Сын лукашенко

Опустошение Украины. Реальные перспективы мобилизации и войны

Судя по последним сообщениям с украинского фронта и из украинского тыла, долгожданный распад украинской армии таки начался. На него неоправданно рассчитывали уже в первой фазе спецоперации

Этому способствовали три фактора:

• утверждения российских добровольцев и ополченцев ДНР/ЛНР, воевавших в 2014-2015 годах, что ВСУ можно шапками закидать (они не лукавили, им так казалось);

• заявления псевдопророссийских политиков из украинской эмиграции и киевской оппозиции о том, что нацистов на Украине мало, а остальное население (включая силовиков) ждёт не дождётся освобождения (эти лукавили, так как только российская армия могла вернуть их к власти, поэтому им надо было любой ценой заманить её на Украину);

• уверенность большинства россиян, включая руководство части силовых ведомств, что русские люди, живущие на Юго-Востоке Украины, не могут поддерживать киевский режим и не станут воевать против России.

Этот расчёт противоречил известным фактам. Именно армия, СБУ и погранвойска первыми предали Януковича, ещё до его бегства из страны, по сути, обеспечив победу майдана. Пограничники пытались арестовать своего президента и верховного главнокомандующего, а армейская ПВО угрожала сбить его вертолёт. СБУ же обеспечивало националистов, устроивших охоту на президента информацией о его передвижениях. Наконец, за всё время боевых действий в Донбассе, в которые армия втянулась без особой рефлексии, на сторону добра перешли считанные украинские военнослужащие (меньше сотни за восемь лет). Остальные исправно воевали. Даже из бойцов «Беркута», дольше всех противостоявших майдану и майданом ненавидимых, лишь меньшинство ушло в Россию вместе со своими регионами или лично, а подавляющее большинство осталось служить нацистам, несмотря на расформирование своих подразделений.

Поскольку преданность армии режиму оказалась гораздо выше ожидавшейся, киевские власти смогли на несколько месяцев стабилизировать фронт. Но здесь они вместе со своими западными союзниками и советниками попались в собственную ловушку.

Азбука военного искусства требовала от украинской армии медленного с боями отхода из Донбасса и вообще со всего Левобережья к Днепру (от рубежа к рубежу), с задачей нанести наступающим российским войскам возможно большие потери и по мере возможности сохранить боеспособность своих войск, развёрнутых в левобережных регионах. К Днепру надо было подтягивать соединения с Западной Украины и формировавшиеся резервные бригады, на это же линии целесообразно было разворачивать полученную от Запада военную технику.

Следует иметь в виду, что на момент начала боевых действий украинская армия насчитывала 260 тысяч человек. Вместе с погранвойсками, нацгвардией и спецподразделениями СБУ — до четырёхсот тысяч. Не менее ста тысяч человек было призвано в четырёх волнах мобилизации. Не менее двухсот тысяч получили оружие и были зачислены в бригады территориальной обороны. Даже с учётом неизбежных потерь и необходимости сохранять часть войск на белорусской, польской и молдавской (приднестровской) границах, киевский режим теоретически мог сосредоточить на Днепре 500-600 тысяч человек, что вдвое-втрое превосходит даже ныне действующую группировку российских войск.

Многие могут сказать, что Днепр не остановил войска РККА в 1943 году, а сегодня российская армия обладает куда большими возможностями. Но дело в том, что в составе четырёх украинских фронтов и Черноморского флота сражалось более двух с половиной миллионов человек, что давало почти двукратное превосходство над войсками групп армий «Юг» и «А», оборонявшихся на Украине. Соответственно, советское командование могло одновременно организовать форсирование реки в разных местах, а у немцев просто не хватало резервов, чтобы затыкать многочисленные дыры в своей обороне.

В нашем же случае обороняющийся противник, прикрытый широкой рекой, обладал бы ещё и значительным численным преимуществом, что заставило бы российское командование определить один пункт формирования реки и сосредоточить там большую часть имеющихся войск, практически обнажив остальной фронт. Повторить наступление из Белоруссии на Киев было бы затруднительно — эффект неожиданности уже бы не работал, а пробиваться по узким дефиле через болотистую местность, ограниченной группировкой — крайне сложная задача. Даже если бы ВСУ не попытались ликвидировать херсонский плацдарм (имея для этого значительно больше сил, чем сейчас), наступление с него было очевидным и ожидаемым, соответственно Одесско-Николаевская (южная) и Днепропетровско-Запорожская (центральная) группы украинских войск были бы заранее усилены, да и атака на Приднестровье скорее всего была бы произведена.

Почему украинцы всего этого не сделали, а мы уже можем говорить о том, что они этого не сделали? Наоборот, Киев бросал в донбасскую мясорубку всё новые и новые резервы, которые добросовестно уничтожались российской артиллерией, авиацией и ракетными ударами. Изначально невыгодная для Украины конфигурация фронта в Донбассе становилась всё хуже, угроза окружения и уничтожения всех войск между Барвенковым и Гуляй-Полем проступала всё явственнее, но даже сейчас, когда отступать, фактически, уже поздно, Киев не отдаёт войскам соответствующие приказ, не отводит войска даже от Северодонецка к Славянску, что дало бы возможность сократить линию фронта и увеличить плотность боевых порядков.

Ладно, допустим украинские генералы ничего не смыслят в военном деле (хоть это и не так), но куда смотрят британские и американские советники? Ведь Вашингтон и Лондон хотят, чтобы Украина воевала подольше, а для этого надо сохранять боеспособность армии.

На самом деле избранная укро-американским командованием стратегия только на первый взгляд кажется абсурдной. Дело в том, что бережное отношение к личному составу не является приоритетом ни для киевских политиков, ни для их покровителей.

Американцы изначально не планировали для Украины слишком долгого существования. Она должна была «героически погибнуть», нанеся максимально возможный (в основном морально-политический) ущерб России. С точки зрения интересов Вашингтона постмайданная Украина непозволительно долго зажилась на свете, ведь её содержание полностью легло на плечи Запада.

Задачей войны, которую США изначально считали проигранной Киевом, было полностью разрушить Юго-Восток и уничтожить как можно больше украинцев, чтобы России досталась в буквальном смысле выжженная земля с редким населением в состоянии гуманитарной катастрофы. Состояние напряжённости, а то и прокси-войны США могли поддерживать при помощи польско-румынских и прибалтийских лимитрофов, а Россия при этом должна была бы тратить силы и средства на восстановление нормальных условий жизни на Украине, которая стала бы для противостоящих восточноевропейским членам НАТО войск ближайшим тылом.

Именно поэтому мы видим, как украинская артиллерия тратит тысячи снарядов на обстрел мирных городов Донбасса. Подчёркиваю, что основную мощь своей артиллерии украинцы сосредоточили против участка фронта, на котором явно не собираются наступать (на линии Марьинка — Североденцк), более того, там, где давно наметился котёл для ВСУ, в котором пропадёт и материальная часть и обученные артиллеристы.

Абсурд? Только если исходить из того, что Запад добивается победы Украины. Если же принять за основу желание Запада как можно сильнее обезлюдеть и разрушить отходящую России Украину, то всё логично: пока города Донбасса находятся в пределах досягаемости украинской артиллерии, их надо стирать в пыль по мере возможности.

То же самое и с бессмысленным сжиганием подготовленных резервов ВСУ в Донбассе. Американские стратеги исходят из следующих посылок:

• отступление с левобережной Украины лишит Киев большей части оборонной промышленности, а также не менее чем половины населения (сократится контингент потенциальных призывников);

• армия, с которой служат в основном представители Юго-Востока, потеряет значительную часть мотивации после того, как родные города солдат и офицеров окажутся в российской власти (усилится дезертирство);

• будут утрачены почти полностью сформированные на Юго-Востоке части территориальной обороны (пример Херсона показывает, что они не отступают с армией, а остаются и частично даже переходят на службу новым властям);

• потеря половины территории будет воспринята в Центральной и Западной Украине как катастрофическое поражение, воля украинского общества к сопротивлению снизится, режим утратит поддержку значительной части населения и может рухнуть в считанные дни, не доведя до конца дело уничтожения украинских экономики и населения. Это было бы серьёзнейшим провалом американской стратегии.

Александр Васильевич Суворов призывал воевать не числом, а умением. Но если умения нет или его почему-то невозможно применить в конкретной ситуации, приходится делать ставку на «большие батальоны». Министр обороны Украины Резников уже объявил о намерении призвать под ружьё ещё миллион человек.

Если бы Украина хотела победить в войне, такой шаг был бы абсурдным. В силовых структурах страны, включая территориальную оборону, и так уже около миллиона (несмотря даже на огромные потери). На начало спецоперации численность населения Украины пессимистами оценивалась в 25 миллионов человек, а оптимистами — в 35 миллионов.

Возьмём для наших расчётов явно завышенную верхнюю цифру (35 миллионов). На уже освобождённых российской армией территориях проживало не менее четырёх миллионов человек (большинство из них для Украины потеряны). Около шести миллионов граждан Украины после начала спецоперации выехало за границу. То есть во власти киевского режима в лучшем для него случае находится 25 миллионов человек.

Половина населения любой страны — женщины. Остаётся 12,5 миллионов мужчин. Не менее 5,5 миллионов — дети и старики. Обычно их примерно половина от общей численности мужского населения, но сделаем Украине скидку. Миллион уже служит в силовых структурах, включая погибших в ходе боевых действий. Ещё миллион — бюрократический аппарат и незаменимые специалисты (например, работники электростанций, транспорта и предприятий, выпускающих и ремонтирующих военную технику). Не менее миллиона — инвалиды, белобилетники, уклонисты.

Остаётся в лучшем случае четыре миллиона пригодных для призыва (в реальности значительно меньше), из которых ещё отсеются неблагонадёжные. Получается, что на Украине необходимо призвать каждого четвёртого, а то и каждого третьего из годных к призыву, чтобы выполнить «план Резникова». Это притом что в стране уже ширится протестное движение требующее не отправлять на фронт территориальную оборону и необученных резервистов, призванных по мобилизации. Кроме того, это рабочие руки, изъятые из и без того коллапсирующей экономики.

Наконец, на обеспечение питанием и боевым снаряжением поступают многочисленные жалобы со стороны территориальной обороны и уже призванных резервистов, которым не хватает нормальной формы, бронежилетов и даже современного оружия — Украина давно использует пулемёты Второй мировой войны (ДШК, ДП) и даже Русско-японской войны («Максим»). Одеть, обуть, накормить и вооружить (даже с западной помощью) миллион человек — нетривиальная задача, решить которую в условиях углубляющегося ресурсного дефицита киевский режим неспособен.

План Резникова вряд ли будет выполнен больше чем наполовину. Но и полмиллиона голов пушечного мяса — немалая сила, при помощи которой Киев планирует продержаться на Левом берегу до осени, несмотря на котлы и потери. Украинские власти ждут, что летом в войну на их стороне вступит Польша, а за ней последует и Румыния и пытаются продержаться до этого момента любой ценой. Жизни украинцев для них не важны, важно не дать фронту рухнуть до прихода поляков.

Однако качество украинской пехоты на передовой неуклонно снижается, что ведёт к увеличению потерь, а массовые мобилизации начинают нервировать общественность, которая начинает подозревать недоброе и отказывается подыгрывать властям в их стремлении на радость американцам воевать до последнего украинца. В этих условиях первое же крупное поражение на фронте может дать старт тотальному обрушению режима.

Судя по всему, на Западе заметили изменение настроений украинской общественности, почему под благовидными предлогами приостановили сразу несколько оружейных поставок, а также выделение американцами 40 миллиардов долларов помощи (из которых не менее 20 миллиардов — военная).

Удастся режиму набрать новые контингенты мобилизованных и не вызвать социальный взрыв, оружие и деньги придут (просто немного задержатся), не удастся — Запад сэкономит, а Киев будет выкручиваться самостоятельно. Утилизация же максимально возможного числа украинцев состоится в любом случае.

Ростислав Ищенко

Прекрасная Америка настоящего.

Оплот свободы уже более ста лет светит маяком неполживости для всего свободного мира, обеспечивая соблюдение свободы, демократии, прав человека с помощью правозащитных фондов, Шестого флота и корпуса морской пехоты. Именно Америка, лучезарно улыбаясь, гарантировала нам гендерное равенство, свободу гей-парадов, легализацию ЛГБТ-браков, защиту свободы слова путем блокирования тоталитаризма в соцсетях, чистоту украинской мовы и запрет на запрет героизации нацизма. Правда в последние года свет маяка совестливости несколько померк в связи с происками КГБ и назначением терраном Владом Путиным Дональда Трампа на пост глашатая свободы. Но, слава Боннер, темные времена минули, и Америка вновь получали сильного и энергичного лидера в виде старины Джо Байдена.

Приход старины Джо Байдены ознаменовал новую эпоху в развитии единственной сверхдержавы – прекрасную Америку настоящего, настоящую землю обетованную для любого приверженца общеевропейских ценностей. И именно ПАН предстоит вытеснить трамповского-путинского ублюдка MAGA, который тонким ядом плюрализма мнений отравлял многовековые достижения американской демократии. Ну просто не может существовать полярных мнений по поводу несвободы. Люстрировать, и вся недолга. Свобода слова – это же не право нерукопожатных людей также высказываться по различным мнениям. Свобода слова – это высказывание единственно правильной точки зрения, согласно текущей линии республиканско-демократической партии, одобренной в Госдепе. Демократия для демократов.

Америка долго и упорно шла к ПАН. Сквозь бури и шторма расовых беспорядков, освободительно-напалмовых войн и миротворческих операций против диктаторов. Америка выстрадала ПАН, посылая своих лудших сынов творить добро, как молодой сенатор Джон Маккейн во Вьетнаме. Голливуд грезил ПАН, выпуская блокбастеры про супергероев-SJW и защиту слезинки ребенка Джоном Рэмбо. И первую попытка построения ПАН предпринял нобелевский лауреат мира Барак Обама со своим индейским кличем Yes we can. День, когда Белый дом окрасился в радужные цвета и объявил защиту прав ЛГБТ во всем мире приоритетом своей внешней политики, вызвал бурно-радостливые эмоции у всех честных и порядочных людей, геев, демократических журналистов и евроукров. Даже российский оппозиционеры, еще пару лет назад обзывавшие оппонентов пiдорами, без стыда ставили на аватарки гейские флажки и называли этот день величайшим в истории.

Президентка Моника Клинтон должна была развить и продолжить наследие Барака, но тут случился Дональд Трамп благодаря технологиям Чурова. Оплот свободы потихоньку погружался в авторитарное варварство и прекращал быть авангардом мировой либеральной мысли. Но процесс становления ПАН уже нельзя было остановить, и даже сквозь консервативную реднековщину прорывались ростки свободы. Движение #МeToo стало первым ударом цунами по трамповскому курсу самоизоляции. Напомню, тогда порноактерки массово высказали претензии к режиссеру Вайнштейну-Вудману за изнасилования двадцатилетней давности, чтобы получить роли в его фильмах. Начался подъем феминизма, куколдизма и разрушение гендерных стереотипов.

А потом грянул Black Lives Matter. Вызвав небывалое воодушевление среди прогрессивной SJW-общественности. Белые цисгендерные угнетатели кинулись массово каяться за века унижения перед афроамериканскими потомками рабов. При активнейшем содействии правозащитных организаций. Ведь, как известно, душа у настоящего рукопожатного правозащитника чернее самого черного и чумазого негра в трущобах Гарлема. Ну а повсеместные мелкие беспорядки BLM лишь доказывали степень угнетения черных активистов. Прекрасная Америка настоящего громко стучалась в дверь.

С приходом же старины Джо Байдена прекрасная Америка настоящего официально заявила о своем существовании. Уже назначены на министерские должности ряд открытых геев и трансгендеров, что вызвало бурные аплодисменты в среде людей с хорошими лицами. Дух захватывает от дальнейших перспектив строительства ПАН, по сравнению с которыми MeToo и BLM покажутся жидкими цветочкам из ясельной группы. Как совестливый правозащитник я не могу не настаивать на введение уголовного наказания за мыслепреступления против демократии и свободы. После победы прав геев, должны также выдвинуться на нобелевскую премию мира и легализоваться права и других сексуальных меньшинств – чадосластцев, какасластцев, трупосластцев и овцесластцев например. Тащемта это должно перестать быть постыдным делом, обязаны проводиться прайды по аналогии с гей-парадами, введено уголовное наказание как за отрицание Холокоста и Голодомора. Трансгендерфобия будет караться как самое страшное преступление.

Также на территории Америки понадобится строительство большого количества лагерей свободы, где представители белого консервативного большинства должны бесплатно отрабатывать грехи своих праотцов, каяться перед афроамериканцам и перевоспитываться на ценности SJW. Тех, кто будет упорствовать в своей ереси, можно расстреливать или сжигать, благо ООН и Совет по правам человека разумно не будут поднимать скандал. При полном одобрении всех правозащитных фондов. Это же не Россия, Сирия или Белоруссия. Ну и не будем забывать про современные технологии – Архипелаг GOOGLAG уже полным ходом работает, выжигая каленым железом адептов тоталитаризма даже за мысли в личных сообщениях.

Таким образом, прекрасная Америка настоящего становится самым ярким и желанным ориентиром для прекрасной России будущего. Страны, где права человека и слезинка гея, будут иметь максимальный приоритет, а проведение военных парадов законодательно запрещено, чтобы не вызвать панические атаки у комика Александра Долгополова. ПАН или пропал. Ведь жить надо не по лжи. За вашу и нашу свободу. Эх, заживем. В небе Боннэр, на земле Шехтман, в воде Шестой флот. В Белом доме Джо Байден, в Берлине Леонид Волков. Мы здесь власть. Так победим!

С уважением, Лев Щаранский.

Дезертиры «фельдмаршала» Зеленского

Страх способен творить чудеса. После того как стало ясно, что никто не собирается защищать Украину от собравшихся у её границ сил российской армии и флота, Зеленский первое время паниковал

Да и сложно было бы не запаниковать, если Байден вместо того, чтобы прислать в Чёрное море не два, а двадцать эсминцев, останавливает на Кипре даже ту жалкую эскадру, что двигалась к украинским берегам демонстрировать флаг. Путин трубку не снимает, сколько Зеленский ни пытается с ним связаться. Не отвечает на звонки Кулебы Лавров. До Меркель и Макрона тоже дозвониться не удаётся, а тут ещё, вишенкой на торте, тот же Байден предлагает Путину переговоры без всяких предварительных условий. Россия предложение принять не торопится, но американский президент терпеливо ждёт.

Такого никогда не было на памяти действующих украинских политиков. Такого, по их мнению, не могло быть по определению. Но произошло: украинский мир рухнул. Случилось то, о чём я предупреждал предшественников Зеленского и Кулебы ещё в 1993-94 годах: на восточных границах Украины стоит, равнодушно пересчитывая «Калибры», возрождённая, ничего не забывшая и не простившая Россия, а Запад делает вид, что не замечает, как вот-вот начнут давить его ручного украинского клопа.

Они не верили, что так будет, и не знают, что теперь делать. Они не готовы к такому обороту событий. Поэтому, когда на Украину позвонил министр иностранных дел Германии, которому поручили объяснить недотыкомкам, как им выпутываться из ситуации, его вроде бы услышали и даже повторили вслед за ним, что готовы скрупулёзно выполнять Минские соглашения, но тут же сами себя дезавуировали, объяснив, что у всех одни Минские соглашения, а у Украины — другие.

Из жалости Зеленского принял Макрон. Позориться французский президент не стал — к прессе Зеленский вышел один, но за закрытыми дверьми Елисейского дворца так и не научившемуся убедительно играть президента клоуну объяснили, что ему не гарантируют спасения даже в том случае, если он начнёт срочно выполнять Минские соглашения. Однако в этом случае есть шанс, что Путина удастся убедить не убивать зверушку, которая уже почти выучила свой цирковой номер. Если же Зеленский и дальше будет не мычать, не телиться, то судьба Муму покажется ему мёдом по сравнению с тем, что его ждёт.

Зеленский сообщил, что всё понял, поблагодарил за науку и тут же принялся публично жаловаться на Макрона, который, мол, относится к Путину намного лучше, чем к нему, Зеленскому. И вообще, с Россией все считаются, а с Украиной нет.

Когда какой-нибудь помешанный на величии украинской нации имбецил рассказывает в социальных сетях, что вот-вот десяток американских АУГ приплывут прямо в Азовское море и войдут в Дон, чтобы выгнать Путина из Кремля и сделать из Сибири Украину, остаётся только посочувствовать человеку, которому, при нынешнем состоянии украинской медицины и фармацевтики, приходится страдать без столь необходимых ему таблеток. Но когда целый президент, почти два года находящийся в должности, обладающий огромным штатом жутко амбициозных советников, вдруг делает квадратные глаза и с удивлением отмечает, что с ядерной сверхдержавой, обладающей стабильной самодостаточной экономикой, огромными золотовалютными резервами, практически неограниченными запасами всех известных (и неизвестных тоже) полезных ископаемых и уже даже не второй, а первой по своим возможностям армией мира, считаются, а зачумлённую территорию с разрушенной государственностью, разворованной промышленностью, отданную во власть банд и живущую от щедрот благотворителей, не замечают, понимаешь: таблетки здесь уже не помогут, эти мучения может остановить только эвтаназия.

Украинские руководители даже не поняли, какой страшный удар по планам и возможностям США нанесло своевременное разоблачение ФСБ американского заговора против президента Белоруссии. Они не осознали, что Франция и Германия, в отличие от Украины, вовсе не обрадовались, когда им на живом примере показали, как именно Вашингтон хотел их вовлечь в конфликт (а если получится, то и в войну) с Россией, чтобы самому остаться в стороне и поправить свои дела за их счёт. Это для Украины хозяйское надругательство — почёт (хоть так, но заметили), для остальных — позор и большие проблемы.

Зато в Киеве воспряли духом, когда увидели, что лакействующие восточноевропейские лимитрофы поддержали США и организовали высылку российских дипломатов, а Чехия даже заявила, что рассматривает возможность остаться без нового энергоблока АЭС, чтобы только не поручать русским его строить. Зеленский решил, что самое время, опираясь на пример Восточной Европы, пожурить Западную, преподать ей урок солидарности.

Как уже было сказано, страх иногда играет с людьми злую шутку. Они настолько устают бояться, что начинают пользоваться при оценке текущих событий извращённой логикой, лишь бы убедить себя, что опасность миновала и всё по-прежнему хорошо. Вот и Зеленский, судя по всему, воспринял жёсткую позицию Франции и Германии, отказавших Киеву в поддержке, как нечто преходящее, как обычную риторическую фигуру, использованную с неведомой для него целью. Зато манёвры зависимых от американцев восточноевропейских лимитрофов он принял за возвращение ЕС к подыгрыванию Киеву.

Во всяком случае, вдруг, ни с того ни с сего, украинский президент начал рассказывать европейцам, что «Северный поток – 2» — это война, что от его достройки проиграет не только Украина, но и вся Европа и что поэтому европейцы должны, как на войне, объединиться и выступить плечом к плечу на защиту украинских интересов.

Нельзя допустить, чтобы «Северный поток – 2» достроили, сказал украинский президент. И тут же нарвался на неожиданный, но предельно жёсткий ответ Меркель. Федерального канцлера можно понять. Последнюю пятилетку на посту она посвятила тому, чтобы довести до конца этот крайне выгодный Германии проект. Последний год был очень тяжёл, США даже смогли временно приостановить прокладку достроенного на 95% трубопровода. Последние месяцы и вовсе кого угодно сведут с ума — вашингтонская мумия, которой уже всё равно, ибо она ничего не в состоянии понять, пустилась во все тяжкие, открыто провоцируя войну, чтобы сорвать уже не только достройку газопровода, но и любое сотрудничество Германии с Россией. Дедушка старый, он не понимает, что сохранить управляемость таким конфликтом не удастся и он может быстро (почти моментально) перерасти в мировую ядерную войну. А немцам страшно.

И вот, когда Кремль, обыграв США на белорусском направлении, дал Европе шанс отойти от края пропасти хотя бы на пару шагов, опять «бьётся петушок, обратившись на Восток». Верю, что хоть канцлер и пожилая пацифистка, в этот момент ей захотелось свернуть скандальной украинской птице шею. Во всяком случае, я не помню, чтобы хоть раз до сих пор Ангела Меркель выступала с такими жёсткими, дипломатически невоздержанными и даже грубыми заявлениями.

Нет, любители генитально-эротической аргументации в сетевых дискуссиях не найдут в заявлении канцлера привычных им слов и выражений. Лексическая норма соблюдена. Но лучше бы канцлер назвала Зеленского объектом ненависти гомофобов и жертвой мужского супрематизма. Это он бы перенёс и даже в душе согласился бы.

Но федеральный канцлер покусилась на святое.

Во-первых, она сказала, что хоть СП-2 и является чисто экономическим проектом, некоторые недобросовестные страны и лидеры придают ему неоправданную политическую нагрузку. Поэтому, заявила канцлер, ФРГ готова к политическим формам борьбы за достройку потока.

Во-вторых, Меркель сообщила, что газ, который пока не идёт, но обязательно должен пойти по СП-2, ничем не хуже того, что идёт по СП-1 или по газопроводам, идущим через Турцию.

В-третьих, хоть через украинскую ГТС тоже идёт тот же самый газ, который ничем не лучше предназначенного для СП-2, об украинском газопроводе Меркель упомянула совсем в другом контексте. Она напомнила, что Германия активно боролась за сохранение украинского транзита. Германия — не Украина, в политических заявлениях её лидеров случайностей не бывает. Поскольку Меркель употребила глагол прошедшего времени «боролась», а не «борется», можно сделать вывод, что Украина допрыгалась. Больше Германия за сохранение транзита через украинскую ГТС бороться не будет.

В-четвёртых, Меркель уверенно заявила, что СП-2 будет обязательно достроен. Это гвоздь в крышку гроба не украинской ГТС, а Украины как политической сущности. После этого заявления Меркель сохранение видимости украинской государственности теряет ценность даже для США.

Если газопровод всё равно достроят, то какой смысл Вашингтону тратиться на содержание бесполезного лимитрофа, который даже толком разжечь войну не сумел? Думаю, что канцлер для того и произнесла эту рискованную фразу (США не только против Лукашенко козни строить умеют), что хотела дать понять Вашингтону, что необходимо уняться и не рисковать будущим человечества. Всё равно его совместные с Украиной провокации никого уже не впечатляют, а команду киевских клоунов окончательно списали в утиль.

Что ж, поздравим Зеленского. Кравчук гордится титулом первого президента Украины. У Зеленского есть шанс оказаться её последним президентом. Если, конечно, кто-то другой не захочет выключить свет в Борисполе.

https://ukraina.ru/opinion/20210421/1031195469.html

Как дочь Навального «сама поступила» в Стэнфорд и причем тут Макфол

Куликовская битва — зачатие империи

Сегодня мы отмечаем 640 лет со дня победы на Куликовом поле, победы, предопределившей ведущую роль русского государства на пространстве от Немана до Тихого океана

Когда Пётр I переименовал Русское царство в Российскую империю, он лишь, в соответствии со своими вкусами, изменил термин, применив более западно звучащее название. Суть же дела от этого не поменялась. Царь в глазах русских людей и был тем самым императором, объединяющим разные народы и имеющим законное право на управление ими. Царями на Руси называли не только константинопольских императоров, но и татарских ханов, правивших в Орде от которой зависела Русь.

Первым венчаным царём России стал Иван IV Васильевич Грозный. Но еще его дед Иван III Васильевич (которого, кстати, тоже называли Грозным) именовал себя государем всея Руси, а приближённые титуловали его царём. Разница между дедом и внуком заключалась лишь в том, что Иван III использовал царский титул в домашнем обиходе, не претендуя на его международное признание, Грозный же стал первым, международно признанным царём России.

Таким образом, рождение империи произошло при Иване III. Его внук получил международное признание этого факта, а Пётр лишь сменил моды двора (одежду, развлечения, архитектуру дворцовых зданий), да наименование державы. Ни объём, ни содержание власти императора по отношению к царской власти не претерпели никаких изменений. Поэтому народ так и продолжал называть своего правителя царём, да и в высших классах это наименование использовалось как полуофициальное.

Но если есть момент рождения, то должен был быть и момент зачатия. Как ребёнок в утробе матери уже существует, не будучи ещё виден окружающим, так и империя в неосознанном, латентном виде всегда возникает раньше, чем её провозглашают. Следовательно, и Российская империя (русское царство) латентно существовало ранее, чем Иван III провозгласил себя не просто Великим князем Владимирским и Московским, но Государем и Самодержцем всея России. В переводе на современный язык суверенным правителем всех русских земель. Уже во время Ивана III в Москве считали, что западная граница России должна пройти там же, где проходила западная граница Киевской Руси (все бывшие русские княжества Иван официально называл своими отчинами и дединами), а восточная граница была подвижна, как американский фронтир — никто не знал где там край земли, но до самого этого края должно было распространиться влияние русского царя, что и было достигнуто в ближайшие 150 лет.

Эта уверенность в своём исконном праве на власть, которую Иван III впитал с молоком матери, должна была сформироваться раньше, у его предков. Отец его (Василий II Васильевич Тёмный, первый, если не считать короткой узурпации Дмитрия Шемяки, чеканивший на своих монетах «Государь земли Русской») одержал победу в долгой и трудной феодальной войне, в ходе которой дядья его и двоюродные братья оспаривали его и его детей право на престол. Данная феодальная война началась из-за того, что дед Ивана III, отец Василия II, Василий I Дмитриевич получил престол не по закону, требовавшему передавать его старшему в роде, но по завещанию отца Дмитрия Донского. Но Дмитрий Донской ввёл и ещё одно новшество — он передал по завещанию сыну не только московский удел (давно закреплённый за династией Калиты), но и всё Великое княжение Владимирское, которым распоряжался хан Орды, выдавая на него ярлык любому князю, по своему желанию.

Таким образом, Дмитрий Донской де-факто оспорил прерогативу ордынского хана выдавать ярлык на княжение, закрепив контроль над главным Владимирским столом в своём роду. В его же завещании было указано «а переменит Бог Орду, выход не давать». То есть, в предвидении ослабления Орды, Дмитрий завещал уже своему сыну отказаться не только от признания хана распоряжаться Владимирским столом, но и от выплаты дани. Сейчас бы это назвали программой восстановления полного суверенитета. Заявлена же эта программа была в 1388 году (год смерти Дмитрия Донского), через восемь лет, после Куликовской битвы и через шесть лет после реванша Тохтамыша, сжегшего Москву, но не сумевшего ни отобрать у Московского князя Владимирское княжение, ни вернуть практику выдачи ханского ярлыка. С этого момента зависимость Руси от Орды заключалась только в выплате дани. Но дань, во избежание набегов, самым разным кочевникам и пиратам (вроде викингов) платили (в разное время) многие, если не все государства Европы.

Таким образом, Куликовская битва дала старт быстрой реализации программы восстановления полного суверенитета Русской земли. Но можно ли её считать моментом зачатия Российской империи? Думаю, что не только можно, но и нужно.

На Куликовом поле столкнулись два вполне имперских по своему составу войска. Беклербек Орды Мамай собрал под своими бунчуками не только «татар и половцев», но и наёмных генуэзцев и наёмных кочевников Северного Кавказа и Приазовья, на помощь ему должны были прийти союзные армии Ягайло литовского и Олега рязанского. Но и войска Дмитрия Ивановича представляли не только Великое княжество Владимирское и Московское. Учёные оспаривают участие в Куликовской битве новгородцев и смолян, хоть летописи такое участие фиксируют. Возможно в данном случае действительно произошло наложение сообщений о разных походах, которое породило ошибку позднейшего переписчика.

Но никто не может оспорить и отменить участие в битве на стороне русских войск братьев Ягайло Дмитрия и Андрея Ольгердовичей со своими дворами, а также князя Дмитрия Боброка Волынского (предположительно, тоже Гедиминовича, но московского боярина). Таким образом, в Куликовской битве участвовали представители практически всех народов будущей империи, населявших территории от Балтики до Крыма и от Немана до Волги. Только на стороне Москвы выступили коренные оседлые народы европейской части России, а на стороне Мамая кочевники поволжских и причерноморских степей, с вкраплением контролировавших порты Крыма и успешно торговавших с татарами генуэзцев.

Победа в этой битве предопределила ведущую роль Москвы в собирании империи. Эту роль оспаривали не только татарские ханы, но и литовские князья, поэтому символично, что именно после Куликовской битвы Ягайло, до того проводивший традиционную матримониальную политику дома Гедиминовичей и планировавший брак с княжной московского дома (Гедиминовичи таким образом, через династические браки, полтора века укрепляли своё влияние в русских землях и закрепляли за собой отдельные княжества), резко переориентировался на польский брак, хоть он и был обставлен тяжёлыми условиями, едва не приведшими к потере Ягайло контроля как над Литвой, так и над Польшей. С этого же момента Москва начинает отвоёвывать русские земли у Литвы.

Лев Гумилёв, подчёркивая роль победы над Мамаем в становлении русского народа писал: «На Куликово поле пришли рати москвичей, владимирцев, суздальцев и т.д., а вернулась рать русских, отправившихся жить в Москву, Владимир, Суздаль и т.д. Это было началом осознания ими себя как единой целостности — России». И он, несомненно, прав. Но это лишь один аспект проблемы. Потому что, помимо этого, на Куликово поле пришли рати отдельных княжеств, а вернулось имперское войско — и московское правительство это немедленно осознало, ибо не прошло и десяти лет после Куликовской битвы, как Дмитрий Иванович в своей духовной грамоте не только ставит задачу обретения полноценного суверенитета, но и создаёт для этого условия в виде стройной и не подверженной иностранному влиянию системы престолонаследия. С этого момента, уже при внуке Донского, Москва претендует не только на установление своей власти над всеми русскими землями, но и на протекторат над своими бывшими сюзеренами (казанскими ханами), а при правнуке такой протекторат устанавливает.

Империя Ивана III потому и возникла столь внезапно на глазах у изумлённой Европы, что за сто лет до своего рождения была зачата на Куликовом поле и заботливо выношена тремя поколениями потомков Дмитрия Донского.

Ростислав Ищенко