«Потери» и «долги» России в ближнем зарубежье
Когда журналисты начинают интересоваться особенностями политики России в ближнем зарубежье, я сразу вспоминаю анекдот о двух русских танкистах, пьющих вино на Елисейских полях и жалующихся, что «информационную войну мы проиграли»
Задаёт ли вопрос российский, украинский, белорусский, киргизский или даже прибалтийский журналист, он всегда звучит одинаково: «Как случилось, что Россия потеряла Украину (варианты Грузию, Молдавию, Прибалтику), и что надо делать, чтобы не потерять Белоруссию (Киргизию, Армению, Таджикистан, Казахстан). Вслед за журналистами эту чушь повторяет население, и даже многие политики (в том числе российские) любят сказать в неформальной обстановке: «А всё-таки Украину мы потеряли, а сейчас теряем Белоруссию». При этом видно, что они горды своей откровенностью и «независимостью мышления».
У меня сразу возникают вопросы. А точно это Россия всех потеряла и теряет? А Украина не потеряла Россию? А Белоруссия, Киргизия, Армения и т.д. не боятся Россию потерять? Точно Россия такая никому не нужная, а вокруг неё бесценное ожерелье бывших республик, которые надо любой ценой уговорить «не теряться»?
Если посмотреть на уровень экономического развития, международный вес, уровень благосостояния народа, развитость государственных и общественных институтов и даже на уровень личных свобод граждан современной России и окружающих её бывших союзных республик, складывается диаметрально противоположное впечатление. Более того, каждый раз очередной «теряющийся» получает от России крайне выгодные предложения о сотрудничестве. Причём Москва откровенно объясняет, в чём видит обоюдную выгоду, какие для этого необходимо запустить интеграционные механизмы, как они будут работать и почему она не собирается посягать на чей-то политический суверенитет.
Каждый раз «теряющийся» для начала требует, чтобы Россия просто выполнила его пожелания о снижении цен на свои товары, закупаемые «теряющимся», и ничего от него не требовала взамен. Поскольку Москва должна понимать, что имеет дело с гордым и независимым, насквозь суверенным государством, интегрирующимся в прогрессивные западные структуры и лишь по своей природной доброте соглашающимся принимать из рук Кремля финансовую и экономическую помощь, а в качестве ответной любезности не слишком сильно ругать Россию по вторникам, четвергам и субботам.
Даже если Россия идёт навстречу самым абсурдным пожеланиям «теряющегося», на следующем этапе он всё равно «теряется», объясняя это тем, что ему, такому передовому и прогрессивному, не с руки поддерживать отношения с насквозь пропахшими азиатчиной русскими варварами, к тому же Россия его, такого сверхценного, плохо и недостаточно активно ублажала. Наконец, когда выясняется, что мечты о равноправном вступлении в прогрессивную западную семью разбились в прах, что Запад нагло обманул, забрал всё ценное и выбросил «потерянную» Россией страну за ненадобностью, виновата опять оказывается Россия — не удержала «братьев», можно сказать насильно запихнула их в пасть кровожадного Запада. Послушайте бывших регионалов, которые как в украинских СМИ, так и в российских эфирах рассказывают, что в майдане виновата Россия, которая с ними «плохо работала», а затем «не спасла» от ими же собственноручно выращенных «революционеров».
Претензии к России делятся на три части. Первая. Лимитрофные элиты (как бывшие, так и действующие) обычно рассказывают, что Россия не все их пожелания по снижению цен на энергоносители, бесконтрольному доступу лимитрофных производителей на российский рынок, а также выдаче (и последующему списанию) беспроцентных кредитов, выполняла с достаточной радостью и скоростью. Поэтому, мол, они просто вынуждены были поддастся на уговоры коварного Запада. Кода же им говорят, что Запад предлагал им гораздо худшие условия сотрудничества, чем Россия, постоянно выдвигал всё новые требования и изначально не обещал никакого равноправия, они сморят с удивлением. Как, мол, можно не понять такую простую вещь — это же Запад, он имеет право, ибо не каждому доступно счастье хотя бы постоять в его прихожей.
Вторая. Как элиты, так и «пророссийская» часть населения лимитрофов указывают на то, что Россия, в отличие от США и ЕС, «мало вкладывала» в «работу с населением». Им указывают на то, что прямые и косвенные выигрыши национальных экономик «потерявшихся» стран от уступок России составляют сотни миллиардов долларов, в то время, как США вложили в лучшем случае от нескольких сот миллионов, до десятка миллиардов (в зависимости от конкретной страны). Ответ — «вы не тем давали, не с теми работали, вы, мол, элиты финансировали, а надо было «пророссийские силы развивать».
Меня удивляет, что люди не замечают — американские деньги на 99% оседали в карманах правящей элиты. Причём американцы никого за себя не агитировали. Они лишь финансировали тех, кто и так занимал прозападную позицию. Уже на уровень «журналистов» и «активистов» попадали крохи. «Великие» украинские журналисты-грантоеды-«евроинтераторы» Мостовая, Найем, Лещенко и другие — богачи лишь по украинским меркам, по меркам Москвы — нищеброды. Причём двое последних более-менее «разбогатели» только после переворота 2014 года, когда получили хлебные государственные должности. До этого уровень их благосостояния был сопоставим с более-менее успешным подмосковным фермером, а стабильность и гарантированность дохода была ниже. Если же говорить о пушечном мясе майдана, о всяких «небесных сотнях» и «людях с хорошими лицами», они не только ничего не получали от щедрот США, но добровольно и с энтузиазмом тратили свои деньги и жизни на «поддержку революции».
При этом надо иметь в виду, что именно правящие элиты, рассказывавшие, как «Россия потеряет» или «уже потеряла» очередную бывшую «республику-сестру», с упорством, достойным лучшего применения, вытесняли со своих территорий российский бизнес и российские СМИ, заменяя их западными. И радовались, хоть западный бизнес куда как меньше рефлексировал по поводу «братства» и работал с ними совершенно по-бандитски (Порошенко с Байденом — не самый жёсткий пример, транснационального финансово-политического бандитизма). Созданные же на западные гранты «независимые СМИ», в отличие от крайне щепетильных российских (или местных, созданных на российские деньги) немедленно оказывались в оппозиции к своим правящим режимам и начинали работать на их свержение. Тем не менее режимы их холили и лелеяли, заигрывали с ними и обеспечивали им наибольшее благоприятствование в работе и получении выгодных рекламных заказов. Это их тоже Россия заставила сделать?
Что касается работы с соотечественниками напрямую, приведу лишь один пример. Несмотря на то, что такую работу «теряющиеся» старательно блокировали, используя все возможности государства, иногда удавалось пробить серьёзный проект, оттолкнувшись от которого можно было бы работать дальше. Расскажу о судьбе одного такого проекта.
Если не ошибаюсь, в 2012 году Владимир Корнилов через меня предложил Дмитрию Табачнику, на тот момент министру образования Украины, открыть в левобережных районах Киева школу с русским языком обучения. Мотивировал он необходимость открытия такой школы тем, что на весь Киев (2 млн. 600 тыс. списочного и 4-5 миллионов реального населения) на тот момент оставалось семь русских школ. Из них не Левом берегу Днепра (где жили 1-2 миллиона киевлян) не было ни одной.
Табачник идеей загорелся. Быстро проработал вопрос с Минобрнауки России и посольством России в Киеве. От России помощь обещали самые разные структуры, от нескольких банков, до Администрации президента. Премьер Украины Николай Азаров не возражал. Президент Янукович тоже. Во-первых, он тогда искал аргументы, способные убедить Россию сделать скидку в цене на газ. Во-вторых, резонно полагал, что одна русская школа ничего не меняет, тем более что не проблема при желании позднее перепрофилировать её в украинскую.
Опираясь на позицию президента, «евроинтеграторам» в парламентской фракции Партии регионов заткнули рот. Промолчало даже возглавлявшееся Анной Герман «галицийское подполье» в Партии регионов. Россия готова была бесплатно снабдить эту школу необходимыми учебниками и оборудовать классы по последнему слову техники. Казалось, нет никаких препятствий для открытия первой за время независимости русской школы в Киеве (где они до этого только перепрофилировались в украинские).
Когда ныне «пророссийский блогер», а тогда вполне себе проевропейский адвокат Татьяна Монтян начала собирать в микрорайоне, где должна была открыться русская школа, подписи против её открытия, это никого особенно не озаботило. Табачник передал через меня активистам «Русского мира» в Киеве, что надо собрать хотя бы по всему городу количество подписей за школу, сравнимое с тем, которое Монтян соберёт против в одном микрорайоне и этого будет достаточно, чтобы не дать заблокировать проект. Люди с энтузиазмом взялись за дело. И? Монтян в одном микрорайоне собрала на порядок больше подписей, чем весь «Русский мир» во всём Киеве.
Я далёк от мысли упрекать Монтян. Мне в принципе не важно, действовала она в соответствии со своими убеждениями, под заказ или по какой-то ещё причине. Она эффективно выполнила работу, за которую взялась. Я также не могу упрекнуть активистов «Русского мира». Это действительно были абсолютно бескорыстные энтузиасты, честно пытавшиеся спасти проект русской школы. Просто во всём Киеве (как до сих пор пишут, «на 80% русскоязычном городе») оказалось меньше желающих подписаться за её открытие, чем в одном микрорайоне людей, грудью вставших против.
Обращаю внимание, что на улицах Киева тогда не было никаких бандеровцев, избивающих и убивающих за «пророссийские настроения». СБУ не бросала в тюрьмы «за госизмену» тех, кто призывал вступать в Таможенный союз. Сложилась уникальная ситуация, когда практически вся российская вертикаль (от посольства, до Администрации президента) поддерживала проект, Министерство образования Украины его пробивало, правительство и президент Украины благосклонно не препятствовали. Какие ещё нужны были условия для активного участия «русского населения» в поддержке проекта русской школы? Надо было только потратить 10 минут на подпись.
Мне могут сказать, что это случайность, что люди не успели узнать, не сориентировались и т.д. Хорошо. Едва став министром, в 2010 году, Табачник потребовал, чтобы администрации школ жёстко соблюдали требование закона об открытии в параллели класса с русским языком обучения, если будет хотя бы 11 заявлений от родителей, свидетельствующих о наличии такого пожелания. До этого школы старались игнорировать это положение закона, отбояриваясь тем, что у них, мол, русскоязычных преподавателей не хватает. Чтобы облегчить родителям задачу, была открыта прямая линия с приёмной министра, а органы образования на местах были предупреждены о том, что каждый случай отказа вызовет не только административные и дисциплинарные меры, но и будет передаваться министерством в прокуратуру. Обращаю внимание, что по статусу министр обращался бы не к районному прокурору, а генеральному прокурору или его заместителю. То есть, к тому времени, как дело попадало бы в район, оно уже стояло бы на контроле в Генпрокуратуре Украины и у областного прокурора. Замотать его было бы сложно.
В этих тепличных условиях на Украине в 2010-2013 годах открылось меньше сотни классов с русским языком обучения. Кстати, одновременно социологическое исследование Донецкого национального университета, показало, что даже в Донецкой области количество людей, идентифицирующих себя украинцами, превысило количество тех, кто считал себя русскими, хоть большинство (99%) указали русский язык в качестве родного.
У меня вопрос, это им Россия недостаточно помогла, чтобы подпись под заявлением об открытии русской школы поставить, заявление об открытии русского класса написать? Это Путин лично их в украинцы записывал? Может, им за желание остаться русскими Россия должна была заплатить?
Я специально выбрал пример идеального сочетания обстоятельств, когда и российская власть активно помогала, и украинская не препятствовала, а на уровне профильного министерства всячески продвигала проект. Этот случай в корне опровергает сознательную ложь одних и добросовестное заблуждение других людей, утверждающих, что если бы Россия «боролась за Украину» и делала бы это «правильно», они бы горы свернули.
Как я писал, есть и третья часть претензий к России. Их обычно выдвигают честные люди, исчерпавшие возможность доказательно отстаивать позицию по любому из первых двух вариантов, рассмотренных выше. Когда они в ходе дискуссии убеждаются, что Россия реально делала что могла и даже больше, чтобы удержать неразумных «братьев» от роковых ошибок, в ход идёт последний аргумент: «Значит надо было послать войска». «И завоевать вас»?— спрашиваю я. «Мы бы сами сдались», — говорят они. «А если бы не сдались? Вы же были на всю голову суверенными, стремились в Европу, Россия должна была вас ублажать, а не завоёвывать, а не то вы сразу обижались», — говорю им я.
— Это не мы, это власть. Россия должна была нас спасти.
— Спасти от добровольно выбранной вами власти, курс которой вы в целом поддерживали?— спрашиваю я.
— Да, ведь мы русские, а Россия должна спасать русских, — говорят они.
И я не знаю, стоит ли дальше продолжать этот разговор со слепо-глухо-немыми? Зато на вопрос, кто кого предал и кто кого потерял, они мне ответили. Если они до сих пор все свои беды и радости связывают исключительно с действиями России, если они до сих пор ждут, что Россия наконец одумается, придёт и насильно их осчастливит, если обижаются, что долго не приходит, то это они потеряли Россию, а не Россия их. И это им следует думать, как Россию вернуть себе. Потому что вариант «прожить без России» уже опробован — ничего не вышло. В то время, как Россия «потери бойца» даже не заметила.
https://ukraina.ru/opinion/20200721/1028315567.html
