«К нам подходят местные и тихонько говорят «Слава Украине!»
Вот именно такое - бездетное, нелюбимое, неприкаянное бабье всю зиму морозило придатки на майдане, а затем отправилось на Донбасс, стирать портки соратников-майдаунов и попутно убивать чужих детей. Сама она в будущем планирует обзавестись сыном. Надеюсь, Бог ей его не даст. А еще лучше, если отправит ее к сатане в ад.21-летняя Виктория из Киевской области, которую друзья за бесстрашие называют Дикая, за полгода прошла путь от кухни Євромайдана до участия в боевых действиях. Сейчас Вика воюет на территории Луганской области в составе батальона «Айдар», который был создан в мае 2014 года и находится в подчинении Министерства обороны Украины. Батальон стал известен во время боев за северные и центральные районы Луганской области, в частности, во время освобождения города Счастье, когда бойцы батальона ликвидировали 58 боевиков. Корреспондент НБН пообщался с Викторией в Киеве, куда она приезжала на пару дней, чтобы защитить диплом и подлечиться от полученных в бою ранений. Вскоре после интервью она вернулась назад на Донбасс, на войну. Девушка попросила не называть ее фамилию, чтобы не волновались родные.
- Как ты попала в «Айдар»?
- С первых дней была на Майдане, сначала волонтером на кухне. После событий на Грушевского пошла в 39-ю сотню самообороны. Потом добровольно мобилизовалась в «Айдар». «Айдар» вообще формировался как батальон добровольцев с Майдана, поэтому многие попали туда сразу с Майдана, даже не заезжая домой. Собирались сотни, друзья, которые перед тем побывали в боях на Майдане, прожили здесь полгода. Большинство людей не хотели идти в батальоны, которые подчиняются МВД.
- Кто служит в батальоне?
Процентов 80 – это с Майдана, еще 20 – переведенные из других воинских частей действующие военнослужащие. Есть люди, которые воевали раньше, прошли Афганистан, Ирак. Есть успешные менеджеры, бизнесмены.
Географически «Айдар» представляет всю Украину. У нас есть ребята из Крыма, где-то 20% – из Луганщины. Они даже смеются, что они «луганские бандеровцы».
Девушек в батальоне немного. Они все с Майдана, родом многие из восточных областей. В основном, работают на штабных должностях или в медицинских частях.
- Кто вас обеспечивает необходимым: боеприпасами, продовольствием?
- Министерство обороны почти не выделяет ничего. Все, что нам привозят, собирают люди, которые остались на Майдане. Они занимаются координацией, собирают продукты, средства, закупают все и привозят сюда. Очень помогают также местные. Привозят овощи, хлеб – кто, что может.
Бронежилетами нас тоже обеспечил Майдан, это бронежилеты из Укрдома, сейчас еще помогают волонтеры. Форму, обувь покупаем за свой счет или же, опять-таки, на средства, собранные волонтерами.
Оружие мы ждали месяц. Батальон был обеспечен оружием на 30%, остальные – ждали. Проблема в том, что оружие выдается военной частью, когда человек уже оформлен. Мы сначала туда поехали, уже потом нас оформляли. Даже сейчас 20% еще не оформлены. В основном из-за бюрократии.
Например, человек приехал из Крыма, и для того, чтобы его оформить, нужен ответ на запрос от военкомата, который находится на оккупированной территории. Та же история с добровольцами из Луганской или Донецкой области, из городов, занятых террористами. Потом получается, что ребята возвращаются домой раненные или, не дай Бог, «200-м грузом», а официально – они никто, они были добровольцами просто. Мы сейчас даже не являемся официально участниками АТО, хотя проводим совместные операции.
- Как к вам относится местное население?
- Местные уже привыкли к нам, им так гораздо спокойнее. В Старобельске и других населенных пунктах, где мы были, большинство населения за Украину. Но они очень боятся местных сепаратистов. Таким людям сепаратисты «коктейли Молотова» в окна бросают. К нам подходят местные и тихонько говорят: «Слава Украине!».
С мирным местным населением у нас конфликтов не было. Были вооруженные конфликты с местными боевиками и террористами из России. Например, когда они пытались сорвать выборы в Новоайдаре.
- Чем именно ты там занимаешься, что делаешь?
- Все. Большинство времени провожу в штабе: оформляю документы, готовлю для ребят политинформацию – каждый вечер зачитываю новости о том, что сейчас происходит в стране. Случаются наряды на кухне, но там готовить еду – это более мужская работа, чем женская, потому что нужна сила управляться с тяжелой посудой, большими полевыми кухнями. После одной смены на кухне, когда надо помыть все те казаны, ты еще долго спину разогнуть не можешь.
Если какая-то экстренная ситуация, привозят раненых, то я помогаю врачу в медпункте. У нас есть маленькая самодельная операционная. Медикаментов сейчас хватает. Почти все медикаменты с Майдана.
В большинстве операций батальона девушки задействованы. Добровольно. Если я не захочу, никто не заставляет идти на выезд. Но вообще, у нас нет никакой дискриминации. Все, что делают мужчины, делают и девушки.
- Ты проходила какую-то подготовку?
- Когда формируется рота из официально оформленных добровольцев, она обязательно проходит боевое слаживание – обучение. Уже там, на Луганщине: учат стрелять, тактике, работе в паре и т.д. Кроме того, товарищи с опытом, которые уже служили и воевали, учат тех, кто впервые взял в руки оружие.
- Что тебе труднее всего как девушке в бытовом плане?
- Я знала, куда еду и что там не будет люкс-апартаментов.
- Какие у вас отношения в батальоне?
- Мужчины сначала говорят: «Куда ты лезешь, зачем тебе это?». Относятся как к сестре, даже как к маме. Приходят, как к психологу, поделиться тем, что наболело, выговориться, сказать то, что не всегда скажешь другому мужчине. Им так легче.
- Что тебя больше всего поразило там?
- Когда мы были в засаде, и к нам уже ломились сепаратисты, мы начали кричать «Слава Украине!», они этих слов испугались, как черт ладана. В ответ мы услышали «Какая на ... Украина?!» Мы для них все бандеровцы, фашисты только потому, что украинцы. Одно дело, когда это российские наемники, которые приезжают на чужую землю за деньги воевать, а эти на своей земле берут оружие воевать против своих, а потом еще своих детей и жен отправляют в Киев, в безопасность.
- Что было самое страшное во время боя?
- Во время боя страха не чувствуешь. Я только знаю, что в плен живой не сдамся. Есть наши люди в плену, о которых мы ничего не знаем. Не знаем даже, живы ли они.
Наш девиз «Айдара»: «Отвоюем и вернемся живые домой».
- Как твои родные относятся к тому, что ты делаешь?
- Мама очень переживает. Большинство наших бойцов даже не говорят своим родным, где они, но моей маме позвонили из поселкового совета и рассказали. Теперь она мне звонит каждый день, плачет, просит вернуться. Ей трудно объяснить, что это мой долг. Что мы все здесь задали себе вопрос: «Если не я, то кто?».
- Почему ты приезжала в Киев и решила вернуться?
- Я приехала на защиту диплома. К тому же получила два осколочных ранения в бою 17 июня, пришлось лечиться в госпитале. Буду заниматься оформлением документов для ребят. А потом – вернусь. Я не могу сейчас бросить своих друзей.
- Что ты будешь делать, когда война кончится?
- Сына рожу. Буду заниматься общественной деятельностью. Возможно, останусь служить в армии.
0.2
0.6
0.3
0.1
0.1
0.6
0.3
