Террористы из-за моря
После Великой Французской революции масса эмигрантов оказалась в
Европе, за пределами превратившегося в республику королевства. Они
участвовали в организации интервенци против Франции европейских держав,
служили европейским монархам, но и сами эмигранты поначалу были далеко
не балластом на содержании.
Они сформировали корпус Конде, в составе которого пытались вместе с прусской и австрийской армией силой вернуть к власти Бурбонов. Короткое время корпус Конде успел побывать
даже на русской службе.
Постепенно наиболее активные эмигранты
погибли в сражениях, остальные как-то устроились при европейских дворах и
вот тогда и только тогда "двор" графа прованского (будущего Людовика
XVIII) и его брата графа Артуа (будущего Карла X – последнего
представителя старшей ветви Бурбонов на французском престоле)
превратился в банду надоедливых и наглых приживал, кочующую по Европе,
так как в каждом очередном месте обитания от них пытались побыстрее
избавиться.
Державы даже не рассматривали их в качестве реальных
претендентов на власть во Франции. Лишь упрямство Наполеона, слишком
долго отказывавшегося от любого мира, по которому он должен был что-либо
уступить, случай и ловкая игра всех обманувшего Талейрана обеспечили
недолгую реставрацию Бурбонов. Причём Александр I, без согласия которого
эта афера не прошла бы, пожалел о данном согласии едва ли не на
следующий день после возвращения "ничего не забывших и ничего не
понявших" в Париж).
Русские революционеры всех мастей и оттенков, в
конце XIX– начале ХХ века черпали вдохновение в трудах западных
"прогрессоров", и в своих попытках "осчастливить" Россию ориентировались
на поддержку западных держав. Тем не менее, помимо внешней помощи, у
них была солидная база поддержки внутри страны, на которую они опирались
и которая позволяла им после захвата власти, при желании, проводить
политику, независимую от внешних центров силы.
Белое движение, а затем белая эмиграция могли вопреки желаниям и прямым требованиям
"союзников" по Антанте выступать за единую неделимую Россию, потому, что
также опирались на массовую вооружённую поддержку в своей стране.
Авот советские диссиденты последующих лет, как бы внутренне порядочны и
толковы ни были отдельные из них, боролись не против режима, как они
думали, а против Родины (отсюда и позднее прозрение Зиновьева: "Целились
в коммунизм, а попали в Россию"). Так произошло потому, что российская
послевоенная эмиграция (все её волны) не имела поддержки внутри страны,
которая могла бы сделать её относительно самостоятельным игроком,
выступающим за реализацию своего видения будущего страны и превращало в
простых наёмников любых врагов русского государства. Именно русского, а
не советского, Из диссидентов 60-х-80-х единицы вернулись в Россию после
распада СССР, большинство осталось на Западе и продолжило заниматься
единственным делом, которое смогли освоить – борьбой против государства
со столицей в Москве (как бы оно ни называлось и к какой бы системе ни
принадлежало).
Они в точности повторили судьбу поздней французской
эмиграции, потерявшей опору внутри страны (энергичные и умелые в
большинстве вернулись к Наполеону, проводившему политику примирения с
эмиграцией, на условии признания эмигрантами империи, остальные служили
русскому императору, как последнему независимому от Бонапарта монарху
Европы). "Непримиримая" эмиграция искала лишь армейский обоз, который
привезёт её в Париж вслед за армией любых интервентов.
Правда, позднесоветская эмиграция в основном и вовсе не планировала
возвращаться. Лишь единицы, как Солженицын или Зиновьев, готовы были
после смены режима вернуться на Родину и служить ей. Большинство же
реализовало свою мечту – вырвалось на Запад, который всегда считало
единственным пригодным для жизни местом. В лучшем случае они готовы были
приехать в Россию в командировку, в штате сотрудников западного
гауляйтера (поскольку такая работа должна была оплачиваться по двойному,
а то и тройному тарифу).
Именно поэтому, оторванные от корней, пытавшиеся стать "настоящими" американцами и европейцами, стыдившиеся своей русскости, позднесоветские эмигранты не смогли предложить России после распада СССР никакой позитивной программы. В отличие от
послереволюционных эмиграций, боровшихся за реставрацию "старого
режима", позднесоветские эмигранты, за редким исключением, боролись за
свой личный комфорт.
Нынешняя российская эмиграция в борьбе за личный комфорт, переплюнула
даже позднесоветскую. Британская Times пишет, что сбежавшие из страны
60 российских политиков, потребовали от НАТО продолжить кампанию террора
против России. Капания должна включать убийства политиков и лидеров
общественного мнения, поддерживающих текущий курс российской власти,
общую дестабилизацию обстановки в стране и неограниченные поставки
современных вооружений Украине.
Итак были эмигранты, которые сами воевали за свой вариант будущего своей Родины. Были эмигранты, которые готовы были обслуживать врагов своей Родины, в реализации их агрессивных
планов. Но это, пожалуй, первая эмиграция, которая требует от своих
зарубежных покровителей максимальной жестокости в отношении собственной
страны, обвиняя их в недостаточной эффективности.
Не просто бросить свою страну и сбежать на Запад (в конце концов, диссидентам
60-х-80-х западный образ жизни тоже представлялся родным и они к нему
тянулись), но подрядить тот же Запад на геноцид против своего народа, за
то, что "не оценил". Заметьте, они не собираются даже вернуться в обозе
врага, чтобы принять управление страной и вести её к своему пониманию
счастья. Они хотят, чтобы враг уничтожил не принявшую их страну и "не
оценивший" их народ – отомстил за их детские комплексы.
Любители проведения простых параллелей могут сказать, что современная украинская
эмиграция также не имеет опоры в совей бывшей стране, поддерживая Россию
в военном противостоянии. Но это замечание будет справедливо в
отношении лишь части украинской эмиграции.
Прежде всего потому, что значительная часть тех, кто покинул Украину, лишь
формально-юридически являются эмигрантами. На деле же они такие же
"эмигранты", как уехавшие в 1918 году на Дон (к Корнилову/Алексееву/Деникину) или в Сибирь (к Комучу/Колчаку) москвичи ипитерцы, проигравшие столицы революционерам и просто отступившие туда, где ещё оставалась Россия.
Те на Украине, кто считал себя русским
уехали потому, что дома националисты им сказали, что "Украина не Россия"
и "чемодан, вокзал, Россия". Русские вернулись из России, ставшей не
Россией, где их предки жили, когда она ещё была Россией, в Россию,
которая осталась Россией, и стали как и раньше работать на благо своей
Родины, которая для них и раньше была единой, от Варшавы до Японии и от
Белого моря до Чёрного.
Те же эмигранты (реальные эмигранты, для
которых Россия – чужая страна), кто до сих пор считает себя украинцами,
"русскими украинцами", "украинскими русскими" и прочими "не мышонок, не
лягушка…", хотят повторить фокус, благодаря талантам Талейрана удавшийся
Бурбонам. Они считают, Россия должна вернуть их к власти на Украине,
помочь стабилизировать ситуацию в политическом и финансово-экономическом
смысле и уйти домой, оставив им Украину, которую они вновь будут
бесконтрольно доить.
Но таких, по сравнению с волной покидавших
Украину с самого начала 90-х и до сих пор русских, крайне мало. Они
просто предельно шумные, пытаются заполнить собой всё информационное
пространство и убедить всех, что Украина не русская земля, населённая
русскими людьми, а место обитания неких "друзей русского народа",
которым положено самостоятельное государство. Накачивать же это
государство ресурсом должна для них Россия, потому как сами они хорошо
умеют отнимать и делить, но у них совершенно не получается прибавлять и
умножать.
Поэтому, в отличие от "60 русских политиков-эмигрантов",
просто требующих всех в России убить, а саму страну уничтожить,
хозяйственные украинские эмигранты-возвращенцы пытаются проявлять заботу
о будущем податном сословии и даже покрикивают на Кремль, что мол
слишком много будущих холопов убивают в рядах ВСУ, надо бы как-то
"погуманнее" воевать. Например, мобилизовать и отправить на войну
побольше русских, чтобы они своими жизнями и благополучием своих семей
оплатили ускорение процесса водворения на Украину бурбонизированных
возвращенцев и сохранили бы им побольше рабочих рук и прочего гибнущего
под бомбами имущества, которое возвращенцы уж точно найдут как и куда
пристроить.
Таким образом, лишь малая но предельно шумная доля из
тех, кто покинул Украину за последние 30 лет является эмиграцией в
классическом понимании этого слова. Это люди, рассматривающие Украину,
как отдельную страну и желающие при помощи России сменить в ней правящий
режим.
Подавляющее же большинство уехавших – обычные русские, для
которых Петербург и Владивосток такая же Родина, как Киев и Харьков.
Для них современная Украина – взбесившаяся, заболевшая сепаратизмом
часть России. Соответственно, сами сепаратисты подлежат нейтрализации, а
территории, по мере возможности, возвращению в лоно исторической
России, не как некая самостоятельная единица, а как обычные русские
регионы.
Для покинувших Украину русских СВО – гражданская война
против сепаратистов и поддержавших их интервентов и в этой войне Россия
не может не победить, поскольку точно так же, как позднесоветская
эмиграция, так же как 60 русских политиков-эмигрантов современности,
требующих от Запада перебить всех русских и уничтожить Россию,
украинские сепаратисты – люди, желающие жить на Западе и стать
"настоящими" американцами и европейцами. Захваченные ими и названные
Украиной исконные русские земли нужны им не как среда обитания, а лишь
как трамплин для прыжка на Запад, где эта псевдоукраинская общность
готова распасться на будущих поляков, немцев, американцев – кому где
"повезёт" устроиться.
Поэтому и в оценке русских и России сепаратисты совпадают с
60-ю русскими политиками-эмигратами. Они тоже требуют всех русских
убить, а Россию уничтожить, чтобы их не тревожили воспоминания о
собственном предательстве и чтобы ликвидировать даже эвентуальную угрозу
своему "западному будущему".
Малая, но крикливая группа украинских эмигрантов-возвращенцев, то это те же сепаратисты (отрекшиесяот русскости и видящие себя европейцами), но проигравшие борьбу за
существование более эффективным сепаратистам и теперь, поскольку тех
поддерживает Запад, желающих восстановить свои позиции при помощи
России, которой потом они, в точности, как восточноевропейцы,
постараются побыстрее указать на дверь, сами же моментально развернутся
на Запад, чтобы проводить ту же политику, что и нынешние сепаратисты.
Зеленский – классический пример. Пока у власти были другие – поддерживал Россию и
высмеивал бандеровцев, как только сам прорвался к власти, стал
бандеровцем, а с Россией развязал войну.
В общем, Украина (Малороссия), исторически будучи не более, чем российской провинцией,
делится не на бандеровцев и эмигрантов, а на русских и
сепаратистов-предателей, отличаясь в этом смысле от большой России
(Великороссии) только тем, что в Великороссии прозападные предатели
проиграли, а в Малороссии победили.
Предателей "исконно-русских" ипредателей сепаратистских не стоит разделять. Они нас не разделяют,
требуя от своих хозяев тотального террора против России, массовых убийств и войны на уничтожение. И их разделять не надо. Какая разница записан ли террорист и убийца в формально русский РДК или в формально украинский "Азов"? Их "где поймаем, там и будем мочить" - совершенно
интернационально, не отвлекаясь на определение цвета флагов и формы
черепа.
Это не более, чем реализация нашего права на самозащиту, как страны и народа.
https://ukraina.ru/20240628/1055893151.html