Украина глазами

Эпоха третьей мировой. Часть I: о причинах войн вообще

Мало кто поспорит, что важнейшие политические события последнего десятилетия показывают опасность новой мировой войны. Важнейшие политические события последних лет служат признаком того, что в мире наступает эпоха, прямо предшествующая такой войне, предвоенный период. Бег истории снова ускоряется так, как это случалось в наиболее кризисные времена.

Американская гегемония постепенно угасает, американское влияние снижается в наиболее «сложных» регионах: на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, а в ближайшем будущем и в Восточной Европе. США развязали торговую войну с Китаем и потерпели фиаско, пошли на попятную в объявленной холодной войне. «Оранжевые технологии» уже почти нигде не срабатывают, как прежде. Престиж американской демократии и морально-политический облик руководства США значительно подорваны даже в глазах населения тех стран, которым нравится жить по указаниям из Вашингтона.

Военный конфликт на Украине стал не только свидетельством провала напыщенной самонадеянности Запада, но и масштабной обкаткой военной тактики, стратегии и техники. Ещё пара подобных конфликтов, и западные военные обретут полную уверенность в том, что знают, как воевать с сопоставимым противником в современных условиях. А общественное мнение Запада уже давно готовится к войне против «автократий», «диктаторов» и прочих «тёмных сил» за «демократию, вашу и нашу свободу».

Есть множество концепций, теорий и мнений о глубинных, объективных причинах войн как таковых. И, пожалуй, наиболее разумное и близкое к истине объяснение состоит в том, что фундаментальной причиной войн является противопоставление людей по поводу ограниченных ресурсов и богатств. Освободительные, захватнические, национальные, религиозные, расовые и прочие мотивы «выстреливают» тогда, когда созрела известная материальная, экономическая база.

Зачем вообще нужно понимание фундаментальных причин войн? Во-первых, оно даёт возможность хотя бы рассуждать об устранении этих причин, ибо война практически всеми считается нежелательной формой жизни общества. Во-вторых, позволяет спрогнозировать периоды войн и периоды мира, основываясь на зрелости или незрелости факторов, составляющих эти причины.

Первая более-менее крупная война, о которой достаточно свидетельств, — это война древнегреческих полисов 431–404 гг. до н. э. Античный историк Фукидид, бывший участником той Пелопоннесской войны, писал, что Афины и Спарта, достигнув пика своего могущества и богатства вместо мирного сосуществования развязали военный конфликт: «Истиннейший повод, хотя на словах и наиболее скрытый, состоит, по моему мнению, в том, что афиняне своим усилением стали внушать опасения лакедемонянам и тем вынудили их начать войну».

Уверен, никто из читателей не вспомнит, что послужило поводом к нападению Спарты на Афины. Да и сам Фукидид, как видно, не уделял особого внимания таким мелочам.

Набег на территорию соседей — это самый концентрированный по смыслу пример начала военного конфликта. Развитие и логика всякого затяжного военного конфликта быстро приобретают черты соревновательности и даже спортивного азарта, как бы это похабно ни звучало с точки зрения массовой гибели людей.

Исходя из такого рассмотрения причин войн, Фукидид и многие другие мыслители на протяжении тысячелетий приходили к заключению, что война, подобно охоте, является естественным и присущим человеку состоянием. Эту же мысль активно эксплуатировали колониальные империи, нацистская Германия и милитаристская Япония.

Платон, будучи гораздо более прозорливым, чем Фукидид, писал, что конечной причиной любого военного конфликта является захват земель. Моральная составляющая учения Платона о войне состояла в том, что в правильно организованном государстве войны следует избегать. Впрочем, нельзя забывать, что добромыслие Платона не касалось варваров, которые только и могут, что быть рабами у эллинов.

Аристотель, ученик Платона и величайший античный философ, тоже горячий сторонник рабства, учил, что война — это естественное средство для приобретения собственности, а вооружённые конфликты возникают из-за корысти.

Античные философы заложили основы понятия справедливой войны. Порабощать варваров — хорошо, драться друг с другом — плохо. По современным меркам сомнительные представления о справедливости, но тем не менее.

Варвары не слыхали о Платоне и не читали Аристотеля, поэтому не горели желанием прозябать в рабстве античных государств, постепенно их развалили, создав свои королевства, вольные города, а затем и империи. В основу понимания войны в Средние века была положена религия.

А. Августин сформулировал христианскую доктрину справедливой войны — противостоять агрессору. Ф. Аквинский углубил данную концепцию, выделив три фактора справедливой войны: законность власти, справедливость причины войны и намерение утвердить добро.

Средневековая мысль о войне оказалась зависима от потребности оправдания перед религиозной моралью непрекращающихся войн Европы, феодальных распрей, крестовых походов.

В конечном итоге в эпоху Возрождения теория войны, расходясь с христианской моралью на практике, вышла из-под опеки религии. Н. Макиавелли сформулировал наиболее циничные положения: «Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого».

Макиавелли своим политическим учением обслуживал объективный процесс становления сильного централизованного государства. Его тезисы о том, что военная сила есть основа государства, военная сила должна использоваться как средство для достижения политических целей, армия как ядро военной силы государства должна быть в постоянной готовности и непрерывно совершенствоваться, предвосхитили время, актуальны и по сей день.

Г. Гроций, как мыслитель и юрист, под влиянием другого исторически объективного процесса формирования наций окончательно формализовал теорию войны. А как известно, естественно-исторически нация формируется посредством складывания единого языка и культуры через сближение хозяйственных связей, а обретает своё государство прежде всего в войне, в вооружённых конфликтах. Справедливость войны, по Гроцию, определяется двумя вещами: легитимностью власти и соблюдением «обрядов войны». «Справедливой причиной начала войны, — писал знаменитый голландец, — может быть не что иное, как правонарушение».

Как видно, средневековые мыслители и теоретики эпохи Возрождения только отдалялись от выяснения фундаментальных причин, лишь разрабатывая удобные для текущего момента концепции оправдания войн. Это в том числе вызвало к жизни обширную критику в эпоху Просвещения в виде теории «вечного мира». Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, Вольтер и другие, как большие гуманисты и противники войны, выступали как бы за подчинение межгосударственных и межнациональных дел общечеловеческой морали. Сегодня, кстати, отголоски этого подхода используются в риторике западных политиков в самой опошленной форме.

Однако мыслители Просвещения внесли свой вклад, обратив внимание на то, что причиной войн является само устройство общества. Что причины войн носят социальный характер, а не психологический, биологический или мистический.

В некотором смысле венцом теории «вечного мира» стал трактат И. Канта, составленный в форме международного договора. Согласно мысли Канта, государства должны быть свободными от внешних сил, не вести тайной дипломатии, не иметь постоянной армии, не влиять на внутренние дела друг друга, быть республиканскими, соединиться в федерацию и проповедовать гостеприимство. Его работа возникла под большим влиянием идей и практики Великой французской революции.

С одной стороны, Кант был великим философом и мыслителем, но продемонстрировал запредельный уровень «трансцендентальной» наивности. С другой стороны, есть ли смысл придираться к старику Канту, который так и не выехал за всю жизнь из Калининграда, если спустя сто пятьдесят лет победители во Второй мировой войне составили и подписали Устав ООН со схожим содержанием?

Канта на философском и теоретическом поприще разгромил другой великий немец — Г. В. Ф. Гегель.

Можно ещё вспомнить И. Фихте, который противопоставил идее «вечного мира» правомерность войн для установления естественных границ государства и нации. Но это была скорее частная идея, связанная с национальным движением Германии, насильственно удерживаемой в состоянии раздробленности. Фихте стал известным в этом вопросе прежде всего как сторонник освободительных войн из-за цикла своих лекций в оккупированном Берлине. Вместе с тем лекции Фихте заложили теоретическую основу немецкого национализма и оказали влияние на нацизм.

Гегель, пожалуй, самый глубоко начитанный человек в истории, гений в исследовании образа мыслей, но вместе с тем большой политический плут. Он прекрасно сознавал объективный характер причин войн, их неизбежность на данной стадии развития человечества, поэтому просто постулировал их положительные стороны. Он писал, что общество как целое противоположно изолированным индивидам и «чтобы последние не укоренились в этом изолировании, благодаря чему целое могло бы распасться, правительство должно время от времени внутренне потрясать их посредством войн, нарушать этим и расстраивать наладившийся порядок».

Эту мысль повторяли много раз на разный лад, и спустя сто лет, кстати, повторит даже Ленин применительно к Первой мировой: «Война часто тем полезна, что она вскрывает гниль и отбрасывает условности». И: «Давно признано, что войны, при всех ужасах и бедствиях, которые они влекут за собой, приносят более или менее крупную пользу, беспощадно вскрывая, разоблачая и разрушая многое гнилое, отжившее, омертвевшее в человеческих учреждениях».

Гегель разработал учение о суверенитете государства как выражении всеобщего, в котором индивиды — лишь его моменты. Всю историю человечества он считал кровопролитной борьбой, героизировал добровольно принимаемую человеком смерть в бою, которая только и удостоверяет его как гражданина. Разница наций, народов, условий для Гегеля ничего не значила, потому как являлась лишь проявлением внутренних сторон этого всеобщего.

Прямым, хотя и внутренне противоречивым, следствием политического учения Гегеля является право государства ведения войны вне зависимости от причин, условий, морали, справедливости и всего прочего. Задача правительства — лишь уменьшать издержки войн, соблюдать обычаи войны, не вести жестоких войн. Но война как таковая, по Гегелю, есть средство, определяющее исторические судьбы народов.

То есть, с одной стороны, Гегель высказал нелицеприятную правду о войнах, не впадал в пустые гуманистические рассуждения, как его предшественники, с другой — не приблизил понимания причин войн.

Гораздо более «приземлённый» в философском смысле заочный ученик Гегеля К. Клаузевиц блестяще разработал теорию того, что такое война, как её вести, чтобы победить. «Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю», «война является продолжением политики иными средствами». Политическим мотивом и истинной причиной войны, по Клаузевицу, является напряжённость между государствами. Это смыкает теорию Клаузевица с античными авторами, однако из неё выросло направление прагматичной политики — концепции позитивистской и очищенной от «далёких» теоретических рассуждений. Естественно, именно на американской почве прагматизм утвердился наиболее крепко и до сих пор играет ведущие роли в различных политологических и общественных науках.

Наиболее ярким представителем прагматизма стал Г. Моргентау. Его концепция проста и описательна: международные отношения — это арена борьбы государств, сущность которой заключается в стремлении преувеличить свою власть и преуменьшить власть остальных. Под властью Моргентау понимал всё: и экономическое, и политическое, и идеологическое влияние. Таким образом, война есть одно из неизбежных проявлений этой борьбы. А методологическая основа прагматизма такая же, как у позитивизма. Общество управляется законами, которые нам неподвластны, теория же улавливает некоторые признаки, которые позволяют подстроить деятельность правительства сообразно им. Стало быть, вопрос о причинах войн вообще изымается из научной повестки.

Сила и притягательность прагматического подхода состоят в его простоте, наглядности и практичности. С выводами того же Моргентау сложно поспорить, потому что они описывают международные отношения такими, как они есть, никакого лукавства тут как раз нет. Проблема прагматизма состоит в том, что он отказывает в познании причин, внутреннего содержания явлений, в описательности. Позитивизм в целом, уходя истоками в кантовскую непознаваемую «вещь в себе», оказал огромное влияние на все науки и общественное сознание в целом. Самым знакомым для каждого проявлением позитивистской методологии является условное подразделение учебных дисциплин на естественные, точные и гуманитарные науки. Даже школьник понимает, что естественные науки, о природе, — это настоящие науки, точные (математические) — это хотя и точные, но уже не при всех условиях научные знания, а гуманитарные — просто словоблудие, а не наука. Но при этом если в гуманитарной сфере есть какие-то реально полезные вещи для жизни, что-то практически значимое, то этим можно и нужно прагматически пользоваться.

Есть ещё марксистский, то есть классовый, подход к проблематике войн и либеральный. Первый исходит из неизбежности войн при капитализме и верно подчёркивает социальные причины войн, но его утрированное понимание однородности классовых интересов несколько раз на практике показало свою несостоятельность. Второй же является простой перепевкой теории «вечного мира» в более модных терминах.

В литературе принято считать, что наиболее влиятельными школами в политической теории являются реализм (или тот самый прагматизм) и либерализм. Тогда как изучение самой политики, например западных стран, показывает, что эти направления не борются друг с другом, а составляют симбиоз. Либерализм прикрывает реализм. То есть политики на словах выступают за «вечный мир» и проповедуют различную либеральную демагогию, а на практике держатся прагматических подходов. Те государства, которым Запад навязал на практике либеральную теорию межгосударственных отношений и войны, далеки от суверенитета со всеми вытекающими последствиями.

Краткое ознакомление с объяснительными моделями причин войн говорит о том, что человеческая мысль сильно виляла в обозначенной области. Оно и понятно, вопрос щепетильный, политически значимый и острый. Но тем не менее два рациональных зерна налицо: причины войн носят социальный характер, а фундаментальным условием неизбежного возникновения войн является противопоставление людей по поводу ресурсов и богатств, из которого и вытекает борьба за них, в том числе вооружённая. Остальные, порою важнейшие, характерные черты войн, поводы к ним базируются на вышеобозначенном.

Скажем, гражданская война на Украине при первоначальном рассмотрении вспыхнула по поводу неприемлемого для народа Донбасса характера установившейся в Киеве майданной власти. И так оно и было. Но если смотреть глубже, вскроется исторический контекст, суть которого в том, что государственное образование Украина было состоятельно только как составной элемент СССР с диктатурой партии и прочее. Этот контекст относится и к большинству других республик бывшего СССР, но на Украине он усугубляется особой спорностью «административных границ», западэнским национализмом, сильным влиянием внешних сил, изначальным политическим расколом украинского общества и т. д. То есть более глубокой причиной восстания дончан был сам развал СССР и выбор в пользу присоединения к России в нынешних условиях. А материальной базой для этих процессов являлась экономическая состоятельность региона, его промышленный потенциал, организованность шахтёров, страх передела собственности и т. д.

С другой стороны, восстание не привело бы ЛДНР к войне с Украиной, если бы с той стороны не было соответствующей политической стратегии вашингтонских кураторов и жажды наложить лапу на уголь, металлургию, машиностроение и т. д. Донбасса.

Стало быть, воля народа всегда в конечном счёте играет решающую роль в исходе тех или иных событий, в том числе войн, но факторы для её формирования и проявления имеют материальную (в нормальном, а не вульгарном смысле слова) подоплёку. А уже эта воля приобретает духовное и нравственное звучание, оттенки справедливости, освободительное и историческое значение и т. п.

Анатолий Широкобородов,

https://alternatio.org/articles/articles/item/127995-epoha-tretey-mirovoy-chast-i-o-prichinah-voyn-voobsche

Forbes: Европа не намерена поднимать Украину из руин

ссылка на гифку

Колонна 5.5

- Сынки! Вы лучшие из лучших, за вами будущее России! - смахнул скупую мужскую слезу перед строем полковник. - Вы наши уши и глаза, наша Честь и Совесть. Вы - наша непостижимая русская душа, которую им, - полковник махнул рукой куда-то сторону запада, - никогда не понять умом. Пусть у вас всё получится!

Лучшие выпускники одного из труднейших спецкурсов Суворовского училища внимательно слушали, вытянувшись в струнку, перед тем как профессионально и надолго войти в роль рохлей и маменькиных сынков.

Позади сложнейший полугодовой курс обучения. Диванная аналитика, трансгендерная психология, Солженицын, вождение электросамоката и многое другое. Труднее всего давался спецпредмет "либшиза", который вели лучшие психиатры. У командования были серьёзные сомнения, что этой модели мышления в принципе можно научить психически здорового человека, но упорные тренировки взяли своё. Теперь специалист мог поддержать беседу и внедриться в доверие либерала практически на любой степени атрофии головного мозга.

Из спецхранов приготовлены флажки Украины, белые ленточки, айфоны со всеми нужными приложениями, подписанными на все нужные телеграм-каналы. Даже такие незначительные детали, как пятна ванильного фраппе на джинсах и смятые чеки из барбершопа в карманах были воспроизведены максимально достоверно.

Их тонкая работа неотличима от гениальной глупости, а любой шаг рано или поздно оборачивается самой взрывной "здрадой". Выпускники программы "Колонна 5.5", отравленное острие информационного оружия и российского разведывательно-диверсионного мастерства.

Бойцы молча разобрали электросамокаты, предусмотрительно закупленные с непоследовательными серийными номерами и нестройной колонной потянулись в сторону пропускного пункта.

На Украине в честь Бандеры переименовали проспект и колбасу

Колбасу, Карл!

На Украине ни фашизма, ни бандервцев как не было, так и нету. Проспект Бандеры есть, герой Бандера есть, а бандеровцев нету! Ни капельки!

http://ria.ru/world/20160707/1460786576.html

Зеленский – идеальный американец. Почти

Помните шварцевского "Дракона" в видеопереложении Марка Захарова: "Всех учили, но почему ты оказался лучшим учеником, скотина?"

Надо отдать должное родителям маленького Вовы Зеленского – комплекс лучшего ученика они ему привили намертво. В школе он получил грант на бесплатное обучение в Израиле (не воспользовался – отец запретил). По окончании школы подросший Володя хотел поступать в МГИМО (самый престижный ВУЗ постсоветского пространства) – родители отговорили – убедили гарантированно поступить в вуз, в котором работал отец, тем более что для карьеры в КВН, которую Владимир делал с 11-го класса, престижность вуза и полученная профессия были не важны.

В команде КВН, как утверждают его друзья, он тоже всегда стремился быть первым (лидером) и болезненно воспринимал любую конкуренцию.

Не то чтобы Владимир Зеленский был совсем уж глуп, просто не блистал интеллектом – обычный средний уровень. Толковые тексты выступлений на сцене ему писала жена. Когда же он начал озвучивать политические тексты, написанные аппаратом его Офиса, весь талант куда-то испарился.

Впрочем, отсутствие выдающего ума никогда не мешало амбициям, наоборот, поощряло их – амбициозная серость может гордиться только должностью, без места она никто. На лидирующие позиции Владимир Александрович прорывался потому, что всегда умел определить главный принцип раздачи коврижек и соответствовать ему. Даже в своей команде он не был самым искусным клоуном, команда ему подыгрывала, как лидеру, а лидером он стал потому, что лучше других понял, как продавать услуги "Квартала" Коломойскому и другим потенциальным заказчикам.

Кривляться на сцене умели многие, некоторые лучше Зеленского, но Владимир лучше других умел превращать кривляние в деньги.

Став президентом, он так и не осознал своей ответственности перед страной и народом, зато моментально понял основные принципы американской политики. Их всего два:

1. Оказанная услуга ничего не стоит (им Зеленский руководствовался, списывая с корабля истории, придумавшего ему "историю Золушки" ("Слуги народа") и сделавшего его президентом Коломойского, изобретения которого, в виде собранной по помойкам партии ничтожеств, обеспечивающей Зеленскому устойчивый контроль над парламентом, клоун и его команда эксплуатируют до сих пор);

2. В любой ситуации всегда поднимай ставки (цель – настолько поднять издержки противника, чтобы он сам отказался от борьбы за победу, решив, что уступить Америке дешевле).

Последний принцип обеспечил рождение самих США. В ходе Войны за независимость Англия должна была победить. Лондон воевал купленными у германских княжеств войсками и особых издержек не нёс. Так Англия могла воевать десятилетиями. Колонисты же вынуждены были отбиваться от войск короны, индейцев, собственных соседей-лоялистов, и всё это на своей территории, которую война разоряла. Долго бы они так не выдержали. Но их вожди были достаточно толковыми людьми, чтобы привлечь на сторону восставших колоний Францию и Испанию – традиционных врагов Британии.

На десять лет раньше или на десять лет позже им бы это не помогло. Британия уже была мастерской мира и владычицей морей, превращавшейся в первую сверхдержаву в истории человечества. Денег и кораблей у неё было больше, чем у кого бы то ни было. Она легко побеждала врагов на море, а на суше нанимала против них армии соседних государств. Но именно в этот период, во время царствования Людовика XVI, случилось краткое возрождение французского флота, который по численности корабельного состава почти догнал британский и начал даже одерживать над ним победы в стычках.

В это же время бывшие континентальные союзники Британии оказались не готовы воевать против Франции. Австрия ещё со времён Семилетней войны ориентировалась на союз с Парижем, а австрийский брак дофина, а затем короля Людовика окончательно сблизил обе монархии. Испания со времён Войны за испанское наследство перешедшая под контроль Бурбонов, с той поры исправно следовала в фарватере французской политики. Пруссия постаревшего Фридриха Великого получила всё что хотела и совершенно не желала рисковать приобретённым, помня, что лишь случай (неожиданная кончина Елизаветы Петровны) позволил ей избежать разгрома в Семилетней войне.

Россия была далеко, занималась своими делами, осваивая отбитую у турок Новороссию, и уже начинала конфликтовать с Британией (в Семилетней войне они были в разных коалициях, а вскоре Екатерина Великая инициирует создание коалиции "Вооружённого нейтралитета", с помощью которой умерит британскую наглость на морях). Больше никто в Европе бросить вызов Британии не мог (мелковаты были).

Французские войска, высадившись в Америке, сместили баланс сухопутных сил в пользу колонистов, а французский и испанский флоты оспорили господство Британии на море. Если бы речь шла об Индии, очевидно, Лондон бы напрягся и воевал до победы. Но североамериканские колонии не имели для него столь принципиального значения. Правящая элита решила, что издержки от войны за колонии больше не оправдывают возможную прибыль от победы, и независимость США была признана, хоть ресурсы британской короны были далеки от исчерпания, а Франция надорвалась настолько, что бюджетный кризис в последующие годы так и не был преодолён и стал едва ли не главной причиной победы Великой французской революции, разразившейся через неполные шесть лет после подписания завершившего Войну за независимость США Парижского мира.

До этого случая схему повышения издержек для своих врагов системно применяла как раз Британия (блокировавшая их морскую торговлю и вынуждавшая воевать на континенте со своими прокси). Рождение США было первым случаем применения этого принципа против Британии.

Вся последующая история США является последовательным применением принципа повышения издержек для врага. Непосредственно США воюют либо с индейцами, либо со слабыми и внутренне неустойчивыми соседями по американскому континенту. В крупные же войны с сильными противниками они вступают на завершающем этапе, когда враг достаточно истощён для того, чтобы США без особых издержек добились успеха и даже могли потом утверждать, что внесли решающий вклад в победу.

Зеленский с ходу усвоил принцип повышения ставок. Именно поэтому он без страха полез в войну с Россией. Он был уверен, что США будут последовательно поднимать ставки до победы, а поскольку на их стороне коллективный Запад (легенда о 60% мирового ВВП против 2% была в тот момент ещё весьма популярна) Зеленский не сомневался, что присоединяется к будущим победителям и что ничего сложного, кроме как продержаться годик-другой, его не ждёт.

Его можно понять. Большая часть людей руководствуется именно такой линейной логикой. Но большая часть людей, осознавая недостаточность своей квалификации не лезет в президенты и тем более не начинает войну со сверхдержавой. Дело в том, что при оценке политической ситуации необходимо оценивать не только бросающиеся в глаза очевидности, но и факторы второго порядка, не такие заметные, но от этого не менее важные.

Британия, в принципиальных для неё моментах повышавшая ставки до конца, уступила всё же в вопросе о независимости США, посчитав его непринципиальным. Возможно, Лондон ошибся в долгосрочной перспективе, но в ближайшие сто лет его решение выглядело вполне обоснованным и не помешало Великобритании стать сверхдержавой второй половины XIX века, в кратчайшие сроки создав богатейшую империю, над которой не заходило солнце и в которой жила треть тогдашнего человечества.

Но и США до конца поднимали ставки лишь в принципиальных моментах, спокойно фиксируя поражения в конфликтах, не способных повлиять на стратегическую расстановку сил в мире. США спокойно ушли из Вьетнама, хоть этим поражением был нанесён сильный удар и по международному престижу Америки, и по самолюбию её населения. Базовые основы американского господства - это поражение под вопрос не ставило, а значит, нести дальнейшие издержки не было никакой необходимости.

Конечно, противостояние с Россией – не война во Вьетнаме. Оно носит принципиальный характер. Но и Индокитайские войны были частью противостояния США и СССР, которое носило принципиальный характер. При этом само поражение во Вьетнаме не определяло поражение США в целом. Это было поражение в битве, но не в войне против СССР.

Конечно, в Киеве думают (Зеленский в том числе), что Украина не Вьетнам. Но власти Сайгона тоже не верили, что США могут бросить такой важный плацдарм и таких верных союзников. Записывающиеся в прокси великих держав лимитрофы вообще склонны переоценивать свою важность для хозяев и свою роль в глобальной расстановке сил.

Результатом завышенной самооценки амбициозного ничтожества стал позор Зеленского с широко разрекламированным "планом победы". Считая, что полностью вник в суть американской системы повышения ставок, Зеленский примчался в Вашингтон с требованием срочно принять Украину в НАТО и разрешить наносить удары дальнобойными ракетами вглубь России. То есть, перейти ту грань, которая отделяет угрозу ядерной войны от реализации этой угрозы.

В принципе, он всё понял правильно. Почти всё. Всё, кроме одного. США действительно готовы поднимать ставки в противостоянии с Россией до предела. Как минимум для части американских элит (для большей их части) противостояние настолько принципиально, что они готовы рискнуть ядерной войной.

Но не ради Украины. Только ради США.

Поражение на Украине серьёзно ослабит Запад, уронит его престиж ниже уровня асфальта, может даже дать старт необратимым последствиям в виде ускорения распада западного лагеря. Но всё это в перспективе. В моменте же США всё ещё будут оставаться сильным противником, имеющим мощные позиции в Европе и не намеренным сдаваться или как-то уступать России.

После Украины Вашингтон намерен продолжать войну против России. Только горячая её фаза остановится, пока не будет найден новый прокси, готовый пожертвовать собой в интересах США.

США заинтересованы в том, чтобы агония Украины продолжалась подольше. Но они не планируют ради этого увеличивать издержки на поддержание устойчивости украинского государства. Если бы речь шла только о деньгах, их бы дали. Возможно, нашли бы даже оружие (хоть здесь уже возникли бы сложности). Но нести политические и, возможно, даже военные издержки, ради того, чтобы Украина продержалась на пару месяцев дольше Вашингтон не намерен.

Поэтому Байден сухо напомнил Зеленскому, что его дружба с Альцгеймером и Паркинсоном не мешает ему помнить о том, что он уже не раз отказывал Украине в её стремлении стать членом НАТО "уже вчера" и получить разрешение на стрельбу западными ракетами по жилым кварталам российских городов.

Зеленский не понял главного – это Украина должна умереть за США, а не США за Украину. В остальном же он оказался примерным американцем. Не хуже индейских вождей, подписывавших с большим белым вождём из Вашингтона разные договоры, а потом удивлявшихся, почему всё это работает совсем не так, как ожидалось (вместо того, чтобы разбогатеть, индейцы теряют земли и мрут как мухи)?

Всё просто, есть ещё третий, секретный, принцип американской политики: "только США решают когда и как действуют любые принципы и действуют ли они в данный момент вообще". Зеленский мог о нём что-то слышать, но думал, что это относится к России, а относится это и к нему. Россия-то и сама в состоянии решить какие принципы сегодня действуют, а какие будут действовать завтра. И для кого.

https://ukraina.ru/20240924/1057639364.html

"... Дайте жилье, а не то уедем в Крым."

Группа офицеров ВМСУ выехавших из Крыма в 2014 году выставила открытый ультиматум Порошенко, требуя решить проблемы с жильем, угрожая в противном случае уехать в Крым и принять российское гражданство.

"... Группа офицеров Военно-морских сил Украины, вышедших в 2014 году из оккупированного Крыма, обратилась с открытым письмом к президенту Украины Петру Порошенко.

Они просят верховного главнокомандующего обратить внимание на ситуацию с обеспечением «крымчан» жильем — взамен утраченного на полуострове. По словам авторов письма, никакого прогресса в этом вопросе не наблюдается все четыре года, что идет война.

«Выполняя директиву министра обороны, мы оставили в Крыму свое имущество и служебное жилье и вместе с семьями срочно покинули территорию АР Крым для дальнейшего прохождения службы, — говорится в письме. — Квартиры наших военных фактически захвачены оккупантами, а все обещания руководства страны по решению этой проблемы так и остались обещаниями, за четыре года не внесено никаких изменений в нормативно-правовые акты… Мы честно исполняем свой служебный долг, большинство является участниками АТО, а некоторые имеют государственные награды за выполнение боевых заданий. Поражает циничное отношение к военнослужащим и членам их семей, которые остались патриотами своей страны».

Обращение подписало 35 человек, в основном это старшие офицеры:"

http://dumskaya.net/news/ofitcery-vmsu-ne-izmenivshie-prisyage-prosyat-pr-084719/

Кассад:

- Данные деятели входили в примерно 20% от состава группировки ВСУ и ВМСУ в Крыму, которые поверили посулам хунты и выехали из Крыма (в основном это были выходцы с западной Украины), а не уволились или поступили на службу в российские силовые структуры. Тогда выехавшим обещали, что о них позаботятся, но на деле люди были вынуждены жить в различных неотапливаемых бараках под Одессой и Киевом, а их кормили завтраками про скорый рост материального благосостояния офицеров "сильнейшей армии Европы".

На фоне этого в 2014-2017 годах в ВМСУ наблюдалось массовое дезертирство и уход офицеров со службы, ввиду отсутствия каких-либо перспектив. Спустя 4 года после Крымской весны даже до самых тупых дошло, что с отсутствием жилья надо что-то делать, отсюда и это забавный крик отчаяния от "патриотичных офицеров без определенного места жительства". Вспоминается история, как одна из групп украинских военных уже находясь в поезде следующего на Украину, узнав от своих остающихся коллег про новые оклады для тех, кто поступил на службу в МО РФ, сошла с поезда в Джанкое и вернулась обратно. А могли бы сейчас тусоваться в каком-нибудь бараке и красить там двери в цвета флага Украины.

В целом, история достаточно типичная для ВМСУ. Патриотичная перемога духа плавно переросла в зраду материального мира.

____________

https://colonelcassad.livejournal.com/4129178.html