ватник разная политота

Ростислав Ищенко: Если ВСУ поднимут лапки и Польша вступит в войну, Россия перераспределит силы

У нас задача уничтожить Украину, а не уничтожить Зеленского. И Россия собирается решить эту проблему как можно быстрее. Дальше надо будет все равно бороться с Соединенными Штатами. Это длительный процесс, он не на год, а на годы. С Украиной можно, наверное, покончить раньше.

Об этом и других аспектах спецоперации в интервью изданию Украина.ру рассказал обозреватель МИА "Россия сегодня" Ростислав Ищенко.

- Ростислав Владимирович, президент России Владимир Путин говорит о том, что на избавление от Зеленского у Запада уйдет практически год. И за это время призывной возраст на Украине снизят до 18 лет. Как считаете, что должна успеть сделать Россия за этот год?

- Не факт, что Зеленский не кончится вместе с Украиной раньше. Проблема же не в том, чтобы избавиться от Зеленского, проблема в том, чтобы избавиться от Украины. Был до этого Порошенко, наверное, было немножко лучше, но не критически лучше, чем при Зеленском. Тоже сажали в тюрьму и убивали, но не так много. Ну да, по Белгороду не стреляли, стреляли по Донецку только.

Придет кто-то вместо Зеленского, будем еще Зеленского вспоминать, оказывается, не такой плохой он парень был, оказывается, возможно и хуже. Потому что на Украине лучше никогда не бывает, там каждый следующий президент хуже предыдущего. Это закономерность. Не знаю причины, наверное, потому что изначально был запущен отрицательный отбор в политику, и соответственно вся политическая тусовка становится хуже.

Поэтому задача уничтожить Украину, а не уничтожить Зеленского. И Россия собирается решить эту проблему как можно быстрее. Дальше надо будет все равно бороться с Соединенными Штатами. Это длительный процесс, он не на год, а на годы. С Украиной можно, наверное, покончить раньше. Других каких-то сверхзадач на этом направлении я не вижу.

- Ваши подписчик спрашивают, возможно ли мобилизация этим летом в ответ на удары по старым регионам России. Вы неоднократно говорили о том, что мобилизации скорее всего не будет, но сейчас не изменилась ли ваша позиция?

- Надо, чтобы руководство сошло с ума. Или надо, чтобы враг стоял под Москвой. Одно из двух. Если армия успешно воюет на фронте, наступает, не жалуется на нехватку пополнений, в отличие от украинской армии, то проводить мобилизацию в условиях нынешней экономики — это смерти подобно.

Самое главное, что как показывает ситуация с той же Украиной, массовая мобилизация может только задержать продвижение противника. Это же показывала массовая мобилизация в Советском Союзе и массовая мобилизация в Германии на конечном этапе войны.

Миллионы не обученных людей, которых просто не успевали обучить, отправились на фронт и там погибали. И точно так же, как сейчас наши танки буксуют в украинских телах и поэтому продвигаются медленнее, чем могли бы, немецкие танки буксовали в советских телах, поэтому продвигались медленнее, чем могли бы. В конечном итоге да, это дало нам возможность выиграть время и выиграть войну. В 1941 году только пленными мы потеряли 2,5 миллиона человек. Значительная часть этих погибших и пленных – только что призванные люди, которых просто не успели обучить.

Сейчас мы тоже сами наблюдаем на Украине. Не обученные начинают гибнуть быстрее. Количество погибших на Украине растёт в геометрической прогрессии. Если мы хотим повторить этот подвиг, ради Бога, можем сделать.

Посчитайте сами. 300 тысяч, которые Россия призвала в 2022 году, были призваны в течение месяца, с сентября по октябрь. А на фронте они появились в основном не раньше марта, апреля, мая, а многие позже. Да, были какие-то подразделения, которые появились почти сразу, через месяц-другой. Но основное большинство появилось чуть ли не через полгода, потому что их обучали в тылу, чтобы они представляли из себя реальную боевую силу, а не просто людей, которых бросили своими телами дырку во фронте закрывать.

Допустим, Украина нанесет массовый удар по российским тылам в июле. Россия объявит массовую мобилизацию и к августу ее проведет. И будет обучат призывников к марту следующего года. Все это время Украина точно так же будет бить по российским тылам. А российская армия все это время будет наступать. И так речь идёт о том, что фронт на Украине может рухнуть в любой момент. Если в конце прошлого года об этом говорил только я, то сейчас об этом говорят западные эксперты, которые симпатизируют Украине.

Мы с вами разговариваем, а он может рушиться. А может рухнуть через месяц, через два, через три. Ну и хорошо, оторвали людей от дела. Триста, четыреста, пятьсот тысяч, сколько призвали. На полгода загнали их в военные лагеря потренироваться с оружием. К этому времени Украину победили. Что дальше? Ну, мы сказали спасибо, расходитесь по домам. И зачем тогда это было?

Если, допустим, расширился фронт, начались боевые действия с Прибалтикой, с Польшей, ещё кто-то вступил в поддержку Украине, то тогда надо тоже посмотреть, а как дальше будут развиваться события. То есть мы видим на фронте американские части, германские, шведские, французские.

Сейчас очередная пугалка поступила от The Telegraph, что американцы собираются перебросить в Европу триста тысяч своих военнослужащих. Ну, триста тысяч — это готовая война. Содержать сейчас триста тысяч военнослужащих просто так, это не 70-е годы, это очень дорогое удовольствие. То есть их перебрасывать в Европу только для того, чтобы они воевали. Но они каждые полгода об этом уже объявляют.

Украина выдыхается, вот-вот сложит лапки и пойдет на дно. Соответственно, силы, которые были брошены на Украину, можно будет переориентировать на другие направления. Там на Польшу, Прибалтику, ещё куда-то. Причём там технически они будут оснащены лучше, но в численном отношении их будет меньше, потому что вряд ли поляки решат все вместе умереть за Соединённые Штаты и будут призывать всех, кого поймают на своих улицах.

- Но для начала они всех украинцев отдадут назад.

- Если получится, их же еще поймать надо. Поляки воевать любили и умели, но до определённого момента. То есть, когда становилось ясно, что война проиграна, они это фиксировали, а не продолжали умирать пачками.

Поэтому я не вижу пока что причин для проведения мобилизации. От того, что прилетело на 10 ракет больше, ну, мобилизовали людей. Что дальше? Они будут с сачком стоять ракеты ловить украинские?

Некоторые говорят, давайте мобилизуем миллионов 10 и резко ускорим продвижение войск. Украинцы пытались мобилизовать и ускорить продвижение войск. И все эти мобилизованные просто легли на юге перед укреплениями. Если кто-то думает, что наши бойцы не из такого же мяса и из костей и убивают их не точно так же, то убивают их так же.

Если их массами гнать просто на укрепление противника, чтобы их прорвать и дальше ломиться по степям Украины, то их будут точно так же убивать. Проблема заключается в том, что изменился способ ведения войны. Если раньше можно было в кустах и в дубравах спрятать серьезные силы, которые внезапно выскакивали, прорвали фронт и дальше ломились по дорогам в походных колоннах на сотни километров глубь обороны противника. Сейчас же ты прорвал фронт, построился в колонну и поехал, и через пять километров прилетели дроны противника, твоя колонна вся горит, а половина твоих солдат уже эти самые погибшие.

Поэтому сейчас ищут, нащупывают какие-то решения для ускорения продвижения войск. Но в принципе пока что метод старый, который действует во все времена, добиться обрушения системы обороны противника, и потом преследуя его, добивать. Вот тогда продвижение очевидно должно ускориться. Мы это опять-таки видим по некоторым нашим прорывам, не стратегическим, но оперативным.

Там, где прорвались, нет где-то вблизи обороны противника, его силы истощились, ему нечем затыкать эту дыру, там войска продвигаются относительно быстро, на 10-20 километров.

Потом они упираются в очередную не сложную полосу обороны, не линию Мажино, а обычные полевые укрепления. Но они прикрыты артиллерии, с воздуха висят дроны, которая корректирует эту артиллерию. Они прикрыты опять-таки дронами-камикадзе. И штурмовать их толпой, значит развернуться в цепи, идти вперед — самоубийство. Поэтому смысл в мобилизации отсутствует.

Посмотрите ролики, когда трое военнослужащих берут окоп, который защищают 10. Или 10 военнослужащих берут окоп, который защищают 5. То есть это относительно небольшие группы, уступающие числом тем, кто сидит в окопе, в котором они штурмуют. Но это люди, имеющие профессиональный опыт, хорошую подготовку. То есть их вначале обучили, потом они потренировались уже на фронте. Да, кого-то потеряли из своих друзей. Но зато теперь их самих убить очень сложно.

В свое время мобилизованные были нужны, потому что Украина, проведя собственную мобилизацию, резко увеличила количество войск на фронте. И стала превосходить наши силы в 3-4 раза. И это угрожало фронту обрушением.

Тем более война была маневренная, мы еще укрепление не построили, мы вообще не собирались этим делом заниматься, мы рассчитывали, что все это значительно быстрее закончится и не такой большой кровью. Фронт длинный, войск на него не хватало, на его полное занятие войсками. Они просто просачивались на Харьковском направлении, между населенными пунктами, в которых стояли наши войска, и создавали угрозу в тылах. После чего войска должны были отступать. Надо было вот эти дыры в фронте чем-то затыкать.

И да, мобилизованные в тылу готовились, в это время части, которые стояли в тылу, которые прикрывали границу, которые находились на других направлениях, они отправились на фронт. А потом туда же отправились мобилизованные почти все. И не случайно на фронте оказалась морская пехота Северного флота, морская пехота Тихого океана. Это не для того, чтобы получать боевой опыт, хотя и для этого тоже. Это потому, что собирали все, что можно, для того чтобы в свое время выровнять численные несоответствия. Сейчас этой проблемы нет. Ничего не надо выравнивать. Значит, войск хватает, подготовленных тоже хватает.

А если у нас будет ядерная война, так может тут вообще всех мобилизуем? Во время ядерной войны лучше находиться в армии действительно, чем в тылу. Потому что в тылу ракета прилетела, сразу выключила мегаполис из жизни. Люди в нем остались еще живые, а с властью уже сложно, с доставкой продовольствия, с работой магазинов. Как эти люди будут выживать, не совсем понятно.

А вот в армии вас все равно кормить и одевать будут. И главное, у вас в руках будет оружие, которое вас все равно каким-то образом прокормит. И армия все равно организованная сила, которая сохраняет эту организацию. И в состоянии каким-то образом заботиться о людях, которые находятся в ее рядах. Поэтому никто не будет мобилизовывать все население для того, чтобы его кормить в армии.

- Вы затронули тему политических элит, говоря о том, что всякий последующий президент Украины хуже предыдущего. Владимир Путин заявил, что уровень профессиональной подготовки людей, принимающих решения на Западе оставляет желать лучшего. Как считаете, почему так, вот как так случилось, и почему повезло России?

- Политика нельзя подготовить. Можно дать определенные знания человеку, в определенной области. Но чисто политических знаний не существует. Есть знания исторические, юридические, экономические. Многие политики вообще были самоучками, и особо знаниями не обладали, профессиональными. Кстати, Путин по образованию юрист, по профессии разведчик, почти не знаю разведчиков, которые становились бы крупными политиками, он стал, хотя ничего не предвещало.

Вот распался Союз, он ушел из разведки в достаточно скромном чине, подполковник. Поработал заместителем у Собчака, ну да, это зам мэра крупного города, в принципе, это достаточно хороший опыт с территориальным управлением. Потом поработал заместителем в паркохозяйственном управлении Кремля. Ну, тоже хороший опыт, да. Ну, опять-таки достаточно специфический. Потом он поработал, если не ошибаюсь, директором ФСБ.

И потом сразу же стал премьер-министром. И никто не мог точно сказать, до тех пор, пока он не пощупал эту политику, и не начал ею заниматься, что это будет для России президент, которого у нее не было. И даже политик, включая всех ее царей и великих князей, из которых мало кого можно сравнить с ним за тысячелетнюю историю России.

Он что заканчивал специальный политический вуз с красным дипломом? Нет. Он даже не планировал никогда быть политиком, он просто работал. Так вышло, что Родина призвала, сказала "надо", он стал работать. Да, у человека к этому делу талант. Но найти такие таланты очень сложно, потому что политика — это не цирк, это не кинематограф, это не эстрада. Туда люди, которые хорошо понимают, что это такое, обычно не рвутся.

Рвутся в основном люди честолюбивые, и часто даже корыстолюбивые. И не всегда, кстати, талантливые, потому что они пытаются отсутствие талантов возместить или компенсировать наличием должности.

Это не всегда так. Многие политики приходят, потому что им интересно этим заниматься. Но именно поэтому важно наладить эффективный отбор. Желающих много, но не все. Но если вы отсеете, то пригодных окажется мало. Если вы отсеете всю шелуху, которая прорвётся, для того чтобы просто кормиться без проблем. И совершенно не думать о стране или даже о регионе, о котором они занимаются.

Путин — это был запрос страны, который был услышан элитами. У нас часто люди возмущаются тем, что элиты оторваны от народа. Не так уж они оторваны. Потому что когда стало ясно, что сейчас страна находится на пороге взрыва, на пороге революции, то ельцинские элиты начали быстро искать замену Борису Николаевичу, которая смогла бы удовлетворить народные чаяния.

В начале появился Примаков. Совсем не тот политик, который входил в ельцинскую команду, не тот, который удовлетворял элиты. Потом появился Путин. И Степашин тоже рассматривался как один из возможных кандидатов. И все они так или иначе исповедовали один и тот же взгляд на предмет. То есть какая должна быть внешняя и внутренняя политика России, как её реализовывать и т.д. Кто-то был более радикально настроен, кто-то более взвешен.

Мы не знаем, как бы получилось у других, у Путина получилось. Но он не был таким волком-одиночкой. Он проходил кастинг. И вместе с ним проходили кастинг такие же, как он. То есть не оппоненты его, а люди, которые потом ему содействовали в его работе. То есть команда начала формироваться, по сути дела, ещё до того, как появился Путин. На горизонте. Это был запущен уже изначально позитивный отбор.

В то время как на Западе в целом, а на Украине в частности с ускорением, запущены негативные отборы. Там вопрос заключается в том, готовы ли вы безропотно следовать указаниям начальства. Если да, вас будут продвигать. Если нет, вас заткнут даже не в какую-то дыру, а в тюрьму. На данном этапе в тюрьму. Даже если вы целый Трамп, миллиардер, экс-президент и так далее, вам перед вами всё равно может маячить серьёзный тюремный срок. Если вы не сможете противопоставить силу силе, то вы сядете.

Поэтому очень важно, может ли общество запустить вот эти вот процессы позитивного отбора. А затем дело власти их поддерживать. Наша власть старается поддерживать эти процессы позитивного отбора. Другое дело, что рвущихся много, у кого-то на лбу написано "Вор". И с ним можно даже дальше не разговаривать. Потому что он сразу говорит, "О, а я думал, пистолет дали, и крутись как хочешь, а тут ещё зарплату платят".

А у кого-то ничего не написано, выглядит как вполне приличный человек. И рассказывает о своих намерениях благородных. Ну и ему дают попробовать. Он пробует, дальше смотрит. Некоторые уходят в отставку, некоторые уходят в тюрьму. В некоторых областях сменилось по 5-6 губернаторов, пока нашли толкового. Тех, кого находят, их пробуют потом дальше. Поработал губернатором, пойди поработай министром, поработал министром, пойди поработай опять где-нибудь губернатором в разных регионах. Почувствуй страну, почувствуй аппарат управления.

И мы посмотрим, где ты можешь работать? Везде? Ты достаточно эффективен, тогда тебя будут двигать дальше, будешь вице-премьером, премьером, станешь кандидатом в президенты потом. Пройдешь все эти ступеньки. А если ты эффективен только в качестве губернатора, и только в качестве губернатора определенного региона, есть люди, которые являются кризисными менеджерами. Ты их отправляешь в регион, который валяется в дерьме, они его поднимают благодаря своему энтузиазму. Но вот они его подняли, и дальше не знают, чем заниматься. Все, кризис закончился, они выдохнули, и дальше они оказываются в обыденной жизни неэффективными. Их надо менять другими.

И больше ничем они заниматься не могут. Только кризисным менеджерам. А есть люди, которые кризисным менеджментом заниматься не могут, зато прекрасно справятся с управлением в обычное время, бескризисное. Когда не надо там, даешь, ура, вперед, надо просто обеспечить людям спокойную, ровную жизнь и торжество закона. А есть люди, которые могут и то, и другое.

А на Западе запущен негативный отбор. Значит, отбор по принципу "возьмём кого поглупее, чтобы не подсидел". Это даже видно по тем самым, по западным политическим элитам. Они когда-то смеялись по поводу гонки на катафалках в Советском Союзе, у них сейчас то же самое, у них даже хуже. Потому что медицина из 70-х годов прошлого века сделала большой шаг вперёд и научилась сохранять тела политиков, а мозг всё равно умирает от перенапряжения.

И вот Байден, который в своё время был очень неплохим, грамотным сенатором и неплохим вице-президентом, ещё даже успел побыть, как президент пустая оболочка. И таких пустых оболочек там, в Соединенных Штатах, в их политике сейчас более чем достаточно. А в Европе, да и молодые политики, уже пустые оболочки.

Они, даже зная и даже понимая, каковы интересы их государств, они уже не могут их отстаивать. Потому что для этого нужна определённая воля, волевые качества. Их отбирали совершенно по другим качеством, не по волевым. Поэтому даже люди, которые там попадают в эту самую политику, они вынудят играть по общим правилам. А общие правила ведут к разрушению местных политических систем и местных обществ.

https://ukraina.ru/20240608/1055557036.html

Этот позор можно смыть только кровью!

Убийственная жажда власти

Стремление к власти редко свойственно человеку, достигшему в каком-то деле профессиональных высот. Как и большая часть руководящих нами инстинктов, это связано с древнейшими архетипами сознания.

Лучший кусок добычи и лучшее место у костра получал самый успешный охотник, в то время как тем, что мы называем административной властью, в родоплеменном образовании (политической власти тогда не было за неимением государства) наделялись либо женщины, чей труд (собирательство) не требовал надолго отлучаться от дома, либо старейшины, не способные ходить на охоту сами, но обладавшие хозяйственным опытом и передающие следующим поколениям рассказы о деяниях предков, которым впоследствии при перерастании родоплеменных групп в племенные союзы и союзы племён предстоит стать эпосом, консолидирующим первобытные племена в первые народы и первоначальную государственность.

Но это будет потом. В начале же начал у людей нет ни обладающих политической властью военных вождей, ни шаманов. Есть только старые и слабые, которым, пока молодые и сильные на охоте, поручено следить за порядком: чтобы дети не разбегались далеко и не попадали в лапы хищников, чтобы костёр не погас, заодно каких-нибудь плодов и травок к возвращению охотников с добычей, составляющей основу рациона, подсобрать. В этом и заключалась первобытная «власть», дававшаяся в нагрузку к основному занятию.

Если впоследствии лучший воин, становясь военным вождём, мог рассчитывать, помимо почёта и уважения, ещё и на дополнительную долю в военной добыче (в качестве «платы за работу»), то первобытные администраторы не получали ничего, кроме дополнительной ответственности.

Профессионал, достигший в своём деле успехов, — человек, ответственный по определению. Он и к власти относится как к ответственности. А зачем ему дополнительная ответственность, если он уже состоялся в профессии?

Поэтому приход профессионала к власти возможен как естественный профессиональный рост в отдельных видах деятельности (например, в силовых структурах или в других жёстко структурированных иерархических системах) либо в качестве случайности: призыв народа или выдвижение предыдущей властью — предложение, от которого невозможно отказаться.

Стремление к власти как таковой, власти ради власти, свойственно людям инфантильным, ставящим телегу впереди лошади и воображающим власть источником почёта, хоть на самом деле в здоровом обществе почёт является источником власти. Но ещё больше к власти стремятся те, кто себя в этой жизни не нашёл, не стал профессионалом, не умеет ни делать руками, ни думать головой, ни хотя бы дрыгать ногами (петь/плясать/развлекать) — люди, для которых власть — способ, во-первых, доказать всем, «не ценившим» свою состоятельность, во-вторых, источник благополучия, которого не удалось достичь ввиду несостоятельности на профессиональном поприще.

Инфантильное стремление к власти опасно, поскольку если оно не проходит вместе с детством, то становится источником классических «-измов», каждый из которых призван облагодетельствовать человечество, но всегда начинает с уничтожения неправильных и несогласных. Когда же дорога к «светлому будущему» наконец очищена, выясняется, что идти по ней уже некому, да и само будущее какое-то не такое, как мыслилось вначале — гораздо тусклее.

Но инфантилизм проходит с возрастом, а те, кто остаётся вечным романтиком, плохо приспособлены к реальной жизни. Они могут влачить жалкое существование Акакия Акакиевича, могут героически погибать в борьбе, как ставший Оводом Артур Бертон, но реализация даже захваченной власти — системная работа, выливающаяся в скучное администрирование, — для них каторга. Поэтому разного рода Че Гевары и скачут из революции в революцию, пока не погибнут. Потому революции и пожирают своих детей, что инфантильные романтики, будучи по природе своей разрушителями (они хорошо знают, от чего хотят избавиться), не способны что-либо долговременное создать.

Светлое будущее для них символ, а не чёткий проект. К тому же они всю жизнь положили на борьбу с государством «старого режима», которое и лежало камнем на их столбовом пути к всеобщему счастью. Но государство — это всегда бюрократический аппарат. Именно с ним они и боролись, именно он был их врагом. Теперь же им самим надо становиться бюрократами, что они воспринимают как перерождение революционеров и начинают свирепо бороться против «перерожденцев» в своих рядах. Однако чем дольше они борются с бюрократией, тем менее упорядоченной становится жизнь. В конце концов они надоедают массам своей бесконечной революционной экзальтацией, поиском врагов, стремлением разрешить любое противоречие убийством несогласных. И массы отправляют их самих на гильотину, ставя точку в революции и через термидор, а иногда и реставрацию, переходя к национальному компромиссу и возрождению государственности (если ещё осталось что возрождать).

Но эти восторженные романтики, при всей их опасности для общества и государства, — чепуха по сравнению с маргинальными прагматиками — ленивыми бездельниками, для которых власть является прикрытием их непрофессионализма. Революционные романтики, при всём связанном с ними негативе, выполняют также полезную функцию. Они своего рода «санитары политического леса»». Они не дают власти коснеть, заплывать жиром и замыкаться в себе, отрываясь от народа, забывая о его повседневных нуждах, становясь самодовлеющей и самовоспроизводящейся силой. Эвентуальная угроза бунта заставляет работать механизмы самоочищения внутри власти. Поэтому в умеренном количестве революционные романтики должны присутствовать в обществе (как некие вещества в организме, которые в умеренной дозе — лекарство, а при её превышении — смертельный яд).

Но рвущиеся к власти ради денег, почёта и возможности что-то кому-то «доказать» непрофессионалы, при всём их сиюминутном хуторском прагматизме, позволяющем эффективно плести интригу против своих занятых работой коллег, — наиболее опасный сегмент общества. Он бесполезен, но от него нельзя избавиться. Формально закон они не нарушают — стремиться к власти никому не запрещено. Извести их при помощи внесудебной репрессии не получается даже у революционеров, поскольку их в любом обществе слишком много. Главное же, они практически неотличимы от обычных честных мещан, которых не интересует ничего, кроме налаженного быта. Разница лишь в том, что обычный мещанин, достигнув уровня благополучия «как у всех», останавливается и начинает наслаждаться упорядоченной жизнью, а гипермещанствующий непрофессионал продолжает страдать оттого, что у соседа автомобиль новее, квартира больше, яхта длиннее, что у кого-то есть личный самолёт, а у него нет и т. д. Свой жемчуг для него всегда слишком мелок.

Приходя к власти, гипермещанствующий непрофессионал начинает рассматривать всё государство как свою личную собственность и стремится утвердить себя в статусе абсолютного хозяина. В маленьких странах это выражается в буквальной концентрации собственности в руках диктатора, в больших, с более сложной экономикой, диктатор удовлетворяется формальным признанием со стороны владельцев собственности своего подчинённого положения и его права распоряжаться их заводами, дворцами и банковскими вкладами через их голову. При этом диктатор не направляет присвоенную собственность на реализацию государственных программ, то есть речь не идёт о её национализации или социализации, а просто становится верховным потребителем, причём потребителем ненасытным.

Результатом становится прогрессирующее обнищание масс и развал государства. Всё это открывает дорогу революционным романтикам. Если в такой ситуации они не появляются, то государство быстро сгнивает дотла. Если появляются, то через кровь и разрушения революции общество очищается и, ликвидировав революционных романтиков, после того как те ликвидировали гипермещанствующих прагматиков, возвращается к нормальному развитию.

Таким образом, две эти общественные группы балансируют друг друга. Пока баланс между революционерами и гипермещанами сохраняется, а сами они являются маргинальными группами на обочине общественной жизни, государство прочно стоит на ногах и динамично развивается. Как только баланс нарушается в чью-либо пользу, начинаются великие потрясения.

Но бывают ситуации хуже некуда, ситуации безвыходные, когда спасение может прийти только снаружи, ибо изнутри спасать больное общество некому. Это ситуация, когда гипермещане и революционные романтики вступают друг с другом в противоестественный союз. Если от союза лошадей и ослов рождаются мулы и лошаки, то от этого союза вообще ничего не родится, а платой за противоестественное удовольствие участников становятся смерть и разрушение вначале собственного государства, а затем всего, до чего они дотянутся. Механизм балансирования разрушительных сил прекращает работу, а их взрывная сила, соединившись, даёт кумулятивный эффект.

Именно это объединение двух разрушительных сил мы видим сейчас на Западе, где леволиберальные революционные романтики одновременно являются абсолютными непрофессионалами, способными удовлетворить свои амбиции, лишь добившись власти и заставив остальное общество следовать своим бредовым идеям. Прокравшись во власть под прикрытием благополучных десятилетий, либеральные леваки вцепились в неё, как клещ, и готовы к внешним и гражданским войнам, лишь бы её не отдать. Ибо тогда, с потерей власти, станет очевидна их полная идейная и практическая импотентность, приведшая их общества и государства в состояние системного кризиса из которого уже невозможно выйти без огромных материальных потерь.

Но эти всё же на деле являются гипермещанами, только прикрывающимися революционной фразой. Поэтому и «революционеры» у них карманные — всякие экологические, гендерные и прочие извращенцы + мигранты, то есть зависимая и легко управляемая толпа политических зомби.

На Украине этот западный принцип страстного слияния во власти абсолютных общественно-политических противоположностей привёл к ещё более печальному концу. Там захваченная гипермещанами ещё в начале 90-х власть осознанно пошла на союз с революционными романтиками, выбрав себе в качестве попутчиков радикальных националистов, быстро сделавших последний шаг к нацизму.

Майдан в этой системе оказался псевдопереворотом против самих себя. Главные гипермещане, включая все олигархические семьи, остались при власти. Но, прикрывшись революционной (националистической) фразой, получили «право» на революционную репрессию — внесудебное физическое подавление и уничтожение политических противников.

Как переворот майдан был ориентирован не внутрь страны, а вовне. Союзной власти гипермещан и нацистов несла реальную угрозу усиливающаяся Россия, имевшая на Украине многочисленные экономические интересы и интересы безопасности и заинтересованная в нормальном функционировании украинского государства, каковое нормальное функционирование не оставляло места во власти ни гипермещанам, ни революционным нацистам. Устраняя «многовекторные» власти Кучмы и Януковича, евроамерикано-украинский союз гипермещан с революционерами устранял смертельную опасность для своей власти. «Многовекторность» предполагала наличие и российского вектора также, который, по мере укрепления российской и ослабления западной систем, становился для последней неприемлемым, ибо постоянно создавал силы, способные и желающие западную систему сломать (а точнее, вернуть её в естественное состояние).

Нацистское революционное «право на подавление» противников переворота надёжно гарантирует неприкосновенность гипермещанской власти. Более того, в момент обострения противоречий между нацистской и гипермещанской составляющими был найден выход в персональном сращивании.

Что такое Зеленский? Изначально не нацист и не гипермещанин. Состоявшийся комик-профессионал, которого пригласили сыграть президента без декораций в реальной жизни. Он взялся за это, но быстро выяснилось, что роль выше таланта, она поглотила его полностью, он стал рабом роли. В этот момент из профессионального комика он стал непрофессиональным политиком. Поскольку же он изначально не принадлежал ни к одной из слившихся в экстазе противоположностей, гипермещанство в его лице прекрасно ужилось с нацизмом. Это единственный случай, когда союз гипермещан с нацистами дал своего «мула» (или «лошака»).

Тот факт, что они уже начали давать потомство, свидетельствует об окончательной обречённости украинского государства. Зомби начинают размножаться только там, где людей не осталось и их численность больше не может механически прирастать за счёт превращения людей в зомби.

Поэтому мы и видим, что в Европе и США, где гипермещане лишь прикрываются революционной фразой, искусственно революционизируя от природы нереволюционные слои общества, есть сильная оппозиция разлагающим государства диктатурам. Кое-где она даже победила, а во многих странах сделала серьёзную заявку на победу в борьбе с диктатурой псевдореволюционных гипермещан. На Украине же, где «скрещивание ужа с ежом» прошло полностью и до конца, вплоть до рождения жизнеспособного гибрида в лице Зеленского, никакой жизнеспособной оппозиции не осталось. Недовольные недовольны, но организованно выступить не могут. Государственность как определённый функционал, по сути, уже давно исчезла, осталась лишь машина грабежа, для которой любое государство маловато и которой (как кадавру Стругацких), если дать выжить и укрепиться, блага всего мира будут недостаточны для удовлетворения эсхатологического голода.

Мы имеем дело с состоящим из человеческой плоти абсолютно нечеловеческим образованием, своего рода новой формой жизни, случайно зародившейся в результате проливания жидкости из перестроечной пробирки в кипящий западный котёл. Произошедшие реакции необратимы. Часть людей, попавших в эту ловушку, ещё можно спасти, но систему надо уничтожить.

Она не может существовать, не пожирая всё вокруг и не превращая весь мир в себя. Сохранившаяся случайно капля всё равно будет стремиться стать океаном и залить всю планету. Так что или она, или мы.

Но ещё раз подчеркну, что, стремясь к уничтожению системы, нельзя чохом записывать в систему всех оказавшихся в её власти людей. В том-то и проблема, что, для того чтобы самим не повторить путь Украины, людей необходимо бережно сортировать, отделять зёрна от плевел, тех, кого можно вылечить — лечить. Эту систему можно победить только так, только взорвав её построенное на страхе и подавлении внутреннее единство. Жаждущих власть нельзя победить ещё большей властью. Именно гиперболизация, абсолютизация значения власти и привела к появлению украинской системы (или антисистемы).

Абсолютизацию власти можно победить только абсолютизацией трансграничного общественного единства людей, желающих вернуть своим странам нормальные системы управления. Ставка антисистемы на обезличенную власть бьётся только ставкой на личность как элемент общественного единства. Иначе из убитого дракона родится такой же дракон, только крупнее и опаснее.

https://alternatio.org/articles/articles/item/130151-ubiystvennaya-zhazhda-vlasti

О "цене" Украины и игре на военно-политической "бирже"

Недавно в США сенатор-русофоб Линдси Грэм заявил, что Украина всё ещё стоит примерно 12-13 триллионов долларов и поэтому, мол, США не могут отдать её России и Китаю.

Я с сенатором Грэмом лично не знаком, поэтому не берусь сказать точно глуп ли он в действительности или разыгрывает наивного, пытаясь экономически обосновать безумную политику американских ястребов.

Но я рад, что в данном случае российское медийно-экспертное сообщество проявило выдержку и здравый смысл и не бросилось вырывать из пасти Грэма виртуальные украинские триллионы, проигнорировав в целом данное заявление. Большинство комментариев свелось к тому, что американцы в очередной раз продемонстрировали украинцам, что последние гибнут за то, чтобы люди вроде сенатора Грэма смогли поделить "украинские триллионы".

В целом на промежуточный пропагандистский ход американских властей, направленный на американскую аудиторию, ответили промежуточным пропагандистским ходом, направленным на украинскую аудиторию. В нынешних условиях – выиграли темп.

Однако, поскольку часть российского экспертного сообщества (пусть в данном случае и минимальная), после подобных заявлений достаёт из чулана изрядно протухшую теорию Украины – пещеры Али Бабы, полной несметных богатств, за которые ведут борьбу все "тайные мировые правительства", и начинает пристально изучать карту украинской приватизации, считаю необходимым и полезным в принципе разобрать механизм работы военно-политической "биржи". То есть определить каким именно образом из военных действий извлекается богатство и в чьи руки оно попадает.

Начнём с простого. В данный момент, недвижимость на Украине серьёзно просела в цене. Большую квартиру в центре Киева можно купить по цене двушки за МКАДом. До 2014 года разница в цене составляла 30-40% с аналогичной квартирой в центре Москвы. То есть, украинская недвижимость, ранее бывшая дешевле российской в полтора-два раза, сейчас дешевле в 5-10 раз. И это не предел. В Харькове аналогичную квартиру можно купить раза в два-три дешевле, чем в Киеве.

Объясняется это просто – Харьков ближе к фронту, украинцы ждут начала его штурма с недели на неделю. В ходе штурма недвижимость может превратиться в пыль. Кроме того, если вы сторонник украинской власти, а таких хватает, или чиновник, который боится, что его привлекут к ответственности за службу нацистскому режиму, вы стремитесь покинуть город раньше, чем он будет освобождён.

Оберштурмбанфюрер СС Адольф Эйхман лично не убил не одного еврея, что не помешало израильтянам повесить его, как одного из ведущих организаторов Холокоста. Точно так же генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и генерал-полковник Альфред Йодль лично не убили ни одного военнослужащего и ни одного гражданского Объединённых наций, а Иоахим фон Риббентроп и вовсе был министром иностранных дел. Но все они, по приговору Нюрнбергского трибунала, были повешены. Так что "простым служащим", заработавшим на службе преступному режиму большие квартиры в историческом центре, есть чего опасаться. Вот они и бегут пытаясь конвертировать собственность хоть в какие-то реальные деньги.

Но когда-нибудь война кончится, а Киев и Харьков останутся крупными городами – логистическими, торговыми, промышленными и научными центрами. И жильё там опять подорожает в разы. Казалось бы – простейший способ заработка – сейчас, на родственников, знакомых или подставное лицо покупаете дешёвую недвижимость в крупном украинском городе, находящимся под властью режима, а затем, когда он освобождён, жизнь устаканится и цены на недвижимость пойдут в верх – продаёте и считаете свою прибыль в пару сотен, а то и в тысячу процентов за четыре-пять лет.

Но есть нюанс. Когда вы покупаете на бирже акции компании в момент падения их стоимости, вы почти гарантированно получите прибыль от роста стоимости акций. Вопрос только в том, насколько велика будет эта прибыль.

На военно-политической "бирже" вам надо учитывать ещё один риск – город, в котором вы приобретёте недвижимость, может остаться украинским (мало ли каковы будут условия мира, пока что Путин требует от Украины безоговорочно отдать только регионы уже принятые в состав России). В лучшем случае, право собственности вы сохраните, но серьёзно заработать уже не получится – в "независимой" Украине жизнь будет бедная и цены на жильё вырастут не так сильно. В худшем, ваша собственность погибнет в ходе боёв или будет изъята режимом.

При этом вы, как частное лицо, которое может действовать через доверенных посредников, рискуете значительно меньше, чем крупные компании, приобретающие на Украине любую собственность: земельные угодья, гостиницы, заводы, шахты, рудники и т.д. Всё это невозможно вывезти за рубеж. На Украине же судьба этой собственности в значительно большей степени, чем судьба квартиры на Крещатике зависит от того, кто будет победителем и где пройдёт линия границы.

На тех территориях, которые войдут в состав России (или даже станут её "независимым" протекторатом) государственная собственность, приватизированная киевским режимом, тем более проданная западным пособникам киевского режима, практически гарантированно будет конфискована в доход государства для покрытия нанесённого войной ущерба. Запад же морозил российские активы, использовал доходы от них на финансирование войны простив России, так что победитель однозначно может конфисковать западную собственность на бывших украинских территориях.

На территории "протектората" ситуация для западных собственников будет ещё хуже. Помимо того, что стратегические предприятия будут однозначно переданы под российский контроль – любое иное имущество будет подвержено традиционному украинскому переделу. Порядок, хотя бы на уровне Крыма, в "протекторате" наведут очень не скоро. А значит его власти будут работать в традиционной украинской коррупционной схеме, в рамках которой каждая следующая власть делит собственность заново в свою пользу.

В общем, сейчас на Украине вы можете предельно дёшево купить что угодно: от квартиры, до стратегического предприятия. Но и потерять это приобретение вы можете раньше, чем оно начнёт давать прибыль.

Игра на обычной бирже довольно опасная штука, так как периодически случаются "чёрные вторники", дающие старт очередной Великой депрессии, по итогам которой тысячи ранее успешных маклеров и брокеров выхолят в окна. Игра на военно-политической "бирже" гораздо опаснее, поскольку здесь вступают в силу ещё и законы большой политики, в рамках которых очередные решения непросчитываемы, так как непросчитываемым является глобальный баланс сил через три-пять лет.

Даже если вы лично контролируете принятие подобных решений в своём государстве, нет никакой гарантии, что вы сможете отстоять интересы конкретного собственника, поскольку такой же политик с другой стороны также будет озабочен интересами своего собственника, претендующего на ту же собственность, а за столом переговоров всегда приходится чем-то жертвовать.

Учитывая изложенное, заявление Линдси Грэма – не более, чем попытка усилить позиции ястребов (а он принадлежит к группировке республиканских ястребов, всегда выступавших за максимальное обострение конфликта с Россией), поманив жадных американцев виртуальными украинскими триллионами. Это как золото Аляски, в погоне за которым погибли и разорились десятки тысяч золотоискателей. Только ехать никуда не надо, вначале разорение, а затем и смерть с разрушениями американские ястребы доставят своим избирателям на дом. За окном всё же не какой-то XIX век, давно уже XXI– службы доставки работают как часы.

Заявление Грэма не имеет под собой какой-либо почвы, хотя бы исходя из заявленных позиций России и США. США требуют мира на своих условиях, угрожая в противном случае разбить вдребезги (стереть в пыль) об Россию не только Украину, но и часть Европы. Россия же соглашается на мир только на своих условиях, прозрачно намекая, что готова в противном случае дойти до западной границы Украины, а там, мол, посмотрим, дорогие американцы, на что вы ещё окажетесь способны (если на что-то ещё окажетесь).

Оба варианта грозят не оставить от Украины камня на камне. В таком случае, виртуальные 12-13 триллионов, которые неизвестно сколько десятилетий надо из Украины извлекать, окажутся нерентабельными, так как уже сейчас Запад, на своей конференции в Швейцарии оценил нанесённый Украине ущерб в полтриллиона долларов. А ведь большая часть территории Украины пока почти не пострадала. Если России таки придётся дойти до западной границы Украины, не удивлюсь, если минимальная оценка требующихся на восстановление средств доберётся до 3-5 триллионов долларов. Это разово, чтобы социально-экономически вернуться хотя бы в 2022 год. А сколько денег придётся вложить, чтобы там что-то начало эффективно работать одному Богу известно. С учётом же затрат на войну и потерь от убитой санкциями международной торговли, 12-13 триллионов долларов вовсе не поражают воображение – они даже не могут компенсировать ведущим игрокам все прямые и косвенные затраты, понесённые в этом противостоянии.

С древнейших времён известно, что война невыгодна регулярному государству, так как плоды победы практически никогда не окупают понесённые затраты. Поэтому американцы и предпочитают, чтобы войну за них вели другие, а они приходили только к разделу трофеев. Но дело в том, что противостояние между Россией и США достигло такого накала, какого никогда не было даже в эпоху Холодной войны. В рамках этого противостояния все прокси-войны прекращают выполнять свою главную функцию – ослабления противника, для уменьшения его геополитических возможностей.

На сегодня и против России, и против США, и против наших и их союзников ведётся уже не одна прокси-война. Но теперь их влияние на результат глобального противостояния России и США меньше, чем влияние глобального противостояния России и США на исход каждой из этих прокси-войн.

Украина ближайший к нам и доступнейший пример. Все, даже на Западе, согласны с тем, что в этой войне Россия уже победила, но они же заявляют, что сопротивление Украины (бессмысленное и даже гибельное для самой Украины и её народа) будет продолжаться до последнего украинца. Украина и её прокси-война против России – лишь один фронт Запада в глобальном противостоянии. В нынешнем формате борьбы нельзя капитулировать на одном фронте, не капитулировав везде. Поэтому Запад готов не только к продолжению войны, но и к расширению её до общеевропейской.

Так скажите мне, о каких виртуальных триллионах "заработка" можно говорить сегодня, если никто не знает, как долго продлится война, сколько материальных ценностей она ещё сожжёт, где и когда закончится, сколько и кого в ней выживет и технологии какого века (каменного, медного, железного) будут востребованы выжившими?

Даже, если вы уже развились от каменного топора к бронзовому, титан, уран и редкоземельные металлы вас не интересуют.

https://ukraina.ru/20240616/1055676977.html

Похоже на правду

Их боротьба