Результаты поиска по запросу «
Общество Память
»
Ватные вести фэндомы суд ФСИН Я Ватник разная политота
ФСИН через суд потребовала заменить Навальному условный срок на реальный
ФСИН обратилась в суд с просьбой о замене Навальному условного срока на реальный. Соответствующий иск был зарегистрирован в Мосгорсуде.
Ранее управление Федеральной службы исполнения наказаний опубликовало сообщение, в котором утверждалось, что Алексей Навальный «не выполняет возложенные на него судом обязанности и уклоняется от контроля уголовно-исполнительной инспекции».
В ведомстве, среди прочего, делали отсылку к статье в медицинском журнале Lancet, вышедшей в конце декабря - там опубликовали сведения от берлинской клиники "Шарите" о лечении оппозиционера. Внимание службы исполнения наказаний привлек тот факт, что Навальный, будучи осужденным на 5 лет условно в 2017 году по делу " Ив Роше", выписался из клиники 20 сентября, а 20 октября его здоровье вошло в норму. То есть "берлинский пациент" мог явиться после этой даты в уголовно-исполнительную инспекцию по ее требованию, чего он не сделал.
https://www.mk.ru/politics/2021/01/12/fsin-prizval-zamenit-navalnomu-uslovnyy-srok-na-realnyy.html
фэндомы Ватная АНАЛитика Я Ватник разная политота
Молитва русских. Как Россия стала империей
Триста один год назад, 2 ноября (22 октября по старому стилю) 1721 года, правительствующий сенат просил царя Петра Алексеевича принять титулы Императора Всероссийского и Отца Отечества. С этого момента Россия стала империей, а царствующий монарх — императором Петром I.
Почти через сто лет, в 1816 году, был впервые высочайше утверждён императором Александром I гимн империи — три строфы из стихотворения Василия Жуковского «Молитва русских».
Александр, однако, утвердил лишь оригинальные слова, повелев исполнять их на музыку британского гимна.
Со временем, в 1833 году, следующий император, Николай I, учёл тот факт, что при торжественных встречах за рубежом гимн не поют, а лишь исполняют его музыку, и справедливо решил, что негоже, чтобы императора всероссийского встречали гимном британского королевского дома.
По его приказу Алексей Львов написал к словам гимна оригинальную музыку, правда, для удобства запоминания и воспроизведения сам гимн сократили до одной строфы (шесть строк).
Это были те же строки из «Молитвы русских», но, будучи существенно урезанным, новый текст искажал суть гимна. Николаевский гимн просил Бога хранить сильного державного православного царя, который, в свою очередь, должен был царствовать «на славу нам, на страх врагам».
Таким образом, Николай I, пытаясь сделать гимн более русским, уйдя от английской музыки, на деле превратил российский гимн в сухопутную версию британской патриотической песни «Правь, Британия!», куда более точно, чем британский гимн, отражающей суть Британской империи.
Но дело в том, что основанная Петром и развитая его потомками империя коренным образом отличалась от Британской, Французской, Испанской, Португальской, Бельгийской, Голландской колониальных империй и от геноцидной империи США, созданной на территориях, которые европейцы, захватив, обезлюдили.
Александр явно лучше младшего брата чувствовал суть своей державы. Утверждённый при нём гимн определял хранимого Богом царя как «гордых смирителя, слабых хранителя, всех утешителя». Призывал обеспечить православной Руси «царство стройное, в силе спокойное», а русскому народу ниспослать «благословение, к благу стремление, в счастье смирение, в скорби терпение».
Хоть сам Николай мыслил себя не завоевателем, а рыцарем, железной рукой ограждающим свои владения от опасностей и несущим защиту и справедливость слабым соседям, его гимн гремит боевым барабаном, призывая к войне и славе.
Александровский гимн делает акцент на счастье, смирении, стремлении к благу, но акцентирует внимание, что всё это может обеспечить лишь сильное и спокойное государство, готовое «смирять гордых», как смирила александровская Россия Бонапарта.
Дело в том, что уже Пётр, которого некоторые не любят за западничество, на деле строил имперскую альтернативу западным империям. Петровская Россия не переставала быть Третьим Римом. Просто в новых условиях для обеспечения единства и управляемости страны уже не хватало помещика и священника, обеспечивавших до Петра единство административной и духовной власти.
Понадобился классический бюрократический аппарат. Пётр начал, а его преемники продолжили создавать бюрократическую империю по образцу Римской, Византийской и Китайской империй.
Это значительно более устойчивые образования, чем западные милитаристские модели, основанные на союзе обуржуазившихся феодалов и офеодалившейся буржуазии.
В Британии до сих пор существует палата лордов, а люди, не принадлежащие к потомственной аристократии, могут попасть в большую политику только через удачный брак, протекцию аристократа или военные заслуги, за которые в Британии жалуют титулы, дающие право на личное и даже наследственное пэрство.
В насквозь республиканской Франции, где формально титулы не имеют значения, тем не менее до сих пор знают, что Монморанси — родовитее многих королей, а разного рода отставные монархи и их свиты чувствуют себя на родине якобинства как рыба в воде.
В США, где дворян вроде бы нет, чтут собственную аристократию, из тех, кто прибыл на «Мэйфлауэре» и сразу вслед за ними. В Италии помнят, что Орсини и Бобони происходят непосредственно от Юлиев-Клавдиев.
Все государства Европы, пошедшие по пути формирования колониальных империй, создали во внутренней политике раньше явный, а сейчас не бросающийся в глаза политический союз титулованного дворянства и финансового капитала, который и стал, по сути, руководящей силой западной буржуазии, придавшей ей тот самый хищнический характер, произведший столь неизгладимое впечатление на Карла Маркса.
Главная идея подобной империи заключается в грабеже слабых. На короткое время это обеспечивает в империи видимость общества всеобщего благоденствия. Но затем либо заканчиваются объекты для грабежа, либо сопротивление ограбляемых усиливается настолько, что грабёж становится нерентабельным (затраты оказываются больше доходов), и империя, лишённая экономической базы, рушится.
Так было со всеми — от испанцев до британцев и португальцев. То же самое сейчас переживают США.
Однако классическая бюрократическая империя, к числу которых принадлежала и Российская, базируется на прочном понимании порядка как справедливого закона для всех, применение которого должна обеспечить государственная бюрократия.
Отсюда требование российской имперской юридической традиции, чтобы самодержавный монарх, имеющий право законы изменять по своему произволу, подчинялся им, пока конкретный закон не будет изменен или отменен.
Основой классической западной империи является завоевание и грабёж. Основой Российской империи является обеспечение мирного бесконфликтного существования всем имперским подданным на основе их равенства перед законом и за счёт этого обеспечение условий для мирного заработка — более высокого и менее рискованного, чем того, который обеспечивает романтический грабёж Западом всех, кто под руку подвернётся.
По мысли Запада, не важно каким образом полученное благосостояние делает тебя справедливым и угодным Богу. По российской мысли, твоя справедливость и следование Божьим заветам единственно может обеспечить тебе и твоей семье устойчивое благосостояние.
Как я уже сказал, империи, аналогичные Российской, более устойчивы. Римская простояла тысячу лет. За ней ещё тысячу лет прожила её наследница Византия. Только стечение неблагоприятных обстоятельств смогли обрушить эти империи, но и после их краха Россия заявила себя хранительницей классической западной имперской традиции, каковым на Востоке является Китай.
Петровская Табель о рангах, гарантировавшая выдвижение на высшие должности талантливых представителей низов и исправно работавшая социальным лифтом до 1917 года, решает ту же проблему, что решала китайская система экзаменов на занятие государственных должностей.
Доказав наличие необходимых знаний, любой простолюдин мог претендовать на чиновничью должность, занятие которой обеспечивало ранг знатности. Но без экзаменов на должность не мог претендовать никто.
Поэтому в Российской империи, как и в Китае, при наличии небольшого количества титулованных и нетитулованных фамилий, чья знатность признана исторически, общая масса управленческого аппарата вербовалась из низших сословий, выслуживавших себе дворянство по чину или по ордену, или выходцев из семей такого же служилого дворянства.
Фактически империя строилась не по сословному принципу, как на Западе, а по бюрократическому — служба давала знатность.
Колониальные империи Запада рухнули и никогда не возродятся — нет базы для их возрождения. Между тем Китай пережил массу катастроф (революций, завоеваний), но в конечном итоге система перемалывала новых варваров, и если бы сейчас к власти вернулась династия Тан, она бы вполне узнала китайское общество, пришлось бы только к новинкам техники и моды привыкнуть.
Аналогичным образом, несмотря на насильственную ликвидацию Российской империи в 1917 году, имперское общество продолжило жить. Оно потеряло многих интеллектуалов, советский бюрократический аппарат оказался вопиюще неэффективен по сравнению с имперским аппаратом, но это была та же имперская бюрократия, только худшие её образцы по причине уничтожения лучших в огне революции и Гражданской войны.
В конечном итоге к концу существования СССР центральная бюрократия вполне осознала свой имперский характер и даже объявила необходимые реформы. Но, в силу низкой квалификации конкретных государственных деятелей, не смогла провести их в нормальном формате, второй раз за сто лет допустив распад страны.
Тем не менее сохранившаяся в России центральная имперская бюрократия — наиболее опытная и квалифицированная из всех наличных в СССР — смогла удержать становой хребет империи от окончательного развала, стабилизировала Россию и начала вновь наращивать на ней имперское мясо.
Эта бюрократия всё так же воплощает в жизнь идею Третьего Рима об обеспечении всеимперской справедливости, о концентрации сил на направлении обеспечения внутреннего благоденствия, а не внешних захватов.
Поскольку Россия не грабит присоединённые земли, а обеспечивает им общеимперский уровень жизни, вопрос присоединения всегда упирается в проблему наличия необходимых ресурсов.
Как правило, в прежней имперской России вопрос присоединения территории решался положительно только в том случае, если речь шла об обеспечении военной безопасности коренных имперских владений. Эта осторожность классической имперской бюрократии вступает в противоречие с позицией неоимперцев, пытающихся на основе идеологии буржуазного национализма, спрятанного под возвращение к истокам, построить в России колониальную империю западного образца, коренным образом изменив суть Российской империи.
Но имперская бюрократия уже дважды попадала под удар западнических идей. В 1917 и в 1991 годах адепты нового мышления говорили, что надо сделать как учит Запад в лице своих самых передовых мыслителей, и наступит эра всеобщего благоденствия. Оба раза наступала эра всеобщего разрушения и обнищания.
Оба раза сильнейший удар наносился по позициям имперской бюрократии. Третьего эксперимента она не хочет. Поэтому её лозунгом стало: «Третий раз Россия не переживёт». Россия-то, может быть, и переживёт (хоть и не гарантированно), но потери всех слоёв общества вновь будут грандиозны.
Поэтому имперская бюрократия сдерживает ретивых и мешает непродуктивно расходовать накопленный ресурсный запас нетерпеливым строителям светлого будущего. Задача имперской бюрократии не только в том, чтобы армия всегда была сильной, но и в том, чтобы амбары всегда были полны, налоги не были чрезмерны, управление было бы справедливым, а войн желательно избегать.
В этом плане мы, пройдя кризисы и возрождения, так и остались петровской империей. Вместо Императора Всероссийского и Отца Отечества у нас избранный президент, но аппарат работает по тем же принципам и решает те же задачи. Поэтому и внешне мы всё время возвращаемся в классические имперские формы.
Начали постепенно принимать их ещё до Петра, при Иване III, продолжали шлифовать имперский блеск до 1917 года, но и СССР в конечном итоге вернулся к имперским мундирам, погонам, к восстановлению классической организации имперской бюрократии, которую он и передал современной России.
Бюрократия, управленческий аппарат, начало которому в его нынешней форме положил Пётр (почему он и считается по праву основателем империи) — стержень нашей имперской государственности. И она придала России такую форму, что даже при тотальном уничтожении действующей бюрократии для управления страной придётся немедленно аврально создавать аналогичную структуру.
Ничто иное Россией управлять не способно, только разрушать.
Величайшая заслуга Путина как воссоздателя Российской империи заключается в том, что он понял (или интуитивно почувствовал) роль бюрократии и её главную задачу — соблюдение баланса интересов между различными социальными и общественными группами внутри империи, гарантирующими ей стабильность, развитие и процветание.
Он не торопится менять, не принимает резких решений. Он ждёт. Иногда проблема решается сама собой, в иных случаях решение становится очевидным и не допускает двойных толкований. Осторожность и умеренность снижает опасность ошибки, которая в нынешних условиях может стоить слишком дорого.
Мы живём в условиях высокого уровня взаимного доверия между правителем, народом и аппаратом. Это уникальное единство даёт России возможность развиваться опережающими темпами. Чем дольше такое доверие и основанное на нём взаимодействие продержатся, тем нам лучше.
Поэтому доверие и взаимодействие всегда находятся под ударом врага. Поэтому именно их мы должны в первую очередь беречь, если хотим сохранить и упрочить империю, завещанную нам предками.
Ватные вести фэндомы ватный антикоммунизм кпрф Я Ватник разная политота
Подбросили враги!: На депутата от КПРФ Рашкина подали заявление в полицию за незаконную охоту
САРАТОВ, 29 октября. /ТАСС/. Комитет охотничьего хозяйства и рыболовства Саратовской области подал в полицию заявление на депутата Госдумы от КПРФ Валерия Рашкина по подозрению в незаконной охоте. Об этом сообщили в пятницу ТАСС в комитете.
"Сотрудниками комитета охотничьего хозяйства и рыболовства области в ходе осуществления рейдовых мероприятий в Лысогорском районе области совместно с правоохранительными органами в рамках плана мероприятий "Биосфера" на территории охотничьих угодий Саратовского областного общества охотников и рыболовов примерно в 23:00 (28 октября) были услышаны выстрелы из охотничьего оружия. Инспекторы и полиция выехали в сторону выстрелов и обнаружили автомобиль, в котором находились два человека, одним из которых был Рашкин Валерий Федорович", - сообщили в комитете.
В машине, рассказали в ведомстве, обнаружили разделанную тушу лося и инструменты для разделки со следами крови, а в 40 метрах от автомобиля нашли шкуру, ноги и голову животного.
"Разрешение на его добычу представлено не было", - подчеркнули в охотнадзоре, уточнив, что "на вопрос о происхождении туши лося в машине Рашкин пояснил, что гулял в лесу, нашел его и решил взять домой".
В региональном охотнадзоре отметили, что в соответствии с законом транспортировка добытой дичи без разрешительных документов запрещена, а на охотничье угодье, где находился Рашкин, квота добычи лося не устанавливалась. "Указанные события имеют признаки состава уголовного преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ "Незаконная охота". Соответствующее заявление подано в отдел полиции", - заключили в комитете.
фэндомы Ватные вбросы Я Ватник разная политота
Десять отличий шопинга в России и на Украине
Украина — уже давно не Россия, и всех россиян можно только поздравить с данным достижением, потому что быть похожим на Украину — это худшее, что можно порекомендовать любому из государств на планете Земля. Родился евроукром — страдай! Везде. При поездке в больницу, при добыче какой-нибудь нужной справки, при взаимодействии с судебными и правоохранительными органами, а также при походе за продуктами. Если человек не живёт где-нибудь вдали от цивилизации, где провиант нужно добывать в бою с природой, то путешествие по магазинам в поисках съестного будет для него наиболее частым столкновением с реальностью вне стен личного жилья. И сегодня мы поговорим о десяти отличиях походов за продуктами в России и на Украине.
Отличие №1. Мелочь для всех
Во многих российских магазинах, исключая известные торговые сети типа «Магнита» и «Пятёрочки», завели прекрасный обычай: держать у кассы ёмкость с металлическими монетами, в которые предлагают как досыпать из собственного кармана, так и взять себе, если не хватает на покупку.
Подобное явление мне доводилось неоднократно наблюдать в магазинах Воронежской, Тамбовской и Липецкой областей. Оно прекрасно со всех сторон, с каких ни посмотри. Во-первых, наличие банки с металлическими монетами, где может быть несколько сотен рублей, в которую любой желающий может запустить руку, указывает на общий достаток населения. Вот деньги, но их никто не берёт. А кто-то, у кого, например, кошелёк без отделения для мелочи, просто высыплет полученные на кассе металлические рубли в банку, которые при случае может взять кто-то, кому на кассе не хватило. Хочется верить, что это будет какая-нибудь одинокая бабушка, а не наглый проходимец, страдающий с похмелья.
Что до украинских инноваций подобного плана, то окромя банок и коробок с ужасными фотографиями детей, изуродованных какими-нибудь врождёнными недугами, куда предлагалось забросить лишних денег, мне видеть не доводилось. Признаюсь, никогда в такие банки деньги не клал, ибо уверенности в том, что средства и впрямь пошли бы на нужно дело, у меня не было.
Отличие №2. Бесплатные продукты
Ещё одно редкое, но всё же встречающееся явление в российских магазинах, это так называемые социальные полки, иногда перетекающие в полки благотворительные. Не скажу, что встречал их часто, но встречал. На таких полках можно увидеть какой-нибудь позавчерашний, но всё ещё съедобный хлеб, надорванные пакеты с мукой или крупой, какие-нибудь недорогие макароны в сильно мятых пачках и т. д. Чаще подобные товары продаются за какие-нибудь копейки, которые не каждый с земли поднимет, если увидит, но несколько раз доводилось наблюдать полностью благотворительные полки, куда помещали продукты как сама администрация заведения, так и покупатели. Если очень нужно — бери просто так.
А тут ещё в Госдуме собираются отменить НДС на бесплатно раздаваемые товары с истекающим сроком годности. Пока что речь идёт о воде в бутылках, но может быть и продолжение. Дело в том, что торговые сети имеют право не платить налог только с того товара, который они выбросили. Поэтому мы никогда не видели, чтобы в больших торговых сетях раздавали бесплатно то, у чего вышел срок, но что всё ещё годится к употреблению. Делать это просто не выгодно. Возможно, после мер, принятых в Госдуме, ситуация поменяется.
Что до Украины, то ничего похожего на социальные или благотворительные полки мне видеть не приходилось никогда даже в самые тучные и спокойные годы украинской независимости, когда тотальное нищенство никуда особо не девалось. А там, где нищета, там нет места таким благородным акциям типа стендов с бесплатными продуктами.
Отличие №3. Победа акционных ценников
Ещё одна мелочь, но мелочь показательная, которую нельзя не приветствовать. Заключается она в том, что стоимость товара, указанная на ценнике, всегда будет главнее, чем та, которую вам выбивает кассир. Типичная ситуация, в которой, наверное, были все: взяли товар, например, по акционной цене, а на кассе вам выбивают совсем другую и менее выгодную сумму, потому что, мол, акция закончилась вчера. На ваш вопрос о несоответствии, кассир сбегает сам за ценником, или предложит проделать это вам, и отпустит товар по цене на ценнике, который должны были убрать, но по каким-то причинам не убрали. Разницу, как мне объясняли сотрудники одного из супермаркетов, вешают на зарплату главного администратора, чтобы впредь он эффективнее гонял своих подчинённых перевешивать правильные ценники на товарах.
На Украине в аналогичной ситуации кассир, тоскливо глядя на меня, просто объяснял, что тот ценник не актуален, и начавшийся спор всегда завершался одинаково: «Так вы брать будете или возврат»? Ни разу за все годы мне не удалось выйти победителем из этого принципиального противостояния.
Отличие №4. Никаких сигарет
Когда я впервые за долгие годы попал в рядовой российский супермаркет, натурально испытал культурный шок, увидав, как там продают сигареты. Это для коренных россиян уже норма, а человеку, прибывшему из страны дикого украинского капитализма, было удивительно, что пачки сигарет не только изуродованы натуралистичными фотоснимками последствий ужасных болезней, но и спрятаны за металлическую шторку, из-за чего недоступны взору обывателя. Их как бы и нет, но лишь в том случае, когда покупатель, соответствующий возрасту, попросит, кассир откроет задвижку и предъявит миру стройные ряды пачек, предлагающих гангрену, рак, импотенцию и прочие прелести.
Представить подобное на Украине решительно невозможно. О каком сокрытии сигарет может идти речь, если верховный главнокомандующий пан Володымыр недавно воззвал к легализации марихуаны? Дальше, следуя логике, должны разрешить аптекам торговать героином. В строго лечебных целях, естественно. Польза от такого решения налицо: бюджету прибыль, и все наркоманы колются сертифицированным продуктом, а не какой-то мутной цыганской ширкой. А так-то Украина — страна возможностей, и те же несовершеннолетние не испытывают никаких трудностей с покупкой сигарет. Если в большом магазине их не продадут, то продадут в маленьком ларьке, которым, как это часто бывает, владеет какой-нибудь известный в районе полицейский или бандит, что для Украины, впрочем, одно и то же.
Отличие №5. Алкоголь по часам
Ещё одна штука, которая, вероятно, немало удивит прибывших с Украины, состоит в том, что алкоголь в магазинах продаётся не всегда. Например, его нельзя приобрести в государственные праздники, что, как я подозреваю, сильно уменьшает количество пьяных на улицах, ибо затариться заранее успевают не все. Кроме того, продажу алкоголя ограничивают по определённым часам. В каждом регионе по-разному. К примеру, в Крыму вам не продадут даже пиво с 23:00 по 10:00, что также нельзя не приветствовать. При этом договориться, например, с кассиром не получится, ибо касса элементарно не пробьёт вам алкоголь, потому что физически не сможет.
В то же время на Украине в 2023 году вступил в силу новый закон, который, во-первых, отменяет обязательную сертификацию алкогольной продукции, во-вторых, отменяет необходимость отчитываться о продаже алкоголя в розничной торговле. В Киеве попытались тоже наивно запретить продажу алкоголя с 23:00 до 10:00, однако спустя некоторое время данное решение городского совета было отменено местным судом. Запрет на продажу в праздники как бы существует, но Киев делегировал это решение чиновникам на местах, которые не особо спешат чего-то запрещать.
Отличие №6. Непопулярность стихийных рынков
Хорошо это или плохо, но колоритные продовольственные рыночки в России постепенно уходят в прошлое. Молодое поколение вместо базарных рядов предпочитает большие супермаркеты, где уютно, удобно и привычно. Есть туалеты, комнаты отдыха, кафе, зато нет бродячих животных, побирушек и грязи под ногами. В больших городах (но не во всех) рынки хоть и сохранились, но большинство из них были причёсаны под общую законодательную гребёнку, превратившись в место, где просто много мелких магазинчиков.
На юге России рынки ещё имеют какую-то силу просто в силу обильных урожаев у людей на местах, которые нужно куда-то девать. Но чем северней, тем с базарами-толкучками хуже. Сказать, что продуктовые базары — это однозначное зло, поэтому правильно, что в России их прижимают — нельзя. Тот, кто привык к натуральным и свежим продуктам, вряд ли удовлетворится ассортиментом условного «Магнита», однако ускоряющиеся темпы современной жизни оставляют рынкам всё меньше и меньше влияния. У людей элементарно нет времени, чтобы утром заскочить на местный базар и купить у бабульки свежих помидор с огорода, а у дедульки свежей рыбы, только что выловленной из речки. Поэтому торговые сети и преобладают в больших городах.
В свою очередь на Украине во все годы незалэжности продвигался процесс охуторянивания — превращение городов в сёла приветствовалось кураторами украинского проекта. Поэтому с большими торговыми сетями там как-то не особо заладилось. В том смысле, что они не могли соперничать со стихийными рынками, где всегда всё было дешевле. Кто помнит Россию девяностых, тот может представить современные украинские базары. Никогда не забуду тот рынок в Донецке на южном автовокзале, где торговали с земли прямо на трамвайных путях. А когда трамвай ехал, прилавки отодвигали, чтобы тут же вернуть их снова. Остальное также под стать: грязь, антисанитария, мусор, обвешивание и прочая и прочая. Кто особо скучает по пикантному колориту южных базаров, тот должен согласиться, что жить рядом с такими никто бы не хотел.
Отличие №7. Покупки на доверии
В больших российских городах уже давно функционируют автоматические кассовые аппараты с полным самообслуживанием. Покупатель сам себе кассир. Пришёл, выгрузил, потыкал в сенсорный дисплей, оплатил картой, получил чек и можешь выходить. Сколько раз я так делал, ни разу меня не останавливал охранник на предмет проверки. Может, я просто выгляжу благонадёжно, а возможно, граждане так редко воруют, что особо сбиваться с ног в поисках проходимцев, выносящих из магазинов неоплаченный товар, бессмысленно. Опять же, это хоть и не коммунизм, но ещё один показатель элементарной обеспеченности общества, где в воровстве просто нет необходимости.
На Украине ничего подобного лично мне не встречалось никогда. Более того, такое и представить там затруднительно. Возможно, где-то такое и есть, но там наверняка пробитие покупок проходит под пристальными взорами охранников. С нищим населением такие методы не проканывают, так же как не проканывает добровольная оплата проезда в общественном транспорте. Наземный общественный транспорт в российских городах поголовно оборудовали электронными терминалами для оплаты банковскими картами. Причём в ряде случаев при оплате наличкой в руки водителю, стоимость получается выше. И никаких контролёров. Всё на доверии и сознательности граждан. На Украине же за все тридцать лет независимости ничего не поменялось, и толстым тёткам-кондукторам, бродящим по тесным салонам троллейбусов, похоже, нет альтернативы. Просто потому, что если положиться на сознательность громадян, все транспортные организации элементарно вылетят в трубу.
Отличие №8. Электронная начинка
Отправившиеся за продуктами в российские магазины должны быть готовы к некоторым испытаниям в плане элементарных знаний современной электроники. Например, при необходимости узнать точную стоимость товара его нужно нести к специальным терминалам, где при поднесении штрих-кода высветится цена. О терминалах самообслуживания и оплаты я уже говорил. В том же «Магните» предлагают кешбэк в пять процентов за оплату онлайн через сервис быстрых платежей. Кое-где начали потихоньку вводить оплату после сканирования лица. Если нужно оставить сумку при входе, то иногда можно встретить ящики, запирающиеся на электронные замки. В ряде случаев желающие поучаствовать во всевозможных акциях в той же «Пятёрочке» должны иметь более или менее современные смартфоны с установленными на них фирменными приложениями и личными кабинетами. Словом, встреча со всяко-разной электроникой в российских магазинах становится обыденностью.
На Украине, где недавно хвастались введением электронных терминалов на некоторых автобусных маршрутах в Киеве, ничего подобного нет. На днях видел восторженного евроукра, который на какой-то заправке в Европе увидел кофейный автомат с сенсорным дисплеем, где можно заказать себе кофе, потыкав пальцем в экран и оплатив картой. Человек был натурально в восторге, естественно, обращаясь к москалям, которые, по его мнению, ничего подобного не видели. Аналогичный восторг приходилось наблюдать от жителя Винницы, который пару лет назад впервые увидел электронное табло на проезжей части, работающее за счёт солнечной батареи. Считающие себя солью всей европейской цивилизации, смешные украинские дикари даже не подозревают, насколько они вообще отстали от жизни.
Отличие №9. Разница в ассортименте
Возможно, это прозвучит по-мещански, но имперскую сущность России, её огромные просторы и уникальность людей, населяющих не менее уникальные регионы, рядовой обыватель может сполна ощутить, зайдя в какой-нибудь большой магазин. Достаточно пройтись по рядам, изучая ассортимент товаров как бы свежим взглядом, чтобы удивиться небывалому разнообразию ассортимента, которого на Руси не было никогда прежде.
Условный житель Воронежа или Краснодара может увидеть на полках ближайшей «Пятёрочки» камчатских крабов, балтийские консервы, алтайские и сибирские настойки, сладости из южных республик, тамбовские колбасы, липецкий окрошечный квас, черноморских моллюсков и много чего ещё. Перечислять можно очень долго.
Помните, как мы изумлялись в девяностые, когда видели полки магазинов в американских фильмах? Теперь настала пора удивляться уже американцам. Неоднократно видел в Интернете блогеров-путешественников из США, которые были в шоке от огромного разнообразия на полках российских магазинов. Как сказал один из них, это потому, что в России множество мелких производителей, тогда как в Америке супермаркеты торгуют только тем, что производят известные мега-корпорации типа «Херши» или «Хайнц», чей ассортимент весьма ограничен.
На этом фоне украинские магазины всегда были местечковыми лабазами, чей ассортимент был известен досконально и где любая мало-мальская новинка всегда привлекала внимание и бралась на пробу. Никакого разнообразия. Во Львове донецкое пиво, в Донецке — львовское. В Киев везли «Киевские» торты, приготовленные на донецкой фабрике «Лучиано», а в Донецке силами фабрики «Конти» делали как бы киевские конфеты. Раньше от этого спасали поставки продуктов из России, вносящие известное разнообразие, однако после известных событий не стало и их. Короче говоря, чтобы понять, что Украина — это просто большой хутор, нужно походить по тамошним супермаркетам, которые годами напролёт предлагают покупателям одно и то же.
Отличие №10. Пошёл в магазин — пришёл в магазин
Ну и, наконец, при походе в магазин в России человек, как правило, благополучно прибывает в точку назначения и возвращается назад, не рискуя быть схваченным летучим отрядом смерти с последующей отправкой на фронт для утилизации. Можно неудачно перейти дорогу, поскользнуться на льду или попасть под поливальную машину, но загреметь куда-то в окоп под Артёмовск, выйдя на пять минут за хлебом, в России положительно невозможно.
Поэтому на Украине уже давно цветёт и пахнет сфера услуг по доставке продуктов. Причём речь не о доставке пиццы или суши из ресторанов, а об элементарном подносе предметов первой необходимости из местного супермаркета. Просто потому, что многие люди боятся выйти на улицу, хоть в светлое, хоть в тёмное время суток, опасаясь встречи с сотрудниками местных военкоматов, которые гребут для пушечного фарша уже всех подряд. Отсюда и такое уныние в глазах среднестатистического евроукра, который когда-то, в начале девяностых, собирался накормить весь мир, а теперь не в состоянии прокормить сам себя. По разным, но всегда грустным причинам.
Сергей Донецкий,
https://alternatio.org/articles/articles/item/121865-desyat-otlichiy-shopinga-v-rossii-i-na-ukraineфэндомы Ватные вбросы Я Ватник разная политота
Нежный оскал дружбы народов. Право и справедливость
Наш народ любит совершать невозможное. СССР был настолько спаян железом и кровью Гражданской и Отечественной войн, что даже ЦРУ отчаялось разрушить его. Однако не успела КПСС констатировать, что не только внутренняя, но и внешняя угроза реставрации капитализма в СССР миновала, как собственный «советский народ» не только разрушил нерушимый Союз, но и реставрировал капитализм в самой дикой его форме. Причём, если Россия свой капитализм довольно быстро смогла цивилизовать, то остальные постсоветские республики рискуют даже в капитализме не удержаться, стремительно погружаясь в предшествующие формации.
Не успев добиться невозможного и разрушить СССР, народ начал ностальгировать по разрушенному. Несмотря на то, что СССР невозможно восстановить, изрядное (политически заметное) число ностальгирующих о таком восстановлении мечтает. Причём мечтает не о реальном СССР, а о некоем идеальном государстве золотого века. Легенда об СССР, которую рассказывают современной молодежи забывшие о дефиците, очередях и тотальном идейно-политическом лицемерии «свидетели СССР», заставшие его в живых, покоится на трёх китах:
- всем давали бесплатные квартиры;
- не было значительной разницы в материальном обеспечении высших и низших слоёв;
- была великая дружба народов.
Насчёт бесплатных квартир «всем и немедленно» любой более-менее сообразительный и наблюдательный современник спросит, почему же до сих пор в Москве и Питере (особенно в Питере) расселили не все коммуналки? Появились-то коммуналки не при самодержавии, а при советской власти. Если предположить, что каждый нуждающийся в улучшении жилищных условий получал квартиру (пусть и не сразу, а хотя бы в течение десяти лет), то за 70 лет советской власти коммуналки должны были полностью исчезнуть, а у нас ещё недавно бараки расселяли.
Формальный разрыв в доходах между высшими и низшими слоями в СССР действительно был меньше, чем сейчас, но неформально он был вообще непреодолим. Чтобы, например, получить право на капитальную дачу (а не домик Ниф-Нифа в садовом товариществе (жёстко ограниченный по площади и этажности, как правило без газа, воды и канализации) надо было принадлежать либо к творческой элите, либо к элите управленческой.
В творческую элиту можно было проскочить без членства в КПСС (талант не являлся приложением к партбилету), хоть партия старалась обилетить всех популярных личностей (ведь необходимо было проводить партийную линию в искусстве). Так что упорствующий в своей беспартийности мог лишиться доступа к определённым благам, а тиражи его изданий (количество персональных выставок, концертов и т. д.) могло быть жёстко ограничено. Это не было обязательным следствием беспартийности, но опасность такая существовала.
Что касается элиты управленческой, то карьерный рост без партбилета был невозможен не только по административной, но и по инженерной, то есть чисто профессиональной линии. Если же говорить о сфере идеологической (гуманитарные науки, СМИ), то даже первые ступени карьерной лестницы (за исключением самых низших должностей) были непреодолимы без членства в КПСС.
При этом заработать (постройкой домов, созданием мебели, шитьём одежды, починкой сантехники, бурением скважин и прочей деятельностью, не требовавшей высшего образования) на какие-то блага сверх положенных и строго ограниченных было практически невозможно. В эпоху тотального дефицита блага не продавались, а распределялись. Даже для того, чтобы по трёх-пятикратно (а часто и более) завышенной цене купить что-то дефицитное, необходимо было получить доступ к нужным людям, что не каждому удавалось. При этом в большинстве регионов СССР, включая столицу страны и союзные республики, в дефиците были практически все товары, пользующиеся спросом. И в принципе не было в стране места, в котором бы не было хоть какого-то «пусть маленького, но дефицита».
Поэтому на деле разрыв между людьми, имевшими доступ к распределению материальных благ, и большинством, такого доступа не имевшим, был значительно больше номинальной зарплаты. Это был разрыв навсегда, непреодолимый разрыв. «Жигули» «копейка» были для большинства советских граждан недостижимым уровнем благосостояния. На них надо было не только накопить, на что у обладателя средней советской зарплаты в 120–140 рублей в месяц уходили десятилетия, но ещё и дождаться очереди, в которой тоже стояли годами (или покупали место в ней по цене, мало отличавшейся от цены автомобиля). Владелец же персональной чёрной «Волги» ГАЗ-24 жил вообще в другом мире. О тех, кто ездил в «членовозах» ЗИЛ, лучше даже не упоминать. Сейчас обычному гражданину гораздо проще пересечься в одном помещении с владельцем «Майбаха» или «Бентли», чем тогда с обладателем персональной «Чайки».
Именно по этой причине разгар перестройки ознаменовался дикими для современного человека случаями, когда толпа, остановив персональную «Волгу» и найдя в багажнике палку сухой колбасы, по качеству значительно худшей, чем сейчас можно купить в любом супермаркете из многих сортов на выбор, чуть не линчевала и владельца «персоналки», и его водителя.
Сама фраза, которой любят бросаться неокоммунисты: «продали страну за джинсы и жвачку», моментально разрушает легенду о «золотом веке» СССР. Ведь чтобы народ продал страну за джинсы, партия должна была за семьдесят лет не суметь обеспечить его этими самыми джинсами, которые даже в странах третьего мира мог позволить себе любой нищий негр.
Поэтому, когда Путин бросил фразу о неспособности СССР даже калоши произвести, на которую ему также любят пенять неокоммунисты и свидетели советского «золотого века», он, по сути, был абсолютно прав. Госплан мог запланировать производство хоть миллиарда пар калош в год. Могло даже случиться такое (хоть и не всегда), что все поставки пройдут вовремя, что промышленность реально выполнит и даже перевыполнит план, что калоши доедут до магазинов и их даже не растащат ушлые продавцы для реализации с чёрного хода и из-под прилавка. Но в таком случае выяснилось бы, что одних размеров произведено намного больше, чем надо, а других намного меньше, что калоши произведённой модели вышли из моды ещё при Александре II Освободителе, что в результате их никто не хочет покупать. В конечном итоге их стали бы давать в нагрузку к чему-то нужному, но остродефицитному (например, к импортным калошам, или к тем же джинсам и жвачкам, буквально заставляя людей покупать ненужный им, но массово произведённый товар).
Однако самый главный и одновременно самый устойчивый миф о советском «золотом веке» — миф о великой дружбе народов.
Я не буду здесь приводить примеры советских «этнических анекдотов», поскольку в современной России, за такую «дружбу народов» можно получить статью «за разжигание». Напомню лишь, что большая часть оскорбительных национальных прозвищ родом из СССР. И если пещерный антисемитизм «уехал» в Израиль вместе с большинством советских евреев (ненавидеть стало некого), то «дружбу» с народами Средней Азии и Кавказа, нашими недавними соотечественниками, каждый может ощутить, почитав публикации о мигрантской проблеме.
Наряду с единичным публикациями, рассматривающими эту проблему, как социальное явление современного мира, порождённое демографическими и экономическими перекосами по обе стороны «линии миграции», вы найдёте массу публикаций оскорбительных, унизительных и уничижительных для мигрантов. Один и тот же человек может возмущаться тем, что в Таджикистане от местных русских требуют знать язык страны, в которой они живут, и клеймить таджиков, которые разговаривают с сильным акцентом по-русски в Москве.
Я сейчас умышленно не говорю о реально существующих проблемах национального угнетения русских в бывших союзных республиках. Запреты на русский язык и культуру в Прибалтике и на Украине, вытеснение (в том числе при помощи запугивания, избиений и убийств) русских с руководящих постов, а затем и из страны вообще в 90-е годы в большинстве среднеазиатских и закавказских республик — это вторая сторона той же мигрантской медали. Кстати, и она опровергает миф о «великой дружбе народов». Ведь получается, что «дружба» эта не пережила СССР, а во многих местах (русофобские эксцессы в Узбекистане, Казахстане, Грузии, начало армяно-азербайджанского конфликта вокруг Карабаха) испарение «дружбы» даже предшествовало распаду СССР.
Акцент на нашем собственном отношении к мигрантам я сделал для того, чтобы показать, что это обоюдоострая проблема. В этнических конфликтах нет правой и виновной стороны. В них может быть победитель и побеждённый, но даже абсолютный победитель теряет больше, чем приобретает, заражая своё население бациллой ненависти по этническому признаку. Ведь если можно ненавидеть одну этническую группу, то можно и другую, а поскольку среди русских существуют региональные отличия, то так можно начать ненавидеть самих себя, вернее, своих соседей, за то, что они не совсем такие как мы («неправильные русские»).
Именно это случилось на Украине. Местные русские назвали себя украинцами и стали активно отрицать и ненавидеть русскость. При этом русский архетип остался у них на уровне подсознания. Они даже не ощущают когнитивный диссонанс, когда, с одной стороны, утверждают, что «хороших русских нет» и «убить надо всех», а с другой, говорят, что русские «украли» у них русское имя и русский язык. Можно ли украсть то, что не принадлежало тебе по праву. Но если ты считаешь, что русский язык и русское имя когда-то были твоими, значит, ты сам когда-то был русским, а потом перестал им быть и право на имя и язык потерял.
Теоретически СССР мог за семьдесят лет переплавить большую часть народов Российской империи в некую новую этническую общность. Для этого у него был огромный силовой ресурс и неограниченная воля к его применению. Если бы политика денационализации проводилась бы теми же методами, что политика раскрестьянивания, то уже поколение 60-х годов говорило бы о национальных различиях, как о глубоком пережитке предшествующих формаций, им, этим поколением, преодолённом. А тех, кто мог бы рассказать новым поколениям об их разном этническом прошлом, просто не существовало бы, как практически не осталось в деревне «кулаков», способных показать, как надо работать на земле, чтобы не нищенствовать, а процветать.
Однако своим острием этническая политика в СССР была направлена против русского народа. Имперский народ, создатель оригинальной, притягательной для многих других народов цивилизации не вписывался в концепцию всеобщего глобального этнического равенства на основе марксистской догмы. Он был для этого слишком велик, а созданная им цивилизация даже на уровне базовых культурных основ не втискивалась в узкие рамки догматического марксизма.
В результате, объявив своей целью создание «новой исторической общности людей — советского народа», КПСС применила механизм, полностью этой цели противоречивший. Точно так же, как экономическая мощь СССР базировалась на экономической мощи России (просто потому что именно российские государство и общество, в отличие от полуфеодальных, а кое где и родоплеменных национальных окраин) в XIX веке дозрели до капитализма и соответствующего уровня промышленного развития, этнической базой для «советского народа» мог стать только русский народ, поскольку окраинное племя или феодальная народность национальной окраины не могут стать плавильным котлом для русской буржуазной нации, а вот русская буржуазная нация таким котлом для окраинных племён и народностей могла стать.
Вместо опоры на русскую базу в СССР начали «поднимать промышленный уровень и национальное самосознание окраин», пытаясь запихнуть их в социализм прямо из родоплеменного строя. Смешно, но для этого пришлось отправить на окраины десятки миллионов русских, поскольку только они оказались способны руководить промышленными предприятиями, а во многих случаях и работать на них — местное население, жившее в другой исторической эпохе и в другой общественно-политической формации, просто не имело соответствующих навыков да и необходимости. Русские преодолевали вполне имманентную феодальному и родоплеменному обществам неграмотность местных (грамотный рабочий нужен капиталисту, крестьянин обходится передаваемым из поколение в поколение навыком отслеживания природных циклов, смены сезонов и проведения в каждый сезон соответствующих ему работ). Натуральное хозяйство обходится без массы грамотеев (не в последнюю очередь из-за этого закончилось провалом каролингское возрождение, штамповавшее в средине тёмных веков грамотеев в количестве, на порядки превышающем потребность экономики).
В конечном итоге на национальных окраинах русские стали восприниматься, как разрушители привычного быта, к ним стало возникать неприятие, в ряде случаев перераставшее в ненависть. Сами же русские стали рассматривать жителей национальных окраин, с которыми до марксистского эксперимента выстраивали перспективное симбиотическое существование, как наглых нахлебников. Обе позиции были ошибочны, но так всё виделось в кривом зеркале эксперимента по партийному руководству общественно-политическими процессами. КПСС приняла на себя роль Бога и ожидаемо с ней не справилась, ибо не являлась ни всемогущей, ни всеведущей. «Научного» же в «научном коммунизме» было не больше, чем в алхимии («передовые» алхимики тоже стремились облагодетельствовать человечество, сделав золото общедоступным).
При этом в некоторых местах (Украина, Белоруссия) окраинные русские получили возможность перейти из русских в нерусские, из «угнетателей» в «угнетённые». Они не получили таких льгот, как прочие национальные окраины, но и давление на них было несравненно меньшим. Многие этой возможностью воспользовались. Так стартовал раскол самого русского народа, плоды которого мы до сих пор пожинаем.
Ошибка в выборе механизма создания новой общности привела к объективному нарастанию этнических противоречий, которые послужили одним из механизмов развала СССР (одним из многих, но не последним по значимости). «Советский народ» не вышел спасать Союз (поскольку так и не возник), зато созданные нации моментально разбежались по «национальным государствам».
В подтверждение тезиса о «великой дружбе народов» часто приводят совместную борьбу в годы Великой Отечественной войны. Не буду указывать на миллион коллаборационистов (как русских, так и нерусских) и рассуждать о том, что было бы, если бы расовая политика Гитлера не была бы такой людоедской — история не имеет сослагательного наклонения — было только то, что было, а чего не случилось, того не было. Действительно плечом к плечу воевали все. Но ведь и во время засухи у животных наступает «водяное перемирие» — в месте редких водопоев нет охоты, все пьют вместе. И от лесного пожара волк спасается вместе с зайцем, что не мешает ему потом начинать на зайца охотиться. Сплочение народов во время Великой Отечественной войны свидетельствует лишь о том, что все они осознали общую угрозу, исходящую от смертельно опасного врага. Во Второй мировой мы и с американцами, и с англичанами «дружили» против общего врага, а как его не стало, так всё вернулось на круги своя.
В СССР этнические проблемы были не так заметны, пока у государства хватало сил загонять их под спуд. Но как только государственный ресурс исчерпался, долго накапливавшийся пар взаимных претензий и непонимания моментально снёс крышку котла
.
Когда мы разбираем проблемы и ошибки СССР и КПСС, мы делаем это не для того, чтобы покуражиться над ушедшими поколениями идеалистов. Это наш общий опыт, призванный застраховать нас от ошибок в дальнейшем. Россия — великая имперская цивилизация и останется таковой, пока жива. Окружающим народам необходимо с этим примириться и выстраивать отношения с нами с учётом особенностей российской государственной и общественной организации.
Но и мы должны понимать, с кем имеем дело, с каким уровнем технологического, политического и общественного развития, чтобы не предъявлять соседям (в том числе и некоторым российским народам, в пределах наших границ живущих) неприемлемых для них требований. И мигрантскую проблему, а она реальна и опасность несёт немалую, нам необходимо решать без лишних эмоций, а с опорой на здоровый цинизм и реальную оценку наших практических возможностей.
Никто вместо нас не выработает механизм максимально быстрой и максимально безболезненной интеграции мигрантов в российское общество. Без такового механизма, мы можем сколько угодно их ненавидеть, осуждать, оскорблять — они никуда не денутся, так как появились в России не исключительно по собственному желанию, но и по нашей необходимости. Процесс продвигали обе стороны.
У нас за плечами пример неудачи СССР с созданием собственного плавильного котла, а перед глазами пример неудачи ЕС с интеграцией на базе «толерантности». Оба провальных эксперимента базировались на приоритетных правах, интегрируемых по отношению к государствообразующему народу. Их провал свидетельствует о том, что в данном случае допущена системная ошибка, которой необходимо в дальнейшем избегать. Выработка эффективного интеграционного механизма необходима нам и с точки зрения внутриполитических, и с точки зрения внешнеполитических интересов.
Уточнение деталей такого механизма и его тонкая настройка — предмет работы большого коллектива на протяжении не одного года, но его базовые основы понятны уже сейчас — это:
1.Жёсткие, но выполнимые требования по культурной интеграции в русскую среду (с учётом национальных традиций и уровня общественного развития интегрирующихся).
2.Непререкаемый авторитет русского народа как государствообразующего, народа-хозяина страны, в которую прибывают мигранты, который делится с ними своей территорией, своими успехами, своим благосостоянием, а потому вправе требовать определённого уважения к своим национальным ценностям, традициям и образу жизни.
Ненасильственное поглощение и последующая ассимиляция (в рамках конвергенции культур) огромных масс мигрантов возможна лишь на добровольной основе. Добровольно же стремятся присоединиться к тому, что привлекательно. Не возьму на себя смелость заявить, что ушанка привлекательнее тюбетейки или практичнее малахая. Но люди, приезжая в новую страну, хотят чувствовать себя такими же её хозяевами, как и коренные жители. Если возникновение чувства хозяина будет обусловлено усвоением русской культуры и полноценной интеграцией в русское общество, подавляющее большинство не придётся ни к чему принуждать, сами будут стремиться к полноценной интеграции. Любой закон безоговорочно выполняется только тогда, когда его требования воспринимаются как справедливые.
Если же твои национальные особенности коренные «обязаны» уважать и так, то ты ответного уважения испытывать не будешь. Ведь ты и так здесь уже хозяин, хоть создано всё это не тобой. У человека родоплеменной или феодальной системы тут же проявляется инстинкт завоевателя. Он, конечно, города не брал, но ему же сами «покорились», в его понимании потому, что слабы, а значит, его культура лучше и у слабых ничего не надо перенимать.
В Российской империи умели решать этнические проблемы железной рукой в лайковой перчатке. Нам только предстоит этому научиться.
https://alternatio.org/articles/articles/item/124652-nezhnyy-oskal-druzhby-narodov-pravo-i-spravedlivost
фэндомы Ватные вбросы Я Ватник разная политота
Двойная лояльность в эпоху кризисов
Впервые с двойной лояльностью в массовых масштабах мы столкнулись после распада СССР. В большинстве республик народ разделился на тех, кто сохранял лояльность ушедшему в небытие Союзу и тех, кто поддерживал новую власть. Первоначально «советская» лояльность в одних республиках перевешивала национальную, а в других как минимум не уступала ей. Однако довольно быстро она сошла практически на нет, став уделом маргинальных политиков. Часть бывших «советских» восприняла национальную лояльность, а часть изменила советскую лояльность на российскую.
В самой России происходили похожие процессы. Большое количество «национальных кадров», работавших в центральных министерствах и ведомствах, служивших в силовых структурах, с распадом Союза потянулись на историческую родину, рассчитывая (не всегда оправданно) сделать там более успешную карьеру, а часть населения наряду с российской лояльностью приобрела лояльность «общечеловеческую» (прозападную).
Со временем всё в целом внешне утряслось: пророссийские из республик, кто добровольно, кто под нажимом местных властей перебрались в Россию, а «национальные кадры» отправились туда, откуда в своё время были призваны на работу в центр, «европейскость» же долгое время мирно уживалась с российскостью. Тем не менее проблема разрешилась только внешне.
Ни для кого не секрет, что граждане РФ армянского и азербайджанского происхождения в большинстве своём занимали диаметрально противоположные позиции по вопросу карабахского кризиса. Причём чаще всего позиции как одних, так и других не совпадали с официальной позицией России, каждый поддерживал свою национальную сторону конфликта.
Будучи российскими гражданами, они активно пытались оказывать воздействие на принятие государством решений в пользу своей исторической родины. Хочу подчеркнуть, что каждая из сторон искренне считала, что России выгодно поддержать именно её позицию. То есть они не отказывались от лояльности российскому государству, но интересы этого государства трактовали в соответствии со своей второй национальной лояльностью.
С переходом украинского кризиса в горячую фазу возникла проблема с двойной русско-украинской лояльностью. Причём надо учитывать, что в отличие от армян и азербайджанцев (которые исторически являются разными народами) украинцы есть русские, отказавшиеся от русскости. Большинство в первом поколении, то есть родившись русскими, они потом, уже в зрелом возрасте, «почувствовали» себя украинцами. Процесс настолько напоминает «осознание» мужчиной себя женщиной (и наоборот), что сетевые шутники даже изобрели для него термин «тараспереход», кальку с «трансперехода».
Однако это смех сквозь слёзы. Было бы полбеды, если бы «тараспереход» совершался только с пересечением границы (у нас есть люди, искренне считающие, что на Украине в воздухе живёт бацилла украинства, поражающая русских и превращающая их и «вырусь»). Но русские превращаются в украинцев и на коренной территории России, причём совершенно кондовые русские, у которых за тысячелетнюю историю русского государства не было в роду ни одного выходца с земель южнее и западнее Смоленска и которые сами западнее Москвы никуда не выбирались.
ФСБ постоянно ловит диверсантов и агентов СБУ. Причём только часть из них — переехавшие с Украины, многих вербуют на месте и далеко не всегда из людей с украинскими корнями.
Для людей интеллектуально скорбных (а таких в любом обществе немало, причём они как раз наиболее уверены в своей проницательности, не подверженности посторонним влияниям и непогрешимости собственных суждений) аргументы вербовщиков звучат довольно убедительно. Схема работы СБУ широко представлена в тех же социальных сетях. Её можно легко разложить на несколько составляющих. Человеку говорят:
1. «На Украине нацизма нет. Посмотри на меня. Я говорю с тобой по-русски и всегда со всеми общаюсь на русском языке. Никто меня не преследует».
2. «Вы на нас напали только потому, что мы хотели стать частью богатой Европы».
3. «Вы разрушаете города, убиваете женщин и детей, ваши солдаты гибнут, а мы могли бы вместе жить в общем европейском доме, где все друг улыбаются, все богатые, а работают только когда хотят и сколько хотят».
Эти тезисы поддерживаются россиянами с двойной (российской и европейской) лояльностью, из тех, кто «не мог жить в воюющей со своими соседями стране». До недавних пор эти люди имели широкое представительство в СМИ и свободно распространяли свою позицию. Так что потенциальная жертва вербовки скорее всего уже слышала нечто подобное от авторитетных российских источников.
Человека убеждают, что он выступит борцом за правое дело, при этом ещё и предлагают материальное вознаграждение. Как правило, небольшое. Причём делается это не от жадности (бумажных фантиков можно напечатать сколько угодно). Просто потенциальная жертва не должна чувствовать себя купленным изменником родины, вербуемому внушают, что он — благородный рыцарь, сражающийся за правое дело. Деньги представляются, как скромная компенсация за потраченное время и силы (чтобы что-то поджечь, надо хотя бы ведро бензина купить, а чтобы какой-нибудь столб спилить, требуется пила, которая тоже денег стоит).
Но ключевым в процессе вербовки является то, что с человеком говорит не какой-то «евроамериканец» с чудовищным акцентом (как он видел в плохих фильмах о шпионах), а такой же, как он, «русский», закончивший в своё время такую же школу, возможно, когда-то служивший или работавший в тех же местах, что и вербуемый, прекрасно разбирающийся в русском архетипе, ибо сам является его носителем. А что он от русскости уже отрёкся, на лбу у него не написано.
Конечно, есть и другие помимо двойной лояльности причины перехода на сторону врага. Но двойная лояльность опасна именно тем, что человек, совершающий предательство, чувствует себя абсолютно правым. У него ведь «две родины», и он просто пытается «примирить» интересы их обеих. Он зачастую искренне не понимает, почему то, что так хорошо получается у него, оказывается неприемлемым для окружающих, не замечая, что у них, в отличие от него, Родина одна.
С началом очередного ближневосточного кризиса мы столкнулись с новой волной двойных лояльностей. Граждане России еврейского происхождения и граждане России, являющиеся верующими мусульманами, как правило, поддерживают в этом конфликте разные стороны. При этом с точки зрения долговременных российских интересов окончательная победа одной из сторон является нежелательной.
Нежелательной потому, что хоть об этом не говорят официально ни палестинские арабы, ни палестинские евреи (полуофициально об этом не только говорят, но даже кричат), цель каждой из сторон — полное уничтожение оппонента. Конечно, ни арабы не хотят убить всех евреев вообще, ни евреи не намерены убить всех арабов. Палестинские арабы «всего лишь» хотят уничтожения еврейского государства, население которого они намерены вытеснить с Ближнего Востока в очередное рассеяние, убив «только» тех, кто не уедет, а также тех, кому «не повезёт» подвернуться под руку в ходе акций запугивания (метод хорошо известен русским, бежавшим из республик Средней Азии и с некоторых кавказских территорий).
Палестинские евреи также практикуют в отношении палестинских арабов политику вытеснения (в пределы «автономии», а в идеале за границу). Хоть в Израиле и любят говорить о том, что часть палестинских арабов являются лояльными гражданами Израиля и несмотря на некоторые ограничения пользуются большинством гражданских прав, но большая часть палестинцев изгнана с земли предков. Нынешняя операция «зачистки» сектора Газа от ХАМАС также спланирована таким образом, чтобы вызвать панику и заставить бежать оттуда большую часть арабского населения, являющегося надёжной базой и неисчерпаемым источником рекрутов для ХАМАС.
Не случайно Египет закрыл границу и не выпускает беженцев. Политика арабских стран направлена на то, чтобы не дать Израилю возможности полностью очистить территорию Палестины от арабского населения в расчёте на то, что через несколько десятилетий палестинцы окончательно растворятся в окружающем арабском мире и территориальный вопрос будет закрыт.
Обращаю внимание, что обе стороны конфликта стараются очистить территории, на которые претендуют, от потенциальных граждан с двойной лояльностью. Самому законопослушному еврею будет не совсем уютно жить в самом демократичном арабском государстве, а самому законопослушному арабу в еврейском.
Непримиримость сторон и их крайнее ожесточение объясняются «географическим проклятием». Государство Израиль не имеет оперативной глубины, а окружающие арабские страны с момента его провозглашения предприняли несколько попыток его полностью уничтожить. В этих условиях граница по сути является линией фронта, а общество — военным лагерем. Наличие внутри собственного лагеря неконтролируемой, сравнимой по численности с еврейским населением группы лиц с двойной лояльностью (не говоря уже о прямой враждебности) недопустимо. Палестинские арабы сталкиваются с той же проблемой и мыслят так же.
И карабахский, и палестинский кризисы тянутся десятилетиями. Что бы ни заявляли стороны о своей приверженности международным нормам, мы видим, что на деле, независимо от реальных намерений, всё выливается в этническую чистку. Ненависть друг к другу, накопленная за десятилетия кровавой вражды, приводит к физической невозможности для проигравшей нации жить в государстве-победителе. Так что исход, как правило, предшествует репрессиям, в последних просто не возникает необходимость. К моменту прихода враждебной власти, инонациональное население само в панике покидает территорию (если у него появляется такая возможность).
Наша ситуация гораздо сложнее. Украинская нация не сложилась и продолжает рассматривать сложившуюся русскую нацию как донора, обеспечивающего постоянный приток украинцев из числа вчерашних русских. Поэтому мы, в отличие от сторон двух вышеперечисленных конфликтов, не можем надеяться на решение вопроса путём этнической чистки. Украинцев нельзя изгнать из России ни с территориями, ни без территорий, поскольку их постоянно создаёт непосредственно из русских сама идея украинства.
Соответственно, уничтожение людей ничего не даёт, уничтожить необходимо идею. Украинцы сами постоянно указывают на свою уязвимую точку. Они связывают идею украинства с существованием украинского государства, причём государства обязательно подавляющего русскость как альтернативу украинскости. Украинцы могут быть антисемитами и полонофобами, но соответствующая государственная политика не имманентна украинской государственности, она может проводиться (на определённых исторических этапах), а может не проводиться. Русофобская же политика будет являться обязательным фундаментом украинской государственности как минимум ближайшие сто-двести лет (пока «тараспереход» туда/обратно станет невозможным). Только утратив страх вернуться в русскость, украинцы перестанут быть русофобами.
Не думаю, что Россия заинтересована 100–200 лет служить демографическим и экономическим донором создающейся на её границах враждебной государственности, рассчитывая на то, что возможно праправнуки нынешних украинцев будут относиться к нам лучше. Соответственно, вывод прост: украинское государство должно прекратить своё существование. Те, кто ментально не сможет вернуться в русскость и жить в России, уедут в Европу и будут во втором-третьем поколении ассимилированы местными нациями. С оставшимися придётся долго и упорно работать, возвращая в русскость, — кого получится, а кого не получится, идейно нейтрализуя, перенося акцент на их детей и внуков. Только так мы сможем через некоторое время окончательно победить этот (украинский) случай двойной лояльности, являющийся для России наиболее опасным.
Что же касается двойной лояльности в принципе (в широком её понимании), то боюсь, что в современном мире она непобедима. Мир становится всё более и более тесным. Миграционные потоки усиливаются. Миллионы людей переезжают из государства в государство и остановить эти процессы невозможно, не нанеся смертельный удар собственной экономике. Можно запретить двойное гражданство, но работать (в том числе удалённо) на иностранную компанию, приобретение собственности за рубежом, деловые и туристические поездки не запретишь.
Как это всегда бывает, мир объединяется экономически в тот момент, когда до политического объединения ему ещё очень далеко. В этих условиях «граждане мира» будут возникать во всех обществах всё чаще и чаще. Можно попытаться ограничить их в политических правах, но, во-первых, их влияние на государственную политику далеко не всегда бывает негативным, во-вторых, мы рискуем, что в таком случае политическая структура государства будет всё сильнее и сильнее расходиться с его экономическими интересами.
Поскольку это проблема глобальная и в будущем она будет только усиливаться, то и решать её необходимо на уровне международном. Но это процесс небыстрый, к тому же до окончательного преодоления текущего глобального системного кризиса он не может даже стартовать.
Что не можешь победить — возглавь и приведи туда, куда тебе надо. Единственный доступный сегодня эффективный метод работы с невраждебными двойными лояльностями (враждебные должны безусловно уничтожаться, желательно бескровно, при помощи ликвидации их базовых основ, как в случае с украинской) — привлечение их носителей к сотрудничеству в рамках расширенной политики по работе с русской диаспорой. К сожалению, это направление (работа с диаспорой) у нас всегда было в загоне, поскольку диаспора воспринималась исключительно как предательская эмиграция, хоть это далеко не всегда соответствовало реальному положению вещей.
В конечном итоге то, какой будет русская диаспора и в чью пользу будут использоваться двойные лояльности, не в последнюю очередь зависит от нас. Это дорога с двусторонним движением, а любое средство может быть использовано для разрушения и для развития, во вред и на пользу (важен подход).
https://alternatio.org/articles/articles/item/124971-dvoynaya-loyalnost-v-epohu-krizisov
