#политика

Тайваньские выборы и китайские проблемы

Китайские (материкового Китая – КНР) эксперты абсолютно точно предсказали результат выборов на Тайване. Президентом действительно стал Лай Цинде, представитель Демократической прогрессивной партии, а большинство в парламенте получила партия Гоминьдан

При этом и китайцы, и наблюдатели из других заинтересованных стран отмечали, что кто бы из кандидатов в президенты ни победил и какая бы политическая конфигурация ни сложилась в итоге на острове, никакие серьёзные изменения в тайваньской политике не предвидятся.

Так или иначе, но все кандидаты и все политические силы Тайваня выступают против провозглашения независимости и против форсированного объединения с Китаем, за сохранение status quo.

В позициях отдельных политиков есть нюансы, но они касаются скорее мотивировочной, чем смысловой части. Так, например, Лай Цинде считает, что провозглашение независимости не требуется, ибо Тайвань де-факто и так независим. Частично с ним трудно не согласиться – Тайвань обладает всеми признаками независимого государства, кроме международного признания.

Но юридическая составляющая независимости не менее важна, чем фактическая, так что в утверждении, что фактически независимость есть, а юридически "не очень-то и хотелось", присутствует изрядная доля лукавства.

Но разного рода технические расхождения – проблема тайваньской внутренней политики и тех групп избирателей, на которые ориентируются борющиеся политические силы. Единство стратегической формулы: "С Америкой дружим, в Китай не идём, независимость не провозглашаем", отражает наличие в островном обществе общенационального консенсуса по поводу внешнеполитической стратегии.

Вот этот-то консенсус больше всего беспокоит Китай и устраивает США, надеющиеся, что в течение ближайшего года им удастся спровоцировать Пекин на атаку Тайваня.

Дело в том, что основа консенсуса 1992 года между КНР и Китайской республикой (Тайвань), определившего, что обе стороны признают наличие одного Китая, была заложена ещё в момент отступления потерпевших поражение в гражданской войне гоминьдановцев на Тайвань, под защиту флота США.

Тогда сторонники Чан Кайши планировали, собравшись с силами и получив поддержку Запада, вернуться на материк. Они считали себя единственной законно властью Китая, материковая часть которого, по их мнению, была захвачена мятежниками. Их концепция "одного Китая" предполагала, что это они и есть власть "одного Китая".

В свою очередь КПК считала только себя легитимной властью Китая, а гоминьдановцев – мятежниками и сепаратистами. Ко времени консенсуса 1992 года в позициях сторон ничего существенно не изменилось. Тайваньская власть, учитывая, что КПК к этому времени уже вовсю строила капитализм под руководством коммунистической партии, была не против объединения. Но для Гоминьдана было неприемлемым объединение по гонконгскому принципу ("одна страна – две системы").

Реализация объединения по гонконгскому стандарту маргинализовала все политические силы Тайваня, превращая их в региональные партии, полностью подотчётные КПК в стратегическом смысле. Они теряли возможность проводить отдельную внешнюю и военную политику Тайваня, но не получали доступа к внешней и военной политике КНР, где монополия КПК на власть оставалась незыблемой.

Консенсус 1992 года снимал напряжённость в отношениях острова и материка, открывал двери к полномасштабному экономическому сотрудничеству. При этом, разница в понимании формулы "одного Китая" никого особенно не волновала.

Тайвань чувствовал себя уверенно под защитой американского флота, а для Китая вопрос интеграции острова в тот момент не был актуален. Тогда ещё оставалось 5 лет до передачи Британией контроля над Гонконгом Китаю. Для Пекина было важно не сорвать этот процесс, а также максимально безболезненно осуществить интеграцию Гонконга в Китай в формате "одна страна – две системы".

Однако с течением времени Китай усилился, США ослабели и Тайвань стал чувствовать себя менее уверенно. Отсюда стремление части его политиков официально зафиксировать состояние независимости и дезавуировать претензии Пекина на контроль над островом.

В то же время и у Китая появилась необходимость активизации политики на тайваньском направлении. Первая и очевидная причина – усиление враждебности со стороны США. Китаю понадобилась стратегическая глубина, а для этого было необходимо вывести флот на просторы Тихого океана, прорвав первую цепь островов (Филиппины, Тайвань, Окинава, Японский архипелаг).

Понятно, что Тайвань был единственной удобной целью. Отсутствие международно признанной независимости острова и согласие большей части мирового сообщества с материковой трактовкой формулы "одного Китая", позволяли провести тайваньскую операцию в рамках "восстановления суверенитета" над историческими китайскими территориями.

При этом контроль Тайваня позволял Китаю разорвать первую цепь островов ровно посредине, что в свою очередь должно было резко усилить авторитет Пекина на Юге и сделать Филиппины более сговорчивыми в вопросе о спорных территориях. Китай мог не без оснований рассчитывать в долгосрочной перспективе на нейтрализацию Манилы, а затем и на её переход в китайский лагерь.

Однако внешнеполитический аспект мог бы и не оказать решающего влияния на активизацию китайской политики на тайваньском направлении, если бы он не наложился на внутриполитическую проблематику.

При всей закрытости китайской политической системы, известно, что в руководстве КПК была достаточно сильна проамериканская фракция, считавшая, что Пекину нет смысла бороться за статус самостоятельной сверхдержавы, так как он хорошо зарабатывает, являясь "мастерской мира", производящей товары преимущественно для западного рынка.

Следует отметить, что китайская внешняя торговля была действительно ориентирована преимущественно на западные рынки и КНР было не так просто переориентировать её, как России свою. С Америкой у России товарооборот традиционно был невелик. Европа же преимущественно покупала в РФ сырьё и энергоносители, а это весьма ликвидный товар. Так что позиции проамериканской фракции в китайском руководстве были достаточно сильны и опирались на серьёзную общественную поддержку в среде китайского бизнеса (как государственного, так и частного).

Переломить ситуацию в свою пользу сторонникам суверенизации Китая удалось, только отказавшись от части заветов Ден Сяопина, в частности укрепив личную власть Си Цзиньпина и отказавшись от её ограничения двумя сроками подряд.

Но я неслучайно написал, что проамериканская оппозиция имела достаточно сильные позиции в китайском обществе, причём в той его части, которая способна оказывать серьёзное влияние на принятие решений. В политике не бывает окончательных поражений и китайская оппозиция, формально смирившись (хоть, судя по отставкам высокопоставленных чиновников оборонного и внешнеполитического ведомств и не до конца), ждёт момента, когда власть ошибётся и позволит ей отыграть ситуацию.

Тайваньский кризис предоставляет оппозиции такой шанс. Согласиться с фактическим уходом острова под американское крыло (с перспективой его милитаризации, а затем и провозглашения независимости) Пекин не может. Это было бы крупнейшим поражением власти, подорвало бы её авторитет и открыло бы оппозиции возможность активизироваться. В нынешней ситуации глобального противостояния таковая активизация могла бы серьёзно подорвать возможность Китая к проведению активной внешней и военной политики, заставив его переключиться на внутриполитические проблемы.

Не только в российской истории внутренние неурядицы нивелировали результаты внешних побед. В пятитысячелетней истории Китая таких примеров – гораздо больше.

КНР не желает атаковать остров первой, но американцы – мастера провокаций и могут не оставить выбора. Тем более, что, простите за невольный каламбур, но прошедшие выборы показали, что у Пекина – не так уж много времени, чтобы реализовать концепцию одного Китая с опорой на поддержку (или хотя бы нейтралитет) значительной части населения Тайваня.

Гоминьдан окончательно эвакуировался на Тайвань в 1950 году. С тех про прошло уже 74 года. Выросли поколения людей, для которых Тайвань – единственная родина, а материковый Китай – враждебное государство (только последние 25-30 лет наладились экономические отношения, политические же связи между КР и КНР постоянно лихорадит). Тайвань всегда готовился к войне с единственным противником – с КНР. И это не могло не составить отпечаток в общественном сознании.

Все кандидаты и партии, участвовавшие в последних тайваньских выборах (даже прокитайские), вынуждены были исходить из того, что большая часть населения не желает объединения, но не хочет войны с могущественным материковым Китаем. То есть постепенно тайваньское общество отрешается от ощущения себя такими же китайцами, происходит его тайванизация.

Это значит, что ещё лет 25-30 – и концепция одного Китая перестанет восприниматься населением Тайваня, а политики вынуждены будут постепенно перевести вопрос о независимости в практическую плоскость.

Мы видели такое изменение общественного сознания на Украине, где в начале 70 лет квазинезависимой УССР, а затем ещё тридцать с лишним лет уже полной независимости привели к преобразованию русского общества в украинское. Даже в неоконченном виде (нацбилдинг на Украине в силу многих объективных и субъективных причин оказался прерван в 2014 году гражданской войной) это общество уже два года упорно ведёт войну с Россией за право не быть русскими.

В Пекине понимают, что вопрос с Тайванем надо решать, пока большинство тайваньцев всё ещё считают себя китайцами. Это же понимают и в Вашингтоне. Именно поэтому, когда эксперты говорят о результатах выборов, которые формально ничего не изменили, они утверждают, что был сделан очередной шаг к войне.

Пекин очевидно смог бы договориться с Тайбэем о более-менее длительном и безболезненном периоде реинтеграции, с максимальным учётом интересов местных политиков. Китайцы умеют вести переговоры долго и компромиссы находить тоже умеют. Но в схеме присутствует Вашингтон, которому война за Тайвань необходима в течение ближайших 12-18 месяцев.

Реальная ситуация с общественным мнением на острове, как было сказано, очень ограничивает местных политиков в манёвре. Аналогичным образом ограничивает в манёвре китайских политиков внутриполитическая ситуация в Китае.

Американцы обязательно воспользуются этими проблемами, а также китайско-филиппинскими противоречиями, подогреваемыми Вашингтоном для организации провокаций, толкающих регион к войне. Единственная проблема, ставящая успех их провокаций под вопрос – ограниченный запас времени. К концу 2025 года боевой потенциал китайского флота должен возрасти настолько, что конвенциональная прокси-война против КНР станет бессмысленной, так как США её не смогут выиграть.

При этом наметившийся успех России на Украине, в способности которой продержаться до начала 2025 года большинство западных экспертов уже не уверено, дополнительно ослабляет международный авторитет США и усиливает позицию Китая, который может рассчитывать на поддержку освободившейся от войны на Западе России.

США, конечно, пытаются расставить на Россию очередной капкан, стимулируя военный кризис вокруг Прибалтики. Но Вашингтону приходится разрываться на слишком большое количество направлений, при ограниченности собственных ресурсов и неспособности союзников противостоять странам, на которые их натравливают США, без всеобъемлющей американской поддержки.

Время и ограниченность американской ресурсной базы играют на российско-китайский союз. Американская традиция организации военных провокаций – против нас. Старт забегу дан – все бегуны уже на дорожке. Теперь изменить уже ничего нельзя, остаётся только надеяться и болеть за победу здравого смысла над поджигателями войны.

https://ukraina.ru/20240115/1052700280.html

Нефигово чайку попили

Порошенко в Мюнхене пугал Путиным и просил помочь материально

Мюнхен, 17 февраля. Президент Украины Петр Порошенко в ходе своего выступления на Мюнхенской конференции «открыл глаза» ее участникам на планы президента РФ Владимира Путина в отношении Украины.

Оказалось, что российский лидер «ненавидит» Украину, и мечтает «разукрасить ее в русские цвета». Глава украинского государства также заподозрил, что Путин не видит Украину на карте континента.

Порошенко убежден, что Путина раздражают экономические «успехи» на Украине.

Ранее на Украине было объявлено чрезвычайное положение в энергетической сфере.

Свое обращение к аудитории Мюнхенской конференции Петр Порошенко построил на тезисах, которые, по мнению президента Украины, должны вызвать сочувствие европейцев. При этом в качестве доказательств Порошенко использовал формулировки, по сути, предлагающие «поверить на слово»: «Путин глубоко и искренне ненавидит Украину. Он отрицает идентичность украинского народа, я знаю это», цитирует РИА Новости Порошенко.

Отчаянные попытки Порошенко в Мюнхене призвать западных европейцев к сочувствию и вернуть их к активной поддержке киевского режима, как считают наблюдатели, действительно могли быть вызваны откровенным страхом. Но страх этот вызывает не Путин и Россия, а обстановка на Украине, которую Порошенко  все меньше контролирует. 

Причем, Порошенко отлично знает, кто будет проявлять особую активность в эти дни: организация украинских националистов (запрещенная в РФ) уже предупредила, что именно в правительственном квартале Киева она готовится собрать 100 тысяч человек.

https://riafan.ru/621188-poroshenko-v-myunhene-pugal-evropeicev-putinym-kotoryi-hochet-raskrasit-ukrainu

Дипломатия бессильна. Сверхдержавы и уникальность ситуации с Украиной

Министр иностранных дел России Сергей Лавров охарактеризовал последние тенденции в американской внешней политике весьма интересной фразой. (Речь идёт о предложениях американских политиков разрешить Украине наносить по России удары американским оружием)

"Как я понимаю, эти разговоры отражают в определённом смысле безысходность и понимание, что обычными честными средствами, которые применяются в международном праве даже во время боевых действий, они не достигнут цели. Это похоже на агонию", — сказал Лавров.

По сути всё верно. США понимают, что их план по принуждению России к повиновению провалился, что провал этого плана означает и крах надежд на сохранение американской гегемонии. Соответственно, Pax Americana бьётся в агонии.

Но по форме эта фраза — полное собрание оксюморонов. Какие такие честные средства применяются в международном праве в принципе и особенно во время военных действий? Никто никогда не стеснялся воровать друг у друга технологии, переманивать союзников, организовывать "бархатные", "цветные" и прочие "революции", которые, начиная с 1945 года, переводили страны Восточной Европы, а частично и Третьего мира из лагеря в лагерь; вести друг против друга прокси-войны, размещать ракеты в Турции и на Кубе, посылать самолёты-шпионы и сбивать их и т. д.

Что же касается военных действий, то с момента принятия устава ООН любые военные действия, не санкционированные Советом Безопасности ООН международным правом, мягко говоря, не одобряются (не буду писать, как они называются в международном праве, желающие сами найдут, но очень не одобряются).

Об этом все знают, и все при необходимости ведут несанкционированные ООН боевые действия, просто называют их не войной, а как-нибудь иначе. А ушлые американцы и вовсе умудрились вести войну в Корее под флагом ООН. Больше мы им такого не позволяли, но одну ошибку допустили, когда ради принципа (бойкот ООН из-за признания КР (Тайвань), а не КНР членом Совбеза) СССР в 1950 году проигнорировал заседание по корейскому вопросу и позволил, таким образом, союзникам Республики Корея прикрыться флагом ООН.

То есть говорить о "честных средствах", которые применяются в международном праве во время военных действий, как-то несколько наивно. Если дело дошло до войны, то все знают, что историю напишет победитель — он же и будет "честен и справедлив".

В данном случае в лавровскую формулировку просто просится классическая западная фраза о "порядке, основанном на правилах". Но она уже настолько скомпрометирована замызгавшими её до предела американцами, что даже "честные средства" во время боевых действий выглядят как-то пристойнее.

Проблема, однако, в том, что министр иностранных дел России — высокопрофессиональный дипломат и прекрасно образованный человек. Свои мысли он умеет выражать и точно, и афористично, и птичьим языком международной политики владеет едва ли не лучше всех в мире, по крайней мере его западным вариантом (не берусь судить о китайцах и японцах, так как лишён удовольствия оценивать их обороты в оригинале).

После смерти Киссинджера Лавров — последний из дипломатов "раньшего времени" (как говорил Паниковский), который до сих пор играет ключевую роль в международной политике. Тот факт, что ему пришлось для выражения своей позиции создавать сложную и внутренне противоречивую словесную конструкцию, свидетельствует о беспрецедентном искажении глобального игрового поля, произошедшим на наших глазах.

Просто многие этого ещё не поняли, не увидели, а Лавров, как опытнейший политик, не только заметил, но и сказал. Однако, ограниченный требованиями к своей должности, вынужденный использовать устойчивые дипломатические формулировки, он смог продемонстрировать высочайший уровень тревоги только за счёт создания данной сложнейшей конструкции.

Дело в том, что дипломатический язык предельно конкретен и потому небогат. Все его озабоченности и глубокие озабоченности ориентированы отнюдь не на широкую публику, которая никак не может взять в толк, кому они нужны, а на таких же профессионалов с другой стороны. Дипломаты не говорят "если вы поступите так-то, мы объявим вам войну", — их дело дать оппоненту понять, каков уровень риска, при этом не загоняя свою страну в узкое горлышко заранее объявленных действий. Работа дипломата угрожать так, чтобы сохранить путь к отступлению и пространство для манёвра, на случай, если противник не испугался, а воевать твоя страна ещё не готова.

Когда дело доходит до ультиматумов, на сцену выходят военные, а дипломатов отзывают на родину. Каждый решает свою задачу.

Сейчас уже не осталось в живых дипломатов, работавших до 1939 года, тем более до 1914 года. Тогдашний мир немного походил на наш, современный. Великих держав было несколько. Они составляли разные комбинации, вступая друг с другом в альянсы, перебегая из союза в союз, формируя противостоящие военные блоки и при этом до последнего колеблясь, на чьей стороне выступить.

Кроме того великие державы имели обширную клиентелу: независимые мелкие европейские страны, часть из которых утратила статус великой державы, а часть никогда его и не имела, государства Латинской Америки, Турцию (больного человека Европы), Персию, Китай, Абиссинию — в общем всё, что не было разделено, как колонии.

Сквозь этот лес соглашений, обманов, интересов и амбиций продраться было практически невозможно, ядерного оружия ещё не было, две мировые войны с их ужасными потерями ещё не нанесли человечеству ужасную психическую травму, поэтому, в отличие от нынешних времён, война формально считалась легитимным способом решения политических споров, если они оказывались слишком запутанными для решения мирными средствами.

Но все современные дипломаты, включая Лаврова, работали в эпоху, когда мир был чётко разделён на сферы влияния сверхдержав. Даже после распада СССР Россия заявляла о своём праве на зону исключительных интересов в рамках постсоветского пространства, а Запад в этом праве ей не отказывал.

Ядерное оружие, обеспечивавшее ядерное сдерживание (невозможность войны между сверхдержавами, из-за того, что в ней не было бы победителя) принуждало главных игроков, если и не соблюдать международное право буквально (сверхдержавы всегда оставляли за собой право наводить в своей сфере влияния порядок без оглядки на ООН — проблемы возникали, если наведение порядка затягивалось), то вести борьбу в рамках пресловутого "порядка, основанного на правилах" — никем не сформулированных официально, но всем понятных.

Дело в том, что в рамках правил ХХ века американцы уже проиграли, должны были бы признать поражение, откатиться, отдать нам контроль над частью мира, а дальше попытаться перегруппироваться и начать борьбу сначала. Так сделали США после Вьетнама и нефтяного кризиса 70-х, так сделали мы после катастрофы 90-х.

Но в этот раз всё пошло не так. Новые западные элиты, во-первых, поверили пропаганде собственной исключительности. Это самое большое несчастье, которое может случиться с человеком. Люди, уверовавшие в собственную пропаганду и потерявшие чувство самоиронии, внешне смешны, а внутренне страшны, ибо самые страшные преступления совершают исключительно серьёзные, до тошноты ответственные личности, абсолютно уверенные в своей непогрешимости.

Во-вторых, после десятилетий разрядки они потеряли страх перед ядерным оружием. Его стало на порядок меньше, чем было раньше. Ограниченное количество межконтинентальных носителей, находящихся на боевом дежурстве, а значит, готовых к использованию при превентивном или ответно-встречном ударе, дополнительно ограничивает количество доставляемых стратегических боеголовок.

Учитывая наличие систем ПРО, гарантирующих, что часть (неизвестно какая) боевых блоков не достигнет цели, заставляет экономно распределять свои ударные возможности по целям. А целей много — это и политические и административные центры, и промышленные зоны, на каждую из которых требуется не одна боеголовка, и особенно важные групповые военные цели (флот в базах, базы стратегической авиации, развёрнутые группировки войск и т. д.).

В общем, оценка военных и учёных, свидетельствующая о том, что в первые же минуты ядерной войны погибнет от ста до двухсот миллионов человек, до миллиарда в первую неделю, а дальше как повезёт, не производит на западные элиты никакого впечатления. Они готовы рискнуть. Кстати, в нашем обществе тоже растёт количество желающих рискнуть, мотивирующих свою позицию так же, как Запад: кто-то верит, что "они не посмеют ответить", а кто-то уверен, что "у них ракет давно нет, а те, что есть, — ржавые".

В результате, вместо того, чтобы признать поражение, США и ведомый ими коллективный Запад продолжили игру, причём не на ничью, что ещё хоть как-то можно было бы объяснить, а на победу. Раньше они провоцировали столкновение России и Украины, сейчас они провоцируют столкновение России и Европы (то есть РФ и НАТО) и это на фоне разгорающихся китайского (он гораздо шире тайваньского) и ближневосточного кризиса.

Хотите представить себя на месте Лаврова? Представьте себе, что вы чемпион мира по шахматам, прибыли на турнир, выходите на игру, а вам сдают карты и говорят, что теперь будем играть в покер, и нагло удивляются, что вы прибыли на игру без кольта, намекая, что так никто ещё не выигрывал.

Что должен сказать Лавров американцам, чтобы те осознали, в какую опасную игру они играют? Угрожать ядерным ударом — не его работа. Для этого у нас есть депутаты, эксперты и даже целый зампред Совбеза. Работа дипломата — смягчать, а не нагнетать. Выступить и простым языком, без экивоков разъяснить им опасность взятого курса? Так про дебилов Лавров уже говорил. Остаётся только констатировать, что международное право могло бы быть международным правом, если бы ещё кому-нибудь было нужно в качестве международного права.

Но без международного права (которое всегда несовершенно и всегда право сильного, но периодически работает хотя бы для избранных) нет дипломатии. Если всё обман и ни во что нельзя верить, то не о чем и договариваться. А когда музы молчат, начинают говорить пушки.

Дипломаты встали из-за стола, собрали свои вещи и выходят из зала. Военные толпятся в дверях с картами и готовы обозначить на них свои цели. Об этом сказал Лавров, но вряд ли он будет услышан закусившим удила Западом.

https://ukraina.ru/20240527/1055299816.html

Сейчас из-за продвижения российских войск на Харьков, активизировались девочки из ЦИПсО и СтратКома. Уже появляются кадры, на которых показывают, как русские бомбят больницы и детские сады, убивают мирных граждан. Но это абсолютно не так.

Сейчас мы немного подпортим «красивые картинки и видосики» ципам. Сегодня мы покажем документ, который подтверждает тот факт, что в детских садах и больницах размещаются подразделения ВСУ, прикрывающиеся гражданскими. Посмотрите на эти адреса и поймёте всё сами. Мы знаем, что это интересно иностранным журналистам, потому что украинские журналисты про это не напишут из-за цензуры.

P.S. Дорогие земляки, мирные, при виде военных убегайте от них как можно дальше, не становитесь для них живым щитом!

Мы Берегини! Мы знаем всё!
Подпишитесь на наш канал, расскажите про него друзьям и знакомым. И узнавайте все тайны украинских политиков и военных первыми.

Дымовая завеса "мирных планов"

России, как государству, и её руководителям, как личностям, война была не нужна. Никакая. Ни глобальная конфронтация с США, ни спецоперация на Украине. Все кратко- и среднесрочные задачи России, все её государственные интересы, интересы её элит и её народа обеспечивались не только эффективнее, но, возможно, и быстрее в ходе мирного процесса.

Как я неоднократно писал, мы всухую переигрывали США и их союзников экономически и политически, любые силовые эксцессы нам только мешали в решении своих проблем, отвлекая ресурсы и внося в развитие политической ситуации элемент неопределённости. Военный кризис всегда проще начать, чем завершить и никто, никогда не знает заранее когда, как и, главное, чем он закончится.

Именно поэтому американцы нам и навязали военный кризис. Российское руководство проявило воистину выдающийся профессионализм, уклоняясь от данного кризиса значительно дольше чем Российская империя в 1914 году и чем Советский Союз в 1939-1941 годах. Обе мировые войны ХХ века нам тоже были не нужны, но участвовать в них пришлось. Потому, что если кто-то хочет воевать с тобой, твоё нежелание воевать мало, что значит – приходится защищаться.

Надо признать, что в части военной провокации США достигли значительного успеха, вынудив Россию воевать, по сути с самой собой: на своей исторической территории, с ad hoc выписанным из русских и заявленным в качестве украинцев населением. Тем не менее решить свою проблему задействованием исключительно исторически русского ресурса США не смогли.

Вряд ли в ближайшие годы мы узнаем все секреты, связанные с работой финансово-экономического блока российского правительства, но, думаю, что политики и экономисты будущего внимательно изучат и опишут серию операций, при помощи которых Россия смогла развернуть выглядевшую абсолютно проигрышной ситуацию в свою пользу, заставив США в бешенном темпе расходовать ресурс свой и своих союзников, только ради того, чтобы формально длить противостояние, не признавая поражение в украинской кампании, которая была начата ими в 2000-м году операцией "Украина без Кучмы" и окончательно проиграна 18 марта 2014 года, с возвращением Крыма и Севастополя в состав России.

Всё, что было после марта 2014 года – бессмысленная трата Америкой своих и союзных ресурсов, в бесплодной надежде переломить развитие событий в свою пользу.

Но в начале 2024 года обстановка изменилась сущностно, при том, что формально никаких изменений не произошло. Разве что США и их союзники стали постоянно говорить о мире, предлагая всё новые и новые "мирные планы", ничем не отличающиеся друг от друга и равно неприемлемые для России.

Сложилась внешне парадоксальная ситуация: объявивший войну на истощение России Западпостоянно предлагает мир, Россия, которой мир формально выгоден, на предложения Запада практически не реагирует, а Украина, для которой любой мир – спасение, громогласно отвергает все предложения Запада и заявляет о своём намерении воевать "до победы", параллельно признавая, что коллапс фронта и государственности может произойти в любой момент, Киев полностью утратил даже тот, минимальный, контроль над событиями, который пытался осуществлять.

Парадоксальность, однако, лишь кажущаяся. Россия отвергает (или игнорирует) "мирные" предложения Запада, так как по сути они являются предложением о перемирии, то есть о прекращении огня на текущей линии соприкосновения на неопределённый период, без удовлетворения российских требований, связанных с обеспечением собственной безопасности, как военно-политической, так и финансово-экономической.

Фактически США хотят временно остановить боевые действия на "горячем" фронте, на котором они полостью проиграли Украину, чтобы сосредоточить все доступные им ресурсы на фронте финансово-экономическом. При этом предполагается, что российские ресурсы будут связаны не только освоением новых территорий, но и необходимостью компенсировать военное давление НАТО на границы России и на демаркационную линию на Украине, что позволит Америке восстановить ресурсную базу и, в подходящий момент, вернуться к политике с позиции силы, спровоцировав очередной военный конфликт очередного своего союзника с Россией.

Украинское руководство, как верный холоп США, играет в этой пьесе свою роль. Его "упрямство" призвано повысить "цену" "посреднических усилий" США и убедить Россию в том, что "военное решение украинского кризиса невозможно", хоть как раз военное его решение куда проще политического.

Понятно, что за год выдвижения "мирных инициатив" США давно убедились, что Россия не пойдёт на подписание перемирия. Тем не менее на конструктивные переговоры о компромиссном (с учётом интересов всех участников процесса) мире они не просто не согласны, но, вместе со своими украинскими союзниками, делают всё, чтобы вынудить Россию добить Украину.

Поскольку потери ВСУ в единицу времени быстро растут, на поверхности лежит первый бонус, который американцы пытаются получить за счёт бессмысленного затягивания украинской бойни. Чем больше погибнет граждан Украины, тем убедительнее будет выглядеть теория "отчаянной борьбы за независимость", тем больше останется вдов и сирот, большинство из которых до конца жизни будут винить Россию в смерти близких (по крайней мере США на это рассчитывают).

В целом такое развитие событий несколько затруднит и замедлит реставрацию Русского мира в его нормальных (имперских) границах, включающих Восточную Европу, как опекаемую территорию, но не отменит негативный для США итог противостояния. А они желают, как было сказано выше, переломить негативный для себя ход событий.

Поэтому гораздо важнее перспективные планы США ориентированные на противостояние России. Вашингтон, по итогам завершающейся украинской кампании, вынужден смириться с тем, что совсем ещё недавно единый глобализированный Pax Americana раскололся на американскую и антиамериканскую часть – это результат их собственных усилий. Неприятной неожиданностью для них стало то, что антиамериканская часть по объёмам оказалась сопоставима с американской, а Россию, Китай, Иран и прочих enfant terrible мировой политики не удалось изолировать и передушить поодиночке.

Вот эту-то свою недоработку американцы и пытаются исправить при помощи "сражающейся до конца" Украины. В последние месяцы основные усилия американской дипломатии брошены на то, чтобы перетянуть на свою сторону неопределившиеся страны (сохранившие нормальные отношения с обоими противостоящими лагерями), а также добиться фактического нейтралитета от тех, кто склонен поддержать Россию и Китай.

Америка готовится к длительному, по образцу Холодной войны (только с большим количеством "горячих" элементов), противостоянию. Экономический блицкриг против России не удался, ядерный шантаж пока тоже не сработал, США с удивлением поняли, что Москва таки готова обменятся ударами и посмотреть кто выживет. Для длительного противостояния необходимо иметь много (больше, чем у противника) ресурсов, а значит необходимо заручиться поддержкой как можно большего количества союзников.

Теперь в Вашингтоне (при том что партия блицкрига любой ценой ещё формально удерживает командные высоты) набирает силу партия игры в долгую – глобального стратегического позиционного противостояния, с отдельными военными вспышками, когда появляется возможность сменить в свою пользу власть в какой-либо стране или возникает необходимость не допустить смены власти у своего союзника, чтобы не потерять оного. Америка пытается занять лучшую стартовую позицию, для чего ей надо привлечь в свой лагерь большую часть стратегически важных (экономически и географически) государств. Или, как минимум, не дать им однозначно перейти на сторону России и Китая.

"Сражающаяся Украина" нужна США для выигрыша времени на работу с колеблющимися странами, а также в пропагандистских целях: американские и европейские СМИ умеют убедительно рассказывать о гигантских жертвах, приносимых украинским народом "на алтарь независимости", по всему миру у них есть несколько миллионов "украинских беженцев", готовых за пособие и социальное жильё подтвердить любые измышления американской пропаганды. Кадры клумб с флажками в Киеве и украинских кладбищ не случайно так активно распространяются по сети. Эти ролики не на россиян рассчитаны, это – "доказательство геноцида" - краеугольный камень американской пропаганды, направленной на неопределившихся.

Для последнего акта "украинской трагедии" у них в запасе есть ещё и "героическая гибель" Зеленского. Каску и бронежилет он носить уже научился, осталось дать автомат в руки, пустить пулю в голову и вот вам "украинский Сальвадор Альенде", погибший на ступенях своей резиденции или, с поправкой на православную традицию, "украинский Константин XI Палеолог", павший на улицах своей разрушенной столицы.

Православие в Константинополе началось с Константина и закончилось Константином, а в Киеве началось Владимиром и закончилось Владимиром – при минимальном усердии задёшево получается красивая легенда и для украинской диаспоры, и для славянско-православных народов, и для неопределившихся стран. Кто там уже через пару лет вспомнит как оно там точно было и кому будет надо доискиваться правды?

Американцы не только в Голливуде любят ставить исторические мелодрамы. Носили бывшие русские, обозвавшие себя украинцами цветы к памятнику Бандере, понесут и к памятнику Зеленскому. Главное найти где поставить – в Польше, например, или в Германии.

Сам же Зеленский хочет выжить, а жизнь ему гарантирована только пока Украина воюет. Ресурсов для войны у него осталось совсем немного. Главный ресурс – украинцы, своей кровью выигрывающие время Зеленскому пожить, а США подсобрать союзников для завершающей схватки с Россией, схватки, которая может по времени растянутся настолько, что ещё конец её не будет виден, а все уже забудут, что когда-то существовала Украина и что формально всё началось с неё.

Зеленский на Украине копирует не Наполеона, не Гитлера, он копирует то, что видит перед собой непосредственно – позицию США в отношении американских союзников. Украинцы должны гибнуть, чтобы Зеленский жил дольше и умер последним из граждан Украины, а союзники США должны гибнуть, чтобы продлить существование США и дать им шанс умереть последними среди государств планеты.

В союзники США записываются так же добровольно, как избирали Зеленского и также злобно и насмешливо отругиваются от тех, кто пытается предупредить, что будет хуже, что для того чтобы стало лучше, надо не на кого-то надеяться, а самим а поте лица работать.

Пока находятся те, кто готов лить кровь вместо американцев, США не остановятся, они традиционно сморят на войну не как на трагедию, а как на инвестицию, которая в конце должна принести прибыль. Если украинской крови для закрытия позиции не хватило, значит надо найти следующих, но пока длится поиск надо спрятать собственную слабость за завесой мирных планов.

https://ukraina.ru/20241026/1058383704.html

Неудобные вопросы демократическому журналисту

Нацисты на полшишечки

Песня Парижская Олимпийская

1) Тг Бочарик

2) X (Твиттер)