Открытое общество

Послание президента эпохи военной опасности

Раздел послания президента России Федеральному собранию, посвящённый оценке событий, связанных с государственным переворотом в Белоруссии, важен и может быть даже выделен в самостоятельную часть, но всё же логично рассматривать его в общем внешнеполитическом контексте

В таком случае потенциальные три основные части послания мы можем свести в две: внутриполитическую и внешнеполитическую.

Внутриполитическую не считаю нужным особенно комментировать — она в целом стандартна и рассказывает о том, что сделали и что сделать собираемся. Я бы выделил её явную социальную направленность. Причём не уверен, что повышенные социальные обязательства власти оправданны с точки зрения интересов экономического развития государства. В принципе, за два года пандемии коронавируса Россия и так зарекомендовала себя как наиболее социально ориентированное государство планеты. Те же из соотечественников, кто не желает видеть опережающий (по сравнению с окружающим миром) подъём жизненного уровня россиян, ничего и не увидят, хоть засыпь их золотом по шею, купай в шампанском и корми исключительно гребешками и ежами (морскими).

В то же время европейский опыт учит нас, что слишком сильная социальная политика приводит к двум негативным социальным последствиям, способным в перспективе разрушить общество, экономику и государство. Во-первых, создаётся класс социальных рантье, желающих жить всю жизнь на пособие и не работать. Во-вторых, стимулируется «эмиграция социала», или «колбасная эмиграция». Эмигранты из стран с более низким уровнем жизни находят, что жизнь на пособие в любом случае богаче, чем в их собственных странах жизнь на зарплату, и начинают массово прибывать в «социальный рай».

В конечном итоге, смыкаясь, местный и прибывший маргиналитеты создают активную массовую группу избирателей, определяющую исход любых выборов и голосующую за новое либеральное издание шариковщины, с результатами которого мы можем познакомиться на примере установления в США леволиберальной тоталитарной диктатуры байденитов.

России, конечно, пока далеко до проблем, разрушающих Старый и Новый Свет, но ещё каких-то тридцать лет назад Европа и США также казались нерушимыми оазисами благополучия. Так что определённая осторожность не помешает.

Тем не менее должен признать, что в сложившихся обстоятельствах социально направленные пассажи в послании Путина оправданны, и объясняется это критической внешнеполитической ситуацией, требующей максимального сплочения народа вокруг власти. Поскольку же количество считающих, что «тиграм мяса не докладывают» в последние годы в нашем обществе росло с ускорением (хоть и не вышло пока за разумные пределы), сильный социальный жест в преддверии тяжёлых испытаний, очевидно, был необходим.

По сути, внутриполитическая часть послания, при всей её формальной первичности и актуальности, является вторичной и служебной в отношении его международной части.

Характеризуя внешнеполитическое положение России, Путин не случайно обратил внимание на инициированную американской агентурой попытку государственного переворота в Белоруссии, которую охарактеризовал как беспрецедентную.

Формально Владимир Владимирович неправ: государственные перевороты организовывали и неудобных лидеров убивали испокон веков. Даже подготовленный британцами 220 лет назад заговор, закончившийся убийством Павла I, нимало не потряс современников. К тому времени история человеческой государственности насчитывала не менее семи тысячелетий (возможно, и больше). И весь этот период был омрачён постоянными политическими убийствами, в том числе организуемыми и финансируемыми из-за рубежа.

Однако по факту Путин прав абсолютно, поскольку заговор заговору рознь. Одно дело, когда вы меняете какого-то «президента Лосаду» в «Анчурии», с тем чтобы он не мешал вашей торговле бананами, и совсем иное дело, когда результат вашего заговора предполагает втягивание в крупномасштабный военный конфликт соседней ядерной сверхдержавы.

В предыдущем материале, посвящённом непосредственно целям и задачам провалившегося минского путча, я подробно разбирал причины, заставляющие Вашингтон гулять по грани полномасштабного мирового ядерного конфликта, рискуя судьбами всей человеческой цивилизации.

США не могут сохранить глобальное лидерство обычными средствами. Без глобального лидерства США не в состоянии сохранить внутреннюю стабильность, и даже сохранение единства американского государства и общества становится проблематичным. Собственно, поэтому заявленный Путиным несколько лет назад тезис «Зачем нам мир, в котором не будет России?» хоть и заставил американцев задуматься и несколько умерить пыл, не остановил их полностью. Не остановил, поскольку они тоже могут сказать: «Зачем нам мир, в котором нет США?» Сохранить мир с такой Америкой, как им надо, они не могут и не уверены, что любая другая позиция США в «прекрасном новом мире» их устроит.

Именно поэтому международный раздел президентского послания посвящён не столько разбору козней США и их многочисленных «табаки», сколько попыткам объяснить Америке, что с войной они уже опоздали. Надо было начинать лет десять назад, минимум пять — тогда можно было на что-то рассчитывать. Сейчас же американцы всё ещё способны убить миллионы, даже десятки миллионов людей, но Россия уже имеет основания рассчитывать, что при огромных потерях ей удастся сохранить на своей территории цивилизацию и управляемую государственность, что позволит начать всё с начала в мире, в котором не будет США.

Об этом говорит Путин, когда сообщает слушателями, что те, кто покусится перейти проведённые Россией красные линии, место прохождения которых Москва определяет самостоятельно, без консультаций с кем бы то ни было, «пожалеют о содеянном так, как давно уже ни о чём не жалели». Понятно, что в этом случае через головы формальных слушателей — депутатов обеих палат Федерального собрания Российской Федерации — президент России обращается к истинным адресатам своих слов — к нашим западным «друзьям и партнёрам», некоторые из которых всё ещё склонны думать, что мировая ядерная война может оказаться для них приемлемым выходом из кризиса.

Ну а дальше президент уточняет, что он имеет в виду, напоминая о «Кинжалах», «Цирконах», «Калибрах», «Посейдонах» и «Буревестниках». Об уникальной, не просто лучшей, но единственной в мире полноценной системе ПВО/ПРО и напоминать не надо. О ней и так все помнят.

Стремясь предотвратить войну, президент России практически открытым текстом говорит всем имеющим уши и желающим слышать, что наши-то боевые блоки по назначению гарантированно долетят почти все, а вот до нас долетит в разы (а может быть, и на порядок) меньше, чем будет запущено. Поэтому мы-то простудимся, и наверное тяжело, но на похоронах наших «партнёров».

Дополнительным аргументом служит также упомянутая президентом высокая эффективность, продемонстрированная российской государственной системой в борьбе с коронавирусом. Фактически пандемия предоставила всему миру прекрасную возможность проверить готовность всех своих служб к постапокалипсису. Готовы оказались Россия и Китай. Причём в России, в отличие от Поднебесной, никто не закрывал на жёсткий карантин города и регионы с десятками миллионов жителей, не разрывал логистическое единство государства. Жёсткие меры, ударившие по экономике страны, но не остановившие её полностью, продолжались около двух месяцев, и о них все уже успели забыть. В то же время Запад никак не может выйти из цепи локдаунов.

Таким образом, Россия не только в состоянии нанести максимальный ущерб противнику при минимальном собственном, но её государственная система, при прочих равных, ещё и гораздо устойчивее. При определённых потерях и издержках сохранить управляемость и начать восстановление российская система может, даже если события будут развиваться наихудшим образом.

Путин свой ход сделал. Это сильный ход. Даже в условиях чёткой мобилизационной направленности послания государство сохраняет приверженность сильной социальной политике. Никаких пушек вместо масла. Масло будет радовать нас до последнего дня не в ущерб пушкам.

Российский президент продемонстрировал Западу (в первую очередь США), что Россия — страна внутренне консолидированная и никогда в своей истории не была так сильна в военном плане, как сейчас. Власть российская уверена в своей моральной правоте и готова идти до конца. Ход за Вашингтоном, и времени на раздумья у него практически не осталось.

Ростислав Ищенко

Вы хоть понимаете, насколько Это Другое?!!!

Оксану Пушкину предложили включить в число физлиц — иностранных агентов

Лишить зампредседателя комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Оксану Пушкину статуса депутатской неприкосновенности и включить при наличии оснований в реестр физлиц — иностранных агентов попросила у Минюста РФ и Генпрокурора России петербургская ветеранская организация «За други своя», соответствующее обращение 30 декабря направлено представителям обоих ведомств.

Таким образом общественники решили сразу же «опробовать» возможности нового ФЗ «О внесении изменения в статью 330-1 УК РФ, позволяющего включать в реестр иностранных агентов физических лиц», буквально на днях вступившего в силу.

Авторы обращения не поскупились и припомнили Пушкиной всё — и открытое лоббирование депутатом феминистских и «иных деструктивных антисемейных установок», и поддержку одиозных НКО, с которыми ведется совместная законотворческая деятельность, и далее «по списку».

«Пушкина неоднократно выражала в СМИ намерения „сломать российскую ментальность“, а также выступала с открытой поддержкой НКО-иноагентов, в том числе и ведущих деятельность, прямо запрещенную ст. 21 КоАП РФ и № 436 ФЗ „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“», — указывается в обращении.

Представители этих НКО выступают в ГД на общественных слушаниях, открыто называя себя соавторами законопроектов, которые вносятся в Госдуму от имени депутата. «В частности, речь идет о скандальном проекте закона о профилактике домашнего насилия, который является калькой с нератифицированной в РФ Стамбульской конвенции по борьбе с насилием в отношении женщин, который был внесен в ГД Пушкиной, но снят с рассмотрения под давлением общественности в конце 2019 года».

Припомнили депутату и вчерашнюю публикацию в поддержку центра «Насилию.нет», фонда «Гуманитарное действие» и «СПИД-Центра», признанных иноагентами (в последнем Пушкина является, по ее признанию, членом попечительского совета).

Пушкина, по мнению авторов обращения, использует статус депутата ГД преимущественно для лоббирования названных структур и «ценностей», идущих вразрез с укладом и традициями российского общества, а также положениями Конституции РФ и Стратегии нацбезопасности. Статус депутата позволяет ей делать всё это на достаточно высоком уровне, дискредитируя власть и создавая напряжение в обществе.

«Организация просит Генпрокуратуру РФ ходатайствовать о снятии депутатского иммунитета с О. В. Пушкиной и о проведении проверки для принятия решения о привлечении ее к ответственности по ст. 330-1 УК РФ», — пишут авторы обращения. Документ подписан председателем Содружества ветеранских организаций СПб и ЛО «За други своя» Валентином Боцвиным.

Впрочем, на этом ветеранская организация не остановилась. Вместе с Пушкиной общественники предложили включить в реестр физлиц-иноагентов руководителя т. н. «ЛГБТ-сети» Игоря Кочеткова, являющегося штатным сотрудником аппарата УПЧ в Петербурге. А также архангельскую общественницу, руководителя АРОО «Ракурс» Татьяну Винниченко и основателя проекта GayRussia.ru, организатора «Московского гей-парада» Николая Алексеева.

Напомним, 23 декабря Госдума в окончательном третьем чтении приняла поправки в законодательство об иностранных агентах. Согласно документу, к иноагентам будут причислены физические лица, которые ведут в России политическую деятельность, получая средства из-за границы. Также в список иноагентов на тех же основаниях могут включать общественные объединения без образования юрлица.

28 декабря Минюст России впервые внес в список СМИ-иноагентов физических лиц. В него вошли правозащитник Лев Пономарев, журналистка «Радио Свобода» Людмила Савицкая, журналист издания «7×7» Сергей Маркелов, журналист «Псковской губернии» Денис Камалягин, а также художница-акционистка Дарья Апахончич.

ИА Красная Весна

https://rossaprimavera.ru/news/5619fd73

Украина: анатомия предательства

Но здесь внезапно сыграл негативную роль человеческий фактор. Сама по себе государственная структура абсолютно прагматична и не эмоциональна. Польза, приносимая государству, оценивается ею как добро, вред, наносимый государству, воспринимается как зло. Если бы эта структура могла существовать абсолютно автономно (не сепаратно, а автономно, то есть отдельно, но во взаимодействии) от человека, то компромисс между государством и обществом был бы достаточно легко достижим.Но государство как структура может воздействовать на реальность только при помощи государственного аппарата, состоящего из людей. Таким образом, сотрудники государственного аппарата изначально оказываются едины в трёх лицах: представляют себя как индивидуума, бюрократию — как составную часть общества, и государство как таковое. Конфликт интересов налицо.Именно поэтому история человечества — есть история попыток отдельных общественных групп узурпировать государственную власть, объявить себя государством и обществом в одном лице и, опираясь на возможности государства как аппарата принуждения, навязать свою волю и своё восприятие мира иным социальным группам. Например, в средние века европейским купцам было выгодно мирно торговать с мусульманским Востоком, крестьянам и городским ремесленникам до него вообще не было никакого дела, но, в принципе, развитие торговли, увеличивая спрос на их продукцию, теоретически могло быть выгодно и им.Однако средневековой Европой управляли два сословия: военное (аристократия и дворянство) и духовенство. Теократическая организация католической церкви, рассматривавшая папу как верховного не только духовного, но и светского сюзерена христианского мира, требовала чутко реагировать на нужды этого мира. Кроме того, в наследство от Римской империи католическому Западу осталась идея единой христианской империи как всемирной державы. Реализуя эту концепцию, а также реагируя на переизбыток в Европе представителей воинского сословия, который дестабилизировал внутреннюю ситуацию, церковь объявила, а военное сословие поддержало, борьбу за освобождение Гроба Господня от неверных при помощи крестовых походов.В последующие двести лет европейские монархи и осевшие в Палестине крестоносцы неоднократно пытались договориться с местными мусульманами о прочном и взаимовыгодном мире, но интересы европейского духовного и военного сословий, понимаемые как интересы христианской империи (то есть коллективного Запада), успешно блокировали все эти попытки. Запад потерял успешно было завоёванную Палестину, подорвал могущество Византии, прикрывавшей его от тюркско-мусульманской экспансии, нанёс себе огромный политический и экономический ущерб, но не отступил от программы тех сословий, которые назначили себя государством.В русских землях, где формирование военного сословия шло по иному (дружинному, а не личному) принципу, надолго сохраняя его достаточно малочисленным и открытым для выходцев из иных социальных групп, и где духовенство полностью зависело от княжеской власти, ничего похожего на идею крестовых походов не возникло. При том, что противостоять тюркско-монгольской экспансии, к XIV веку ставшей экспансией исламской, русским княжествам пришлось гораздо дольше и с гораздо большим напряжением.В России вплоть до преемников Петра I, завершивших превращение царства в империю, богатое купечество стояло всего на ступень ниже родовой аристократии (потомственных бояр и княжат-вотчинников), далеко опережая в социальном статусе обычное шляхетство (служилую знать), котировавшееся очень низко. «Породы самой подлой — ниже шляхетства», — такое мог написать только русский хронист, уже в Польше любой нищеброд с саблей считался куда благороднее богатейшего купца.С учётом же того, что со времён Ивана III значительная, а затем и большая часть русского воинского сословия стала формироваться за счёт людей «по прибору», а не «по породе», и так же формировался государственный аппарат до Смутного времени, Соборного уложения Алексея Михайловича и реформ его детей (Фёдора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Петра Алексеевича) Россия была государством в гораздо большей степени балансировавшем интересы всех сословий, чем любое из европейских государств того времени.Романовы были последней династией Европы, избранной на царство всесословным собранием (Земским собором). После них были династии, получившие власть из рук полубуржуазных парламентов, ни один из которых не избирался «всей землёй» и не представлял интересы всех сословий. Даже Украину в состав России принимал Земский собор (решение от 1 октября 1653 года), в то время, как в Европе территориальные изменения мотивировались исключительно династическими правами. Впрочем, в любом случае претензии на территорию следовало подкрепить военной силой.Таким образом, интересы государства определяются путём воздействия на его реальные интересы, интересов господствующих социальных групп, сословий или классов. Последние тем меньше искажают реальные государственные интересы, чем больше разных социальных групп, сословий, классов задействовано во внутригосударственной дискуссии в момент принятия решения. Чем шире база внутреннего консенсуса, тем больше номинальные государственные интересы соответствуют объективным.Взглянем с этой точки зрения на современную Украину. Большая часть её населения до начала 90-х годов ХХ века о независимости не задумывалась, за независимость не боролась и независимости не хотела. А уж от бандеровщины в первые полтора десятилетия существования украинского государства открещивались даже самые ярые националисты. Легализовал её в общественном пространстве только Ющенко.Констатируем первую проблему: государство Украина появилось случайно и вопреки воле большинства своих будущих граждан. Этот вывод подтверждается содержанием избирательной кампании Кучмы в 1994 году. Он, как и Лукашенко, избиравшийся в Белоруссии в то же время, делал акцент на поддержании и развитии связей с Россией, поддержании русской культуры и желании в перспективе восстановить единое государство. Такова была воля народа и Кучма одержал на выборах убедительную победу.Но у государства, как у каждого живого организма, есть инстинкт самосохранения. Если украинское государство не было нужно большинству народа, то это не значит, что как структура оно собиралось отмирать. В этих условиях государство начало поиск тех социальных групп, которые могут оказаться в нём заинтересованы и составить его базовую опору — будущий господствующий класс.Первая явная группа — государственная бюрократия. Она всегда заинтересована в существовании государства. Но украинская бюрократия была бюрократией провинциальной, и этот статус устраивал большую её часть. Для большинства получать команды из Москвы было даже выгоднее, чем из Киева — начальство дальше, контроля меньше, самостоятельности больше.Явную заинтересованность в собственном государстве поначалу проявляла небольшая часть бюрократического аппарата: министры и верхушка аппарата центральных ведомств, депутаты парламента и связанные с ними лица (аппарат Рады, помощники, советники), верхушка силовых структур, президент и его ближайшее окружение. Остальной аппарат находился в состоянии разброда и шатания: кто-то рассчитывал восстановить СССР, кто-то уже начинал строить «украинскую Украину», кто-то мечтал об Украине, связанной с Россией тесным союзом, а кто-то был совсем не против полной интеграции в состав России.В этих условиях провисшая верхушка государственной бюрократии нашла себе точку опоры в виде украинских националистов. В большинстве своём выходцы из Галиции, немного разбавленные экзальтированной киевской «революционной молодёжью» и диссидентами не националистического, а обычного антисоветского толка (часть из которых перенесла свою ненависть к СССР на Россию), эти люди видели цель жизни в сохранении свалившегося на них как снег на голову украинского государства.Высшая бюрократия передала националистам контроль над образованием, СМИ и гуманитарной сферой. Националисты же, не обладая никакой иной идеей независимой Украины, кроме бандеровской, стали постепенно, но с каждым годом всё активнее внедрять её в умы сограждан.Параллельно шёл процесс формирования «третьего кита», поддерживавшего украинскую государственность. Под чутким руководством высшей бюрократии прошла приватизация, в ходе которой «олигархи» были просто назначены президентом. Стратегические предприятия, которые даже в распиле на металлолом и разборке на кирпичи стоили сотни миллионов долларов, отдавались под «инвестобязательства», которые разрешалось выплатить за счёт прибыли этих же предприятий. Впрочем и эти обязательства не выполнялись.Поначалу формировавшийся украинский олигархат был аполитичен и в некоторых случаях (как, например, донецкие) с сильным региональным акцентом. Но «идеологи»-националисты быстро объяснили новым владельцам «заводов, газет, пароходов», что приватизировали они общесоюзную собственность, а Союз равно Россия. Следовательно, если Россия придёт, всё надо будет вернуть назад.Это, а также страх перед более мощным и интеллектуально более развитым российским капиталом, развернули украинский олигархат на Запад. В придачу к безопасности от прихода России, которую можно было обрести в НАТО и ЕС, там ещё можно было вложить деньги в привлекательную собственность, вывести их в офшоры. Ну и, конечно, каждый парвеню из днепропетровской хрущёвки или донецкого барака мечтал, как его на равных будут принимать Ротшильды и Вандербильды.Итак, на этапе формирования объективные интересы украинского государства оказались в остром противоречии с интересами большинства украинского общества. Государству как самодостаточной структуре, обладающей инстинктом самосохранения, было необходимо любой ценой устоять, а общество тяготело к его растворению в России. Если бы украинское государство, поначалу воплощённое в узком слое высшей бюрократии, обладало достаточным интеллектом, оно бы осознало, что в ближайшие десять-двадцать лет Россия просто не сможет интегрировать Украину (ей будет не до того, надо будет бороться за самосохранение).Объективный анализ сложившейся геополитической обстановки должен был толкнуть Украину к тесному сотрудничеству с Россией, которое позволило бы Киеву (как это сделал Минск) решать многие свои проблемы за счёт Москвы, ничем при этом не поступаясь. Кстати, в первые годы украинской независимости на такой схеме сотрудничеств настаивали американцы и европейцы. Только позднее, осознав, что мозги украинской элиты не приспособлены для реализации даже столь простых схем, они перешли к простому установлению прямого контроля. Поначалу же схема: Украина, процветающая за счёт выпитых из России соков, виделась американцам весьма привлекательной.Но страх перед русскими (олицетворявшими для киевской элиты советский центр), которые придут и всё отнимут, был сильнее здравого смысла. Тем более, что у украинской элиты было крайне плохо с мозгами, которые должны были по идее этим здравым смыслом обладать. В результате уже в средине 90-х правящая элита видела в России эсхатологическую угрозу — единственную угрозу украинской государственности, а значит и их господству. На борьбу с этой угрозой она направляла все свои силы вначале подспудно, а затем всё более открыто поддерживая любые антироссийские силы и вычищая из украинской политики не только тех, кто выступал за ускоренную интеграцию, но даже тех, кто предлагал строить с Россией прагматические взаимовыгодные отношения.В конечном итоге совпали четыре позиции: объективный интерес украинского государства как структуры избежать опасности слияния с Россией. Субъективные, превратно понятые ими самими ввиду острой интеллектуальной недостаточности, интересы высшей украинской бюрократии и сформированного ею олигархата оказаться от России подальше. Компенсационный эффект, приведший к превращению галицийского комплекса неполноценности (чувства ущербности перед городской цивилизацией) в комплекс сверхполноценности, диктующий потребность превратить весь мир в Украину, а Украину — в Галицию.И только Россия стояла на пути у всех этих мечтаний, являя собой разумную альтернативу взбесившемуся украинству.Не окажись в это время Запад в состоянии жестокого интеллектуального кризиса элит. Будь это Запад Никсона и де Голля, Киссинджера и Гельмута Шмидта, Тэтчер и Рейгана, он бы скорее всего устоял перед искушением, и Украина осталась бы изолированным маргинальным образованием, одиноко строящим Африку в Европе. Но Запад уже деградировал достаточно для того, чтобы соблазниться возможностью создать из Украины и окружающих постсоветских стран антироссийский противовес, с помощью которого он (Запад) собирался маргинализировать Россию.В результате внутренний антироссийский консенсус государства и контролирующих его социальных групп, дополнился внешнеполитическим консенсусом между украинскими и западными русофобами. Ну а после того, как собственные власть и бизнес получили в вопросе строительства антироссийской Украины поддержку «всего мирового сообщества», судьба населения была решена. Информационное давление, политическое подавление и элементарный подкуп потенциальных лидеров за пару десятилетий решили вопрос форматирования мозга стандартного гражданина Украины.Война с Россией до последнего украинца стала вопросом времени, но не принципа. «Пропал Калабуховский дом», — говорил в «Собачьем сердце» киевлянина Михаила Булгакова профессор Преображенский.https://ukraina.ru/20221025/1040097330.html

Судить или убить

С самого начала военных действий на Украине (ещё до СВО, со старта гражданской войны в Донбассе) в российском обществе идёт дискуссия, как лучше поступать с лидерами противника: устраивать на них охоту с целью убийства или захватывать в плен и судить по окончании боевых действий

Сторонники практики политических убийств справедливо указывают на то, что убийство лидера способно деморализовать врага и заставить его прекратить сопротивление, не исчерпав все возможности. С другой стороны, захват вражеского лидера даже в случае успешного окончания войны не гарантирован. Дело даже не в том, что он может пойти по пути Гитлера и покончить с собой. Гораздо хуже то, что он может просто убежать – скрыться на территории поддерживавшей его страны, с которой мы боевые действия не ведём (то есть захватить его силой не можем) и которая его нам не выдаст.

Вроде бы аргументация железная, но есть нюансы.

Роль харизматического лидера была велика в те времена, когда военачальники сами участвовали в бою или руководили им, находясь в непосредственной видимости войск. В таком случае гибель или даже ранение лидера зачастую вызывало неразбериху и могло привести к проигрышу даже выигранного сражения. С начала XIX века, с появлением и быстрым ростом значимости штабов, роль лидера стала серьёзно снижаться.

О том, насколько упало значение конкретного человека, мы можем судить по тому, что к началу ХХ века верховными главнокомандующими европейских армий всё чаще становились сугубо гражданские лица, не имевшие никакого боевого опыта, не обладавшие полководческими дарованиями и всецело зависящие от своего штаба. Такой лидер выполняет в основном не военную, а политико-пропагандистскую функцию и относительно легко заменяем.

Бывают исключения, но даже самый авторитетный лидер, потеря которого действительно может нанести серьёзную травму обществу, всегда опирается на команду, которая в условиях серьёзной внешней опасности, способна сплотиться и продолжать дело даже без своего лидера. Может быть, не так талантливо, но вполне добротно.

Наследники Цезаря не отличались его талантами, но смогли без особого напряжения победить республиканскую оппозицию. Украинские спецслужбы устроили настоящую охоту на лидеров ДНР/ЛНР и пророссийских лидеров общественного мнения, как в Донбассе и на Украине, так и в России. Многие погибли в результате терактов. Но ни разу гибель самого харизматичного и высокопоставленного лидера не принесла Украине пользу. Даже гибель Захарченко – фигуры, равной которой по масштабу в ДНР и ЛНР не было, не ослабила сопротивление и не внесла сумятицу в организационные структуры Донбасса.

С другой стороны, гибель Дудаева, а затем и Масхадова не прекратила чеченские войны. К миру привело политическое решение, а не политические убийства.

Что же касается опасности ухода военного преступника от возмездия, то редкий бывший лидер продолжает представлять реальную опасность после своего поражения и бегства. В большинстве случаев они маргинализируются и либо уходят в частную жизнь, где мучаются утратой всенародной известности и популярности (таким людям покинуть политику труднее, чем иным вышедшим в тираж артистам сцену). Если же некоторые пытаются остаться в политике, то их неизбежная роль, коллаборационистских приживалок при враждебном своей стране режиме, скорее вредит их сторонникам на родине, чем угрожает её новым властям.

Показательна в этом отношении роль Саакашвили, который предпочёл прозябанию в сытой эмигрантской безвестности, грузинскую тюрьму. Он понимал, что серьёзно рискует, но хотел триумфально вернуться к власти в Грузии, а без риска катастрофического проигрыша это было невозможно.

С другой стороны, суд над режимом позволяет делегитимировать отстаивавшуюся им идею в глазах общественности. На скамье подсудимых в Нюрнберге не было Гитлера, но нацизм (равно как и более мелкие разновидности правого тоталитаризма) от этого процесса до сих пор не оправились. Нацизм является чем-то неприличным даже для его сторонников. Они используют "римский салют", накалывают себе свастики и руны, но при этом отрицают свою приверженность нацистским идеям, заявляя, что это шутка, троллинг и т. д.

Их западные покровители, прекрасно зная кому, за что и на что дают деньги, публично также вынуждены делать вид, что они против нацизма. Террористический "Азов"*, попытавшись не следовать этим правилам и открыто признававший свою нацистскую сущность, был американцами официально лишён своей помощи и осуждён именно как нацистская структура. Аналогичные нацбаты, не признававшие себя открытыми нацистами, отрицавшие свою приверженность данной идеологии, несмотря на совершаемые ими преступления и на массовое использование нацистской символики никакому осуждению со стороны Запада не подвергались.

То есть дух Нюрнберга до сих пор даёт о себе знать, его решения до сих пор должны учитывать в своей политике даже те, кому сам процесс и его результаты стоят костью в горле. Потому что открытый и массовый процесс, на котором обвиняемые при помощи своих адвокатов пытались уйти от персональной ответственности, объясняя свои действия коллективной сущностью режима (якобы не могли противостоять государственной машине), на котором они, обеляя каждый себя, вытаскивали на свет божий грязное бельё друг друга и всего режима, оказался лучшим и убедительнейшим пропагандистским актом, надолго поселившим в сердцах людей не просто ненависть, но брезгливость по отношению к нацистским идеям.

Из убитого в бою или в результате теракта его соратники лепят мёртвого героя, который гораздо лучше живых героев, ибо не может выступить с каким-нибудь неправильным заявлением, и даже его жизнеописание можно почистить до неузнаваемости. Нацисты в своё время слепили героя даже из Хорста Весселя, обычного штурмовика сомнительных моральных качеств, погибшего в обычной для 1930 года бытовой стычке правых и левых боевиков.

Получивший приговор суда на основании широко обнародованных свидетельств о совершённых им преступлениях, лгущий и изворачивающийся в суде бывший лидер теряет большую часть своей харизмы, а сторонники разочаровываются в его идеях. Они ведь шли за сильным человеком, а оказалось, что он обычный меркантильный и преступный слизняк.

Таким образом, в плане стратегическом (в качестве стандартной политики) в наше время лучше ориентироваться на судебный процесс по результатам победы, чем на политическое убийство в ходе войны. Но следует иметь в виду, что в политике не бывает универсальных решений. Обстоятельства могут сложиться таким образом, что политическое убийство окажется единственным возможным выходом из положения. Так может случиться, если вражеский лидер является достаточно сильной личностью, чтобы сохранить популярность и представлять угрозу, даже будучи лишённым рычагов политического влияния.

Политическое убийство может стать необходимым и в том случае, если вражеские лидеры не только переходят к террористической войне, но открыто это декларируют и бахвалятся своими достижениями. В таком случае их жизнь является вызовом обществу, против которого они борются, ибо главный инструмент их борьбы не сам теракт, а демонстрация своей безнаказанности.

То есть в исключительных случаях политическое убийство может быть оправданным методом воздействия на противника. Но использование такого метода (даже в исключительных случаях) никогда нельзя ни декларировать, ни признавать публично. Публичное признание даже одного политического убийства позволяет врагу обвинять нас в подобной практике во всех случаях сомнительных смертей и даже умышленно организовывать такие смерти, для выверенных информационных атак. Кроме того, публичное признание в использовании подобной практики, делает нас законной целью для ответа в том же духе.

А вот если периодически некие люди трагически гибнут или пропадают без вести, то те, кому положено делать выводы, конечно, сделают, и выводы сделают правильные, но предъявить претензии, тем более использовать это знание против нас будет крайне сложно. Кроме того, из утонувшего во время купания, разбившегося в автокатастрофе или пропавшего в горах политика труднее сделать мёртвого героя, павшего на боевом посту (а бывают и вовсе стыдные обстоятельства смерти, которую тоже можно организовать, но которые родные, близкие и соратники покойного вынуждены будут скрывать).

Поэтому генеральным и публичным направлением политики должно быть отрицание практики политических убийств (даже в экстраординарном порядке) и сугубая приверженность практике судебного преследования военных преступников. В то же время в исключительных случаях, когда риск разоблачения гораздо меньше регулярного вреда, наносимого неким политическим деятелем такая практика (но анонимная, без признания собственного участия, по возможности маскируемая под естественный ход событий) не может быть полностью исключена из арсенала современного государства.

*Организация, деятельность которой запрещена в РФ.

https://ukraina.ru/20240331/1054217844.html

«Не откупитесь!» – Соскин поставил к стенке Запад и Китай: Или миллиарды долларов, или мы штампуем ракеты

Наступает время, когда значение будет иметь только сила государства, поэтому Украине нужна мощная армия с ракетными войсками. Запад должен заплатить ей за нарушение Будапештского меморандума, а Китай – за пандемию коронавируса (в кои веки Россия не должна))).

«Какая наша главная у нас сила должна быть? Это армия. Армию надо кормить, не будем кормить свою армию – будем кормить чужих оккупантов. Мы должны иметь мощнейшие ракетные войска. Тот, кто будет иметь сильные ракеты – тому будет хорошо в этом мире, который начинается. Это первое.

Второе – наше Министерство иностранных дел правильно послало этого Лукашенко подальше. Надо прекратить эти Минские переговоры. Наступает время сильных… время слабаков, попрошаек закончилось (где-то горько заплакал один Пётр Лексеич))). Надо четко проводить линию Будапештского договора. Меморандум переводится как «договор» (Меморандум — информационно-справочный документ с изложением взглядов на какой-либо вопрос, но на мове возможно по другому))). Это был договор, подписанный первыми лицами, не требующий никакой ратификации.

Один из договаривающихся гарантов на нас напал, оккупировал семь процентов нашей территории, нанес нам огромные потери. Оккупант называется «Российская Федерация». Они на нас напали… какая разница, в какой форме они это сделали – через «пятую колонну», через поддержание внутренних враждебных сил или в открытую, это не имеет значения. Это агрессия, они захватили контроль над нашей границей, 400 километрами, то есть, это открытая оккупация. Поэтому есть Будапешт, давайте там собираться.

Надо с ними договариваться, надо Зеленскому туда ехать, надо там создавать площадку, надо требовать приезда США. Там четко написано – США, Великобритании, Франция ну и типа Китай. США, Великобритания и Франция были гарантом? Были. На нас напали? Напали. Значит, или давайте нам ракетное оружие или как, но мы должны освободить свою оккупированную территорию. А вы должны быть нашими гарантами в этом. Мы отдали свою ядерное оружие – вы нам должны тогда давать деньги. Вы должны нам деньги давать! (суки, дайте грошей!!!)))

Китай должен нам давать деньги, потому что нас не интересует почему это произошло в Китае (просто шедевр хохлогики))). Эта зараза пришла оттуда. Китай, не надо нам твоей маски, мы сами шить маски можем, и халаты. Дай нам компенсацию 10, 20, 30, 50 миллиардов долларов! Ты виновник того, что это произошло! Это произошло в твоей военной уханьской лаборатории. Как вы там скрестили этих броненосцов вместе с этими мышами, этих панголинов – это ваши проблемы. Вы это сделали, вы это по миру разбросали, эту дрянь. Не надо откупаться вашими этими подачками», – разошелся Олег Соскин.

https://www.politnavigator.net/ne-otkupites-soskin-postavil-k-stenke-zapad-i-kitajj-ili-milliardy-dollarov-ili-my-shtampuem-rakety.html

О пользе, вреде и населении новых российских регионов

Неизбежность сокрушения Украины стала очевидной даже самым отъявленным скептикам. Более того, очевидной стала неизбежность скорого сокрушения Украины (скорее всего, уже в этом году)

Чем ближе конец этого политико-географического недоразумения, тем ожесточённее споры в российском обществе по вопросу о том, наши ли там люди или не наши, а также что и как с ними делать после победы.

Не будем обсуждать эмоциональные предложения вроде "всех изгнать", "всех убить" или "всех поразить в правах". Как ни странно, но именно эти сегодняшние "палачи", завтра будут взазос целоваться с освобождённым населением и говорить, что "эти-то не такие", "это-то хорошие".

Мы это уже видели и по отношению к Донбассу, отказ от признания которого в 2014 году многие объясняли тем, что там было "всего 75% за Россию", согласно каким-то "секретным опросам", а теперь для тех же людей Донбасс – "земля героев, вставших за Россию".

Я уже не говорю о Херсоне, самом пробандеровском из всех областных центров Юго-Востока (согласно статистике голосований населения на украинских выборах), что объясняется переселением после войны в Херсонскую область большого числа выходцев с Западной Украины, которым, по отбытии срока наказания или после амнистии, было запрещено возвращаться на малую родину (или они сами не хотели туда ехать, боясь мести односельчан).

Кстати, таких "бандеровских анклавов" на востоке и в центре Украины довольно много. А теперь ничего не смыслящая в региональной расстановке украинских политических сил эмоционирующая общественность рассказывает, что Херсон – "более русский город", чем Одесса или Харьков, потому что по случайному стечению обстоятельств, он, в отличие от последних, уже включён в состав России.

В общем, практика освобождения украинских территорий свидетельствует о том, что эмоциональная часть общественности, сегодня требующая поражения в правах для новообретаемых Россией граждан, завтра, когда эти территории и их население станут российскими, незаметно для самих себя изменит мнение.

Но это не отменяет наличия самой проблемы лояльности нового населения российскому государству. Общественность клеймила чеченцев, затем грузин, сейчас клеймит украинцев, почти начала уже клеймить белорусов, но тут наступил 2020 год, после неудавшегося мятежа Белоруссия полностью оказалась в российской сфере влияния, и белорусы опять стали братьями.

Зато из братьев стали вычищать армян, поскольку новый армянский режим переориентировался с России на Запад. Сменится режим в Ереване, изменится политика армянского государства и люди, сегодня призывающие на армянские головы все кары небесные, внезапно вновь горячо возлюбят братский армянский народ.

Это нормальное явление – общество живёт эмоцией. Современное общество – это не две-пять тысяч человек населения среднего древнерусского города или античного полиса и даже не 20-40 тысяч, которые населяли немногие крупные центры (Сиракузы, Афины, Коринф, Киев, Смоленск, Новгород). Оно не может собраться на лужайке и договориться об общем рациональном подходе. Его объединяет, скрепляет и заставляет действовать как единый монолит именно эмоция.

Но государство обязано действовать рационально. Причем требование к рациональности государства повышается по мере того, как повышается эмоциональность общества. Государство и общество балансируют друг друга. Соответственно, государству, для выработки стратегии освоения (в том числе и демографического) новых территорий, необходимо понять, с кем именно оно там будет иметь дело.

Сейчас уже практически понятно, что дело не ограничится шестью вошедшими в состав России с 2014 года регионами. Киев не желает капитулировать, осознанно выбрав путь борьбы "до последнего украинца". Следовательно, принуждение к миру требует дальнейшего продвижения, не исключено, что до самой западной границы Украины (точно сказать, где остановится русская армия, сегодня не может никто).

Люди, которые до сих пор не покинули погибающее украинское государство, не переехали ни в Россию, ни в Европу, в большинстве своём останутся там и после прихода ВС РФ. Им просто некуда бежать или они психологически неспособны решиться на эмиграцию. Значит, нынешнее украинское общество необходимо рассматривать как комплексное явление, с которым неизбежно придётся иметь дело российскому государству.

Уйти с занятых земель, предварительно "наведя там порядок", как сегодня предлагают некоторые особо эмоциональные личности, вряд ли выйдет. Тем более точно не выйдет без проблем.

Во-первых, лившая за эти земли кровь армия и ненавидящее отступления общество будут возмущены оставлением освобожденных территорий и сразу ударятся в теории заговора (будут с выпученными глазами рассказывать друг другу кто кому что пообещал и чем пригрозил, как будто сами под столом переговоров сидели). Это грозит подрывом доверия общества к государству, расшатыванием общенационального консенсуса.

Поскольку же противостояние с США и Западом не только не завершится гибелью Украины, но наоборот, падение киевского режима приведёт к дополнительному нагнетанию Западом напряжённости в отношениях с Россией, внутриполитические дрязги, даже слабые и преодолимые, нам ни к чему.

Во-вторых, чем дальше мы отодвинем границу на Запад – тем больше будет стратегическая глубина, отделяющая потенциальную линию фронта от важнейших политических и экономических центров страны. На примере СВО мы убедились, что не обязательно Запад будет вести против России ядерную войну. Террористические обстрелы Донецка, Луганска, Белгорода, попытки ударить по Москве, в рамках конвенциональной войны – тоже способ нанесения ущерба, психологического давления на общество.

В-третьих, добровольный отказ от каких бы то ни было территорий не имеет смысла, поскольку общество на Украине везде примерно одинаковое. Баланс убеждённых бандеровцев и убеждённых антифашистов может отличаться от региона к региону, но ни первые, ни вторые не представляют доминирующие настроения. Основой украинского общества, как, кстати, и любого другого, является обыватель, подчиняющийся любой власти (что не означает, что он эту власть любит).

И воюющая русская армия, и российское общество неоднократно отмечали, что основу ВСУ составляют выходцы с Юго-Востока, в принципе ничего не имеющие против России, не желающие воевать, но, тем не менее, если не удастся уклониться от призыва, идущие на фронт, убивающие и умирающие, и до сих пор ещё довольно редко сдающиеся добровольно, только будучи вынуждены к этому обстоятельствами.

Отмечали мы и другую парадоксальную особенность украинского общественного сознания: воевать никто не хочет, власть киевскую ненавидят, но считают, что победить Россию надо, хоть многие и согласны с тем, что освободить их от этой власти (а значит спасти от гибели) может только Россия. Вот собственно от этой позиции, от этого парадокса нам и надо отталкиваться, разрабатывая стратегию пацификации Украины, интеграции её в Россию и возвращения её населения в русскость.

Некоторые возмущаются и вопрошают: "Так что же, всё простить и забыть?" Конечно, нет. Зачем же забывать? Да никто и не будет просить прощения у каждого отдельно взятого гражданина России, а государство, принимающее решения, такими категориями вообще не оперирует. Государство рационально, ибо государства, живущие эмоциями, погибают быстро.

Государство видит территорию, в освоении которой нуждается с точки зрения обеспечения своей безопасности. Видит остатки населения этой территории (миллионов 15-20, с разного рода возвращенцами возможно до 25 миллионов, считая вместе с Донбассом, но это уже оптимистичная оценка).

Разрушающаяся, но ещё не разрушенная инфраструктура этой территории была рассчитана на обеспечение нормальной жизни 50-60 миллионов населения. Для её поддержания, в том числе и для обеспечения жизнедеятельности военных гарнизонов, пограничных отрядов, военно-воздушных, ракетных и военно-морских баз, армейских ремонтных мастерских, арсеналов, сферы досуга, рекреации (хотя бы для военных и их семей), образования, медицины, розничной торговли и самообеспечения основными продуктами питания и обеспечения логистики, необходимо, чтобы на этой территории проживало не менее 30 миллионов человек. То есть, демографический недобор уже составляет 5-15 миллионов.

Значит, лишних людей у нас там нет. Их надо не изгонять, а наоборот заманивать. Из Сибири людей на Украину не переселишь. Нам на освоение территорий за Уралом уже миллионов сто не хватает. Заселить её азиатскими мигрантами тоже не получится – большинство из них просто не владеет необходимыми профессиями (здесь даже принципы ведения сельского хозяйства отличаются от азиатских, африканских и южноамериканских). Работать придётся с тем, что есть.

Опыт поражения в правах (создание института неграждан или граждан второго сорта) испытан Прибалтикой и той же Украиной. Ничего хорошего ни у одних, ни у вторых не получилось. Прибалты получили высокий процент первоначально лояльного населения, отвернувшегося от государств, отказавших ему в правах. До сих пор большая часть сил и энергии этих государств уходит на борьбу с ими же созданной внутренней оппозицией.

При этом лучшие, наиболее динамичные и имеющие востребованную квалификацию, кадры Прибалтику покидают, выезжая как в Россию, так и в Европу. Страны оказались в глубокой демографической яме, а "маленьким, но гордым нациям" грозит вырождение. При этом поменять что-нибудь уже сложно, так как за десятилетия структура государственой политической и экономической жизни сформировалась с учётом существования института неграждан, появились свои бенефициары, извлекающие из нынешнего положения вещей выгоду, требуются системные изменения, а менять систему изнутри системы невозможно, только извне. Изнутри систему можно только разрушить, чтобы новое строить на обломках.

Украина и вовсе сорвалась в гражданскую войну и прекратила существование как государство, заодно прервав и формирование украинской политической нации.

Для нас на Украине ситуация будет гораздо более благоприятной, чем может показаться изначально. Большая часть наиболее мотивированных и последовательных врагов погибнет или сбежит. Тех, кто останется не просто для того, что тихо злобствовать и выть лунными ночами, а с целью совершения диверсий и терактов, переловит ФСБ.

Основная масса населения будет не столько озлобленной, хоть и таких будет достаточно, в виду больших потерь на фронте, сколько деморализованной: шли-шли в Европу тридцать лет, потешались над "москалями", называли их "рабами Путина", и остались у разбитого корыта. Причём подчеркну, на данный момент большинство из них свою собственную государственность уже люто ненавидит, просто люди, как правило, боятся крупных неподконтрольных им изменений – государственную власть поменять, не квартиру купить (а и с квартирой бывают проблемы).

Конечно, те, кто считает, что достаточно "переключить канал" и начать показывать российское телевидение, чтобы изменить общественное сознание, глубоко не правы, так просто это не делается. Даже американцы, делали ставку не только и даже не столько на деньги и массированную пропаганду, сколько на целенаправленную работу с разными социальными группами, причём с опорой на советские архетипы.

Русской интеллигенции на Украине внушали, что она станет локомотивом, тянущим к прогрессу народы всего бывшего СССР – совершит благое дело, поможет им приобщиться к цивилизации и достичь высот благосостояния. Отсюда и легенды о русских, крадущих унитазы, асфальт и стиральные машинки. Украинская общественность уверена, что раз Украина столько десятилетий "шла в Европу", а Россия с Европой боролась, то значит на Украине уровень жизни точно выше. Многие из тех, у кого есть родственники на Украине скажут Вам, что те до сих не верят, что мы не голодаем и что чёрная икра на столе – не из папье-маше.

Офицерам внушали, что Украина – родина, в родину защищать – дело благородное. Детей учили родиной гордиться. В общем, как не клеймила Украина "проклятый совок", но от УССР она отличалась только цветом знамён, формой герба и постепенным перерастанием идеологии интернационализма в идеологию пещерного национализма. Принципы же воспитания патриотизма не изменились.

Потому они и уверены, что "на Украине нацизма нет", что нацизм вполз к ним в души незаметно, прикрывшись правильными, с детства знакомыми словами.

Ну так и мы им скажем правильные, с детства знакомые слова. И мы будем их призывать защищать родину от врага. Врагом станут американцы, вчера бывшие друзьями. Но американцы сейчас оказались в такой же ситуации, в какой была Россия после распада СССР. Тогда население испытывало тотальное недоверие ко всему советскому, которое местные элиты и американские партнёры успешно ассоциировали с Москвой. В качестве альтернативы выступал успешный Запад.

Сейчас США с точки зрения большинство украинцев "предали Украину", отказав ей в помощи в тот момент, когда она от имени всего Запада начала войну с Россией. С другой стороны, даже сторонники украинской независимости, оставшиеся на освобождённых Россией территориях с горечью свидетельствуют, что настроения местного населения быстро меняются: от настороженности в отношении России оно быстро переходит к её поддержке.

И связано это вовсе не с тем, как думают некоторые, что Россия раздаёт там налево и направо всякие блага. Никто население новых территорий не подкупает, иначе бы со старых территорий уже очередь на переезд стояла. Нет, там жизнь тяжела и жить будет ещё долго тяжело. Выбор в пользу России обуславливается элементарным наведением порядка и обеспечением жизни по закону.

Народ, давно привыкший к тому, что государство – банда, думающая лишь о том, как бы его половчее ограбить, с удивлением выясняет, что госчиновники, оказываются, могут работать, что с нерадивых спрашивают, что некоторых увольняют, что воров и коррупционеров сажают, что можно заниматься бизнесом и не иметь "крыши". В общем, что можно работать, зарабатывать, платить налоги и спать спокойно.

Если сравнить с Россией периода 2000-2014, в которой народ тоже привыкал к хорошему постепенно, хоть и быстро, и начал страдать, что жемчуг мелкий только году в 2013-14, когда восстановительный период в целом закончился и рост благосостояния замедлился, упершись в потолок возможного, то населению освобождённых территорий, открытий чудных, связанных с постоянным улучшением жизни, хватит ещё лет на двадцать, пока они достигнут общероссийского уровня.

В целом работа по перековке сознания крупного человеческого общества достаточно сложна (имеет много чисто технических нюансов), как и любое дело требует не только наличия соответствующих знаний, но и специфических навыков. В украинском случае она растянется не менее, чем на полстолетия (пока не вырастут новые, рождённые в России, поколения). Но базовый уровень лояльности населения, при котором не специалист не отличит ситуацию в русском Днепропетровске, от ситуации в русском Новосибирске, может и должен быть достигнут уже лет за 15-20.

От России в данном случае требуется ориентация не только и даже не столько на финансовую сторону – у новых регионов достаточный потенциал, чтобы не дарить, а инвестировать, то есть вкладывать деньги в восстановление, ради получения прибыли. От России требуется то главное, что она дала собственному населению и то, для чего собственно и предназначено любое государство – обеспечение закона и порядка.

Кроме того, естественно, понадобится жёсткий контроль над местным чиновничеством, осуществляемый незаметными, но полномочными представителями центра, а также выверенная централизованная пропаганда, целенаправленно ориентированная именно на население данных территорий.

Повторяю, дело не в том, чтобы "сделать им хорошо". Дело в том, что это мы заинтересованы в сохранении, упрочении и расширении результата наших побед, а для этого требуется обеспечить лояльность двух десятков миллионов местного населения. Причём не вынужденную лояльность покорённых, которые только и ждут как бы в тёмном переулке победителю нож под пятое ребро сунуть, а радостную лояльность граждан, обретших в России тот самый "европейский райский сад" о котором мечтали, причём стоящих его для себя и потомков своими руками.

Они должны почувствовать благодарность за то, что их победили. Они должны добровольно и с энтузиазмом отказаться от "брехни Тараса" и вновь обратиться к "строчкам из Александра".

Возвращаясь же к вопросу "кто они": сегодня они никто.

Они были русскими, решили стать украинцами. В украинстве уже разочаровались (именно поэтому не хотят его защищать – победить Россию должен кто-то, но не они). Вновь русскими ещё не стали, именно поэтому всё ещё стремятся к победе над Россией, хоть и чужими руками.

Самостоятельно они в большинстве своём в русскость никогда не вернутся. Точно так же человек самостоятельно не может отрешиться от влияния тоталитарной секты. Здесь дело уже не в знании/не знании конкретных вещей, а в том, что сознание человеческое не допускает признания столь значительных ошибок, приведших к столь губительным последствиям – в мозгу "перегорают предохранители" и человек лишается рассудка.

Но вернуть их в русскость надо. Ни на освобождённых территориях, ни рядом с ними нам не нужны десятки миллионов легко программируемых на вражду к России зомби. Сделать их вновь русскими – единственный способ избежать проблем на ближайшие лет сто. То, что предстоит сделать сравнимо с сеансом коллективной психотерапии, только он будет проводиться одновременно на тысячах квадратных километров с двумя десятками миллионов человек и займёт полтора-два десятилетия (а потом ещё в два раз более долгий период контроля).

Это наш крест и нам его нести. Это не мыслится к категориях "братства"/"не братства". Ничего личного – голый государственный интерес.

Повторю ещё раз, ибо это важно и это надо понять – мы это делаем не для них. Они могли бы хорошо или плохо умереть украинцами и никогда не пожалеть об этом. Мы это делаем для себя, для гарантированного обеспечения своего южного фланга, для того, чтобы нашим детям и/или внукам не пришлось опять воевать с какими-то "украинцами".

https://ukraina.ru/20240113/1052676022.html

Причины украинизации Европы

Мы много и часто говорим о распаде Украины, Европы и всего западного мира, который чаще называют американским миром (pax americana) или американской империей

Глупые или недобросовестные комментаторы регулярно вопрошают: где же распад, делая вид, что не замечают не просто отпадение отдельных территорий от некоторых государств, но исчезновение внутреннего единства системы, не позволяющей ей больше принимать совместные решения, обязательные к исполнению. Именно так — не просто формальные совместные решения, которые никто не планирует исполнять, но совместные решения, которые участники хотят и могут выполнить.

Когда-то давным-давно, в начале 70-х годов прошлого века СССР и Германия подписали документы о пресловутой сделке «Газ-трубы». Уже тогда США были против выхода советского (ныне российского) газа на европейский рынок и препятствовали этому, как могли. В конечном итоге, контракт не был разорван, но трубы большого диаметра Германия в СССР поставлять отказалась, в результате чего и были построены на Украине и в России, заводы, до сих пор поставляющие трубы для нужд «Газпрома», а теперь уже и на внешние рынки.

Обращаю внимание: жёсткое противоречие относительно целесообразности сделки разделило США и Германию уже тогда. К единому мнению они не пришли. Но не постеснялись тогда (в 70-е годы ХХ века) публично признать расхождения во взглядах и выработать компромисс, согласно которому Германия всё равно получала от СССР газ, но строить газопроводы Союз должен был самостоятельно, что давало США надежду на то, что Москва не сможет «импортозаместить» не производившиеся в то время в СССР трубы и сделка просто сорвётся в результате форс-мажора.

Москва смогла и ныне уже не Германия, а весь ЕС на 2/3 обеспечивается газом из российских источников, что ставит его в полную экономическую зависимость от России, чего так боялись американцы пятьдесят лет назад, и что отказываются по сей день признать европейцы.

Сегодняшний день, действительно разительно отличается от ситуации пятидесятилетней давности. Если тогда Европа вполне могла обойтись без российских энергоносителей и совершено иначе вытраивать стратегию своего обеспечения углеводородным сырьём, то сейчас этот вопрос закрыт. Отказаться от российских нефти и газа ЕС может только вместе с отказом от собственной экономики.

При этом ЕС и весь американский мир в целом отказываются признавать свою критическую зависимость от России и пакет за пакетом вводят санкции, являющиеся незаконными ограничениями свободной экономической и торговой деятельности, базирующейся на принципах ВТО. Таким образом, ЕС:

1. Собственными руками дестабилизирует экономическую и социальную ситуацию в государствах членах, принуждая их принимать решения, ущербные с точки зрения их экономических интересов.

2. Разрушает идею «мира, основанного на правилах», реализацию которой (пусть и в достаточно ущербном виде) Запад считал своим главным достижением.

Подчеркну, ЕС и американская трансатлантическая империя в целом добровольно, собственными руками уничтожают экономическую, социальную, политическую и административную (а в целом системные) основы созданного ими западного (американского) мира. При этом они делают вид, что верят в способность санкций сломать Россию, хоть на деле ломаются под санкциями сами. Мало того, все они, и ЕС, и США не собираются выполнять собственные санкционные ограничения и ищут обходные маневры.

США заморозили (фактически украли, нанеся тем самым смертельный удар доллару, как мировой резервный валюте и валюте мировых торговых расчётов) находившиеся в их юрисдикции российские резервы, но тут же разрешили использовать их (до 25 мая) для оплаты внешних долгов (тем самым аннулировав даже теоретическую возможность фэйкового российского дефолта, ради которого история с заморозкой активов и затевалась).

ЕС и США заявили об отказе от российской нефти и тут же начали с удвоенной жадностью закупать её по серым схемам. Даже Украина, ведущая с Россией, по собственной версии, «национально-освободительную войну», спокойно продолжает транзит российского газа. Попытка сокращения объёмов транзита (именно сокращения, примерно на четверть, объёмов, а не полной остановки) состоялась лишь тогда, когда был остановлен польский транзит и (в условиях заморозки «СП-2») украинский маршрут для части поставок стал безальтернативен. Украина, таким образом пыталась заставить ЕС активнее включиться в её чисто военную поддержку.

То есть, полностью останавливать российскую торговлю энергоносителями никто не планировал. Наоборот, в результате действий западной трансатлантической империи, цены на основные позиции российского экспорта (сырьё и продовольствие) выросли в разы, а по некоторым позициям и на порядки. Фактически, вместо борьбы с Россией, западные санкции привели к борьбе внутри Запада вокруг вопроса о том, кто успешнее вместе с Россией заработает на санкционном взлёте цен за счёт своих союзников по НАТО и ЕС.

И вот уже Венгрия открыто заявляет, что может разблокировать шестой санкционный пакет, включающий задевающие её интересы ограничения на покупку российских энергоносителей, только в том случае, если Евросоюзом ей будет выплачена компенсация (ориентировочно 20 миллиардов евро). Свою позицию венгры мотивируют тем, что их «союзники» по НАТО и ЕС пытаются блокировать только выгодные для Будапешта закупки трубопроводных газа и нефти, сами же при этом собираются только наращивать объёмы «серых» закупок, в частности «танкерной схемы», в рамках которой «тоталитарная нефть» моментально становится демократической, если добавить туда 50% «молекул свободы». Что характерно, потом, уже этой нефтью можно до бесконечности «демократизировать» новые объёмы, в том числе и для продажи той же Венгрии по в разы завышенным ценам.

Все эти схемы, направленные на обман друг друга, можно назвать как угодно, только не единством Запада. Формально начало конфликта на Украине привело к консолидации трансатлантической империи. На деле же противоречия только усилились. Единство санкционного фасада достигается за счёт жесточайшей подковёрной борьбы за выгодные тем или иным странам пути обхода «общих» санкций.

Экономические интересы разрывают показное западное единство, как Тузик грелку. Мы об этом неоднократно писали: сокращение ресурсной (комовой) базы, на которой пасутся западные элиты, приводит к реставрации старых и возникновению новых противоречий, как между разными группами национальных элит, так и между разными национальными элитами, что выливается в межгосударственные конфликты, на новом, политическом уровне, подрывающим единство Запада.

Но ведь поход Запада на Москву как раз и вызван намерением за счёт трофеев от победы над Россией решить свою ресурсную проблему. То есть, консолидация на период военного кризиса должна была быть не показной, а реальной, иначе нельзя надеяться на победу и, соответственно, на решение (пусть и паллиативное) главной (ресурсной) проблемы Запада. Почему же они дерутся друг с другом в момент, когда объединение усилий является для них вопросом жизни и смерти?

Если вы обратите внимание на политиков, политические партии и политические системы отдельных стран, которые наиболее последовательно выступают за сохранение единства Запада, то к своему удивлению обнаружите, что это преимущественно право-консервативные структуры и лидеры, которых лево-либеральный мэйнстрим обвиняет в фашизме, гомофобии, и пророссийскости. Эти политические силы действительно совпадают с Россией в вопросе о приоритете сохранения национальных и семейных традиций, над всеразрушающей и ничего конструктивного не предлагающей взамен концепцией «мира компенсаций», в рамках которой социальные, национальные и расовые группы, обеспечивающие стабильность современных государств, объявляются «исторически виновными» и обязанными вечно платить маргиналам и каяться перед извращенцами.

Но на общности консервативных взглядов их единство с Россией заканчивается. В политическом плане, все эти государства — члены НАТО и ЕС, и их политика колеблется от «прагматично прозападной», характерной для Венгрии и Турции, до оголтело русофобской, свойственной прибалтам и полякам. Единственное, что их объединяет — требование сохранять западный принцип компромисса при принятии решений и прекратить навязывание неизвестно кем, где и когда сформулированной «актуальной повестки».

Независимо от нашего отношения к разным право-консервативным европейским режимам и политикам, в главном они правы — если уж бороться за историческую победу Запада, то для начала Запад должен восстановить собственное единство на основе им декларировавшихся ценностей. Иначе не понятно, зачем не только Венгрии, но и Польше бороться против российских энергоносителей, если в обмен предлагают гей-парады. Гей-парад ни в бак не зальёшь, ни на хлеб не намажешь и «культура отмены» бессильна отменить эту очевидную истину.

Зато в чём культура отмены преуспела — в отмене традиционной семьи. Даже консервативные восточноевропейцы сталкиваются с отсутствием у нового поколения понятия «семейные ценности». В Западной же Европе, традиционная семья прекратила своё существование, уступив позиции разного рода суррогатам, являющимся переходной формой к полному промискуитету, как несомненному идеалу общества неограниченной свободы и полной толерантности.

Между тем тезис «семья — ячейка общества» не избитая банальность, но очевидная истина — краеугольный камень, «первокирпичик» (атом) общественной организации и государственного строительства. Семья экстраполирует свою структуру на общество (большая семья из нескольких поколений — родовая община — соседская община нескольких родов — современное общество, базирующееся на родственных и соседских связях). Семья экстраполирует свою структуру и на государство. Большая часть населения в любом государстве видит в нём прежде всего защитника, верховного администратора и верховного судью — эти функции долгое время исполняли патриархи — главы больших семей, имевшие полную власть над имуществом, свободой и жизнью «чад и домочадцев» вплоть до своей смерти в древнем обществе и вплоть до отделения новой молодой семьи (отъезд в новый дом) в обществах несколько более современных. Государство многими на подсознательном уровне и воспринимается в роли такого «отца-патриарха» — строгого, но справедливого.

Разрушая семью, новая западная система ценностей, разрушает основу любого общества, любого государства, и, следовательно, любых межгосударственных объединений. Именно поэтому наиболее продвинувшиеся в этом плане страны Западной Европы и США ведут себя на мировой арене, как революционная толпа, добравшаяся до винного подвала. Перед мельчайшей материальной ценностью (бутылкой вина) западное «революционное» сознание (они ведь собираются всех привести или даже затолкать в «прекрасный новый мир») рушится, толпа стран, из которых состоит западное единство атомизируется и каждый пытается захватить побольше вожделенной добычи для себя. Внутри стран традиционного Запада, изувеченные обессемеенные общества действуют также. Они не представляют из себя группы, даже когда выходят на улицы, с идеей какой-нибудь БЛМ. Они толпа готовых убивать за добычу единиц. Если есть добыча, убивают добычу, если добычи нет, бросаются друг на друга.

Общества, где главной ценностью является отсутствие базовых ценностей не живут и государства не создают, а созданные предками не удерживают. Поэтому каждый раз, под крики о единстве мы видим очередной этап распада Запада. О единстве не кричат, если оно есть, им наслаждаются.

Ростислав Ищенко

Назарбаев об итогах голосования и рекордной явке: Я ничего не мог сделать

Президенту Казахстана пришлось извиняться перед иностранными наблюдателями за высокие показатели явки избирателей на прошедших выборах, сообщает корреспондент Tengrinews.kz.

"Мы живем в открытых обществах, критика обязательно будет. Вот сейчас встречался с наблюдателями, конгрессменами, депутатами из многих стран. Они тоже подчеркивали хорошее. Я сказал, что извиняюсь, что для супердемократических государств эти цифры неприемлемы: 95 процентов участия (избирателей), более 97 (процентов голосов) - за меня. Но я ничего не мог сделать. Если бы я вмешался, я был бы недемократичным", - сказал Назарбаев на пресс-конференции в Акорде.

PS

Поздравляю Смереку с правильным президентом. Тот еще тролль.