дети в порно

Убийственная жажда власти

Стремление к власти редко свойственно человеку, достигшему в каком-то деле профессиональных высот. Как и большая часть руководящих нами инстинктов, это связано с древнейшими архетипами сознания.

Лучший кусок добычи и лучшее место у костра получал самый успешный охотник, в то время как тем, что мы называем административной властью, в родоплеменном образовании (политической власти тогда не было за неимением государства) наделялись либо женщины, чей труд (собирательство) не требовал надолго отлучаться от дома, либо старейшины, не способные ходить на охоту сами, но обладавшие хозяйственным опытом и передающие следующим поколениям рассказы о деяниях предков, которым впоследствии при перерастании родоплеменных групп в племенные союзы и союзы племён предстоит стать эпосом, консолидирующим первобытные племена в первые народы и первоначальную государственность.

Но это будет потом. В начале же начал у людей нет ни обладающих политической властью военных вождей, ни шаманов. Есть только старые и слабые, которым, пока молодые и сильные на охоте, поручено следить за порядком: чтобы дети не разбегались далеко и не попадали в лапы хищников, чтобы костёр не погас, заодно каких-нибудь плодов и травок к возвращению охотников с добычей, составляющей основу рациона, подсобрать. В этом и заключалась первобытная «власть», дававшаяся в нагрузку к основному занятию.

Если впоследствии лучший воин, становясь военным вождём, мог рассчитывать, помимо почёта и уважения, ещё и на дополнительную долю в военной добыче (в качестве «платы за работу»), то первобытные администраторы не получали ничего, кроме дополнительной ответственности.

Профессионал, достигший в своём деле успехов, — человек, ответственный по определению. Он и к власти относится как к ответственности. А зачем ему дополнительная ответственность, если он уже состоялся в профессии?

Поэтому приход профессионала к власти возможен как естественный профессиональный рост в отдельных видах деятельности (например, в силовых структурах или в других жёстко структурированных иерархических системах) либо в качестве случайности: призыв народа или выдвижение предыдущей властью — предложение, от которого невозможно отказаться.

Стремление к власти как таковой, власти ради власти, свойственно людям инфантильным, ставящим телегу впереди лошади и воображающим власть источником почёта, хоть на самом деле в здоровом обществе почёт является источником власти. Но ещё больше к власти стремятся те, кто себя в этой жизни не нашёл, не стал профессионалом, не умеет ни делать руками, ни думать головой, ни хотя бы дрыгать ногами (петь/плясать/развлекать) — люди, для которых власть — способ, во-первых, доказать всем, «не ценившим» свою состоятельность, во-вторых, источник благополучия, которого не удалось достичь ввиду несостоятельности на профессиональном поприще.

Инфантильное стремление к власти опасно, поскольку если оно не проходит вместе с детством, то становится источником классических «-измов», каждый из которых призван облагодетельствовать человечество, но всегда начинает с уничтожения неправильных и несогласных. Когда же дорога к «светлому будущему» наконец очищена, выясняется, что идти по ней уже некому, да и само будущее какое-то не такое, как мыслилось вначале — гораздо тусклее.

Но инфантилизм проходит с возрастом, а те, кто остаётся вечным романтиком, плохо приспособлены к реальной жизни. Они могут влачить жалкое существование Акакия Акакиевича, могут героически погибать в борьбе, как ставший Оводом Артур Бертон, но реализация даже захваченной власти — системная работа, выливающаяся в скучное администрирование, — для них каторга. Поэтому разного рода Че Гевары и скачут из революции в революцию, пока не погибнут. Потому революции и пожирают своих детей, что инфантильные романтики, будучи по природе своей разрушителями (они хорошо знают, от чего хотят избавиться), не способны что-либо долговременное создать.

Светлое будущее для них символ, а не чёткий проект. К тому же они всю жизнь положили на борьбу с государством «старого режима», которое и лежало камнем на их столбовом пути к всеобщему счастью. Но государство — это всегда бюрократический аппарат. Именно с ним они и боролись, именно он был их врагом. Теперь же им самим надо становиться бюрократами, что они воспринимают как перерождение революционеров и начинают свирепо бороться против «перерожденцев» в своих рядах. Однако чем дольше они борются с бюрократией, тем менее упорядоченной становится жизнь. В конце концов они надоедают массам своей бесконечной революционной экзальтацией, поиском врагов, стремлением разрешить любое противоречие убийством несогласных. И массы отправляют их самих на гильотину, ставя точку в революции и через термидор, а иногда и реставрацию, переходя к национальному компромиссу и возрождению государственности (если ещё осталось что возрождать).

Но эти восторженные романтики, при всей их опасности для общества и государства, — чепуха по сравнению с маргинальными прагматиками — ленивыми бездельниками, для которых власть является прикрытием их непрофессионализма. Революционные романтики, при всём связанном с ними негативе, выполняют также полезную функцию. Они своего рода «санитары политического леса»». Они не дают власти коснеть, заплывать жиром и замыкаться в себе, отрываясь от народа, забывая о его повседневных нуждах, становясь самодовлеющей и самовоспроизводящейся силой. Эвентуальная угроза бунта заставляет работать механизмы самоочищения внутри власти. Поэтому в умеренном количестве революционные романтики должны присутствовать в обществе (как некие вещества в организме, которые в умеренной дозе — лекарство, а при её превышении — смертельный яд).

Но рвущиеся к власти ради денег, почёта и возможности что-то кому-то «доказать» непрофессионалы, при всём их сиюминутном хуторском прагматизме, позволяющем эффективно плести интригу против своих занятых работой коллег, — наиболее опасный сегмент общества. Он бесполезен, но от него нельзя избавиться. Формально закон они не нарушают — стремиться к власти никому не запрещено. Извести их при помощи внесудебной репрессии не получается даже у революционеров, поскольку их в любом обществе слишком много. Главное же, они практически неотличимы от обычных честных мещан, которых не интересует ничего, кроме налаженного быта. Разница лишь в том, что обычный мещанин, достигнув уровня благополучия «как у всех», останавливается и начинает наслаждаться упорядоченной жизнью, а гипермещанствующий непрофессионал продолжает страдать оттого, что у соседа автомобиль новее, квартира больше, яхта длиннее, что у кого-то есть личный самолёт, а у него нет и т. д. Свой жемчуг для него всегда слишком мелок.

Приходя к власти, гипермещанствующий непрофессионал начинает рассматривать всё государство как свою личную собственность и стремится утвердить себя в статусе абсолютного хозяина. В маленьких странах это выражается в буквальной концентрации собственности в руках диктатора, в больших, с более сложной экономикой, диктатор удовлетворяется формальным признанием со стороны владельцев собственности своего подчинённого положения и его права распоряжаться их заводами, дворцами и банковскими вкладами через их голову. При этом диктатор не направляет присвоенную собственность на реализацию государственных программ, то есть речь не идёт о её национализации или социализации, а просто становится верховным потребителем, причём потребителем ненасытным.

Результатом становится прогрессирующее обнищание масс и развал государства. Всё это открывает дорогу революционным романтикам. Если в такой ситуации они не появляются, то государство быстро сгнивает дотла. Если появляются, то через кровь и разрушения революции общество очищается и, ликвидировав революционных романтиков, после того как те ликвидировали гипермещанствующих прагматиков, возвращается к нормальному развитию.

Таким образом, две эти общественные группы балансируют друг друга. Пока баланс между революционерами и гипермещанами сохраняется, а сами они являются маргинальными группами на обочине общественной жизни, государство прочно стоит на ногах и динамично развивается. Как только баланс нарушается в чью-либо пользу, начинаются великие потрясения.

Но бывают ситуации хуже некуда, ситуации безвыходные, когда спасение может прийти только снаружи, ибо изнутри спасать больное общество некому. Это ситуация, когда гипермещане и революционные романтики вступают друг с другом в противоестественный союз. Если от союза лошадей и ослов рождаются мулы и лошаки, то от этого союза вообще ничего не родится, а платой за противоестественное удовольствие участников становятся смерть и разрушение вначале собственного государства, а затем всего, до чего они дотянутся. Механизм балансирования разрушительных сил прекращает работу, а их взрывная сила, соединившись, даёт кумулятивный эффект.

Именно это объединение двух разрушительных сил мы видим сейчас на Западе, где леволиберальные революционные романтики одновременно являются абсолютными непрофессионалами, способными удовлетворить свои амбиции, лишь добившись власти и заставив остальное общество следовать своим бредовым идеям. Прокравшись во власть под прикрытием благополучных десятилетий, либеральные леваки вцепились в неё, как клещ, и готовы к внешним и гражданским войнам, лишь бы её не отдать. Ибо тогда, с потерей власти, станет очевидна их полная идейная и практическая импотентность, приведшая их общества и государства в состояние системного кризиса из которого уже невозможно выйти без огромных материальных потерь.

Но эти всё же на деле являются гипермещанами, только прикрывающимися революционной фразой. Поэтому и «революционеры» у них карманные — всякие экологические, гендерные и прочие извращенцы + мигранты, то есть зависимая и легко управляемая толпа политических зомби.

На Украине этот западный принцип страстного слияния во власти абсолютных общественно-политических противоположностей привёл к ещё более печальному концу. Там захваченная гипермещанами ещё в начале 90-х власть осознанно пошла на союз с революционными романтиками, выбрав себе в качестве попутчиков радикальных националистов, быстро сделавших последний шаг к нацизму.

Майдан в этой системе оказался псевдопереворотом против самих себя. Главные гипермещане, включая все олигархические семьи, остались при власти. Но, прикрывшись революционной (националистической) фразой, получили «право» на революционную репрессию — внесудебное физическое подавление и уничтожение политических противников.

Как переворот майдан был ориентирован не внутрь страны, а вовне. Союзной власти гипермещан и нацистов несла реальную угрозу усиливающаяся Россия, имевшая на Украине многочисленные экономические интересы и интересы безопасности и заинтересованная в нормальном функционировании украинского государства, каковое нормальное функционирование не оставляло места во власти ни гипермещанам, ни революционным нацистам. Устраняя «многовекторные» власти Кучмы и Януковича, евроамерикано-украинский союз гипермещан с революционерами устранял смертельную опасность для своей власти. «Многовекторность» предполагала наличие и российского вектора также, который, по мере укрепления российской и ослабления западной систем, становился для последней неприемлемым, ибо постоянно создавал силы, способные и желающие западную систему сломать (а точнее, вернуть её в естественное состояние).

Нацистское революционное «право на подавление» противников переворота надёжно гарантирует неприкосновенность гипермещанской власти. Более того, в момент обострения противоречий между нацистской и гипермещанской составляющими был найден выход в персональном сращивании.

Что такое Зеленский? Изначально не нацист и не гипермещанин. Состоявшийся комик-профессионал, которого пригласили сыграть президента без декораций в реальной жизни. Он взялся за это, но быстро выяснилось, что роль выше таланта, она поглотила его полностью, он стал рабом роли. В этот момент из профессионального комика он стал непрофессиональным политиком. Поскольку же он изначально не принадлежал ни к одной из слившихся в экстазе противоположностей, гипермещанство в его лице прекрасно ужилось с нацизмом. Это единственный случай, когда союз гипермещан с нацистами дал своего «мула» (или «лошака»).

Тот факт, что они уже начали давать потомство, свидетельствует об окончательной обречённости украинского государства. Зомби начинают размножаться только там, где людей не осталось и их численность больше не может механически прирастать за счёт превращения людей в зомби.

Поэтому мы и видим, что в Европе и США, где гипермещане лишь прикрываются революционной фразой, искусственно революционизируя от природы нереволюционные слои общества, есть сильная оппозиция разлагающим государства диктатурам. Кое-где она даже победила, а во многих странах сделала серьёзную заявку на победу в борьбе с диктатурой псевдореволюционных гипермещан. На Украине же, где «скрещивание ужа с ежом» прошло полностью и до конца, вплоть до рождения жизнеспособного гибрида в лице Зеленского, никакой жизнеспособной оппозиции не осталось. Недовольные недовольны, но организованно выступить не могут. Государственность как определённый функционал, по сути, уже давно исчезла, осталась лишь машина грабежа, для которой любое государство маловато и которой (как кадавру Стругацких), если дать выжить и укрепиться, блага всего мира будут недостаточны для удовлетворения эсхатологического голода.

Мы имеем дело с состоящим из человеческой плоти абсолютно нечеловеческим образованием, своего рода новой формой жизни, случайно зародившейся в результате проливания жидкости из перестроечной пробирки в кипящий западный котёл. Произошедшие реакции необратимы. Часть людей, попавших в эту ловушку, ещё можно спасти, но систему надо уничтожить.

Она не может существовать, не пожирая всё вокруг и не превращая весь мир в себя. Сохранившаяся случайно капля всё равно будет стремиться стать океаном и залить всю планету. Так что или она, или мы.

Но ещё раз подчеркну, что, стремясь к уничтожению системы, нельзя чохом записывать в систему всех оказавшихся в её власти людей. В том-то и проблема, что, для того чтобы самим не повторить путь Украины, людей необходимо бережно сортировать, отделять зёрна от плевел, тех, кого можно вылечить — лечить. Эту систему можно победить только так, только взорвав её построенное на страхе и подавлении внутреннее единство. Жаждущих власть нельзя победить ещё большей властью. Именно гиперболизация, абсолютизация значения власти и привела к появлению украинской системы (или антисистемы).

Абсолютизацию власти можно победить только абсолютизацией трансграничного общественного единства людей, желающих вернуть своим странам нормальные системы управления. Ставка антисистемы на обезличенную власть бьётся только ставкой на личность как элемент общественного единства. Иначе из убитого дракона родится такой же дракон, только крупнее и опаснее.

https://alternatio.org/articles/articles/item/130151-ubiystvennaya-zhazhda-vlasti

Новости культуры

Потеря последнего украинского преимущества

Любое крупное сражение является итогом длительной подготовки. В том числе работы над предшествовавшими ему ошибками. Кто лучше эту работу провёл, тот лишил противника большинства его преимуществ. У того больше шансов на победу.

К началу СВО Украина обладала многими не очевидными, но существенными преимуществами. Её армия была отмобилизована и обстреляна в восьмилетней войне против ДНР/ЛНР. Тактические приёмы отработаны, создан обстрелянный профессиональный резерв, имевший актуальный опыт современной войны. Штабы всех уровней получили опыт планирования боевых действий и руководства ими в условиях современного военного конфликта средней интенсивности, с периодическими вспышками высокой интенсивности.

Узкие места снабжения были расшиты за счёт иностранной военной помощи и широкого волонтёрского движения. Население привыкло к жизни в условиях перманентных военных действий, военная пропаганда охватила все слои общества. Любая оппозиция действующей власти (в том числе и националистическая) была задавлена.

Общественное мнение Запада было мобилизовано в поддержку Украины, а на политическом уровне был отработан механизм введения против России санкций, которые, по замыслу авторов, должны были в короткий срок удушить её экономику. Даже механизм привлечения западных наёмников на службу в националистических формированиях был отработан ещё в ходе боевых действий в Донбассе. В плане финансово-экономическом Украина была заранее принята на полное западное обеспечение.

России же только предстояло проверить армию на поле боя (не ограниченной операции против полупартизанских формирований, а полноценной войны против сбалансированной современной армии). Войска в массе своей ещё только должны были побывать под огнём, проверить себя и поверить в себя, осознать, что на поле боя с большей гарантией выживает тот, кто стоит до конца, в то время, как пытающийся спастись бегством почти гарантированно гибнет.

Штабам предстояло проверить и исправить логистические цепочки, понять какие виды вооружений себя оправдали, какие не очень-то и нужны, а каких судорожно не хватает. Обществу ещё только предстояло осознать войну, как общее дело, очиститься от "испуганных патриотов" и начать не судорожно и вразнобой, а согласованно и организованно помогать армии.

Экономической и финансовой системам ещё только предстояло пройти проверку санкциями, обеспечить резкий рост военного производства, при сохранении достигнутого уровня гражданского потребления, да ещё и в условиях, когда масса компаний готовилась покинуть российский рынок, а источники сырья и комплектующих, необходимых для выпуска конечной продукции, Запад планировал наглухо закупорить. Экономика и финансы выдержали данное испытание с честью, на порядок лучше, чем ожидалось. Россия смогла не только не обвалиться в кризис, но и сохранить потенциал экономического роста. Однако никто не мог знать заранее, что так будет.

Российской дипломатии ещё только предстояло найти союзников, убедить их публично и последовательно поддержать Россию и технически оформить эти союзы.

Всё перечисленное не упущения. Как бы ты не готовился к конфликту, а Россия готовилась хорошо, заранее и долго, многие вещи ты можешь организовать и испытать только во время войны.

Пока нет боевых действий ты не можешь обстрелять всю армию, ты не знаешь, как именно поведут себя потенциальные союзники, когда перед ними станет вопрос выбора: поддержать тебя или промолчать, ты не знаешь точно как прореагирует экономика на санкции, насколько они будут всеобъемлющими, какие удастся обойти, а какие будут продуманы достаточно хорошо, чтобы обойти их не было никакой возможности. Даже колебания курса рубля зависят не только от воли Центробанка, но и от настроений населения.

Воюющее государство так или иначе решило многие из тех проблем, с которыми ещё только предстоит столкнуться государству, вступающему в войну.

К концу 2022 года Россия расшила все узкие места, кроме одного.

Армия из режима освободительного похода перешла в режим полноценной войны. Общество, консолидировалось вокруг власти. Сейчас непримиримые полюса ведут дискуссию не о том кто за СВО, а кто против, а о том, кто поддерживает СВО "правильно", а кто "не правильно". Если перевести с языка вечных лично-общественных дрязг на язык политики: это не партийная борьба за выбор цели, а фракционная борьба за лучший путь достижения цели, с выбором которой все согласны.

Экономика стабильна, уровень потребления не упал, ВПК обеспечивает армии больше танков, снарядов, артиллерийских орудий, БМП и БТР, чем в состоянии поставить Украине весь коллективный Запад. Центробанк следит, чтобы рубль не переукреплялся, обеспечивая, таким образом финансирование боевых действий за счёт профицита внешней торговли, то есть, в конечном итоге за счёт того же Запада, торговля которого дефицитна.

Средства массовой информации обеспечили не только эффективную консолидацию общества внутри страны, но и информационную экспансию в информпространстве стран Запада, на что последние постоянно жаловались, вводили тысячи запретов, но ничего не могли поделать.

К началу нынешнего лета из всех преимуществ Украины оставалось одно – в освещении боевых действий. В действиях информресурсов Киева была видна одна направляющая и организующая рука. Они почти не противоречили друг другу, а опровержение их фэйков оказывалось эффективным только для целевой аудитории – россиян, поддерживающих СВО. Остальные сомневались.

Сомневались потому, что единому потоку украинской фронтовой информации с российской стороны противостояли сухие сводки Минобороны и разрозненные сообщения военкоров и военблогеров, которые, конкурируя за количество подписчиков (дающее рекламу, выгодные заказы, гранты и даже просто сборы в поддержку соответствующего канала) традиционно разбились на непримиримые группы и вели друг с другом войну не на жизнь, а на смерть. Обычному человеку было тяжело, практически невозможно, ориентироваться в потоке фактов, опровержений, новых фактов и новых опровержений. Поэтому потребители информации пошли по методу выбора гуру, которому (или которым, если это была спаянная группа, они безоговорочно верили).

Такой подход, несмотря на патриотичность практически всех гуру (различавшихся, как было сказано выше, выбором пути, а не цели) в перспективе вёл общество к расколу на враждующие фракции, со временем оформляющиеся во враждебные партии, руководствующиеся в своей борьбе не здравым смыслом, а стремлением к информационно-политической вендетте. Поэтому он был потенциально опасен. Доверие "своему" означало автоматическое недоверие "чужому", а затем логичный вопрос: почему власть допускает "чужих" в СМИ? В конечном итоге фракционная борьба вела не только к фрагментации общества, но и к возникновению недоверия к власти, то есть к постепенной утрате консолидирующего начала, обеспечивающего нашу неуязвимость для враждебной пропаганды.

Я ожидал, что военные качественно подготовятся технически к отражению наступления. Но то, что они смогут ещё и вырвать из рук украинцев их последний информационный козырь я не предполагал. Это для них не совсем профильная работа, да и тяжело создавать что-то из ничего, не имея соответствующего опыта.

Не знаю кто именно больше отличился: МО, Генштаб, командование группировками на местах, но с начала так называемого украинского наступления, я не узнаю нашу военную пропаганду. Остались сухие сводки МО. Остались стремящиеся к хайпу блогеры. Но появилось то, чего раньше не было – убедительная картинка с поля боя, причём с разных ракурсов, безоговорочно подтверждающая официальную информацию.

В отличие от украинцев, которые большинство своих материалов снимают постфактум, мы видим картинку в режиме реального времени. Причём она настолько качественна, что её используют не только отечественные СМИ, но и те же блогеры, и даже враждебные нам западные медиа.

Это сразу привело к серьёзному перелому на информационном фронте. Украинцы начали жаловаться, что Запад перестал доверять их информации. Так и должно быть. Когда постановочной украинской съёмке в Буче мы могли противопоставить только возмущение и словесные опровержения, кто-то к нам прислушивался, но большинство людей устроены так, что они верят увиденному, а затем уже соотносят с этим услышанное. Поэтому, когда сейчас украинцы стали в своём любим стиле заявлять, что потерь нет, а успехи огромны им противопоставили картинку с коптеров, на которой ясно видна горящая украинская техника западного производства (с российской не спутаешь). И таких роликов много, разных и из разных мест.

И удар по дамбе Каховского водохранилища, которого по украинской версии "не было" мы показали. Неангажированные люди на Западе, увидев наши ролики стали принимать и нашу трактовку событий. Ведь вот же всё, как на ладони, своими глазами можно посмотреть. Русские не только рассказывают, но и показывают, а украинцы только говорят, ничего показать не могут.

В один момент мы поменялись с Украиной местами в плане убедительности пропаганды. Более того, эти ролики, не оставляя места альтернативным трактовкам, оказывают консолидирующее действие и на наших собственных "властителей дум". Тяжело выдвигать собственную хайповую версию происходящего, если она противоречит тому, что люди видят на экране.

У этого достижения есть ещё два измерения.

Во-первых, таким образом высшие командные инстанции могут проверить доклады подчинённых средствами объективного контроля. Это не малопонятная запись с вертолётного или танкового прицела, а цветной широкоформатный документальный фильм о происходящем на фронте. То есть теперь высшие командные инстанции будут обладать более точной информацией, а значит качественнее планировать следующие операции.

Во-вторых, надо надеяться, что технология видеофиксации будет развиваться и мы увидим такие же полноценные и многоформатные записи с освобождаемых территорий, с массовыми свидетельствами преступлений, совершённых украинским режимом и ВСУ против своего народа.

Это важно потому, что США уже сейчас готовят против нас обвинения в геноциде и этнической чистке. Опасно данное обвинение не западными неправосудными судами. Чтобы судить Россию, её победить надо, а это невозможно. Они опасны тем, что международное право однозначно утверждает, что изменение этнического состава присоединённой территории, не даёт проведшему этническую чистку права на её присоединение.

То есть США готовят почву для непризнания российского суверенитета над новыми территориями и для начала новой агрессии даже в том случае, если украинское государство исчезнет. Вашингтон просто собирается заявить, что Россия провела этническую чистку, а значит территории не могут быть признаны за ней.

Этот аргумент весьма существенен для большинства стран мира. Практически у всех есть территориальные споры с соседями и опыт этнических чисток. Особенно много проблем с этим у наших потенциальных союзников в Африке. Конечно, это обвинение не развернёт события вспять, но может создать серьёзные проблемы российской дипломатии, на решение которых уйдут годы и масса ресурсов и усилий, которые можно было бы потратить более продуктивно.

Есть, однако, один момент, который может сломать американскую игру. Этническая чистка предполагает наличие ряда умышленных последовательных действий, стимулирующих население к оставлению соответствующей территории. Наличие этих действий надо доказать.

Сейчас США совместно с Украиной пытается собрать хоть какие-то свидетельства, которые могли бы быть выданы за действия, направленные на изгнание населения с занимаемых ВС РФ территорий. Отсюда и истерика вокруг вывезенных из зоны боевых действий детей, объявленных украденными. Поэтому Киев пытается препятствовать (вплоть до обстрела мест сбора) эвакуации людей из затопленных районов Херсонской области вглубь освобождённых территорий. Киеву нужны трупы гражданских и гуманитарная катастрофа широкого масштаба, чтобы снять картинку и выдать её за последствия российских действий.

Оперативные, массовые на камеру свидетельства из освобождённых районов о зверствах киевского режима и его войск частично перебьют тренд на обвинение России. Но не может быть проблемы, без обвиняемого. А проблема есть: в ЕС и в России, а также в других странах мира в совокупности собралось не менее двадцати миллионов беженцев с Украины. Если есть беженцы, то их кто-то прогнал, или что-то прогнало.

Те, кто оказался в России, в большинстве своём, расскажут, как ВСУ обстреливали их города, убивая людей и разрушая жилища. Те, кто уехал в ЕС могут тоже выдать себя за жертвы обстрелов (только российских). Но подавляющее большинство из них бежали в Европу намного раньше, чем к их городам подошла российская армия. Они бежали от мобилизации или учуяв возможность интегрироваться в ЕС в личном качестве в то время, когда их сограждане ещё публично рассказывали, что всё у них хорошо: люди улыбаются, фестивали пысанок проводятся, рестораны забиты. Европейцам этот факт известен, поскольку беженцы прибывали в ЕС у них не глазах именно в то время, когда западные СМИ рассказывали, как Украина "побеждает" на всех фронтах.

Если подойти к делу сбора данных с должной вдумчивостью и дотошностью, то можно уже сейчас собрать массу свидетельств того, что именно украинские власти и их американские хозяева совершают на Украине комплекс действий, которые являются этнической чисткой. Сюда подпадает и насильственная мобилизация возрастов, под мобилизацию не подпадающих, и отправка в боевые порядки мобилизованных, не прошедших даже трёхнедельный курс начальной военной подготовки (не говоря уже о минимально необходимом двух-трёхмесячном обучении) – людей посылают на верную смерть без какой-либо необходимости, просто, чтобы увеличить количество трупов с украинской стороны.

Сюда входят и случаи умышленных обстрелов ВСУ собственных населённых пунктов во время раздачи гуманитарной помощи, чтобы затем обвинить Россию в жертвах среди мирного населения.

Но главное – это последовательная агитация населения покидать регионы, занимаемые российскими войсками и эвакуироваться вглубь Украины, при том, что затем эвакуированным отказывают в обещанной помощи, заставляя их перемещаться дальше (в ЕС) для демонстрации европейцам "миллионов беженцев". Агитация и запугивание "русскими зверствами" проводится украинскими СМИ и государственными органами на основе американских рекомендаций и под руководством американских инструкторов. Тех, кого не удаётся запугать пытаются вывезти насильно (принудительная эвакуация официально узаконена украинскими властями). У тех, кто пытается уклониться и от принудительной эвакуации, отнимают детей, организуя при помощи учебных заведений их вывоз отдельно от родителей.

Американцы не скрывают своего намерения оставить России на месте бывшей Украины выжженную землю, лишённую населения. Именно они и проводят на Украине одну из жесточайших и масштабнейших этнических чисток в истории человечества.

Разоблачить это преступление, сыграв на упреждение, можно только управляемой, консолидированной работой всех российских СМИ. В данном случае людям, которые сумели наладить поток объективной информации с фронта, контролируемый, несмотря на отсутствие военной цензуры и правдивый, несмотря на контролируемость, должна быть по плечу и более крупная задача – организовать убедительный (подкреплённый массовыми видеосвидетельствами) поток на Запад упреждающей информации, обвиняющей США и их союзников в умышленной организации на Украине масштабной этнической чистки, призванной создать России политические и экономические проблемы за счёт массовой ликвидации и эмиграции населения Украины, ведущих к масштабной деградации общественной, политической и экономической жизни, а также организации экологической катастрофы на огромных территориях, на которых до совершённого США и их союзниками преступления проживали десятки миллионов людей.

После провала украинского "контрнаступления", Россия готовится сама перейти в стратегическое наступление. Таковое ведётся масштабно, на максимальную глубину и с наиболее широким охватом. Информационное стратегическое наступление по принципам проведения ничем не отличается от обычного военного. Только в информационном плане мы украинское "контрнаступление" уже отбили и можем начинать своё стратегическое наступление без паузы, не дожидаясь армии, а помогая ей работой на упреждение.

https://ukraina.ru/20230613/1047186706.html

Ментальные различия между россиянами и свидомыми громадянами

Сразу оговорюсь, что буду описывать лишь личные наблюдения и ощущения. Бесспорно, в России есть масса людей, имеющая достаточно продолжительный опыт общения с пэрэсичными русскоязычными украинскими гражданами, и у каждого этот опыт свой.

Я переписываюсь, наверное, с десятком таких россиян, и, знаете ли, мы иногда даже спорим. И тут уж можно досконально выяснить, игры ли это восприятия, разные ли это обстоятельства, при действии которых подобный опыт имел место быть, либо что-то ещё имеет решающую степень влияния.

Но то, что россияне совершенно по-другому воспринимают реальность, нежели экзальтированные украинские граждане, и имеют другой уровень, не побоюсь этого слова, целеполагания, есть непреложный факт.

Я не собираюсь посредством этой статьи заниматься обобщением и псевдонаучным теоретизированием, а, скорее, приведу некий свой вариант классификации, подкреплённый небольшим количеством общеизвестных, на мой взгляд, примеров, коих набралось уже тысячи, если не десятки тысяч.

По крайней мере, каждый из читателей, интересующийся украинской тематикой, сможет что-нибудь вспомнить.

Начнём, пожалуй, с достижений и успехов.

Россияне в большинстве своём определяют критерии побед и достижений России, руководствуясь, я бы сказал, классическим подходом. То есть это реальные физические критерии успехов или побед. К примеру, рекордные показатели экспорта машиностроительной продукции в новейшей истории нашей Родины, количество произведённых судов различного водоизмещения, введённые в эксплуатацию миллионы квадратных метров жилья и так далее.

И, на мой взгляд, российские граждане даже иногда занимаются уж очень чрезмерным самоедством и самокритикой, но это со временем пройдёт.

Да, есть и исключение из этого правила. С началом СВО граждане России радуются любым успехам на фронте, даже самым малым, но это нормально, это всё же война. Хотя даже здесь без самоедства, надо признать, не обходится.

Совсем по-другому обстоят дела у украинских обывателей.

Сказать, что они не любят признавать российских успехов, это значит ничего не сказать. Но на эту тему большинство авторов нашего портала уже высказались неоднократно, так что заострять внимание на этом аспекте я, пожалуй, не стану.

Главное, на что я хочу обратить ваше внимание в плане определения критериев достижений и побед, это три признака: медийная раскрутка, гигантизм и символизм.

Медийная раскрутка любой высосанной из пальца пэрэмоги, поскольку настоящих пэрэмог нет и никогда не было, для патриотичных украинцев играет наиважнейшую роль.

Ведь именно украинское враньё, регулярно доносящееся изо всех утюгов и унитазов, изобретает и лепит пэрэмоги даже из никогда и нигде не происходивших в реальности событий.

А гигантизм и символизм придают даже самому нелепому украинскому здобутку всеукраинский статус и возможность пышатыся для всех желающих поскакать свидомитов.

Но все три вышеперечисленных украинских признака «успешного успеха» не имеют ни малейшего отношения к реальному, а не виртуальному или иллюзорному целеполаганию, ибо не несут никакой практической функции и уж точно в реальности не определяют какие-либо критерии успехов или достижений.

Вот скажите, является ли достижением выкладывание самого большого в мире тризуба из ломтиков завезённого из Польши шпика? Или самой огромной кастрюли с истинно украинским борщом?

Да, у нас в России на всякого рода ярмарках тоже проводятся потешные конкурсы, связанные с едой, но ответьте, преподносят ли это россияне всему миру как достижение? Нет.

Хорошо, есть и другие примеры: монумент Родина-мать. Заменили советский герб на тризуб, напялили гигантскую вышиванку и раструбили об этом на весь мир. Тут тебе и совершенно шизоидная медийная раскрутка, и гигантизм, и символизм.

Простите, а это может считаться реальным достижением, приводящим к каким-то конкретным результатам? Тоже нет.

И вы будете правы, когда укажете на то, что в России тоже регулярно проводятся мероприятия, имеющие символическое значение. Но подаём ли мы это, как победу галактического масштаба? Нет.

Рассмотрим критерии военных побед и достижений, если то, что смакует украинская пропаганда, можно вообще так назвать.

По поводу пятнадцатиминутных размахиваний жовто-блакытной тряпкой на фоне разбитого сарая в Работино с последующим накрытием делающих селфи и пилящих видосики укровояк русской артой лучше промолчать.

А вот теракты, приводящие к незначительным разрушениям инфраструктуры, но, зачастую, к смертям среди мирных жителей, особенно ДНР и ЛНР, украинские патриоты считают пэрэмогами. И ведь радуются, зверёныши, потерявшие человеческий облик, смертям женщин, детей и стариков.

Будут ли радоваться подобному россияне? Нет.

Россияне оценивают победы в войне именно что классически: приветствуют занятие населённых пунктов, уничтожение бронетехники и вражеской живой силы, но никак не смерти женщин, детей и стариков.

Отношение к государству и государственности у россиян и пэрэсичных украинцев тоже разное. И здесь опять закономерно всё будет определять целеполагание.

Для российских граждан независимое развитие России, и её особое место на международной арене значит очень много. Это наша имперская суть, ведь Россия — это не просто великая страна, это целая цивилизация. И мы, в отличие от украинского общества, хотим достичь всего сами, и не твердим, что нам все кругом должны.

Украинские граждане же видят будущее своей страны и её место на этой планете весьма и весьма интересно: они хотят, чтобы абсолютно все граждане этой планеты признавали величие Украины и украинцев, и вместе с этим хотят быть встроенными в чужую систему миропорядка, где уже есть свой сюзерен.

И как здесь может сочетаться холопское желание быть признанным «своими» странами Запада, чтобы хоть на краешке скамеечки вместе с восточными европейцами в сенях Евросоюза присесть, и величие галактического масштаба, я ума не приложу.

А отношение к соседним странам и их гражданам у украинских громадян поистине уникальное. Что-что, а желать зла соседям на пустом месте и ненавидеть их просто ни за что они умеют.

Да, сильнее всего и, что важно, постоянно они ненавидят Россию и всё русское, но другим странам-соседям и их гражданам тоже периодически достаётся порция всеукраинской ненависти. Под раздачу попадают поляки, венгры, молдаване, чехи, словаки, болгары, сербы, итальянцы и даже немцы с французами.

Очень остро эту проблему обнажила Специальная военная операция. Полякам и молдаванам, к примеру, доставалось и достаётся за то, что они не хотят разговаривать с украинскими беженцами на мове и кричать «Слава Украине!»

Болгарам прилетало за желание получить деньги за поставленные артиллерийские боеприпасы для стоящих на вооружении у ВСУ советских артсистем.

Если хотите знать моё мнение, то я ненависть на почве того, что граждане соседних или не очень соседних стран не желают вводить у себя украинские порядки, и уж точно не хотят жить по-украински, на что имеют полное право, вообще считаю некоей особой формой массового буйного помешательства, которое специалистам ещё только предстоит изучить.

Всеукраинскую ненависть огребают и отдельные граждане некоторых стран, которые просто публично высказали даже не какую-то условную пророссийскую мысль, а нечто, попросту противоречащее украинской пропаганде или же украинскому мифотворчеству в целом.

Страдают ли подобными припадками массовой ненависти российские граждане? Нет. Это противоречит нашему целеполаганию, а оно у нас созидательное, следовательно, не может базироваться на ненависти. И я уж промолчу про то, что это противоречит нашему культурному коду.

Я привёл, конечно, не все ментальные различия между россиянами, и украинскими гражданами и даже буду рад, если вы в комментариях добавите что-то своё. Для этого, собственно, и писал.

Я лишь осветил то, что считаю наиглавнейшим. Но эту основанную на моих личных наблюдениях и ощущениях, статью, мне впоследствии предстоит дополнить. Как и моим коллегам, как и некоторым читателям и комментаторам, у которых, безусловно, на данную тематику есть собственное видение.

Поскольку, как я полагаю, ещё очень много ментальных различий обнажит Победа русского оружия на Украине.

И со всем этим России придётся иметь дело и работать. Другого не дано.

https://alternatio.org/articles/articles/item/123256-mentalnye-razlichiya-mezhdu-rossiyanami-i-svidomymi-gromadyanami

И жили они долго и счастливо