разорванная в клочья

Как могут развиваться события в России при проникновении на её территорию организованных групп боевиков

"...Представлюcь для начала. Я подполковник запаса. Чуть больше года провёл в Сирии вместе с войсками республиканской гвардии в качестве волонтёра, военного репортёра. Занимался съёмкой и, естественно, того, как действует сирийская армия, какие проблемы возникли и… я уже озвучивал ранее и хотел рассказать чтобы обсудили люди, которые может быть не связанны с данной темой плотно, со стороны посмотрели на возможные угрозы на основе сирийского опыта, угрозы, которые могут возникнуть у нас. Взглянуть на актуальность проблем на основе ливийско-сирийского, а сейчас уже на основе ливийско-сирийско-украинского опыта.

Один из военных наших теоретиков сказал, «Сегодня российская военная наука не даёт нам чёткого понимания того, что из себя может представлять сегодняшняя война. Поэтому мы будем готовиться к чему-нибудь.» В двух словах где-то так. На самом деле, если военная наука нам такого ответа не даёт, то это очень печально. На самом деле ответ этот есть – абсолютно понятно какого типа война наиболее вероятна сегодня.

Концепция современной войны сегодня абсолютно изменилась и вызвано это следующими причинами: развитие противостояния СССР и США привело к тому, что средства поражения постоянно совершенствовались и усложнялись. Возникла ситуация, когда средства поражения стали стоить дороже объектов поражений и война в том виде в советское и постсоветское время война с помощью высоких технологий и армий высокого уровня не выгодна. Думаю, все согласятся с тем, что война – экономическое понятие, она имеет экономические корни. В результате войны любая сторона пытается достигнуть какого-то результата, который можно будет затем конвертировать в экономику.

И сегодня ситуация такова, что современная армия при агрессии против какого-либо государства не способна с приемлемыми затратами победить. Потери агрессора, даже не говоря уже о том, что возможен ответный удар — оружие массового поражения у нас широко распространенно, которое однозначно сделает потери неприемлемыми – даже агрессия сильной страны против слабой экономически невыгодна. Потери настолько велики (экономические именно), что весь смысл войны теряется. Это показала Югославия, где НАТО понесло расходы такие, как-будто оно проиграло войну. Пример: около 2 тысяч крылатых ракет, боле 3 тысяч самолётовылетов не смогло уничтожить хиленькую ПВО Югославии. Войска НАТО не смогли начать [наземную] операцию до того, как политическими способами эта проблема не была решена.

— Точно не знаю, но где-то так. Бронетранспортёр подбитый такой ракетой стоит где-то 300 тысяч…. Они могли победить, но последствия такой победы свели на нет результат.

И поэтому была создана концепция нового способа ведения войны – террористическая война с помощью дешёвой массовой силы, нанимаемой на месте и в сопредельных государствах. Тысяча необученных боевиков дешевле одного подготовленного солдата с современными средствами ведения войны. Джевелин (FGM-148 Javelin – американский переносной противотанковый комплекс) стоит как тысяча боевиков. Урон от тысячи боевиков явно превосходит урон от такого комплекса.

Террористические армии дёшевы, массовы, эффективны, плюс нет возможности нанести ответный удар. Потому, что террористическая армия никому не принадлежит, не по кому наносить удар. Все знают хозяев армии, кто её спонсирует, но формально претензий никаких не предъявить. Такая террористическая война складывается из нескольких компонентов:

снижение жизненного уровня сопредельных стран и создания в них точек нестабильности, мест, где можно набирать боевиков, где конфликт вялотекущий позволяет проникать через границу, где оружие на руках у населения. И это позволяет на границе государства создать постоянно действующий источник боевиков. Снижение жизненного уровня в соседних странах приводит к снижению стоимости боевиков. Развязывание религиозной или национальной истерии, работа СМИ и затем спонсирование и обеспечение оружием. Украина на самом деле на мой взгляд подходит по параметрам и по происходящему в ней как страны подготовки в ней плацдарма. Мы видим что сейчас происходит на Украине. Вот этот сам процесс и был задачей [целью].

То же самое в Сирии. Всем абсолютно понятно, что боевики победить не могут. Но это не цель – победить. Победа [цель] – это нестабильность, процесс войны. У нас в качестве источника живой силы могут быть гастарбайтеры (если у них жизнь не задалась – там не нашёл себя, и здесь тоже), местные прибывающие ваххабиты. Ваххабизм, к сожалению, у нас стал сильно продвигаться – это течение, которое не признаёт полутонов, они готовы умирать на само деле. Плюс огромным подспорьем возможному агрессору будут вернувшиеся из Сирии наши боевики из Чечни. Они однозначно говорят о том, что в Сирии они готовятся к войне здесь. И националисты, как ни странно, русские. Потому, что они будут источником, скорее всего, создания столкновений и как «мясо» для противоположной стороны.

— Взрыв троллейбуса не наносит большого ущерба.

— Взрыв троллейбуса – это мелочи. Террористическая война – это несколько иное. Взрыв троллейбуса — это разовая акция. Это не имеет значения в качестве угрозы. А вот если одновременно в 10 городах по 30-50 террористических групп просто начинают уничтожать население… Вот многоэтажный дом. Группа идёт, выбивает двери, и расстреливает население. Где не выбиваются двери, там из гранатомёта. За два часа такой дом будет вырезан. Весь. Перешли в следующий дом. Представьте 50 таких групп в Питере, которые тупо идут и уничтожают население.

Уязвимость очень высокая. Вот спрашивают, почему в Мариуполе не создалось ополчение? Граждане реально не способны самоорганизоваться в боевую, боеспособную структуру. Они могут организоваться в толпу, которую 100 организованных боевиков расстреляют, независимо от наличия у граждан оружия. Ополчение отличается от толпы тем, что командир их собирает, производит боевое слаживание, стрельбы, заранее определяют как они действуют на местности в различных конкретных ситуациях. Проводят обучения азам.

Население самостоятельно не способно организоваться. Под управлением армии (силовых структур) до начала боевых действий может. В этом и проблема. Когда начинаются боевые действия, тогда уже поздно организовывать что-либо. Во-первых, нет времени на обучение, слаживание, на взаимодействие с внешним управлением (командованием). Во-вторых, если в населёном пункте уже появились боевики, то они не дадут создать ополчение. Они не дадут собираться, тренироваться. Только собрались двое – одного тут же застрелил снайпер. Они [боевики] очень жёстко действуют.

— Что хотят неидеологизированные боевики, не ваххабиты?
— Денег. 50 долларов в месяц. Некоторые 100. Совсем мечтатели – 150.
— Хотел перенести разговор на Россию. Вы исключаете такую ситуацию для России? Или у нас гарантированно состоится?
— Я не оракул. Но вероятность высока. Я считаю, что всё идёт к этому. По крайней мере, происходящее в мире явно показывает, что война уже началась. На мой взгляд.
— С Россией?
— Да, мировая война уже началась. События на Украине оцениваю как подготовительный этап вторжения. Один из [вариантов]. Не говорю, что прям завтра…
— Т.е. сценарий предполагается такой же?
— Я думаю, что да. Он успешно [себя зарекомендовал].

Василий Павлов

http://razvedcentr.ru/kak-mogut-razvivatsya-sobytiya-v-rossii-pri-proniknovenii-na-eyo-territoriyu-organizovannyx-grupp-boevikov/

«К нам подходят местные и тихонько говорят «Слава Украине!»

- Как ты попала в «Айдар»?

- С первых дней была на Майдане, сначала волонтером на кухне. После событий на Грушевского пошла в 39-ю сотню самообороны. Потом добровольно мобилизовалась в «Айдар». «Айдар» вообще формировался как батальон добровольцев с Майдана, поэтому многие попали туда сразу с Майдана, даже не заезжая домой. Собирались сотни, друзья, которые перед тем побывали в боях на Майдане, прожили здесь полгода. Большинство людей не хотели идти в батальоны, которые подчиняются МВД.

- Кто служит в батальоне?

Процентов 80 – это с Майдана, еще 20 – переведенные из других воинских частей действующие военнослужащие. Есть люди, которые воевали раньше, прошли Афганистан, Ирак. Есть успешные менеджеры, бизнесмены.

Географически «Айдар» представляет всю Украину. У нас есть ребята из Крыма, где-то 20% – из Луганщины. Они даже смеются, что они «луганские бандеровцы».

Девушек в батальоне немного. Они все с Майдана, родом многие из восточных областей. В основном, работают на штабных должностях или в медицинских частях.

- Кто вас обеспечивает необходимым: боеприпасами, продовольствием?

- Министерство обороны почти не выделяет ничего. Все, что нам привозят, собирают люди, которые остались на Майдане. Они занимаются координацией, собирают продукты, средства, закупают все и привозят сюда. Очень помогают также местные. Привозят овощи, хлеб – кто, что может.

Бронежилетами нас тоже обеспечил Майдан, это бронежилеты из Укрдома, сейчас еще помогают волонтеры. Форму, обувь покупаем за свой счет или же, опять-таки, на средства, собранные волонтерами.

Оружие мы ждали месяц. Батальон был обеспечен оружием на 30%, остальные – ждали. Проблема в том, что оружие выдается военной частью, когда человек уже оформлен. Мы сначала туда поехали, уже потом нас оформляли. Даже сейчас 20% еще не оформлены. В основном из-за бюрократии.

Например, человек приехал из Крыма, и для того, чтобы его оформить, нужен ответ на запрос от военкомата, который находится на оккупированной территории. Та же история с добровольцами из Луганской или Донецкой области, из городов, занятых террористами. Потом получается, что ребята возвращаются домой раненные или, не дай Бог, «200-м грузом», а официально – они никто, они были добровольцами просто. Мы сейчас даже не являемся официально участниками АТО, хотя проводим совместные операции.

- Как к вам относится местное население?

- Местные уже привыкли к нам, им так гораздо спокойнее. В Старобельске и других населенных пунктах, где мы были, большинство населения за Украину. Но они очень боятся местных сепаратистов. Таким людям сепаратисты «коктейли Молотова» в окна бросают. К нам подходят местные и тихонько говорят: «Слава Украине!».

С мирным местным населением у нас конфликтов не было. Были вооруженные конфликты с местными боевиками и террористами из России. Например, когда они пытались сорвать выборы в Новоайдаре.

- Чем именно ты там занимаешься, что делаешь?

- Все. Большинство времени провожу в штабе: оформляю документы, готовлю для ребят политинформацию – каждый вечер зачитываю новости о том, что сейчас происходит в стране. Случаются наряды на кухне, но там готовить еду – это более мужская работа, чем женская, потому что нужна сила управляться с тяжелой посудой, большими полевыми кухнями. После одной смены на кухне, когда надо помыть все те казаны, ты еще долго спину разогнуть не можешь.

Если какая-то экстренная ситуация, привозят раненых, то я помогаю врачу в медпункте. У нас есть маленькая самодельная операционная. Медикаментов сейчас хватает. Почти все медикаменты с Майдана.

В большинстве операций батальона девушки задействованы. Добровольно. Если я не захочу, никто не заставляет идти на выезд. Но вообще, у нас нет никакой дискриминации. Все, что делают мужчины, делают и девушки.

- Ты проходила какую-то подготовку?

- Когда формируется рота из официально оформленных добровольцев, она обязательно проходит боевое слаживание – обучение. Уже там, на Луганщине: учат стрелять, тактике, работе в паре и т.д. Кроме того, товарищи с опытом, которые уже служили и воевали, учат тех, кто впервые взял в руки оружие.

- Что тебе труднее всего как девушке в бытовом плане?

- Я знала, куда еду и что там не будет люкс-апартаментов.

- Какие у вас отношения в батальоне?

- Мужчины сначала говорят: «Куда ты лезешь, зачем тебе это?». Относятся как к сестре, даже как к маме. Приходят, как к психологу, поделиться тем, что наболело, выговориться, сказать то, что не всегда скажешь другому мужчине. Им так легче.

- Что тебя больше всего поразило там?

- Когда мы были в засаде, и к нам уже ломились сепаратисты, мы начали кричать «Слава Украине!», они этих слов испугались, как черт ладана. В ответ мы услышали «Какая на ... Украина?!» Мы для них все бандеровцы, фашисты только потому, что украинцы. Одно дело, когда это российские наемники, которые приезжают на чужую землю за деньги воевать, а эти на своей земле берут оружие воевать против своих, а потом еще своих детей и жен отправляют в Киев, в безопасность.

- Что было самое страшное во время боя?

- Во время боя страха не чувствуешь. Я только знаю, что в плен живой не сдамся. Есть наши люди в плену, о которых мы ничего не знаем. Не знаем даже, живы ли они.

Наш девиз «Айдара»: «Отвоюем и вернемся живые домой».

- Как твои родные относятся к тому, что ты делаешь?

- Мама очень переживает. Большинство наших бойцов даже не говорят своим родным, где они, но моей маме позвонили из поселкового совета и рассказали. Теперь она мне звонит каждый день, плачет, просит вернуться. Ей трудно объяснить, что это мой долг. Что мы все здесь задали себе вопрос: «Если не я, то кто?».

- Почему ты приезжала в Киев и решила вернуться?

- Я приехала на защиту диплома. К тому же получила два осколочных ранения в бою 17 июня, пришлось лечиться в госпитале. Буду заниматься оформлением документов для ребят. А потом – вернусь. Я не могу сейчас бросить своих друзей.

- Что ты будешь делать, когда война кончится?

- Сына рожу. Буду заниматься общественной деятельностью. Возможно, останусь служить в армии.

Попалась на глаза любопытная информация. Перечень признаков тоталитарной секты. И удивительно ли совпадение?

Ударные крылья. Лучшие бомбардировщики Андрея Туполева

Пикирующий фаворит

Фронтовой бомбардировщик Ту-2 Андрей Туполев проектировал в знаменитых "шарашках" НКВД, первый полет он совершил в 1941-м, уже после начала Великой Отечественной войны. И хотя внешне двухмоторная машина здорово смахивала на Пе-2, стоявший тогда на вооружении, она превосходила его по мощности, скорости и другим параметрам. По дальности действия Пе-2 уступал "тушке" почти в два раза, по бомбовой нагрузке — в три.

Летчикам туполевский самолет понравился гораздо больше, чем Пе-2. Они отмечали, что "тушка" легче пилотируется и может вернуться на базу при отказе одного из двигателей. Благодаря мощному оборонительному вооружению, хорошей бронезащите и надежной конструкции экипажи чувствовали себя уверенней. И хотя немецкие "мессершмиты" и "фокке-вульфы" открыли на Ту-2 настоящую охоту, бомбардировщики часто летали без истребительного прикрытия, оставаясь для врага трудной добычей.

Из-за сложностей военного времени массово машину начали поставлять в войска только с начала 1944-го, она производилась до 1952-го и после войны почти полностью заменила списанные Пе-2. "Туполевы" участвовали в битве на Курской дуге, бомбили Кенигсберг и Берлин, перебрасывались на Дальний Восток и применялись в войне с японцами, поставлялись на экспорт в Китай и Европу. Интересно, что китайские ВВС эксплуатировали этот самолет вплоть до начала 1980-х годов.

Всего было изготовлено около трех тысяч бомбардировщиков. На редкость удачная поршневая машина дослужилась до появления первого поколения своих реактивных потомков, пришедших ей на смену. По оценкам специалистов, уникальные летно-технические характеристики, простота производства и высокая боевая живучесть позволяют считать Ту-2 лучшим фронтовым бомбардировщиком Второй мировой войны. За разработку этого самолета Андрею Туполеву было присвоено звание генерал-майора инженерно-авиационной службы.

Первый реактивный дальний

Бомбардировщик Ту-16 пришел на смену "срисованному" с американских "суперкрепостей" поршневому Ту-4 и открыл в СССР эру дальних боевых турбореактивных машин. В части ВВС самолеты начали поступать 1954-м году. Ту-16 получился настолько удачным, что как минимум пару десятков лет определял облик новых машин ОКБ Туполева.

В машине применили множество революционных на тот момент конструктивных решений: бомбовый отсек разместили у центра масс, для экипажа предусмотрели две гермокабины с катапультными креслами, установили мощнейшее оборонительное стрелково-пушечное вооружение и оригинальное шасси с двумя четырехколесными поворотными тележками. Благодаря такой схеме самолет мог садиться не только на бетонные, но и на грунтовые и снежные аэродромы.

Три завода за десять лет построили более 1500 машин в версиях бомбардировщика, ракетоносца, торпедоносца-бомбардировщика, разведчика, самолета радиоэлектронного противодействия. Всего было создано более 50 модификаций. Родившись на заре ядерной программы СССР, Ту-16 стал главным "испытателем" новейшего оружия. Именно с этого самолета сбрасывали первую советскую термоядерную бомбу РДС-37Д в 1955-м.

Легендарная "тушка" поставлялась не только в советские ВВС и ВМФ, но и за рубеж, в том числе Индонезии, Ираку и Египту. Бомбардировщик — "ветеран" целого ряда вооруженных конфликтов по всему миру. Ту-16 можно было увидеть в небе во время Шестидневной войны между Египтом и Израилем в 1967-м, Арабо-израильской войны 1973-го, Ирано-иракской войны. В Афганистане "ту шестнадцатые" сбрасывали сверхмощные девятитонные бомбы для уничтожения укрепленных пещер моджахедов. Их чудовищные взрывы сносили скалы и вызывали лавины, хоронившие моджахедов заживо.

Медвежья сила

Легендарный "стратег" Ту-95 (по кодификации НАТО "Медведь") был создан еще в первой половине 1950-х и до появления первых межконтинентальных баллистических ракет вместе с самолетами Мясищева оставался главным сдерживающим фактором в ядерном противостоянии с США.

На базе "девяносто пятого" построили множество машин разного назначения. Это бомбардировщики, ракетоносцы, самолеты разведки и целеуказания для ВМФ, стратегические разведчики. Созданный в конце 60-х самолет противолодочной обороны Ту-142 до сих пор стоит на вооружении ВМФ.

Интересно, что именно на основе этого "охотника за подлодками" был разработан стратегический носитель крылатых ракет большой дальности Ту-95МС, который сегодня вместе с Ту-160 составляет авиационный форпост сил ядерного сдерживания России. Во время операции в Сирии "медведи" наносили удары по позициями боевиков новейшими стратегическими ракетами Х-101. Всего до 1990-х советская промышленность построила около 400 самолетов типа Ту-95 и Ту-142.

Ту-95МС считается одним из самых быстрых турбовинтовых самолетов в мире и по малозаметности переигрывает Ту-160: выхлоп двигателей "Медведя", в отличие от реактивных струй, плохо различим со спутников-шпионов.

Наперегонки со звуком

К концу 1950-х заслуженный Ту-16 на посту сменил сверхзвуковой бомбардировщик Ту-22, самим фактом своего появления "разорвавший" шаблоны мирового авиастроения. Необычным в нем было почти все — расположение двигателей, крыло большой стреловидности, "ужатая" компоновка систем и оборудования.

"До ума" самолет доводили долго и трудно, но именно благодаря ему летчики Дальней авиации и ВМФ СССР получили возможность летать в полтора раза быстрее скорости звука. За годы серийного производства на авиабазы отправились 300 машин в вариантах бомбардировщика, ракетоносца, разведчика-бомбардировщика, самолета РЭП и учебно-тренировочного самолета.

Ту-22 много раз модернизировали, "научили" дозаправляться топливом в полете, оборудовали мощными и надежными двигателями, постоянно совершенствовали авионику. Эти бомбардировщики служили в ВВС Ливии и Ирака, участвовали в конфликтах и проявили себя как надежные и неприхотливые бойцы. Самолет применялся в Афганистане вместе с бомбардировщиками предыдущего поколения Ту-16 и своим "сменщиком" Ту-22М.

Убийца авианосцев

Разработанный в конце 1960-х дальний ракетоносец-бомбардировщик Ту-22М (по кодификации НАТО "Бэкфайр") унаследовал от своего предшественника Ту-22 цифры в названии и… почти ничего больше. После пяти лет доработок самолет в варианте Ту-22М2 был принят на вооружение ВВС, а еще через пять лет советские военные аэродромы начали получать модернизированные Ту-22МЗ.

Сверхзвуковой многорежимный ударный комплекс вобрал в себя все научно-технические достижения в самолетостроении и первым из своих собратьев научился "поджимать крылья". Изменяемая стреловидность и мощные экономичные двухконтурные двигатели подарили ракетоносцу фантастические возможности, сделав его грозой корабельных группировок вероятного противника.

Машина при максимальной загрузке несет 24 тонны боеприпасов, разгоняется до 2300 км/ч и может действовать на удалении в тысячи километров от аэродрома. Эти самолеты вооружают управляемыми сверхзвуковыми ракетами Х-22М различных модификаций, способными поражать морские и наземные цели на дальностях до 480 километров.

Кроме того, "Бэкфайр" может нести свободнопадающие бомбы или до десяти оперативно-тактических аэробаллистических ракет Х-15. Они разгоняются до пяти Махов и позволяют на дистанции до 300 километров уничтожать авиабазы, радары, командные пункты и военные заводы противника.

Именно на Ту-22М за счет широкого применения электроники были впервые автоматизированы многие элементы работы экипажа, в том числе применение оружия и управление различными бортовыми системами. До конца 1990-х было собрано 500 самолетов этого типа. Дальние бомбардировщики воевали в Афганистане и Чечне, а в наши дни успешно применяются для бомбардировок позиций террористов в Сирии.

Модернизация Ту-22 продолжается: в версии М3М их боевая эффективность вырастет в десятки раз — самолет получит цифровую подсистему для повышения точности бомбометания, обновленную авионику, связь и сможет применять новейшие высокоточные ракеты Х-32 и Х-38.

https://ria.ru/defense_safety/20171022/1507258885.html

Император, начало.

Белоруссия в планах России

После февральских переговоров Владимира Путина и Александра Лукашенко земля начала полнится слухом о скором начале процесса политической интеграции Белоруссии в Россию. 

Президент Белоруссии вынужден был даже опровергать эту информацию в ходе своего ежегодного общения с прессой. Впрочем, вопреки традиционной лукашенковской прямолинейности, не оставляющей места для различных трактовок, в этот раз Александр Григорьевич был на удивление неконкретен и противоречив. С одной стороны, заявил, что давным-давно «наелся президентства», что дети его на высший пост в стране не претендуют и что Белоруссия, как никакая другая постсоветская страна близка России и продолжает идти по пути интеграции. С другой, тут же объяснил, что в России привыкли иметь дело с ним, и другого партнёра не воспримут, что белорусский народ дорожит собственным государством и речь о поглощении его Россией не идёт, ну и далее, как обычно о «стремлении к равноправию» со сверхдержавой, обеспечивающей само существование Белоруссии, как в военно-политическом, так и в финансово-экономическом смысле.

Самое интересное, что всё это правда, несмотря на явные противоречия. Действительно сформировавшаяся за десятилетия независимости белорусская элита дорожит собственным государством. Само его существование обеспечивает ей формальное равенство с другими национальными элитами, в то время, как в отсутствии собственной государственности они были бы не больше, чем провинциальными управленцами. Белорусская элита действительно пытается добиться не только формального, но и реального равенства с российской. Двадцать лет назад, когда активно создавалось Союзное государство России и Белоруссии, белорусская элита планировала достичь этого равенства путём создания союзной надстройки, в которой голос Белоруссии был бы равен голосу России. Ещё большие надежды связывались с гипотетическим избранием Лукашенко президентом Союзного государства. Ельцин, действительно, выглядел слабым конкурентом, он уже утрачивал нити контроля над российской политикой. Путина ещё никто не знал и даже кратковременный взлёт Примакова ещё не состоялся. Так что надежды за занятие белорусским президентом высшего поста в союзе были не беспочвенны. Естественно, белорусская элита небезосновательно рассчитывала, что свой президент не забудет и свою команду, ибо на кого же опираться, как не на свои, проверенные кадры.

Когда стало ясно, что проект Союзного государства не будет развиваться по белорусским лекалам и что российская элита не собирается пускать белорусских партнёров в свой огород, реальное равенство в глазах белорусской элиты стало выглядеть, как возможность в условиях полной экономической зависимости от России проводить абсолютно независимую внешнюю политику, не учитывающую российские интересы.

В свою очередь, российскую элиту интеграция с Белоруссией интересовала не как способ присоединить к России ещё 6-7 субъектов и десяток миллионов дополнительного населения, но как возможность установить контроль над белорусской промышленностью, которая была связана с российской тысячами нитей, работала преимущественно на российский рынок, но жила по иным правилам, что мешало полноценной эффективной кооперации. Постепенно, обуславливая дальнейшую материальную поддержку белорусской государственности уступками Минска в экономической сфере, Россия добилась продажи «Газпрому» белорусской ГТС. В других областях успехи были поскромнее.

Часть белорусской элиты попыталась противостоять российским планам, разыгрывая карту переориентации на ЕС, а также поддерживая маргинальные националистические движения у себя в стране. Националисты «проевропейской ориентации» (на деле обычные русофобы) стали получать очевидную государственную поддержку. Их информационное, а со временем и политическое влияние оказалось гораздо выше реальной общественной поддержки их идей.

Но разворот Белоруссии на Запад по украинскому образцу оказался невозможным в силу нескольких причин. Во-первых, сам Александр Лукашенко и значительная часть белорусской элиты (в основном силовиков) не могли получить сколько-нибудь серьёзные гарантии учёта их интересов при смене курса. Наоборот, было очевидно, что если не сразу, то со временем их выбросят из политики, а возможно и уголовные процессы против них организуют. Так поступили «демократы» в Восточной Европе, так произошло на Украине и в Молдавии, почему же в Белоруссии должно быть по-другому.

Во-вторых, Запад не был готов обеспечить белорусскую промышленность рынками сбыта взамен российского и заместить российские предприятия в технологических цепочках, а Лукашенко, как к нему не относись, всё же хозяйственник и в меру своего понимания развивающихся мировых процессов об интересах страны и её экономики радеет.

В-третьих, белорусский «евроориентированный» национализм – явление верхушечное, во многом искусственное. Для того, чтобы развиться и стать серьёзным фактором общественной жизни ему надо ещё минимум лет десять тепличной жизни под государственным крылом. А этого времени у него нет. Нет в Белоруссии и компактного территориального националистического заповедника вроде украинской Галиции. В целом пророссийские настроения в белорусском обществе значительно сильнее, чем были на Украине.

В-четвёртых, после провала украинской авантюры, Европа, которая в Киеве таскала из огня каштаны для США, а потом оказалась отстранена от влияния на украинскую политику и вынуждена нести серьёзные финансовые потери из-за навязанных США антироссийских санкций и контрсанкций, оказалась не готова запустить украинский сценарий ещё и в Белоруссии. ЕС сейчас не до авантюр, о собственных проблемах надо думать.

Так и вышло, что внутриполитические силы, нацеленные на разворот Белоруссии от России, оказались достаточно слабы и не имели опоры в обществе. Европа же отказалась от поддержки планов переориентации Белоруссии, а без европейской поддержки, местные «евроинтеграторы» развернуть корабль белорусской государственности не могут. Это, конечно, не значит, что европейского вмешательства нет вообще. Польша и прибалты безусловно пытаются разыгрывать белорусскую карту. Но без поддержки Евросоюза в лице Парижа и Берлина, сами они могут только обеспечивать тренинги и прокорм маргинальных националистических активистов, в расчёте на то, что в будущем ситуация изменится и можно будет попытаться сделать из Белоруссии вторую Украину.

К настоящему времени белорусская элита оказалась перед нарастающим давлением России, требующей учитывать её интересы, при формулировании белорусской внешней политики, а также активно продвигающей тезис экономической интеграции и унификации правил игры. Опереться на европейскую альтернативу не удалось, а в одиночестве Белоруссия устоять не может, потому как братство братством, но в обмен на свою поддержку Россия желает получать конкретные материальные преференции.

В то же время, Россия не претендует на немедленное включение Белоруссии в свой состав, готова и впредь уважать суверенитет и не ограничивать политическую власть белорусской элиты на её национальной территории.

То есть, когда Путин и Лукашенко три февральских дня вели сложные переговоры в Сочи, речь шла в основном о вопросах экономической интеграции. Это же подтверждается и составом привлечённых к переговорам с обеих сторон министров. И явно читавшееся на лицах двух президентов удовлетворение исходом переговоров, как раз и связано с тем, что каждый получил желаемое. Для Лукашенко принципиальным является сохранение его политической власти и он узнал, что на неё никто не посягает и Москва вовсе не против, чтобы он баллотировался в президенты ещё раз и даже ещё много раз. Для Путина принципиальным был вопрос экономического взаимодействия и установления единых правил игры для российского и белорусского бизнеса на всём общем экономическом пространстве. И похоже, что Лукашенко согласился на серьёзные уступки.

Отсюда и его заявления о том, что он бы и не прочь отдохнуть от президентства, которым «наелся», но Россия мол, будет разговаривать только с ним. Конечно, если Александр Григорьевич дал определённые обещания, то Москва заинтересована в том, чтобы он их и выполнял. Мало ли что придёт в голову другому президенту.

Такой подход традиционен для современной российской политики. После того, как устанавливаются единые правила игры, более сильная российская экономика постепенно поглощает и растворяет в себе более слабые. Если же экономика у вас по сути дела становится единой, то вопрос о политической власти является вторичным. Кто скажет, что Болгария не суверенное государство? Тем не менее, Германия, Франция и Италия решают вопрос о приоритетах ЕС, а София только выполняет «общеевропейские» решения.

И нет никакой необходимости пугать и раздражать национальные элиты, как огня боящиеся потерять «независимое» право быть «таким же» министром или депутатом, а не подчинённым региональным чиновником. Проблема, с которой национальные элиты рано или поздно сталкиваются заключается в том, что в условиях общего экономического пространства, суверенные национальные государства не в состоянии обеспечить своему населению уровень жизни, сопоставимый с российским. Как результат, экономически активное население, пользуясь открытостью рынка труда, начинает перебираться в Россию. В конечном итоге, по совершенно объективным причинам, национальные элиты сами придут к осознанию необходимости более тесной политической интеграции, вплоть до создания реально единого государства. Но, поскольку Россия не планирует создавать ограничивающие её суверенитет в пользу «братских народов» надстройки, речь может идти только о той или иной форме (область, автономия, федеральный округ) вхождения в состав России. И, кстати, не факт, что когда очередная национальная элита осознает необходимость возвращения в состав РФ, её (вместе с её государством) радостно и безоговорочно примут. ЕС требовал от вступающих соответствовать определённым нормам. Россия в будущем также может потребовать от желающих присоединиться выполнения «домашнего задания».

В любом случае, пример «абсолютно независимой», разорвавшей с Россией все возможные связи, кроме жизненно необходимых, полностью ориентированной на Запад Украины убедительно показывает, что для постсоветских стран существует только один выбор: быть с Россией или не быть вообще. Причём уничтожают они себя сами, своими руками, без какого-либо российского вмешательства в процесс. Ну а те, кто выбрал быть с Россией, очень быстро понимают, что выгоднее быть в России. Правда, не всех берут.

Ростислав Ищенко: https://cont.ws/@ishchenko/1257060

Прогноз Сороса: до банкротства России осталось 24 дня