путин лукашенко

как чувствуется в новом мире?

Недавно видел на реакторе,  вброс от одного из местных полупокеров/неполживцев про "избитую карателями" беремчастую сторонницу пенного баварского, нежного мыла и барочных абажуров. Собственно, ничего другого и не ожидал. С самого начала первой мыслью было просто дождаться обсера, как это было во всех подобных случаях на украине. Что и произошло, не запоздав практически...

И немного не по теме поста - "умиляет" ритуально-нарочитое использование существами, скачущими под флагами нацистов-коллаборантов слов "фашисты", "каратели" и тому подобных, по отношению к оппонентам... Особо гротескно это выглядит, если напрячь мою изуродованную протеином и бцашками память, и вспомнить, какое количество предков этих скаунов под этими флагами пустили на удобрения в концлагерях, и сколько их дедов (а в некоторых случаях и отцов) не вернулось с Войны... Хотя.. Недавно вот жыдота, прорывавшаяся с территории Белорусии на украину кричала сугсы, лишь бы их в Умань пустили, и пепел им не стучал в рошеновский глаз, а уж про украинский культ СС и лично Гитлера-Освободителя и говорить-то стыдно....

"Но вот, сегодня другие СМИ опубликовали документ о том, что на самом деле убийцей невиновного ребенка является как раз Малиновская, которая сделала аборт 20 августа и, соответственно, на данный момент быть беременной не могла, а просто нагло лгала для СМИ (очевидно, отрабатывая звонкую монетку из Польши и дурача всю страну - надо же как-то будоражить белорусов чтобы они ненавидели Лукашенко)
И вот теперь мне интересно, будут ли польские пропагандисты, которые корчат из себя журналистов, по правилам журналистской этики, писать опровержение и делать материал о том, что на самом деле Малиновская - это брехливая убийца собственного ребенка, которая за деньги дурачила всю страну?"

Белоруссия в планах России

После февральских переговоров Владимира Путина и Александра Лукашенко земля начала полнится слухом о скором начале процесса политической интеграции Белоруссии в Россию. 

Президент Белоруссии вынужден был даже опровергать эту информацию в ходе своего ежегодного общения с прессой. Впрочем, вопреки традиционной лукашенковской прямолинейности, не оставляющей места для различных трактовок, в этот раз Александр Григорьевич был на удивление неконкретен и противоречив. С одной стороны, заявил, что давным-давно «наелся президентства», что дети его на высший пост в стране не претендуют и что Белоруссия, как никакая другая постсоветская страна близка России и продолжает идти по пути интеграции. С другой, тут же объяснил, что в России привыкли иметь дело с ним, и другого партнёра не воспримут, что белорусский народ дорожит собственным государством и речь о поглощении его Россией не идёт, ну и далее, как обычно о «стремлении к равноправию» со сверхдержавой, обеспечивающей само существование Белоруссии, как в военно-политическом, так и в финансово-экономическом смысле.

Самое интересное, что всё это правда, несмотря на явные противоречия. Действительно сформировавшаяся за десятилетия независимости белорусская элита дорожит собственным государством. Само его существование обеспечивает ей формальное равенство с другими национальными элитами, в то время, как в отсутствии собственной государственности они были бы не больше, чем провинциальными управленцами. Белорусская элита действительно пытается добиться не только формального, но и реального равенства с российской. Двадцать лет назад, когда активно создавалось Союзное государство России и Белоруссии, белорусская элита планировала достичь этого равенства путём создания союзной надстройки, в которой голос Белоруссии был бы равен голосу России. Ещё большие надежды связывались с гипотетическим избранием Лукашенко президентом Союзного государства. Ельцин, действительно, выглядел слабым конкурентом, он уже утрачивал нити контроля над российской политикой. Путина ещё никто не знал и даже кратковременный взлёт Примакова ещё не состоялся. Так что надежды за занятие белорусским президентом высшего поста в союзе были не беспочвенны. Естественно, белорусская элита небезосновательно рассчитывала, что свой президент не забудет и свою команду, ибо на кого же опираться, как не на свои, проверенные кадры.

Когда стало ясно, что проект Союзного государства не будет развиваться по белорусским лекалам и что российская элита не собирается пускать белорусских партнёров в свой огород, реальное равенство в глазах белорусской элиты стало выглядеть, как возможность в условиях полной экономической зависимости от России проводить абсолютно независимую внешнюю политику, не учитывающую российские интересы.

В свою очередь, российскую элиту интеграция с Белоруссией интересовала не как способ присоединить к России ещё 6-7 субъектов и десяток миллионов дополнительного населения, но как возможность установить контроль над белорусской промышленностью, которая была связана с российской тысячами нитей, работала преимущественно на российский рынок, но жила по иным правилам, что мешало полноценной эффективной кооперации. Постепенно, обуславливая дальнейшую материальную поддержку белорусской государственности уступками Минска в экономической сфере, Россия добилась продажи «Газпрому» белорусской ГТС. В других областях успехи были поскромнее.

Часть белорусской элиты попыталась противостоять российским планам, разыгрывая карту переориентации на ЕС, а также поддерживая маргинальные националистические движения у себя в стране. Националисты «проевропейской ориентации» (на деле обычные русофобы) стали получать очевидную государственную поддержку. Их информационное, а со временем и политическое влияние оказалось гораздо выше реальной общественной поддержки их идей.

Но разворот Белоруссии на Запад по украинскому образцу оказался невозможным в силу нескольких причин. Во-первых, сам Александр Лукашенко и значительная часть белорусской элиты (в основном силовиков) не могли получить сколько-нибудь серьёзные гарантии учёта их интересов при смене курса. Наоборот, было очевидно, что если не сразу, то со временем их выбросят из политики, а возможно и уголовные процессы против них организуют. Так поступили «демократы» в Восточной Европе, так произошло на Украине и в Молдавии, почему же в Белоруссии должно быть по-другому.

Во-вторых, Запад не был готов обеспечить белорусскую промышленность рынками сбыта взамен российского и заместить российские предприятия в технологических цепочках, а Лукашенко, как к нему не относись, всё же хозяйственник и в меру своего понимания развивающихся мировых процессов об интересах страны и её экономики радеет.

В-третьих, белорусский «евроориентированный» национализм – явление верхушечное, во многом искусственное. Для того, чтобы развиться и стать серьёзным фактором общественной жизни ему надо ещё минимум лет десять тепличной жизни под государственным крылом. А этого времени у него нет. Нет в Белоруссии и компактного территориального националистического заповедника вроде украинской Галиции. В целом пророссийские настроения в белорусском обществе значительно сильнее, чем были на Украине.

В-четвёртых, после провала украинской авантюры, Европа, которая в Киеве таскала из огня каштаны для США, а потом оказалась отстранена от влияния на украинскую политику и вынуждена нести серьёзные финансовые потери из-за навязанных США антироссийских санкций и контрсанкций, оказалась не готова запустить украинский сценарий ещё и в Белоруссии. ЕС сейчас не до авантюр, о собственных проблемах надо думать.

Так и вышло, что внутриполитические силы, нацеленные на разворот Белоруссии от России, оказались достаточно слабы и не имели опоры в обществе. Европа же отказалась от поддержки планов переориентации Белоруссии, а без европейской поддержки, местные «евроинтеграторы» развернуть корабль белорусской государственности не могут. Это, конечно, не значит, что европейского вмешательства нет вообще. Польша и прибалты безусловно пытаются разыгрывать белорусскую карту. Но без поддержки Евросоюза в лице Парижа и Берлина, сами они могут только обеспечивать тренинги и прокорм маргинальных националистических активистов, в расчёте на то, что в будущем ситуация изменится и можно будет попытаться сделать из Белоруссии вторую Украину.

К настоящему времени белорусская элита оказалась перед нарастающим давлением России, требующей учитывать её интересы, при формулировании белорусской внешней политики, а также активно продвигающей тезис экономической интеграции и унификации правил игры. Опереться на европейскую альтернативу не удалось, а в одиночестве Белоруссия устоять не может, потому как братство братством, но в обмен на свою поддержку Россия желает получать конкретные материальные преференции.

В то же время, Россия не претендует на немедленное включение Белоруссии в свой состав, готова и впредь уважать суверенитет и не ограничивать политическую власть белорусской элиты на её национальной территории.

То есть, когда Путин и Лукашенко три февральских дня вели сложные переговоры в Сочи, речь шла в основном о вопросах экономической интеграции. Это же подтверждается и составом привлечённых к переговорам с обеих сторон министров. И явно читавшееся на лицах двух президентов удовлетворение исходом переговоров, как раз и связано с тем, что каждый получил желаемое. Для Лукашенко принципиальным является сохранение его политической власти и он узнал, что на неё никто не посягает и Москва вовсе не против, чтобы он баллотировался в президенты ещё раз и даже ещё много раз. Для Путина принципиальным был вопрос экономического взаимодействия и установления единых правил игры для российского и белорусского бизнеса на всём общем экономическом пространстве. И похоже, что Лукашенко согласился на серьёзные уступки.

Отсюда и его заявления о том, что он бы и не прочь отдохнуть от президентства, которым «наелся», но Россия мол, будет разговаривать только с ним. Конечно, если Александр Григорьевич дал определённые обещания, то Москва заинтересована в том, чтобы он их и выполнял. Мало ли что придёт в голову другому президенту.

Такой подход традиционен для современной российской политики. После того, как устанавливаются единые правила игры, более сильная российская экономика постепенно поглощает и растворяет в себе более слабые. Если же экономика у вас по сути дела становится единой, то вопрос о политической власти является вторичным. Кто скажет, что Болгария не суверенное государство? Тем не менее, Германия, Франция и Италия решают вопрос о приоритетах ЕС, а София только выполняет «общеевропейские» решения.

И нет никакой необходимости пугать и раздражать национальные элиты, как огня боящиеся потерять «независимое» право быть «таким же» министром или депутатом, а не подчинённым региональным чиновником. Проблема, с которой национальные элиты рано или поздно сталкиваются заключается в том, что в условиях общего экономического пространства, суверенные национальные государства не в состоянии обеспечить своему населению уровень жизни, сопоставимый с российским. Как результат, экономически активное население, пользуясь открытостью рынка труда, начинает перебираться в Россию. В конечном итоге, по совершенно объективным причинам, национальные элиты сами придут к осознанию необходимости более тесной политической интеграции, вплоть до создания реально единого государства. Но, поскольку Россия не планирует создавать ограничивающие её суверенитет в пользу «братских народов» надстройки, речь может идти только о той или иной форме (область, автономия, федеральный округ) вхождения в состав России. И, кстати, не факт, что когда очередная национальная элита осознает необходимость возвращения в состав РФ, её (вместе с её государством) радостно и безоговорочно примут. ЕС требовал от вступающих соответствовать определённым нормам. Россия в будущем также может потребовать от желающих присоединиться выполнения «домашнего задания».

В любом случае, пример «абсолютно независимой», разорвавшей с Россией все возможные связи, кроме жизненно необходимых, полностью ориентированной на Запад Украины убедительно показывает, что для постсоветских стран существует только один выбор: быть с Россией или не быть вообще. Причём уничтожают они себя сами, своими руками, без какого-либо российского вмешательства в процесс. Ну а те, кто выбрал быть с Россией, очень быстро понимают, что выгоднее быть в России. Правда, не всех берут.

Ростислав Ищенко: https://cont.ws/@ishchenko/1257060

О ситуации с ЧВК "Вагнер" в Беларуси.

1. Военкор Пегов сообщал, что ЧВКшники проезжали транзитом через Белоруссию в африканские страны, при этом у ЧВК якобы имелись негласные договоренности с местными властями на предмет такого транфсера. Применительно к ситуации в Ливии, в мае проходила информация, что появившиеся в Ливии МиГ-29 ОАЭ пыталась закупить именно в Белоруссии https://lenta.ru/news/2020/05/22/mig29/. 

Сама Белоруссия и ранее продавала оружия в африканские страны, так что канал там действительно налажен. Так что Белоруссия далеко не чужая для Африки страна, в том числе и в военных вопросах.

Также стоит добавить, что "частники" работали в Судане и при Аль-Башире, и при военной хунте и при коалиционном правительстве.
Как минимум часть контракта оплачивали суданские власти.

3. Если события развивались в этом ключе, то в этом случае КГБ Белоруссии с подачи политического руководства нарушил некие негласные договоренности по транзиту сотрудников ЧВК через Белоруссию. Но опять же, Белоруссия никак не подтверждает (пока что) наличие таких договоренностей.  Украинские медиа сообщают, что информацию о этой группе КГБ Белоруссии были переданы от СБУ за 12 дней до задержания, а та в свою очередь получила информацию от АНБ США, что вполне может укладываться в версию о том, что здесь не обошлось без американской руки.

4. В Украинских СМИ раскручивается тема необходимости требований выдачи некоторых задержанных сотрудников ЧВК, которые воевали на Донбассе в составе армий ДНР и ЛНР (среди них бывшие украинские военнослужащие и сотрудники "Беркута" - некоторые служили в "батальоне Прилепина"). Разумеется, постановка вопроса с выдачей этих людей на Украину будет иметь непоправимые последствия для российско-белорусских отношений и полагаю до этого не дойдет.

5. Среди белорусской оппозиции распространено мнение, что все это постановка и Москва и Минск в две руки имитируют "защиту белорусской государственности" путем постановочных арестов и повод для дальнейшего использования силового ресурса против оппозиции после того, как Лукашенко выиграет выборы, а оппозиция их не признает, по поводу чего Лукашенко уже грозит использовать силу, включая армейские части, которые в последние недели он усиленно посещает. С другой стороны, Лукашенко обвиняют в том, что он сознательно нарушил договоренности по транзиту, использовав ЧВКшников для культивирования "внешней угрозы", чтобы сплотить свой электорат перед 9 августа (прием - "осажденная крепость"), в том числе и за счет ухудшения отношений с Россией. В этом случае для Белоруссии могут быть последствия.

6. Также рассматривается версия, что РФ на всякий случай хотела иметь силовой ресурс на территории Белоруссии к 9 августа, если события после выборов выйдут из под контроля. Например, путем задержки при транзите ЧВКшников через Белоруссию. Главный вопрос, почему без оружия? И как представляется, если бы имелась сеть подготовить силовую сетку для каких-то действий на территории Белоруссии, заброска необходимых групп явно бы происходила не как "групповой туризм большой группы людей одетых в стиле милитари", ибо это выглядело бы палевом уже на уровне идеи.

Само собой, в групповой отдых сотрудников ЧВК в Белоруссии также не очень верится, тем более, что заявляется, что "они вызвали подозрение тем, что вели себя не как туристы".

7. Посольство РФ в Белоруссии заявило, что у него пока нет информации о задержании граждан РФ и надо разбираться с тем, что там происходит.

Стоит отметить, что официальная позиция государства насчет ЧВК в РФ не меняется - официально их не существует, хотя не так давно на высшем уровне было признано, что они автономно работают в Ливии.

Многие проблемы с ЧВК проистекают из того, что у них отсутствует правовой статус (МИД РФ был за их юридическую легализацию, ФСБ и МО РФ - против). По закону их не существует, а де-факто они есть, действуя в "сером правовом поле", что удобно для различных гибридных операций и всегда позволяет заявить, что государство к их деятельности отношения не имеет, если что-то пошло не так или же наоборот, воспользоваться их успехом, если события прошли как надо.

8. Лукашенко заявил, что в этой ситуации надо разбираться и у Белоруссии нет цели как-то опорочить Россию. Попутно Лукашенко продолжил полемизировать с неназванными Телеграм-каналами.

"Я пригласил вас для того, чтобы разобраться с этим, можно сказать, чрезвычайным происшествием, которое случилось сегодня ночью. Иначе его не назовешь.Я смотрю на реакцию россиян. Они уже, оправдываясь, говорят, что чуть ли не мы их сами сюда завезли. Ясно, надо же как-то оправдать свои грязные намерения. Поэтому очень просил бы, чтобы в этой ситуации и с этим фактом было все предельно откровенно и честно. Если это российские граждане (а я так понимаю, их допросили), значит, надо обратиться немедленно в соответствующие структуры Российской Федерации, чтобы они объяснили, что происходит.

Нам надо обратиться к российским средствам массовой информации, в том числе Telegram-каналам, чтобы они, как Путин говорит, пургу не гнали. Если виноваты, надо из этой ситуации выходить достойно. Не виноваты - хорошо, у нас нет никаких целей опорочить близкую нам страну. Поэтому я хотел бы, чтобы кратко доложили мне о ситуации и о том, что на сегодняшний день мы имеем"

Очевидно, что мы пока видим лишь небольшую часть это истории и подробности будут появляться как с российской, так и с белорусской стороны. Примечательно, что КГБ Белоруссии пока молчит.

Будем посмотреть, куда эта история заведет. Вопросов пока куда больше чем ответов.

UPD: Сообщают https://newdaynews.ru/moskow/698804.html, что указанные ЧВКшники могут быть сотрудниками ЧВК "МАР".

UDD2: Из Минска есть авиарейсы в Египет https://airport.by/raspisanie-rejsov/vylety (откуда можно попасть как в Судан, так и в Ливию)

UPD3: Совбез Белоруссии заявил, что Россия не уведомляла Белоруссию о переброске ЧВК через ее территорию. Согласно заявлению секретаря Совбеза, уведомлений на этот счет от ГРУ или ФСБ Белоруссия не получала.

UPD4: Белоруссия усилит меры безопасности на границе с Россией. В МИД Белоруссии вызваны послы России и Украины.

UPD5: КГБ Белоруссии официально заявил, что под Минском задержаны сотрудники ЧВК "Вагнер". Задержание проводила "Альфа" КГБ Белоруссии.

В распоряжение БЕЛТА попал список задержанных граждан Российской Федерации:

1. Милаев Арем Викторович, 01.02.1981 г.р.;
2. Бахтигараев Тахир Минигаянович, 18.04.1980 г.р.;
3. Алтухов Александр Викторович, 18.04.1980 г.р.;
4. Ли Владимир Александрович, 26.07.1989 г.р.;
5. Кожевников Андрей Юрьевич, 16.01.1980 г.р.;
6. Сапронов Алексей Владимирович, 08.07.1978 г.р.;
7. Щербаков Сергей Владимирович, 21.07.1981 г.р.;
8. Волгин Алексей Владимирович, 21.06.1975 г.р.;
9. Дрига Олег Игоревич, 03.06.1986 г.р.;
10. Павленко Сергей Григорьевич, 25.06.1976 г.р.;
11. Руденко Александр Святославович, 26.12.1984 г.р.;
12. Харитонов Денис Юрьевич, 16.03.1980 г.р.;
13. Сидоров Сергей Александрович, 01.01.1972 г.р.;
14. Кошман Максим Ярославович, 06.09.1981 г.р.,
15. Бубнов Сергей Геннадьевич, 08.01.1971 г.р.;
16. Нижник Павел Александрович, 24.06.1987 г.р.;
17. Селихов Владимир Иванович, 04.10.1986 г.р.;
18. Фетисов Геннадий Евгеньевич, 22.10.1986 г.р.;
19. Фомин Михаил Николаевич, 07.03.1973 г.р.,
20. Екимов Владимир Сергеевич, 19.10.1973 г.р.;
21. Каримов Ринат, 15.08.1984 г.р.;
22. Шубин Александр, 15.01.1996 г.р.;
23. Шеломенцев Игорь, 18.08.1975 г.р.;
24. Маслов Сергей Алексеевич, 29.09.1988 г.р.;
25. Зайдулен Рустем, 06.10.1974 г.р.;
26. Токаренко Андрей Викторович, 24.01.1965 г.р.;
27. Сердюков Андрей Викторович, 16.08.1975 г.р.;
28. Сергеев Федор Михайлович, 17.05.1987 г.р.;
29. Танов Рафик Кабулович, 30.04.1975 г.р.;
30. Зяблицев Евгений Сергеевич, 23.11.1992 г.р.;
31. Самарин Павел Львович, 11.11.1981 г.р.;
32. Бакунович Андрей Петрович, 30.12.1977 г.р.;
33. Шацкий Артем, 30.07.1982 г.р.

____________

https://colonelcassad.livejournal.com/6055727.html

https://colonelcassad.livejournal.com/6056628.html

КИРГИЗИЯ ПРИСОЕДИНИЛАСЬ К ЕВРАЗИЙСКОМУ ЭКОНОМИЧЕСКОМУ СОЮЗУ

Украина — не Белоруссия: Синдром Лукашенко и синдром Погребинского

Михаил Борисович сказал что-то вроде того, что российскому телевидению (да и СМИ вообще) стоило бы как-то смягчить свой тон в отношении УПА. Затем Погребинский долго оправдывался, объясняя, что он-то, конечно, УПА не любит, а совет свой давал исключительно потому, что на Украине население стало якобы лучше относиться к России. Вот потому-то Россия, как кажется Погребинскому, и должна сменить формат пропаганды.

Возможно, с точки зрения физика-теоретика это и правильно. Но правила политической борьбы подсказывают, что если что-то работает, то менять ничего не надо. Если верить Погребинскому, в украинском обществе наметились позитивные изменения в восприятии России. Если такой эффект дал существующий формат пропаганды, то зачем что-то менять?

К сожалению, никаких особых изменений в политической или информационной повестке Украины не заметно. Русофобский запал официального Киева ограничивается только отсутствием у него реальных возможностей для проведения самостоятельной внешней политики. Запад же, на поддержку которого в Киеве традиционно надеются, не раз ожёгшись на антироссийских провокациях (Южная Осетия, Абхазия, Крым, Карабах), хоть и не прочь «поставить Кремль на место», не знает, как это сделать, чтобы потом не было безумно больно и стыдно вспоминать.

Так что нет никаких оснований считать, что общественность Украины, совсем недавно избравшая олигархического клоуна Зеленского в качестве замены клоунскому олигарху Порошенко, как-то изменила своё отношение к России. Собственно, неудачное выступление Погребинского также об этом свидетельствует. Зададимся вопросом: неужели Михаил Борисович не мог подобрать в виде примера, требующего «смягчения» риторики российских СМИ, нечто менее одиозное, чем УПА, которая, кстати, признана в России экстремистской организацией и запрещена?

Наверное, мог. Но он говорит о том, что считает важным для украинского общества — об отношении к УПА. Погребинский является многолетним соратником Медведчука, которого хорошо знающий последнего Путин публично называл украинским националистом. Безусловно, Путин не ставил Медведчука на одну доску с Бандерой, но это совсем не значит, что, называя националистом, он делал ему комплимент. Медведчук — умеренный националист, разумно считающий, что украинизацию и «европейский выбор» можно было бы продвигать без эксцессов и во многом за счёт России. Получалось же при Кучме. Почему бы не вернуть те золотые времена. О том, что в одну реку невозможно войти дважды, юристу Медведчуку, очевидно, неизвестно, так что заблуждается он совершенно искренне.

Так же искренне заблуждается и Погребинский, называющий себя «представителем русской Украины», но подчёркивающий, что это «не Россия». Если Медведчук — умеренный националист, склонный растянуть ассимиляцию украинских русских на десятилетия, то Погребинский — русский коллаборационист, готовый к сотрудничеству (коллаборации) с националистами медведчуковского формата.

Они во всём друг с другом согласны. Украина — не Россия. Интересы украинского государства выше интересов русских людей, это государство населяющих. Со временем все украинские русские сольются с украинцами с экстазе на почве любви к украинской государственности, и будет им счастье. Примерно так можно обозначить основы медведчуковско-погребинской теории. Впрочем, самими авторами она в отдельном труде не сформулирована, так что возможны и иные трактовки. Но думаю, что разница в трактовках будет лишь в расстановке тактических приоритетов, а не в стратегических целях.

Против этого нельзя было бы возразить, если бы не постоянное требование Медведчука—Погребинского, чтобы Россия поняла, поддержала материально, сняла санкции, допустила на рынки, а в качестве первого шага хотя бы заткнула рот своим СМИ, безжалостно критикующим украинский нацистский режим, в который Погребинский с Медведчуком вполне вписались в качестве легальной оппозиции. Чем отличается легальная оппозиция от той, которая находится в подполье, могиле, концлагере или в эмиграции? Тем, что легальная оппозиция борется за улучшение режима, а не за его уничтожение.

При этом Крым российским ни один из них официально не признаёт. И это важно, поскольку вопрос о Крыме значительно лучше родословной, родного языка и гражданства определяет вашу этническую принадлежность. Признающие Крым украинским — украинцы (даже если они российские граждане, живут в России и никогда никто из их предков не имел к Украине никакого отношения). Признающие русским — русские (даже если родились в глухом селе на Тернопольщине и никогда его не покидали: тем более русские, чем в более жёстком бандеровском окружении живут).

В общем, реализация программы Медведчука, хочет он того или нет, ведёт к приданию украинскому нацистскому режиму человеческого лица, возвращению его в умеренно-националистический формат и, ради сохранения украинской государственности, восстановлению прагматичных торгово-экономических отношений с Россией. Погребинский с ним солидарен. Вроде бы ничего плохого в эволюционном изменении режима к лучшему нет.

Можно даже выступить в их поддержку и сказать, что «дорога в тысячу ли начинается с первого шага», что Медведчук лучше Порошенко, Турчинова и даже Зеленского, что Погребинский лично человек умный, образованный и интеллигентный и хочет всем только добра. Всё это правда. Но правда и то, что их прожекты восстановления умеренно националистической «Украины — не России» — чистой воды маниловщина. Мы это видим на примере Белоруссии.

У Лукашенко были прекрасные отношения с Кремлём. Объём полученных им уступок и преференций не снился не только Украине, но всем постсоветским странам вместе взятым. Долгое время «бацька» если и подвергался в российских СМИ критике, то критиковали его либералы за близость к Кремлю. Но постепенно всё изменилось. Выяснилось, что Белоруссия не может существовать самостоятельно в рамках построенной Лукашенко экономической модели. При этом проводить реформы Лукашенко не хочет, справедливо видя в личном (даже не государственном, а именно личном) контроле над белорусской экономикой основу своей власти. Вариант интеграции Белоруссии в Россию его тоже не устраивает, по той же причине — утрата неограниченной личной власти в своей вотчине.

В результате к концу десятых годов текущего века белорусские власти пришли (совершенно независимо от украинских коллег) к чему-то подобному концепции Медведчука—Погребинского. Белорусская пропаганда делает акцент на том, что некие деструктивные силы в России просто не любят Белоруссию и совершенно необоснованно не хотят финансировать лукашенковскую стабильность, которой для выживания необходимо всё больше и больше внешних вливаний. Официальная белорусская власть предъявляет российским СМИ те же претензии, что и Погребинский. Они, мол, слишком жёстко критикуют происходящее в соседней стране.

Почему пример Лукашенко важен? Потому что, в отличие от Украины, Белорусское государство вначале создавалось в качестве не просто дружественного России, но склонного к любой форме ускоренной интеграции с Россией. Потому также, что создать это государство на пустом месте и долгие годы поддерживать его в работоспособном состоянии Лукашенко сумел самостоятельно. Российскую поддержку он получал. Но получал её не просто так, а за свою политическую позицию.

Тем не менее логику развития исторического процесса нельзя обмануть. Со временем белорусская правящая элита оказалась перед выбором: интересы суверенной белорусской государственности или интересы интеграции. Эти интересы больше невозможно было совмещать, они диаметрально противоречили друг другу. Сделав выбор в пользу суверенности, белорусское руководство сразу же оказалось в ситуации жёсткого и постоянно нараставшего противостояния с Россией. Просто потому, что, как было сказано выше, интересы суверенной белорусской государственности, которые Лукашенко принял в качестве приоритетных, противоречили интересам России.

Чем отличается ситуация в Белоруссии от ситуации на Украине. В Белоруссии в 1994 году к власти пришла постсоветская бюрократия, которая, чтобы сохранить контроль над страной, заблокировала приватизацию крупных предприятий, а чтобы получить источник финансирования бюджета, заняла дружественную позицию в отношении России, тем более что Запад пытался давить и устраивал заговоры для смены белорусской власти на более рыночную.

В результате местные националисты в Белоруссии долгое время были в таком же загоне, как Русский мир на Украине. Но после того как официальный Минск выяснил, что Россия не планирует финансировать суверенизацию Белоруссии в том же объёме, в котором она финансировала её интеграцию, он, для балансирования российского влияния, стал развивать свой прозападный вектор. То есть «белорусские русские» создали собственное государство, а белорусские умеренные националисты коллаборировали с ними.

На Украине всё произошло с точностью до наоборот. Пришедший к власти в 1994 году под теми же лозунгами и с той же программой, что и Лукашенко, Кучма, не без влияния концепции Медведчука—Погребинского, быстро перекрасился, осознал, что «Украина — не Россия» и начал строить умеренно националистический режим, в значительной степени опиравшийся на добровольную коллаборацию «украинских русских».
Есть ли разница? Есть.

Белоруссия, на десять лет позже Украины вступившая на путь поощрения умеренного национализма, пока ещё сохранила значительную часть своего «приданого», полученного при распаде СССР. Белорусская государственность уже шатается, белорусская экономика не в состоянии обеспечивать потребности страны. Но и то и другое пока работает и, при разумном и осторожном реформировании, способно уцелеть, как элемент более крупной (российской) системы. Белоруссию пока не надо пересобирать заново, хоть она к этому идёт семимильными шагами. И белорусский нацизм уже начинает проглядывать сквозь умильную мордочку белорусской евроинтеграции.

Двинувшаяся в обратном порядке Украина, где умеренные националисты приняли на службу коллаборировавших «украинских русских», значительно раньше «доразвивалась» до экономического и политического кризиса, который вначале привёл к установлению в стране нацистской диктатуры, а затем к быстрому развалу украинской государственной и экономической систем. При этом надо иметь в виду, что Украина из всех советских республик (включая Россию) получила от СССР самое богатое приданое. Тем не менее уже к 2010 году её экономика не способна была существовать без российской поддержки.

Украина больше Белоруссии, поэтому и требуемая поддержка (в финансовом выражении) сразу оказалась значительно больше и росла быстрее. Напомню, что в декабре 2013 года Януковичу для полного счастья хватало 15 миллиардов российского кредита (транши должны были выдаваться в течение трёх лет), а также ещё пятнадцати миллиардов долларов долгосрочных программ (рассчитанных на 10-15 лет) промышленной кооперации. Уже в феврале-марте 2014 года Турчинов утверждал, что для безболезненного прохождения бюджетного года Украине необходимо получить внешних займов на 40 миллиардов долларов.

В 2015 году эксперты оценивали стоимость украинского экономического ренессанса в ежегодные 50 миллиардов долларов на протяжении 5-10 лет. Сейчас вложения, необходимые для реанимации украинской экономики, оптимистично можно оценить в ежегодные сто миллиардов долларов на протяжении 10-20 лет. Пессимистичная же (мне лично более близкая) оценка такова, что на Украине ничего восстановить нельзя и следует ждать, пока за полвека новая национальная экономика не прорастёт естественным путём. К тому времени население страны должно составлять 14-15 миллионов человек.

Подчеркну, что разница заключается в том, что Украина раньше пошла по пути, начертанному в совместной программе умеренных украинских националистов и украинских русских. Белоруссия повторяет тот же путь. И уже сейчас большинство экспертов солидарно с тезисом, что если власти Минска не одумаются и не запустят ускоренную программу политических и экономических реформ, направленную на интеграцию в Россию, то в Белоруссии будет хуже, чем на Украине.

Итак, чем же «синдром Лукашенко» отличается от «синдрома Погребинского»? У «бацьки» было правильное начало, соответствовавшее политической обстановке средины 1990-х. Он сбился с пути лет через 6-8, когда утвердился во мнении, что его воля важнее, чем политическая и экономическая реальность. Украинский же «союз мягких суверенизаторов» изначально базировал свои взгляды на оторванных от жизни теоретических построениях, по принципу: раз я так хочу, то так и должно быть.

Михаил Борисович Погребинский — милый, хорошо образованный, интересный в общении человек. Упорное продвижение им концепции «Украина — не Россия», но «вы войдите в положение, не ругайте нас и дайте денег» могло бы вызвать лишь сочувственную улыбку, если бы в союзе с Медведчуком они (а также разделяющие их взгляды представители других партий Украины, в том числе претендовавших на поддержку пророссийских избирателей) долгие годы не внедряли эту концепцию в жизнь. Надо понимать, что современный украинский нацизм — не более чем реакция маргиналитета, не удовлетворённого провальными, с его точки зрения, результатами реализации концепции Медведчука—Погребинского.

Не имея изначального злого умысла, стремясь к гармоничному развитию нового общества, они тем не менее в не меньшей степени, чем Порошенко, Турчинов, Яценюк, Тягнибок и прочие (включая Януковича) несут ответственность за тысячи погибших после переворота 2014 года, за уничтоженную экономику, за разрушенные судьбы миллионов людей, вынужденных в поисках средств к существованию навсегда покинуть родину.

Те же русские люди, которые не воспринимают примирительные эскапады Погребинского в отношении УПА, которые настойчиво советуют Лукашенко посмотреть на опыт Украины (гораздо ранее Белоруссии применившей теорию «суверенности за российский счёт») и сделать выводы, возможно, и не могут рационально объяснить свою эмоциональную позицию неприятия коллаборационистских концепций местных умеренных национализмов в союзе с местечковыми как бы русскими, но интуитивно чувствуют опасность подобного «миротворчества».

Так что пусть Михаил Борисович не обижается на российские СМИ и на русский народ за то, что они, не желая повторения судьбы Украины ни для своей страны, ни для Белоруссии, бывают недипломатичны в своей реакции на очередное предложение «понять и простить».

Россия может впитать в себя и Украину, и Белоруссию, и кого угодно в каком угодно количестве (но на своих условиях), но Россия не может сама впитаться ни в Украину, ни в Белоруссию, ни в кого угодно на любых условиях. И русский, для которого интересы Украины приоритетны, с точки зрения русских — вовсе и не русский уже, а самый что ни на есть украинец, даже если он говорит по-русски, думает по-русски и засыпает под сказки Пушкина.

Пытался кирпичом оттереть татуировку, чтобы слишком не палиться. Найти бы ещё фотку этого бравого война до плена.