Голые лрои

Украинское общество» — тело из фарша

Проблема любого нормального человека в том, что он измеряет весь мир по себе, «…ибо каким судом су́дите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будет отмерено» (Мф. 7:1-2). И дохристианское «познай самого себя» в ту же кучу, конечно же.

Поэтому даже на двенадцатый месяц кульминационных событий на территории бывшей УССР до сих пор находятся ещё не в меру наивные люди, не понимающие сущности той пропасти, в которую заглянула Россия. Пропасти, которая имеет географический вид бывшей УССР, но далеко не исчерпывается ею. Пропасти, которую наши «западные партнёры» разверзали титаническими усилиями в течение множества лет. Пропасти, которую углубляли миллионами мелких усилий юных идиотических мечтателей «проевропейской ориентации» и престарелых кретинистических постдиссидентов «антитоталитарных взглядов».

А между тем нужно понимать природу этой пропасти. Хотя бы потому, что тогда куда меньше шансов быть прочтёнными и сочтёнными весомыми будут иметь глупейшие тексты вроде вот этого — «Украинский синдром. Анатомия современного военного противостояния». По этому тексту не оттоптался разве что ленивый. Мы ленивые, да к тому же и понятно было с первых же строк текста, что очередь оттоптаться будет примерно как на танцпол в «оттепельные» времена, посему такой удобный и несложный повод мы пропустили. Однако не отметить его как пример неадекватности и бездумности оценок пропасти, в которую вот уже почти год вглядывается Россия, не могли.

Хуже другое. Не только отставной козы барабанщики (впрочем, способные проплатить свой ненавязчивый пиар в «Известиях»), но и вполне серьёзные люди не понимают до конца. А равно и российское общество.

Вот об этом-то нужно отдельно поговорить.

Фетишизация диалога до добра не доведёт

Дело в том, что усилиями западных таксидермистов, гримёров, постижеров, визажистов, скульпторов, бутафоров бывшая УССР до сих пор ещё напоминает государство, а проживающая на её территории масса людей — общество.

А между тем ошибаться в первом ничуть не менее опасно, чем во втором. Потому что ошибиться, приняв банду за государство, означает вести с ними переговоры как с добросовестными и солидными контрагентами. Означает всерьёз принимать любую бумажку, которой члены этой банды на самом деле готовы будут подтереться в любой момент. А это неизбежно приводит к очередному витку противостояния, к шансам на вероломство для банды, к недорешённости проблемы.

Ошибка в отношении общества ничуть не менее опасна. И совершенно неважно, это честное заблуждение или же фарисействующая псевдослепота. В упомянутой выше статье мы сталкиваемся, скорее всего, со вторым: слишком уж трудно представить себе у настолько низкого и бесчестного кадра хоть какую-то крупинку наивности или достоинства.

Хуже другое: ведь и заблуждение, и самообман в итоге столкнутся с тем, что все те ожидания, которые выдвигаются по отношению к обществу, столкнутся с жестокой реальностью. А именно с тем, что никакого общества на территории бывшей УССР не осталось.

Соответственно, бессмысленно ожидать появления «партий мира», потому что какая-либо политическая дискуссия может происходить только там, где есть живые зоны для выращивания чего-то нового.

Бесполезно надеяться на то, что «украинцам для спасения своей страны нужно начинать строить свою демократию». Не нужно им это. Нужны подобные вещи не отдельным людям и даже не этническим группам (а уж тем более настолько проблематичной с точки зрения определения её границ и сущности), а целостным обществам. Большим общественным системам, заинтересованным не на уровне отдельных людей в организации сложного и сбалансированного управления. А украинцам нынче нужны элементарная безопасность, отсутствие ежедневных угроз жизни (причём прежде всего от условных «своих»), исчезновение постоянного террора с улиц городов и сел. Вот что нужно украинцам.

Глупо камлать на карго-культные западопоклоннические конструкции вроде «открывать свой гражданский диалог». И здесь дело даже не в том, что Запад и его практика словоупотребления дискредитировала слово «диалог» и как бы не навсегда, как ту же свастику. И не в том, что «диалог» с фашистами, тогда ещё не сбросившими окончательно свои маски, и именно «диалог» привёл бывшую УССР к нынешней катастрофе.

Дело в том, что «диалог» (что бы под ним ни понимать) невозможен с дымящимися стволами над ещё не остывшими трупами. Дело в том, что «диалог» лжив без доверия, причём взаимного. Дело в том, что «диалог» сугубо формален, если этот «диалог» вынужден стоять лицом к лицу с многодесятилетними трагедиями, обидами и насилием.

Посмертный портрет общества

Такие пафосные и тупые камлания игнорируют или, точнее говоря, беспардонно отворачиваются от простого факта, что украинское общество умерло. Оно продержалось существенно дольше, чем украинское государство, если помнить, что украинское государство умерло с «третьим туром» имени Виктора Ющенко. Государствоподобный муляж на территории экс-УССР продержался едва ли полтора десятилетия (и то на инерции УССР), государствоморфный монстр держится уже существенно дольше: в поддержке жизни монстра, в отличие от муляжа, слишком много заинтересованных.

Общество бывшей УССР долго сопротивлялось смерти. Его убивали долго, расчётливо, старательно, планово. Почти так же математически выверенно, как убивали гражданское население Ленинграда. Предшественники современного рейха были по-немецки дотошными и точными, рассчитывая нормы питания, процессы истощения организма, демографическую структуру населения Ленинграда, и всё-таки что-то недосчитали. Нынешний рейх куда более креативен (любимая фишка современного мира), действует с запасом, избытком и лихвой, поэтому у общества бывшей УССР не было шансов. Разнообразные «неправительственные организации» и «техкемпы», «активистские инициативы» и «гражданские объединения», «перформансы свободных художников» и «протестные акции свободомыслящих людей», спиливания крестов и обливания памятников краской — всё это были миллионы порезов, которыми мучительно и страшно убивали общество бывшей УССР.

Силы, противостоявшие этому процессу, подавлялись жёстко и последовательно. И, в отличие от 1941–1944 годов, у этих сил не было своего ЦШПД. Поэтому игра шла в одни ворота — не потому, что протагонист был плох или пассивен, а потому, что арбитры были целиком на стороне антагониста.

И пока предельной была возможность вытеснять «неперевариваемых» и «неподдающихся» за пределы бывшей УССР, господствовал этот вариант «высшей меры социальной защиты». Но как только открылись возможности по более радикальному и оперативному «социальному корректированию» крайне неудобного для планируемого Западом нацистского будущего этой территории, ими сразу же воспользовались. Иногда с опережающей спешкой (не ею ли объясняются неуклюжести в убийствах Кравченко, Кирпы, Кушнарёва?), иногда с нарочитой наглостью и демонстративностью (как это произошло с убийством Бузины), но всегда в одну сторону.

Обратим внимание: ни один пропонент «европейского будущего» не был убит с такой звериностью и нахальством, как «варварские», «азиатчинские» и «совковые» оппоненты оного. Кроме разве что Василия Червония, но кто возьмётся предъявить претензии в этом случае? Это просто так, замечание в скобках.

Здесь важнее иное: в результате такой постепенной длительной, подкреплённой микротеррором зачистки многообразное, разноцветное, огромное в своих различных возможностях общество, доставшееся народившемуся коричневому монстрику, скукоживалось, теряло в полихромности, распадалось, утрачивало регистры звучания, гаммы настроек, палитры хроматик.

Никакой «диалог» в человеческой массе, которую так старательно и долго вбивали в прокрустово ложе, принципиально невозможен (мы об этом уже частично писали). Никакая политика здесь не будет политикой — только вознёй крысиных королей. Никакое «политическое движение» тут не будет движением — только лишь симуляцией динамики, беготнёй наёмных людишек с веточками за окном шатаемого вагона.

Трупные черви и аромат разложения

Мы говорим это, даже не касаясь бессмысленности и слабости позиции, основанной на прекраснодушной и фальшивой ноте «Запад должен». Фразочки вроде «мир должен услышать таких людей, как бы Запад ни требовал монополии на правду» ещё могут быть резонными, если у тебя в руках многозарядный ствол с ядерными боеголовками. Тогда мир, может быть, ещё почувствует, что он что-то должен. В любом ином случае эта фраза — бесформенная каша из субтильных благопожеланий вперемешку с махровой маниловщиной.

И оснований для таких резких заявлений у нас более чем достаточно.

К примеру, многие в политизированном сообществе России привыкли возмущаться «данными», которые предоставляют в публичное поле «украинские социологи». Не самими данными, конечно, а теми ценностями, образами, представлениями, которые должны стоять за подобными данными.

А между тем такое возмущение абсурдно. Мы даже не будем упоминать о «добросовестности» украинских «социологов» — об этом писали сотни и тысячи раз, вот, к примеру, блестящий в язвительности обзор. Допустим даже, что украинские «социологи» действительно проводят опрос. Неважно как — стучась в квартиры или осуществляя обзвоны. Допустим этот невероятный факт.

На территории, где годами, годами и уже даже десятилетиями звучат угрозы «вычислить лайкнувших по айпи»; в обществе, где любое инакомыслие по поводу войны или Советского Союза, России или коммунизма, русского языка или геополитических ориентаций страны, Максима Перепелицы или Максима Горького может быть встречено пулей, спрашивать у обычных людей «под запись»? У людей, которые автоматически воспринимают любого субъекта с бланком как представителя власти? У людей, запуганных и изломанных тысячами смертей вокруг?

Что же удивительного, что эти люди на девяносто с гаком процентов «уверены» в будущей победе Украины? Что эти люди на четыре пятых «ненавидят» Советский Союз? Что они всеми конечностями «поддерживают» «декоммунизацию»?

И что же удивительного, что за считанные недели и месяцы после освобождения в южноукраинских городах массовые настроения проявили себя совершенно иначе?

Говоря шире, на пространстве бывшей УССР просто нет ни малейшего шанса на сколько-нибудь открытую публичную полемику; нет никаких дискуссионных полей. Когда-то живые сочленения, когда-то гибкое тело закостенело. Когда-то переливающееся, мерцающее, красочное общество оцепенело.

Концлагерь нового поколения — с закруглёнными уголками

Если вы пройдёте по улицам украинских городов, вы просто не поймёте, находитесь ли вы в мире живых или внезапно переместились в мир мёртвых. Кажется, у Клиффорда Саймака описывается, как один из персонажей «отстал» от своего времени буквально на минуту и оказался в знакомом ему ландшафте, где при этом нет ни одного живого существа.

Так вот, именно такое зрелище нынче являет собой «общество» бывшей УССР. Узнаваемые ландшафты Киева, Днепра, Харькова, Одессы накладываются на омертвевшее и оцепеневшее наполнение. Формальные перемещения людей по поверхности земли и поверхности трупа умершего общества ничего содержательно под собой не имеют. Да и перемещения-то эти минимальны и очень пугливы.

Потому что общество нуждается в открытом воздухе, чтобы дышать. Воздухе пространства и времени. А люди бывшей УССР живут на станции метро из «Матрицы: Революции». Из которой нет выхода, где есть полновластный Проводник, и где никакая избранность не спасёт. А ещё люди бывшей УССР живут в горизонте считанных дней. Каждый день они просыпаются с надеждой, что их не поймают на улице кровавые людоловы, купившие свои места в «военкоматовских» патрулях за 10–20 тысяч долларов. Каждый день они не знают, посетят ли их квартиру ракеты героического украинского ПВО. Каждый день они не знают, не уволят ли их с работы без малейшего повода «по законам военного времени».

В таком мире нет и не может быть общества. В нём не с кем и не о чем разговаривать. Мрачно молчащие троллейбусы, трамваи, вагоны метро, салоны межгородских автобусов и купе поездов — это не просто акустический факт. Это куда более социологически показательно, чем те цифры, которыми жонглируют шакалы пауэрпойнта в своих «отчётах об исследованиях».

Однако стоит отдать должное нашим «стратегическим партнёрам». Они за век прошли путь от примитивных концлагерей англо-бурской войны через ужасающие Терезин и Талергоф десятью годами позже и конвейерные Освенцим и Бухенвальд ещё через тридцать лет — к началу двадцать первого века.

Теперь они научились выстраивать концлагеря нового поколения. На десятки миллионов человек. На сотни тысяч квадратных километров. Концлагеря прибыльные, концлагеря демократически оформленные, концлагеря со многими слоями капо. Где капо более высокого уровня получают возможности временно выехать в какой-нибудь Париж или Лондон — под аплодисменты «просвещённой публики». А капо ещё более высокого уровня — и гарантии, что при разрушении концлагеря их-то не покинут.

Это концлагерь гламурный. Концлагерь пафосный. Концлагерь с симуляцией героизма и патриотизма.

Но концлагерь. А поэтому — крошащий, крушащий, разрушающий психику и жизни миллионов людей. Выжимающий из них жизненные соки — не только ради абажуров и сумочек добрых европейских жителей, но теперь уже и ради того, чтобы эти жители получили к старости новенькую печёнку и сердчишко получше. Технологические процессы в этом концлагере поставлены куда более качественно, чем в предыдущей формации. А глубина переработки сырья достигла невообразимых показателей.

Зато сами добрые европейцы — о, они-то, конечно же, совершенно ни при чём! Они ни сном, ни духом! Как и восемьдесят лет назад, когда из-за забора по соседству шёл дым, — сейчас они не в курсе, почему из целой страны по соседству идёт дым.

Вывоз сырья? Вывоз рабов? Вывоз культурных ценностей? Фи, как это мелко. Как вам вывоз самой Жизни? Вывоз человеческих мечтаний, надежд, радостей?

Когда Запад рассказывал очередную сказочку про дементоров, он рассказывал про себя.

Политика закончилась, экономика умерла, культура рухнула

Жители территории Руины больше не задумываются над политическим выбором. Это совершенно бессмысленный вопрос. Поэтому возмущения разнообразных испанских блогеров на тему того, что «вот теперь Зеленский точно монополизировал политику» и «вот теперь выстроена тоталитарная система, в которой он выиграет выборы», — это не что иное, как гиений вой неудачника, который не успел к кормушке. И не более того: во всяком случае, никакими «радением за демократию» и «борьбой за права людей на мнение» тут и близко не пахнет.

Самая частая политическая позиция жителя Руины — это волонтёр. Любимая бумажка, которой можно пытаться отбиваться от разносчиков приглашений на казнь, можно пытаться вырываться за рубеж, можно искать выходы к привилегированному доступу к гуманитарной помощи, можно получать хоть какую-то зарплату. Да, украинские волонтёры — это такие личности, которые работают из зарплаты. Ведь это так логично. Зарплаты — и шанс на выживание. Капо первого уровня. Вот почему нынче даже стать волонтёром на территории Руины — это тоже предмет вожделений, взяток и «подкатов».

Жители территории Руины больше не могут заниматься предпринимательством или даже элементарным экономическим выживанием. Слепые окна бывших магазинов, кондитерских, кафе, контор на центральных улицах крупнейших украинских городов — это всего лишь символическое отражение того тяжеловесного факта, что за 2022 год бывшая УССР потеряла до половины формального ВВП 2021 года. Но хуже другое: экономика как домохозяйствование, экономика как управление местом обитания умерла. Остались чисто технические операции, которые больше не составляют, в сущности, экономики.

Ещё сеется зерно, выплавляется металл, варится пиво, производится сахар, добывается соль (как бы ни шутили над этим в российском интернете), но ни о какой экономике уже речь не идёт. Нету целостности, нету упорядоченности, нету надёжности, нету будущего.

Полупустые базары. Супермаркеты с дежурящими на входе ангелами смерти из местных военкоматов. Разорившиеся мелкие лавчонки. Еле дышащие (и то на ладан) сетевые ритейлеры. Засилье секонд-хендов, окончательно превратившихся в единственный источник одежды для миллионов людей.

Лишай «военных магазинов», покрывший кожу украинских городов, — это один из немногих успешных бизнесов в стремительно разворачивающейся трагедии Руины.

Стихийные ситуативные микротолпы, собирающиеся во дворах в ожидании подвоза «гуманитарной помощи». И — в нескольких сотнях метров — торговля «гуманитарной помощью» на ступеньках закрытых магазинов или на входе на базар.

Любая долгосрочная экономическая деятельность свёрнута и уничтожена. Как и любая долгосрочная общественная деятельность. Много где мумифицированы школы и детские сады, институты и университеты, театры и музеи; разрушена культурная сфера, вплоть до вывоза сколько-нибудь значимых культурных ценностей либо на Западную Украину, либо вообще в какую-нибудь Польшу.

И всё это — в гробовой общественной молчанке. Народ безмолвствует, причём если в шедевре Пушкина это безмолвие было протестом и несогласием, то здесь это не отнесёшь ни к согласию, ни к несогласию. Апатия, усталость, равнодушие, полная незаинтересованность в происходящем, спорадические и конвульсивные попытки выжить — вот что наполняет мысли и жизнь типичного жителя Руины.

Это ещё не смерть общества, но это уже кома. С кем тут вести диалог? Какие могут быть движения на кладбище, кроме вниз?

Идеал либерала

Самое удивительное и парадоксальное, что эта картина мертвенной тишины является буквальным и дословным воплощением мечты современных либералов. Впрочем, что удивительного-то, учитывая, что именно господствующий либерализм и создавал себе этот передовой отряд смертников-наёмников?

Этот феномен, кстати, вообще не осмыслен. По отдельности они существовали в истории неоднократно — и смертники, и наёмники всегда были в военной истории человечества. Но смертники-наёмники — это принципиально новое слово в военных и социальных технологиях. И это нуждается в отдельном обдумывании.

Но вернёмся к глубинному либерализму этой картины. На самом деле на трупе и в трупе (вот так история решила любимый лингвистический казус профессиональных украинцев!) умершего общества возникло невероятное количество степеней свободы для прохиндеев, мошенников и просто негодяев всех мастей. И свободу этих негодяев ничто не ограничивает.

Государство превращено не просто в «ночного сторожа», оно превращено в слепого и глухого «ночного сторожа». Традиционные социальные институты (семья, образование, церковь, мораль) оболганы, разрушены, облиты грязью. Коммунистическая альтернатива нацизму и либерализму превращена в пугало и запрещена.

Ничто не мешает «разворачивать индивидуальную свободу» в полной мере. И единственным способом выживания становится успешность. Если ты миллионер или миллиардер, ты можешь выехать в какой-нибудь Израиль, который ради таких денег и близко не будет проверять тебя на галахичность происхождения. Даром, что ли, сразу же после увольнения Кирилла Тимошенко по всему украинскому телеграму заплясали слухи о том, что он уезжает в Израиль? Ведь это такое характерное для галахического еврея сочетание имени и фамилии, правда?

Вот они, идеальные «глобальные номады», которых так жаждал увидеть Жак Аттали. Кочевники, которые своим набегом разрушают жизни миллионов людей, приводят к гибели сотен тысяч — и с прибылью отбывают куда-нибудь в тихую гавань Багам или Израиля, Нидерландов или Швейцарии. А уж эти-то «правовые государства» спокойно закроют глаза ради шлейфа из зелёных бумажек, которым одели себя эти голые короли современного мира.

Руина ценой собственной жизни лишний раз продемонстрировала, какой концлагерь уготован всему человечеству. Концлагерь, в котором нет ни шанса на свободу, человечность, общество, вообще что-либо общее.

Раскостенеть невозможно

Общество на территории бывшей УССР умерло, а вместе с ним умерла какая-либо вероятность урегулирования кризиса изнутри. Стоит уже глянуть реальности в глаза: даже если завтра внезапно и неожиданно замолкнут пушки, ни социальная, ни экономическая, ни политическая, ни культурная жизнь не наладятся. Даже при принятии самых правильных законов и правил и при сохранении тотально нацифицированной культурной и правоприменительной систем никакой «гражданский диалог» не состоится.

Закостеневшее в своей агонии общество бывшей УССР никогда само не вылечится. Раскостенеть невозможно: окостенение уничтожает всё разнообразие и присущий разнообразию порядок, заменяя его мелово-белой монотонностью. Из фарша сложная структура мяса никогда не восстановится. Мудрое и сложное лечение может избавить хотя бы от самых тяжёлых и синдромных проявлений заболевания, но, как показывает история ХХ века на примере Европы, Канады и США, далеко не во всех.

И когда весной-летом 1945 года на территории бывшего Третьего рейха обнаружилось такое большое количество искренних антифашистов, они не лгали. Зря псевдоисторики и публицисты издеваются над этим фактом. Эти антифашисты (как минимум немалая часть из них) просто первыми отошли от того одеревенения, в которое входят люди в условиях фашистского режима.

Но общество бывшей УССР это ещё только ждёт. А пока что на улице бесснежная, кровавая, молчаливая, пустынная зима 2023 года. Закостеневшая масса людей упёрлась глазами и рогом в узкий набор догм. На кладбище всё спокойненько, несмотря на десятки кошмарных видеозарисовок с бесстыдным похищением людей и на тысячи безумных в своей невообразимости фактов. Нет ни критиков, ни полиции, кроме тех бандитов, которые облачились в чёрные одеяния «полиции» (иногда с издевательским шильдиком «Полиция диалога»), и тех критиков, которым разрешено изображать оппозицию и «мыслящую альтернативу».

И из этого нужно исходить, глядя со своей счастливой стороны на тягостную картину отчаянного удушья миллионов людей в концлагере. Это нужно понимать, очередной раз созерцая циничную торговлю «социологическими данными». Это нужно учитывать, идиотически хихикая и вопрошая: «Так где же ваши одесситы были при сносе памятника Екатерине?»

Иначе Князь Тишины получит лишние козыри на руки. А с дьяволом садиться за стол вообще не стоит. Уж это-то выжившие на территории Руины запомнят на всю жизнь.

Андреас-Алекс Кальтенберг,

Не завершив украинский кризис, США провоцируют войну за Тайвань

На Западе только ленивый не говорит о том, что украинская армия выдохлась, что её мобилизационный потенциал исчерпан, что НАТО больше не в состоянии поставлять ей вооружение и боеприпасы в необходимом количестве и что наступление, на которое враги России возлагали столько надежд провалилось.

Возможно, если бы украинские политики и военные, а также их западные советники не были бы столь самоуверенны, если бы они не считали, что пусть не все наступательные планы будут реализованы, но хоть что-то у них получится и этого чего-то хватит, чтобы сломать моральный дух российского общества и принудить Кремль согласиться на западные условия мира, если бы они не торопились с началом наступления, а отнесли его на конец августа, использовав дополнительное время на обучение и оснащение тех мобилизованных, которых им удалось наловить, то им бы удалось сохранить наступательный потенциал до начала сезона дождей и даже, возможно, при экономном расходовании, сберечь какой-то стратегический резерв до зимы.

Перенеся акцент на ракетные удары и атаки водных и воздушных беспилотников, а также усилив террористические обстрелы находящихся в пределах их досягаемости городов (не обязательно только Донбасса) украинцы и окормляющие их НАТОвцы и вовсе могли бы попытаться вынудить Россию саму перейти в наступление на заранее подготовленную оборону. Тогда у них был бы небольшой, но шанс не только протянуть до зимы, но и добиться более благоприятного для себя соотношения потерь.

Но НАТОвские советники решили, что туземные войска беречь не имеет смысла, а пробиться к Мелитополю, пусть и ценой больших жертв, они и так сумеют. Больше им ничего и не было надо. Они прекрасно понимают, что победить ядерную державу невозможно именно потому, что она ядерная. Точно так же они знают, что украинского потенциала не хватит для нанесения России стратегического поражения, просто потому, что ВС РФ превосходят ВСУ по всем показателям: количественно, качественно, технически, потому, что у России больше мобилизационный потенциал, потому что ВМФ и ВКС России могут наносить по Украине удары из-за пределов досягаемости любых видов украинских вооружений.

США рассчитывали на следующие факторы:

· Россия не решится вести полноценную войну, уничтожая ВСУ под корень (всё же вчера ещё был один народ, по разные стороны границы десятки миллионов родственников).

· Украина сможет продержаться достаточно долгое время и нанести России потери достаточные для того, чтобы в российском обществе началось антивоенное брожение.

Россия решилась. Украина не смогла. Брожение не началось. Российское общество консолидировалось и согласно воевать до последнего украинца, если Запад сможет убедить украинцев воевать до последнего. Прозападная оппозиция в России не просто маргинализировалась, а практически исчезла, покинула страну, а оппозиция "патриотическая", на которую была сделана Западом вторая ставка, коллапсировала, так и не сумев подорвать доверие общества к власти и занять место "властительницы дум".

С летним наступлением Запад пошёл вабанк, недооценив уровень подготовки российских войск к его отражению. Концентрация мощного бронетанкового кулака в голой степи, а также сосредоточение на узком участке элитных формирований, численно превосходящих обороняющиеся части, должны были обеспечить прорыв. Выход к Мелитополю, даже без взятия города, а на штурм крупного города подготовленных Западом резервов явно не хватало, обеспечил бы и прорыв ВСУ на левый берег Днепра на Херсонском направлении. Потом можно было бы долго и упорно, цепляясь за каждый населённый пункт отступать под напором ВС РФ на прежние позиции. Потери ВСУ американцев не интересовали, а информационный эффект, в том числе и внутрироссийский, представлялся им достаточным.

Они до последнего не хотели верить, что наступление провалилось, не достигнув даже предварительных целей, по сути ВСУ не смогли даже вклиниться в оборону ВС РФ, не говоря уже хоть о каком-то прорыве и о дальнейшем развёртывании вводимых в него резервов. Полный крах. Только чудо может спасти ВСУ от разгрома в ближайшие месяцы.

Естественно в НАТО и в ЕС заговорили о необходимости форсировать заключение мира с Россией. На Украине потенциальные "президенты мира", готовые сменить "кровавую собаку" Зеленского, выстроились в очередь. Но США не спешат. Они продолжают поощрять ВСУ на самоубийственные банзай-атаки так, как будто ничего не произошло и Киев обладает неисчерпаемыми резервами, готовыми бесконечно удобрять своими телами поля Херсонщины и Запорожья.

Более того, не достигнув ни одной из своих целей в противостоянии с Россией, США провоцируют Китай на конфликт с Тайванем уже сейчас. Будучи не в состоянии обеспечить поддержку своему союзнику на одном фронте, США провоцируют ещё более тяжёлый и опасный конфликт на другом.

28 числа Байден объявил о решении поставить на Тайвань вооружений из американских запасов ещё на 345 миллионов долларов. Вроде бы немного, но это не первое такое решение. В сумме поставки Тайваню уже должны превысить миллиард (только по американской лини). И это экстраординарные поставки, то есть они идут сверх более ранних договорённостей, а также сверх экстраординарных закупок, которые Тайвань производит из своего бюджета.

Китай на это реагирует жёстко. В воздушном пространстве вокруг Тайваня постоянно возрастает активность китайской авиации, ВМС Пекина постоянно проводят учения (как самостоятельно, так и в кооперации с Россией). Москва и Пекин активизировали военное сотрудничество с КНДР. В общем, в Азиатско-тихоокеанском регионе идёт постепенное накопление и развёртывание сил сторон и с каждым днём возрастает опасность случайного спонтанного столкновения (или имитации подобной случайности).

США вполне сознательно провоцируют Китай на превентивные действия против Тайваня. Тайвань – остров. Постоянное укрепление его морской (включая противодесантную) и противовоздушной обороны сокращает возможности Пекина по проведению быстрой военной операции. Увеличивается опасность втягивания Китая в длительную кровопролитную войну, без особого результата. В конце концов, постоянное наращивание боевой мощи армии Тайваня может создать ситуацию, когда сама возможность успешного десанта на остров станет проблематичной, либо Китаю придётся заняться длительными бомбардировками и ракетными обстрелами острова для того, чтобы снизить потенциал и подорвать боевой дух ВС Тайваня.

Вашингтон, постоянно заявляя о выделении новых и новых объёмов военной помощи Тайваню, а также расширяя антикитайский блок в Юго-Восточной Азии и добившись согласия НАТО на участие в антикитайской кампании, как бы говорит Пекину: смотрите, не опоздайте, а то завтра на Тайвань нападать будет поздно.

Зачем американцам, проигрывающим конфликт на Украине и не имеющим пока никаких предпосылок рассчитывать на хотя бы частично устраивающий их мир с Россией, заранее раздувать конфликт с Китаем? Это же не логично.

Не логично это для здорового человека. Но американские политики давно уже руководствуются собственной извращённой логикой. Украину тоже было не логично бросать убиваться об Россию, логичнее было держать как постоянную угрозу, но конфликт пока не провоцировать. Как уже было сказано, американцы постоянно переоценивают свои возможности. Им не хочется верить, что эпоха их всемогущества уже прошла. Они и не верят.

Но важнее другое. В США в 2024 году президентские выборы. Байден – слабый кандидат. За этот здоровающийся с пустотой позор Америки могут не проголосовать даже самые отпетые демократы. Сильного лидера среди демократов пока не видно. Второй раз повторить фокус с кражей выборов опасно – может не пройти, тем более, что оппоненты уже будут готовы к такому развитию событий и постараются подстраховаться.

Есть опасность, что если не обещающий мир в 24 часа сразу после инаугурации Трамп, так кто-нибудь другой с похожей программой победит на выборах и полностью обнулит авантюристическую внешнюю политику Клинтонов-Байденов, перейдя от конфронтации к разрядке, которая всегда приносила США куда больше дивидендов.

Консолидировать общество и добиться поддержки на выборах курса на конфронтацию можно только испугав его близкой войной. Но боевые действия на Украине идут к логическому концу и США пока не удаётся бросить в этот костёр какую-нибудь новую страну. Даже Польша, как она ни хочет занять Галицию, пока боится переходить к открытым действиям, опасаясь жёсткой реакции России и понимая, что останется с Москвой один на один. Боевые действия в Европе могут затухнуть раньше, чем начнётся предвыборная кампания. Позорное поражение на Украине окончательно подорвёт позиции демократов. В этих условиях отсутствие какой-либо войны исключит вариант консолидации общества вокруг идеи отпора опасному врагу.

Если же удастся спровоцировать Китай на выступление против Тайваня, то война в Тихом океане для простых американцев близка и понятна. Это война вблизи их побережья, война за сохранение господства на море, обеспечивающего США столетия абсолютной безопасности.

Кроме того, в Вашингтоне не сомневаются, что Россия китайцев поддержит, хотя бы на уровне заявлений, ведь Москва согласна с концепцией одного Китая, а значит конфликт с Тайванем, с её точки зрения – внутреннее дело Китая, а защита Америкой своего тайваньского союзника – недопустимое вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Тем более, что США также формально признают пекинское правительство единственным законным представителем китайского народа.

В общем, если война в акватории Тихого океана начнётся сейчас, у США есть неплохой шанс, что её удастся протянуть до выборов. Американскому избирателю предложат выбирать между "патриотами", которые всё время выступали за необходимость жёсткого сдерживания России и Китая и "предателями" которые выступают за мир, в условиях, когда Россия, ещё даже не покончив с Украиной, уже поддержала Китай в противостоянии с США на Тихом океане.

Американцы привыкли к роли мирового жандарма. Поэтому они даже больше наших доморощенных караул-патриотов любят в любой сложной ситуации требовать от правительства применить силу к очередному супостату, чтобы поставить его на место. Это именно то, на чём будут строить свою избирательную кампанию демократы, независимо от того, будет от них баллотироваться Байден или кто-то другой.

Только переориентировав внимание общества на войну, запугав их военной опасностью, "новым Перл-Харбором" демократы могут рассчитывать выиграть выборы. Учитывая же как быстро летит время начинать провокации надо уже сейчас. Война сама себя не начнёт, а китайцам тоже надо время на подготовку. Ни за день, ни за неделю, ни даже за месяц такие вещи как операция против Тайваня (с риском столкновения с США и их союзниками на Тихом океане) не готовятся.

Если американцам повезёт, то им удастся спровоцировать Китай на атаку как раз к моменту коллапса Украины или даже раньше. Тогда новая война закроет тему старого поражения, да и мир с Россией можно будет не заключать. Она же союзник Китая.

https://ukraina.ru/20230730/1048354602.html

Т-80. Летающий танк.

Эту боевую машину на Западе прозвали «летающий танк». Она разгоняется до 80 километров в час, совершает полицейские развороты и прыгает на 14 метров. «Военная приемка» покажет двухсерийный фильм о Т-80 - единственном российском танке с газотурбинным двигателем. В первой части журналисты программы отправятся в Санкт-Петербург на 61-й бронетанковый завод, где сегодня ремонтируют почти все наши боевые машины. И там проверят на надежность обновленную пушку Т-80. 

Сделают это необычным способом: выстрелят из нее по мишени деревянным бревном. Весь процесс будет снимать высокоскоростная камера. Затем съемочная группа «Военной приемки»проведет уникальный эксперимент - с помощью специального прибора сравнит уровень шума от Т-80 и от обычного автомобиля, чтобы узнать, кто и на сколько едет тише. Кроме того, зрители телеканала «Звезда» увидят уникальные кадры прыжка Т-80 на 14 метров и его знаменитый разгон до 80-ти километров в час.

_____________________________________________________

Гонки на снежной трассе, стрельба из пушки ракетами и осколочными снарядами, а также замораживание в снегу при температуре -10 градусов. «Военная приемка» продолжает рассказ о танке Т-80.Во второй серии фильма будет продемонстрирован модернизированный вариант боевой машины Т-80БВМ. Журналисты программы устроят ей экстремальные испытания. Танк завалят снегом и оставят на ночь на морозе, чтобы узнать, запустится ли двигатель с первого раза. 

Кроме того, «Военная приемка» проверит на скорость и маневренность. Причем, на скользкой заснеженной трассе! И наконец, выстрелит из пушки Т-80БВМ по автобусу, набитому бочками с топливом.Также, зрители телеканала «Звезда» узнают, чем отличается модернизированный вариант боевой машины от обычного, по какой причине Т-80 на Западе назвали «Танком Ла-Манша» и почему лучше не гнаться за танком на автомобиле по скользкой заснеженной трассе.

Муж Виктории Нуланд объяснил Америке, почему нужно воевать с Россией

Ссылка

Нацизм, как идеологическое предостережение

Вульгарные марксисты (а иных практически не осталось) приписывают своему отцу-основателю фразу «практика — критерий истины», являющуюся вульгарным упрощением куда более глубокой мысли, высказанной Марксом в «Тезисах о Фейербахе» следующим образом: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, то есть действительность и мощь своего мышления, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос».

Маркс говорит своим последователям: не спорьте об идеях — попытайтесь воплотить их в жизнь и судите об их действенности (и, соответственно, о силе своего мышления) по результатам. Последователи же классика, как любые эпигоны, упрощая сложную для них мысль до уровня, доступного собственному восприятию, пришли к выводу, что есть идеи, изначально правильные («научные») и неправильные («ненаучные»). «Научные» идеи своим умишком они свели к мысли о всеобщем благоденствии, которое будет выражаться в абсолютном равенстве потребления, каковое равенство будет достигнуто при помощи ликвидации (моментальной, при помощи убийства, или постепенной, через ограничение прав и изоляцию) всех несогласных.

При этом победившая банда ликвидаторов-уравнителей должна по какой-то неведомой причине достичь в процессе движения к уравнительному распределению невиданных духовных высот и высочайшей производительности труда.

Если бы Маркс слышал, как трактуют его неомарксисты, он вертелся бы в гробу со скоростью, позволяющей заменить им крупную атомную электростанцию. К тому же он бы проклял их за впадение в ересь идеализма, так как они утверждают, что именно идея (единственно верная идеология) и многократно осуждённое Марксом схоластическое следование ей должна сама собой создать «нового человека» и «новое общество», после чего навсегда наступит «золотой век», то есть ими же многократно осуждённый «конец истории».

Неомарксисты по причине глубокой интеллектуальной ущербности, не позволяющей им не то что понять, а хотя бы прочитать Маркса, даже не замечают, как на основе когнитивного искажения впадают в логическое противоречие. С одной стороны, они считают, что в результате их религиозной приверженности некоему идеологическому ритуалу общество достигнет идеального состояния, в рамках которого будут преодолены все внутренние противоречия, с другой, утверждают, что в этот-то момент и начнётся бурное развитие невиданными ранее темпами.

Но развитие (как духовное, так и материальное) возможно только в рамках движения, каковое движение обеспечивается борьбой противоречий, пребывающих в системном единстве, в рамках которого их борьба не разрушает систему, но развивает её. Достижение же абсолютного идеала, нирваны, преодоление всех противоречий означает для общества состояние абсолютной энтропии и быстрой деградации. По этому пути на наших глазах движется западное общество, инфицированное левацкими идеями современных «последователей» Маркса, его не читавших, но мнение имеющих.

Неомарксисты, разумеется, скажут, что на Западе извратили идею, отсюда и их проблемы, а вот если идее догматически следовать, то проблем не будет, а всеобщее счастье наступит немедленно. То есть вновь попытаются увести нас от чистого материализма своего основоположника в дебри вульгарного идеализма.

Но действительно, как же нам определить их правоту или неправоту, если мы не имеем одной чистой сертифицированной марксистской идеологии? Их десятки. Ленинизм, троцкизм, сталинизм, маоизм лишь наиболее известные. И каждая из них претендует на единственную верность и творческое развитие идей Маркса. Получается, что любую очередную политическую катастрофу неомарксистов можно будет объяснить тем, что просто был избран еретический вариант вероучения и просто надо найти верный вариант идеи, чтобы человечество наконец-то погрязло в высотах духа, обеспечивающих суперпотребление.

Это, кстати, ещё одна проблема неомарксистов. Они рассуждают о каком-то самопроизвольном духовном росте, но упор постоянно делают на потреблении (дешёвая колбаса, «бесплатные» квартиры, профсоюзные путёвки и т. д.). В общем, ни крестик не снимают, ни трусы не надевают, так и обещают идейно потреблять на высотах духа.

Однако, к нашему счастью, мир богат не только левыми идеологиями, которых становится тем больше, чем дальше в историю уходят Маркс и его труды. Если голая идея может двигать человечество к счастью, то суть этой идеи не имеет значения, главное, чтобы её адепты были согласны в определении цели (что такое счастье) и средств её достижения.

Таким образом, проверить действенность рецепта, выписанного леваками, мы можем за счёт их правых сиамских близнецов — нацистов.

Нацистская идея также заявляет о намерении обеспечить всеобщее счастье всему человечеству. Нацисты, как и современные левые тоталитаристы, считают наиболее действенными для реализации своих идей методы подавления и принуждения. Расхождение у левых и правых принципиальное, но несущественное с точки зрения осчастливливания человечества. Не случайно нацисты часто именуют себя национал-социалистами или социал-националистами, а противники нацизма часто называют его последователей право-левыми.

Леваки считают «всем человечеством» только представителей «правильных» классов или (в современном мире с размытыми классовыми границами) социальных групп. Нацисты же считают «всем человечеством» представителей «правильной» нации. Что интересно, у каждых нацистов «правильная» нация своя, при этом их идеология (не путать с философией) проработана значительно глубже, чем у леваков.

Все нацисты как были согласны с основными тезисами Гитлера в первой половине ХХ века, так согласны и сейчас. Тогда американские нацисты выступали под флагами Германского рейха, а бандеровцы публично подчёркивали своё идейное единство с Гитлером, и сейчас демонстрации американских неонацистов проходят под теми же флагами, а украинские бандеровцы всё так же всеми силами демонстрируют своё родство с гитлеровцами.

Элементы формы, лозунги, нашивки татуировки, методы ведения боевых действий и отношение к собственному народу — абсолютно всё является жалкой галицийской пародией на рейх. Провинция по мере сил копирует метрополию, но, что важно для нашего исследования, неонацисты не пытаются «творчески развить» или «переосмыслить» Гитлера, они буквально ему следуют, и «Майн кампф» всё так же является библией каждого истинного нациста.

Итак, мы имеем существующую более столетия проработанную идеологию, не вызывающую разночтений среди своих адептов, на основе которой несколько раз создавались предельно идеологизированные государственные образования. В своих основах идеология эта была изначально проста и без дополнительных упрощений и вульгаризации доступна пониманию широких масс. В отличие от слишком образованного Маркса, Гитлера его последователи читали и понимали буквально, без дополнительных трактовок и упрощений.

Ради этой идеологии немцы пожертвовали своим государством (после войны Германия могла и не возродиться, англичане и французы предлагали ликвидировать её окончательно и бесповоротно) и полутора десятками миллионов человек своей «нации господ». В это число входят не только убитые на войне, но и погибшие в концлагерях «не вписавшиеся» в режим «чистокровные арийцы». Погибших неарийцев в данном случае в расчёт не принимаем, так как идеология нацизма изначально обрекала их на гибель, не считая людьми.

За эту идеологию немцы пять с половиной лет воевали против большей части мира, отказываясь капитулировать даже тогда, когда проигрыш в войне стал очевиден и на кону оказалось само дальнейшее существование немецкого народа. В общем, полное идейное единство нации было достигнуто и детей воспитывали в верности «национальной идее».

Идеология обещала реванш, лебенсраум и персональный (национальный) социализм для немцев как «народа господ», который этой идеологией провозглашался лучшей частью человечества, единственно достойной продолжить в веках человеческий род. В методах не церемонились: «Не умеешь — научим, не хочешь — заставим», — вполне могло быть их девизом.

Результат — горы трупов (своих и чужих) и дымящиеся руины Германии, которая возродилась лишь благодаря чуду — геополитическому противостоянию победителей, которого не дождался Гитлер, но которое обеспечило «экономическое чудо» моментального возрождения Германии Аденауэра.

При этом формально мировая война для Германии была не обязательна. Англичане и французы воевать с Гитлером не планировали, больше никто в Европе начиная с 1938 года не мог представлять для Германии военную угрозу. Польша являлась союзным государством, до мая 1939 года полностью поддерживавшим Германию и планировавшим совместную агрессию против СССР. К тому же режим санации в Польше по сути своей мало чем отличался от гитлеровского режима в Германии.

Теоретически немцы могли реализовывать свои планы по захвату мирового господства медленно, не вступая в безнадёжную конфронтацию с большей частью мира сразу. Но только теоретически. На деле идеология (любая идеология) убеждает своих адептов в их превосходстве над окружающими (лишёнными идеологического «света») и обещает им новый «справедливый» мир, за который требует бороться. Причём борьба должна быть чисто физическая: те, кто не желает принять «единственно верное учение», добровольно должны быть к этому принуждены.

Идеология не может не бороться за своё максимальное (желательно на весь мир) в кратчайшие сроки распространение. В этом её суть. Поэтому все идеологии провозглашают свою «революционность». Революция отменяет правила и освящает насилие «революционной необходимостью», обеспечивая идеологии «право» на насилие, без которого невозможно установление всемирного «царства справедливости».

Неважно, что идеология считает правильным: установление всемирной власти пролетариата как самого «прогрессивного» класса, установление мирового господства «нации господ» или всемирную «инклюзивную глобализацию» извращенцев. Важно, что она провозглашает свой взгляд на мироустройство единственно правильным, а всех, кто придерживается других ценностей, считает врагами человечества, из вредности не желающих наступления «золотого века».

Отсюда даже не шаг, не полшага — лишь мимолётное движение до осознания необходимости уничтожить всех, кто «не с нами», иначе «золотой век» никогда не наступит. Тем более что с точки зрения идеологии «буржуи», «унтерменши» или «ретрограды», не поддерживающие «инклюзивность», не люди или не совсем люди, так что правила человеческого общежития на них не распространяются. А называете вы свою практику «перевоспитанием» в концлагерях или «культурой отмены», неважно — суть одна и та же.

Проблема идеологии в том, что, обещая «золотой век» для большинства, на деле она апеллирует к меньшинству: ни «арийцы», ни извращенцы, ни даже пролетариат никогда не составляли большинство человечества. Это и понятно, заигрывая с маргинальным сознанием и обещая ему подъём до невиданных высот духа, идеология в реальности подкупает своих последователей возможностью улучшить материальное положение здесь и сейчас. Эта возможность не всегда реализуется, но она всегда находится на первом плане.

Под разговоры о духовных ценностях «пролетариев» переселяли в «буржуйские квартиры», «арийцы» завладевали еврейским бизнесом, а извращенцы получили на современном Западе кучу льгот и фактическую возможность процветать, не работая. Конечно, блага всегда обрушивались лишь на малую часть избранной нации, класса или социальной группы, но остальные надеялись, что придёт и их черёд.

Именно для обеспечения насильственного перераспределения благ в заметном количестве идеология и должна была апеллировать к меньшинству и опираться на силу. Те же большевики без тотального насилия никогда не загнали бы составлявшее большую часть населения России крестьянство в колхозы, обеспечившие им контроль над продовольствием, а через него и контроль над страной.

Идеологизация любого общества, инфицирование его любой «единственно верной» идеологией неизбежно ведёт к гражданской войне, а затем и к внешнему конфликту. Если идеология не расширяет пространство своего господства, она загнивает и умирает. Именно это и произошло с идеологией в СССР, а затем и с самим СССР (как идеологизированным государством), когда ВКП(б) вынужденно (из-за нехватки сил) отказалась от идеи мировой революционной войны. Замкнутая на ограниченном пространстве одной страны, лишённая необходимого ей стремления к экспансии, идеология была обречена.

И «высоты духа» не помогли. Выяснилось, что идеология воспринимается как «единственно верная» только там, где может обеспечить своё силовое господство. У кого в руках оружие, у того и «единственно верное учение». Как верно заметил Мао, «винтовка рождает власть». Этот тезис применим не к каждому государству, но к любой форме идеологизированного государства применим абсолютно.

Последняя трагедия идеологизированного государства (до определённого момента бывшая трагикомедией) развивается у нас на глазах. Украине совсем не обязательно было погибать. Стартовые возможности были близки к идеальным.

Территория достаточно большая, но достаточно компактная. Внутренних противоречий на момент провозглашения независимости практически нет. Большинство голосовало за независимость, а те, кто был против, не собирались активно сопротивляться, так как после Беловежской пущи отсутствовал альтернативный проект. Развитая транспортная система, вполне современная промышленность с гарантированным рынками сбыта (в России и СНГ), профессиональные подготовленные кадры рабочих и управленцев, обкатанная бюрократическая система. Прекрасное географическое положение, обеспечивающее мощный транзитный потенциал, дополненный крупнейшей в мире газотранспортной системой, монопольно контролировавшей поставки российских энергоносителей в Европу. Миллионная армия, мощный ВПК и бесконечные запасы оружия.

Ничего не надо было даже выдумывать — знай себе пользуйся тем, что на тебя с неба упало. Надо только с Россией дружить, так как она — главный рынок сбыта, единственный транзитёр энергоносителей и главный поставщик сырья. Кроме того, практически каждая украинская семья (как минимум на Юго-Востоке и в Центре Украины, да и на Западной Украине многие, если не большинство) связана с Россией родственными узами, а для почти 90 проц. населения русский язык и культура родные.

Казалось бы, что могло пойти не так?

Постсоветская власть на Украине была воспитана в идеологизированном государстве и считала наличие единственно верной государственной идеологии естественным. Поскольку коммунистическая идеология была скомпрометирована советским кризисом и катастрофой СССР, украинская власть подобрала единственно доступную ей националистическую идеологию и стала строить государство на её базе.

В этом заключалось существенное отличие Украины от ельцинской России, установившей запрет на государственную идеологию, что и не позволило прозападным либералам закрепиться у власти навечно, провозгласив себя носителями единственно верной идеи. Вернее, провозгласить-то они провозгласили, но к тому времени «революционное право», обеспечившее им победу в 1991-м и 1993 годах, действовать перестало, а конституционный запрет на «единственно верное учение» лишил их возможности легально запретить своих политических оппонентов, которые, вооружившись патриотическими лозунгами, постепенно либералов от власти оттеснили.

Украинские националисты, призванные властью в качестве носителей «единственно верной идеи», почувствовали себя крайне неуютно в русском по своей сути государстве. Будучи людьми ограниченными, они верили в собственные фобии, в частности, в то, что родной для большинства населения русский язык и приверженность русской культуре приведут Украину к интеграции с Россией.

Они не поняли и не заметили то, что прекрасно осознали якобы пророссийские донецкие бизнесмены и политики, не пустившие в Донбасс (как сами хвастались) ни одного российского бизнеса. Интересы молодого криминального украинского бизнеса, как огня боявшегося свободной конкуренции с российским, надёжно охраняли русскоязычную Украину от любого сближения с Россией. Деловые люди не меньше националистов хотели политически «прочь от Москвы», но без разрыва экономических связей (и русский язык им не мешал).

Но идейные основы новой Украины всё же закладывали националисты, и бизнес не стал вмешиваться в их борьбу со всем русским, тем более что в первые годы их потуги были почти незаметны. Поскольку население совершенно не собиралось добровольно переходить на украинский язык и отказываться от русской культуры ради местных сельских обрядов, националисты начали быстро радикализироваться и требовать от государства насильственной украинизации «несознательных». И Россия самим фактом своего существования становилась для украинских националистов всё большим врагом.

Итог нам всем известен. Украина быстро докатилась до нацистского режима, развязавшего вначале гражданскую войну против русских граждан Украины, а затем и внешнюю войну с Россией в интересах Запада. Этот режим угробил Украину даже более надёжно, чем гитлеровский угробил Германию.

Не случайно националисты в Минобороны Украины уже в 1991 году (ещё до окончательного распада СССР) интересовались у готовых поступить на украинскую службу офицеров, будут ли те воевать с Россией. У Украины не было никаких ни исторических, ни территориальных, ни экономических причин для конфронтации с Россией. Наоборот, абсолютно все интересы украинского государства диктовали теснейшую дружбу с Россией. На это украинцам поначалу (где-то до конца 1994 года) указывали и западные политики. У них тогда был «медовый месяц» с Ельциным, и они ещё не рассматривали Украину как таран против России.

Но идеология диктовала действия, ведь «идеологи» знают, что «высокая идея» выше «презренной прагматики». Мы же в этот мир «не для мещанского счастья пришли», а «для великих духовных свершений», которые только идеология обеспечит, причём государственная и общеобязательная.

Она и обеспечила немцам в 1945 году, и украинцам прямо сейчас обеспечивает, и полякам в 1939 году обеспечила, и прибалтам, от которых почти всё население без всякой войны сбежало, тоже идеология всё обеспечила: сплошной дух, правда, не очень ароматный.

Те, кто без идеологического окормления не умеет детей рожать, могут не волноваться, идеологии в нашем обществе являются органической и на сегодня неустранимой частью. Могут выбирать себе любую и молиться на неё сколько хотят (может, хоть изучат предмет глубже, чем три цитаты перевранных классиков). Пока разные взгляды, разные идейные системы находятся в обществе в равном положении и ведут друг с другом чисто идейную борьбу без окончательного победителя, идеологии даже пользу приносят, стимулируя общественную дискуссию.

Проблема в том, что желающие идейно воспарить и подняться к высотам духа совершено в духе украинских националистов требуют от государства установить и начать силой насаждать «единственно верное учение». Когда же им предлагают взглянуть на пример гитлеровской Германии или современной Украины, они лишь хитро усмехаются и намекают, что у тех-то идеология была некошерная, а вот у них-то совершенно халяльная. И ссылку на СССР легко «отбивают»: говорят, что СССР, мол, потому рухнул, что враги идеологию извратили, а вот если бы расстреливали побольше, то врагов бы всех убили и жили бы уже в «золотом веке».

Слушаю я их, читаю и иногда думаю: «Ну зачем тебе им что-то объяснять? Ну хотят бараны пастуха и овчарку. Ну рассказывай ты им про “светлое будущее”, и они тебе добровольно и с песней и шерсть свою принесут, и мясо, и приплод, ещё и памятник воздвигнут нерукотворный (потому что откуда у баранов руки?)»

Но я прагматик, и я точно знаю, что, хоть сейчас общество устойчиво, идеологий «хороших и разных» много и никакая не признана «единственно верной», стремление к окончательному решению (к достижению полной идеологической чистоты) можно сдерживать, но искоренить нельзя. Если с идеологами не бороться постоянно, они очень быстро доведут общество до идейного единства по пути в «золотой век». А дальше, как случалось всегда с установлением идеологической стерильности, — гражданская война и распад государства (внешний конфликт тоже возможен, хоть и не обязателен).

Я не хочу рисковать распадом России. Я-то до идеологической стерильности скорее всего не доживу (для победы «единственно верного учения» всегда требуется какое-то время), но Россия — Родина моих предков и потомков. Другой у них не будет. Надо эту сберечь.

Россию дважды губили собственные идеологи, её приходили захватывать немецкие идеологи, сейчас издыхающие уже украинские идеологи всё никак не уймутся и мечтают, даже умирая, удушить Россию руками Запада.

Как только идеология становится «единственно верным учением», вместо «золотого века» приходят война, гниение и распад. Проверено на практике, которая вроде бы критерий истины. Никого ещё не миновала чаша сия.

Лучше стремиться собственным честным трудом обеспечить себе и близким комфортный быт, тогда и время на духовный рост появится (знай используй), чем пытаться силой загнать всё человечество в очередное счастье. Загонялка сломается. Потому как людей много и у каждого своё представление о «золотом веке».

https://alternatio.org/articles/articles/item/138762-natsizm-kak-ideologicheskoe-predosterezhenie