Ватная АНАЛитика

Данию обвиняют в шпионаже в отношении ведущих политиков Евросоюза

Аудиоверсия поста:

Шпионский скандал в европейско-американских отношениях вспыхнул в самое неподходящее время — за две недели до саммита ЕС—США, намеченного на 15 июня в Брюсселе. На нем планировалось знакомство нового президента Джозефа Байдена с европейскими лидерами, восстановление единства демократического мира и символические похороны эпохи Дональда Трампа, когда Америка всячески противопоставляла себя европейским союзникам. Теперь же, казалось, они снова в одном лагере. И тут из датского шкафа выпадает этот злополучный скелет — шпионский скандал семилетней давности. Старый, но чудовищно неприятный.

В ходе расследования, продолжавшегося девять месяцев, журналисты датской государственной телекомпании выяснили, что с 2012 по 2014 год служба внешней разведки Дании по заданию Агентства национальной безопасности США осуществляла слежку за политиками и представителями крупного бизнеса из Франции, Норвегии, Швеции и Германии, включая федерального канцлера Ангелу Меркель. Технически все было на удивление просто: американцы использовали датские интернет-кабели, что позволяло им прослушивать телефонные разговоры европейских лидеров, читать их СМС и так далее.

Вроде бы ничего принципиально нового. О шпионаже Вашингтона за европейскими союзниками сообщал в свое время бывший сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден, в ЕС по этому поводу проводилось расследование, звучали гневные заявления, которые постепенно забылись. Но тут скандал засиял новыми красками — выяснилось, что спецслужбы одной из стран ЕС помогали американцам следить за партнерами по общеевропейскому дому.

Пикантность ситуации усиливает то обстоятельство, что США шпионили за союзниками, когда у власти находилась команда Барака Обамы, в которой Джо Байден был вице-президентом, а не, например, администрация Трампа, от которой европейцы могли бы ждать подвохов.

Казалось бы, все всё понимают, все шпионят против всех, в том числе и против союзников. Мы живем в циничном мире без сантиментов, а уж спецслужбы — в особенности. И, тем не менее, промолчать невозможно — так уж устроена современная политика. И вот уже возмущенные заявления звучат из Парижа, Стокгольма и Осло (из Берлина, кстати, самые спокойные). «Это чрезвычайно серьезно»,— говорит госсекретарь по европейским делам при МИД Франции Клеман Бон. Объяснений от Копенгагена требует министр обороны Швеции Петер Хультквист. И трудно себе представить, что на пресс-конференциях и брифингах по случаю европейско-американского саммита в Брюсселе журналисты не вспомнят об этой истории, не зададут политикам неприятные вопросы. Может быть, даже самому Байдену, если президентская пресс-служба на миг ослабит бдительность.

Как бы то ни было, эта история неизбежно рождает ассоциации и с другими шпионскими скандалами — более классическими, в которых замешана Россия, оппонент в новой «холодной войне». Как тут не вспомнить, что любое обвинение в разведывательной деятельности на территории США и Европы (даже если речь идет о сравнительно безобидном коммерческом шпионаже) неизменно сопровождается волной возмущения, требованием введения жестких санкций, высылками дипломатов, пафосными восклицаниями и твитами конгрессменов, сенаторов, депутатов Европарламента. Интересно, кстати, кто из них выступит на сей раз и что скажет.

© Максим Юсин

https://www.kommersant.ru/doc/4837812

Палестино-израильский конфликт пришёл на Запад

Дмитрий Косырев

Администрация США надавила на власти Израиля, чтобы те не начинали наземную операцию возмездия против палестинцев в секторе Газа.

Кто и как воспринимает это событие? Кто вообще в нынешнем обострении прав и кто виноват? Ответы зависят от идейной ориентации (партийной принадлежности) конкретного человека и правительства. А вовсе не от фактов. Факты в эпоху постправды, если вы не знали, вообще не имеют значения.

В воображаемом нормальном и честном мире разбирательство в этой израильско-палестинской истории могло бы теоретически пройти быстро и четко. Кто агрессор? Кто первый начал? Кто обрушил на жилые кварталы Израиля более 3000 (трех тысяч!) ракет, отчего гибли вполне гражданские жители, выли сирены, люди не отходили от бомбоубежищ? А кто и каким образом ответил?

Но вот как обязан в этой ситуации думать средний республиканец в США или консерватор в Европе: при Дональде Трампе никто в секторе Газа и не мечтал запускать ракеты, сидели тихо. А Джозеф Байден начал снова давать деньги палестинцам и проявлять мягкость к Ирану, и те, почуяв перемену ветра, на пару устроили Израилю вот это самое. Байден — предатель, работающий на арабов и террористов.

А вот картина мира и Ближнего Востока у демократов: открываем их главную газету The Washington Post и читаем день за днем, что жители сектора Газа устали ждать, когда кончится кошмар. (Да, Израиль ответил на ракетные обстрелы своими обстрелами, а вы как думали?)

Правда, есть тонкости: оказывается, Байден занимает еще умеренную позицию, видимо, помня о временах, когда Америку считали бескомпромиссным союзником Израиля на Ближнем Востоке. Но множество членов нынешней, сильно полевевшей Демпартии давят на президента в пользу тоже бескомпромиссной, но уже пропалестинской позиции. И особенно заметны тут выступления легальных и не очень легальных мигрантов-мусульман, которые устраивают — на территории США — шествия против Израиля. Стоит ли говорить, что для правоверного республиканца все это такой же шок, как погромы городов черными расистами или бесчинства феминисток: гибель настоящей Америки.

Что касается настоящей Европы, то и там понимание нынешней ситуации вокруг сектора Газа четко строится по партийной линии. Социалисты упорно не замечают простых фактов, типа кто начал драку, и демонстрируют безоглядную любовь к палестинцам, это сейчас для левых так же обязательно, как ненависть к промышленности во имя всеобщего позеленения планеты. Так что левак и глобалист Эммануэль Макрон, президент Франции, пытается возглавить мировую дипломатию по замирению Ближнего Востока — в пользу арабов. От него не отстает идеологически похожая правящая команда немцев. И вот зрелище: массовая антиизраильская демонстрация в Берлине, из рядов протестующих доносятся призывы к битью евреев ("давненько не было, лет восемьдесят", замечают умные немцы). И не разберешь, кто кричит — нелегальные мигранты или их идейные союзники из числа все тех же левых глобалистов. Это вообще новый феномен — слияние на территории стран Запада местных левых с исламскими радикалами, а то и просто террористами.

И это только Запад, а еще есть Восток. К идеологической битве вокруг правды и постправды в драке израильтян с палестинцами вдруг присоединился Китай. И тут уже начался настоящий театр абсурда, в котором, впрочем, присутствует железная невидимая логика.

Так, представитель китайского МИД Чжао Лицзян замечает, что США только что приняли решение о поставке высокоточного оружия Израилю на 735 миллионов долларов и что в целом Америка своими действиями "добавляет топлива в огонь". То есть Китай присоединяется к радикальным демократам в США и к их единомышленникам в Европе. Но с какой целью? А с целью отомстить Америке, вчерашней (трамповской) и сегодняшней, за попытки рассорить Пекин с арабским и прочим мусульманским миром.

И ведь есть за что мстить. Например, на днях вышла в эфир программа CNN о том, как США решили не только выпустить из концлагеря для террористов в Гуантанамо нескольких тамошних обитателей уйгурской национальности, но и вывести из списка террористических организаций уйгурское Исламское движение Восточного Туркестана. Движение, кстати, совершенно справедливо запрещено в России, оно взяло на себя ответственность за две сотни терактов и многое другое. В 2002 году движение попало в списки террористов, утвержденные ООН, и далее в такой же список США. Но в ноябре прошлого года трамповский Госдепартамент решил, что это все-таки не террористы, а борцы за свободу угнетенного народа Синьцзяна. И теперь CNN, любимое СМИ уже демократов, в очередной раз делает из террористов невинно пострадавших героев.

История попыток Запада превратить Синьцзян в незаживающую язву на теле Китая предельно интересна разгулом все той же постправды, которую мы наблюдаем и в истории с ракетными обстрелами Израиля и Газы: неважно, кто и что делает, важно, "наши" они или нет. Пекинская контрразведка и контрпропаганда неустанно составляет досье на случаи хорошо организованного вранья, когда трибуну в США и Европе получают сомнительные личности, повествующие о своих страданиях в китайских застенках. Досье эти публикуются, вот свежий пример разоблачения "уйгурских мучениц и жертв репрессий", неспособных даже врать внятно и логично.

Синьцзян для Китая — это очень серьезно: из этой территории Пекин хочет сделать образец, всемирную витрину счастливого развития и процветания мусульманского региона; более того, это у Китая получается неплохо. Соответственно, западники ведут против Пекина информационную войну — войну за умы мусульман по всему миру. И, опять же соответственно, по поводу палестино-израильского побоища Пекин тоже высказывается с оглядкой на исламский мир, да хоть на соседнюю (через море) самую большую мусульманскую страну на планете, Индонезию.

Но таким образом китайцы вольно или невольно оказываются на стороне тех новых демократов, для которых неактуальны разговоры о терроризме (в их представлениях все террористы — борцы за свободу) и которые не видят никакого элемента терроризма в ракетных обстрелах ни в чем не повинных мирных жителей, оказавшихся заложниками вечной ближневосточной войны.

Владимир Корнилов @kornilov1968 специально для @rt_russian

Украина как альтернатива реальности

Аскет, не думающий о себе и своих близких, и всему человечеству построит такое же «светлое будущее». Если ему достаточно питаться великой идеей, то и другим нечего стремиться к жизненному комфорту. Фанатики идеи всегда легко разрушали, но с трудом (и далеко не всегда) оказывались способны на месте разрушенного дворца соорудить хотя бы землянку

Россияне удивляются путинскому прагматизму, считая его чем-то новым в российской политике и национальной истории только потому, что за 73 года советской власти им (как государствообразующему народу не только Российской империи, но и СССР) намертво вбили в голову мысль о том, что работать надо не для себя и своей семьи, а ради счастья угнетённых народов и светлого будущего всего человечества.

Между тем аскет, не думающий о себе и своих близких, и всему человечеству построит такое же «светлое будущее». Если ему достаточно питаться великой идеей, то и другим нечего стремиться к жизненному комфорту. Фанатики идеи всегда легко разрушали, но с трудом (и далеко не всегда) оказывались способны на месте разрушенного дворца соорудить хотя бы землянку.

Отняв кусок у своих детей ради идеологической абстракции, светлое будущее не построишь, а вот нормальное настоящее уничтожишь. После развала СССР, страшного десятилетия 90-х, трудного восстановления нулевых россияне начали ценить простые человеческие радости. Но некоторые до сих пор стыдятся этого, как будто совершают что-то плохое. Ведь четыре поколения подряд учили, что красивая мебель, удобная модная одежда, вкусная еда, просторное жильё — мещанство. Не к этому надо стремиться. И в истории выискивали, а чаще придумывали примеры великого самопожертвования наших предков ради того, чтобы негры Африки, индейцы Америки или папуасы Новой Гвинеи жили в комфорте и достатке.

На самом деле история России свидетельствует о том, что страна уцелела в тяжелейших обстоятельствах, была воссоздана практически с нуля и вышла на первые места в мире благодаря не только самоотверженному труду и борьбе её народа, но и великому прагматизму правителей, проведших Россию через рифы, о которые разбились многие соседи и конкуренты.

Александр Невский, от которого ведут свой род практически все владетельные дома Владимирского Великого княжества, оказавшись между двух огней (монголов и Европы), вполне прагматично выбрал монголов, которые не могли и не собирались селиться в русских лесах, не посягали на православную веру, а требовали лишь регулярной выплаты дани. Дань была тяжёлая, но это не было полное завоевание территории, покорение и ассимиляция народа, как учинили наши германские соседи с полабскими (Бранденбург) и поморскими (Мекленбург и Померания) славянами, с лужицкими сербами (Лаузиц), с пруссами (Восточная Пруссия). Территории Руси не угрожала германизация, как Чехии и Прибалтике, её не мог сделать своим послушным орудием (как Польшу) папский престол.

Князь Александр прагматично выбрал меньшее зло и остался в истории России великим государственным деятелем. Его младший брат Андрей пытался с рыцарским безумием сопротивляться монголам, опираясь на Запад. Принёс Руси, себе и своим потомкам много бед. И кто сейчас его помнит, кроме историков?

Иван Калита — сын основателя московского княжеского дома Даниила Александровича, внук Невского, вполне прагматично выступил против обречённого тверского восстания, чем обеспечил возвышение Москвы. В результате уже внук Ивана Калиты Дмитрий Донской смог одержать великую победу на Куликовом поле, подорвавшую силы Орды и давшую старт столетнему движению Северо-Восточной Руси к полной независимости. После победы Дмитрия Ивановича Русь никогда больше не была в абсолютной власти Орды. Отношения принимали всё более договорной характер. Но понадобились ещё три поколения прагматиков, чтобы при правнуке Донского Иване III Великом Россия не просто полностью восстановила независимую государственность, но и заявила программу собирания русских земель.

Результаты прагматичной политики династии Невского—Калиты особенно выпукло видны в сравнении с судьбой иных русских земель. Галицкие и Волынские земли были прикрыты от Орды Киевом, Переяславлем и Черниговом. После 1240 года Киевское и Переяславское княжества практически обезлюдели, но в Черниговской земле усилилось Брянское княжество, которое ханы изводили до конца XIII века, а затем им уже было не до Галича. В 1270 году возникла проблема темника Ногая, который на тридцать лет сепарировал от Сарая земли от Дуная до Днепра. Ногай не только сковывал силы Орды, но и сам был скован ими. Кроме того, его основная экспансия развивалась на юг, против Сербии, Византии и Болгарии.

Галицкие и волынские князья не только не были для него приоритетной целью, но он даже оказывал им помощь, организовывая совместные походы на Литву и поддерживая их против венгерских и польских амбиций. Таким образом, господство Орды в княжествах Юго-Западной Руси ощущалось значительно слабее и было далеко не столь разорительным и обременительным, как в Руси Северо-Восточной. Орда была заинтересована в этих княжествах как в барьере против Европы, поэтому пыталась их не ослабить (как Брянск, Тверь или Москву), а усилить. Тем не менее уже к 40-м годам XIV века эти земли были разделены между Польшей, Венгрией и Литвой. Последней досталась львиная доля.

Аналогичным образом, только гораздо раньше, покончила Литва с Полоцко-Минским княжеством, до которого Орда не только не добиралась, но даже никогда не числила его среди своих данников. Оно вошло в состав Литвы незаметно и без сопротивления. Обращаю внимание, что полоцкие князья в XIII веке не без успеха конкурировали с орденом и датчанами в борьбе за контроль над Прибалтикой (в том числе и Литвой), а через каких-то сорок лет сами уже были Литвой.

Точно так же галицко-волынские князья в XII-XIII веках не без успеха угрожали и Польше, и Венгрии, и даже относительно далёкой Чехии, а к 40-м годам XIV века никакой галицкой независимости и в помине нет. Следующие пятьдесят лет земли княжества делят между собой поляки, венгры и литовцы.

Напомню, Северо-Западная (Полоцко-Минское княжество) Русь и Юго-Западная (Галицко-Волынское княжество) Русь были надёжно прикрыты от Орды, меньше всех пострадали от похода Батыя и были достаточно сильны, чтобы противостоять Западу. Находившееся в значительно более сложной ситуации Смоленское княжество сопротивлялось литовской экспансии до 1404 года. А о Московскую и Владимирскую Русь, дравшуюся на три фронта: против Литвы, Орды и против собственных удельных сепаратистов, литовская экспансия вообще споткнулась и покатилась назад, пока через четыреста лет практически вся польско-литовская империя ни оказалась включена в состав России, сомкнувшей границы с Германией (Пруссией и Австрией).

Посмотрите на карту, и вы увидите маленький островок Владимирского княжества, разделённого между тверским, нижегородским, суздальским и московским княжескими домами (не считая мелких уделов). С юга от Орды его прикрывает только слабая Рязань (последний осколок владений черниговских Ольговичей), с востока (от Казани) территория полностью открыта набегам, на севере находятся земли ориентированного на Ганзу Великого Новгорода, с Запада наступает Литва, граница с которой проходит примерно там, где сегодня Московская область граничит с Калужской: Вязьма и Козельск — литовские города. Дмитров, Волок Ламский, Можайск, Оболенск, Тула, Коломна — пограничные крепости Московского княжества.

Литва, Орда и даже Рязань Москве враждебны. В 1380 году против Дмитрия Донского они даже заключили тройственный союз. Как тут устоять, когда вся Русь пала? Но ведь устояли же.

Откуда немноголюдные, разорённые Батыем залесские княжества нашли силы для сопротивления, где взяли людей для возрождения городов и создания войска? Дело в том, что Москва уже тогда была городом эмигрантов. В принципе, эмигранты с Юго- и Северо-Запада Руси составляют большую часть населения всего Великого Владимирского княжества. Но Москва в XIII-XIV веках (да и позднее) особенно активно собирает на своих землях всех, кто ушёл вначале из-под Орды, а затем и тех, кто не согласился с политикой «евроинтеграции», проводившейся галицко-волынскими и полоцко-минскими князьями. Сюда переместилась исконная Русь. Здесь ей предстояло выжить или погибнуть, отсюда она начала своё великое полутысячелетнее возрождение.

Уже тогда Запад и Восток Руси выбрали себе разные судьбы. Восток сопротивлялся и боролся за возрождение, прагматично экономя силы и ресурсы, ибо врагов было много, а друзей не было вовсе. Запад «евроинтегрировался» с тем, чтобы закрыться от Орды католической Европой. Однако выяснилось, что европейцы тоже прагматичны и благотворительностью заниматься не намерены. Они интегрировали лишь уцелевшую и принявшую католичество часть элиты, сделав остальных людьми второго сорта, постепенно превратив их в бесправных крепостных. Все, кого перспектива подобной «евроинтеграции» не утраивала, по одному, десятками, сотнями, а иногда и целыми удельными княжествами бежали в Северо-Восточную Русь.

С этой массовой волной русской эмиграции Москва получила не иссякавший два столетия источник человеческих ресурсов. Одновременно на западных русских землях стала складываться практика отрыва народа от элиты. Народ сохранял православную веру и русскость. Элита же переходила в католичество и становилась «европейцами» (поляками, «литвинами», некоторые даже в венгров умудрились перекраситься). Часть военной элиты, не согласная с таким оборотом дел, уходила на Северо-Восток, усиливая дружины московских и владимирских князей.

Народ Западной Руси, с XIV века не имевший собственной элиты, живший в условиях не только социального, но и национального и конфессионального угнетения, привык не доверять любым формам государственности. Идеалом, недостижимым золотым веком для него была анархическая «вольность», понимаемая как свобода от любых обязательств. Государство, даже их собственное, становилось для людей Западной Руси обременением. Является таковым и сейчас.

Отсюда известный парадокс, когда одни и те же «люди с хорошими лицами», выходившие на майдан, чтобы «жить по-европейски», тут же заявляли: «А с какой стати я должен платить налоги?» — и одновременно требовали от государства обслуживания по формуле «всё включено». Откуда государство должно брать для этого ресурсы, их не интересовало. Они желали, чтобы государство решало все их проблемы, но при этом никак не вмешивалось в их жизнь. Чтобы оно было вездесущим и чтобы одновременно его присутствие никак не ощущалось. Чтобы оно было мощным и не допускало никаких отклонений от «генеральной линии», но чтобы на их личные свободы при этом не посягало. В общем, они добивались от государства работы по принципу «стой там, иди сюда» или «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Поэтому казаки Хмельницкого, желавшие быть шляхтой в Речи Посполитой, без жалости её разрушили, а потом ещё пятьдесят лет, вплоть до измены Мазепы, пытались навязать русским царям свой взгляд на основы государственности. Пытались настолько упорно, что на две трети сократили население подконтрольных им земель, пока наконец их, хотя бы частично, удалось привести в чувство.

Поэтому украинские коммунисты, для которых даже слабую Центральную Раду должен был одолеть Муравьёв, которому для этого хватило 15 тысяч добровольцев, приведённых из России, как только Союз покачнулся, в 1991 году, радостно его добили. Между тем было понятно, что Кравчук и его прихлебатели ещё менее способны удержать власть без опоры на Москву, чем их предшественники в 1917-1919 годах.

Поэтому нынешний режим Зеленского, лично не поддерживавшего майдан, а в 2019 году кошмарившего Порошенко, сейчас кошмарит Медведчука. Между тем Медведчук — единственный украинский политик, предлагающий (пусть с опозданием лет на 15 и ныне уже практически невыполнимый, но в своё время реальный) план сохранения украинской государственности. И они доедят Медведчука, а когда доедят, примутся за кого-нибудь следующего, ибо не отдают себе отчёт в том, что, пожирая друг друга, ослабляют собственное государство.

Поэтому Турчинов, вместо того чтобы по циничной, но прагматичной рекомендации Филатова обещать всё, а вешать потом, начал бессмысленную, уничтожающую государство гражданскую войну.

Это всё та самая «воля» — идеал мироустройства, отложившийся в западнорусских генах. Украина требует учитывать её интересы от России, хоть считает её государством-агрессором. Украина требует от ЕС учитывать её интересы, хоть сама не планирует оказывать Евросоюзу аналогичную любезность. Это «воля»: все должны мне (иначе где же я буду харчеваться), а я никому.

С точки зрения среднестатистического украинца, здесь всё справедливо. Народ — единственный источник власти. Народ желает «воли». Кто-то должен ему эту «волю» обеспечить. У европейцев всего много — пусть поделятся (ведь делиться справедливо). У русских много энергоносителей. Пусть отдают их бесплатно. Ведь они же нужны украинцам. Иначе «волю» нечем финансировать.

Самим работать? Нет, это рабство. Хватит, нагорбатились на пана, пока «воли» не было. Государство обустраивать? Не для того вольнолюбивые украинцы боролись за независимость, чтобы у собственного государства рабами быть. Они вполне серьёзно считают русских «рабами Путина» (собирая в образе Путина русскую государственность). Ведь вместо того, чтобы выйти на майдан и снести все ограничения, ущемляющие их «волю», русские зачем-то тратят силы на укрепление собственно государства.

Зачем? Есть же Америка, Европа, у них всё есть, они обязательно поделятся, если вести себя правильно. Ведь это справедливо.

Зачем бороться? Зачем испытывать лишения? Зачем уходить в далёкие северные леса, бросая на благословенном Юге нажитое непосильным трудом имущество. Можно просто «евроинтегрироваться», как это сделали предки в XIV веке. Что? Результат той «евроинтеграции» оказался паршивым? Что ж, все допускают ошибки. Теперь, с учётом опыта прошлой «евроинтеграции», они будут исправлены. Что? Сейчас дело обстоит ещё хуже? Это временные трудности. И вообще виновата Россия, ибо она «напала», а так бы уже давно жили как у Христа за пазухой.

Не случайно бдительные люди отметили, что все государства, в которые входила Украина, распадались. Пока государство является сильным, западнорусский менталитет требует в него интегрироваться, чтобы получать бонусы от его силы. Стоит государству ослабеть, тот же менталитет требует «воли», чтобы никто не мешал присоединиться к новому сильному сюзерену.

Отсюда и парадокс отношения украинцев к собственному государству. Вроде бы в их интересах его развивать и беречь, а они его уничтожают с завидными рвением и целеустремлённостью. Почему? Потому, что собственное государство противоречит базовым потребностям украинства. Безэлитному обществу не нужно собственное государство. Ведь в него надо вкладывать труды, отдавать ему силы, проливать за него собственную кровь, в то время как для украинства государство — механизм, при помощи которого можно «нацарювати собі корову та й втекти». Для этого идеально подходит чужое государство. Его уже кто-то создал, оно уже как-то работает. Надо только выбрать себе государство побогаче и к нему присосаться.

Мне могут сказать, что это тоже своего рода прагматизм. Но это «прагматизм» «домашнего любимца», который хочет вкусно есть, сидя прямо на хозяйском столе, мягко спать прямо в хозяйской постели, метить всё вокруг, ибо так велит инстинкт. А потом удивляется, зачем это его кастрировали?

Хоть отдельный человек, хоть целый народ, отказываясь держать свою судьбу в собственных руках, передавая неприятные обязанности по обустройству и защите собственного государства в чужие руки, рано или поздно оказывается в положении лишнего рта. А мир жесток, и нахлебников не любят, даже если они милы, пушисты и умеют умильно мурлыкать. Впрочем, украинцы себя и этими умениями не обременяют.

Когда мы боремся за то, чтобы остаться русскими, даже если ради этого придётся уйти на край света, это происходит не потому, что нам нравится преодолевать трудности, а потому, что, отказавшись бороться за себя, мы окажемся чужими на своей собственной земле и получим проблемы, многократно превосходящие те, что ждали бы нас, выбери мы борьбу.

Идти по пути наименьшего сопротивления легко и приятно вначале, но чем дальше, тем яснее становится, что в этой мышеловке нет даже бесплатного сыра.

Только тот, кто готов бороться за себя, за интересы свои и своих близких, способен объединиться с такими же людьми ради создания устойчивой государственности как средства реализации общего интереса и защиты от любителей «воли». Те же, кто благодетельствуют чужих в ущерб своим, равно как и те, кто рассчитывают легко жить за счёт чужой благотворительности, быстро оказываются на обочине социума в качестве отдельных людей и на свалке истории в качестве бывших народов.

Украина никак не может состояться как успешный проект (хоть это уже третья попытка, совершаемая в идеальных условиях) только потому, что идея, заложенная в её основание, начисто отрицает реальность. Не может существовать государство народа, отрицающего государственность.

Ростислав Ищенко 

Иностранные агенты обиделись на российский закон. Но почему?

Украина: светлый путь и осиновый кол

Если вы собираетесь охотиться на дикого вепря, но берёте с собой удочку и сачок, шанс вернуться (не победителем, а просто вернуться) у вас стремится к нулю

Впрочем, несоответствие планов и желаний реальной ситуации бывает далеко не столь трагичным, даже смешным, как в песне Высоцкого «Про дикого вепря», где «бывший лучший королевский стрелок» требует вместо принцессы «портвейна бадью» так настойчиво, что король вынужден уступить перед угрозой полного запустения государства.

Кстати, песенка-то весёлая, но неадекватность стрелка, который вместо того, чтобы согласиться на принцессу, к которой прилагалась бы не одна бадья портвейна, упорствовал в своём требовании, привела к тому, что «зверюга ужасный» «съел уже почти всех женщин и кур», то есть нанёс стране катастрофический, возможно даже невосполнимый продовольственный и демографический ущерб.

Так что, хоть неадекватная оценка обстановки и может быть смешной внешне, на деле она практически всегда трагична. Причём страдают от неё не те, кто «отспорил» портвейн, «Чуду-юду уложил и убёг…», а их ни в чём не повинные соотечественники.

Вот, например, в Киеве бывший артист, ставший президентом, в очередной раз сообщил, что Украина обязательно будет членом ЕС. Не буду спрашивать когда эта благость наступит? Даже не буду выяснять насколько реально такое совпадение, что одновременно будут существовать ЕС, Украина и готовность первого, принять в свои ряды последнюю.

В конце концов Господь может явить нам чудо в любой момент, но очень редко пользуется этой возможностью. Тем более, он недавно уже осчастливил Украину чудесным пришествием артиста-комика в президенты. Стоило бы пожалеть бедную страну и остатки её населения: либо дать шанс на исправление, либо, если уж добивать, то сразу, как Содом и Гоморру. Интеграция в ЕС — слишком сильное наказание даже для «героев майдана».

Ну да оставим размышления о чудесном и посмотрим на практическое воплощение Украиной тезиса о благодетельности евроинтеграции.

С одной стороны, нельзя отрицать, что самостоятельно украинское государство существовать не может. Вроде бы в начале 90-х и ресурсная база была такая, что обзавидуешься, и международная обстановка благоприятствовала, а чувствовала себя Украина с каждым годом всё хуже и хуже. Последние же семь лет о вовсе в коме находится, причём все понимают, что выход у неё один — в морг.

Казалось бы в такой ситуации, внешнее управление могло стать решением проблемы. С этой точки зрения, стремление Украины в ЕС и НАТО должно выглядеть вполне логичным. Пришли «варяги», навели порядок, вырастили национальные кадры и государство расцвело. Чиновники ЕС учили бы украинцев правильно выстраивать свою экономику и государственные институты, а войска НАТО препятствовали бы украинским радикалам мешать чиновникам ЕС создавать рай на земле в отдельно взятом государстве.

Сухая теория выглядела прекрасно, но по ходу дела выяснилось, что древо жизни зеленеет совсем не так, как предполагали теоретики. Кооперационные связи, источники сырья, рынки сбыта, даже семейные традиции — всё привязывало Украину к России. Поэтому даже самые ангажированные экономисты эпохи Кучмы-Юшенко-Януковича не смели утверждать, что интеграция в ЕС даст лучший результат по сравнению с вступлением в Таможенный союз. Самые лживые утверждали, что никакой разницы не будет. Те же, кто хоть как-то дорожил репутацией, пытались в угоду конъюнктуре максимально уменьшить разрыв, но, тем не менее, признавали, что присоединение к ТС даст немедленное ускорение роста, а подписание Соглашения об ассоциации с ЕС, приведёт к некоторому (они утверждали, что относительно небольшому) промышленному спаду. Даже украинские (подчеркну украинские) экономисты вынуждены были главным преимуществом евроинтеграции объявлять некие мифические инвестиции в 15-20 миллиардов евро, которые никто не обещал и о планах Украины на которые европейцы и слыхом не слыхивали.

В «консерватории» явно требовалось что-то поправить. Теорию надо было приводить в соответствие с реальностью. Простая логика подсказывала, что если уж Украине так необходимо внешнее управление, она может обратиться за ним к России. В отличие от ассоциации с ЕС, Таможенный союз давал бы ощутимый позитивный эффект уже в первый год.

Кроме того, в то время и население России было позитивно настроено по отношению к максимально глубокой интеграции с Украиной, и власть в Москве, пытаясь предотвратить катастрофу в граничащем с Россией государстве, половина населения которого имела в России родственников или семьи их корнями уходили в русскую почву, была готова идти на максимальные уступки Киеву в вопросе об условиях интеграции. То есть, Украина (народ, элиты, государство в целом) могла решить все свои проблемы и даже повысить уровень жизни, принимая на себя минимальные (по сравнению с Соглашением об ассоциации с ЕС) обязательства.

Но украинцы не искали лёгких путей. Зачем им королевская дочка? Вот если бы выкатить портвейна бадью! Так и говорили, что европейские тарифы и европейские цены на газ — это плата за европейскую жизнь. Тарифы у них уже выше, чем в Европе, особенно в сравнении с заплатами, а уровень жизни только снижается.

Впрочем, любому нормальному человеку изначально ясно, что если ты начинаешь платить за энергоносители (кровь экономики) в три-четыре раза больше, то во столько же раз снижается твоя конкурентоспособность, то есть ты начинаешь меньше зарабатывать. Если ты при этом начинаешь оплачивать своё житьё-бытьё по повышенным тарифам, то твой уровень жизни падает дополнительно. Если предприятия меньше продают, а люди меньше получают, значит и доходы бюджета (а с ними и социальные возможности государства) сокращаются. Если при этом ты ещё и отказываешься от традиционных рынков сбыта, не имея никаких гарантий допуска на альтернативные, значит в течение нескольких лет твоя экономика умрёт, а территория твоей страны станет совершенно непригодной для жизни. В этом отношении в Зимбабве и США, в Люксембурге и на Украине действуют одни и те же непреложные законы. Такую простую вещь нельзя не понять. Упорствование в отрицании очевидного — преступление, которому нет оправдания, ибо уничтожена среда обитания десятков миллионов людей.

Надо ли удивляться, что светлый путь в ЕС завершается для Украины на глобальной помойке? Если бы Украина напялила панамку, взяла сачок (бабочек ловить) и отправилась в тёмный лес охотиться на дикого вепря, ей могло повезти — не встретился бы с ней зверь, вернулась бы домой усталая, но живая. Но украинцы обложились динамитом, уселись на бочку с порохом, облили всё это бензином и разожгли огонь для барбекю. Совсем не кажется странным, что нынешняя Украина выглядит значительно печальнее, чем шарик, который Пятачок принёс в подарок Иа.

Но даже от несчастной зелёной тряпочки, которая когда-то была шариком, нынешняя Украина отличается в худшую сторону. Шарик хоть можно было положить в горшочек, в котором когда-то был мёд. Он входил и выходил на радость ослику. Киевские же элиты способны только на одно — уничтожение собственного населения, с тем, чтобы можно было помародёрствовать на трупах.

«Бал вампиров» на руинах Украины лишь набирает обороты. Точку в этой затянувшейся пляске смерти может поставить только осиновый кол. Чтобы сказочная мерзость, пожирающая людей миллионами, не возродилась.

Ростислав Ищенко 

Здоровье Байдена и перспективы Украины

Над не таким уж старым, но совершенно недееспособным американским президентом потешаются как в США, так и за их пределами. Интернет полон соответствующими роликами, а СМИ США открыто обсуждает, кто на самом деле принимает решения в Белом доме: вице-президент Камала Харрис или советник по внутренней политике Сьюзан Райс

Сто двадцать четыре отставных генерала и адмирала, из которых половина старше президента, пишут письмо в котором ставят под сомнение право и способность человека, находящегося в таком психическом и физическом состоянии, как Байден, управлять страной, тем более исполнять обязанности верховного главнокомандующего.

Но это полбеды. В этом же письме авторитетные, хоть и отставные, военные нарушают все возможные американские традиции, прямо вмешиваясь в политику. Они заявляют, что выборы были фальсифицированы и нынешняя администрация не обладает достаточной легитимностью. Что США необходимо спасать от нарождающейся при попустительстве Байдена неконституционной диктатуры левых. Что миграционная, экономическая и финансовая политика текущего правительства не выдерживает критики. Что его внешнеполитические инициативы подрывают безопасность США. Как у нас любят говорить, «при Сталине» этого букета обвинений хватило бы, чтобы расстрелять десять составов правительства, заодно с ЦК партии.

Каких-нибудь пять лет назад ни один военный (даже отставной) не посмел бы выступить с подобными заявлениями (даже не в форме прямых обвинений, а в порядке политической дискуссии), поскольку такие действия не были бы восприняты американским обществом. Американцы сразу заподозрили бы заявителей в попытке военного мятежа и вооружённого захвата власти. Могли бы последовать и юридические санкции. По крайней мере обвинение в незаконном вмешательстве военных в политику напрашивается само собой.

Но после травли Трампа, в которой принимали участие официальные структуры, включая спецлужбы и Государственный департамент, а также после крайне грязных (даже по американским стандартам) последних выборов, многое изменилось. Мы не знаем насколько удачной окажется данная попытка пока ещё информационного сопротивления лево-либеральной диктатуре байденитов. Что это, арьергардный бой уходящих трампистов или начало масштабного контрнаступления консервативной Америки? Однако уже сам факт подобной атаки на Байдена, говорит о том, что прочность его власти вызывает сомнения у его политических оппонентов. Уверенность в возможности организации успешного сопротивления не покинула правых республиканцев, несмотря на то, что первый акт американской трагедии остался за левыми демократами.

Это значит, что под сомнением не только дееспособность Байдена. В политическую систему США заложен изрядный запас прочности. Простая недееспособность президента не способна её поколебать. Президентов убивали и тяжело ранили, надолго выводя из строя. Президенты долго и безнадёжно болели. Находящаяся у власти команда продолжала работать, как ни в чём не бывало.

Если бы и сегодня команда Байдена была способна продолжить эффективную работу без своего, пережившего собственное сознание, главы, атаки на президента США не имели бы никакого смысла. Можно было бы спокойно объявить его выжившим из ума, недееспособным и т.д. Власть до следующих выборов просто перешла бы к Камале Харрис и команда продолжила бы свою работу.

Но лица, атакующие Байдена, явно считают, что выбивают ключевое звено действующей власти, пытаясь вынудить её к досрочному уходу (что практически невозможно с точки зрения американской конституции) или изменению под давлением проводимой администрацией внутренней и внешней политики на диаметрально противоположную, в том числе и путём замены значительной части назначаемых ответственных сотрудников команды.

При чём здесь Байден?

Взгляните на хаотичность действий и высказываний американского президента. За один месяц Путин успел побывать и убийцей, и желанным партнёром по переговорам, с которым Байден мечтает встретиться лично. Россия обвинена во всех смертных грехах, включая государственный терроризм (организация взрывов военных складов в Чехии) и объявлена совершенно невиновной в совершённой якобы с её территории кибератаке на американский трубопровод (которая привела к затяжному бензиновому кризису: дефициту и подорожанию бензина в Америке). На данный момент Москва «не виновата, но несёт ответственность» — головокружительное изобретение админисрации Байдена, которой наконец удалось скрестить ужа с ежом в рамках одного политического заявления.

О чём это говорит?

О том, что больной, мало что соображающий старик является компромиссной фигурой, объединившей две, примерно равные по силам, группировки демократов. Против Трампа они выступали единым фронтом. В этом отношении у них не было противоречий. Согласны они и по основным принципам внутренней политики, все они лево-либеральны, в худшем смысле толерантны, радеют по поводу «чёрных жизней», прав ЛГБТ и прочей чуши.

В том же, что касается внешней политики, единства нет. Часть считает, что необходимо перейти к значительно более жёсткой политике, чем трампомвская и обамовская, избрав Россию объектом главного удара. Другая часть предпочитает сосредоточить усилия на Китае, пытаясь задушить его с помощью больше финансово-экономических, чем военно-политических механизмов, с Россией же прийти к согласию, на основе какого-то компромисса. Обе группы пытаются подорвать позиции друг друга, сливая в прессу разного рода информацию и инициируя фэйковые расследования, поддерживающие их позицию. На этой основе каждая группировка пытается заставить не контролирующего реальность Байдена сделать заявление, однозначно формирующее одну политическую линию и отрезающую всякую возможность возврата к другой.

На данном этапе в позиционной бюрократической борьбе ни одной из группировок не удалось достичь перевеса, а взаимоисключающие и внутренне противоречивые заявления лишь компрометируют, как лично президента, так и США в целом. Но рано или поздно, кому-то повезёт, баланс сил будет нарушен и одна из группировок победит. После этого американская политика должна будет приобрести большую осмысленность и завершённость, а у противников лево-либеральной диктатуры внутри США резко упадут шансы на реванш: монолитную команду победить куда сложнее, чем сборище конкурентов, объединённых полоумным компромиссным дедушкой.

Поэтому консерваторы торопятся, поэтому они и нанесли свой удар с публикацией открытого письма военных (очень сильный ход) сейчас, не откладывая дела в долгий ящик, не выгадывая удобного момента с какой-нибудь серьёзной ошибкой нынешней администрации, которая обязательно должна случиться и не выжидая момента промежуточных выборов. Очередной (возможно решающий) этап американского гражданского противостояния должен завершиться раньше, чем пройдут выборы в Конгресс (если они состоятся) и во многом определить их результаты.

Понятно, что в таких условиях американцам мягко говоря не до Украины. Администрация геронтократа, вынужденная сражаться как внутри Белого дома (за приоритет одной из групп влияния), так и за сохранение своего доминирования в американской политике в принципе (против пытающихся организовать масштабное контрнаступление консерваторов), не в состоянии транслировать в Киев недвусмысленные указания. Американские действия на Украине, так же являются результатом внутренней борьбы в Белом доме и поэтому столь же противоречивы, как и прочая внешнеполитическая активность США.

Это резко ослабляет и без того слабые позиции украинской центральной власти, авторитет которой в основном является отражённым авторитетом США. Регионы и различные политические группировки подчиняются Киеву лишь в той степени, в какой боятся американского гнева и рассчитывают на американские подачки. С подачками плохо уже давно. С прошлого лета МВФ не выдаёт очередной транш кредита. Причём, если в январе-феврале чиновники Фонда говорили о возможности посещения Киева очередной миссией в мае-июне, что открывало теоретическую возможность обретения желанного транша уже к июлю, то сейчас в МВФ намекают на то, что вряд ли очередная миссия посетит Киев раньше осени.

Насколько критичны деньги МВФ для украинского правительства показывает начинающийся бунт мэров крупных городов, которые требуют, чтобы Киев вернул им задолженность в 5,5 миллиардов гривен, за перевозки льготников общественным транспортом. Одновременно они объясняют населению, что государственная власть, зажавшая деньги, ставит их перед выбором, повысить цены на проезд в два-четыре раза или допустить быстрый развал общественного транспорта как такового.

Этот бунт пока достаточно тихий, хоть и быстро набирает обороты. Но он является ярким показателем, насколько нужны Киеву кредитные деньги для покупки лояльности элит. Нет денег — нет подчинения.

Однако, отказывая в подчинении, местные элиты не переходят определённую красную линию. Никто до сих пор не ставил под сомнение право Киева на власть в масштабах всей страны и не поднимал вопрос о сепарации. Потому, что США всё равно кто украдёт деньги, выделенные на дороги или на общественный транспорт, но им пока ещё нужна юридически целостная Украина (независимо от реального состояния взаимоотношений между центром и регионами).

Власть Банковой на данной момент зиждется на видимости американской поддержки и страхе элит перед США. Если станет ясно, что поддержки нет, либо украинские элиты перестанут бояться США, у Киева не останется аргументов, чтобы заставить себе подчиняться. Даже дислоцированные в регионах силовики спокойно перейдут на сторону того, кто сможет предложить им больше бонусов, а это несомненно будут региональные власти, контролирующие реальный ресурс на местах. Помимо этого значительно большую свободу почувствуют нацисты (как дикие, так и притворяющиеся ручными). Без давления США, они — главная сила в Киеве и способны заставить считаться с собой любую власть.

Не знаю понимают ли это на Украине, но для всех киевских политиков, как для интегрированных во власть, так и находящихся в оппозиции (хоть право-радикальной, хоть евро-демократической) нужно, чтобы американцы разобрались со своими внутренними проблемами как можно быстрее. Причём им совершенно не важно кто победит. Им вообще было бы лучше, чтобы на прошедших выборах победил Трамп. Его победа была бы несомненна, а политика целенаправленна. Он, конечно, Украину не любил, но не теряя надежды обменять её на что-то полезное, поддерживал в ней видимость жизни.

Теперь же Киеву всё равно кто кого съест в вашингтонской банке с пауками, главное, чтобы разброд и шатание там наконец завершились. Только имея дело с однозначной политикой США, Киев может выстраивать какую-то свою политическую линию. Украинские власти сами поставили себя в такое положение, долго им гордились, теперь, когда у бывшего гегемона «перестройка» начала плавно перетекать в «лихие 90-е», Украина оказалась в положении отдалённо напоминающем положение Кубы в первое десятилетие после распада СССР. Только Гавана никогда не передавала в Москву все ключи от своей политики, поэтому она смогла консолидироваться и выстоять. Украина же полностью зависит от решений, принимаемых в Вашингтоне и взять свою судьбу в собственные руки не способна.

Что ж, такова жизнь. Не нами сказано: вначале трагедия, а затем фарс.

Зеленский: путь из кого-то в никого

Когда молодого успешного актёра и продюсера Владимира Александровича Зеленского убеждали поработать техническим кандидатом на президентских выборах, ему просто предлагали ещё одну роль. И это было нормально — это его работа

Когда выяснилось, что ему предстоит стать настоящим главой государства, ему тоже никто не говорил: «Обещай им всё, а потом обманешь». Зеленскому потому и верили наивные несмышлёныши, из которых состоит большая часть любого народа, что он был искренен, когда нёс околесицу насчёт «Я Ваш приговор» и «Надо просто перестать стрелять».

Он действительно так думал. И точно так же думали его избиратели. Большинство людей в принципе являются сторонниками простых решений. В основном потому, что не способны понять сложность проблемы. Поэтому хороших артистов гораздо больше, чем хороших политиков. И если талантливых и даже гениальных деятелей искусства одно поколение может дать и десяток, и больше, то талантливых политиков хорошо если пара штук наберётся, гениальные же не в каждом столетии и не в каждом государстве рождаются.

Прекрасным певцом можно быть и в Лесото. Для этого иногда достаточно только врождённых данных, хоть профессиональная подготовка тоже никому не мешала. Но и профессиональную подготовку певца в Лесото получить можно. Но стать выдающимся политиком или дипломатом в Лесото нельзя, как нельзя стать великим полководцем, командуя ротой почётного караула. Не тот масштаб. Не возникает необходимости решения определённых задач на высоком профессиональном уровне. Нет возможности испытать себя в прямой конкуренции с настоящим противником на полях политических, дипломатических или обычных (кровавых) битв.

Таким образом, идя во власть, Зеленский не осознавал ни глубины своей личной ответственности, ни сложности стоящих перед ним задач.

Президентство он воспринимал на уровне «политика» из заводской курилки, одним махом «решающего» перед изумлёнными товарищами проблемы вселенского масштаба. Среднестатистический избиратель, каким являлся (да и до сих пор является) Зеленский, представляет работу главы государства примерно следующим образом: необходимо зайти в кабинет, сесть в кресло, взять ручку и подписать указ, чтобы отныне всем было хорошо и никому не было плохо. Затем надо позвонить куда-то по белому телефону и приказать, чтобы всех плохих людей посадили в тюрьму (вариант — расстреляли), а хороших наградили. После этого остаётся только ездить по стране, обниматься с благодарным за счастливую жизнь народом и скромно открывать памятники самому себе.

Когда же он в президентском кресле угнездился и собрался подписывать указы о внедрении райской жизни уже с позавчера, вдруг выяснилось, что проблемы, казавшиеся легко решаемыми комику с его сцены, являются в принципе не решаемыми в пределах возможностей украинского президента.

Что советники советуют разное, зачастую диаметрально противоположное друг другу, а решение принимать надо всё равно самому. Что у разных ведомств разные взгляды на одну и ту же проблему, и все они убедительны и мотивируют свою позицию исключительно национальными интересами. Что даже близкие друзья и соратники по борьбе уже начали бороться друг с другом за влияние и за должности и т.д.

И вот сидит в большом кресле артист, вокруг ворох нерешаемых проблем, за окном тихо звереющий народ, в глазах которого любимец-спаситель быстро превращается в исчадие ада, обманувшее доверчивого обывателя. В приёмной сидят друзья детства, матёрые бюрократы и вечные олигархи, каждый из которых обещает решение всех проблем и большие деньги за решение в его пользу какого-нибудь вопроса.

Постепенно до счастливого народного избранника начинает доходить, что он не может ничего сделать, потому что не понимает, как работают политические и государственные механизмы. Он даже не способен оценить искренность собственных советников, поскольку не в состоянии просчитать даже ближайшие последствия реализации их советов и вынужден принимать всё, что они говорят, на веру.

Дальше есть два решения. Можно честно признаться, что переоценил свои возможности, невольно обманул избирателей, и подать в отставку. Так практически никто никогда не поступает. Можно попытаться управлять в ручном режиме, принимая лишь те решения, в которых не сомневаешься. Например, обещает Ахметов решить проблемы в сфере энергетики, а за это регулярно делиться какой-то привлекательной суммой. Деньги поступают вовремя, значит, и проблемы решаются.

Или, скажем, многократно справедливо раскритикованное использование СНБО для расправы с оппозицией. Ведь это и есть реализация мечты об указе, чтобы всем было хорошо и никому не было плохо. Зеленский считает, что он всем хочет блага, а злая оппозиция мешает ему реализовать его замыслы да ещё клевещет на него народу. Окружение уверяет Зеленского, что всё так и есть: и мешает, и клевещет. Но стандартные юридические механизмы не позволяют победить клеветников.

Далее вступает в действие простая схема, которую использовал каждый украинский президент, когда желал нарушить конституцию.

1. Президент — гарант конституции.

2. По конституции вся власть в стране принадлежит народу.

3. Избрав президента всеобщим равным и тайным голосованием, подавляющим большинством на свободных выборах, народ делегировал ему свои властные полномочия.

4. Таким образом, вся власть в стране принадлежит президенту, который решает, что конституционно, а что нет.

5. Поскольку президент представляет народ, а значит, априори хочет добра, он вправе принимать любые решения, а кто против, тот враг народа.

То есть Зеленский грубо, грубее всех украинских президентов (включая и.о. президента Турчинова) нарушает конституцию, поскольку не умеет управлять в рамках закона, не знает, как провести нужные ему решения через парламент, что такое политический компромисс и зачем он нужен.

Разумеется, такой его беспомощностью пользуются и украинские олигархи, и американцы, и ближайшее окружение, принуждающие его принимать выгодные им решения. Он же вертится, как хомяк в колесе. Чем быстрее он пытается бежать, чтобы выпрыгнуть из колеса, тем быстрее вертится колесо и тем меньше шансов выбраться на твёрдую поверхность.

Довольно быстро человек в такой ситуации окончательно теряет ориентацию, начинает принимать хаотичные, не связанные между собой решения, его сознание рассыпается, и, даже если он не начинает пить, выглядит он как глубоко пьющий алкоголик или наркоман со стажем.

Зеленского иногда сравнивают с Путиным, у которого поначалу тоже не было команды, который вынужден был играть с тем, что оставил ему Ельцин. Сравнивают с Порошенко, который вроде бы проводил ту же политику, но Зеленский за год умудрился и для своих сограждан, и для своих внешнеполитических партнёров стать хуже, чем Порошенко. Даже с Рейганом Зеленского сравнивают. Тоже ведь был актёр, но смог же стать одним из лучших президентов США. Все эти сравнения преступны, поскольку глупы.

Путин, конечно, тоже закончил юридический факультет. Только он поступал на ту специальность, которую выбрал, и в дальнейшем работал соответственно полученному образованию. Разведчик — не обязательно политик, но должен хотя бы по минимуму разбираться в работе государственного аппарата, в принципах принятия политических решений. Кроме того, с начала 90-х Путин прошёл все ступени карьерной лестницы — от заместителя мэра одного из крупнейших городов России (второй столицы) до премьер-министра, успел поработать и в правительстве, и в Администрации президента, наработал и опыт, и контакты.

Рейган пришёл в политику в начале 40-х, начав работать в Гильдии киноактёров. С начала 50-х он участвует в нескольких президентских кампаниях в качестве советника. С конца 60-х по средину 70-х работает губернатором и, наконец, со второго захода избирается президентом в 1980 году, после 40 лет политической карьеры.

Порошенко, которого в детстве обижали товарищи, всю жизнь был сверхамбициозен, рвался к высшей власти, пытаясь таким образом доказать обидчикам, как они ошиблись. Это наложило негативный отпечаток на него как на человека и политика. Тем не менее политические механизмы современной Украины он также освоил в совершенстве. Он был депутатом, руководителем фракции и партии, министром иностранных дел и экономики, секретарём СНБО. Он создавал СМИ и был одним из лидеров оппозиции. Конечно, Порошенко работал не на страну, а на себя, но он хоть знал, как действует оказавшийся у него в руках механизм, и не заблуждался относительно результатов своих действий.

Всего этого Зеленский был лишён. Всю жизнь он шёл по пути наименьшего сопротивления, и у него получалось. Он хотел стать дипломатом, но поступил на юридический в институт, в котором преподавал отец и где ему могли помочь с поступлением. По специальности не работал ни дня, так как, будучи студентом, поймал успех в КВН и понял, что на сцене можно заработать значительно больше. Был комиком-любителем, но достаточно востребованным.

К тому моменту, когда Зеленский стал президентом, он ни в одном деле не был профессионалом. Просто как-то само собой получалось. А тут не получилось. Вот он и мечется в поисках той волшебной кнопки, которая должна вернуть его к счастливой жизни, когда он, не прилагая никаких усилий, купался в лучах славы и благополучия, ничем не рискуя.

Но так уже никогда не будет. В 2019 году, легко оттолкнувшись, он помчался с горы, полагая, что его ждёт весёлый спуск в долину, а там корчма, пунш и друзья, с которыми они будут весело вспоминать свои подвиги. Но оказалось, что долины нет, впереди обрыв и остановиться нельзя.

https://ukraina.ru/opinion/20210513/1031364536.html

Казус Медведчука и отчаянная храбрость лимитрофов

Многие люди не могут понять, что движет элитами лимитрофных государств, когда они с отчаянной храбростью бросаются кусать Медведя

Вроде бы и размеры такие, что Мишка случайно наступит — и даже мокрого места не останется, и зубы гнилые и мелкие — скорее вывалятся, чем Медведь почувствует, что его кто-то кусает, и сферы интересов не пересекаются — лимитрофная мелочь морковку по огородам тырит и на медвежью зону охоты не претендует, но и сама для Медведя интересной добычей не является.

И тем не менее «от южных гор до северных морей» лимитрофы регулярно рычат, тявкают на Россию и реально (не напоказ) пытаются вцепиться в неё, угрожая «снять с Медведя шкуру» (завоевать всё, до самой Камчатки). Можно ли так поступать, находясь в здравом уме и твёрдой памяти?

Можно.

Дело в том, что лимитрофы считают себя «такими же государствами». Ведь у них есть герб, гимн, знамя, парламент, президент, правительство, а также предмет особой гордости — собственный язык. На этом основании они считают себя равными России, Китаю, Соединённым Штатам. Возможно, даже «более равными», чем США, у которых нет своего языка.

Восточноевропейские лимитрофы переживали комплекс неполноценности, пока их не приняли в НАТО и ЕС. Почувствовав себя частью Запада, они настолько прониклись самоуважением, что уже даже французов с немцами учат «правильной демократии». Они просто не понимают, что у каждого тела есть голова, а есть задница. И, хоть обе выполняют важную функцию, решение о том, когда должна работать задница, принимает всё же голова. Тем более что в рамках подобных сравнений лимитрофы являются даже не задницей, а продуктом жизнедеятельности, который некоторое время находится внутри организма и даже питает его своими соками, а затем выводится из него при полном согласии головы и задницы.

В общем, лимитрофные элиты, компенсируя комплекс неполноценности комплексом сверхполноценности, напялили арендованный фрак прямо поверх юбки из пальмовых листьев и возомнили себя ровней британским лордам, которые даже на традиционную континентальную элиту косо сморят и за свою не принимают. Отсюда и припадки отчаянной храбрости, когда какая-нибудь Чехия ведёт себя так, как будто она — США или как минимум Германия. Хоть на деле все лимитрофы — не более чем пыль истории, поднявшаяся в ходе вальса великих держав.

Поскольку внешняя политика является продолжением внутренней, экстраполируя внешнеполитическую активность лимитрофных элит на их внутриполитические конфликты, увидим ту же неадекватность, вызванную теми же причинами. Взять хотя бы развивающуюся на Украине историю с Медведчуком.

Долгое время Виктор Владимирович занимал особое почётное место в рядах украинской олигархии и правящего класса в целом. Ему когда-то давно повезло, и Путин стал крёстным отцом его ребёнка

.

Для России, где императоры традиционно крестили десятки детей не только высшего дворянства, но и самых обыкновенных крестьян, это ничего не значит. Элитой забитого лимитрофа, где традиция возводит кумовство в разряд близкородственных отношений и все приближённые к господину осенены аурой его славы, человек, о существовании которого Путин знает лично, воспринимается как личный представитель российского президента на соответствующей территории.

Власть Путина и мощь России как бы экстраполировались на Медведчука, ограждая его от многих проблем, преследовавших других украинских политических деятелей. Его положение на Украине можно было бы сравнить с положением белого человека, принятого в свою среду диким племенем, затерянным в амазонской сельве. Его не любят. Своим не считают. Но он является посредником между племенем и богами. Умеет быстро добывать огонь из волшебной зажигалки, является носителем стреляющей огнём палки, лечит нарывы и нагноения при помощи мазей и порошков в неведомой упаковке и т.д. В общем, его близость к миру богов очевидна, и он является табу. Его нельзя обижать.

Вся эта благость продолжается ровно до тех пор, пока не появляется другой белый человек, с большим количеством запасов, включающими лодку, вкусные консервы и прочие замечательные вещи, свидетельствующие о том, что по иерархической лестнице он ближе к богам. Теперь предыдущий посредник теряет значительную часть своей сакральности и может быть даже убит. Ведь боги уже расщедрились на нового, более могущественного представителя.

В ходе нарастания противостояния России и США с положением Медведчука на Украине произошла именно эта трансформация. Американцы решили, что на подконтрольной территории им не нужен чужой шаман. И Медведчука начали плавно выживать. Владельцы бус, зажигалок и консервов, показывая издалека свои товары, намекали Зеленскому, что неплохо бы ограничить деятельность Медведчука. И у Виктора Владимировича исчезали из эфира телевизионные каналы. Затем начала постепенно раскалываться партия.

Но Медведчук не понимал. И не понимает. Ведь у него тоже есть фрак. И его принимали и в России, и в Европе, и в США, причём в лучших домах. Он такой же.

Нет, не такой же. Вернее, для России, где «несть ни эллина, ни иудея», где русскими являются и якут, и бурят, и манси, и коми, он действительно такой же (или почти такой же, поскольку гражданство у него чужое). А вот для европейских друзей, походить на которых Медведчук стремится не меньше, чем вся остальная украинская элита, он не более чем «принцесса Покахонтас». Когда выгодно — можно воспользоваться разнообразными его услугами. А когда условия меняются — можно и в заложники взять. А и помрёт от оспы — тоже не страшно: их таких в колониях много.

В результате изменения политической конъюнктуры против некогда неприкосновенного Медведчука возбудили уголовное дело. Он и его информационная обслуга теперь рассказывают, что суда Медведчук не боится, Украину не покинет и, если режим осмелится преследовать его дальше, Медведчук станет для него едва ли не тем же, чем Георгий Димитров для германских нацистов на процессе о поджоге Рейхстага.

Надо напомнить, что, когда Димитрова на смогли осудить, его собирались убить, и только благоприятное стечение обстоятельств спасло болгарского коммуниста. Не факт, что Медведчуку повезёт так же.

Конечно, сами по себе украинские дикари для него не страшны. Он для них табу. Но есть американские боги, которые в украинском мировосприятии столь же (если не более) влиятельны, как боги российские. Эти боги между собой борются, и если американские боги велят кого-то из служащих российским богам убить, то это можно и даже нужно выполнить немедленно и со всем тщанием. Месть российских богов всё равно падёт на американцев. Ведь бедные украинские дикари ни в чём не виноваты, они лишь выполняли божественную волю. Если российские боги желают, дикари могут для баланса прикончить какого-нибудь Порошенко. Если же волю американских богов не выполнить, наказанию подлежит ослушник. Всё просто, мир дикарей вообще крайне прост и незамысловат.

Поэтому зря Медведчук думает, что в случае чего наличие больших денег, умение носить фрак и знакомство с сильными мира сего оградят его от неприятностей. Всё это действует только в украинской лимитрофной системе координат, в которой можно пытаться укусить Медведя, а потом приходить и с наивным видом спрашивать: «Ты шо, обидывся?»

В американской системе координат преимущества Медведчука становятся его недостатками. А то, что делает его табу для украинцев, для американцев превращает в желанную жертву. Посадив или убив его, можно косвенно ударить по российскому конкуренту, показав, что российские боги не могут защитить своих слуг.

Так что не стоит обольщаться. И Медведь рано или поздно, неудачно провернувшись, ломает челюсть или сворачивает шею какому-нибудь особо рьяному лимитрофу. И американцы не задумаются отдать приказ о ликвидации Медведчука, если решат, что им это выгодно. А украинские дикари выполнят этот приказ со всем рвением.

Ростислав Ищенко

Постпраздничное. Как наши бывшие союзники отметили День Победы

Завершились мероприятия, посвящённые 76-летию Великой Победы над гитлеровской Германией. Самое время оглянуться на прошедшую неделю и посмотреть, чем занимались наши бывшие союзники в эти праздничные дни

Как ни странно, но наиболее пристойно в отношении России вели себя страны, которые в Великой Отечественной войне оказались союзниками рейха.

Германия расстроила хор пытавшихся обвинить СССР американских «подхрюкивателей», устами своего министра иностранных дел заявив о принципиальной позиции: только рейх и никто иной несёт ответственность за развязывание Второй мировой войны, официально начавшейся с нападения Германии на Польшу. В Словакии, чьи вооружённые силы воевали на стороне Гитлера вплоть до Словацкого национального восстания 1944 года, бережно сохранённые советские военные захоронения завалены цветами. Венгрия и Италия воздают должное роли СССР в победе над нацизмом. Финские политики, даже с учётом того, что для Хельсинки это официально было продолжение «Зимней войны», дают сдержанные комментарии, но избегают предъявлять претензии Москве.

Зато снят с пьедестала памятник маршалу-спасителю в освобождённой войсками маршала Конева Праге, на улицах которой советские солдаты гибли уже после официальной капитуляции Германии только потому, что резко осмелевшие и воспылавшие жаждой мести чехи, вместе с пытавшимися заработать прощение власовцами генерала Буняченко, решили воспрепятствовать отступлению группы армий «Центр» фельдмаршала Фердинанда Шёрнера, стремившейся сдаться американцам, которые находились в нескольких десятках километров западнее Праги. В результате большая часть 900-тысячной немецкой группировки после трёх дней боёв была 8 мая пропущена чехами к американцам, сопротивление советским войскам оказали лишь остатки гарнизона Праги, прикрывшие отход Шёрнера и сдавшиеся к исходу дня 9 мая (отдельные разрозненные части с боями пытались пробиться на Запад до 11 мая).

«Благодарные» чехи теперь умоляют ЕС выслать как можно больше российских дипломатов и собираются потребовать от России от нескольких десятков миллионов до миллиарда долларов из-за того, что семь лет назад из-за ненадлежащего хранения на чешских складах взорвались контрабандные боеприпасы, находившиеся там вопреки международным обязательствам Чехии. Должен сказать, что у немцев значительно больше прав требовать от чехов компенсации за нападение в мае 1945 года на группировку Шёрнера. Ведь согласно венским и женевским конвенциям население оккупированной страны должно подчиняться приказам оккупационной администрации.

Отмечу, что население СССР имело полное право на сопротивление (как в подполье, так и в рядах партизан), поскольку в его отношении немцы изначально нарушали обязанности оккупирующей стороны, а именно:

отказались от поддержания коммунальной инфраструктуры оккупированных городов и обеспечения населения продовольствием, более того, прямо препятствовали даже попыткам самостоятельной добычи продовольствия населением, что привело к миллионам голодных смертей на оккупированных территориях;

проводили политику геноцида по отношению к отдельным национальным (евреи, цыгане, русские), политическим (коммунисты) и социальным (советские управленцы, интеллигенция) группам на оккупированных территориях;

организовали массовый принудительный вывоз населения на работы в Германию в рабских условиях;

проводили на оккупированных территориях набор в силы безопасности и вспомогательные структуры вермахта, а также формировали боевые части СС, использовавшиеся на фронте;

совершали все вышеперечисленные преступления в отношении советских военнопленных (включая их массовые расстрелы на оккупированных территориях).

Всё это является нарушением обязанностей оккупирующей державы и военными преступлениями, которые были совершены до начала массового партизанского движения, буквально в первые же дни и часы оккупации. Так что советские люди имели право сражаться за сохранение своих жизней любым доступным им способом. В то же время в Чехии, имевшей статус протектората в составе рейха, действовало стандартное законодательство, чехи работали на своих военных заводах, дававших рейху от 40 до 60% по отдельным видам военной продукции, совершенно добровольно, за зарплату, получали пайки, считались настолько онемеченными, что в отдельных случаях их даже разрешалось призывать на службу в вермахт, что исключалось для лиц неарийского происхождения.

Восстать же они решили аж 5 мая, когда Гитлер уже неделю как был мёртв, Берлин трое суток как сдался, германские фронты как на Западе, так и на Востоке рассыпались, а фленсбургское правительство настойчиво требовало от союзников принять капитуляцию, ибо ничем больше не управляло. Под его контролем оставались территории Дании, Норвегии (кроме Лапландии), часть Курляндии, отдельные куски побережья Голландии в районе Гамбурга, часть Австрии, итальянский Тироль и Чехия (собственно Германия была уже занята союзниками, встреча на Эльбе давно состоялась). Немцы в это время боялись мести со стороны солдат и фронтовых офицеров союзников (под предлогом продолжения войны) больше, чем капитуляции. Большинство просто хотело сдаться американцам, так как на территории США они не воевали и считали, что у американцев меньше всего оснований их ненавидеть.

Поэтому и рвалась группировка Шёрнера на Запад. Если бы не просьба о помощи восставшей Праги, вряд ли бы РККА стала Шёрнеру препятствовать. Он находился в полусотне километров от американских линий, между ним и американцами советских войск не было. Хоть советское командование и планировало Пражскую операцию ещё до окончания Берлинской (что естественно, поскольку шла война), но начаться она должна была 7 мая (поскольку ударным группировкам надо было пройти 100-200 километров до районов сосредоточения), а завершиться 14 мая, так как после начала наступления до соединения в Праге советским войскам надо было пройти с боями ещё 300-400 километров (как известно, к этому времени Германия уже капитулировала). За это время Шёрнер уже десять раз успел бы уйти к американцам, что, собственно, и произошло. Советские данные показывают, что из 900-тысячной группировки советские войска захватили пленными чуть более ста тысяч человек из частей, прикрывавших отход (также целенаправленная охота велась на эсэсовцев и власовцев), остальные же сдались американцам.

В общем, в конце войны, после подписания капитуляции, более десяти тысяч советских солдат погибли и ещё почти 40 тысяч получили ранения только потому, что чехи решили показать, что они не просто всю войну тысячами добросовестно производили для Германии танки, автомобили, артсистемы и самолёты (не считая стрелкового оружия), но делали это исключительно от своей природной европейскости, предполагавшей законопослушность. Пока протекторат входил в состав рейха, чехи были послушны фюреру, а когда Гитлер самоубился, а рейх исчез, они так же «законопослушно» восстали.

Но чехи, в принципе, ещё лучшие из худших. Они просто «колеблются вместе с линией партии», поддерживая того, кто сегодня кажется им сильнее. Во всяком случае, своих коллаборационистов в Праге не героизируют, даже двухдневный союз с власовцами против немцев стараются не выпячивать (всё-таки Власова и его подельников американцы сами сдали Сталину — не стали защищать, когда его СССР захватил в американской зоне оккупации, и выдали Сталину практически всех его солдат и офицеров). То ли дело бывшие составные части народа-победителя: прибалты и украинцы. Не так давно, каких-нибудь пару десятков лет назад, в Киеве и прибалтийских столицах утверждали, что, чествуя «патриотов», боровшихся за национальную государственность в 1917-1920 (для Украины), 1917–1940 (для Прибалтики) годах, они никогда не поддержат тех националистов, которые пошли на службу к Гитлеру. «Как можно!» — восклицали полные праведного гнева укро-балтийские патриоты. Уже можно. Более того, марши в честь бывших легионеров СС и дивизии СС «Галиция» можно уже не просто проводить на центральных улицах столиц, но делать это в канун 9 Мая.

Украинские радикалы уже открыто говорят, что пора перестать лицемерить и признать, что Гитлер в 1941-1945 годах был союзником украинской державы, а прибалтийские коллеги молча с ними соглашаются. На Гитлере они внимание не акцентируют (немцы могут союзников Гитлера, как членов ЕС, снять с довольствия), зато подчёркивают, что воевали против РККА «за свободу».

В этом вопросе они практически едины с поляками. Последним с Гитлером не повезло. Не понял он тонкую панскую душу, стремившуюся вместе с ним завоевать СССР, потребовал от Варшавы признать немецким Данциг и предоставить экстерриториальный коридор для строительства железной и шоссейной дорог в Восточную Пруссию.

Может, поляки бы на это и согласились. По крайней мере, министр иностранных дел Польши Юзеф Бек не прервал переговоры. В мае 1939 года польский МИД даже дал согласие на строительство дороги (без экстерриториальности, но очевидно, что можно было договариваться дальше). Последней каплей, переполнившей чашу терпения Польши и приведшей к окончательному разрыву с Германией, стал отказ Гитлера гарантировать «право» Варшавы на Украину после совместной победы над СССР. Гитлер решил, что Польше будет достаточно Белоруссии и Литвы. Такой наглости поляки стерпеть не могли и вместо союзника Гитлер получил противника, а союзы, противостоящие во Второй мировой войне, приобрели неожиданную для Запада конфигурацию.

Поляки верны себе. Их ничему не научили ни 1772-1795 годы, ни 1815 год, ни 1939 год. Они и сейчас мечтают получить контрибуцию и с России, и с Германии просто потому, что им денег не хватает, а также управлять всей Восточной и Центральной (включая Германию) Европой от имени США. Что ж, бывают психические болезни, которые не лечатся, особенно если англосаксам выгодно поддерживать у больного иллюзию собственной нормальности.

Американцы отбросили всякую маскировку и открыто пытаются занять место почившего рейха. Как раз в праздничные майские дни они проводили у российских границ совместные учения с украинскими и эстонскими наследниками нацистов. В последнем случае соучастником США выступает Великобритания. С учётом того, что западные военные и политики открыто говорят о том, что НАТО не желает, да и не может защищать от России Прибалтику и Украину, подобного рода учения являются явной провокацией. Американцы любым путём пытаются добиться хоть какого-то конфликта с участием России. Их цель — ни в коем случае не дать сбить военную напряжённость у российских границ. Их расчёт на то, что рано или поздно у кого-то сдадут нервы или удастся организовать серьёзную провокацию, прозвучат выстрелы, а дальше они уж постараются, чтобы конфликт не угас, а разгорелся.

При этом они даже не скрывают, что так же, как в 1938-1940 годах их не интересовала судьба Австрии, Чехословакии, Польши, Греции, Югославии, а затем и Франции, сейчас их тоже судьба лимитрофов не интересует. Они готовы отдать эти уже разграбленные ими, в принципе, территории в обмен на приобретение темпа в политическом противостоянии с Россией, в обмен на укрепление своих позиций в Западной Европе.

Лимитрофы этого понять не хотят. Каждый из них мнит себя стратегическим активом, которым США никогда не пожертвуют. Глупость лимитрофов беспредельна. Именно из-за глупости лимитрофов разгорелась Вторая мировая война. Британцы не смогли бы сдать Чехословакию, если бы не отказ Польши и Румынии пропустить советские войска. Польша бы не пала, если бы Варшава не саботировала шедшие летом 1939 года в Москве англо-франко-советские переговоры о коллективной безопасности. Румыния не потеряла бы половину территории и не стала бы самым бесправным союзником Гитлера, мнение которого, в отличие от Финляндии, Венгрии, Италии, Болгарии и даже маленькой Словакии, вообще не спрашивали, которому просто приказывали, если бы в 1938 году осмелилась принять самостоятельное, соответствующее её жизненным интересам решение.

Конечно, большие государства играют в свою игру, и эта игра цинична. Но тем более важно лимитрофам уметь правильно оценивать момент и, умело маневрируя, защищать свои интересы, а не тупо надеяться, что о тебе кто-то позаботится.

К сожалению, как свидетельствует исторический опыт, лимитрофы потому и остаются всю жизнь лимитрофами, что у местных политиков не хватает таланта и знаний для того, чтобы эффективно защищать национальные интересы. Они умеют только стоять в прихожей сильного и богатого и клянчить подачки в виде кредитов и территориальных приращений.

Именно поэтому каждое 9 Мая мы проводим военный парад. Это не только дань памяти и предмет гордости, это ещё и напоминание всем, кого это касается, что у каждого государства на планете своя роль. Роль России — завершать начатые против неё войны в чужих столицах. Не потому, что хотим, — приходится.

https://ukraina.ru/opinion/20210511/1031330178.html