ватник- майдан

Демография и радикалы. Каково реально население Украины?

Украинский кризис, в результате которого Крым в 2014 году вернулся в состав России, а Донбасс завис на полпути на Родину, актуализировал вопрос о принадлежности древних (исконных в полном значении этого слова - откуда Русь пошла) русских земель, как минимум половина которых оказалась Украиной

В российском обществе не сложилось единое мнение по этому поводу. Людей, считающих, что нельзя разбрасываться территориями, политыми кровью предков, тем более не присоединёнными, а изначально русскими, не меньше, чем тех, кто считает, что земли в России много, ценность сегодня представляют люди, причём люди лояльные сформировавшейся в современной России общественно-политической традиции. Дополнительным аргументом для сдержанного отношения к перспективе воссоединения Юго-Западной Руси служит неизбежная огромная ресурсная нагрузка. Население данной территории давно не в состоянии себя прокормить и в ближайшие годы не сможет этого сделать без сотни-другой миллиардов долларов вложений.

Многие люди пытаются найти компромисс между желанием вернуть своё и невозможностью сделать это в текущих условиях. Наиболее распространённым компромиссным предложением является идея вернуть земли, но без людей. Естественно, возникает вопрос: что же делать с людьми? Уничтожить или изгнать их нельзя — в текущем столетии так поступать не принято, разные негативные ассоциации возникают. Сами они никуда не уедут. Вернее часть, которая хотела и могла, уже уехала в Европу или в Россию и в большинстве своём не планирует возвращаться. Буквально на днях украинские социологи опубликовали данные, согласно которым большинство украинских гастарбайтеров больше никогда не планируют работать на родине. Это значит, что их и их семьи Украина потеряла навсегда. Но какое-то количество людей ведь там осталось и никуда уезжать не хочет. Причём никто даже не знает точно сколько: оценочные данные колеблются в диапазоне от 20 до 35 миллионов.

До недавнего времени я считал, что правильно будет опираться на среднюю цифру и считать, что на данный момент на Украине осталось 25-30 миллионов человек. Однако время идёт, украинцев становится меньше, а новые данные, периодически публикуемые отдельными украинскими ведомствами, частными компаниями и общественными объединениями, позволяют более точно определись численность оставшегося в стране населения.

На днях союз мукомолов Украины сообщил, что в январе 2021 года в стране было произведено в 2,5 раза меньше муки, чем в январе 2000 года. Мука — это хлеб (не только хлеб, но хлеб в первую очередь). Хлеб — продукт, потребляемый населением на постоянной основе и в примерно одинаковом количестве. Более того, в условиях падения уровня жизни (а уровень жизни украинцев в 2021 году намного ниже того, который был в 2000 году) хлеба начинают потреблять больше, сокращая потребление других, более дорогих, продуктов. Следовательно, если бы количество населения было бы примерно сопоставимым, то муки произвели бы столько же или больше, чем двадцать лет назад.

В связи с эпидемией ковида и закрытием границ значительное количество гастарбайтеров осталось на родине, не сумев выехать на заработки. Мы не знаем точно, сколько именно, но вряд ли меньше 25% и вряд ли больше половины от традиционно работающих за границей. Надо иметь в виду, что многие не вернулись, предпочитая пережидать пандемию за пределами Украины, а часть вернувшихся всё же регулярно выезжает (как в Россию, так и в Польшу, Чехию, Финляндию). Тем не менее, часть гастарбайтеров всё же осталась дома, а значит, количество проживающих сейчас на Украине её граждан должно быть даже несколько выше, чем в среднем в последние предковидные пару лет.

В 2000 году на Украине числилось чуть более 49 миллионов номинального населения. Можно предположить, что и реальное тогда было близко к этой цифре. Во всяком случае в тот период украинцы не бежали за рубеж массово, так что если неучтёнка эмигрантов и была, то вряд ли больше 1-2 миллионов за десять предшествовавших лет. То есть можем считать, что в 2000 году на Украине проживало 47-48 миллионов реального населения.

Следовательно, сокращение производства муки в два раза означало бы, что на Украине осталось 23,5-24 миллиона реального населения. Но производство упало в 2,5 раза. Даже с учётом сокращения потребления рыбы и мяса и увеличения потребления хлеба из-за обнищания населения стоит подкорректировать численность реально живущих на Украине людей ещё на миллион-полтора. В итоге получаем 22-23 миллиона. Даже если приплюсовать к этому какую-то часть гастарбайтеров, которые всё равно вернутся домой (заболеют, потеряют работу, ностальгия замучает, по каким-то иным причинам), то вряд ли Киев может рассчитывать консолидировать на подконтрольных ему территориях больше 25-26 миллионов человек.

На подконтрольных Киеву территориях Донецкой и Луганской областей, по оценке украинских властей, проживает от 2,5 до 3 миллионов человек. Эти территории и этих людей Киев благодаря своей безумной политике может потерять уже в ближайшее время, что вновь даст нам 22-23 миллиона реальных жителей.

В то же время рождаемость на Украине за десять лет снизилась на 40%. В 2020 году в стране впервые родилось менее 300 000 человек (293 457). В то же время уровень смертности остаётся почти неизменным и составил в 2020 году 616 835 человек. За год население Украины сократилось более чем на 300 тысяч человек только за счёт негативного баланса рождений и смертей (не считая эмиграции).

При этом надо иметь в виду, что с учётом того, что десять лет назад номинальное население Украины составляло более 45,5 миллиона человек, а реальное вряд ли было меньше 42 миллионов, то сохранение практически неизменного уровня смертности при полутора-двукратном сокращении населения свидетельствует о том, что в реальности, в пересчёте смертей на тысячу человек, смертность резко выросла. И эта тенденция сохраняется, равно как сохраняется и тенденция к сокращению рождаемости. То есть уже через пару лет население Украины будет сокращаться не на 300, а на 400 тысяч ежегодно, без учёта эмиграции. Столь же негативные тенденции и в части младенческой смертности, которая выросла на Украине за последние десять лет в полтора раза.

Нетрудно посчитать, что в ближайшие десять лет только от вымирания Украина потеряет порядка 4-5 миллионов человек. Причём это без учёта кумулятивного эффекта. Если же мы примем во внимание, что население стареет, а медицина деградировала, то можем смело прибавить к потерям ещё миллион. Итого минус 5-6 миллионов в ближайшие десять лет. От 23 миллионов, имеющихся в наличие по оптимистичным подсчётам. Остаётся 17-18 миллионов. При условии, что за десять-то лет ещё 2-3 миллиона не эмигрируют. А они скорее всего эмигрируют.

14-15 миллионов граждан, из которых от половины до 2/3 составят пенсионеры, вряд ли обеспечат даже простое воспроизводство населения при самых благоприятных условиях. Фактически речь идёт о том, что названные Украиной территории бывшего российского Юго-Запада приходят в запустение, и в ближайшем будущем их понадобится заселять заново.

Десять лет не срок. Всего 30 лет назад распался СССР (как будто это было вчера). Со времени катастрофы последнего украинского майдана прошло уже семь лет. Так что не успеем оглянуться, как ещё десять лет пролетят. При этом надо иметь в виду, что при самых благоприятных обстоятельствах быстро сломать тенденцию вымирания Украины не получится.

Можем сравнить с российской ситуацией. Несмотря на суперблагоприятные условия и на серьёзную озабоченность властей преодолением демографического кризиса, накладывающиеся друг на друга демографические ямы, возникшие по итогам Гражданской, Великой Отечественной войн и перестройки дают о себе знать, и после выхода в ноль в 2015-2018 годах последние три года в России смертность вновь превышает рождаемость, позитивный же баланс численности населения поддерживается за счёт того, что люди (в том числе и с Украины) бегут не из России, а в Россию.

Украине столь благоприятная ситуация, как в России, в ближайшие годы не угрожает. Даже самое адекватное правительство, прежде чем получит возможность заняться проблемой демографии, должно стабилизировать внутриполитическую ситуацию, создать новую экономику, накопить ресурсы и только потом (а на это потребуется не менее десяти лет, хорошо, если не больше) можно будет заняться рождаемостью. Но к тому времени точка возврата может быть уже пройдена.

Подчеркну, мы говорим о гипотетических благоприятных для Украины обстоятельствах, но кто в здравом уме способен предположить, что они в ближайшем будущем наступят?

Так что ещё чуть-чуть, и украинские патриоты сами эффективно решат проблему деукраинизации Украины путём создания на данной территории условий, не позволяющих украинцам выжить.

В принципе, если патриотам Украины не мешать, то они сами быстро и эффективно решат все проблемы (правда, совсем не так, как они себе представляют). Так что, если перефразировать любимую кричалку украинских патриотов, «Украина может быть или русской, или безлюдной». И это не шутка. История несколько раз подряд подтвердила справедливость данного тезиса. Впрочем, эти, даже разогнав и угробив 40-50 миллионов человек, всё равно ничего не поймут.

https://ukraina.ru/opinion/20210311/1030794053.html

О последней надежде незалэжной

Когда в 1991 году жители Украины голосовали за незалэжнисть, главным мотивом была созданная РУХовскими листовками уверенность в том, что едва стоит перестать «кормить имперский центр» (читай, Россию) и сразу же наступит счастье и процветание, а Украина станет «второй Францией».

С Францией как-то не сложилось, социально-экономический кризис, вызванный распадом Советского Союза, превзошел все ожидания, причем по его масштабам Украина оказалась, по крайней мере в европейской части б. СССР, в антилидерах, значительно обойдя и Россию, что было особенно обидно для украинских патриотов.

Ну а с конца 90-х, когда стало очевидно, что это не временные трудности переходного периода, а всерьез и надолго, исподволь, конечно же с подачи власти и тогда уже вовсю работавших грантоедов, родилась новая украинская мечта ― Европейский союз.

Не получилось, мол, стать второй Францией самостоятельно, «тогда мы идем к вам», вступим в ЕС и автоматом станем вожделенной Европой. В прошлом материале я отмечал, что присоседиться к кому-либо богатому и «цивилизованному» ― вся суть украинской национальной идеи, но, наверно, никогда ранее она не принимала столь открытого и всеобъемлющего характера.

Европейский выбор стал официальной государственной доктриной для всех украинских властей в нынешнем столетии, ради него выходили на оба Майдана, а второй и вовсе был объявлен «Евромайданом» и т. д и т. п.

Как пикейные жилеты из «Золотого теленка» в каждом чихе мировых политиков обнаруживали предзнаменование объявления Черноморска вольным городом, так украинские СМИ искали самые ничтожные сигналы, что «европерспектива» приближается, а украинские политики попросту выклянчивали подобные месседжи у своих западных коллег.

Когда после бесконечных проволочек удалось «вылежать» (по выражению героя фильма «Анкор, еще анкор») вожделенный безвиз, даже не скрывалось, что решающим аргументом Киева для европейских партнеров была именно необходимость сохранить для украинцев евронадежду, показать хоть какое-то движение в этом направлении.

Правда, безвиз дал возможность украинцам больше познакомиться не с «Венской оперой» и «братиславским кофе», а с польскими свинарниками и клубничными плантациями, на чем, собственно, «европрогресс» и закончился.

Оживилась тема европерспектив лишь с началом Специальной военной операции, когда вновь потоком пошли разговоры о предоставлении Украине статуса кандидата в ЕС в течение ближайших месяцев и даже получении полноценного членства в ближайшие два-три года.

Очевидно, что обещалкины исходили из того, что в течение этих самых ближайших месяцев вопрос будет снят сам собой, за отсутствием самого субъекта будущей евроинтеграции. Но в интересах Запада было максимальное продление этой агонии, и таким ненакладным способом поддерживалась украинская «воля к сопротивлению».

Не берусь судить, насколько этот ход возымел действие, но, признаем, события действительно развиваются далеко не так быстро, как ожидалось всеми, независимо от собственных симпатий. И сценарии, в которых нынешняя Украина сохранит номинальную субъектность на определенной территории, рассматриваются пока как реалистичные.

Поэтому во избежание будущих упреков последовал быстрый отыгрыш назад. Вроде бы собираются обсуждать предоставление ни к чему не обязывающего сам Евросоюз статуса кандидата на саммите ЕС 23–24 июня, но, по словам премьер-министра Италии Марио Драги, все крупные страны — члены Евросоюза, кроме его собственной, возражают против его предоставления. «Предоставление статуса кандидата на данный момент не предвидится из-за оппозиции этих стран», ― признал он.

Ну а министр-делегат при МИД Франции по делам Европы Клеман Бон «обнадежил», что процесс вступления Украины в ЕС может занять 15–20 лет. В ответ на французское предложение министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба написал в твиттере, что Киев не нуждается в «суррогатах статуса кандидата». По его словам, подобные предложения «демонстрируют второсортное отношение к Украине и задевают чувства украинцев».

Ну, это, как всегда, а главное, тех, кто поддерживает и воюет сейчас за киевский режим, волнуют куда более близкие перспективы, чем несколько лет, которые потребуются даже для самой ускоренной процедуры: как продержаться ближайшие месяцы, когда СВО продвигается неспешно, но с уверенностью дорожного катка и боевые порядки ВСУ, как и моральный дух в них, трещат по швам.

И тут была запущена новая «великая надежда» ― западное оружие, которое в ближайшие пару месяцев поступит в достаточных количествах, дабы переломить ход конфликта и погнать «оккупантов». Этот месседж постоянно повторяют все говорящие головы и СМИ киевского режима. В общем, в очередной раз «заграница нам поможет».

В тяжелой ситуации на фронтах такой пропагандистский ход отнюдь не нов, а наверно, самое известное его применение связано с гитлеровским режимом, который обещал своим солдатам чудо-оружие, когда исход войны был уже предрешен.

Гитлеровское «чудо-оружие» было, естественно, совершенно секретным, но в наш информационный век такое «не прокатит» ― даже самые наивные «укропатриоты» могут не поверить в скорое получение Киевом сверхсекретных западных вооружений. Поэтому в роли «вундерваффе» сменяют друг друга системы, которые уже поступают на Украину или ожидаются в скором будущем.

Первыми в этом ряду стали переносные противотанковые ракетные комплексы, главным образом американские «Джавелины» и британские NLAW, а также в некоторых количествах разработки других стран НАТО. Общее число поставленных ПТРК к апрелю достигло 60 тыс. штук, т. е. в теории этого достаточно, дабы вооружить каждого украинского пехотинца на передовой.

В соответствии со сложившейся украинской традицией в Украине возник настоящий культ «Джавелинов». Так стали называть детей, а вершиной хуторянской безвкусицы и откровенного богохульства стал мурал в Киеве, на котором Мадонна изображена с «Джавелином» вместо младенца в руках.

Не будем, говоря о «Джавелинах» и прочих западных вооружениях, входить в ура-патриотический восторг, дескать, все они в итоге попадают к союзным силам. Они, безусловно, усиливают возможности ВСУ и создают проблемы для сил СВО.

Тем не менее очевидно, что парализовать российскую армию западные ПТРК не смогли, и, более того, в самих украинских пабликах появилось немало нареканий на их надежность и боевую эффективность. Пишут, и это подтверждают в российских силах, что куда более эффективны, отдадим должное, украинские ПТРК «Стугна» (разработанные на основе советского ПТРК «Кастет»), но их, к счастью, относительно немного.

Не меньшей любовью, чем к ПТРК-«иномаркам», украинцы воспылали и к турецким беспилотникам «Байрактар». В первые месяц-два СВО украинские СМИ активно разгоняли тему «чудовищного» урона, который они наносят российским силам. Но и по «Байрактарам» как-то стихли восторги, их украинские медиа уже практически не упоминают.

Почти все турецкие БПЛА уже потеряны («есть методы против Кости Сапрыкина»), давно ничего не слышно и о новых поставках. По имеющейся информации, турки сами прекратили их, т. к. недовольны тем, что опыт применения «Байрактаров» на Украине негативно сказывается на их имидже. В общем, поставлять оружие Киеву оказалось себе дороже (во всяком случае тем, кто работает на оружейном рынке на рыночных условиях).

Посему новым кумиром украинцев стали американские гаубицы М777, поставленные в количестве 118 штук, но несколько недель их применения ожидаемо (для адекватных людей) никакого перелома на фронтах не принесли.

Теперь очередная грядущая пэрэмога, на сей раз уж наверняка, разгоняется с акцентом на ожидаемое в скором времени поступление американских систем залпового огня HIMARS, дальность действия которых достигает 300, а у некоторых модификаций ракет даже 500 км.

Нужно отметить, что такой оптимизм в какой-то мере подогревается и заявлениями из Москвы о возможных последствиях таких поставок, с акцентом на возможности HIMARS поражать цели в глубине российской территории. Но представляется, что пока все-таки в данном случае имеет место дипломатическая игра.

Дело в том, что HIMARS правильней назвать универсальной платформой, предназначенной для запуска как ракет РСЗО, так и оперативно-баллистических ракет. Дальность последних и достигает 500 км, их можно считать аналогами российских «Искандеров», но они уступают по весу боевой части, также сложно оценить их возможности преодолевать современные системы ПВО.

В общем, это оружие может доставить немало проблем, но изменить ход кампании ― точно нет, разве что тем, что избавит российское руководство от последних поводов проявлять сдержанность. Впрочем, при всех недомолвках американцы пока ведут речь о HIMARS исключительно как о РСЗО.

В этой же ипостаси американскую систему следует считать близким аналогом советских «Смерчей» и «Ураганов» (только с куда более слабыми характеристиками), которые в значительных количествах имелись у Украины и еще остаются. Усиление возможностей ВСУ может вызвать только применение управляемых ракет, которыми для советских систем Украина не располагала.

А главное, озвученный днями очередной пакет американской помощи Украине включает аж четыре (!) пусковых установки HIMARS. На фоне примерно 160 «Смерчей» и «Ураганов», которыми ВСУ располагали перед началом СВО, масштабы «впечатляют» Конечно, в будущем эти объемы будут расти, но тем не менее…

Можно предположить, что Вашингтон попросту старается «растянуть удовольствие», дабы не отгрузить все запланированные установки сразу, а сохранять в течение энного количества времени видимость масштабной помощи.

И тут нужно сделать объективный анализ того, что получают или ожидают ВСУ, чем потенциально коллективный Запад может помочь Киеву и насколько эти поставки ― осуществляемые, планируемые или теоретически возможные ― способны изменить, тем более кардинально изменить, ситуацию на фронтах.

Конечно, к цифрам украинских потерь, которые публикует российский Генштаб, можно относится с разумной осторожностью, но то, что они крайне велики, сомнений не вызывает.

О ситуации с бронетехникой нагляднее всего говорит эпизод с затрофеенной недавно в Северодонецке чеченскими бойцами БМП, которая до СВО «служила» на военной кафедре Черновицкого университета. Снимать технику из учебных заведений ― это однозначное свидетельство крайних проблем, а этот экземпляр перед попаданием в зону военных действий даже не успели перекрасить в боевой камуфляж, он так и был захвачен с декоративными розовыми полосами.

И чем же помог Запад? Кроме нескольких словацких танков, серьезной поставкой следует считать только 231 польский Т-72, но очевидно, что они не в состоянии компенсировать уже понесенные и каждый день увеличивающиеся потери.

К тому же польские танки оказались без динамической защиты. Когда стало известно о провальной контратаке ВСУ под Гуляйполе, я обратил внимание на непропорционально большое количество танков среди украинских потерь и предложил, что это именно польские танки, полученные данным соединением непосредственно перед атакой.

Так и оказалось, и, по появившейся информации, предназначенные для Украины танки теперь направляются в Словакию для оснащения динамической защитой, что, безусловно, займет еще энное количество времени. И в целом упор делается на поставки советской техники, остававшейся у бывших стран советского блока далеко не «первой молодости» и технического состояния.

И причина не только в том, что советскую технику украинским военным не нужно долго осваивать. Проблема в том, что больше Запад действительно не может ничего предоставить.

Как отмечала «Альтернатива», тех же «Абрамсов» на ходу у США осталось порядка 2 500 шт., последний из них выпущен в 1996 году, а завод, где они производились, порезан на металлолом. Поддержание остающихся обеспечивается «каннибализмом» с «Абрамсов», номинально числящихся в резерве.

Еще плачевней ситуация с танками у союзников по НАТО. Так, в бундесвере лишь 266 танков номинально в строю и 163 в резерве (при этом их «министерка» обороны жаловалась, что едва ли не половина из них неисправна).

Чуть лучше для Киева ситуация с БТР и БМП ― коллективный Запад, скинувшись, поставляет эти машины. Видимо, ситуацию с ними считают не настолько критичной, как с танками, и западные союзники могут выделить 10–15 процентов имеющегося у них парка.

Суммарное количество должно составить 200–300 единиц (что, опять-таки, лишь в небольшой мере компенсирует понесенные потери). Все они разных типов и боевых возможностей ― военные называют такую ситуацию зоопарком из-за сложностей с их эксплуатацией.

Аналогичным образом обстоит дело и с получаемыми ВСУ, наряду с американскими М777, самоходными и буксируемыми гаубицами. Акцент на поставку этого вида вооружения связан с тем, что для находившихся на вооружении ВСУ орудий банально заканчиваются снаряды (главное место их хранения, арсенал в Балаклее, целым и невредимым достался ВС РФ).

Это же относится и к боеприпасам к РСЗО. Собственно, весь ход боевых действий показывает колоссальное преимущество союзных сил в интенсивности использования артиллерийских систем. А ведь любой запас, даже при самом экономном использовании, имеет свойство заканчиваться.

Ответ же на вопрос, насколько хватит натовских боеприпасов, дал глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель: «Европейские армии не смогут вести войну <…> более двух недель. У них просто закончатся боеприпасы». И сигналов, что исчерпывается не только потенциал ВСУ, но и западной военной помощи, все больше.

Давно, к примеру, не было слышно о поставках упомянутых выше «Джавелинов», лишь в последнем пакете предусмотрено их 1000 ед., т. е. на порядок скромнее, чем в первые недели СВО.

Еще 18 апреля The Business Insider сообщил, что США передали Украине около трети запасов ПТРК FGM-148 Javelin — оружия, которое производят в ограниченном количестве и сохраняют на случай возможных глобальных конфликтов. Как утверждало издание, с начала производства в США было выпущено более 37 тыс. ПТРК.

Часть запасов используется на учениях, поэтому на вооружении могло оставаться всего 20–25 тыс. экземпляров, около трети из них передали Украине. При этом, как оказалось, в год их производится лишь тысяча с небольшим. Завод-производитель посетил сам Джо Байден, и руководство кампании пообещало нарастить выпуск до 2 тыс. в год.

Особенно же показательно то, что уже никто не обещает современных систем ПВО, которые особенно нужны Киеву. Лишь германский канцлер Олаф Шольц давеча пообещал поставки новейшей системы ПВО IRIS-T.

Правда, как оказалось, речь идет не о находящихся на вооружении бундесвера ― там, по признанию канцлера, банально нет ракет (!?), ― а о тех, которые еще предстоит изготовить. Т. е. не раньше осени, ну или как получится… Больше похоже на банальную отмазку от постоянных обвинений Германии в недостаточной помощи Украине.

Причина крайней скупости Запада понятна. Современные системы ПВО ― это, во-первых, крайне дорого, а во-вторых ― в большой войне с сильным противником их много не бывает: помимо создания необходимой плотности ПВО в наиболее критичных районах, есть проблема крупных регионов, на которые просто не хватит средств защиты, тем более что большим радиусом действия западные системы похвастаться не могут.

В целом же ситуация выглядит следующим образом. Как свидетельствуют многие эксперты и, в частности, абсолютно надежный и компетентный источник автора, НАТО в последние лет 20 просто не считало «большую войну» вероятной и абсолютно к ней не готовилось.

Сейчас же, когда её возможность вышла за рамки сугубо теоретической, оказалось, что западный блок к ней не готов, а на исправление ситуации нужны годы, о чем и «крик души» Жозепа Борреля. Поэтому и помогают Киеву по остаточному принципу.

По сути, незалэжной отведена роль оставляемого на верную гибель арьергарда, задача которого ценой собственных жизней максимально задержать и измотать противника. Бойцов при этом подбадривают обещаниями скорой подмоги.

Впрочем, такую судьбу «боевых холопов» западных панов в глобальной геополитической схватке украинцы выбрали сами.

Дмитрий Славский,