Дашу пускают по кругу

"Прозрение" Борреля

Западные политики не перестают удивлять. Они давно уже перестали лицемерить и считают двойные стандарты нормальной игрой по правилам, возмущаясь тем, что не все согласны с такой постановкой вопроса. Они возвели открытую ложь в ранг главного механизма международной политики и открыто кичатся, когда им удаётся кого-то обмануть

При этом они чувствуют, что, несмотря на все их усилия: несмотря на ложь, возведённую в высшую степень, несмотря на угрозы силой и применение силы, несмотря на попытки использовать свою экономическую мощь и эксклюзивное финансовое положение для подавления несогласных при помощи санкций, земля уходит у них из-под ног.

Даже не так: Земля (с большой буквы) уходит у них из-под ног. Вся планета жаждет от них избавиться и близка к решению этой задачи. Они пытаются давить сильнее и жалуются на неблагодарное человечество, «не понимающее, своего счастья», несомого ему Западом, но получается всё хуже и хуже, как у лося из анекдота, который пьёт и пьёт, а ему только хуже становится.

Но и на этом привычном уже фоне полной неадекватности, когда находящиеся в состоянии когнитивного диссонанса люди не чувствуют своей ущербности, считая её нормой, возникают персонажи, чьи высказывания доказывают, что последнее дно в политике отсутствует, пробивать его можно бесконечно. Один из наиболее колоритных Жозеп Боррель, чьи высказывания следовало бы собрать в отдельную книгу (официально заверить у автора, пока он жив) и издать в назидание потомкам.

Впрочем, потомки вряд ли поверят и собственноручному (подкреплённому голосовым и видео) нотариально заверенному подтверждению, что Жозеп Боррель действительно произносил то, что он произносит. Слишком уж шизофреническими выглядят его высказывания для человека, долгие годы играющего ведущие роли в национальной испанской и общеевропейской политике.

Сын пекаря из каталонской деревни должен был бы прочно стоять на почве практической (эмпирически проверяемой) реальности. Но не таков оказался Жозеп. То ли образование его испортило, то ли длительное участие в европейской политике привило убеждение, что аферы и фокусы, совершаемые его коллегами при помощи ловкости рук, и есть настоящая жизнь, но с тех пор как Боррель стал международной фигурой, заняв пост Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, его публичные высказывания создают представление о человеке только вчера вернувшемся на планету из длительного (лет 100 или более) космического путешествия и никак не способном понять новую реальность.

Вот и по итогам недели высокого уровня Генассамблеи ООН Боррель порадовал высказыванием, столь же абсурдным, сколь и откровенно саморазоблачительным. Он даже не заметил, что подписал явку с повинной от имени всего Запада. Ему кажется, что он, наоборот, грозно хмуря брови, наставляет заблудших шкодников правилам хорошего тона.

И ведь вроде бы ничего такого нового Боррель не сказал — всего лишь констатировал очевидное. Но как он это сделал!

СМИ, цитируя верховного комиссара, акцентируют внимание на четырёх затронутых им проблемах:

· регулирующие правила исчерпывают себя;

· мы живём в многополярном мире, в котором увеличивается число участников игры, реакцией на что должно быть укрепление правил;

· развивающиеся страны глобального Юга ищут альтернативу Западу;

· в развивающихся странах растёт спрос на суверенитет и идентичность.

Первые две позиции являются констатацией наличного противоречия (логика требует укрепления правил игры, но существующие размываются). Вторые две позиции объясняют причину возникшего противоречия (развивающиеся страны глобального Юга ищут альтернативу Западу, так как растёт их спрос на суверенитет и идентичность).

Какой вывод из этого должен сделать нормальный человек?

Во-первых, действующая система правил отрицает суверенитет и идентичность развивающихся стран, с чем последние больше не хотят мириться.

Во-вторых, действующая система выгодна Западу и поддерживается именно им, так как с целью укрепления своего суверенитета и идентичности развивающиеся страны ищут альтернативу Западу.

В-третьих, такая альтернатива есть, так как число участников глобальной игры увеличивается.

Что надо делать Западу в такой ситуации?

Надо возглавить процесс изменения правил игры, с тем чтобы сохранить своё доминирование в изменившемся мире, уступив как можно меньше. Так, например, действовал Запад в постколониальную эпоху, получившую название неоколониализма.

Что предлагает Боррель?

Он предлагает бороться за укрепление старых отживших правил.

Легко понять, что Запад, пытающийся лежать камнем на пути новой реальности, будет терять союзников в странах третьего мира, нейтралы будут переходить во враждебный Западу лагерь во всевозрастающем количестве, возможность разумного компромисса старого и нового будет становиться всё менее вероятной и всё более труднодостижимой. В конечном итоге Запад обречён на поражение, поскольку он уже не смог удержать свою систему в неприкосновенности, и чем дальше, тем больше система рассыпается, а сам Запад слабеет.

Обратите внимание, все исходные причины кризиса Боррелем перечислены правильно. Образования и опыта пока хватает, чтобы найти источник сегодняшних проблем. Но вот уже понять системность данного кризиса и, следовательно, неспособность преодоления его в рамках старой отжившей системы, Боррель не в силах.

Сторонникам теории заговора кажется, что все их проблемы и трудности связаны с кознями рептилоидов или заговором «тайного глобального правительства». Боррель в рептилоидов не верит, а к глобальной элите (совсем не тайной) принадлежит сам. Но ему тоже кажется, что в его неспособности осознать масштаб кризиса западной модели и найти более-менее безболезненный метод адаптации к новой реальности виноваты некие внешние силы. Он, в частности, отмечает, что глобальный Юг не склонен поддерживать позицию Запада по Украине и вообще не считает данную тему важной для себя.

Так, может, стоило бы поинтересоваться, что важно для глобального Юга и предложить ему взаимодействие в достижении этого важного? Но нет, Боррель фактически настаивает на усилении давления на геополитических оппонентов и репрессий в отношении глобального Юга. Только так и никак иначе можно понять его стенания по поводу необходимости укрепления основ Западного старого порядка.

Ведь он же практически прямым текстом говорит о том, что убедить глобальный Юг покорно следовать в фарватере Западной политики не удалось, Запад, пытавшийся изолировать своих оппонентов, сам попадает в состояние изоляции. Для решения подобной проблемы возможны три варианта:

1. Запал подавляет сопротивление.

2. Запад находит компромисс, сохраняя часть позиций в условиях нового порядка.

3. Запад капитулирует.

К поискам компромисса Боррель, говорящий от имени правящих кругов Запада, не готов. Неспособность решить проблему силой он сам косвенно признал, очевидно, не заметив этого. Боррель так и не понял, что оставил Западу один путь — полная и безоговорочная капитуляция по итогам финансово-экономического и военно-политического разгрома.

Вроде бы и не слеп Боррель, но и не зряч. А ведь он не худший из тех, с кем нам приходится иметь дело.

https://ukraina.ru/20230925/1049661221.html

Андрей Ваджра

Украина – кандидат в ЕС: Евросоюз обхитрил сам себя

На саммите ЕС в Брюсселе главы государств-членов одобрили предоставление Украине и Молдавии статуса кандидата на членство в ЕС. Совсем недавно, меньше трёх недель назад, против были Франция и Германия, Голландия и Венгрия. Мало кто, кроме Польши и Прибалтики, был откровенно за. И вдруг всё чудесным образом изменилось

Некоторые эксперты традиционно утверждают, что в этом виновны «всесильные» США и «тайно правящий миром» Лондон.

На деле, США многократно не могли сломать ЕС даже по более принципиальным вопросам, а уж Венгрия — и вовсе enfant terrible, «пятая колонна» в стройных западных рядах, неизвестно кого больше поддерживающая — Украину или Россию.

И вот даже Будапешт, традиционно голосующий против любого сближения Украины с ЕС, вдруг выдаёт Киеву мандат на кандидатство.

Как это понимать?

Начнём с того, что в нынешних условиях Украине сотня лишних гаубиц куда важнее теоретического признания её права когда-нибудь вступить в ЕС. Если идущее в Донбассе обрушение фронта будет ускоряться в нынешнем режиме, то скоро вступать в ЕС будет просто некому. От кандидата останется лишь правительство в изгнании.

Тем не менее ни по вопросу поставки оружия, ни по другим чувствительным для Киева военным вопросам Запад свою позицию не изменил.

Если мы присмотримся к хронологии принятия этого внезапного решения, то увидим, что родилось оно в Париже, недели три назад. Затем Макрон быстро обратил в свою веру канцлера Шольца. С этим, думаю, было не сложно.

Подавленный нынешней сложной международной обстановкой, желая уйти от непосильной ответственности, переложив на кого-то тяжесть принятия решений, он охотно верит, что «люди ходят на руках и люди ходят на боках».

Последний акт развернулся две недели назад, когда в ходе блицтурне по Восточной Европе, с конечной точкой в Киеве, Макрон, Шольц и примкнувшие к ним итальянец с румыном окончательно добили общеевропейский консенсус относительно предоставления Украине статуса кандидата.

Вспомним, о чём в это время истошно вопил Киев?

Киевские власти указывали на тяжелейшее положение своих войск в Донбассе, заявляли, что в случае обрушения фронта в треугольнике Славянск-Лисичанск-Бахмут высока вероятность эффекта домино, после чего вопрос будет заключаться уже не в удержании контроля над Левобережьем, а в том, удастся ли Киеву стабилизировать фронт хотя бы по Днепру.

Арестович уже угрожал Европе совместным походом украинской и российской армий куда-то вдаль (наверное, к Атлантике).

В общем, коллапс приближается! Дайте оружия, пришлите наёмников, откройте против России второй фронт, иначе Украина не удержится! Вот сигналы, поступавшие в европейские столицы всё это время.

Европа ответила: вместо оружия Украина получила статус кандидата в члены ЕС. При этом европейцы многократно подчеркнули, что кандидатство не означает членство, напомнили, что иные страны стоят в очереди по паре десятилетий.

В общем, сделали всё, чтобы показать, что позиция Европы не изменилась, Украину принимать никто не собирается.

Зачем давали кандидатство?

Европа устала от санкционной войны с Россией. Она не желает ещё глубже втягиваться в украинский кризис, опасаясь для себя печальных последствий. Европа боится российской армии и не хочет воевать. При этом США и их восточноевропейские сателлиты постоянно угрожают втянуть ЕС в вооружённые столкновения с Россией на Украине.

Мотивируются требования резкого ужесточения европейской позиции тем, что истекающая кровью Украина может не выстоять. Что ей необходима поддержка. Что в Киеве нарастает разочарование позицией Запада, который не стесняясь демонстрирует усталость от Украины и пытается вести сепаратные переговоры о заключении мира за счёт отказа от части украинских территорий (не исключая также раздела Украины, по которому восточноевропейские лимитрофы займут западные области Украины, а куцые остатки украинской государственности станут российско-польским протекторатом-кондоминиумом по типу франко-испанской Андорры).

«Хитрый» Макрон решил найти способ с одной стороны якобы поддержать Киев, а с другой не усиливать напряжённость в отношениях с Россией.

Напомню, что российская позиция всегда заключалась в том, что Москва не против вступления Украины в ЕС (просто предупреждает, что тогда для Киева изменятся правила торговли с ЕАЭС). Россия возражает только против расширения НАТО.

В этом, разумеется, было своё лукавство, поскольку, согласно официальной концепции НАТО и ЕС расширялись хоть и не параллельно, но согласованно, что предполагало принятие новых членов в обе организации (причём вначале в НАТО).

Но, во-первых, нет правил без исключений. А, во-вторых, даже с началом спецоперации Россия не заявила об официальном изменении своей позиции относительно членства Украины в ЕС. Более того, Путин подтвердил, что Россия не будет препятствовать приёму Киева в ЕС (если, разумеется будет кого принимать).

План Макрона был прост и незамысловат: выдать Киеву вместо солдат и пушек ничего не значащее кандидатство. Россия вроде бы не против. В Киеве довольны. Украинская пропаганда получает информационный повод для празднования очередной «победы». Заодно и войскам на фронте можно внушать, что гибли они не просто так, а за то, что Украина ещё на шаг приблизилась к полноценному членству.

В общем, кругом благодать и благолепие, и всё это придумал лично Макрон — новый общеевропейский лидер и прочая, прочая, прочая.

И всё было бы прекрасно, но есть нюанс: украинские политики уже не те, что были лет десять назад, когда они униженно выпрашивали у Европы хоть какой-то сигнал о возможном будущем слиянии в общем европейском доме.

Они почувствовали политико-психологическую слабость ЕС, его зависимость от хода развития украинского кризиса, который Европа сама же, по глупости, в 2014 году организовала, а теперь не знает как из него выбраться и несёт гигантские экономические потери.

Зеленский привык не просить, а требовать. И ни одна «ливерная колбаса» в Европейском Союзе (кроме особняком стоящей Венгрии) не посмела ему отказать. Европейцы плачут, колются, но продолжают лезть на кактус.

До сих пор опытные европейские предшественники Макрона и Шольца потому и не желали даже обсуждать вопрос о «европерспективе» для Украины, старательно вымарывая из всех документов какие бы то ни было упоминания о гипотетической возможности членства в самом отдалённом будущем, что понимали — это последний рубеж.

Как только Украина выбьет признание перспективы членства, она немедленно потребует начать практический процесс интеграции. Зеленский выложит на стол свой неубиенный козырь: «Украина ведёт войну за Европу: сдерживая страшные азиатские орды на дальних рубежах. Поэтому Европа должна признать её своей составной частью и легитимировать единство, приняв Киев в ЕС».

И европейские мямли опять пойдут на уступки.

В общем, в результате своей «хитрости» Макрон обхитрил сам себя, сдав последний рубеж европейской обороны от украинского членства. Теперь Евросоюз обречён вести «уличные бои» с наглыми украинскими политиками и дипломатами, на фоне которых посол Киева в Берлине Мельник покажется образцом протокольной вежливости.

С таким «хитрым» маневрированием Европе скоро придётся массово поставлять оружие России, чтобы к моменту, когда вопрос о принятии Украины в ЕС станет ребром, украинцев осталось так мало, что они не могли бы оказывать существенное влияние на принятие решений в Евросоюзе. Иначе, объединившись с поляками и прибалтами, они устроят «ливерным колбасам» «сладкую жизнь». Уже устраивают.

https://ukraina.ru/opinion/20220624/1034224140.html

Женщина из Атланты просидела семь часов в приёмной отделения неотложки, но так и не получила помощи. Зато она получила чек на (без малого) семь сотен.

https://www.fox5atlanta.com/news/woman-billed-700-after-sitting-in-er-waiting-room-for-7-hours-leaving-without-treatment

Бескомпромиссная воинственность Запада

Со стороны политика Запада в украинском кризисе выглядит предельно противоречиво. Запад в целом и каждая его страна в отдельности постоянно ратует за мир и переговоры, но как только переговоры между Россией и Украиной начинаются, Запад их либо срывает, либо выхолащивает достигнутые договорённости

Так было с обоими Минсками, так было со Стамбулом, такой же подход сохраняется и сейчас.

Но это не противоречие, это выверенная внешнеполитическая стратегия, в нынешних условиях не имеющая альтернативы.

В отличие от большинства пишущих на эту тему, я не считаю Мински и Стамбул неоправданными уступками России. Это были попытки решить проблему Украины без войны, без гибели сотен тысяч, а может, уже и миллиона украинских граждан, без миллионов беженцев, без разрушения инфраструктуры, без уничтожения экономики, без ненависти, разделивший некогда единый народ по линии административной границы УССР, главное же, без необходимости решать нерешаемую задачу, что делать с покорёнными регионами, где проводить новую границу, целиком ли включать Украину в состав России, частично ли, одномоментно ли или в несколько этапов, как легализовать новые границы и как работать с населением, отделённого от нас уже не только десятилетиями пропаганды, но реками пролитой крови?

Фактически до последнего момента Россия пыталась применить на Украине в качестве базового грузинский сценарий: блицкриг без посягательств на государственность и даже почти без территориальных изменений (поначалу, в 2014 году, Россия претендовала исключительно на Крым и Севастополь, и даже в 2022 году речь на переговорах в Стамбуле велась только о признании Киевом независимости Донбасса. Конечно, он (Донбасс) потом бы всё равно вошёл в состав России, так как самостоятельно существовать не в состоянии, но непосредственного изъятия его у Украины в свою пользу Кремль пытался избежать и ещё неизвестно насколько долгим бы оказался переходный период, если бы Стамбульские соглашения не были сорваны.

Даже когда стало ясно, что Западу удалось добиться затяжной войны, Россия продолжала ориентироваться на базовый сценарий, предполагавший сохранение украинской независимости при минимальных территориальных изменениях (которые теперь включали также Херсонскую и Запорожскую области) и при условии лояльности в отношении России, формально именуемой нейтралитетом. О том, что Россия готова была долго работать над задачей переформатирования Украины (с сохранением суверенитета Киева) свидетельствует грузинский пример: от Пятидневной войны 2008 года до яркого проявления реальной грузинской нейтральности (в 2022–23 годах) прошло 14–15 лет упорной, внешне незаметной работы.

При этом, хорошо зная украинских политиков и расстановку сил в высших эшелонах власти Украины, в которых практически полностью отсутствовали политики, которых в Киеве и Москве принято именовать пророссийскими, но которые в реальности просто выступали за хорошие прагматичные отношения между двумя государствами (редкие единичные экземпляры таких политиков были, организованной силы, хотя бы зачатка политической партии не было) я исходил из того, что амбициозный российский мирный план урегулирования украинского кризиса невыполним. Война была нужна Западу, войны хотели радикальные украинские националисты, прорвавшиеся же к власти в результате майдана (как и находившиеся у власти до него) политики-компрадоры не имели поддержки в обществе, поэтому смертельно боялись выступить против военных планов Запада и поддерживаемых им национал-радикалов.

Поэтому с первого дня подписания Минских соглашений я называл их безальтернативными, но нереализуемыми. Безальтернативными потому, что Россия не могла не пытаться до конца решить дело миром. Военный вариант нёс для неё двойную угрозу: как грозящее перерасти в мировую войну столкновение с Западом и как война внутри одного народа, то есть, несмотря на его разделённость между двумя государствами, имеющая все признаки гражданской.

Бисмарка хвалят за оригинально решение не вступать в Вену после битвы при Садовой. Он, мол, таким образом, сумел не озлобить австрийцев, ставших впоследствии главным союзником Пруссии/Германии в Европе. Но к французам (всего через пять лет) Бисмарк не был так же толерантен. Париж осаждали, в Париж вступали прусские войска, а условия мира были для Франции предельно унизительны.

Просто Австрия была немецким государством, война с ней рассматривалась как внутринемецкое дело (аналог "спора славян между собою"). Её необходимо было интегрировать в схему прусского доминирования в германском мире. А Франция чужая, с ней было церемониться нечего.

Москва в XXI веке смотрела на Киев примерно так же, как Берлин в XIX смотрел на Вену, — слишком крупный кусок, чтобы его проглотить, но слишком важный, чтобы позволить ему проводить альтернативную политику. Мирный метод был для России главным на постсоветском пространстве также в силу её относительной слабости. Восстанавливаться после катастрофы 90-х Россия начала только в нулевые. Ей были необходимы у границ не новые враги, а если не союзники, то хотя бы нейтралы, все наличные силы необходимо было концентрировать на противостоянии с Западом, причём их (сил) постоянно не хватало.

Всё это на Западе прекрасно понимали, поэтому и пытались максимально осложнить России реализацию её стратегии, а в идеале и вовсе сорвать её. Цель Запада как раз заключалась во втягивании Москвы в максимально длительные и максимально кровопролитные конфликты со всеми её соседями. Таким образом планировалось, не втягиваясь в конфликт непосредственно, подорвать военные и экономические силы России, создать вдоль её границ пояс вражды из постсоветских государств, изолировать Москву на мировой арене и маргинализировать её, заставив десятилетиями выяснять отношения с ближайшими соседями. При этом Запад ещё и выступал бы в роли арбитра.

Полностью реализовать этот план не удалось, хоть волна цветных путчей дважды прокатилась по постсоветскому пространству. Однозначно враждебными в отношении России к 2022 году остались только прибалты и Украина. Именно поэтому Запад не может допустить никакого компромиссного мира Москвы и Киева. Украина должна воевать до последнего украинца. Несмотря на потери и поражения, несмотря на явную бесперспективность борьбы должна воевать.

Эта уничтожающая Украину вопреки российской воле война нужна Западу, во-первых, для запугивания постсоветских соседей России и восточноевропейцев "российской агрессивностью" и "намерением восстановить СССР". Во-вторых, продолжительность войны и пролитая кровь укрепляют западную легенду об "украинской войне за независимость", укореняя её (легенду) в общественном сознании и создавая базу непризнания территориальных изменений по результатам СВО. В-третьих, кровь и лишения порождают ненависть, разделяя один народ на два разных.

В-четвёртых, сопротивление для его подавления требует продвижения. Продвижение ВС РФ на Запад для закрепления результатов (при ограниченной численности войск) требует опоры на местное население. Те, на кого Россия может опереться на освобождённых территориях, хотят в Россию. Чтобы не настроить против себя и их, это желание необходимо удовлетворять, проводя референдумы и включая в состав России всё новые бывшие украинские регионы. Запад не против — чем больше территорий присоединено, тем больше разрушений в ходе боёв за контроль над ними, тем больше беженцев, тем больше убитых, тем больше аргументов для русофобской пропаганды Запада, тем больше проблем у России с восстановлением разрушенной инфраструктуры, возрождением экономики и пацификацией населения.

Именно поэтому, несмотря на то, что уже год, как Запад утратил иллюзию возможности военной победы над Россией, он давно знает, что Украина обречена. Он постоянно предлагает России переговоры и постоянно дезавуирует свои предложения, выдвигая абсолютно неприемлемые для России условия даже не мира, а всего лишь начала переговоров. Сорвав же мирный процесс Запад регулярно переходит к очередному повышению ставок в конфронтации с Россией.

Несмотря на рост антивоенных настроений не только среди населения, но и среди политической элиты, выскочить из этого порочного круга Запад пока не может, так как его согласие на минимально устраивающие Россию условия мира будет признанием Западом своего поражения (именно признанием поражения Запада, а не Украины — инструмент не может выиграть или проиграть).

Так что ситуация в целом должна деградировать и дальше до тех пор, пока Запад не окажется в ситуации, когда дальнейший отказ от признания поражения будет вести к большим издержкам, чем его (поражения) констатация. До полного демонтажа Украины Запад о реальных переговорах о мире даже не задумается.

https://ukraina.ru/20240917/1057495949.html

СМИ: российское новейшее оружие сорвало планы Киева по контрнаступлению

Протесты в Иране и Китае: Запад пускает в ход старый козырь

Петр Акопов

В противостоянии России с Западом — как на Украине, так и в мире в целом — популярны рассуждения о том, что рано или поздно Запад не выдержит и дрогнет: Европа станет слабым звеном, произойдет раскол между англосаксами и Старым Светом, ну или хотя бы внутри самой Европы начнется разброд и шатание на тему войны до победного конца, то есть до поражения России. Надежды не столько беспочвенные, сколько неправильные: наш конфликт с Западом имеет слишком серьезные причины, а ставки настолько высоки, что строить собственную стратегию в расчете на "бога из машины", "черного лебедя" или что-либо еще, не зависящее от нас самих, было бы чрезвычайно недальновидно и просто опасно. Речь ведь идет не только о ходе боевых действий на Украине, они являются лишь апофеозом гораздо более глубокого и серьезного конфликта — геополитического и метафизического. Наша победа в нем приведет к изменению всего миропорядка, включая, вполне вероятно, и раскол единого Запада, но это не единственное, не главное и даже не обязательное последствие. Более того, трансформация миропорядка и поражение Запада станут заметны всем и каждому только в тот момент, когда наша победа будет уже близка. То есть еще нескоро: от войны на истощение России Запад отказываться не собирается, могут меняться только ее формы (например, соотношение между военным противостоянием и экономическим удушением — баланс может сдвинуться от первого ко второму). Поэтому мы должны не просто настраиваться на долгую битву, но и рассчитывать на то, что противник не сломается, не ослабнет и не исчезнет.

По идее, аналогичный настрой должен быть и на Западе, как минимум у англосаксов — основной движущей силы всей борьбы с Россией. Они должны понимать, что Россия не отступится, не сдастся и не откажется — ни от Украины, ни от политики по демонтажу атлантического миропорядка. Для осознания этого не нужны шпионы в Кремле или супераналитики, достаточно просто знать русскую историю и русский характер. Однако на Западе все еще очень распространено убеждение, что Россия может проиграть на Украине из-за каких-нибудь неожиданных событий. Понятно, что идеальным вариантом стало бы начало смуты в России — народные бунты, верхушечный переворот, то есть все то, что сто лет назад уже привело нас к поражению в войне и национальной катастрофе. Веры в смуту в России на Западе немного, но работать в этом направлении пытаются, тем более что множество сбежавших политэмигрантов активно предлагают свои услуги "разжигателей". Однако куда более надежным способом доведения русского народа до смуты на Западе считают экономическую изоляцию России — блокада должна вызвать экономические проблемы, падение уровня жизни, коллапс экономики и поражение на фронте. А уже поражение вызовет внутреннюю смуту и смену власти на такую, которая готова будет подписать капитуляцию. Дело не в том, насколько оправдана такая ставка, ничего лучшего у Запада все равно нет.

Проблема в том, что блокада не получается — девять месяцев показали это со всей ясностью. Да, у нас есть масса проблем из-за запрета на импорт важных для промышленности компонентов, приходится демпинговать при экспорте энергоносителей, но покупатели все равно есть, а общемировой рост цен на сырье компенсирует падение объемов экспорта. Россия держит удар, потому что большая часть мира не собирается выпиливать ее из мировой экономики. Более того, большая часть незападного мира кровно заинтересована в победе России. Просто потому, что ее интересам отвечает построение постзападного миропорядка, а бросившая прямой вызов Западу Россия ускоряет этот процесс, как никто другой. Отстаивая свои интересы, мы объективно работаем на интересы большей части мира — и Запад ничего не может с этим поделать.

При этом незападные мировые державы, естественно, занимают разные позиции в конфликте России и Запада: кто-то ограничивается покупкой нашего сырья, кто-то хочет еще и зайти на наш рынок (заняв освободившиеся после ухода Запада ниши), один пытается стать главным посредником между Россией и Западом (и не только в торговле), другой безоговорочно поддерживает нашу страну даже военными поставками. Мир разнообразен, и при общем недовольстве западным диктатом и гегемонией большинство незападных стран хотят сохранить связи и с нами, и с Западом (да и просто не могут себе позволить не то что открытой конфронтации, но и разрыва связей). Запад постоянно мониторит ситуацию и давит на те или иные страны, благо он все еще контролирует ключевые узлы выстроенной им же мировой финансовой системы. Но на некоторые страны он практически не может давить — максимум, что он может сделать, это усложнить их торговлю с Россией. Причем это такие ключевые государства, как Китай, Индия, Турция, Иран. Их курс на поддержку России (у кого-то более явный, у кого-то, как у Турции, сочетающийся с одновременной поддержкой Украины) невозможно изменить извне. А можно ли поменять изнутри?

Этот вопрос стал актуален два месяца назад, когда начались волнения в Иране после трагической смерти курдской девушки, которую попытались выдать за последствие избиений полицией нравов. Беспорядки в Иране стали следствием внутренних противоречий и проблем, но понятно, что Запад тут же попытался приписать им народное восстание против "диктатуры мулл".

А на днях в Китае прошли протесты против карантинных ограничений из-за ковида, и тут же на Западе вспомнили про Тяньаньмэнь 1989 года и стали гадать на новую китайскую революцию.

Ну а в Турции внутриполитическая борьба набирает обороты — чуть больше полугода осталось до президентских выборов, на которых против Эрдогана выйдет объединенный фронт оппозиции, настаивающий фактически на отказе от президентской республики как таковой.

То есть получается, что в трех очень важных для России странах может начаться смута — и они замкнутся в себе или изменят курс на прозападный? Конечно, нет. Процессы в каждой из этих стран различаются очень сильно, но у них у всех есть одна общая черта. Это наследники древних великих цивилизаций, державы, обладающие полным суверенитетом (или, как Турция, восстанавливающие его).

Китайские протесты не приведут не то что к смене власти, но даже к сколько-нибудь серьезным потрясениям: их масштаб абсолютно ничтожен, а уровень консолидации в китайском обществе по-прежнему очень велик. Конечно, ковидные ограничения уже сильно надоели жителям Поднебесной, рост недовольства был неизбежен, но это в первую очередь бытовой протест, а не политический, и никаких угроз власти КПК и лично Си Цзиньпину, естественно, он не несет.

Сложнее ситуация в Иране, где, конечно, есть попытка разыграть и межнациональные, и поколенческие, и социальные противоречия, и даже антирелигиозную тему. Но в целом иранское общество достаточно развитое, его установка на самостоятельный путь развития не вызывает сомнений. Власти аятолл ничего серьезного не угрожает, а общий антиамериканский и антизападный настрой сохранится в любом случае.

В Турции больше разделения на религиозную и светскую часть общества, но и тут считать секулярных противников Эрдогана прозападными политиками было бы неправильно. Турция все больше осознает и отстаивает свои национальные (и даже пантюркистские) интересы, и даже если Эрдоган вдруг проиграет выборы (чего практически наверняка не случится), то никакой радикальной смены курса на проевропейский и антироссийский не произойдет. Потому что Турции выгодны и разнообразные стратегические отношения с Россией, как и Ирану и Китаю.

Причем им выгодны и двусторонние отношения с нами, и та перестройка миропорядка, которую ускоряет Россия. Поэтому если на Западе и думают ударить по России через ослабление наших связей с незападными державами, то это пустые надежды. Но мы при этом все равно должны рассчитывать только на свои силы (частью которых является и использование прагматического интереса незападных стран), а не на разброд и упадок Запада. Которые, конечно, тоже будут, но уже как следствие нашей победы.

https://ria.ru/20221129/protesty-1834871416.html