«Однако» с Михаилом Леонтьевым

Швеция ответила на запрос России по расследованию ЧП на "Северных потоках"

Удары по базе в Энгельсе: цель и смысл

В ночь на 26 декабря был нанесён удар по базе стратегической авиации в Энгельсе. Беспилотник (неназванной конструкции) сбит силами ПВО, обломки убили трёх военнослужащих, техника не пострадала.

Это третий удар по базам российской стратегической авиации за месяц. Прошлый, 5 декабря, наносился устаревшими советскими беспилотниками Ту-141 «Стриж» также по аэродрому в Энгельсе и по авиабазе в Дягилево под Рязанью.

Полагаю, общественность вновь будет возмущаться тем, что враг наносит удары по глубокому тылу. Однако ни одна система ПВО/ПРО в мире не в состоянии закрыть полностью всю территорию страны. Patriot в Саудовской Аравии защищали столицу и нефтепромыслы, но когда понадобилось прикрыть от ракетных ударов города на Юге страны, пришлось снимать и перебазировать на Юг часть комплексов из-под Эр-Рияда. Делалось это не от хорошей жизни, поскольку даже в полном составе система ПВО саудовской столицы была неспособна сбить все ракеты. До трети прорывались к целям. Израильский «Железный купол» показывает большую эффективность, чем Patriot, а сама территория Израиля очень невелика. Тем не менее система ПВО еврейского государства имеет бреши и сбивает не всё и не всегда.

Накрыть непроницаемой системой ПВО всю огромную территорию России практически невозможно. Договор по ПРО и дополнительный протокол к нему, подписанные в 1972 году и прекратившие своё действие 12 июня 2002 года (после того, как 31 декабря 2001 года США сообщили о своём выходе из Договора), ограничивали национальную систему ПРО СССР районом столицы, а США — районом базы межконтинентальных ракет Вандендберг.

Современные системы ПВО, являются одновременно и системами ПРО. Как минимум часть из них способна сбивать и межконтинентальные ракеты, в том числе боеголовки на конечном участке траектории. Но они развёрнуты на наиболее вероятных направлениях ракетного удара и работают в комплексе с системами раннего предупреждения о ракетном нападении. Система ПРО Москвы рассчитана на уничтожение вражеских носителей на расстоянии около 150−200 километров от столицы, то есть в глубине территории России.

Отдельные стратегические объекты в глубине территории страны также прикрыты системами ПВО. Именно такая система и сбивает беспилотники на подлёте к Энгельсу. Такая же система отражала периодические налёты беспилотников и ракетные удары по базе Хмеймим в Сирии, также уничтожая их в районе авиабазы, а не в отдалении.

Поскольку мы ведём боевые действия, в которых самолёты дальней авиации и стратегические бомбардировщики также принимают участие, нет ничего удивительного в том, что враг пытается наносить удары по местам их базирования. Более того, глубина ударов Украины по российской территории ограничена только радиусом действия доступного Киеву оружия, а выбор целей ничем не ограничен. Это украинские власти никогда не скрывали. То есть если бы они могли нанести удар по базе атомных ракетных подводных лодок на Камчатке, то ударили бы и по ней. Кстати система ПВО защищает саму базу и город Петропавловск-Камчатский, а не весь огромный полуостров.

Соответственно вопрос, который должен нас занимать, не почему ПВО сбивает украинские средства доставки только под Энгельсом, а каким образом Украина обзавелась соответствующими средствами доставки? Кто и зачем её вооружил?

После прошлых ударов российские власти высказали мнение, что модернизировать старые советские беспилотники, превратив их в высокоточное оружие, помогли Украине США и Великобритания. Теоретически Киев мог провести соответствующие работы и самостоятельно. Модернизировала же Украина старые советские системы залпового огня и создала же для них новые боеприпасы. Более того, Минобороны России неоднократно утверждало, что Киев в состоянии произвести ядерное оружие и средства его доставки, а это технологически сложнее, чем создать высокоточные беспилотники. Технологиями создания последних обладают и Турция, и Иран, но ни Тегеран, ни Анкара пока не способны производить ядерное оружие. Впрочем, опыт тех же КНДР, Индии, Пакистана, ЮАР свидетельствует, что при желании можно овладеть любыми военными технологиями.

Таким образом, мы не можем с уверенностью на сто процентов утверждать, что Вашингтон и Лондон принимали участие в модернизации украинских беспилотников, хоть опыт подсказывает, что вероятность их участия в этом процессе высока. Однако не вызывает сомнений, что Украина не смогла бы добиться точного наведения на цель без поддержки американской спутниковой группировки. Кроме того, Вашингтон сам признавал, что передавал Киеву утверждённый список целей на российской территории, удары по которым санкционированы США. Учитывая, что без американской финансовой, военно-технической и прямой военной помощи Украина не продержится и месяц, киевские власти не осмелились бы наносить удары по целям, не согласованным с США. Тем более что в данном случае речь идёт об ударах по одной из составных частей ядерной триады.

Также обращает на себя внимание тот факт, что база в Энгельсе подверглась очередному удару сразу после визита Зеленского в США, в ходе которого президент Байден вновь настойчиво посылал Москве сигнал о горячем желании США заключить мир на своих условиях. По словам Байдена, ключевым условием компромиссного мира является «способность Украины защитить себя». То есть США настаивают на том, что должны сохраниться украинское государство, нынешний украинский нацистский русофобский режим и военно-политическая ориентация Украины на Запад.

Можно не сомневаться, что если бы Россия согласилась на такие условия, то через некоторое время Киев приняли бы в НАТО. Сейчас оппозиция интеграции Украины в западные военные структуры базируется на страхе перед Россией. Согласись Москва на мир, предполагающий отказ от заявленной цели СВО, этот страх исчез бы — в Европе пришли бы к выводу, что Россия никогда не пойдёт до конца и метод военного давления на неё достаточно эффективен и безопасен.

Приходим к выводу: несмотря на то, что формально авиабаза в Энгельсе является законной военной целью, украинские удары по ней не имеют ничего общего с соображениями военного характера. Эти удары носят исключительно политический характер и производятся в интересах США, нуждающихся во временном перемирии на западном направлении с тем, чтобы перенести свои усилия на Китай. США повышают ставки, демонстрируя Кремлю, что для них нет запретных целей на российской территории, и что у Украины может «вдруг обнаружиться» любое (как по досягаемости, так и по разрушительной силе) оружие. Формально США с Россией не воюют, а ответного удара по территории Украины они не боятся.

Вашингтон сознательно добивается такого положения дел, при котором обычный российский ответ, в виде массированных бомбардировок украинской критической инфраструктуры будет недостаточным. США изучают порог, за которым Москва должна будет рассматривать ядерный ответ.

Во-первых, это даст возможность Вашингтону уйти от сомнительной славы единственной страны в мире, применившей ядерное оружие, причём уже по поверженному противнику — чисто из политических соображений. Америка сможет говорить, что все одинаковы: Россия, мол, тоже ударила по Украине, военный потенциал которой был практически исчерпан, а окончательное поражение являлось вопросом времени, а не принципа.

Во-вторых, раз Украина позволила себя использовать в качестве американской дубинки, грешно было бы не довести эксперимент до конца. Всегда полезно знать, на каком рубеже военное давление на противника (а Россия всегда будет рассматриваться США, как военно-политический противник) чревато ответным ударом (чтобы не перегнуть палку).

Когда-то я писал, что с самого начала нынешнего кризиса (с февраля 2014 года) меня не покидает ощущение, что всё это может кончиться ядерным ударом по Киеву (хоть и непонятно, кто его нанесёт). Чем дольше развивается кризис и чем горячее он становится, тем меньше шансов, что подобного исхода удастся избежать.

США сознательно ведут дело к началу ограниченной управляемой ядерной войны. Для решения своей проблемы: заключение мира на своих условиях, предполагающих сохранение враждебных отношений между Европой и Россией на десятилетия, им как раз не хватает одного (всего одного) маленького (тактического) ядерного удара по Украине, произведённого Москвой. Они не будут наносить удары в ответ. Они даже сразу согласятся отказаться от любой поддержки Киева, мотивируя это тем, что обуреваемый собственными амбициями Кремль поставил на карту выживание человечества, поскольку же по НАТО ядерный удар не нанесён, США, «сознавая свою ответственность за судьбы мира», считают необходимым остановиться, хоть для этого и придётся пожертвовать Украиной.

Угадайте с одного раза, какова в таком случае будет позиция Европы? Можно не сомневаться, что все (абсолютно все) связи и контакты с Россией будут разорваны на весьма продолжительный период, чего бы это не стоило ЕС, а военная инфраструктура НАТО на наших границах будет многократно усилена, что потребует от России соответствующего реагирования и надолго свяжет все ресурсы страны на западном направлении, обеспечивая США свободу рук в Азиатско-Тихоокеанском регионе против Китая.

Американцы давно хотят избавиться от Украины. Но избавиться так, чтобы превратить своё поражение в победу. В 2014 году они толкали Россию к оккупации всей украинской территории и возвращению в обозе российской армии полностью дискредитировавшего себя Януковича, который бы мог держаться только на российских штыках. В таком случае Украина становилась чёрной дырой, пожирающей уже не американские, а российские ресурсы. К 2022 году США добились начала полномасштабных военных действий между Москвой и Киевом и даже смогли придать им относительно затяжной характер. Однако им вновь не удалось превратить Украину в пылесос, высасывающий российские ресурсы — США и коллективный Запад теряют на украинском направлении (в том числе и за счёт необходимости содержать нежизнеспособный режим) гораздо больше, чем Россия, и с гораздо большей скоростью. США проигрывают и военный, и экономический конфликт.

// // 

Ядерное решение — последняя возможность обвинить Россию во всех смертных грехах, а самим гордо удалиться в белых одеждах и с видом спасителя человечества. Получится, что Вашингтон вроде бы и не проиграл Украину, а «проявил ответственность». Россия же пусть потом объясняет уцелевшим украинцам (а заодно и всему миру), что бомбила их «по-братски» и что они сами не оставили иного выхода.

Опасность, исходящая от Украины, не в том, что она готова воевать за чужие интересы до последнего человека и даже не в зомбированном населении, фактически убивающим самого себя. Ведь практически у каждого в России близкие родственники, а многие и сами из России переехали, кто во втором, а кто и в первом поколении, и фамилии с окончанием на «ов» (Иванов) на Украине распространены не меньше чем на «ко» (Иванченко). Опасность, исходящая от Украины, заключается в том, что она сама поставила себя в такое положение, когда её никому не жалко и над ней можно проводить любые эксперименты.

Американский «цивилизованный» вивисектор в белом халате уже ввёл несчастному жёлто-голубому грызуну смертельно опасный вирус и готовится выпустить его в наш амбар, чтобы умирающее животное забрало нас с собой. Зверёк-то в любом случае сдохнет. Надо бы экспериментатора как-то урезонить, пока не стало слишком поздно.

Ростислав Ищенко

Венесуэла: начало конца доктрины Монро

На фоне беспрецедентного системного кризиса США стремительно теряют возможности по эффективному проецированию своего глобального доминирования. И даже по самым позитивным прогнозам в ближайшие годы Штаты вынужденно сосредоточат свои усилия на удержании внутренней стабильности в ущерб внешнеполитической активности.

Это открывает для других международных игроков широкие возможности по освоению ранее «незыблемого» в рамках доктрины Монро геополитического пространства Латинской Америки. Наиболее наглядным примером окончания эпохи американского доминирования на континенте является приход к власти во всех ключевых странах региона левых социалистических правительств.

Для России это означает не только ускоренную реанимацию замороженных советских связей (Куба, Никарагуа, Боливия и т. д.), но и исторический шанс на выстраивание долгосрочных, на десятилетия, стратегических отношений, в том числе и в вопросах безопасности, с латиноамериканскими странами, которые ранее были заложниками своей географической близости к США.

Особую роль в этом контексте занимает Венесуэла. Ведь именно она стала первым за постсоветское время наглядным примером утраты США способности «по щелчку» подстраивать режимы стран Латинской Америки под собственные политические нужды.

Несмотря на свои скромные размеры (916 445 км2 с населением 28 887 118 чел.) страна является ключевой целью для американской экспансии в регионе, так как она обладает наибольшими в мире разведанными запасами нефти: более 300 млрд баррелей. Это 17 процентов от общемировых запасов, и это одновременно основное благо и проклятие Венесуэлы.

Активное освоение её нефтяных бассейнов началось ещё в конце XIX века. И уже к 1930 году Венесуэла выбилась в тройку глобальных нефтепроизводителей (после США и СССР). Именно огромные нефтяные запасы и близость к практически бездонному американскому рынку углеводородов сыграли роковую роль в выстраивании венесуэльской экономической модели.

Всю свою современную историю страна фактически занималась только нефтедобычей. После 30-х годов доходы от разработки нефтяных месторождений никогда не падали ниже отметки 80 процентов от национального ВВП. Поэтому благосостояние простых венесуэльцев даже в базовых вещах всегда зависело от иностранных поставок и внешней конъюнктуры нефтяного рынка.

Именно это лежит в основе нескончаемого социального напряжения внутри венесуэльского общества — постоянной череды политических и военных переворотов от различных властных группировок. Именно группировок, так как любая политическая сила в Венесуэле должна была опираться либо на армию, либо на нефтяные картели и стоящих за ними внешних (проамериканских) игроков.

Эта ситуация временно поменялась только после прихода к власти в 1998 году армейского ставленника полковника Уго Чавеса. В своей политической доктрине Чавес придерживался ультрасоциалистических позиций. Он объявил в стране «Боливарианскую революцию» (в честь своего кумира лидера антиколониального освободительного движения в Южной Америке Симона Боливара). В частности, это предполагало антизападную, в первую очередь антиамериканскую, внешнюю политику и справедливое «социалистическое» распределение благ.

Соответствовать своим программным предвыборным заявлениям Чавесу помогла благоприятная конъюнктура на мировом рынке нефти, благодаря которой в страну в начале нулевых потекли миллиардные сверхдоходы. Они позволили Чавесу уже в середине нулевых годов начать массовое строительство по всей Венесуэле объектов гражданской и социальной инфраструктуры: автомобильных и железнодорожных дорог; жилья для неимущих слоёв (на то время это 35 процентов городского и свыше 70 процентов сельского населения), — а также открыть множество социальных объектов со свободным доступом (от придворовых спортивных площадок до оснащённых современным оборудованием культурных и медицинских центров).

При Чавесе были введены многочисленные правительственные гранты на обучение в вузах страны талантливой молодёжи из малообеспеченных семей. Стартовала общегосударственная программа по адресной еженедельной раздаче продовольственной помощи малоимущим. Ввелись повышенные пособия по безработице, инвалидности, утрате кормильца и т. д.

В соответствии с объявленной антиамериканской доктриной ещё в середине нулевых годов Чавес сделал весьма рискованный шаг — окончательно национализировал находящуюся под штатовским контролем нефтяную отрасль. Полностью вывел из страны западные добывающие компании, заменив их китайскими и российскими.

В это же время Чавес начал общее перевооружение всех родов венесуэльской армии современными российскими и китайскими образцами (от стрелкового оружия до самолётов). Однако в 2008 году на фоне разразившегося глобального экономического кризиса произошёл масштабный обвал цен на нефть. И бюджет Венесуэлы разом лишился трети своих доходов.

При этом необходимо понимать, что свыше 95 процентов добываемой в стране нефти относится к так называемой тяжёлой категории. Это находящиеся на больших глубинах залежи, требующие дополнительных расходов не только по извлечению на поверхность, но и их последующей очистки от примесей.

Ключевой ошибкой правления Чавеса стало отсутствие необходимой модернизации нефтяной отрасли для увеличения объёмов и рентабельности добычи. Поэтому страна оказалась полностью не готова к финансовому шоку. После 2008 года правительство Венесуэлы было вынуждено свернуть свои масштабные гуманитарные программы и срочно (а значит, и под более высокий процент) начать искать заимствования у международных кредиторов.

Однако общая динамика мировых нефтяных цен продолжала снижаться вместе с объёмами внутренней добычи, а производственные издержки с учётом отсутствия доступа к передовым западным технологиям и оборудованию — только возрастать. В итоге получился парадокс, когда, несмотря на всё своё нефтяное богатство, Венесуэла всё больше погружалась в долги.

Ещё одним потрясением для стремительно нищающего и привыкшего к активной гуманитарной роли государства населения стала смерть Чавеса от ранее мучившего его много лет онкологического заболевания 05.03.2013 г..

Это событие окончательно обрушивает в Венесуэле как социальную, так и политическую ситуацию. По всей стране практически сразу вспыхивают гражданские беспорядки, вплоть до открытого вооруженного противостояния и актов бандитизма на улицах крупных городов. Каракас, к примеру, до сих пор является наиболее опасной для посещения туристами столицей. Венесуэльский боливар полностью обесценивается и превращается в «цветную бумагу». А страна начинает оплачивать импорт базовых товаров (еда, одежда, медикаменты) нефтяным бартером.

Большинство же валюты, получаемой от продажи остатков нефти (после вычета доли бартера), венесуэльское правительство вынуждено тратить на армию и полицейские силы. Именно благодаря контролю и лояльности силового блока преемнику Чавеса Николасу Мадуро, до начала политической карьеры работавшему водителем городского автобуса, удалось пережить не только годы нестабильности, но и организованную в 2019 году США попытку цветной революции.

Примечательно, что тогда американского ставленника и бывшего спикера парламента страны Хуана Гуайдо президентом Венесуэлы признало всё «демократическое» мировое сообщество (более 50 государств). При этом ни в каких президентских выборах Гуайдо не участвовал. Но это не помешало Британии, где на 2019 год хранились венесуэльские золотовалютные активы (более 2,3 млрд долл.) отказать в их выдаче законному правительству. А США — передать в управление Гуайдо американские счета государственной нефтедобывающей компании Венесуэлы PDVSA, где также находилось более 230 млн долл. оборотных средств.

Однако, несмотря на всю западное давление и финансовую поддержку, цветная революция в Венесуэле полностью провалилась. «Последним гвоздём» для исторического доминирования США в регионе стала неудавшаяся попытка повторного силового захвата власти и физического устранения президента Мадуро с помощью американского спецназа уже в 2020 году.

Опять-таки примечательно, что после очередного неудачного покушения на Мадуро в 2017 году безопасность венесуэльского президента координируется военными советниками из РФ. А сам режим полностью полагается на российскую и китайскую поддержку.

По мнению большинства специализирующихся на странах Латинской Америки аналитиков, именно невозможность США продавить смену режима в Венесуэле (несмотря на всё её бедственное положение, политическую нестабильность и откровенную некомпетентность высшего руководства) привела к текущему укреплению и так традиционно сильных левых настроений в Латинской Америке. Это вызвало повсеместное становление социалистических и антизападных режимов даже в странах, десятилетиями бывших «верными американскими клиентами» (к примеру, Чили, Колумбия или Уругвай).

Это приводит нас к историческому перелому, когда Латинская Америка самостоятельно, а главное, системно сможет интегрироваться в альтернативные западной повестке международные структуры. Напоминаю, что центральная страна континента Бразилия уже член БРИКС. А остальные страны все более открыто и на деле демонстрируют свою заинтересованность в предлагаемых как блоком целиком, так и его отдельными членами форматах. Пока, конечно, экономических.

Но очевидно, что социалистические правительства государств Латинской Америки будут и дальше стремиться к освобождению от влияния США. Это основной внешнеполитический лозунг абсолютно всех пришедших к власти в регионе левых партий. А для этого нужен противовес в лице противоположных США центров силы.

И на примере Венесуэлы США и Запад в целом наглядно показали свою недоговороспособность, наплевательство к международному праву и откровенно колониальные замашки. А значит, окончательный приход России и Китая на континент — это вопрос ближайшего времени.

Виталий Гонтов,

Тайваньские выборы и китайские проблемы

Китайские (материкового Китая – КНР) эксперты абсолютно точно предсказали результат выборов на Тайване. Президентом действительно стал Лай Цинде, представитель Демократической прогрессивной партии, а большинство в парламенте получила партия Гоминьдан

При этом и китайцы, и наблюдатели из других заинтересованных стран отмечали, что кто бы из кандидатов в президенты ни победил и какая бы политическая конфигурация ни сложилась в итоге на острове, никакие серьёзные изменения в тайваньской политике не предвидятся.

Так или иначе, но все кандидаты и все политические силы Тайваня выступают против провозглашения независимости и против форсированного объединения с Китаем, за сохранение status quo.

В позициях отдельных политиков есть нюансы, но они касаются скорее мотивировочной, чем смысловой части. Так, например, Лай Цинде считает, что провозглашение независимости не требуется, ибо Тайвань де-факто и так независим. Частично с ним трудно не согласиться – Тайвань обладает всеми признаками независимого государства, кроме международного признания.

Но юридическая составляющая независимости не менее важна, чем фактическая, так что в утверждении, что фактически независимость есть, а юридически "не очень-то и хотелось", присутствует изрядная доля лукавства.

Но разного рода технические расхождения – проблема тайваньской внутренней политики и тех групп избирателей, на которые ориентируются борющиеся политические силы. Единство стратегической формулы: "С Америкой дружим, в Китай не идём, независимость не провозглашаем", отражает наличие в островном обществе общенационального консенсуса по поводу внешнеполитической стратегии.

Вот этот-то консенсус больше всего беспокоит Китай и устраивает США, надеющиеся, что в течение ближайшего года им удастся спровоцировать Пекин на атаку Тайваня.

Дело в том, что основа консенсуса 1992 года между КНР и Китайской республикой (Тайвань), определившего, что обе стороны признают наличие одного Китая, была заложена ещё в момент отступления потерпевших поражение в гражданской войне гоминьдановцев на Тайвань, под защиту флота США.

Тогда сторонники Чан Кайши планировали, собравшись с силами и получив поддержку Запада, вернуться на материк. Они считали себя единственной законно властью Китая, материковая часть которого, по их мнению, была захвачена мятежниками. Их концепция "одного Китая" предполагала, что это они и есть власть "одного Китая".

В свою очередь КПК считала только себя легитимной властью Китая, а гоминьдановцев – мятежниками и сепаратистами. Ко времени консенсуса 1992 года в позициях сторон ничего существенно не изменилось. Тайваньская власть, учитывая, что КПК к этому времени уже вовсю строила капитализм под руководством коммунистической партии, была не против объединения. Но для Гоминьдана было неприемлемым объединение по гонконгскому принципу ("одна страна – две системы").

Реализация объединения по гонконгскому стандарту маргинализовала все политические силы Тайваня, превращая их в региональные партии, полностью подотчётные КПК в стратегическом смысле. Они теряли возможность проводить отдельную внешнюю и военную политику Тайваня, но не получали доступа к внешней и военной политике КНР, где монополия КПК на власть оставалась незыблемой.

Консенсус 1992 года снимал напряжённость в отношениях острова и материка, открывал двери к полномасштабному экономическому сотрудничеству. При этом, разница в понимании формулы "одного Китая" никого особенно не волновала.

Тайвань чувствовал себя уверенно под защитой американского флота, а для Китая вопрос интеграции острова в тот момент не был актуален. Тогда ещё оставалось 5 лет до передачи Британией контроля над Гонконгом Китаю. Для Пекина было важно не сорвать этот процесс, а также максимально безболезненно осуществить интеграцию Гонконга в Китай в формате "одна страна – две системы".

Однако с течением времени Китай усилился, США ослабели и Тайвань стал чувствовать себя менее уверенно. Отсюда стремление части его политиков официально зафиксировать состояние независимости и дезавуировать претензии Пекина на контроль над островом.

В то же время и у Китая появилась необходимость активизации политики на тайваньском направлении. Первая и очевидная причина – усиление враждебности со стороны США. Китаю понадобилась стратегическая глубина, а для этого было необходимо вывести флот на просторы Тихого океана, прорвав первую цепь островов (Филиппины, Тайвань, Окинава, Японский архипелаг).

Понятно, что Тайвань был единственной удобной целью. Отсутствие международно признанной независимости острова и согласие большей части мирового сообщества с материковой трактовкой формулы "одного Китая", позволяли провести тайваньскую операцию в рамках "восстановления суверенитета" над историческими китайскими территориями.

При этом контроль Тайваня позволял Китаю разорвать первую цепь островов ровно посредине, что в свою очередь должно было резко усилить авторитет Пекина на Юге и сделать Филиппины более сговорчивыми в вопросе о спорных территориях. Китай мог не без оснований рассчитывать в долгосрочной перспективе на нейтрализацию Манилы, а затем и на её переход в китайский лагерь.

Однако внешнеполитический аспект мог бы и не оказать решающего влияния на активизацию китайской политики на тайваньском направлении, если бы он не наложился на внутриполитическую проблематику.

При всей закрытости китайской политической системы, известно, что в руководстве КПК была достаточно сильна проамериканская фракция, считавшая, что Пекину нет смысла бороться за статус самостоятельной сверхдержавы, так как он хорошо зарабатывает, являясь "мастерской мира", производящей товары преимущественно для западного рынка.

Следует отметить, что китайская внешняя торговля была действительно ориентирована преимущественно на западные рынки и КНР было не так просто переориентировать её, как России свою. С Америкой у России товарооборот традиционно был невелик. Европа же преимущественно покупала в РФ сырьё и энергоносители, а это весьма ликвидный товар. Так что позиции проамериканской фракции в китайском руководстве были достаточно сильны и опирались на серьёзную общественную поддержку в среде китайского бизнеса (как государственного, так и частного).

Переломить ситуацию в свою пользу сторонникам суверенизации Китая удалось, только отказавшись от части заветов Ден Сяопина, в частности укрепив личную власть Си Цзиньпина и отказавшись от её ограничения двумя сроками подряд.

Но я неслучайно написал, что проамериканская оппозиция имела достаточно сильные позиции в китайском обществе, причём в той его части, которая способна оказывать серьёзное влияние на принятие решений. В политике не бывает окончательных поражений и китайская оппозиция, формально смирившись (хоть, судя по отставкам высокопоставленных чиновников оборонного и внешнеполитического ведомств и не до конца), ждёт момента, когда власть ошибётся и позволит ей отыграть ситуацию.

Тайваньский кризис предоставляет оппозиции такой шанс. Согласиться с фактическим уходом острова под американское крыло (с перспективой его милитаризации, а затем и провозглашения независимости) Пекин не может. Это было бы крупнейшим поражением власти, подорвало бы её авторитет и открыло бы оппозиции возможность активизироваться. В нынешней ситуации глобального противостояния таковая активизация могла бы серьёзно подорвать возможность Китая к проведению активной внешней и военной политики, заставив его переключиться на внутриполитические проблемы.

Не только в российской истории внутренние неурядицы нивелировали результаты внешних побед. В пятитысячелетней истории Китая таких примеров – гораздо больше.

КНР не желает атаковать остров первой, но американцы – мастера провокаций и могут не оставить выбора. Тем более, что, простите за невольный каламбур, но прошедшие выборы показали, что у Пекина – не так уж много времени, чтобы реализовать концепцию одного Китая с опорой на поддержку (или хотя бы нейтралитет) значительной части населения Тайваня.

Гоминьдан окончательно эвакуировался на Тайвань в 1950 году. С тех про прошло уже 74 года. Выросли поколения людей, для которых Тайвань – единственная родина, а материковый Китай – враждебное государство (только последние 25-30 лет наладились экономические отношения, политические же связи между КР и КНР постоянно лихорадит). Тайвань всегда готовился к войне с единственным противником – с КНР. И это не могло не составить отпечаток в общественном сознании.

Все кандидаты и партии, участвовавшие в последних тайваньских выборах (даже прокитайские), вынуждены были исходить из того, что большая часть населения не желает объединения, но не хочет войны с могущественным материковым Китаем. То есть постепенно тайваньское общество отрешается от ощущения себя такими же китайцами, происходит его тайванизация.

Это значит, что ещё лет 25-30 – и концепция одного Китая перестанет восприниматься населением Тайваня, а политики вынуждены будут постепенно перевести вопрос о независимости в практическую плоскость.

Мы видели такое изменение общественного сознания на Украине, где в начале 70 лет квазинезависимой УССР, а затем ещё тридцать с лишним лет уже полной независимости привели к преобразованию русского общества в украинское. Даже в неоконченном виде (нацбилдинг на Украине в силу многих объективных и субъективных причин оказался прерван в 2014 году гражданской войной) это общество уже два года упорно ведёт войну с Россией за право не быть русскими.

В Пекине понимают, что вопрос с Тайванем надо решать, пока большинство тайваньцев всё ещё считают себя китайцами. Это же понимают и в Вашингтоне. Именно поэтому, когда эксперты говорят о результатах выборов, которые формально ничего не изменили, они утверждают, что был сделан очередной шаг к войне.

Пекин очевидно смог бы договориться с Тайбэем о более-менее длительном и безболезненном периоде реинтеграции, с максимальным учётом интересов местных политиков. Китайцы умеют вести переговоры долго и компромиссы находить тоже умеют. Но в схеме присутствует Вашингтон, которому война за Тайвань необходима в течение ближайших 12-18 месяцев.

Реальная ситуация с общественным мнением на острове, как было сказано, очень ограничивает местных политиков в манёвре. Аналогичным образом ограничивает в манёвре китайских политиков внутриполитическая ситуация в Китае.

Американцы обязательно воспользуются этими проблемами, а также китайско-филиппинскими противоречиями, подогреваемыми Вашингтоном для организации провокаций, толкающих регион к войне. Единственная проблема, ставящая успех их провокаций под вопрос – ограниченный запас времени. К концу 2025 года боевой потенциал китайского флота должен возрасти настолько, что конвенциональная прокси-война против КНР станет бессмысленной, так как США её не смогут выиграть.

При этом наметившийся успех России на Украине, в способности которой продержаться до начала 2025 года большинство западных экспертов уже не уверено, дополнительно ослабляет международный авторитет США и усиливает позицию Китая, который может рассчитывать на поддержку освободившейся от войны на Западе России.

США, конечно, пытаются расставить на Россию очередной капкан, стимулируя военный кризис вокруг Прибалтики. Но Вашингтону приходится разрываться на слишком большое количество направлений, при ограниченности собственных ресурсов и неспособности союзников противостоять странам, на которые их натравливают США, без всеобъемлющей американской поддержки.

Время и ограниченность американской ресурсной базы играют на российско-китайский союз. Американская традиция организации военных провокаций – против нас. Старт забегу дан – все бегуны уже на дорожке. Теперь изменить уже ничего нельзя, остаётся только надеяться и болеть за победу здравого смысла над поджигателями войны.

https://ukraina.ru/20240115/1052700280.html

А х#ли хотел то? Это не дроны банкой с огурцами сбивать

Парламент ДНР закрепил статус единственного госязыка за русским

Очередное заседание Народного совета в самопровозглашенной Донецкой Народной Республике (ДНР), прошедшее в пятницу, 6 марта, завершилось единогласным голосованием за принятие поправки в Конституцию, закрепляющей за русским языком статус единственного государственного. Ранее Основной закон республики предусматривал два государственных языка — русский и украинский.

Глава ДНР Денис Пушилин в начале декабря 2019 года предложил сделать русский единственным государственным языком, сообщает телеканал «Звезда». Закрепляя данный статус в Основном законе, в парламенте республики отметили, что «применение украинского языка как государственного до сих пор не нашло практической реализации».

Изменения вступят в силу после того, как поправку подпишет глава ДНР и документ будет опубликован на сайте Народного совета, передает RT.

2 марта президент России Владимир Путин утвердил перечень поручений по итогам заседания Совета по русскому языку. В частности, глава государства поручил правительству издать правовой акт, предусматривающий утверждение норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного.

https://iz.ru/984249/2020-03-06/parlament-dnr-zakrepil-status-edinstvennogo-gosiazyka-za-russkim

"Россия не пошевелила пальцем": В Эстонии не понимают, почему Москва отказала им в помощи

В Эстонии обвинили Россию в том, что она не пришла на помощь, когда в электросети стран Прибалтики произошёл серьёзный сбой. "Россия знала о проблеме, но не пошевелила пальцем", - негодуют эстонские СМИ.

В начале июня в электросети стран Прибалтики произошёл серьёзный сбой. По мнению эстонского журналиста Раймо Поома, Россия должна была прийти прибалтам на помощь в рамках БРЭЛЛ.

Речь идёт про соглашение о параллельной работе энергосистем Белоруссии, России, Эстонии, Латвии, Литвы. Единая сеть была создана ещё во времена столь ненавистного прибалтийскими странами СССР, и бывшие советские республики до сих не спешат покидать единое энергокольцо.

Раймо Поом пишет, что раньше, когда у стран Прибалтики возникали какие-то проблемы в энергосистеме, Россия всегда приходила им на помощь. Однако в этот раз Москва почему-то не протянула прибалтам руку помощи.

"Россия знала о проблеме, но не пошевелила пальцем", - негодует журналист.

"Наверное, потому, что на помощь обычно приходят только к тем, кто не гадит под дверью", - иронично отмечает в Twitter "Голос Мордора".

"Пусть прибалты берут пример с Украины и пользуются реверсным евроэлектричеством", - добавляет в комментариях Герман Латышев @k3pqfwnR56ClMcR.

https://nsk.tsargrad.tv/news/rossija-ne-poshevelila-palcem-v-jestonii-ne-ponimajut-pochemu-moskva-otkazala-im-v-pomoshhi_266118

Встреча Путина с Лукашенко: реакция на литовский бунт и «Искандеры» для Белоруссии

В 1939 году, после окончательного уничтожения Гитлером Чехословакии, Чемберлен поторопился выдать Польше гарантии безопасности. От имени правительства Его Величества он заявил, что Великобритания обязуется поддержать Польшу в случае нападения на неё третьей державы, если Варшава решит ответить на такое нападение силой

Однопартийцы Чемберлена жёстко критиковали его за это заявление, отмечая, что таким образом он поставил вступление Британии в войну в зависимость от решения польского правительства.

Тем не менее Чемберлен упорствовал в своём заблуждении и даже убедил Францию присоединиться к британским гарантиям.

Многие исследователи событий, предшествовавших Второй мировой войне, считают, что именно британские гарантии побудили Польшу занять непримиримую позицию и отвергнуть выдвинутые Гитлером требования предоставления экстерриториального коридора в Восточную Пруссию и признания права Германии на Данциг, который Польша, вопреки его статусу «вольного города» стремилась превратить в свой протекторат.

Конечно, мы не можем сказать точно, что Польша уступила бы немецким требованиям, если бы не имела британских гарантий, зато точно знаем, что британские гарантии Польше не помогли.

Франция хоть и развернула на германской границе 72 дивизии, отказывалась начинать серьёзное наступление до прибытия британского экспедиционного корпуса. Британцы же как всегда не спешили. В конечном итоге авантюра Чемберлена завершилась катастрофами для Польши, Франции и для него самого, а Британию спасло только чудо.

Казалось бы, опыт Чемберлена должен был научить политиков, представляющих великие державы, что нельзя ставить свои государства в зависимость от решений, принимаемых младшими союзниками. Это, как правило, приводит к катастрофе.

Причём вовсе не потому, что младшие союзники как-то особо злоумышляют против своих старших товарищей. Просто политические элиты малых и слабых стран-лимитрофов, даже если они обладают огромными амбициями (как, например, поляки), не в состоянии дать трезвую оценку глобальной расстановке сил.

Они слишком погружены в свои мелкие проблемы, в «принципиальные» противостояния с соседями за одно село, полгоры или гектар леса, а то и просто руководствуются не актуальными интересами, а какими-то полумифическими древними обидами.

Кроме того, лимитрофы обычно переоценивают силу и мощь своих протекторов. Они им кажутся непобедимыми, а значит втравить их в войну за интересы лимитрофа — святое дело.

Когда Евросоюз волна за волной расширялся за счёт бывших стран СЭВ и ОВД, Россия предупреждала европейцев, что подобная политика расширений контрпродуктивна, поскольку ставит отношения Западной Европы и России в зависимость от доброй воли восточноевропейцев, ориентирующихся на США.

ЕС эти предупреждения проигнорировал, уповая на легенду о «единстве Запада».

Понадобилось всего несколько лет, чтобы освоившиеся в европейских структурах «новые члены ЕС» взялись за резкое изменение курса европейской политики. Они опирались на принцип единогласия всех членов, а также на поддержку США.

Америка оберегала их от опасности попасть под финансово-экономическое давление «старой Европы», а принцип единогласия позволял им увязывать свои пожелания с необходимыми всему союзу решениями. Например, каждый раз бюджет ЕС принимался только после того, как «старая Европа» шла на финансовые уступки «новой».

В политических вопросах ситуация была аналогичной. Отношения ЕС и России начали быстро портиться, и даже Меркель ничего не могла поделать, хоть такой поворот и противоречил коренным интересам Германии.

Но все прошлые беды и проблемы кажутся милыми шалостями по сравнению с последним демаршем Литвы. Вильнюс решил перекрыть значительную часть российского транзита в Калининград. Европейцы прекрасно понимают, что это casus belli, и что даже если Россия, будучи занята денацификацией Украины, не начнёт военную операцию против Литвы немедленно, отсрочка мало чему поможет, если Литва не изменит своё решение.

Поначалу ЕС пытался действовать дипломатично и просто намекнул, что в решениях об антироссийских санкциях, которыми Литва обосновывает свои действия, нет ничего запрещающего транзит.

Вильнюс заявил, что Литва трактует эти решения как запрещающие. Тогда европейские политики решили поставить зарвавшегося лимитрофа на место: Еврокомиссия заявила, что она отредактирует текст решения таким образом, чтобы ни один лимитроф не мог трактовать его как запрет транзита ибо ЕС не запрещал и не собирается запрещать транзит российских товаров через свою территорию.

Литва ответила, что наложит вето на это решение Еврокомиссии.

Ловушка, о которой давно предупреждала Россия, захлопнулась. Почти все страны ЕС являются одновременно членами НАТО. Литва своим решением ставит весь ЕС на грань войны с Россией.

Либо же Евросоюзу будет необходимо заявить о том, что Литва превысила свои полномочия и что другие европейские члены НАТО не будут её защищать в случае, если Россия решит силой обеспечить транзитный коридор в Калининград.

Однако как минимум Польша, а скорее всего и оба оставшихся прибалтийских лимитрофа, окажутся на стороне Литвы. То есть под угрозу будет поставлена вся европейская экономическая и военная архитектура.

Евросоюзу приходится либо капитулировать перед Литвой, либо признавать, что раздирающие его противоречия слишком сильны и о европейском единстве необходимо забыть — теперь каждый за себя.

Почему-то я уверен, что ЕС изберёт привычный путь капитуляции. Ситуация, в которой Литва строит Евросоюз, — это даже не хвост вертит собакой, этой собакой вертит блоха.

Итак, не члены ЕС Лондон и Вашингтон надавили на свой клиентский режим в Вильнюсе, тот нагло переврал европейские решения и втравливает ЕС если не в горячую, то в экономическую войну с Россией. А ЕС всё понимает, но ничего не может сделать.

Россия пока говорит об экономических мерах воздействия на Литву. Но они могут быть успешными только в случае, если будет блокирован весь европейский транзит через Россию. Такое предложение правительства уже лежит на столе Путина.

После роста цен на энергоносители и на еду, лишиться ещё и российского транзита — это полностью выпустить цены из-под контроля. Ущерб европейским экономикам трудно переоценить, а разоряющиеся в первую очередь европеревозчики устроят своим правительствам сладкую жизнь, не дожидаясь осени.

Но это ещё не всё. 25 июня в Петербурге состоялась встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко. Там много интересных вещей обсуждалось. В частности, Белоруссия попросила содействия в переходе из состояния наблюдателя в статус полноценного члена ШОС.

В общем, интеграция Белоруссии — ещё пару лет назад заигрывавшей с Европой — в евразийские структуры становится необратимой.

Главное же в этой встрече заключалось в том, что белорусский президент совершенно справедливо охарактеризовал действия Литвы как неспровоцированную агрессию и предложил ответить без фанатизма, но в военном формате. То есть войну не начинать, но создать для Запада новые и явные угрозы.

Он же эти угрозы и перечислил, попросив Россию переоборудовать белорусские самолёты для возможности применения ядерного оружия, а также подумать о возможности размещения российского ядерного оружия на белорусской территории.

Ответ Путина ознаменовал резкий разворот российской позиции в этом вопросе. Раньше, несмотря на все просьбы Лукашенко, Россия старалась не проводить дополнительную милитаризацию белорусского направления. Укреплялись только средства ПВО, объединённые в единую систему.

Однако на этот раз российский президент внезапно заявил, что можно подумать над модернизацией белорусских самолётов, а также пообещал разместить на белорусской территории комплексы «Искандер».

Путин высказался обтекаемо: не уточнил, будут ли белорусские самолёты модернизировать под носители ядерного оружия, но из контекста разговора вытекает именно такой вывод. Что же касается «Искандеров», Путин сам подчеркнул, что это комплексы двойного назначения, то есть могут использоваться как в обычном, так и в ядерном снаряжении.

Осталось пока неясным, передаст ли Россия комплексы Белоруссии или разместит на её территории свои ракеты, но формально Путин говорил именно о передаче. А это — зеркальный ответ на американскую стратегию.

США держат на европейском континенте свыше двухсот тактических ядерных боеприпасов, причём пилоты ряда европейских стран, включая Германию (формально не обладающую собственным ядерным арсеналом), тренируются эти боеприпасы использовать.

Модернизация белорусской авиации, с соответствующим обучением пилотов, а также размещение на белорусской территории комплексов «Искандер» даёт России возможность в случае дальнейшего обострения международной обстановки в считаные дни доставить к этим носителям ядерные заряды.

В принципе, их можно скрытно завезти в Белоруссию и разместить на соответствующих складах заранее. Тогда превращение обычных ракет в ядерные, а самолётов — в носители ядерного оружия займёт и вовсе несколько часов.

Понятно, что для обеспечения безопасности столь чувствительных систем вооружений белорусской армии будет маловато. Поэтому Путин и Лукашенко (а затем и Сергей Шойгу) высказались за дальнейшее укрепление обороноспособности Белоруссии. То есть будет увеличиваться как численность, так и техническая оснащённость группировки.

Зеленский сразу отреагировал на эти договорённости — обращением к белорусскому народу и силовикам с просьбой не нападать на Украину.

Учитывая, что официальный Минск неоднократно заявлял, что начнёт боевые действия против Киева, только если с украинской территории будет исходить явная угроза Белоруссии, нервная реакция Зеленского указывает на то, что он прекрасно понимает возможные последствия литовского демарша.

Как понимает и то, что попытка открыть против России второй фронт на Балтике не улучшит, а ухудшит стратегическое положение Украины, поскольку теперь России необходимо как можно быстрее завершить операцию полным разгромом ВСУ, чтобы они не были в состоянии оказать действенную помощь полякам и прибалтам, если те всё же рискнут спровоцировать военный конфликт с Москвой.

Кроме того, заявленное усиление белорусской армии снижает шансы Зеленского добиться от поляков ввода войск на западную Украину. Лукашенко заявлял, что воспримет это как окружение Белоруссии и агрессию против неё. Соответственно, обещал в таком случае военный ответ.

Казалось бы, одна маленькая Литва похулиганила, а мир сразу стал значительно ближе к Армагеддону.

https://ukraina.ru/exclusive/20220627/1034233653.html