буквы

Киев поклялся объявить России войну и забрать Крым

Спикер Верховной Рады Александр Турчинов рассказал о планах руководства своей страны - он заявил, что война Украины с Россией неизбежная и Украина якобы вернет себе Крым, как только накопит для этого немого сил.

Об этом он сообщил в интервью киевскому изданию cenzor.net. Оказывается, уже в феврале этого года новоявленные украинские политики приняли решение воевать в будущем с Россией - увидев, что Крым начал бунтовать.

Турчинова, разумеется, вовсе не смущает тот факт, что все население Крыма и все силовики поднялись против новых киевских властей и высказали недвусмысленное желание присоединиться к России: в данном случае свободный выбор людей учитываться не должен, очевидно.

В Киеве, по мнению киевских политиков зимой произошла "освободительная революция, , а волеизъявление крымчан - это "путч". Якобы, Россия начала готовить его загодя.

Турчинов признает, что не потерять Крым было просто невозможно. Но не потому, что все местное население всегда продолжало искренне считать себя россиянами, воспринимая образовавшиеся границы как странное недоразумение, а лишь из-за того, что "русские собрали до 40 тысяч своих элитных войск, поддерживаемых огромным количеством местного населения, и вдоль границы была сконцентрирована двухсоттысячная армия с неограниченными резервами".

Он справедливо подмечает, что добровольцев из числа украинцев, пожелавших бы отправиться тогда на защиту украинского Крыма не нашлось. В то время как из Росси в Крым в тот период на помощь крымчанам, которые боялись агрессии украинских националистов и возможных провокаций, приехало немало добровольцев.

Впрочем, Киеве уверены, что Крым можно вернуть широкомасштабной войной с термоядерной державой:

«В отличие от февраля-марта мы уже имеем армию, Нацгвардию, укомплектованные батальоны МВД. Все они получили реальный боевой опыт.

Но никто сейчас не требует немедленно бросать войска в Крым. Почему? Потому что, несмотря на кардинальное увеличение нашего военного потенциала, по сравнению с началом года, мы еще не готовы выбить из Крыма российские войска. Для решения этой задачи мы должны стать еще на порядок сильнее. Для этого необходимо время и концентрация усилий. Но это обязательно произойдет!», - рассуждает Александр Турчинов.

Какой же скачок в развитии должна сделать украинская армия, которая так и не смогла справиться с почти безоружными ополченцами, чтобы выиграть войну с одной из сильнейший армий мира - российской?

Правда, восстановление украинской армии сейчас действительно идет: на днях советник президента Порошенко Юрий Луценко заявил, что Киев пошел на минские соглашения и перемирие с Новороссией лишь для того, чтобы перевести дух и провести перевооружение, чтобы затем продолжить войну.

Действительно, в том, что украинским силовикам нужна была пауза нет сомнений: ранее сам Порошенко заявил, что армия потеряла в боях более 60% всей бронетехники. Силовики вынуждены были пускать в дело законсервированную с советских времен технику, разумеется, уже значительно устаревшую.

Однако, вспомнив предыдущие заявления представителей украинской элиты, уже ничему не приходится удивляться. К примеру, бывший министр обороны Украины Валерий Гелетей пообещал с трибуны Верховной рады, что атакует Россию и проведет в Крыму (который он "сделает украинским") так называемый "парад победы" в Севастополе.

"Я обещаю, что на посту министра обороны при вашей поддержке сделаю все возможное, чтобы обеспечить безопасность наших соотечественников, обеспечить спокойствие в нашем государстве...Я убежден, что Украина победит и парад Победы обязательно будет в украинском Севастополе",- обещал он

Кроме того, украинские лидеры всерьез грезят о скором создании собственного ядерного оружия. Военные эксперты, в свою очередь, не сомневаются - будь у Киева тактическое ядерное оружие, оно давно уже сметало бы кварталы Донецка и сжигало собственный народ на непокорных территориях.

Правда, с почти стопроцентной вероятностью ни США, ни НАТО такого оружия Украине не предоставит, так как трезвое понимание, что представляет из себя "новая украинская государственность" есть у всех. Создавать самостоятельно украинцы вряд ли смогут изготовить.1 Хотя экс-замглавы Генштаба Вооруженных сил Украины уже заявлял, что у Украины есть возможность для изготовления и хранения ядерного оружия. И, соответственно, применения. "В Генштабе я занимался наукой и точно могу сказать, что возможности есть",- сообщил он. Но пока это лишь теория.

Зато планы России (неудивительные в контексте признаний о готовящейся атаке на Крым) по размещению ядерного оружия в Крыму возмущают американскиз украинских политиков до глубины души: они с неодолимым упорством продолжают называть полуостров "украинской территорией". "Размещение ядерного оружия на суверенной территории другого государства без его согласия является коварным и циничным решением. Это позволит России вплотную приблизиться к базам НАТО, получив военное преимущество в регионе", - жалуются они.

Да-да, конечно. И зачем тогда НАТО размещает танки в 1000 км. от Москвы, руководство альянса признает "да, мы ставим новые базы на границах с Россией, но это же против нее", а в Европу выдвинуты ядерные бомбардировщики Б-52?

Впрочем, даже по итогам войны-2008 еще "теневой Пентагон" Stratfor выпустил руководство для аналитиков, в котором было отмечено - "Российская армия способна осуществлять успешные операции, может побеждать созданные США военные силы и показала, что "США и НАТО находятся не в той ситуации, чтобы вмешиваться в конфликт в военном плане". С тех пор, как мы помним, были и "Вежливые люди", и перевооружение армии, и заявления НАТО о России как "умном и хитром противнике". И слова о том, что НАТО "не готово победить Россию".

Заметим что военные аналитики многократно и дотошно разбирали варианты войны России с Украиной (впрочем, как и войны России с США). Так, например, существует "боевой прогноз" RAND и три сценария - от локальной драки до ядерного удара по Украине.

Кстати, в соцсетях большой популярностью пользуется цитата американского морпеха: "Никогда бы я не хотел, чтобы русские всерьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут". И ведь надерут! Даже помощь Пентагона, обучающего регулярные войска и карателей нацгвардии не поможет - как не помогла она армии Саакашвили.

И напоследок. Помните, что сказала Москва в ответ на крики вышеупомянутого Саакашвили о войне?

Верно.

"Они даже не представляют, что такое быть "в состоянии войны с Россией".

И лучше не проверять.

Анатолий Лантов

"Кирвое зрекало уркаины"

Хотелось бы пояснить еще раз...

Современная Украина - это страна-фейк. Она основана на обмане, воровстве, лизоблюдстве и натужном позитиве. "Улыбаемся и машем - чииииз!" В объектив улыбаются и судорожно прикрывают дыру на заднице.
Те, кто живут в нормальных странах - России или США, Израиле или Германии - просто не представляют уровень чудовищной нелепости "майданутой УРКАины".
Нет, я не идеализирую Россию, США, Израиль, Германию и так далее - везде есть проблемы, везде они разные. Но они в рамках нормы.
Руина же вне нормы.
"Кондиционер взорвался", "сами себя сожгли", "бронетанковая алтайская милиция", "ядерные удары по Донецку" - вот это украинская реальность.
Да тут уже неделю празднуют, что в России утонул "Дмитрий Донской". У свидомых такое счастье - шампанское ведрами лопают.
Удивляетесь, мол, нелепость какая, диабетику надо постоянно носить инсулин с собой? Это нереально, таскаться в процедурную за каждым уколом и платить по 250 за укол?
Это в нормальных странах нереально.
Здесь - реально.
Чернявые и носатые галицаи - потомки турок, крымских татар, румынов и венгров - истинные славяне. Да им в рекламе "Имарата Кавказ" сниматься надо.
Киев лежал в развалинах после Батыя, Великий Новгород разгрома не знал. Но в Руине считают, что это русские испорчены татарами. Потомки крепостных рабов и подляшков искреннне уверены, что у них свобода в генах.
Гауптман Шухевич - борец с Германией, ага.
23 года орали - Крым дотационный, хватит кормить Крым! Пролюбили. Разорались на весь мир - верните! Зачем он им - никто понять не может. "А шоб було! Ибо не зьим, так покусаю".
Конфетки появились. "Хуйло" называются. Сосательные. Я не шучу! Свидомые дебилы радостно сосут "Хуйло" и скачут. Обычно, таким запомоенным место у параши. Впрочем, у реальности своеобразный юмор - Парашу себе и выбрали. Файно, чо.
Бред? Да. Реальность? Да. Так не бывает в нормальных странах.
Все, что лежит за гранью понимания - здесь реально. Любой бред воплощается. 25 миллионов патронов стыбздить? Да без проблем. И условного долларового миллионера "Корейко" не найдут.
В СБУ нет профессионалов. 23 года они занимались только организацием крышеванием легального, полулегального и нелегального бизнеса - от растаможек до наркоты.
Вот и лепят отчеты, типа в Одессе задержали террористов. Да эти фотки с советским Уставом сухопутных войск они лепят ко всем своим заявлениям для прессы. Взяли в библиотеке, сфоткали - раз в три месяца показывают как новую. А Устав продали букинистам, в библиотеку не вернули. Характер-с.
"Арестованные" же "террористы" с удивлением узнают из прессы, что они в "турма" сидят.

Страна победившего галоперидола.

http://ivakin-alexey.livejournal.com/775872.html

Сдаётся мне, кот этот не просто сепаратист, а агент ФСБ, проходивший обучение у лучших инструкторов России!

В преддверии анонсированного верховным главнокомандующим отопительного сезона мы с кошаком, который выступал в роли заинтересованного лица, проинспектировали имеющиеся в наличии отопительные устройства в виде батарей. Это вынужденная мера, поскольку по всему городу развешаны баннеры с надписью «Отключи лишнее». Под лишним подразумеваются батареи и краны, почему-то выкрашенные в желто-голубой цвет.
Наверное, секретные украинские ученые выяснили, что биколорная цветовая гамма резко улучшает тепловые свойства предметов. Во всяком случае, в «Гугле» ничего об этом не пишут.

К сожалению, лишней батареи не нашлось, поскольку все они в той или иной степени были задействованы в отопительном процессе. Можно, конечно, отключить в кухне, превратив ее в импровизированный холодильник. Одно время мне довелось жить на Севере, в районе Плесецкого космодрома. Того самого, откуда ракетоноситель «Рокот» вывел на орбиту спутник серии «Космос», напугавший до усрачки британского эксперта. Англичанин выяснил, что этот объект, сука, маневрирует, и сделал вывод о его военном предназначении. Дескать, включит ночью разгонный блок, подкрадется к «Хабблу» с телескопом и напишет на линзе похабное слово из трех букв. Или того хуже: «Обама пуйло». Времена нынче такие. Так вот, в военном городке у домов были офигенно толстые стены из кирпича. На кухне, под подоконником, кладка была в один кирпич, в результате чего получалась ниша с трубой, выходящей прямо в морозную реальность. Называлось данное устройство «Север» и представляло собой природный вариант морозильника. Достаточно было уже в октябре положить туда, к примеру, мясо, чтобы через пару часов оно превратилось в ледяной кирпич. Хотя нет, вру. С мясом была напряженка. Но борщ замерзал крайне быстро.

Все эти особенности нехитрого северного быта я растолковал кошаку. Даже зачитал сообщение в «Твиттере», подписанное сами понимаете кем. Однако усатый проявил сдержанный пессимизм и напрочь отказался отключать батарею на кухне. Хотя, гад, знал, что сегодня в Брюсселе будут оформлять Миланские соглашения по газу, выработанные в «нормандском формате». Да, реально полный бред, поэтому на данном фоне мои беседы с котом выглядят вполне невинно. Тем более что он регулярно смотрит украинские новости. У меня, честно говоря, слишком слабая нервная система, чтобы воспринимать эту х...ню. Особенно по СТБ: внезапно раздается женский вой, играет тревожная музыка из унитаза, и захлебывающийся от эмоций голос вещае: «АААААА…МЛЯ…терористыпунинсукаубилизарезалиобстрелялипотерь нет, киборгипоймалпулюснарядгранатуаэропртнашпутинсука, крымнашневсетакпростовыборывыборывыборы». Иногда мне кажется, что кот придерживается откровенно сепаратистских взглядов, поскольку оборудовал в самом оживленном месте квартиры блокпост и периодически объявляет независимость двух комнат.

Более того, грозит выжить из спальни, которая ему представляется очень удобной резиденцией. Я ему, правда, объяснил, что в Киеве введен особый антитеррористический режим. Новая спикерша СБУ, до этого работавшая в расово правильном агентстве УНИАН, рассказала о трех огнеметах и гранате, обнаруженных в логове террористов. Они планировали на выборах с помощью РПГ вывести агентов ФСБ на улицы, чтобы организовать агентам ФАПСИ вырванные годы. Вы знаете, у нас так все сложно, все так противоречиво, непредсказуемо. Однако должен констатировать, что у Маринки Остапенко, которая десятилетие возглавляла пресс-службу СБУ, получалось гораздо забавнее, чем у Гитлянской. Марина здорово разоблачала агентов ГРУ ГШ РФ МО, шо твой Тымчук. Они у нее пачками попадали в застенки спецслужбы, включая все руководство «Аквариума». Ей достаточно было прошерстить «Фейсбук», чтобы обнаружить десятка два свежих, абсолютно матерых российских шпионов.

Так вот, как только ввели в Киеве антитеррористический режим, сразу же начались безобразия. На Владимирском спуске здоровенный «КамАЗ» (не белый) выехал на встречку и буквально сплющил легковушку. Два человека в тяжелейшем состоянии. Дальше – больше. В Бориспольском районе, расположенном на расстоянии хорошего плевка от столицы, взорвали и подстрелили кандидата в народные депутаты от «Народного фронта» Владимира Борисенко. То есть сначала подстрелили, а потом уже взорвали. Однако кандидат оказался опытный. Он вышел покормить собаку ночью в бронике, что и спасло ему жизнь. О собаке ничего не сообщается. Будем надеяться, что с ней все хорошо. Я вот кошака хожу кормить без броника, подвергая свою жизнь страшному риску. Однажды он принял тапочки за бэтеэры и отжал один после безобразной драки. Кот дал понять, шо броник не спасет.

Поскольку дискуссия об отключении ненужных батарей зашла в глухой тупик, решено было пересмотреть краны. Их тоже рекомендовали закрутить, а лучше всего – запаять наглухо. Оказалось, что ненужных кранов тупо нет. Правда, кошак предложил отключить унитаз, поскольку он им все равно не пользуется. Не по понятиям горбатиться на данном белом предмете, унижая тем самым гордое достоинство свободного животного. В ходе оживленной дискуссии было достигнуто компромиссное решение, подробности которого открыть не решаюсь. Тем не менее, оно было не хуже Миланского. Там тоже не все так просто, как кажется.

Конечно, открытым остается вопрос о длительности отопительного сезона. Несмотря на объявленный антитеррористический режим, есть подозрения, шо сразу после дня голосования все и закончится. Причем не только горячая вода, а буквально все: доллар, который теоретически можно купить по курсу 12.95, побьет очередной рекорд, квартплата сравняется с уровнем жизни пригорода Брюсселя, зарплата приблизится к значению, которое можно не учитывать при вычислении числа пи. И так ясно, шо песдец. К чему эти математические игрища разводить? Тем не менее, есть много людей, которые реально мучаются, решая, за кого голосовать. Психиатры сбиваются с ног, оказывая помощь жертвам электоральных разночтений. У кошака на выборы своя точка зрения, и он очень четко дает понять, что именно он на них ложил. Или клал. И что с него, жывотного, взять.

Александр Зубченко

"Кто считает, что Путин простит все эти «ла--ла» - тот ничего не понимает в мужчинах невысокого роста!"

Я вот все думала – в чем разница между Путиным и другими политиками сходного с ним ранга? Ум? Опыт? Масштаб личности? Сложность поставленных и выполненных задач? Кредит доверия народа?

Нет, вряд ли. Фигуры, действующие сейчас на политическая арене, во многом из вышеперечисленного вполне сопоставимы с Путиным. Не считая украинского т.н. политикума, конечно.

Но ведь разница есть, и мы все ее интуитивно чувствуем. Просто лежит она не в политической плоскости, а в психологической.

Присмотритесь к лицам тех политиков, которые сейчас, в связи с событиями на Украине, мелькают в СМИ. Все как один они похожи на задроченных жизнью цирковых животных. Вроде и музыка, блестки, мишура, аплодисменты публики, слава, но если вглядеться внимательнее, то такая безнадега на их лицах, тоска, усталость и ненависть к тому, что они вынуждены делать.
Их выступления на манеже на самом деле – тяжкая повинность, а не звездный час.

Они в центре внимания, но нравится ли им ходить по канату под барабанную дробь и ожидания толпы – когда ж наконец они сорвутся вниз?

А Обама – даже не цирковой. Он скорее похож на несчастную обезьянку с ялтинской набережной, которую жадный до денег фотограф дергает за ошейник, чтобы она кривлялась и зазывала отдыхающих делать с ней снимки. И от этого у обезьянки портится характер.

А наши украинские политики? Порошенко, Яценюк, Турчинов, Аваков, Тимошенко - такие же задроченные жизнь обезьянки. Разве что Кличко еще пока держится оптимистичнее, но исключительно из-за того, что он особенно тупой. Таким легче.

Похожие лица я вижу каждый день – у кассирш в супермаркете, у кондукторш в трамвае, у продавцов всякой ненужной фигни, у работников ЖЭКа, у официантов в забегаловках…

Это – лица людей, которые не любят свою работу, но вынуждены ее делать.

А теперь посмотрите на Путина.

Блин, да он же любит свою работу! Вот его главный секрет – ему все это в кайф!

Ощущение полнейшего удовольствия от жизни, от того, чем он занимается – вот что в первую очередь бесит всех свидомых в Путине. Кайф во всем – на пресс-конференциях, на заседаниях, в полетах со стерхами, в поисках амфор, в спасении тигров и всяких прочих зверей и птиц. Этот человек каждую минуту своей жизни кайфует от того, чем он занимается.

И люди вокруг него тоже кайфуют – Лавров после каждой встречи со своими «американскими коллегами» закуривает, как после секса. У Чуркина всегда такой озорной блеск в глазах, как у мальчишки, подложившего злой соседке в карман жабу. А Димон с его айфонными луками в лифте? Ну это ж просто прелесть что такое!

А Стрелков? Усталый, невыспавшийся. С огромной ответственностью и тяжелой ношей на плечах, рискующий умереть в любой момент – он ведь тоже кайфует от того, что ему в жизни выпала такая возможность – защитить русских людей. Вы представляете себе, что для человека его судьбы и увлечений значит получить возможность не в реконструкционном бою, а в реальном времени сложить голову за други своя и Русский Мир? Это и есть та самая любимая работа. Он – сам выбрал свой путь. Его противников – назначили воевать. Улавливаете разницу?

Все они – «вечные мальчики», до сих пор не пресытившиеся, не потерявшие вкуса к жизни и к тому, чем занимаются. И при том каждый из них – профессионал, серьезный политический игрок и русский ватник.

И именно потому, что им нравится их работа – все у них получится.
Ведь не надо быть большим специалистом по управлению человеческими ресурсами, чтобы знать: только те, кто занимается любимым делом, кто получает от него удовольствие - могут добиться успеха.

И не вводом войск единым решается украинский вопрос. А целым комплексом мер, многоходовок и статегем. Нестандартные решения – это как раз козырь тех, кто любит свою работу.

И вот вы все ждете русскую армию, а Путин, меж тем, вполне может сейчас готовить восстание где-нибудь в Техасе, ага. Техасцы, кстати, сплошь сепаратисты и давно мечтают о независимости от США.

ЗЫ. А кто считает, что Путин простит свидомым все эти «ла-ла-ла» - тот ничегошеньки не понимает в мужчинах невысокого роста.

(с)Бэлла Розенфельд

Урок, который стоит выучить каждому

Скажем сразу: это абсолютно реальная история, произошедшая в 1967 году в Калифорнии.

Рон Джонс преподавал историю в средней школе Эллвуда Кабберле в Пало-Альто, Калифорния. Во время изучения Второй мировой войны один из школьников спросил Джонса, как рядовые жители Германии могли притворяться, что ничего не знают о концентрационных лагерях и массовом истреблении людей в их стране. Так как класс опережал учебную программу, Джонс решил выделить одну неделю для посвященного этому вопросу эксперимента.
Понедельник

В понедельник он прочел детям лекцию о силе дисциплины. О том, что чувствует спортсмен, который усердно и регулярно тренируется, чтобы добиться успеха в каком-нибудь виде спорта. О том, как много работает балерина или художник, чтобы сделать совершенным каждое движение. О терпении ученого, увлеченного поиском научной идеи.

Джонс велел школьникам сесть в положение «смирно», так как оно лучше способствует учебе. Затем он приказал учащимся несколько раз встать и сесть в новое положение, потом также неоднократно велел выйти из аудитории и бесшумно зайти и занять свои места. Школьникам «игра» понравилась, и они охотно выполняли указания. Джонс велел учащимся отвечать на вопросы четко и живо, и они все с интересом повиновались, даже обычно пассивные ученики.
Вторник

Во вторник учитель вошел в класс и обнаружил, что все молча сидят в положении «смирно». Некоторые из учеников улыбались. Но большинство смотрели прямо перед собой с искренним сосредоточенным выражением, мышцы шеи были напряжены, никаких признаков улыбок, мыслей и даже вопросов.

Джонс объяснил классу силу общности. Он велел учащимся хором скандировать: «Сила — в дисциплине, сила — в общности». Ученики действовали с явным воодушевлением, видя силу своей группы. В конце урока Джонс показал учащимся приветствие, которое те должны были использовать при встрече друг с другом, — поднятую изогнутую правую руку к плечу — и назвал этот жест салютом Третьей волны. В следующие дни ученики регулярно приветствовали друг друга этим жестом.
Среда

В среду Джонс выдал членские билеты всем ученикам. Ни один человек не захотел покинуть аудиторию. Тринадцать учеников ушли с других уроков, чтобы принять участие в эксперименте. Учитель выдал каждому членский билет. На трех билетах он поставил красные крестики и сообщил их получателям, что им дано специальное задание сообщать обо всех, кто не подчиняется правилам класса. Однако на практике добровольным доносительством занялись около 20 человек. Один из учеников, отличавшийся крупным телосложением и малыми способностями к обучению, заявил Джонсу, что будет его телохранителем, и ходил за ним по всей школе.

Три самые успешные ученицы класса, чьи способности в новых условиях оказались не востребованы, сообщили об эксперименте родителям. В результате Джонсу позвонил местный раввин, который удовлетворился ответом, что класс на практике изучает немецкий тип личности. Раввин обещал объяснить все родителям школьниц. Джонс был крайне разочарован отсутствием сопротивления даже со стороны взрослых, директор школы приветствовал его салютом Третьей волны. К концу дня в организацию было принято более двухсот учеников. Многие отнеслись к своему участию в Третьей волне с полной серьезностью. Они требовали от других учеников строгого соблюдения правил и запугивали тех, кто не принимал эксперимент всерьез.
Четверг

К четвергу численность класса возросла до восьмидесяти человек. Джонс говорил о том, что такое гордость. «Гордость — это нечто большее, чем знамена и салюты. Гордость — это то, чего у вас никто не может отнять. Быть гордым — значит знать, что ты лучший... Это чувство нельзя уничтожить...» Он объяснил ученикам, что они — часть общенациональной молодежной программы, чьей задачей являются политические преобразования на благо народа. «Все, что мы до сих пор делали, было подготовкой к настоящему делу. По всей стране преподаватели набирают и тренируют молодежные отряды, которые с помощью дисциплины, общности, гордости и действий могли бы показать нации, что общество может стать лучше. Если мы сможем изменить порядки в этой школе, то мы сможем изменить порядки на фабриках, магазинах, в университетах и во всех других организациях. Вы — избранная группа молодых людей, которые помогут этому делу. Если вы выступите вперед и покажете, чему вы научились за последние четыре дня, мы сможем изменить судьбу нашего народа». Джонс велел четырем конвоирам вывести из аудитории и сопроводить в библиотеку трех девушек, чья лояльность была сомнительна. Затем он рассказал, что в полдень пятницы о Третьей волне по телевидению объявит лидер движения и новый кандидат на президентский пост.
Пятница

В пятницу 200 учеников набились в кабинет. Не было ни одного свободного места. Всюду висели знамена Третьей волны. Ровно в двенадцать часов Джонс закрыл двери и выставил у каждой по часовому. Друзья Джонса изображали фотографов, кружа по аудитории. «Перед тем как включить национальную пресс-конференцию, которая начнется через пять минут, я хочу продемонстрировать прессе, как мы подготовлены». С этими словами учитель отдал салют. В ответ сразу же автоматически взметнулось двести рук. Тогда он произнес девиз «Сила — в дисциплине». Его повторил многоголосый хор. Девиз произносили снова и снова. С каждым разом отклик толпы становился все громче. В пять минут первого Джонс включил телевизор, но на экране ничего не появилось.

Тогда он обратился к ученикам:

— Слушайте внимательно. Нет никакого вождя! Не существует никакого общенационального молодежного движения под названием «Третья волна». Вами манипулировали, вас подталкивали ваши собственные амбиции, и вы оказались в том положении, в каком находитесь сейчас. Вы ничем не лучше и не хуже тех немцев, которых мы изучали. Вы думали, что вы — избранные, что вы лучше тех, кого нет в этой комнате. Вы продали свою свободу за удобства, которые дают дисциплина и превосходство. Вы решили отказаться от своих собственных убеждений и принять волю группы и большую ложь.

После этого Джонс показал ученикам фильм о нацисткой Германии. С ее дисциплиной, парадами и факельными шествиями. И чем все это закончилось.
Итог

Потом Джонс подвел итог: «Если нам удалось полностью воспроизвести немецкий менталитет, то ни один из вас никогда не признается, что был на последнем сборе Третьей волны. Так же как немцам, вам будет трудно признаться самим себе, что вы зашли настолько далеко». Школьники расходились в подавленном состоянии, многие не могли сдержать слез.


Источник: http://www.adme.ru/svoboda-psihologiya/urok-kotoryj-stoit-vyuchit-kazhdomu-780910/ © AdMe.ru

Сегодня обещали минус...

Дохлый.
Ну совсем.
Я поднял его за крыло, отпустил.
Ворон упал, разбросав крылья.
Я задумался. Ну не мог же он вот просто так взять, и сдохнуть. Прыгал, бегал, а вот тут подошел я, и капец. Крыло влево, крыло вправо.

Обошел трупик. Пнул его. Ворон, развернув крылья, перевернулся пузиком кверху. Сильнее пинать надо было. Ворон птица гордая, не пнешь, не полетит. Хехе.

__

Я вспомнил знакомого, который убивал уличных голубей, ощипывал в ванной, и ел. Предварительно затушив в духовке.
Вспомнил, как он неделю сидел в посадке, чтоб поймать ворона. Пока поймал, забухал, и пару дней спорил с ним, кто умнее.
В итоге одного забрали в дурку, а перья второго выкинули с балкона, где окончилась дискуссия.
Тогда еще была дурка.
И был газ.

__

Задумчиво обойдя тушку, я присмотрелся к тому, что же она скрывала.
Камень.
С виду обычный камень. «Куриный бог», с дыркой посередине.
Ворон птица умная, просто так что-то прятать не станет.

__

__

__

Камень в задний карман оборванного костюма, стеклянную бутылку, переливающуюся изумрудом в сумку, и дальше, в поиски «на хлеб». Курить хочется адски. Побираться не умею, не хочу, сам заработаю.

__

Купив с честно найденных, я расположился в посадке. Неформальная молодежь уже покинула её, отмечая блевотиной и окурками свой путь, и оставив кострище, и картошку, частично обугленную, частично лежащую в белом пластиковом пакете с надписью «***». Откуда только деньги берут?
Брезгливо, палкой, отбросив подальше обугленные остовы пластиковых бутылок, я расшевелил костер.
Хорошо горит.
Жарко.
Забросив в него один из трухлявых пней, трудолюбиво выдранных молодняком под свои жопки, я лег у кострища.

__

__

Я иду по улице, мне всего 19, я - студент автотракторного университета, впереди у меня - целая жизнь, в руках - портвейн. Я всегда буду счастлив, я всегда буду молод.
Лилечка подождет, куда она денется, мы с ней мутим, а мне нужно еще нагуляться.
Бляндинка слева (даже имени не успел запомнить, только познакомились), прижатая моей рукой, счастливо хихикает, посасывая «Вегор».
Пока еще целая.
Пока еще счастливая.

И не знает она, что через 5 минут я буду в ужасе прятаться в кустах сирени, прижимая её руку к себе, не понимая, что её больше нет, что рука – это все, что от неё осталось, что куст не спасет меня, что свист и я могу перестать слышать в любой момент.

Минометы.

__

__

Встрепенулся.
Блин, чуть не проспал. Палкой, которой отбрасывал мусор, расковырял пень, высыпал из пакета картошку.
Спасибо мажорам.
Затянулся купленной с рук сигаретой.
Я с 14 лет не покупал сигареты поштучно, а тут смотри ты, прогресс уже, есть сигареты без фильтра, с «мундштуком». Цена как у без фильтра, вид как у фильтрованных, но фильтра нет.
А цена… Одна сигарета -100 граммов картошки. Я никогда не задумывался о цене, которую мы платим за убийство себя, любимых.

__

Выкатил картошки, порылся в сумке, и достал банку тушенки.
Гуманитарка.
Помнит кто-то о нас. Нужны мы кому-то. Может и для политического пиара, а может и правда жопу рвал кто, чтоб не сдохло такое чмо, как я. Да и чмо простояло почти 6 часов, чтоб получить эту баночку, под дождем, слыша разрывы.
Хрен с теми разрывами. Кушать хочется.

Открыл тушёнку, аккуратно достал один маленький кусочек мяса, положил на крышку от банки. Остальное еще пригодится, благо, щас холодно. Не испортится.
Тот, кто не пробовал, не поймет, насколько вкусна тушенка, и картошка. Я блаженно сел на землю, грызя картошку, облизывая кусочек мяса. Его напоследок. Какой же он вкусный!

___

Что-то все это время давило в зад.

Я доел картошку, вместе с кожурой, только после того вытащил «Куриного бога» с заднего кармана костюма – тройки, изрядно потрепанного армией моей страны, спасающей меня.
Да какой ты Бог? Куриный? Тушенка тоже куриная была.

«Спаси нас, человеческий Бог», впервые молился я, ложась под звуки разрывов спать под куст. Сегодня обещали минус. «Спасибо, что я дожил до двадцати. Господи, спаси нас, и сохрани!»

А ведь мне сегодня всего лишь двадцать.

Окраина, часть 2

Ониждетищенко

- Из какого города будете? – таможенник вяло рассматривал паспорт женщины, занявшей почти всю кабинку.
- Изо Львовска. – смутилась женщина, и зачем то добавила, - Слава Окраине, слава Трандере!
- Ага, - сказал паспортист и шлепнул штамп в паспорт. – Проходите.
Польша встретила Серпентину Ониждетищенко пасмурной погодой и унылыми лицами таксистов. Они увидели её еще издали и даже рванули, было, к ней, однако растянутая фиолетовая футболка, на которой размещался оранжевый трезубец, отчего то отбил у них всякое желание идти на контакт. Окраинка заметила их метания и прошла мимо с гордо поднятой головой. «Ляхи!» - подумала она. «Курва!» - подумали таксисты.
Подкрепившись наскоро на автовокзале, Серпентина замела, изящно шаркнув ножкой, под лавку шкурки сала и яичную скорлупу. От лука, на счастье польских коммунальных служб, ничего не осталось. После импровизированного обеда, она направилась искать работу.

Отожтаращенко

Тарас Отожтаращенко был из тех, кто еще помнит те времена, что были при прежней власти. И хотя он не был самым старым из членов Рады, но иногда ему казалось, что все остальные страдают амнезией. Впрочем, сегодня с утра он был бы рад, если б его память изменила ему. По пути на работу его перехватили какие-то молодчики, они кричали что-то про какие то люстры и небрежно волокли и волокли Тараса в неизвестном направлении. В конце концов, дело кончилось тем, что депутат, некогда избранный народом, лежал в мусорном баке и поэтично смотрел в небо. Там, на площади, бесновалась толпа. Они снова что-то жгли, ставили палатки и красили все, до чего могли дотянуться в оранжевый и фиолетовый цвета. Полуголые девицы, накрывшись флагами с истерическим хохотом, словно валькирии, носились по площади и славили героев, Окраину, Трандеру и какого-то Сашка. Лишенный возможности видеть происходящее, Отожтаращенко с упоением предался прослушиванию той какофонии звуков, что царила вокруг него. Быть может он пролежал бы еще невесть сколько, однако над ним возникла тень, загородившая ему солнце. Тарас нехотя открыл глаза. На него смотрел и ухмылялся до боли в заднице знакомый персонаж, Ольгерд Бляшко, еще один депутат Рады.
- Лэжим? – спросил он.
- Отдыхаю, - поправил Тарас.
- Ну, тогда вылюзай, Тарасык, разговор маю. – Отожтаращенко не любил Бляшко, вернее теперь не любил. В прошлом их кое-что объединяло, но как говорится в старом анекдоте про Чапая, с нюансами. Тарас вылез, и даже не успел отряхнуться, как его под локти снова подхватили молодчики и поволокли к броневичку, на боках которого красовалась агитка партии Ольгерда. На ней он держал в руках вилы и грозился куда-то кому-то их вставить. «Ничего не изменилось», - успел подумать Тарас, пока его не огрели по голове, и мир не окутала тьма.

Артем

- Да нам жрать сегодня дадут? – седой пулеметчик высунулся из своего укрытия и с тоской осмотрел дорогу.
- А вчера давали? – с издевкой поинтересовался «Кабанчик», так прозвали снайпера за соответствующие пропорции в телосложении. – Вот и сегодня так же. – Артем сидел на голой земле и рассматривал носы своих сапог. На левом была дырка. Чудь поодаль от него устроились Денис и Мыкола. Им было немного за десять, рукава и штанины их формы были обрезаны под рост, в поясе перевязаны веревками. На коленях у Мыколы лежал автомат, Денис же ковырял стенку окопа саперной лопаткой.
- А хочется есть… - вздохнул Денис. – Аж в животе бурчит. – Дядько, - обратился он к Кабанчику, - дай семечек.
- Ага, размечтался. – Сказал тот и нарочно застегнул нагрудный карман, - мне на позицию скоро идти, а чего я там делать буду. Ногти грызть?!
- Ну, дай ты детине семечек, - не выдержал Артем.
- Да я скорее тебе в зубы дам, кацапский выкормыш, - гаркнул снайпер. Тут произошло непредвиденное, Мыкола поднял автомат и передернул затвор. Денис отстранился. Пулеметчик побледнел и слегка отодвинулся от Кабанчика. – Давай сюда, гад, семечки! – заявил Мыкола.
- Я все расскажу командиру, он вас того, в яму зароет. А сперва на органы, кацапьё! – снайпер ощерился и дал стрекоча по траншее. Мальчик опустил автомат и заплакал.
- Ну, будет тебе, - пулеметчик придвинулся к ребятам и протянул им фляжку. – Вот, глотни, полегчает. – Он подмигнул Артему. Мыкола сделал глоток и покраснел. Закашлялся. Однако ж, сделал и второй. Денис повторил за ним. Артем отказался. Седой же приложился. Обтер усы.
- Вот так вот и живем, - сказал он невпопад. Так они и жили.
Вопреки заверениям командования, русичи не атаковали их позиции ни разу. Зато свои несколько раз разносили укрепления подчистую. Каждый день приезжал командир и рассказывал байки о скорой победе в великой войне с Русью. Еды не привозил. Падла. А снайпер пропал. Как то сам собою рассосался.

Миклуха.

- Ты здесь? – Клочко заглянул в сарай и замер. Внутри было темно и пахло молоком. Он осторожно вошел, пошарил рукой по стене. Выключателя не было.
- Нет тут света, - отозвались из темноты.
- Гуйло?
- Сам ты, гуйло. Ягайло я. – сказал голос и почему то обиделся.
- Мне б через границу перейти.
- Знамо дело, - заметил голос. – Всем надо. Деньги принес.
- Я от Подливайко, - заметил Миклуха.
- Да мне насрать от кого ты, деньги есть говорю?
- Гривни?!
- Гривни засунь себе в … - голос притих. – Доллары есть? – Миклуха завозился с балалайкой. Извлек на ощупь сверток.
- Сколько?
- Три сотни давай. – Миклуха отсчитал три бумажки. Тут же из рук вырвали всю пачку.
- Эй, - завопил Клочко и наугад махнул балалайкой.
- Ты тише вопи! – веско заметил голос. – Граница рядом. А деньги я тебе верну, как только перейдем. Считай, страховка.
- Ладно. – Сам не понимаю почему, согласился Клочко.

Они шли почти вслепую. Луна едва освещала великий окраинский ров, или окоп если хотите. Ходили слухи, что это котлован под будущую великую окраинскую стену, что защитит весь остальной мир от русичей-ходоков.
- Когда переходить то? – не выдержал Миклуха.
- Скоро, скоро, – заверил его провожатый. – Близко уже.
И действительно минут через десять они остановились на краю рва. Неподалеку, на стороне Руси светились огнями дома. Почти рукой подать.
- Здесь, стало быть. – Ягайло, едва различимый в темноте, указал рукой на хлипкую доску, что уже была перекинута через ров. – Как перейдешь, сразу чеши к деревне. Спросишь там Ваньку, кликуха Сусанин. Он тебя и проведет дальше. Для конспирации, по болотам. Понял?
- Угу. Деньги верни, гуйло. – В темноте вздохнули.
- Сам ты… - ему сунули сверток.
- Бывай, Миклуха Маклай.
- Чего? - отозвался Клочко. Но темнота уже не ответила.

Сукашвали

Новоиспеченный громад Сукашвали, как не трудно догадаться, не был коренным уроженцем Окраины. Его, нелегкая судьба, факира-пожирателя материй, потаскала по многим странам. Долгое время жил он в ВША. Однако о его прежних заслугах стали забывать, паек урезали день ото дня и он, откликнувшись на зов молодой, но перспективной демократии в Окраине, прибыл в Куяв. Воздух свободы и демократичного образа жизни тут же освежил Сукашвали, стоило ему ступить с трапа на землю. Хотя ветер и доносил до чуткого носа Мимишико запах гари и паленой резины, он точно знал, что более демократичного запаха в мире нет. Уж кто-кто, а он на этом не один галстук… ну, вы знаете.
В аэропорту Куява Сукашвали встречала целая делегация. Даже сам президент Окраины громад Потрощенко пожал ему руку и поприветствовал в новом оплоте демократии ВША.
- Спасибо, спасибо. – Сказал Мимишико, на всякий случай с двумя разными акцентами, калифорнийским и акцентом выходца из Джорджии.
- Громады Трупченко и Абасраков, наши лучшие министры, - веско заметил президент.
- Очень welcome! – непонятно к чему ввернул Сукашвали. Министры переглянулись.
- А вот это мой сын, - Потрощенко указал на субтильного паренька.
- Hello! – радостно завопил факир-пожиратель и паренек тут же бухнулся в обморок.
- Что это с ним? – поинтересовался Сукашвали.
- Да так, плохое предзнаменование, - отшутился громад президент.
Они прошли в холл, где гость дал пресс-конференцию.
- Вы должны помнить, что я очень люблю все демократическое, в том числе и реформы. Я рад, что Окраина отвернулась, наконец, от варварской Руси и встала на путь демократии, чтобы это не значило. – Журналисты удивились, но не подали виду.
- Канал 1+1=3, Куяв. Скажите, громад Сукашвали, как долго вы пробудете в нашей столице?
- Пока ветер перемен и демократии дует здесь, я не покину ваш город, - сказал Мимишико и погрустнел. Перед его мысленным взором проплыла любимая кафешка на Брайтон-Бич и тихие, упоительные вечера на берегу океана. – А поскольку я думаю, что демократия поселилась в демократических сердцах окраинцев навсегда, то я, - и он раскинул руки в стороны, - всегда буду с вами! - Аплодисментов, вопреки ожиданиям, не последовало.

Ониждетищенко

- Крашу, штукатурю, убираю по дому. – Она стрельнула в поляка глазками, - могу и чего поинтереснее предложить. – Поляк сглотнул и без предупреждения нажал на газ. Машина осыпала Серпентину пылью, она в ответ осыпала ляха отборными матюками, по-русски. День не задался. Солнце уже клонилось к закату и за весь этот день урожденная Августина, а теперь просто Серпентина, не нашла в этой «проклятущей Польше» работы. Кого то смущал её выговор, кого то пропорции тела, говорившие о больших потребностях его хозяйки. Но большинство, шарахались как от огня от футболки с трезубом и хамоватыми выкриками по поводу и без. Окраина, что славилась почти в конце каждого диалога Серпентины с аборигенами, сыграла с ней злую шутку.
Устроившись все на той же лавке автовокзала, она с тоской уставилась на заходящее солнце. Где-то там, на западе лежали страны в которых Серпентина хотела жить. Германия, ВША, на худой конец даже Франция. Но сейчас она была в Польше и совершенно точно знала, что жить на Окраине она больше не хочет. Перед нею был весь мир, все дороги открывались перед жителями окраины, в конце концов, именно за это, за свободу и демократию, за возможность поехать на заработки не в нищую и упадочную Русь, а в богатый Запад и боролись на майдане.
- Кому на черта сдалась эта Русь?! – возмутилась Серпентина. – Кругом одно кацапьё, ватники опять же. Разве ж то жизнь. А вот в ВША… - она мечтательно закатила глаза.
- Пани? – из раздумий её вывел человек в форме.
- Слава Окраине! – гаркнула Ониждетищенко. Полицейский снисходительно посмотрел на неё.
- Окраина?
- Ага, - вздохнула Серпентина. – Слава Трандере! – она опять не выдержала.
- Free Love? – спросил полицейский, видимо плохо знавший русский. Серпентина оживилась. Наклевывалась работа.
- Love? Ess, ok. I’am ready. – Тут же проявила она чудеса школьного английского.
- Ok. – Закивал полицейский. – Он взял её под локоть. Серпентина шла словно пава, вернее она так думала. Работа, первая в Польше работа. Впрочем, все оказалось прозаичнее. Всего через полчаса Серпентина стучала по прутьям камеры кружкой и требовала свободы, равенства и братства, а также славы Окраине. Полицейские, переглядывались и как назло сходились во мнении, что перед ними очередная окраинская курва.

Миклухо

- Сусанин?! – мужичек удивленно почесал в затылке. - Не припоминаю.
- Ну как же, Иван его зовут. Точно все мне сказали лишь так.
- Чего? А ну ка, подойди поближе, гостюшка. – Миклухо почувствовал недоброе, но подошел. В неверном свете слабенькой уличной лампы его тень, нелепая и смешная, упала на стену дома. Уши шапки торчали в разные стороны, ватник был грязный и старый, балалайка, что торчала под мышкой, довершала образ.
- Ты чего из прошлого вылез что-ли? – мужичек спустился на одну ступень и присел. – Из какого года, путешественник во времени?
- Не понял. – Клочко чувствовал, что близок к провалу. Неужели первый встречный русич, сможет вот так запросто расколоть агента СНБО.
- Ладно. Значит, Иван из села съехал, ну тот, который Сусанин. Звали так, было дело. В лесу на три дня заплутал, бедняга. Ты родня ему, что ли?
- Ага. Мне надо на вы! – заявил Миклуха.
- Куда тебе надо?
- На Русь мне.
- Так, а ты где? – Клочко сглотнул. За спиной послышались шорохи. Спустя мгновение на спине окраинского шпика сидели сотрудники КГБ.
- Попался, голубчик. Ишь повадились шастать. И все, что характерно в ватниках, ушанках и с балалайками. – Мужик, сходил в дом и вернулся в кителе. На груди сверкали ордена. – Ну, прямо цирк-шапито какое-то. У пиндосов либо научились работать, а товарищ Миклуха? – Клочко молчал.
- Товарищ полковник, куда его?
- Да куда же его еще?! На допрос ведите. – Мужик зашел в дом.
- Вот тебе, за гуйло. – КГБшник стукнул Клочко сапогом по почкам.
«Вот и все лишь теперь!» - подумал Миклуха, когда его вели к машине.

Подливайко проснулся в половине второго ночи. Отбросил одеяло и прошел на кухню. Выпил два стакана виски с содовой и направился в ванную. В зеркало на него смотрело лицо окраинской демократии, нижняя часть тела которого, была украшена звездно-полосатыми трусами. Он умылся. Несколько раз улыбнулся себе в зеркало и сказал что-то по-английски. Вернувшись под звездно-полосатое одеяло он, по привычке, мурлыкнул жене «Good Night» и тут же заснул. Ему снился Клочко, весь в слезах, он стоял перед ним с протянутой рукой. На грязном асфальте лежала шапка-ушанка. Изредка он усаживался на ватник, бренчал что-то на балалайке, и пел, но все по-русски. За спиной у Миклухи было здание Лубянки.
- Подайте ветерану империалистических войн, - завывал Миклуха и кланялся проходящим мимо варварам. Некоторые даже давали ему деньги.
Подливайко снова проснулся и понял, его агента взяли.

Окраина, часть 1

Артем

«Каждую минуту, каждое мгновение вы должны помнить, что враг не дремлет и занят только тем, что изыскивает возможности лишить наше государство независимости, поработить наш свободолюбивый народ. Так не дадим же врагу ни единого шанса, нанесем удар первыми, пока его бдительность усыплена нашей кажущейся слабостью…» - Артем закрыл глаза ладонью и выдохнул. Отложил прокламационный листок и встал с дивана. Начинался новый день. Он не торопясь стал собираться на общественные работы. «Все во славу демократии и величия нашей Страны!» - вдруг ожило радио на кухне. С тех пор как началась вся эта свистопляска, он редко высыпался, и во многом благодаря радио, которое каким-то непостижимым образом не возможно было заткнуть. Его знакомые рассказывали, что выдергивали шнуры из розеток, тщетно искали кнопки выключения и регуляторы громкости. Ничего этого конструкция прибора не предусматривала, и славословия продолжали градом сыпаться на головы вечно не выспавшихся людей.
Артем прошлепал в ванную под гимн, едва не разрывавший барабанные перепонки и тут же закрыл за собой дверь. Стало немного тише. Наскоро умывшись холодной водой, он тщательно вытерся, дожидаясь момента, когда неугомонный оркестр закончит музицировать. Потом завтрак, все как обычно. Немного хлеба, что отпускали теперь по карточкам, кофе, прогорклый и какой-то синтетический, впрочем, упаковка убеждала, что он самый качественный. Тощий рыжий кот угрюмо смотрел на Артема, устроившись на холодильнике. Хлебная диета вовсе не способствовала хорошему настроению. Когда завтрак был окончен, Артем влез в двухцветный комбинезон, левая половина - оранжевая, правая – фиолетовая. Закрыл за собой дверь и на миг оказался в тишине. Его радио уже было не слышно, а то, что висело в подъезде, еще не успело сработать, запущенное датчиком движения. А потом все как обычно. «Борьба с нашим извечным врагом! Все для победы над варварами! Слава Окраине!» И как всегда от этого ему стало тошно.
На выходе из дома он ненадолго задержался. Патруль, в масках и коричневой форме, чего то добивался от его соседа, Николая Анатольевича. Старик дрожал, то и дело прижимал к груди замызганную старую сумку и что-то невнятно лопотал. Патруль напротив, был слишком громок и отчетлив. Артем сглотнул и постарался пройти мимо как можно незаметнее.
- … ты старый дурак! Социалист проклятый! Мы вас резали, а вы все одно небо коптите. Давай, Петро, поглядим, что эта шваль у народа своровала. – Детина тут же выхватил из рук старика сумку и вытряхнул её содержимое на землю. На дорогу, покрытую осенней грязью, высыпались карточки, полбуханки хлеба и маленькая книга. Один из патрульных втоптал хлеб в черную жижу и наскоро собрал прод. карточки. Над книгой его рука задержалась. Старик весь затрясся, из глаз покатились слезы.
- Гляди-ка, он еще и верующий! Нет твоего бога, дурень! Социалист, да еще православный! Повесить что-ли? – Артем скользнул в подворотню. Его не заметили.
Утро было раннее, солнце едва мелькало в частоколе многоэтажек. Дойдя до площади он пристроился в хвост очереди, тянущейся к большому шатру, также двуцветному. На флагштоках по всей площади ветер полоскал знамена того же свойства. Даже брусчатка в некоторых местах уже была выкрашена в политически правильные цвета. Очередь тихо переговаривалась и то и дело оглядывалась. У самого парка уже выстраивалась шеренги молодых людей. Все в одинаковой форме. Все в масках. «Этого уже не изменить», - подумал Артем, - «это уже стало частью их самих, не видно лица, нет ответственности…» Последняя мысль сама собою сорвалась с губ.
- Тише вы, громад. – Женщина с ребенком на руках шикнула на него. – Заметут же… И нас заодно с вами… - Она отвернулась, что-то бормоча себе под нос. Артем покраснел. Опасливо огляделся. «Язык мой - враг мой».
Очередь медленно двигалась вперед. Где-то там, у шатра, раздавали инвентарь и инструкции. Люди отходили от него со смешанными чувствами, с одной стороны больше не нужно было смотреть в глаза ответственному ударнику, с другой же, листы с инструкциями день ото дня становились все невыносимее. Когда очередь дошла до Артема он, как и положено, вытянулся как струна и уперся взглядом в переносицу стоящего перед ним представителя мэрии.
- Фамилия? – прорычал тот, начиная рыться в журнале.
- Никонов. Артем. Улица Семена Трандеры, дом 68, комната 26. Разнорабочий.
- Странная у вас фамилия, громад. – Ударник продолжал листать журнал. – Русич, не иначе.
- Прадед оттуда. Сам живу в Окраине с рождения.
- Симпатизируете… - пространно поинтересовался ударник, не поднимая глаз.
- Нет. Врагу пощады не дадим, гореть Руси в огне войны! – прокричал Артем, вздернув подбородок.
- Вот именно. – Он протянул листок Артему. – Следующий.
Наряд на работы оказался не самым плохим. До обеда он должен был помогать в монтаже памятника тут же, на площади. А после предстояла покраска брусчатки. Кирпичик за кирпичиком, оранжевый, фиолетовый, оранжевый, фиолетовый.
Памятник был странным. Конечно, Никонов не единожды видел лицо одного из главных идеологов демократии в стране, громада Наценюка, но эта работа неизвестного скульптора поражала воображение. Наценюк стоял как будто на поле боя. Под ногой его был череп, на котором красовалась надпись «русич», в руках он держал автомат, сзади развевались флаги. Однако субтильная фигура, да еще и награжденное очками лицо активно мешали представить громада Наценюка на реальном поле боя. Артем украдкой хохотнул и поспешил к бочкам с краской, когда статуя, наконец, взгромоздилась на постамент.
Краска сильно пахла. Голова словно налилась свинцом и весь мир сузился до нескольких кирпичей, которые сперва надо было отмыть, а потом покрасить. Когда же дневная норма была выполнена, Артем едва не валился с ног.
Когда он уже собирался уходить с площади, к зданию администрации подкатил большой джип. Из него высыпали люди в форме. Судя по расцветке, НАДОвцы. Чуть позже подтянулись и патрули Великой Гвардии Окраины. Артем, устроившись на скамейке принялся жевать хлеб, то и дело поглядывая на происходящее. Сперва, было трудно разобрать, что именно происходит. Но стоило подняться флагам ВША (великолепные штаты америки), НАДО (норд-атлантическая демократическая организация) и Окраины, как сомнений не осталось, готовился очередной парад.

Миклуха

- Ты чего без очереди прешь, хлебало расчехлил свое, ворог! – Баба шагнула к нему и что было сил, толкнула в грудь. Впрочем, Миклуха даже не пошатнулся. Он медленно полез рукою во внутренний карман и так же не торопясь развернул перед лицом женщины свое удостоверение. Она исчезла в мгновение ока. Миклуха же занял её место в очереди. И принялся слушать. Однако люди, не до конца осознавшие суть произошедшей потасовки, отчего то вмиг стихли.
- Ну, чего замолчали то, громады?! – с обидой в голосе пробасил Миклуха. – Я не шпик лишь, стою вот за хлебом.
- Ага, - кто-то саркастично поддакнули из толпы.
- Кто это сказал? – Миклуха, и без того возвышавшийся над общей массой, приподнялся на цыпочки.
- А никто, - снова ответила толпа.

Отожтаращенко

- В это неспокойное время, когда ворог подступает к нашим границам… - к уху генерала наклонилась его советница и что-то прошептала, - то есть, когда враг топчет, давно топчет, нашу с вами великую землю, ни один не может остаться безучастным! Поэтому мы и объявляем набор в армию для громадов, достигших 10 лет, а также человеков всех последующих возрастов.
Рада рукоплескала, кто-то ожесточенно проталкивался в первые ряды, чтобы лично пожать руку генералу.
- Слава Окраине! Смерть ворогам!
- Кацапню на шахты, - скромно добавил Отожтаращенко и снова спрятался среди сопартийцев.
Когда овации стихли. Генерал продолжил.
- Последние разведданные указывают на то, что царь русичей лично участвовал в расстрелах наших солдат в 49 году. Он сам отдавал приказы. И наш герой, Трандера погиб от его пули. Нет кацапам прощения за это! – генерал заплакал. Помощница протянула ему платок. Оранжево-фиолетовый.
Отожтаращенко выскользнул из помещения и стремглав помчался по коридору. Туалет был в самом его конце.
«Посрать не дадут, со своей славой». Когда он вернулся, место генерала заняла ярая сторонница демократии.
- Война! Война! Вот единственный выход. Мы, и только мы, способны остановить варварские орды, готовые хлынуть из проклятой всеми Руси. Наш народ – последняя преграда, что удерживает Русь от захвата всего мира. Но мы больше никогда не будем рабами Руси! – громадь Фурион стучала кулаком по трибуне и то и дело указывала в сторону Руси, которая сегодня, по нелепому стечению обстоятельств была в стороне противоположной. – Мы готовы начать против русичей третью глобальную войну. Мы сами остановим их, нам нужно только оружие. Дайте нам ракеты!
- Да, ядерные! – проорала Клиношенко, стоявшая по правую руку от трибуны. Фурион обернулась на её голос и показала той язык.
- Мы сотрем ворогов демократии с лица земли. Будь они прокляты! Царь их сдохнет в корчах! – захлебывалась она словами, будто боясь опоздать.
Отожтаращенко улыбался как кот, купаясь в лучах справедливой ненависти, что струились от выступавшей, словно волны радиации. «Красиво говорит, прямо хочется взять в руки автомат и дойти, скажем, до Урала, даруя блаженную демократию варварскому населению Руси».

Артем

Возле дома люди в шарфиках, видимо футбольных, снова устроили пикет. Их лица были предусмотрительно спрятаны в масках. Они скандировали что-то про войну и пытались вырвать из рук обезумевшей матери, сына.
- Ему еще нет десяти… - мать тянула сына назад, вцепившись в его рюкзачок.
- Кто будет воевать за страну?! – орал в свою очередь здоровенный фанат клуба Динамо, тянувший мальчишку к себе.
- Вот сам и воюй, - орала мать.
- Мне нельзя, у меня это… почки больные, я на холоде заболею. – Фанат немного растерялся, и этого мгновения хватило, чтобы мать сгребла в охапку сына, первоклассника и рванула с ним к подъезду. За ней погнались. Артем, прижавшись к стене пытался пройти во двор. Однако динамовцы его уже увидали.
- Стоять! – Артем чертыхнулся и бросился во двор. – Стоять, говорю. – Его обступили.
- Ты почему не на фронте? Отлыниваешь?
- А вы? – пискнул Артем.
- А что мы?! – пожали плечами фанаты, все они возвышались над щуплым Артемом как минимум на голову. – Мы не годны к службе. Болеем, - хохотнул один из них.
- А ты вот, громад, разъелся на дармовых харчах. Пойдешь на фронт.

Когда его привели к военкомату, Артем прекратил всякое сопротивление. Последние метры фанаты почти тащили его, ноги безвольно волоклись по земле. Болели почки, и немного припухла скула. Сотрудники военкомата приняли пополнение с радостью. Всего в здании оказалось человек пятьдесят будущих солдат Окраины. Из них, большая половина, едва пошла в школу. Они стояли вдоль стен со слезами на глазах, утопая в форме, что была им явно велика. Артему форма же была почти как раз, но выглядела застиранной. На груди заплаты, виднелись остатки бурых разводов.
- Ну-с, громады… призывники. – Комиссар просто сиял, - сегодня наш военкомат выполнил план по набору солдат, с чем я вас и поздравляю. В самое ближайшее время вы пополните ряды ВГО и дадите кацапам, - комиссар как будто смаковал это слово, - просраться.
Так Артем попал… в армию.

Миклуха

- Да ты пойми, не только лишь все из нас рады служить стране! – Миклуха навис над стариком. – Каждый есть, что должен отдать все, что имеет на защиту которых. – Закончил он. Николай Анатольевич, которому шел восьмой десяток, беспомощно хлопал глазами в ответ.
- Ты зачем старый, библию читаешь? Вороги тебе ум за.. эта… затуманили?
- Как же они затуманят, если… - начал было допрашиваемый.
- Молчать, - рявкнул Миклуха и сунул здоровенный кулачище старику под ребра. Тот охнул и умолк.
- Ничего. Мы вас, не то всех, то есть всех вас, конечно, поставим. К стенке. Кацапьё!
В дверь допросной заскреблись. Миклуха, раздосадованный заминкой, рванул ручку на себя. В комнату буквально влетело хрупкое тельце гвардейца, что держался за ручку с другой стороны.
- Чего тебе?
- Вас вызывает громад Подливайко. Срочно! – гвардеец растаял в коридоре. Миклуха вздохнул. Вышел. Запер за собой дверь. Гулкий полутемный коридор повел его в кабинет главы тайной полиции.

- Вызывали, - Миклуха просунул голову в дверной проем.
- Вызывал. – Подливайко убрал ноги со стола. Во рту у него была сигара. За спиной, вопреки всякой логике размещался флаг ВША. – Громад Миклуха, завтра вы отправляетесь на секретное задание, в стан врага. На Русь. – Заговорщическим шепотом добавил шеф полиции.
- Иду на вы? – удивленно спросил тот.
- Да не на вы, а на Русь. – Подливайко придвинулся к столу. – С кем приходится работать… Да, это вам не Калифорния. – Закончил он мечтательно.
- Ты вот что, подготовься. Ну, не мойся сегодня. Чтоб запах. - Поливайко потянул носом. – Впрочем… У интенданта получишь ушанку, ватник и балалайку. Вот. – Шеф встал и начал прохаживаться у флага. – Как прибудешь на границу, спросишь Ягайло.
- Кого? – Миклуха, начавший конспектировать, остановился.
- Наш польский друг, поможет перейти на Русь. По болотам. Все понял.
- Угу, - протянул Миклуха. – А через стену как перелезть то?
- Какую стену… - Подливайко задумался. – А! Ты про эту. Да её еще не достроили. Так перейдешь. Смотри в яму, не упади. – Закончил шеф.

Миклуха стоял перед зеркалом и не мог понять, что с ним стало. Шапка сидела на нем плохо. Он едва натянул её на макушку. Ватник под мышками прорвался и норовил растерять свое ватное содержимое. Балалайка оказалась без струн и с частично стёршейся надписью «Слава ге..ям!» До выхода оставалось не больше часа.
- Как кацап прям! – умиленно всплеснула руками жена. – Один в один! – Миклуха зарделся.
- Ты мне вот чего, водки наплескай.
- Налить? – жена повернулась в дверях, - Горилки?
- Ну да. – Жена исчезла на кухне, напевая:
"Deutsche soldaten und die offizieren
Waffen brigaden und panzerung maschinen
Deutsche soldaten und die offizieren
Mit lieben Fuhrer nicht kapituliren"
- Эх, - вздохнул Миклуха, - и чего меня из Берлина сюда принесло.
- Вот именно, - отозвалась жена. – Береги себя, клочик! – Добавила она ласково.
На следующий день Миклуха Клочко прибыл на границу с Русью.

Наша Маша. Заметки киевлянина накануне Дня знаний

Нашей дочери Маше уже семь лет, и 1 сентября она пошла в школу. В обычную гимназию в подмосковных Люберцах, куда мы с женой успели ее записать за две недели до Дня знаний. Все было довольно просто - пришли к директору, она сказала, что никаких проблем нет, хотя свободных мест в первых классах немного - район молодой, хватает и своих первоклассников. Но раз на Украине случилось то, что случилось, районные власти оказывают вынужденным эмигрантам всяческое содействие. Например, не стали сразу требовать полный пакет документов, оставшийся в киевской школе, куда она и должна была пойти. Нас, кстати, шестеро таких "беженцев" только в одной люберецкой гимназии.

По большому счету мы с Машей не беженцы, скорее политические эмигранты. Наш дом не бомбили, мы почти восемь лет жили в Киеве, хотя оба - и я, и жена имеем в паспортах донбасскую прописку, мы оттуда родом. По нынешним временам в том Киеве, который мы оставили, это уже если не состав преступления, то гарантированные неудобства при столкновении с государством и косые взгляды от тех, кто в паспорт заглянул - "коренных" киевлян, львовян и в целом "свидомых" украинцев, которых в столице сегодня подавляющее большинство.

Уехать пришлось. Дело не только в Маше. Последние месяцы жить в Киеве было морально невыносимо. Все разговоры на улицах, в транспорте, в метро - это сплошная, плохо скрываемая, а иногда и специально распаляемая ненависть. Я помню "оранжевую революцию", когда люди в маршрутках дрались между собой из-за политических разногласий - кто-то за Ющенко, кто-то за Януковича. Сейчас не дерутся, потому что почти все "за единую Украину", но готовы убить любого, кто скажет слово против. Поэтому так мирно сейчас в Киеве - многие просто молчат. Мы и на улице последнее время не гуляли: на площадке родители сидят, пьют пиво, семечки лузгают, рассуждают о подлых "ватниках". А дети играют в "бандеровцев". Если ты за единую Украину - это идиллия, а как по мне - какая-то кошмарная картина. Я просто представил, как Маша рано или поздно расскажет в школе, о чем говорят дома родители, молчащие на улице, и мне стало страшно. И за нее, и за нас с женой. Проблема в том, что мы слишком русские для этого города, дома куча "неправильных" книг, говорим исключительно по-русски, и меняться в угоду депутату Фарион - называть дочь Марычкой, я не собирался. В Киеве уже ничего не держало, друзья отвернулись, работал я дистанционно на российских заказчиков, смысла оставаться не было. Собрали, что можно увезти, и уехали.
62 тысячи детей из Украины пойдут 1 сентября в российские школы

Молчать я начал с марта, после их победы. До этого еще пытался спорить и объяснять: что вы делаете, вы же своими прыжками разрушаете государство. На меня смотрели, кивали, а глаза у собеседников уже были какие-то стеклянные. Потом понял - чай на майдане был все-таки с "начинкой". Замолчал окончательно, когда лучший друг, почти родственник, предложил заткнуться, иначе расскажет о моих речах "Правому сектору". И даже продавец в магазине у дома, с которым мы когда-то мило общались я на русском, он на украинском с какого-то момента стал мне швырять сдачу с таким видом, будто ему противно меня обслуживать и деньги мои ему не нужны.

Машу мы заранее записали в одну из обычных киевских школ у себя, в спальном районе на Левом берегу. Школ, где преподают на русском, в Киеве фактически не осталось, а единственная в районе гимназия со смешанным языком преподавания, которую два года назад торжественно открывал Янукович, еще до его смещения тихой сапой стала "чисто" украинской. Поэтому выбора особого не было - выбрали ту школу, которая поближе к дому. Пошел я на родительское собрание в мае. Все как обычно - информация для родителей первоклассников, выступление директора. Пожилой такой мужчина, "старой школы". Говорил по-украински, взывал к патриотизму. Говорит, вы понимаете, что обстановка в стране сложная и денег у школы уже нет, поэтому готовьтесь содержать школу.

Да не проблема содержать! Проблема в том, чему учат, проблема в первом уроке, где им, может быть, отрывки из "Гайдамаков" читать будут. Из самого кровавого, человеконенавистнического произведения Шевченко! Как мне дочери объяснить, что она и есть тот самый "москаль", которого призывают резать? Еще один друг, тоже бывший, активист майдана, звонил перед отъездом, упрекал, мол, никто тебе и Маше на русском говорить не запрещает, вот даже Дмитрий Ярош по-русски разговаривает. Правда, детей у друга нет и книг он не читает. Назвал его дураком и положил трубку.

Директор школы мне показался нормальным человеком, была какая-то грусть в его глазах, мне кажется, он уже тогда, в мае, чувствовал что-то плохое. Хотя плохое уже случилось в Одессе. Не знаю, может, ему тоже приходится теперь молчать. Такие украинцы остались - добрые, открытые, миролюбивые, любящие Украину без ненависти к России. Но их страшно мало. И я был не против спонсировать школу, но вопрос, чему там будут моего ребенка учить.

Уровень "патриотизма" в школах Украины зашкаливает. Вот, учителям Одессы начальство департамента образования настойчиво рекомендовало приходить на коллегию в "вышиванках", а в Киеве это уже традиция. Что поделать, если министр образования на Украине сегодня яростный националист, автор апологетики Степана Бандеры Сергей Квит. Он к переформатированию мозгов молодежи много усилий приложил, когда еще ректором Киево-Могилянской академии работал. И останавливаться на достигнутом явно не собирается. Это с его молчаливого одобрения в Ивано-Франковске проходят уроки ненависти, заставляют скандировать "Смерть ворогам!" и сжигать чучело чужих президентов. Чистый сектор Газа, где ненависть к евреям преподают сызмальства.

Беда в том, что я знаю историю не только по украинским учебникам, где украинцы называются арийцами, а Запорожская Сечь первой настоящей европейской демократией. Зачем мне после уроков объяснять дочери, что "демократия" греческое слово, как и само понятие, и что казаки были ой как далеки от демократии. И я понятия не имею, как объяснить ей, что "герои" УПА нелюди, уничтожавшие мирное население ради примитивной национальной идеи. А что там пишется о России и русских! Это вообще кроме как кровавым наветом не назовешь. Я не хочу, чтобы каждый день дочери калечили психику и навязывали бандеровский взгляд на мир.

Они сегодня действительно готовы отобрать "демократию" у греков, а пирамиды у египтян. Есть на Украине такой историк - профессор Бебик, доктор политических наук, проректор университета "Украина". Он еженедельно читает лекции на радио "Эра", которые я иногда слушал по радиоточке. Так вот он говорит, что некие протоукраинцы - "теукры", упоминавшиеся еще Геродотом, создали Трою, а после и всю Грецию вместе с Римом. Более того, "первый Рим" вообще находится в Сумской области, на стыке рек Ромен и Сула, и сегодня это город Ромны. И, значит, тот Рим, который стоит на Тибре, второй по счету и создан тоже украинцами. Это было бы смешно, если бы профессор Бебик был веселой шуткой от местного КВН. Но он реальность.

Это началось давно, исподволь, как и надписи "Москалей на ножи". Я такую наблюдал три года в подземном переходе у дома, и ее никто не смыл. А спорил с украинскими историками я еще в институте. Хоть и спал на парах, но слух резануло, когда преподаватель заявил, что во время Гражданской войны на Украине погибло от 8 до 15 миллионов человек. Знаю, что погибло много, но это треть населения современной Украины! Пошел в библиотеку, поднял статистику, оказалось, что в лучшем случае на порядок меньше, открыл глаза преподавателю. Тот спор замял, поставил зачет автоматом, сказал, на лекции больше не приходить, не разводить смуту, и больше со мной не здоровался. Ну да история в моем техническом вузе была второстепенным предметом. Но сегодняшний кошмар готовился загодя, это я сейчас понимаю.

Я рад, что Маше не придется петь "Ще не вмерла" на первом уроке и она не узнает о профессоре Бебике, а равно о Бандере и Шухевиче, которые, не помешай им русские, выиграли бы Вторую мировую войну. Пусть учит жизнелюба Пушкина, а про то, что у Шевченко и Леси Украинки есть что-то лиричное помимо мизантропии, я ей сам объясню.

Денис Добриков

А помните, было время, когда казалось, что мы все как-то скурвились, потеряли себя. Бабло. Бабло поглотило все. Главное - тепло устроиться и сладко жрать. Патриотизм - смешно. Подвиг наших дедов - фу, не вспоминайте даже. Вспоминайте лучше, какой серии ваш айфон. Ах 3-ий? Хипстеры блюют с вас, сэр, 4-ый уже неделю в продаже. Египет, дьюти-фри, и "я пашу бля я имею право отдохнуть!". Кредит, тачка, сменить тачку а то как лох, взять кредит, чтобы погасить кредит. Просмотр ежегодного парада Победы по ТВ с неловким этим чувством, с дискомфортом: ну да, да, вы воевали, все понятно, но это вы - вы там - а мы здесь. Мы здесь, мы уже другие, у нас все круто, у нас ипотеки, у нас инстаграммчик и талончик в очереди в Потребительский рай. Эхо-Москвы расскажет, как стать на шажок ближе к нему - на миллион километров дальше от вас и от вашего неудобного подвига. Потому что, дед, другое время - другие герои. Герой Леша вырвет сердце из груди, осветит им нашу дорогу и проведет нас сквозь коррупционный лес прямо к светлому будущему, и чтоб не хуже всяких там бриташек. Похуй, что у Леши глаза из пуговиц, а жопой он, вроде как, напялен на чью-то звездно-полосатую руку - шевелится же, голос из рта идет, коррупционеры вскрыты с безжалостным пафосом, как будто они последние на всей Земле. Финальная битва добра со злом. И битвы другие, и герои. И всё своё казалось чужим, а всё чужое - своим, но утраченным по неизвестной причине, и потому непонятным, но.. ладно-ладно, айфон значит, бабосики. Живем...

И тут Украина.

Как обухом по голове. Молчание. Кто-то еще жует свой бутер, кто-то доигрывает в энгри-бердс, но вдалеке как гул: "москалей на ножи! хто не скаче.." Ха-ха. Хи-хи-хи. Не может быть. Нет, точно не может. Братишки же.. родные же.. Мы что-то там помним, что-то далеко на пожелтевших страницах своих запрятанных за ненадобностью воспоминаний, отдающих железом и порохом. Что-то было... Мы с ними, вокруг ад. Огонь и дым, "деревья не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут...". С ними? Вот с ними - со скачущими? С этими, которые портреты Бандеры несут? Которые с рук жрут у старухи Нуланд, а она еле давит свое к ним презрение кривой улыбкой? Которые беркут жгут заживо, которые упа-унсо? Как обухом по голове. К херам энгри-бердс. Очнуться, срочно.
Дальше утрированная сто крат калька с нас, еще совсем недавних. Облученное чернобыльской радиацией болото - нацисты и геи, журналисты со справками из ПНД, деятели культуры, уголовники, обдолбанные хипстеры, тетки на зарплате, идейные "за все хорошее". Нацистов-то больше всего, поскольку в их рядах внезапно - и геи, и журналисты, и деятели культуры, и хипстеры, и тетки на зарплате, и идейные, и, конечно, уголовники. Все скачут. А хто не скачет, тот москаль. А москалей, как известно, на ножи. Нас на ножи. Которые с нами плечом к плечу..
Рвем горлы друг другу в интернетных баталиях, ругаясь, выискивая оправдания, выстраивая причинно-следственные связи внезапно образовавшегося ада. Их, конечно, обманули. Вашингтонские ответят. Как проглядели-то? 23 года, двадцать три гребанных года их учили ненавидеть нас, а нас - ненавидеть себя. Ладно, закончили. Сопли подобрать.

Внезапно Крым - наш. Еще до того, как первый вежливый сойдет на крымскую землю, еще до того, как в сеть сольют первое видео со счастливым крымским мужиком ("Русские! Вооруже-е-енные до зубов!"), еще до того, как последний выживший на майдане беркут вернется к своей семье - Крым наш. В каждом слове и даже в напряженном сосредоточенном молчании. И вот они - те, с кем всегда мы были плечом к плечу. Не тронутые ни украинской, ни нашей заразой, чистые. Им страшно, они считают часы до момента, когда ад прорвется через Перекопский перешеек. Беркут встает там, готовый быть сметенным в момент новым украинским порядком, но не готовый пасть на колени. Только не как те, львовские.
И мы, затихнув, обновляем ленты новостей. Ждем. Ждут ребята на блок-постах. Ждет Крым. Ждет и молится, пока... Да. Не сдрейфил Путин, не предал нас. Прикрыли своих, уберегли. Крым - наш.

Потом Одесса и 2-е мая. Те, кого не уберегли. Женский надрывный плач в рации zello: "Ребята, они их... Это война. Это настоящая война.". Хохот нацистских уебков. Люди, метущиеся в окнах, в дыму. Не уберегли. "Да заткните вы ее!" Желто-синее в любой вариации - новая свастика. Жовто-блакитный - цвет смерти, цвет моргов, от него веет запахом горелых человеческих тел, корвалолом, водярой. Цвет нелюдей без сердца и души, что пляшут и беснуются на сраничках соцсетей. Цвет девочек с пустыми стеклянными глазами, что разливали бензин по бутылкам. Одесса, запуганная и потрясенная, молчит.

Но не молчит Донбасс. И мы больше не молчим. По какой-то причине их болезнь стала нашим лекарством. И пусть нас мутит от него, пусть тяжко заставлять себя не отворачиваться, смотреть, осознавать потери - главное, что мы снова становимся собой. Снова мы - Русские, любой крови и веры. Как и тогда, плечом к плечу, почти очищенные от ненависти к самим себе и к друг другу, впервые за много лет смотрящие парад Победы со слезами на глазах. И пусть не все из нас до конца переродились под пулями, пусть никуда не делись айфоны, кредиты, ипотеки. Только это Мы. Сильнее, чем когда бы то ни было.


Автор: Oceanme