я ватник армия

Активизация вымирания

Во время войны работают механизмы не только прямого, но и косвенного воздействия на противника. Прямые — потери на поле боя и сопутствующие, среди гражданских, а также разрушение экономики в результате ударов по военным объектам в тылу, стратегическим предприятиям и логистическим узлам. Косвенные просчитать сложнее, ведь их влияние опосредовано и может быть разнесено во времени и пространстве.

До XX века косвенные потери в европейских войнах редко бывали существенными — в основном воевали армия с армией. Но известны и случаи, когда в армии было выжить проще, чем вне её, столь значительны были потери, полученные в результате механизмов косвенного воздействия. Например, в ходе Столетней войны самыми опасными для французских крестьян были периоды перемирий, когда армии распускались и по стране расползались банды экошеров (живодёров, свежевателей или потрошителей, в переводе на русский) — наёмников, которым в связи с окончанием боевых действий перестали платить. Изгнать их из страны центральная власть не имела ни сил (они совсем недавно составляли большую часть её армии и армии противника), ни желания (война может вновь начаться в любой момент и они снова понадобятся).

Самый же мощный геноцид случился в Священной Римской империи германской нации (в её немецких и чешских землях) в ходе Тридцатилетней войны. Тогда (с 1618 года по 1648 год) в целом по империи было потеряно от трети до половины населения. Были регионы утратившие 2/3 довоенного населения, некоторые города и отдельные районы сельской местности вовсе пришли в запустение. Причиной был новый подход к формированию и тыловому обеспечению армий. Профессиональные наёмники окончательно сменили феодальное ополчение. Численность армий резко выросла: накануне Тридцатилетней войны большой считалась армия в 20–25 тысяч человек, а в её ходе формировались армии и в 100 тысяч.

Правда такие массы практически никогда не собирались в одном месте. Причиной было то, что кормилась и пополнялась армия с территории на которой оперировала. Насильственная вербовка, грабёж и контрибуции очень быстро приводили местность в такое состояние, что оставшиеся мужчины вербовались в армию уже добровольно и с радостью — ибо таким образом получали шанс выжить.

Прокормить массу войск в одном месте было невозможно, поэтому армии действовали двумя-тремя корпусами на разных направлениях (каждый в своём регионе кормления). Результатом было то, что ареной не столько боевых действий, сколько грабежа становилась вся страна. Для мирного населения одинаковую угрозу представляла как чужая армия, так и своя — и та, и другая состояли из деклассированных наёмников, которые кормились за счёт местного населения.
Всё же до XX века такие эксцессы были исключением из правил. Реакцией на ужасы Тридцатилетней войны, которая и закончилась то лишь потому, что театр боевых действий больше не мог прокормить воюющие армии (война тихо умерла, пожрав саму себя), стало создание тыловых служб, магазинной системы и появление армий XVIII века — достаточно больших (одна армия могла насчитывать до 120 тысяч человек, а на одном поле боя подчас собиралось до четырёх армий одновременно, доводя численность сражающихся до 200–250 тысяч).

Чтобы прокормить такую ораву и не утратить смысл войны в виду полного разорения территории, на которой ведутся боевые действия и была введена магазинная система. Продовольствие и боеприпасы для армии централизовано закупались правительством в преддверии войны, размещались в «магазинах» — огромных складах, откуда доставлялись в действующую армию многочисленными обозами.
Армии стали малоподвижными и прикованными к «магазинам», их главной задачей стала охрана собственных коммуникаций, а война превратилась в бесконечные манёвры с целью выхода на коммуникации противника, сражения стали редкостью. Но и мирное население страдало значительно меньше.

Для возвращения армиям подвижности в эпоху войн революционной Франции и наполеоновских войн был возрождён и модернизирован принцип «война кормит войну». Хоть ситуацию старались не доводить до крайности, но насколько страдало местное население можно сделать вывод из того, что даже в мирное время, постановка на постой собственной, а не враждебной, армии во многих странах использовалась как наказание для недостаточно лояльных регионов.

Степень ограбления местности становится понятной и если учесть, что Наполеон 20 августа 1812 года (в этот день, после состоявшегося накануне боя у Валутиной горы выступила армия, император выехал 25 августа) покинул Смоленск и двинулся к Москве с армией в 160–170 тыс. человек (остальные силы были выделены для операций на флангах). В результате этого движения французов на Москву местность вдоль Старой Смоленской дороги, была разорена настолько, что через два месяца в Смоленск вернулось порядка 50 тысяч войск, из 110 тысяч выступивших из Москвы. Главные потери армия понесла не в боях, а от недостатка продовольствия и фуража в виду необходимости отступать по разорённой местности. Тем не менее в это время страдало население лишь той зоны, в которой непосредственно велись боевые действия. Остальными дыхание войны почти не ощущалось.

Первая мировая война перевернула представление европейского общества о боевых действиях. Армии стали массовыми, фронты протянулись на тысячи километров, увеличенная дальность артиллерии и появление авиации нивелировали понятие безопасного тыла на сотню километров вглубь от линии фронта. Одномоментное изъятие из экономики десятков миллионов рабочих рук и необходимость снабжать многомилионные армии вызвало прогрессирующее обнищание населения.

В Германии в результате вызванного войной недоедания умерло не менее 700 тысяч человек гражданских, что в конечном счёте вызвало ноябрьскую революцию 1918 года и капитуляцию. В остальных воюющих странах ситуация была не многим лучше.
Именно поэтому по окончании Первой мировой войны в европейских странах возобладало мнение, что этот ужас не должен повториться. Боязнь европейского общества вновь пережить ужасы войны повлияла на выбор Лондоном и Парижем политики умиротворения в отношении Гитлера, результатом которой стала война ещё более страшная — безопасный тыл отдалился на ещё большую глубину (дальние бомбардировщики проникали на тысячу и больше километров вглубь от линии фронта), а потери мирного населения впервые устойчиво превысили потери войск.

Ракетное оружие и ОМП делает потенциальную Третью мировую войну вообще тотальной. Для неё «фронт без тыла» — не фигура речи, а отражение реальности. Мирное же население имеет значительно меньше шансов выжить, чем военные. Повторяется история Тридцатилетней войны в глобальном масштабе. Тем не менее, все эти тысячелетия и даже сейчас любое адекватное правительство видит свою задачу в повышении уровня выживаемости населения в ходе военного конфликта. Поскольку самым опасным косвенным механизмом ослабления противника является разорение его мирного населения (влекущее как рост потерь нонкомбатантов, так и дестабилизацию внутренней обстановки, вплоть до массовых антиправительственных выступлений), власти стараются запустить механизмы финансовой и иной материальной поддержки мирного населения.

Дело в том, что победа, одержанная на поле боя ценой разорения экономики и вымирания мирного населения, легко превращается в поражение. Если Кутузов говорил «тот генерал, который сохранит ещё резерв, не побеждён», то в наше время не побеждено, то государство, которое сохранит возможность экономического и демографического воспроизводства. Разбитую армию можно собрать и обучить вновь — было бы кем комплектовать и чем вооружать. Но если вымерло или разбежалось население — не будет ни новых рекрутов, ни производства, ни налогов. Вслед за населением умрёт и государство, противнику не надо будет его даже добивать.

Как я уже сказал, эту простую истину понимали государственные деятели во все века, поэтому старались нанести максимальный ущерб экономике и населению противника, максимально оберегая свои. Во время той же Тридцатилетней войны шведский король Густав II Адольф не просто радовался тому, что боевые действия идут далеко от шведской территории, но и набирал новых рекрутов для своей армии на территории империи Габсбургов, чтобы поменьше напрягать собственное население и сохранить побольше ресурсов, как можно сильнее при этом «обезжирив» противника.

«Скифская» война, предполагавшая отступление и оставление противнику выжженной земли, требовала специфической организации общества и могла применяться в ограниченных масштабах, ибо является крайне обоюдоострым оружием — при бесконтрольном применении способна нанести собственному обществу и государству смертельную рану гораздо эффективнее, чем это сделает противник.

Главная задача любой власти в любой воюющей стране — максимальное сохранение своих ресурсов, в первую очередь, человеческого. Но совсем не так подходят к этому делу в Киеве. Когда в российских СМИ украинскую власть называют оккупационной — это не пропаганда, а констатация факта. Киевские власти относятся к своей стране и своему народу, как к завоёванным объектам. С самого начала СВО Украина стимулировала выезд своего населения в Европу, чтобы запугав ЕС десятками миллионов «беженцев», подвести доказательную базу под свой тезис о «геноциде Россией украинского народа» и получить как можно больше помощи в сжатые сроки.

Правда через некоторое время эта акция ударила по самой Украине: европейцы стали тяготиться необходимостью содержать миллионы наглых, не желающих работать и вечно требующих новых преференций «беженцев», украинская же власть внезапно для себя столкнулась с нехваткой мобилизационного ресурса. В результате Киев закрыл границу почти для всех, но было поздно — к полученному негативному эффекту от массовой эмиграции, добавились имиджевые потери от закрытия границ.

В ходе СВО, отступая, Киев каждый раз применял тактику выжженной земли в гомерических масштабах — уничтожить старались не только стратегические объекты, но и жилой фонд, не желающее выезжать население (которому государство никак не помогало обустроится на новом месте, не обеспечивало жильём, работой, пособием) пытались выгонять из оставляемых ВСУ населённых пунктов под угрозой уничтожения. То, что не успевали разрушить старались заминировать или хоть как-то испортить, сделать непригодным для использования.

Власти Украины демонстрировали, что готовы уничтожить свою экономику и население даже не для получения эфемерного шанса на победу над Россией (на это просто глупо рассчитывать), а для одноразового пиара. Их поведение убедительно свидетельствует, что киевский режим, вопреки своим декларациям, не планирует возвращать под свой контроль никакие территории — у него нет ресурсов, чтобы их восстановить и населения, чтобы вновь населить. Разрушение своей страны обменивается на западные кредиты ради разворовывания последних.

До сих пор на Украине вне людоедских инициатив правительства оставались, пожалуй, только пенсионеры и инвалиды, с которых просто нечего было взять. Но если нечего взять, то можно что-то не дать. И вот уже украинский премьер Шмыгаль заявляет: «Война всегда обостряет социальные вопросы. Количество людей, нуждающихся в поддержке, выросло и, к сожалению, продолжает расти. И старая постсоветская модель не может реагировать адекватно. Именно поэтому мы создаём новую систему. В её основе принцип — формирование способности, вместо зависимости».

В переводе на русский, киевское правительство будет вместо пенсионного обеспечения учить своих пенсионеров и инвалидов жить без него. Как цыган учил кобылу обходиться без пищи. И совсем уже было научил, но тут кобыла сдохла.
Вначале киевский режим уничтожил экономику, затем выгнал из страны и утилизировал на фронте экономически активное население. Теперь осталось только выморить пенсионеров и инвалидов и работа по полной утилизации одной из богатейших и населённых провинций Российской империи завершена. Если возможность использовать Украину против России закончилась, значит «не доставайся же ты никому!»

Круг замкнулся. Выживет только тот, кто сможет дождаться прихода российских освободителей от людоедского режима. Но таковых будет тем меньше, чем дольше преступный киевский режим просуществует.

https://voennoedelo.com/posts/id59106-aktivizatsija-vymiranija

Голос Мордора

Какова идея Зеленского, судя по вбросу итальянской газетёнки? Идея крайне простая.
Боевые действия останавливаются по нынешней линии фронта. Русские вообще не стреляют, не летят ракеты по объектам на украинской территории, там начинают спокойно отстраивать производства и запускать энергетические объекты.

При этом хохол продолжает обстрелы и русской армии, и гражданских объектов у линии разграничения. Никто на западе этого в упор не видит, а если кто-то спрашивает, почему идёт стрельба, хохол отвечает, что москали обстреливают сами себя. Запад хохлу верит. Вспомните период минских соглашений.

Хохла берут в Евросоюз, возможно, что под это поменяют законы и придумают какой-то костыль, при котором ЕС хохлу ничего не будет должен, но хохол гордо повесит в Киеве блакитный прапор с зирками.

Возможно, что и в НАТО примут под тем же соусом. Предварительно внеся поправки, что пятая статья устава альянса не распространяется на всех членов. Они, конечно, все равны, но есть нюанс.

На самой Украине идёт дичайшая промывка мозгов в плане ненависти ко всему русскому и необходимости вернуть "оккупированные территории". Армия вооружается и обучается. И готовится к новой войне.

Что получает Россия?
Она остаётся под санкциями, да и новые санкции вводятся регулярно, с непризнанными территориями, часть из которых постоянно обстреливается. Со странным взглядом со стороны Глобального Юга, который понимает, что Россия, в каком-то смысле, просто сдалась.
Россия останется одна. С народом который будет чувствовать себя обманутым, с деградирующей экономикой.
И со всеми вытекающими в будущем. Очень печальном.

Вот к какому миру сейчас готова Украина.

Kenneth M. (имя изменено) на протяжении 2 лет СВО находился на территории Украины и передавал России ценные разведсведения, позволявшие наносить высокоточные удары по противнику, минимизировав ущерб гражданской инфраструктуре и мирному населению.

Жизни спасенного американца ничего не угрожает. Решается вопрос о предоставлении политического убежища и вступления в гражданство России.

Математика и "армия вторжения" украинской армии в Курскую область

Отечественные СМИ где-то подхватили очередную заразу и понесли в народ новую страшилку. Украинцы, мол, за зиму мобилизуют неведомо огромное количество новых тушек, создадут "армию вторжения" в 500 тысяч голов и атакуют коренные территории России, организуют, так сказать, глубокое вторжение.

"Телеграфною депешею городничий извещён, что идёт колонной пешею на него Наполеон".

А.К. Толстой. Отрывок

Зачем эту дезинформацию распространяют украинские спецслужбы я понимаю. Им кровь из носу надо заставить Россию согласиться на переговоры хотя бы на полуукраинских условиях (чтобы был шанс отделаться уступкой территорий, но сохранить режим). Россия же наотрез отказывается. Её текущая позиция: территории само собой, денацификация, демилитаризация и нейтрализация остатков "Великоукраинского рейха" само собой, плюс к прежним требованиям – гарантия прав русскоязычного населения оставшихся у Украины территорий.

Это, собственно и есть формальное установление над остатками Украины российского протектората. В своё время Екатерина Великая добилась от Речи Посполитой признания права Российской империи на защиту православных в Польше, а Николай I добился признания за Россией такого права от Турции. В периоды действия соответствующих соглашений Речь Посполитая и Османская империя зависели от России в военном и политическом отношениях.

Чтобы как-то повлиять на ситуацию у Украины остались только два способа:

- провокации военные, после которых бывает очень больно. Например, по результатам курской провокации Украина получила обвал фронта в Донбассе и огромные потери последних резервов в курском мешке (на данный момент свыше 11 тысяч человек, к концу операции будет не менее 15-20 тысяч);

- провокации информационные, задача которых расширить и углубить действие провокаций военных (сделали на копейку, прокричали на рубль) – "пусть русские боятся, авось сговорчивее станут".

Вот киевские спецслужбы и пытаются пугать нас слухами о готовящейся огромной "армии вторжения".

Мне непонятно зачем распространением этих слухов балуются соотечественники. Ладно бы ещё за деньги СБУ – конечно, поймают и посадят, но некоторым всё равно, они, как Разин перед казнью, скажут "хорошо я погулял". Есть люди, живущие минутой: "Украл – выпил – в тюрьму. Романтика!"

Но что-то мне подсказывает, что большинство распространяет слухи по глупости. Так что сядут, может быть и не за измену Родине, а "всего лишь" за дискредитацию Вооружённых Сил (или какая-нибудь другая статья найдётся), но всё равно рано или поздно сядут, причём бесплатно – государство быстро учится защищаться от информационной агрессии вольной и невольной.

Можно, конечно, сказать, что, мол, "нельзя недооценивать противника", "надо готовиться к любой опасности" и т.д. В принципе это правильно. Но не недооценивая противника надо всё же реально оценивать его возможности. Тем более, что для такой оценки не надо быть Генеральным штабом, иметь собственную разведку или отличаться выдающимися интеллектуальными способностями, достаточно просто помнить четыре основные действия математики (сложение, вычитание, умножение и деление) и хоть сколько-нибудь регулярно знакомиться с информацией из открытых источников.

Конечно, в открытых источниках много дезинформации, но информация о которой говорю я, многократно подтверждена украинскими, российскими и западными источниками, которые могут немного расходиться в конкретных числах, но порядок чисел у них один.

Вот и давайте посчитаем, могут ли ВСУ создать к весне следующего года армию вторжения (даже не в пятьсот тысяч штыков, а хоть какую-то).

Начнём с мобилизационного потенциала.

Украина утверждала, что потенциально может призвать под знамёна пять миллионов человек. На начало 2022 года численность её армии оценивалась в 250 тысяч человек, а вместе с другими силовыми структурами (национальная гвардия, погранвойска, СБУ и полиция) она имела до 500 тысяч человек (то есть в мобилизационном резерве должно было остаться 4,5 миллиона человек). К концу 2022 года общая численность силовых структур Украины оценивалась примерно в миллион, из них 700-800 тысяч в армии (около 500 тысяч на фронте).

Это значит, что примерно полмиллиона за год Киев мобилизовал. Подавляющее большинство пополнило ряды армии (мобрезерв должен был сократиться до 4 млн).

В 2023 году Украина вела кровопролитное наступление. К концу года потери ВСУ оценивались в пятьсот тысяч человек. Некоторые американские источники давали меньше, но они считали только подтверждённых убитых. Украина же многих убитых заносила в пропавшие без вести. Кроме того, большая часть раненных на фронт не возвращалась. Здесь у нас точных данных до последнего времени не было, но в последние два месяца несколько украинских офицеров бригадного и батальонного звена давали одну и ту же информацию – лишь до 10% раненных возвращают в строй украинские медики.

К концу 2023 года ВСУ тем не менее достаточно прочно удерживали позиции и не жаловались на нехватку личного состава. Жалобы начались весной 2024 года. Таким образом, если к концу года убыль личного состава ВСУ была примерно 500 тыс. человек, то примерно столько же за год было мобилизовано и потери в целом были восполнены. Соответственно, в мобрезерве должно было остаться 3,5 миллиона человек, что, при сохранении уровня потерь и темпов призыва на прежнем уровне, должно было позволить Украине воевать ещё шесть лет и даже попытаться увеличить численность войск под знаменами.

Правда, Киеву уже не хватало техники и боеприпасов, но простейшее вооружение (автоматы, пулемёты, гранатомёты, ПТРК и ПЗРК, а также разного рода кустарные и заводские дроны) было в изобилии. Так что попытаться было можно. Да и Запад, хоть и сократил поставки по сравнению с 2022-23 годами (в связи с исчерпанием запасов), но искал возможности вернуться к прежним показателям военной помощи Украине и даже превзойти их.

Вроде бы, получается, что сил у Киева действительно прорва. Но тогда нам надо ответить на вопрос, а почему при такой благодати ВСУ отступают всё быстрее, на всё более широком фронте и сдаются в плен всё более массово, а сам Запад бьёт тревогу и пытается любыми способами надавить на Россию, чтобы заставить её заключить мир на приемлемых для Запада условиях уже в этом году? Чего бы не подождать, пока Киев мобилизует новые бесчисленные контингенты, не вооружить их и не отправить завоёвывать Камчатку? Вроде бы как Запад официально заявил о разрушении России, как о своей цели, что ж упускать такой момент?

Ответить на этот вопрос нам снова поможет математика. Мы знаем, что с 2022 года Украину покинули миллионы её граждан. Примерно по 8-10 миллионов оценивают количество украинцев перебравшихся в ЕС и в Россию с Белоруссией. Но вот по количеству оставшихся на Украине разброс оценок очень большой: от 15-16, до 30-35 миллионов.

Мне наиболее вероятным представляется, что население под контролем Киева составляет 18-20 миллионов. Это подтверждается расчётом потребления хлеба и другими косвенными данными, но точных чисел не знает никто, потому что никто украинцев не считал, а многие выехавшие (причём не только в ЕС, но и в Россию) продолжают кататься туда-сюда. И сколько их так ездит тоже никто не знает, так как выехавшие в Россию, для въезда на Украину и выезда с Украины, используют границу с ЕС, то есть в украинской статистике попадают под миграционные потоки, ориентированные на Запад.

Тем не менее, поскольку мы знаем, что мужчин с Украины давно прекратили выпускать, а значит осталось их там больше, чем женщин, приняв за основу среднее значение в 20-30 миллионов оставшихся под контролем Киева граждан, получим 1,5-2,5 миллиона оставшегося мобрезерва. Уже не так много, а с учётом того, что 18-25-летних мужчин закон пока что мобилизовывать запрещает, количество доступного мобилизационого ресурса должно сократиться до 1-2 миллионов максимум.

Уже не так много, но год протянуть можно и вроде бы как на "армию вторжения", хоть и с трудом, но тоже хватит. Тем более надо учитывать, что Киев активно прорабатывает идею снятия запрета на мобилизацию 18-25-летних, а также привлекает в армию женщин и ищет возможности распространить мобилизацию на них тоже. Так что в реальности, с учётом женщин и молодёжи, а также с привлечением иностранных наёмников, "советников" и "инструкторов" мобилизационный потенциал Киева даже сейчас может подбираться к двум-трём миллионам, из которых полтора-два можно было бы призвать без серьёзного ущерба для фактически отсутствующей у Украины экономики.

Так всё же, почему тогда украинские офицеры жалуются на острейшую нехватку личного состава, а ускоряющееся отступление украинской армии подтверждает их слова? Куда делись 2-3 (или хотя бы 1,5-2) миллиона человек и почему мы считаем, что никакую "армию вторжения" Украина набрать уже не может.

Потому что между потенциалом и возможностью его реализовать дистанция огромного размера. По данным МО России Киев вот уже несколько месяцев теряет ежедневно свыше двух тысяч человек. Это те, кого смогли посчитать, а значит они не слишком активно шевелились после поражения, то есть были либо убиты, либо тяжело ранены. Следовательно в строй не вернутся. Посчитать всех, включая тех, кто гибнет от ударов по тыловым объектам ВСУ, МО РФ не может. Но даже 2 тысячи в день – очень много. Это 730 тысяч безвозвратных потерь в год. На самом деле с пленными, с потерями в тылу и с дезертирами наберутся все восемьсот тысяч, но остановимся на числе 730 тысяч.

Кем их Украина заменяет?

Начиная с лета прошлого года, когда иссяк поток добровольцев, ТЦК в месяц ловили для ВСУ от 25 тысяч человек до реформы Зеленского, до 35 тысяч в "лучшие" месяцы после реформы (данные украинские, вряд ли они приуменьшают свои "успехи", им надо Западу показать, что они ещё могут воевать, чтобы получать деньги и оружие). В среднем получается 30 тысяч в месяц. Несложно посчитать, что за год они наловят не более 360 тысяч.

Зеленский требует увеличить отлов до 50 тысяч в месяц, но это вряд ли получится. ТЦК и так трудятся в поте лица. Кстати, 360 тысяч в год – это очень много даже для 50-миллионнной Украины, не говоря уже о 20-миллионной.

Для сравнения, во время Великой Отечественной войны, Германский рейх, имея на 1940 год 109,5 млн. населения, ежегодно призывал для пополнения действующей армии 600-800 тысяч человек. СССР, с его 198,7 млн. населения (по состоянию на 1941 год) отправлял на фронт, с 1942 года, по 1,2-1,5 миллиона человек ежегодно. При этом численность только действующих армий на советско-германском фронте колебалась в 1942-45 годах от 3 млн. до 6,5 млн, человек, то есть в три-шесть раз превосходила по численности все силовые структуры Украины на фронте и в тылу.

Учитывая, что украинское общество давало фронту по полмиллиона два года подряд и даст не менее 350 тысяч в течение третьего года, можно сказать, что оно испытывает предельное мобилизационное напряжение и выжать из него больше будет крайне сложно.

В любом случае, к концу текущего года, Украина не сможет восполнить 350-400 тысяч потерь действующей армии. Частично нехватку компенсируют выдвижением стратегических резервов, а также сил, охранявших западную и белорусскую границы. Но полностью восполнить потери не удастся. Об этом свидетельствует уже тот факт, что через две-три недели боёв в Курской области, вторгшаяся группировка, которая на российской территории никогда не превышала 15 тысяч человек, а всего к началу вторжения (с резервами, выдвигавшимися из глубины) составляла 22-25 тысяч человек (российские и украинские данные примерно совпадают) для того, чтобы не снижать числен6ность соединений первой линии вынуждена была всё сильнее разбавлять элитные части обычными мобилизованными и даже частями территориальной обороны. В результате к концу боёв, Украина всего (считая ранее выбывших) задействует 30-40 тысяч человек, их которых не менее половины будет выведено из строя, прежде чем ВСУ окончательно покинут Курскую область.

Надо иметь в виду, что курская операция была для Киева "фолом последней надежды", ради неё он снял резервы с важнейшего стратегического покровского направления, украинские военные и политики, включая Зеленского, заявили, что намерены любой ценой удерживать плацдарм в Курской области до начала переговоров о мире, которые Киев запланировал на конец этого года. То есть, Украина бросила туда всё, что могла наскрести. Смогла бы собрать сто тысяч, бросила бы сто. И пятьсот бросила бы, если бы смогла их найти.

Итак, мы приходим к простому выводу: Киев утратил возможность восполнять потери за счёт мобилизации. Учитывая все негативные для Украины моменты (падение качества войск, сокращение количества техники, нехватка боеприпасов и общий рост российского превосходства в силах и средствах) потери должны только расти. При этом общество уже не выдерживает напряжения мобилизации, о чём свидетельствует неспособность ТЦК обеспечивать численность пополнений на уровне прошлых лет.

Некоторые говорят, что вот сейчас Зеленский распространит призыв на молодёжь, а она более мотивирована и валом побежит в ВСУ. Но дело в том, что молодёжи никто и сейчас не мешает идти на фронт добровольцами. Это только мобилизовывать до 25 лет включительно нельзя, а добровольцами можно. Но не стоят очереди молодых добровольцев в ТЦК, ловят по городам и весям тех, кому за сорок. Среди погибших, некрологи которых доступны в сети, в последние недели больше половины людей в возрасте 50-59 лет. Если же учесть и тех, кому больше сорока, то выйдет ¾.

Желавшая воевать украинская молодёжь уже записалась в армию и большинство из записавшихся уже погибло. Оставшиеся, чтобы не идти в армию, поступили в ВУЗы, а многих родители просто вывезли за границу. С чего бы это они передумали и массово пошли записываться в ВСУ с распространением на них мобилизационных мероприятий? Скорее они спрячутся куда подальше.

Но и это не всё. Когда-то я уже писал, что возможности Украины по обучению новомобилизованных крайне ограничены. Об этом свидетельствует опыт 2023 года. Киев готовился к своему генеральному наступлению с осени 2022 года и до конца июня 2023 года. За это время, вместе со своими западными союзниками, Украина смогла подготовить порядка 75 тысяч человек, из которых в наступление в запорожской области прияли участие 55-60 тысяч, так как остальные были раздёрганы на затыкание дыр во фронте. Понятно, что эти 55-60 тысяч – только стратегический резерв, вместе с уже находившимися на фронте частями на направлении ударов их было в 2-2,5 раза больше, но нас в данном случае интересуют возможности Украины по подготовке новых кадров. Это – 75 тысяч, с помощью Запада, и примерно тысяч 35-40, на собственных мощностях, в год.

Конечно, можно урезать сроки подготовки и, таким образом, увеличить количество подготовленных, но за счёт снижения качества. Между тем качество пополнений, поступающих в ВСУ и так катастрофически падает, а чем хуже пополнение подготовлено, тем быстрее оно погибает. Об этом говорят в последнее время и украинские командиры, жалующиеся, что они не успевают даже познакомиться с прибывающим пополнением, так как оно почти на 100% гибнет, сдаётся или разбегается уже в ходе первого выхода на позиции.

Поскольку же ВСУ судорожно не хватает резервов, большинство мобилизованных бросают в бой с колёс. Многие возвращаются домой в гробу меньше, чем через неделю после того, как были пойманы на улице. Кому-то везёт больше и его "учат" от двух недель, до полутора месяцев. Более-менее нормально, хоть и по сокращённой программе, учат тех, кто попал на зарубежные полигоны. Но это капля в море. В год союзники Украины могут обучить 30-40 тысяч человек, если напрягутся, то может быть обучат пятьдесят тысяч. Полигоны-то не резиновые и свои армии к войне с Россией европейцам тоже готовить надо. Они об этом на каждом углу говорят.

О том, что бывает даже с мотивированными, но недостаточно подготовленными (в том числе не имеющими опытных офицеров и унтер-офицеров) частями, писал в своих воспоминаниях Манштейн, который высоко оценивал храбрость и мотивированность соединений ваффен-СС, находившихся под его командованием, но сокрушался, что "такие прекрасные солдаты" бессмысленно гибли, пытаясь храбростью восполнить недостаток подготовки и опыта.

Подводим итог: "москальська наука" - математика неопровержимо свидетельствует, что Украина не в состоянии ни через полгода, ни через год создать "армию вторжения" ни в 500 тысяч, ни даже в пятьдесят тысяч человек. Пока ВС РФ не отодвинули ВСУ от границы вглубь Сумской и Черниговской областей, украинские ДРГ могут терроризировать брянское и курское пограничье, ВСУ может обстреливать Брянскую, Курскую и Белгородскую области. Если рискнут, ВСУ могут попытаться повторить курскую провокацию (в том же или в другом месте), но со значительно меньшим результатом и со значительно большими потерями.

Но ни о каком глубоком вторжении многосоттысячной группировки и речи не может быть. Они её просто не соберут. Даже если в придачу ко всем наловленным, Зеленский отправит на фронт всех ТЦКшников (50-100 тыс. человек по разным данным), всех СБУшников (35-50 тыс. человек) и большую часть полиции (всего свыше 200 тысяч человек, из которых 20-30 тысяч уж отправлены на фронт) ему не хватит 150-200 тысяч человек для простого восполнения потерь. Да и как их отправить? Кто тогда украинский тыл в страхе держать будет?

Если бы украинский режим мог собрать полумиллионную "армию вторжения", его евроамериканские подельники не мирные планы предлагали бы и не конференции созывали, а как в 2022-23 годах кричали бы, что "Россию надо победить на поле боя".

Так что:

Неудачею печалимы,

Приплелись они домой:

"Ни вождя не отыскали мы,

Ни колонны никакой!

Видно, все, и с квартирьерами,

Провалились на мосту,

Что построен инженерами

О великом, о посту!

…….

Да дорогой с поросятами

Шла Аверкина свинья…"

Вот вам и вся "армия вторжения" - какая ни есть, другой не будет.

https://ukraina.ru/20240910/1057339412.html

Армия России станет второй в мире по численности после указа Путина о ее увеличении