война судного дня

"Удачная война"

Американские военные и около-военные эксперты об опыте сирийской войны.

В конце прошлого года Владимир Путин заявил, что Россия выполнила свою миссию в Сирии и начинает выводить свои войска оттуда. Однако в ситуации, напоминающей опыт США в Ираке и Афганистане, Россия, похоже, намерена в обозримом будущем сохранить военное присутствие в разрушенной войной стране. Это стало главной темой недавнего обсуждения «Вмешательство России в Сирии» прошедшего в Центре национальных интересов (ЦНИ - Center for the National Interest - CFTNI); Россия не только “акклиматизировалась” в Сирии, но и приобрела там значительные активы. В обсуждении участвовали - Пол Дж. Сондерс, исполнительный директор ЦНИ, полковник (в отставке) Роберт Э. Гамильтон, адъюнкт-профессор евразийских исследований в военном колледже армии США, и старший научный сотрудник Центра анализа военно-морских проблем Майкл Кофман. Модератором дискуссии был Гил Барндоллар, директор ЦНИ по исследованиям Ближнего Востока.

Пол Сондерс начал обсуждение, изложив стратегические цели России перед интервенцией. Этими целями были, по его словам, «предотвращение падения правительства Асада» и борьба с терроризмом - уничтожение их [террористов] там, в Сирии, а не в России. В качестве «побочного эффекта» Москва пыталась заставить «Соединенные Штаты вступить в какой-то политический диалог» после изоляции России от Запада после аннексии Крыма. «Естественно, как только Россия в значительной степени проникла в Сирию, - продолжил Сондерс, - тогда, я думаю, у российского правительства и российских военных появились там дополнительные интересы», в том числе обеспечение их сильно расширившегося военного присутствия.

Пол Сондерс подчеркнул, что достижение стабильного политического порядка в Сирии, без значительной внешней финансовой помощи для реконструкции, будет чрезвычайно сложным делом для Сирии, России и Ирана. Он утверждал, что западные правительства вряд ли окажут помощь режиму, возглавляемому Башаром Асадом, и мало какие иностранные правительства, если вообще таковые появятся, будут готовы оказать ять значительную финансовую помощь независимо от того, кто управляет Сирией. Поэтому, по его мнению, Соединенные Штаты могут иметь больше рычагов влияния на политическое будущее Сирии, чем это часто предполагается. Сондерс сказал, что решение вопроса с оставшимися иностранными боевиками также будет серьезной проблемой, так как вряд ли какие-либо правительства захотят репатриировать их.

Майкл Кофман представил общий обзор военной кампании в Сирии. Он сказал: с российской точки зрения «Сирия реально раздираема тремя войнами». Первая - это «реконкиста» режима Асада, вторая - «экзистенциальный конфликт между Турцией и курдами», и третья - «открытая война на истощение между Израилем и Ираном». По Кофману, этот последний конфликт несет с собой наибольшие риски для России, потому что «эта война на Ближнем Востоке - это не то ради чего она пришла в Сирию», поскольку «она несет с собой гигантскую ответственность и риски изменения общей обстановки». Эскалация ирано-израильского конфликта заставила бы Россию нарушить свои обещания одной или обеим сторонам и поставила бы под угрозу ее позицию как единственного действующего лица, имеющего хорошие отношения с Ираном и Израилем.

Кофман также высказал своё мнение о влиянии сирийского конфликта на тактику и оперативные возможности российских военных. Он назвал сегодняшнюю Сирию «главным трансформационным конфликтом для России и российских военных». Он отметил, что конфликт «несет с собой большой опыт и инновации, а для российских военных - это “удачная” война», которая стала главным театром для российских войск где они получают боевой опыт. Примерно две трети российских тактических воздушных сил прошли через Сирию. Генералы, старшие и штабные офицеры и рядовые солдаты получили ценные уроки по ведению современной войны и сформулировали новые идеи для реализации в будущих конфликтах.

Кофман отметил, что «тактика обусловлена ​​технологией и будущим», и что до того, как Москва вмешалась в Сирии, российские тактические новшества были очень ограниченными. Он сравнил работу тактической авиации в Сирии с российско-грузинским конфликтом 2008 года охарактеризовав их как «день и ночь». Он предупредил, однако, что, в то время как Россия доказала в Сирии, что может проецировать свою мощь как великая держава, ее военные усилия в этой стране в основном не встречали сопротивления. Кроме того, у российских вооруженных сил есть множество организационных и технических проблем. Российские военные нуждаются в более дальнобойных боеприпасах и боеприпасах меньших размеров, а также, - в более высокоточной артиллерии. Москва также должна также принять меры по решению проблем внутреннего соперничества между различными службами, чтобы способствовать появлению духа сплоченности и боевого братства. Впрочем, все эти недостатки были выявлены в ходе боевых действий российской армии в Сирии, доказав, что конфликт является источником получения ценного опыта. Кофман сказал: «Это одна из многих причин, почему российским военным действительно нравится в Сирии и они хотят остаться там. Ни в каком другом месте они просто не могут реальным образом сравнить свои технологии с технологиями Соединенных Штатов».

Одной из позиций, где мнение Кофман несколько отличалось от мнения Сондерса, была способность Сирии привлечь внешнюю помощь для восстановления. Он предположил, что Сирия могла бы использовать угрозу крупных потоков беженцев для привлечения финансов из Германии и Европейского союза для реконструкции страны.

Первый руководитель американской Группы по наземному урегулированию ситуации в Сирии с российскими силами в 2017 году, полковник в отставке Роберт Гамильтон рассказал, что импульсом для начала процесса наземного урегулирования, который не следует путать с воздушным урегулированием («де-конфлитингом»), начавшимся сразу после вмешательства России осенью 2015 года, стала “опасная ситуация” в июне 2017 года, когда русские предъявили Соединенным Штатам ультиматум - 48 часов на то чтобы уйти из стратегически важного района Аль-Танф. Аль-Танф, расположенный на стыке трёх границ - Сирии, Иордании и Ирака, является важным узлом, соединяющим Иран через Ирак с его сирийскими союзниками. Гамильтон рассказал о жутком телефонном разговоре между российскими и американскими генералами. В разговоре российский генерал сократил срок ультиматума, имея в виду, что удар неотвратим. Американский генерал возразил: «Если вы угрожаете моим войскам, то разговор закончен, потому что я должен повесить трубку и встать рядом с подчиненным мне командиром и сказать ему подготовиться к обороне. Так что вы предпочитаете - разговаривать или драться?» К счастью, ответ России был «давайте продолжать говорить об этом», и обе стороны смогли разрядить ситуацию.

Руководство коалицией, область, в которой Россия до Сирии имела мало опыта, также стало серьезным испытанием для неё, особенно с учетом крайне разнородного состава партнеров, с которыми работает Москва. Гамильтон заметил, что «Россия сейчас уже прошла ту точку, когда она могла говорить своим партнерам то, что они хотели услышать, и не исполнять своих обещаний». Разные, иногда противоположные цели российских партнеров в Сирии создают проблемы, решить которые очень нелегко. Есть, например, большие сомнения в том, что Россия сможет поддержать видение Ираном шиитского полумесяца, простирающегося от Тегерана до Бейрута, не спровоцировав конфликт с Израилем и, возможно, даже с Соединенными Штатами.

Гамильтон обратился к тому, что он считает основной проблемой России в Сирии: «Как можно преобразовать военный разгром твоего противника в реализацию политических целей, ради достижения которых изначально и затевалась война?». Как показывает опыт США в Ираке и Афганистане, между военными успехами и достижением желаемых политических целей нет прямой взаимосвязи.

http://perevodika.ru/articles/1204231.html - цинк

Кассад:"... Нельзя не отметить, что практически все американские и израильские военные эксперты исходят желчью на тему сотрудничества России и Ирана в Сирии, которое поломало США и Израилю все плены. Отсюда и постоянные акценты на том, что в сотрудничестве России и Ирана не все гладко (а проблемы действительно есть), в надежде, что объективные противоречия приведут к распаду столь опасной для США и Израиля связки, тем более что еще в 2016 году ряд околопентагоновских центров открытым текстом заявляли, что США должны стремиться к разрушению российско-иранского партнерства, как угрожающего стратегическим целям США в регионе.

Относительно связи военных и политических итогов войны, то одна из проблем подобных анализов, это отсутствие сопоставления целей России и Ирана с целями США, Израиля и Саудовской Аравии в этой войне. Ведь если начать сравнивать то, к чему стремились оппоненты Асада с тем, что получилось в итоге, картина получается не слишком радужной для коалиции "друзей Сирии". 

Что разумеется не отменяет объективных проблем для России и Ирана по конвертации военных успехов в долгосрочные военно-политические и экономические выгоды, которые могут быть обеспечены лишь с завершением в благоприятном ключе процесса политического урегулирования, для чего еще необходимл решить вопрос с Идлибом (где Эрдоган объективно не выполнил часть своих обязательств), с Ат-Танфом (откуда США еще предстоит выдавить) и Рожавой (где с курдами так или иначе еще предстоит разбираться с привлечением Эрдогана или без него). 

И вполне очевидно, что те, кто проиграл войну за свержение Асада, будут всячески манипулировать этими проблемами, чтобы затруднить России и Ирану реализацию преимущества полученного военным путем."

(На заглавной фотографии генерал Сухейл с традиционной охраной из российских спецов.)

https://colonelcassad.livejournal.com/4578202.html

Как вспоминать начало мировой войны?

Максим Соколов

Миф первый: Советские командиры не имели опыта ведения войны

где-то в Северной Хаме (Сирия).

______________

https://colonelcassad.livejournal.com/4978644.html

Фото с операции "Дамасская сталь" , Восточная Гута, Сирия

План Маркса, директива «Барбаросса» и Отечественная как гражданская

Есть популярное в узких кругах резуновцев, но ложное мнение, что «несчастный миролюбивый» фюрер, внезапно узнав, что СССР сосредоточил в западных военных округах слишком много войск, поскрёб по сусекам и с найденными под рукой случайными дивизиями вынужден был срочно атаковать СССР, чтобы не быть атакованным самому

На деле Гитлер отдал приказ о подготовке нападения на СССР уже 31 июля 1940 года (Франция капитулировала 22 июня того же года).

Мотивировал свою позицию он вовсе не тем, что СССР готовится на него напасть, а тем, что исчезновение последней крупной (альтернативной германской) военной силы в Европе лишит Великобританию надежды на позитивный для неё исход войны и Лондон согласится на мир на условиях Берлина. То есть Гитлер планировал «лечить» новой войной уже развязанную им войну только потому, что его расчёты на сговорчивость Англии после поражения Франции провалились.

Директива № 21, утвердившая «Вариант Барбаросса», появилась только 18 декабря 1940 года. Она стала развитием плана «Ост», разработанного генералом Эрихом Марксом, считавшимся лучшим специалистом ОКХ (Генерального штаба сухопутных войск) по России. Маркс представил свои соображения уже в августе, но Гитлера они не удовлетворили, и план «Ост» дорабатывался на основе указаний фюрера группой под руководством хорошо известного в России благодаря Сталинградской битве генерала Фридриха Паулюса.

Здесь надо сделать оговорку относительно личных качеств генерала Паулюса. Все его сослуживцы признавали его хорошо образованным офицером, блестяще подготовленным к штабной работе. Но при этом все же отмечали его ведомость. Паулюс всегда безоговорочно подчинялся человеку с более сильным характером, независимо от того, занимал ли последний по отношению к нему руководящее положение (как Гитлер) или подчинённое (как начальник его штаба в 6-й армии генерал-майор Артур Шмидт). Паулюс выполнял приказы независимо от того, считал ли он их правильными или нет. Благодаря этому качеству Паулюса развёртывание войск в рамках «Директивы Барбаросса» происходило в составе трёх групп армий, а не двух, как предлагал генерал Маркс.

Дело в том, что Эрих Маркс, судя по всему, был не только прекрасным специалистом по России, но и толковым штабистом, отлично усвоившим принципы авантюрной стратегии блицкрига, которая позволила Германии побеждать на первых этапах Второй мировой войны. Блицкриг предполагал победу меньшими силами более сильного противника за счёт концентрации войск (включая все подвижные соединения) на неожиданных для него стратегических направлениях. Созданный локальный перевес материализовывался в глубокие прорывы. Подвижные соединения, поддержанные авиацией, разрушали тыл, обеспечивали потерю высшими штабами руководства войсками, после чего фронтовые соединения оказывались в многочисленных котлах, катастрофически теряли боеспособность, организованная оборона страны разваливалась, а боевые действия превращались в операцию по очистке местности от остатков уже деморализованных и неспособных к сопротивлению войск противника.

Этот подход оправдал себя в Польше, во Франции и на первых порах (в 1941 году) в СССР. Уже в 1942 году успехи германских войск на Восточном фронте были локальны и не имели для СССР столь катастрофичного характера. В целом в 1942 году, несмотря на масштабные поражения на южном фланге, Ставка Верховного Главнокомандования сохраняла контроль над ситуацией.

Стратегия блицкрига была продиктована общей слабостью Германии по сравнению с её противниками. Не идя на опасные, чреватые моментальным разгромом авантюры, Германия не могла рассчитывать на победы. Но зато авантюра на грани катастрофического разгрома, если она удавалась, приводила к столь же катастрофическому разгрому противника. Этот метод в наше время выражен в пословице: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанское».

В полном соответствии со стратегией блицкрига генерал Маркс составил крайне авантюрный, но в случае удачи обещавший абсолютный успех план. Развёртывание «Ост» предполагалось осуществить в рамках двух групп армий, действующих севернее Полесских болот. На Юге Румыния и Венгрия не должны были вступать в войну, чем обеспечивалась невозможность наступления советских войск через их территорию. А для защиты карпатских перевалов, ведущих в Польшу, было достаточно относительно небольших сил. Открытый южный фланг наступающей группировки должны были прикрыть Полесские болота, тянувшиеся от границы до Брянска. Их также предполагалось контролировать относительно небольшими силами.

Таким образом, сосредоточенные на Украине советские войска (40% от всего потенциала и 50% подвижных соединений) оказывались выключенными из активных боевых действий до тех пор, пока наступавшая германская армия не оказывалась на подступах к Москве, в глубоком тылу украинской группировки советских войск. На втором этапе (после взятия Москвы и Ленинграда) предполагалось прижать сосредоточенные на юге советские войска к Чёрному морю и Кавказскому хребту и уничтожить при поддержке турецкой армии, которая должна была ударить им в тыл.

Неизвестно, удалось ли бы реализовать этот план, но конкретные сражения 1941 года показывают, что, несмотря на всю его авантюрность, он был реализуем при условии строгого выполнения. В этот период войны советские войска неплохо показали себя в пассивной обороне, но глубокие, сложные по исполнению наступательные операции им не давались, а командование катастрофически запаздывало с реакцией на действия противника. Поэтому изоляция крупной группировки советских войск на Украине не является в конкретных условиях 1941 года чем-то нереальным.

Однако Гитлер, всегда бывший значительно более осторожным, чем его генералы, заявил, что не может воевать без украинского хлеба, угля, металла и т.д. Он потребовал разработки операции с учётом необходимости оккупации Украины. Добросовестный Паулюс разработал план «Барбаросса», в рамках которого свыше тридцати процентов германской военной мощи в составе группы армий «Юг» должны были действовать южнее Полесских болот (на Украине). При этом оперативное взаимодействие групп армий «Центр» и «Юг» достигалось только после выхода на линию Смоленск-Чернигов. Это уменьшало (хоть полностью и не снимало) общий риск операции, но и резко снижало шансы на успех.

Конкретные перипетии боевых действий в Великой Отечественной войне многократно разобраны. Критическая, на грани советского поражения, ситуация 1941 года завершилась победной битвой за Москву, после чего вопрос заключался лишь в том, в каком году, какими силами и с какими потерями СССР разгромит Германию. Но для нас превращение плана «Ост» в план «Барбаросса» важно тем, что если бы не германская оккупация Украины, мы бы не столкнулись с таким явлением, как гражданская война в ходе Отечественной.

Предатели и коллаборационисты были везде (в Западной Европе и в Восточной, в разных регионах СССР). На русских территориях существовала «Локотская республика» Каминского, в составе германской армии помимо власовской РОА действовал 15-й казачий кавалерийский корпус СС генерал-лейтенанта Гельмута фон Панвица, известны прибалтийские и кавказские «легионы СС», даже в Белоруссии встречались свои доморощенные полицаи, хоть большую часть приходилось завозить с Украины и из Прибалтики. Однако в любой местности, включая Прибалтику, количество местного населения, воевавшего в составе Красной армии, превышало (где на порядки, а где на проценты, но всё равно превышало) количество тех, кто пошёл на службу врагу.

На Украине сложилась кардинально отличная ситуация. В центральных и юго-восточных её областях картина была примерна такая же, как в среднем по Союзу. Зато западные области, в основном Галиция, оказались на стороне врага практически в полном составе. Не случайно после войны СССР долго не мог справиться с бандеровщиной. УПА пользовалась поддержкой местного населения. Даже бандеровский террор был бы неосуществим, если бы не опора на население.

В ходе войны в различных военных и вспомогательных формированиях вермахта, СС и полиции служило около 1 миллиона 200 тысяч советских граждан. Из них, по данным немецкого командования, 400 тысяч составляли русские, а 250 тысяч украинцы. Однако, по тем же данным, свыше полумиллиона (практически половина) от всех коллаборационистов до войны жили на территории УССР. Просто немцы считали украинцами преимущественно галичан либо же людей, официально принимавших идеологию украинского национализма.

Более того, как уже было сказано, только коллаборационисты с Украины и из Прибалтики (три маленькие республики дали в общей сложности 230 тыс. коллаборационистов) использовались для поддержания порядка в других регионах (в областях Белоруссии, РСФСР и Восточной Украины, где своих коллаборационистов не хватало). Было одно существенное отличие украинских коллаборационистов от прибалтийских. Последние в значительной своей части действительно воевали на фронте. Первые преимущественно зверствовали в тылу. Действия прибалтийских полицейских батальонов за пределами собственно территории Прибалтики мало известны (несколько случаев в Белоруссии). Зато украинские (галицийские) каратели «прославились» и Хатынью, и зверствами при допросах молодогвардейцев в Краснодоне. Полицейские из Галиции завозились в Киев, Харьков, Днепропетровск, Запорожье, в Донбасс, в приграничные с УССР области РСФСР (Ростов, Белгород), а также в Белоруссию.

Обращаю внимание, что в ареале действий галицийских коллаборационистов 2/3 площадей занимают юго-восточные и центральные области Украины, где своих предателей оказывалось недостаточно. Именно это даёт нам право говорить, что в ходе Великой Отечественной войны оккупированная территория Украины стала ареной гражданской войны русского населения УССР (ушедшего в партизаны) и галицийских коллаборационистов. Подавленная после войны бандеровщина лишь ушла в подполье. В новых условиях, с распадом СССР, эта гражданская война возобновилась, достаточно быстро прошла холодную стадию и с 2014 года носит открытый характер.

Однако есть и более важная деталь. Во время Великой Отечественной войны украинские коллаборационисты, выполняя карательные функции на территориях БССР и РСФСР, уже пытались перенести гражданскую войну за пределы УССР — поджечь весь СССР. Сейчас, заявляя о своей «войне» с Россией, о готовности проводить против неё диверсионную работу, пытаясь наладить связи с российской маргинальной оппозицией и создать на её базе террористическое подполье, современные бандеровцы вновь пытаются решить задачу, не решённую их предшественниками, — перенести гражданскую войну с территории Украины в Россию и разрушить российское государство.

Условием победы над бандеровщиной после Великой Отечественной войны стал разгром Германии в войне. Условием победы над современной бандеровщиной является победа в гибридной войне, развязанной США против России, а теперь уже и Китая.

Нормальная ситуация