Открытое общество

США перед Вильнюсским саммитом НАТО. Две недели для подготовки новых антироссийских провокаций

Не может не умилять официальная позиция США по вопросу о краткосрочном российском кризисе, вспыхнувшем в ночь на субботу, 24 июня, угрозой гражданской войны, но счастливо преодолённом. 

Вашингтон сказал новое слово в истории дипломатии, официально сообщив Кремлю, что США о подготовке вооружённого мятежа в России знали, а российским властям не сообщали, чтобы те не подумали, что американцы являются соучастниками.

По этой извращённой логике, Эрдоган должен был бы обвинить Россию в соучастии в подготовке против него военного заговора. Его, ведь Путин предупредил. А турецкий лидер почему-то на американцев обиделся, а российскому президенту по сей день благодарен.

У меня нет доказательств соучастия американцев в подготовке мятежа. Не факт, что строгие доказательства (прямые, а не косвенные) когда-нибудь появятся и у российских спецслужб. Ведь это американцы знают, с кем они поддерживали контакт и от кого получили информацию о готовящемся мятеже. Если ФСБ ещё надо этих людей вычислить, то ЦРУ надо их только устранить и концы в воду.

Поэтому примем в качестве рабочей версию, что США случайно узнали о готовящемся событии и просто решили промолчать. Не могу их осуждать. Они с нами открыто воюют, публично заявили своей задачей насильственную смену власти в России и раздел страны на несколько мелких государств, каждое из которых будет априори не способно представлять какую-либо угрозу США, а все вместе они будут зависимы от Вашингтона.

Для американцев было естественным попытаться воспользоваться случаем. Они даже не скрывают своё разочарование тем, что всё завершилось так быстро и бескровно. Они рассчитывали на кровавую бойню, которая продлится достаточно долго и унесёт достаточно много жертв, чтобы ослабить российское государство и расколоть российское общество.

Поэтому вчера-позавчера на полях сражений СВО вновь массово появилась отведённая было в тыл западная техника, а сегодня её уже опять нету и Украина вновь переходит к имитации наступления при помощи отправки в самоубийственные "банзай-атаки" пехотных подразделений на гантраках. 

Даже если бы американцы не поделились с украинцами информацией о готовящемся мятеже (а они поделились – слишком неприкрыто украинские блогеры готовились к каким-то российским проблемам и слишком скоординировано вступили в информационную игру против российских властей, распространяя массовую дезинформацию о липовых успехах мятежа), то всё равно они поставили бы перед украинской армией задачу быть готовой к внезапным переменам в России в определённые дни и приурочить к этому времени свои атаки.

Дело в том, что профессионалам не надо даже знать точную дату выступления мятежников. Любой мятеж может долго находиться в латентной стадии, которая заключается в разговорах нескольких заинтересованных лиц о желательности изменений и возможности провести нужные решения угрожая власти оружием.

Однако, если он вступает в фазу непосредственной подготовки, то постоянно увеличивающееся количество людей начинает совершать действия, которые долго невозможно держать в секрете. В этот момент начинается заочное соревнование между мятежниками и спецслужбами: что произойдёт раньше, спецслужбы получат информацию о готовящемся событии и предпримут соответствующие меры или мятежники успеют выступить.

Внезапность выступления очень важна, так как ресурс власти всегда многократно превосходит ресурс мятежа. Если власть своевременно получает информацию и успевает принять меры, мятеж подавляется в зародыше, не успев начаться или не успев принять угрожающие масштабы. Поэтому от начала непосредственной подготовки к выступлению, до самого выступления должны пройти считанные дни, максимум пара недель. Это предел. Даже если подготовку не удалось уложить в неделю, риск становится слишком велик, но если не уложились в две, можно считать, что игра проиграна до её начала. Только чудом спецслужбы за такое время не успеют вскрыть подготовку.

Соответственно, имея информацию о начале подготовке мятежа, американцам не составляло труда рассчитать сроки готовности ВСУ и Войска Польского к активным действиям, с точностью до трёх-четырёх дней. Понятно и то, что уже воюющая Украина должна была активизировать наступление немедленно, а поляки должны были подключиться тогда, когда, по оглашённому самими американцами расчёту Вашингтона, должны были начаться кровопролитные бои в центре России (на подступах к Москве).

Как раз к Вильнюсскому саммиту на Востоке должна была полыхать полномасштабная война с участием как минимум одного члена НАТО, а общая ситуация должна была казаться странам НАТО достаточно благоприятной, чтобы активно поддержать Польшу, возможно даже выдвинуть России ультиматум.

В результате грамотных действий российских властей, которые не допустили масштабных столкновений, это план США провалился. Но американцы никогда не сдаются. У них в запасе всегда есть несколько планов. Возможно они не так хороши и красивы, как провалившийся и не обещают успеха со столь высокой вероятностью. Но если США запланировали на Вильнюсский саммит резкое обострение по линии НАТО-Россия, они будут бороться за реализацию своей идеи до последней возможности.

Американцы много раз сталкивались с тем, что сильная, уверенная и авторитетная российская власть давит любые "революции" в зародыше. Поэтому, хоть и пытаются по сей день раскачать Россию (и будут пытаться дальше), но понимают, что недостаточно контролируют ситуацию, чтобы гарантированно включать российскую "революцию" в свою сетку планирования. Поэтому у них всегда наготове более простая, но полностью им подконтрольная провокация, способная в критический момент заменить красивый, но проблемный план внутреннего переворота или массовых народных выступлений.

С первых дней СВО американцы стали активно прорабатывать тему ядерной провокации. Несколько раз этот вопрос обострялся и муссировался ведущими западными СМИ в контексте: "Россия вот-вот ударит по Украине ядерным зарядом". Наши воинствующие "патриоты", публично требующие бомбить всё (от Антарктиды до Гренландии) дают возможность при необходимости надёргать достаточное количество примеров "агрессивного обсуждения" в России темы ядерного удара хоть по Украине, хоть сразу по Западу.

За полтора года усердной работы СМИ, значительная часть общества западных стран уверенна, что Россия спит и видит, как бы нанести по Украине ядерный удар и поставить мир на грань катастрофы. Их также убедили в том, что спасти мир может только непримиримая позиция НАТО. Альянс должен жёстко предупредить Россию о недопустимости применения ядерного оружия и пригрозить ответным ударом, тогда, мол Москва не решится.

Но западное общество ещё не доведено до такой степени истерии, чтобы заставить политиков забыть взвешенность. Поэтому продавливать опасные решения через совет НАТО (где все решения принимаются консенсусом) американцам и их восточноевропейским лакеям крайне тяжело. Вот если бы какой-нибудь взрыв действительно состоялся.

И что же мы видим? Независимо от российских внутриполитических проблем, на Украине уже месяц разгорается ядерная истерия. Учения по преодолению последствий радиоактивного загрязнения прошли по всему Правобережью (в областях, выходящих к Днепру). В Киеве давно подготовлены (насколько сумели) бомбоубежища, а их карта широко распространяется СМИ.

В последнюю неделю киевлян стали знакомить с возможными последствиями взрыва в центре города 15-килотонной бомбы. Население убеждают, что бомба, сравнимая по мощи со сброшенной на Хиросиму нанесёт Киеву значительно меньший ущерб.

В принципе, приводимые расчёты правильны. Но только украинские власти почему-то производят их, исходя из уверенности, что "коварная Россия" сбросит бомбу прямо на Крещатик, причём взрыв обязательно произойдёт на земле, а с учётом того, что под всем Крещатиком давно выкопано одно сплошное подземелье (торговый центр), то даже немножко под землёй.

Поскольку Крещатик – овраг в центре города, со всех сторон ограниченный холмами, главные факторы ядерного взрыва (ударная волна, световое излучение и проникающая радиация), при таком раскладе должны действительно нанести сравнительно малый ущерб.

Но почему они так уверены, что "коварная Россия" будет так невыгодно для себя и выгодно для них наносить ядерный удар? Не потому ли, что сами планируют взорвать ядерное устройство в удобном для них месте? Атомные руины Крещатика и окрестностей действительно должны быть предельно живописны. На среднестатистического европейца они должны будут произвести жуткое впечатление. СМИ заботливо расскажут ему, что так теперь выглядит город, размером с Париж и столь же живописный – столица Украины, которая полтора года "стойко отбивала российские атаки".

В общем, все мы знаем, что именно западная пресса напишет по этому поводу, вплоть до её стандартных формулировок. Особый упор будет сделан на то, что удар был нанесён во время или накануне саммита НАТО, что это вызов всему мировому сообществу и Западу в частности, что надо положить предел, защитить мир от угрозы расширения ядерного конфликта и т.д.

Не берусь даже представить себе, что под такой аккомпанемент "споют" НАТОвцы на своём саммите. После чего США, с традиционно наглой мордой по дипломатическим каналам доведут, что они и сами очень обеспокоены нарастающей агрессивностью Запада и желают снизить напряжение, но, мол, общественное мнение так возбуждено случившимся, что без серьёзных уступок со стороны России дело не сладится.

Рискнёт ли Зеленский дать согласие на ядерный взрыв в собственной столице? Ведь свидетелей подобных преступлений обычно убирают, чтобы оборвать нити, ведущие к американскому истеблишменту. Рискнут ли американцы на ядерный шантаж России, прекрасно зная, что Москва может принять вызов и что её ответ обязательно будет неприятным и, скорее всего, неожиданным (то есть американцам свой ответ надо будет придумывать на ходу, в режиме реального времени, рискуя фатально ошибиться)?

Мы этого не знаем. Но мы точно знаем, что ядерная провокация находится в американском портфеле домашних заготовок и что как на Украине, так и в Европе проведена информационная подготовка к её реализации. Оставшиеся до саммита две недели будут предельно опасны. Затем, если провокация всё же не произойдёт, угроза несколько снизится. Но пока США не смирились со всемирно-историческим поражением Pax Americana и ведут борьбу за сохранение гегемонии, окончательно угроза ядерной провокации никогда не исчезнет и периодически будет обостряться.

https://ukraina.ru/20230626/1047555823.html

Товарищи, мне кажется на "Я Ватник" складывается нездоровая ситуация. Мы стали меньше шутить над пороками нового украинского общества, такие как слепая вера в честность и бескорыстие Европы и США, а также украинский национализм (начиная от бытового и заканчивая политическим национализмом). Вместе этого мы стали поливать грязью всех украинцев и поносить всю Украину как страну.

То что на "Я Ватники" стали часто мелькать шутки где Украину или украинский народ сравнивают со свиньями это уже тревожный знак морального падения в наших рядах. Кроме того появилось полно других шуток направленных на унижение всего что связано с Украиной.

Думаю что нам пора остановиться и начать лучше подбирать шутки и новости для раздела. А иначе мы в скоро времени станем похожи на дикарей, на фоне которых евромайдановцы (именно они наши враги, а не все украинцы) будут казаться цивилизованными людьми при всей их рабской натуре в отношении Запада.

Помните товарищи, даже в советские времена было важно блюсти моральный облик! Иначе шутками про сало и свиней мы и сами окажемся в луже грязи.

Украина, Белоруссия и другие: равноправие беспомощных

В ходе белорусских протестов обнаружилась одна тенденция, сближающая ситуации в Белоруссии и на Украине

Надо сказать, что в целом, как с точки зрения отсутствия заповедника национализма в западных областях, так и с точки зрения готовности власти защищаться (пусть она и делает это неквалифицированно, во многом нанося ущерб самой себе) Белоруссия внешне серьёзно отличается от Украины. В каком-то смысле прозападный мятеж при отсутствии серьёзного прозападного большинства в обществе представляется абсурдом.

Вот тут-то и вспоминается Украина. Если формально прозападные и пророссийские силы оцениваются белорусскими социологами как 33% к 44%, то у Януковича последняя предмайданная социология давала раскол страны примерно пополам (49% за ЕС и 50% против). Однако здесь есть определённое лукавство.

Белорусские социологи предлагают выбор между Западом и Россией. Украинские же цифры показывали общее количество противников западного выбора, включая тех? кто выступал за абсолютную самостоятельность Украины (ни на Запад, ни на Восток). Если сложить белорусские цифры, то можно предположить, что отказ от интеграции на Запад или в Россию проголосовали бы чуть больше 20% белорусов (100-(44+33)=23%).

На Украине же сторонников сближения с Россией к концу 2013 года было меньше, чем сторонников отказа равно от европейской и постсоветской интеграции.

То есть если в Белоруссии пока что сторонники российского выбора составляют относительное большинство (хоть уже утратили абсолютный перевес), то на Украине эта социальная группа представляла абсолютное меньшинство и могло уравновешивать майданные силы только при поддержке сторонников полной независимости, многим из которых, однако, идеи майдана были ближе антимайданных.

Просто надо отметить, что среди тех 49%, которые якобы выступали за ЕС, многие предпочитали эволюционный путь революционному, немалая часть считала, что Украина пока не готова к вступлению в Евросоюз и форсировать этот вопрос вредно.

В общем, ярые сторонники майдана, равно как их последовательные противники, составляли на Украине относительно малые общественные группы. Остальные относились к происходящему с большей или меньшей степенью индифферентности. Они могли ругать власть или ругать майдан, зачастую ругали и тех и тех, но к каким-то активным действиям были не готовы.

В Белоруссии мы видим ту же картину. Как оппозиционные, так и провластные митинги не были особенно многочисленными, хоть обе стороны напрягали силы, каждая пытаясь показать, что народ поддерживает именно её. Большинство белорусов предпочло ругать как власть, так и майдан из дома, отказавшись от активных действий в защиту своей позиции.

Это первое совпадение ситуации в обеих странах. Но есть и ещё одно, гораздо более тревожное. К концу правления Януковича, в среде, которую можно было бы определить как антимайданную, в том числе среди тех, кто числил себя пророссийскими, резко выросла популярность тезиса о том, что Россия не готова к равноправному сотрудничеству с Украиной, отказываясь удовлетворять её экономические потребности и выдвигая собственные политические требования.

Сейчас аналогичный процесс наблюдается в Белоруссии. Сторонники европейского выбора, понятное дело, уже являются противниками интеграции с Россией. Но и те, кто называет себя пророссийскими, очень часто (особенно это характерно для последовательных сторонников Лукашенко) говорят, что Россия должна уважать их суверенитет, их язык, их интересы и вообще белорусско-российским отношениям не хватает равноправия.

«Если Россия хочет, — говорят они, — настоящего сближения с Белоруссией, то…» — дальше следует список того, что Россия «должна».

Мы имеем дело с абсолютно идентичными процессами, происходящими в головах у населения Украины и Белоруссии (равно как и большинства других постсоветских государств). Они уверены, что Москва спит и видит, как бы восстановить СССР. Нет, они, конечно, не верят в то, что с мавзолея на парады вновь будут смотреть члены политбюро ЦК КПСС во главе с генеральным секретарём. Они согласны на замену коммунистов Путиным и «Единой Россией», но в остальном это должен быть СССР, в котором им было хорошо.

Поскольку им было хорошо, они считают, что России-то было ещё лучше. И в упор не понимают и не принимают нежелание значительной части русского народа восстанавливать Советский Союз. Уверены, что на самом деле Россия к этому стремится, но скрывает. Более того, они уверены, что сам факт существования СССР для России настолько большое благо, что всякие «мелочи», вроде цен на нефть и газ, несущественны. Торговаться из-за такой «чепухи», по их мнению, могут только враги народа.

Искренне веруя, что российский народ в большинстве своём их взгляды разделяет, они пытаются апеллировать к нему напрямую, убеждая россиян разобраться со своими правителями, «не желающими равноправия» и потому не воссоздающими СССР. При этом их желание воссоздать СССР внутренне противоречиво. Они хотят сохранить то, что у них есть, и получить то, что с распадом СССР они потеряли.

Нефть и газ по внутрироссийским ценам в их понимании — абсолютное благо для всех. Открытый для их товаров российский рынок, а также преференции на нём для их производителей — так и должно быть. Военная защита должна осуществляться Россией по первому свистку. Но вот поступаться хотя бы долей своего суверенитета они уже не хотят. Более того, они не хотят даже координировать внешнюю политику, заявляя о неких «национальных интересах».

Естественно, такое желание «съесть вначале твоё, с тем, чтобы потом каждый ел своё» вызывает у россиян резкое отторжение и подозрения в особой хитрости бывших братьев. На самом деле, хоть их построения абсурдны, как сама их жизнь, они вполне искренни. Почитайте, как они визжат в социальных сетях: «Хотите ракеты НАТО под Харьковом или Смоленском», — даже не замечая, что при желании НАТО могло давно поставить свои ракеты в паре сотен километров от Санкт-Петербурга.

Они не понимают, что ощущаемая ими после распада СССР постоянная военная угроза совершенно по-иному воспринимается в России. Не то чтобы в Москве её не замечали, просто Россия готова такую угрозу отразить в любой момент и с любого направления. И справится с этим не только без помощи бывших братьев, но и при их гипотетической враждебности. А вот сами они свой суверенитет без России отстоять не могут. Но они настолько привыкли, что у всех в СССР всё одинаково, только у них немножко лучше, что и сейчас считают, что не только с голоду Россия помрёт без их товаров, но и защититься от внешней агрессии ей будет так же сложно, как и им самим.

В общем, они примеряют своё состояние на Россию и делают из этого вывод о сугубой заинтересованности Кремля в дружбе с лимитрофами любой ценой. Когда же реальная политика России входит в противоречие с их представлениями о таковой, они начинают вопить о предательстве и о том, что Россией управляют «враги народа».

Это совсем не так смешно, как кажется. Дело в том, что если бы такая позиция широких слоёв белорусского и украинского населения была вызвана только враждебной по отношению к России пропагандой, можно было бы рассчитывать со временем преодолеть её при помощи собственной пропаганды. Но пропаганда бывает эффективна лишь тогда, когда опирается на некую реальность (пусть она эту реальность и переформатирует). Так вот, ведущаяся в лимитрофах пропаганда о том, что «Россия должна», падает на благодатную почву личной уверенности потребителя этой пропаганды, что таки должна.

У них произошло раздвоение личности. Они одновременно чувствуют себя русскими, которым Россия должна помогать ради их русскости, и суверенными белорусами и украинцами, которые сами ничего России не должны ибо обязаны лояльностью только собственным государствам. Россия рассматривается одновременно как своё и чужое — как некая коллективная собственность всех бывших советских, каждый из которых ещё имеет небольшую собственную национальную квартирку.

Поэтому у них не возникает когнитивного диссонанса, когда они, с одной стороны постоянно учат Россию, как ей жить и как себя вести, чтобы им было комфортно, а с другой постоянно вопят: «Не лезьте в наши дела! Без вас разберёмся!»

К сожалению, когда критическая масса этих нерусских русских в стране превышает предел в 35–40% населения, майдан становится неизбежен, а его конечная победа предопределена. Просто потому, что большая часть тех сил, которые мы по инерции продолжаем считать пророссийскими, на деле таковыми уже не являются. Даже если они не хотят победы майдана, ещё меньше они хотят прихода России.

Майдан же состоит хоть из не таких, но своих, понятных, а чего надо этим русским, не желающим делиться с бывшими братьями своим благополучием, разобрать невозможно.

Ну а когда часть общества валит власть, опирающуюся только на силовиков, а остальное общество увлечённо наблюдает за процессом, не вмешиваясь на стороне власти, то любой режим обречён. Он может продержаться пару месяцев, а может и несколько лет. Но конечный результат известен.

Самое же смешное заключается в том, что в такой ситуации любому режиму (даже режиму Порошенко, не говоря уже о режимах Януковича или Лукашенко), чтобы не рухнуть и не похоронить собственное государство и общество, надо ускоренно и централизовано вступать в Россию. Но они это сделать не могут, поскольку ищут Россию не такую, какая она есть на деле, и не там, где она находится.

Ну а «в грёзы нельзя насовсем убежать».

Ростислав Ищенко 

Очередная победа над коррупцией. МВД закупало рюкзаки для армии через жену Авакова

Рюкзаки за три тысячи гривен для АТО якобы закупило Министерство внутренних дел. Правда, бойцы их не видели. Но 14,5 миллионов уже перечислены частным структурам. И, как выясняется, среди них, возможно, есть те, которые входят в бизнес-империю главы МВД.

- 500, 800, 1200… Цены на военные рюкзаки в интернете. В магазине немного дороже, но не в разы. Вот самый дорогой - из украинских.

Модель Киборг, 100 литров. Это вот полторы тысячи гривен стоит такой вот рюкзак. Большой достаточно, вместительный? Кардура тысячная - ткань, которую можно тереть об асфальт и с ней ничего не произойдет.

Но рыночные цены это одно, а госзакупки - другое. МВД приобрело рюкзаки по 3 тысячи гривен за штуку. На общую сумму 14,5 миллионов. Мы выяснили это, изучив вестник тендерных закупок.

"Цена совершенно безумна. Я пытался найти в открытых источниках рюкзаки по такой цене, но мне это не удалось. Не удалось так гривен на 500. Все что я видел это на 500 дешевле".

Редактор сайта "Наши гроши" Юрий Николов специализируется на выявлении махинаций с госденьгами. Историю с рюкзаками для МВД иначе как аферой назвать не может.

"Здесь за версту пахнет большими деньгами не честно заработанными. Увидеть такую цену закупки, увидеть какие-то совершенно прокладочные конторы в поставщиках - это не производители. Обычно это предмет деятельности для следователей. Беда в том что тут все покрыто мраком АТО. Под эту сурдинку у нас списывается ужасно много", - говорит Юрий Николов.

На днях нардеп Сергей Каплин распространил документ, из которого следует, что некая фирма ПАТ "Инвестор" в конце прошлого года, договорилась с МВД о поставке крупной партии рюкзаков.

"Заместитель министра внутренних дел Чеботарь способствует хозяйственной деятельности ПАО "Инвестор ". Чеботарь в ходе личных встреч с председателем правления вышеуказанного общества договорился и обсудил основные положения победы".

Фирму "Инвестор" мы разыскали в Харькове. Ее директор Марина Епишина не скрывает - компания входит в сферу бизнес интересов министра Авакова.

"Арсен Борисович, когда стал государственным служащим даже не министром, а еще губернатором харьковской области он все свои акции переписал либо в управление на Инну Дмитриевну - его жену. Она имеет полное право иметь акции в этом акционерном обществе", - говорит Марина Епишина директор ПАТ "Инвестор".

Впрочем, факт поставки рюкзаков и вообще чего либо для МВД госпожа Епишина отрицает. И действительно - формально за поставкой стоит вовсе не "Инвестор", а никому неизвестная фирма "прокладка".

Вместо того, чтобы рассказать какие именно рюкзаки были куплены за столь нескромные деньги, Министерство внутренних дел ограничилось вот этой отпиской, чем посеяло еще больше сомнений.

"Относительно информации о закупке Министерством внутренних дел рюкзаков за якобы необоснованными (завышенным) ценам. Данная информация не соответствует действительности, является заведомо искаженной и направленной на дискредитацию руководства МВД".

Но упрямые цифры говорят об обратном. Вестник госзакупок, в отличие от чиновников, врать не может. И мы выведем их на чистую воду.

Источник: http://www.gazeta.ru/business/news/2015/06/20/n_7305625.shtml

Британия зачищает информацию о своих военных преступлениях в Африке и Азии

Операция «Ассимиляция» и хищные страны века

Россия — чрезвычайно одинокая страна. Все остальные друг на друга похожи. Люди разные, народы разные, расы разные, а страны очень похожи друг на друга. Они — хищники.

Сейчас в модных изысканиях не столько современных учёных, сколько образованных людей, занимающихся информационной политикой России на высшем научном (не путать с высшим административным и высшим политическим) уровне, проводится мысль о том, что нацистские идеи зародились не то в Великобритании в XVIII–XIX веке, не то ещё в средневековой Англии. Логично, что став нашими главными соперниками, англосаксы стали и главными нацистами, а Гитлер всего лишь их прилежным учеником.

Впрочем, сами германские нацисты видели свои корни в «идеологии» (религии) викингов, а также в восточных культах. И в этом что-то есть. Япония, например, всю жизнь, до 1945 года прожила с уверенностью в абсолютном превосходстве японской нации. Китайская идея существования единственного в мире цивилизованного государства — Срединной Поднебесной империи, окружённой дикими варварами, которых она принуждением и убеждением обязана цивилизовать, также базируется на осознании своего превосходства над всеми соседями. Яса Чингисхана возносит монголов над другими народами. В Африке, Азии и Латинской Америке существуют полудикие племена, в языках которых самоназвание и понятие человек тождественны — обозначаются одним термином. Соответственно, создатели этих языков рассматривали окружающих как нелюдей или недолюдей. Иисус Навин, возглавив после смерти Моисея еврейское вторжение в землю обетованную, приказал убить всех без исключения жителей взятых городов, расчищая таким образом «жизненное пространство» для своего народа.

Стихийный нацизм был свойственен первобытным народам так же, как и стихийный коммунизм, что объясняется условиями первобытной жизни. Необходимость делить добытое почти поровну (охотники всё же получали больше) объяснялась отсутствием излишков и необходимостью кормить достаточно большую группу людей, чтобы род, а затем племя не выродились. Отсюда первобытный коммунизм.

Необходимость охранять свои охотничьи уголья от вторжения чужаков (людей на планете было мало, но лишней земли не было, так как охотой и собирательством на относительно больших пространствах можно прокормить лишь небольшие коллективы) приводила к восприятию любого чужого как врага, подлежащего немедленному уничтожению, пока он не привёл за собой своё племя. Но чужой был ещё и мясом, которое тогда было в большом дефиците, следовательно — добычей. Добычей, каковой не мог быть собственный родственник — своих не съедали, их хоронили, причём даже неандертальцы уже клали в могилы инструменты и оружие. Чужие же были не только врагами, но и калорийной пищей, а значит не людьми или не такими людьми, как свои (недолюдьми). Отсюда первобытный нацизм.

Эти архетипы глубоко укоренились в нашем сознании и до сих пор периодически всплывают. Особенно часто на бытовом уровне. Когда кто-то пытается подвести под нацистские теории научную базу, его быстро ограничивает государство.

Коммунистов, которых боялись в прошлом веке, уже никто особенно не ограничивает. Стремление к справедливости осталось всё также имманентным отдельным людям и большим коллективам, но понимание того, что такое справедливость изменилось. Современный человек считает справедливым, что он имеет больше окружающих, но считает несправедливым, если кто-то имеет больше него. Поэтому весь пафос коммунистических идей сегодня направлен против олигархов, которых в нормальном государстве, как правило, нет.

Более того, на сегодня наиболее капиталистическими являются государства управляемыми коммунистами (Китай) или те, в которых коммунисты, как в России, играют в политике активную роль. Сейчас тотальное уравнение в бедности — идея, которую пытается продать своему населению лево-популистский, находящийся в экономическом, политическом и интеллектуальном упадке Запад. Китай же под руководством КПК выступает вполне себе «империалистическим хищником», распространяющим своё экономическое и военно-политическое влияние уже не только в АТР, но и в Африке, и в Латинской Америке.

Китайцы с удовольствием поддерживают наши тезисы о многополярном мире, но пока что везде, где это получается, идут по пути гегемонии. Другое дело, что США пока слишком сильны, а коллективный Запад ещё сильнее, и Пекину нужны против него сильные союзники. Но уже сейчас видно, что вопреки теории многополярности и замены доллара корзиной валют или коллективной валютой, Пекин старательно продвигает юань в качестве новой глобальной резервной валюты и валюты торговых расчётов. В этом он, так же как раньше США, опирается на свой экономический вес и объёмы своей внешней торговли.

В этом нет ничего хорошего, но и плохого нет. Это объективная реальность, обусловленная особенностями экономического, политического и исторического развития, а также географического положения. Ещё со времён торговли шёлком, Китай производил слишком много эксклюзивного (востребованного за его пределами) товара и сам нуждался в постоянном притоке определённых товаров извне.

С седой древности и до XV века Китаю требовались кони. В Китае, несмотря на все усилия местных коневодов, лошади вырождались и для сохранения породы требовался постоянный приток степных коней. В ХХ веке резко выросшему численно Китаю понадобилось массово завозить продовольствие, машины и оборудование. В наше время Китаю необходимы определённые виды продовольствия и сырьё для китайской промышленности.

Дальше просто: кто много производит и много продаёт, у того и валюта более востребована. Кому постоянно требуются поставки определённых товаров, тот должен контролировать места производства этих товаров и пути их доставки, а установление такого контроля и есть то, что раньше называли империалистической политикой, а сейчас называют стремлением к гегемонии.

Большие страны стремятся к гегемонии в глобально масштабе, средние в региональном, малые ведут пограничные войны, чтобы получить преимущество перед соседями и постепенно выбиться в средние, а там, если получится, и крупные хищники. Внимательно изучите историю хоть Европы, хоть любого другого региона планеты в постколониальный период, и вы увидите одну и ту же картину — жёсткая конкуренция, переходящая в военные столкновения. Малые и средние страны сбиваются в союзы против больших или ищут покровительства одной большой страны против другой.

Если теперь вы вспомните все инвективы в адрес России, исходящие от её «союзников», вы обнаружите, что Москву в основном упрекают в том, что она ведёт себя не так, как другие, недостаточно агрессивно. Нас, конечно, называют и агрессорами, и фашистами, когда мы начинаем отбиваться от совсем уж неприличного давления и открытых попыток нас уничтожить. Но в основном, когда мы задаём вопрос бывшим союзникам, отчего они так быстро перебежали на другую сторону, нам пеняют тем, что мы, мол, всё время стремились к миру, а новый покровитель — приличная страна, чуть что сразу силу в ход пускает, за его спиной как-то спокойнее, он, мол, воевать не боится. Вспомните хотя бы, как вся Восточная Европа пугала нас США и НАТО (которых сама боялась) и как они были разочарованы, когда оказалось, что Россия готова противостоять и США, и НАТО. Они почувствовали себя обманутыми, нами обманутыми: чего, мол, вы так долго притворялись миролюбивыми, а теперь оказывается, что готовы воевать?

Россия серьёзно отличается от других стран тем, что у неё всё есть, мало только населения. Если для всех остальных геноцид проигравших — нормальный способ получить «жизненное пространство», то для России — нерачительное расходование невосполнимого ресурса.

России всегда хватало возможностей внутреннего развития. Васко да Гамма сплавал в Индию и за ним рванули массой не только португальцы, но все вообще европейцы. Примерно тогда же в Индию съездил и Афанасий Никитин. Много ли русских купцов двинулось по его следам? Ни одного. Не было необходимости. И ещё долго необходимости не было. Даже Пётр Великий вынужден был чуть ли не силой заставлять русское купечество развивать внешнюю торговлю. Им барышей и на родине хватало, риск заграничных плаваний не привлекал. Можно было, конечно, заработать чуть больше, но легко было и всё потерять.

Итак, России хватало и жизненного пространства, и внутреннего рынка. Два этих главных стимула к внешней экспансии на неё не действовали. Наоборот — главная задача российских правительств заключалась в том, чтобы сохранить имеющееся от внешней агрессии. В этом смысле даже наступательные войны России всегда были оборонительными, так как являлись вынужденным ответом на появление у границ агрессивного и опасного соседа. Причём Москва всегда вначале стремилась договориться. Иногда на переговоры уходило целое столетие. И только если миром обеспечить безопасность не получалось, применялась сила.

При этом постоянно испытывавшая недостаток демографического ресурса, Россия стремилась не к уничтожению и даже не к порабощению, а к ассимиляции покорённых народов. Причём процесс ассимиляции не был односторонним, так как зачастую в ассимилируемых регионах русские составляли абсолютное меньшинство. Это был процесс длительного взаимодействия, взаимообогащения культур и культурного обмена до тех пор, пока русские не прекращали отличаться от нерусских. Нерусские по происхождению становились русскими по имени вначале для внешнего мира (как представители русского государства), а затем и внутри страны.

Поэтому, несмотря на то что древний нацистский архетип так же свойственен нашему сознанию, как сознанию других народов (можете в этом убедиться, почитав социальные сети, — там едва ли не каждое десятое высказывание вполне нацистское, люди просто этого не осознают), в российской политике он на протяжении столетий оказался невостребованным, так как главная политическая задача — увеличение количества населения, для полноценного освоения огромных богатейших территорий не решена до сих пор. Нам некого вытеснять, нам необходимо привлекать.

Именно поэтому самый страшный удар, который нам нанесли американцы с распадом СССР, — удар демографический. Россия потеряла около четверти от всех территорий, но больше половины населения. Именно поэтому, когда речь зашла о том, что Россия восстановилась и намерена вновь эффективно защищать свои богатства от иноземных претендентов, нам со скрипом готовы возвращать территории, но без населения.

Население тех регионов, в которые Россия может вернуться, стимулируют к выезду на Запад, а кого не удалось уговорить уехать, отправляют на убой (как сегодняшнее население Украины). Помимо этого Запад пряником инвестиций и кнутом санкций пытается разрушать создаваемые Россией экономические союзы, которые могли бы дать общий рынок размером хотя бы в 200 миллионов человек. Без выхода на эти 200 миллионов, а лучше на 300 миллионов потребителей Россия в ближайшей перспективе всё равно будет экономически уязвима. Не вернув самодостаточность внутреннего рынка, мы будем всё более зависимы от внешней торговли, а значит, будем вступать в конкурентную борьбу за рынки не только со своими противниками, но и со своими вчерашними союзниками.

Международная экономическая конкуренция в конечном итоге всегда приводит к конфронтации. Будучи глобальной державой с глобальными же интересами, Россия не сможет длительное время выдерживать глобальную конфронтацию, имея огромную нехватку населения. Соответственно, поскольку мы в ближайшем будущем не можем превратиться в успешного «империалистического хищника» и решить свои проблемы за счёт других, нам необходимо выработать стратегию привлечения и ассимиляции населения.

Очевидно, не обязательно продолжать ориентацию на массовое привлечение гастарбайтеров из Средней Азии. Этот регион сильно перенаселён, но слабо развит технически и технологически. Поэтому он в основном поставляет кадры низкоквалифицированных рабочих. Такие кадры гораздо труднее ассимилируются, предпочитая создание землячеств и сохранение национальных традиций неразмытыми в двух-трёх поколениях (а иногда и больше). Возможной альтернативой могло бы стать привлечение русских и постсоветских, в своё время уехавших в Европу и США, а также жителей соседних с нами славянских (балканских и центральноевропейских) стран (по примеру Елизаветы и Екатерины, начинавших Новороссию с переселения сербов, хорватов, болгар и даже волохов (нынешних румын).

Этот ресурс исчерпаемый, но он в ближайшие десять-пятнадцать лет способен дать до 20 миллионов человек, тем более что ситуация в Европе ухудшается быстро. И речь идёт не только и не столько об экономике, сколько об идеологической повестке тоталитарной толерантности.

В целом же, как свидетельствует наш исторический опыт, ассимиляция идёт лучше тогда, когда миграция из разных источников балансируется. Русские, вышедшие на Куликово поле, возникли из смеси славянских, угро-финских, тюркских и литовских племён, с примесью скандинавов, болгар и греков. Как уже было сказано, нуждаясь друг в дуге, они не стремились поглотить, а взаимодействовали, то есть происходила взаимная ассимиляция, дававшая в результате новый народ, очень похожий на тот, что жил на Руси до Батыева нашествия, но несколько отличный от него. Изменилась и одежда, и быт и даже язык претерпел изменения.

Мигранты, навсегда переезжая в другую страну, как правило, уже морально готовы влиться в местное общество, но на первом этапе испытывают естественные трудности. Межу тем первый этап всегда самый важный. Именно в этот момент как правило происходит выбор в пользу национального землячества как единственной структуры, не просто понятной новоприбывшему, но готовой оказать ему необходимую поддержку. Общество, стремящееся ассимилировать своих новых членов, должно прилагать к этому не меньшие усилия, чем сами новоприбывшие, иначе со временем разросшиеся землячества начинают попытки переделать под себя принявшую их страну и её общество (провести ассимиляцию наоборот). Как показывает пример США и Европы, такая ассимиляция тоже возможна. Но нас она явно не устроит.

Если уж мы не смогли нарожать достаточно русских, чтобы стать хищником активным и быть как все, если у нас есть желание и возможность сохранить свою политическую особенность и быть единственным государством планеты, реально стремящимся к всеобщему миру на основе учёта интересов каждого, то придётся стать хищником пассивным (как актиния, не просто ожидающая когда рыбка приплывёт к ней, но приманивающая её). Придётся научиться заманивать к нам людей и быстро и эффективно интегрировать их в наше общество. Иначе все наши победы будут только приближать нас к конечному поражению, создавая дополнительное давление на наш весьма ограниченный демографический ресурс.

Ростислав Ищенко,

https://alternatio.org/articles/articles/item/124092-operatsiya-assimilyatsiya-i-hischnye-strany-veka