29 мая в Астане бессменные президенты РФ, Белоруссии и Казахстана подписали договор о создании Евразийского экономического союза. Сам ЕАЭС начнёт своё существование с 1 января 2015-го.
Путь к созданию союза был очень долгим: идею ещё в 1994-м подал президент Казахстана Назарбаев. Это, кстати, и неудивительно, что именно он инициировал неосоветский проект интеграции республик бывшего СССР: сейчас об этом мало кто помнит, но ещё в 1991-м люди всерьёз обсуждали возможность того, что Назарбаев, а не Ельцин станет президентом будущей независимой РФ. В 2009-м притормозивший было на фоне экономического кризиса процесс интеграции снова был подстёгнут казахским президентом.
«Три толстяка» или «Три товарища»?
Сам по себе ЕАЭС — это политический «аддон» к уже существующему Таможенному Союзу: 28 разделов и 118 статей подписанного договора, кроме конкретно экономических предписаний, говорят ещё и о политической интеграции. Чисто теоретически смысл в этом, конечно, есть: создаётся крупнейший рынок на постсоветском пространстве (170 миллионов человек и ¼ разведанных мировых запасов полезных ископаемых). Но практически… хм, начнём хотя бы с того, что у экономик ТС слишком разный потенциал.
Белоруссия — это 66-я экономика мира, Казахстан — 48-я, а Россия — 8-я. Понятно, когда «Союз угля и стали» (экономический прототип ЕС) создают богатые и развитые страны Западной Европы, но какой общий рынок и для чего нужно создавать России с такими, прямо скажем, не очень впечатляющими странами? Безграничный доступ на рынки этих стран можно (и нужно) было получать не подписанием равноправных договоров, а с применением так называемых «аргументов Фунта» — показательным сравнением военных трат стран-спорщиков. И нет здесь никакого «джингоизма» и шапкозакидательства: имеющиеся страны ТС уже слишком не равны по отношению к нам, что уж говорить о грядущих кандидатах на вступление (Армения и Киргизия).
Слишком много Россия теряет и от уступок партнёрам: объём ежегодной помощи Казахстану и Белоруссии в рамках выполнения соглашений достигает $10 миллиардов, устраивающие РФ техрегламенты встречают жёсткое сопротивление в этих странах, ожидаемое к 2025-му создание единого топливного рынка будет стоить России $30 миллиардов — разговор о проблемах ТС можно продолжать. Если вкратце охарактеризовать ситуацию, то выглядит всё так: Россия предоставляет доступ к своему интересному внутреннему рынку (испытывающему проблемы) игрокам, которые ничего даже вполовину такого же интересного предложить не могут.
Новые старые друзья «присасываются» к другим амбициозным внешнеэкономическим проектам РФ. Вот взять хотя бы контейнерный оператор Таможенного союза, созданный железнодорожниками ТС для торговли с КНР: РЖД приготовилась включиться в процесс торговли между Китаем и Европой, купив 75% логистического оператора Gefco, и планирует передать в капитал пока ещё официально не рождённого гиганта (официально он появится летом) 50% контейнерного оператора «Трансконтейнер». На 99% будущая компания будет принадлежать РЖД (а 1% стоимостью $1 миллион — казахским и белорусским железнодорожникам). Называться она будет просто — «Объединенная транспортно-логистическая компания» (ОТЛК) и станет перевалочным пунктом для китайских товаров на пути в Европу. Планируется, что к 2020-му ОТЛК перехватит 61% контейнерных перевозок из КНР в ЕС, а РЖД надеется к 2020-му получить чистую прибыль около $900 миллионов. Всё вроде хорошо, но уже настораживает, что такие разные страны, как Казахстан, Белоруссия и Россия будут управлять таким амбициозным проектом на паритетных началах.
«Мы ушли от политизации договора, а значит, и Союза, весь костяк — чисто экономическое взаимодействие. Благодаря последовательной позиции Казахстана из договора были исключены такие вопросы, как общее гражданство, внешняя политика, межпарламентское сотрудничество, паспортно-визовая сфера, общая охрана границ, экспортный контроль и т. д.» — Заместитель министра иностранных дел Казахстана Самит Ордабаев
Что же до политического содержания ЕАЭС, то его просто нет. По сути, этот договор есть высшее выражение отсутствия больших внешнеполитических амбиций у Кремля: «а что, а ничего, мы тут просто поторговать собрались». Лидеры других стран ТС не раз и не два заявляли о том, что проект имеет чисто экономическое значение, о выработке общей внешнеполитической стратегии и речи не идёт. Сравнения с другими блоками, где есть сильный «вожак», ЕАЭС не выдерживает: смотришь на «Африканский союз» и сразу понятно, кто там главный (Франция), смотришь на ЕАЭС и…не видишь ничего. Белоруссия и Казахстан отказались делиться хотя бы частью своего суверенитета в обмен на торговые преференции. Их можно понять: не затем в Минске и Астане два десятка лет возводились персонифицированные деспотические режимы, чтобы потом делиться властью с Кремлём. Но нельзя понять Кремль: реальных политических дивидендов ЕАЭС ему не даёт.
Лукашенко и вовсе последним договором недоволен, что ставит под сомнение перспективы эволюции союза экономического в союз политический. Президент Белоруссии, кстати, по отношению к России и русским показал себя человеком и неприятным, и ненадёжным, так что на изменение его позиции надеяться не стоит.
Остаётся вопрос: зачем это Путину? Человек коварно и с глумливым хохотом отобрал у Украины целый Крым всего несколько месяцев назад, а в данной ситуации не может навязать свою волю зависящим от него сатрапам. В чём же дело? На самом деле всё просто: дело в глубоко личной природе власти Путина, Назарбаева и Лукашенко. Последние двое для президента РФ — это «свои», которых нужно уважать и которым нужно помогать по причине общности происхождения/ценностей/взглядов на мир. Будь Путин тем мафиози со взглядами в стиле «just business», каким его рисуют некоторые СМИ, история с «Уралкалием» и арестом Баумгертнера закончилась бы для Луки переворотом или смертью, но и без таких крайностей она не имела для него вообще никаких последствий со стороны Кремля. Новый договор — это просто помощь Александру и Нурсултану в лихую годину кризиса, ничего больше. ОПЕК вместо Евросоюза.
Что бы ни говорили аналитики, ЕАЭС для Путина не «альтернативный Евросоюз», не «ответ на усилие международной изоляции», не «сигнал для США» и даже не «реконструкция СССР». На самом деле это просто «братишкам покушать принёс».
