Украина, Белоруссия и другие: равноправие беспомощных / Ватные вбросы (ватные вбросы, ватная аналитика, пандориум,) :: Я Ватник (# я ватник, ) :: разная политота :: Ватная АНАЛитика :: фэндомы

Украина, Белоруссия и другие: равноправие беспомощных

В ходе белорусских протестов обнаружилась одна тенденция, сближающая ситуации в Белоруссии и на Украине

Надо сказать, что в целом, как с точки зрения отсутствия заповедника национализма в западных областях, так и с точки зрения готовности власти защищаться (пусть она и делает это неквалифицированно, во многом нанося ущерб самой себе) Белоруссия внешне серьёзно отличается от Украины. В каком-то смысле прозападный мятеж при отсутствии серьёзного прозападного большинства в обществе представляется абсурдом.

Вот тут-то и вспоминается Украина. Если формально прозападные и пророссийские силы оцениваются белорусскими социологами как 33% к 44%, то у Януковича последняя предмайданная социология давала раскол страны примерно пополам (49% за ЕС и 50% против). Однако здесь есть определённое лукавство.

Белорусские социологи предлагают выбор между Западом и Россией. Украинские же цифры показывали общее количество противников западного выбора, включая тех? кто выступал за абсолютную самостоятельность Украины (ни на Запад, ни на Восток). Если сложить белорусские цифры, то можно предположить, что отказ от интеграции на Запад или в Россию проголосовали бы чуть больше 20% белорусов (100-(44+33)=23%).

На Украине же сторонников сближения с Россией к концу 2013 года было меньше, чем сторонников отказа равно от европейской и постсоветской интеграции.

То есть если в Белоруссии пока что сторонники российского выбора составляют относительное большинство (хоть уже утратили абсолютный перевес), то на Украине эта социальная группа представляла абсолютное меньшинство и могло уравновешивать майданные силы только при поддержке сторонников полной независимости, многим из которых, однако, идеи майдана были ближе антимайданных.

Просто надо отметить, что среди тех 49%, которые якобы выступали за ЕС, многие предпочитали эволюционный путь революционному, немалая часть считала, что Украина пока не готова к вступлению в Евросоюз и форсировать этот вопрос вредно.

В общем, ярые сторонники майдана, равно как их последовательные противники, составляли на Украине относительно малые общественные группы. Остальные относились к происходящему с большей или меньшей степенью индифферентности. Они могли ругать власть или ругать майдан, зачастую ругали и тех и тех, но к каким-то активным действиям были не готовы.

В Белоруссии мы видим ту же картину. Как оппозиционные, так и провластные митинги не были особенно многочисленными, хоть обе стороны напрягали силы, каждая пытаясь показать, что народ поддерживает именно её. Большинство белорусов предпочло ругать как власть, так и майдан из дома, отказавшись от активных действий в защиту своей позиции.

Это первое совпадение ситуации в обеих странах. Но есть и ещё одно, гораздо более тревожное. К концу правления Януковича, в среде, которую можно было бы определить как антимайданную, в том числе среди тех, кто числил себя пророссийскими, резко выросла популярность тезиса о том, что Россия не готова к равноправному сотрудничеству с Украиной, отказываясь удовлетворять её экономические потребности и выдвигая собственные политические требования.

Сейчас аналогичный процесс наблюдается в Белоруссии. Сторонники европейского выбора, понятное дело, уже являются противниками интеграции с Россией. Но и те, кто называет себя пророссийскими, очень часто (особенно это характерно для последовательных сторонников Лукашенко) говорят, что Россия должна уважать их суверенитет, их язык, их интересы и вообще белорусско-российским отношениям не хватает равноправия.

«Если Россия хочет, — говорят они, — настоящего сближения с Белоруссией, то…» — дальше следует список того, что Россия «должна».

Мы имеем дело с абсолютно идентичными процессами, происходящими в головах у населения Украины и Белоруссии (равно как и большинства других постсоветских государств). Они уверены, что Москва спит и видит, как бы восстановить СССР. Нет, они, конечно, не верят в то, что с мавзолея на парады вновь будут смотреть члены политбюро ЦК КПСС во главе с генеральным секретарём. Они согласны на замену коммунистов Путиным и «Единой Россией», но в остальном это должен быть СССР, в котором им было хорошо.

Поскольку им было хорошо, они считают, что России-то было ещё лучше. И в упор не понимают и не принимают нежелание значительной части русского народа восстанавливать Советский Союз. Уверены, что на самом деле Россия к этому стремится, но скрывает. Более того, они уверены, что сам факт существования СССР для России настолько большое благо, что всякие «мелочи», вроде цен на нефть и газ, несущественны. Торговаться из-за такой «чепухи», по их мнению, могут только враги народа.

Искренне веруя, что российский народ в большинстве своём их взгляды разделяет, они пытаются апеллировать к нему напрямую, убеждая россиян разобраться со своими правителями, «не желающими равноправия» и потому не воссоздающими СССР. При этом их желание воссоздать СССР внутренне противоречиво. Они хотят сохранить то, что у них есть, и получить то, что с распадом СССР они потеряли.

Нефть и газ по внутрироссийским ценам в их понимании — абсолютное благо для всех. Открытый для их товаров российский рынок, а также преференции на нём для их производителей — так и должно быть. Военная защита должна осуществляться Россией по первому свистку. Но вот поступаться хотя бы долей своего суверенитета они уже не хотят. Более того, они не хотят даже координировать внешнюю политику, заявляя о неких «национальных интересах».

Естественно, такое желание «съесть вначале твоё, с тем, чтобы потом каждый ел своё» вызывает у россиян резкое отторжение и подозрения в особой хитрости бывших братьев. На самом деле, хоть их построения абсурдны, как сама их жизнь, они вполне искренни. Почитайте, как они визжат в социальных сетях: «Хотите ракеты НАТО под Харьковом или Смоленском», — даже не замечая, что при желании НАТО могло давно поставить свои ракеты в паре сотен километров от Санкт-Петербурга.

Они не понимают, что ощущаемая ими после распада СССР постоянная военная угроза совершенно по-иному воспринимается в России. Не то чтобы в Москве её не замечали, просто Россия готова такую угрозу отразить в любой момент и с любого направления. И справится с этим не только без помощи бывших братьев, но и при их гипотетической враждебности. А вот сами они свой суверенитет без России отстоять не могут. Но они настолько привыкли, что у всех в СССР всё одинаково, только у них немножко лучше, что и сейчас считают, что не только с голоду Россия помрёт без их товаров, но и защититься от внешней агрессии ей будет так же сложно, как и им самим.

В общем, они примеряют своё состояние на Россию и делают из этого вывод о сугубой заинтересованности Кремля в дружбе с лимитрофами любой ценой. Когда же реальная политика России входит в противоречие с их представлениями о таковой, они начинают вопить о предательстве и о том, что Россией управляют «враги народа».

Это совсем не так смешно, как кажется. Дело в том, что если бы такая позиция широких слоёв белорусского и украинского населения была вызвана только враждебной по отношению к России пропагандой, можно было бы рассчитывать со временем преодолеть её при помощи собственной пропаганды. Но пропаганда бывает эффективна лишь тогда, когда опирается на некую реальность (пусть она эту реальность и переформатирует). Так вот, ведущаяся в лимитрофах пропаганда о том, что «Россия должна», падает на благодатную почву личной уверенности потребителя этой пропаганды, что таки должна.

У них произошло раздвоение личности. Они одновременно чувствуют себя русскими, которым Россия должна помогать ради их русскости, и суверенными белорусами и украинцами, которые сами ничего России не должны ибо обязаны лояльностью только собственным государствам. Россия рассматривается одновременно как своё и чужое — как некая коллективная собственность всех бывших советских, каждый из которых ещё имеет небольшую собственную национальную квартирку.

Поэтому у них не возникает когнитивного диссонанса, когда они, с одной стороны постоянно учат Россию, как ей жить и как себя вести, чтобы им было комфортно, а с другой постоянно вопят: «Не лезьте в наши дела! Без вас разберёмся!»

К сожалению, когда критическая масса этих нерусских русских в стране превышает предел в 35–40% населения, майдан становится неизбежен, а его конечная победа предопределена. Просто потому, что большая часть тех сил, которые мы по инерции продолжаем считать пророссийскими, на деле таковыми уже не являются. Даже если они не хотят победы майдана, ещё меньше они хотят прихода России.

Майдан же состоит хоть из не таких, но своих, понятных, а чего надо этим русским, не желающим делиться с бывшими братьями своим благополучием, разобрать невозможно.

Ну а когда часть общества валит власть, опирающуюся только на силовиков, а остальное общество увлечённо наблюдает за процессом, не вмешиваясь на стороне власти, то любой режим обречён. Он может продержаться пару месяцев, а может и несколько лет. Но конечный результат известен.

Самое же смешное заключается в том, что в такой ситуации любому режиму (даже режиму Порошенко, не говоря уже о режимах Януковича или Лукашенко), чтобы не рухнуть и не похоронить собственное государство и общество, надо ускоренно и централизовано вступать в Россию. Но они это сделать не могут, поскольку ищут Россию не такую, какая она есть на деле, и не там, где она находится.

Ну а «в грёзы нельзя насовсем убежать».

Ростислав Ищенко