немецких военнопленных

Как они быстро переобулись

Однажды Георгий читал комментарии читателей к посту на 22 июня. Ольга рассказывала, как её дед Иван погиб в марте 45-го, и был похоронен в Польше. Там же был убит дед Марии из Твери. Дед Аиды из Казахстана похоронен в Венгрии. Дед Ахмета пал смертью храбрых 9 мая 1945 года, пройдя войну без единой царапины: как чудовищно обидно и горько было его родным. Дед Дмитрия погиб в первый месяц войны, а его бабушка осталась одна с четырьмя малолетними детьми, и выживала на грани голода. Карина сообщила про своего деда, что пропал без вести в 44-м. И только через много лет выяснилось, что он оказался в плену, и был там замучен. Ольга поведала про свою родную бабушку, которой в 1941 году исполнилось 17 лет, и из её школьного класса на фронте погибли ВСЕ до единого мальчики.

Рахима говорила про своего деда - он прошёл войну, и умер от ранений. Дед Виктории лишился ноги, был комиссован в 1943 году. Оба деда Юлии считались пропавшими без вести, и лишь после выяснилось - папин отец погиб под Москвой, а мамин под Минском. Дед Ларисы ушёл на дно вместе со своим кораблём (минным тральщиком) в 1942 году. У другого деда (тоже фронтовика) в день его рождения (так совпало) 29 сентября 1941 года в Бабьем Яру были убиты родители - и после этого он никогда больше не отмечал ДР. Дед Санжара по матери прошёл всю войну, и всю жизнь жил с осколками от немецких снарядов в ногах. С болью. Дед и дядя Сергея пали в боях в Молдавии, медальон деда в восьмидесятых годах нашли поисковики.

Тамара уже после войны нашла могилу брата бабушки, что пал в январе 1943-го, защищая Ленинград: он был учителем, и погиб в 28 лет. Жылдыза из Киргизии вспомнила историю своего деда, ушедшего на фронт в 41-м, только женившись. Дошёл до Праги, и масса осколков осталась в теле навсегда. Он громко говорил из-за контузии, и плохо слышал. Нацистов называл "шайтанами", и плевал при их упоминании. Ирина молвила - она никогда не видела дядю Алёшу, навсегда оставшегося 19-летним, потому что сгорел в танке. Ольга так и не узнала, где могила двоюродного брата её матери. Деда и бабку немцы убили в Минском гетто. Как и всех из её семьи, кто не успел сбежать. Дед Александра погиб в июле 41-го, а бабушка (жена другого деда) с двумя детьми попала в концлагерь: донесли как на жену красного командира. Выжила.

Георгий читал сотни историй весь день. Он видел этих людей, словно наяву - молодых, весёлых, счастливых. Со своими планами на жизнь, что навсегда перечеркнуло 22 июня 1941 года. Он чувствовал боль тех внуков, что так и не пообщались с дедами, не сидели у них на коленях, не разговаривали. Десятки миллионов людей, лишившихся близких. Казалось бы, это было давно. Но мы ещё то поколение, коему о войне рассказывали её очевидцы. Что было ясно - как победили, кто и какой ценой. Что весь советский народ встал, и сломал шею лучшей армии Европы. Страшной ценой, чудовищной. Именно поэтому Георгию противно смотреть, как убирают памятники советским солдатам в Европе. Мол, это памятники тоталитаризму, империи, идеологии коммунизма.

Прадед Георгия, убитый в 45-м, и похороненный в Польше, был обычный русский мужик - не коммунист, не политрук, не комиссар. Рядовой солдат, ушедший на фронт добровольцем.

Людям, считающим демонтаж памятников правильным, Георгий хочет сказать одну интеллигентную фразу. Нет, пожалуй, две.

Идите на хуй. Просто идите на хуй.

(с) Zотов

Вукраина... итоги года

Холопы взбунтовались? Не хотят вмирать за хозяина!

Палево года