Как думаешь хорошая идея молотком по голове

Бесперспективность «нового» украинства

Вот в этой теме, https://vatnik.reactor.cc/post/5323050   один свидомый пассажир в камментах горько сетует, что вовсе-то хохлы и не нацисты. Полез я в гугель картиночек с жовто-блакитными зигохрюками найти, а наткнулся на неплохую статью по теме.

----------------------------------

Нет худшего врага для украинцев, чем украинский национализм. Ведь сегодня сам факт существования Украины воспринимается его адептами исключительно сквозь националистическую призму. Националисты так долго доказывали, что никакой Украины, кроме националистической, быть не может, что сегодня уже мало кто осмеливается им возражать. «Украинство» и «украинский национализм» стали синонимами – и завели страну в самоубийственный тупик.

Сегодняшняя Украина живёт националистической (не национальной) идеей, которая реализуется типично фашистскими средствами. Других средств у неё не существует. О чём говорили украинские депутаты накануне Дня независимости? «Надо додушить Россию». Больше никаких забот у них нет – ну разве что мировое господство установить, но это потом. «Враг», «большой», «злобный общенародный враг», которого надо «додушить» – это типичный мобилизационный мотив. Он, этот негативный мотив, уже давно оттеснил на задний план украинский суррогат идеи «светлого будущего» – членства в ЕС.

Вовсю используя образ врага, воспитывают детей и молодежь. Давая накануне нового учебного года интервью «Громадському радио», заместитель министра образования М. Стриха твердил о том же: «Мы очень долго любили Россию. Сейчас украинец, в политическом смысле, не может любить Россию и русских. Они – это те, кто хотят нас уничтожить. Мы должны понимать, что у нас есть злейший враг, который хочет нас уничтожить, и мы должны мобилизовать все силы, чтобы не допустить того, что было вчера. Этот враг очень коварный, ловкий и с большим количеством агентов влияния».

Фрейдистская зацикленность на «враге» подчёркивает патологический характер украинского национализма. Когда бывший министр иностранных дел Огрызко убеждает публику в том, что «Россия – это единичный представитель варварства», он делает это не только для того, чтобы подчеркнуть, что Украина, мол, часть цивилизованного мира, но прежде всего призывая – как там было выше – «додушить». Что делали бы украинские националисты без такого удобного врага, как Россия? Ведь одной Польшей сыт не будешь.

А враг нужен, без врага никак. Выступая на Дне независимости, президент Порошенко говорил об украинцах исключительно как о воинах. Заодно сообщил, что, бомбя Донбасс, украинцы «защищали европейский выбор», что «российская агрессия» окончательно сформировала украинцев «как единую украинскую политическую нацию». «Политическая» – это, конечно, просто маска, ведь продолжил Порошенко классической этнонационалистической формулой «своей земли»: «Мы рождены свободными на своей земле». Странно, что еще не напомнил о русскоязычных боевиках национал-фашистских батальонов, чья русскоязычность ничуть не мешает хунте отождествлять русский язык с «пропагандой».

В случае с украинским национализмом важно не то, этнический он или политический (да и может ли он быть в подлинном смысле этническим?), а его агрессивность. Запредельная, иррациональная. Эта бессмысленная агрессивность поглощает все остальное. На внешнем уровне – постоянно накаляемая ненависть к России, поддерживаемая пропагандой о «российской агрессии». На внутреннем – точно такой же национал-шовинизм в отношении Донбасса, которому нельзя давать «ни выборов, ни электричества». И откровенно национал-полицейский террор в отношении граждан других областей, особенно юго-восточных.

Когда Порошенко цитирует «польского украинца» Липинского, говоря, что украинская нация «охватывает собой все классы, языки, веры и племена», он, мягко говоря, лукавит. Да, в украинских национал-фашистских формированиях воюют и русскоязычные добровольцы. Но ведь и генерал Власов был «русскоязычным». Стоит ли удивляться, что в Красноармейске находится с десяток человек, «зигующих» во время позирования с украинским флагом в честь Дня независимости?

А реальное отношение националистической Украины к «недостаточно украинским гражданам» определяется отнюдь не цитатами. Например, к тем, кто осмеливается критиковать украинские пропагандистские мифы, незамедлительно приходит СБУ – как к житомирскому преподавателю, на которого донесли студенты. Или к тем, у кого цвет кожи «якийсь не дуже український» – как к темнокожему подростку, которого накануне Дня независимости избили в киевском метро. Что там цитировал Порошенко насчёт «всех племён»?

В юго-восточных же областях есть особый «фронт» для воинственных националистов – «советское прошлое» и те, кто его слишком хорошо, но «неадекватно» помнит. Например, в Харькове в день освобождения города от немецко-фашистских захватчиков (как раз накануне Дня независимости, который по этой причине в Харькове никогда особенно не праздновали) человек тридцать невменяемых национал-хулиганов гонялись за мужчиной в футболке с гербом СССР, а милиция сосредоточенно бегала рядом.

Заодно эти же невменяемые «активисты» нарисовали жёлто-синее сердце на памятнике Воину-освободителю, поставленному как раз в честь избавления города от гитлеровцев. Конечно, хорошо, хоть не свалили, но, думается, реальные советские герои резко отреагировали бы на попытки отождествить их с националистической, пусть и государственной символикой.

Для «недоукраинских» мест националисты не могут, да и не желают придумывать что-либо, кроме испытанного фашистско-полицейского режима, о чём открыто говорят украинские депутаты. В упомянутом уже Харькове «Правый сектор» открыто претендует на замещение милиции, причём не скрывает, что собирается действовать именно террором. Хотя, например, в Ивано-Франковске «правосеки» предпочитают заниматься культурной цензурой, рассказывая художникам, как правильно надо рисовать. И что характерно: свободолюбивые украинские творцы охотно слушают. Оно и ясно: это же не «коммуняцкая» или «москальская» цензура, а своя – «ридна».

Впрочем, отметим, что и в Тернополе мало кто из жителей обрадовался модным пристрастиям работников военкомата, увешавших стены своего «офиса» не только бандеровскими, но и гитлеровскими листовками. Кстати, это важный момент. Ведь в Тернополе националистические взгляды распространены достаточно широко, практически стали бытовыми. То есть, в отличие от Харькова или Запорожья, там гораздо больше людей настороженно относится и к России, и к русским, и к другим «инородцам». Однако национал-фашистские выбрыки даже там не вызывают энтузиазма. Почему же так?

Да потому, что украинский национализм по самой своей природе не в состоянии сформулировать никакой позитивной программы. Его идейная вершина – это высылка из страны тех украинцев, которые осмелились отдыхать в «оккупированном Крыму». Или установка идиотских памятников «снегирю», как в Запорожье. Или забег в вышиванках, с гордостью проведённый в Киеве в День независимости. А то и вовсе сравнение Новороссии с толкиновским Мордором в официальной президентской речи.

Больше националисты ничего не могут предложить народу и стране. И никакой независимостью украинский национализм не озабочен: вся его внешнеполитическая программа сводится к прозападничеству, причём в стиле «дайте нам денег, постройте нам государство и давайте уничтожим Россию». Откуда тут взяться позитивной программе, хоть политической, хоть экономической?

Но пусть украинский народ и легко подвергается магии «заевропейских» лозунгов, однако агрессивный национализм большинству украинцев чужд. И когда он переходит от красивых лозунгов к обычному террору, это отталкивает от него людей. Поэтому растёт количество прихожан Московского патриархата УПЦ – вопреки откровенной травле. Поэтому граждане всё чаще высказываются в телевизионных опросах против переименования «коммунистических» улиц и станций метро.

И сколько бы украинские националисты ни выпускали русофобских учебников и азбук, укронационализм всё равно нежизнеспособен – даже в виде «нового» «европейского» украинства.

Образчик азбуки для юного русофоба

Ему не на что опереться: внятной истории у него нет, он способен только похабить и фальсифицировать чужую. Внятной программы на будущее у него тоже нет. И будущее, соответственно, у него отсутствует.

"А нас за шо???"

Контрнаступление ВСУ началось. И не там, где его ожидали

Ирина Алкснис

Вчера вечером давно готовившееся и ожидаемое контрнаступление Киева началось: пошла резкая активизация украинских войск — с успешными прорывами по линии соприкосновения, скоплением катеров для форсирования Днепра и даже переброской бронетехники в направлении Белгорода.

Правда, спустя полчаса выяснилось, что весь процесс имел место не в реальности, а исключительно в телеграм-каналах, причем не каких-то однодневок, а популярных военных блогеров и журналистов. А еще через час Министерство обороны официально опровергло распространявшуюся информацию.

Что это было, можно только предполагать: то ли успешно отработал ЦИПСО, организовав информационную диверсию, то ли блогеры сами себя накрутили непроверенной информацией до истерики на ровном месте, то ли еще какой ретроградный Меркурий сработал. Но пару часов шум в интернет-пабликах стоял настолько знатный, что сегодня с освещением паники в Рунете вышли многие западные и украинские СМИ.

В России же все громче звучат предложения ввести, наконец, информационную политику, соответствующую военному времени, то есть жесткую цензуру, перекрытие всех неофициальных источников информации и ужесточение наказания (вплоть до крайних мер в виде расстрелов) для распространителей дезинформации, слухов и панических настроений. Сторонники данного подхода напоминают, что во время Великой Отечественной войны в СССР у населения даже были изъяты все радиоприемники.

Надо признать, в данной точке зрения есть своя сермяга: информационные диверсии — как целенаправленные, так и спонтанные — могут быть крайне опасны для государства, особенно в сложные, военные и кризисные времена. Общество, раскачанное вражеской пропагандой или просто слухами, превращается в потерявшую разум толпу, сносящую все на своем пути. Достаточно вспомнить поучительную историю с трагедией "Зимней вишни", когда из-за распространявшейся лжи на грани массовых беспорядков оказалось полумиллионное Кемерово.

Проблема в том, что информационно мы живем в кардинально ином, нежели прошлые поколения, мире. Это, собственно, то, на чем Запад подловил СССР в холодной войне. Советские власти упорно боролись с новыми информационными технологиями традиционными методами: глушилки, грубая цензура, да еще и регулярное сокрытие властями общественно важной информации (например, о техногенных катастрофах). Итог всем известен — и печален.

Теперь же из-за технологического прогресса последних десятилетий ситуация стала еще сложнее, а значит, тем более бесполезно на новые вызовы отвечать устаревшими еще полвека назад решениями. Нужно вырабатывать новые, эффективные именно для современности технологии.

И вообще-то, если отвлечься от пессимистического посыпания головы пеплом, Россия этим занимается — и вполне успешно. Вчерашняя история в этом смысле весьма показательна.

Ведь что произошло на самом деле? Буря в стакане воды.

Главная цель всех информационных технологий — влияние на людей и их действия в реальном мире. Тут же все ограничилось короткой интернет-истерикой, причем не стоит преувеличивать вовлечение в нее реальных людей, поскольку в комментариях панику массово поддерживали и разгоняли боты.

А настоящим итогом для российского общества стало очередное подтверждение, что доверять можно только официальным заявлениям, а даже самые популярные, уважаемые и вроде бы проверенные источники могут вводить в заблуждение, как ненамеренно, так и целенаправленно.

Люди все чаще получают наглядные примеры и временами болезненные уроки, что неофициальным источникам — казалось бы, самым надежным — верить нельзя. У нашего общества вырабатывается привычка дождаться подтверждения или опровержения от государства и только тогда уже реагировать.

Фактически российское общество усваивает новые принципы информационной гигиены, наращивает свой информационный иммунитет, что куда полезнее, чем быть запертым в скафандр беспощадной цензуры и, как следствие, быть беззащитным даже перед простейшей "бациллой" информационной войны.

А вот военным блогерам и военкорам стоит задуматься, куда заведут их "перфомансы" вроде вчерашнего. Многие из них делают полезную и важную работу, но уже сейчас доверие к ним в значительной степени подорвано, а аудитория сокращается. Если так продолжится, дальше будет только хуже.

https://ria.ru/20230512/ukraina-1871259442.html

Нацизм, как идеологическое предостережение

Вульгарные марксисты (а иных практически не осталось) приписывают своему отцу-основателю фразу «практика — критерий истины», являющуюся вульгарным упрощением куда более глубокой мысли, высказанной Марксом в «Тезисах о Фейербахе» следующим образом: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, то есть действительность и мощь своего мышления, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос».

Маркс говорит своим последователям: не спорьте об идеях — попытайтесь воплотить их в жизнь и судите об их действенности (и, соответственно, о силе своего мышления) по результатам. Последователи же классика, как любые эпигоны, упрощая сложную для них мысль до уровня, доступного собственному восприятию, пришли к выводу, что есть идеи, изначально правильные («научные») и неправильные («ненаучные»). «Научные» идеи своим умишком они свели к мысли о всеобщем благоденствии, которое будет выражаться в абсолютном равенстве потребления, каковое равенство будет достигнуто при помощи ликвидации (моментальной, при помощи убийства, или постепенной, через ограничение прав и изоляцию) всех несогласных.

При этом победившая банда ликвидаторов-уравнителей должна по какой-то неведомой причине достичь в процессе движения к уравнительному распределению невиданных духовных высот и высочайшей производительности труда.

Если бы Маркс слышал, как трактуют его неомарксисты, он вертелся бы в гробу со скоростью, позволяющей заменить им крупную атомную электростанцию. К тому же он бы проклял их за впадение в ересь идеализма, так как они утверждают, что именно идея (единственно верная идеология) и многократно осуждённое Марксом схоластическое следование ей должна сама собой создать «нового человека» и «новое общество», после чего навсегда наступит «золотой век», то есть ими же многократно осуждённый «конец истории».

Неомарксисты по причине глубокой интеллектуальной ущербности, не позволяющей им не то что понять, а хотя бы прочитать Маркса, даже не замечают, как на основе когнитивного искажения впадают в логическое противоречие. С одной стороны, они считают, что в результате их религиозной приверженности некоему идеологическому ритуалу общество достигнет идеального состояния, в рамках которого будут преодолены все внутренние противоречия, с другой, утверждают, что в этот-то момент и начнётся бурное развитие невиданными ранее темпами.

Но развитие (как духовное, так и материальное) возможно только в рамках движения, каковое движение обеспечивается борьбой противоречий, пребывающих в системном единстве, в рамках которого их борьба не разрушает систему, но развивает её. Достижение же абсолютного идеала, нирваны, преодоление всех противоречий означает для общества состояние абсолютной энтропии и быстрой деградации. По этому пути на наших глазах движется западное общество, инфицированное левацкими идеями современных «последователей» Маркса, его не читавших, но мнение имеющих.

Неомарксисты, разумеется, скажут, что на Западе извратили идею, отсюда и их проблемы, а вот если идее догматически следовать, то проблем не будет, а всеобщее счастье наступит немедленно. То есть вновь попытаются увести нас от чистого материализма своего основоположника в дебри вульгарного идеализма.

Но действительно, как же нам определить их правоту или неправоту, если мы не имеем одной чистой сертифицированной марксистской идеологии? Их десятки. Ленинизм, троцкизм, сталинизм, маоизм лишь наиболее известные. И каждая из них претендует на единственную верность и творческое развитие идей Маркса. Получается, что любую очередную политическую катастрофу неомарксистов можно будет объяснить тем, что просто был избран еретический вариант вероучения и просто надо найти верный вариант идеи, чтобы человечество наконец-то погрязло в высотах духа, обеспечивающих суперпотребление.

Это, кстати, ещё одна проблема неомарксистов. Они рассуждают о каком-то самопроизвольном духовном росте, но упор постоянно делают на потреблении (дешёвая колбаса, «бесплатные» квартиры, профсоюзные путёвки и т. д.). В общем, ни крестик не снимают, ни трусы не надевают, так и обещают идейно потреблять на высотах духа.

Однако, к нашему счастью, мир богат не только левыми идеологиями, которых становится тем больше, чем дальше в историю уходят Маркс и его труды. Если голая идея может двигать человечество к счастью, то суть этой идеи не имеет значения, главное, чтобы её адепты были согласны в определении цели (что такое счастье) и средств её достижения.

Таким образом, проверить действенность рецепта, выписанного леваками, мы можем за счёт их правых сиамских близнецов — нацистов.

Нацистская идея также заявляет о намерении обеспечить всеобщее счастье всему человечеству. Нацисты, как и современные левые тоталитаристы, считают наиболее действенными для реализации своих идей методы подавления и принуждения. Расхождение у левых и правых принципиальное, но несущественное с точки зрения осчастливливания человечества. Не случайно нацисты часто именуют себя национал-социалистами или социал-националистами, а противники нацизма часто называют его последователей право-левыми.

Леваки считают «всем человечеством» только представителей «правильных» классов или (в современном мире с размытыми классовыми границами) социальных групп. Нацисты же считают «всем человечеством» представителей «правильной» нации. Что интересно, у каждых нацистов «правильная» нация своя, при этом их идеология (не путать с философией) проработана значительно глубже, чем у леваков.

Все нацисты как были согласны с основными тезисами Гитлера в первой половине ХХ века, так согласны и сейчас. Тогда американские нацисты выступали под флагами Германского рейха, а бандеровцы публично подчёркивали своё идейное единство с Гитлером, и сейчас демонстрации американских неонацистов проходят под теми же флагами, а украинские бандеровцы всё так же всеми силами демонстрируют своё родство с гитлеровцами.

Элементы формы, лозунги, нашивки татуировки, методы ведения боевых действий и отношение к собственному народу — абсолютно всё является жалкой галицийской пародией на рейх. Провинция по мере сил копирует метрополию, но, что важно для нашего исследования, неонацисты не пытаются «творчески развить» или «переосмыслить» Гитлера, они буквально ему следуют, и «Майн кампф» всё так же является библией каждого истинного нациста.

Итак, мы имеем существующую более столетия проработанную идеологию, не вызывающую разночтений среди своих адептов, на основе которой несколько раз создавались предельно идеологизированные государственные образования. В своих основах идеология эта была изначально проста и без дополнительных упрощений и вульгаризации доступна пониманию широких масс. В отличие от слишком образованного Маркса, Гитлера его последователи читали и понимали буквально, без дополнительных трактовок и упрощений.

Ради этой идеологии немцы пожертвовали своим государством (после войны Германия могла и не возродиться, англичане и французы предлагали ликвидировать её окончательно и бесповоротно) и полутора десятками миллионов человек своей «нации господ». В это число входят не только убитые на войне, но и погибшие в концлагерях «не вписавшиеся» в режим «чистокровные арийцы». Погибших неарийцев в данном случае в расчёт не принимаем, так как идеология нацизма изначально обрекала их на гибель, не считая людьми.

За эту идеологию немцы пять с половиной лет воевали против большей части мира, отказываясь капитулировать даже тогда, когда проигрыш в войне стал очевиден и на кону оказалось само дальнейшее существование немецкого народа. В общем, полное идейное единство нации было достигнуто и детей воспитывали в верности «национальной идее».

Идеология обещала реванш, лебенсраум и персональный (национальный) социализм для немцев как «народа господ», который этой идеологией провозглашался лучшей частью человечества, единственно достойной продолжить в веках человеческий род. В методах не церемонились: «Не умеешь — научим, не хочешь — заставим», — вполне могло быть их девизом.

Результат — горы трупов (своих и чужих) и дымящиеся руины Германии, которая возродилась лишь благодаря чуду — геополитическому противостоянию победителей, которого не дождался Гитлер, но которое обеспечило «экономическое чудо» моментального возрождения Германии Аденауэра.

При этом формально мировая война для Германии была не обязательна. Англичане и французы воевать с Гитлером не планировали, больше никто в Европе начиная с 1938 года не мог представлять для Германии военную угрозу. Польша являлась союзным государством, до мая 1939 года полностью поддерживавшим Германию и планировавшим совместную агрессию против СССР. К тому же режим санации в Польше по сути своей мало чем отличался от гитлеровского режима в Германии.

Теоретически немцы могли реализовывать свои планы по захвату мирового господства медленно, не вступая в безнадёжную конфронтацию с большей частью мира сразу. Но только теоретически. На деле идеология (любая идеология) убеждает своих адептов в их превосходстве над окружающими (лишёнными идеологического «света») и обещает им новый «справедливый» мир, за который требует бороться. Причём борьба должна быть чисто физическая: те, кто не желает принять «единственно верное учение», добровольно должны быть к этому принуждены.

Идеология не может не бороться за своё максимальное (желательно на весь мир) в кратчайшие сроки распространение. В этом её суть. Поэтому все идеологии провозглашают свою «революционность». Революция отменяет правила и освящает насилие «революционной необходимостью», обеспечивая идеологии «право» на насилие, без которого невозможно установление всемирного «царства справедливости».

Неважно, что идеология считает правильным: установление всемирной власти пролетариата как самого «прогрессивного» класса, установление мирового господства «нации господ» или всемирную «инклюзивную глобализацию» извращенцев. Важно, что она провозглашает свой взгляд на мироустройство единственно правильным, а всех, кто придерживается других ценностей, считает врагами человечества, из вредности не желающих наступления «золотого века».

Отсюда даже не шаг, не полшага — лишь мимолётное движение до осознания необходимости уничтожить всех, кто «не с нами», иначе «золотой век» никогда не наступит. Тем более что с точки зрения идеологии «буржуи», «унтерменши» или «ретрограды», не поддерживающие «инклюзивность», не люди или не совсем люди, так что правила человеческого общежития на них не распространяются. А называете вы свою практику «перевоспитанием» в концлагерях или «культурой отмены», неважно — суть одна и та же.

Проблема идеологии в том, что, обещая «золотой век» для большинства, на деле она апеллирует к меньшинству: ни «арийцы», ни извращенцы, ни даже пролетариат никогда не составляли большинство человечества. Это и понятно, заигрывая с маргинальным сознанием и обещая ему подъём до невиданных высот духа, идеология в реальности подкупает своих последователей возможностью улучшить материальное положение здесь и сейчас. Эта возможность не всегда реализуется, но она всегда находится на первом плане.

Под разговоры о духовных ценностях «пролетариев» переселяли в «буржуйские квартиры», «арийцы» завладевали еврейским бизнесом, а извращенцы получили на современном Западе кучу льгот и фактическую возможность процветать, не работая. Конечно, блага всегда обрушивались лишь на малую часть избранной нации, класса или социальной группы, но остальные надеялись, что придёт и их черёд.

Именно для обеспечения насильственного перераспределения благ в заметном количестве идеология и должна была апеллировать к меньшинству и опираться на силу. Те же большевики без тотального насилия никогда не загнали бы составлявшее большую часть населения России крестьянство в колхозы, обеспечившие им контроль над продовольствием, а через него и контроль над страной.

Идеологизация любого общества, инфицирование его любой «единственно верной» идеологией неизбежно ведёт к гражданской войне, а затем и к внешнему конфликту. Если идеология не расширяет пространство своего господства, она загнивает и умирает. Именно это и произошло с идеологией в СССР, а затем и с самим СССР (как идеологизированным государством), когда ВКП(б) вынужденно (из-за нехватки сил) отказалась от идеи мировой революционной войны. Замкнутая на ограниченном пространстве одной страны, лишённая необходимого ей стремления к экспансии, идеология была обречена.

И «высоты духа» не помогли. Выяснилось, что идеология воспринимается как «единственно верная» только там, где может обеспечить своё силовое господство. У кого в руках оружие, у того и «единственно верное учение». Как верно заметил Мао, «винтовка рождает власть». Этот тезис применим не к каждому государству, но к любой форме идеологизированного государства применим абсолютно.

Последняя трагедия идеологизированного государства (до определённого момента бывшая трагикомедией) развивается у нас на глазах. Украине совсем не обязательно было погибать. Стартовые возможности были близки к идеальным.

Территория достаточно большая, но достаточно компактная. Внутренних противоречий на момент провозглашения независимости практически нет. Большинство голосовало за независимость, а те, кто был против, не собирались активно сопротивляться, так как после Беловежской пущи отсутствовал альтернативный проект. Развитая транспортная система, вполне современная промышленность с гарантированным рынками сбыта (в России и СНГ), профессиональные подготовленные кадры рабочих и управленцев, обкатанная бюрократическая система. Прекрасное географическое положение, обеспечивающее мощный транзитный потенциал, дополненный крупнейшей в мире газотранспортной системой, монопольно контролировавшей поставки российских энергоносителей в Европу. Миллионная армия, мощный ВПК и бесконечные запасы оружия.

Ничего не надо было даже выдумывать — знай себе пользуйся тем, что на тебя с неба упало. Надо только с Россией дружить, так как она — главный рынок сбыта, единственный транзитёр энергоносителей и главный поставщик сырья. Кроме того, практически каждая украинская семья (как минимум на Юго-Востоке и в Центре Украины, да и на Западной Украине многие, если не большинство) связана с Россией родственными узами, а для почти 90 проц. населения русский язык и культура родные.

Казалось бы, что могло пойти не так?

Постсоветская власть на Украине была воспитана в идеологизированном государстве и считала наличие единственно верной государственной идеологии естественным. Поскольку коммунистическая идеология была скомпрометирована советским кризисом и катастрофой СССР, украинская власть подобрала единственно доступную ей националистическую идеологию и стала строить государство на её базе.

В этом заключалось существенное отличие Украины от ельцинской России, установившей запрет на государственную идеологию, что и не позволило прозападным либералам закрепиться у власти навечно, провозгласив себя носителями единственно верной идеи. Вернее, провозгласить-то они провозгласили, но к тому времени «революционное право», обеспечившее им победу в 1991-м и 1993 годах, действовать перестало, а конституционный запрет на «единственно верное учение» лишил их возможности легально запретить своих политических оппонентов, которые, вооружившись патриотическими лозунгами, постепенно либералов от власти оттеснили.

Украинские националисты, призванные властью в качестве носителей «единственно верной идеи», почувствовали себя крайне неуютно в русском по своей сути государстве. Будучи людьми ограниченными, они верили в собственные фобии, в частности, в то, что родной для большинства населения русский язык и приверженность русской культуре приведут Украину к интеграции с Россией.

Они не поняли и не заметили то, что прекрасно осознали якобы пророссийские донецкие бизнесмены и политики, не пустившие в Донбасс (как сами хвастались) ни одного российского бизнеса. Интересы молодого криминального украинского бизнеса, как огня боявшегося свободной конкуренции с российским, надёжно охраняли русскоязычную Украину от любого сближения с Россией. Деловые люди не меньше националистов хотели политически «прочь от Москвы», но без разрыва экономических связей (и русский язык им не мешал).

Но идейные основы новой Украины всё же закладывали националисты, и бизнес не стал вмешиваться в их борьбу со всем русским, тем более что в первые годы их потуги были почти незаметны. Поскольку население совершенно не собиралось добровольно переходить на украинский язык и отказываться от русской культуры ради местных сельских обрядов, националисты начали быстро радикализироваться и требовать от государства насильственной украинизации «несознательных». И Россия самим фактом своего существования становилась для украинских националистов всё большим врагом.

Итог нам всем известен. Украина быстро докатилась до нацистского режима, развязавшего вначале гражданскую войну против русских граждан Украины, а затем и внешнюю войну с Россией в интересах Запада. Этот режим угробил Украину даже более надёжно, чем гитлеровский угробил Германию.

Не случайно националисты в Минобороны Украины уже в 1991 году (ещё до окончательного распада СССР) интересовались у готовых поступить на украинскую службу офицеров, будут ли те воевать с Россией. У Украины не было никаких ни исторических, ни территориальных, ни экономических причин для конфронтации с Россией. Наоборот, абсолютно все интересы украинского государства диктовали теснейшую дружбу с Россией. На это украинцам поначалу (где-то до конца 1994 года) указывали и западные политики. У них тогда был «медовый месяц» с Ельциным, и они ещё не рассматривали Украину как таран против России.

Но идеология диктовала действия, ведь «идеологи» знают, что «высокая идея» выше «презренной прагматики». Мы же в этот мир «не для мещанского счастья пришли», а «для великих духовных свершений», которые только идеология обеспечит, причём государственная и общеобязательная.

Она и обеспечила немцам в 1945 году, и украинцам прямо сейчас обеспечивает, и полякам в 1939 году обеспечила, и прибалтам, от которых почти всё население без всякой войны сбежало, тоже идеология всё обеспечила: сплошной дух, правда, не очень ароматный.

Те, кто без идеологического окормления не умеет детей рожать, могут не волноваться, идеологии в нашем обществе являются органической и на сегодня неустранимой частью. Могут выбирать себе любую и молиться на неё сколько хотят (может, хоть изучат предмет глубже, чем три цитаты перевранных классиков). Пока разные взгляды, разные идейные системы находятся в обществе в равном положении и ведут друг с другом чисто идейную борьбу без окончательного победителя, идеологии даже пользу приносят, стимулируя общественную дискуссию.

Проблема в том, что желающие идейно воспарить и подняться к высотам духа совершено в духе украинских националистов требуют от государства установить и начать силой насаждать «единственно верное учение». Когда же им предлагают взглянуть на пример гитлеровской Германии или современной Украины, они лишь хитро усмехаются и намекают, что у тех-то идеология была некошерная, а вот у них-то совершенно халяльная. И ссылку на СССР легко «отбивают»: говорят, что СССР, мол, потому рухнул, что враги идеологию извратили, а вот если бы расстреливали побольше, то врагов бы всех убили и жили бы уже в «золотом веке».

Слушаю я их, читаю и иногда думаю: «Ну зачем тебе им что-то объяснять? Ну хотят бараны пастуха и овчарку. Ну рассказывай ты им про “светлое будущее”, и они тебе добровольно и с песней и шерсть свою принесут, и мясо, и приплод, ещё и памятник воздвигнут нерукотворный (потому что откуда у баранов руки?)»

Но я прагматик, и я точно знаю, что, хоть сейчас общество устойчиво, идеологий «хороших и разных» много и никакая не признана «единственно верной», стремление к окончательному решению (к достижению полной идеологической чистоты) можно сдерживать, но искоренить нельзя. Если с идеологами не бороться постоянно, они очень быстро доведут общество до идейного единства по пути в «золотой век». А дальше, как случалось всегда с установлением идеологической стерильности, — гражданская война и распад государства (внешний конфликт тоже возможен, хоть и не обязателен).

Я не хочу рисковать распадом России. Я-то до идеологической стерильности скорее всего не доживу (для победы «единственно верного учения» всегда требуется какое-то время), но Россия — Родина моих предков и потомков. Другой у них не будет. Надо эту сберечь.

Россию дважды губили собственные идеологи, её приходили захватывать немецкие идеологи, сейчас издыхающие уже украинские идеологи всё никак не уймутся и мечтают, даже умирая, удушить Россию руками Запада.

Как только идеология становится «единственно верным учением», вместо «золотого века» приходят война, гниение и распад. Проверено на практике, которая вроде бы критерий истины. Никого ещё не миновала чаша сия.

Лучше стремиться собственным честным трудом обеспечить себе и близким комфортный быт, тогда и время на духовный рост появится (знай используй), чем пытаться силой загнать всё человечество в очередное счастье. Загонялка сломается. Потому как людей много и у каждого своё представление о «золотом веке».

https://alternatio.org/articles/articles/item/138762-natsizm-kak-ideologicheskoe-predosterezhenie

Копатели великого украинского рва увязли в брянских болотах.

Стенания ЦИПсО

Феномен украинской пыхатости

Существование феномена украинской пыхатости, то есть о ежедневной необходимости украинского обывателя пышатыся, то есть гордиться чем-либо, признавали даже украинские телеведущие.

Тот же Павло Кужеев в ту бытность, когда телеканал «112 Украина» ещё не был закрыт решением Зеленского, даже посвятил этому вопросу половину своей телепередачи, отметив, что в целом этот феномен для украинского общества крайне деструктивен.

Я тоже на своём собственном опыте убедился в наличии данного феномена.

Но прошу урождённых россиян не путать: пыхатость не есть гордость, а психологическая необходимость многих граждан Украины каждый день получать новые поводы для гордости за себя и свою нэньку.

У тех, кто ранее обладал украинским паспортом или до сих пор обладает, такой путаницы, понятное дело, не возникнет.

Когда я ещё работал с украинскими заробитчанами, то замечал, что практически ежедневно после работы большинство гастарбайтеров, объединившись в маленькие группы по несколько человек, рыщут по Сети, выискивая пэрэможные инфоповоды. Как только такой инфоповод находился, эта группа принималась его активно обсуждать, раздувая украинскую пэрэмогу в своих мечтах до вселенских масштабов.

Как это выглядело? Извольте.

К примеру, репортаж о том, что американская корпорация «Боинг» намерена сотрудничать с ГП «Антонов» в обсуждениях украинских заробитчан преобразовывался в то, что украинский авиапром скоро начнёт выпускать по 150–200 самолётов в год, а российский скоро загнётся, поскольку не сможет выжить без сотрудничества с западными компаниями. Пэрэмога.

Другой пример тоже не менее занимателен. Когда Украине были переданы списанные патрульные катера американской береговой охраны типа «Айленд», то в своих дискуссиях украинские заробитчане раздули эту новость до того, что скоро «весь мир скинется Украине на флот», да-да, будут даже авианосцы и Россия тогда безнадёжно проиграет Украине битву за Чёрное море. Снова пэрэмога.

Меня же надоумила написать эту статью реакция большинства медийно активных украинцев на проваленное контрнаступление на херсонско-николаевском направлении.

После того как в течение двух суток россияне неспешно раскатали три волны наступавших украинцев, в Сети сначала царило непонятное молчание, изредка прерываемое лаем украинского официоза о том, что, дескать, пока нельзя комментировать контрнаступление. Но затем появились пыхатые посты. Да, украинские граждане реально пышались, раздув из некоторых фактов, как обычно, что-то своё, очень далёкое от реального положения дел.

Там не было ничего нового, всё стандартно: «прикиньте, сколько потерь у русни», «русня бежит», «ВСУ организованно доставляет раненых в госпитали», «у ворога палае» и прочая дребедень.

Общий же фон сводился к тому, что плевать на потери, главное, что украинское контрнаступление наконец состоялось и опять повторится снова, а это значит — пэрэмога.

Но меня не волнует украинский белый шум, меня волнует сам феномен и его социальная механика.

Лично я считаю, что феномен украинской пыхатости является неотъемлемой частью украинского общества спектакля.

Главный редактор портала «Альтернатива» Андрей Ваджра осветил эту тему в парочке видеороликов и немалом количестве статей, да и несколько наших авторов, моих коллег, посвящали украинскому обществу спектакля свои труды.

Также я склонен утверждать, что украинская элита осведомлена о существовании данного феномена. Украинские болванчики в мягких государственных креслах давно поняли, что если позволить украинским обывателям пышатыся, желательно каждый день, то они не просто позабудут про любую зраду, теша своё самолюбие в пэрэможных дискуссиях с единомышленниками, они могут её украинским политикам и вовсе простить.

Для многих украинских граждан это стало сродни наркотику, они не могут прожить и дня, чтобы чем-либо не пышатыся.

При этом глупо было бы думать, что западные кураторы украинских гауляйтеров не были бы в курсе такого необычайного свойства жителей подконтрольной им территории, открывающего поистине неограниченные возможности для управления массами.

Косвенные доказательства тому, что западные спецслужбы не только в курсе, но и вовсю используют эту без преувеличения волшебную опцию, вы можете найти в западной прессе.

Сколько же пэрэможных инфоповодов дали украинцам западные издания за всё время спецоперации! Уверяю вас, счёт идёт на тысячи.

И подчеркну: уверен в том, что далеко не всегда при этом в процесс нивелирования зрады вмешиваются пропагандисты с Банковой. Украинские граждане уже давно по инерции самостоятельно вытаскивают из зрадной ситуации какие-то искорки и раздувают их в пэрэможный костёр.

А украинские говорящие головы вмешиваются, то есть помогают приунывшим от зрады гражданам найти те самые искорки, крайне редко. По большей части украинские обыватели справляются сами.

Некоторые читатели могут подумать, что я заново описываю феномен пэрэмогозамещения, которому ранее посвятил целую статью. Нет, это не так.

Напомню, что украинское общество спектакля поддерживается множеством феноменов. У них есть и области сопряжения, конечно, но всё же они отличаются и работают по-разному.

Феномен пэрэмогозамещения побуждает украинского обывателя искать зраду в стане врага, то есть у русских, либо выдумывать и искать новую пэрэмогу, дабы нивелировать информационную волну от случившейся зрады.

Феномен пыхатости работает намного тоньше и универсальней — нет необходимости что-либо искать или выдумывать.

Украинским медийно активным гражданам нужно лишь разложить зраду на составляющие, представленные постами, роликами, сообщениями официальных органов и простых граждан, и выделить те самые искорки, в которых Украина, её армия, граждане и различные службы представлены с хорошей стороны.

Здесь вам и несущиеся на полной скорости кареты скорой помощи, победные жесты идущих в наступление солдат Украины и прочее, чем привык гордиться украинский обыватель. И из этих самых искорок и разгорается общий костёр, загораживающий собой реальную удручающую картину.

И не надо мне говорить, некоторые уважаемые комментаторы, что те, кто пишет пэрэможные посты, представляют какой-то один процент от оставшегося под контролем Киева населения Украины.

В том-то и дело, что основная масса не участвует в пэрэможных обсуждениях в Сети, но с удовольствием внемлет тому, что украинские пропагандисты и медийно активные граждане Украины там пишут.

Вам напомнить украинских бабушек, которые давали репортаж украинскому телевидению и взахлёб рассказывали о том, как русские солдаты удивлённо смотрели на украинские унитазы? Они верят в то, что говорят, хоть и осознанно врут. Потому что верят их соседи, дети и прочее их окружение.

А откуда взялся этот фейк? Из Сети. И после публикации репортажа нашлась уже целая дивизия украинских бабушек, рассказывающих подобные бредни. Что, им всем заплатили? Да нет, конечно.

Исходя из личного опыта, тоже могу подтвердить, что большинство украинских заробитчан, с которыми я работал, по моим ощущениям, в сетевых дискуссиях на украинских ресурсах не участвовали, но безоговорочно верили той картине, которую там рисовали.

И если вдруг пэрэсичному украинцу придётся выбирать между вашими доводами, фактами и логическими выводами и между пэрэможной писаниной медийно активного соотечественника, то, поверьте, он выберет второе.

А если вы по глупости своей вздумаете совать ему под нос какие-то таблички с цифрами, то лучшее, на что вы можете рассчитывать, что он просто фыркнет, посмотрит на вас с чувством собственного превосходства и высокомерно махнёт на вас рукой.

А может быть и хуже: он начнёт осыпать вас оскорблениями, поскольку других аргументов у него для вас нет, и вы будете иметь сомнительное удовольствие лицезреть перекошенное от ненависти лицо и вздувшиеся вены на шее.

Естественно, ведь вы отнимаете у него возможность пышатыся и очень сильно портите ему настроение.

А что же общего у феноменов пэрэмогозамещения и пыхатости?

А то, что они не прекратят своего существования после Победы союзных сил в спецоперации и будут являться неизменными катализаторами для подпитки ненависти по отношению к россиянам достаточно продолжительное время.

И доля ненавистников России на воссоединённых территориях, на мой взгляд, будет достаточно велика.

Ростислав Владимирович Ищенко в сегодняшнем своём интервью предположил, что на приведение сознания украинских граждан в нормальное состояние понадобится лет пятьдесят.

Я буду рад, если так. Как бы не больше.

Анатолий Урсида,

Украинская интеллигенция, которая любила, но счастлива не была

Ольга Сумская, народная артистка Украины, заслуженная артистка Украины, лауреат Национальной премии Украины имени Шевченко. Родилась во Львове, но после окончания школы училась, жила и работала в Киеве. В политике замечена почти не была

Когда-то, после первого Майдана, пробовала себя в партии «Европейская столица» (даже безуспешно баллотировалась от неё на пост мэра Киева). В 2008 году партия вошла в блок Виталия Кличко. В 2009 году была переименована в партию «Новая страна», а в апреле 2010 года стала партией УДАР (Виталия Кличко). Об участии Сумской в работе партии ничего не слышно после 2006 года. Так что, если она в ней и числится, то чисто номинально.

В 2011 году Ольга Сумская выступила в поддержку Юлии Тимошенко, которую тогда преследовала власть Виктора Януковича. Сумская трогательно жалела Тимошенко как женщину и как личность и выражала надежду, что власть над ней сжалится и всё у неё будет хорошо. В 2012 году Ольга Сумская подписала письмо, осуждающее кампанию в поддержку Тимошенко, которая, как следовало из письма, проходила по обычному уголовному делу, как нанесшая государству большой ущерб своими коррупционными действиями.

Надо отдать Сумской должное, эти два её выступления не противоречили друг другу. В первом случае, она выражала поддержку Тимошенко, как женщине и человеку и взывала к милосердию власти. Во втором случае, она выражала беспокойство тем, что кампания в защиту Тимошенко манипулятивно используется для системного и мощного очернения Украины как государства. То есть сталкиваются личная (человеческая) и гражданская (патриотическая) позиции.

Сумская поддерживала оба Майдана. Она не лезла на первые роли, но высказывалась в поддержку права народа на протест. Естественно, при этом она не вникала в такие подробности, как право десяти или даже ста тысяч человек выступать от имени народа и, по своему произволу, менять избранную большинством на честных выборах власть. Сумская не протестовала против установленного путчистами в 2014 году террористического режима. Она не выступила против развязанной Турчиновым-Яценюком и примкнувшим к ним Порошенко гражданской войны. Но Ольга Вячеславовна не носилась как угорелая в камуфляжной форме, не призывала всех на фронт для отпора «агрессору». Если она что-то и сдавала на нужды фронта, то не афишировала этот аспект (следов не осталось).

В общем, и для существующей власти Сумская не враг, и для любой другой (как бы не поменялись обстоятельства на Украине) чужой не будет. Просто артистка, которая вне политики. Персонаж абсолютно невзрачный с политической точки зрения. Правда, должен сказать, что и с точки зрения искусства вряд ли имя её останется не то что в веках, но перешагнёт рубеж ближайших двух десятилетий. Я специально просмотрел её фильмографию, составленную Википедией. За исключением пары фильмов и образов (а там представлена 71 работа Сумской в кино), я могу только спросить: кто это, что это за фильм? Ладно, я не великий киноман, хоть об успешных и популярных киноработах волей-неволей узнаю, но даже составители фильмографии в 12 случаях, указав фильм, сделали пометку «имя персонажа не указано». Предполагаю, что работу по созданию биографической странички Сумской в Википедии должны были проделать люди, неравнодушные к её творчеству. Но даже им, оказывается, всё равно, кого и где она играла.

Сумская — классический тип украинского интеллигента. Именно интеллигента, а не образованца в первом поколении, как большинство лидеров Майдана. В конце концов, она из семьи, давшей Украине уже три поколения актёров. Она достаточно проевропейская, чтобы симпатизировать Майдану и не рваться в объятия России, но достаточно осторожная, чтобы демонстрировать свою европейскость аккуратно и в меру, предоставляя другим возможность сражаться на баррикадах очередной революции.

Это позиция подавляющего большинства образованного класса Украины и почти поголовная для людей искусства. В творческой оппозиции майданам находился только коллектив Национального академического театра русской драмы имени Леси Украинки (где, кстати, всю жизнь работала Сумская, что, возможно также ограничивало её публичную проевропейскую активность). Но и там (в семье не без урода) пригрелась большой друг бандеровцев Ада Роговцева (впрочем, с 1994 года Роговцева в "Русской драме", слава Богу, не работает). Выбирая между Майданом и Антимайданом, украинский интеллигент практически всегда выбирает Майдан, подразумевая, что тем самым выбирает Европу.

Этот выбор не надо даже декларировать. Он витает в воздухе. Он звучит в каждой фразе, каждой интонации, на телевидении, радио, в прессе. Это атмосфера, которая сразу меняется, стоит только пересечь границу России и Украины — тот самый информационный вирус, который задолго до 2014 года незаметно для них самих инфицировал миллионы, десятки миллионов граждан Украины, родившихся в семьях, говоривших на русском языке, воспитанных в русской культуре, всю жизнь бывших русскими и вдруг почувствовавших себя не просто украинцами, но патриотами.

Незаметная, не вызывающая раздражения деятельность тысяч, десятков тысяч украинских интеллигентов, придерживающихся примерно тех же взглядов, что и Сумская, гораздо сильнее повлияла на переформатирование украинского общества, чем деятельность откровенных радикалов, публично озабоченных национальным строительством.

Радикалы глупы, необразованны, зачастую дики и вызывают отторжение. До сих пор значительная часть украинских граждан, поддерживающих нынешний режим, уверена, что «фашистов на Украине нет» — потому что лично они не разделяют взгляды Билецкого и Тягнибока, а Билецкий и Тягнибок не прошли в парламент по итогам последних выборов. Именно «европейские интеллигенты» вроде Сумской, занимающие взвешенную позицию, но делающие выбор в пользу «европейских ценностей» и несущих эти «ценности» Майданов, сформировали ту самую информационную атмосферу, в которой всё, что хоть как-то симпатизировало России или напоминало о нашей общей русскости, оказывалось маргинальным. Они создали то невидимое информационное поле, которое называется «все так думают», когда ваша позиция ощущается на уровне терминов, звуков, манеры произнесения ключевых слов (вроде «на»/«в» Украине), прикладывания руки к сердцу при звуках национального гимна (ввёл в моду Ющенко). Это трудно передать, я думаю, что разве что жившие в Рейхе евреи могут понять это ощущение абсолютной чужеродности, враждебности окружающего общества.

Они (такие, как Сумская) создали базу Майдана — тех самых «людей с хорошими лицами», кучей высших образований и иностранных языков, мечтающих уехать работать в Европу и ради этого разрушавших основы украинской государственности, даже не понимая, что они делают. Самое страшное, что все они: и интеллигенция, не сговариваясь, сделавшая выбор в пользу «европейской Украины», и поверившие ей и пошедшие за ней толпы — были предельно искренни в своей неадекватности. Самое же печальное, что они эту неадекватность так и не преодолели, несмотря на все потрясения.

Я почему прицепился именно к Сумской, хоть имя им легион. Во-первых, она типична для своего круга. Но таких типичных можно было бы найти вагон и маленькую тележку. Просто, во-вторых, в Facebook прочитал свежий (за 18 декабря) пост Сумской, в котором она жалуется, что совокупный доход её мамы, кстати, заслуженной артистки УССР (пенсия+субсидия=3800 гривен) всего на 300 гривен превышает квартплату (3500 гривен). Сумская справедливо называет это геноцидом.

В комментариях отметилось много друзей и знакомых Ольги Вячеславовны. Павло Зибров пожаловался, что у него, народного артиста Украины, профессора, участника боевых действий в Афганистане, пенсия со всеми надбавками составляет 4680 гривен. Многие написали, что у их родителей всё ещё хуже и пенсия даже не дотягивает до покрытия коммунальных услуг.

Кто-то обещал поднять вопрос на уровне Верховной Рады, кто-то возмущался, сравнивая зарплату руководителя НАК «Нафтогаз Украины» Коболева и пенсии своих родителей. Кто-то подчёркивал, что Зеленский здесь ни при чём и при Порошенко тоже было плохо (хоть Сумская отметила, что раньше было лучше, поскольку год назад коммуналка у её мамы была только полторы тысячи гривен). Кто-то заявлял, что нужен очередной Майдан.

И никому из этих прекрасных людей не пришло в голову, что они, как рекомендовал профессор Преображенский, должны подойти к зеркалу и лупить себя по затылку, поскольку это их усилиями была сформирована нынешняя политическая система. Они и только они, как «мозг нации», создали ту общественную атмосферу, в которой только и было возможно постоянно приводить к власти политиков, всё дальше уводивших страну от сотрудничества с Россией, а значит от нормальной экономики, от возможности зарабатывать, формировать бюджет, поддерживать низкие расценки на коммунальные услуги и т.д.

Та же Сумская пишет, что 15 лет назад (то есть ориентировочно в 2004 году) 2800 гривен её мама получила в качестве персональной пенсии, как заслуженная артистка Украины. И это на тот момент были вполне приличные деньги (не каждый тогда столько зарабатывал). Ей в голову почему-то не пришло подумать, что изменилось с 2004 года. А с тех пор произошло два Майдана (первый как раз в 2004 году и начался), а также отказ Януковича вступать в Таможенный союз и подготовка к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС (которое подписал уже Яценюк).

Каждый год, прошедший с 2004-го (кроме 2010-го — первого года правления Януковича в качестве президента) всё дальше уводил Украину от России, всё больше рвалось производственных связей, всё большее количество украинских предприятий и даже целых отраслей экономики теряло рынки сбыта. Украина становилась беднее, её экономика разрушалась, бюджет всё более зависел от внешних займов, социалка повисала на этом несчастном бюджете, как камень на шее у Муму. В конце концов, дошли до логического завершения — денег нет и не предвидится. Дальше будет хуже. И никто не поможет. Потому что никто не будет свергать в Киеве власть, отражающую взгляды и интересы украинского общества. А Майданы собирать и кукол в президентском кресле менять можно хоть каждый день — это только ухудшит ситуацию.

Могу подсказать, что надо сделать, чтобы если не мама, то хотя бы сама Сумская получила пенсию, позволяющую жить без роскоши, но и без помощи детей и внуков. Для этого надо, чтобы та самая украинская интеллигенция прониклась к Майдану, евроинтеграции и к политическим силам, отстаивающим эти идеи, хотя бы наполовину такой ненавистью и/или презрением, которые они испытывали к «совку», России, пророссийским силам на Украине. Тогда они точно так же незаметно для себя и для общества сформируют информационную атмосферу, в которой нынешний режим просто не выживет.

Нынешнее информационное общество легко отворачивается от всего, что не в тренде, не модно, а что именно модно, оно случайно узнаёт, наблюдая за своей богемой: где отдыхают, во что одеваются, что предпочитают есть, какие мероприятия посещать. Если украинских поэтов, певцов, артистов, писателей и композиторов будут регулярно видеть отдыхающими на Байкале, питающимися в рыбных ресторанах Владивостока и Хабаровска, не пропускающими ни одной премьеры в Большом театре, летающими одеваться в бутики московских и питерских дизайнеров, то и население потянется к России. Оно на метальном уровне сообразит, что эти-то, «богатенькие», не поедут туда, где плохо. А если народ будет настроен дружить с Россией (а не так, как сейчас, когда 60-70% жаждут вступать в ЕС и НАТО), то и власть никуда не денется, начнёт резко искать пути к сближению. На деле власть весьма ограничена в возможности манкировать ясно выраженными настроениями народа. Именно поэтому на формирование общественного мнения во всех странах выделяются огромные бюджеты, а на информационные войны (формирование общественного мнения населения государства-противника) тратится больше денег, чем на новые танки.

У Украины два пути: разворачиваться в сторону России и начинать долго, с большим трудом выбираться из ямы, в которую она сама себя загнала, или с ветерком мчаться по европейской дороге в никуда. От выбора пути зависят не только пенсии, но жизнь и смерть украинского государства (а также немалой части народа). Выбор же пути зависит от позиции каждого. Можно, конечно, отсидеться, но тогда нечего возмущаться, что новый путь будет выбран без учёта пожеланий отсидевшихся.