эмма уотсон эро

Украинский нацизм: особенности и сходство с фашизмом

Украинский нацизм, как своеобразное и по-своему уникальное явление превратился в государственную идеологию. Сегодня, 30 ноября, прошло ровно 9 лет с того дня, когда эта идеология стала отчетливо обретать нынешние черты. О том, что это такое, как и почему он появился в славянском стране, размышляет историк и политолог Ростислав Ищенко

Бывшие советские люди, не слишком обременённые знаниями истории даже в рамках школьного курса, после смены единомыслия разгулом свободы слова с удивлением узнали, что нацизм и фашизм – не совсем одно и то же (хоть суть у них и одна). Затем некоторые из них эмпирическим путём установили, что даже нацизмы бывают разные и радостно делятся этим своим знанием в социальных сетях с кем попало, важно вопрошая: "Что вы имеете в виду, говоря фашизм? Фашизм был только в Италии у Муссолини".

Им невдомёк, что практически все политические идеологизированные движения не только отличаются от региона к региону, но даже в одной стране может быть несколько партий, по-разному трактующих одни и те же идеологические постулаты. Например, в России сейчас несколько коммунистических партий, только официальных, а ведь есть ещё и неофициальные кружки и группки. Если же подняться на следующий уровень обобщения левых движений, обратившись к марксизму, как основной левой идеологии современности, то кроме стандартных коммунистов, к которым в нашей стране привыкли причислять в основном ленинистов и сталинистов, можно будет обнаружить массу просто социалистов, социал-демократов, социал-либералов, радикальных социалистов, троцкистов, маоистов, полпотовцев, чучхеистов, чегеваристов и прочих на любой вкус и цвет.

То же относится и к либералам, которые могут быть левыми и правыми, радикальными и умеренными, националистами и глобалистами, могут быть даже либерал-демократами (причём не только в России). Даже консерваторы и монархисты дробятся на бесконечное количество видов и подвидов.

Что уж говорить о нацистах, которые строят свою идеологию на лозунге "крови и почвы", а значит обязаны отличаться друг от друга, поскольку отличаются друг от друга разные народы. Если интернациональный марксизм имеет бесконечное количество национальных (русскую, французскую, китайскую, немецкую и прочие) версий, то уж нацизм, в основе которого лежит идея коренного отличия собственной нации от всех остальных, тем более должен быть крайне специфичен в каждом отдельно взятом государстве.

У нас привыкли сравнивать украинский нацизм с немецким, как потому, что именно с немецким нацизмом пришлось столкнуться нашим предкам в самой страшной войне в истории человечества, так и потому, что украинские нацисты в этой войне сотрудничали с нацистами немецкими.

Отличия двух этих нацизмов очевидны. Украинский называют потешной формой немецкого нацизма, всячески подчёркивают его бросающееся в глаза эпигонство (украинские нацисты не смогли предложить ничего своего ни на уровне идей, ни на уровне символики, до сих пор размахивают флагами раздавленного рейха и накалывают себе свастики, руны и германских орлов). Я бы даже сказал, что если немецкий нацизм позиционировал себя, как движение юберменшей, которые верят в свою исключительность и готовы силой забрать у остального мира то, что считают по праву принадлежащим себе, то украинский нацизм – движение унтерменшей, которые постоянно ищут себе хозяина и жалуются ему на злых соседей и злую судьбу, обделившую их всеми возможными благами, выпрашивают вспомоществование, а также просят наказать своих обидчиков. Украинский нацизм заунывен, плаксив и жесток.

Германскому нацизму психопатический характер придал Гитлер, экстраполировав собственные черты на всё движение. Остальные лидеры даже гитлеровской (наиболее радикальной) группировки, также были жестоки, уверенны в своём расовом превосходстве и, в большинстве своём, были антисемитами, но были прагматиками, а не психопатами. Впрочем антисемитизм в то время был родовой чертой практически всех европейских обществ, а главными антисемитами были поляки и румыны. Если немцы уничтожали евреев методично, но беспристрастно, потому, что привыкли к порядку и подчинению, а сверху поступил такой приказ, то поляки и румыны делали это вдохновенно, инициативно, с воодушевлением.

О польском предвоенном нацизме не принято говорить, поскольку Польша волею судеб и самоуверенности национальной элиты случайно оказалась жертвой рейха, с которым до этого вместе разбойничала в Европе и в конечном итоге (вот ведь ирония судьбы) оказалась среди победителей в той войне, которую в Варшаве видели, как совместный польско-германский поход против СССР.

Гитлер не случайно высоко ценил польского диктатора Пилсудского, который одним из первых протянул руку рейху заключив в январе 1934 года так называемый пакт Пилсудского-Гитлера.

В отличие от подписанного по инициативе Муссолини в июле 1933 года пакта четырёх держав (Великобритания, Франция, Италия, Германия), задачей которого заявлялось сотрудничество в Лиге Наций по предотвращению военных конфликтов, пакт Пилсудского-Гитлера, по форме являясь декларацией о неприменении силы в двусторонних отношениях, по сути был направлен против Чехословакии (раздел которой с участием Польши состоялся в 1938 году), а затем и против СССР. Как было сказано, в этой войне поляки случайно оказались не на той стороне, на которой планировали, что, впрочем не помешало польскому "лондонскому" правительству в изгнании строить против СССР всякие козни настолько рьяно, что подчас они раздражали даже Черчилля, которого трудно отнести к числу лиц, симпатизировавших СССР.

Так вот, уже польский предвоенный нацизм отличался от германского тем, что немецкий нацизм был реваншистской реакцией промышленной державы, потерпевшей поражение в войне и погрузившейся в затяжной экономический кризис, в результате которого были люмпенизированы широкие слои городского населения. Именно на люмпенизированный городской класс, в том числе на образованные университетские слои (Геббельс, Шелленберг, Гесс, Геринг, Розенберг) опирались нацисты первоначально (напомню, что НСДАП родилась из интеллигентского мистико-националистического "Общества Туле" и лево-националистической "Немецкой рабочей партии"). Это уж потом в неё массово пошли мелкие лавочники и бюргеры, всегда пытающиеся "быть как все", а значит ориентирующиеся на успешные политические силы. Немецкий нацизм создал тот же "сумрачный германский гений", что и "Фауста" Гёте, Гитлер только возглавил и адаптировал под себя уже готовое движение.

Польша же была страной аграрной. Поэтому и польский нацизм был стихийным народным движением. Поэтому еврейские погромы и выдавливание евреев из Польши продолжались после войны и победы даже более успешно, чем до войны и во время войны. Поляки – единственные европейцы, сумевшие построить монолитное, мононациональное и монорелигиозное государство, вытеснив всех, кого не сумели ассимилировать и ассимилировав всех, кого не вытеснили.

// // 

Однако польский крестьянин относительно зажиточный, потому и польский нацизм относительно цивилизованный, пытается делать вид, что соблюдает приличия. Но на Балканах окопалась вторая Польша – Румыния. Политика Бухареста, с момента провозглашения независимого королевства, демонстрировала не меньшие чем у Польши великодержавные амбиции, при гораздо меньшем потенциале. Находившиеся на перекрёстке цивилизаций, постоянно подвергавшиеся турецким, венгерским, польским, литовским, татарским вторжениям (даже казаки Хмельницкого на них нападали) княжества Молдавия и Валахия с XV века влачили жалкое нищенское существование, постоянно разоряемой сельскохозяйственной периферии Европы. Их элита в лучшем случае умела только воевать (в худшем и этого не умела, предаваясь местечковым интригам и предавая друг друга и своих господарей), народ же влачил настолько жалкое существование, что обычной смертью его и испугать было нельзя, она воспринималась как избавление. Поэтому "великие" молдавские (Стефан Великий) и валашские (Влад Дракула) господари, чтобы дисциплинировать население применяли совершенно изуверские казни и наказания, из которых сажание на кол был едва ли не самым мягким.

После того, как Румыния стала в конце XIX века независимым королевством, под властью германской династии, верхушка её элиты несколько (внешне) оевропеилась, но мрачная крестьянская масса, составлявшая основное население страны, по уровню жизни и развития мало чем отличалась от своих предков.

Например, германский фельдмаршал Эрих фон Манштейн, описывая порядки в румынской армии (румынские соединения находились под командованием Манштейна с сентября 1941 года по март 1944 года), обращает внимание на то, что, в отличие от германской армии, где офицеры и солдаты питаются из одного котла, румынские офицеры получают значительно лучшее питание, чем их подчинённые. Когда же румынские части попадают на германское обеспечение (и всем положен одинаковый паёк), то шоколад солдатам не достаётся, поскольку офицеры считают, что их подчинённые слишком грубы, чтобы оценить его по достоинству. Он констатирует неестественное для германской армии полное отчуждение офицеров от солдат. Фактически румынская элита чувствовала себя больше европейцами, чем румынами.

Зато, когда в Румынии "легионеры" нацистской "Железной гвардии" Хория Симы 21 января 1941 года подняли мятеж (подавленный Антонеску 23 января) они продемонстрировали массовую немотивированную жестокость. Например, зафиксирован случай, когда в ходе еврейского погрома, которыми отметились мятежники, легионеры загнали евреев на скотобойню, развесили на крюки для туш и разделали, как мясники разделывают туши.

Массовыми жестокостями сопровождались и убийства врагов "Железной гвардии" из числа интеллигенции и политических деятелей. Более того, за неполных полгода нахождения у власти, между свержением короля Кароля II (в сентябре 1940 года) и провалившимся мятежом "Железной гвардии" (в конце января 1941 года) румынские нацисты демонстрировали такую же немотивированную жестокость, не просто убивая своих противников в тюрьмах и на улицах городов, но предварительно их жестоко пытая и пытаясь сделать смерть как можно более болезненной.

Деяния современных украинских нацистов полностью сопоставимы не с холодной и рациональной жестокостью немцев, убивавших по приказу массово, но не пытавшихся (за исключением отдельных психопатов) доставить своим жертвам лишние страдания, а именно с угрюмым немотивированным садизмом румынского крестьянского нацизма. Украинские нацисты стремятся не убить, а изуверски замучить, попутно унизив.

Всё станет на свои места, если мы вспомним, что украинский нацизм родом из Галиции, где до сих пор есть места, по сравнению с которыми самая нищая дыра в Румынии – Гейдельбергский университет. Это ещё более забитая и нищая крестьянская дыра на окраине Европы, начисто лишённая собственной элиты (даже такой, как была в Румынии). За шестьсот лет иностранного (в основном польского, но также временами и литовского, венгерского, австрийского господства) местная элита окатоличилась и была ассимилирована поляками. Православную религию, объединявшую их с остальной Русью/Россией у них отняли, заменив униатством. Особенности местности и хозяйствования привели к появлению большого количества мелких (по сути родовых), соперничающих друг с другом за угодья и ненавидящих друг друга общин.

Жизнь и быт местного населения веками были как минимум не лучше, чем в дунайских княжествах, а то и хуже. Вокруг только чужаки. Общие по крови и культуре русские далеко, к тому же они православные, а местные - униаты. Венгры, поляки, австрийцы, мало того, что чужие, так ещё и угнетатели. Объединиться против общего врага разрозненные родовые общины не могут – не позволяет трайбалистское сознание. Жизнь так тяжела, что смерть представляется избавлением. Поэтому смерть не может быть наказанием – наказанием является ужасная, мучительная смерть. Отсюда и пыточная изобретательность бандеровцев. Мучения жертвы надо было максимально продлить, ибо простое убийство рассматривалось едва ли не как поощрение.

Эти люди веками ненавидели друг друга и весь мир, веками мечтали выбиться в господа, чтобы мучить своих холопов так, как мучили их. Это стало галицийской национальной идеей – сутью украинского нацизма, который именно выходцы из Галиции распространили в Центральной и Восточной Украине.

Массово бросившиеся в Киев после провозглашения независимости галицийские мальчики и девочки искренне недоумевали, почему столица независимой Украины является русскоязычным городом. Они постоянно публично жаловались, что чувствуют себя в своей столице людьми второго сорта, ибо говорят на галицийском суржике, в то время, как местные общаются на литературном русском. Когда власть оказалась в их руках, в соответствии с национальным менталитетом, они попытались отомстить, бессмысленно заставляя своих русских сограждан отказываться от родного языка. Когда же они поняли, что ни агитацией, ни умеренным давлением быстрой галицизации Украины не добиться, они решили, что лучше всех несогласных убить, а их экономическую базу разрушить, даже если это приведёт к деградации украинского государства.

УССР и наследовавшая ей Украина, были промышленными государствами, построенными на чуждой галичанам городской русской культуре. В их представлении это была не настоящая Украина. Заводы и фабрики, школы и больницы, театры, музеи и библиотеки – всё это было плодом "русификации". Это надо было разрушить, чтобы оказаться в комфортном, с детства знакомом мире забитого села, в которое почта приходит раз в три года, а жизнь, как три-пять веков назад, основана на натуральном хозяйстве.

Они наконец стали господами, господствующей нацией, и начали форматировать государство под себя. Вот и получился вместо государства хутор, населённый жестокими изуверами.

Они даже не понимают, что это именно государство обеспечивает хутору жизнеспособность, что если в хутор превратить всё государство – оно погибнет. Они слишком долго чувствовали себя людьми второго сорта, слишком долго мечтали о реванше. Они хотят получить всё и сейчас, считают себя вправе уничтожить всё, что им мешает и делают это так, как веками привыкли делать их предки – максимально болезненно для жертвы, ибо в их представлении обычная смерть не наказание, а избавление.

Поэтому украинские беженцы и в Европе себя ведут соответствующим образом. Мы говорим, как дикари, но не как, они и есть дикари. Причём это не оскорбление, а констатация факта. Помните, как возникали первые столкновения индейцев с колонистами просто потому, что индейцы, на своём уровне развития, привыкли рассматривать любую гуляющую на природе живность, как законную охотничью добычу. Институт частной собственности, тем более на скотину, был у них не развит и они просто не понимали, почему нельзя заохотить колонистскую свинью, корову или курицу. Колонисты же, не понимая индейцев, возмущались "наглостью вороватых дикарей".

Украинские нацисты и являются такими "индейцами", только уверенными, что являются носителями величайшей культуры и пытающихся поделиться своими "достижениями" со всем миром. Тех же, кто стоит на пути украинского нацистского "прогресса", они наказывают как умеют. Потому и удивляются, когда к ним прилетают ракетные послания непостижимой для них более высокой цивилизации, умильно спрашивая: "А нас за шо?"

Правда, они ведь несут в массы доисторический "прогресс", а заблудшие массы вместо того, чтобы радоваться отстреливаются.

Потому Украина и не может существовать, что хутор не может победить цивилизацию. Если же каким чудом хутор побеждает (например из-за деградации цивилизации), то гибнет вслед за цивилизацией, ибо является её не самой важной реликтовой частью.

Любой нацизм – путь назад, в миф о золотом веке, якобы утраченном нашими далёкими предками. Поэтому любой нацизм приводит к деградации. Но если германский нацизм – нацизм городской цивилизации, деградирует медленно, останавливая духовное развитие, но не уничтожая наличные технические достижения, то сельский нацизм отсталых регионов деградирует моментально, разрушая городскую цивилизацию для создания всемирного хутора, как разрушали города и засыпали каналы кочевники, чтобы получить пастбища для своего скота.

Если украинских нацистов понять и начать потакать их самолюбованию, то чужеземец может не только жить среди них, но даже стать, чем-то вроде галицийского мольфара (колдуна/ведуна/культурного героя). У Саакашвили, например, на короткий период получилось (потом конкуренты сожрали). А вообще Миклухо-Маклай даже среди людоедов жил и пользовался уважением. Но если вы не любите экстремальный спорт и не являетесь фанатичным этнографом, то чем дальше вы находитесь от мест обитания носителей украинской идеи, тем здоровее будете.

Хотели украинские нацисты провести украинизацию Украины, даже её как-то европеизировать, а получилась румынизация и та какая-то кривая. Нынешние румыны, хоть на Дракуле и зарабатывают, в его эпоху вернуться не хотят. Из нынешних же расово-правильных украинцев, каждый сам мечтает стать Дракулой. Именно Дракулой, даже не Гитлером. Этот немец какую-то книжку писал, какие-то речи произносил, пытался подвести под свои людоедские идеи какую-то интеллектуальную базу. То ли дело господарь валашский Влад Цепеш – на кол несознательного гражданина и нет проблем. Совершенно по-галицийски, по-украински, по-нацистки. Бандера бы одобрил.

https://ukraina.ru/20221130/1041345797.html

Киев свободен!

В этот день, семьдесят девять лет назад, Киев был освобождён от немецко-фашистских захватчиков.

Прожившая всю оккупацию в Киеве покойная бабушка вспоминала, что 6 ноября, после нескольких недель сидения в каких-то подвалах, она услышала, что стрельба стихла и вышла с мамой на руках посмотреть, что происходит вокруг.

Было опасно, так как с конца сентября немцы, готовя город к обороне, изгоняли жителей с Подола, где со второй половины XIX века по конец века ХХ прожили несколько поколений моей семьи.

Ясное дело, что народ не рвался уходить от своих домов и квартир, где были какие-то запасы пищи, одежды и можно было как-то греться (тогда большая часть Подола имела печное отопление). Немцы-то просто выгоняли, какое-то иное жильё не предоставляли и пайком не обеспечивали. Так что народ вроде как уходил и тут же возвращался.

Поэтому с начала октября объявили, что всех, кого поймают в запретной зоне, будут расстреливать на месте. Подол опустел, но некоторые семьи остались и прятались от немецких патрулей.

Кого-то поймали и расстреляли. Бабушке с мамой (маме 5 октября 1943 года исполнилось три года) повезло – их не нашли.

Однако долго на минимальных запасах пищи не проживёшь, добыть её в обезлюдившем районе было нереально, а попытка выбраться означала расстрел на месте. Так что к началу ноября они уже реально голодали.

Поэтому, когда затихла стрельба, бабушка долго не думала, а двинулась к улице Жданова (ныне Сагайдачного), которая вела из центра Подола, от Красной (ныне Контрактовой) площади к Владимирскому спуску и далее в центр города – к Александровской площади (позднее площади ВЛКСМ, а ныне Европейской), от которой начинался Крещатик.

Оказалась она на углу Борисоглебской улицы (в глубине которой, где сейчас один из офисов прокуратуры, был наш дом) и Жданова (там где при СССР был военкомат и магазин по продаже якобы запрещённых вышиванок, а потом, при независимости, с одной стороны – Россотрудничество, а с другой – ЦК КПУ).

Там она и встретила колону советских войск, которых поначалу приняла за служивших немцам коллаборационистов, поскольку наши ушли в петлицах, а пришли в погонах.

Впрочем, ситуация быстро разъяснилась. Так вот, наших солдат, вошедших со стороны Куренёвки и, следовательно, прошедших по городу уже километров десять (если не больше), волновал один вопрос: "Где все люди?"

Бабушка и мама были первыми людьми, которых они встретили на своём пути к центру. Это неудивительно: если накануне войны, в 1939 году, в Киеве насчитывалось 846 729 человек, то после освобождения с трудом насчитали 180 000 киевлян.

При этом надо понимать, что, учитывая катастрофу Юго-Западного фронта в киевской оборонительной операции 1941 года, эвакуироваться до оккупации сумели немногие (те, кого в августе вывезли вместе с предприятиями).

Какое-то количество смогло покинуть город уже после оккупации. Кого-то немцы вывезли в Германию на работы. Но большая часть погибла от голода, холода, массовых и не массовых (рутинных) расстрелов.

Существуют фотографии, сделанные немецкими фотографами в сентябре 1941 года – сразу после вступления в Киев войск 6-й армии фельдмаршала Рейхенау.

Видно, что войска вошли в многолюдный город. Несмотря на то, что входящая в город иностранная армия не располагает к прогулкам, на улицах встречается довольно много людей. Правда, фотограф фиксирует и трупы первых убитых захватчиками горожан, лежащие прямо на улице (там, где их настигла смерть).

Есть и фотографии ноября 1943 года – уже советских фотографов, на которых видны идущие через город советские части. Город пуст, как в современном фильме о постапокалипсисе. Не мудрено: уцелела едва девятая часть предвоенного населения. И те, в основном, выживали в одноэтажных предместьях, где хоть как-то можно было кормиться с приусадебного участка.

Впрочем, советских войск в город вступило относительно немного – и они в Киеве не задерживались. Уличных боёв почти не было, только на западной и юго-западной окраинах, где отступавшие под угрозой окружения немецкие части пытались закрепиться, чтобы не дать РККА превратить тактические плацдармы в стратегический и попытаться удержать линию Днепра.

Киевская наступательная операция знаменательна с двух точек зрения.

Во-первых, в среде отечественных либералов ходит легенда, что якобы Сталинприказал взять Киев к 7 ноября, в результате чего армии освобождавшего город 1-го Украинского фронта понесли неоправданно большие потери.

Это двойная неправда. При взятии Киева безвозвратные потери советских войск оцениваются в 6,5 тысяч человек, что очень немного, учитывая взятие крупного города в ходе форсирования полноводной реки.

Немцы традиционно утверждают, что почти никого не потеряли (безвозвратные потери – меньше батальона), но тогда неясно, почему целая группа армий при минимальных потерях (а значит, не исчерпав возможности сопротивления) откатилась аж до Житомира.

При том, что командовавший группой армий "Юг" генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн(урождённый фон Левински) – лучший стратег Германии и один из лучших полководцев Второй Мировой войны, признанный в таком качестве не только немцами, но и своими непосредственными противниками на поле боя (даже в советских художественных фильмах Манштейна характеризуют как очень опасного врага), пытался вцепиться в каждую пядь земли.

Наступательный порыв советских войск частично выдохся только после того, как был создан стратегический плацдарм свыше ста километров глубиной и аналогичной общей протяжённости. Остановить наступление 1-го Украинского фронта немцам удалось только после потери Житомира, Коростеня и Фастова.

Более того, к 11 ноября Манштейн получил подкрепления и перешёл в контрнаступление. Без передышки и перегруппировки войска фронта начали Киевскую оборонительную операцию 1943 года.

4-я танковая армия вермахта смогла потеснить советские войска на двадцать-тридцать километров на отдельных участках, но фронт прорвать не смогла.

Первоначально взяв Житомир, Брусилов и отступив от Коростеня к Малину, войска фронта уже у 22 декабря частично восстановили положение, вновь выйдя к Коростеню, а на следующий день начали Житомирско-Бердичевскую операцию (23 декабря 1943 – 14 января 1944 года), в ходе которой отбросили немцев ещё более чем на сто километров на Запад и Юго-Запад, полностью обезопасив Киев.

Наконец, 24 января – 17 февраля 1944 года войска 1-го и 2-го украинских фронтов провели знаменитую Корсунь-Шевченковскую операцию, окончательно выбив немцев с Днепра.

Как-то мало похоже на действия обескровленных в ходе "праздничного" штурма Киева частей.

На деле никакого штурма "к празднику" и не было. РККА вышла на Днепр в районе Киева уже к концу сентября, с ходу захватила несколько плацдармов и провела две неудачных попытки штурма, нанося главный удар из района Великого Букрина (южнее Киева).

После того как обе попытки провалились, Ставка Верховного Главнокомандования приказала перенести главный удар на север – нанести его с Лютежского плацдарма (в районе немного севернее Вышгорода).

Приказ Ставки поступил 24 октября. К 1 ноября была закончена перегруппировка войск и началось отвлекающее наступление с Букринского плацдарма. 3 ноября был нанесён главный удар с севера в обход Киева. 6-го город был освобождён. К 13 ноября операция завершилась полным успехом.

Привязать двухмесячные бои, три наступления, из которых – два неудачных, ко дню 7-го ноября – это надо уметь.

Во-вторых, Киевская наступательная операция знаменательна тем, что завершила первое в истории Великой Отечественной войны летнее наступление РККА против вермахта.

До сих пор вермахт традиционно летом наступал, а зимой терпел поражения. Тем не менее, баланс потерь до сталинградского котла внушал немцам надежду если не выиграть войну, то хотя бы свести вничью.

Об этом прямо писал Манштейн в своих мемуарах, констатируя, что именно достижению этого решения была подчинена вся его стратегия декабря 1942 – апреля 1944 годов: с того момента, как командуя группой армий "Дон" он безуспешно пытался спасти 6-ю полевую армию под Сталинградом, до того дня, когда он был снят Гитлером с поста командующего группой армий "Юг", безвозвратно потерявшей всю Украину.

// // 

Фюрер тогда заявил, что дни специалистов по тактике на Восточном фронте закончились, а ему нужны генералы, которые будут стоять и умирать, констатировав тем самым, что стратегия Манштейна, направленная на нанесение максимальных потерь РККА при сохранении сил вермахта, провалилась.

Манштейн действительно буквально в последний момент смог вытащить 1-ю танковую армию с Кавказа – через ростовское "игольное ушко". Он организовал ловкий манёвр и, в феврале-марте 1943 года нанёс советским войскам чувствительное поражение, разгромив вышедшие к Запорожью и Днепропетровску и угрожавшие перерезать коммуникации немцев советские группировки, взяв назад Харьков и создав условия для наступления против Курского выступа.

Манштейн удачно действовал на южном фасе Курской дуги, поставив превосходящие его силы войска ватутинского Воронежского фронта в настолько критическое положение, что Ставка для стабилизации положения вынуждена была выделить из стратегических резервов 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-ю гвардейскую армию (общевойсковую).

В результате вместо быстрого прорыва обороны немцев на южном фасе (что удалось против Моделя на северном) фронту Ватутина пришлось упорно прогрызать подготовленную оборону врага.

Но это был последний успех германского стратега. Ему ещё удалось увести разгромленные войска за Днепр, но ни удержаться на Днепре, ни нанести советским войскам неприемлемых потерь уже не получилось.

Наоборот, начиная с битвы за Днепр, потери советских войск были стабильно ниже германских и постоянно уменьшались, в то время как немецкие росли. Немцы утверждают обратное, но не могут объяснить, почему в таком случае у СССР хватило призывников (с 1943 года Вооружённые Силы пополнялись только призывниками, мобилизации уже не проводились), а у немцев человеческий ресурс иссяк, несмотря на череду тотальных мобилизаций, когда под ружьё ставили всех – от 14 до 65 лет.

Ведь по численности довоенного населения Рейх всего в два раза уступал СССР. При этом на его стороне воевали армии союзников, пославших на Восточный фронт (в 1941-1945 годах) свыше полутора миллионов человек.

Кроме того, в 1941-42 годах СССР действительно нёс катастрофические потери, в несколько раз превосходившие германские. Немцы использовали свыше десяти миллионов советских военнопленных и гражданских лиц для работы на своих предприятиях и в сельском хозяйстве, замещая таким образом выбывающий в армию ресурс.

Если бы при этом они наносили Советской армии потери, хотя бы в два-три раза превосходящие их собственные, то к 1945 году в РККА банально некому было бы воевать. А оказалось, что некому воевать в вермахте, в то время как в СССР, при численности только действующей армии свыше шести миллионов человек, перестали создавать новые части и соединения за ненадобностью (хватало имеющихся).

Чтобы поберечь человеческий ресурс на после войны, с 1944 года призывали далеко не всех годных. Призывников 1945 года старались на фронт не отправлять.

Так что Киевская наступательная операция завершила первую удачную летнюю наступательную кампанию РККА. Но не завершила наступления в принципе.

Пауза на Днепре была последней стратегической паузой СССР – вынужденной из-за упорной обороны вермахта. С этого момента наступления на советско-германском фронте не прекращались вплоть до конца августа 1944 года, когда вышедшие к Варшаве в ходе операции Багратион (и сопутствующих операций) советские войска вынуждены были взять вторую оперативную паузу до января 1945 года, чтобы подтянуть тылы (немцы бежали так быстро, что наши передовые части слишком отрывались от баз снабжения и резервов), после чего наступали безостановочно до краха рейха.

Если под Курском немцы ещё имели какие-то надежды и считали, что имеют шансы, то через два с половиной месяца, после тяжёлых, но победных боёв, в Киев входила уже армия-победительница.

Результат войны стал делом времени, а не принципа. И это понимали везде, включая ставку Гитлера.

Ростислав Ищенко

Европа будет терпеть до последнего… европейца?

Одним летним вечером далёких ныне нулевых мы с друзьями коротали время во дворе. Медленно плавясь вместе с асфальтом, мы потягивали ледяное пиво из пластиковых стаканчиков и отпускали типичные студенческо-юношеские шутки в сторону друг друга.

Вдруг во дворе появился наш общий знакомый, недавно переехавший в новую квартиру. Персонаж считался, как говорится, «продвинутым». Мы у него нарезали музыкальные диски и добывали через его более-менее вменяемый доступ к интернету новые фильмы с жутким пиратским переводом. На этот раз наш «Нео на минималках» был не один. Его сопровождала девушка.

Мы обрадовались, что есть шанс разбавить наш скучающий мужской коллектив прекрасной половинкой. Девушка была миловидной, хоть и не красавицей.

— Это Джейн, она из Великобритании, хотя жила и в США, — представил свою спутницу наш друг, сияя, как звезда пионера, будто он загарпунил Моби Дика или собрал трофеи всей Большой африканской пятёрки.

Ехидно переглянувшись, мы решили не ударить в грязь лицом. Вспомнив весь английский словарный запас, мы наперебой начали спрашивать её, как там в Британии, где отдыхают, каковы цены. А так как в тот момент там пронеслась очередная волна общественного недовольства в кварталах мигрантов, то спросили и об этом. И тут будто стена опустилась. Сохраняя внешнюю приветливость, барышня стала холодной, что бутылка Guinness из холодильника.

По старой русской привычке мы решили, что сами виноваты, т. к. опыт общения с британцами у нас был невелик. Общались мы только с несколькими английскими трудягами-моряками, да и тем было около сорока. Поэтому, сменив тему, я предложил девушке посетить дольмены, сходить на водопады и приготовить наловленных мидий прямо на пляже в нашей шумной компании. Но всё было тщетно.

Наконец, после неловкой паузы счастливая парочка ушла по своим делам, оставив нас в определённом смятении, пока один глубокомысленно не заявил: «Отмороженная какая-то».

Этот вывод примирил всех. Мы просто решили, что нашему другу не повезло и ему досталась какая-то бракованная иностранка. Только потом стало понятно, что европейка была самая что ни на есть кондовая, оригинальной сборки. Но обо всём по порядку…

Они могут выйти на площадь и сказать,
что президент дурак, но это неточно…

Есть один стереотип, который вколочен в мозг отечественного обывателя даже не молотком, а кувалдой. Мол, в Европе-то терпеть повышения цен на продукты, бензин-коммуналку не будут точно, они все как выскочат, как скажут своё веское слово! Не то что мы, постоянные терпилы!

Кстати, эксплуатируя именно этот стереотип, доморощенные проходимцы от политики каждый раз стараются вывести толпу на улицы, словно царапанье омоновского шлема и пара разбитых витрин способны дать толчок экономическому и промышленному развитию. Но это, как ни странно, работает. К тому же «европейская морковка» якобы сытой жизни в этом свете выглядит ещё более желанной.

И на этот выдрессированный рефлекс собачки Павлова не действуют исторические факты. А пикантности всему этому добавляет и то, что история, хоронящая этот европейский бунтарский миф, проходит буквально на наших глазах.

Уже к концу сентября, согласно данным Евростата, инфляция в среднем достигла рекордных десяти процентов. Но это средняя температура по палате. Конкретно в Германии инфляция уже преодолела этот барьер. Во Франции этот показатель ещё держится на уровне 6,2 проц. благодаря развитой атомной энергетике. А вот прибалтийский аппендицит в виде Латвии, Литвы и Эстонии стремительно пикирует на самое дно с показателями 22,4, 22,5 и 24,2 проц. соответственно.

Естественным итогом скачка инфляции стал рост цен на продукты питания. Во Франции цены подскочили на 8 процентов, а в Нидерландах — почти на 10. По данным всё того же Евростата, цены на самые основные продукты питания уже выросли в Европе почти на 19 процентов по сравнению с прошлым годом. Даже американское издание The New York Times начинает в своих материалах апеллировать такими понятиями, как «хлебный бунт».

Счета за энергию и вовсе взлетели до каких-то неконтролируемых высот. В некоторых странах Европы счета за свет уже выросли на 500 процентов. А так как энергетический рынок Европы отдали на откуп бирже, то само ожидание скорых холодов автоматически подстёгивает цены.

И что же наши европейские друзья? Уже сказали своё веское слово? С одной стороны, да. В конце октября французские учителя, железнодорожники и работники здравоохранения бастовали по всей стране, включая столицу, требуя повысить зарплату, чтобы компенсировать инфляцию. Такие же митинги и забастовки прокатились по Германии, Чехии, Бельгии и т. д. Согласно данным немецкой газеты Die Welt, только в Германии и только с сентября было проведено около 4,4 тыс. демонстраций разной степени масштабности. А 9 ноября Всеобщая конфедерация труда Греции анонсировала суточную общенациональную забастовку.

И что? Власть задрожала? Европейские митингующие сплотились все как один? Красноречивее всех ситуацию охарактеризовала одиозная немецкая дама Анналена Бербок, заявив: «Если я пообещала народу Украины, что “мы будем с вами столько, сколько вам будет нужно”, я хочу сдержать это обещание. Неважно, что думают мои немецкие избиратели…».

Казалось бы, наши свободолюбивые европейские друзья после такого откровенного плевка в лицо должны были сплотиться и так тряхнуть бундестаг, чтобы с чёрного орла на гербе перья осыпались. Однако выпуск пара на поместных сборищах на сплочённость национального уровня не тянет. Даже пять градусов тепла по ночам на берлинских улицах пока не возымели должного эффекта. Более того, Анналена Бербок, вытершая ноги о собственный народ, согласно опросу компании INSA, является самым популярным политиком Германии!

Бунтуем по команде?

Для того чтобы спрогнозировать поведение социума в будущем, порой стоит взглянуть в прошлое, в своеобразный опыт этого самого социума. Не станем глубоко погружаться в историю, а остановимся хотя бы на веке ХХ, точнее на его второй половине.

Одним из первых крупных бунтов в Европе можно считать «майдан» Де Голля. Здесь сплошное dеjа vu. В мае 1968 года в студенческом квартале Парижского университета вспыхивает мятеж. Конечно, с лозунгом «против авторитарной политики генерала». Молодёжь, недавно грызшая гранит науки, вдруг как по мановению волшебной палочки организовалась, выстроила баррикады и приняла бой с полицией.

Беспорядки во Франции в 1968 году

Противостояние и различные демонстрации и забастовки длились почти год, а крысы уже побежали с корабля, дабы дистанцироваться от генерала ради собственного будущего. В итоге де Голль в 1969 году был вынужден уйти в отставку.

Казалось бы, вот она победа и светлое будущее уже стучится в дверь! Но уже через несколько лет стало понятно, что французы не сделали «майдан», им устроили «майдан». Бенефициаром же стал блок «США — Британия». Американцы отомстили генералу за выход из НАТО и за обмен наличных долларов Франции на полагающийся аналог золотом, а британцы отплатили за постоянную блокировку их кандидатуры на вступление в ЕС.

Не менее интересные события разворачивались одновременно и в ФРГ. Западная Германия была охвачена недовольством антимилитаристских молодёжных движений с крупной социалистической прослойкой. Казалось, что вот-вот антиамериканские круги, возмущённые войной во Вьетнаме и политикой НАТО, смогут взять власть, к тому же легитимно.

Однако движение стало дробиться на группы, хотя и до этого не имело единого центра. Его разобщали лидеры, которые потом вполне выгодно для себя войдут в большую политику. И что показательно в плане темы данного материала, именно из студенческого движения конца 60-х вышли на белый свет немецкие зелёные. В данный момент тяжело найти более верного американского союзника в очередном витке милитаристской экспансии, чем немецкие зелёные.

Полиция разгоняет забастовку шахтёров в Британии в 1984 году

Британия тоже не была островком спокойствия. В 1984 году на туманном Альбионе разразился шахтёрский бунт таких масштабов, что к нему присоединились транспортники, железнодорожники, металлурги и моряки. Однако уже в 1985 году забастовку просто задавили самыми банальными полицейскими методами, которые до сих пор с горечью вспоминают некогда славные шахтёрские регионы. Маргарет Тэтчер, главный палач этой забастовки, просидела в кресле до 1990 года. Правда, в день её смерти на улицы Британии высыпали тысячи людей с радостным кличем «ведьма сдохла».

Есть и примеры куда более близкие к нашему времени. Вспомнить хотя бы пресловутых «жёлтых жилетов», которые высказывали своё резкое «фи» с 2018 года. Каковы итоги? Несколько формальных послаблений со стороны официальной власти, пара десятков убитых, сотни отправлены в тюрьму или в инвалидное кресло. Но главное, некоторые «лидеры» протеста уже осваивают уютные кресла в местном самоуправлении.

Имеем то, что имеем. Историческая практика протестов в Европе бесконечно далека от тех радужных сказок о гражданском обществе, которые скармливают нам. Да и техника их купирования, размежевания, а то и перехвата управления отработана, как часовой механизм. Бывшие противники после имплантации внутрь движения «нужных» людей быстро становятся ярыми союзниками. То есть роль самих европейцев купируется уже на уровне политических технологий, но всё же, а какова их роль и роль их ментальности?

«Долой тихий час, мы его ненавидим!»

В Сети гуляет несколько жестокая и даже оскорбительная, но весьма правдивая шутка: «Польша напоминает собачку вроде йоркширского терьера, который на 50 процентов состоит из ненависти и на 50 процентов из страха. Дрожит, но гавкает!»

Самое забавное в этом, что данная шутка в известной степени описывает почти весь современный европейский социум. Стандартный европеец от 20 до 40 лет — это инфантильный обыватель, запуганный множеством табуированных тем и прибитый огромным количеством комплексов, порой парадоксальных. К примеру, с одной стороны, колоссальная урбанизация превратила каждого из них в маленького напуганного человечка, а с другой стороны, в них воспитали чудовищное чувство превосходства «европейского человека».

Автор не зря упомянул об одном из своих знакомств с очередным представителем Европы. Стоило мне затронуть одну из табуированных тем, как миловидная барышня мигом отстранилась. Несмотря на внешнюю любезность, в её глазах уже засверкали искорки чего-то, предвещающего ненависть.

С виду это сплошной парадокс. Европейский обыватель, которого долго дрессировали не переходить мейнстримные (почти оппортунистические) табу под ширмой незыблемости свободы слова, отчаянно ненавидит не тех, кто его в эти сюрреалистические рамки загнал, нет. Он всеми фибрами души начинает ненавидеть того, кто посмел подтолкнуть его к самой возможности поставить эти привычные табу под вопрос. Как бы это нелепо ни звучало, но ситуация сродни той, когда взрослый сообщает ребёнку, что Деда Мороза нет.

Здесь же кроется и их инфантильность. Будучи выращенными в закрытом информационном пространстве и почти таком же закрытом социуме, они не могут быть иными. Их инфантилизм искусственно выращен, а потому ими легче управлять.

Эта же инфантильность, замешанная на страхе и ненависти, порождает противоестественную жестокость и склонность к вандализму. Как только европейская толпа чувствует сильную руку или энергию толпы, как копившаяся под покровом запретов мейнстрима злоба вылезает наружу. Если дана «отмашка», то самый благообразный студент какой-нибудь кафедры средневековой архитектуры с радостью подпалит аббатство Сен-Жермен-де-Пре, конечно, под нужным соусом популизма.

Впрочем, они так уже делали. В начале декабря 2018 года французские «жёлтые жилеты» ворвались в музейные помещения Триумфальной арки в Париже. Протестующие повредили статую Наполеона, разбили пару картин и изрисовали несколько экспонатов.

Кто-то, верно, скажет, что подобные акты насилия — обыденное дело во время массовых акций протеста. Однако, во-первых, вы не сможете найти таких же по масштабам примеров в России, если, конечно, это не акция прозападной «оппозиции». Во-вторых, в Европе эти всплески насилия научились направлять. Когда в стратегических, когда в тактических целях.

В конце концов, кто сказал, что эти недовольные массы нельзя натравить на Россию? Это успешно делают. Десятки тысяч иностранцев уже на Украине воюют против нас. Конечно, если верить «бескорыстным» европейцам, США и доморощенным либералам, то вся эта челядь воюет исключительно за «демократию». Но нет. Здесь и корысть, и многолетняя психологическая дрессура.

Разумеется, крайне важным фактором в этом процессе являются СМИ. Железный занавес, который работает жупелом у «нашей» оппозиции, на самом деле был опущен на нас Западом. А самое забавное, что они его же повесили на себя. И эта химера вновь здравствует. Ну нет сейчас у среднестатистического европейца возможности услышать альтернативную точку зрения, даже интернет не поможет. Закрыто и перекрыто всё, что можно было перекрыть.

Есть ли в Европе адекватные люди? Конечно, есть. Они и раньше были. К примеру, Эрих Мария Ремарк, которого вытравили из Германии в 1933 году, лишив гражданства, а в 1943 году его младшую сестру казнили. После победы России над Третьим рейхом образовавшаяся ФРГ так и не вернула Ремарку немецкий паспорт.

Был и Стефан Цвейг, покинувший родную ему Австрию после прихода нацистов. Блестящий писатель и мыслитель вместе с супругой покончил с собой в 1942 году в далёкой Бразилии.

Зато норвежец Кнут Гамсун, обласканный истинно европейской Нобелевской премией по литературе, прекрасно пережил войну и умер в 1952 году, хоть и был поклонником Гитлера, а его сын служил в пропагандистском полку СС «Курт Эггерс».

Так что оптимистов, которые думают, будто холодильник в голове европейцев побьёт телевизор, боюсь, разочарую. Нет, не побьёт. И Европа может позволить себе воевать до последнего европейца. В конце концов, можно завести новых и воспитать на нужный манер. Но самое печальное, что поколение инфантильных озлобленных особей воспитали и у нас. Их поголовье можно было наблюдать у Верхнего Ларса, к примеру.

https://alternatio.org/articles/articles/item/111389-evropa-budet-terpet-do-poslednego-evropeytsa

Старый друг лучше новых двух

Привет низкой цене на нефть.

УКРАИНСКИЙ ТАНК "НОТА" В ПРИЦЕЛЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИНТЕРЕСОВ

 - знакомьтесь, Злой _Одессит, как и все скакуасы разбираецца во всем, что господь Бог создал из сала и говна)))

основную и абсолютно правильную мысль я выделил ПОЖИРНЕЕ, но весь опус доставил мне больше удовольствия, чем просмотр Фантастических тварей 2 и Хищника, хотя и поменьше чем второй Дэдпул))) 

Удары по базе в Энгельсе: цель и смысл

В ночь на 26 декабря был нанесён удар по базе стратегической авиации в Энгельсе. Беспилотник (неназванной конструкции) сбит силами ПВО, обломки убили трёх военнослужащих, техника не пострадала.

Это третий удар по базам российской стратегической авиации за месяц. Прошлый, 5 декабря, наносился устаревшими советскими беспилотниками Ту-141 «Стриж» также по аэродрому в Энгельсе и по авиабазе в Дягилево под Рязанью.

Полагаю, общественность вновь будет возмущаться тем, что враг наносит удары по глубокому тылу. Однако ни одна система ПВО/ПРО в мире не в состоянии закрыть полностью всю территорию страны. Patriot в Саудовской Аравии защищали столицу и нефтепромыслы, но когда понадобилось прикрыть от ракетных ударов города на Юге страны, пришлось снимать и перебазировать на Юг часть комплексов из-под Эр-Рияда. Делалось это не от хорошей жизни, поскольку даже в полном составе система ПВО саудовской столицы была неспособна сбить все ракеты. До трети прорывались к целям. Израильский «Железный купол» показывает большую эффективность, чем Patriot, а сама территория Израиля очень невелика. Тем не менее система ПВО еврейского государства имеет бреши и сбивает не всё и не всегда.

Накрыть непроницаемой системой ПВО всю огромную территорию России практически невозможно. Договор по ПРО и дополнительный протокол к нему, подписанные в 1972 году и прекратившие своё действие 12 июня 2002 года (после того, как 31 декабря 2001 года США сообщили о своём выходе из Договора), ограничивали национальную систему ПРО СССР районом столицы, а США — районом базы межконтинентальных ракет Вандендберг.

Современные системы ПВО, являются одновременно и системами ПРО. Как минимум часть из них способна сбивать и межконтинентальные ракеты, в том числе боеголовки на конечном участке траектории. Но они развёрнуты на наиболее вероятных направлениях ракетного удара и работают в комплексе с системами раннего предупреждения о ракетном нападении. Система ПРО Москвы рассчитана на уничтожение вражеских носителей на расстоянии около 150−200 километров от столицы, то есть в глубине территории России.

Отдельные стратегические объекты в глубине территории страны также прикрыты системами ПВО. Именно такая система и сбивает беспилотники на подлёте к Энгельсу. Такая же система отражала периодические налёты беспилотников и ракетные удары по базе Хмеймим в Сирии, также уничтожая их в районе авиабазы, а не в отдалении.

Поскольку мы ведём боевые действия, в которых самолёты дальней авиации и стратегические бомбардировщики также принимают участие, нет ничего удивительного в том, что враг пытается наносить удары по местам их базирования. Более того, глубина ударов Украины по российской территории ограничена только радиусом действия доступного Киеву оружия, а выбор целей ничем не ограничен. Это украинские власти никогда не скрывали. То есть если бы они могли нанести удар по базе атомных ракетных подводных лодок на Камчатке, то ударили бы и по ней. Кстати система ПВО защищает саму базу и город Петропавловск-Камчатский, а не весь огромный полуостров.

Соответственно вопрос, который должен нас занимать, не почему ПВО сбивает украинские средства доставки только под Энгельсом, а каким образом Украина обзавелась соответствующими средствами доставки? Кто и зачем её вооружил?

После прошлых ударов российские власти высказали мнение, что модернизировать старые советские беспилотники, превратив их в высокоточное оружие, помогли Украине США и Великобритания. Теоретически Киев мог провести соответствующие работы и самостоятельно. Модернизировала же Украина старые советские системы залпового огня и создала же для них новые боеприпасы. Более того, Минобороны России неоднократно утверждало, что Киев в состоянии произвести ядерное оружие и средства его доставки, а это технологически сложнее, чем создать высокоточные беспилотники. Технологиями создания последних обладают и Турция, и Иран, но ни Тегеран, ни Анкара пока не способны производить ядерное оружие. Впрочем, опыт тех же КНДР, Индии, Пакистана, ЮАР свидетельствует, что при желании можно овладеть любыми военными технологиями.

Таким образом, мы не можем с уверенностью на сто процентов утверждать, что Вашингтон и Лондон принимали участие в модернизации украинских беспилотников, хоть опыт подсказывает, что вероятность их участия в этом процессе высока. Однако не вызывает сомнений, что Украина не смогла бы добиться точного наведения на цель без поддержки американской спутниковой группировки. Кроме того, Вашингтон сам признавал, что передавал Киеву утверждённый список целей на российской территории, удары по которым санкционированы США. Учитывая, что без американской финансовой, военно-технической и прямой военной помощи Украина не продержится и месяц, киевские власти не осмелились бы наносить удары по целям, не согласованным с США. Тем более что в данном случае речь идёт об ударах по одной из составных частей ядерной триады.

Также обращает на себя внимание тот факт, что база в Энгельсе подверглась очередному удару сразу после визита Зеленского в США, в ходе которого президент Байден вновь настойчиво посылал Москве сигнал о горячем желании США заключить мир на своих условиях. По словам Байдена, ключевым условием компромиссного мира является «способность Украины защитить себя». То есть США настаивают на том, что должны сохраниться украинское государство, нынешний украинский нацистский русофобский режим и военно-политическая ориентация Украины на Запад.

Можно не сомневаться, что если бы Россия согласилась на такие условия, то через некоторое время Киев приняли бы в НАТО. Сейчас оппозиция интеграции Украины в западные военные структуры базируется на страхе перед Россией. Согласись Москва на мир, предполагающий отказ от заявленной цели СВО, этот страх исчез бы — в Европе пришли бы к выводу, что Россия никогда не пойдёт до конца и метод военного давления на неё достаточно эффективен и безопасен.

Приходим к выводу: несмотря на то, что формально авиабаза в Энгельсе является законной военной целью, украинские удары по ней не имеют ничего общего с соображениями военного характера. Эти удары носят исключительно политический характер и производятся в интересах США, нуждающихся во временном перемирии на западном направлении с тем, чтобы перенести свои усилия на Китай. США повышают ставки, демонстрируя Кремлю, что для них нет запретных целей на российской территории, и что у Украины может «вдруг обнаружиться» любое (как по досягаемости, так и по разрушительной силе) оружие. Формально США с Россией не воюют, а ответного удара по территории Украины они не боятся.

Вашингтон сознательно добивается такого положения дел, при котором обычный российский ответ, в виде массированных бомбардировок украинской критической инфраструктуры будет недостаточным. США изучают порог, за которым Москва должна будет рассматривать ядерный ответ.

Во-первых, это даст возможность Вашингтону уйти от сомнительной славы единственной страны в мире, применившей ядерное оружие, причём уже по поверженному противнику — чисто из политических соображений. Америка сможет говорить, что все одинаковы: Россия, мол, тоже ударила по Украине, военный потенциал которой был практически исчерпан, а окончательное поражение являлось вопросом времени, а не принципа.

Во-вторых, раз Украина позволила себя использовать в качестве американской дубинки, грешно было бы не довести эксперимент до конца. Всегда полезно знать, на каком рубеже военное давление на противника (а Россия всегда будет рассматриваться США, как военно-политический противник) чревато ответным ударом (чтобы не перегнуть палку).

Когда-то я писал, что с самого начала нынешнего кризиса (с февраля 2014 года) меня не покидает ощущение, что всё это может кончиться ядерным ударом по Киеву (хоть и непонятно, кто его нанесёт). Чем дольше развивается кризис и чем горячее он становится, тем меньше шансов, что подобного исхода удастся избежать.

США сознательно ведут дело к началу ограниченной управляемой ядерной войны. Для решения своей проблемы: заключение мира на своих условиях, предполагающих сохранение враждебных отношений между Европой и Россией на десятилетия, им как раз не хватает одного (всего одного) маленького (тактического) ядерного удара по Украине, произведённого Москвой. Они не будут наносить удары в ответ. Они даже сразу согласятся отказаться от любой поддержки Киева, мотивируя это тем, что обуреваемый собственными амбициями Кремль поставил на карту выживание человечества, поскольку же по НАТО ядерный удар не нанесён, США, «сознавая свою ответственность за судьбы мира», считают необходимым остановиться, хоть для этого и придётся пожертвовать Украиной.

Угадайте с одного раза, какова в таком случае будет позиция Европы? Можно не сомневаться, что все (абсолютно все) связи и контакты с Россией будут разорваны на весьма продолжительный период, чего бы это не стоило ЕС, а военная инфраструктура НАТО на наших границах будет многократно усилена, что потребует от России соответствующего реагирования и надолго свяжет все ресурсы страны на западном направлении, обеспечивая США свободу рук в Азиатско-Тихоокеанском регионе против Китая.

Американцы давно хотят избавиться от Украины. Но избавиться так, чтобы превратить своё поражение в победу. В 2014 году они толкали Россию к оккупации всей украинской территории и возвращению в обозе российской армии полностью дискредитировавшего себя Януковича, который бы мог держаться только на российских штыках. В таком случае Украина становилась чёрной дырой, пожирающей уже не американские, а российские ресурсы. К 2022 году США добились начала полномасштабных военных действий между Москвой и Киевом и даже смогли придать им относительно затяжной характер. Однако им вновь не удалось превратить Украину в пылесос, высасывающий российские ресурсы — США и коллективный Запад теряют на украинском направлении (в том числе и за счёт необходимости содержать нежизнеспособный режим) гораздо больше, чем Россия, и с гораздо большей скоростью. США проигрывают и военный, и экономический конфликт.

// // 

Ядерное решение — последняя возможность обвинить Россию во всех смертных грехах, а самим гордо удалиться в белых одеждах и с видом спасителя человечества. Получится, что Вашингтон вроде бы и не проиграл Украину, а «проявил ответственность». Россия же пусть потом объясняет уцелевшим украинцам (а заодно и всему миру), что бомбила их «по-братски» и что они сами не оставили иного выхода.

Опасность, исходящая от Украины, не в том, что она готова воевать за чужие интересы до последнего человека и даже не в зомбированном населении, фактически убивающим самого себя. Ведь практически у каждого в России близкие родственники, а многие и сами из России переехали, кто во втором, а кто и в первом поколении, и фамилии с окончанием на «ов» (Иванов) на Украине распространены не меньше чем на «ко» (Иванченко). Опасность, исходящая от Украины, заключается в том, что она сама поставила себя в такое положение, когда её никому не жалко и над ней можно проводить любые эксперименты.

Американский «цивилизованный» вивисектор в белом халате уже ввёл несчастному жёлто-голубому грызуну смертельно опасный вирус и готовится выпустить его в наш амбар, чтобы умирающее животное забрало нас с собой. Зверёк-то в любом случае сдохнет. Надо бы экспериментатора как-то урезонить, пока не стало слишком поздно.

Ростислав Ищенко