На Украине идёт полноценная гражданская война.
Это самое страшное, что может случиться в любой стране: никакая идеология, доктрина, религия и что-либо ещё не стоят того, чтобы стрелять в соседа, родственника, бывшего одноклассника, коллегу и просто соотечественника. Это ужас, который, помимо всего прочего, неизбежно портит любому человеку психику, а чтобы рационализировать собственное поведение, он начинает выдумывать для себя самые нелепые аргументы и расчеловечивать противника (колорады, ватники, бандерлоги и т.д.), который ещё вчера являлся таким же соотечественником. В результате постепенно, но неизбежно оскотиниваясь.
Именно это, как нетрудно заметить, произошло с украинским обществом.
Но не только. Как выяснилось, Украина — это, несмотря ни на что, часть России и в РФ войну в Донбассе считают СВОЕЙ. Если представить подобные события в Польше или Финляндии (отделение неких «пророссийских» регионов и война с ними остальной страны), они бы никого сильно не впечатлили и даже не факт, что общество встало бы на сторону пророссийских ополченцев. И уж вряд ли начало бы собирать гуманитарную помощь и тем более в значительных количествах ехать воевать добровольцами на стороне ополчения и рисковать собственными жизнями.
В случае же с Новороссией это есть, и русские за Украину переживают, как за свою собственную страну. Собственно, у большинства населения РФ есть родственники на Украине и наоборот. Два государства слишком взаимосвязаны и де-факто представляют собой единое целое. Иначе говоря, гражданская война сегодня идёт В РОССИИ.
Истоки её очевидны. В 1991 году произошла гигантская ошибка и государственное преступление, разделившее единый народ на РФ, Украину и Белоруссию. Предательский референдум об украинской независимости проводился в годы советского национального кризиса и в обществе с крайне низкой политической культурой. Вероятно, результаты были частично подделаны. Достаточно сказать, что голосование за незалежность (где вся УССР практически единогласно, за исключением Крыма и особенно Севастополя, проголосовала «за») проводилось через ПОЛГОДА после референдума о сохранении СССР, где так же вся УССР, кроме нескольких западных областей, высказалась в пользу единого государства.
В результате получилась странная ситуация. С одной стороны, люди, выбрав «независимость», предали своё большое Отечество. С другой — толком не поняли, что произошло, и многие надеялись сохранить с РСФСР / РФ те же добрососедские отношения, что и раньше. Считалось, что в дивном новом глобальном мире государственные границы больше не будут иметь никакого значения, а распад Союза воспринимался людьми как неизбежная и даже вполне естественная плата за конец коммунистической диктатуры, падение железного занавеса и вообще новую жизнь. Свободную, богатую и преисполненную большими возможностями, которые не могла предоставить советская власть. Разумеется, сыграла свою роль и крайне неблагоприятная экономическая ситуация, причины которой пропагандисты украинской независимости объясняли пребыванием УССР в союзном государстве.
Однако это суждение было ошибкой, поскольку распад государства никак не связан с повышением уровня свободы и благосостояния. Более того, чаще бывает даже наоборот.
Тем не менее, эта ошибка была совершена, и её первые (только первые) серьёзные последствия мы сегодня видим в охваченном гражданской войной Донбассе.
Как уже было сказано, эта война приводит к чудовищным последствиям, среди которых не только гибель мирного населения и стрельба по вчерашним друзьям, родственникам и знакомым, но и общее одичание как украинского, так и российского общества. Примеры украинского безумия мы множество раз видели в интернете и незалежных СМИ, но на самом деле, поскольку война на Украине — это, повторюсь, война в России, граждане РФ точно так же уверенно, хотя и медленно, преисполняются ненавистью и презрением к украинцам. Или, наоборот, начинают поддерживать Украину и всё злее ругать русских. Не понимая, что в обоих случаях ругают, в общем, сами себя.
По мере эскалации конфликта взаимные оскорбления и погружение общества в озлобленное состояние будут только нарастать: например, множество российских публицистов уже как бы по инерции упражняются в сопоставлении русских и украинцев, обнаруживая и объясняя у последних самые неприятные и даже отвратительные черты национального характера, которые, как им кажется, проводят между нашими народами непреодолимую границу. Иногда эти наблюдения бывают столь же безжалостны, сколь и метки, иногда базируются на сиюминутных эмоциях, но сами наблюдения распространяются крайне широко.
Меж тем отличия украинцев и русских минимальны. Можно сказать, что их просто нет. Ожесточение, одолевшее многих нынешних жителей Украины, имеет множество причин, среди них могут быть и культурные особенности, но в общем это злая воля сепаратистского правительства Украины и украинской государственной пропаганды.
Даже если на секунду предположить, что украинцы — злобные нелюди (что неправда), это не отменяет того факта, что это русские злобные нелюди. У всех этнических и субэтнических групп есть свои достоинства и недостатки, но можно вытащить на поверхность лучшее, а можно наоборот — использовать худшие качества и всячески их поощрять. Это вопрос социальных технологий и общественного устройства, а не якобы непреодолимых черт характера жителей того или иного региона.
Отличия украинцев от русских пренебрежительно малы: точно так же, а иногда и меньше, отличаются друг от друга жители самой РФ. Москвичи не похожи на жителей русской провинции, сибиряк отличается от петербуржца, житель Краснодара — от жителя Мурманска. Более того, точно так же отличаются и украинские регионы: Донбасс — это одно, Харьков — другое, Киев — третье, Одесса — четвёртое, Полтава — пятое, а Западенщина — шестое, причём и запад можно разделить на православную и униатскую части, а также выделить венгерско-русинское Закарпатье и полумолдавские Черновцы. Более того, ростовчанин и одессит будут в большей степени похожи друг на друга, чем человек из Петрозаводска — на них обоих.
Разумеется, между разными регионами всегда существует соперничество, у жителей этих регионов есть характерные особенности и часть этого соперничества всегда выливается в насмешки и даже — в первую очередь среди низших классов — пренебрежение. У провинциалов принято недолюбливать москвичей и наоборот, ростовские жиганчики не похожи на хмурых гопников из Сибири, группа школьников с Крайнего Севера сразу выделяется на южном курорте среди местных. Все разговоры о «хохлах» — абсолютно из этой же серии.
Если вокруг Петербурга и Ленинградской области провести государственную границу, получившееся назвать Ингерманляндией, приучить остальных русских к наличию оной границы, а также выговаривать само название, то через двадцать лет турист из Астрахани или Киева, приехав в Питер, скажет:
— Какая же это Россия? Это не Россия. Много где вы в России видели белые ночи? А тут — пожалуйста. Застройки такой красивой европейской — с дворцами на каждом углу — в России тоже нет. Потом, у нас берёзки русские, а тут сосны. И слова у них какие ингерманляндские: «поребрик», «бадлон», «шаверма». Да и люди, если присмотреться, другие.
В свою очередь, сепаратисты из самой Ингерманляндии всему этому будут поддакивать, а заодно напирать на близость своей республики к Европе на основании тесных экономических и культурных связей с Финляндией, а также попытаются приватизировать свои права на Достоевского и Блока, называя их ингерманляндскими писателями, страдавшими от русского царизма. А потом начнут презирать остальное население России. В общем, схема стандартная. Дайте мне 24 часа питерского телеэфира — и я воплощу её точно так, как описал.
То же самое с похожим результатом можно проделать практически с любым регионом РФ — всё это не будет иметь никакого отношения к реальности, а будет являться злой волей подлых людей, желающих разделить единый народ.
Эта злая воля осуществилась в 1991 году в виде обретения Украиной и Белоруссией независимости. Примечательно, что, в отличие от РФ, независимая Украина не смогла объединить разные регионы в действительно единую и устойчивую нацию, докатившись до гражданской войны.
Причина этого проста и кроется в том, что формат Украины как независимого государства предполагает обязательный разрыв связей с Россией, выливающийся в государственную русофобию и в конечном итоге насильственную дерусификацию населения (заранее обречённую на провал). Смысл украинской независимости — это независимость от России, больше ничего. С этой целью проект независимой Украины изначально задумывался, с этой же целью он сегодня и воплощается. Украинская государственность возможна лишь при украинском национализме и русофобии как государственной идеологии, причём только в случае парализованной и слабой России. В любом другом формате она теряет свой изначальный смысл за ненадобностью, и Украина становится обречена на воссоединение с РФ.
Поэтому, если угодно, любое, даже самое как бы пророссийское правительство независимой Украины — это всегда в той или иной степени «бандеровцы», ведь в первую очередь настоящие бандеровцы боролись именно за украинскую самостийность.
Различие лишь в степени. Считавшийся «пророссийским» Кучма написал, тем не менее, программную книгу украинской государственности, отражающую всю её суть, — «Украина не Россия». Ползучая украинизация, закрытие русских школ, распространение безумных учебников с голодоморами и рассказами про триста лет москальской оккупации, а также перманентный шовинистический угар в СМИ происходили и даже усилились и при Януковиче, который украинскими националистами вообще выставлялся чуть ли не российским шпионом. Примечательно при этом, что сам Янукович, даже будучи отстранённым от власти и скрываясь в Ростове-На-Дону, не признавал присоединение Крыма к России, предпочтя исчезнуть. Такие же заявления сделал и его сын, также скрывающийся при этом на территории РФ. Нынешний же президент Пётр Порошенко, на которого и в России возлагали надежды как на вменяемого и достаточно трезвого политика, сейчас ведёт открытую антироссийскую риторику, а первый день его президентства ознаменовался первым в истории «АТО» авиаударом по мирному населению (в Луганске).
То есть украинскими националистами и русофобами являются и будут являться АБСОЛЮТНО ВСЕ украинские политики и тем более главы украинского государства.
Тем не менее, на практике украинский национализм оказался не только вредным, но и крайне поверхностным явлением, не имеющим глубоких корней в истории и базирующимся на примитивных мифах и фальсификациях. Украинские учебники истории и государственная пропаганда настолько оторваны от реальности и при этом агрессивны, что нынешний самостийный украинский проект превратился в подобие тоталитарной секты.
Неудивительно, что воплощением этого проекта в жизнь занимаются далеко не лучшие люди Украины. Везде есть подлецы и предатели, в любом регионе живут потенциальные сепаратисты. Поставьте сепаратистов во главе государства, протащите подлецов на вершину социальной пирамиды, дайте предателям телеэфиры — и достаточно быстро вроде бы нормальное общество деградирует, а страна придёт к краху. Даже самый высокий уровень политической и общей культуры не предохраняет от этого в достаточной степени. В истории этому есть масса подтверждений, из которых самое яркое — Третий Рейх, где немцы за считанные годы превратились из культурнейшей нации в кровавых палачей.
То же самое сейчас происходит на Украине и будет происходить всегда, пока Украина будет оставаться независимой. Действительно лучшие украинцы никогда не желали распада своего большого Отечества на несколько стран и тем более войны между разными частями единого народа. А их вклад в русскую культуру и историю бесспорен и является поводом для гордости как Украины (регионы всегда гордятся своими земляками, добившимися успеха и признания), так и остальной России.
Но Украину сегодня олицетворяют далеко не лучшие её представители, а в украинском обществе они поощряют самые скверные качества, при этом ведя непрекращающуюся антироссийскую пропаганду. Разумеется, главный пропагандистский миф украинских сепаратистов — это принципиальная невозможность воссоединения Украины с Россией.
В реальности же объединиться смогла даже Германия, хотя ГДР и ФРГ существовали отдельно полвека, были значительно более изолированы друг от друга, их политическое устройство отличалось радикально (чего не скажешь об РФ и Украине), две страны разделял железный занавес, а сама Германия на тот момент была совсем молодым государством, за 70 лет существования умудрившимся с треском проиграть две мировые войны.
Тем не менее, добрая воля политического руководства ФРГ и ГДР позволила немцам вновь жить в большой и единой стране.
Обещания экономического кризиса в связи с вхождением в РФ новых субъектов не выдерживают критики. Даже в среднесрочной перспективе экономика единого государства от такого объединения однозначно выиграет (достаточно сказать, что объединенная Россия и Украина получит контроль над значительным объёмом мирового рынка зерна), а федеративное устройство РФ позволяет проводить в разных регионах гибкую политику в зависимости от их положения и особенностей, а также предоставлять им значительную степень автономии. Что даёт возможность без проблем устанавливать переходные периоды для новых субъектов и проводить их интеграцию, осуществлять переход на российские социально-экономические стандарты постепенно, разумно и с максимальной выгодой.
Наоборот, продолжение нынешнего положения вещей грозит РФ большими экономическими потерями. Уже обрушилась завязанная на Россию экономика Донбасса, на территории остальной Украины продолжается экономический спад, который на фоне всё более яростной антироссийской националистической риторики вынуждает всё большее число предприятий и небольших фирм по обе стороны границы прекращать экономическое сотрудничество.
Попытки представить противостояние в Донбассе как межнациональный конфликт (русские против украинцев) также ошибочны. За ЛНР и ДНР вполне воюют люди, считающие себя украинцами, и наоборот — есть русские, поддерживающие АТО и даже вступающие в добровольческие батальоны «Нацгвардии». Представить себе нечто подобное в классическом межнациональном конфликте (азербайджанцы, воюющие за армян; сербы, воюющие за хорватов и т.д.) в значительных масштабах невозможно.
Собственно, даже сам Донбасс — это не Украина, а донецкий угольный бассейн, и территория этого экономически и культурно единого региона сегодня пока формально принадлежит двум разным государствам. Уже это абсурд. Сейчас много говорится о боевых действиях на российско-украинской «границе». Но в мирное время местные жители переходили её мимо скучающих пограничников просто по паспортам, а сама она выглядит самым нелепым образом: стоит шахта, в 500 метрах от неё террикон с вагонетками. Шахта украинская, а террикон и вагонетка — российские. Абсурднее только граница между Белгородом и Харьковом: вдоль железной дороги в ряд стоят деревенские дома, посреди улицы два столба, на одном триколор, на другом жовто-блакитный флаг. Сюр. Представьте себе дачный посёлок, где с первой по четвёртую улицу — одно государство, а с пятой по восьмую — другое. И между ними — «граница». С таможней и всеми делами. Бред. Не нужны никому такие границы.
Тем более смешным обоснованием разделения русских и украинцев является мова. Практически вся Украина знает русский литературный язык, с другой стороны, украинская речь никогда не вызывала в РФ никакого возмущения или пренебрежения. Ни у кого в здравом уме не возникнет желания «запрещать украинский язык» и тем более преследовать желающих изучать его. Мова большинству русских понятна с листа на 90% и не воспринимается как нечто чужое и иностранное. Что говорить, если даже в «антибандеровском» и патриотическом фильме «Брат-2» спокойно звучала песня группы «Океан Эльзы» на украинском языке.
Таким образом, объективное препятствие на пути российско-украинской интеграции, повторюсь, одно — злая воля сепаратистского правительства Украины и полное попустительство ей со стороны РФ в течение двадцати трёх лет украинской независимости.
В этом попустительстве, безусловно, виновата и РФ. Но ему также были и объективные причины, одна из которых — политический, экономический и культурный кризис первых постсоветских лет. Когда в 150-миллионной стране месяцами не выплачиваются и так копеечные пенсии и зарплаты, на Кавказе идёт война, совершаются теракты, происходит дефолт, разгул бандитизма, заказные убийства, зверский передел собственности на самом верху, а во главе ядерной державы находится алкоголик, забота о соотечественниках по другую сторону границы и широкая внешняя политика выглядят трагикомично. Какие-то телодвижения начали совершаться лишь в середине 2000-х и поначалу не слишком удачно (см. историю с Бронзовым солдатом в Таллине).
Разумеется, опасаясь появления сильного объединённого конкурента, мировое сообщество всячески потворствует украинскому сепаратистскому правительству, а то, в свою очередь, готово принимать помощь откуда угодно, лишь бы завершить раскол единого народа и оторваться от России. ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ: от суперневыгодных европейских кредитов до американских сухпайков на передовой, инструкторов в тылу, а то и иностранных наёмников, воюющих против «российской агрессии». И даже ценой жизней мирных жителей Донбасса, задним числом приписанных к жертвам российских террористов. Это вполне естественно, по-другому сепаратисты вести себя не могут.
Не менее странно упрекать в этом и мировое сообщество. Сильная и объединённая Россия им не нужна, и сейчас на РФ оказывается колоссальное давление, вынуждающее наше государство не осуществлять прямой помощи сражающимся братьям и невероятно сужающее для РФ возможности политического манёвра. В апреле 2014 года у нас уже начали передавать погоду в Донецке, Луганске и Харькове, как вдруг пришлось резко отыграть назад и продолжать линию по защите ополченцев и восстановлению больших границ в крайне тяжёлой дипломатической обстановке. Среди прочего это, к сожалению, подорвало веру в Россию со стороны жителей Донбасса, Новороссии и остальной Украины: отсутствие российской интервенции многие сочли прямым предательством со стороны русских.
В свою очередь, на Украине сейчас вопят о непрекращающейся российской агрессии и стараются проводить массовую мобилизацию населения. Причины её не только военные, но и политические. Важно замазать как можно больше людей в «войне против России», чтобы потом с полной уверенностью писать в учебниках о русско-украинской войне 2014 года, в которой принимал участие чуть ли не каждый второй украинец. При этом 80% могут сидеть в глубочайшем тылу и вообще не желать воевать: это всё равно «участие в войне», подобно тому как победа на мировом чемпионате по футболу принадлежит всем игрокам команды, даже тем, кто за весь чемпионат ни разу не вышел на поле, просидев на скамейке запасных.
Именно поэтому украинцы вбивают в головы соотечественников мысль о том, что Украина де-факто воюет против РФ. И если она, не дай Бог, победит, она никогда не признает войну гражданской. Украинцы поставят памятники «неизвестному бойцу АТО» в каждом дворе, запретят георгиевскую ленточку, а ополченцев и даже погибших гражданских приравняют к москальским террористам и будут плясать на их могилах (собственно, в Одессе уже оскверняли мемориал погибшим в Доме Профсоюзов). И орать, что победили русских.
Однако — это важно — с российской точки зрения война России против Украины НЕВОЗМОЖНА. Украина — часть России, Россия с Россией воевать не может. Это гражданская война внутри одной страны, временно разделённой государственными границами.
Продолжая «немецкие» аналогии: если Бавария отделится от Германии, она будет говорить, что готова воевать с проклятыми немцами, костерить тупых пруссаков, упирать на свой католицизм в противовес северогерманскому протестантизму. Но Германия не может воевать против Баварии. Она может воевать с баварским сепаратистским правительством и подконтрольными ему войсками, но это будет гражданская война немцев против немцев, в первую очередь являющаяся внутригерманским делом и общим национальным горем.
С Россией и Украиной — то же самое. То, что для украинских сепаратистов — война против «угнетателей», для нас — гражданская война против собственного населения. С этой точки зрения РФ абсолютно правильно делает, когда лечит украинских солдат в своих больницах и на официальном уровне не говорит ни единого дурного слова про украинцев, несмотря ни на что. Ведь это наш же народ, попавший в беду, распропагандированный предателями и вынужденный жить в сепаратистском failedstate. Эмоции ополченцев по поводу украинской нацгвардии и военных понятны: сложно сдержаться при виде той жестокости, с которой Украина бомбит СВОИ ЖЕ мирные города, и того цинизма, с каким она сваливает эти действия на «террористов».
Но любые эмоции через какое-то время утихают. Утихнет и взаимная ненависть между сегодняшними бойцами ополчения и украинскими военными. И тем более — между украинцами и русскими. Даже оголтелая пропаганда и украинизация последних лет не будет иметь значения: максимум через некоторое время возникнет беззубая «укроностальгия». Всё остальное испарится на уровне «что это было?»
То есть ПОКА ещё не поздно исправить ошибку 1991 года. ПОКА она ещё не привела к гораздо более трагичным последствиям.
Успех военной операции в Крыму был связан не только и не столько с широкой поддержкой местного населения, выгодным географическим расположением полуострова и пребыванием в составе УССР лишь с 1954 года, но и с тем, что в заблокированных войсковых частях наши солдаты и офицеры встретили точно таких же людей, как они, только в украинской военной форме. Попили чайку, поговорили за жизнь, объяснили ситуацию, предложили, если кому хочется, служить дальше в российской армии. Большинство согласились. Эксцессы были, но для возвращения в состав страны двухмиллионного региона с важнейшей военно-морской базой это, извините за каламбур, капля в море. Думаю, в случае интервенции на всю территорию Украины, нечто подобное случилось бы даже сейчас: ясно, что воевать с Россией украинская армия неспособна в силу разницы масштабов. Крымская же операция стоила жизни одному человеку, погибшему при странных и пока до конца не выясненных обстоятельствах. Всё.
Сегодня в Донбассе, по данным «Human Rights Watch», погибли уже более тысячи человек, а военной интервенции со стороны России до сих пор нет.
Когда сторонников этой интервенции обвиняют в том, что они провоцируют войну, я хочу попросить этих людей раскрыть глаза: война ИДЁТ и идёт именно потому, что нет российской интервенции. Ввод войск на территорию Украины как раз эту войну прекратит. И позволит покончить с неудавшимся проектом «независимая Украина», двадцать три года демонстрировавшим чудеса экономической несостоятельности и существовавшим во многом на российские подарки, после чего начавшим гражданскую войну против собственного населения под видом «антитеррористической операции». Думаю, если бы Россия ввела войска после одесской трагедии 2 мая, то занять вообще всю Украину русской армии удалось бы ценой значительно меньшего, чем 1000 человек, количества жертв и уж точно жертвы были бы на 99,9% среди солдат (то есть людей, для которых смертельный риск сопряжён с их профессией), но не среди мирного населения, женщин и детей.
Иначе говоря, «поддерживают войну» как раз те, кто ПРОТИВ российского вмешательства в конфликт. А «ястребы», желающие ввода войск на Украину, выступают за скорейшее прекращение войны (которая вовсю идёт), арест украинских военных преступников, бомбивших собственные мирные города, а также организаторов бойни в Одессе и основных лидеров и идеологов украинского сепаратизма. Далее — сворачивание независимого украинского проекта и постепенную реинтеграцию Украины в Россию, исходя из экономических и культурных особенностей каждого конкретного региона страны (от Одессы, Луганска и Донецка, которые можно и нужно принять сразу, до Киева и всего центра Украины, которым необходим переходный период).
Если прямая интервенция невозможна по дипломатическим и/или экономическим причинам (то есть РФ пока неспособна выдержать жёсткую конфронтацию с Западом), следует оказать максимальную помощь ополчению оружием, техникой, инструкторами и снаряжением с целью как можно скорее привести Новороссию к победе и покончить с враждебной украинской государственностью «руками» ополченцев. «Дружественная Украина» как государственное образование невозможна, это противоречит самой сути украинской независимости, а после присоединения Крыма это вообще абсурд. Реальность никогда уже не будет прежней, и от воли и решительности российского руководства зависит лишь то, повернётся она в благоприятную для России сторону или, наоборот, принесёт нашему народу по обе стороны границы боль и трагедию раскола.
Приведение же нынешнего украинского общества в нормальное состояние и его реинтеграция в большую страну — вопрос простейших социальных технологий, и заявлять о принципиальной невозможности такой реинтеграции может лишь украинский пропагандист.
Так что ни о какой войне России и Украины, а тем более русских с украинцами, речи не идёт. Речь идёт о спасении части нашего народа и объединении его в единой стране. Раскол между Россией и Украиной и внутри Украины идёт по живому, и только русская армия способна сегодня остановить гражданскую войну, прекратить убийства гражданского населения и обеспечить мир в большом государстве от Владивостока до Одессы.
Что же касается диванных эренбургов, призывающих жечь украинцев адским пламенем, таких немного, а их эмоции после украинских художеств вполне понятны. Но и ошибочны. Разумеется, по достижении главной цели — воссоединения Украины с Россией — эту социальную злобу необходимо купировать. В гражданских войнах бывают выдающиеся солдаты и полководцы, но вообще это трагедия, горе и война своих против своих. И когда с киевского Майдана уберут столп незалежности, там появится вовсе не памятник в честь абсурдной «победы России над Украиной». Там должен появиться куда более скромный и отнюдь не торжественный монумент с одной единственной надписью:
«Памяти всех жертв братоубийственной войны 2014 года».
На русском и украинском языках.
