Убит выполняя свой долг

Элои и морлоки недорейха

Наверное, сегодня самым лучшим разделением киевлян будет на тех, кто боится, и на тех, кто не замечает страха. Этим страдают даже юридические лица. Взять хотя бы воздушную тревогу. Так, киевское метро очень боится высовываться на мосты и открытый участок красной линии во время воя сирен. И в то же самое время электрички «Укрзализныци» (Украинская железная дорога) игнорируют назойливый шум и смс-предупреждения по мобильным телефонам и спокойно продолжают курсировать по обоим берегам Днепра.

Учитывая опыт такого ковидного страха на транспорте, как то: здесь боимся и в масочке, а здесь нет, из-за которого можно застрять в метро на несколько часов, ― граждане города изучили расписание электричек по станциям, где рядом проходит метро, и ловко приспособились перескакивать с одного вида транспорта на другой.

Но есть и те, кто не скачет, кто остается под землей и боится. Как морлоки боялись дневного света, так и часть киевлян боится сирен.

Большинство из трясущихся, правда, давно уже уехало в Польшу и исламизируемые страны центральной Европы. Но некоторые из боящихся все же вынуждены были остаться.

Их немного, но они притягивают к себе своим страхом. Воняют, как больное животное в стае. Еще можно понять мать, которая боится за своих детей и старается укрыться как можно глубже под землей, но вид двух жирных армейских полковников и такой же толстой полицай-майорши, которые спрятались на станции метро «Выдубичи», в то время когда в нескольких метрах над ними люди под солнцем спокойно пьют кофе и пиво, едят шаурму, стригутся, покупают билеты и ждут маршруток и электричек, поражает.

Но возможно, не стоит обманываться ― те, кто на земле не храбрые сердца, а просто элои, которые из-за цунами инфо-г…вна попросту отключили рецепторы и живут, аки твари божьи.

Хочу заметить, что храбрых реально в Киеве нет. Те, кто хотел убивать русских, нести нацизм в массы, душу класть за евро и их союз, давно уже пошли на фронт. Добровольцами ли, призванными ли, но они там. В Киеве остались лишь выгодополучатели. И от гигантских потоков денег и гуманитарки, и оттого, что киевлян не берут на фронт так сильно.
Судя по тому, как часто в военкоматах Киева моим знакомым, которые добровольно хотят идти убивать, говорят «ждите», а также сравнивая с тем, как гребут людей на мясо (есть ли паспорт, нет ли ― раздают повестки) на улицах, базарах и станциях уже в районах Киевской области и других областях, можно сделать вывод, что Резников с Залужным приняли решение не омрачать праздник жизни столичной тусы никому не нужными гробами.

Такой неприкасаемостью в городе активно пользуются переселенцы. Ведь если нет денег убежать за границу и жить там, а воевать ой как не хочется, то Киев самое лучшее место для таких. Особенно выделяются беглые из бывших украинских Донецкой и Луганской областей. Вполне возможно, они бы и остались там, но багаж грехов не дает им шанса встретить и принять ДНР и ЛНР. Ведь если они согрешили пусть даже по минимуму, то пять лет зоны в их понимании всегда хуже, чем скитания в течение всей оставшейся жизни себе и детям по благостному Западу, как у вечного жида.

Следует отметить, что большинство из этих людей вульгарны, злы. Они отличаются и внешне, и по поведению. Женщины и девушки имеют слабое представление об уходе за кожей и телом, о нижнем белье, цветах и сочетаемости различных элементов одежды. Такое ощущение, что Сражающийся Донбасс выгнал в Киев весь свой ненужный шлак. Киевляне в растерянности. Раньше они подавляли приезжих. Обычно агрессивные киевляне во втором или третьем поколении задавали стиль жизни, темп, нюансы поведения, речи, вождения и т. д. Таких зубастых киевлян было всегда больше, и молодые и перспективные новички, которые вознамерились покорить столицу, были вынуждены либо играть по установленным правилам, либо им перекусывали хребет.

Сейчас же все по-другому. Киевляне в меньшинстве. У кого есть деньги, спрятались за границей. Победней ― уехали на дачи. Поэтому в некоторых районах беженцы уже доминируют численно, а поскольку они злые и многое потеряли, то с помощью злости диктуют свою волю городу. Особенно это видно на детях, по их отношению к игрушкам, игровым площадкам, друг к другу и по тому, как их вчера еще русскоговорящие родители заставляют говорить на суперковерканном украинском языке.

Для примера: есть в Киеве такой небезызвестный район, как Троещина, который славится своими гоп-стопами. Так вот, побывав в этом неперспективном районе на прошлой неделе, я был поражен тем, что и молодые люди, и дети на площадках, их мамы, и даже те, кто имеет склонность к низкой социальной ответственности, выглядят на несколько ступенек благопристойней, чем те беженцы, которые массово переселились во вчера еще престижные кварталы.

Те, кому можно доверять, уже шутят между собой, что единственная надежда избавить Киев от бандеровских нечистот из освобождаемой Восточной Украины ― как можно быстрейшее выдавливание оных наступающими русскими дальше на запад. В принципе, все переселения народов так и происходили две тысячи лет назад на этих землях.

Приблизительно такие же чаяния и в отношении школ, вузов, театров и детсадиков. Только слепой не видит окончательной стадии разложения этих институций. И неудивительно, что русские полностью вычистили детские сады Мелитополя и продолжают скрупулёзно просеивать преподавателей школ, институтов и техникумов на освобожденных землях.

Кстати, сравнивать русский и украинский детсадик бесполезно. На Украине их уже просто нет ― бандерлоги разогнали за ненадобностью. По крайней мере такова ситуация в тех областных центрах, где приходится бывать по работе и удивляться исчезновению женщин-специалистов. Если в апреле ответом на вопрос, где они, было объяснение, что убежали в Галицию или Польшу, то сегодня те, кто вернулся из-за маленьких детей, вынуждены оставаться с ними дома. Работают только шарашкины кустарные садики на неполный день, и их по пальцам можно пересчитать.

Но кто знает, возможно, история с садиками ― это всего лишь удачная операция бандерлогов по сокрытию реальных масштабов безработицы? А скоро за ними последуют вузы, так как место студентов и студенток на фронте в качестве будущего великой аграрной державы. Но если маневры с садиками ― это увертки власти и она этого не скрывает, то идея перевести всю школу на удаленку (дескать, нет убежищ) подается как идея восточных и южных переселенцев в Киев. Тут или переселенцы реально не видят смысла в образовании (в сюр-Украине все возможно), либо же власть, прячась за ними, реализует идеи Алоизовича о минимальном знании счета и количестве слов для славян.

Ведь тупой и еще тупее идеальны для войны, тем более если учесть, что сейчас работу практически нельзя найти. Даже на государство. Единственное место, где платят деньги, ― это ВСУ и тероборона. Но риск поехать пушечным мясом на восток уже максимальный, а все теплые места в тылу пригреты. Мало того, наиболее ушлые умудряются уже и в тылу получать боевые ежемесячные премии в 100 тысяч гривен.

Что кстати удивляет в тыловых украинских военных, так это их запредельная трусость. Мало того, что страх лезет из всех пор, так еще коллективно подавляются те, кто стремится рискнуть, поставить жизнь на кон и испробовать себя в качестве ротного или комбата.

В советских фильмах про войну и наши, и враги стремились на фронт. Мы привыкли к этому. Заявление офицера, который посвятил себя Марсу и хочет поехать в Анголу, Афганистан, Сирию, ― это норма. Но украинская реальность вывернута наизнанку. Офицер, который напишет такое заявление, подчеркнет трусость своих руководителей-генералов, поэтому подобные действия должны пресекаться на корню.

Несколько недель назад один знакомый, близкий к Банковой, обмолвился, что, если бы не толпа теробороны, которой раздали оружие в феврале, возможно, трусливые военные Киева сдали бы город русским на выходные 26–27-го. Также, по его словам, выходило, что военные склады стрелкового оружия вокруг Киева были пусты и только благодаря альтернативным источникам десятки тысяч единиц оружия активно находилось и вырусь вооружалась.

Теперь же военные вынуждены сражаться. Причем уже без шанса перейти на другую сторону. Небольшая часть офицеров, которая сейчас сидит в глубоком тылу, понимает, что те деньги, которые они получают плюс премии за нелегкую тыловую службу, никто никогда им больше платить не будет. Мало того, им придется отвечать за все сказанные слова и совершенные поступки. И здесь ответом этим будет ― или ты изгой, или же вечность лагерей и только потом изгой без прав и будущего для детей и внуков. Или их судьба там ― мойщиками посуды и полов, грузчиками и прочими чернорабочими нищающих стран Европы.

Также к пониманию офицерами с мозгами, что русские не хотят их видеть на своей земле, вплоть до Равы-Русской, приводит и отклик в российском обществе на разного рода обмены тайр и азовцев. Украинцы понимают, что, с одной стороны, обмен только для блатных наци и им он вряд ли светит, а с другой, осознают, что объективной реакцией простых русских, донецких, луганских солдат и музыкантов будет то, что избежать договорняков можно одним элементарным способом ― просто не брать в плен. Как говорил какой-то командир еврейского спецназа, «если палестинец поднял руки, вы обязаны взять его в плен. Но ваш долг как профессионалов ― не дать ему возможности этого сделать».

Но эта способность предвидения у единиц. Остальные такие же элои, как и 90 процентов киевлян. Слушают только официальную линию. Для большинства уже даже арестовичи с клоунами слишком умны: высказывают какие-то варианты, гипотезы, прогнозы, ― а это неприемлемо для украинского линейного мозга. Вообще, говорить о войне стало признаком плохого тона. Ее просто не существует. Нет убитых, нет раненых, нет поставок оружия, нет проигранных городов. Разговоры о лете, женщинах, рыбалке, урожае клубники, заготовках на зиму. Максимум, что можно произнести вслух: все сложно, мы побеждаем, скоро победим. А вообще все хорошо. Мы в домике. Мы спрятались. Мы в ракушке. Украину любит весь мир. Всё будет Украина. (Всё, сука, загадим.)

А ведь ложь, она убивает. И хоть на войне все лгут, все-таки она разная. Одно дело, когда тренер поддерживает задор команды и зрителей, и совсем другое, когда пьяный содомит рассказывает сказки, пытаясь затащить в кусты на укуренном когда-то украинском Казантипе.

Ложь русских воспринимается как необходимость, как создание тумана войны. Ложь украинцев воспринимается как водка, запиваемая водкой. Можно всё, лгать можно в полный рост по всей программе. После абсолютного падения, абсолютной грязи уже можно всё, а на фоне молчаливого согласия украинцев идти на убой сотнями тысяч, как крысы в воду, Ответственность за ложь будет спокойно курить в сторонке. Ведь за ложь и правду спрашивают только русские, а их пока в Киеве нет и еще год/полтора не будет, так что можно с легкостью требовать продолжения банкета и лгать, лгать, лгать, пипл же так любит хавать разное г…

Всё вышесказанное способствует быстрой и тотальной деградации масс. Это видно и по вездесущему мату, и по стремлению вниз инстинкта самосохранения ― к уровню Вердена 1916-го. Но кроме военной компоненты, деградация позволяет легко внушать, что они сражаются не только за Украину, но и за свои заводы, поля, транспортные компании и банки. Так, люди в метро возмущаются, что в Херсоне, Мелитополе, Бердянске забрали их зерно и их фабрики. И это при том, что их, как лохов, водили и в 1991-м, и в 2004-м, и в 2014-м и они не дергались, когда пропадала Родина, уничтожались заводы и фабрики, когда их обирали до нитки. А вот теперь они страдают, переживают, считают, что их лишили чего-то кровного, созданного ими и им принадлежащего. (Очень похоже на то, как итальянцы считают себя потомками римлян, а египтяне ― фараонов.)

Резюмируя, приходим к выводу, что как когда-то Сергей Кужугетович создал мощную службу психологов в Министерстве чрезвычайных ситуаций России, которая занималась постановкой пострадавших от ЧП на рельсы, так точно и сейчас нужно будет модернизировать службу психологов ВС РФ, которые будут объяснять русским солдатам, что они воюют не с совсем нормальным врагом, а с адептами музыканта, которые на пути из Гамельна опасны своими нелогичными для человека разумного действиями. А также службу психиатров, которые как раз и попытаются вернуть хоть небольшому проценту биомассы Сики Туранчокса человеческий облик.

Сергей Климов,

И жили они долго и счастливо

Воины "света" воюют

Валентина Бузина об Олесе, о том, как он рос и стал знаменитым

«Я вспоминаю каждую минуту нашего с ним общения. Вспоминаю, как носила Лесика под сердцем, вспоминаю, как он рождался и как долго я ждала этой нашей встречи. Знаете, я же его переносила на целых 2 недели. Очень он, наверное, не хотел приходить в этот жестокий мир», — говорит Валентина Павловна, мать убитого журналиста. Об Олесе она может рассказывать часами. Причём помнит всё, вплоть до мельчайших деталей.

Кто предсказал Валентине Бузине рождение сына? Каким был маленький Олесь и почему в первом классе его называли директором? Как получилось, что вместо Днепропетровска, куда его направили на службу в армию, он оказался в Одессе? За что родители Олеся просили у него прощения и в чём так и не призналась ему его мама? Об этом и не только Валентина Павловна Бузина рассказала в эксклюзивном интервью изданию Украина.ру.

— Когда Вы носили Олеся, УЗИ ещё не было. Чувствовали, что будет мальчик?

— Нет, не чувствовала. И мне было абсолютно всё равно, будет у меня мальчик или девочка. Но во время беременности я обращала внимание только на маленьких мальчиков. Всякий раз, встречая мальчика, останавливала на нём свой взгляд, а потом ещё и вслед ему смотрела. С девочками такого не было, я просто проходила мимо. А однажды, уже незадолго до родов, мы гуляли по улице: я, мой муж и моя мама. Навстречу нам шла женщина с мальчиком лет пяти. И вдруг этот ребёнок подбегает ко мне, прикладывает голову к моему животу и говорит: а здесь сыночек! Сказал — и убежал к своей маме. Мы, конечно, оторопели. А очень скоро наш сыночек появился на свет. Кстати, я почти никогда не называла Олеся сыном. Он всегда был для меня сыночком.

— А с какого возраста сыночка Вы стали понимать, что ребёнок у Вас необычный и во многом даже уникальный? И понимали ли это вообще?

— Мне кажется, я понимала это уже с первых месяцев. Ещё когда он лежал в коляске, мы с ним гуляли. Как он смотрел по сторонам… Взгляд у него был очень осмысленным, будто он уже хорошо знал этот мир, понимал его. А чуть позже я стала осознавать, что с моим ребёнком нужно общаться только на равных. Однажды (ему тогда было 4 года) отец строго взял его за руку и крепко её сжал. И Олесь тогда абсолютно серьёзно ему заявил: папа, ты что?! Я же личность! Мой муж опустил свою руку и попросил у сына прощения.

— Олесь рос самостоятельным?

— Да. Лет с пяти-шести он уже сам ходил в магазин. И из овощного, что был неподалёку от нашего дома, всегда приносил по два пакета: в одном были хорошие овощи, а во втором — подпорченные, отбракованные, которые уже не продавались. Но Олесь настаивал, чтобы ему взвесили и их тоже. Не хотел, чтобы их выбрасывали. А нам дома пояснял, что купил их, «чтобы в  стране не было убытков».

В первом классе старшеклассники стали называть Олеся директором, потому что серьёзен был не по годам. К такому своему прозвищу он относился абсолютно спокойно, принимал это как должное. Как-то директор (слухи о том, что в школе появился ещё один «директор» и он учится в первом классе, дошли до администрации очень быстро) остановила Олеся в коридоре и спросила: ты знаешь, кто я? «Директор, — прозвучало в ответ. — И я тоже директор. Только Вы директор настоящий, а я — нет».

В первом классе старшеклассники стали называть Олеся директором, потому что серьёзен был не по годам. К такому своему прозвищу он относился абсолютно спокойно, принимал это как должное. Как-то директор (слухи о том, что в школе появился ещё один «директор» и он учится в первом классе, дошли до администрации очень быстро) остановила Олеся в коридоре и спросила: ты знаешь, кто я? «Директор, — прозвучало в ответ. — И я тоже директор. Только Вы директор настоящий, а я — нет».

С раннего детства Олесь ездил ко мне на родину, в село Новопетровское Талалаевского района. Знал там всех. И его все знали. Я была этому рада. Однажды (тогда Олесю было лет девять) председатель колхоза увидел его у конторы. На вопрос, что он здесь делает, Олесь ответил: «Читаю ваши социалистические обязательства». А дальше у них состоялся такой диалог:

«Председатель. Как думаешь, мы их выполним?

Олесь. Нет.

Председатель (удивлённо). Почему?!

Олесь. Потому что вы ягнят по домам раздаёте».

Тут нужно пояснить, что Олесь много времени проводил с чабанами и видел, как новорождённых ягнят, от которых отказывались некоторые нерадивые матери-овцы, отдавали всем желающим, чтобы те их выкармливали. Потом ягнят люди возвращали в колхоз, получая за это определённое вознаграждение. Но Олесь этой схемы не знал и решил, что социалистическую собственность разбазаривают направо и налево. Председатель всё объяснил и предложил моему сыну тоже взять ягнёнка. Олесь взял, мы его выкормили. Все вместе.

Я это к тому, что с самого детства Олеся люди общались с ним на равных. И мы в семье всегда говорили с ним как со взрослым.

— А чем Олесь увлекался?

— Книгами. Он с детства много читал. Книги любил и относился к ним очень бережно. Те, что брал из библиотеки, заботливо «лечил»: приводил в порядок, аккуратно подклеивал странички.

Кстати, с книгами у Олеся было связано немало историй, и одна из них такая. Когда пришло время идти в армию, в военкомате его распределили в Днепропетровск. Мы с отцом обрадовались, поскольку в Днепропетровске у нас жили родственники, то есть Олесь не был бы там совсем один. И вот мы приходим на призывной пункт, чтобы проводить сына. Все новобранцы уже в автобусе, он вот-вот должен отправиться, ждут только нашего Олеся. А Олеся нигде нет! Так и уехали без него. Потом оказалось, что рядом с призывным пунктом сын обнаружил небольшой книжный магазин. Зашёл туда — и забыл обо всём. Накупил целый рюкзак книг. А когда вышел — автобус уже уехал. В результате Олеся отправили служить в Одессу. Одессу, кстати, он очень любил.

— Как в семье восприняли желание Олеся стать журналистом, а потом ещё и писателем?

— Абсолютно нормально. Выбор он делал самостоятельно, окончил русское отделение филологического факультета Киевского национального университета имени Шевченко. Мы с отцом ничего ему не навязывали. Думаю, Олеся к этому вела сама жизнь.

— А появление книги «Вурдалак Тарас Шевченко» конфликта в семье не спровоцировало?

— Нет. Но переживали мы с мужем это тяжело, ведь Тараса Шевченко у нас в семье любили. Дома было больше десяти изданий «Кобзаря», и одна такая книга лежала на моём столе. А читать, как я уже говорила, Олесь начал рано. Но кто же знал, что наш ребёнок, когда нас нет дома, открывает именно эту книгу. Мы уже потом узнали, значительно позже. А Олеся очень ранили фразы Шевченко по типу «і вражою злою кров`ю волю окропіте». Для его детского воображения это было тяжело. Книгу «Вурдалак Тарас Шевченко» Олесь начал писать, ещё когда учился в 8 классе. Кстати, он никогда не говорил о том, что Шевченко не талантлив, не говорил о том, что его творчество не нужно изучать. А эта книга Олеся — его взгляд, и сформировался этот взгляд благодаря самому Тарасу Григорьевичу, который в своих дневниках всё это о себе и писал.

А помогла нам тогда разобраться моя мама. Она несколько раз перечитала эти дневники, а потом усадила нас с мужем рядом с собой и говорит: «Вы что же, вместе со всеми? За что вы напали на ребёнка? Вот вам дневники Шевченко. Идите читать и просите прощения у своего сына!» Мы прочли и прощения у Олеся попросили.

И в тот же период мой тогдашний руководитель, теперь уже покойный, мне сказал: «Валя, ты гордись своим сыном, твой сын — талант». А я горжусь, что работаю с мамой такого человека. В этой книге ты многого не поняла». Я ему отвечаю: «Уже поняла. Просто никак не могу от всего этого отойти». Нападки на Олеся были очень страшные. Видимо, судьба у нас с ним такая. У нас — потому что то, что больно ему, для меня больнее в десять раз.

— Как Вы относитесь к тому, что «делят» теперь не только Гоголя, а уже и Шевченко? Украина настаивает на том, что Тарас Григорьевич исключительно украинский.

— А сколько он жил в России! И половина его произведений написана на русском языке. Ну разве можно делить, утверждать, что Шевченко только украинский? А Гоголь? Это неправильно.

— Вы бы хотели, чтобы дочь Олеся, Ваша внучка, продолжила его дело и тоже стала журналистом?

- Нет. Не хочу. Я знаю, что у неё есть к этому способности. Маша умная девочка, мудрая. Но я не хочу, чтобы она была в этой профессии. Понятно, что решать ей самой. Но я не хочу. Во-первых, это опасно. Пример Олеся показал. И, к тому же, она женщина. А у женщины, как мне кажется, должно быть другое предназначение. Я не могу себе простить того, что я родила только одного Олеся. Ведь я могла родить и десять детей. Но я этого не сделала. Почему? Это моя большая ошибка. И сейчас я всем женщинам говорю, что самое главное, самое святое — это дети. Прежде всего надо заниматься детьми. Моя мама выросла в семье, где, кроме неё, было ещё 3 сестры и 2 брата. Я не говорю о том, что сейчас, как и в прежние времена, детей должно быть столько же. Но хотя бы троих каждая женщина должна иметь.

— Да, у Вас один ребёнок. Но он стоит десятерых.

— А Вы знаете, мне часто об этом говорят. И раньше говорили. Один мальчик из нашего двора, ровесник моей внучки Маши, когда-то сказал: «Валентина Павловна, Вы родили одного, но зато какого!»  Ему тогда было лет 14.

А ещё я очень жалею, что ни разу не сказала Олесю о том, что он талантливый. Ведь я это прекрасно знала, понимала. Но признаться ему так и не решилась (плачет).

— О чём мечтал Олесь и о чём мечтаете Вы?

— Олесь мечтал о мире. Ну и о новых книгах, конечно. Он написал бы ещё не одну. У него было много идей, наработки… Уверена, что он обязательно исполнил бы просьбу своей бабушки и написал бы книгу о нашей семье. У нас интересная история, на нашу долю выпало немало испытаний и больших потрясений. Но прошли мы их с честью. Олесь гордился своими предками. Говорил, что в истории нашего рода много чего намешано, но все предки были порядочными людьми. И главным качеством моего сына тоже была порядочность. 

А я очень хотела бы разыскать могилу отца. Он умер за 2 месяца до моего рождения. Кстати, умер в Москве. В 1939 году он, будучи председателем колхоза в Талалаевском районе Черниговской области, поехал в столицу на открытие сельскохозяйственной выставки. Там ему стало плохо, он попал в Боткинскую больницу… В Москве его и похоронили. И, конечно же, я мечтаю добиться справедливости по отношению к Олесю. Мне очень больно слушать, когда говорят, что он не патриот. А дело об убийстве… Перерыв в суде объявили на два месяца, до 11 августа заседаний не будет. Сейчас рассматривают только пятый том, а их всего двадцать пять. И если слушание дела будет продвигаться такими темпами, боюсь, что до приговора я просто не доживу.

https://ukraina.ru/amp/interview/20210713/1031792683.html

ОБСЕ в Донбассе: когда вовремя гибнет американец

Причины украинизации Европы

Мы много и часто говорим о распаде Украины, Европы и всего западного мира, который чаще называют американским миром (pax americana) или американской империей

Глупые или недобросовестные комментаторы регулярно вопрошают: где же распад, делая вид, что не замечают не просто отпадение отдельных территорий от некоторых государств, но исчезновение внутреннего единства системы, не позволяющей ей больше принимать совместные решения, обязательные к исполнению. Именно так — не просто формальные совместные решения, которые никто не планирует исполнять, но совместные решения, которые участники хотят и могут выполнить.

Когда-то давным-давно, в начале 70-х годов прошлого века СССР и Германия подписали документы о пресловутой сделке «Газ-трубы». Уже тогда США были против выхода советского (ныне российского) газа на европейский рынок и препятствовали этому, как могли. В конечном итоге, контракт не был разорван, но трубы большого диаметра Германия в СССР поставлять отказалась, в результате чего и были построены на Украине и в России, заводы, до сих пор поставляющие трубы для нужд «Газпрома», а теперь уже и на внешние рынки.

Обращаю внимание: жёсткое противоречие относительно целесообразности сделки разделило США и Германию уже тогда. К единому мнению они не пришли. Но не постеснялись тогда (в 70-е годы ХХ века) публично признать расхождения во взглядах и выработать компромисс, согласно которому Германия всё равно получала от СССР газ, но строить газопроводы Союз должен был самостоятельно, что давало США надежду на то, что Москва не сможет «импортозаместить» не производившиеся в то время в СССР трубы и сделка просто сорвётся в результате форс-мажора.

Москва смогла и ныне уже не Германия, а весь ЕС на 2/3 обеспечивается газом из российских источников, что ставит его в полную экономическую зависимость от России, чего так боялись американцы пятьдесят лет назад, и что отказываются по сей день признать европейцы.

Сегодняшний день, действительно разительно отличается от ситуации пятидесятилетней давности. Если тогда Европа вполне могла обойтись без российских энергоносителей и совершено иначе вытраивать стратегию своего обеспечения углеводородным сырьём, то сейчас этот вопрос закрыт. Отказаться от российских нефти и газа ЕС может только вместе с отказом от собственной экономики.

При этом ЕС и весь американский мир в целом отказываются признавать свою критическую зависимость от России и пакет за пакетом вводят санкции, являющиеся незаконными ограничениями свободной экономической и торговой деятельности, базирующейся на принципах ВТО. Таким образом, ЕС:

1. Собственными руками дестабилизирует экономическую и социальную ситуацию в государствах членах, принуждая их принимать решения, ущербные с точки зрения их экономических интересов.

2. Разрушает идею «мира, основанного на правилах», реализацию которой (пусть и в достаточно ущербном виде) Запад считал своим главным достижением.

Подчеркну, ЕС и американская трансатлантическая империя в целом добровольно, собственными руками уничтожают экономическую, социальную, политическую и административную (а в целом системные) основы созданного ими западного (американского) мира. При этом они делают вид, что верят в способность санкций сломать Россию, хоть на деле ломаются под санкциями сами. Мало того, все они, и ЕС, и США не собираются выполнять собственные санкционные ограничения и ищут обходные маневры.

США заморозили (фактически украли, нанеся тем самым смертельный удар доллару, как мировой резервный валюте и валюте мировых торговых расчётов) находившиеся в их юрисдикции российские резервы, но тут же разрешили использовать их (до 25 мая) для оплаты внешних долгов (тем самым аннулировав даже теоретическую возможность фэйкового российского дефолта, ради которого история с заморозкой активов и затевалась).

ЕС и США заявили об отказе от российской нефти и тут же начали с удвоенной жадностью закупать её по серым схемам. Даже Украина, ведущая с Россией, по собственной версии, «национально-освободительную войну», спокойно продолжает транзит российского газа. Попытка сокращения объёмов транзита (именно сокращения, примерно на четверть, объёмов, а не полной остановки) состоялась лишь тогда, когда был остановлен польский транзит и (в условиях заморозки «СП-2») украинский маршрут для части поставок стал безальтернативен. Украина, таким образом пыталась заставить ЕС активнее включиться в её чисто военную поддержку.

То есть, полностью останавливать российскую торговлю энергоносителями никто не планировал. Наоборот, в результате действий западной трансатлантической империи, цены на основные позиции российского экспорта (сырьё и продовольствие) выросли в разы, а по некоторым позициям и на порядки. Фактически, вместо борьбы с Россией, западные санкции привели к борьбе внутри Запада вокруг вопроса о том, кто успешнее вместе с Россией заработает на санкционном взлёте цен за счёт своих союзников по НАТО и ЕС.

И вот уже Венгрия открыто заявляет, что может разблокировать шестой санкционный пакет, включающий задевающие её интересы ограничения на покупку российских энергоносителей, только в том случае, если Евросоюзом ей будет выплачена компенсация (ориентировочно 20 миллиардов евро). Свою позицию венгры мотивируют тем, что их «союзники» по НАТО и ЕС пытаются блокировать только выгодные для Будапешта закупки трубопроводных газа и нефти, сами же при этом собираются только наращивать объёмы «серых» закупок, в частности «танкерной схемы», в рамках которой «тоталитарная нефть» моментально становится демократической, если добавить туда 50% «молекул свободы». Что характерно, потом, уже этой нефтью можно до бесконечности «демократизировать» новые объёмы, в том числе и для продажи той же Венгрии по в разы завышенным ценам.

Все эти схемы, направленные на обман друг друга, можно назвать как угодно, только не единством Запада. Формально начало конфликта на Украине привело к консолидации трансатлантической империи. На деле же противоречия только усилились. Единство санкционного фасада достигается за счёт жесточайшей подковёрной борьбы за выгодные тем или иным странам пути обхода «общих» санкций.

Экономические интересы разрывают показное западное единство, как Тузик грелку. Мы об этом неоднократно писали: сокращение ресурсной (комовой) базы, на которой пасутся западные элиты, приводит к реставрации старых и возникновению новых противоречий, как между разными группами национальных элит, так и между разными национальными элитами, что выливается в межгосударственные конфликты, на новом, политическом уровне, подрывающим единство Запада.

Но ведь поход Запада на Москву как раз и вызван намерением за счёт трофеев от победы над Россией решить свою ресурсную проблему. То есть, консолидация на период военного кризиса должна была быть не показной, а реальной, иначе нельзя надеяться на победу и, соответственно, на решение (пусть и паллиативное) главной (ресурсной) проблемы Запада. Почему же они дерутся друг с другом в момент, когда объединение усилий является для них вопросом жизни и смерти?

Если вы обратите внимание на политиков, политические партии и политические системы отдельных стран, которые наиболее последовательно выступают за сохранение единства Запада, то к своему удивлению обнаружите, что это преимущественно право-консервативные структуры и лидеры, которых лево-либеральный мэйнстрим обвиняет в фашизме, гомофобии, и пророссийскости. Эти политические силы действительно совпадают с Россией в вопросе о приоритете сохранения национальных и семейных традиций, над всеразрушающей и ничего конструктивного не предлагающей взамен концепцией «мира компенсаций», в рамках которой социальные, национальные и расовые группы, обеспечивающие стабильность современных государств, объявляются «исторически виновными» и обязанными вечно платить маргиналам и каяться перед извращенцами.

Но на общности консервативных взглядов их единство с Россией заканчивается. В политическом плане, все эти государства — члены НАТО и ЕС, и их политика колеблется от «прагматично прозападной», характерной для Венгрии и Турции, до оголтело русофобской, свойственной прибалтам и полякам. Единственное, что их объединяет — требование сохранять западный принцип компромисса при принятии решений и прекратить навязывание неизвестно кем, где и когда сформулированной «актуальной повестки».

Независимо от нашего отношения к разным право-консервативным европейским режимам и политикам, в главном они правы — если уж бороться за историческую победу Запада, то для начала Запад должен восстановить собственное единство на основе им декларировавшихся ценностей. Иначе не понятно, зачем не только Венгрии, но и Польше бороться против российских энергоносителей, если в обмен предлагают гей-парады. Гей-парад ни в бак не зальёшь, ни на хлеб не намажешь и «культура отмены» бессильна отменить эту очевидную истину.

Зато в чём культура отмены преуспела — в отмене традиционной семьи. Даже консервативные восточноевропейцы сталкиваются с отсутствием у нового поколения понятия «семейные ценности». В Западной же Европе, традиционная семья прекратила своё существование, уступив позиции разного рода суррогатам, являющимся переходной формой к полному промискуитету, как несомненному идеалу общества неограниченной свободы и полной толерантности.

Между тем тезис «семья — ячейка общества» не избитая банальность, но очевидная истина — краеугольный камень, «первокирпичик» (атом) общественной организации и государственного строительства. Семья экстраполирует свою структуру на общество (большая семья из нескольких поколений — родовая община — соседская община нескольких родов — современное общество, базирующееся на родственных и соседских связях). Семья экстраполирует свою структуру и на государство. Большая часть населения в любом государстве видит в нём прежде всего защитника, верховного администратора и верховного судью — эти функции долгое время исполняли патриархи — главы больших семей, имевшие полную власть над имуществом, свободой и жизнью «чад и домочадцев» вплоть до своей смерти в древнем обществе и вплоть до отделения новой молодой семьи (отъезд в новый дом) в обществах несколько более современных. Государство многими на подсознательном уровне и воспринимается в роли такого «отца-патриарха» — строгого, но справедливого.

Разрушая семью, новая западная система ценностей, разрушает основу любого общества, любого государства, и, следовательно, любых межгосударственных объединений. Именно поэтому наиболее продвинувшиеся в этом плане страны Западной Европы и США ведут себя на мировой арене, как революционная толпа, добравшаяся до винного подвала. Перед мельчайшей материальной ценностью (бутылкой вина) западное «революционное» сознание (они ведь собираются всех привести или даже затолкать в «прекрасный новый мир») рушится, толпа стран, из которых состоит западное единство атомизируется и каждый пытается захватить побольше вожделенной добычи для себя. Внутри стран традиционного Запада, изувеченные обессемеенные общества действуют также. Они не представляют из себя группы, даже когда выходят на улицы, с идеей какой-нибудь БЛМ. Они толпа готовых убивать за добычу единиц. Если есть добыча, убивают добычу, если добычи нет, бросаются друг на друга.

Общества, где главной ценностью является отсутствие базовых ценностей не живут и государства не создают, а созданные предками не удерживают. Поэтому каждый раз, под крики о единстве мы видим очередной этап распада Запада. О единстве не кричат, если оно есть, им наслаждаются.

Ростислав Ищенко

Украина кончается там, где начинается Коломойский

Любой украинский олигарх хотел бы быть на месте Игоря Валерьевича. К нему ездят посланцы Трампа и Байдена. Одни просят отдать компромат, другие не отдавать. Игорь Валерьевич не даёт чёткого ответа ни одним, ни другим, поскольку не знает, кто же победит на выборах

Но именно потому, что он не даёт чёткого ответа, он нужен обеим борющимся группировкам американских политиков.

Где справедливость? Ахметов и прочие регионалы тратили огромные суммы на всяких Манафортов. Результат хуже нулевого. Манафорт не только не смог ввести их в высшие политические круги США, но сам погорел на контактах с ними. Пинчук десятилетиями вкладывает деньги в семейку Клинтон и прочих демократов. Он на этом уже почти разорился. В целом на американских политиков, лоббистов и консультантов украинскими олигархами потрачено больше, чем украинским государством на украинскую армию. Результат нулевой. Всё так же приходится богатейшим людям Украины отираться в приёмных даже не у президентов или миллиардеров, а у второстепенных чиновников Госдепа.

И только к Игорю Валерьевичу, как на работу, ездят посланцы двух кандидатов в президенты США. Оба не юных уже политика, действующий президент и бывший вице-президент, терпеливо ждут решения Коломойского, которое (независимо от своего содержания) окажет решающее влияние на избирательную кампанию в США (необязательно на её исход, но на планирование и ход точно).

Трамп обещает за предоставление компромата на Байдена свою встречу с Зеленским, Байден обещает пробить Зеленскому нормандский формат без принятия «формулы Штайнмайера», если документы к Трампу не попадут. Коломойский думает: «Ну прям как дети».

Он свою проблему фактически уже решил. На первые полтора года практически выключил американский фактор из украинской внутриполитической игры. Конечно, к власти, как и положено, приходят проамериканские политики (тем более что на Украине уже давно других днём с огнём не сыщешь). Но, прежде чем занять вожделенное кресло, они проходят кастинг у Коломойского. Назначение получают только самые глупые и управляемые. Таким образом, Игорь Валерьевич управляет проамериканской властью Украины, которая истово защищает его финансово-экономические интересы, рассказывая народу всякую ерунду о построении современной либеральной демократии по американскому образцу прямо «в айфоне» и совершенно искренне клянясь американцам в любви к гамбургерам и майданам.

Американцы понимают, что власть в стране захватили идиоты (этого даже Богдан не скрывает). Но сделать ничего не могут, потому что эти идиоты проамериканские, а население самими же американцами зомбировано настолько, что персональные и коллективные рейтинги идиотов у власти зашкаливают. Разговаривать по-деловому американцы могут только с Коломойским. Но он совершенно не интересуется политическими проблемами США (пока не знает, кто будет следующим президентом). Зато пользуется американской неопределённостью для улучшения своего финансового положения.

Вот и вчера назначенное Коломойским руководить правительством юное дарование Алексей Гончарук сообщило Financial Times, что правительство ищет компромисс с Коломойским по вопросу о законности национализации «Приватбанка». Правда, он немедленно бросился это своё откровение уточнять, заявляя, что его неправильно поняли и переговоры с олигархом не ведутся. Скорость реакции показывает, что поправить украинского премьера решили не представители МВФ и не США (и те, и другие обычно долго выражают удивление, ожидая, пока до аборигенов дойдёт, что они сморозили глупость), а лично Игорь Валерьевич, который прост, как правда, а потому может позвонить уже через 10 минут после выхода газеты с интервью и объяснить своему идиоту, что и куда он ему натянет за длинный язык.

Кстати, премьер Украины сказал правду в обоих случаях. Компромисс с Коломойским они ищут, ведь надо оформить ему компенсацию таким образом, чтобы требование МВФ не ставить под сомнение национализацию «Приватбанка» тоже было выполнено. Иначе Украине как своих ушей не видать почти 4 миллиардов долларов от фонда, которые нужны правительству для одновременного удовлетворения аппетитов Коломойского и закрытия ключевых государственных нужд до конца года. Но переговоры с Коломойским правительство действительно не ведёт. Оно просто ждёт его указаний относительно алгоритма действий. Разрабатывают же стратегию получения компенсации за «Приватбанк» юристы Коломойского.

Игорь Валерьевич не случайно ещё до победы Зеленского на президентских выборах заявил, что банк ему не нужен, а нужна финансовая компенсация (2 миллиарда долларов) за его национализацию. Таким образом, он вроде бы не посягал на новый статус банка (чтобы не раздражать МВФ), но зато легально получал крупную сумму в долларах наличными (или в виде привлекательных активов) от украинского правительства.

Однако в этой схеме присутствовала одна загвоздка. Чтобы выплатить компенсацию, надо было в судебном порядке признать национализацию «Приватбанка» безосновательной. Это нарушало требование МВФ не трогать национализацию грязными руками.

Судя по тому, как вовремя сгорел дом Гонтаревой, выход нашли. Суд признает национализацию безупречной, но найдёт, что коррупционные действия Гонтаревой как главы НБУ нанесли бывшим владельцам банка ущерб, который необходимо компенсировать. Не знаю, добьётся ли Коломойский выплаты 2 миллиардов, или ему придётся миллионов двести-триста уступить, но своё он получит. Равно как Гонтарева получит если не политическое убежище, то гарантии невыдачи от британских властей.

И всем будет хорошо. Коломойский окажется при деньгах, МВФ отстоит свои принципы, Гонтарева сохранит свободу и вывезенные капиталы, у правительства появится шанс на то, что МВФ расщедрится на очередной транш, ну а население пусть будет довольно пожаром у Гонтаревой. Всё равно ему больше ничего не перепадёт.

Ростислав Ищенко