Поскольку есть ненулевой шанс, что Роммикс меня забанит за поругание чести его гуру, это, возможно, мой последний пост в Ватнике в этом году, а то и вообще.
Поэтому, товарищи ватники, всех вас с наступающим Новым Годом. Желаю вам, здоровья, увидеть своими глазами победу России над украинским нацизмом, много Су-57 и просто хорошего настроения. И предлагаю поглядеть на часть подборки новогодних ёлочек от Файтербомбера.
Раньше всех, у кого в голове голоса призывали к разному, добрые, но физически крепкие санитары привозили в больницу. В медучреждении людям с голосами давали вкусный и полезный аминазин, а самых активных размещали в уютных палатах с мягкими стенами. Теперь про таких граждан пишут разные СМИ.
Есть мнение, что в редакциях данных СМИ тоже сидят люди с голосами в голове и пишут про коллег исключительно из корпоративной солидарности. Одна редакция, помнится, прям так и называется - "Голос Америки"
Вна украине 8 мая позиционируется, как "День скорби по жертвам Второй Мировой войны", но не логичнее было бы скорбить 2 сентября, когда война полностью закончилась после капитуляции Японии? Кто догадался, почему хохлы скорбят именно 8 мая - тот ватник.
Все что нужно знать про политоту на реакторе:
- В основном разделе политики за минусы на комменты / посты - срезают рейтинг
- В Ватнике за положительный рейтинг на постах / комментах - рейтинг не растет
Специально пошел потравить всяких уебков на глагне, чтобы проверить, так оно и есть. Полагаю реактор может идти нахуй с такой политикой. Пойду еще минусов нахватаю и улечу в бан, например :)
Особенности развития внешнеполитических процессов последнего десятилетия привели к концентрации внимания российского общества на Украине. Часто это приводит к комическим ситуациям. Весьма распространено явление, когда, разойдясь во мнениях «по поводу одного места из Блаженного Августина», пара кондовых (с деда-прадеда) русских, к которым «если кто и влез…, так и тот татарин», ругают друг друга хохлами. Часты случаи гомерические, когда с чисто майданной уверенностью и чисто майданным уровнем аргументации люди заявляют, что «мы-то не такие», «у нас это невозможно». Так же точно, как говорили грузины о сербах накануне своей «революции роз» и украинцы о грузинах накануне первого (оранжевого) майдана.
В общем сложное явление — майдан — низводится до простой «проплаченной американцами» массовки. А тяжелейшая борьба, которую вела и ведёт российская власть с майданными тенденциями в России, сводится к неудаче Болотной, которая опять-таки объясняется тем, что «мы не такие». В общем. получается, что власти в России ничего и делать не надо — можно почивать на лаврах. Крупно ей повезло, попался идеальный народ, которого никак не проймёшь, ничем не возьмёшь и на мякине не проведёшь.
Между тем маргинал, гордящийся «генетической принадлежностью» к любому народу, не перестаёт быть маргиналом, независимо от того, русский он, украинец, грузин, белорус или представитель «народа-господина», проигравшего Вторую мировую войну. Американцы наиболее маргинализированы среди всех «цивилизованных наций» не потому, что они нас не любят, а потому, что они больше других уверены в своей избранности.
Великие достижения предков дают основания для гордости этими самыми предками и созданным ими государством, но не делают русского футбольного фаната лучше английского футбольного фаната. Великие достижения предков налагают обязанность сохранять их, стараться приумножить и соответствовать предкам. Майдан же апеллирует к предкам и их достижениям (истинным и выдуманным) только для того, чтобы обосновать право адептов майдана на особые привилегии.
К сожалению, значительная часть людей в любом обществе является носителями майданного вируса. Этот вирус возникает из сочетания ничем не обоснованного чванства и чувства обделённости благами, которые якобы положены «сознательному» гражданину за его «сознательность».
В XIX–XX веках на этих комплексах маргинальной части общества играли революционеры. Промежуток между концом XVIII века (Великая Французская революция) и началом ХХ века (революции в России, Китае, Турции и революционные потрясения в Восточной Европе после Первой мировой войны) был временем революций потому, что при переходе от феодализма к капитализму разрушалась старая и создавалась новая структура общества. Как правило, это занимало лет 30–50.
В этот период люмпенизировались и маргинализировались огромные массы людей, разрушался привычный уклад их жизни. Резкий рост производительности труда приводил к избытку рабочих рук в деревне. Между крестьянами возникала острейшая конкуренция, которую большинство проигрывало, разорялось и отправлялось в город, пополняя ряды пролетариата — дешёвой рабочей силы, обеспечивающей бурный рост промышленности эпохи первоначального накопления капиталов.
Именно эти люди везде составляли кадровый резерв революции. Они особенно остро ощущали «несправедливость» нового общества, выбросившего их на обочину жизни, и желали восстановить «справедливость». Именно поэтому все эксперименты радикальных революционеров, желавших пойти дальше буржуазных преобразований и установить тотальную «справедливость», имеют черты сваливания назад в феодализм.
Это и ограничение функции денег, и попытки контроля промышленного производства, его нормирования, чтобы новое производство не задавило кустаря (аналог феодальных цехов с их ограничениями), это и попытки сохранить или даже восстановить общину, вернуться к регулярным переделам земли, ввести жёсткое нормирование площади наделов, которые могли находиться в пользовании у семьи (в зависимости от количества едоков и рабочих рук); там, где ситуация заходила слишком далеко, как в СССР, где был поставлен дистиллированный коммунистический эксперимент, возникло и переиздание крепостного права (лишение крестьян паспортов и права покинуть колхозы, куда они были насильно согнаны), и нормированное распределение товаров продуктов в зависимости от места на «феодальной лестнице».
При феодализме крестьянам запрещалось есть каплунов, охотиться в господских лесах, а значит, употреблять в пищу дичь, каждое сословие, крестьяне, горожане, служители церкви и дворяне носили свою одежду, при этом богатый горожанин не мог позволить себе те же фасоны, а иногда и те же ткани, что бедный дворянин. При «социализме» тот же эффект достигался при помощи карточной системы, а в эпохи её отмены — при помощи распределителей и системы «пайков» и «заказов», в рамках которой каждый слой общества мог рассчитывать только на положенные блага. Точно так же нормировалось и строительство индивидуальных домов: площадь, этажность, разве что количество окон и дымоходов при «социализме», в отличие от феодализма, не нормировали.
Безусловно, прошедшую эпоху нельзя вернуть. Даже уничтожив капиталистическую экономику, а в этом многие революционеры преуспели, вы не вернёте феодальные отношения, в худшем случае, как в Камбодже при красных кхмерах, создадите что-то вроде системы государственного рабовладения. Кстати, система государственного учёта, централизованного планирования и вознаграждения за труд не является коммунистическим ноу-хау. Она существовала уже в древнем Египте и в основных своих чертах потрясающе напоминала пересобранную в энеолите социалистическую экономику. Даже великие свершения вроде пирамид налицо. Учёные поначалу считали египетскую систему рабовладельческой, а затем выяснили, что на полях и великих стройках трудились лично свободные граждане, организуемые государством на основе централизованного планирования.
Но у нас нет ни времени, ни места, ни цели подробно рассматривать особенности существовавших на разных этапах человеческой истории политико-экономических систем. Важно, что до XIX века все они опирались на традиционную семью и крестьянский труд. Эффективная экономика не предполагала обязательного роста, а получение прибыли не было основной целью.
То, что мы знаем как антикапиталистические революции ХХ века, на самом деле реакция экономически, но не ментально вырванных из феодализма масс на жестокость капиталистической экономики. Массы хотели, чтобы было «как раньше». Как это происходит, мы могли воочию наблюдать, когда значительно более короткий период первоначального накопления в постсоветских странах привёл к аналогичной реакции, когда массы, не расставаясь с полученными ими при капитализме свободами, захотели вернуть социальную стабильность предшествовавшей эпохи.
Только страна уже не была крестьянской, поэтому требовали массы не передела земли (чтобы хватило резко выросшему крестьянскому населению, что было нереально, почему любая эффективная земельная реформа и вела к обезземеливанию и люмпенизации широких масс), а государственного патернализма. Пусть будут раздачи «бесплатных квартир», но и чтобы иномарки продавались свободно, и на отдых в Турцию или Испанию можно было поехать. Пусть капиталист владеет заводом, но пусть государство заставит его платить ту зарплату, которую считает справедливой рабочий.
Это так же нереально, как «справедливая» земельная реформа, но массам хотелось, и они были готовы бунтовать. Поэтому не устану повторять, что величайшая заслуга Путина перед Россией заключается в том, что он смог добиться общенационального консенсуса, не допустить общероссийского майдана, бессмысленного и беспощадного, к которому российское общество в 1998–2000 годах было готово.
Не исключаю, что далеко не самого влиятельного чиновника в считанные месяцы вознесли до президентства совсем не потому, что он единственный мог честным словом гарантировать безопасность семьи (ведь к Ельцину его ещё должны были подвести и порекомендовать, а подводившие совсем не обязательно интересовались его безопасностью после отставки), а потому, что ситуация в стране почти не оставляла шансов избежать майдана. Ненависть народа к системе должна была выплеснуться на преемника, после чего вряд ли бы вернулся Ельцин, но должен был прийти настоящий ставленник Семибанкирщины. Не случайно же Березовский, Гусинский и Абрамович так взбесились, когда стало понятно, что Путин пришёл всерьёз и надолго, что он добился стабилизации. Им не нужна была стабилизация, они хотели укрепить свою власть за счёт дестабилизации. На Украине, в Грузии, везде, где были майданы, почти всё общество, включая большую часть элит, понесло огромные потери, но некоторые люди, совсем не обязательно занимавшие места во власти, в результате тотальной дестабилизации не потеряли, а приобрели. Почему в России должно было быть по-другому?
Разрабатывая теорию революционного захвата власти, Ленин фактически написал научное руководство по майдану. Джин Шарп потом просто превратил его в методичку для идиотов — в комикс-инструкцию для безграмотных и интеллектуально убогих. В общем, Ленин — Джин Шарп для умных, а Шарп — Ленин для дураков.
Почему так получилось? Потому, что пролетариат совсем не хотел действовать по Марксу. Чем дальше продвигался капитализм и чем профессиональнее становился рабочий класс, тем меньше он тяготел к политическим требованиям и тем больше был склонен к чисто экономической борьбе. Но если рабочие промышленно развитых стран не хотят делать революцию, кто-то же этим должен заняться.
Россия как раз в это время переживала процесс обезземеливания крестьянства, его перетекания в города, превращения в пролетариат, из которого в дальнейшем должен был вырасти подобный западному, не склонный к революциям рабочий класс. Но пока что российские рабочие в своём большинстве были вчерашними крестьянами — первым перебравшимся в город поколением. К тому же теми же крестьянами уже нищавшими, но ещё не полностью обезземеленными была полна деревня. Именно они, как правильно определили эсэры, были революционной массой. Но вот беда, крестьяне не собирались бороться за социализм, они были мелкобуржуазной средой, стремились к частной собственности на землю и к капиталистическим отношениям в деревне.
Социалистический переворот должны были совершить люди, не желавшие социализма, так же как прозападные перевороты на майдане, сводившиеся к передаче власти из рук национальных производителей в руки компрадоров, должны были производить люди, чьё благополучие зависело от национальной экономики, которую компрадоры собирались уничтожить в интересах Запада.
И то и другое — искусственная революция, инспирированная заинтересованными силами (в одном случае внешними, в другом внутренними) в условиях отсутствия революционной ситуации. При этом искусственной революции придаются черты естественной. Октябрь называют продолжением и логическим завершением февраля, хоть на деле он февраль отрицает. Фактически это стандартный майдан — переворот, замаскированный под революцию.
Для организации такого переворота необходимо наличие в обществе реального недовольства, притом что вызвавшие его проблемы легко устраняются в рамках системы (революционная ситуация возникает тогда, когда проблемы в рамках системы неустранимы). Кроме того, необходим «авангард» — революционная партия как непосредственный организатор путча. Необходимость в массовой партии отсутствует. Наоборот, нужна компактная легко управляемая централизованная структура. Для руководства реальными буржуазными революциями партии не нужны. Партии возникают по ходу революции, когда революционеры в преддверии грядущей победы начинают междоусобную борьбу за уже почти завоёванную власть. А вот искусственной революции руководящее звено в виде революционной партии необходимо: за свои интересы люди выходят сами, за чужие их должен кто-то вывести.
В наше время организация искусственной революции значительно упростилась. В ХХ веке надо было ещё найти недовольные группы, определить причины их недовольства, понять, что им надо пообещать, чтобы можно было бросить их против власти. Порой на это требовались годы и даже десятилетия проб и ошибок. Далеко не всегда и не у всех революционеров получалась организация искусственной революции.
Сейчас такие группы недовольных легко отслеживаются по социальным сетям. Более того, они в них могут искусственно формироваться, радикализироваться, направляться в нужную сторону. Именно поэтому Россия вслед за США, Китаем и Европой пришла к необходимости контроля социальных сетей.
Если революции начала ХХ века в России опирались на миллионы крестьян, вымываемых в города, лишаемых привычных условий жизни и потому пребывающих в постоянном стрессе, то в нынешнем обществе, с его перманентными коренными изменениями, происходящими уже по несколько десятков раз за жизнь одного поколения, стресс является постоянным спутником большинства, а утрата ориентиров тотальна. Социально маргинализируется даже профессиональное и материально самодостаточное сообщество. В каком-то смысле мы все маргиналы, наши общественные связи неустойчивы, а традиции размыты.
Маргинал тянется к майдану как к методу решения своих проблем, легитимирующему силовое воздействие («отмену») оппонента. Пробегитесь по социальным сетям и посчитайте призывы к силовому решению любых проблем. Их там миллионы. Они тем радикальнее, чем глупее их автор. Глупость идёт об руку с радикализмом и железобетонной уверенностью в своей правоте.
Маргиналам нужен только вменяемый лозунг и авторитетный вождь, они тут же в едином порыве рванутся строить очередное «светлое будущее» за чужой счёт, лишь бы вырваться из пугающего их своей непредсказуемостью настоящего. Поэтому не надо думать, что «у нас это невозможно». Возможно в будущем, когда войдут в силу поколения, выросшие в режиме калейдоскопического изменения реальности, толкающий общество к майдану стресс исчезнет и его опасность снизится. Пока же майдан возможен везде.
Майдан нельзя победить, он слишком глубоко интегрирован в ткань общества. Майдан можно только постоянно побеждать. Уверенность же в том, что мы другие, у нас такого не было, нет и не будет, широко открывает ворота майдану, резко ослабляя общественный иммунитет. Ведь зачем бояться того, что «у нас невозможно»? Тем более зачем бороться с ним?
https://alternatio.org/articles/articles/item/142913-stihiynaya-tyaga-k-maydanu
В романах второй половины XVIII – первой половины XIXвека часто встречаются пары: благородный господин / представитель третьего сословия.
Дон Кихот и Санчо Панаса, мушкетёры и их слуги, Айвенго и свинопас Гурт, Ричард I и шут Вамба (из того же Айвенго), Филеас Фогг и Паспарту, граф Альмавива и Фигаро, Беатриче Распони, а также Флориндо Аретузи и Труффальдино – этот список можно продолжать бесконечно. Во всех случаях авторы обыгрывают противопоставление характеров благородного, воспитанного и образованного аристократа (как правило, но не обязательно дворянина) и плутоватого, практичного, не перегруженного вопросами чести слуги из третьего сословия – будущего буржуа.
Сразу оговорюсь, в связи с перечисленными выше парами, что понятно, что ни Гурт, ни Вамба никакими буржуа не станут – до момента появления классической буржуазии пройдёт несколько веков и даже в Англии и Голландии (опередив остальные европейские страны) она начнёт зарождаться только в конце XVI века. Но и их статус изменится. Из бесправных рабов, носящих ошейник, они станут лично свободными людьми, обладающими собственным доходом.
Что же касается остальных, то классический случай – Планше и д`Атртаньян у Дюма. д`Атртаньян всю жизнь служит королю своей шпагой и советом (как положено дворянину), пользуется королевскими милостями, но особенного богатства не наживает. Аристократ не должен думать о доходе, он должен уметь красиво тратить. Планше постоянно ищет возможность поживиться. В конце "Трёх мушкетёров" он получает 300 пистолей серебром от кардинала и чин сержанта в одном из армейских полков, который ему выхлопотал Рошфор. Через двадцать лет – он один из крупных буржуа в Париже.
Во всех классических парах героев европейских романов благородный господин лишь потому может посвящать себя подвигам (зачастую сомнительным), совершаемым с аристократическим презрением к корысти, что рядом с ним находится не обременённый условностями прагматик, способный вовремя обеспечить его едой, найти кров, предупредить об опасности. Тот же Вамба и засаду, в отличие от Ричарда, заметил, и в рог протрубил, призвав помощь, не постеснялся, и, в конечном итоге, спас жизнь королю, вовремя вмешавшись в ход боя (подрубив ноги лошади Вальдемара Фиц-Урса).
Кстати (лирическое отступление) интересна этимология имён короля и его антагониста. Урс – медведь, приставка Фиц – означала бастарда соответствующего благородного рода. Ричард – Львиное сердце (геральдические львы/леопарды в английском гербе). Таким образом, уже у Вальтера Скота "бастард Медведя" пытается предательски убить "короля Льва". Думаю, что современные англичане придумают массу актуальных аналогий.
Начиная с позднесоветской эпохи, американцы рассматривали свою политику в Восточной Европе сквозь призму формирования таких пар. Своих президентов (даже не очень породистых, таких как Рейган) они относили к племенной аристократии, а их восточноевропейских визави, видели эдакими хитроватыми слугами – в принципе полезными ребятами, но за которыми необходимо бдительно присматривать и, при необходимости строго наказывать. Рейган и Горбачёв; Буш-старший, а затем Клинтон и Ельцин; Клинтон, а затем Буш-младший и Кучма.
Буш-младший и Путина считал таким же нагловатым простачком, достаточно вспомнить реакцию США и их союзников на Мюнхенскую речь. Сразу же Россию попытались выпороть, вначале попыткой (неудачной) предоставить Киеву и Тбилиси план действий по вступлению в НАТО, а затем стимулировав грузинскую агрессию против Южной Осетии.
Правда с этого момента всё пошло наперекосяк. После Буша-младшего президентом стал то ли сам бывший камерунец, то ли сын бывшего камерунца – никак не потомок первых "отцов-пилигримов", прибывших на землю Америки даже раньше пассажиров "Мэйфлауэра". А уж после пытавшегося хотя бы имитировать аристократизм Обамы к власти и вовсе прорвался Трамп – не скрывающий повадок американского Планше (или даже Паспарту, смешанного с Фигаро и Труффальдино), а демонстративно гордящегося ими. С учётом высоты, на которую ему удалось забраться я бы даже назвал его Жилем Блазом местного разлива – классический персонаж плутовского романа, прыгнувший с его страниц прямо в реальную жизнь.
Попытка вытеснить Трампа при помощи беспомощной мумии Байдена была наверное последней попыткой выродившейся американской аристократии удержать власть в своих руках. За Харрис оппоненты Трампа не стали бороться ещё и потому, что она такой же Труффальдино, только тупая. Остатки чувства самосохранения подсказали выбор в пользу умного.
Но будет ли этот выбор результативным?
Дело в том, что классическая аристократия отличалась от нарождающейся буржуазии не только тем, что умела тратить лучше, чем зарабатывать, но в первую очередь впитанным с молоком матери принципом служения. Первоначально это было служение вассала сеньору, обеспеченное взаимными обязательствами. Но с возникновением абсолютизма, с того момента как король даже не провозгласил, а всего лишь осознал, что "государство – это я", принцип служения королю, как верховному сюзерену, стал постепенно замещаться принципом служения государству, первоначально слившемуся с фигурой монарха, а затем и заслонившему эту фигуру. Государство становилось смыслом существования аристократии. Аристократия всегда там, где земля – те, чьё господство не основано на крупной земельной собственности (неотделимой от страны) аристократией не являются, имей они хоть триллионы и закончи хоть все Кембриджи вместе взятые.
С другой стороны, нарождавшаяся буржуазия видела смысл существования в капитале – в его постоянном приумножении. Государство было полезным лишь до того момента, пока оно обеспечивало рост капитала. Если же становилось выгоднее вкладывать капитал в другом государстве, Планше, Фигаро и Труффальдино были готовы легко сменить лояльность режиму и даже стране, как раньше они меняли господина на более выгодного. Капитал – не земля, он привязки к стране не имел.
Американская аристократия с "Мэйфлауэра" начинала с "обретения родины", с освоения "ничейных земель". Поскольку англичане, в отличие от испанцев, не считали индейцев полноценными людьми, то индейская земля была "ничейной", "отцы-пилигримы" стали её первыми и единственными хозяевами. Все последующие достижения американцев уходят корнями к обретению отечества.
Вплоть до конца XIX века США развивались как государство сельскохозяйственное, интенсивно растущее за счёт освоения новых угодий. Только когда фронтир упёрся в Атлантический океан, возникла вторая (победившая в ходе Гражданской войны в США) концепция – интенсивного капиталистического развития.
Несмотря на то, что старые американские семьи спокойно перековались из земельной аристократии в "капитанов" промышленности, они на пару-тройку последующих поколений сохранили традицию "служения земле" (отечеству). В этом плане они очень жёстко отделяли себя от "новых богатых" (всяких там Соросов и им подобных). До последнего времени вся американская пропаганда (рассчитанная на внутреннее потребление) учила, что служение США – высшая честь. Тому же, в принципе учила и внешняя, только внутренняя учила служить своей стране, а внешняя учила неамериканцев предавать свою страну, ради службы США.
Подчеркну, что эти привычки остались у увядающей американской аристократии на уровне инстинкта, заложенного поколениями. В обыденной жизни они спокойно выносили из США производство, проводили убийственные для финансовой стабильности США банковские и биржевые аферы, грабили бюджет за счёт коррупционных схем и т.д. Но и среди европейской абсолютистской аристократии в XVIII веке была распространена коррупция.
Важно, что аристократия привыкла видеть отечество первичным, а себя вторичной, производной от отечества и невозможной без него, буржуазия же наоборот. Проще говоря, аристократия видела цель своего существования в служении отечеству (что не мешало воровать), буржуазия же (воруя никак не меньше) видела цель существования отечества в служении себе.
Традиционные американские политики не любили и боялись Трампа, так как видели в нём типичного буржуа, себя причисляя к пусть преступным, но аристократам. В конце концов д`Атртаньян с друзьями тоже постоянно дерзко нарушает законы королевства, но никто не сомневается в его готовности отдать жизнь за короля. Смысл этого противоречия (которое в те времена не было противоречием) хорошо выражен в фильме Юнгвальд-Хилькевича, где король-Табаков поёт: "Я вам прощу измену королевству, но я не потерплю измены королю" (кстати, супружеская измена королю в те времена считалась государственной изменой и каралась смертью по законам практически всех европейских государств).
В то же время, Планше готовность своего господина умереть за короля или за Францию не разделяет. Он хочет жить, и жить хорошо.
Американские аристократы были вынуждены согласиться на второй срок Трампа (парвеню, с их точки зрения), лишь когда, после длительного и упорного сопротивления, им стало ясно, что, что у них остался только он – лучший из худших. Больше надеяться им не на кого, лучшие из лучших и даже худшие из лучших даже не раны зализывают, их просто нет.
Трамп для Америки безальтернативное зло, но не самое большое. Он хотя бы пытается торговаться, а не просто сдавать государственные интересы США.
С позиций американской аристократии Трамп представляется абсолютным подобием Зеленского, с поправкой на размеры страны, объёмы личного бизнеса и общий уровень развития. Но это не так. Если Трамп – Планше - буржуа, пытающийся заработать при помощи государства и готовый защищать это государства, пока оно обеспечивает ему лучший (по сравнению с остальными) доход, то Зеленский – шут Вамба, которому его "король" (Коломойский) за оказанные услуги сломал ошейник, дал вольную и феод (таковым могло быть и место при дворе) в кормление. Правда Зеленский своего "короля" предал.
В эпоху классического феодализма шут останется шутом и никогда не возвысится до аристократа, даже если захватит престол. Все знают, что он недостоин не только престола, даже маленького собственного замка. Он не аристократ – не рыцарь, а значит не может управлять самостоятельно – только состоять при аристократе.
В рамках украинской действительности недосоциализм легко перерос в небуржуазный национализм, так и не сумев дорасти до нормального капитализма. Украинские олигархи – те же квазифеодальные бароны, обеспечивающие свою власть силовым (неэкономическим) принуждением. На этом построена и украинская экономика – она потому и развалилась, что её создатели пытались управлять ею силой (по-феодальному), игнорируя объективные экономические законы, без учёта которых не создаётся капиталистическая экономика, не появляется капитализм, а значит не может возникнуть и классический прогрессивный буржуазный национализм, заменяемый нацизмом – национализмом, не имеющим экономических и социальных корней, навязываемым силой.
Сохранение капитала требует сильного отечества. На Трампа американские элиты сделали ставку потому, что он продекларировал намерение сделать Америку вновь великой. Долго же они ему сопротивлялись и сейчас не верят, потому, что не уверенны, что их понятие величия Америки и понятие величия Америки, присущее Трампу, совпадают. Повторю, они боятся его главного достоинства – умения торговаться. Они уверены, что при определённых условиях, если сделка покажется ему выгодной, он может уступить не только интересы Америки, но и саму Америку. Возможно, что они правы, но точно это мы можем никогда не узнать (если условия не сложатся).
В любом случае, Трамп отличается от Зленского тем, что Трамп – парвеню эпохи классического капитализма, а Зеленский – парвеню квазифеодальной эпохи, в ней он провёл всю свою сознательную жизнь. В момент распада СССР ему было тринадцать лет, а переход от квазисоциализма к квазинационализму начался парой лет раньше. Поэтому у них совершенно разный образ мыслей. Вамба не может мыслить как Планше – ещё просто не возникли соответствующие социальные и экономические категории, соответственно в лексиконе Вамбы отсутствуют описывающие их термины. А как можно измыслить то, что ты не можешь описать при помощи своего словарного запаса?
Трамп по отношению к Зеленскому – представитель более высокоразвитой цивилизации (как "отцы-пилигримы" по отношению к индейцам). Поэтому Трамп может легко использовать Зеленского, а затем выбросить за ненадобностью, как его предки выбросили на свалку истории индейцев, как только исчезла необходимость в их поддержке, и они стали просто обузой на очень полезной для американцев земле.
Но для классической выродившейся американской аристократии Трамп ничем не лучше Зеленского. Они относятся к идущему им на смену Трампу так же, как относились выродившиеся потомки д`Атртаньяна к потомкам Планше, отобравшим у них Францию.
В чём-то даже выродившиеся аристократы были лучше передовой буржуазии. Они не предали своего короля, служили династии даже в изгнании, хоть талантами граф Прованский, провозгласивший себя Людовиком XVIII не блистал. Буржуазная же Франция дважды (в 1814 и в 1815 году) предала своего любимого (действительно любимого) императора и согласилась на презираемого короля только ради того, чтобы избежать продолжения разорительной войны.
Но, возможно именно этот буржуазный прагматизм и спас Францию от гибели, к которой привёл Украину квазифеодальный шут, пытающийся корчить из себя рыцаря.
С "высоты" некомпетентности выродившейся американской аристократии и Трамп, и Зеленский оба "клоуны Вамба" или "свинопасы Гурты", оба никогда не будут приняты "в обществе", оба пригодны только для того, чтобы таскать каштаны из огня для джентльменов. На самом деле они очень различны. Зеленский из той же эпохи, куда уходит корнями выродившаяся американская аристократия – из эпохи, в которой каждый сверчок знал свой шесток, земля (отечество) добывалась силой, при помощи геноцида её прежних владельцев, только сила давала власть, а власть определяла всё – вплоть до того, какой религии будут придерживаться подвластные.
Трамп же из эпохи, в которой все вышеперечисленные вопросы решались при помощи торговли, на основании представления торгующегося о личной выгоде. Поэтому Зеленский стремится воевать до последнего украинца – ибо зачем украинцы, если у Зеленского не будет Украины? Трамп же готов торговаться о выгодном для себя мире, чтобы не продолжать разорительную для него же войну, ибо зачем территории, союзники и т.д., если от них никакого дохода – расходы одни?
Очень они разные, эти "клоуны-свинопасы", но что-то общее в них всё же есть.
 | Я ВатникПодписчиков: 395 |
 | ватный патриотПодписчиков: 80 |
 | ватное эроПодписчиков: 47 |
 | Ватные вбросыПодписчиков: 42 |
 | Ватные вестиПодписчиков: 34 |
 | Ватные артыПодписчиков: 32 |
 | ватный комиксПодписчиков: 11 |
 | ватные баяныПодписчиков: 5 |
| Ватные вбросыРейтинг: 279,574.0 |
| Ватные вестиРейтинг: 28,088.0 |
| Ватные артыРейтинг: 11,967.8 |
| ватный комиксРейтинг: 5,779.6 |
| ватные баяныРейтинг: 3,893.5 |
| ватный патриотРейтинг: 2,100.0 |
| ватное эроРейтинг: 1,236.2 |
