Зрада!
![Я Ватник,# я ватник, ,фэндомы,разная политота Услуги агентства Фотобанк Подписчикам Контакты КУРС ВАЛЮТ НБУ USD 21.1 5331 EUR 23.5922а RUS 0.32527 ОБСУЖДЕНИЕ ун:нн Информационное агентство ГЛАВНАЯ ФОТО ВИДЕО ПОЛИТИКА ПОЛИТИКА ЭКОНОМИКА ВОЙНА КИЕВ ОБЩЕСТВО Меркель связала выполнения Минских договоренностей с восстановлением](http://img1.reactor.cc/pics/post/%D0%AF-%D0%92%D0%B0%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%BE%D1%82%D0%B0-2476723.png)
Сдержанный Китай встал на сторону России и сделал два важных заявления. Первое по Сирии. Второе по вхождению Черногории в НАТО. "Пекин отметил соответствие международному праву участия России в войне против ИГИЛ на территории Сирии. Китай поддержал антитеррористические усилия ВКС РФ в Сирии, т.к. они соответствуют международному праву и были предприняты Россией после того, как в Москву обратился легитимный правитель Сирийской Арабской Республики – Башар Асад.
Кроме того, официальный представитель внешнеполитического ведомства КНР Ху Чуньин отметила, что Китай против приглашения в НАТО Черногории. Со слов Чуньин, Пекин пристально следит за переговорами между Североатлантическим альянсом и балканским государством и не приветствует инициативу НАТО. «Мы исходим из позиции, что НАТО – это продукт времен «холодной войны». Китай выступает решительно против расширения военного альянса за счет включения в него новых государств», цитирует представителя МИД КНР «Интерфакс». Ху Чуньин заявила, что Китай выступает за «новую концепцию всеобщей, комплексной, основанной на сотрудничестве устойчивой безопасности», а также за отказ от идей «холодной войны».
Житель Мариуполя сообщает о беспределе карательных отрядов в городе и окрестностях.
«В поселке Володарское засели вояки (предположительно Батальоны Азов и Полтава) ну и от скуки начали бухать.
Поначалу, затаривались водкой и пивом (ящиками гребут) — и уходили в старую школу (где они и расположены) бухать. Позже и этого им показалось мало — начали бухать в кафе, вот так открыто, никого не стесняясь.
И вот пару дней назад произошло происшествие.
В очередной раз набухавшись в одном из кафе, вояки начали приставать к продавщице — угрожали ее изнасиловать и прочее. Местные мужики заступились. Ну и началась перепалка. В итоге военные разгромили кафе и избили мужиков (мужиков потом зашивали в скорой).
А еще эти сволочи (военные) подкупают местную молодежь — что бы те разрисовывали магазины и прочую частную собственность: свастикой, русофобскими матами, текстами, «ПТН ПНХ», укр флагами и прочее.
Еще военные предлагают местным бартер: обменять энное количество пшена/гречки на курочку, уточку или даже женские интим услуги. Говорят «Нам все равно ее (пшено/гречку) высыпать." (видимо списывают).
Военные отжимают технику: отжали автобус у одной из агрофирм. Пытались отжать автобусы у перевозчика (единственного в поселке). Когда заметили на автобусах газовые установки — передумали. Были замечены даже отжатые УАЗы у скорой (на заднем стекле виднеется не до конца отодраный крест — эмблема скорой).
Был случай когда военные набрав продуктов в магазине — ушли не заплатив. Вызвонили поселковому голове — тот связался с комбатом, комбат приехал и скрепя зубами (и упрекая продавщиц, что это были Сепаратисты (ага с укр флагами)) — заплатил.
Кстати, вокруг места своей дислокации (старая ШКОЛА!) роют окопы. Т. е. покидать ее не намерены — чем ставят под удар, в случае чего, местную больницу (она расположена напротив школы). Вот как-то так и живем.»
В 2019 году исполнилось 15 лет со дня первого выхода на экраны телесериала «Штрафбат». Картина Николая Досталя, снятая по сценарию Эдуарда Володарского, по сей день регулярно демонстрируется различными телеканалами, в том числе и в дни государственных праздников.
Поразительно, но многими «Штрафбат» воспринимается как «тяжелая правда» о войне. Кажется, что в это поверили и сами авторы. Несколько лет тому назад режиссер Досталь обратился с открытым письмом к Генеральному директору ВГТРК Олегу Добродееву по поводу демонстрации «Штрафбата» на канале «Россия». Ему не понравилось то, что из картины был вырезан ряд сцен сексуального характера, а также убраны некоторые ругательства. Досталь заявлял, что он испытал «чувство горечи и стыда за такую грубую, мелочную и ханжескую цензуру».
По какой причине режиссер и сценарист не испытали чувства горечи и стыда за собственное произведение, неизвестно. Между тем авторы переврали историю штрафных подразделений Красной армии чуть более, чем на 100 процентов. Неправда начинается уже на этапе замысла. В интервью изданию «Труд» господин Досталь в свое время заявлял: «Прочитав первые страницы, я понял, что от такого материала отказаться просто нельзя. К тому же я вспомнил, что мой отец не только прошел войну, но и был в плену. Из немецкого лагеря чудом не попал в советский».
Пришла пора ответить несколько ключевых вопросов, связанных с темой штрафных подразделений Красной армии.
Согласно опубликованным официальным советским документам, к 1 марта 1946 года, когда основной поток советских военнопленных прошел фильтрацию после возвращения на Родину, ситуация выглядела так: 281 780 человек (18,31%) были направлены к месту жительства, 659 190 (42,82%) зачислены в списки воинских частей, 344 448 (22,37%) включены в состав рабочих батальонов, 27 930 (1,81%) оставались в фильтрационных лагерях и 226 127 (14,69%) были переданы в распоряжение НКВД.
Лица, отправленные в воинские части и рабочие батальоны, спустя некоторое время демобилизовывались и возвращались домой. В отношении лиц, переданных НКВД, продолжалась дополнительная проверка относительно их сотрудничества с гитлеровцами. Далеко не все из этого числа в итоге оказались в советских лагерях. А многие из тех, кто туда попал, получили по заслугам. Это не исключает, конечно, возможности принятия ошибочных решений в отношении тех или иных лиц.
Но ни о каком «чуде», про которое рассуждал автор «Штрафбата», и речи быть не может — абсолютное большинство советских военнопленных не подвергалось преследованию со стороны сотрудников НКВД.
Оспаривать подвиг людей, честно воевавших в штрафных ротах и батальонах, было бы несправедливо. Но есть довольно красноречивые факты. За весь период Великой Отечественной войны через службу в Красной армии прошли 34 476 700 человек. Из них в штрафных частях служили менее 430 тысяч человек. То есть штрафников в Красной армии было менее 1,5 процента. Уже по этим показателям можно судить о том, сколь серьезной была значимость для общего исхода войны данных подразделений.
Весенне-летняя кампания 1942 года обернулась тяжелыми поражениями Красной армии. Наступление на Харьков не просто потерпело неудачу, а обернулось полным разгромом группировки советских войск. Убитыми, ранеными и пленными Красная армия потеряла около 500 000 человек. Гитлеровцам удалось захватить Крым, в начале июля 1942 года пал Севастополь. Немецкие войска устремились к Волге, захватывая всё новые и новые территории. 7 июля гитлеровцы ворвались в Воронеж, 23 июля пал Ростов-на-Дону. Отступление Красной армии, казалось, приняло необратимый характер. После выхода к берегам Волги и захвата Сталинграда Советский Союз лишался стратегических ресурсов и коммуникаций. Хуже того, прорвавшийся на Кавказ противник мог завладеть нефтепромыслами Грозного и Баку. Решающий успех гитлеровцев на Волге и на Кавказе был чреват вступлением в войну с СССР Японии и Турции, что превращало крайне тяжёлое положение в абсолютно катастрофическое.
В этих условиях 28 июля 1942 года был подписан Приказ Народного комиссара обороны СССР №227, вошедший в историю как приказ «Ни шагу назад!». Текст этого документа, возможно, впервые за войну говорит о том, что Советский Союз несет катастрофические потери: «Территория Советского Союза — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн населения, более 80 млн пудов хлеба в год и более 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше —
значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».
Крайне жестко оценивается и ситуация, сложившаяся в войсках: «Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамёна позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную армию, а многие из них проклинают Красную армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».
Главная задача, которую был призван решить приказ 227, — привести армию в чувство и повысить дисциплину в частях. Для этого решено было воспользоваться немецким опытом, о чем прямо и говорится: «После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи... Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».
Ответ на этот вопрос содержится в самом приказе номер 227. Штрафные роты предназначались для лиц рядового и сержантского состава, штрафные батальоны — для среднего и старшего комсостава.
Делалось это как для сохранения субординации даже среди провинившихся военных, так и по причине разной степени боевой подготовки. У офицерского состава, прошедшего военные училища, она, разумеется, была выше, чем у рядовых, а значит, штрафной батальон был в состоянии решать более сложные задачи, чем штрафная рота.
Приказ №227 предусматривал формирование в пределах фронта от 1 до 3 штрафных батальонов численностью до 800 человек и в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот численностью 150-200 человек.
Удивительно, но создатели «Штрафбата» допускают грубейшую ошибку даже в этом элементарном вопросе. Штрафное подразделение, где вперемешку служат бывшие уголовники, офицеры и рядовые, просто не могло существовать в действительности.
Главная причина — это нарушение воинской дисциплины. Изначально речь, в первую очередь, шла о проявлении трусости, отступлении без приказа и т. д. В дальнейшем в штрафбаты и штрафные роты отправляли лиц, виновных в утрате военного имущества и прочих воинских преступлениях, а также тех рядовых и командиров, которые совершили уголовные преступления в боевых условиях.
Никакого специального набора уголовников в ряды Красной армии не было. Начиная с фильма «Место встречи изменить нельзя», где была показана трагическая история рядового Левченко, происходит путаница. Действительно, в годы войны лицам, осужденным за незначительные преступления, а также преступления средней тяжести, предоставлялась возможность вместо тюремного заключения «искупить вину кровью». Осужденный мог подать соответствующее заявление, которое рассматривалось компетентными органами. То есть право на искупление кровью еще надо было заслужить.
В отличие от штрафных подразделений вермахта, где наказание могло быть бессрочным, в Красной армии была верхняя граница — 3 месяца. Такой срок назначался лицам, которым за их преступления в обычных условиях полагалось 10 лет заключения. Лицам, осужденным за менее тяжелые преступления, мог быть назначен срок 2 месяца, либо 1 месяц.
Срок пребывания в штрафных подразделениях сокращался для тех, кто проявил личное мужество и был отмечен командованием либо получил ранение в бою. Существовало правило — если боец штрафной роты или штрафного батальона получил ранение, требующее госпитализации, он считался «искупившим кровью» и освобождался от дальнейшего наказания. Военнослужащие восстанавливались в прежних званиях, а у бывших уголовников погашались судимости.
В особых случаях бойцы штрафных подразделений по ходатайству командования могли быть представлены к награждению орденами и медалями.
Это еще одно грубейшее искажение действительности, допущенное авторами «Штрафбата». Лицо, наказанное службой в штрафбате, никем командовать не могло. Состав штрафных подразделений делился на постоянный и переменный. Переменным составом были сами штрафники, постоянным составом являлись командиры подразделений от взвода и выше, назначавшиеся из числа кадровых офицеров, политработники, штабные работники (связисты, писари и др.) и медицинский персонал.
Представление о пьющих штрафниках, хамящих командованию, устраивающих драки и насилующих мирное население — это нечто за гранью добра и зла. Дисциплина в штрафных подразделениях была строжайшей, и за ее малейшее нарушение следовало серьезное наказание. В такие части назначались самые надежные и устойчивые офицеры и политработники. Идеологическая обработка личного состава велась постоянно. Картины, представленные в сериале «Штрафбат», не отражают ничего, кроме полного незнания авторами темы.
Необходимо начать с того, что сама практика использования заградотрядов в тылу войск во избежание панического отступления ведет свою историю со времен античности.
В годы Великой Отечественной войны заградотряды существовали как в структуре Наркомата обороны, так и в НКВД. Появились они в самом начале войны. Согласно директиве Третьего управления Наркомата обороны СССР о работе в военное время, подвижные контрольно-заградительные отряды предназначались для задержания дезертиров; задержания всего подозрительного элемента, проникшего на линию фронта; проведения предварительного расследования с последующей передачей материала вместе с задержанными по подсудности. Отдельные стрелковые взводы, роты и батальоны при особых отделах НКВД дивизий, корпусов, армий и фронтов предназначались для борьбы с «дезертирами, трусами и паникерами». Эти подразделения, выставлявшие засады и дозоры «на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения», занимались «выявлением военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции». Согласно директиве, «всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала». В то же время «всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии».
«В особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте», — говорилось в документе. При этом, вопреки бытующему мнению, особисту приходилось отвечать за каждый подобный случай. Если выяснялось, что начальник особого отдела превысил свои полномочия, его самого ждал трибунал.
Как видим, заградотряды были созданы задолго до появления штрафных подразделений.
В приказе 227 предусматривалось создание новых заградотрядов: «2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».
В период с 1 августа по 1 октября 1942 года заградительными отрядами Донского фронта были задержаны 36 109 человек, из которых расстреляны 433, арестованы 736, направлены в штрафные батальоны 33, направлены в штрафные роты 1056, возвращены в свои части 32 933 человека.
Статистика по Сталинградскому фронту за тот же период: всего задержано заградотрядами 15 649 человек, из них расстреляны 278, арестованы 244, направлены в штрафные батальоны 42, направлены в штрафные роты 218, возвращены в свои части 14 833 человека.
Численность заградотрядов в принципе не предполагала создания сплошного фронта за основной линии обороны. Они выставлялись по решению командования за спиной у части, чья устойчивость вызывала наибольшие сомнения.
Задача массово расстреливать своих перед заградотрядами не ставилась, поскольку требовалось обратное — привести людей в чувство и вернуть в бой. Как видно из статистики, она вполне успешно решалась.
При этом штрафные роты и батальоны тут вовсе не упоминаются. Это объясняется просто — в тот период главным вопросом было удержание оборонительных рубежей, в то время как штрафников использовали во время наступательных операций.
Могли ли заградотряды оказаться за спиной у штрафных рот и батальонов? Да, если командование имело основания полагать, что штрафники морально неустойчивы и могут начать отступление.
Но никаких расстрелов целых рот не было и быть не могло, ибо, повторим, задача была обратной — вернуть людей в бой, а не помочь немцам в их уничтожении.
Бывшие военнопленные и лица, побывавшие в окружении, проходили проверку органами НКВД. Согласно опубликованным данным, к марту 1944 года через проверку в спецлагерях прошли 256 200 военнослужащих, из которых в ряды Красной армии вернулись 223 281 человек, в конвойные войска были зачислены 4337 человек, направлены в оборонную промышленность 5716 человек, убыли в госпитали 1529 человек, умерли 1799 человек, арестованы 11 283 человека, направлены в штрафные подразделения 8255 человек. Общее число лиц, попавших под репрессии (арестованных и направленных в штрафные подразделения), составляет 7,6% от общего числа.
Очевидно, что для того, чтобы угодить в штрафбат, нужно было вызвать у НКВД очень серьезные и обоснованные подозрения. Это, конечно, не исключает возможности ошибки, но не делает это явление массовым.
Потери в штрафных ротах и штрафных батальонах действительно были существенно выше, чем в обычных подразделениях. Это объясняется тем, что использовались они в наступлении, при котором потери всегда выше, чем в обороне, и на наиболее опасных направлениях.
Но то, что погибали все, — миф. Как уже говорилось, раненые и проявившие мужество покидали подразделение по иной причине — считалось, что они свою вину полностью искупили.
«Военных консультантов у нас практически не было потому, что, предвидя возможные к нам претензии, мы никого не хотели подставлять, решили всю ответственность взять на себя», — заявлял режиссер Досталь в интервью.
Можно констатировать, что авторы «Штрафбата» несут ответственность за создание фильма, полностью переворачивающего реальность войны. Спустя 15 лет после своего создания «Штрафбат» своей ложью отравляет сознание молодежи, рассказывая не о настоящей правде войны, а фантазиях, родившихся в головах авторов. Фантазиях, надо сказать, весьма грязных и недостойных.
Шёл 1970 год. Мне было пять лет. Я приехал в гости к бабушке. В Белую Церковь. Под Киевом. Бабушка у меня родом с Урала. Дед (по папиной линии) войну начал под Сталинградом, а закончил на Днепре (шесть ранений, из них четыре тяжёлых, две контузии, медали «За боевые заслуги» и «За отвагу», ордена «Красной звезды» и «Отечественной войны» второй степени). Командир пулемётной роты. Воевал неполный год. С октября 1943 его на фронт уже не отправляли (а прибыла его дивизия под Сталинград в ноябре 1942 года). Умер (в 1956 году) в 36 лет, от последствий контузии (молодым майором, на полковничьей должности).
В 1970 году мне было пять лет (если точно, то четыре с половиной). Бабушка была учительницей французского языка. Заодно и классным руководителем. Я приехал к ней в гости. Вопреки обыкновению, не отправился сразу домой, а (по неизвестной мне причине) зашёл в школу, в которой она преподавала. Думаю, что ей надо было завершить работу с классом, а школа была от дома в пяти-семи минутах пешком. Вот меня как будущего ученика и пристроили посмотреть как дети учатся.
Минут пятнадцать я изучал в пустом классе парты (которые тогда ещё не отличались от гимназических начала века) и читал, что на доске написано. А потом вышел с бабушкой на крыльцо школы, где выступал её класс (и другие классы). Сейчас не помню, что был за праздник, но подозреваю, что 9-е мая. Потому что я вышел на крыльцо (скорее меня вывели, слишком мал был, чтобы самому выходить), как раз когда девушки из бабушкиного класса (8–10, уже без пионерских галстуков и, как для меня, в то время, взрослые тётки) пели «Алёшу». Песню не так часто с тех пор слышал, но хорошо помню, поскольку, на словах «Цветов он не дарит девчатам, они ему дарят цветы», весь женский коллектив школы, который стоял рядом со мной, рыдал.
Это был 70-й год. Моей бабушке было 48 лет. Ровно в этом в возрасте (в 2014 году) я покинул Киев. Город, в котором жили четыре поколения моих предков, в котором моя мама пережила оккупацию (и в трёхлетнем возрасте встретила Красную Армию), стал не просто чужим, а враждебным. Меня можно заставить туда вернуться, но нельзя убедить или уговорить сделать это добровольно. Это как на войне. Все, кто выжил и победил, гордятся Победой, а пока были живы однополчане, встречались и вспоминали дни былые. Но ни сами не мечтали вернуться в блиндаж под артобстрел, ни детям своим не желали испытать «удовольствие» атаки (в полный рост на подготовленную оборону).
Для меня этот город хуже, чем чужой. Вчера родной, а сегодня враждебный. Как враждебна для евреев Варшава. Город, в котором они жили, который защищали, в котором восставали и из которого поляки, в рамках построения моноэтнического государства, изгоняли их уже после войны. Сегодня Киев для меня город, в котором живут не просто какие-то абстрактные «понаехавшие» галичане и даже не «украинцы», ещё вчера бывшие малороссами. Это город, в котором живут люди, именующие себя «русскими украинцами».
Мне, безусловно, очень неприятно слышать от этих «русских украинцев», что «Россия предала», что «России больше нет — есть эрэфия» и «нет русских — есть эрэфяне», что Путин — «лиговская гопота», а мы все его «наёмники»» и т. д. Но всё это я бы пережил.
Мало ли кто, кого и почему клеймит позором и нехорошими словами. В конце концов, из моих знакомых, оставшихся в Киеве, больше всех ненавидит Россию (за то, что «не спасла») и Путина (за то, что «лиговская гопота»), а также нас всех (за то, что «эрэфяне, а не русские»), человек, который всю жизнь ничего лично не сделал и не заработал, жил за счёт того, что его то мама, то друзья устраивали на работу и кормили (даже я полтора года, пока он был без работы, по просьбе нашего общего друга, которого он тоже умудрился предать, платил ему полторы тысячи долларов ежемесячно только за то, что он за этими деньгами раз в месяц заходил). Когда же в Киеве состоялся переворот, он уехал в Израиль и получил на себя и на семью израильские паспорта (не потому, что имел право, он такой же «еврей», как и «русский»), но потому, что ему помогли их получить без усилий. Потом он получил от Израиля и потратил 20 тысяч долларов вспомоществования (на интеграцию в гражданство), а когда деньги кончились, вернулся на Украину и теперь ругает Россию (и надеется, что она развалится, а нас всех убьют), только потому, что Путин не привёз ему лично паспорт, пару орденов, квартиру на Тверской и должность министра российского правительства.
Я не шучу. В 2016 году этот человек позвонил мне и сказал, что возвращается на Украину. На мой вопрос «почему не в Россию?», заявил, что ему не дали квартиру в Москве, паспорт и высокооплачиваемую работу. Когда же я осторожно поинтересовался обращался ли он за российским паспортом (искал ли работу в России), он мне сообщил, что его жена уже решила, что на Украине фашисты навсегда и надо «встраиваться в новую власть». В общем, человек получил израильский паспорт, «встроился» в «новую власть», и на чём свет стоит ругает в Россию за то, что она его «не спасла», прячась в интернете под никами малоизвестных русских (имперских) и французских (средины прошлого века) генералов и желая всем русским (которых он русскими не считает) погибели, именуя себя «настоящим русским».
Так вот, всё это меня бы не очень огорчило. Мало ли в любом обществе и в любое время бывает подонков. Но дело в том, что в Киеве и окрестностях возникла целая команда «настоящих русских». И это бы полбеды, в Москве тоже есть «настоящие русские», которые готовы едва ли не с циркулем черепа измерять, ненавидят русских, которым не посчастливилось оказаться после распада СССР за пределами Российской Федерации, заодно терпеть не могут «инородцев», являющихся полноправными гражданами России. В России есть русские нацисты (пусть и немногочисленные и не влиятельные), ничем не отличающиеся от украинских нацистов. Всё как везде.
Но только на Украине существует феномен — люди, называющие себя «русскими украинцами». Обращаю внимание, не «украинскими русскими», что было бы не очень приятно, но понятно: русские в Молдавии могут называть себя «молдавскими русскими», в Узбекистане «узбекскими русскими» и т.д. Это понятно — это русские люди, родившиеся, соответственно в Молдавии, Узбекистане и т.д. Но им голову не приходит назвать себя «русскими молдаванами» или «русскими узбеками». Это оксюморон, всем понятно, что ты можешь быть русским, узбеком, якутом, китайцем, но никак не «якуто-китайцем» или «молдавано-узбеком». А «русский украинец» (в отличие от «украинского русского»), как раз и является «негро-индейцем». Причём эти люди хорошо понимают, как они себя классифицируют, поскольку они никогда не ошибаются и не называют себя «украинскими русскими», а именно «русскими украинцами».
Чтобы было понятнее, это как если русские, живущие в России начнут называть себя не «москвичами, питерцами, архангелогородцами», а «русскими рязанцами», «русскими тверичами», «русскими новгородцами», подчёркивая таким образом свою этническую (рязанскую, тверскую, новгородскую) самость. В конечном итоге, ломбардцы, бургунды, франки, вестготы и т.д. — такие же германцы, как саксы, швабы, баварцы, но, в отличие от последних (перемешавшихся, кстати, с лужицкими сербами, поморами (померанцами) и прочими славянами), они не только не входят в состав германского государства, но тысячу лет чётко отделяют себя от немцев («швабов», «бошей», «алеманов»).
Как только вы назвали себя «русским украинцем» (то есть русским, имеющим дополнительную этническую идентификацию — украинец), а не «украинским русским» — русским, живущим на пограничных землях русского мира, вы, тем самым определили свою нерусскость. Или как минимум готовность к отказу от русскости. Не случайно именно люди, именующие себя «русскими украинцами», акцентируя внимание на том, что они не какие попало русские, а именно украинцы, постоянно предъявляют России и «русским русским» претензии, что они «не пришли, не спасли» и т.д., прозрачно намекая, что «русских русских», которые «неправильные русские» (в отличие от «правильных русских», которые украинцы) ждёт развал страны и кара за «предательство».
Русский человек не может ненавидеть Россию (какой бы она ни была). Это его страна, которая начинается «с той песни, что пела нам мать, с того, что в любых испытаниях у нас никому не отнять». Россия может отступать (так многократно случалось, не только с ней, в веках), и тогда русский либо отступает вместе с ней (уходя туда, где осталась Россия), либо хранит Россию в сердце своём (как делали это миллионы русских на тех же малороссийских и белорусских землях в XIV-XVIII веках, в некоторых местах по пятьсот лет ожидая и добиваясь воссоединения с Россией, но не устраивая истерик по поводу того, что «Москва предала» и «во Владимире и Новгороде не русские, им Казань и Астрахань дороже Киева и Смоленска»).
Так вот, на Украине, помимо инфантильных истериков, требующих немедленного «спасения» ненавидимыми ими «русскими, которые уже не русские» и «Россией, которая не Россия», полно людей, которые считают себя частью русского мира, патентованными русскими, которые сражаются за русскость на передовых рубежах нерусскости, но при этом именуют себя «русскими украинцами», причём настаивают именно на такой собственной идентификации.
Тем самым они подчёркивают, что, по их мнению, они не такие русские, как русские в Брянске, Воронеже или во Владивостоке. Они считают себя «более русскими», но если бы они считали себя «менее русскими» это бы ничего не поменяло. Как только любой русский (даже если он якут) начинает определять себя не просто русским, а каким-то особенным русским (немного не таким, как другие русские), он сразу же перестаёт быть русским, поскольку создаёт альтернативную русскость. В конечном итоге неважно, любит ли отдельно взятый украинец Россию или ненавидит, хочет он с ней дружить или воевать. Главное, что он чувствует свою отдельность от России. Даже, если при этом он называет себя «русским», добавляя какую-то дополнительную этническую идентификацию («русский украинец») он, тем самым отделяет себя от России.
Мы называем грузина Багратиона и шотландца Барклая де Толли русскими полководцами (они сами себя считали русскими). Точно также мы считаем великими русскими поэтами потомка эфиопов Пушкина и потомка шотландцев Лермонтова, потому что они сами себя считали русскими. И Екатерина Великая — русская императрица, потому, что она, будучи чистокровной немкой, считала себя русской. А любой наш современник, которому «стыдно, что он русский», русским не является, даже если он может доказать, что в его жилах в двадцати или более поколениях течёт исключительно русская кровь.
Человек, называющий себя русским, но стыдящийся России, хотя бы и потому, что она не оправдала его ожиданий, не русский. Тем более не может претендовать на русскость человек, именующий себя «русским украинцем». Он сразу определяет для себя синкретическую этническую принадлежность, отделяющую его от общего массива русскости и делающую «немного не таким» русским, неважно, «более русским» или «менее русским», важно, что человек заранее предполагает, что русских можно поделить на сорта.
Меня лично во всей этой истории удивляет, что люди, определяющие себя, как «русские украинцы» и тем самым отделяющие себя от «русских русских» и от России, не просто ждут от России спасения (ждать и надеяться никому не заказано), но требуют от России, чтобы она вела себя так, как эти «русские украинцы» считают правильным. В Эльзасе живут эльзасцы, часть из них считает себя французами, а часть немцами. Было бы очень странно, если бы эльзасец, живущий в немецкой части Эльзаса, являющийся гражданином Германии и считающий себя «французо-немцем» требовал бы от Франции, чтобы она формировала свою внешнюю и внутреннюю политику, исходя из его «франко-немецких» взглядов на жизнь.
По моим наблюдениям, люди, считающие себя русскими и положившие жизнь на благо России, ничего для себя, как правило, не требуют. И даже если Родина по отношению к ним бывает несправедлива и неблагодарна, не сетуют, потому, что они русские и Россия у них одна. В семье тоже родители и дети, супруги и братья с сёстрами не всегда бывают справедливы по отношению друг к другу, зачастую не ценят лучшие побуждения своих родственников. Но у каждого человека одна семья и ближе людей, чем мать, отец, жена, ребёнок у него не будет никогда. Из семьи можно уйти, можно найти (создать) себе другую семью, любить других людей, но нельзя жить с одними (любить их и пользоваться их любовью), требуя при этом, чтобы старая семья о тебе заботилась. Тем более нельзя утверждать, что ты (уйдя из семьи) более семьянин, чем те, кто в семье остался.
Ты никому ничего не должен и тебе не должны. Если же ты считаешь, что тебе должны, то и ты должен испытывать чувство долга по отношению к своим соотечественникам. И если чукчи, буряты, якуты, ненцы, коми, татары и прочие россияне (большинство из которых считает себя русскими) по какой-то причине не желают сажать свои семьи на голодный паёк, а сами не приходят в восторг от перспективы отправиться в окопы кормить вшей, чтобы спасти некоторое количество «русских», числящих себя особыми «русскими» — «украинцами», то их можно убеждать в полезности для них войны («быстрей дают чины и ордена»), но упрекать их в «нерусскости», только за то, что они не желают жертвовать своим благополучием ради неведомо кем патентованных «русских», которые, «по собственному мнению», «русее самых русских из русских» и поэтому им «все должны», как минимум неразумно.
Когда же «русские украинцы» доходят до крайности и начинают утверждать, что России нет, русские кончились и остались только они «последние римляне», с израильскими, канадскими, швейцарскими и т. д. паспортами, требуя при этом, чтобы «несуществующие» русские из «исчезнувшей» России спасли их от житейских неурядиц на основании «братства, которое давно не братство» (по их собственным утверждениям), это выглядит как минимум глупо. Я предполагаю, что когда русские слышат, что они «безмозглые эрэфяне», которыми руководит «лиговская гопота», что «настоящие русские», которые заодно почему-то «украинцы», призывают на их головы все возможные несчастья, то у них явно не прибавляется желания братствовать с такими «братьями».
Что же касается Путина, то он, конечно, ради счастья народного «лиговскую гопоту» может проглотить (нельзя же из-за нескольких десятков идиотов миллионами душ жертвовать). Но «русскими украинцами» числит себя «образованный класс», люди, претендующие на руководство страной, после того как «русские танки» «наведут порядок». И на кого Россия должна на Украине опираться? На мечтающих вернуться во власть и потому готовых сотрудничать с хунтой бывших регионалов? Смешно, им уже народ Украины не верит, слишком уж резво они меняют взгляды и политические предпочтения. Может тогда на «русских украинцев»? Они ещё себя в последнее время «адекватниками» (в противовес «ватникам») называют. Так они мало того что работают на подхвате у тех же бывших регионалов, они ещё и публично, не скрываясь ненавидят Россию, русских (живущих в России) и руководителей российского государства. Отличаются «адекватники» от нацистов только тем, что у нацистов власть в руках есть (и те ненавидят Россию), а «русские украинцы» желают, чтобы ненавидимая ими Россия отобрала власть у нацистов и передала им (а уж получив власть они научат «неразумных русских» свободу любить).
И после всего этого они ещё удивляются, что многократно ими обруганный русский народ (которому они отказали в русскости), даже понимая, что с Украиной всё равно придётся что-то делать, не рвётся её «спасать» (а их самих называет «хатаскрайниками» и «крипотобандеровцами»). Если бы тонущий в болоте требовал от меня спасти его, одновременно обещая пристрелить, как только выберется, я бы тоже сто раз подумал, стоит ли ему помогать.
|