Результаты поиска по запросу «
я ватник жесть
»
Я Ватник разная политота
Прозрение Борреля. Незападный мир
К концу XIX века европейцы контролировали практически весь мир. Обе Америки, Австралия, Новая Зеландия являлись цивилизациями европейскими. Даже в тех случаях, когда местное население не было уничтожено, а, как в Латинской Америке, создало новую испано-индейскую общность, местная цивилизация была не испано-индейской, а европейско-католической.
Иран, Китай, Турция, Эфиопия и даже Япония рассматривались как страны зависимые от Запада, которые обречены стать колониями, как только руки до них дойдут. Причём, если Япония уже к началу ХХ века заявила о своей самостоятельной геополитической роли, то остальных продолжали рассматривать как полуколонии всю первую половину ХХ века.
Кстати, здесь наблюдается любопытная закономерность – успехи в деле отстаивания своего суверенитета, были прямо пропорциональны успехам в деле вестернизации. Первой это продемонстрировала Япония, второй была Турция Ататюрка. То есть, даже прорыв потенциальных колоний в число великих (или региональных) держав в принципе подтверждал концепцию европейского доминирования, так как для того, чтобы стать самостоятельными, им приходилось вначале европеизироваться.
На Россию (как на империю, так и на СССР) Запад тоже точил зубы. Сдерживала его экспансию только российская военная мощь. Как только она слабела (в силу обстоятельств), из сундуков моментально доставались планы раздела России. Несколько раз нас спасала случайность: после Первой мировой войны Запад физически не был готов к новой экспансии, когда же он подготовился, СССР уже так или иначе воссоздал военную мощь.
После распада страны в 1991 году американцы слишком понадеялись на местных либералов, которые не смогли удержать ни власть в своих руках, ни прозападный курс. К тому же США и Запад слишком открыто стали игнорировать российские интересы, демонстрируя местным элитам их "второсортность" (в западном понимании). Это обеспечило консолидацию российского общества вокруг идеи "суверенной демократии" и лишило Запад значительной доли влияния на внутрироссийские процессы.
В результате, запущенный в конце 90-х – начале нулевых процесс ресуверенизации России, к настоящему времени вывел её за пределы западной цивилизации и сделал, наряду с Китаем и другими странами БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества, центром альтернативного западному цивилизационного проекта.
Начало XXI века ознаменовалось превращением однополярного мира в многополярный, и фактической отмене европейской монополии на цивилизованность, в рамках которой человечество жило последние двести лет. Даже советский коммунизм, породивший мировую систему марксистских партий, был западным изобретением, просто, в отличие от капитализма, рассматривался его адептами, как новая, более прогрессивная, модель вестернизации.
Сама же идея Маркса о переходе от капитализма к коммунизму одновременно во всём мире, как раз базировалась на идее европейского превосходства. Европейская торгово-экономическая монополия должна была объединить весь мир экономически, а европейская политическая монополия должна была объединить его политически. В этот-то момент революционные марксисты и собирались отобрать власть у капиталистов, поскольку, как они считали, именно предельная монополизация и централизация экономической и политической власти и должна была создать материально-техническую базу коммунизма.
Но в XXI веке всё оказалось не так, как ожидалось политиками и философами ХХ века. Поражённый лево-либеральной идеологией Запад, затеял перманентную революцию, чтобы построить единое всемирное тоталитарное государство "инклюзивной" социальной справедливости, в котором права бездельника превыше прав труженика, сатанисты (в рамках равноправия) требуют права служить в храме Божьем, сожительство однополых девиантов объявляется государством браком, в котором якобы могут появляться дети.
От марксизма, который, при всех своих погрешностях, вызванных абсолютизацией зафиксированных Марксом во второй половине ХIX века процессов, всё же предполагал в идеале раскрепощение труда, создание общежития творческих личностей, уровень сознания которых столь высок, что им не требуется государство. Как показала практика, это была утопия, но утопия красивая.
Современное левачество, которое с изрядной долей условности называют неотроцкизмом не обещает ничего, кроме всеобщего принудительного уравнения в грязи. Выродившаяся левая идея перестала опираться на класс трудящихся, найдя надёжную опору в маргиналах. Практика и раньше приводила к такому результату левые движения, но, повторю, они хотя бы теоретически стремились к лучшему миру, современный же леваческий Запад обещает только сохранить за каждым желающим его персональную вонючую лужу и обязать всё общество "уважать его права" на асоциальную жизнь.
В рамках этой политики Запад широко открыл двери для мигрантов из бывших колоний, мотивируя свои действия необходимостью "компенсировать" потомкам эксплуатируемых, страдания их предков. Концепция глубоко порочная, так как потомок героя всегда может вырасти мерзавцем, а потомок мерзавца героем. В противном случае принцип коллективной родовой ответственности позволил бы уже давно, на заре истории человечества, навсегда очистить мир от негодяев.
Западный подход с его проповедью "компенсационной миграции" привёл к тому, что из стран третьего мира на Запад хлынули миллионы бездельников и антисоциальных особей, мечтающих без труда резко улучшить свой жизненный уровень, перейдя к жизни на западное пособие. При этом такое право признавалось за ними на государственном уровне, а любая критика подобного механизма преследовалась, в том числе и в уголовном порядке.
В конечном итоге общества стран третьего мира стали постепенно очищаться от адептов западного "благополучия на халяву". В мире за пределами Запада стал расти традиционализм. Рост традиционализма не является однозначно положительным явлением. Традиционализм бывает разным. Запрещённый в России ИГИЛ – тоже традиционалисты, равно как и ваххабиты, периодически пытающиеся устраивать теракты не только на Западе, но и у нас.
Однако мир разделился на сторонников традиционных ценностей, которые могут друг друга не одобрять, но поймут друг друга, даже если одни давно улетели в космос, а другие всё ещё барахтаются в недоразвитом феодализме, с тяготением к первобытной родовой общине, и на сторонников "нового мышления", чьи уравнительный потуги приводят к разложению общества и уничтожению национальной экономики. Ведь если можно не работать, а получать пособие, просто объявив себя каким-нибудь редким "краснокнижным" гендером, то культура производства быстро выродится.
Традицоналисты, хоть и с трудом, но могут договориться друг с другом, традиционалисты с нетрадицоналами никогда – они идеологически чужды друг другу больше, чем правоверный коммунист конца XIX века своему современнику-буржую.
Не удивительно, что потеряв идейную и экономическую привлекательность для населения стран третьего мира, Запад стал терять в этих странах и политические позиции. Поелику же "свято мест пусто не бывает", его место тут же заняли Россия и Китай, а за ними подтягиваются другие лидеры традиционного мира.
И вот, в тот момент, когда разложение Запада, влекущее потерю им позиций за пределами традиционного "первого мира" (обозначенного так в эпоху западного доминирования и европоцентризма) достигло апогея, когда об этом не говорит только ленивый, проблему, давно уже достигшую для Запада параметров катастрофы, заметил верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.
Вернее как заметил? Один из ведущих чиновников ЕС уныло констатировал обвальное падение влияния ЕС в Африке и приход на место европейцев русских, китайцев и даже турок. Но дальше этой констатации еврочиновник не пошёл, о причинах геополитической катастрофы Запада не сказано ни слова. Боррель просто призывает своих коллег в ЕС "обеспокоиться" происходящим в Африке.
Ну обеспокоятся они, и что дальше? Войска туда не пошлёшь, а больше современны Запад ничего не умеет. Предки нынешних евроамериканцев обеспечивали своё колониальное доминирование за счёт местного населения. Германия формировала батальоны аскари, Франция опиралась на алжирских спаги, мароканских и сенегальских стрелков, Британия на сипаев и гуркхов.
Они служили, так как видели в своей службе возможность приобщиться к привлекавшей их тогда (ибо не входила в противоречие с традиционными ценностями, но давала более высокий уровень жизни) западной культуре. Сейчас их на Западе ничто не привлекает, Западу не на кого опереться в третьих странах, за исключением потенциальных релокантов, мечтающих ничего не делать и жить в своё удовольствие за счёт государства. Но релоканты при первой возможности релоциоруются, как релоцировалась в ЕС половина (если не две трети) Украины, а на территории самой страны остаются только те, кому Запад с его инклюзивностью разве что в страшном сне приснится.
Современные западные политики так и не смогли понять, что в своё время глобальное доминирование было достигнуто их предками не только и даже не столько за счёт грубой военной силы (без поддержки местных у Запада бы людей не хватило контролировать колонии), сколько за счёт обаяния высокой культуры и технических достижений.
Всего этого больше нет. Поэтому и борьба Запада за доминирование заранее обречена. Как отдельное государство, так весь мир можно покорить не завоеванием. Завоеванное долго не удержишь при помощи простого насилия, если не можешь провести полный геноцид местного населения, как индейцев в США, где они не были нужны с точки зрения интересов экономической системы. Для устойчивого покорения надо иметь поддержку хотя бы части местного населения.
Именно поэтому борьба Запада преступна. Воюя без всякой надежды на победу, Запад только множит страдания свои и чужие, продлевая агонию изжившей себя системы. Кровь, проливаемая за интересы Запада, проливается напрасно, потому что Запад не осознаёт своих истинных интересов, лежащих в плоскости возвращения в нормальную цивилизацию.
Боррель, конечно, может и дальше страдать и удивляться, но лучше бы он сдавался. Для всех лучше, для Запада тоже.
Я Ватник разная политота
Об изъятии термина Украина из оборота
Многие простые русские люди, наслушавшись разного рода "учёных", совершающих политически мотивированные "открытия" на злобу дня, радостно пишут в "этих ваших интернетах": "Украина никогда не существовала", - после чего начинают активно гордиться тем, что защитили российские интересы и "историческую правду".
Действительно, государство Украина никогда не существовало до 1918 года, когда на переговорах в Брест-Литовске большевики признали полномочия людей, объявивших себя представителями этой самой никогда не существовавшей Украины, а затем, там же в Брест-Литовске, признали и границы этой Украины, примерно совпадающие с её границами по состоянию на 1953 или на 2015 год (без Крыма и Севастополя). Поэтому, когда новоявленные украинцы решили Крым всё же захватить и даже превратить Черноморский флот в свою "фльоту" немцы их оттуда выперли.
Дело, однако, в том, что деятели Центральной рады не случайно назвали себя украинцами, а страну Украиной, а не какой-нибудь Куявией, которую, наряду со Славией и Арсанией, упоминает в первой половине Х века арабский учёный аль-Истархи, как одну из трёх земель русов.
Даже странно – украинцы уже тогда искали свои корни в седой древности и тут упустили такой момент подкрепить свои заявки данными неангажированных, потому как иностранных, источников, сразу же создающих им тысячелетнюю историю. Наоборот, назвались какой-то Украиной, хоть всем известно, что такие украйны (сейчас мы используем термин пограничье) были на всех окраинах русского государства.
На деле в подборе названия был большой политический смысл. Дело в том, что во второй половине XIX – начале ХХ века термин Украина постепенно входил в неофициальный оборот для обозначения всего массива малороссийских и новороссийских земель Российской империи.
Он носил не этнический, а географический характер. Но даже географически не был привязан к точным границам. Однако тот факт, что "украинцы" в Брест-Литовске заявили претензии на определённые территории, а большевики и немцы с ними согласились, свидетельствует о том, что некое усреднённое понимание того, о каком массиве земель идёт речь существовало. Рада, конечно, хотела ещё Крым и Кубань, но не получила, так как даже немцы считали их принадлежность к Украине сомнительной.
Тем не менее подчеркну, что когда большевики, уже после своей победы, объединяли Малороссию и Новороссию в некую УССР, они просто придавали уже существующему географическому термину политический характер. Ну а затем они, своими чрезвычайно эффективными методами (ущемления в правах, увольнения с работы, посадки в тюрьму и даже расстрелы) создали из местного, преимущественно русского, населения некую "украинскую нацию" ("братский украинский народ"). За семьдесят лет советской власти у многих жителей объединённых в Украину Малороссии и Новороссии устоялось понимание себя как украинца, который вроде бы почти русский, но не русский, а "угнетённый", хоть одновременно и "братский".
В общем за почти сто лет сложилось представление об определённом массиве земель, как об Украине и о населяющих эту территорию людях, как об украинцах. На этом основании ("право наций на самоопределение") Украина и независимость получила.
Обратите внимание, от первого опыта объединения малороссийских и новороссийских земель под одним именем Украины прошло чуть больше ста лет, а уже ни у кого не вызывает сомнений наличие и народа, и государства и даже его границы никто не оспаривает – все в 1991 году были согласны (и в 1996 году, когда подписывался так называемый Большой договор, тоже).
При этом изменение наполнения термина Украина от географического к политическому и этническому произошло уже в 1917 году и ни у кого это не вызвало удивления или протеста.
Сейчас многие спорят достаточно ли пророссийская вся Новороссия, чтобы её присоединять к России и "заслужила" ли присоединение Малороссия, большинство стремится избавиться от Галиции, часто объединяя её с Волынью, Закарпатьем и Буковиной под единым термином Западная Украина. Некоторые в Западную Украину включают также Ровенскую и Хмельницкую области.
При этом все спорящие, за исключением тех, кто считает, что Украина должна исчезнуть в политической карты мира полностью и навсегда, согласны с сохранением некоего государственного образования с названием Украина. Они уверены, что опасность от урезанной Украины исходить не будет. В этом они не правы.
Во-первых, реваншизм бывает тем сильнее, чем больше территорий потеряно. И через сто лет новые поколения будут смотреть на "древние" (нашего времени) карты Украины и мечтать всё вернуть и что-то дополнительно прихватить. При этом традиционное, устоявшееся с XIX века значение термина Украина, как названия объединяющего все земли Юга России также сохранится. То есть географически термин Украина перестанет совпадать с политической Украиной и это будет одним из аргументов реваншистов в их борьбе за "восстановление территориальной целостности".
Ситуация в мире меняется быстро – одни государства слабеют, другие усиливаются, одни союзы распадаются, другие создаются. Если у России появится сильный враг, которому будет выгодно признать обоснованными претензии политической Украины, на возвращение в границы географической Украины давно забытый конфликт может разгореться вновь, причём соотношение сил не обязательно будет благоприятным для нас.
Поэтому считаю правильным, независимо от того вся ли Украина войдёт в состав России, или какие-то территории останутся за пределами русского государства и независимо от того каков будет статус этих территорий, термин Украина постепенно (сразу не получится) изъять из оборота и в его политическом, и в географическом смысле. Мы же не называем Украиной бывшую рязанскую украйну, а залесская украйна у нас сейчас вообще исторический центр страны. Так зачем сохранять общее наименование для земель Юга России, у которых никогда не было ничего общего друг с другом ни политически, ни экономически, ни этнически, ни исторически?
Время существования УССР (о которой новые поколения уже довольно плохо осведомлены) и нынешнего украинского государства – краткий миг, с точки зрения истории. Лет через 200-300 весь период от 1917 года до наших дней будет занимать в школьном учебнике истории одну страницу (может быть две). О существовании в прошлом некоей Украины будут знать только узкие специалисты (как те, кто сейчас может помесячно расписать историю королевства Дагомея). Общество же в целом ничего не будет о ней ни знать, ни помнить.
И не надо. Пусть будут: Новороссия, Малороссия, Донбасс, Слобожанщина, Галиция, Волынь и т.д. – вполне русские названия регионов, не вызывающие никакого сомнения в том, что в них живут русские люди. Без общего названия это будут различные, конкурирующие друг с другом в рамках одного государства территории, ни у кого не вызывающие ни ностальгию по былому, ни желание реванша.
Украинские националисты говорили, что раз есть Украина, значит должны быть и украинцы и украинский язык. Эту идею стоит взять на вооружение и реализовать в виде: Раз нету Украины, значит не может быть ни украинцев (все русские), ни мовы.
"Нет тела – нет дела".
Я Ватник разная политота
ПереобувОчка
Включили заднюю — украинский МИД опроверг свое участие в подготовке атаки на позиции ЧВК «Вагнер» в Мали
После решения Мали разорвать отношения с Украиной из-за поддержки терроризма Киев моментально переобулся и заявил, что никогда не участвовал в подготовке нападения на ЧВК «Вагнер». 29 июля повстанцы напали на колонну ЧВК, многие бойцы были убиты и многие взяты в плен.
Буквально неделю назад Украина «хвасталась» тем, что помогла повстанцам (https://t.me/readovkanews/83888) с информацией и не только, что бы те успешно обезвредили российских военных. Но когда запахло жаренным — в частности, обвинениями в поддержке терроризма, теперь уже официально признанного на международном уровне, — Украина быстро переобулась и заявила, что никак не связанна с нападением. Как заявили в МИД страны, незалежная якобы безоговорочно соблюдает нормы международного права и решительно отвергает обвинения Переходного правительства Мали. А заодно называет разрыв дипотношений «преждевременным».
