ватник разная политота

"Какие же хохлы дегенераты, пиздец просто."

Есть такой «журналист» Pekka Kallioniemi.

Он является экспертом ООН, а также голосом ястребов разжигающих войну.

Он сотрудничает с разведкой Украины, на него подписан командующий войсками НАТО в Европе, а также руководители силовых ведомств и ведущие политики Западных стран.

В июне он сделал про меня большой материал, который только у него в Х набрал около 1 млн. просмотров.

Также он делал подобные большие материалы про Сару Вагенкхнехт, Сильвио Берлускони, Мари Ле Пен, Джулиана Ассанжа и Илона Маска…

Конечно же, всех он обвиняет в про-российскости.

Благодаря ему, из журналистки я попала в мировую политику.

Что касается меня: я не призывала российские войска, не радовалась бомбежкам украинских городов, не сдавала информацию.

Поэтому единственное, в чем они меня обвиняют: "Она работала на про-российских каналах, принадлежащих Медведчуку."

Во-первых, я работала всегда на самых рейтинговых каналах. Но и тот канал, про который они вечно вспоминают, принадлежал Козаку. Кстати, львовянину.

Во-вторых, если уж говорить про партнерство, в Украине вы не найдете человека более связанного с Россией чем... Зеленский!!!

Большую часть времени Зеленский жил и работал в России.

Выступал перед бизнесовой и политической элитой с шутками, высмеивающими Украину. На корпоративах за наличные. Жил дома у Киркорова.

В Украине выпивал дома у Януковича.

Сотрудничал со всеми украинскими олигархами. Включая Коломойского.

Который сейчас сидит с обвинениями в убийстве и краже $12 млрд.

Кстати, конкретно из этих денег Зеленский получил $41 млн.

Все знают и все молчат.

Почему?

Потому что этому оружейному лобби выгодна война. И пока Зеленский подогревает войну - им выгодно - они молчат.

Но как только Зеленский захочет мирных переговоров, все корпоративные медиа будут кричать, что он подстилка Путина. Ему вспомнят все. В том числе его гражданство.

Как только наступит мир, также появится ответственность Зеленского перед украинцами. 80% населения его ненавидит. Пока он прикрывается войной.

И вот представьте сейчас себя на месте Зеленского. Если наступает мир: все мировые СМИ кричат, что вы агент России, а население Украины хочет поднять вас на вилы. У Вас проблемы со всех сторон.

Что бы Вы делали?

Нужно требовать продолжения войны.

Нужно эскалировать и требовать оружие.

Тогда с вас никакой отвественности.

А теперь посмотрите, что делает Зеленский на самом деле.

И все станет на свои места…

PS. а еще товарищи хакеры достали информацию, что в молодости Pekka был администратором пиратских порносайтов. Которые были закрыты властями, в том числе за размещение педофилии.

Интересные времена…

Русофобии учит человек, который большую часть жизни жил и работал в Москве - ему все нравилось. .

Морали учит человек, который поддерживал педофилов

Так и живем.

Суицид как способ стратегического давления

Дети переходного возраста часто романтизируют смерть. Многие известные мемуаристы и выдающиеся писатели — авторы автобиографических произведений — вспоминали, как между двенадцатью и восемнадцатью годами представляли свою героическую гибель и рыдающих у гроба родителей и учителей, товарищей и подруг, а также весь честной народ, корящих себя за то, что недостаточно ценили при жизни столь выдающуюся, богатую самыми различными талантами личность.

Эти детские мечты носят в целом конструктивный характер. В отличие от детского же суицидального комплекса, появляющегося у некоторых подростков с неустойчивой психикой в этом же возрасте, любование теоретической собственной смертью вызвано не страхом перед будущим, в котором надо принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность (каковой страх и вынуждает некоторых психически неустойчивых подростков прятаться от взрослости в смерть), а стремлением молодого организма к лидерству, подвигам, к славе, являющемуся рудиментарным инстинктом, который базируется на первобытных доцивилизационных архетипах борьбы за доминирование в стае.

С одной стороны, нельзя сказать, что украинцы в качестве отдельных индивидов страдают суицидальным комплексом. Каждый из них не хочет умирать, прячется от ТЦК, бежит за границу, даже сдаваться стали в довольно больших, постоянно растущих количествах (причём целенаправленно, а не потому, что патроны кончились). С другой стороны, украинское общество (как коллектив индивидов) романтизирует смерть. И романтизирует совсем не так, как подростки переходного возраста, как бы со стороны взирающие на собственные воображаемые похороны, чтобы завтра с не меньшим энтузиазмом продолжать жить и бороться с коллегами за место под солнцем.

Украина как государство и украинцы как общество романтизируют реальную смерть, причём бессмысленную, что-то вроде «И как один умрём в борьбе за это», где никто не знает, что такое «это», за которое предстоит умереть. Коллективное отрицание жизни, за которую каждый индивидуально усердно борется. Смерть назло. Как ребёнок, который «назло маме отморожу уши», так и украинцы «назло москалям не будем жить хорошо с ними в дружбе, сдохнем в дерьме, а жить хорошо не будем, пусть москали расстраиваются».

Вот это противоречие — индивидуальное стремление к жизни и благополучию, выгнавшее десятки миллионов граждан Украины в Европу и Россию и коллективное стремление к смерти «назло москалям», которым на самом деле уже давно наплевать на украинские комплексы, — и является убедительнейшим доказательством того, что цели и смыслы, объединяющие украинское общество, являются искусственно привнесёнными.

Есть такое понятие, как психология толпы (в просторечии именуемая стадным инстинктом). Толпа, состоящая из индивидуумов, довлеет над их сознаниями. Самый выдающийся интеллектуал в толпе может внезапно стать зверем, потому что толпе доступны лишь самые простые инстинкты, главный же инстинкт толпы — уничтожить «тех, кто не с нами», кто не толпа. Художники и писатели, актёры и учёные, учителя и врачи, собранные в толпу, моментально становятся стадом питекантропов, отличаясь от последних только внешним видом и одеждой. Стоит их из толпы изъять, они вновь становятся самими собой. Им даже бывает стыдно за своё поведение в толпе, и они не понимают, что на них нашло. Но вновь попадая в толпу, они снова становятся стадом питекантропов.

США не случайно работали с украинцами и другими своими клевретами только как с толпой. Это могла быть маленькая толпа «по интересам» на этапе подготовки, когда людям выдавали грант хоть на кружок вышивания крестиком, хоть на поиск национальных корней в эпоху динозавров. В этот период «избранных», получивших грант на развитие своего хобби, убеждают в том, что не просто так им достался грант, что они соль земли, лучшие, а их хобби — свидетельство их прогрессивности и демократичности. Поэтому демократический Запад, считающий «прогрессорство» своей сверхзадачей, заметил их и поддержал. Теперь их черёд поднять свой народ до своего уровня, привести его в западную цивилизацию, сделать богатым и зажиточным.

Когда эти маленькие толпы по свистку сливаются в большую толпу очередного майдана, они уже «знают», что вокруг них и с ними «весь цивилизованный мир», а против них только «бандиты», «орки», «тупицы» и прочие злостные враги цивилизации, сами не желающие идти вперёд к свободе, просвещению и благополучию и из вредности не пускающие других.

Будучи по сути своей толпой, майдан, поначалу «мирный» и пытающийся объяснить своим противникам, то, что для самой майданной толпы очевидно, в момент становится агрессивным и готовым убивать, как только понимает, что его аргументы не действуют, у противников есть контраргументы и они не собираются вливаться в толпу. Между вполне дружеской беседой и изуверским убийством иногда проходит всего несколько минут.

Потом некоторым из толпы, особенно тем, кто проводит в толпе относительно мало времени, становится стыдно за содеянное, и они начинают искать оправдание. Чтобы они меньше рефлексировали и не задумывались о скрытых механизмах, побудительных причинах своих действий, майдан изначально сакрализируется. Неважно, в толпе ты сейчас или не в толпе, в святости майдана и благостности его идей ты усомниться не имеешь права. Поэтому все жертвы толпы объявляются «врагами майдана» и это объяснение оказывается достаточно убедительным для образованных неглупых и не жестоких людей. Они даже не задумываются, как соотносится их борьба за свободу слова и демократию с тем, что тот, кто не разделяет их ценности, оказывается достоин ужасной смерти без суда и следствия, даже без предъявления обвинения, а по сути, и без вины.

Мы, со стороны наблюдая за жертвами майдана (в том числе раскаявшимися и перешедшими на сторону добра), неоднократно отмечали, что они в точности копируют поведение больных шизофренией. В некоторые периоды это вполне адекватная, нормальная личность, некоторые (хоть это и большая редкость в данной группе) могут быть даже в чём-то талантливыми. Но достаточно неосторожно произнести некие ключевые слова, и перед вами пляшет взбесившееся кровожадное животное, готовое убивать «врагов майдана». Чем глубже человек погружён в майдан, чем искреннее он относится к этому действу, чем дольше находится в окружении таких же верных адептов и чем меньше у него контактов вне майданной тусовки, тем более острый и системный характер принимает раздвоение его личности.

Однако довольно быстро мистер Хайд побеждает, и образ милого доктора Джекилла становится не более чем маской, которую он иногда надевает, чтобы проверить «подозрительных личностей» на верность майдану или втереться в доверие врагам майдана, чтобы их уничтожить.

Впрочем, большая часть майданной толпы всё же больна лёгкой формой шизоидного расстройства. Этим и объясняется то, что в личном качестве они не склонны к суициду, могут вполне нормально здраво рассуждать и выглядят как здоровые люди. Но стоит поймать десять-двадцать уклонистов, одеть их в форму, дать в руки автомат, и их воля оказывается парализована, только огромный стресс в виде упавшей в нескольких метрах полуторатонной бомбы, разорвавшей всех товарищей в клочки и случайно лишь легко контузившей счастливца, возвращает его в нормальное состояние, и он начинает сдаваться.

Заметили, что большинство сдаётся или поодиночке, или относительно малыми группами, в рамках которых легче сговориться, тем более что каждая малая группа имеет своего неформального лидера, а жертвы майдана привыкли следовать за лидером. Подразделения размером с взвод сдаются крайне редко, роты сдавались только наполовину уничтоженными, батальон же (вернее, остатки то ли двух, то ли трёх батальонов) сдались лишь один раз в Мариуполе и то по приказу из Киева.

Чем больше толпа, тем меньше места для индивидуальности.

В общем, противоречие между личностью и тем же человеком как частью толпы — это противоречие между интересами каждого отдельно взятого гражданина Украины, и даже Украины как государства, и навязанного при помощи психологии майданной толпы чувства общности «избранников Запада».

Поэтому Зеленский, вместо того чтобы обороняться под Харьковом и за счёт снижения таким образом потерь пытаться в тылу из обстрелянных частей при помощи западных инструкторов формировать новые резервные соединения, жжёт резервы в наступлении на российские позиции. Уже 2023 год показал, что в наступлении на российскую оборону украинская армия несёт катастрофические потери, не добиваясь даже минимальных территориальных приобретений (не говоря уже о гипотетических оперативных или стратегических успехах). Более того, попытка наступать конкретно под Харьковом для Украины вообще бессмысленна.

Допустим, что Россия отведёт войска с занятых клочков приграничья. В чём успех Зеленского? Ни в чём. Если переброшенные под Харьков резервы увести назад, на авдеевское направление или под Часов Яр, или ещё куда-нибудь, где фронт трещит, ВСУ пятятся и резервы необходимы уже вчера, то российские войска могут вновь зайти на те же позиции или даже улучшить их (переброска же резервов ВСУ туда-сюда займёт время и приведёт к потерям в людях и технике от ударов ВКС).

Если резервы назад не уводить и стеречь ими границу, то какой был смысл в наступлении? Войска ведь не высвободились, а пять-десять сёл (вернее, их остатки) — слишком малый приз для ВСУ за необходимость держать резервы под Харьковом, в то время как они нужны под Донецком.

Но Зеленскому всё равно, что его наступление военного смысла не имеет, является стратегической глупостью. Для него главное, что украинцы гибнут за американские интересы, позволяя ему на очередной встрече требовать новых денег за новую кровь. Причём личный интерес Зеленского уже не в деньгах. Он награбил достаточно, чтобы миллиард в ту или иную сторону не имел существенного значения. Зеленский такой же зомби в майданной толпе. Когда-то он, может быть, и понимал преступность майдана, но, пойдя в украинскую политику, вынужден был признать его святость. Чтобы сохранить власть, доказать толпе, что он «не лох», он вынужден был слиться с толпой. После этого шага принятие «ценностей майдана» неизбежно. Иначе невозможно сохранить психическую устойчивость. Подчёркиваю, не адекватность, не нормальность, а устойчивость, в рамках которой шизофреник, будучи окружённым шизофрениками, проникнутыми одной и той же сверхидеей, чувствует себя в нормальном обществе.

Как я уже писал, понять и принять в качестве нормального такое мировоззрение можно только с позиций постмодерна. Поэтому майдан и находит понимание у постмодернистских маргиналов самых разных стран. И в России ему симпатизировала постмодернистская леволиберальная тусовка, объединённая в своё время в рамках «Другой России». Потом часть маргиналов уехала за рубеж не в силах пережить окончательный разрыв России с постмодернизмом, а часть примкнула к патриотическому движению (некоторые даже искренне), что не отменяет их постмодернистской леволиберальной (в рамках постмодернистского дискурса именуемой также либерал-фашистской) сути. Шизоидное раздвоение личности осталось родовой отметиной сторонников обеих ветвей временно (до следующего майдана) разделившегося постмодернистского движения. Каждый из них в первую очередь часть толпы и лишь затем личность.

Они будут нормальными и милыми собеседниками, специалистами-орнитологами, историками, писателями, патриотическими политиками, ровно до тех пор, пока не зазвучат вновь боевые трубы майдана. Но как только раздастся звук майданной трубы, миллионы милейших докторов Джекиллов покинут библиотеки и лаборатории, невидимой властной рукой влекомые в толпу, превращаясь по пути в отвратительных мистеров Хайдов, готовых убивать и умирать «за майдан», а на деле за США.

Мы в своё время пережили напасть майданной толпы, когда с 1917 года по 1939 год миллионы, чувствуя сопричастность к великому сакральному делу построения светлого будущего, ревели: «Расстрелять как бешеных собак!» в адрес любых, на кого укажет палец владельца майданного шапито. Но те миллионы хотя бы управлялись внутренней силой, которая использовала их, хоть и неэффективно и расточительно, для защиты государственных интересов России, такой, какой она была в прошлом веке.

Опасность же нынешних в том, что дудочка, которая инициирует их стадный инстинкт, находится в руках внешнего игрока, а этот внешний игрок, собирая постмодернистскую майданную массу, накачивает её одной суицидальной идеей — убиться об Россию, «чтобы москалям стало хуже». Толпы, требующие уничтожить нас и нашу страну, готовы за это умирать (по крайней мере пока являются толпой).

Соответственно, работать с ними надо как с личностями. Выделять в них личное индивидуальное и противопоставлять психологию личности психологии толпы, индивидуальную ответственность — коллективному выбору.

Понятно, что большинство уже не вылечишь, их судьба — сгнить в степях Украины, но чем из меньшего количества индивидуумов состоит толпа, тем она слабее, поэтому каждый выигранный нами человек — наша победа. Кроме того, как я уже писал выше, у нас у самих полно людей, заражённых постмодернистской психологией толпы, и мы не знаем в какой момент они отзовутся за зов боевых труб очередного майдана. Их индивидуализация будет одновременно означать их демайданизацию.

Работа сложная, требует аккуратности и точности, виртуозного владения диалектическими инструментами, её замедляет необходимость индивидуального подхода и редкость соответствующих задаче специалистов. Но путь в тысячу ли начинается с первого шага.

https://alternatio.org/articles/articles/item/134853-suitsid-kak-sposob-strategicheskogo-davleniya

Переобулись в прыжке. Как слуги Гитлера врут, что помогли победить фашизм

Сейчас Румыния, Болгария, Финляндия и Венгрия заявляют: они внесли серьёзный вклад в борьбу с нацистской Германией. Правда, уже слегка подзабылось: вообще-то, у них не оставалось другого выбора, кроме как переметнуться.

Румыния: 4 месяца смотреть, кто побеждает

В августе 1944 года в результате переворота в Румынии был свергнут верный союзник Гитлера: диктатор (на румынском — «кондукэтор») Ион Антонеску. Ничего не подозревающего тирана вызвали во дворец к королю Михаю Первому: тот без обиняков предложил разорвать отношения с нацистской Германией. Диктатор стал яростно возражать, затем пожелал несколько дней на раздумья. Опасаясь, что Антонеску призовёт на помощь германские войска, король вышел к остальным заговорщикам, обсудил ситуацию, вернулся и вежливо сказал: «Уважаемый маршал, мы решили свергнуть вас сегодня». «Кондукэтора» арестовала королевская охрана, а коммунисты в Бухаресте подняли вооружённое восстание, заняв ключевые точки города. 31 августа Антонеску и основные министры его режима были доставлены в молдавский город Бельцы и переправлены в Москву. Выглядит прекрасно, если не знать всей подоплёки.

Ещё до переворота Румыния впала в жуткое состояние. Нефть из месторождений выкачивала Германия для своих танков, в стране часто отключалось электричество, почти перестал ходить транспорт. Национальная денежная единица — лей — обесценилась настолько (в 20 000 раз), что стала дешевле туалетной бумаги. Румыния стояла на грани голода: крестьяне, измученные трудом, отказались выходить на работу, продукты с оккупированных территорий Одессы и Молдавии было больше не вывезти, эти земли освободила Советская армия. Правительство СССР 12 апреля 1944 года тайно предложило Румынии мирный договор, но в Бухаресте 4 месяца думали и смотрели на фронт: а вдруг выправится? Вдруг немцы всё-таки победят? Нет, не победили, пришлось сдаваться.

Финляндия: «Дайте еду и нефть, будем воевать»

Почти сразу после Румынии от Германии «отвалилась» Финляндия. Верный слуга Гитлера, президент Ристо Рюти, ушёл в отставку 4 августа 1944 года, его место занял маршал Маннергейм.

25 августа Финляндия обратилась к Советскому Союзу с просьбой о срочном перемирии. Беспокойство среди финнов началось раньше ввиду поражения вермахта на Курской дуге: 20 июля 1943 года группа политиков подписала обращение к Рюти, настаивая на выходе республики из войны. Президент не соглашался. Напротив, он подписал секретное соглашение с Третьим рейхом, выпросив у Риббентропа гарантию поставок для Финляндии нефти, продовольствия и оружия. Даже с такими сладкими обещаниями со стороны Берлина надежд осталось мало: 21 июля 1944 года красноармейцы вышли на линию довоенной границы, дорога на Хельсинки была открыта. 19 сентября 1944 года перемирие подписали на условиях СССР: Финляндия обязалась выпустить из тюрем антифашистов и атаковать германские гарнизоны. Финнам предписывалось немедленно освободить 45 000 советских пленных: 19 000 бойцов Красной армии к этому времени уже умерли в лагерях из-за нечеловеческих условий содержания. Вопреки договору, Финляндия не трогала немецкие войска, позволяя им без единого выстрела беспрепятственно отступать в Норвегию. Только после откровенного скандала, когда СССР потребовал жёстко соблюдать все пункты перемирия, в марте 1945 года правительство Финляндии наконец-то нехотя объявило войну Германии, начав боевые действия. Сражения велись абсолютно лениво: вермахт потерял на финских землях всего... 1 000 человек убитыми.

Союзник Гитлера Рюти, требовавший стереть с лица Земли Ленинград, отсидел смешной срок в четыре года. Сейчас в Финляндии имеются улицы, носящие имя этого человека, и памятники ему как «великому государственному деятелю».

Болгария: Революция из-за долгов и налогов

Вслед за тем, 9 сентября 1944 года, произошёл государственный переворот в другой стране-союзнице Третьего рейха: Болгарии. Следует заметить, что болгарский царь Борис III отказался отправлять своих солдат на Восточный фронт, объяснив фюреру: «Это вызовет переход наших людей на сторону русских». В остальном Болгария являлась преданным сателлитом нацистов. Болгарские военные убивали партизан, жгли деревни в Греции и бывшей Югославии.

Болгария бесконечно брала у Гитлера займы и в итоге оказалась должна нацистам 70 млрд левов, из страны вывозилось в Третий рейх огромное количество продовольствия, оплата пребывания немецких войск также была возложена на болгар: налоги увеличились в пять раз. Однако правительство не порывало с Гитлером: оно втайне вело переговоры с Британией и США в Египте, дабы сдаться не «русским», а Западу.

Тем не менее 5 сентября 1944 года СССР объявил войну Болгарии и стало ясно: шансов не осталось. Вспыхнули волнения, беспорядки и забастовки, Варна и Бургас перешли под контроль партизан: власть посыпалась, как карточный домик. Восставшие захватили здания администрации в Софии, был свергнут и арестован глава Регентского совета — князь Кирилл Преславский (расстрелян 1 февраля 1945 года). В 1996 году покойного Кирилла реабилитировали. Мол, он стал жертвой коммунистов, а события 9 сентября 1944 года — кровавый переворот. Жаль, без ответа остался главный вопрос: неужели Болгарии дальше следовало идти на поводу у Гитлера? На эту тему предпочли молчать.

Венгрия: Украли, избили, закатали в ковёр

С выходом Венгрии из войны и вовсе получился откровенный цирк. Осенью 1944 года советские войска пересекли венгерскую границу. Запаниковав, регент (страна была формально монархией, но без короля) Миклош Хорти 15 октября объявил по радио о заключении перемирия с Советским Союзом. Хорти интересовало только сохранение своей власти, несмотря на зверства, которые венгерские оккупанты творили на территории СССР, включая массовые расстрелы мирных жителей. Немцы через своих агентов заранее получили донесение об «измене» Хорти и приняли меры. Уже на следующий день спецназ СС во главе с оберштурмбанфюрером Отто Скорцени провернул операцию «Панцерфауст». Нацисты схватили сына венгерского диктатора Миклоша Хорти-младшего в офисе Феликса Борнемиши, директора дунайских портов. «Младший» прибыл туда на переговоры с лидером партизан Югославии маршалом Тито, но оказалось, что его банально заманили в ловушку. Сына регента избили, закатали в ковёр, заткнув рот кляпом, и вывезли в аэропорт Будапешта, откуда доставили в концлагерь Маутхаузен.

Хорти-старший утратил волю к сопротивлению и позволил себя арестовать. Регент подписал бумагу о передаче полномочий лидеру прогерманской партии «Скрещенные стрелы» Ференцу Салаши, объяснив всё просто: «Иначе немцы убьют моего сына». Перемирие с СССР было сорвано, и Венгрия осталась на стороне Гитлера. Её солдаты воевали с РККА вплоть до конца войны, включая ожесточённые бои в Будапеште в феврале-марте 1945 года. К концу марта множество венгерских соратников фюрера погибли или сдались в плен. Конечно, стоит упомянуть: в декабре 1944 года в Дебрецене было организовано Временное правительство Венгрии, заключившее мир с СССР, и тысячи венгров ушли сражаться с вермахтом вместе с красноармейцами. Но, увы, большинство венгерских солдат остались верны Третьему рейху до последнего вздоха.

...Покорные союзники и сателлиты Адольфа Гитлера во время Второй мировой — Венгрия, Румыния, Болгария и Финляндия — заявляют, что внесли свою лепту в борьбу с фашизмом. Честно говоря, становится смешно. Армии этих государств (кроме Болгарии) наследили кровью в СССР, убили многих советских граждан и решили отшатнуться от фюрера, когда нацистской Германии осталось существовать 8 месяцев и она терпела поражения на всех фронтах. Они пошли на перемирие с СССР лишь из-за краха экономики, угрозы голода, а советские войска встали на их границах. Поэтому серьёзно рассматривать эти заявления не стоит. Сателлиты фюрера, как принято выражаться в интернете, просто «переобулись в прыжке».

* На фото - Антонеску и Гитлер.

(с) Zотов

Однажды Георгий читал комментарии читателей к посту на 22 июня. Ольга рассказывала, как её дед Иван погиб в марте 45-го, и был похоронен в Польше. Там же был убит дед Марии из Твери. Дед Аиды из Казахстана похоронен в Венгрии. Дед Ахмета пал смертью храбрых 9 мая 1945 года, пройдя войну без единой царапины: как чудовищно обидно и горько было его родным. Дед Дмитрия погиб в первый месяц войны, а его бабушка осталась одна с четырьмя малолетними детьми, и выживала на грани голода. Карина сообщила про своего деда, что пропал без вести в 44-м. И только через много лет выяснилось, что он оказался в плену, и был там замучен. Ольга поведала про свою родную бабушку, которой в 1941 году исполнилось 17 лет, и из её школьного класса на фронте погибли ВСЕ до единого мальчики.

Рахима говорила про своего деда - он прошёл войну, и умер от ранений. Дед Виктории лишился ноги, был комиссован в 1943 году. Оба деда Юлии считались пропавшими без вести, и лишь после выяснилось - папин отец погиб под Москвой, а мамин под Минском. Дед Ларисы ушёл на дно вместе со своим кораблём (минным тральщиком) в 1942 году. У другого деда (тоже фронтовика) в день его рождения (так совпало) 29 сентября 1941 года в Бабьем Яру были убиты родители - и после этого он никогда больше не отмечал ДР. Дед Санжара по матери прошёл всю войну, и всю жизнь жил с осколками от немецких снарядов в ногах. С болью. Дед и дядя Сергея пали в боях в Молдавии, медальон деда в восьмидесятых годах нашли поисковики.

Тамара уже после войны нашла могилу брата бабушки, что пал в январе 1943-го, защищая Ленинград: он был учителем, и погиб в 28 лет. Жылдыза из Киргизии вспомнила историю своего деда, ушедшего на фронт в 41-м, только женившись. Дошёл до Праги, и масса осколков осталась в теле навсегда. Он громко говорил из-за контузии, и плохо слышал. Нацистов называл "шайтанами", и плевал при их упоминании. Ирина молвила - она никогда не видела дядю Алёшу, навсегда оставшегося 19-летним, потому что сгорел в танке. Ольга так и не узнала, где могила двоюродного брата её матери. Деда и бабку немцы убили в Минском гетто. Как и всех из её семьи, кто не успел сбежать. Дед Александра погиб в июле 41-го, а бабушка (жена другого деда) с двумя детьми попала в концлагерь: донесли как на жену красного командира. Выжила.

Георгий читал сотни историй весь день. Он видел этих людей, словно наяву - молодых, весёлых, счастливых. Со своими планами на жизнь, что навсегда перечеркнуло 22 июня 1941 года. Он чувствовал боль тех внуков, что так и не пообщались с дедами, не сидели у них на коленях, не разговаривали. Десятки миллионов людей, лишившихся близких. Казалось бы, это было давно. Но мы ещё то поколение, коему о войне рассказывали её очевидцы. Что было ясно - как победили, кто и какой ценой. Что весь советский народ встал, и сломал шею лучшей армии Европы. Страшной ценой, чудовищной. Именно поэтому Георгию противно смотреть, как убирают памятники советским солдатам в Европе. Мол, это памятники тоталитаризму, империи, идеологии коммунизма.

Прадед Георгия, убитый в 45-м, и похороненный в Польше, был обычный русский мужик - не коммунист, не политрук, не комиссар. Рядовой солдат, ушедший на фронт добровольцем.

Людям, считающим демонтаж памятников правильным, Георгий хочет сказать одну интеллигентную фразу. Нет, пожалуй, две.

Идите на хуй. Просто идите на хуй.

(с) Zотов