ватный выбросы

О вреде виски с пивом и Марии Певчих

Цирк с конями – Алексей Навальный превращается в международного гуру

Все-таки в СИС работает народ пьющий, не пропускающий ни дня без стаканчика виски и пары пинт пива. Для шпионов это дело необходимое. Алкогольные пары подогревают фантазию и рождают невероятно интересные комбинации, но порой увлеченность горячительным подводит.

Вспомнить хотя бы дело Скрипалей. Оно было начато очень удачно, с большой помпой и невероятным шумом. На Россию выкачивали всю британскую канализацию, командой ассенизаторов заправляла сама премьер-министр Тереза Мэй. Однако в сценарии имелась недоработка: никто в этой свободной стране не видел яда «Новичок», никому спецслужбы его не демонстрировали, что попахивало мистификацией. Короче, нужно было доказать, что яд действительно существует.

И вот британский безработный по имени Чарли Роули находит на газоне кем-то брошенную коробку с дорогим парфюмом и подбирает ее. Затем дарит парфюм своей возлюбленной, тоже безработной Дон Стерджес. Та, конечно же, вскрывает коробку, прыскает на себя парфюм и умирает. Британские врачи ставят диагноз: она отравлена «Новичком». Мировая общественность спокойно вздыхает: нет, не придумали парни из СИС этот яд. Вот он, извольте любоваться!

Флакон, конечно же, выбросили на газон русские отравители Скрипалей. Легкомысленные и безответственные негодяи! Нет бы прикопать баллон в поле или бросить в болото, а они кинули его на лужайку. Все логично, русские – они такие! Однако виски с пивом помешало Джеймсам Бондам подумать о простой вещи: на кой ляд отравителям запасной флакон смертельного зелья? Ведь вроде бы Скрипали получили отравление, прикоснувшись к дверной ручке. А для этого достаточно одной капли яда или крошечной капсулы. Если бы у русских отравителей действительно оказались излишки яда и они выкинули бы их на лужайку, то это была бы микрокапсула, которую никакой бомж не разглядел бы. А нужно было, чтобы коробка «Нины Ричи» призывно демонстрировала себя на газоне и манила взоры самых бедных (Дон Стерджес), то есть самых никчемных подданных Её Величества.

В чём просчёт любителей виски с пивом? В том, что содержимым найденного флакона можно было отравить весь город Солсбери и его окрестности, если это было оружие массового уничтожения, к коему пытаются причислить вещество, фигурирующее под выдуманным на Западе названием «Новичок». Похоже, яд в коробке был очень далек от ОМУ по своим характеристикам и «Новичок» к такому флакону никак не подходил. Оттого королевский суд сделал невиданное дело – он не стал принимать к производству отравление несчастной Дон Стерджес как несчастной жертвы русских.

Время прошло, все это почти забылось, и вдруг снова цирк с конями. Только теперь в новом аттракционе с Алексеем Навальным, где главным действующим лицом выступает очаровательная Мария Певчих, проживающая, вообще-то, в Лондоне, но часто всплывающая в России.

Волна слухов о необъяснимых функциях Марии в ФБК и её мистической роли во время поездки в Томск была такой мощной, что устроители спектакля решили вытащить её на интервью для Русской службы BBC, чтобы сбить подозрения. И что получилось? Певчих невнятно объясняла историю своего появления на ФБК и проявила беспомощность в описании своих достижений как руководителя отдела расследований этой НКО. А уж зачем она, будучи руководителем отдела расследований, полетела в Томск «снимать натурные объекты», т. е. работать оператором, вообще непонятно. Однако, как говорится, жизнь богаче наших представлений о том, как все должно быть.

Всякая логика начинает ускользать из повествования Марии Певчих с того момента, когда она узнала, что Навального госпитализировали в Омске.

«...Мы завтракали внизу в ресторане, прямо при гостинице. Печально известной гостинице Xander. У моего коллеги Жоры есть странное хобби – он очень увлекается самолетами.

BBC: То есть он просто отслеживал по FlightRadar то, как летел самолет с Алексеем?

М.П.: Да, без какой-либо причины на это. Он просто так делает. Он отслеживает мои самолеты, Алексея, вообще любые. Он делал ровно это, заметил, что самолет приземлился в Омске, и написал какую-то смешную эсэмэску Кире [Ярмыш] типа: "Ну че, пацаны, как там Омск?" Подозревая, видимо, что у них что-то сломалось – сработал какой-то датчик на аварийную посадку, ну как это периодически бывает. Кира некоторое время не отвечала, а потом написала, что Алексею стало плохо в самолете, он потерял сознание…

ВВС: Вы сразу бросились в номер Алексея в гостинице. Как было принято такое решение?

М.П.: Такое решение даже не нужно было принимать – оно абсолютно очевидное, и это единственное, что мы могли сделать в той ситуации. Есть Алексей, здоровый человек, за которым мы наблюдали еще и предыдущие несколько дней в Новосибирске и Томске. И есть очень неприятное видео из самолета, где видно только сидения и слышен его крик. Дальше объяснять было ничего не нужно. Здоровые люди не попадают в кому просто так, у него нет диабета, у него нет никаких заболеваний, которые могли бы привести к этому. Нам было понятно, что что-то сильно не так. И естественно, это Россия. Отравление здесь – это, к моему огромному ужасу, почти норма. С некоторыми людьми это случалось дважды. А если речь идет об отравлении, то, значит, у этого могли остаться следы.

Вдумаемся в этот бред: Певчих ломанулась в номер Навального, потому что отравления в России – «почти норма»? Зачем она сделала это, не дожидаясь заключения врачей? Следовала наставлениям инструкторов, злоупотребляющих смесью виски с пивом?

М.П.: Нас не то чтобы суперлегко пустили, но при этом мы не прорывались через кордоны или еще что-то такое. Мы объяснили ситуацию – и попали туда. С нами была администратор гостиницы. Какое-то время нас не пускали, мы устроили небольшое дежурство перед номером, чтобы туда не пускали никого – буквально в пустом коридоре поставили стул и сидели по очереди. В итоге мы зашли, все это было достаточно буднично, мы не обсуждали: сейчас мы откроем дверь, ты пойдешь туда, а я пойду туда и так далее, нет. Мы зашли, мы додумались взять перчатки, спасибо коронавирусу, теперь они есть у всех с собой всегда. Открыли дверь и стали снимать все, что попадает в кадр.

Тут Мария просто лжет. Они пришли не снимать пустой номер, а делать криминалистический осмотр и изымать вещдоки. И здесь появляются загадки.

ВВС: То есть вы собирали все, что потенциально может иметь какую-то ценность?

М.П.: Да, к чему человек мог притрагиваться.

Тогда почему была изъята только пустая пластиковая бутылка? Почему догадливая Мария Певчих не изъяла самую бесспорную улику – стаканы, к которым притрагивался Навальный? Да и вариант с бутылкой экзотичен: нужно еще придумать, каким образом на ней оказался яд; это ведь не стакан, к которому Навальный притрагивался губами. Впрочем, оставим это на совести тех, кто мешал виски с пивом, разрабатывая операцию. Ведь если эксперты трех спецлабораторий в Германии, Франции и Швеции нашли в пробах Навального «Новичок», то зачем в игру была вброшена бутылка со следами яда? Не для пущей ли убедительности, как парфюм для Дон Стержес в деле Стригалей? Чувствуется один почерк. А самое главное – личность отравителя. И как ни крути, очаровательная Мария Певчих больше всего подходит на эту роль. Сотрудники ФБК молчат о том, с кем Навальный провел ночь или виделся наедине перед тем, как покинуть отель. Как раз об этом хотела опросить Марию томская транспортная полиция, но, видно, не получится, хотя именно в этом пункте сгущаются подозрения.

А пока к британским Джеймсам Бондам еще один вопрос: если вы утверждаете, джентльмены, что в деле снова был яд из группы «Новичок», то почему Дон Стерджес погрузилась в кому через 15 минут после того, как попрыскала на себя духами, а Навальный не меньше, чем через три часа? Он что, был у вас в группе продленного дня?

Однако в целом все прошло как нельзя лучше. Мария Певчих исполнила обязательное упражнение по встрече с прессой, и теперь на её интервью будут ссылаться как на первоисточник все, кто захочет поставить ей вопросы. А Алексей Навальный превращается в международного гуру, одно прикосновение к которому грозит громом, молнией и потоками канализации.

«Потери» и «долги» России в ближнем зарубежье

Когда журналисты начинают интересоваться особенностями политики России в ближнем зарубежье, я сразу вспоминаю анекдот о двух русских танкистах, пьющих вино на Елисейских полях и жалующихся, что «информационную войну мы проиграли»

Задаёт ли вопрос российский, украинский, белорусский, киргизский или даже прибалтийский журналист, он всегда звучит одинаково: «Как случилось, что Россия потеряла Украину (варианты Грузию, Молдавию, Прибалтику), и что надо делать, чтобы не потерять Белоруссию (Киргизию, Армению, Таджикистан, Казахстан). Вслед за журналистами эту чушь повторяет население, и даже многие политики (в том числе российские) любят сказать в неформальной обстановке: «А всё-таки Украину мы потеряли, а сейчас теряем Белоруссию». При этом видно, что они горды своей откровенностью и «независимостью мышления».

У меня сразу возникают вопросы. А точно это Россия всех потеряла и теряет? А Украина не потеряла Россию? А Белоруссия, Киргизия, Армения и т.д. не боятся Россию потерять? Точно Россия такая никому не нужная, а вокруг неё бесценное ожерелье бывших республик, которые надо любой ценой уговорить «не теряться»?

Если посмотреть на уровень экономического развития, международный вес, уровень благосостояния народа, развитость государственных и общественных институтов и даже на уровень личных свобод граждан современной России и окружающих её бывших союзных республик, складывается диаметрально противоположное впечатление. Более того, каждый раз очередной «теряющийся» получает от России крайне выгодные предложения о сотрудничестве. Причём Москва откровенно объясняет, в чём видит обоюдную выгоду, какие для этого необходимо запустить интеграционные механизмы, как они будут работать и почему она не собирается посягать на чей-то политический суверенитет.

Каждый раз «теряющийся» для начала требует, чтобы Россия просто выполнила его пожелания о снижении цен на свои товары, закупаемые «теряющимся», и ничего от него не требовала взамен. Поскольку Москва должна понимать, что имеет дело с гордым и независимым, насквозь суверенным государством, интегрирующимся в прогрессивные западные структуры и лишь по своей природной доброте соглашающимся принимать из рук Кремля финансовую и экономическую помощь, а в качестве ответной любезности не слишком сильно ругать Россию по вторникам, четвергам и субботам.

Даже если Россия идёт навстречу самым абсурдным пожеланиям «теряющегося», на следующем этапе он всё равно «теряется», объясняя это тем, что ему, такому передовому и прогрессивному, не с руки поддерживать отношения с насквозь пропахшими азиатчиной русскими варварами, к тому же Россия его, такого сверхценного, плохо и недостаточно активно ублажала. Наконец, когда выясняется, что мечты о равноправном вступлении в прогрессивную западную семью разбились в прах, что Запад нагло обманул, забрал всё ценное и выбросил «потерянную» Россией страну за ненадобностью, виновата опять оказывается Россия — не удержала «братьев», можно сказать насильно запихнула их в пасть кровожадного Запада. Послушайте бывших регионалов, которые как в украинских СМИ, так и в российских эфирах рассказывают, что в майдане виновата Россия, которая с ними «плохо работала», а затем «не спасла» от ими же собственноручно выращенных «революционеров».

Претензии к России делятся на три части. Первая. Лимитрофные элиты (как бывшие, так и действующие) обычно рассказывают, что Россия не все их пожелания по снижению цен на энергоносители, бесконтрольному доступу лимитрофных производителей на российский рынок, а также выдаче (и последующему списанию) беспроцентных кредитов, выполняла с достаточной радостью и скоростью. Поэтому, мол, они просто вынуждены были поддастся на уговоры коварного Запада. Кода же им говорят, что Запад предлагал им гораздо худшие условия сотрудничества, чем Россия, постоянно выдвигал всё новые требования и изначально не обещал никакого равноправия, они сморят с удивлением. Как, мол, можно не понять такую простую вещь — это же Запад, он имеет право, ибо не каждому доступно счастье хотя бы постоять в его прихожей.

Вторая. Как элиты, так и «пророссийская» часть населения лимитрофов указывают на то, что Россия, в отличие от США и ЕС, «мало вкладывала» в «работу с населением». Им указывают на то, что прямые и косвенные выигрыши национальных экономик «потерявшихся» стран от уступок России составляют сотни миллиардов долларов, в то время, как США вложили в лучшем случае от нескольких сот миллионов, до десятка миллиардов (в зависимости от конкретной страны). Ответ — «вы не тем давали, не с теми работали, вы, мол, элиты финансировали, а надо было «пророссийские силы развивать».

Меня удивляет, что люди не замечают — американские деньги на 99% оседали в карманах правящей элиты. Причём американцы никого за себя не агитировали. Они лишь финансировали тех, кто и так занимал прозападную позицию. Уже на уровень «журналистов» и «активистов» попадали крохи. «Великие» украинские журналисты-грантоеды-«евроинтераторы» Мостовая, Найем, Лещенко и другие — богачи лишь по украинским меркам, по меркам Москвы — нищеброды. Причём двое последних более-менее «разбогатели» только после переворота 2014 года, когда получили хлебные государственные должности. До этого уровень их благосостояния был сопоставим с более-менее успешным подмосковным фермером, а стабильность и гарантированность дохода была ниже. Если же говорить о пушечном мясе майдана, о всяких «небесных сотнях» и «людях с хорошими лицами», они не только ничего не получали от щедрот США, но добровольно и с энтузиазмом тратили свои деньги и жизни на «поддержку революции».

При этом надо иметь в виду, что именно правящие элиты, рассказывавшие, как «Россия потеряет» или «уже потеряла» очередную бывшую «республику-сестру», с упорством, достойным лучшего применения, вытесняли со своих территорий российский бизнес и российские СМИ, заменяя их западными. И радовались, хоть западный бизнес куда как меньше рефлексировал по поводу «братства» и работал с ними совершенно по-бандитски (Порошенко с Байденом — не самый жёсткий пример, транснационального финансово-политического бандитизма). Созданные же на западные гранты «независимые СМИ», в отличие от крайне щепетильных российских (или местных, созданных на российские деньги) немедленно оказывались в оппозиции к своим правящим режимам и начинали работать на их свержение. Тем не менее режимы их холили и лелеяли, заигрывали с ними и обеспечивали им наибольшее благоприятствование в работе и получении выгодных рекламных заказов. Это их тоже Россия заставила сделать?

Что касается работы с соотечественниками напрямую, приведу лишь один пример. Несмотря на то, что такую работу «теряющиеся» старательно блокировали, используя все возможности государства, иногда удавалось пробить серьёзный проект, оттолкнувшись от которого можно было бы работать дальше. Расскажу о судьбе одного такого проекта.

Если не ошибаюсь, в 2012 году Владимир Корнилов через меня предложил Дмитрию Табачнику, на тот момент министру образования Украины, открыть в левобережных районах Киева школу с русским языком обучения. Мотивировал он необходимость открытия такой школы тем, что на весь Киев (2 млн. 600 тыс. списочного и 4-5 миллионов реального населения) на тот момент оставалось семь русских школ. Из них не Левом берегу Днепра (где жили 1-2 миллиона киевлян) не было ни одной.

Табачник идеей загорелся. Быстро проработал вопрос с Минобрнауки России и посольством России в Киеве. От России помощь обещали самые разные структуры, от нескольких банков, до Администрации президента. Премьер Украины Николай Азаров не возражал. Президент Янукович тоже. Во-первых, он тогда искал аргументы, способные убедить Россию сделать скидку в цене на газ. Во-вторых, резонно полагал, что одна русская школа ничего не меняет, тем более что не проблема при желании позднее перепрофилировать её в украинскую.

Опираясь на позицию президента, «евроинтеграторам» в парламентской фракции Партии регионов заткнули рот. Промолчало даже возглавлявшееся Анной Герман «галицийское подполье» в Партии регионов. Россия готова была бесплатно снабдить эту школу необходимыми учебниками и оборудовать классы по последнему слову техники. Казалось, нет никаких препятствий для открытия первой за время независимости русской школы в Киеве (где они до этого только перепрофилировались в украинские).

Когда ныне «пророссийский блогер», а тогда вполне себе проевропейский адвокат Татьяна Монтян начала собирать в микрорайоне, где должна была открыться русская школа, подписи против её открытия, это никого особенно не озаботило. Табачник передал через меня активистам «Русского мира» в Киеве, что надо собрать хотя бы по всему городу количество подписей за школу, сравнимое с тем, которое Монтян соберёт против в одном микрорайоне и этого будет достаточно, чтобы не дать заблокировать проект. Люди с энтузиазмом взялись за дело. И? Монтян в одном микрорайоне собрала на порядок больше подписей, чем весь «Русский мир» во всём Киеве.

Я далёк от мысли упрекать Монтян. Мне в принципе не важно, действовала она в соответствии со своими убеждениями, под заказ или по какой-то ещё причине. Она эффективно выполнила работу, за которую взялась. Я также не могу упрекнуть активистов «Русского мира». Это действительно были абсолютно бескорыстные энтузиасты, честно пытавшиеся спасти проект русской школы. Просто во всём Киеве (как до сих пор пишут, «на 80% русскоязычном городе») оказалось меньше желающих подписаться за её открытие, чем в одном микрорайоне людей, грудью вставших против.

Обращаю внимание, что на улицах Киева тогда не было никаких бандеровцев, избивающих и убивающих за «пророссийские настроения». СБУ не бросала в тюрьмы «за госизмену» тех, кто призывал вступать в Таможенный союз. Сложилась уникальная ситуация, когда практически вся российская вертикаль (от посольства, до Администрации президента) поддерживала проект, Министерство образования Украины его пробивало, правительство и президент Украины благосклонно не препятствовали. Какие ещё нужны были условия для активного участия «русского населения» в поддержке проекта русской школы? Надо было только потратить 10 минут на подпись.

Мне могут сказать, что это случайность, что люди не успели узнать, не сориентировались и т.д. Хорошо. Едва став министром, в 2010 году, Табачник потребовал, чтобы администрации школ жёстко соблюдали требование закона об открытии в параллели класса с русским языком обучения, если будет хотя бы 11 заявлений от родителей, свидетельствующих о наличии такого пожелания. До этого школы старались игнорировать это положение закона, отбояриваясь тем, что у них, мол, русскоязычных преподавателей не хватает. Чтобы облегчить родителям задачу, была открыта прямая линия с приёмной министра, а органы образования на местах были предупреждены о том, что каждый случай отказа вызовет не только административные и дисциплинарные меры, но и будет передаваться министерством в прокуратуру. Обращаю внимание, что по статусу министр обращался бы не к районному прокурору, а генеральному прокурору или его заместителю. То есть, к тому времени, как дело попадало бы в район, оно уже стояло бы на контроле в Генпрокуратуре Украины и у областного прокурора. Замотать его было бы сложно.

В этих тепличных условиях на Украине в 2010-2013 годах открылось меньше сотни классов с русским языком обучения. Кстати, одновременно социологическое исследование Донецкого национального университета, показало, что даже в Донецкой области количество людей, идентифицирующих себя украинцами, превысило количество тех, кто считал себя русскими, хоть большинство (99%) указали русский язык в качестве родного.

У меня вопрос, это им Россия недостаточно помогла, чтобы подпись под заявлением об открытии русской школы поставить, заявление об открытии русского класса написать? Это Путин лично их в украинцы записывал? Может, им за желание остаться русскими Россия должна была заплатить?

Я специально выбрал пример идеального сочетания обстоятельств, когда и российская власть активно помогала, и украинская не препятствовала, а на уровне профильного министерства всячески продвигала проект. Этот случай в корне опровергает сознательную ложь одних и добросовестное заблуждение других людей, утверждающих, что если бы Россия «боролась за Украину» и делала бы это «правильно», они бы горы свернули.

Как я писал, есть и третья часть претензий к России. Их обычно выдвигают честные люди, исчерпавшие возможность доказательно отстаивать позицию по любому из первых двух вариантов, рассмотренных выше. Когда они в ходе дискуссии убеждаются, что Россия реально делала что могла и даже больше, чтобы удержать неразумных «братьев» от роковых ошибок, в ход идёт последний аргумент: «Значит надо было послать войска». «И завоевать вас»?— спрашиваю я. «Мы бы сами сдались», — говорят они. «А если бы не сдались? Вы же были на всю голову суверенными, стремились в Европу, Россия должна была вас ублажать, а не завоёвывать, а не то вы сразу обижались», — говорю им я.

— Это не мы, это власть. Россия должна была нас спасти.

— Спасти от добровольно выбранной вами власти, курс которой вы в целом поддерживали?— спрашиваю я.

— Да, ведь мы русские, а Россия должна спасать русских, — говорят они.

И я не знаю, стоит ли дальше продолжать этот разговор со слепо-глухо-немыми? Зато на вопрос, кто кого предал и кто кого потерял, они мне ответили. Если они до сих пор все свои беды и радости связывают исключительно с действиями России, если они до сих пор ждут, что Россия наконец одумается, придёт и насильно их осчастливит, если обижаются, что долго не приходит, то это они потеряли Россию, а не Россия их. И это им следует думать, как Россию вернуть себе. Потому что вариант «прожить без России» уже опробован — ничего не вышло. В то время, как Россия «потери бойца» даже не заметила.

https://ukraina.ru/opinion/20200721/1028315567.html