мужики с бабами

Из интервью:
Наталья разведена, и у неё осталась дочь от брака.
День рождения был 18 марта, в день выступления Путина.
Возглавить прокуратуру Крыма в эти дни испугались 4 мужчины. А она - согласилась.
Полное интервью: http://www.rg.ru/2014/03/20/poklonskaya.html

Нагло спиз... одолжил отсюда: http://a-slavin.livejournal.com/47558.html

- Итак, вы пострадали от незаконных политических репрессий.
- Не только я. Вся моя семья. Дело это было в апреле сорок второго года.
- Не в тридцать седьмом?
- Репрессии тридцать седьмым не ограничиваются. Тогда здесь, в тылу, тоже был голод. Многого я не помню, но чувство голода запомнил на всю жизнь. Мама иногда с работы приносила сахарный песок. Немного, стаканчик. Что такое стаканчик для молодого, растущего организма?
- Сколько вам было?
- В сорок втором? Уже шесть лет. Я все время хотел есть, плакал. Хотел сладкого, очень хотел. Вот мама и приносила стакан сахара. Не колотый, заметьте, а именно песок. Знаете, что такое колотый?



- Нет.
- Куда уж вам. Это такой сахарный камень, сахарная голова, как тогда называли. Откалываешь от него кусочек и сосешь. Мне такой больше нравился. Как конфета. А у мамы колотого не было. Работала она в "Кулинарии", пекли торты для обкома партии. Вот она домой и носила. Естественно, кто-то настучал на нее в органы. Вот, в конце апреля ее арестовали. Перевернули весь дом. Дали ей расстрел с конфискацией имущества. Отца тоже арестовали...


- Он был не на фронте?
- Нет, он служил в жилконторе бухгалтером. Арестовали за соучастие. Меня, шестилетнего мальчика, отправили в спецприемник, а потом в детский дом, в Сызрань. Вот представьте себе - мальчик. Шесть лет. Рядом мама, папа, тепло, уют, лампа на столе, мамины сказки перед сном. И сразу, резко. Тонкое казенное одеяло, вьюга за окном, качающийся фонарь и тень крестом на полу: двигается, двигается... И никакого будущего...
- А потом?
- А что потом? Отец пропал без вести в штрафной роте, мать умерла в лагере, да... - Александр Иванович осторожно уронил львиную гриву на тонкие руки. Помолчал. - Так я в детском доме и вырос. Потом закончил Саратовское художественное училище и, представьте себе, советская власть отправила меня по распределению в этот же проклятый Богом город. Художником-оформителем.
У Александра Ивановича вдруг битлами зазвонил телефон. Лэт эт би? Лэт, мать его, би, точно.

Стакан сахара, 250 грамм. Ленинградская блокадная норма ребёнка на 5 дней.

- Извините, - он вытащил телефон из кармана модных, низко приталенных джинсов. - Кто звал меня в сей неурочный час? Аааа! Это ты, голубка. Конечно, конечно. Все в силе. Да занятия начнем ровно в семь вечера. Подруга просится? Хм... Искусство, голубка моя, не терпит суеты. Нет, ты не понимаешь. Что есть живопись? Это искусство слияния творца с творимым. Это экстаз! Глаза, руки! Это лишь инструменты! Нельзя делить общее на частное. Все есть целое в совокуплении частного! Готова ли ты, что бы я поставил тебя, то есть тебе, руку и душу? А подруга? А сколько ей лет? Тогда вдвоем мы будем писать ее. Ну все, все. У меня важный разговор.
Он положил телефон на стол, отпил кофе, поморщился:
- Милочка! - крикнул он через зал официантке. - Еще чашечку. Но только не переварите его, я вас умоляю. Так, на чем мы закончили?
- Вы вернулись художником-оформителем.
- Да, вот такая гримаса совковой власти. Изощренная гримаса. Сначала жил в заводском общежитии, потом уже, став членом Союза художников, получил мастерскую на набережной. А живу, представьте себе, на той же улице, откуда забрали моих родителей. Да, да, на той же.
- Вы искали их?
- Конечно. Пока коммуняки были у власти не очень искал, сами понимаете. Член семьи врагов народа, куда там... Эх! Когда же поднялась в несчастной России долгожданная заря свободы, тогда искать и начал. Но, как уже говорил, мать умерла в лагерях, отец сгинул на войне. Один я остался. Но самое интересное дальше. Я нашел, вы не поверите...
- Брата? - не удержался Олег.
- Что? Какого брата? Я был единственным ребенком в семье. Я нашел одного из палачей моей семьи.
- Как?
- Как, как... Дело у меня на руках было. Я выписал все фамилии, потом обратился в местные архивы. Почти все паразиты сдохли, кроме этого. Этот коммунофашист до сих пор небо коптит. Представляете? Я сейчас планирую подать в международный трибунал на него. А что? Нацистских преступников же сажают до сих пор. А наши чем лучше? Всех их сажать надо. Всех, до единого! И тогда Россия наша матушка освободится уже и в духовном смысле.
И размашисто перекрестился.
- Наверное, - согласился Олег. - А у вас адрес этого, ммм, палача, сеть?
- А вот это! - художник торжествующе поднял руку к потолку, едва не толкнув подошедшую официантку.
- Ваш кофе!

Александр Иванович не обратил внимания на нее:
- А вот это еще один сюрприз! Он! Живет! В том же! Доме! Откуда! Забрали! Мою! Семью!
- В той же квартире?
- Увы, нет. Я бы ему еще пришил и покушение на частную собственность.
- Понятно. Так его можно найти и поговорить?
- Зачем это вам?
Олег мог бы сказать, что ему, как журналисту, необходимо осветить ситуацию с нескольких сторон, но этого делать было нельзя. Пациент должен думать, что журналист только на его стороне.
- Хочу посмотреть в бездну.
- О! - с уважением посмотрел на Олега Александр Иванович. - Не опасаетесь, что бездна посмотрит на вас?
- Опасаюсь, - честно ответил репортер.
- Тогда вот вам адрес, записывайте... Милочка! Я же просил, что бы вы не переварили кофе! Ну-с, я побегу, студенты, знаете ли, сегодня нагрянут на квартирный плэнэр. Надо сменить, мнэ, интерьер для работы. Пока!
И умчался. Через пару минут официантка принесла Олегу счет. За двоих, естественно.
К "Бездне" Олег вечером не пошел. Вечером посидел, расшифровывая аудиозаписи, посмотрел матч английской премьер-лиги и рухнул спать. Утром, утром. Все утром.

А утром он долго звонил, потом стучал в дверь квартиры деда-палача. Никто не открывал. Да уж, частная собственность... Двухэтажный деревянный покосившийся барак черного цвета. Лестница и коридоры провоняли мочей - кошачьей, человечьей, собачьей, тараканьей... А дверь, обитая "дерьмантином" еще во времена самого Сталина так и не открылась. Зато открылась соседняя дверь:
- Эй! Чего долбишься спозаранку? - из соседней квартиры высунулась тетка в розовом халате и серых бигудях.
- Да вот... Жильца ищу. Петра Трофимовича. Он здесь проживает?
- Здеся проживает, пердун старый. Только нету его. А вы откель? Из милиции? Так я вам скажу, он самогон варит. Точно. Я сама...
- Нет, я из газеты.

- По расселению, что ли? Ну, наконец-то. А то мы пишем-пишем, пишем-пишем... А толку - ноль! Я ж на очереди с восемьдесят девятого стою. А этот хрыч первее меня. На что ему квартира? Ему участок на кладбище пора выдавать. Да не бесплатно. Пенсия у него ветеранская большая, а он еще и охранником устроился на автостоянку. Без дела, говорит, не могу. А куды ему денежки? Пенсия-то поди под двадцать тыщ. Да еще и охранником тыщ десять. А мы всю жизнь горбатимся и чего? За что нам страдания? Нет уж, я первой его должна идти. У мня муж, дочь, зять, скоро внука будет, а мы все на одной площади. А поди его в престарелый дом, а комнатку-то нам, а? Вы там похлопочите!
Олег клятвенно пообещал похлопотать. Но, прежде, выпросил адрес автостоянки, где работал охранником заслуженный работник МВД.
Хорошо, стоянка недалеко оказалась. Всего три остановки на троллейбусе: машиной Олег не пользовался. Не любил, потому как зарплаты на ее содержание не хватало. Зарплаты, заплаты, зряплаты... Мда.
Черт, дождь пошел...

Олег прибавил шагу. А вот и он. Больной зуб. В смысле, охраняемая автостоянка. В будке возле шлагбаума сидел молодой пацан, ни возрастом, ни рожей не походивший на кровавого сталинского палача. Тютя из студентов. Сиди, играйся в телефоне, на кнопочку нажимай, когда машина подъедет. Тоже работа.
Репортер постучал в окно студенту.
- А? - оторвался тот от телефона.
- Петр Трофимыч где?
- У себя! - ткнул пальцем за спину студент и снова ткнулся в телефон.
- Ага, - невежливо ответил Олег и пошел в сторону облезлого строительного вагончика, стараясь не ступать модными ботинками в лужи. А как в них не ступать, если лужи везде? Блин, центр города, асфальт положить на стоянку не могут... Теперь в дверь вагончика постучать.
- Кто? - голос был старческий, но твердый.
- Петр Трофимыч?
- Я знаю, кто я. Ты кто?
- Здравствуйте, я журналист из...

Дверь открылась. На пороге стоял когда-то явно высокий, а теперь уже сутулый, худой лысый старик.
- Чего надо?
- Мне нужна консультация по одному вопросу.
- Иди в милицию. Я-то тут причем?
- Мне консультация по вашим временам нужна. Ну, когда вы работали.
- Я тридцать пять лет служил. Какое время-то надо?
- Военное, - ответил Олег.
- Хм, хоть бы кто о Черненко там спросил или о горбачевщине. Нет, всех Сталин интересует. Что конкретно хотел?
Порыв ветра плеснул старику в лицо, а Олегу надул дождя за шиворот.

- Ладно, заходи.
В вагончике было тепло, сухо, пахло не то машинным маслом, не то... Нет, маслом, наверное. Мужской такой запах, настоянный временем.
- Я вот по какому вопросу...
- Чайку? Продрог, небось?
- Да, спасибо. Не откажусь. Я вот по какому вопросу. Вы весну сорок второго помните?
- А что ж не помнить? Тебе покрепче? Сахара сколько?
- Две. Вот как раз насчет сахара...
- Злой год был. Особенно зимой лютовало, - перебил журналиста Петр Трофимыч. - Тогда нам блокадников в город привезли. Эшелонов пять или шесть. Да. Половина уже мертвыми. Памятник, помнишь, два года назад открывали?
- Помню. Но я там не был, там от редакции другой журналист...
- Держи. Осторожно! Горячая. Мы такие кружки гестаповками называли. Я тебе три положил. Сахар в такую погоду - первое дело.
- Ага, так я про...
- Вот там где памятник нынче стоит, там никого нет. Тела мы вытаскивали, на телеги и отвозили в лес, там рвы рыли и там хоронили. Метров на двести дальше памятника. Там сейчас новый микрорайон налаживают строить. Слыхал? Вот...
- А я про сахар хотел спросить.
- Сахар как сахар, - недоуменно посмотрел старик в пол-литровую банку. - Чего про него спрашивать-то?
- Знаком ли вам такой человек - художник, Александр Иванович, живет недалеко от вас, грива у него такая...
- Карточки нет?
- Еще нет. Но будет.
- А фамилия?
Олег назвал фамилию художника.
- Нет, не помню такого. Ты пей, пей. Не то простынешь.
- Так вот, он утверждает, что вы арестовали тогда его мать, отца и его самого отправили в детский дом для детей врагов народа.
- Я? - удивился Петр Трофимыч. - Да я ж рядовой был, постовым ту зиму стоял. Кого я арестовать-то мог? Нет, арестами у нас старшие товарищи занимались. Мы так, с уличным бандитизмом боролись, хулиганством, опять же. Дежурства насчет светомаскировки, да посты ВНОС.
- Куда? - не понял Олег.
- В небо! Воздушное наблюдение, оповещение, связь. ВНОС, сокращенно. Хотя к нам фрицы не долетали, далеко им было. Так что твоего художника я не арестовывал.
- Ну как же. Он утверждает, что знакомился с материалами дела, нашел там вашу фамилию...
- А что за дело-то было? - почесал лоб Петр Трофимович.
- Я и говорю, про сахар. Мол, его мать носила домой с работы сахар для сына. Кто-то донес, ее арестовали, с ним мужа, сына...
- Для сына, говоришь? - усмехнулся Петр Трофимович. - Вспомнил, вспомнил. Громкое дело было. Так я вот про блокадников расскажу сначала. Где-то в марте привезли эшелон детей ленинградских. Нас всех на разгрузку сами они ходили с трудом. На руках прямо умирали. Ну, мы подкормить пытались прямо сразу, да куда там... Строжайший приказ - не кормить ни чем.

Трамвай попавший под обстрел


- Почему?
- Помереть от еды могли. Это еще когда первый эшелон пришел зимой, а там взрослых было и детей, конечно. Паек им выдали на неделю вперед - они его сразу весь съели. И от еды умирать начинали. Организм он такой, да. Потихоньку, полегоньку, бульончик куриный, кашки какой. А они в рот буханку целиком. Не справлялись кишки и помирали. Мы уж привыкли к ним, знали, что как. А тут одни дети. Нету старших. Не, ну сопровождающие, само собой. Но так - одни дети. Несешь мальчишечку лет двенадцати. А он весит как младенчик. Глаза огромные, смотрят на тебя. А там - бездна. Бежишь и смотришь - пар-от идет ли из носа, дышит ли? Один так на руках и умер. Ну, их всех по домам детским, в райцентры, там все ж полегче с продовольствием, чем в городе. Всё ж на фронт уходило, всё ж для мужиков на фронте. А там, в деревнях, подсобно выжить легче. Без еды не останешься. Самых же больных и тощих оставили в городе, при госпитале. На углу Карла Маркса и Ленина особняк стоит. Знаешь?
- Ага.
- Ну вот там. Туда истощенных отвезли. Чем они дышали - уму не постижимо. Ну, значит, привезли мы их и на службу...
- Петр Трофимыч, а про сахар!

- Не перебивай. Про сахар... Не помог им этот лазарет. Мрут и все тут. Ну понятно, блокадники же. То одного увезут хоронить, то другого. А им усиленное питание, лекарства. Дети! Ан нет, все равно мрут. Что такое? А кормился этот детский дом от "Кулинарии". Ну вот комиссия партийного контроля и пошла проверять - почему высокая смертность. Хотели уже врачей под суд отдавать. И проверили нормы выдачи продуктов. Вроде все нормально. Привезли из "Кулинарии" ужин - двести порций. Взвесили. Все нормально, все по норме. Но врачи образцы продуктов и к себе в лабораторию. Наутро - ахнули. Вместо мяса - хлеб, сахара в каше, чае, раза в три ниже нормы. Ну это я потом узнал. А тогда срочно в машину и поехали брать с поличным. Я с начальником сразу на квартиру к директрисе. На чердаке дома - пять мешков сахара, консервы, сухари. Много там чего было. Кстати, я в том доме и живу сейчас. Только тогда он был новенький, барак тот. А жили они аккурат в другом конце коридора. Ну, ко мне, как заходишь, направо, а к им надо было налево. В квартире, конечно, барахла всякого было... Шелка, меха, статуэтки, золото, камушки... Меняли на рынке.

- А вот Александр Иванович говорит, что там было только стаканчик сахара...
- Ну, он может только стакан и видел с мамкиных щедрот. А поди и врет. Ты запрос сделай в архив, в деле должна сохраниться опись продуктов.
- И что с ними?
- А что с ними? Всю банду из "Кулинарии" тут же под суд и кому десятку, кому пять. Они ж там все замазаны были. Одной заведующей такого не сварганить. Да сразу все и во всем признались. Ну и у каждой бабы дома тоже самое. Консервы, сахар, крупы... Пятьдесят восемь, семь. В условиях военного времени это...
Петр Трофимович чиркнул себя по горлу.
- ...но малолетние дети у них. Смягчающее обстоятельство. Пожалели. Сейчас бы вообще отпустили. Мелочь.
- И правда, Петр Трофимович, ну пять мешков сахара это же пустяки. Ну, вернула бы. Зачем же в тюрьму?
- Милый, ты дурак, что ли? - поморщился старик. - Сахар весной сорок второго... Это же... Это же дороже золота. Украина под немцем. В деревнях мужиков нет. Будет урожай или нет - неизвестно. Немцев надо как-то гнать. А вот сахар детишкам-дистрофикам где взять? За золото покупать только. Да черт с ним, с золотом. Сколько моряков погибло, этот сахар защищая? И не только наших моряков-то. Кровью этот сахар оплачен, понимаешь. Смертью для жизни. А тут какая-то крыса тыловая у детей ворует, заставляя их дохнуть от голода. Чем она лучше немца, что блокаду им устроил, детям-то? Так что, все по-честному.



- Она умерла в лагере.
- Да? И хорошо.
- А мужа ее куда?
- Если не ошибаюсь, муж у нее работал в этом... Запамятовал. Ордера на квартиры выдавал. Типа ЖЭКа.
- Паспортный стол?
- Точно. Начальник паспортного стола.
- А что, тогда дома строили?
- А как? Сам посуди, до войны в городе жило тысяч сто. А как эвакуация началась - тут тебе и ярославцы, и эстонцы, и латыши, и ленинградцы. Город сразу в три раза увеличился. Жить-то где им? Ну вот, бараки и строили. А местных уплотняли.
- Это как?
- У тебя квартира сколько комнат?
- Одна. Она не моя. Я снимаю.
Петр Трофимович пожевал губами, глядя в потолок:
- Семью из трех-четырех человек, по ордеру. Подвинешься, ничего.
- А не пущу?
- А под суд?
- Мда... И что муж этой заведующей?
- Тоже махинировал. На лапу ему совали - он подписывал фиктивные отказы, мол, жилплощадь не позволяет подселять. На это уже махнули рукой, бронь сняли и на фронт. А на его место посадили фронтовика безногого.
- Петр Трофимович, а вы-то воевали?
- На фронте? Нет, не довелось. Я тут воевал. Теперь вот палач сталинский...
- И последний вопрос, Петр Трофимович, а сына этой пары куда?
- Как куда? В спецприемник.
- Его-то за что? Он же совсем еще ребенком был!
- А куда его? На улицу? В беспризорники?
- А родственникам?
- Да не было там родственников. В спецприемник, там карантин прошел и отвезли в какой-то детский дом. Я уж не следил. Таких много было.
- Вот он вернулся, ненавидит вас.
- Да кто ж меня любит... Мент же, - вздохнул Петр Трофимович. - Соседка и та волком смотрит. Еще чаю?
- А она-то за что?
Старик пожал плечами:
- Комната больше. Пенсия хорошая.
- А зачем тогда работаете?
- Скучно. Да и деньги нужны.
- Зачем?
- А вот это не твое дело.
По пути в редакцию Олег пытался уложить собранную информацию в одну картину. Не получалось. Вернее, получалось, но...
- ...вот такая вот история, - закончил рассказ Олег.
- Да уж, - мрачно ответил шеф. - Блокадников сразу убрать. Не надо. Не трогай. Количество мешков. Ну, полмешка пусть будет. Ну, один. Не больше. Нам тут не надо... Гонорары возвращать. Или ты вернешь?
- А я и не потратил почти. Только этого художника сахарного кофеем напоил. За свой счет!
- Олежа, ты не понял. Это все только начало. Вот там, - главред ткнул тощим пальцем в потолок. - Вот там решили, что на грядущих выборах губернатора мы будем поддерживать кандидата от некоей объединенной оппозиции. Так вот, этой оппозиции жуть как не нравятся рассказы про честных чекистов и вороватых чиновников. Это понимаешь? И тогда и ты, и я не то что перестанем зарплату и левые гонорары получать, а вообще в этом городе работу не найдем.

СПРАВКА. Постановлением Военного совета фронта от 7 февраля 1942 г. утверждались следующие месячные нормы снабжения детских домов на одного ребенка: мясо - 1.5 кг, жиры - 1 кг, яйцо - 15 штук, сахар - 1.5 кг, чай - 10 г, кофе - 30 г, крупа и макароны - 2.2 кг, хлеб пшеничный - 9 кг, мука пшеничная - 0.5 кг, сухофрукты - 0.2 кг, мука картофельная -0.15 кг

Хотите послушать интересную историю?

Во все времена Западу приходилось иметь дело с Россией, которая, вне зависимости от того, как она называлась — империя, СССР или Российская Федерация, всегда провоцировала западные державы на агрессивные действия против неё для того, чтобы впоследствии постоянно одерживать победы.

Это означает, что российская внешняя и внутренняя политика на протяжении нескольких сотен лет была направлена на то, чтобы путём изощренных провокаций вынудить те или иные западные державы, либо их союзы, напасть на Россию. Как это ни парадоксально звучит, однако каждый раз, когда Запад поддавался на такие провокации, он терпел сокрушительные поражения.


В отличие от цивилизованного западного мира, который всегда предпочитал путь честной открытой военной агрессии, Россия, вполне обоснованно считающая себя наследницей Византии, предпочитала использовать воистину варварские способы ведения войны, никогда не нападая первой, а принуждая противника самому сделать это, чтобы затем предстать перед всем миром невинной жертвой агрессии.

Так произошло в русско-польской войне 1610−1612 годов, когда русские нахально и преднамеренно создали обстановку Смутного времени, и польский король, думая, что он поможет России навести порядок, на два года занял Москву. Конечно же, поляки абсолютно справедливо считали, что только польское управление способно обеспечить в варварской России мир и порядок.

Однако в результате нечестной военной борьбы, в которой русские вместо регулярных войск использовали ополчение, поляки потерпели поражение, хотя и оставили себе Смоленск. Впоследствии оказалось, что это было очередное коварство русских, которые в 1667 году окончательно вернули себе этот город.

Называя вещи своими именами, уже тогда русские успешно использовали понятие «гибридной войны», так как на самом деле русское ополчение являлось сепаратистами и террористами, и подлежало несомненному уничтожению.

Надо отметить, что и до этого русские искусно и успешно провоцировали западные государство на вторжения: в северо-западную Россию в XII-XY веках неоднократно вторгались как различные рыцарские ордена, так и Швеция, которые безуспешно пытались отобрать у русских некоторые их земли. Это было вполне логично, поскольку русские, по мнению Запада, уже тогда были не способны ими эффективно управлять.

Не сумев противостоять справедливым шведам в честной борьбе, русские спровоцировали их. Следующей жертвой русской «гибридной войны» стал шведский король Карл XII, который искренне желал сделать Украину счастливой и независимой державой, и двинулся с небольшой армией туда. До этого российский император Пётр Первый в течение целых 9 (!) лет искусно притворился слабым и немощным, и тем самым спровоцировал великого шведа на вторжение. В результате шведы были разбиты под Полтавой, а затем в 1721 году были вынуждены подписать Ништадтский мирный договор, по которому к России присоединялись Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, а также часть Карелии.

У нас на Западе большая часть историков считает Наполеона Бонапарта великим полководцем и гениальным государственным деятелем. Но можно ли согласиться с такой точкой зрения, учитывая тот факт, что он так же, как это сделали до него польский король Сигизмунд и шведский король Карл, поддался на провокацию России и напал на неё в 1812 году?

В результате русские, как нельзя более эффективно снова использовали методы ведения «гибридной войны», и подлым образом завлекли войска французского императора, его союзников в лице Италии, Польши, других европейских государств в Москву, где русские в нарушение всех правил ведения войны совершенно не оставили продовольствия.

В это же время русское ополчение в лице партизан-террористов активно действовало на коммуникациях французов. Несмотря на многократные обращения Наполеона Бонапарта к российскому императору Александру I с требованием воздействовать на бандитов и обязать их прекратить нападения, и вообще вести боевые действия в соответствии с международным правом, тот всячески отрицал наличие своего влияния на них. Между тем российские террористы в лице не только мужиков и баб, но казаков и даже гусар, продолжали нападать на французские отряды.


Одним из самых известных главарей террористических банд стал гусарский подполковник Денис Давыдов. Не сумев одержать верх в борьбе с угрозой терроризма, в итоге Великая французская армия была вынуждена бежать из Москвы, а русские войска вступили затем в Париж. Кстати, национальной чертой поляков является умение наступать на одни и те же грабли, поскольку они всегда активно участвовали в восточных походах: были в составе Великой французской армии, а сегодня просто рвутся в бой впереди самых передовых отрядов НАТО, что, несомненно, делает честь храброму польскому характеру.

Вообще же, даже те войны, которые Россия проигрывала, она оборачивала себе на пользу. Так, «проигранная» Россией русско-японская война закончилась тем, что Япония увеличила свой государственный долг в 4 раза, а Россия всего на одну треть! И это не говоря даже о том, что японские потери в живой силе оказались едва ли не в 2 раза выше, чем российские. Неплохая плата за половину Сахалина и Курильские острова, не так ли?

Данные цифры как нельзя лучше свидетельствуют об изощренном русском коварном методе ведения войн.

События 1917 года, две русские революции и последовавшая затем гражданская война снова показали высокую эффективность методов русской «гибридной войны». Во-первых, инсценировав полный развал Российской империи и последовавший за этим голод и страдания мирного населения, русские спровоцировали ввод миротворческих войск. Германия вступила в Украину, Франция, Италия и Англия вошли в Одессу и Причерноморье, Англия и США — на Крайний Север России, Япония США — Дальний Восток. Даже чехословацкий корпус попытался обеспечить защиту прав человека на всем протяжении Транссибирской магистрали.

Однако русские снова подлейшим образом нарушили международное право и развязали свою проклятую «гибридную» войну. Российские террористы и сепаратисты, не соблюдая правил ведения цивилизованной войны, значительно преуспели в проведении террористических актов против войск международного миротворческого контингента. Все его попытки приобщить русских к западному порядку оказали безуспешными, и миротворцы были вынуждены покинуть Россию.

Последующие два десятилетия русские успешно создавали видимость своей слабости.

Снова использовав методы «гибридной» войны, они успешно организовали мирное присоединение к СССР путем народного волеизъявления Латвии, Литвы и Эстонии.

Очередными политическими и военными деятелями Запада, абсолютно глупо поддавшимися на русские хитрости, оказались фюрер Великой Германии Адольф Гитлер, британские премьеры сэры Невилл Чемберлен и Уинстон Черчилль, французский премьер-министр Эдуард Даладье и американский президент Франклин Рузвельт. Великобритания и Франция, соблазнённые так называемой «слабостью» России, собирались летом 1940 года бомбить русские нефтяные прииски в Каспийском море. Их остановило только германское вторжение во Францию.

Адольф Гитлер почему-то не учёл уроков своих исторических предшественников и двинулся в Россию. Как и в случае с Наполеоном, и гражданской войной 1918−1922 годов, в западной коалиции участвовали воинские части и соединения стран цивилизованного мира — Италии, Испании, Франции, Румынии, Венгрии, Дании, Финляндии, Словакии и других. Благородной целью похода Адольфа Гитлера было освобождение страдающих народов от ига большевизма, прекращение зверств недемократического российского режима. Его поддержала почти вся Европа.

Однако русские, опять включив механизм «гибридной» войны, бросили против стран западной демократии полчища террористов, которые принялись взрывать железнодорожные пути, паровозы, склады боеприпасов и т. д., в тылу войск международной коалиции. В условиях российского бездорожья, в непроходимых российских лесах на ничего не подозревающих доблестных воинов западной коалиции все время набрасывались неисчислимые толпы бандитов.

Русские, преднамеренно не дав себя разгромить летом, дотянули дело до зимы. Они подло обеспечили свои войска тёплой одеждой и обувью, но при этом не предупредили миротворцев о том, что в России бывают очень холодные зимы. Несчастные гибли от русского мороза десятками тысяч.

Русские использовали, кроме этого, запрещённые вооружения — реактивные системы залпового огня типа «Катюща», штурмовики Ил-2 «Шварце тод» и многие другие. В нарушение международных норм русские отказывались сдаваться даже в условиях полного окружения. Особенно отличались в своих зверствах русские морские пехотинцы, воздушные десантники, а также особые гвардейские части. Несчастные сентиментальные чувствительные воины вермахта, воспитанные на книгах Шиллера и Гёте, буквально рыдали, глядя на происходящее…

Коалиция всеми силами пыталась образумить русских бандитов и привить им общечеловеческие правовые ценности. В этих целях повсеместно были созданы трудовые лагеря правового перевоспитания, однако русские всячески отказывались от вхождения в лоно цивилизованного человечества при искреннем желании сотрудников лагерей помочь им.

Несмотря на активную помощь, которую оказывали войскам коалиции добровольцы из Латвии, Эстонии, Литвы, а также Западной Украины, которая даже получила в связи с этим почётное название «Бандерштадт», западная коалиция оказалась безоружна против русских варварских методов ведения «гибридной» войны. И 9 мая 1945 года коалиция сдалась, а русские войска взяли Берлин.

В 1991 году русские вероломно разрушили Советский Союз. США и НАТО, как полные профаны, не знающие истории, обрадовались этому и кинулись на Восток. Россия в это же время искусно вовлекала их в различные конфликты на Ближнем Востоке и в Югославии, и, кроме этого, принуждала расширять НАТО для того, чтобы наиболее боеспособные части блока оказались как можно ближе к границам будущего конфликта.

Любому идиоту стало бы совершенно ясно, что это очередная подлая провокация русских, которые таким образом хотят заставить США и НАТО повторить ошибки своих предшественников: удлинять беспредельно коммуникации в борьбе с Россией означает обречь себя на полное поражение! Однако, совершенно очевидно, здравый смысл окончательно покинул головы политиков и военных Запада…

Особенно нагло русские повели себя в Украине в 2014 году. Они спровоцировали Запад организовать Майдан, свергнуть президента Януковича, а затем дать указания Киеву начать военную операцию на Донбассе. Совершенно ясно, что таким образом Россия в очередной раз после этого хотела включить испытанный механизм «гибридной войны», что и не замедлило произойти.

В современное время наиболее активно и плодотворно над русской проблемой ведения «гибридных войн» работал гений украинской военной мысли, министр обороны Украины Валерий Гелетей, который настойчиво обратил внимание мирового сообщества на неё. Украина обратилась за помощью к США.

Обуреваемый жаждой общемировой справедливости, гениальный 44-й президент США Барак Обама, как известно, провёл своё детство на Гавайях. Судьба его отца Обамы-старшего оказала решительное влияние на формирование личности президента.
Отец Обамы работал старшим экономистом в аппарате правительства Кении при Министерстве финансов. За критику экономических действий президента страны Обама-старший попал к нему в немилость, его карьере пришел конец. Обама-отец начал по-чёрному пить и провалился в нищету. Своего сына он видел последний раз, когда Бараку было 10 лет. В Кении Обама-старший попал в автокатастрофу, находясь в состоянии сильного опьянения, в результате чего потерял обе ноги.

Отец всегда служил примером для Барака Обамы.

После развода родителей Барак Обама жил на Гавайях у бабушки с дедушкой. Его мать снималась в откровенных фотосессиях, и поэтому от неё отреклись родители. Бабушка Мадлен Ли воспитывала мальчика продолжительное время. Дед Барака, диссидент и революционер, как и отец Обамы, боролся с существующим в Кении политическим строем, но неудачно.

В гавайской деревне дедушка Барака был единственным человеком, который умел читать. А единственной книгой в деревне, которую дедушка читал вслух маленькому Бараку, была книга об истории украинского голодомора. Потом туда каким-то образом попал труд фельдмаршала Эриха фон Манштейна «Утерянные победы», по которому Барак Обама учился читать.

Остаётся только ярко завидовать народу Соединенных Штатов Америки, сумевшему выбрать себе президента со столь явно выраженными наследственными признаками. Это ли не пример истинной демократии?

Поэтому, когда перед Бараком Обамой встал вопрос, как приобщить к цивилизованному миру 7 миллионов русских на Донбассе, у него не возникло много проблем: он приказал киевским полководцам окружить города и поселки, и никого оттуда не выпускать. Затем он, творчески используя методику организации голодомора, рекомендовал массово использовать по окруженным населенным пунктам авиацию и реактивные системы залпового огня, надеясь тем самым увеличить эффективность голодомора.

Однако русские, как и прежде, ответили своей победоносной «гибридной войной» на рыцарские методы. Теперь Западу осталось только ввести свои войска в Украину, чтобы Барак Обама и другие западные лидеры не только примерили на себя костюм Адольфа Гитлера и его благородных предшественников, но и отдали бы свои столицы на растерзание русскому медведю.