Как думаешь хорошая идея молотком по голове

Вова, у меня корабли!

http://amfora.livejournal.com/271365.html

Хуторская сепарация против имперского единства. Почему Россия обречена на победу

Свидетели необходимости захвата Украины в 2014 году (кстати, почему не в 2004, сразу после первого майдана) любят мотивировать свою позицию тем, что восемь лет американцы вооружали Украину (вообще-то, вооружать начали через два месяца после начала спецоперации), а также оболванивали население нацистской пропагандой, в результате чего перешедшие границу в 2022 году войска встретили упорное сопротивление.

На самом деле эта пропаганда работала более тридцати лет (с 1989 года), а украинские силовики продемонстрировали свою готовность защищать «европейские ценности», ещё когда армия, погранвойска и СБУ (в отличие от МВД, которых предал Янукович) предали Януковича майдану и когда из всей брошенной на войну против Юго-Востока армии лишь несколько сотен человек перешли на сторону ополчения или подали в отставку, а остальные как ни в чём не бывало, вопреки прямому запрету, содержащемуся в конституции, отправились убивать свой собственный народ. И очереди добровольцев в военкоматы тогда стояли даже более длинные, чем в 2022 году за оружием для теробороны. И добровольческих батальонов сформировали несколько десятков в считаные недели.

Конечно, украинская армия тогда была подготовлена к войне хуже, чем в 2022 году, но и российская была намного слабее. Большинство новых типов вооружений поступили в войска уже после 2014 года. ЧФ за это же время получил более десятка боевых кораблей основных классов. Даже применение ракет «Калибр» и более старых, ещё советских крылатых ракет было отработано в боевых условиях в Сирии. А ведь ещё надо было накопить соответствующие ракетные арсеналы.

Ещё любят приводить крымский пример, где украинская группировка без выстрела сдалась практически равной по численности российской. Но, во-первых, в Крыму служило много крымчан, которые потом и остались на полуострове, а во-вторых, украинские войска в Крыму были застигнуты врасплох и блокированы в местах дислокации, что делало организованное сопротивление просто невозможным.

Опыт 2022 года показал, что повторить такой фокус в рамках всей Украины нереально, а в 2014 году боеготовых сил у России на украинском направлении было на порядок меньше, не было сирийского опыта и не было обученных, обстрелянных и оснащённых корпусов ДНР-ЛНР. Зато были США, готовые бесконечно вооружать и финансировать куда более экономически устойчивую тогда, чем сейчас, Украину. И санкции тогда могли ввести куда как более серьёзные. Ввели их только сейчас, мы же имели 8 лет на подготовку.

В 90-е — 2010-е годы, приезжая на отдых в тот же Крым или Приазовье, обычные русские люди, не интересующиеся политикой, видели море, солнце, фрукты и «хитрых хохлов», пытающихся как можно больше сорвать с них за жильё и дары природы. Но никак не жертв враждебной пропаганды – мало для кого международная политика была интересной темой для вечерних бесед за бутылкой местного вина.

Нарабатывавшееся же отчуждение и разделение никак себя не проявляло: региональных различий и даже противоречий предостаточно в самой России (тогда было ещё больше).

На этом фоне общее отношение к русским в местах их наибольшего скопления на Украине воспринималось скорее как благоприятное. Во всяком случае большинство из тех русских туристов, с которыми мне доводилось эту тему обсуждать, никак не хотело верить, что вот тот усатый дядька из-под Полтавы или Чернигова, аппетитно пожирающий кукурузу и согласно с ними поругивающий местных за жадность, завтра будет готов взять в руки автомат и спокойно убивать и их, и местных, потому все они для него «москали». «Это преувеличение, — утверждали они. — Может быть, где-то на Западной Украине бандеровщина поднимает голову, но не здесь. Здесь всё как при СССР, только порядка меньше, а коррупции больше».

Поэтому многим простым русским людям, которые начали интересоваться Украиной и политикой в целом, только когда на южных русских землях вспыхнула гражданская война и русских начали убивать именно и только за то, что они русские, кажется, что именно за последние восемь лет американцы добились невиданных успехов в антироссийской пропаганде на Украине.

Нет, американцы добились успеха уже к концу 90-х. И добились именно потому, что их пропаганда первоначально не была направлена против России. Она учитывала местные особенности и занималась вытравливанием из местного населения имперского духа. Первоначально украинский национализм демонстрировал в отношении русских почти такую же толерантность, как сейчас в отношении поляков и евреев (почему я и не завидую тем из них, кто останется в украинском квазирейхе до его последних дней). Ругательным пытались сделать и постепенно сделали слово «имперец».

Выпускники соросовских программ аргументировано доказывали, что в новом мире (после «конца истории») имперские амбиции неактуальны, что нация должна сосредоточиться на своих хуторских проблемах, забыв о глобальных амбициях. Тем более что Украина ведь не СССР. У неё и выхода к океанам нет, какая уж тут империя? А воссоединение с Россией ущербно. Посмотрите, из-за своих имперских фантомных болей Россия и чеченские войны ведёт, и население её в нищете прозябает, поскольку последние копейки из бюджета уходят на поддержание этих самых имперских амбиций. А можно же быть как Люксембург – маленький, без армии, зато какой зажиточный!

Учитывая, что поговорка о «хате с краю» родилась всё же именно на Украине, а также потому, что идеей постсоветского населения в первое десятилетие после распада СССР было «наконец-то зажить, как на Западе», эта пропаганда падала на благодатную почву. Прежде чем русские на Украине начали отказываться от своей русскости, убивать её в себе и учиться быть настоящими патриотами Украины, они незаметно для самих себя утратили имперскость.

Они согласились с тем, что вот то, что до тына, ну ладно, до околицы, это меня интересует, а что дальше – это «москальская забава». Зачем нам Дальний Восток, Чукотка, Крайний Север – там холодно и неуютно, а у нас тепло и «джмэли пид вышнямы гудуть».

Это «москали» заставляли бедных украинцев костьми ложиться за имперские интересы, строить всякие там Петербурги, Парижи с Берлинами брать, а украинцы от этого только страдали. Вот, наконец, пришла свобода от имперского ига, можно зажить как люди в том же Люксембурге. Заодно, кстати, перековывавшимся в украинцы русским объясняли, чем же их так угнетали сохранившие русскость соседи: заставляли лить пот и кровь за чуждые им имперские интересы.

С Россией, кстати, американцы пытались проделать то же самое. Семинары по выкорчёвыванию из русских имперского духа проводились до конца десятых годов, а отдельные работы на эту тему выходили и до начала двадцатых. Русским также рассказывали о благодетельности всяких там Казакий, Дальневосточных, Уральских и Поморских республик. В принципе, Россию были готовы «коренизировать» вплоть до удельных княжеств Верейских, Волоколамских, Шуйских.

Не сложилось. С одной стороны, не хватило времени: слишком хотелось побыстрее воспользоваться плодами «конца истории», слишком рано начали бомбить Югославию, чем заставили Россию насторожиться.

С другой, русский народ впервые за сто лет получил в своё распоряжение Россию и её ресурсы и убедить его в том, что надо срочно всё опять раздробить, даже не попытавшись как-то разумно использовать в собственных интересах было довольно сложно. Впрочем, Запад сумел создать в России достаточно мощную леволиберальную антиимперскую «общечеловеческую» прослойку. На её постепенное ослабление и вытеснение из активной политики ушло более двадцати лет.

Тем не менее даже в 90-е годы в России были достаточно сильные имперские движения и консервативно центристского (православного) и правого (как монархистского, так и фашистского) и левого (преимущественно леворадикального, реставрационно-советского) толка. Они не дружили между собой, но в целом идея России как империи оставалась политически актуальной и востребованной. С имперскими настроениями в стране приходилось считаться.

На Украине же имперство было маргинализировано и практически уничтожено уже к средине — концу 90-х. Для того, чтобы оставаться в местном политическом мейнстриме можно было быть левым и правым, радикалом и консерватором, коммунистом и нацистом, но только не имперцем. Корчинский, заикнувшийся в начале 90-х о том, что украинские националисты не хотят уничтожения Российской империи, а желают её превращения в украинскую в тех же границах, единственный раз в своей построенной на тотальном эпатаже политической жизни вынужден был проглотить своё заявление и навсегда забыть концепцию «Украинской империи».

// // 

Вытравив из сознания граждан Украины имперскую идею, заменив её идеей сепаратного хутора, американцы создали идеальные условия для последующего превращения украинцев в главных врагов русскости. Массово перековались даже те поколения, которые достигли зрелости ещё в СССР. Труднее было с военными поколениями, но и среди них находились обукраинившиеся. Но одновременно американцы вырвали у своих украинских холопов ключ к пониманию русской души, лишив их возможности вести против России эффективную пропаганду. Усилия созданных американцами украинских ЦИПсО (Центр информационно-психологических операций) пошли прахом ещё до начала их работы.

Человек может эффективно пропагандировать только ту идею, в которую верит сам. Работающие на пропагандистском поприще украинцы (от новичков до аксакалов) уверены, что близкая им идея разделения и сепарации, естественная для украинского хутора, будет востребована и на имперских просторах. Неважно против кого пытается работать очередная «дочь офицера» — против России в целом или против какого-то политика или общественного деятеля индивидуально. Смысл пропагандистских посланий будет один: «Вам недодают, а можно было бы поделить».

1. «Если бы Украину захватили в 2014, уже бы пили "Оболонское"».

2. «Если бы не спецоперация, на которую расходуются бешеные деньги, каждому накинули бы к зарплате по десятке».

3. «Если бы раздать всем газ пропорционально, то каждый бы мог продать на мировом рынке свою долю и получить свой личный гешефт».

4. «Если бы Путин сместил экономический блок правительства, можно было бы напечатать столько денег, что всем бы на всё хватило и ещё бы немного осталось».

И так далее. По части новых тезисов «дочери офицеров» очень изобретательны. Вплоть до «не слушайте имярек, он/она в детстве пирожки с мясом (бутерброды с икрой) ел/ела, а вам, небось, и сейчас не дают».

Их работу обессмысливает и позволяет совсем не подготовленным пользователям вычислять сотрудников ЦИПсО в две минуты то, что все их тезисы ведут к разделению – быстро схватить своё и убежать, пока не отобрали, а там хоть трава не расти: хутор всё равно уцелеет, а империя не нужна.

Но имперское сознание большинства россиян требует объединительных идей. Они могут по-разному относиться к украинцам, немцам или таджикам вообще и к отдельным их представителям в частности. Они могут придерживаться левых или правых взглядов. Они могут считать, что у России достаточно ресурсов, чтобы захватить весь мир или сомневаться в том, что наличных возможностей хватит на одну лишь Украину.

Но сквозь все различия у них всегда пробьётся имперская идея, в высшей своей форме стремящаяся к универсальному государству. Они могут до хрипоты спорить о том, каким должно быть это универсальное государство и как прийти к этому идеалу, но от самой идеи не откажутся, даже если будут отрицать свою к ней приверженность, используя вместо имперскости какой-нибудь иной термин (спор о терминах, а не об их сути, вообще является русской национальной забавой).

Именно поэтому народ России большинством в 86% поддержал спецоперацию. Именно поэтому пропагандисты, опирающиеся на идею разделения, сепарации не могут ни в чём убедить народ, национальной идеей которого является объединение разных сущностей на основе хоть чего-то общего.

Неоднократно говорил и писал, но думаю, будет нелишним повторить: наши враги исходят из позиции: «Кто не с нами, тот против нас», а мы декларируем принцип: «Кто не против нас, тот с нами». Поэтому наши ряды постоянно растут, а они своих союзников могут удерживать только силой и обманом. Но обман не вечен, а сила не бесконечна. Поэтому на тех территориях, которые освобождает российская армия, морок украинства исчезает как утренний туман. Люди, полной ложкой хлебнувшие хуторской сепарации не могут не оценить притягательности идеи имперского единства.

https://ukraina.ru/20220727/1036908206.html

Операция "Сине-жёлтое безумие": Моя благодарность свидомым патриотам единоУкраины )))!

Танковой Никита.

Танковой Никита.

Вокруг царили только дым и пламя. Грохот орудий и разрывы бомб сотрясали измученную, израненную землю. Лязгали гусеницы, хрипло трещали пулеметы и с выматывающим душу ревом пикировали штурмовики. Казалось, будто два огромных великана, упираясь головами в закопченное небо, сошлись в смертельной схватке, яростно громя все вокруг.

Это был Сталинград, начало великого перелома. Это был ад.

- Принять правее! Вперед. Больше ход!

Пользуясь тем, что гиганты, увлеченные боем, были заняты друг другом, юркий БТ, скрываясь под покровами дыма, незаметно подкрадывался к полуразрушенной пятиэтажке.

Задача была поставлена четко – добраться, замереть, и ждать. Как только начнётся атака, поддержать наступающих огнём, уничтожая пулеметчиков, снайперов и пехоту. Сколько ждать? Неизвестно. Может, день, а может, несколько часов. Самая идея использования танка как «троянского коня» была, с одной стороны, полным безумием, а с другой – единственным выходом.

Илья понимал, что в случае атаки БТ жить не больше нескольких минут – расстреляют из пушек. А если проскользнуть ужом под покровом ночи в тыл немцам, то, возможно, есть шанс выжить.

«Но очень маленький», - вздохнул про себя Илья.

Его экипаж прошёл долгий путь от Минска до Сталинграда. В бесконечных боях и без единой царапины. Только везение не вечно. И кажется, сегодня ему придет конец.

- Стой. Глуши двигатель!

Танк разочарованно фыркнул и замолчал. Илья облегченно улыбнулся:

- Ну что, мужики, проскочили?

- Посмотрим, - невозмутимо буркнул механик-водитель, - что утром будет.

- Не зуди, Иваныч, - хмыкнул заряжающий, - поживем еще.

- Отставить прения. Николай, - командир аккуратно открыл люк, - прикрой, осмотрюсь тут немного.

- Есть, товарищ сержант.

- Ты еще смирно встань, - хмыкнул водитель.

***

Бесшумно выскочив из танка, Илья тенью проскользнул к дому и замер, прислушиваясь. Метрах в двадцати стоял БТ, где-то вдалеке, захлебываясь, тарахтел пулемет. Но здесь было тихо. Кажется, их не заметили.

Стараясь не издавать ни звука, сержант осторожно поднялся по лестничному пролету. Никого. Проверив комнаты справа, Илья замер, услышав тихий плач, больше похожий на стон.

«Ребенок?».

«Ой ёй ёй, оооооооооооооооой ёй ёй».

Голос доносился из квартиры напротив. Танкист, не дыша, прокрался сквозь дверной проем и заглянул в первую комнату.

Никого.

«Ой ёй ёй, оооооооооооооооой ёй ёй».

Голос то становился громче, то затихал. Илья прислушался:

«.. пропаду, дом погибнет, что делать, ох ты ж, мать честная».

«Свои», - понял сержант, и шагнул во вторую комнату.

Где из угла в угол, шмыгая носом и горестно вздыхая, бегал небольшой мужичок:

- Совсем мало осталось, пришла пора.

Илья, как зачарованный, во все глаза смотрел на странного обитателя полуразрушенного дома. Что-то в нем было такое, что заставляло вспомнить детство и ласковой голос бабушки, рассказывающей удивительные сказки о том, как…

- … все погибнет, - всхлипнул мужичок и замер в центре комнаты, почему-то уменьшившись в размерах.

Плохо понимая, зачем он это делает, сержант достал кисет и шепнул:

- Давай сюда.

Через секунду необычный жилец исчез, а в голове танкиста раздался истошный крик:

- Беги!

Илья повернулся к выходу…

- Куда, ужа тебе в ежа, в окно, скорее!

Махнув рукой на осторожность, подчинившись странному голосу, сержант выпрыгнул в зияющий проем и понесся к танку. Через секунду грохнул взрыв, и что-то больно ударило в спину. Илья оглянулся – вместо дома была груда разбитого кирпича.

- Что застыл, как муха в янтаре, - буркнуло в голове, - в танк залезай, подстрелят же.

- Напугал ты нас, командир, - заряжающий и водитель смотрели на Илью, как вернувшегося с того света, - думали, все, пропал.

- И пропал бы, голова бедовая, - тот же неутомимый голос, кажется, молчать не собирался, - кричу ему, а он как протист гетеротрофный, не шевелится.

- Сам не знаю, как выбрался, - сержант потряс головой и улыбнулся, - зато теперь уверен в одном - будем жить, мужики.

- Помереть не дам, не сомневайся, - с неожиданной теплотой хмыкнуло в голове, - а теперь пора и …

***

- … дырку сверлить, - полковник крепко пожал руку Ильи и протянул орден Красной Звезды, - поздравляю.

- Служу Советскому Союзу!

За спиной командира сияли улыбками заряжающий и водитель, на кителях которых красовались новенькие медали «За отвагу».

- Обратите внимание, товарищ майор, - командир полка повернулся к заместителю, - на внешний вид экипажа, даже пуговицы умудрились начистить, когда только успели?

И действительно, когда? Последние дни танкисты не вылезали из-под своего БТ, измотанного непрерывными боями, с утра до вечера занимаясь ремонтом, смазкой, проверкой и регулировкой. Останавливалась работа только ночью, когда измученный экипаж, наскоро поужинав, засыпал. А утром они с удивлением смотрели друг на друга, удивляясь отчищенным комбинезонам, пришитым пуговицам и сияющим ботинкам.

Вообще их танк в полку считался легендарным. А после той удивительной встречи БТ Ильи еще и прозвище получил: «заговоренный». Хотя, по правде сказать, экипаж и сам не понимал, что происходит. Иногда танк неожиданно останавливался, невзирая на возмущенный мат водителя, а потом резко срывался с места, лихо объезжая появившиеся на пути воронки. Однажды заряжающий вместо бронебойного снаряда почему-то схватил осколочный, а сержант крутанул башней вправо, хотя цель находилась впереди. И только выстрелив, танкисты поняли, что именно там их поджидала смерть – хитро замаскировавшийся артиллерийский расчёт противника.

Таких случаев были десятки, а их объяснений - ни одного. Может, тот странный мужичок направлял действия танкистов? Сложно сказать. Зато Иваныч однажды бросил вскользь:

- Удача повернулась лицом, когда наш командир бросил курить.

А попробуй тут не бросить, если по ночам в кисете что-то копошилось и чихало, заливисто матерясь:

- Гаттерия клювоголовая, апчхи, выхухоль лучеперая, апчхи, рогозуб тебе в устрицу, апчхи, кархародон ты неуважительный, апчхи.

Утром же кисет оказывался пустым. После третьей попытки Илья махнул рукой и отдал табак Николаю.

- Бросаю, - глядя на удивленного заряжающего, буркнул командир.

***

- Правильно, здоровее будешь.

Сержант спал и видел удивительный сон. В кисете, удобно устроившись, сидел тот самый мужичок, встреченный в Сталинградском доме. Нахмурившись, он читал крохотную книжку, что-то изредка помечая крохотным карандашом.

- Сказки? – спросил Илья.

- Пособие для бойца – танкиста, - ответил хозяин кисета, - я ж теперь вроде как член экипажа?

- Конечно, - улыбнулся сержант, - все-таки ушел со мной?

- Ушел, - мужичок отложил книгу в сторону и тяжело вздохнул, - хороший дом был, справный, и люди в нем жили добрые.

- А где они теперь?

- Нет их, как и дома, - маленький собеседник всхлипнул, - один я остался, горемыка бедовая.

- Кто ты? – мысль, сверкнувшая в голове Ильи, была невероятной но…

- Домовой, мил человек, дух жилища людского. Правда, сейчас – хозяин кисета, табаком смердящего. Чтобы не курил больше, ясно? Не прочихаешься с тобой, гиппарион непарнокопытный.

- Я бросил, обещаю, больше не притронусь, - рассмеялся сержант, - а зовут тебя как?

- Домовым и зовут, - хмыкнул мужичок.

- Нет, уже не Домовым, а ТанковЫм, - поправил Илья, - ты член экипажа. Забыл? Танковой Никита, звучит?

- Мне нравится, - Домовой задумался и, смакуя, повторил, - Танковой. Согласен, и на Никиту тоже, диопсид твою пескоройку.

- Где ты ругаться так научился, - сержант расхохотался, - придумал же, пескоройка.

- Ничего не придумал, хозяйка комнаты до войны учительницей работала, детишек учила зоологии. Все полки были заставлены книгами. Я за порядком смотрел, вот и почитывал заодно. Образование, оно никогда не помешает. А ты спи. Умаялся за день. Спи.

И под тихое бормотание Домового, Илья провалился в мягкую перину глубокого сна, которая почему-то обняла его со словами:

«Сочетание меткого огня и скорости движения - залог успеха в бою. Это особенно важно при борьбе с противотанковыми пушками противника. Получив задачу атаковать пушку, водитель может довести напряжение механизмов танка до самого большого предела, для того чтобы возможно скорее подойти к пушке и, если она еще не уничтожена огнем, раздавить ее гусеницами».

***

- Задача ясна?

- Так точно!

- Сигнал – красная ракета. По машинам!

Илья подошел к своей родной БТшке и погладил броню:

- На смерть идем.

- Да уж, то, что пишут генералы, нам, танкистам, не упало, - вздохнул Иваныч.

- Прощаемся? – Николай протянул самокрутку.

- Извини, Никита, сегодня можно, - сержант жадно затянулся дымом и закашлялся.

- Командир, - водитель взял протянутую самокрутку, - что скажешь?

- Сами знаете, - выдохнул сержант, - жить нам всего ничего.

- Эх, - протянул Николай, - а я после войны жениться хотел.

В небе зашипела красная ракета.

- Прощайте, мужики, заводи!

Верный БТ взревел двигателем. Илья положил руку на плечо механика – водителя:

- Вперед!

Главное – скорость, это – жизнь. Или шанс выжить, пускай даже и минимальный.

- Больше ход!

Танк летел, не обращая внимания на разрывы, поднимавшие землю.

- Иваныч, скорость!

- Знаю, эх, разъедрить твою в березу, давай, милый, давай!

- Правее двадцать, осколочным!

- Дорожка!

- Огонь!

- Стой!

- Вперёд!

- Давай, родимый, давай, ты же наша ласточка, - сквозь гул моторов доносился хриплый голос водителя, - не подведи.

- Справа пушка!

- Осколочным!

- Принять правее! Принять правее!

- Вперед!

- Принять правее!

- Командир, определись!

- Правее!

- Есть правее!

- Куда!

- Ааааааааааааааааа...

- Мина!

Илья почувствовал, как из носа и ушей потекла кровь…

***

- Моим голосом…, ты... - от возмущения у него не было слов.

- Что я, - спокойно ответил Домовой.

- Нас, своих, на мину!

- Да, - Никита отвернулся, - вас, на мину, потому что вы – мой дом. И танк - мой дом, и ты – мой дом!

- Как ты посмел, - от ярости у сержанта перехватило дыхание.

- Так и посмел, надоело мне плакать, хватит.

- Что значит, хватит, - Илья с трудом перевел дыхание.

- То и значит, - неожиданно яростно взвился Никита, - думаешь, герои, прорвемся! А вот нет! Померли бы зазря. А вы – моя семья, и не дозволю! Понял! Не дозволю подыхать за ради неизвестно чего! Забыл что ли?

Домовой прикрыл глаза:

- Основное применение слабобронированного БТ-7 предполагает соответствующую тактику действий - ведение огневого боя из засад, с использованием естественных и искусственных укрытий. Это увеличит "живучесть" танка и позволит подпустить вражеский танк на дистанцию, когда от 45-мм снаряда не спасет и 30-мм броня. А вас в лобовую на пушки отправили. На верную смерть!

- Приказы не обсуждают, - тихо сказал Илья.

- Тот, кто отдавал этот приказ, не видел горящих танкистов, и воя баб не слышал, похоронки получивших, - Никита разошелся не на шутку, кисет нервно вздрагивал, пытаясь выскочить из кителя.

- Мы же на мину налетели из-за тебя, - примирительно шепнул сержант.

- Не налетели, я сам направил. Лучше гусеницы порвать, чем жизни лишиться, понял? Сашка, друг твой из двадцать пятого танка сгорел, заживо, со всем экипажем. Знаешь, как они кричали? Нет? Около них и семнадцатый погиб, от прямого попадания на куски разметало! Что хоронить? Шлемофоны? А как танки горящие плачут, ты слышал?

- Танки?

- Они, родимые. В них души вложены стариков и детишек, баб и девок молодых, у станков ночующих. Думаешь, раз броня, так и помирать легко? Эх, Илья, Илья... Осел ты нежвачный, олуша веслоногая, змеешейка китоглавая….

- Никита…

- Паламедея озабоченная, хрящ енотовый…

- Никита…

- Златоглазка луподырая, что?

- Прости меня.

- Да не виню я тебя, Илюша, - всхлипнул Домовой, - и ярость твою понимаю, и боль, только и нас пойми.

- Нас?

- Нас, - кивнул Никита, - вы жизнью обязаны не только мне, тут и Полевик расстарался, и Древесницы, девы хвой да берез лесных, информацию сообщили. Извини, что всех уберечь не смогли…

- Прости, - улыбнулся Илья, - не я, а ты самый настоящий…

***

- …сержант, товарищ сержант!

Командир со стоном открыл глаза.

- Живой, слышь, Иваныч, он живой! – Николай неожиданно перекрестившись, всхлипнул и протянул кисет водителю, - кури, родной, кури. Мы еще повоюем с нашим командиром, до Берлина дойдем…

***

- … на новом танке, изготовленном за счет денег, собранных комсомольцами Сибири. Принимай, старшина. Это дополнение к вашим орденам, заслуженное дополнение. Кстати, приказ о присвоении тебе внеочередного звания уже подписан. Но не будем торопить события.

Генерал повернулся вправо. Там, гордо сверкая заводской покраской, светился новый Т-34.

- Как вам? Красавец! Согласны?

- Так точно! – рявкнул экипаж.

- Вот и ладненько, два дня на сдачу и прием техники, а потом…

- Ни за что!

- Никита! Послушай…

- Сам ты послушай, сколопендра с шишечками.

- Никита!

- Паламедея перепончатая.

- Никита!!!

- Не ори, шпынь пресноплюйная. Слышу. Что надо?

- Новый танк…

- Ни за что!

- Да послушай…

- Гоацин тебе в фазана!

- Член экипажа Танковой!

- Я!

- Приказываю – передислоцироваться в Т-34 под номером…

- Ни за что. Это мой дом!

- Никита!

- Как же я покину своего БТшечка родного, - запричитал Домовой, - я ж механическую трансмиссию как свои пять пальцев знаю, каждый винтик, каждую шестереночку. И главный многодисковой фрикцион, и бортовые редукторы…

- Послушай меня.

- … привод задних опорных катков, внешние бронелисты каждый вечер чистил до сияния.

- Никита.

- А балансиры? Они мне как дети родные стали!

- Я тебе разговорник принес.

- Что?

- Говорю, зоология зоологией, а немецкий знать не помешает, скоро Германия.

- При одном условии.

- Каком?

- В первую атаку пойдем за надгусеничные полки нашего родного БТ, обещаешь?

- Клянусь.

***

Приняв титул «заговоренный» от старого заслуженного БТ, Т-34 продолжал победное шествие, без жалости давя вражеские батареи и расправляясь с танками. А по ночам Илья, теперь уже младший лейтенант, засыпая, слышал скрипучее:

- Брось оружие. Вафэн хинлейгэн!

- Не двигайся, а то убью. Рюр, дихь, нихьт, зойсту тот.

- Интересно, а как по-немецки…

***

- … сволочи! Вы где спирт взяли, признавайтесь!

Взбешенный комполка в сопровождении начальника штаба и замполита, забыв об уставе, во весь голос материл экипаж «тридцатьчетверки».

- Лейтенант, я еще раз спрашиваю!

- Виноват, товарищ полковник, - переглянувшись с друзьями, пожал плечами Илья, - нет у нас спирта.

- И не было никогда, - хором подтвердили Иваныч с Николаем.

- Не было никогда, – передразнил комполка, - не поверю, что вы трезвые не выполнили приказ. Почему не прекратили атаку? И кстати, лейтенант, я что-то не припомню в уставе команды «за надгусеничные полки нашего родного БТ дави фрицев». Если вы не были пьяными, значит, просто ненормальные, правда, товарищ подполковник?

Офицер повернулся к начальнику штаба.

- Не уверен, - задумчиво протянул тот, - благодаря тому, что командир танка правильно оценил обстановку…

- И воспользовавшись дымовой завесой ворвался в расположение противника, - добавил замполит.

- Где, действуя смело и решительно, уничтожил артиллерийскую батарею, - продолжил подполковник, - тем самым обеспечив нашим танкам беспрепятственный проход.

- За такое надо к орденам представлять, - подмигнул экипажу замполит.

- Поддерживаю, - кивнул начштаба.

- Сговорились, значит, – выдохнул комполка, - и за что такое наказание, одни себя бессмертными считают, вторые их защищают. А мне что делать?

- Награждать, - подсказали офицеры.

- Да согласен я, - горестно махнул рукой полковник, - только не посмертно. У меня таких экипажей раз два и обчелся, а если погибнут, кем заменить? Лейтенант, трое суток ареста тебе и твоим головорезам, отдохните пока. Вы мне еще живыми понадобитесь.

- Виноват, товарищ подполковник, я младший…, - начал было Илья.

- Нет, уже не младший, - неожиданно улыбнулся комполка, - пока вы, ненормальные, давили немцев, твои защитники…

Начштаба с замполитом переглянулись.

- … заставили подписать представление и уже отправили его в штаб армии. Так что готовь погоны и сверлите дырки для орденов, шпыни пресноплюйные.

- Как вы сказали? - Илья вздрогнул.

- Так и сказал, - полковник достал кисет и зачем-то покрутил его перед глазами, - исчезни, лейтенант, пока я не окончательно не взбесился. Кругом, марш!

Глядя вслед удаляющемуся экипажу, комполка самодовольно посмотрел на офицеров:

- Видали, какие у меня танкисты? Орлы!

***

- Никита.

- Як паехаў адзін раз, дай у чыста поле, дай забачыў тры дзяўчыны як пшанічаньку полюць.

- Никита.

- Адна была Катажына, другая Зафея, Трэцья была Гандзюленька, вось та мая люба.

- Что за песня?

- О том, как мужику понравилась девушка, отправил к ней сватов, а она выкобениваться начала. Устроила хиханьки да хаханьки. Там дальше так и поется - яна яму ніц не кажа, толькі засмяяла. В общем, все бабы – дуры.

- Танковой Никита!

- Ась?

- Что происходит?

- Что-что, друга встретил.

- У комполка?

- А то, Дамавик белорусский, тоже в кисете обитает. Не один я, значит. Эх! Паслаў служкі да Гандзюшкі, каб пасцель паслала, яна яму ніц не кажа, толькі заплакала.

- Песне он научил?

- Конечно. Посидели, отметили.

- А повод?

- Орден твой, Илюша, звание очередное и освобождение родной земли от супостата. Мало осталось до победы, совсем мало. Вот и переживают Домовик с полковником за вас. Немцы-то, говорят, «фаусты» придумали. Что-то неспокойно мне из-за этого.

- Ты чего, Никит? – улыбнулся лейтенант.

- Не знаю, - вздохнул Домовой, - чую, что огонь впереди. Полыхает все, а ты кричишь…

***

- Попали,! Горим!

Механик-водитель и заряжающий, выбравшись первыми, вытащили радиста. Иваныч, отмахиваясь от дыма, склонился над башней:

- Командир?

- Никита, идем, - Илья тронул кисет, - ты здесь?

- Я остаюсь.

- Прыгай, сгорим!

- Нет. Я его не брошу.

- Командир, ты живой?

- Живой, сейчас!

Илья на секунду задумался:

- Ему страшно?

- Нет, он плачет. Ему обидно.

- Обидно? – лейтенант не мог поверить тому, что обсуждает чувства танка.

- Не дожить до победы и сгореть одному. Я остаюсь. Уходи, Илюша, и прощай.

- Ну уж нет, - лейтенант скрипнул зубами и перебрался на место водителя – я без тебя не уйду.

- Не дури, погибнешь.

- Вместе воевали, вместе и смерть встретим, есть вода?

- Озеро, метров двести.

- Вперед!

Ошарашенный экипаж замер, глядя, как полыхающая тридцатьчетверка, взревев двигателем, на полной скорости рванула к озеру.

- За ним! – первым сообразил Николай, - только бы боекомплект не рванул.

***

- Иначе хана всем, - языки пламени, жадно облизываясь, грызли комбинезон, подбираясь к рукам.

- Уходи.

- Нет, - прохрипел Илья, - если рванет, пойду помощником, вместе будем книжки читать.

Сто метров.

Левая рука горела огнем.

Пятьдесят.

Голодные языки пламени ударили в лицо.

- Аааа, - Илья закрыл глаза и, стараясь не отвлекаться на жуткую боль, вел танк вперед.

- Прыгай.

- Нет.

- Уходи, взорвемся.

- Нет.

- Уходи! Идиот!

- Без тебя я не уйду…

***

-… Никита, давай ко мне, уходим. Сейчас взорвется!

- Все хорошо, успокойтесь, - девичья ладошка ласково погладила незабинтованную руку.

- Никита, ты где, отзовись, Никита!

- Опять бредит?

- Опять.

- Температура?

- Тридцать девять.

- Никита!

***

- Как самочувствие, герой, - военврач аккуратно проверил пульс, что-то бормотнув медсестре.

- Товарищ майор, где мои вещи?

- На месте, не переживай.

- А кисет?

- Под подушкой, - неожиданно разозлился доктор, - сначала твои танкисты, потом замполит и начальник штаба, и под конец – сам комполка пожаловал. Все переживают и особенно за кисет. Он что, волшебный?

Не обращая внимания на врача и медсестру, Илья выхватил кисет из-под подушки:

- Никита! Никита! Ты здесь?

- Думаете, пора? – тихо спросила медсестра.

- Еще подождем, - покачал головой майор, - на сумасшедшего он не похож. Пойдемте.

Закрывая дверь, девушка на секунду замерла, глядя, как забинтованный лейтенант яростно трясет кисет:

- Никита, отзовись, Никита!

***

- Всех переполошил, ну что ты раскричался. Полы мыл в соседней палате, неходячие там.

- А я думал, - начал было Илья.

- И не надейся, - улыбнулся Домовой, - одного не оставлю, ты ж, как дите малое, сразу влипнешь. Хорошо, экипаж подоспел, вытащили тебя из танка в беспамятстве. Напугал только меня до смерти.

- Никита, - Илья улыбнулся и повторил, - Никита.

***

Стараниями врачей и молоденькой медсестры лейтенант быстро шел на поправку. Правда, иногда бредил во сне, но кто бы не бредил, пережив подобное. По ночам Илья любил слушать, как Никита тихо напевал полюбившееся:

- Як паехаў адзін раз, дай у чыста поле, дай забачыў тры дзяўчыны як пшанічаньку. полюць.

Чуткое ухо могло уловить эту песню и в других палах, где неутомимый Домовой, изредка покряхтывая, поправлял сползшие одеяла, вытирал пыль и каким-то невероятным образом подзывал санитарок к тем, кому срочно понадобилась помощь.

Утром раненые удивлялись аккуратно расставленным лекарствам, чистым окнам и порядку в тумбочках. Некоторые уверяли, что видели небольшого роста мужичка, деловито бегающего по коридорам с тряпкой. Врали, конечно.

А вот медсестры, хихикая, перешептывалисья о зачастившей к лейтенанту подружке.

- Это любовь, - вынесла вердикт санитарка.

- Счастливая, - согласились девчата.

- Идиот, - категорично заявил Домовой.

- Да посмотри на меня, - горячился Илья, - половина лица красная, на руке три пальца, кому я такой нужен.

- Как командир – ты герой, не спорю. А вот как мужик – полный идиот, - уточнил Никита, - ладно, мне пора уборкой заниматься.

- Ди фошорен фон буден зи ист айне шунен мейд ёхе, - раздалось вместо уже привычной белорусской песни.

- Немцы? – подскочил лейтенант.

- Они самые, - хмыкнул Никита, - кобольды, германские домовые. Вот по случаю захватил в плен десяток. Тяжело одному за порядком смотреть. А ну, шевелись, припадочные!

Глядя, как пол начинает сиять ослепительной чистотой, Илья непроизвольно улыбнулся.

- Шнеллер, - неожиданно рявкнул Домовой.

Тут же торопливо застучали крохотные ножки, кто-то прыгнул на подоконник, быстро вытирая запыленные стекла. А Илья, как ненормальный, хохотал в подушку.

***

- С вами все в порядке, товарищ лейтенант? - медсестра неслышно вошла в палату и озабоченно потрогала лоб офицера.

- Не будь идиотом.

- Простите, вспомнил смешной анекдот.

- Не будь идиотом.

- Тогда я пойду? – девушка нерешительно повернулась к двери.

- Полный идиот.

- Извините, что побеспокоил, - Илья смущенно улыбнулся.

- Она любит тебя, очнись!

- Спокойной ночи, товарищ лейтенант.

- Куда?

- И вам.

- Эх, молодежь, вас пока не пнешь, толку не найдешь, - Никита размахнулся и…

- Ай, - Илья дернулся от неожиданности.

- Товарищ лейтенант? – обернулась медсестра.

- Простите, наверное, что-то в глаз попало.

- Давайте я посмотрю, - девушка вернулась и присела на кровать.

- Наконец-то, - улыбнулся Домовой.

- Счастливая, - хихикнули медсестры, бесшумно закрывая дверь.

***

- Красота, - вольготно развалившись на кровати, Никита посматривал на сосредоточенно шуршащих кобальдов, - шнеллер, шнеллер, арбайтен, гуттаперчевые мои, солнце еще высоко.

- Ди фошорен фон буден…, - привычно забубнили пленные кобальды.

Потянувшись, Домовой глянул в окно: перед госпиталем, взявшись за руки, прогуливались его лейтенант и медсестра. Офицер, наклонившись, что-то рассказывал, девушка тихо смеялась.

- Вот и славно, - улыбнулся Никита.

Он знал, что скоро они все уедут на родину, и Танковой вновь превратится в обычного, иногда недовольного, иногда шаловливого Домового, хранителя очага и хорошего друга семьи героя-танкиста и скромной красавицы – медсестры.

Эпилог.

После войны в здании госпиталя был открыт шикарный отель, который пользуется бешеной популярностью у туристов из стран бывшего СССР. Говорят, стоит в номере сказать на русском «шевелись, припадочные», как мгновенно очищаются полы. А если рявкнуть – то и окна.

Взято тут: https://cont.ws/@id14189763/1138165

Стихийная тяга к майдану

Особенности развития внешнеполитических процессов последнего десятилетия привели к концентрации внимания российского общества на Украине. Часто это приводит к комическим ситуациям. Весьма распространено явление, когда, разойдясь во мнениях «по поводу одного места из Блаженного Августина», пара кондовых (с деда-прадеда) русских, к которым «если кто и влез…, так и тот татарин», ругают друг друга хохлами. Часты случаи гомерические, когда с чисто майданной уверенностью и чисто майданным уровнем аргументации люди заявляют, что «мы-то не такие», «у нас это невозможно». Так же точно, как говорили грузины о сербах накануне своей «революции роз» и украинцы о грузинах накануне первого (оранжевого) майдана.

В общем сложное явление — майдан — низводится до простой «проплаченной американцами» массовки. А тяжелейшая борьба, которую вела и ведёт российская власть с майданными тенденциями в России, сводится к неудаче Болотной, которая опять-таки объясняется тем, что «мы не такие». В общем. получается, что власти в России ничего и делать не надо — можно почивать на лаврах. Крупно ей повезло, попался идеальный народ, которого никак не проймёшь, ничем не возьмёшь и на мякине не проведёшь.

Между тем маргинал, гордящийся «генетической принадлежностью» к любому народу, не перестаёт быть маргиналом, независимо от того, русский он, украинец, грузин, белорус или представитель «народа-господина», проигравшего Вторую мировую войну. Американцы наиболее маргинализированы среди всех «цивилизованных наций» не потому, что они нас не любят, а потому, что они больше других уверены в своей избранности.

Великие достижения предков дают основания для гордости этими самыми предками и созданным ими государством, но не делают русского футбольного фаната лучше английского футбольного фаната. Великие достижения предков налагают обязанность сохранять их, стараться приумножить и соответствовать предкам. Майдан же апеллирует к предкам и их достижениям (истинным и выдуманным) только для того, чтобы обосновать право адептов майдана на особые привилегии.

К сожалению, значительная часть людей в любом обществе является носителями майданного вируса. Этот вирус возникает из сочетания ничем не обоснованного чванства и чувства обделённости благами, которые якобы положены «сознательному» гражданину за его «сознательность».

В XIX–XX веках на этих комплексах маргинальной части общества играли революционеры. Промежуток между концом XVIII века (Великая Французская революция) и началом ХХ века (революции в России, Китае, Турции и революционные потрясения в Восточной Европе после Первой мировой войны) был временем революций потому, что при переходе от феодализма к капитализму разрушалась старая и создавалась новая структура общества. Как правило, это занимало лет 30–50.

В этот период люмпенизировались и маргинализировались огромные массы людей, разрушался привычный уклад их жизни. Резкий рост производительности труда приводил к избытку рабочих рук в деревне. Между крестьянами возникала острейшая конкуренция, которую большинство проигрывало, разорялось и отправлялось в город, пополняя ряды пролетариата — дешёвой рабочей силы, обеспечивающей бурный рост промышленности эпохи первоначального накопления капиталов.

Именно эти люди везде составляли кадровый резерв революции. Они особенно остро ощущали «несправедливость» нового общества, выбросившего их на обочину жизни, и желали восстановить «справедливость». Именно поэтому все эксперименты радикальных революционеров, желавших пойти дальше буржуазных преобразований и установить тотальную «справедливость», имеют черты сваливания назад в феодализм.

Это и ограничение функции денег, и попытки контроля промышленного производства, его нормирования, чтобы новое производство не задавило кустаря (аналог феодальных цехов с их ограничениями), это и попытки сохранить или даже восстановить общину, вернуться к регулярным переделам земли, ввести жёсткое нормирование площади наделов, которые могли находиться в пользовании у семьи (в зависимости от количества едоков и рабочих рук); там, где ситуация заходила слишком далеко, как в СССР, где был поставлен дистиллированный коммунистический эксперимент, возникло и переиздание крепостного права (лишение крестьян паспортов и права покинуть колхозы, куда они были насильно согнаны), и нормированное распределение товаров продуктов в зависимости от места на «феодальной лестнице».

При феодализме крестьянам запрещалось есть каплунов, охотиться в господских лесах, а значит, употреблять в пищу дичь, каждое сословие, крестьяне, горожане, служители церкви и дворяне носили свою одежду, при этом богатый горожанин не мог позволить себе те же фасоны, а иногда и те же ткани, что бедный дворянин. При «социализме» тот же эффект достигался при помощи карточной системы, а в эпохи её отмены — при помощи распределителей и системы «пайков» и «заказов», в рамках которой каждый слой общества мог рассчитывать только на положенные блага. Точно так же нормировалось и строительство индивидуальных домов: площадь, этажность, разве что количество окон и дымоходов при «социализме», в отличие от феодализма, не нормировали.

Безусловно, прошедшую эпоху нельзя вернуть. Даже уничтожив капиталистическую экономику, а в этом многие революционеры преуспели, вы не вернёте феодальные отношения, в худшем случае, как в Камбодже при красных кхмерах, создадите что-то вроде системы государственного рабовладения. Кстати, система государственного учёта, централизованного планирования и вознаграждения за труд не является коммунистическим ноу-хау. Она существовала уже в древнем Египте и в основных своих чертах потрясающе напоминала пересобранную в энеолите социалистическую экономику. Даже великие свершения вроде пирамид налицо. Учёные поначалу считали египетскую систему рабовладельческой, а затем выяснили, что на полях и великих стройках трудились лично свободные граждане, организуемые государством на основе централизованного планирования.

Но у нас нет ни времени, ни места, ни цели подробно рассматривать особенности существовавших на разных этапах человеческой истории политико-экономических систем. Важно, что до XIX века все они опирались на традиционную семью и крестьянский труд. Эффективная экономика не предполагала обязательного роста, а получение прибыли не было основной целью.

То, что мы знаем как антикапиталистические революции ХХ века, на самом деле реакция экономически, но не ментально вырванных из феодализма масс на жестокость капиталистической экономики. Массы хотели, чтобы было «как раньше». Как это происходит, мы могли воочию наблюдать, когда значительно более короткий период первоначального накопления в постсоветских странах привёл к аналогичной реакции, когда массы, не расставаясь с полученными ими при капитализме свободами, захотели вернуть социальную стабильность предшествовавшей эпохи.

Только страна уже не была крестьянской, поэтому требовали массы не передела земли (чтобы хватило резко выросшему крестьянскому населению, что было нереально, почему любая эффективная земельная реформа и вела к обезземеливанию и люмпенизации широких масс), а государственного патернализма. Пусть будут раздачи «бесплатных квартир», но и чтобы иномарки продавались свободно, и на отдых в Турцию или Испанию можно было поехать. Пусть капиталист владеет заводом, но пусть государство заставит его платить ту зарплату, которую считает справедливой рабочий.

Это так же нереально, как «справедливая» земельная реформа, но массам хотелось, и они были готовы бунтовать. Поэтому не устану повторять, что величайшая заслуга Путина перед Россией заключается в том, что он смог добиться общенационального консенсуса, не допустить общероссийского майдана, бессмысленного и беспощадного, к которому российское общество в 1998–2000 годах было готово.

Не исключаю, что далеко не самого влиятельного чиновника в считанные месяцы вознесли до президентства совсем не потому, что он единственный мог честным словом гарантировать безопасность семьи (ведь к Ельцину его ещё должны были подвести и порекомендовать, а подводившие совсем не обязательно интересовались его безопасностью после отставки), а потому, что ситуация в стране почти не оставляла шансов избежать майдана. Ненависть народа к системе должна была выплеснуться на преемника, после чего вряд ли бы вернулся Ельцин, но должен был прийти настоящий ставленник Семибанкирщины. Не случайно же Березовский, Гусинский и Абрамович так взбесились, когда стало понятно, что Путин пришёл всерьёз и надолго, что он добился стабилизации. Им не нужна была стабилизация, они хотели укрепить свою власть за счёт дестабилизации. На Украине, в Грузии, везде, где были майданы, почти всё общество, включая большую часть элит, понесло огромные потери, но некоторые люди, совсем не обязательно занимавшие места во власти, в результате тотальной дестабилизации не потеряли, а приобрели. Почему в России должно было быть по-другому?

Разрабатывая теорию революционного захвата власти, Ленин фактически написал научное руководство по майдану. Джин Шарп потом просто превратил его в методичку для идиотов — в комикс-инструкцию для безграмотных и интеллектуально убогих. В общем, Ленин — Джин Шарп для умных, а Шарп — Ленин для дураков.

Почему так получилось? Потому, что пролетариат совсем не хотел действовать по Марксу. Чем дальше продвигался капитализм и чем профессиональнее становился рабочий класс, тем меньше он тяготел к политическим требованиям и тем больше был склонен к чисто экономической борьбе. Но если рабочие промышленно развитых стран не хотят делать революцию, кто-то же этим должен заняться.

Россия как раз в это время переживала процесс обезземеливания крестьянства, его перетекания в города, превращения в пролетариат, из которого в дальнейшем должен был вырасти подобный западному, не склонный к революциям рабочий класс. Но пока что российские рабочие в своём большинстве были вчерашними крестьянами — первым перебравшимся в город поколением. К тому же теми же крестьянами уже нищавшими, но ещё не полностью обезземеленными была полна деревня. Именно они, как правильно определили эсэры, были революционной массой. Но вот беда, крестьяне не собирались бороться за социализм, они были мелкобуржуазной средой, стремились к частной собственности на землю и к капиталистическим отношениям в деревне.

Социалистический переворот должны были совершить люди, не желавшие социализма, так же как прозападные перевороты на майдане, сводившиеся к передаче власти из рук национальных производителей в руки компрадоров, должны были производить люди, чьё благополучие зависело от национальной экономики, которую компрадоры собирались уничтожить в интересах Запада.

И то и другое — искусственная революция, инспирированная заинтересованными силами (в одном случае внешними, в другом внутренними) в условиях отсутствия революционной ситуации. При этом искусственной революции придаются черты естественной. Октябрь называют продолжением и логическим завершением февраля, хоть на деле он февраль отрицает. Фактически это стандартный майдан — переворот, замаскированный под революцию.

Для организации такого переворота необходимо наличие в обществе реального недовольства, притом что вызвавшие его проблемы легко устраняются в рамках системы (революционная ситуация возникает тогда, когда проблемы в рамках системы неустранимы). Кроме того, необходим «авангард» — революционная партия как непосредственный организатор путча. Необходимость в массовой партии отсутствует. Наоборот, нужна компактная легко управляемая централизованная структура. Для руководства реальными буржуазными революциями партии не нужны. Партии возникают по ходу революции, когда революционеры в преддверии грядущей победы начинают междоусобную борьбу за уже почти завоёванную власть. А вот искусственной революции руководящее звено в виде революционной партии необходимо: за свои интересы люди выходят сами, за чужие их должен кто-то вывести.

В наше время организация искусственной революции значительно упростилась. В ХХ веке надо было ещё найти недовольные группы, определить причины их недовольства, понять, что им надо пообещать, чтобы можно было бросить их против власти. Порой на это требовались годы и даже десятилетия проб и ошибок. Далеко не всегда и не у всех революционеров получалась организация искусственной революции.

Сейчас такие группы недовольных легко отслеживаются по социальным сетям. Более того, они в них могут искусственно формироваться, радикализироваться, направляться в нужную сторону. Именно поэтому Россия вслед за США, Китаем и Европой пришла к необходимости контроля социальных сетей.

Если революции начала ХХ века в России опирались на миллионы крестьян, вымываемых в города, лишаемых привычных условий жизни и потому пребывающих в постоянном стрессе, то в нынешнем обществе, с его перманентными коренными изменениями, происходящими уже по несколько десятков раз за жизнь одного поколения, стресс является постоянным спутником большинства, а утрата ориентиров тотальна. Социально маргинализируется даже профессиональное и материально самодостаточное сообщество. В каком-то смысле мы все маргиналы, наши общественные связи неустойчивы, а традиции размыты.

Маргинал тянется к майдану как к методу решения своих проблем, легитимирующему силовое воздействие («отмену») оппонента. Пробегитесь по социальным сетям и посчитайте призывы к силовому решению любых проблем. Их там миллионы. Они тем радикальнее, чем глупее их автор. Глупость идёт об руку с радикализмом и железобетонной уверенностью в своей правоте.

Маргиналам нужен только вменяемый лозунг и авторитетный вождь, они тут же в едином порыве рванутся строить очередное «светлое будущее» за чужой счёт, лишь бы вырваться из пугающего их своей непредсказуемостью настоящего. Поэтому не надо думать, что «у нас это невозможно». Возможно в будущем, когда войдут в силу поколения, выросшие в режиме калейдоскопического изменения реальности, толкающий общество к майдану стресс исчезнет и его опасность снизится. Пока же майдан возможен везде.

Майдан нельзя победить, он слишком глубоко интегрирован в ткань общества. Майдан можно только постоянно побеждать. Уверенность же в том, что мы другие, у нас такого не было, нет и не будет, широко открывает ворота майдану, резко ослабляя общественный иммунитет. Ведь зачем бояться того, что «у нас невозможно»? Тем более зачем бороться с ним?

https://alternatio.org/articles/articles/item/142913-stihiynaya-tyaga-k-maydanu

Дефолт в США: сколь верёвочке ни виться…

Дефолт, «как много в этом слове…». Действительно, после 1998 года это слово в русском языке стало одним из наиболее употребимых, обозначающим экономическую катастрофу и сообщения об угрозе оного вызывают всегда повышенное внимание.

Между тем, в буквальном смысле дефолт — это всего лишь невыплата долговых обязательств в установленное договором время. Российский дефолт 1998 года был не причиной, а одним из последствий разразившегося тяжелого мирового финансового кризиса, но в общественном сознании он прочно ассоциируется с дефолтом (на Украине, к примеру, дефолт не объявлялся, но последствия для населения и экономики были не легче).

Если же рассматривать весьма распространенную даже в быту ситуацию «дефолта», то, как известно, это часто больше проблема для кредитора, чем для должника. «Пусть он теперь поворочается», — говорит в известном анекдоте должнику его жена, накануне сообщившая «кредитору», что возврата долга ему ждать не стоит.

И в самом деле, если нет реальных средств воздействия на должника или с того «нечего взять», то все достаточно очевидно.

Поэтому нельзя не согласиться с Джо Байденом в том, что дефолт США, который может наступить, если Белый дом до 1 июня не договорится с Конгрессом (то есть республиканцами) об увеличении лимита госдолга, станет огромной проблемой для всего мира.

И дело не только в том, что почти все субъекты финансового рынка вплоть до многих отдельных домохозяйств лишатся или, как минимум, будут ограничены в доступе к своим деньгам, на которые, говоря житейским языком, рассчитывали. Впрочем, и это, учитывая глобальные масштабы потерь, приведя к масштабному сокращению трат, вызовет тяжелейший экономический кризис.

К этому нужно добавить, что практически все национальные валюты обеспечены резервами, основу которых составляет тот же доллар и, конечно же, что львиная доля расчетов в международной торговле ведется в долларах.

Можно вспомнить, что кризис 2008 года начался «всего лишь» с банкротства банка «Лернер Бразерс», спровоцировавшего лавину банкротств и дефолтов. Многие потерявшие активы в «Лернер Бразерс» сами стали банкротами, а далее пошла цепная реакция по всему миру плюс «кризис доверия» (как известно, «кредит», в переводе с латыни — доверие) — все стали требовать предоплату от клиентов, с которыми годами работали в кредит.

А тут не какой-то Лернер Бразерс, а целые Соединенные Штаты Америки. Впрочем, мгновенный отказ от доллара не так-то прост. В истории немало примеров, когда де-юре ставшие простыми бумажками деньги еще энное время выполняли функцию денег.

Так, в гражданскую войну население продолжало предпочитать царские ассигнации и керенки, а не «совзнаки» (рубли сгоряча отменили), хотя наверняка даже ярые монархисты не верили в полноценное возращение их в оборот (не говоря уже о керенках), а советская власть с этим боролась в соответствии с «революционной целесообразностью» (то есть могли и в расход пустить).

Конечно, как долговременные сбережения их никто не рассматривал, но в качестве средства повседневных расчетов (сегодня за них продал капусту с огорода, завтра за них купил сахар) они годились вполне. Причем исчезновение «эмитентов» как раз становилось их преимуществом перед совзнаками — их количество в обороте увеличиться не могло, а вот совзнаки из-за безудержной эмиссии обесценивались практически каждый день.

Так что напрямую вероятный дефолт США будет означать только то, что плакали денежки кредиторов американского правительства, а доллар еще будет работать в качестве средства международных расчетов, хотя бы потому, что сохранит свою исходную ценность как денежной единицы США. Ведь и валюты других стран, объявлявших о дефолте (включая Россию в 1998 году), не исчезли, хотя и потеряли в цене.

Тем не менее вариант решения финансовых проблем «методом тети Розы» из приведенного выше анекдота не сулит Штатам ничего хорошего. Слишком уж их экономика интегрирована в мировую, чтобы глобальный шторм их не затронул, не говоря уже о том, что держателями бо̀льшей части американского долга являются резиденты США, от пенсионных фондов до обычных граждан.

Главное же, отказ от выплаты в ситуации «а что вы мне сделаете?» может быть хорош только когда означает исключительно исчезновение самой неприятной статьи бюджета (отдаешь свои) или же когда новые заимствования идут практически исключительно на погашение старых или их обслуживание (выплату процентов).

А если без новых кредитов не сохранить привычный уровень потребления? Если выгода от дефолта не перекроет потерю возможностей новых заимствований? Ведь кто будет давать тому, кто отказался возвращать? А это именно та ситуация, в которой находятся Соединенные Штаты.

Поэтому наиболее вероятный прогноз нынешнего долгового кризиса в США можно свести к известной детской присказке: «А вот и не подеретесь». Поторгуются, поторгуются, да и придут к компромиссу, тем паче что ежегодные торги вокруг поднятия потолка госдолга давно уже превратились в обязательный ритуал.

В то же время и риски, что на сей раз всё будет по-иному, в этом году наиболее велики. Остались в прошлом времена внутриполитической игры по писанным-неписанным правилам, когда в приоритете оставались вечные интересы государства, как, к примеру, в 1960 и 2000 гг., когда возникли вопросы по честности итога президентских выборов и проигравшие (Ричард Никсон и Альберт Гор) сами сняли требование расследования, дабы не подрывать веру граждан в политическую систему США.

Теперь идет борьба без правил, о доверии граждан к системе никто и не вспоминает, а принцип «чем хуже, тем лучше», если он касается находящихся у власти оппонентов, является абсолютно рабочим.

Требуя ограничить бюджетные расходы, республиканцы наверняка держат в голове не только необходимость финансовой стабилизации, но и то, что такие непопулярные меры ударят по популярности демократов в преддверии президентской гонки.

Но не исключен и более глубокий стратегический расчет. Ведь всем понятно, что поднятие потолка госдолга — поддерживающая терапия, лишь оттягивающая неизбежную развязку (подробней об этом ниже). Когда-то потребность США ещё взять в долг просто превысит количество тех, кто им готов дать.

Всего за год с небольшим, с марта 2022-го до мая 2023-го ставка рефинансирования Федеральной резервной системы (то есть процент, под который США берут в долг) вырос с 0,25% до 5,25% (в 21 раз!). Сделано это для того, чтобы сохранить привлекательность вложений в госдолг США.

А ведь экономическое правило простое: чем больше рисков видят потенциальные кредиторы, тем большими процентами их приходится привлекать. Аномально высокие проценты, который заемщик готов заплатить, так и называют преддефолтными.

Скачок с сугубо символических 0,25% до весьма ощутимых 5,25 (теперь только выплата процентов по госдолгу будет обходится бюджету США в $300 млрд) наглядно показывает обвальное падение интереса к вложениям в американский госдолг и доверия к нему.

В общем, сколь веревочке ни виться… В уже достаточно обозримой перспективе вариантов только два: дефолт либо скатывание в гиперинфляцию с, опять-таки, помимо всех прочих её последствий, тотальным отказом от доллара в остальном мире.

А ведь доллар — это основной экспортный продукт страны — печатного станка. Зелеными бумажками компенсируется огромный торговый дефицит США — в 2021 году суммарный экспорт из США составлял 2,528 трлн долл. при импорте на сумму 3387 трлн, дефицит — 859 трлн. Это с учетом услуг, а по промышленным товарам ситуация еще «красноречивей»: экспорт 1,761 трлн долл., импорт — 2,852 трлн, дефицит — более 1 трлн.

Независимо от того, чем закончится нынешний долговой кризис, со временем американцам придется привыкать жить без долларовой иглы, и ломка будет чрезвычайно мучительной. А процесс, несмотря на все технические и политические сложности, приобретает всё более быстрый и необратимый характер.

«У меня нет для вас хорошего ответа», — сказал журналистам представитель Белого дома Джон Кирби на вопрос о том, что в мире отказываются от доллара.

И разве не может у республиканцев не возникнуть мысль, что если катастрофа неизбежна, то пусть она произойдет в правление демократов? Рядовой избиратель не будет углубляться в её причины, он просто констатирует то, что она произошла при маразматике Байдене.

Республиканцы в этом случае через год выиграют выборы «в одну калитку», причем в Белый дом они зайдут, когда самая острая фаза кризиса будет позади, шок у населения пройдет, оно будет адаптироваться к новой жизни, а по объективным экономическим законам начнется восстановительный рост.

Ведь если необходимую операцию (проведем аналогии с медициной) все время откладывать, ограничиваясь терапией и обезболивающими, то чем дальше, тем больше риски, тем тяжелей будет восстановление и меньше шансов на полное выздоровление.

Политики же ещё больше, чем обычные граждане, склонны откладывать тяжелые решения на потом, отчасти из соображений «пусть это случится уже не при мне», а порой и из надежды, что само рассосется.

В общем, у республиканцев отличный шанс сделать крайними политических оппонентов, но, повторимся, далеко не факт, что они им воспользуются. Для этого ведь также нужна политическая воля, да и не является их фракция в Конгрессе, как и у демократов, монолитом, американский политикум — сложный конгломерат кланов, интересов, теневых групп влияния, того самого глубинного государства.

А оно явно не хочет смиряться с потерей мировой гегемонии и трансформацией США в просто великую державу, одну из нескольких, и это в лучшем случае и, судя по всему, избрали игру на обострение — в проигрышной позиции просто скинуть фигуры с доски, то есть погрузить мир в тотальный политический, экономический хаос, ну и без большой войны (или их серии) никак.

Но и это выглядит отчаянной игрой ва-банк с невысокими шансами. То, чем закончится нынешняя «дефолтиада» в Вашингтоне, способно повлиять на ход и продолжительность перемен, которых не было сто лет, о которых Си Цзиньпин говорил Владимиру Путину, но предотвратить их уже невозможно.

Александр Фидель,

https://alternatio.org/articles/articles/item/119114-defolt-v-ssha-skol-verevochke-ne-vitsya

Как выжить на Украине и не сойти с ума. Семь примеров

Можно вечно смотреть на три вещи: как старина Байден безуспешно борется с гравитацией, как европейские чиновники ищут виновника взрыва «Северных потоков–2» и как евроукры сходят с ума от несоответствия реальности за пределами их свидомого купола, выжигающего мозги, и оставляющего ничтожно мало шансов для тех, кто всё понимает и не хочет превратиться в укрозомби.

Есть такое американское кино, называется «Шоу Трумана». Тамошний главный герой начинает замечать некоторые странности, происходящие вокруг, и в итоге узнаёт, что вся его жизнь, которую он считал настоящей, на самом деле телешоу, а окружающие люди — актёры.

Согласитесь, случись такое в реальности, можно и впрямь подвинуться рассудком. А теперь представьте, что где-то в мире есть страна, где практически всё население живёт в таком вот телешоу. Кое-кто и впрямь начинают что-то подозревать, но опасаются выйти из сложившейся зоны информационного комфорта, предпочитают и дальше сходить с ума, делая вид, что всё нормально. Как вы уже догадались, эта бывшая страна называется Украиной, но речь сегодня пойдёт не о её поголовно поехавшем умом населении, а о тех немногих нормальных, которые там остались и которым нужно как-то держаться, чтобы тоже не сойти с ума, как остальные. Как они этого добиваются? Вот вам семь примеров из собственного жизненного опыта.

Пример №1. Отказ от украинского телевидения

Начнём с самого очевидного и основного. Профессор Преображенский из «Собачьего сердца» категорически не советовал читать за обедом советских газет. Булгаков знал, о чём говорил, и как киевлянин, немало насмотревшийся на «самостийников» в годы гражданской смуты, мог бы сейчас посоветовать аналогичное и в отношении украинских газет, украинского телевидения и прочих информационных помоев.

Помнится, один из героев шукшинского рассказа «Пост скриптум» описывал неверие в эффективность изощрённой казни, когда привязанному к столбу выбривали голову и на плешь капали холодной водой. Тот персонаж заявил, что ему, мол, хоть вёдрами её на голову лей — всё равно. Так вот, возможно, кому-то кажется, что украинское телевидение — это тоже шуточки, которые действуют только на самых тупых и неподготовленных. Дескать, попробуйте меня переубедить, такого идеологически верного и политически подкованного. Так вот, можете верить, можете нет, но бесконечно работающий бандеровский выжигатель мозгов ломал многих принципиальных и политически грамотных. Происходило это небыстро. Кому-то хватало нескольких месяцев, а кто-то держался несколько лет. Исключения, конечно, есть, но они только подтверждают общую закономерность. Никто не превращался в русофоба и бандеровца после одного телесеанса. Но капля камень точит, и в итоге человек незаметно для самого себя менял точку зрения на происходящее, после чего сходил с ума, превращаясь в какую-то новую особь.

Если описать украинское телевидение последних лет двумя словами, то можно сказать, что это бесконечные похороны. В углу экрана обязательная анимация горящей свечки или лампадки. Повод найдётся всегда. В вечерних новостях затяжные, по двадцать минут репортажи с каких-нибудь похорон. Вот кто-то падает на гроб, вот лицо покойника крупным планом, как бы невзначай, вот затянули очередную заупокойную мовную песню.

Можете представить нечто подобное на российских федеральных телеканалах? Выдержать подобное непросто. А потом для закрепления материала рубильник разворачивают в другую сторону, и тут же начнётся юмористическое шоу. Естественно, туповатое. И заплаканный зритель начинает уже хохотать. А потом опять новости, опять могилы и лампадки. Такая эксплуатация резких и диаметрально противоположных эмоций делает человека, говоря по-простому, отмороженным. И те иностранные спецы, которые внедрили этот подход, большие мастера. Нужно отдать им должное: превратить миллионы людей в овец, они смогли довольно быстро.

Бороться с этим невозможно. Нужно просто перестать смотреть Укро-ТВ и даже не позволять себе слушать его в фоновом режиме. А чтобы телевизор не простаивал, гонять на нём хорошие и интересные фильмы, подключая проигрыватели или внешние накопители. Тогда эта штука с экраном, имеющаяся почти в каждом украинском жилище, утратит свою страшную силу.

Пример №2. Ограничение потока информации

Худшее, что может сделать человек, которому нужно сохранить рассудок в окружении тотального украинства, это посвятить себя изучению всех приходящих новостей. Основываясь на собственном жизненном опыте, вынужден с сожалением утверждать, что даже умные, здравомыслящие и нестарые люди, не все, но очень многие, совершенно не умеют отличать качественный, полезный и правдивый источник информации от какого-нибудь чернушного ресурса с выдуманными ужасами.

Один мой знакомый, которого я всегда считал человеком очень неглупым, однажды начал жаловаться мне, что в Интернете пишут какую-то чушь, и он не может понять, как это разрешают. После краткой беседы выяснилось, что этот самый неглупый человек, бродя по просторам Интернета, чистосердечно нажимал на ссылки с описанием типа такого: «Чтобы вылечиться от рака, нужен простой советский…» Неоконченная специально фраза служила приманкой для простаков, заманивая туда, где посетителей не ждёт ничего хорошего. Этот человек, читая какой-то телеграм-канал, посвящённый его родному городу, из которого ему пришлось уехать, не понимал, что канал этот на самом деле бандеровский, что видно по подаче новостей и по реакции аудитории. Этот человек оперировал в политических спорах материалами с «ИА Панорамы» — юмористического агентства с выдуманными новостями. И самое страшное в том, что научить его правильно выбирать информационные ресурсы, оказалось невозможно. Он не мог понять, что такое хорошо, а что такое плохо, а от принудительного редактирования перечня его новостных ресурсов категорически отказывался.

В общем, не особо искушённым можно посоветовать просто сильно ограничить поток информации. Оставаться вообще без новостей тоже нельзя, но и читать всё подряд в погоне за некоей объективностью и желанием сложить общую картину происходящего — нельзя. Постоянно забивать голову плохими новостями — это кратчайший путь к психозу. Забивать хорошими — самообман, который будет действовать как наркотик, без которого начнётся ломка. В итоге человек будет вынужден идти за хорошими новостями туда, где их специально выдумывают, а читать выдуманные новости — есть ли в мире более глупое занятие?

Пример №3. Исключение общения с больными украинством

В Индии говорят: «Невозможно держать во рту мёд и не попробовать» И пусть эта поговорка про коррупцию и воровство, но если заменить в ней мёд на одну известную дурно пахнущую субстанцию, то будет как раз про Украину и её нынешних обитателей.

Невозможно жить на Украине и не общаться с поехавшими на почве украинства громадянами. Самое страшное, когда такие поехавшие оказываются прямо внутри семьи. Чуть менее страшно, но тоже плохо, когда такие поехавшие на работе. Ударенный в национальную сознательность шеф может стать наказанием для подчинённых, не желающих сходить с ума. В таких коллективах обязательны вышиванки, сборы денег на помощь ВСУ, посещение всяких бандеровских мероприятий и так далее. И в случае с семьей, и в случае с работой каждый волен поступать, как знает, но не самым плохим решением будет уход из такой семьи и увольнение с такой работы. В конце концов, это может быть просто безопасно, ибо если вдруг кто-то из родных или коллег распознает в человеке бытового сепара, агента Путина, титушку или, не приведи бог, поклонника Русского мира, то может настучать куда следует, после чего за ним незамедлительно выедут. Видели листовки о скидках на газ за выданного человека с пророссийской позицией? Так что это тоже всё не шутки, хотя со стороны может показаться и так.

О свидомых нужно понимать важную вещь: они как вегетарианцы, владельцы айфонов или члены какой-нибудь религиозной секты. Их не нужно распознавать, они сами расскажут тебе об этом в первую же минуту общения. Скажут, что не едят мясо, как бы нечаянно, покажут новую модель айфона или сходу заведут беседу об искуплении грехов. Свидомый же громадянин просто с места в карьер начнёт ругать Путина, Россию и россиян. У меня были подобные примеры неоднократно, и лучшее, что можно сделать, — проигнорировать подобные выпады. Украинство — это своего рода энергетический вампиризм, которому нужна ответная реакция. Если её нет, укровампир начинает страдать и незаметно для самого себя избегает общения со своим молчаливым и «невкусным» товарищем.

Пример №4. Отказ от споров

Ну ладно, допустим, кто-то считает, что хатаскрайничество — это плохо, и если потихоньку воздействовать на свидомого какими-нибудь разумными фактами, подкидывать ему ссылки на какие-нибудь полезные статьи или новости, то в итоге такого человека получится вернуть к жизни. Однако эта теория глубоко ошибочна. Это как строить домик из открыток во чистом поле при сильном ветре. Можно соорудить в голове свидомого зачатки какой-то правильной конструкции, но пока вокруг гуляют бандеровские ветра, подобные попытки бесполезны.

В лучшем случае можно добиться от свидомого признания того, что ему вообще наплевать на Бандеру, и что он просто хочет хорошей жизни для себя, а там уже всё равно под каким лозунгом. Но и то, такие заявления от многих можно получить, только доведя их до крайней степени опьянения. Что до споров о том, что Россия — это не вселенское зло, а Путин на самом деле хочет всему населения Украины добра, то они и вовсе могут закончиться уголовным наказанием. И жертве ещё повезёт, если дело не дойдёт до внесудебной расправы. В нынешней Украине действует тотальное беззаконие, столь свойственное проамериканским хунтам многих банановых республик из той же Южной Америки.

Кроме того, возвращаясь к сохранению здравого смысла, споры с украинствующим сектантом не принесут нормальному человеку ничего кроме раздражения, обиды и злости. В лучшем случае вы, засыпая, будете прокручивать в голове такой спор, и придумывать более хлёсткие ответы, которые уже некому произнести. В худшем — подобные беседы просто будут отнимать всё свободное время, ибо, как правило, горячечные поклонники майданных ценностей ведут праздный образ жизни и готовы «бесить ватников» часами напролёт.

Пример №5. Отвлечение на что-нибудь успокаивающее

Возьмём терминальный случай. В квартире живёт большая семья евроукров, где лишь один человек сохранил разум. Остальные двинулись на отличненько. Телевизор постоянно включён, поэтому бандеровская пропаганда льётся бурным потоком. На работе ещё хуже — коллектив поголовно ходит в вышиванках. Что делать в таком случае? Нужно попробовать отвлекаться на что-то успокаивающее.

Лично мне в таком случае помогали исторические лекции и книги. Желательно про древние времена. Чем древнее, тем лучше. Идеально — про десятки тысяч, а то и миллионы лет назад. Великолепный антрополог Дробышевский помогал неоднократно очистить оперативную память мозга за счёт переключения на что-то совершенно отстранённое и далёкое. Когда ты слушаешь, как сорок тысяч лет назад под Воронежем наши предки гонялись за шерстистыми носорогами и пещерными львами, всё окружающее уже не кажется чем-то важным. А когда ты изучаешь маршруты ранних людей, вышедших из Африки сто тысяч лет назад, то немедленно приходит ясное осознание того, что люди жили, живут и будут жить, а вот эта вся нынешняя возня на Украине — это просто песчинка в океане времени. Это осознание очень, знаете ли, умиротворяет.

Но не обязательно история. Можно посвятить себя какой-нибудь интересной гастрономии, рукоделию, или, в конце концов, физическим нагрузкам. Поездки на велосипеде, походы в спортзал, возня в огороде — отличные средства для очистки разума. Вон сам Лев Толстой тоже вставал за плуг. Причём даже зимой, вспахивая снег. Знаете, зачем он это делал? Чтобы отвлечься и перезагрузить ум и тело в период, когда, как он сам говорил, его «бесы драли». Естественно, данное отвлечение осуществляется в тандеме с полным ограничением любых политических новостей. Ушёл в комнату, закрыл дверь, включил наушники и улетел куда-то очень далеко, откуда свидомые рагули, НАТО, Бандера, зрады и пэрэмоги становятся невидимыми.

Пример №6. Общение с однодумцами

Человек, в принципе, животное коллективное. В одиночестве ему плохо. А, как мы знаем, одиночество может быть и такое, когда вокруг куча народу, но поговорить не с кем. Более того, окружающие ничего кроме презрения и отвращения не вызывают. В таком случае великолепной отдушиной, дающей заряд аккумулятору, питающему здравый рассудок, будет общение с человеком, не заражённым украинством. А ещё лучше сразу с несколькими.

Вспомним разговоры полушёпотом на уютных советских кухнях, которые с такой любовь вспоминают бывшие диссиденты-шестидесятники. Когда вокруг была ужасная, по их мнению, советская власть, они спасались тем, что, обняв изгиб гитары жёлтой и взявшись за руки с друзьями, пели песни Окуджавы, травили анекдоты про Брежнева и фантазировали на тему «прекрасной России будущего». Нечто подобное жизненно необходимо и тому, кто по каким-то причинам остался на Украине, но томится от одиночества в муравейнике укрозомби.

В кругу людей, не поехавших на почве украинского свидомизма, можно почерпнуть действительно важные мысли и посылы, которые помогут лучше сопротивляться вездесущим бандеровским излучателям.

Один мой знакомый (к слову, из Ивано-Франковска) рассказывал, как взял привычку выезжать чуть ли не каждый день на природу и гулять по лесу, собирая тамошние дары, а то и просто гуляя, спасаясь от домашних, поехавших на почве недавно отгремевшей в Кукуеве «Революции достоинства». И там, прямо в лесу, он познакомился с таким же человеком, который тоже убегал в деревья от поехавшей на почве бандеризма родни. В итоге у них завязалось, что-то типа дружбы, основанной на общем интересе — они не любили нынешнюю украинскую власть. К слову, затем этот знакомый куда-то пропал, и дальнейшая его судьба мне, увы, неизвестна.

Пример №7. Переезд в Россию

Ну и наконец наиболее эффективное, очевидное и правильное. Вместо того чтобы выживать в бандеровском террариуме, сопротивляясь выжигателям мозгов, нужно просто уехать в Россию. Или хотя бы в Белоруссию.

Раньше это было сделать значительно проще. Теперь уже сильно сложнее. Если ещё год назад можно было просто перейти какой-нибудь контрольно-пропускной пункт и оказаться уже на российской земле, то теперь количество таких пунктов сильно поубавилось, а кое-где и вовсе упало до нуля. Но если очень нужно, то в Россию можно попасть через Европу. Если вы не партизан, не тайный агент влияния Русского мира, а простой обыватель, ненавидящий бандеровцев, то на Украине вам делать нечего. Во-первых, жить там очень неприятно и дискомфортно. Во-вторых, банально опасно.

Кто-то хотел уехать, но не уехал, потому что у него работа, старики-родители или элементарный сад-огород с хозяйством, которое жалко бросать, ибо растащат и уничтожат. Причин может быть множество, и не стоит считать тех, кто остался, поголовно хатаскрайниками, флюгерами и соглашателями. Я знавал людей, которые за всю свою жизнь, например, никогда не покидали пределы своей области. Им и так было хорошо. Да, эрудиция и кругозор страдали, но им хватало. Поэтому взять собраться и уехать в другую страну, для многих это совершенно невозможно. Видели людей, которые живут в своих домах под ежедневными обстрелами, несмотря на то что всё вокруг разрушено, и что им неоднократно предлагали переехать? Вот это именно про них. И винить их в том, что они «сидят и ждут освобождения» не всегда правильно.

Египетское послесловие

Массовый украинский психоз будут изучать соответствующие специалисты ещё много десятков лет. Когда вся страна поехала крышей — это всегда любопытно. Примечательно, что евроукрам кажется, что их ненависть к России идёт из глубины души, но на самом деле она создана искусственно. И украинскому кукловоду ничего не стоит завтра, например, переключить рубильник и перенаправить потоки, скажем, на Польшу, Венгрию, Германию или Египет. Вы думаете, что заставить среднестатистического евроукра ненавидеть Египет и египтян — непросто? На самом деле ничего сложного.

Во-первых, египтяне украли у древних протоукров пирамиды. Во-вторых, они выгнали евреев, а ведь все знают, что Иисус был галицийцем, потому что не из Галилеи, а из Галиции. В-третьих, египтяне крадут украинских младенцев и отправляют на органы. Даром что ничего такого они не делают. Это не важно. Если про вывозимых в Египет украинских деток будут говорить по Укро-ТВ полгода подряд каждый день, то основная масса населения всею душою будет ненавидеть египтян и проклинать президента Ас-Сиси, который к тому же ещё и продаёт России беспилотники. И даром, что не продаёт. Если об этом сказали по ТВ, значит, так оно и есть.

Как выживать нормальному человеку в таком заповеднике полоумных идиотов — тот ещё вопрос. Но, как показывала история, Америка всегда бросает свои любимые игрушки, отключая их от аппарата долларового жизнеобеспечения и забирая с собой все технологии, включая те, которые отвечают за массовое зомбирование. И когда это случится, на Украине начнутся такие интересные события, что попкорн окажется в остром дефиците.

https://alternatio.org/articles/articles/item/122395-kak-vyzhit-na-ukraine-i-ne-soyti-s-uma-sem-primerov