Ватная АНАЛитика

Украина: парадокс нерождённой нации

Натравливая Украину на Россию, США первоначально полагали, что Украина рухнет в течение нескольких недель в результате широкомасштабной российской военной операции. Поэтому их планы поначалу исключали военную помощь Киеву

Вашингтон предполагал сосредоточиться на экономических санкциях против России и на её политической изоляции, полагая, что этих двух рычагов будет достаточно, чтобы заставить Москву признать поражение в схватке с Западом в течение полугода-года.

США быстро выяснили, что санкции не будут работать так, как они полагали, и что политической изоляции России достичь не удастся, но, вопреки здравому смыслу, несильно расстроились, не стали искать путь к примирению, а сделали ставку на поражение Москвы на поле боя, о чём радостно сообщили всему миру.

Многие до сих пор указывают на эту нестыковку как на свидетельство неадекватности американского политического планирования. И правда, как это они умудрились моментально переоценить способность Украины к сопротивлению, так что несколько недель до катастрофы превратились в возможность победы на поле боя?

Теперь-то Вашингтон в эту «победу» уже не верит и вновь лихорадочно ищет выход из положения, то запугивая Россию европейской войной, то зондируя почву насчёт сепаратного перемирия ценой неформальной (без юридического признания) уступки России Америкой части бывших украинских территорий, уже и так вошедших в состав России. Но ведь верил же. И довольно долго верил. Практически до конца января 2023 года.

Конечно, уровень американских политиков и дипломатов критически снизился за последние тридцать лет, но в распоряжении США остались вполне профессиональные частные аналитические центры, государственные разведывательные службы и, наконец, военные, которые, может быть, и не гениальны, но простому расчёту потенциалов враждующих сторон обучены — не бог весть какая сложность. Откуда же эта критическая ошибка, стоящая США практически моментальной потери надежды на победу в глобальном противостоянии?

В теории расчёт США был верен. Для начала американцы обнаружили, что Россия решила не воевать с Украиной в американском стиле, опробованном на Югославии, Ираке и других несчастных, а при помощи военной демонстрации поддержать украинскую оппозицию, обеспечить приход к власти адекватного режима, который выстроил бы с Москвой нормальные отношения и убрать таким образом натовскую угрозу от своих границ, не разрушая Украину.

Конечно, такого подарка в Вашингтоне не ожидали и очень ему обрадовались. Ведь в результате режим Зеленского получил возможность провести развёртывание своих вооружённых сил, мобилизацию, создать на фронте огромный численный перевес и даже перейти во второй половине 2022 года в контрнаступление на отдельных участках фронта. Американцы же получили время для срочного вооружения украинской армии. Неожиданно возникшая возможность организованного сопротивления Украины должна была компенсировать США провал их плана по финансово-экономическому блицкригу против России.

Простые расчёты показывали, что хоть на Украине и нет номинальных сорока двух миллионов, заявляемых Киевом жителей, но миллионов 30–35 граждан на подконтрольных киевскому режиму территориях на начало спецоперации должно было проживать. Обычно предельно возможной считается мобилизация 10% от общей численности населения страны (в данном случае это давало 3–3,5 миллиона человек). Но страны, решившие ради победы пожертвовать собственной экономикой и перешедшие на содержание союзников (как, например, Болгария в первой мировой войне), умудрялись мобилизовывать и 20–25% от общей численности населения.

Бывали случаи мобилизации и 30% и даже 50% от общей численности граждан страны, но это были уж совершенно исключительный ситуации (вроде Парагвайской войны 1864–1870 годов). Рассчитывать на такой уровень мобилизации не приходилось, но американцы оценивали украинский мобилизационный потенциал в 3–5 миллионов человек (склоняясь к нижней цифре). Украинские политики заявляли, что способны мобилизовать 5–6 миллионов человек.

Даже три миллиона — это для имеющихся условий очень много. На сегодня, после года боёв украинские потери оцениваются примерно в 300–400 тысяч общих (убитых, раненных и выбывших по иным причинам), тысяч 200 безвозвратных из которых 100–150 тысяч убитыми. Возможно, эта оценка занижена (хоть в целом с определёнными допусками с ней согласны и американские и российские военные, а неофициально и украинские), но даже если принять безвозвратные потери Украины за 14 месяцев боёв в 300 тысяч человек, то это всего 10% от трёх миллионов, или 6% от пяти миллионов.

То есть до того момента, как потери станут критичными, Украина должна была провоевать 3–4 года. За это время безвозвратные потери должны были достигнуть 30% личного состава, и ВСУ начали бы резко терять боеспособность. Наличие боеприпасов оценивалось как достаточное для ведения интенсивных боевых действий в течение не менее чем двух лет.

Аналогичным образом значительно переоценивалась возможность введения в строй техники, содержащейся на базах хранения. Единственная проблема, которая оценивалась достаточно объективно, — российское господство в воздухе, которое предполагалось компенсировать эшелонированной ПВО и массированным использованием беспилотников, включая ударные.

Свои технические возможности и обеспеченность боеприпасами Украина и сама переоценивала. Никто в Киеве просто не представлял себе реальную картину с разворовыванием военного имущества. Человеческий потенциал в районе 30 миллионов граждан наличествовал. Отсюда и производились все расчёты. И расчёты эти показывали, что в первый же год Украина сможет создать на фронте тотальное численное превосходство над российской армией и удерживать его не менее двух-трёх лет, проводя при этом активные наступательные операции.

США рассчитывали, что Россия будет вынуждена, для сохранения баланса сил мобилизовать не менее 2–3 миллионов человек. Неслучайно примерно такие цифры озвучивались нашими доморощенными сторонниками тотальной мобилизации, которые легко поддались американским информационным диверсиям и уже полгода ждут вторую, третью и так далее волны мобилизации.

Даже когда выяснилось реальное состояние украинских оружейных складов и проявилась критическая нехватка боеприпасов, в Вашингтоне считали, что главное — наличие людей, а технику и боеприпасы можно найти, если и не в достаточном, то в приличном количестве. Нехватка же технического оснащения будет компенсирована численностью.

Кстати, Бахмут показал, что эта концепция, в принципе, работает. Если у вас есть достаточное количество пушечного мяса, которое не жаль бросить на убой, то можно сдерживать технически превосходящего, но численно уступающего противника до тех пор, пока не исчерпаются людские резервы. Пока Украина могла каждые день бросать в бой всё новых мобилизованных вместо погибших, продвижение было очень медленным, а периодически и вовсе останавливалось. Чтобы понять, как видели эту войну в Вашингтоне, надо просто масштабировать Бахмут на весь фронт.

В 2022 году США и вовсе рассчитывали нанести российской армии на Украине поражение за счёт подавляющей численности ВСУ. Подчеркну, что США не надеялись на успешное наступление Украины на территорию России (даже в Крым). Максимум, на что они рассчитывали, что Киев сможет установить контроль над своей границей (по состоянию на 2013 год) везде, включая Донбасс, кроме Крыма.

США пытались применить на Украине швейцарскую концепцию национальной обороны конца ХХ века, согласно которой массовая армия (в Швейцарии — вооружённый народ) в рамках тотальной войны по всей национальной территории (включая крупные города) создаёт технически превосходящему противнику неприемлемые условия победы. Эти неприемлемые условия включают как слишком высокие собственные потери противника, так и необходимость воевать практически со всем народом, или хотя бы с его мужской частью.

Помните, как по приказу Зеленского в первые дни СВО в крупных городах Украины оружие раздавалось кому попало десятками тысяч единиц? Тогда же массово создавались части и соединения территориальной обороны. Это и была попытка реализовать концепцию вооружённого народа.

В 2022 году американцам показалось, что у них получилось. Россия начала частичную мобилизацию только в сентябре. Украина к этому времени поставила под ружьё до семисот тысяч человек, получила 4–5-кратное превосходство по всему фронту, что позволило остановить российское наступление, а кое где провести ограниченные контрнаступательные операции. При этом Киев не собирался останавливать мобилизацию и осенью 2022 года объявил о намерении дополнительно мобилизовать в 2023 году ещё около миллиона человек.

Это укладывалось в заявленную численность украинского населения, подконтрольного Зеленскому, и позволяло американцам надеяться, что в результате массовой утилизации граждан Украины они смогут поставить Россию перед выбором: либо допустить стабилизацию фронта и переход к длительной позиционной войне (что развязало бы американцам руки на китайском направлении), либо массовую мобилизацию для выравнивая численности войск и попытки прорвать фронт и завершить боевые действия в ходе одной-двух глубоких операций (что создало бы трудности для российской экономики и снизило бы уровень жизни граждан, создавая условия для социальной дестабилизации).

Вот тут-то и выяснилось, что если проблемы с техникой и особенно с расходными материалами, включая боеприпасы, США ещё как-то могут решать, закупая их для Украины по всему миру, то проблема поддержания (тем более наращивания) численности ВСУ нерешаема. Ни о каком миллионе новых мобилизованных и речи не идёт.

Даже самые оптимистично оценивающие состояние ВСУ источники говорят о том, что Киев смог мобилизовать 400–500 тысяч человек, из которых 100 тысяч уже потеряны. Собственно, украинские и американские источники оценивают результаты мобилизации 2023 года гораздо пессимистичнее. Уже в феврале оценка общей численности силовых структур Украины снизилась с 900 тысяч до 700 тысяч человек. Соответственно, оценка численности ВСУ упала до 500 тысяч человек, из которых 350 тысяч непосредственно на фронте. Остальные примерно поровну распределены между стратегическими резервом, подготовленным для наступления и войсками, охраняющими границу Украины от Блегорода до Чернигова и далее до польской границы.

В начале апреля Зеленский поручил мобилизовать дополнительно сто тысяч человек, но пока никаких докладов об успехах очередной волны мобилизации не поступало. Наоборот, украинские военные жалуются на то, что новое пополнение мало того, что прибывает необученным (через пару дней после поимки на улице уже на фронте), так ещё и не восполняет потерь, которые несут войска. То есть армия продолжает сокращаться численно и ухудшаться качественно.

Именно поэтому от оптимистичных оценок о ведении с Россией на Украине войны на истощение, американцы внезапно в феврале текущего года перешли к рассказам о том, что для Украины лето-осень текущего года будут критичны. Действительно, при текущих «успехах» мобилизации и уровне потерь к осени ВСУ могут исчерпать все свои резервы, после чего любой прорыв фронта становится для Киева критичным.

В чём же ошиблись американцы? Куда же делись миллионы украинских «патриотов»?

Американцы допустили ту же ошибку, которую допускают и многие российские эксперты. Они приняли бумажную, «созданную» пропагандой украинскую нацию за настоящую. Между тем, если бы они прислушались к тому, что говорили «украинцы» на своих майданах и в промежутках между ними, они бы услышали, что те называют себя «европейской нацией», а целью видят «евроинтеграцию». Именно евроинтеграцию, а не создание собственного процветающего украинского государства.

Американцев подвело то, что долгое время им помогало. Именно желание «украинцев» быть «европейцами» обеспечивало наплевательское отношение к собственному государству, которое можно спокойно разрушать на майданах. Ведь оно же никому не нужно — в Европе и так государств много, а жить в Чехии, Германии или Испании в любом случае лучше, чем на Украине. Почитайте в социальных сетях, как украинские «патриоты», уже успевшие лично интегрироваться в ЕС, хвастаются своим новым местом жительства перед теми, кому пока не повезло остаться на Украине, и вы всё поймёте.

Украинцы не швейцарцы, которые отстояли свою независимость от австрийцев, савойцев, бургундцев, французов. Которые никуда не собирались «евроинтегрироватсья», а строили свою Швейцарию, начиная с первоначальных трёх нищих лесных кантонов. Украинцы не американцы, отстоявшие свою независимость от тогдашней глобальной Британской империи. Украинцы — бывшие русские, так захотевшие стать европейцами, что перестали быть русскими. Среди них некоторое количество ушибленных патриотов «нэнькы», но большая их часть ненавидит Россию потому, что считает, что именно злокозненная Москва препятствует им стать европейцами и зажить припеваючи.

Запад с началом СВО необдуманно открыл двери для украинских беженцев. Американцы рассчитывали, что 2–3 миллиона «активистов» (а точнее «активисток»), которые переберутся в Европу создадут достаточное информационное давление, чтобы убедить европейцев, что на Украине происходит «геноцид молодой нации», при этом существенно не повлияв на мобилизационный потенциал страны.

Но быстро выяснилось, что не менее 50% от наличных на начало СВО украинских граждан воспользовались случаем для того, чтобы Украину покинуть. Треть из них перебралась в Россию (большая часть вместе с территориями), а две трети (без территорий) лично интегрировались в Европу.

Получилось, что если на начало СВО реальный мобилизационный потенциал Украины оценивался в три миллиона человек (завышенный в пять), то после эмиграции половины от первоначально имевшихся граждан, он сократился примерно до полутора миллионов. При этом мы помним, что уже к концу осени прошлого года Украина имела под ружьём не менее 900 тысяч человек.

К тому времени все желающие и не очень желающие уже были на фронте. Но последующие пять месяцев мобилизация, хоть и с большими проблемами, тоже шла. Если соотнести примерное количество имеющихся в наличии активных штыков и примерную оценку потерь, то получится, что Украина уже мобилизовала миллион сто — миллион двести тысяч человек. То есть мобилизационный потенциал практически исчерпан. Оставшиеся либо просто не хотят воевать, либо хотят, но на стороне России против Украины. А ещё полтора миллиона потенциальных «защитников нэнькы» находится либо на освобождённых территориях, либо уже в Европе. Из них в странах ЕС (по их собственной оценке) не менее миллиона годных к службе украинцев.

В общем, «молодая нация» не захотела защищать независимость, умирать за своё государство и тем самым похоронила все американские расчёты на втягивание России в длительную войну на истощение. Теперь Вашингтону приходится уговаривать повоевать с Россией поляков. Но что интересно, войны ещё нет, а тридцать процентов опрощенных поляков уже заявили о том, что вместо защиты родины они, в случае конфликта с Россией, эмигрируют дальше в ЕС. Наверное тесное общение с украинцами повлияло.

Так что, в голых цифрах у американцев всё хорошо складывалось, но непредвиденно сыграл человеческий фактор.

Ростислав Ищенко

Голос Мордора

Польский премьер Тадеуш Моравецкий закатил истерику: «Если мы потеряем Украину, мы потеряем мир на десятилетия. Поражение на Украине может стать началом конца золотого века Запада».

На первый взгляд, как и прочие "опасения Запада", его слова выглядят преувеличенными. Ну чем периферийная прокси-война, даже при неудачном исходе, может обрушить золотой век такого глобального сообщества, как коллективный Запад? Ведь самая, как считается, высокоразвитая экономика, обеспечивающая экономическое и политическое лидерство, никуда не денется. 

А ведь если вдуматься, Моравецкий наконец-то прав на 100%. Ведь благоденствие золотого миллиарда держится не столько на самой передовой промышленности, в чем преимущество Запад все равно теряет, сколько на сформированной за столетия системе взимания дани, выкачивания ресурсов, откровенного грабежа остального мира.

А остальной мир что? А ему, понятно, не нравится — там теперь новые глобальные лидеры, возглавившее борьбу за более справедливое мироустройство. Военный успех коллективного Запада должен показать, что дряхлеющий гегемон еще «о-го-го» и раздражать его себе дороже. И наоборот, перед получившим по носу на Украине Западом страх потеряют вообще все. 

А что Украина и украинцы? Тут предельно просто – пушечное мясо, дешевый расходный материал в усилиях Запада и Америки избежать или хотя бы отодвинуть исторически неизбежные перемены, не сулящие им ничего хорошего. Они и говорят прямо, что ради этого готовы воевать до последнего украинца. Жалко, что ли.

И крайне наивны те, кто рассчитывает, что уж за это отвалят ящик печенья и бочку варенья, а главное – примут на равных в свое буржуинство. Мораль западных джентльменов сводится к тому, что оказанная услуга ничего не стоит. 

В заключение же напомним, что «политическое украинство» всегда ухитрялось оказываться не на той стороне истории - с Карлом XII, Германией и Австрией в Первую Мировую, Адольфом Гитлером. Просчитались они и в этот раз.

Может, хватит уже сравнивать экономику России с итальянской?

https://inosmi.ru/20230418/ekonomika-262286626.html

Голос Мордора

Поставки нефти из России в другие страны восстановились до уровня, который был до введения потолка цен и продолжает расти. Идет активная работа по созданию новой логистики, увеличивается «теневой» танкерный флот. Да и цены на нефть постепенно восстанавливаются и Россия уменьшает размер скидок на «черное золото».

Просадка по экспорту была достаточно серьезной, и нынешнее удешевление рубля во многом является следствием этой просадки. Но можно сказать, что Россия к этому сокращению была готова, да и партнеры, в частности, Саудовская Аравия, повели себя абсолютно адекватно, что тоже помогло миновать сложный период без особых потрясений. Удешевление национальной валюты тоже не является критичным, и эксперты говорят о том, что вскоре может начаться и обратный процесс.

Что-то мне подсказывает, что нефть из России идет не только в Индию, Китай и в другие «третьи» страны. Я уверен, что нефть теми или иными путями попадает также в Евросоюз и США. Вариантов много — смешивание с другими сортами, перевалка в открытом море с танкера на танкер. Способов скрыть следы происхождения и как-то легализовать сырье масса. И все они сейчас активно задействованы.

США в этих условиях начинают оказывать давление на банки «третьих» стран, но и тут мало шансов на успех, потому в торговле между ними и Россией, стараются избегать доллара. Огромные объемы нефти уже торгуются в национальных валютах, и это количество продолжает расти.
Да, не все пока гладко и идеально, да так никогда и не будет, но процесс идет достаточно активно и успешно.

А что в Европе? Цены на то же топливо продолжают оставаться стабильно высокими. На них не особо влияют колебания цен на нефть. Единственное — немного подешевел дизель, наверняка за счет поставок из той же Индии и Саудовской Аравии. Ну а из какой нефти его производят в этих странах — вы прекрасно знаете. Садовская Аравия, несмотря на собственные огромные запасы нефти, тоже покупает сырье у России для переработки его в дизель, который потом поставляется в Европу.

Не хочу забегать вперед, но, как мне кажется, «нефтяная война» против России практически не имеет шансов на успех.

Поражения Трампа и провал американской перестройки

Все провальные перестройки проваливаются одинаково, все удачные – удачливы по-разному.

Когда Дональд Трамп избрался президентом США, в России заговорили о начале американской перестройки. Мало кто в нашей стране желал симпатичному миллиардеру, попытавшемуся сделать США "вновь великими", удачи, большинство россиян мстительно надеялись на провал американской перестройки (по аналогии с советской). Самому Трампу симпатизировали и даже желали ему победы над американскими тоталитаристами от толерантности, но успеха его делу не желали. Слишком много негативных воспоминаний, как у российских граждан, так и у всего человечества, связано с величием Америки.

Сейчас уже понятно, что реформы Трампа не могли не провалиться. По той же причине, по которой провалились реформы Горбачёва, по той же, по которой провалились реформы Александра II – Столыпина. Во всех указанных случаях отсутствовал консенсус элит, не было преодолено противоречие между консервативными и радикальными реформаторами, что, в конечном итоге, открыло дорогу революции.

Революция является нежелательным результатом определённого этапа исторического развития. Нормальный путь – эволюция. Однако история всегда держит революцию в чулане и выпускает её тогда, когда элиты, по какой-то причине, не справляются с эволюционным процессом. При этом, если элиты оказываются достаточно сильными и едиными для того, чтобы подавить внутренний протест, революция приходит снаружи, в виде военного разгрома государства (Цинский Китай) или угрозы такового (Япония Токугава накануне реставрации/революции Мэйдзи).

Революция выполняет функцию щуки в пруду, необходимой для того, чтобы карась не дремал. Угроза революции стимулирует элиту к поиску эволюционного консенсуса.

Распад СССР и сопутствующие ему процессы были по сути либеральной революцией. По её результатам можно убедиться, что любая (не только большевистская, но любая) революция наносит страшнейший удар государственности. Она меняет один перекос (в пользу консервативной элиты) другим, в пользу революционных радикалов. Причём последние оказываются значительно хуже предшественников.

СССР смог продержаться в революционном режиме 30 лет – с 1917, по 1947 год (стремление к эволюционизму, ставшее доминантой при Хрущёве и Брежневе проявилось уже в последние годы жизни Сталина). Но СССР в некотором смысле помогла страшная война, консолидировавшая общество. У новой России такой войны не было, потому она в революционном режиме продержалась неполные десять лет, с первого съезда народных депутатов в 1989 году, до дефолта 1998 года.

Дальнейшие поиски Ельциным преемника всё время вращались вокруг эволюционистов. Либеральными эволюционистами были Кириенко и Степашин, позднесоветским консервативным эволюционистом был Примаков. Преимущество Путина заключалось в том, что он был неидеологизированным эволюционистом (что создавало дополнительную предпосылку для объединения различных элитных группировок вокруг эволюционисткой власти).

Альтернативой была новая революция (которую либеральные революционеры рассматривали, как контрреволюцию), целью которой была бы провозглашена "социальная справедливость", методом физическое уничтожение олигархата, а результатом стала бы гражданская война и полное уничтожение российской государственности. Третьей "удачной" революции за восемьдесят лет (две за последние десять лет ХХ века) Россия бы просто не вынесла.

Аналогичным образом Китай, двигавшийся по горбачёвскому пути (быстрого перехода власти от консервативных эволюционистов к радикальным) был остановлен Дэн Сяопином на Тяньаньмэнь.

Заслуги Путина и Дэна в основном и заключаются в том, что они смогли добиться вначале общеэлитного, а затем и общенационального консенсуса, которые позволяют Китаю 33 года, а России 23 года динамично развиваться без революционных потрясений.

Трамп пришёл с той же программой. Не случайно он, подчёркивая, что ведёт непримиримую борьбу с Россией, как с геополитическим противником Америки, одновременно акцентировал внимание на своей идейной близости к Путину, говорил, что ему легко с Путиным поладить, что он его понимает. Это не фигура речи и не попытка обмануть. Трамп действительно пытался сделать для США то же, что Путин сделал для России – объединить элиты угрозой национальной катастрофы и двинуть их по пути реформ – по консервативно эволюционистскому пути.

Однако Трамп столкнулся с ситуацией, значительно более сложной, чем ситуация Путина или Дэн Сяопина. И у российского, и у китайского лидера было два рычага консолидации элиты: угроза внутренней революции и угроза внешнего подавления и ограбления национального олигархата олигархатом глобалистским. Вполне возможно, что не будь внешней угрозы, национальный олигархат пошёл бы по пути простого подавления любых попыток бунта и даже преуспел бы в этом.

Отказ от эволюции при одновременном подавлении революции ведёт к быстрому разложению и критическому ослаблению государственности на внешнем контуре. Все силы власть вынуждена бросать на подавление внутреннего врага, поэтому приходится жертвовать внешнеполитическими интересами. В конечном итоге, внешнеполитические конкуренты усиливаются в достаточной степени, чтобы добить слабую, постоянно подрываемую внутренними противоречиями государственность и ограбить национальный олигархат в свою пользу.

Таким образом, для России и Китая внешняя угроза стала стимулом для достижения общенационального консенсуса. Это временное явление. Консенсус надо поддерживать постоянно, так как борющиеся внутриполитические силы постоянно стремятся перекосить ситуацию, каждая в свою пользу. Но, пока что, достигнутый в 90-е общенациональный консенсус ни в Китае, ни в России свой потенциал полностью не исчерпал, хоть уже и близок к этому и требует нового согласия на основании новых внешних и внутренних условий, сложившихся за последние десятилетия.

У Трампа не было такого стимула, как внешняя угроза. Американские элиты сами были предельно агрессивны и прекрасно знали, что если они откажутся от политики перманентного подавления своих потенциальных конкурентов, то напряжённость в мире резко снизится, а безопасность США возрастёт. Проблема заключалась в том, что значительная часть американской элиты построила своё благополучие на контроле над печатным станком и на непроизводительном (финансовом, биржевом) секторе экономики, в котором деньги производили новые деньги непосредственно из денег, минуя стадию производства.

Никакой другой формат американской государственности не обещал этой части элиты подобных доходов. Поначалу их хватало на то, чтобы делиться с политическими конкурентами и подкупать пособиями маргинальные люмпенизированные слои американского общества. Однако с уничтожением национальной промышлености и появлением возможности поколениями жить на пособия, маргинальный класс слишком разросся, а реальное производство слишком сократилось. Теперь доходов хватает только самому финансовому капиталу, а также на подкуп критически важных для удержания власти госслужащих и социальных групп.

Эта часть элиты чувствует себя достаточно сильной и неуязвимой, чтобы оставить всё как есть, задавив оппонентов. Эволюционисты пользуются поддержкой избирателей, но их поддержка в элите слаба. Имеем классическую революционную ситуацию.

Но, как известно, для того, чтобы революция состоялась ей необходим авангард – вождь и группа его соратников, которые примут на себя ответственность за революционную агитацию, переворот и его последствия.

Трамп – человек образованный. Он прекрасно понимает, что революция (и неизбежная в таком случае гражданская война) нанесут США в краткосрочном периоде гораздо больший ущерб, чем байденовское гниение. Он пытается идти по пути агитации, рассчитывая на критическое ослабление американских внешнеполитических позиций, в результате которого избиратели окончательно отвернутся от демократов.

Проблема заключается в том, что финансовый капитал не собирается отдавать власть, даже если против его ставленников будут голосовать вся Америка и её окрестности. Он уже сделал ставку на силовое удержание власти. Переход к эволюционному развитию США уже возможен только через революцию и гражданскую войну, со всеми вытекающими негативными последствиями для американской государственности.

Я прекрасно понимаю Трампа. На его месте я бы тоже не решился ввергнуть свою страну в хаос революции, питаясь только надеждой на то, что потом, когда-нибудь, её осколки смогут выбраться на эволюционный путь. В Росси в 1917 году тоже нашлось не так много революционеров, сделавших в октябре выбор в пользу революции, в ущерб эволюции. Многие социал-демократы вполне осознанно умеряли собственные амбиции, пытаясь удержать страну над бездной и вытолкнуть таки этот бурлящий противоречиями котёл на эволюционный путь. Им, как и свергнутому ими императору, "чуть-чуть" не хватило времени, таланта, везения.

Трамп умывает руки, не переходя грань, даже в тех случаях, когда против него явно используют незаконные силовые методы. Он не хочет вырвать Америку из пасти Сциллы, чтобы тут же бросить её в лапы Харибде. Он остаётся честным перед самим собой. Но он не улучшает, а лишь ухудшает положение США.

В условиях, когда непроизводительный финансовый капитал пытается закрепить своё господство незаконным силовым путём и не готов ни на какие компромиссы, у страны остаётся два выхода:

1. Революционная смена власти. При этом лучше, чтобы революционный переворот возглавили адекватные люди, понимающие всю опасность задействованного ими механизма и немедленно по захвату власти включающие режим термидора (компромисса с адекватной частью побеждённых) для балансирования политической системы, чем если стихийный бунт выносит наверх безответственных популистов, умеющих только потакать кровавым "слабостям" толпы. Чем дольше адекватные проявляют неготовность возглавить умеренную революцию, тем больше шансов, что к неограниченной революционной власти рванутся неадекваты.

2. Длительное гниение в рамках системы, обращённой на силовое подавление внутренней оппозиции, за счёт внешних уступок. В конечном итоге предельное ослабление власти и утрата её авторитета настолько, что она сможет даже внутри страны держаться только при внешней поддержке. На данном этапе сами американцы власть у своих сателлитов меняют на более авторитетную (она не требует настолько серьёзной ресурсной поддержки для своего сохранения). Есть все основания считать, что будущие протекторы Соединённых (или уже Разъединённых) Штатов пойдут тем же путём. В итоге, либо национально-освободительное восстание американцев против компрадорской элиты и внешнего управления, либо ликвидация даже воспоминания о единой североамериканской государственности.

Как видим, все варианты плохи. Возможно Трамп бы и решился возглавить американскую революцию, но сами американцы, по природе своей эволюционисты. Они инстинктивно боятся великих потрясений. Даже их война за независимость и гражданская война оформлялись таким образом, чтобы действия организаторов можно было оправдать с точки зрения конституционного права. Юрист в Америке всегда значит больше, чем человек с ружьём.

Трамп, призывающий к революции, утратит поддержку и проиграет ещё вернее, чем добровольно отправляющийся в тюрьму Трамп-эволюционист. Единственный шанс для Трампа и для Америки, который Трамп и его команда пытаются разыграть – стихийное восстание, просто вынуждающее Трампа принять руководство событиями, в виду утраты действующей властью контроля над событиями. Нечто вроде схемы, разыгранной Веспасианом, которого легионы якобы под угрозой смерти принудили согласиться с тем, что они его провозгласили императором.

Но пока что для реализации данной схемы в США не хватает настоящих буйных. И скорее всего не хватит. По крайней мере отслеживаемые социологами процессы свидетельствуют, что борьбе с федеральным правительством адекватные американцы предпочитают либо эмиграцию, либо переезд в идеологически близкий штат. Эти процессы увеличивают опасность выбора Америкой пути гниения и/или распада и резко уменьшают шансы Трампа на реванш.

Выбрать-то его выберут. Но его и прошлый раз выбрали.

Ростислав Ищенко 

Зеленский в Варшаве, бредущий по пути Петлюры

Зеленский совершил свой первый официальный визит в Польшу. Раньше заглянуть (хотя бы из вежливости) к своему главному союзнику у этого страшно занятого судьбами вселенной и её окрестностей "геополитика" времени не было

https://ukraina.ru/20230406/1045080252.html

Террор и антитеррор или почему наши бомбы "гуманнее"

Меня периодически спрашивают: "Почему мы не уничтожаем наших врагов в их глубоком тылу?" При этом диапазон потенциальных жертв наших ударов по тылам врага колеблется от "Зеленского, правительства и Рады", до журналистов и блогеров в соцсетях, с которыми конкретный российский гражданин не в состоянии успешно спорить и вечных ценностях.

Это нормальная реакция народа времён военных действий. Многие простые советские люди на фронте и в тылу во время Великой Отечественной войны тоже мечтали, что вот придём мы в Германию и всех немцев убьём.

Но когда наши солдаты пришли в Германию от этих кровожадных планов они немедленно отказались. Как потому, что нормальному человеку психологически сложно убить безоружного гражданского, не проявляющего в его отношении никакой агрессии, так и потому, что советская пропаганда и командование постарались предотвратить любые эксцессы. А там, где предотвратить не удалось, жестокое наказание следовало немедленно, после установления факта преступления.

Мы потому и смеёмся сегодня над "миллионами изнасилованных Красной армией немок", что в отличие от западных "освободителей", с упоением рассказывавших потомкам, как они по всей Европе (от Франции, до Греции) наслаждались не всегда добровольным гостеприимством освобождённых, наши деды вспоминают, как по мере продвижения в Европу ужесточалась воинская дисциплина и как ещё не закончив воевать они начинали обустраивать гражданам враждебных стран комфортную мирную жизнь.

Есть, однако, целая плеяда лидеров общественного мнения (преимущественно из числа патентованных леваков), которые строят свою регулярную критику властей на том, что мы плохо и мало убиваем украинцев в тылу. Мол, пишет какой-то вражеский журналист гадости про великого местного лидера общественного мнения, и до сих пор жив: куда смотрит Путин? Эти люди обосновывают свою позицию тем, что против нас же используется террор, значит мы должны теми же методами вести антитеррористическую борьбу.

К сожалению, так это не работает. К сожалению, потому, что если бы любезные левакам простые решения работали, мы бы давно уже жили в обществе всеобщего счастья и равенства, ходили бы строем в одинаковой одежде, жили бы в одинаковых домах, у всех был бы один и тот же распорядок дня и славили бы мы Великого Учителя Томаса Мора, канцлера короля Англии Генриха VIII Тюдора и отца-основателя Утопии. Но именно потому, что простые решения не работают, мы по сей день не "утопленники" из Утопии, а русские, французы, немцы и прочие, находящиеся друг с другом в сложных, противоречивых, постоянно меняющихся отношениях.

Кстати, сами "классики", на которых леваки так любят ссылаться, осуждали индивидуальный террор, указывая, что он не ведёт к успеху, а лишь ожесточает врага, ибо "незаменимых у нас нет" и убитого чиновника ил журналиста быстро заменит другой, который может оказаться даже более эффективным, чем предшественник.

"Антитеррор" по левым лекалам работает лишь в режиме классового геноцида, когда, как у нас в 1917-1939 уничтожается большинство: дворян, священнослужителей, чиновников, офицеров (тех, что служили в РККА ликвидировали в 30-е, мало кому удалось уцелеть, за редким исключением, вроде Шапошникова или Игнатьева), буржуев, кулаков, индивидуальных хозяев (крестьян и ремесленников) – всех, кто по происхождению не вписывался в Утопию.

Ещё больший размах такой геноцид приобрёл в Камбоже при Пол Поте, где выпускники Сорбонны пытались уничтожить чуть ли не всех грамотных. Но оборотной стороной такого геноцида становится потеря государством перспектив развития, ибо уничтожаются или вытесняются из страны все инициативные, самодеятельные, творческие люди, место же расчищается для серых исполнителей. И, хоть внутри государства любая оппозиция оказывается раздавленной навсегда, международную конкуренцию оно быстро и эффективно проигрывает. СССР не помогло (не спасло от катастрофы) даже наличие ядерного оружия.

Поэтому зеркальный ответ на враждебный террор, даже если вы готовы не ограничивать себя количественными или моральными рамками, контрпродуктивен и, вне зависимости от краткосрочных успехов, уже в среднесрочной перспективе приносит больше вреда, чем пользы. В этом отношении лучший пример, когда возмездие за террор пришло практически немедленно, является история немецко-фашисткой оккупации советских территорий.

В 1941 году, когда немцы, спешащие на Восток и уверенные в победоносном окончании войны, позволяли себе широкие жесты, вроде отпуска домой десятков тысяч военнопленных, проживавших на уже оккупированных ими территориях СССР, партизанское и подпольное движение в оккупированных районах было на 90% уничтожено, не успев родиться. Уничтожено, несмотря на то, что рождалось не стихийно, а было хорошо подготовлено. Были заранее определены и подпольные группы, остающиеся в городах, и партизанские отряды, созданы тайные склады продовольствия, оружия и боеприпасов.

Тем не менее, почти всё это подготовленное сопротивление было уничтожено. Уцелели лишь несколько отрядов в недоступных лесных массивах Белоруссии, Северо-Востока Украины и Брянщины. У подполья были отдельные успехи, вроде взрыва киевского Крещатика вместе с расселившимися в комфортных домах центра города немцами и аналогичных акций в нескольких других городах, но к зиме 1941 года организованное сопротивление на оккупированных территориях перестало существовать. Не помогли даже миллионы окруженцев, оказавшиеся не в партизанских отрядах, а в немецком плену.

Однако уже к лету 1942 года партизанское и подпольное движение в оккупированных областях возродилось. Причём усилия центра играли здесь важную, но не главную роль. В партизаны и подпольщики массами стихийно пошло население оккупированных территорий, столкнувшееся с террором оккупационных администраций и осознавшее, что шанс выжить даёт лишь борьба.

Да и отечественная Гражданская война 1918-1920 (на деле до 1935) годов во многом была реакцией на заявленную политику геноцида "эксплуататорских классов". В общем, известный закон утверждающий, что сила действия порождает равную и противоположно направленную силу противодействия, в политике столь же неоспорим, как и в физике.

Как же отвечать на террор и как отличить террор от легитимных правил борьбы? Ведь наши оппоненты говорят нам, что они пока не разрушили ни одного российского города, пеняя на судьбу Мариуполя, Авдеевки, Марьинки, Бахмута, Северодонецка и т.д. И когда мы называем удар по Крымскому мосту терактом, нам отвечают, что мы же стреляли по мосту в Затоке и по другим украинским переправам (хоть и не по всем) и добавляют, что мост, служащий для переброски в том числе и военных грузов, является законной целью. Почему же даже те наши люди (а их большинство), которые не могут ответить на эти инвективы при помощи разумных аргументов и срываются на ругань в интернете, справедливо уверенны, что мы правы, а наш враг террорист?

В принципе, определение того, кто террорист, а кто контртеррорист в международном праве достаточно запутанно, но всё же, в отличие от ситуации с правом государства на защиту территориальной целостности, вступающему в противоречие с правом народа на самоопределение, здесь отделить зёрна от плевел можно не только по принципу: прав тот у кого больше прав (то есть сильный), а юридически корректно.

В народе распространено мнение, что террор отличается от контртеррора по принципу "кто первый напал". Отсюда утверждения, что если они убивают наших журналистов, то и мы "имеем право" убивать их журналистов. Отсюда же призывы официально объявить Украину "страной террористом" и наивные рассказы наивных людей о том, что это даст нам какие-то "особые права" по массовому уничтожению врагов на подконтрольной киевскому режиму территории.

На самом деле принцип "кто первый начал" работает лишь в отдельных, причём исключительных случаях. Например, согласно требованиям международного права, регулирующего правила и методы ведения войны, местное население и местные администрации оккупированных территорий должны выполнять требования оккупационных властей. Те же, кто борется против таких властей с оружием в руках, не являясь одетым в военную форму военнослужащим, считается террористом. Даже партизанские отряды должны быть одеты в военную форму, как были одеты партизаны Фигнера, Давыдова, Сеславина, Винценгероде и других в 1812 году или Медведева, Фёдорова, Ковпака (соединения последних двух частично) во время Великой Отечественной войны.

Сейчас на занятых российскими войсками территориях, ещё до официального включения их в состав России, мы требовали от местных властей ровно такого подхода. Именно поэтому наши действия находились в рамках международного права, а попытки саботажа распоряжений российского командования являлись терроризмом, даже если происходили не в виде вооружённых выступлений, а в виде "мирных демонстраций". Наши люди, как правило не знают об этой особенности международного права потому, что Великая Отечественная война и Вторая мировая война в целом имела свои особенности.

В тот период, в точном соответствии с нормами международного права происходила оккупация Нормандских островов Великобритании (находящихся у французского побережья), Голландии, Дании и, пожалуй всё. В остальных случаях, даже в Норвегии, основополагающие нормы международного права были нарушены немцами, как оккупирующей стороной. В большинстве случаев, немцы запускали программу частичного или полного уничтожения мирного населения конкретной местности. В Норвегии ими насильственно было сменено правительство и назначена новая администрация.

В большинстве стран Восточной Европы и в СССР, даже если не считать геноцид отдельных групп населения (далеко не одних только евреев и коммунистов, в Польше, например, немцы реализовывали программу уничтожения местной интеллигенции и даже аристократии, чтобы облегчить онемечивание основной массы народа), Германия грубо нарушала обязанности оккупирующей стороны, массами вывозя народ для рабского труда на своих военных предприятиях и в сельском хозяйстве, Германия также уничтожала местные администрации, заменяя их системой колониального управления, проводила этнические чистки, отказывалась обеспечивать население продуктами питания, в результате чего, только на оккупированной территории СССР погибли от голода несколько миллионов человек, проводила незаконные реквизиции, а также массовые экзекуции мирного населения, как спонтанные, так и заранее спланированные.

Таким образом, вооружённая борьба мирного населения оккупированных областей против германского оккупационного режима, с точки зрения международного права легитимировалось тем, что население оказывалось в условиях крайней необходимости и прибегало к вооружённой самозащите перед лицом геноцида. Кстати сейчас практически аналогичные взаимоотношения населения и украинских властей складываются на оккупированных Украиной территориях российской Новороссии.

Уничтожение в ходе войны немецких городов, что вело к массовым жертвам среди мирного населения, было обусловлено тем, что нацисты превращали их в "крепости" (фестунги), гарнизоны которых должны были держаться до последнего. А взять при помощи одного только автомата долговременные укрепления невозможно, при любом численном превосходстве. Для тех, кто плохо понимает как это выглядело бы во время Великой Отечественной войны, сегодня есть пример Авдеевки, Марьинки и других городов Донбасса, превращённых киевским режимом в укрепрайоны. Некоторые из них штурмуются больше года, с использованием артиллерии и авиации, и только сейчас (когда у Украины начала заканчиваться живая сила и техника) наметились относительно скромные успехи.

Поэтому даже американо-английские ковровые бомбардировки немецких промышленных центров нельзя в чистом виде отнести к военным преступлениям, так как в них находились военные заводы. И тогда, и сейчас смешно считать легитимным уничтожение фронтовой мастерской по ремонту танков, в которой работают люди в форме и заявлять как о преступлении об уничтожении выпускающего танки завода, только потому, что он находится дальше в тылу и там работает гражданский персонал.

Современная война (начиная с Первой мировой) превратилась в тотальную. Принцип "армия воюет с армией" давно не действует. Военное производство в тылу и коммуникационные линии врага являются даже более важными целями, чем войска на фронте, а гражданское население рассматривается, как мобилизационный ресурс и средство обеспечения армии расходными материалами.

Поэтому удары на всю глубину тыла воюющего государства стали нормой, а на фронте, в некоторых случаях (например при ядерной конфронтации) стало находиться безопаснее, чем в глубоком тылу. Тем не менее, основополагающие нормы международного права продолжают действовать и легко применимы даже в нынешних сложных условиях.

Например, удар по Крымскому мосту мы называем терактом не потому, что это какой-то особенный (наш) мост, а потому, что сам удар наносился по террористической схеме. Украинская разведка завербовала или использовала в тёмную граждан России и третьих стран для того, чтобы доставить заряд на мост и активировать его. Если бы Украина пыталась прорваться к мосту при помощи законных военных средств (авиации, ракетного оружия, военно-морских средств доставки или даже диверсионно-разведывательных групп), то это было бы законным актом войны. Поскольку же было целенаправленно задействовано мирное население – это уже террор.

Точно так же есть большая разница, когда наша артиллерия и авиация уничтожает города (кстати уже российские города, а не украинские), в которых оккупирующие их ВСУ каждое здание превратили в огневую точку и когда украинская артиллерия целенаправленно проводит обстрелы жилых кварталов Донецка, умышленно стараясь попасть в учебные заведения во время проведения занятий, в рынки и другие места массового скопления гражданских лиц. Это уже не "сопутствующие жертвы", без которых не обходится ни один военный конфликт, а умышленный теракт, направленный на разжигание панических настроений среди гражданского населения.

То же самое можно сказать о попытках Украины оставить Крым и города Донбасса без воды, без электричества и т.д. Россия не добивает энергосистему Украины, хоть и могла бы это сделать потому, что не может завтра же развернуть наступление на всю глубину украинской территории и принять на себя ответственность за гуманитарные проблемы мирного населения, а киевский режим бросит своих людей на погибель так же, как бросает тех, кого считает чужими.

Кроме того, террористический режим отличается тем, что его террор направлен не только вовне, но и внутрь страны. Именно поэтому режим Зеленского незаконными (террористическими) методами пытается уничтожить УПЦ, не нарушавшую никаких законов и вполне лояльную режиму, также при помощи внесудебных процедур он уничтожает средства массовой информации, позволяющие себе критику не режима, но лично Зеленского, оппонирующих Зеленскому политиков и т.д.

Подчёркиваю, что террор отличается от контртеррора тем, что террор всегда (и внутри страны, и за её пределами) действует незаконными методами, мотивируя свои действия политической целесообразностью. Контртеррор же опирается на дух и букву закона. Это то же, чем уголовный розыск отличается от бандитов. Бандита нельзя просто так, на основании своей личной уверенности в его виновности, пристрелить на улице. Вначале он должен начать недвусмысленно оказывать вооружённое сопротивление, но и тогда его гибель при задержании должна быть обоснована невозможностью остановить общественно-опасное деяние более гуманным способом. Сам же бандит может открыть по полиции огонь когда ему вздумается, даже вовсе без повода.

Кто-то может сказать, что внутриполитические отношения внутри Украины запутаны и не нам лезть в их дела. Кто-то заметит, что сложно в сумятице военных действий понять кто прав, кто виноват. Давайте примем в качестве критерия для оценки события, не имеющие двойной трактовки по обе стороны линии фронта. В тех случаях, когда из городов отступали российские войска, они оставляли нетронутыми коммунальную инфраструктуру, жилой фонд, промышленные предприятия. В отдельных случаях взрывались лишь мосты через водные преграды. Украинцы, отступая, если у них хватало времени, уничтожали всё, что могли. Даже сейчас они взрывают дома в Бахмуте, которые не в состоянии удержать, и минируют сельскую местность (в том числе обрабатываемые поля) которую собираются оставить.

Подчеркну, что подобные факты не оспариваются обеими сторонами, а Украина даже публично гордится уничтожением гражданской инфраструктуры. Вот это, собственно и есть государство-террорист или террористический режим (кому как больше нравится).

Осталось ответить на вопрос, почему мы не признаем украинский режим террористическим официально?

Некоторые европейские государства официально признали Россию спонсором террора: сильно им это помогло? Все санкции, которые могли нас уязвить они ввели до этого. Все действия, которыми они могли нас ослабить, они совершили до этого. Признание России спонсором терроризма – крик безысходности, проигрывающей стороны.

Зачем же нам уподобляться проигрывающим и в безысходной злобе бросающимся грязью? Приговор террористам вынесет суд. А для того, чтобы суд состоялся, надо победить на поле боя. Верховный Совет СССР не морочил себе голову объявлением Германии спонсором терроризма до Победы. Зато Москва с союзниками организовала Нюрнбергский трибунал, который многих (хоть далеко не всех) конкретных организаторов нацистского террора приговорил к петле или длительным тюремным срокам.

В данном случае, можно частично согласиться с Борисом Филатовым, который говорил, что нас они "вешать будут потом". Мы тоже будем потом и строго в соответствии с решением суда, даже Международного (Иран, Китай и Белоруссия с удовольствием присоединятся).

Ростислав Ищенко

«Украинство» как проект ликвидации России

Специальная военная операция длится уже более года, но до сих пор у многих россиян нет ясного понимания, с кем мы воюем на Украине. Кто наш противник, чего он добивается? 

Отчего волнуется Трамп? Российское ядерное оружие в Белоруссии – недвусмысленный намёк США и Польше

На фоне рутинных заявлений ЕС о намерении ввести очередные санкции в ответ на планируемое размещение российского ядерного оружия в Белоруссии, заявление Трампа в стиле "Байден допрыгался, США на пороге ядерного апокалипсиса" выглядят неестественно паническими

Преувеличенную нервозность 45-го и вероятного кандидата в 47-е президенты США можно было бы списать на остроту внутриполитического противостояния в Америке и на попытку неформального раннего старта избирательной кампании, чтобы обеспечить себе лидерство среди потенциальных кандидатов от республиканцев. Но до праймериз и кокусов ещё далеко. К тому же с точки зрения приобретения поддержки американцев, привыкших к тому, что политики рассказывают им о величии и неуязвимости Америки, ход крайне сомнительный. Так что похоже, что Трамп действительно волнуется. И есть отчего.

В принципе, Россия собирается разместить в Белоруссии не так уж много ядерных зарядов. Для оперирования ими предполагается обучить экипажи 6 самолётов, а также предусмотреть возможность оснащения ядерными боеголовками ракет на нескольких комплексах «Искандер». Логично предположить, что на территории Белоруссии будет храниться количество боевых частей, достаточных для обеспечения полного залпа одного дивизиона, плюс десять-двенадцать зарядов авиационного базирования.

Носители ядерных зарядов являются приоритетной целью для ядерного же удара, поэтому предполагать, что им удастся выстрелить дважды, было бы слишком самонадеянно. Во всяком случае, когда я при СССР служил в той же Белоруссии на передвижном ракетном комплексе средней дальности РСД-10 «Пионер» (предшественнике нынешних «Тополей» и «Ярсов»), возможность второго залпа полка никто не планировал. Предполагалось, что если ему каким-то чудом удастся избежать вражеского удара, то он просто будет переформирован в мотострелковый. Думаю, что сейчас оценка возможности второго ядерного удара тем же комплексом вряд ли повысилась.

То есть испуг Трампа вызвали 20–30 ядерных зарядов, на носителях, не способных достичь не только США, но даже Германии. У «Искандеров» не хватает заявленной дальности — 500 км, а самолёты (которых слишком мало) будут сбиты ещё над территорией Польши. Казалось бы, чего бояться, если Россия имеет носители ядерных зарядов (те же «Искандеры» и авиацию), а также корабли Балтфлота с «Калибрами» в Калининграде, откуда они точно добьют до Берлина, а «Калибры» так даже до Парижа. Причём потенциальных ядерных зарядов в одном залпе может оказаться в разы больше, чем будет размещено в Белоруссии.

Фактически размещённое в Белоруссии ядерное оружие позволяет надёжно накрыть ударными возможностями тактических ракет и фронтовой авиации, в дополнение к имевшимся ранее возможностям, территории Южной и Юго-Западной Польши (Западная Галиция и Юг Силезии), а также территорию Украины к Западу от линии Ровно-Винница.

Всё остальное, включая Центральные и Юго-Восточные регионы Украины, Север, Центр и Восток Польши, а также вся Прибалтика накрывается с материковой территории России и с территории Калининградской области. А для Румынии и Молдавии есть Крым и Черноморский флот. Наконец, если что-то полетит в США, то это будут баллистические ракеты с подводных лодок, а также межконтинентальные ракеты из сибирских шахтных пусковых установок.

Зная, какой именно регион окажется «пострадавшим» от размещения в Белоруссии российского ядерного оружия, можем предположить, что так волнует Трампа, какие знания мешают спать 45-му президенту США.

Во-первых, сам факт размещения на территории Белоруссии российского ядерного оружия осложняет агрессию против этой страны. Никто не позволит врагу захватить ядерные боеголовки. Следовательно, любой угрожающий их захватом прорыв врага вызовет немедленный ограниченный ядерный удар.

Между тем США с 2020 года рассматривали территорию Белоруссии как потенциальное место для провокации польско-российского конфликта. По принципу: Польша и Прибалтика под каким-нибудь предлогом напали на Белоруссию, Россия поддержала союзника и вот, дорогие россияне, получите дополнительный фронт от Припятских болот до Балтийского моря и не благодарите.

Теперь необходимо учитывать, что такая авантюра почти гарантированно приведёт к ядерному удару по территории агрессора, а это страны НАТО, и США надо будет либо утереться и сделать вид, что так было можно, либо начинать ядерную войну с Россией.

Во-вторых, новые возможности по ядерному накрытию территорий обеих Галиций (польской и украинской) ставят под угрозу ядерного удара как раз те регионы, где должно происходить развёртывание Войска Польского, в случае принятия Варшавой решения о вторжении на Западную Украину.

Если раньше поляки могли рассчитывать на эффект от угрозы России свежей хорошо вооружённой двухсоттысячной армией, идущей на помощь терпящей поражение Украине, то из нового позиционного района двадцать-тридцать ядерных боезарядов моментально превратят Войско Польское в радиоактивный пепел, а десятки западноукраинских и польских городов в руины.

В таком случае общие разовые потери войск и населения явно приблизятся к миллиону, а возможно, и значительно превысят миллион. И опять же, США надо либо как-то реагировать (начинать ядерную войну с Россией?), либо сделать вид, что ничего страшного не произошло, чем полностью деморализовать своих европейских союзников. В таком случае даже шведы с финнами могут заявки из НАТО отозвать, не дожидаясь благосклонности Эрдогана.

Трамп — весьма осведомлённый человек. Симпатизирующие ему люди работают и в Госдепе, и в армейских штабах, и в ЦРУ. Пусть их значительно меньше, чем пробайденовских чиновников, но доступ к чувствительной информации они имеют. Резкая, близкая к панической, реакция Трампа на российский жест, который реально не меняет соотношение сил на европейском ТВД, просто несколько увеличивая возможности России по поражению крупных группировок польских и союзных им войск вблизи западных границ Белоруссии и Украины, свидетельствует о том, что Трамп имеет информацию о выходе подготовки Белым домом польского военного вмешательства в украинский кризис на заключительный этап.

С этой точки зрения он и оценивает российский шаг. В нём он видит не просто абстрактный ответ на американскую модернизацию своих ядерных зарядов, размещённых в Германии, и на территориях некоторых других стран НАТО (включая Турцию), но вполне конкретное предупреждение, что попытка США расширить пространство войны, превратив её в европейскую войну против России, может вызвать ядерный ответ, достаточно чувствительный для того, чтобы Европа всерьёз задумалась о стоимости дальнейшей конфронтации с Россией, но достаточно локальный и не затрагивающий территорию США и главных их западноевропейских союзников, чтобы у Вашингтона сохранялась опция отступить, не втягиваясь в полномасштабный ядерный конфликт с Россией.

В данном случае панику Трампа можно понять. Если весьма сдержанное и ответственное российское руководство вынуждено было для приведения США в чувство не просто намекнуть на наличие у Москвы ядерного потенциала (как это неоднократно делалось в последние годы), но совершенно недвусмысленно (даже более недвусмысленно, чем это периодически делает КНДР) продемонстрировать полную готовность его применить в конкретной ситуации, готовящейся американцами военной агрессии, значит, дело зашло очень далеко, а опасность дальнейшей интернационализации украинского кризиса была куда больше, чем представлялось нам ранее.

// // 

Зная же когнитивные способности Байдена и уровень адекватности его окружения, любой на месте Трампа испугался бы и постарался предупредить свой народ об угрозе перерастания частнобайденовского Альцгеймера во всемирный Апокалипсис.

https://ukraina.ru/20230329/1044812223.html

"Вторая холодная война" объявлена Киссинджером

Генри Киссинджер заслуженно признаётся во всём мире одним из великих дипломатов современности.

Он один из тех редчайших руководителей внешнеполитических ведомств ХХ века, которые не просто качественно реализовывали чужие решения, но действительно формировали и определяли внешнюю политику США, а значит и коллективного Запада в критический момент его истории, когда ослабленные и морально униженные вьетнамской войной и нефтяным кризисом США находились на грани геополитического поражения.

Киссинджер был одним из тех, кто нашёл выход из положения, поддержав коммунистический Китай в противостоянии коммунистическому СССР. Этот простой ход был не так прост для антикоммунистических американских элит, как кажется. Это потом американцы готовы были вступать в союз не только с Мао, но и с Пол Потом, а тогда Киссинджер был первым, кто осмелился после Второй мировой войны предложить и реализовать союз с идеологическим противником против эсхатологического врага.

Аналогичный союз в 1941-45 годах реализовывал Рузвельт. Но у него в США далеко не такая однозначная репутация, как была в СССР. Многие американцы и тогда, и сейчас называли Рузвельта коммунистом, за его внешнюю и внутреннюю политику. А прозвище коммунист в США до сих пор является волчьим билетом в политике. Не случайно вся политическая система Рузвельта, как на внутреннем, так и на внешнем политическом контуре была демонтирована его собственным вице-президентом (Трумэном), который, как и придерживавшийся аналогичных взглядов Черчилль, считал, что временный вынужденный союз с СССР против Германии слишком затянулся.

Значительная часть американских элит считала, что уже во второй половине 1944 года, США и Британия должны были действовать самостоятельно, не координируя свои действия с Москвой, не выполняя тегеранских обязательств, не идя ни на какие уступки, вплоть до того, чтобы отказаться от участия в Ялтинской конференции, а войну завершить по принципу: каждому принадлежит то, что он успел захватить.

Кстати, Шелленберг, с санкции Гиммлера, начал через Швецию зондаж почвы относительно возможности заключения сепаратного мира с Западом не в 1945 году, как показано в сериале "Семнадцать мгновений весны", а в 1942. Причём его связи с американской верхушкой были настолько тесны и плодотворны, что после войны его вывели из-под удара: "смогли доказать" только "участие в преступных организациях" (НСДАП и СС) дали шесть лет, но практически сразу же выпустили по болезни.

Все пострузвельтовские президенты США действовали в отношении коммунистического мира с позиций дезавуирования рузвельтовской политики маневрирования. Только Киссинджер смог убедить Никсона начать китайскую игру. Этот ход был одним из важнейших в цепи мероприятий США, позволивших им к концу 80-х сломать СССР и в декабре 1991 года зафиксировать его распад. Насколько сильны были позиции идеологизированных антикоммунистических американских элит и как сложно было им противостоять, показывает неперизбрание Джорджа Буша-старшего на второй президентский срок.

Буш выступал с позиций мягкого неорузвельтизма, считая, что единый слабый СССР, обременённый резко усилившимися республиками и всецело зависящий от США, для Вашингтона гораздо лучше, чем униженная, потерявшая территории и мечтающая о реванше Россия. Буш был абсолютно прав. Более того, его правота была очевидна, но американские элиты сделали ставку на вороватых, бездарных и агрессивных Клинтонов, доведших США до Байдена.

Киссинджер, в отличие от Буша-старшего потому и остался пожизненно символом успешности американской дипломатии, политическим гуру, к которому вынуждены прислушиваться и те, кто разделяет его взгляды, и те, кто его не любит, что он умеет выступить вовремя и первым заявить очевидную вещь тогда, когда это уже безопасно, но все остальные ещё боятся быть первыми. Сегодня Киссинджер, в качестве откровения преподносит то, что завтра станет банальностью.

Более того, Киссинджер всегда облекает свои откровения в удобоваримую обёртку. Например, когда надо было убедить американский истеблишмент в необходимости сотрудничества с Китаем против СССР, Киссинджер выдвинул тезис об отказе маоистского Китая от коммунизма и перехода на путь традиционного национализма, при сохранении фикции коммунистического правления.

Это верно для сегодняшнего дня, но для эпохи Мао было неверно категорически. Мао, как и Ленин строил свой, удобный ему, марксизм, адаптированный для китайских условий и потребностей самого Мао, но отступать от идеи коммунистического строительства Мао не собирался и союз с США рассматривал как временный, дающий Китаю возможность победить "ревизионистский" (с точки зрения маоистов) СССР, возглавить мировое коммунистическое движение и затем задушить США.

Победила концепция Киссинджера и Китай стал буржуазным государством под красным флагом и при монополии КПК на власть не потому, что это было неизбежно, а потому, что пойдя на союз с США, предполагавший зависимость КНР от американских технологий и инвестиций, Мао сам дал Киссинджеру рычаг для преобразования Китая в нужном США направлении. То, что Китай не превратился в зависимую от США полуколонию следствие, во-первых, жадности посткиссинджеровских американских элит, которые пытались использовать Китай для максимального увеличения собственных заработков, а, во-вторых, возвышения Дэн Сяопина.

В конечном счёте именно великий Дэн принял на себя ответственность за подавление выступлений на площади Тяньаньмень, которые чуть было не запустили в Китае собственную "перестройку" и едва не стали первой цветной революцией в мире (задолго до сербской и на полгода раньше свергшей Чаушеску румынской). Не будь Дэна и, главное, сохранись киссинджеровский (неорузвельтианский) курс, ставящий государственные интересы США недосягаемо выше интересов самых влиятельных корпораций, Китай бы из американской ловушки не выскользнул.

И вот сейчас Киссинджер, стоя одной ногой в могиле, предупреждает американскую элиту, если то, что сейчас управляет США ещё можно назвать элитой (ибо больше похоже на отбросы), что Вторая холодная война (с Китаем) будет намного опаснее, чем Первая (с СССР), потому что экономический потенциал Китая не уступает американскому (на деле превосходит).

Опытнейший дипломат, как всегда говорит очевидную вещь. Завтра об этом будут говорить многие. Но, как всегда, Киссинджер придаёт своим тезисам приемлемую для действующих американских политиков форму. На самом деле холодная война США и Китая идёт задолго до объявления её Киссинджером. И была бы она для США не так безнадёжна, если бы клинтоновские элиты, не начали, одновременно холодную, а затем и гибридную войну с Россией, выступив на двух фронтах против двух сильнейших военных держав мира, которые к тому же вместе неуязвимы экономически.

Россия имеет сравнительно с американской небольшую, но самодостаточную экономику, неуязвимость которой была существенно повышена в период 2014-2022 года, когда американцев водили за нос, демонстрируя готовность вот-вот сломаться, в результате чего свои санкции они наращивали медленно, а не выдали их ещё в 2014 году единым залпом. Выигранное время было использовано для адаптации российской экономики к новым условиям.

Китайская экономика значительно крупнее американской, но она зависит от внешних рынков и поставок отдельных критически важных видов сырья, включая энергоносители (по конкурентным ценам), а также от контроля торговых путей.

Союз России и Китая, спровоцированный клинтоновской (сюда входят и Обама, и Байден) политикой обеспечил Китаю неуязвимую для США сырьевую базу и контролируемые Россией континентальные торговые пути. России же он дал альтернативный рынок сбыта продукции от которой отказалась Европа и возможность заменить китайскими товарами ту западную санкционную продукцию, выпуск которой в России пока не налажен.

// // 

Так что США давно ведут Холодную войну против России и Китая одновременно, чем и обрекают себя на поражение в ней. И Киссинджер это знает. Когда же он говорит об опасности "Второй холодной войны", он имеет в виду далеко не холодную, а самую, что ни на есть горячую войну.

США слишком заигрались в "сдерживание Китая", как раньше в "сдерживание России". Точно так же, как они оказались не готовы реалистично отказаться без войны от не оправдавшего себя украинского проекта, не готовы они без войны отказаться и от поддержки Тайваня. Американцы создают в АТР один антикитайский блок за другим, надеясь, как в случае с Россией, заставить воевать с Китаем Тайвань, финансовые издержки возложить на своих азиатских союзников, самим же остаться "над схваткой".

Это уже в случае с Украиной не очень получалось, но Россия не может организовать полную блокаду Украины, имеющей протяжённую сухопутную границу со странами НАТО. В то же время, Китай обязательно организует военно-морскую блокаду Тайваня. Для этого Пекин уже построил флот в полтора раза превосходящий американский по числу боевых кораблей и судов и лишь несколько уступающий ему в военной мощи. При этом экспедиционным силам США и их союзников придётся действовать вдали от своих берегов, а китайский флот будет оперировать вблизи собственного побережья и опираться на поддержку береговых ракетных комплексов и авиации, базирующейся на материковых аэродромах.

Всё это, как минимум, выравнивает чаши весов военно-морского противостояния, а то и склоняет их в пользу Китая. Но США не могут отказаться от попытки прорыва военно-морской блокады Тайваня. Это значит признать, что они утратили абсолютное господство на море, которое до сих пор составляло основу не только военной, но и политической стратегии Вашингтона.

Таким образом, противостояние Вашингтона и Пекина подошло к тому моменту, когда США рискуют оказаться в состоянии военных действий сразу с двумя ядерными державами (КНДР обязательно поддержит Пекин, поскольку открывается окно возможностей по возвращению Южной Кореи, а поражение КНР будет автоматически означать и уничтожение КНДР). При этом Россия, обладающая наиболее крупным и наиболее современным ядерным потенциалом и союзная Китаю, формально остаётся вне конфликта, а американские ядерные союзники (Великобритания, Франция и Израиль) не обладают достаточным стратегическим ядерным арсеналом, чтобы поддержать США на таком расстоянии от собственных границ (да и Россия будет для них сдерживающим фактором).

Вот этой-то войны, отнюдь не давно идущей Второй холодной, а открытого военного столкновения США и Китая боится Киссинджер. Просто старый опытный дипломат знает, что американцам нельзя вот так вот взять и сказать, что они больше не самые сильные и даже с Китаем воевать на победу уже не могут. Это будет шок похуже вьетнамского и народ потребует "сжечь" ту "ведьму", которая так оскорбила его национальные чувства. А Киссинджер уже очень стар и хочет умереть в почёте и уважении.

Вот он вроде бы и об опасности предупредил (сказал, что с Китаем дальше зарываться не надо) и ничего обидного не сказал. О том, что Китай "украл" у американцев их производство и что надо "сделать Америку вновь великой" уже восемь лет назад на каждом углу рассказывал Трамп. Это не новость – американцы к этому привыкли. А матёрый старик раскрасил неприятное известие в приятный глазу цвет.

Ростислав Ищенко