Войны америки

«Ну тупые…»: Главное пророчество о США сбывается на глазах

Пока власти США играют в геополитику, стравливая разные страны, у них дома разворачивается настоящая трагедия. И нет, речь идёт не о массовом завозе нелегальных мигрантов или эпидемии наркотиков. Дело в том, что подрастающее поколение неуклонно глупеет. И списывать это на «пропаганду Кремля» больше не получается. А ещё факты показывают, что главное пророчество дяди Миши Задорнова о США сбывается на глазах. «Ну тупые…» – говорил он в сатирических монологах об американцах, а теперь то же самое приходится повторять о себе и им самим.

АНТОНОВ СЕРГЕЙ

Все помнят шутки Задорнова про американцев, заканчивающиеся коронной фразой: «Ну тупы-ы-ы-е…». Обычно под «тупостью» сатирик подразумевал простое отсутствие бытовой смекалки, житейской мудрости и способности подстраиваться под тяжёлые жизненные обстоятельства – это как раз навыки, которыми славятся русские. Мы давно привыкли, что «хочешь жить – умей вертеться». Поэтому наша страна не тратит десятки миллионов долларов на изобретение ручки, которая будет писать в условиях невесомости, а просто вручает отправляющимся на МКС космонавтам карандаши.

Однако в последнее время сами американцы начали беспокоиться о своей стремительно глупеющей нации. И тут уже речь идёт не о добродушных подколах Задорнова, а о буквальном снижении IQ и качества образования.

Как пишет британское издание UnHerd, за последнее десятилетие число учащихся в школах сократилось на 15%. Появилось такое понятие, как «школы-зомби» – так называются учебные заведения, в которых более 20% учеников «хронически отсутствуют».

Но даже дети, которые исправно посещают занятия, не могут похвастаться успеваемостью. Согласно результатам последней оценки эффективности школ, математику освоили лишь 20% учеников, географию – 22%, знаниями по истории США могут похвастаться 13% учеников. Что и говорить, если даже чтение нормально освоить смогли лишь 27%. Снижается уровень IQ и у студентов, хотя формально высшее образование в США всё ещё считается одним из лучших в мире.

Научные исследования также подтверждают, что уровень мыслительных способностей в стране быстро падает. В частности, об этом писал научный журнал Popular Mechanics, который приводит исследование Северо-Западного университета (Чикаго), чьи сотрудники опросили 394,3 тысячи американцев с 2006 по 2018 год.

Психолог Джин Твендж говорит, что способность формулировать мысли у людей в 2010-х годах значительно снизилась по сравнению с людьми из 1970-х. И эта деградация наблюдается на всех уровнях образования. Об этом пишет журналист Питер Франклин в другой статье UnHerd.

Впрочем, он призывает «высокомерных европейцев» не торопиться потирать руки. Есть исследования, показывающие, что точно такие же тенденции сегодня наблюдаются во Франции, Финляндии и немецкоговорящих странах. Так в чём проблема?

«Повесточка» против «русской математики»
Питер Франклин считает, что проблема в ухудшении психического здоровья среди молодёжи, а также в глубоком вовлечении в соцсети и интернет в целом. Зачем думать и что-то анализировать, когда ответ на любой вопрос можно «нагуглить» за пару минут?

Очевидным кандидатом является влияние смартфонов и социальных сетей… Если когнитивные способности и психическое благополучие ухудшились за тот же период, когда мы стали зависимы от светящихся прямоугольников, тогда мы должны признать наличие корреляции,
– рассуждает он.

С другой стороны, смартфоны и соцсети сегодня есть практически во всех странах мира, однако не все они демонстрируют регресс умственных способностей, как это происходит в США.

Научный сотрудник Университета Чепмена Джоэл Коткин полагает, что проблема кроется вовсе не в новых технологиях, а в политике страны. Он обратил внимание, что хуже всего дела с образованием обстоят в «синих» штатах (штаты, где правят демократы). Например, в Иллинойсе насчитывается 53 школы, где ни один ученик не успевает по математике, и 30 – где ни один не может получить хотя бы четвёрку по английскому. Большинство таких отсталых школ сосредоточены в Чикаго, где уже давно пытаются выправить падение уровня образования. В 2019 году город увеличил расходы на каждого учащегося, однако на результат это никак не повлияло. А в Калифорнии менее половины учащихся соответствуют стандартам грамотности и лишь треть разобралась в математике.

Коткин списывает всё на заигрывание с политкорректностью. Для современных демократов рассказывать детям про расизм, секс-меньшинства и смену пола гораздо важнее, чем преподавать литературу и историю.

Пастор из Северной Каролины Джон Аманчукву говорит, что в американских школах явно есть проблема с усвоением программы, однако вместо того, чтобы сконцентрироваться на преподавании конкретных дисциплин, руководство учебных заведений прикладывает все усилия, чтобы дети усвоили, что такое инклюзивность, и чтобы ученики-трансгендеры чувствовали себя комфортно. Результат налицо: в округе Уйэк (Северная Каролина) 78% чернокожих учеников с 3-го по 8-й классы ничего не смыслят в математике. Зато все прекрасно осведомлены о сексуальных девиациях.

Какое отношение это имеет к чтению, правописанию и арифметике?! Преподавая культурный марксизм и готовя ребят к тому, чтобы они в будущем стали извращенцами, мы наносим вред нашим детям! Это необходимо остановить!
– подчеркнул пастор.

Более того, демократы слишком зациклены, чтобы никого случайно не задеть. Нельзя указывать человеку на лишний вес или явные пробелы в знаниях, потому что он обидится. В итоге формируется общество тепличных растений, совершенно неприспособленных к реальной жизни, у которых случается настоящая истерика, когда им указывают на их недостатки. Но хуже всего, что такие люди в принципе не пытаются развиваться. Зачем работать над собой, если ты и так прекрасен?

Иногда школы сами занижают общую планку образования, поскольку дети не вытягивают программу. Так, например, в штате Орегон принято решение, что для выпуска из школы необязательно уметь читать, писать и владеть базовыми знаниями по математике.

На этом фоне родители сами начинают искать альтернативы государственному образованию. Например, организуют внеклассные занятия по тому или иному предмету. Примечательно, что при этом часто они обращают свои взоры на Россию. Как пишет The Wall Street Journal, в последнее время моду набирает «русская математика», которая уже стала «обязательным внеклассным предметом».

Это потому, что мы осознали, что наша собственная образовательная система стала настолько второсортной, что уже приходится перенимать опыт других стран. Русские стремятся к совершенству, а мы нет. Мы вообще ни к чему не стремимся,
– рассуждает журналистка Натали Моррис.

Немного лучше дела обстоят в «красных» – республиканских штатах. В отличие от «синих», они не ведут войну с частными школами, которые не так сильно подвержены разрушительному влиянию «радужной» повестки. Ещё одной альтернативой являются католические школы, которые тоже показывают более высокий уровень образования, чем государственные. Особенно сильно они помогают беднейшим слоям населения. Исследования показывают, что выпускники католических школ в два раза чаще заканчивают колледж, чем дети из обычной государственной школы. Но эти учреждения не слишком распространены, поскольку имеют ограниченное финансирование.

Вузы вымирают
Примерно такие же проблемы есть и в высшем образовании. Знаменитая Лига плюща насквозь пропитана либеральными идеями. Ещё в 2018 году в преподавательском составе на одного консерватора приходилось восемь либералов. Сегодня многие американские профессора признаются, что вынуждены заниматься самоцензурой, чтобы не злить руководство вуза и студентов. Многие из тех, кто не разделяет либеральных идей, вынуждены либо терпеть, либо переезжать в «красные» штаты, где с радостью принимают таких беглецов.

Кроме того, высшее образование в США с каждым годом становится всё элитарнее. Все вузы в Америке платные и стоят огромных денег. Чтобы попасть в университет, студент либо должен происходить из богатой семьи, которая может себе позволить оплатить его образование, либо взять студенческий кредит и потом расплачиваться за него полжизни. Для американцев оплатить колледж – это такое же большое дело, как для русских взять ипотеку. Кстати, именно поэтому многие молодые люди в США пытаются попасть в армию, поскольку военная служба даёт неплохие льготы, помогающие снизить студенческий кредит. Чтобы был понятен масштаб катастрофы, поясним: сегодня 45 млн американцев должны 1,6 трлн долларов по кредитам на обучение.

Власти США прекрасно понимают сложившуюся проблему, однако вместо того, чтобы её решить, занимаются популизмом. Так, например, в 2022 году президент США Джо Байден пообещал выпускникам вузов погасить за счёт бюджета долги по студенческим кредитам, если они не превышают 20 тысяч долларов. При этом людей, которые не брали кредит, а просто откладывали деньги от зарплаты на обучение своих детей, этот «аттракцион невиданной щедрости» не коснулся, что, конечно, возмутило многих граждан.

То есть вы заплатите долги за тех, кто ничего не копил, а тех, кто делал всё правильно, просто надули? Мой приятель веселился, купил машину и ездил в отпуск, а я экономил на всём, пахал в две смены, брал дополнительные часы, чтобы дочка училась. Да вы издеваетесь!
– возмутился один из жителей США, обращаясь к властям.

И стоимость обучения при этом продолжает расти. С 1980 года сумма, необходимая для получения высшего образования, выросла на 180% (с поправкой на инфляцию), а доля студентов из богатейших семей увеличилась. Всё говорит о том, что в скором времени даже с кредитами университеты станут недоступной роскошью даже для представителей среднего класса.

Что в итоге?
США в XX веке, действительно, стали одной из величайших стран мира, поскольку отбирали для себя лучшие кадры. Не дворников и разносчиков еды, а людей с образованием. Основатель Apple Стив Джобс – сын выходца из Сирии и женщины из семьи немецких эмигрантов. Его отец был ассистентом преподавателя, а мать училась в магистратуре Висконсинского университета. Основатель Google Сергей Брин родился семье московских математиков, которая эмигрировала в Штаты. Основатель SpaceX и Tesla Илон Маск – сын инженера из ЮАР, который в юном возрасте переехал в США.

Наука, культура, медицина, технологии – вот что определяет сильное государство. А когда образование сводится к изучению сексуальных предпочтений и расовым переживаниям, всё закономерно скатывается.

Остаётся только один вопрос: на эту систему русское образование ориентировалось все 2000-е, когда внедряло ЕГЭ и присоединялось к Болонской системе?

«А как у них?»
Всего за пару десятилетий нас приучили не перенимать лучший опыт стран мира, а жить с оглядкой на других. Но если приглядеться, так ли всё хорошо там, где нас нет? Разбираемся предметно. Царьград рассказывает о мировом опыте в той или иной сфере жизни. Мы не говорим, что у них плохо, а в России хорошо. Просто приводим факты, в том числе показывая, к чему мы можем стремиться, а о чём лучше забыть навсегда.

Про Шария в свете его последних публикаций.

Запад продолжает вливать огромные деньги в ЦИПСо, так как понимает что военным путем им выиграть невозможно несмотря ни на какие поставки вооружений.

И вот в этом контексте, я все больше начинаю склоняться к тому, что Шария все же взяли за жабры и тоже начинают встраивать в эту повестку. Потому, что, то что он начал делать в последнее время, особенно ролик про Шойгу в стиле Навального, это настолько отличается от всего что он делал раньше, что уже теперь не вызывает сомнений в том, что он отрабатывает протестную повестку в России.  И ничего в этом сверхъестественного нет. Шарий это обычный человек со своими слабыми местами. И он оказался на поле боя, где идут титанические цивилизационные сдвиги. Поэтому прикрутить его в нужную сторону, это на раз два, как бы он не кичился своей непредвзятостью. Теперь это полезло конкретно из всех щелей. И уж если запад не стесняясь хлопает наши золотовалютные резервы, и другой беспредел творит, то уж какого-то беженца-блогера Шария поставить на место, это раз плюнуть. 

Выдать его Зеленскому было бы слишком просто и бессмысленно, а заставить его работать на Зеленского, это более продуктивно и вполне вписывается в иезуитский западный концепт..

Так что теперь совершенно очевидно что Шария встроили куда надо, и теперь смотреть его ролики нет никакого смысла, даже иногда. Теперь этот человек работает на врага. Только отписка и забвение. Впрочем по человечески его можно пожалеть.. Наверняка он делает это против своего желания. Но он знал в какую игру он играет. И если он свято верил в европейскую демократию, то сейчас наверняка прозрел, но уже поздно. И в принципе он оказался обычным украинцем которого развели, кинули, и заставили делать то что от него хотят. Этим он ничем не отличается ни от Зеленского, ни от ВСУ, ни от простых жителей Украины поверивших в европейские ценности. Ответственность за собственную глупость и самоуверенность лежит только на них самих. Случай с Ассанжем его ничему не научил. Шарий кстати вполне мог переехать в Россию, видя нарастающий беспредел, и встать на сторону добра. Но оказался не таким уж прошареным, и в итоге прилип. И я уверен что в конечном счете его ждет незавидная судьба. И он это наверно уже понимает. Но он типичный украинец. Безбашенный, пофигист.. У них все по приколу. Будет топить до последнего. 

Как-то так.

Мировая политика: от закона к террору

Человечество впервые в своей истории имеет в лице США державу, способную уничтожить цивилизацию и делающую ставку на террор, как на механизм силового запугивания

Террор бывает индивидуальным и коллективным, государственным и антисистемным, революционным и контрреволюционным. В терроризме любят обвинять друг друга любые две враждующие силы. Можно ли в этом многообразии взаимных обвинений найти более-менее чёткое, корректное и всеобъемлющее определение террора?

Думаю, что да.

Сущность современного террора

Если очистить термин от пропагандистских наслоений, то террором является любая деятельность, выходящая за пределы действующих законов, опирающаяся на насилие и имеющая целью запугивание политических оппонентов. В рамках этого определения не имеет значения устраиваете ли вы анонимные взрывы, официально убиваете заложников, похищаете самолёты с целью освобождения из тюрьмы своих подельников или отправляете в концлагеря своих политических противников. Не имеет значения и ваша политическая ориентация, равно как не имеет значения «красный» или «белый» террор начался первым, а также каких именно «красных» и «белых» вы имеете в виду (французских XVIII века, русских ХХ века или каких либо ещё).

Именно универсализм определения, возможность его корректного приложения к любым политическим движениям и силам, любого столетия человеческой истории, свидетельствует о его корректности. Этот же универсализм позволяет нам применить данный термин к актуальной политике. И ужаснуться.

Ибо, если мы осознаем внеидеологическую, внеклассовую и трансграничную сущность террора, нам придётся признать, что терроризмом, за редким исключением, беремен современный мир. Традиционно человечество двигалось от индивидуального террора к коллективному, от группового к государственному. Конечная точка этого пути упиралась в отрицание террора как такового, в замену его государственным порядком.

Человечество двигалось от индивидуального террора к коллективному, от группового к государственному.

Террор основан на чувстве мести. Более того, это месть слабого сильному. Если я не могу победить тебя в прямом противостоянии, я попытаюсь убить тебя исподтишка. Государство же принцип индивидуальной или групповой мести отрицает. Право отмщения (или наказания) оно монополизирует. Как только вы начинаете отрицать монополию государства на насилие, вы сразу становитесь латентным террористом. Если же вы пытаетесь реально оспорить эту монополию, присваивая право творить суд и расправу, вы становитесь террористом реальным. О государственном терроризме мы говорим в том случае, когда государство, вопреки нормам международного права, применяет силовые (но не военные) методы для запугивания хоть иных государств, хоть собственной оппозиции, находящейся за пределами национальной территории.

То есть вести речь о государственном терроризме можно там и тогда, где и когда конкретное государство выносит своё монопольное право на насилие за пределы своей территории, пытаясь реализовывать его за пределами своей юрисдикции или в принципе вне пределов чьей-либо установленной и международно-признанной юрисдикции. С этой точки зрения захват чужих граждан в третьих странах ничем не лучше пиратства в открытом море или внесудебных расправ с оппозицией при помощи эскадронов смерти.

Мы привыкли говорить о терроризме применительно к отдельным личностям, группам, в крайнем случае к отдельным государствам. Однако сейчас мы сталкиваемся с ситуацией, когда терроризм постепенно становится глобальным явлением, подменяя собой не только регулярную государственность, но и международные отношения.

Более того, во многих случаях терроризм становится главным механизмом внутренней политики, с равным удовольствием используемым как формально легитимной властью, так и оппозицией. Де-факто мы живём в мире побеждающего террора, в котором островки стабильности и законности являются скорее исключением, чем правилом. При этом весь окружающий мир пытается эти островки законности ликвидировать, не столько даже уничтожив их при помощи тотального террора, сколько навязав им террористическую повестку в качестве основы внутренней и внешней политики.

Вирус внутреннего терроризма

Когда мы говорим о глобальном царстве террора, мы имеем в виду не Афганистан, не Сомали, не Украину (хоть и их, конечно, тоже), даже не ИГИЛ и другие запрещённые в России организации. В первую очередь перестраивание международных отношений из формата правил в формат насилия является виной и инициативой коллективного Запада в целом и США, как его лидера, в частности.

Среди прочего оружия США поставляли моджахедам переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер».

Хаотизация неподконтрольных регионов, цветные путчи и прочие методы силового воздействия на недостаточно охотно подчиняющихся соседей были поставлены Западом во главу угла своей международной политики не сегодня. Незаконные поставки оружия моджахедам, воевавшим против дружественного СССР режима и против советских войск в Афганистане, являлись примером государственного терроризма. Такими же примерами являются нападения США на Панаму (ради свержения генерала Норьеги) и на Гренаду, неселективные обстрелы и бомбардировки Израилем палестинских городов, находящихся под контролем Хезболлы, и экстерриториальное применение американцами собственного законодательства.

Можно сказать, что мир сползал от закона и порядка в царство террора у нас на глазах. В одних случаях страны, практикующие государственный терроризм, действовали по принципу «он первый начал» (как Израиль по отношению к палестинцам), в других вовсе не трудились как-то мотивировать свои действия (как США), работая по принципу «мы достаточно сильны, чтобы ничего никому не объяснять и ни перед кем не оправдываться».

Так можно было бы жить и дальше (в конце концов всегда существовали нарушители международного права, как всегда существовали, существуют и будут существовать преступники в любом государстве), но постепенно страны, делавшие ставку на террор, перестали различать работу по правилам и нарушение правил. Они стали воспринимать террор в качестве правила, а строгое следование нормам международного права как этого права нарушение.

Международная политика стала непрогнозируемой, поскольку любой игрок (даже самый слабый) постоянно норовил смести с доски фигуры и решить судьбу шахматной партии в боксёрском поединке (и даже в боях без правил). Это привело к чувству роста военной опасности. В свою очередь, ощущение военной опасности потребовало от самых разных стран усилить меры по защите от неё. Эти меры были истолкованы реализаторами политики государственного терроризма как приверженность агрессивному внешнеполитическому курсу, определены в качестве опасности, провокаторы назвали их провокацией и запустили очередной виток напряжённости. В результате мир начал быстро приближаться к войне, которой «никто не хотел», но в силу объективных причин она становилась всё более и более неизбежной.

Можно верить в Бога, можно верить в карму, можно не верить ни во что, но фактор бумеранга в политике является общепризнанным явлением. Более того, бумеранг возвращается не только в пространстве международной политики, где действия, предпринятые тобой против кого-то, очень быстро превращаются в действия, предпринятые кем-то против тебя. Этот бумеранг имеет обыкновение спокойно перемещаться с внешнеполитического поля на внутриполитическое. И вот мы уже видим вчерашнего мирового гегемона (США) - государство, чья гарантированная стабильность по умолчанию принималась в качестве базового фактора в любых глобальных и региональных политических расчётах, поражённым вирусом внутреннего терроризма. Этот вирус настолько силён, что даже американские эксперты и политики (доселе всегда демонстрировавшие абсолютную уверенность в непоколебимости США) заговорили о гражданской войне, непреодолимом кризисе, по сравнению с которым Великая депрессия - детская возня на лужайке.

Является ли происходящее в США «расовым бунтом» или «кризисом толерантности»?

Наивные люди спорят о том, является ли происходящее в США «расовым бунтом» или «кризисом толерантности», а также в каком качестве и сколь полно эти события перекинутся (не перекинутся) на Западную Европу. На самом же деле в США происходит замена конституционной внутренней политики политикой террора. Это та самая политика, которую США пытались навязать всему остальному миру, оставшись инициаторами и контролёрами террора, но никак не будучи ему подвержены.

Бумеранг вернулся значительно раньше, чем ждали в Вашингтоне. Американские элиты, привыкнув решать при помощи открытого или скрытого террора международные вопросы, полностью утратили способность применения иных механизмов во внутриполитической борьбе. Пока коренные противоречия между американскими элитными группировками отсутствовали, США представлялись всему миру консенсусной демократией, в которой власть и оппозиция различаются по имени, а не по сути, а политическая борьба является скорее зрелищем в придачу к бесплатному «хлебу», чем реальным противостоянием. Но как только интересы разных элитных групп реально и серьёзно разошлись, выяснилось, что они не владеют иными инструментами внутриполитической борьбы, кроме террористических.

Когда Трамп обвиняет демократов, разжигающих бунты в подконтрольных им городах и штатах, в мятеже, он, безусловно, прав. Но правы и демократы, когда обвиняют Трампа в превышении полномочий при введении федеральных силовиков в мятежные города. Дело в том, что Трамп не ввёл в действие чрезвычайные законы. Посему его действия, направленные на подавление мятежа, можно назвать контрреволюционным террором, противостоящим революционному террору. Федеральная власть ответила попранием закона на попрание закона местными властями, резко приблизив Америку к перетеканию уже не холодной (скорее тёплой) гражданской войны в горячую.

Национальная гвардия выведена против протестующих на улицах американских городов.

Мировой гегемон как источник мирового хаоса

Это тоже не характерная для традиционной политики, реализовывавшейся на протяжении известного нам исторического периода, черта. Обычно мировой (или хотя бы региональный) гегемон до последнего момента пытался поддерживать внутреннюю стабильность за счёт трансляции хаоса в периферийные державы. Теперь же мировой гегемон (пусть даже бывший) сам становится источником хаоса, делая выбор в пользу террора и отказываясь от закона даже в решении своих внутриполитических проблем.

Тем самым перманентный террор становится фактором глобальной политики. Мы можем не применять его сами, но мы должны понимать, что он обязательно будет применён против нас (на индивидуальном, групповом, государственном, а если получится, то и на глобальном уровнях).

США могут и потеряют статус державы, «печатающей мировые деньги». США уже потеряли статус «мастерской мира». Потрясающая США депрессия действительно значительно (минимум на порядок) превосходит свою «великую» предшественницу. Но США остаются великой военной державой. Что это значит мы можем понять обратившись к опыту России, которая после распада СССР также была наполовину уничтожена в финансовом, экономическом и административном смыслах, но оставалась единственной (кроме США) державой, способной за полчаса стереть с лица Земли гегемона, а с ним и всю цивилизацию.

Россия использовала свой военный потенциал для стабилизации ситуации и запуска экономического роста. Но Россия никогда не делала ставку на террор ни во внутренней, ни во внешней политике. Сегодня же человечество впервые в своей истории имеет в лице США державу, способную уничтожить цивилизацию и делающую ставку на террор, как на механизм силового запугивания.

Хотим мы того или нет, но США уже сделали террор доминирующим фактором мировой политики. Но чтобы этот фактор прекратил играть существенную роль, необходимо маргинализировать сами США. При помощи внешнего воздействия это сделать невозможно. США могут привести себя в маргинальное состояние только собственными усилиями.

И тут мы встречаемся с очередным парадоксом, ибо маргинализация США будет тем более эффективна, чем более существенным фактором внутренней, а значит и внешней политики будет террор. То есть, как обычно, единственным средством борьбы против террора оказывается террор.

Существенное отличие нынешней ситуации от стандартной заключается в том, что обычно ответом на террор, минимизирующим его эффективность, является контртеррор (на революционный контрреволюционный, на палестинский израильский и т. д.). В нашем же случае, американский (шире - западный террор, как механизм внутренней и международной политики) контртеррором будет только подпитываться. Уничтожить же его может только он сам. Террор, пожираемый террором, - потрясающе увлекательная, но и смертельно опасная для всего человечества картина. Ситуация не просто в любой момент может выйти из-под контроля, она изначально неконтролируема. Мы можем ответить, но не можем предотвратить. Они не желают столкновения, им выгоден шантаж, но не контролируют сами себя и в любой момент могут выяснить, что события развиваются вне их контроля, по собственной логике.

Террор - это насилие. Насилие же всегда страшно не само по себе, а тем, что безостановочно порождает всё большее насилие. До сих пор порочный круг возрастающего насилия разрывался только внешней силой, принципиально оппонировавшей практике террора. Эта внешняя сила всегда была значительно сильнее сил террора. Сегодня мы впервые сталкиваемся с ситуацией, когда силы террора и антитеррора на глобальной арене примерно равны. Террор может только пожрать сам себя. Но захочет ли он это делать и сможет ли, если захочет?

https://zvezdaweekly.ru/news/t/2020731940-oLiR0.html

Асфиксия свободы

Пришло время высказаться на тему одного из центральных, я бы даже сказала, несущих идеологических столпов западного мира — свободы. Столп этот, практически как идеальный мужчина, прекрасен, могуч и не существует. А существует вместо него некий симулякр, о котором и пойдет речь.

Помнится, проникающая сила сего симулякра сразила меня еще в 2015 году при просмотре репортажа из Киева на тему итогов майдана. Отлавливали там в основном молодежь и вопрошали: «Что изменилось для Вас после «революции достоинства?» Вопрошали с придыханием, ибо про достоинство без него никак нельзя. Молодежь улыбалась и лепетала одну и ту же фразу, что им-де, «стало легче дышать».

Брови мои уползли на затылок еще во время самого майдана и уже только нервически подергивались. «О чем они шепчут? — думала я. — Экология в Киеве, что ли, внезапно улучшилась? Кислотных дождей давно не было? Валенки Тихона, то бишь, Чернобыль, внезапно стали озонировать воздух?..»

Мне было сложно представить, что явная абстракция, которую никто не видит, не слышит, не может пощупать или почувствовать, в состоянии настолько воспламенить юные умы. Ибо что изменилось на самом деле для этих людей студенческого возраста? Им повысили стипендии? Начали массово пускать по обмену в другие страны? Внезапно выкинули в продажу тонну кружевных трусов? Нет, все это бывало и раньше. Я сама в недалеком (тогда) прошлом там училась, в страны летала и имела кружева, не будучи белошвейкой. Впрочем, изменения-то были. У моих родителей, к примеру, очень увеличилась плата за коммуналку. Но едва ли светлоликие молодые люди имели в виду именно это. Некоторые из них еще этак полу-блаженно добавляли, что «стало больше свободы». Не уточняя, опять-таки, что это такое.

Казалось бы, юным поборникам свежего воздуха можно простить их заблуждения и погоню за алыми парусами. Кто в молодости хоть раз не бросался на баррикады, тот лишен сердца, как говорил один богомерзкий и незаслуженно заслуженный персонаж. Однако прошло почти десять лет, а симулякр свободы продолжает манить сердца и косить умы. Причем не только юных, но и вполне почтенных граждан. Есть у моих родителей, к примеру, некая подруга юности. Родилась и выросла она в российской части СССР, а на Украину прибыла после московского университета работать на нашем заводе. Тогда, в «проклятом совке», в моем городе еще были заводы всесоюзного значения, куда стремились молодые специалисты. В России мадам с тех пор бывала только проездом, а когда случился майдан, внезапно окрасила себя в желто-небесные цвета. Настолько истово окрасила, что даже ездила в Киев и возила деньги евроактивистам, к печальному изумлению моих родителей. Так как в целом подруга всегда вела себя порядочно, они с ней тем не менее не рассорились. Дискуссий на политические темы стараются избегать, но нет-нет (обычно при повышении градуса напитков) да и всплывает с их стороны вопрос — а что, собственно, она так поддерживает во всех этих проевропейских кульбитах. «Так в Европе же, — говорит, — свобода. А в России ее нет». Она про Россию точно знает, у нее там учились в столице два сына, и один остался жить. Не знаю, где именно он трудится, наверное, в каком-то заведении ГУЛАГа. Где там еще работать, в конце концов? За свои «тоталитарные доходы» содержит младшего брата, который предпочитает лежать на украинском диване, даром что здоров и вполне упитан. И все трое при этом истовые патриоты и западники.

Ровно в день начала СВО наша героиня стремительно отбывает в Германию и сидит там уже цельный год. В целом довольна, на родину не очень рвется и продолжает бормотать, что в Германии, как и на Украине — свобода!

Как по мне, один пример этой семьи является яркой иллюстрацией на тему «украинство а-ля натюрель». Здесь вам и неблагодарность, и лень, и тунеядство, и полное попрание всех законов логики. И то верно, логика — не физика, ее попрать каждый может. Но вернемся же к нашим свободным баранам.

Я долго напрягала неровности мозга, пытаясь вникнуть в суть рефрена про европейскую свободу. Чай, сама имею честь в ней обретаться второй десяток лет и должна бы понимать, о чем речь. Кратко плод моих раздумий можно сформулировать как «темна вода в облацех». Однако чукча — писатель и к краткости не стремится.

В целом «свобода» жизни на просторах Европы напоминает мне работу в сетевом маркетинге. Наверняка всех уважаемых читателей туда хоть раз в жизни заманивали. Да и сама я в юные годы состояла в рядах дистрибьютеров условного «Гербалайфа». Преподносится данный вид деятельности всегда как «брось работать на дядю и стань сам себе хозяином», «свободный график», «неограниченные заработки», «столько выходных, сколько захочешь» и т.п. То есть по сравнению с сидением от 9.00 до 18.00 в душном офисе со вздорным начальником и нудными коллегами — сплошная свобода. Как дополнительный бонус предлагается построение своей сети дистрибьютеров, которые будут пахать как белочки, отстегивая тебе соответствующий роялти.

В итоге через пару лет «свободного графика» ты весь такой преуспевающий, неунывающий, а главное — ни хрена не работающий. Белочки все порешают сами, по ходу размножаясь и увеличивая твой роялти в геометрической прогрессии. А на деле? На деле схема работает, но это очень жесткая схема, как и любой бизнес. «Свободный график» означает, что пахать придется без выходных и больничных, если ты реально хочешь этим заработать на жизнь. Вздорное начальство отсутствует, но вместе с соцпакетом. А белочек нужно постоянно подбадривать, иначе они быстро теряют боевой дух и скачут обратно в офисы — там спокойнее. В итоге: заявлена «свобода», имеем же жесткую кабалу во имя радужных, но крайне туманных перспектив.

Примерно также дело обстоит на нашем благословенном Западе, где слово «свобода» затаскано настолько, что лично мне при его упоминании сразу же хочется вернуть съеденный обед. Если же заводят еще и про «демократию», я напрягаюсь вдвойне. Значит, будут жестко разводить, возможно даже на деньги. Особенно ярко это видно сейчас, когда повышение цен в магазинах и понижение температуры в жилищах как бы является следствием некоей героической борьбы «свободного мира» с тем, что тут называют «путинской войной». Однако и в мирное время симулякр свободы всегда был именно этим — симулякром. Сгустком пустоты, выдающей себя за субстанцию. Ибо что мы имеем в реальности…

1.  Свобода слова. Имеется в виду не в СМИ, а свобода мнений на бытовом уровне. Как я уже писала раньше, обыватели давно доведены до состояния, где они мнений попросту не имеют. Свобода взглядов прочно заменена политкорректностью и «позитивом», круг приемлемых не то что тем — слов! — постоянно сужается и бонтонным остаются лишь разговоры о том, кто будет играть какого-нибудь нового Джеймса Бонда — Генри Кавилл или кто-либо еще. Да и тут не ровен час: я лично за Кавилла в любом фильме, и отнюдь не за его актерские дарования, но не уверена в уместности данного мнения. Он все-таки белый цисгендерный мужчина, то бишь по определению не инклюзивен. Забавно, кстати, что в наших профессиональных кругах даже тема войны не обсуждается как таковая. Недавно сидела я на презентации сотрудницы о тенденциях рынка. «Покупательная способность клиентов снижается, — говорит она, — И мы должны на это чутко реагировать». Снижается она, понимаете. Прямо-таки падает стремительным домкратом, причем, судя по всему, сама по себе. Не «наши дебильные политики убивают экономику антироссийскими санкциями и потому нам всем скоро хана», а просто способность снижается. Мне вспоминается Кэрролл:

Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.

В принципе, к данному четверостишию можно свести все приемлемые в западном обществе светские беседы.

Есть, конечно, исключения. Но поскольку сон разума рождает чудовищ, они тоже весьма характерны. Есть у меня коллега, которая, как выражаются местные, «мыслит поперек». То есть когда все идут ровно в ногу, она скачет галопом и не туда.

Когда грянула эпопея с ковидом и все побежали колоться пфайзеровской бормотухой, коллега тут же огласила себя антиваксером. «Я тебе, — шепчет она мне как-то на ухо, — Пришлю по whatsapp ссылку про эти вакцины, ты сразу посмотри, а то, может, за мной из-за нее уже завтра придут и ссылку удалят». Я посмотрела. Какие-то испанцы рассказывали о том, как при помощи вакцины в мозг внедряются коварные углеродные нанотрубки и скоро мы все превратимся в роботов.

И стало мне даже обидно: я, допустим, тоже колоть бормотуху не рвалась и в тщетной надежде дожидалась «Спутника». Но если мне банально казалось, что большой фармацевтический брат всех разводит и колет бесполезную дрянь, то коллега сразу вышла на новый уровень. И да, я бы за ней пришла, будучи санитаром. Такие вот субчики только позорят наши ряды конспирологов и путинских шпиёнов.

2.  Свобода трудоустройства. Как известно, в СССР за тунеядство нелиберально наказывали. Свободное капиталистическое общество такого не приемлет, и сидеть всю жизнь на собственной попе здесь никому не возбраняется. К примеру, жена моего друга после рождения ребенка осталась дома «заниматься его воспитанием». Ребенку 22 года, но она его все еще «воспитывает». Может быть, когда он обзаведется собственной семьей и уедет из дома, она устроится на полставки в какой-нибудь детский сад чисто так, для разнообразия. Обеспечивается это заработками ее мужа и домом, унаследованным от каких-то вовремя почивших родственников.

В большинстве же случаев работа — это не обязанность, но необходимость. Пожилой и больной родни с недвижимостью на всех не напасешься, и приходится жилье арендовать. К трудоустройству привязана медицинская страховка, декретные выплаты и куча прочих важных нюансов. Покупка же недвижимости чаще всего — это кредит на ближайшие 25 лет. Что есть кредит как не вопиющее отсутствие свободы? То есть палкой меня работать никто не гонит, да. А вот из жилья выгонят, если я просрочу за него выплаты.

3.  Свобода личного пространства. Я бы сказала, она здесь специфическая. Как многие наверняка слышали, в ряде европейских стран не принято вешать шторы на окна. Корнями этот обычай уходит в XVI век, когда один голландский герцог объявил занавески вне закона, дабы упредить несанкционированные религиозные собрания. Запрет прижился и стал традицией «демонстрировать миру свою открытость». Я в большом сомнении, зачем миру видеть, как вы ходите по квартире в исподнем или элегантно ковыряетесь в носу? Мне не нравится гулять по улице и при этом принудительно получать данную информацию. Но я родилась в тоталитарном СССР, что с меня взять? С другой же стороны, даже находясь в своем пространстве, то есть дома, нельзя по воскресеньям и праздникам сверлить стены или бухать отбойным молотком — ретивые соседи вполне могут вызвать полицию, если они в это время почивать изволят или просто из принципа. Также, оказывается, есть правило «тихого часа» в субботу и воскресенье с 12 до 14 часов дня, когда молотки опять же не приветствуются. То есть личное пространство как бы есть, но оно жестко очерчено. Прямо как загон для гусей.

4.  Свобода религии. Помнится, регистрировала я себя по приезду в ЕС по месту жительства и на невинный вопрос: «Вероисповедание?» честно брякнула, что, мол, христианство. Какое именно, они не уточняли. Через какое-то время на своем ежемесячном уведомлении о зарплате я прочитала, что плачу церковный налог, причем то ли католикам, то ли протестантам. Отбояриться же от него можно, только официально возопив, что религия — это опиум для народа, а мы вовсе даже атеисты. У меня была студенческая минималка, поэтому я возопила. Свобода ли это? Ну как вам сказать…

5.  Свободные выборы. Мы помним, что один из признаков демократии — это выборы из двух и более кандидатов. Учитывая, что кандидаты, точнее, политические партии, давно утратили свое изначальное назначение, а вместе с ним и смысл, демократия почила в бозе. Есть даже подозрение, что ее никогда и не существовало, но это, опять-таки, совсем другой разговор. Остановимся на том, что программы местных «политических партий», с которыми я как-то в пылу надвигающихся выборов вкратце ознакомилась, потеряли всякие признаки различия. «Зеленые», либералы, коммунисты — все, как один, угрожали спасти климат, повысить пенсии и снизить инфляцию. Короче говоря, отрабатывали темы, наиболее интересные электорату в данном сезоне. Прямо как кроссовки, которые у нас тут нынче принято носить с джинсами, платьями и костюмами: они могут быть любого цвета, но обязательно белые. Те же яйца, но в разных ракурсах. Меня не прельстил ни один, но голосовать-то вроде как надо. Или нет — и это мой единственный выбор.

Из забавно-патологического: все та же галопирующая коллега на корпоративе, будучи сильно подшофе, опять же, на ухо заклинала меня не голосовать за «зеленых». Я и не собиралась, так как терпеть не могу эту проамериканскую свору. Но каков посыл: «Зеленые, — говорит, — принесут нам коммунизм!». Зеленые. Принесут коммунизм. На этом пассаже я бы на месте Маркса скрипнула зубами и пошла скитаться по миру аки призрак этого самого. «А что, собственно, — ответила я коллеге, чтобы как-то ее взбодрить, — ты имеешь против коммунизма?» Она как-то нервно хихикнула и ускакала увеличивать дозу. Жаль, что не успокоительного.

6.  Свобода СМИ, наконец. Про телевизор, газеты и прочий интернет я даже начинать не хочу, там все настолько однотонно, что хоть святых выноси. Даже оппозиция, традиционно выступающая за дружбу с Россией, год назад в одну дуду заволала про незаконное вторжение. С тех пор они, конечно, оправились и теперь заплетают про прекращение поставок оружия и про то, как нам нужен русский газ, но осадок, как говорится, остался. СВО же на местных просторах именуется исключительно «путинской войной», и этим все сказано.

Кроме того, становится невозможным смотреть американское кино, поскольку, единожды узрев там вражеский умысел, его невозможно развидеть. Тут есть, однако, как я отметила, несколько уровней пропаганды. Самый дешевый — это пара «русских» бандитов дегенеративного вида в каком-нибудь боевике. Они успевают проорать пару фраз на некой тарабарщине, иногда вообще на болгарском или сербском — и незамедлительно отбыть в мир иной с руки очередного ковбоя. Кстати, болгары и сербы в этой роли меня всегда удивляли: что, сложно на весь Голливуд найти носителя русского языка для роли в эпизоде? Да хоть с улицы берите. Нас везде много, чего там. И тем не менее, в роли «русского», кажется, выступил даже Бобан Марьянович в третьей серии «Джона Уика». А может, и не выступил, но мог бы, с его-то фактурой и знанием языка.

Более продвинутая, и от того еще более мерзкая пропаганда делается по принципу «ложка дегтя в бочке меда». Смотрела я не так давно неплохой, в общем, фильм «Трамбо» об одноименном американском коммунисте. И вроде бы все как в жизни: аресты, судебный процесс, смерть камарада. Однако, в конце фильма Трамбо на вручении какой-то престижной награды толкает речь, смысл которой — в примирении с капиталистическим Голливудом, все это время его нещадно травившим. Несет какую-то слюнявую ахинею про «мы все совершили ошибки», и внезапно понимаешь — вот он, крутой облом после эротического вступления.

Я понимаю, что сценаристам нужен был хэппи-энд. Я также не являюсь, увы, знатоком в вопросах коммунизма. Но даже мне понятно, что не мог убежденный марксист, пусть и на старости лет и частично выживши из ума (что вряд ли), предлагать всем взяться за руки и простить друг друга. Не мог, ибо стоял перед своими идеологическими, если хотите — экзистенциальными противниками. И подобная речь была бы отречением от всех идей, за которые он всю жизнь отчаянно сражался. То есть — немыслимо. И необходимо, как доля лжи, которой приправляют правду, чтобы даже бдительный пипл схавал и не подавился. Заклятые враги, коммунисты и капиталисты, обнимаются под овации публики во имя мира во всем мире и процветания Америки. Карл Маркс и Генри Форд синхронно ворочаются в гробах, но кассовые сборы оправдывают все. Нет уж, уберите.

Закончить про западные свободы хотелось бы на позитивной ноте. Не сетевым маркетингом единым, есть и истинная вольница в нашем подгнившем, аки трухлявый пень, обществе. К примеру, свобода от уз Гименея. Институт семьи не мог не пасть в неравном бою со всеми этими гендерами, квазисексуалами и прочими химерами, потому неумолимо отходит в прошлое. Все больше молодых пар не утруждают себя узами брака, поскольку «им это не надо». Мысль о том, что принципиальный отказ от визита в ЗАГС столь же сомнителен, как и оголтелый в него поход им почему-то в голову не приходит.

Для обозначения же парящих над браком есть уже несколько выражений, одно из них — «спутник жизни». Это, стало быть, для тех, кто не прочь признать, что привязанность к спутнику у них пожизненная. То есть и прилично, и ничего официального. Есть, однако, и более продвинутый термин: «спутник участка жизни». Это, я так понимаю, для сомневающихся. Сегодня ты, может, и спутник, а завтра — комета Галлея, и поминай как звали.

Как тут не вспомнить опять моих любимых не-бинарных товарищей: если ты сегодня типа мужик, а завтра внезапно девочка, сложно, наверное, найти долгосрочного спутника. Тут и самый устойчивый поедет по фазе, потому и приходится их делить на «участки». Здесь меня, впрочем, поправили, что так принято называть бывших, поскольку отношения с ними уже закончились, а жизнь — еще нет. Может, и так. Но есть подозрение, что в свободном мире степень этой самой свободы может только возрастать. А при стремительном увеличении числа гендеров, ориентаций и прочих душевных отклонений человеческая психика расшатывается настолько, что тут не до стабильных отношений, в браке или без.

…Так вот и платим мы ипотеки за дома без занавесок, периодически меняя сожителей. Хорошо ли это? Не уверена. С одной стороны, бывает и хуже. Свобода, в конце концов, как и культура, возможна только как система запретов. Но все же картина явно не столь привлекательная, чтобы в нее стремиться, теряя на ходу портки. Есть также мнение, что подлинная свобода — это когда в вышеупомянутых запретах пропадает нужда. Но до туда нам, как до Эры Милосердия, бесконечно далеко.

Откуда же, при столь вопиющем наличии отсутствия, возник симулякр свободы? Существует замечательная теория (естественно, не моя) об «островном» менталитете человека коллективного Запада. Голландцы, итальянцы, британцы и прочие японцы столетиями жили на относительно малом количестве суши, окруженной морем. Море всегда было для них источником пропитания и процветания — как в виде банальной рыбы, так и в смысле поплыть, найти и ограбить чужие земли. Соответственно формировалась ментальность этих бравых корсаров: есть узкий коллектив судна («свои ребята») и жесткая на нем дисциплина (иначе не выжить) и есть внешний, часто опасный и враждебный мир океана. Все за пределами судна — это враг или добыча. Третьего, как «дружественный народ», «партнеры», «равные» попросту не дано. Только бить и грабить, только хардкор.

Сознание их естественных потомков (США и иже с ними) ничуть не эволюционировало и не собирается этого делать. Зачем, если до сих пор все получалось? Изменилась разве что обертка конфетки: раньше убивали и грабили под знаменами веры или прогресса, а сейчас — во имя столь же абстрактной, сколь и религия, «свободы». Как в старом анекдоте: добро всегда побеждает зло, поэтому кто победил, тот и добрый. Последние несколько десятилетий мы жили при гегемонии Запада, провозгласившего себя колыбелью, мерилом и эталоном свободы в одном лице. Все несогласные, соответственно, являются диктатурами и коррупционерами разной степени кровавости. Диктатуры надлежит «освобождать», то есть, грабить до чиста. А уж чем беднее, тем свободнее. По этой логике на Украине и должно дышаться невыносимо легко, не правда ли?

Маргарита Кабак,