утро в крыму

В Крыму продали первые билеты на поезда в Москву и Петербург

Некоторые аспекты европезации Крыма

"Европеец Олег Хаврук, владелец интернет-портала "Комментарии" был

А тем временем в Крыму

Крым глазами американца (ТРЕЙЛЕР)

Американец Мигель Фрэнсис отправился в Крым, чтобы своими глазами увидеть «оккупационные войска», протесты местного населения, разруху и хаос, о которых пишут западные СМИ.

Как Севастополь уходил в Россию. Эксклюзивные воспоминания народного мэра города Алексея Чалого

— Алексей Михайлович, как и когда в Севастополе все началось?

— В 1783 году, когда эскадра под командованием Клокачева вошла в Ахтиарскую бухту, это факт известный. (Cмеется.)

— Хорошо, пять лет назад как это завертелось?
— Все началось еще в сентябре 2013 года, когда Верховная рада Украины приняла пакет законов, который включал зеленый свет административным решениям для вступления в Евросоюз. Стало понятно: это точка невозврата окончательная. Ведь на протяжении долгих лет мы жили в непонятном положении: дружим с Россией — не дружим с Россией, запрещаем русский язык — немного ослабляем вожжи и так далее. А вот тогда стало очевидно: будет последний разворот и ориентированные на Запад политические силы возьмут свое.
После чего лично я начал совершать определенные телодвижения, чтобы этого не произошло. Я понимал, что ситуация будет развиваться достаточно быстро, и попытался найти союзников, надеясь, что в Российской Федерации кто-то всерьез этим озабочен.
— Нашли?
— Несмотря на то что круг собеседников был достаточно широкий, я таких людей не нашел.
По итогам всех этих беганий я временно пришел к выводу, что нам придется рассчитывать только на самих себя.

— С какими вопросами обращались?
— Я убеждал, что грядет геополитический поворот, который значительно повлияет на Россию, Украину и весь мир. И если говорить об интересах Севастополя, как я их тогда представлял, то было очень важно, чтобы этого не произошло. Ожидая, что все закончится большой драмой, искал союзников на этом пути. Весь октябрь этим занимался. Но не нашел тех, кто поддержал бы не на словах, а на деле. И в начале ноября вернулся именно с таким ощущением: надо что-то предпринимать самим. Мы придумали акцию, она потом в интернете получит название «Письмо шестидесяти девяти». Назначили ее на 19 ноября.

— Ваш личный настрой был, что нужно действовать. А в городе?
— Город бурлил, уже проводились различные акции. Политических движений и партий в Севастополе имелось предостаточно. Давайте посмотрим на расстановку сил в горсовете на тот момент: «Партия регионов» Януковича, которая в данном случае была нашим ситуационным союзником, имела большинство в горсовете, вторая партия в горсовете — «Русский блок», третья — коммунисты, четвертая — «витренковцы» (Блок Витренко. — Прим. ред.). Казалось бы, весь горсовет был пророссийский в Севастополе. Ни одного нейтрального депутата, все принадлежали к какой-то так или иначе российско ориентированной партии.

— И что мешало защитить город-герой?
— Эти партии и движения дискредитировали себя. Великие геополитические идеи и рассуждения — не все, конечно, но многие — зачастую превращались в какие-то личные меркантильные интересы конкретных людей, которые использовали свое положение, бесконечные мантры о борьбе за русский мир, за интересы русскоязычного населения, чтобы тут себе землицы получить, тут дачку отжать и все в таком духе. Серьезно население эти силы не воспринимало, ни одна из них не была консолидирующей.
Поэтому я придумал акцию: объединить всех узнаваемых, знаковых людей, которые действительно сделали что-то для города в своей профессиональной области, хотя и не были политиками.
Эта группа товарищей должна была публично обратиться к депутатам горсовета, чтобы те потребовали от президента Украины объявить национальный референдум по поводу вступления в Евросоюз.

— То самое «Письмо шестидесяти девяти»?
— Да. Потому как нашлось аж 69 человек, согласившихся поставить подпись. Хотя обращался я к гораздо большему количеству людей. Многие из тех, кто сегодня себя пяткой в грудь бьет, доказывая, какие они патриоты России, отказались тогда подписать обращение — испугались. В общем, случилось это письмо. А затевалась вся эта история ради огласки. Я рассчитывал, что российские центральные каналы это подхватят, пришлют корреспондентов. Корреспонденты приехали, мы организовали представление: было пять лидеров, каждый выступил. Ну а показали это только местные севастопольские каналы.

— А дальше?
— Дальше в Киеве начался Майдан. Мне стало ясно, что будет войнушка.
Мы понимали, что должны здесь, в Севастополе, повышать градус народного недовольства через СМИ параллельно тому, как градус повышался на Майдане, мы должны были к этому же готовиться. Потому что, если другие готовятся к войне, а ты к войне не готовишься, тебя размажут по стенке в буквальном смысле слова, что и происходило в некоторых регионах.
Градус нарастал и нарастал, вот-вот должна была случиться революция. Я пошел к одному хорошо знакомому военному и спросил: «Неужели никто ни к чему не готовится, хотя в Киеве уже людей убивают?» Мне ответили: «Команд нет, сидим пьем чай». Я махнул рукой, раз никому ничего не нужно, и поехал в Австрию кататься на лыжах. И вот как только я уехал, все и случилось.

— Но вы же 23 февраля были в Севастополе на митинге?
— Двадцать третьего утром я срочно вернулся. Но давайте перенесемся на несколько дней назад: уехал в эту самую Австрию и катался на лыжах радостно, семейный отдых, и тут рвануло.
А я говорил, что есть три пути развития событий: либо Янукович зачищает Майдан, либо Янукович договорится, как в 2004 году, и сольется, либо его силой будут выбрасывать. В первых двух вариантах нам делать нечего. В первом все произойдет без нас, во втором — Януковича по закону продавят, а значит, нужно паковать чемоданы и уезжать, к сожалению, потому что больше нам делать нечего в городе-герое. А вот если третий вариант, то надо выгонять отсюда Украину, потому что они выйдут из законного поля — как это было в 2003 году в Грузии, когда Шеварднадзе взашей выкинули, его охрана еле унесла. И только с этим вариантом мы заберем себе власть. Еще в начале февраля я, хоть и витиевато, но уже публично говорил об этом в эфире украинского ТВ. Мне было важно, чтобы люди эту систему координат начали выстраивать. Чтобы если все пойдет вот туда, мы сами были готовы.
Что самое смешное, в течение трех дней случились все три варианта. Сначала был первый: Янукович дает команду зачистить Майдан. Нам остается сесть на завалинке и наблюдать, как все происходит. Но этот вариант жил часа два: оказалось, что тем самым спецподразделениям, которым дали команду зачистить Майдан, не выдали амуницию, то есть патроны. Более того, информацию слили, и у тех, кто сидел на крыше, патроны были. Расстрел «Беркута» на Майдане, расстрел каких-то людей непонятно откуда, все бегут, все горит.
Так первый вариант провалился, и Янукович перешел на второй. И вот вечером 21 февраля он легально сливается. Настроение у нас меняется. То есть, грубо говоря, с утра мы сидим на лавочке и смотрим, как подавят украинскую революцию, а вечером пакуем чемоданы — в смысле в Севастополе нам больше нечего будет делать. А потом анонсируется съезд в Харькове, на который должен прибыть Янукович. Естественно, он не приезжает, там все трусят и сливаются, все разваливается тут же, легитимного президента предают все и сразу. Он же не мог даже улететь. Если бы его Владимир Владимирович Путин не вытащил, его бы там просто ликвидировали.

— итинг на 23 февраля в Севастополе когда был анонсирован?
— А вот тут интересная ситуация. Утром 21 февраля, повторюсь, все идет к разгону Майдана. Я связываюсь со своими в Севастополе: давайте заявим митинг на 23-е, мы же на воскресенье только можем собирать, чтобы народ пришел.
Они говорят: вроде бы не нужно, Майдан разгоняют. Раз не нужно, значит, не пойдем. Пошел кататься, все хорошо, но что-то меня гложет. Днем я бросил лыжи и пошел в номер. Снова выхожу на связь с Севастополем: «Что-то внутри скребет, давайте все-таки заявим митинг на 23 февраля».

— Вы в тот момент не депутат, не чиновник?
— Я бизнесмен и гражданин Российской Федерации, который прописан официально в Подмосковье, который десять лет приезжает в родной город и пишет унизительные миграционные справки каждый раз.

— Кстати, вы родились в Севастополе?
— В Москве, я студенческий ребенок, прожил там восемь месяцев, пока мама писала диплом, потом родители по распределению уехали в Севастополь. Мои отец и дед из Севастополя. Первые детские воспоминания связаны с городом-героем. Есть фотографические свидетельства: моя первая квартира, лифт студенческого общежития. Мама была мастером спорта СССР по велоспорту, соответственно, ей «отгрузили» на рождение ребенка целую комнату как спортсменке, комсомолке и красавице.

— Возвращаемся в Альпы…
— Стали готовить заявление на митинг от общественной организации «35-я береговая батарея».
Побежали в горадминистрацию, пятница — последний предпраздничный рабочий день, шампанское, салатики, уже даже найти кого-то сложно, чтобы подписать разрешение. Но люди были настойчивые. Лежит это разрешение, все меняется с космической скоростью. Двадцать второго февраля мы уезжаем из Австрии в Баварию на машине. Я не понимал, куда еду, да еще и жену с дочерью везу. Жена понимает, что меня лучше не трогать, дочка вообще ничего не понимает. Едем, пейзаж такой же, как у Штирлица в последней серии: горы, снега, красиво. Прилетаем в Стамбул, смотрим новости. Утром 23 февраля первым рейсом — в Симферополь.
— Митинг в 16 часов, до него еще три дня лесом. В аэропорту я сел в машину, семью повезли отдельно. Мы едем, я знаю, что скоро должна начаться сессия горсовета, на ней будут обсуждаться харьковские договоренности, в соответствие с которыми юго-восточные регионы должны были создавать исполкомы, муниципальную милицию и не признавать киевскую власть. Особых иллюзий не было, тем не менее мы едем, обсуждаем. Понятно, что нужно дождаться решения горсовета, потому что нам точно надо идти по этому пути: собирать исполком, передавать ему всю полноту власти, организовывать самооборону и так далее. Надо готовиться к захвату.
А начиная с вечера 22 февраля все регионы по одному начали сливаться и признавать киевский режим. Двадцать третьего февраля час икс у горсовета Севастополя. Наши депутаты собираются, главная дискуссия вокруг того, «как слиться, чтоб нас не убили». Потому что севастопольцы были уже наскипидаренные. Если бы наши избранники признали госпереворот, их бы разорвали на месте.

— Что в это время предпринимаете вы?
— Приезжаем в Севастополь, собираемся, устанавливаем контакт с «Беркутом», который только что вернулся с Майдана. У меня сидит свой засланный казачок в горсовете, информирует о том, что там происходит. И «репортажи» нерадостные: сливаются, но не могут прямо объявить, перешли в фазу поиска решения — как бы слиться так, чтобы формально не слиться. И наши молодцы-крючкотворцы в горсовете все-таки сочиняют формулу: вопрос о признании-непризнании харьковских постановлений и киевской власти должен решить референдум. Все понимают, что это стопроцентный слив, который не выглядит как слив. Ситуация развивается за часы, а референдум — это недели, минимум дни. И наш митинг назначен. С какой повесткой мне выходить на него, непонятно. Мечемся, хорошего решения ни у кого нет: обратимся к Путину, заявим что-нибудь. И вот наш активист Борис Колесников тогда, надо отдать должное, придумал классную идею. Он говорит: «Я считаю, Алексей Михайлович должен сказать, что он становится мэром Севастополя, исполняет харьковские договоренности, дальше создаем исполком, муниципальную милицию, отряды самообороны, а Киев идет лесом».
Все присутствующие на собрании: «О, какая мысль!» Я: «Мне нравится ваш ход мысли, а меня вы не подумали спросить?» — «Ну, Алексей Михайлович, и правда, другого выхода нет».

Я вышел, сел в кабинете и думаю: «Вообще идиотизм, но если подумать, вариантов особо нет». Если думать от прямого — не работает. Если думать от обратного — что будет, если не лезть — это же полный слив города: в том, что здесь будет база НАТО, вообще не было никаких сомнений. Меня волновало два вопроса. Первый — ответственность за жизни людей. Второй — я привык решать задачи, которые умею решать. Если берусь за что-то, почти всегда делаю хорошо. Такое бывает: синдром отличника. Поэтому стараюсь не лезть в то, что вообще не мое. А тут горхозяйство. Назвался мэром — отвечай за все это кино. Начинаешь мозговать: риски, конечно, со всех сторон. А если не полезем? Тогда понятно, что дальше: не только сам собрал чемоданы и уехал, но и подставил огромное количество людей здесь.
Я же осознавал: Севастополь просто так не сдастся, бойня будет совершенно точно. Да, подавят, но я знал настроения в городе, знал, что так или иначе люди окажут сопротивление — хоть и стихийно, но с оружием в руках.

— И решились взять власть в свои руки, как мы понимаем.
— Из офиса я поехал домой. Для меня важнейший момент был — сколько людей придет на митинг: если не поддержат, делать вообще нечего. Выхожу дома на балкон на Большой Морской (центральная улица города. — Прим. ред.) и вижу огромные потоки в сторону площади Нахимова. Думаю: «О, классно, все сработало». Вышел, иду пешком в толпе. Подхожу к площади, а там народ уже нервничает: без двадцати минут 16 часов, организаторы технику проверяют, а меня нет. Я столько людей не видел никогда в Севастополе. Тысяч тридцать, а то и больше.

— Вас объявляют народным мэром, телефон обрывают журналисты.
— Вот до кого мне дела не было, так это до журналистов. Слава богу, мой номер мало кто знал, я телефон выбросил сразу: зачем он мне нужен, чтобы мое месторасположение определялось хорошо? Я и автомобиль сразу оставил. Когда вышел из него, приехав из аэропорта, больше не садился. Где поставил, там он и стоял. Уже потом, после 18 марта, его проверили и забрали. Это же войнушка, все шутки в сторону.

— Утром 24 февраля вы приходите на тот момент к председателю Севастопольской горгосадминистрации (СГГА) Владимиру Яцубе и говорите: «Здравствуйте, я народный мэр»?
— Во-первых, мы с Яцубой еще до того кратенько обсудили. Он же присутствовал на митинге, на колени становился перед севастопольцами. Я его спросил: «Замом пойдете?» На самом деле нужен был человек, который понимает в хозяйстве. Я к нему с уважением отношусь и благодарен. Двадцать четвертого февраля он собрал сотрудников горадминистрации, попрощался, показал мне, где кабинет, где душ и так далее. Откланялся, вахту сдал.
Пришел Дмитрий Белик (сейчас депутат Госдумы от Севастополя, тогда зампредседателя СГГА. — Прим. ред.) и, надо сказать, очень мне помог. Белик был одним из больших украинских политиков, с которыми я договаривался, что в случае, если мы возьмем власть, они меня поддержат. И Дмитрий оказался единственным, кто меня в этом не кинул. Он стал исполняющим обязанности руководителя администрации, потому что человек реально знал, как этим управлять. Я назначил на час дня совещание всех руководителей структурных подразделений, а за 15 минут до этого меня хотели арестовать.

— Кто?
— Сотрудники Службы безопасности Украины. Я сбежал у них из-под носа. Они неквалифицированно действовали.
Но главное, что я действовал правильно: не стал садиться в кабинете главы администрации, походил по зданию, нашел на шестом этаже какой-то кабинет социальной защиты. Подумал: «Вот сюда меня точно не придут искать». Обосновался там. И был прав. Потому что прямиком на третий этаж, где были «высокие» кабинеты, пришли шесть человек с калашами в балаклавах.
Доверенные люди сразу мне об этом сообщили. И я по черному ходу, неразумно не заблокированному ими, выскочил наружу, тут же организовал «осаду» здания. Примерно две тысячи севастопольцев этих шестерых вместе с их руководителями попросту блокировали. Конечно, они могли из калашей расстрелять толпу, но вряд ли были к этому готовы. После чего я зашел обратно в администрацию и выпускал их на волю, чтобы люди не порвали.

— То есть народным мэром вас объявило движение севастопольцев, а не Россия назначила, как это любили и любят рассказывать в Киеве. Но было уже понимание, к чему это все придет?
— Не было. Я узнал о том, что в ситуацию всерьез «вписалась» Россия в ночь с 26 на 27 февраля, когда мне в четыре утра позвонили и сказали радостную новость: «Алексей Михайлович, тут какие-то хулиганы захватили здание Верховного совета Крыма и подняли над ним российский флаг».

— Это правда или красивая легенда: когда вас объявили народным мэром и нужно было поддерживать горхозяйство, откуда-то брать деньги, вы из личных средств вложили очень крупную сумму, которая исчисляется миллионами и не рублей?
— В значительной мере это соответствует действительности, но не в полной. Конечно, речь не шла о финансировании всего городского хозяйства. Во многом в силу той позиции, которую я занял: мы не говорим о сепаратизме, мы не говорим об уходе в другое государство, мы говорим о том, что признаем легальную Конституцию и считаем нелегитимными те изменения, которые произошли в Киеве. Нам продолжали идти платежи с Украины, финансовый обмен не прекращался до начала марта. Мы платили налоги, они нам платили то, что положено. Украинское казначейство блокировало платежи только в начале марта. А для нас первая неделя была самая важная. Еще когда 23-го утром мы ехали в Севастополь, остановились на Бельбеке, и я сказал: «Каждый день — это нам зачет. Если выстоим неделю, точно выиграем. Мы должны так быстро выступать, чтобы наши противники не успевали отдышаться».

— То есть вы общались с Киевом?
— Эту неделю мы выстояли в том числе благодаря тому, что протянули разговорами. Со мной ведь переговорили все украинские политики, пришедшие тогда к власти, я никого не послал на фиг. Никому не дал повода думать, что я радикал, я дал повод думать, что я, может быть, какой-то сумасшедший пророссийский, с которым в принципе можно договориться. Примерно так: мы здесь страшно решительные, страшно готовы к войне, но мы легальные и готовы к разговору. Поэтому финансирование продолжалось, были какие-то резервы.

— Если транши продолжались еще неделю, на что ушли ваши собственные деньги?
— Возникали какие-то совершенно очевидные дыры, на которые средств не было. То, что раньше решалось одним звонком в Киев, теперь решаться не могло никак. Например, больные остались без инсулина. Надо было срочно его купить много на коммерческом рынке уже завтра. Ты начинаешь делать революцию, а у тебя что-то разваливается организационно, и завтра инсулинозависимые или онкобольные не смогут получить лекарства. Из-за этой вашей революции люди в такой ситуации оказываются. Поэтому мы создали координационный совет, который возглавил я. В его структуре был специальный финансовый департамент, им руководил Вячеслав Аксенов — нынешний глава бюджетной комиссии Законодательного собрания Севастополя. Была администрация, был координационный совет, глава администрации подчинялся председателю координационного совета, то есть мне.
У финансового департамента было достаточно средств, которые я туда перечислил, чтобы точечно латать дыры, чтобы народ не почувствовал с бытовой точки зрения каких-то сложностей. Да, речь об очень больших деньгах. Но содержание всего города — миф. Это было не нужно, слава богу.

— «Вежливые люди», подготовка к референдуму. В этой эйфории тогда кто-то задумывался о юридических последствиях, о санкциях? Были вообще на эту тему мысли у севастопольцев, у крымчан?
— Я могу говорить только о том, что я видел. Мое окружение, конечно, это не заботило. Мы, откровенно говоря, настрадались. Унизительно для нормальных людей — испытывать то, что мы испытывали при Украине. Унизительно, когда тебя держат непонятно за что. У тебя здесь могилы предков, а к этому все относятся не то что без уважения — их готовы вытоптать просто. У тебя тут такая богатейшая история, ты каждый ее метр знаешь, а на это плюют. Тебе начинают навязывать какие-то неприемлемые ценности.
Знаете, еще какой момент: у меня всегда вызывали отвращение люди, пытавшиеся тут же подстроиться, — как местные чиновники, которые шли изучать украинский язык. Бедные-несчастные, сирые-убогие, выросли в Севастополе, не знают украинского языка, надо же вписываться в элиту, поэтому пойдем и выучим. Вместо того, чтобы выйти на трибуну в Киеве и сказать: «Вы что творите, засранцы, у вас де-факто из двенадцати крупнейших городов Украины одиннадцать говорят на русском языке, давайте приведем законодательство в соответствие!» Нет, они будут подстраиваться. И доподстраивались до ручки. Конечно, тогда народ в Севастополе был до предела заведен идеей возвращения в родную гавань.
Может, это не самая красивая фраза, но люди действительно мечтали о том, чтобы преодолеть всю несправедливость, обрушившуюся на них за все годы, все это навязывание чего-то чужеродного.

— Преодолели?
— Обратите внимание, никаких усилий от власти вообще не потребовалось. Настолько все было наносное. Вот сейчас пройдись по Севастополю — будто никогда не было здесь Украины. Будто не парили мозги людям столько лет, детей не учили украинскому языку, не размещали какие-то вывески.
Куда-то все за пять лет ушло, словно предыдущих двадцати трех и не существовало.

День в истории: 12 мая 1944 года был освобождён Крым

В этот день была успешно завершена наступательная операция советских войск с целью освобождения Крыма от немецких войск во время Великой Отечественной войны.

Операция проводилась с 8 апреля по 12 мая 1944 года силами 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией. С советской стороны были задействованы 470.000 человек, 5982 орудий и миномётов, 559 танков и САУ, 1250 самолётов. С германской — около 200 000 человек, около 3600 орудий и миномётов, 215 танков и штурмовых орудий, 148 самолётов.

8 апреля, в 8.00 началась артиллерийская и авиационная подготовка, общей продолжительностью 2,5 часа. Немедленно по её окончанию войска фронта перешли в наступление, нанося главный удар силами 51-й армии с Сивашского плацдарма. В тот же день 2-я гвардейская армия, действуя на вспомогательном направлении, освободила Армянск.

В течение трёх дней войска 4-го Украинского фронта вели ожесточённые бои и к исходу дня 10 апреля прорвали оборону противника на Перекопском перешейке и южнее Сиваша. Появилась возможность вывести на оперативный простор подвижные соединения фронта — 19-й танковый корпус. Для проведения рекогносцировки и организации взаимодействия с пехотой на наблюдательный пункт 63-го стрелкового корпуса 51-й армии прибыл командир 19-го танкового корпуса генерал-лейтенант И. Д. Васильев. Там в результате авиационного налёта Васильев был тяжело ранен, и в командование корпусом вступил его заместитель полковник И. А. Поцелуев. Танковые части вошли в прорыв на участке 51-й армии и устремились на Джанкой.

11 апреля город был освобождён. Стремительное продвижение 19-го танкового корпуса поставило керченскую группировку противника под угрозу окружения и вынудило командование противника начать поспешный отход на запад.

В ночь на 11 апреля одновременно с 19-м танковым корпусом в наступление перешла Отдельная Приморская армия, которая при поддержке авиации 4-й воздушной армии и Черноморского флота к утру овладела Керчью.

Развивая наступление, советские войска 13 апреля освободили Феодосию, Симферополь, Евпаторию и Саки, 14 апреля — Судак и 15 апреля Алушту, а 16 апреля вышли к Севастополю. Попытка взять город с ходу потерпела неудачу, и советские армии стали готовиться к штурму города.

Целесообразно было объединить все сухопутные армии под одним началом, поэтому 16 апреля Приморская армия была включена в состав 4-го Украинского фронта, и её новым командующим стал К. С. Мельник (А. И. Ерёменко назначен командующим 2-м Прибалтийским фронтом). С 16 по 30 апреля советские войска неоднократно предпринимали попытки штурма города, но каждый раз добивались лишь частных успехов. 3 мая генерал Э. Йенеке, не веривший в возможность успешно защищать город, был отстранён от должности. Генеральный штурм Севастополя был назначен советским командованием на 5 мая. Начав его по плану, после четырёх дней тяжелейших боёв 9 мая войска фронта освободили город.

12 мая остатки вражеских войск на мысе Херсонес сложили оружие.

Историк Курт Типпельскирх события последних дней сражения описывает так:

«Остатки трех немецких дивизий и большое число разрозненных групп немецких и румынских солдат бежали к Херсонесскому мысу, подступы к которому они обороняли с отчаянностью обреченных, ни на минуту не переставая надеяться, что за ними будут присланы суда. Однако их стойкость оказалась бесполезной. 10 мая они получили ошеломляющее известие, что обещанная погрузка на корабли задерживается на 24 часа. Но и на следующий день напрасно искали они на горизонте спасительные суда. Зажатые на узком клочке земли, подавленные непрерывными воздушными налетами и измотанные атаками намного превосходящих сил противника, немецкие войска, потерявшие всякую надежду избавиться от этого ада, не выдержали. Переговоры с противником о сдаче положили конец ставшему бессмысленным ожиданию помощи. Русские, в своих сводках обычно не соблюдавшие никаких границ правдоподобности, на сей раз, пожалуй, были правы определив потери 17-й армии убитыми и пленными цифрой в 100 тысяч человек и сообщив об огромном количестве захваченного военного снаряжения».

Всё время в ходе операции активную помощь советским войскам оказывали крымские партизаны. Отряды под командованием П. Р. Ямпольского, Ф. И. Федоренко, М. А. Македонского, В. С. Кузнецова нарушали коммуникации противника, устраивали налёты на штабы и колонны гитлеровцев, участвовали в освобождении городов.

В ходе отступления 17 армии вермахта из Крыма в Севастополь 11 апреля 1944 г., один из отрядов крымских партизан захватил город Старый Крым. Тем самым была перерезана дорога отступавшим из Керчи подразделениям 98 пехотной дивизии из состава 5 армейского корпуса 17 армии. Вечером того же дня, к городу вышел один из полков этой дивизии, усиленный танками и штурмовыми орудиями. В ходе ночного боя немцам удалось захватить один из городских кварталов (улицы Северная, Полины Осипенко, Сулу-Дарья), который находился в их руках 12 часов. За это время немецкие пехотинцы уничтожили все его население — 584 человека. Поскольку условия боя не позволяли, как это обычно делалось, согнать обреченных в одно место, то немецкие пехотинцы методично прочесывали дом за домом, расстреливая всех, кто попадался им на глаза, независимо от пола и возраста.

Крымская операция завершилась полным разгромом 17-й немецкой армии, только безвозвратные потери которой в ходе боев составили от 120 тыс. человек (из них 61 580 пленными). К этому числу нужно добавить значительные потери войск противника во время морской эвакуации (в ходе которой была фактически уничтожена румынская черноморская флотилия, потерявшая 2/3 наличного корабельного состава). В частности, к этому времени относится затопление ударом штурмовой авиации германских транспортов «Тотила» и «Тейя», входящее в список крупнейших по числу жертв морских катастроф всех времен (до 8 тыс. погибших). Таким образом, общие безвозвратные потери немецко-румынских войск оцениваются в 140 тыс. солдат и офицеров.

Советские войска и силы флота в ходе Крымской операции потеряли 17 754 человека убитыми и 67 065 человек ранеными.

В результате освобождения Крыма была снята угроза южному крылу советского-германского фронта, а также возвращена главная военно-морская база Черноморского флота — Севастополь. Отбив Крым, Советский Союз вернул себе полный контроль над Чёрным морем, что резко пошатнуло позиции Германии в Румынии, Турции, Болгарии.

За героизм и умелые действия 160 соединениям и частям были присвоены почетные наименования Евпаторийских, Керченских, Перекопских, Севастопольских, Сивашских, Симферопольских, Феодосийских и Ялтинских. 56 соединений, частей и кораблей награждены орденами. 238 воинов удостоены звания Героя Советского Союза, тысячи участников боев за Крым награждены орденами и медалями.

Москва - Крым - Москва 2015 или Крым наш!

…Итак, за спиной две недели в Крыму. Поездка в обе стороны на автомобиле. Мой «Ганс» (Опель «Антара») прошёл этот путь более чем достойно – почти 4000 км как в соседний магазин сгонял!

Теперь о впечатлениях.

Дорога:

Траса Москва – Ростов – пять баллов! В обе стороны очень хорошее шоссе, на 90% с разделительной полосой или отбойниками и в отличном состоянии, кроме пары участков (Павлово, Лосево). Проблема – шесть платных участков до Воронежа от 35 руб до 120 руб. КУЧА!!! камер и дико оголодавших сиротинушек в погонах - «гайцев». Можете не сомневаться, если стоит неожиданно знак 60 и «обгон запрещён», то впереди в кустах радостно почёсывая животы сидит «бригада» с видео. Поэтому будьте внимательны!

Ростов – порт Кавказ– возводится и ремонтируется ударными темпами. Поэтому куча пробок на основной (М-4) но всегда можно найти объездные пути. Мы так и сделали – от Ростова ушли через Батайск на Азов а далее через Александровку на Староминскую – Тимашевск и далее через Славянск на Кубани на Темрюк. Кроме жуткой «стиральной доски» сразу за Азовом (примерно 25 км) дальше отличная и очень живописная дорога по Кубани. Просто ради видов стоит проехаться. Заправок и всякого рода кафешек – в достатке. Но в Славянске цены оказались как Москве! Уже в 10 км. за ним всё пришло в норму! На подъёмах и спусках с знаком «обгон запрещён» опять же пасутся «сиротинушки» с полосатыми палками.

Переправа. В Крым проходили её 4 часа. Всё организовано как часы – подъехал, зарегистрировался, если по заранее купленному билету (временной слот 6 часов!), то в первую очередь пропускают, если просто, то в общую очередь. Досмотр, паром и вуаля! – мы в Крыму!

Дальше потребуется определённое мужество – дорога от порта Крым до Симферополя это «стиральная доска» где на «тройку», а где и на «двойку». Больше 90-100 гнать не рекомендую, если не знаете трассу. Чувствуется, что 23 года это направление было медвежьим углом Крыма. Но с 1 августа начинается большой ремонт трассы и её кусками закрывают…

Есть ещё трасса вдоль моря (старая дорога!), но она очень на любителя! Сточить «в ноль» на её «серпантинах» тормозные колодки – легко. Я бы не рекомендовал!

Цены на топливо практически московские – плюс минус – пятьдесят копеек! Заправок дофига!

Симферополь: объезд на Евпаторию – отличный. Объезда на Севастополь как такового нет. Приходится идти через город точно по прямой! В зависимости от времени суток это от 30-40 минут до 1.5 часов.

От Симферополя до Севастополя прекрасное шоссе – долетаешь, максимум, за час!

«Гайцев» практически не видно. За две недели видел их раза три! Но это не значит, что их вообще нет - моего друга прихватили в Старом Крыму на повороте на обгоне и соответствующем выезде на встречку (не рассчитал сужение) – итог 5000 руб. В принципе, полиция в Крыму довольно добродушна и лояльна – без дела не останавливает и по кустам не сидит.

Жильё – от 200 руб. с человека под Евпаторией в переоборудованном сарае, до 4000 – 6000 за приличный дом с видом на море и всеми удобствами в той же Балаклаве. Средняя цена за комнату (номер) на двух человек с кондиционером и санузлом 1000 – 2000 рублей в сутки.

Народ – слухи, что сезон, якобы, сорвался – бред! Народу много, но – слава Богу – не аншлаг, когда на пляже яблоку негде упасть, а в столовке очередь как в голодный год за хлебом. Район Керчи – Феодосии заполнен плотно, Ялта – так же, Севастополь – терпимо. А вот направление на Евпаторию почти свободно. Думаю, это связано с дорогой – те, кто едут на машинах предпочитают останавливаться, не забираясь слишком далеко. В любом городе на въезде маклеры с предложением жилья на любой вкус. И тут главное не вестись на первые же вариант. Традиционно стараются сначала «впарить» всякое неудобье и не пойми что и только если видят, что клиент собирается уходить – выкладывают лучшие варианты.

Пляжи в Балаклаве – в будни свободно до обеда, к обеду уже под тентами на лежаках место нужно ещё найти. В выходные – аншлаг! При этом, много стариков и пожилых людей из «внутренних» городов и посёлков Крыма – из разговоров выяснил, что с новой пенсией (российской) многие хоть стали выбираться на море, раньше себе этого позволить не могли.

Почти все пляжи теперь открыты. Никаких заборов и закрытых территорий. Даже дача Сафина под Качей теперь разгорожена и её пляж открыт. В аренду теперь сдаются услуги – питание, инфраструктура. Закрыты только пляжи ведомственных и детских санаториев.

Питание – на любой вкус! От вполне приличных столовых – обед 250 - 350 рублей с человека, до ресторанов, где за ужин придётся выложить по 1500 – 2000 рублей с человека. Нормальное кафе в Балаклаве (не дешёвый курорт!) у моря («Жемчужина») обед на человека примерно 500 - 600 рублей. Это нажраться! Порции реально большие! Но для «свих» есть ещё кафе и всякого рода «закусочные» и «чебуречные», где очень вкусно вас накормят за 400 рублей. Очередей, практически, нет! Сесть можно всегда.

Цены в магазинах – как в областных наших городах. Много российских продуктов, но встречаются уже во всю и местные – колбасы, мясо и проч. Украины всё меньше и меньше. В основном – пиво и минералка – то, что нормально хранится в дороге. Цены меняются. Когда был, на рынке 5 километр под Севастополем цены:

Свинина шейка – 350 руб. за кг.

Говядина без кости – 390 руб. за кг.

Колбасы, сосиски, сардельки - 250 – 350 руб. за кг.

Копчёности (колбасы, мясо) - 350 – 400 руб. за кг.

Овощи – 10 – 15 руб. за пучок.

Помидоры – 35 – 60 руб. за кг.

Огурцы – 30 – 35 руб. за кг.

Перец – 30 руб. за кг.

Вино от 350 руб. за 3 литра красного полусухого (очень хорошего!) до 950 руб. за бутылку масандровского мускатного портвейна розового камня.

Связь, интернет – из связи тут регистрируются все операторы, но только опять же, все, кроме МТС тут в глухом роуминге, от 3 до 10 рублей за минуту и входящих и исходящих. В общем – скотство! Зато тут царство МТС. Местная (краснодарская) «симка» стоит 50 рублей, плюс 300 - 500 руб. на неё как аванс и за две недели вы едва ли их выговорите…

Мобильного интернета тут практически только МТС. Вай-фай так же имеется. Почти у всех хозяев и во многих кафе.

Настроения народа – эйфория прошлого года прошла. Ей на смену пришла спокойная уверенность в том, что всё было сделано правильно. 90% с кем общался, говорят, примерно, одно:

- Если бы Крым не ушёл в Россию, здесь бы было куда хуже, чем на Донбассе. Кроме войны с Киевской хунтой была бы ещё и война с татарами. Тех активно готовили к «часу Х» и кипрскому варианту.

- С приходом России в Крыму стало на порядок спокойнее. Все межнациональные «тёрки» сразу затихли. Причём, это же говорят в приватных беседах и татары. Сейчас многие уже говорят, что без джамилёвского «актива» жить стало намного спокойнее, тем более, что Россия взялась решать их проблемы.

- Перестали насаждать «украинизацию», когда школы массово заставляли переходить на «мову» и давили её все официальные структуры.

- Российская жизнь – другая. При Украине законы соблюдались лишь условно – почти никто не платил налоги, стихийно строились, захватывали земли, всё решалось взятками и связями. Сейчас Россия всех резко нагнула. Если есть закон, то его заставляют соблюдать. ( из заметного и смешного: в Балаклаве после 22 часов пляж стали запирать на замок!!!, согласно закона Крыма, перестали в магазинах продавать вино в разлив, опять же, согласно закона Крыма!!! ;-))

- Цены выросли примерно на 70-100%. В основном на то, что ввозится. Непомерно дорогая переправа. С «фуры» берут до 150 000 рублей – отсюда и цены. Своё, местное, выросло, но не так сильно. Как сказал один таксист – «Простому человеку, как было трудно, так и осталось трудно, но хоть мозги Украина больше не е-ёт своей украинскостью! И старикам полегче стало!» При этом, те, у кого остались родственники на Украине, говорят, что Крыму жаловаться на рост цен - грех! На Украине у людей просто отчаяние – цены дикие, зарплаты мизерные и никаких перспектив.

Мне настроения людей откровенно понравились. Очень много осталось активного и сознательного народа. Семья бизнесменов под Качей. Обоим за пятьдесят. Потеряли бизнес на Украине – ресторан, магазины, гостиница. Продали за гроши. Теперь сдают часть особняка отдыхающим:

- Ничего, деньги мы умеем зарабатывать! За то теперь мы знаем, что с нами завтра будет, никто нам ничего не навязывает, и мы у себя дома!

На любой праздник кругом куча флагов – российских, андреевских, крымских…

Все говорят, что спокойствие появилось, уверенность в завтрашнем дне.

Встречаются и «свидомые». Иногда совсем экзотические – военный пенсионер российской армии, подполковник, лодочник с пенсией аж в 23 000 руб. – клянёт Путина и Россию за то, что Крым забрали. Его соартельцы по извозу говорят, что он бесится оттого, что раньше на его пенсию он тут себя вообще богачом чувствовал, а теперь типа «как все»…

Вообще, свидомые особо не прячутся. Откровенно говорят, лезут в споры. И это даже странно. Видимо, слухи о массовых репрессиях против «проукраинских» крымчан это бредни.

Что ещё странно – большое количество отдыхающих с Украины! Причём, с самых, что ни на есть «свидомых» регионов – Киева, Винницы, Харькова, Тернополя. Многие на машинах, но много и так. Заезжают в основном через Харьков или летят через Москву. Все, оказывается, отлично говорят по-русски и платят рублями. И это, называется, Россия воюет против Украины? А как же «не гривны предателям Крыма!»? «Крым без Украины сдохнет!»? Не понимаю…
Отношение к ним – сдержанно- добродушное. При мне какая-то девица в магазине, когда у неё не хватило рублей, расплачиваясь за мороженное, пыталась доплатить гривнами. Продавщица отодвинула гривны: «Это вы себе для Киева оставьте, а у нас в Крыму – рубли!» Та пискнула, что рубли у неё закончились и нужно искать разменник. Продавщица великодушно пододвинула той мороженное:

- Занесёте, когда разменяете…

Никто машины "хохлам" как "москалям" в Киеве не бьёт, выяснять отношения не лезет, но и радушия какого-то тоже нет.

Обратный путь:

Всего полтора часа на переправу! Далее до Ростова, под ним ночёвка в мотеле – 3500 руб. за два двойных дивана в номере! – И утром на Москву. 36 часов в пути из которых 7 часов сна.

О море, солнце, пляжах, видах – не пишу. Нет смысла!

Крым наш, ребята! И теперь я ещё сильнее в этом убедился! Он только наш и больше ничей!

Источник: http://shurigin.livejournal.com/652474.html

Хрюксмарине: расклад по вчерашним "морским баталиям", бгг

Вчера украинские «Хрюксмарине» устроили самую тупую провокацию из всех, которые я когда-либо видел.
С самого утра, около 7 часов, из Одессы в Мариуполь вышли три украинских боевых корыта. Флагманский буксир «Яны Капу» (без понятия, что это) и два «новейших бронекатера» под понятными названиями «Бердянск» и «Никополь».

И, не поставив в известность российскую сторону (хотя днём укроСМИ пытались врать, что поставили, но потом запутались в показаниях «поставили в известность», «намеревались известить» и «вот прямо сейчас готовятся сообщить»), направились прямиком в российские территориальные воды по направлению к арке Крымского моста.
Вскоре российские пограничники передали им приветственный сигнал (что-то похожее на «Нэхай щастыть», но с другим смыслом), означающий «Вы кто такие? Мы вас не звали, убирайтесь обратно».

Распоряжения российских пограничников были проигнорированы, и украинская «непереможна армада» вошла в российские территориальные воды.
Традиционно добрые русские совершили лёгенький аккуратный навал пограничным кораблём «Дон» на флагманский буксир «Яны Капу», принуждая его сменить курс. Добрые, потому что имели полное право открыть огонь из всех орудий.

В результате в украинских СМИ приключилась первая за день истерика (но не последняя) на темы «Посмотрите на агрессора, он не даёт нам вторгаться в свои территориальные воды!» и «А нас за що? Они что, не в курсе, кто наши хозяева?!». В курсе, но нас – рать.

Я вот даже заскринил кусок такой истерики на рупоре коломойской пропаганды «ТСН».

Прекрасный образчик шизофрении. Два раза в двух абзацах самим себе противоречить – это, безусловно, мастерство.
«Нарушили закон, нужно натравить на них дипломатов, потому что они имеют право это делать по закону».

После этого из Бердянска на помощь Первому удар(ен)ному укрофлоту выдвинулись ещё две боевые байдарки с пулемётами.
В ответ в районе движухи появились российские «Аллигаторы» (ударные вертолёты Ка-52), которые как бы вежливо намекнули «Не надо». Украинское подкрепление в ответ продемонстрировало «Не надо так не надо, не больно и хотелось» и на соединение с передовым флотом не пошло.

Однако Удар(ен)ный флот не успокоился и к вечеру попробовал произвести очередную провокацию. Я вот не понял, с чего это они такие дерзкие? Может СБУ держит их семьи в заложниках?В ответ российские пограничники слегка открыли огонь, а затем высадили на два из трёх (на буксир и на «Бердянск») абордажные команды. После чего начали транспортировать их «пидарешт». То есть под арест, в Керчь. Экипаж «Никополя» сдался сам и послушно двинулся следом.

В этом месте получилась небольшая путаница, потому что перед этим ФСБ сообщило, что катера из Бердянска возвращаются в Бердянск («пара из Полтавы выигрывает романтическое путешествие обратно в Полтаву», извините, не сдержался). Что позволило некоторым «вывсёврети» набежать с обвинениями. Просто некоторые не умеют внимательно читать: байдарки из Одессы арестованы, байдарки из Бердянска вернулись в Бердянск.

Тут началась вторая истерика в укроСМИ, где в основном плакались «Да они уже уплыли из российских территориальных вод, когда на них напали». Странно, за час до этого они же гордо сообщали, что «это украинские территориальные воды, и никто их российскими не признаёт» (смотри скрин).
Помните, как Яценюк орал «Цэ наши горы, цэ наше морэ»? Так отож! Правда, сейчас он «наше море» говорит про совсем другое море, в Майами.

Меня вот интересует: американцы продолжат поставлять Украине свои военные корабли (пусть даже сторожевики береговой охраны) после того, как увидят, как за один день можно профукать три вымпела «Хрюксмарине» на ровном месте? Сколько рагуля не тренируй, а он в схрон/плен смотрит.

В общем, как обычно бывает с укровоинами, цикл получился стандартным: наступление, котёл, плен. «Пышыть мэни, мама, одразу у полон» (Пишите мне, мама, сразу в плен).

Меня просили написать серьёзный текст, но я не могу этого сделать. Я даже в десять вечера был вынужден срочно бежать в магазин и купить полкило арахиса (семок не было). Ну а как можно писать серьёзно, если эти чубатые в самый критический момент дружно полезли в схроны, то есть в трюм и там закрылись? Инстинкты неистребимы. Фуф, ладно, попробую продолжить.

Итак, после этого началось то, ради чего всё, собственно, и затевалось. Порошенко срочно созвал заседание СНБО (Совета национальной безопасности и обороны), где было принято решение ввести военное положение. Пока на 60 дней (с возможностью продления).
Что, между прочим, было давно предсказано – как только «Його Высокоповажнисть» увидит, что выборы ему не выиграть, он начнёт мутить с военным положением. А при текущих рейтингах, несмотря на все потуги с «Томасом», ему не выйти даже во второй тур.

Зачем Порошенко военное положение? Это просто мечта.
1. Можно не проводить выборы.
2. Можно зачищать информационное пространство, закрывая оппозиционные СМИ.
3. Можно закрывать своих конкурентов по обвинениям в «работе на Кремль».
4. Можно разгонять любые социальные протесты (соответствующее решение уже было озвучено на заседании СНБО). То есть и «бляхеров» (владельцев нерастаможенных автомобилей), и требующих включить отопление, и бастующих ради выплаты зарплат теперь будут автоматически записывать в «зрадники» и «вороги».

Вообще военное положение направлено исключительно против населения Украины. России оно не коснётся никаким боком (максимум – ещё больше ограничат передвижение по Украине граждан РФ, но кто туда сейчас в здравом уме вообще ездит?). Военное положение – это исключительно для удержания власти Порошенко.
Порошенко это фактически сам подтвердил во время заседания СНБО, потому что специально подчеркнул, что «военное положение не означает ведения военных действий против России, особенно наступательных». Тому що страшно.

Впрочем, данное решение СНБО ещё нужно протащить через Раду, а там Йуля и другие кандидаты, которые прекрасно понимают, зачем это всё затевалось. Так что не зря я арахиса купил, сегодня ещё будет титаномахия в Раде. Или я плохо знаю этот крысятник.

P.S. Также около полуночи пришло сообщение, что «Весь состав Военно-морских сил Украины подняли по тревоге. Все корабли и суда выходят в море».
Вот на кого рассчитана эта показуха? Они вышли в море зачем? Тоже хотят в плен? Ну так пусть сразу плывут в Керчь, там пункт приёма металлолома.

Александр Роджерс

Экс-президент США Картер назвал воссоединение России и Крыма неизбежным