если это правда

Новая методичка для вместолевого движения в России

В Лондоне у Ходорковского заканчиваются терпение и деньги. Он не становится моложе, приближается старость, а он всё ещё не верховный правитель России (и даже не гауляйтер оккупационной администрации). Деньги у него заканчиваются ещё быстрее, чем терпение.

Поэтому последовала отмашка и сидящий в Киеве Ильюша Пономаренко прислал своим шестёркам новую методичку – попытаться зачистить левое поле от всех, кто не поддерживает троцкистский бред про «фашизм в России».

И, соответственно, шестёрки дружно начали вопить про «оппортунизьм».

Андруша Рудой выпустил часовой ролик о том, что все вокруг неправильные, один он в белом пальто стоит красивый(с). В этом ролике он записал в оппортунисты всех – КПРФ (тут понятно), профессора Попова и его Рабочую партию, Хазина с «Авророй», Кургиняна с «СВ», Вассермана, Пучкова и его тусовку (вот и давай этим змеям неблагодарным потом площадку для повышения узнаваемости!) и, цитирую, «о боже, Роджерса».

Андруша, не надо меня обожествлять, поклоняться и приносить дары! Зачем эти культы личности? Я не падок на лесть. Обращайся ко мне просто «гражданин следователь» и помни, что чистосердечное признание смягчает наказание.

В общем, единственный настоящий коммунист в мире – это ютуб-завыватель Андруша Рудой. Ставьте лайки, подписывайтесь, АВМЯК.

А все, кто не истерит «в России фашизм», автоматически зачисляются Вестником Дури в «фошизды». Аргумент ad Hitlerum, Андруша, со времён Фидонета считается признаком слива, когда других аргументов попросту нет. Поплачь в уголке.

А что ещё делать, когда теории пациент не знает, обосновать свою позицию не может, а отрабатывать спущенную методичку надо? Остаётся только вешать на других идиотские ярлыки.

Мой любимый персонаж, мостобоец Костя Сёмин, тоже внезапно (на самом деле нет) начал вещать про «оппортунистов». Даже надёргал там каких-то выборочных кусков из Ленина.

Ну и, соответственно, всё это с намёками, что «хто не скачэ, той оппортунист». Как недавно сказал про него товарищ Брекотин, «передёрнул в прямом эфире». Впрочем, как обычно. Скучно, девочки.

Где ваша платформа и программа действий? Як, нэма? Ну, тогда гуляйте лесом, косплееры в красных рубашках!

«Обожаю», когда невежды узнают новый для себя термин и начинают им размахивать. При этом регулярно попадая впросак.

Открываем учебник политологии и читаем определение: оппортунизм – следование своим интересам, зачастую обманным путём.

Достаточно размыто, согласитесь. Поэтому читаем уточнение: Некоторые политологи находят источник оппортунизма в определённой политической методологии, которая применяется, чтобы сохранить или увеличить политическое влияние. Примером является так называемый suivisme (французский вариант термина «хвостизм»), когда люди стремятся участвовать в любом движении, которое обнаруживает признаки популярности.

«Участвовать в любом движении, которое обнаруживает признаки популярности». Хм, дайте подумать. Это примерно как «коммунисту» Сёмину объединяться с «монархистом» Гиркиным для «защиты Курил»?

Оппортунист – это человек, который ради достижения своих целей отказывается от принципов. Я ведь правильно излагаю?

Например, годами игнорировать, что его папа ставил памятники белочехам и был помощником Росселя в раскручивании «Уральского сепаратизма», и не критикует его за это.

Например, много лет работать на ВГТРК, торгуя лицом и получая деньги от «ненавистного буржуйского государства». Вместо того, чтобы швырнуть эти эксплуататорские деньги им в лицо и пойти работать на завод (и там организовать профсоюз).

Например, читать рэпчик жующим буржуям в кабаках.

Например, будучи формально безработным, регулярно рассекать по Барселонам и Лондонам.

Например, рассказывать доверчивым гражданам сказочки, что его спонсирует некий идейный «Савва Морозов».

Продолжать? Или достаточно?

Давайте я и по другим пройдусь (желающие легко их узнают).

Оппортунизм – это объединяться с националистами и либералами «против власти». При этом идя по пути «белых» с их принципом «непредрешённости», то есть «сначала свергнем власть, а уже потом будем решать, что делать со страной».

Оппортунизм – это брать деньги у грузинских воров в законе «на революцию».

Оппортунизм – это много лет работать на Ходорковского в «Новой газете», сочиняя убогие фейки про «гексоген» и «мешки с сахаром».

Оппортунизм – это сидеть на западных грантах, корча из себя идейных коммунистов.

Оппортунизм – это провоцировать людей на противоправные действия со своим «Не ждём, а готовимся», а потом слить всех и сбежать во Францию, чтобы оттуда продолжать просить донаты на ютубе.

Оппортунизм – это торговать мерчем с «революционной символикой».

Я так могу очень долго…

Впрочем, человек, который не может отличить норманнов от шотландцев, наверняка и Гегеля от Гоголя не отличит (и обоих не читал). Как же такой может разглядеть оппортунизм в себе?

«Ленин показал, что воспевать стихийный процесс рабочего движения и отрицать руководящую роль партии, сводя её роль к роли регистратора событий, – значит проповедовать «хвостизм», проповедовать превращение партии в хвост стихийного процесса, в пассивную силу движения, способную лишь созерцать стихийный процесс и полагаться на самотек».

И. В. Сталин, «Краткий курс истории ВКП(б)».

А что ответил Костя, когда его в Сарове спросили насчёт создания партии? «Я не могу, у меня лапки».

Процитирую ещё отрывок с сайта «коммунист.ру», раздел «Оппортунизм».

«Левый» оппортунизм представляет собой весьма неустойчивую смесь ультрареволюционных теорий и авантюристических тактических установок, толкающих революционное рабочее движение на неоправданные действия, бессмысленные жертвы и поражения. Основой «левого» оппортунизма являются волюнтаристические концепции, спекулирующие на революционном энтузиазме масс. Ставка на «революционное насилие» как на панацею от всех бед, игнорирование этапов общественно-экономическое развития, «подталкивание» революций и «кавалерийские атаки» в области экономики – таковы идейные основы «левого» оппортунизма. Типичным примером «левого» оппортунизма является троцкизм.

«Левый» оппортунизм, как правило, выражает психологию и настроения тех групп мелкой буржуазии, крестьянства, представителей средних слоев, которые под нажимом безудержной эксплуатации или в обстановке трудностей социалистического строительства впадают в крайнюю анархическую революционность. «Левый» оппортунизм пытается столкнуть революционное движение на авантюристический путь, своими ошибочными действиями, прикрываемыми революционной, марксистской фразой, дискредитирует коммунизм и тем играет на руку буржуазии.

Узнаваемые же всё характеристики и признаки, не правда ли?

И на добивание, для надёжности. Есть ещё один неизвестный Косте термин – «волюнтаризм».

Волюнтаризм – стремление реализовать желаемые цели без учёта объективных обстоятельств и возможных последствий.

Нет объективных предпосылок для революции? Плевать! Хочется!

В России нет никакого фашизма, но очень надо натянуть сову на глобус? Плевать! Хочется!

Вместолевая тусовка ни количественно, ни качественно не может ни взять власть в стране, ни управлять ей после этого? Плевать! Хочется!

Половина страны может утонуть в крови в результате новой гражданской войны? Плевать! Хочется!

Любой дестабилизацией ситуации воспользуются американские и европейские империалисты для вторжения и оккупации России? Плевать! Хочется!

Впрочем, это всей вместолевой тусовки касается.

Что ещё расскажете? Какие ещё новые для себя слова вы узнали на этой неделе и поспешили начать ими размахивать, не вникая в их смысл?

https://jpgazeta.ru/aleksandr-rodzhers-novaya-metodichka-dlya-vmestolevogo-dvizheniya-v-rossii/

Ватник

В человеческой популяции встречаются выдающиеся личности, оставляющие след, и обрастающие затем последователями и почитателями.

Совершенно неважно, что именно совершил человек. У него обязательно появляются поклонники. Так устроен наш род: стайный инстинкт может подавлять волю индивидуума, и он становится поклонником кого-то выдающегося.

Редакция решила покопаться в явлении на примере уважаемого нами (кроме шуток!) Игоря Ивановича Стрелкова, и разобрать феномен поклонения авторитету согласно имеющимся в открытом доступе сведениям.

Да, и потом, нам просто интересно явление, когда люди становятся фанатами Битлз, Ленина, Сталина, Обамы, странных персонажей типа авантюриста Навального или несчастного Саши Сотника. И даже убийц из Колумбайн, Гитлера, Мэйсона или Пол Пота.

Но, чтобы порассуждать, как же появляются поклонники и фанаты, надо сначала изучить самого идола, которому поклоняются и верят. Потому мы решили покопаться в доступных данных, чтобы собрать некое досье.

Как и Великому комбинатору (кто помнит «Золотого теленка»), нам неважно счастливое детство, поэтому, его можно опустить. Далее идет розоватое отрочество, пропустим и эту страницу...

Итак, Игорь Всеволодович Гиркин, 1970 года рождения в 1987 году поступил в Московский государственный историко-архивный институт. Каковой закончил в 1992 году 15 июня и... уже 18 июня поехал со другом (предварительно купив две винтовки 1891 года, скорее всего, "мосинки") на войну в Приднестровье. Как-то лихо и быстро, не находите? Надо быть очень быстрым Альваресом, чтобы не только сдать экзамены, защитить диплом, а еще и вот это вот всё. А параллельно успеть купить две винтовки и успеть доехать до станции Тирасполь.

Ну, допустим, молодой человек Игорь все старался успеть, и мы даже не спросим, насколько законно было купить две боевые винтовки (где, кстати, купить-то?) и провезти их на поезде в Тирасполь. Как-то все очень уж быстро, не находите?

Автор данного текста тоже находился в это время в Приднестровье и участвовал в боях, но Игоря там не встречал, и никто из его однополчан- приднестровцев его не вспомнил. Возможно, просто не встретились. Хотя есть один любопытный нюанс: двое из однополчан автора до 2015 года не вспоминали и даже не знали Гиркина, а потом вдруг кааак вспомнили! Они, правда, являются его большими поклонниками, и память прояснилась. Вот, что вера в человека делает!

Но вернемся к истории нашего героя. Итак, Википедия нам сообщает, что Игорь проявил инициативу и сподвиг товарищей обшить бульдозер металлом. Им (бульдозером) перевернули молдавский БТР, что позволило оную бронемашину затрофеить. Потом Игорь совершил еще немало подвигов, про которые автор и однополчане ничего не слышали. Но это не говорит ничего плохого про Игоря. Может, не доходили слухи об этом. И был ли Гиркин в том бульдозере, или это был другой человек, и вообще, была ли идея обшить бульдозер именно инициативой Гиркина, остаётся только предполагать. Бывает такое на войне, поэтому сомнения отбросим, их надо трактовать в пользу героя.

Спустя месяц, то есть в августе, Игорь вернулся в Москву. И через два месяца, то есть в ноябре, попал в Сербию, где провоевал по март следующего 1993 года.

Фантастическое «Фигаро тут – Фигаро там!», мгновенное перемещение, везение фантастическое! Вдумайтесь - надо успеть найти деньги, сделать загранпаспорт (это в 93-то году, автор тоже получал загранпаспорт в Москве!), найти связи у принимающей стороны, узнать куда и к кому ехать, все это по телефону, ведь интернет только зарождался, взять билеты, доехать, найти подразделение и оформиться. Выдающиеся способности у человека, без учета упомянутого выше везения.

Мы попробовали узнать у сербов и у наших добровольцев там, был ли в Сербии Гиркин на самом деле, или это легенда. Но, кроме слухов, так ничего и не узнали. Мы не утверждаем, что его там не было – мы лишь констатируем свою неспособность данный факт установить. Википедия и LiveJournal - нерепрезентативные источники, это не документ и не справка из архива. Но давайте думать, что был и воевал полгода, как и заявлено - до марта 1993 года.

Опять Игорь проявляет удивительную проворность и, вернувшись из Сербии, практически без перерыва, сразу же идет служить срочную службу в Вооруженных силах Российской Федерации с 1993 по 1994. Такой небольшой срок службы не должен удивлять - в те времена именно столько служили выпускники ВУЗов.

Это просто поразительно: выпускной-Приднестровье-Сербия-служба в армии и все это, практически без перерывов уложить в один год (!), таких всюду успевающих людей найти не просто.

После окончания срочной службы Игорь Всеволодович, как и автор этого текста, поступил на контрактную службу. Именно в 1994 году Ельцин подписал указ, и в армии появились уже не сверхсрочники, а контрактники.

Игорь Всеволодович, по открытым данным из Википедии https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Стрелков, Игорь Ивано.., в 1998 году служил (а по данным ЖЖ с августа 1996 года) в специальных частях ФСБ, участвовал чуть ли не во всех войнах на Кавказе, включая Дагестан и Вторую Чеченскую и уволился из ФСБ в 2013 году в звании целого полковника.

И тут у редакции возникает вопрос: Бог с ними, со всеми войнами, но как Игорь Всеволодович Гиркин, который, без всякого сомнения, имеет высшее историческое образование, но без окончания военного училища, стал офицером и дорос до полковника?

Отслужив срочную, Игорь Иванович, без сомнения, рядовой состав ВС перерос, сержантом по контракту тоже был. Но как, будучи контрактником, он перепрыгнул в офицеры?

Автор поста искал эти сведения несколько лет, после 2015 года, но не нашел, кроме упоминания в ЖЖ о каких-то 5-месячных специальных курсах 1997 года при Академии ФСБ с получением звания «старший лейтенант». При этом в других источниках Гиркин получил звание лейтенанта при занятии должности оперуполномоченного. Офицерское звание за должность?! Офицеры с военным образованием иногда по два года получали запаздывание с очередным званием, потому, что должность подразумевала звание ниже! Ладно, пусть, еще раз учтем все странности в пользу Игоря.

Итак, рассмотрим как и когда Гиркин получал офицерские звания:

В 1996 году звание "лейтенант" при получении должности "оперуполномоченный" без военного образования
В 1997 году звание «старший лейтенант» по окончании 5-месячных курсов ФСБ, про которые не знают опрошенные автором сотрудники этой спецслужбы.
В декабре 1999 года присвоено воинское звание "капитан".
В июле 2001 года присвоено воинское звание "майор".
В конце 2002 года присвоено воинское звание "подполковник".
В декабре 2005 года присвоено воинское звание "полковник"»

С лейтенанта в старшие лейтенанты меньше, чем за один год, в капитаны за 2 года, майора получил тоже за 2 года, за один год подполковник и за три года полковник. Потрясающая карьера в 9 лет, от лейтенанта до полковника. Это намного круче, чем у Гагарина. Все ТЕОРЕТИЧЕСКИ возможно, но в реальности так не бывает – слишком много исключений из порядка, когда ВСЕ звания получены ДОСРОЧНО.

Это же абсолютный рекорд для России, другая такая успешная высокоскоростная досрочная карьера редакции не известна!

О службе в ФСБ говорят две ведомственные медали ФСБ «За отличие в воинской службе», особенно II степень, которая вручается за 15 лет службы. Правда, мы не можем узнать, награждался ли Игорь Иванович ими на самом деле. Сами понимаете, это ФСБ, приказы о награждениях стараются не публиковать. И это общая награда, а не офицерская. Также он награжден ФСБшной же медалью «За участие в контр-террористической операции», которой награждались все (а не только офицеры) сотрудники ФСБ, которые находились в зоне проведения операции. А "находиться" не значит обязательно "участвовать в боевых действиях", между прочим.

О службе в МО говорит ведомственная медаль «За отличие в воинской службе», которой награждается военнослужащий, отдавший службе 10 лет своей жизни. Причем, это награда тоже общая, не обязательно офицерская.

Медаль Суворова имеет статут «награждаются военнослужащие за личное мужество и отвагу, проявленные при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации в боевых действиях на суше, при несении боевой службы и боевого дежурства, при участии в учениях и маневрах, при несении службы по охране государственной границы Российской Федерации, а также за отличные показатели в боевой подготовке и полевой выучке». То есть не обязательно за героические поступки, а просто за участие в учениях, и тоже не обязательно офицеры.

Упомянутыми выше наградами, между прочим, награждают и писарей в штабе, и заведующих складами, и помощников при штабе, и водителей высших офицеров. Доказательствами боевого прошлого они не являются.

Реальным доказательством участника боевых действий, несомненно, является орден Мужества. Это уважаемая награда, которую надо заслужить, хотя был известный скандал с продажей «мужиков» (жаргонное наименование ордена) за 100 тысяч рублей. Сумму вполне можно было получить рядовому за два-три месяца командировки, и это как раз в период нахождения там Гиркина. Но мы не об этом, а об удивительных прыжках карьеры, когда другие офицеры, даже проходя службу и не вылезая из горячих точек, такую карьеру совершить не могли.

При этом этапы получения Игорем Всеволодовичем очередных офицерских званий мало того, что невероятно быстры и досрочны сами по себе, но еще и слабо коррелируются с награждениями.

То есть мы в редакции, не подвергая сомнениям службу Гиркина в ФСБ, находимся в недоумении насчет офицерских званий и офицерских же компетенций.

«В 2013 году, после выхода в отставку, несколько месяцев исполнял обязанности начальника службы безопасности инвестиционного фонда «Маршал-Капитал», тесно сотрудничавшего с газетой «Завтра» и с интернет-агентством «ANNA-News» Республики Абхазия. Фонд принадлежал российскому предпринимателю Константину Малофееву. В течение долгого времени представителем этого инвестиционного фонда также работал друг Игоря Стрелкова — Александр Бородай, позднее ставший премьер-министром Донецкой Народной Республики»

И, по словам самого Гиркина, он, как сотрудник безопасности, отвечая за христианские святыни, доставленные из Греции в Киев, побывал на евромайдане «с ознакомительными целями». Кстати, там же в этот момент была масса русских националистов и даже нацистов, которые увидели в евромайдане победу славян над игом Путина. Но заподозрить в этом Игоря Гиркина мы не можем.

На Донбассе Гиркин под позывным «Стрелков» на самом деле действовал. Есть те, кто оценивает его действия положительно, есть те, кто на дух не переносит его действия. Но факт в том, что 12 апреля Стрелков пересек госграницу Украины, а 14 апреля Турчинов подписал указ о начале в Славянске «антитеррористической операции».

Нет никаких сомнений, что путчисты, захватившие в результате евромайдана власть в Киеве, приняли решение СИЛОЙ заставить подчиниться и промять Восток Украины. Для этого они двинули на Восток верные части и спешно сформированные из майданных сотен «нацбатальоны», которые прославились ненавистью к русскому Востоку Украины.

Им надо было давать отпор. Кто сказал, что русские не могут иметь потребности защитить свой народ от надвигающихся путчистов, которые только что устроили в Киеве переворот и тут же отменили статус русского языка первым же законом в Раде? Начали создаваться шахтерские и рабочие отряды, потекли русские добровольцы из самой России, русские военные брали отпуска за свой счет и ехали помогать с организацией и обучением.

Стрелков был на Донбассе с апреля по август 2014 года, то есть неполные пять месяцев. Кто и почему его отстранил от командования, понятно мало – слишком противоречивые данные. Мы в них вникать не будем, не хотим как-то принижать роль любого защитника Донбасса, честь им всем и хвала.

Но после возвращения в Россию Гиркин сначала некоторое время уклонялся от любых действий и ограничивался ответами «я выполнил приказ командования». Притом, что одновременно в его отставке обвинялись и Захарченко, и Сурков и даже Путин, хотя 11 сентября Гиркин в интервью призвал поддержать Путина, так сказать "алаверды", в ожидании ответа. Как бы то ни было, почестей, возвеличивания и наград не последовало, и, по нашим наблюдениям, Гиркин... обиделся.

Обида вылилась в быстрое скатывание к критике Путина и Министерства обороны и ФСБ, что продолжается до сих пор.

Мы не будем сейчас разбирать суть и окраску позиции Гиркина после 2015 года, т.к. сейчас осмысливаем совсем другое. Нам просто непонятно, как человек, как нам кажется, без военного образования, без Академии Генштаба может анализировать стратегию, мы только о странностях в биографии. В конце концов, человек вполне может по зову сердца или характера пойти на войну и воевать. НО!

При всём уважении к гражданину Гиркину, мы констатируем: очень мутная и натянутая биография, очень много "со слов", очень странно с офицерским званием, очень странные награды для боевого офицера, если Гиркин, конечно, офицер. Слишком много всякого, что заставляет сомневаться в его прошлом. А «единожды солгав»... дальше все знаем.

И вот дальше становится непонятным, как можно слепо верить. Но это уже другая история.

Продолжение следует...

UPD: Вносим правильную поправку от читателей - не Сербия, а Босния, приносим извинение за ошибку :)

Должен ли джентльмен, если он должен

Одной из самых заметных черт «пэрэсичьного» (среднего, обычного) жителя Украины является горячая убежденность в том, что мир (Западный, в первую очередь) ему что-то должен. Ну прям «как земля колхозу».

Изначально такая уверенность строилась просто на том, что «должны» им за выбор «западных ценностей», что западные политики и обычные обыватели просто обязаны прийти в умиление от того, что украинцы тоже хотят «зарплаты в 5 тыс. евро и пенсии — в тысячу». Другие «ценности» украинцу как минимум безразличны. А скажем, непримирим к коррупции он строго до того момента, пока не возникает потребность «решить» тот или иной вопрос, тем паче, когда он сам оказывается на «решающей» должности. Тогда коррупция — образ жизни.

С точки зрения «пэрэсичного украинца» «возврат долга» должен был материализоваться в золотом дожде инвестиций и, естественно, в скорейшем приеме в Евросоюз, с которым эти самые «5 тысяч евро» должны были прийти в его карман просто автоматически.

А уж когда оказалось, что «Европу» нужно «выбарывать» на майданах, свергая неугодные Западу правительства и приводя к власти его марионеток, то убежденность, что теперь уж точно «заслужили», приняла абсолютно тотальный характер, выкристаллизовывавшись в ожидание целого «плана Маршалла» для Украины.

Оный стал важной частью украинской постмайданной национальной идеи наряду с «евроинтеграцией». УкрСМИ разгоняли каждое его упоминание от самого завялящего европейского политика. Но только в 2017 г. в резолюции Европейской Народной партии (включает в себя христианско-демократические, консервативные, праволиберальные партии стран Европы) впервые на официальном уровне озвучено чарующее словосочетание: «План Маршалла для Украины».

Смысл этих месседжей там же был обозначен весьма откровенно: «В целях сохранения мотивации украинского народа к продолжению реализации сложных реформ». Ведь три года постмайданных «пэрэмог» вызывали все большее разочарование в украинском обществе, причем не только собственными правителями, но и Западом.

Впрочем, и в последующие пять лет «мотивация» ни во что большее, чем в красивые слова, так и не вылилась.

Увы, тщетность этих ожиданий так никого и нечему не научила, а лишь дала толчок новой волне «оптимизма» с началом СВО — ну теперь, теперь, когда мы воюем за интересы Запада, массово умираем за них, терпим огромные лишения, это не может не быть должным образом вознаграждено! Ведь мы, украинцы, делом доказали право стать частью Западного мира!

Квинтэссенцией такого «настроя» стал пассаж украинской «первой леди», что «украинцы в большинстве, больше 90 процентов опрошенных, ответили, что готовы это терпеть два, три года, если они видят перспективу нашего членства в ЕС».

В общем, уже просто пытаются давить на жалость — мол, смотрите, украинцы настолько разделяют «европейские ценности», что ради присоединения к «европейской семье» готовы не только на неимоверные лишения, но и сдохнуть.

У меня, правда, это вызывает аналогии с некоей ситуацией, когда к состоятельной московской семье приезжает троюродный племянник из условного Чебаркуля и просит принять его навсегда. Почему? Потому что он своих московских родственников просто невообразимо любит! Если же серьезно, то желающих приобщиться к «европейским ценностям» (а именно, к высокому уровню жизни) на нашей планете найдется, минимум, 4–5 миллиардов.

Они и рвутся к ним, пускаясь в тяжелые и рискованные вояжи по крайне небезопасным регионам, обрекая себя на месяцы и годы жизни в крайне некомфортных лагерях беженцев в Турции, пытаясь переплыть Средиземное море на утлых лодках и штурмуя пограничные заграждения. Только вот умиления по этому поводу в Европе все меньше.

Но по-прежнему бьются в истерике украинские блогеры: «Нам весь мир должен за защиту от Путина!» Самые «одаренные» даже высчитывают конкретные суммы, которые положены каждому украинцу («дурень думкой богатеет» — гласит украинская поговорка).

Впрочем, и официальные политики от них немногим отстают, Зеленский даже озвучил размер «претензий» — 1 трлн долларов (гулять так гулять), в кои он оценил ущерб от «российской агрессии». Даже замороженных российских активов, на которые в Киеве, конечно же, положили глаз, на это явно не хватит.

И, по словам украинского «лидера», «уже сейчас мы привлекаем десятки стран-партнеров к восстановлению Украины. Общий объем средств — $1 трлн». По словам Зеленского, западные страны и компании смогут «взять шефство» над регионами, городами или предприятиями. Интерес к этому якобы уже проявили Франция, Великобритания, Нидерланды, Германия, Дания, Финляндия, Италия, Турция, Польша, Португалия, Чехия, Словения, Латвия, Эстония, Швейцария, Словакия, Австрия, Греция, Канада, США, Япония и Австралия.

Правда, вспоминается фраза из анекдота советских времен: «Если дипломат «проявляет интерес» — значит, нет». В самом деле, не скажешь же дорогому гостю, что его предложение фактически подарить ему миллиарды долларов энтузиазма не вызывает.

Поэтому — обсудим, но «потом». А пока Олаф Шольц, выступая в Давосе, свел все эти «интересы» в общий пакет, поведав, что для Украины разработан «план Маршалла», который приведет к украинскому экономическому чуду и ускоренному вступлению Украины в ЕС.

Но для его реализации есть одно условие: «Должна закончится война. Российская агрессия должна потерпеть поражение». Перефразируя классиков, «утром стулья (победа над Россией), вечером — деньги».

Невыполнимость условия хороша тем, что можно абсолютно не стесняться в обещаниях, но главное, украинцы-то верят и в то, и в другое, продолжая умирать за интересы Запада.

И у них даже не возникает вопрос: ну ладно, «план Маршалла», «экономическое чудо», евроинтеграция, наконец, — это в условиях войны, конечно, реализовать сложно, но помочь материально самим украинцам, их экономике, дабы тяготы войны переносились полегче, да и то самое желание «терпеть» сохранилось, разве нельзя?

Конечно, вооружения идут, но, как признал министр обороны Германии Борис Писториус, «если бы мы сегодня прекратили поставки вооружения Украине, конец Украины наступил бы завтра… мы этого не хотим».

И в целом суммарная помощь Киеву сначала СВО уже превысила €150 млрд (не триллион, но также впечатляет), правда, они включают €65 млрд военной помощи, еще сюда входят расходы на содержание беженцев в западных странах.

Можно было бы счесть, что экономическая составляющая этой суммы является своеобразным «прожиточным минимумом» общегосударственного масштаба, играя ровно ту же функцию, что и военная — без неё Украина давно бы рухнула и война прекратилась («мы этого не хотим» — Борис Писториус©).

Но и это не так. Министр финансов Украины Сергей Марченко признал, что дефицит украинского бюджета ежемесячно составляет около 5 миллиардов долларов, две трети средств бюджет получает благодаря иностранным займам и грантам, при этом три четверти бюджетных трат приходятся на военные нужды.

То есть и «экономическая помощь» — закамуфлированная формулировка, обозначающая финансирование Западом непосредственно ВСУ, но и она даже не покрывает все военные расходы Украины.

А собственно экономика Украины, её граждане, как говорится, предоставлены сами себе. Несмотря на инфляцию (до 30 процентов, по официальным прогнозам), потерю многими работы и доходов при упавшем на 30 процентов ВВП (особенно это касается предпринимателей и занятых в малом и среднем бизнесе) практически никаких дополнительных мер социальной поддержки не вводилось.

Это касается и внутренних беженцев. Для них также не предусмотрено никакой помощи. Так, в занятом ВСУ Херсоне отмечается возвращение значительного числа тех, кто выехал из города уже после украинского «освобождения»: «Да, обстрелы, жуткая гуманитарная ситуация — объясняют они, — но «там» нам просто нечем платить за жилье».

Положение в Херсоне украинских граждан, который, по логике, режим должен был бы сделать «визитной карточкой» своей «пэрэмоги», наиболее показательно. За 7 месяцев не налажен вывоз мусора, городская стоматполиклиника сообщила о прекращении оказания даже неотложной бесплатной помощи из-за полного отсутствия финансирования и т. д. и т. п.

Материальная же поддержка предоставлялась херсонцам лишь дважды, на сумму 3–5 тыс. рублей (по курсу), но поступила от ООН и Международного Красного Креста, то есть не от киевской власти и не от Запада, а от международных организаций, где у Запада большое влияние (щедрость за чужой счет). Впрочем, и её хватило далеко не всем — программы закрылись, и неуспевшие (а нужно было отстоять многочасовые очереди) опоздали.

При этом львиная доля «помощи» (идущей, напомним, в основном, на финансирование ВСУ), предоставляется в долг, благодаря чему госдолг Украины вырос за время СВО с 92 до 124 млрд долларов, с перспективой, при реализации уже одобренных программ «помощи» достигнуть 170 млрд к концу года.

А где долги, там и забота кредиторов о платежеспособности должника, о том, как выкачать из него все соки, в чём МВФ, как известно, нет равных. И там явно решили, что украинцы еще хорошо живут, явно не по средствам.

Сообщают, что МВФ продолжает предъявлять украинскому правительству жесткие требования, согласно которым предполагается ужесточение монетарной политики и сокращения расходов бюджета.

В частности, предполагается полная отмена субсидий для части населения и оставление только минимальной помощи, а также сокращение пенсионных выплат, ужесточение социальной политики и сокращение расходов на медицину вдвое.

А еще требуют отменить послабления для бизнеса, которые Зеленский было ввел сразу после начала СВО. МВФ хочет поднять налоги на уровень 6–7 процентов ВВП. Это касается всех основных налогов: доходы физических лиц Фонд требует поднять на 2–3 процента ВВП, единый социальный взнос — на 1 процент ВВП, НДС — на 1 процент ВВП, акциз — на 1,5 проц. ВВП. То есть МВФ хочет налоговую нагрузку на «убитую» экономику воюющей страны гораздо выше, чем она существовала в мирное время.

Зеленский, опасаясь социального взрыва, пытается избежать самых непопулярных мер, но в тоже время на некоторые из них уже идет, дабы показать кредитору свое «старание» и подлатать всё равно остающийся дырявым бюджет.

Так, уже объявлено о повышении тарифов на электроэнергию почти в два раза. И уже массово приходят сообщения о блокировании банковских карт «неплательщикам» за коммунальные услуги. Так что — не отвертишься. В Херсоне же в счета включено и потребление за те месяцы, когда он находился под российским контролем (?!).

Возможно, решили начать с электричества потому, что тут нашлось «удачное» объяснение. По словам министра энергетики Германа Галущенко, оно необходимо, так как нужно найти средства на восстановление энергетической инфраструктуры после ударов ВС РФ по объектам ВСУ. Удобно!

Только вот, а что же «дорогие западные партнеры» и союзники? Почему бы им не начать свой «план Маршалла» с восстановления украинской энергетики, отрасли, которая в военное время нужна может даже более, чем в мирное?

Но не торопятся, хотя сейчас крайне нуждаются в оказываемых им Украиной «услугах». А что будет, когда эта «услуга» окажется оказанной, а значит, согласно западной бизнес-этике, ничего не стоящей?

Вот о реальных «перспективах» (кавычки уместны) украинской экономики, если сама Украина сохранится в тех или иных пределах по окончании СВО, мы поговорим в следующем материале.

https://alternatio.org/articles/articles/item/119401-dolzhen-li-dzhentlmen-esli-on-dolzhen

СМИ: США предложили Киеву подумать о "реалистичных" позициях на переговорах

МОСКВА, 13 ноя — РИА Новости. Помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан во время последней встречи с президентом Украины Владимиром Зеленским предложил подумать о "реалистичных" позициях на переговорах с Россией, пишет Wall Street Journal со ссылкой на дипломатов.

Согласно источникам, Вашингтон посоветовал Киеву продемонстрировать открытость к самой идее диалога.

"Два европейских дипломата, ознакомленных с дискуссиями, заявили, что Салливан порекомендовал команде Зеленского думать о реалистичных требованиях и приоритетах на переговорах, в том числе о пересмотре своей заявленной цели... восстановить контроль над Крымом", — говорится в сообщении газеты.

По данным издания, все больше американских чиновников считают, что последующие недели и месяцы представляют возможность для России и Украины обсудить возможные переговоры. В Вашингтоне полагают, что наступление зимы может стать переломным моментом в конфликте.

"Из-за перспективы того, что Украина не добьется значительных успехов на поле боя в ближайшие недели, американские чиновники и некоторые их европейские коллеги стали спрашивать, когда общество начнет <...> требовать мирного урегулирования", — пишет газета.

Как отмечает издание, США и союзники обеспокоены тем, что из-за поддержки Киева их запасы вооружений слишком быстро истощаются.

"Мы говорим украинцам, что им решать, когда сделать это (начать мирные переговоры). Но было бы хорошей идеей начать их пораньше", — приводятся слова одного из западноевропейских дипломатов.

В последние дни западные СМИ пишут, что США и их союзники подталкивают Украину к переговорам с Россией. После этих сообщений президент Владимир Зеленский назвал условия для начала диалога. По его словам, это "восстановление территориальной целостности, уважение к Уставу ООН, возмещение всех убытков, наказание каждого военного преступника и гарантии, что это не повторится".

При этом ранее украинский лидер подписал указ о невозможности переговоров с президентом России Владимиром Путиным.

Представитель Кремля Дмитрий Песков заявил в понедельник, что Россия остается открытой к диалогу с Украиной, но сейчас возможности его продолжать нет, поскольку в Киеве кодифицировали непродолжение каких-либо переговоров с российской стороной.

Как отметил замглавы МИД Андрей Руденко, у России нет никаких предварительных условий для переговоров с Украиной, но Киев должен проявить добрую волю. Официальный представитель внешнеполитического ведомства Мария Захарова подчеркнула, что Киеву и его кураторам переговоры не нужны, их цель деструктивна.

https://ria.ru/20221113/peregovory-1831206089.html

Асфиксия свободы

Пришло время высказаться на тему одного из центральных, я бы даже сказала, несущих идеологических столпов западного мира — свободы. Столп этот, практически как идеальный мужчина, прекрасен, могуч и не существует. А существует вместо него некий симулякр, о котором и пойдет речь.

Помнится, проникающая сила сего симулякра сразила меня еще в 2015 году при просмотре репортажа из Киева на тему итогов майдана. Отлавливали там в основном молодежь и вопрошали: «Что изменилось для Вас после «революции достоинства?» Вопрошали с придыханием, ибо про достоинство без него никак нельзя. Молодежь улыбалась и лепетала одну и ту же фразу, что им-де, «стало легче дышать».

Брови мои уползли на затылок еще во время самого майдана и уже только нервически подергивались. «О чем они шепчут? — думала я. — Экология в Киеве, что ли, внезапно улучшилась? Кислотных дождей давно не было? Валенки Тихона, то бишь, Чернобыль, внезапно стали озонировать воздух?..»

Мне было сложно представить, что явная абстракция, которую никто не видит, не слышит, не может пощупать или почувствовать, в состоянии настолько воспламенить юные умы. Ибо что изменилось на самом деле для этих людей студенческого возраста? Им повысили стипендии? Начали массово пускать по обмену в другие страны? Внезапно выкинули в продажу тонну кружевных трусов? Нет, все это бывало и раньше. Я сама в недалеком (тогда) прошлом там училась, в страны летала и имела кружева, не будучи белошвейкой. Впрочем, изменения-то были. У моих родителей, к примеру, очень увеличилась плата за коммуналку. Но едва ли светлоликие молодые люди имели в виду именно это. Некоторые из них еще этак полу-блаженно добавляли, что «стало больше свободы». Не уточняя, опять-таки, что это такое.

Казалось бы, юным поборникам свежего воздуха можно простить их заблуждения и погоню за алыми парусами. Кто в молодости хоть раз не бросался на баррикады, тот лишен сердца, как говорил один богомерзкий и незаслуженно заслуженный персонаж. Однако прошло почти десять лет, а симулякр свободы продолжает манить сердца и косить умы. Причем не только юных, но и вполне почтенных граждан. Есть у моих родителей, к примеру, некая подруга юности. Родилась и выросла она в российской части СССР, а на Украину прибыла после московского университета работать на нашем заводе. Тогда, в «проклятом совке», в моем городе еще были заводы всесоюзного значения, куда стремились молодые специалисты. В России мадам с тех пор бывала только проездом, а когда случился майдан, внезапно окрасила себя в желто-небесные цвета. Настолько истово окрасила, что даже ездила в Киев и возила деньги евроактивистам, к печальному изумлению моих родителей. Так как в целом подруга всегда вела себя порядочно, они с ней тем не менее не рассорились. Дискуссий на политические темы стараются избегать, но нет-нет (обычно при повышении градуса напитков) да и всплывает с их стороны вопрос — а что, собственно, она так поддерживает во всех этих проевропейских кульбитах. «Так в Европе же, — говорит, — свобода. А в России ее нет». Она про Россию точно знает, у нее там учились в столице два сына, и один остался жить. Не знаю, где именно он трудится, наверное, в каком-то заведении ГУЛАГа. Где там еще работать, в конце концов? За свои «тоталитарные доходы» содержит младшего брата, который предпочитает лежать на украинском диване, даром что здоров и вполне упитан. И все трое при этом истовые патриоты и западники.

Ровно в день начала СВО наша героиня стремительно отбывает в Германию и сидит там уже цельный год. В целом довольна, на родину не очень рвется и продолжает бормотать, что в Германии, как и на Украине — свобода!

Как по мне, один пример этой семьи является яркой иллюстрацией на тему «украинство а-ля натюрель». Здесь вам и неблагодарность, и лень, и тунеядство, и полное попрание всех законов логики. И то верно, логика — не физика, ее попрать каждый может. Но вернемся же к нашим свободным баранам.

Я долго напрягала неровности мозга, пытаясь вникнуть в суть рефрена про европейскую свободу. Чай, сама имею честь в ней обретаться второй десяток лет и должна бы понимать, о чем речь. Кратко плод моих раздумий можно сформулировать как «темна вода в облацех». Однако чукча — писатель и к краткости не стремится.

В целом «свобода» жизни на просторах Европы напоминает мне работу в сетевом маркетинге. Наверняка всех уважаемых читателей туда хоть раз в жизни заманивали. Да и сама я в юные годы состояла в рядах дистрибьютеров условного «Гербалайфа». Преподносится данный вид деятельности всегда как «брось работать на дядю и стань сам себе хозяином», «свободный график», «неограниченные заработки», «столько выходных, сколько захочешь» и т.п. То есть по сравнению с сидением от 9.00 до 18.00 в душном офисе со вздорным начальником и нудными коллегами — сплошная свобода. Как дополнительный бонус предлагается построение своей сети дистрибьютеров, которые будут пахать как белочки, отстегивая тебе соответствующий роялти.

В итоге через пару лет «свободного графика» ты весь такой преуспевающий, неунывающий, а главное — ни хрена не работающий. Белочки все порешают сами, по ходу размножаясь и увеличивая твой роялти в геометрической прогрессии. А на деле? На деле схема работает, но это очень жесткая схема, как и любой бизнес. «Свободный график» означает, что пахать придется без выходных и больничных, если ты реально хочешь этим заработать на жизнь. Вздорное начальство отсутствует, но вместе с соцпакетом. А белочек нужно постоянно подбадривать, иначе они быстро теряют боевой дух и скачут обратно в офисы — там спокойнее. В итоге: заявлена «свобода», имеем же жесткую кабалу во имя радужных, но крайне туманных перспектив.

Примерно также дело обстоит на нашем благословенном Западе, где слово «свобода» затаскано настолько, что лично мне при его упоминании сразу же хочется вернуть съеденный обед. Если же заводят еще и про «демократию», я напрягаюсь вдвойне. Значит, будут жестко разводить, возможно даже на деньги. Особенно ярко это видно сейчас, когда повышение цен в магазинах и понижение температуры в жилищах как бы является следствием некоей героической борьбы «свободного мира» с тем, что тут называют «путинской войной». Однако и в мирное время симулякр свободы всегда был именно этим — симулякром. Сгустком пустоты, выдающей себя за субстанцию. Ибо что мы имеем в реальности…

1.  Свобода слова. Имеется в виду не в СМИ, а свобода мнений на бытовом уровне. Как я уже писала раньше, обыватели давно доведены до состояния, где они мнений попросту не имеют. Свобода взглядов прочно заменена политкорректностью и «позитивом», круг приемлемых не то что тем — слов! — постоянно сужается и бонтонным остаются лишь разговоры о том, кто будет играть какого-нибудь нового Джеймса Бонда — Генри Кавилл или кто-либо еще. Да и тут не ровен час: я лично за Кавилла в любом фильме, и отнюдь не за его актерские дарования, но не уверена в уместности данного мнения. Он все-таки белый цисгендерный мужчина, то бишь по определению не инклюзивен. Забавно, кстати, что в наших профессиональных кругах даже тема войны не обсуждается как таковая. Недавно сидела я на презентации сотрудницы о тенденциях рынка. «Покупательная способность клиентов снижается, — говорит она, — И мы должны на это чутко реагировать». Снижается она, понимаете. Прямо-таки падает стремительным домкратом, причем, судя по всему, сама по себе. Не «наши дебильные политики убивают экономику антироссийскими санкциями и потому нам всем скоро хана», а просто способность снижается. Мне вспоминается Кэрролл:

Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.

В принципе, к данному четверостишию можно свести все приемлемые в западном обществе светские беседы.

Есть, конечно, исключения. Но поскольку сон разума рождает чудовищ, они тоже весьма характерны. Есть у меня коллега, которая, как выражаются местные, «мыслит поперек». То есть когда все идут ровно в ногу, она скачет галопом и не туда.

Когда грянула эпопея с ковидом и все побежали колоться пфайзеровской бормотухой, коллега тут же огласила себя антиваксером. «Я тебе, — шепчет она мне как-то на ухо, — Пришлю по whatsapp ссылку про эти вакцины, ты сразу посмотри, а то, может, за мной из-за нее уже завтра придут и ссылку удалят». Я посмотрела. Какие-то испанцы рассказывали о том, как при помощи вакцины в мозг внедряются коварные углеродные нанотрубки и скоро мы все превратимся в роботов.

И стало мне даже обидно: я, допустим, тоже колоть бормотуху не рвалась и в тщетной надежде дожидалась «Спутника». Но если мне банально казалось, что большой фармацевтический брат всех разводит и колет бесполезную дрянь, то коллега сразу вышла на новый уровень. И да, я бы за ней пришла, будучи санитаром. Такие вот субчики только позорят наши ряды конспирологов и путинских шпиёнов.

2.  Свобода трудоустройства. Как известно, в СССР за тунеядство нелиберально наказывали. Свободное капиталистическое общество такого не приемлет, и сидеть всю жизнь на собственной попе здесь никому не возбраняется. К примеру, жена моего друга после рождения ребенка осталась дома «заниматься его воспитанием». Ребенку 22 года, но она его все еще «воспитывает». Может быть, когда он обзаведется собственной семьей и уедет из дома, она устроится на полставки в какой-нибудь детский сад чисто так, для разнообразия. Обеспечивается это заработками ее мужа и домом, унаследованным от каких-то вовремя почивших родственников.

В большинстве же случаев работа — это не обязанность, но необходимость. Пожилой и больной родни с недвижимостью на всех не напасешься, и приходится жилье арендовать. К трудоустройству привязана медицинская страховка, декретные выплаты и куча прочих важных нюансов. Покупка же недвижимости чаще всего — это кредит на ближайшие 25 лет. Что есть кредит как не вопиющее отсутствие свободы? То есть палкой меня работать никто не гонит, да. А вот из жилья выгонят, если я просрочу за него выплаты.

3.  Свобода личного пространства. Я бы сказала, она здесь специфическая. Как многие наверняка слышали, в ряде европейских стран не принято вешать шторы на окна. Корнями этот обычай уходит в XVI век, когда один голландский герцог объявил занавески вне закона, дабы упредить несанкционированные религиозные собрания. Запрет прижился и стал традицией «демонстрировать миру свою открытость». Я в большом сомнении, зачем миру видеть, как вы ходите по квартире в исподнем или элегантно ковыряетесь в носу? Мне не нравится гулять по улице и при этом принудительно получать данную информацию. Но я родилась в тоталитарном СССР, что с меня взять? С другой же стороны, даже находясь в своем пространстве, то есть дома, нельзя по воскресеньям и праздникам сверлить стены или бухать отбойным молотком — ретивые соседи вполне могут вызвать полицию, если они в это время почивать изволят или просто из принципа. Также, оказывается, есть правило «тихого часа» в субботу и воскресенье с 12 до 14 часов дня, когда молотки опять же не приветствуются. То есть личное пространство как бы есть, но оно жестко очерчено. Прямо как загон для гусей.

4.  Свобода религии. Помнится, регистрировала я себя по приезду в ЕС по месту жительства и на невинный вопрос: «Вероисповедание?» честно брякнула, что, мол, христианство. Какое именно, они не уточняли. Через какое-то время на своем ежемесячном уведомлении о зарплате я прочитала, что плачу церковный налог, причем то ли католикам, то ли протестантам. Отбояриться же от него можно, только официально возопив, что религия — это опиум для народа, а мы вовсе даже атеисты. У меня была студенческая минималка, поэтому я возопила. Свобода ли это? Ну как вам сказать…

5.  Свободные выборы. Мы помним, что один из признаков демократии — это выборы из двух и более кандидатов. Учитывая, что кандидаты, точнее, политические партии, давно утратили свое изначальное назначение, а вместе с ним и смысл, демократия почила в бозе. Есть даже подозрение, что ее никогда и не существовало, но это, опять-таки, совсем другой разговор. Остановимся на том, что программы местных «политических партий», с которыми я как-то в пылу надвигающихся выборов вкратце ознакомилась, потеряли всякие признаки различия. «Зеленые», либералы, коммунисты — все, как один, угрожали спасти климат, повысить пенсии и снизить инфляцию. Короче говоря, отрабатывали темы, наиболее интересные электорату в данном сезоне. Прямо как кроссовки, которые у нас тут нынче принято носить с джинсами, платьями и костюмами: они могут быть любого цвета, но обязательно белые. Те же яйца, но в разных ракурсах. Меня не прельстил ни один, но голосовать-то вроде как надо. Или нет — и это мой единственный выбор.

Из забавно-патологического: все та же галопирующая коллега на корпоративе, будучи сильно подшофе, опять же, на ухо заклинала меня не голосовать за «зеленых». Я и не собиралась, так как терпеть не могу эту проамериканскую свору. Но каков посыл: «Зеленые, — говорит, — принесут нам коммунизм!». Зеленые. Принесут коммунизм. На этом пассаже я бы на месте Маркса скрипнула зубами и пошла скитаться по миру аки призрак этого самого. «А что, собственно, — ответила я коллеге, чтобы как-то ее взбодрить, — ты имеешь против коммунизма?» Она как-то нервно хихикнула и ускакала увеличивать дозу. Жаль, что не успокоительного.

6.  Свобода СМИ, наконец. Про телевизор, газеты и прочий интернет я даже начинать не хочу, там все настолько однотонно, что хоть святых выноси. Даже оппозиция, традиционно выступающая за дружбу с Россией, год назад в одну дуду заволала про незаконное вторжение. С тех пор они, конечно, оправились и теперь заплетают про прекращение поставок оружия и про то, как нам нужен русский газ, но осадок, как говорится, остался. СВО же на местных просторах именуется исключительно «путинской войной», и этим все сказано.

Кроме того, становится невозможным смотреть американское кино, поскольку, единожды узрев там вражеский умысел, его невозможно развидеть. Тут есть, однако, как я отметила, несколько уровней пропаганды. Самый дешевый — это пара «русских» бандитов дегенеративного вида в каком-нибудь боевике. Они успевают проорать пару фраз на некой тарабарщине, иногда вообще на болгарском или сербском — и незамедлительно отбыть в мир иной с руки очередного ковбоя. Кстати, болгары и сербы в этой роли меня всегда удивляли: что, сложно на весь Голливуд найти носителя русского языка для роли в эпизоде? Да хоть с улицы берите. Нас везде много, чего там. И тем не менее, в роли «русского», кажется, выступил даже Бобан Марьянович в третьей серии «Джона Уика». А может, и не выступил, но мог бы, с его-то фактурой и знанием языка.

Более продвинутая, и от того еще более мерзкая пропаганда делается по принципу «ложка дегтя в бочке меда». Смотрела я не так давно неплохой, в общем, фильм «Трамбо» об одноименном американском коммунисте. И вроде бы все как в жизни: аресты, судебный процесс, смерть камарада. Однако, в конце фильма Трамбо на вручении какой-то престижной награды толкает речь, смысл которой — в примирении с капиталистическим Голливудом, все это время его нещадно травившим. Несет какую-то слюнявую ахинею про «мы все совершили ошибки», и внезапно понимаешь — вот он, крутой облом после эротического вступления.

Я понимаю, что сценаристам нужен был хэппи-энд. Я также не являюсь, увы, знатоком в вопросах коммунизма. Но даже мне понятно, что не мог убежденный марксист, пусть и на старости лет и частично выживши из ума (что вряд ли), предлагать всем взяться за руки и простить друг друга. Не мог, ибо стоял перед своими идеологическими, если хотите — экзистенциальными противниками. И подобная речь была бы отречением от всех идей, за которые он всю жизнь отчаянно сражался. То есть — немыслимо. И необходимо, как доля лжи, которой приправляют правду, чтобы даже бдительный пипл схавал и не подавился. Заклятые враги, коммунисты и капиталисты, обнимаются под овации публики во имя мира во всем мире и процветания Америки. Карл Маркс и Генри Форд синхронно ворочаются в гробах, но кассовые сборы оправдывают все. Нет уж, уберите.

Закончить про западные свободы хотелось бы на позитивной ноте. Не сетевым маркетингом единым, есть и истинная вольница в нашем подгнившем, аки трухлявый пень, обществе. К примеру, свобода от уз Гименея. Институт семьи не мог не пасть в неравном бою со всеми этими гендерами, квазисексуалами и прочими химерами, потому неумолимо отходит в прошлое. Все больше молодых пар не утруждают себя узами брака, поскольку «им это не надо». Мысль о том, что принципиальный отказ от визита в ЗАГС столь же сомнителен, как и оголтелый в него поход им почему-то в голову не приходит.

Для обозначения же парящих над браком есть уже несколько выражений, одно из них — «спутник жизни». Это, стало быть, для тех, кто не прочь признать, что привязанность к спутнику у них пожизненная. То есть и прилично, и ничего официального. Есть, однако, и более продвинутый термин: «спутник участка жизни». Это, я так понимаю, для сомневающихся. Сегодня ты, может, и спутник, а завтра — комета Галлея, и поминай как звали.

Как тут не вспомнить опять моих любимых не-бинарных товарищей: если ты сегодня типа мужик, а завтра внезапно девочка, сложно, наверное, найти долгосрочного спутника. Тут и самый устойчивый поедет по фазе, потому и приходится их делить на «участки». Здесь меня, впрочем, поправили, что так принято называть бывших, поскольку отношения с ними уже закончились, а жизнь — еще нет. Может, и так. Но есть подозрение, что в свободном мире степень этой самой свободы может только возрастать. А при стремительном увеличении числа гендеров, ориентаций и прочих душевных отклонений человеческая психика расшатывается настолько, что тут не до стабильных отношений, в браке или без.

…Так вот и платим мы ипотеки за дома без занавесок, периодически меняя сожителей. Хорошо ли это? Не уверена. С одной стороны, бывает и хуже. Свобода, в конце концов, как и культура, возможна только как система запретов. Но все же картина явно не столь привлекательная, чтобы в нее стремиться, теряя на ходу портки. Есть также мнение, что подлинная свобода — это когда в вышеупомянутых запретах пропадает нужда. Но до туда нам, как до Эры Милосердия, бесконечно далеко.

Откуда же, при столь вопиющем наличии отсутствия, возник симулякр свободы? Существует замечательная теория (естественно, не моя) об «островном» менталитете человека коллективного Запада. Голландцы, итальянцы, британцы и прочие японцы столетиями жили на относительно малом количестве суши, окруженной морем. Море всегда было для них источником пропитания и процветания — как в виде банальной рыбы, так и в смысле поплыть, найти и ограбить чужие земли. Соответственно формировалась ментальность этих бравых корсаров: есть узкий коллектив судна («свои ребята») и жесткая на нем дисциплина (иначе не выжить) и есть внешний, часто опасный и враждебный мир океана. Все за пределами судна — это враг или добыча. Третьего, как «дружественный народ», «партнеры», «равные» попросту не дано. Только бить и грабить, только хардкор.

Сознание их естественных потомков (США и иже с ними) ничуть не эволюционировало и не собирается этого делать. Зачем, если до сих пор все получалось? Изменилась разве что обертка конфетки: раньше убивали и грабили под знаменами веры или прогресса, а сейчас — во имя столь же абстрактной, сколь и религия, «свободы». Как в старом анекдоте: добро всегда побеждает зло, поэтому кто победил, тот и добрый. Последние несколько десятилетий мы жили при гегемонии Запада, провозгласившего себя колыбелью, мерилом и эталоном свободы в одном лице. Все несогласные, соответственно, являются диктатурами и коррупционерами разной степени кровавости. Диктатуры надлежит «освобождать», то есть, грабить до чиста. А уж чем беднее, тем свободнее. По этой логике на Украине и должно дышаться невыносимо легко, не правда ли?

Маргарита Кабак,

Художник? Да! Что написали? Мошонку к брусчатке прибил!

Когда речь заходит о современном искусстве, автору на память сразу приходит относительно свежий анекдот:

— Добро пожаловать в наш оупенспейс!
— Да это же заброшенный подвал…
— Это лофт!
— Боже Иисусе, там в углу крысы наркомана доедают…
— Это перформанс!

В самом деле, современное искусство вызывает не просто массу вопросов. То какой-нибудь «художник» вроде Тимоти Пэтча напишет портрет Барака Обамы собственным пенисом, то художница, известная как Мило Муаре, в промежутках между голыми перформансами малюет что-то на полотне собственной вагиной, то небезызвестный Павленский приколотит самое дорогое к брусчатке Красной площади.

Был у автора и опыт личного знакомства с так называемым современным искусством. Это произошло в Краснодаре. В краевую столицу приехали какие-то «креативные» современные художники, но выставка, правда, проходила не в музее или какой-нибудь художественной галерее, а в одном из коробкообразных торговых центров. Но я, не будучи ханжой, решил взглянуть, чем высокохудожественным ныне окормляют общество.

Контраст резанул глаза с самого начала. Организаторы в попытке обезьянничать западные глянцевые приёмы даже подавали шампанское. Правда, на хрустальные или стеклянные бокалы денег не хватило, поэтому посетители сосали благородный напиток из пластиковых стаканчиков.

Не менее контрастно выглядели и девушки, разукрашенные набирающим популярность боди-артом. Правда, и здесь организаторам, видимо, не хватило финансов на профессиональных моделей, а их место заняли более раскрепощённые провинциалки, явно давно не посещавшие спортзал. В общем, начало было многообещающим.

В итоге я полчаса болтался по экспозиции, ощущая острое чувство deja vu. Наконец меня осенило. Я стоял посреди шоу-рума а-ля IKEA, который обустроили расхрабрившиеся, но в стельку пьяные дизайнеры. Картины, похожие на обои, перемежались скульптурами в стиле застывшая ложка ряженки. Посреди этого высокохудожественного безумия бродили претенциозные посетители, которые, что было видно, пришли для проформы и парочки селфи. С тех пор ничего не изменилось.

У художника творческий кризис — у него запор!

К сожалению, положение, согласно которому Запад остаётся законодателем моды, обрело почти официальный status quo. И касается это почти всего. Стоило на Западе распространиться спиннерам, так невозможно стало в России за хлебом сходить, чтобы не услышать назойливого жужжания. Наступила мода на роллы, как даже в провинции в кабаке средней руки пара таджиков уже лепили эти фигурки из холодного риса и рыбы.

Тем более это касалось и «искусства». Но для этого сам Запад прошёл очень длинный путь. И «художница» Мило Муаре отнюдь не апофеоз этого деградирующего пути. До неё были куда более… экзотичные представители.

Так, в далёком 1961 году, когда Юрий Гагарин осваивал космос, итальянский «художник» Пьеро Мандзони произвёл и распаковал по консервным баночкам собственные фекалии. В 2007 году один из экземпляров был продан за 124 тысячи евро на аукционе Sotheby’s.

Не отставал от Мандзони и Лучо Фонтана, творивший (или вытворявший) до начала второй половины ХХ века. Лучо просто резал холст и вставлял «произведение» в рамку. В 2012 году один из его ножничных шедевров продали на лондонском аукционе за 1,5 млн долларов.

Шедеврами считались и утюги с приваренными гвоздями от Ман Рэя, и каракули мелом на метровом холсте от Сайя Твомбли, и скульптура под названием «Фонтан» в виде бывшего в употреблении писсуара от Марселя Дюшана. И как забыть Джексона Поллока, прославившегося как «великий разбрызгиватель»? Персонаж просто брал кисть, макал её в краску и брызгал на холст. Вдохновение сей гений черпал из бутылки, а потому погиб, будучи скотски пьяным, в автокатастрофе в 1956 году. Впрочем, это не мешает аукционам продавать алкогольные галлюцинации Поллока за миллионы долларов.

На столь пёстром фоне даже пресловутый Малевич с его «Чёрным квадратом» рискует прослыть самым оголтелым консерватором и ретроградом.

Но верно, наиболее показательной является история другого «шедевра» — произведения под название «Лежащая скульптура» авторства некоего Карла Андре. Родился Карл в американском захолустье в Массачусетсе, но, проучившись пару лет в Академии Филипса, изучая искусство, быстро смекнул, что под пафосным соусом демагогии на рынке искусства можно продать хоть металлолом.

Как-то раз этот американский парубок озарился «гениальной» идеей и рванул в… магазин строительных материалов. Прикупив 120 кирпичей, он уложил их слоями и мигом перевёз новое «творение» в ближайшую галерею, заранее прикрепив ценник в 12 тысяч долларов, по 100 «зелёных» за штуку. Но в родных штатах ценителей не нашлось, поэтому Карл разобрал «скульптуру» и отвёз вдохновение обратно на склад стройматериалов. Однако в прессе появилась заметка о столь громком культурном событии в жизни страны.

Вскоре творцу позвонили из знаменитой британской галереи Tate Britain с предложением приобрести «Лежащую скульптуру». Карл преобразился и снова рванул в магазин стройматериалов. Новый шедевр был сложен буквально за считанные часы. Творец также составил подробную инструкцию, как нужно правильно сложить кирпичи, чтобы точно отразить каждую неповторимую деталь его произведения. Ящик с кирпичами заколотили и отправили через океан.

В галерее Tate, в которой экспонировались работы Матисса, Родена и Тёрнера, высококлассные искусствоведы поработали каменщиками и воспроизвели уникальную скульптуру. Как ни странно, но творение пользовалось большой популярностью. Правда, нашлись и скептики, да ещё и с чувством юмора. В ночь после открытия выставки неизвестные сложили десятки кирпичей штабелями перед парадным входом в галерею. А один весельчак-парламентарий даже приволок в парламент кастрюлю и предложил Tate выкупить её.

Но цунами восторгов было уже не остановить. Репутацию и деньги зарабатывали все — журналисты, критики, искусствоведы, «прогрессивные» политики и т.д . Естественно, зарабатывал и сам художник. Андре не стал мудрить и до сих пор раскладывает свои кирпичи и прочий стройматериал разнообразными геометрическими фигурами и неплохо на этом зарабатывает.

Ко взаимному удовольствию сторон…

Кроме глубинных причин современного состояния искусства, которые мы оставим, так сказать, на сладкое, есть причины более чем прозаичные. Хоть клубок финансовых интересов относительно прозрачен, всё же есть бенефициары не столь открытые.

Искусство всегда шло рука об руку с меценатством и благотворительностью. И, несмотря на весь флёр благородства, эти явления всегда были с душком, как и упитанные меценаты. Конечно, среди состоятельных особ встречаются истинные поклонники искусства, но также не стоит забывать известную фразу, приписываемую Карлу Марксу: «Нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист ради 300 процентов прибыли».

В самом деле, сколько бы сладких сказок про социально ориентированный бизнес ни рассказывали на первом и втором курсах вузов, истина одна — главная цель любого бизнеса — это прибыль. А игра в меценатство просто идеальный выход. С одной стороны, она отлично латает репутацию в глазах общества, и одновременно это замечательный способ вывода серых средств и неуплаты налогов.

К примеру, первый официальный миллиардер на планете Джон Рокфеллер делал именно так. Его «страсть» к меценатству подспудно аннигилировала результаты его прямой предпринимательской деятельности вроде бойни в Ладлоу в 1914 году, когда нанятые Рокфеллером бойцы национальной гвардии Колорадо и агенты детективной конторы атаковали лагерь бастующих шахтёров. В тот трагический день погибли 19 человек, включая женщин и детей.

Правда, и сами «люди искусства» не отстают. Можно вспомнить хотя бы русофобку и актрису по совместительству Чулпан Хаматову с её, мягко говоря, странными телодвижениями с фондом «Подари жизнь». Но не будем отвлекаться…

Кроме имиджа, есть и вполне конкретные материальные вещи, а потому меценатство открывает для состоятельных граждан приличный простор для манёвра. Так, имеет некий бизнесмен десяток-другой миллионов долларов, с которых платить налоги не хочется от слова совсем. Что делать?

А персонаж берёт в наём какого-нибудь «художника», который пару раз засветился в прессе приклеиванием, вколачиванием или, наоборот, отрезанием чего-нибудь «творческого». Нанятый работник пачкает холст, неважно в какой манере, а далее за дело берутся критики, блогеры и журналисты. Благо этой челяди хватает, и они тоже хотят вкусно есть.

Одним из ярких относительно недавних примеров таких критиков является Антон Долин, который яростно расхваливал фильмы и проекты «расово» правильные и предавал анафеме те, которые не вписывались в его повестку. Правда, не одной повесткой был сыт Долин. Задолго до начала СВО и бегства Антона в Прибалтику другой кинокритик Мария Кувшинова назвала Долина иконой кинокритической коррупции, что не лишено оснований. Но мы снова отвлеклись.

После нечеловеческой работы мысли критиков состоятельный господин выкупает у новоявленного художника его шедевр за баснословные деньги. По факту пачкун получает на руки за холст, краски и на еду, так же как и вышеназванные критики. А вот шедевр передаётся какому-нибудь музею, а богач становится меценатом, что уплату налогов не предусматривает. Просто, как мычание, и гениально, как картины Айвазовского. Все в плюсе, кроме общества, естественно.

Деньги без политиков не делят!

Разумеется, к подобным достаточно бюджетным средствам и схемам, да ещё и с налётом творческой «непогрешимости», не могли не присмотреться политики. Это раньше истинные художники корпели над своими произведениями месяцами, а то и годами. Это раньше талант, упорство и трудолюбие ковали их характер, надежду на признание и, конечно, возможность «взбрыкнуть». А теперь, когда творение создаётся за считанные минуты, а сам творец в глубине души понимает, что без ангажированных СМИ и заинтересованных лиц его работы не станут экспонировать даже в районной библиотеке, направлять в нужное русло этот «актив» куда проще.

Также данный послушный «актив» является отличным инструментом идеологической и информационной борьбы. К тому же всё тот же искусственный флёр бунтарства и свободолюбия создаёт немалый вес разглагольствованиям разнообразных художников.

Иллюстрацией к данному положению дел является вышеназванный Пётр Павленский, который в России то уши резал, то рот себе зашивал, то двери госучреждений поджигал. Всё это подавалось как акция необычайной творческой храбрости в борьбе с «кровавым режимом». Имя Павленского регулярно мелькало и в отечественной оппозиционной прессе, и в СМИ Запада. Но стоило Пете заняться своим «творчеством» во Франции, как ему устроили вояж по местным психушкам и пенитенциарным учреждениям, а СМИ быстро о «художнике» забыли.

Но промышленная политическая эксплуатация всяких бунтарских «художников» с их фекальными баночками и каракулями на холстах началась не сегодня и даже не вчера. В приручении и даже производстве творческих «интеллектуалов» США и Европа достигли выдающихся успехов. Один Конгресс за свободу культуры, созданный и финансируемый ЦРУ с 1950 года, дорогого стоит. В период своего расцвета контора под разными названиями функционировала в 35 странах. Некоторых «интеллектуалов» эта контора буквально вырастила, как ананасы в оранжерее. К примеру, именно Конгресс финансировал писателя Генриха Бёлля, антисоветчика и ветерана вермахта, который под левой риторикой прекрасно скрывал ненависть к СССР.

В 50-е и 60-е годы противостояние Запада и Востока было очевидным по всем фронтам. Однако многие творцы на Западе открыто тяготели к Советской России, а грандиозное культурное наследие только усиливало позиции России на культурном фронте.

Требовался сильный противовес. И его нашли в виде «современного искусства» — забавной и токсичной смеси авангарда, модернизма, примитивизма и абстракционизма, а порой одно выходило из другого. А так как в России всё это не приветствовалось, то изящным движением руки янки натянули старую демагогическую сову про «свободу творчества» на всё тот же глобус.

На практике это реализовывалось не только через разнообразные фонды, бравшие под опеку «правильных» художников, но и через создание целых музеев. Так, в 60-х годах под своё крыло собрал целый сонм современных художников Нельсон Рокфеллер, который с начала 40-х был владельцем Музея современного искусства в Нью-Йорке. Казалось бы, ну очередной богач со специфическим вкусом.

Не всё так просто. Данный отпрыск семейства Рокфеллеров был не только богачом. Он был политиком, губернатором штата Нью-Йорк, а позже и вице-президентом. При этом Нельсон слыл либералом, потому и вращался вокруг клана Кеннеди в момент их популярности. Ему даже доверили возглавить комиссию по расследованию деятельности ЦРУ на территории Соединенных Штатов. Уже значительно позже бывший директор ЦРУ Уильям Колби в 1978 году рассказал, как Нельсон Рокфеллер прямо попросил его умолчать о наиболее разительных фактах нарушений ЦРУ всех человеческих прав, учитывая специфические «культурные» операции управления.

То есть в тот момент, когда ЦРУ окучивало «интеллектуалов» в Европе и США, Рокфеллер, скрывавший позже делишки управления, якобы чисто благотворительно прикармливал художников… Кстати, эти самые художники почти сразу были возведены на пьедестал как образцы свободного самовыражения, способного существовать исключительно в «свободном» американском обществе.

Молчать, невежды…

Разумеется, и у нас, и на Западе разумных людей хватает. Но стоит вам открыть рот, дабы высказать своё критическое мнение по поводу очередного маляра в берете «художника», как на вас обрушится такой вал травли, что только держись. Всё стандартно и предсказуемо — вы мгновенно превратитесь в невежественного ретрограда, а далее вам перечислят все регалии очередного художника, упоминания в прессе и прочее…

Ещё в 70-х годах ХХ века американский писатель и журналист Том Вулф взвалил на себя крест вопиющего в пустыне. Именно Вулф назвал «авангард» антиискусством и простой индустрией. Более того, он даже сделал печальное пророчество, что очень скоро отпадёт даже необходимость выставлять образцы этого «искусства», вместо них будут вывешивать оценки искусствоведов.

Забавно, но этот прогноз сбылся почти сразу. Будто издеваясь над Вулфом, американское издательство Harmony Books издало в 1974 году книгу под названием The Nothing Book, т. е. книга «Ничего», или «Книга ничто». За шикарной суперобложкой был набор… абсолютно пустых страниц. Единственное, что было написано в книге, — это высоколобое пояснение от издательства, которое после переиздания обросло ещё и рецензиями от всё тех же критиков.

Как автор уже указал, без послушного и ангажированного медийного пространства, которое ярко показало себя во всех красках уже в XXI веке и особенно после начала СВО, бунтарские творцы новой формации пусты, как полковой барабан. Они импотенты даже без банального объяснения собственных действий. Вот зашил очередной чудик себе рот — против чего же он выступает: против Путина, или против своего лечащего врача логопеда, или проклятый дантист нашкодил? И тут на помощь сразу бежит толпа критиков, журналистов и экспертов. Такие без поводка не останутся.

Сергей Монастырёв,

Разлагающее искушение унынием

Мы многому научились за прошедший год. Мы увидели людей и нелюдей, человеческое и бесчеловечное, существенное и пустое, разумное и безумное. Мы — а если быть точнее, то уж и самые слепые среди нас и прежде всего те, кто является «нашими» — увидели, что Вязкое Третьвековье было наполнено бесчеловечным, пустым, безумным. Мы — а если быть точнее, то «наши» — увидели, что закончилось время дискуссий и объяснений.

Хотя бы потому, что дискуссии и объяснения не работают там, где невозможно никакое общение. Нельзя объяснять тем, кто хочет только одного — убить тебя. Нельзя аргументировать там, где твои аргументы заранее объявлены бессмысленными. Нельзя говорить тогда, когда ты виноват уж тем, что существуешь.

А ещё мы увидели, что многое из казавшегося смешным и отсталым, устаревшим и мракобесным, проступает сквозь пену и пустоту. Проступает как вечное, как абсолютное, как нерушимое. Нам казалось немодным и несовременным слово «грех». Нам казалось немодным и безынтересным слово «честь». Нам казалось неважным и мешающим слово «гордыня».

Всё Вязкое Третьвековье было построено на отрицании чести, на превозношении гордыни, на прославлении греха. И вот мы сталкиваемся с ними вновь — но смотрим на них совершенно другими глазами. Потому что честь — вот она, по ту сторону от экрана для самого тривиального обывателя, а то и по ту сторону от плеча для сидящего в окопе. Потому что гордыня — вот она, по ту сторону от экрана для читателя «телеграма» или зрителя «ютуба». Потому что грех — вот он, в разрушенном обществе, разрушенном государстве, разрушенных человеческих жизнях, разрушенных зданиях, разрушенных умах и силах тысяч и миллионов людей.

И в разрушениях этих, вопреки пафосным постанываниям и скулежам адептов Вязкого Третьвековья вроде «испанского блогера», виновны не те, кто пришли напомнить о чести и грехе. А те, кто треть века сидел на потоках грехов, реках ненависти, лавинах злобы, стихиях обиды и ярости. Например, тот самый «испанский блогер» (вот же удобная понятийная пара к словосочетанию «испанский стыд», а?). Но сейчас не о нём.

Священное разрушается не низменным. Священное разрушается похабным

Сейчас о том, что Вязкое Третьвековье стало лишь вершиной разрушения человеческого общества. Точнее, не так: вершиной разрушения как человеческого, так и общества.

Человек столетиями вырастал из грязи — потому что больше и не из чего было вырастать. Человек тысячелетиями возводил песочный замок своего общества — а волны веков смывали этот замок, заставляя начинать работу сначала. Песочный — потому что больше и не из чего было строить.

В этом-то страшном процессе, где спрятан труд миллионов и миллиардов людей, постепенно отбирались, складировались, упорядочивались те немногие камешки, которые находились в этом песке. Они очищались, отмывались в водах Мирового Океана Истории, они составляли всё более высокие и всё более могучие стены общества. Каждый камешек становился находкой. Каждый нашедший такой камешек — героем, поэтом, учёным, проповедником, святым, подвижником, спасителем.

И вот во второй половине ХХ века самоуверенные потомки миллиардов, положивших свои жизни на алтарь восхождения этой самоуверенности, решили внезапно, что всё. Борьба закончилась. Ничего с замком общества уже произойти не может. История закончилась. Можно паразитировать на кровью предков отвоёванном клочке у стихий и Океана наследии, можно разрисовывать камни, можно облачать в клоунские цвета памятники и мемориалы, можно играться камешками. Труд закончился — началось развлечение.

Этой инфантильно-преступной идее тут же услужливо подпела к тому моменту окончательно деградировавшая либеральная идеология. Которая ещё в восемнадцатом веке была прогрессивной, была частью того самого мучительного процесса поиска камешков и возведения колоссального здания, но — как и всё в этом мире — состарилась и превратилась из двигателя в тормоз.

И вот уже больше полувека разрушается всё сакральное, священное, возвышенное. Опохабливается искусство и уничтожается наука, разлагается литература и воняет спорт. На псевдоумном языке это называется постмодерном, но не всё ли равно, как это называется?

Ведь в сущности своей — это процесс приватизации камешков. Тех самых, которые собирались кровью, потом, слезами миллиардов людей. Тех самых, которые трудом и мыслями миллионов выкладывались в колоссальное общее здание. Общее, а не приватизированное и личное. Общее, а не моё собственное.

Вот этот-то процесс приватизации камешков начался с провозглашения «ты есть самое важное и самое нужное в этом мире». А если это так — то мысли и чаяния миллиардов прошедших и ушедших людей уже не значимы, правда? Если это так, то выбор Богдана Хмельницкого и Сидора Ковпака не имеет никакого права голоса, так ведь? Если это так, то святые, просиявшие в земле русской за тысячу лет, бесправны перед сегодняшними предпринимателями от религии. И всё это лишь на том основании, что «имеющие право голоса» физически и формально живы.

Эти «имеющие право голоса» не копались в низменном, чтобы найти камешки возвышенного. Низменное вообще не мешает возвышенному, оно становится почвой для вырастания возвышенного. Возвышенное умирает под ударами похабного, а не низменного.

Свобода быть ничтожеством

Именно похабное творит ничтожеств. Именно похабное — то, что отделяет Родиона Раскольникова или Яго, низменных и грязных, от Вавилена Татарского или Октава Паранго, пустых и античеловечных. Родион ещё может вернуться в человеческое, что с ним и происходит в конце концов, а вот Октав — никогда.

Именно свобода стать ничтожеством — главная из свобод, которая предлагается уходящим миром. Тем самым Вязким Третьвековьем. Именно эта инерция ничтожеств — то, что до сих пор не позволяет нам разглядеть во всей полноте и красе контуры и абрисы наступающего нового мира. В принципе, это понятно и неизбежно: нет возможности построить рай, кроме как руками демонов, населяющих этот мир. Нет возможности победить фашизм, кроме как руками небезгрешных, несовершенных, не идеальных, зато вполне реальных людей.

Людей, которые к тому же постоянно находятся перед искусом остаться на стороне мира ничто. Мира пустоты. Мира ничтожеств. Стать такими, как все — криэйторы, интеллектуалы, эксперты, комментаторы, медиаавторитеты, ЛОМы и прочие профессиональные производители чепухи. А эти люди выбирают кровь, грязь, пот, слёзы, страдания, усилия — чтобы в этой грязи найти новый камешек, чтобы вернуть на место убранный или выдернутый камешек.

Кстати, именно поэтому так омерзительны, например, российские «белодельцы», которые, сидя в тёплом тылу, возмущаются тем, что на освобождённых от коричневого морока территориях восстанавливаются памятники Ленину и советские названия. Эти «белодельцы», будучи умственными потомками допустивших распад своего здания, теперь способны только мешать строить здания своим историческим обидчикам — тем самым людям, которые сквозь коричневое десятилетие на территории Руины пронесли память о прошлом, уважение к Победе, любовь к Родине.

Но сейчас не о них. Сейчас о куда более важном последствии всего описанного выше. Два века тому прозвучало (в несколько иной форме), что если бога нет, то всё дозволено. Два века спустя мы можем уточнить, что если нет общества и общего для всех людей дела, то всё дозволено. А ещё хуже то, что если нет общества, то всё страшно и никто не бесстрашен.

Вот почему дети «либеральной идеологии» так весело ломятся то в одну, то в другую сторону через Верхний Ларс. Потому что им страшно. Никто из них не бесстрашен, как бы они ни бравировали у себя в инстаграмчиках. Им страшно слово «призыв», им страшно слово «приказ» и непонятно назначенье границ, им страшно слово «война» и оглуплено слово «протесты», им страшна очередная цветная революция в Тбилиси и очередное громыхание над Шебекино, им страшен гул танков под Авдеевкой и страшен гуд асфальтоукладчиков на трассе «Таврида-2».

Потому что в такой голове нет ничего важнее, чем «я», «моё», «меня». Такой голове никогда не понять многократно прозвучавшее во множестве советских фильмов о войне «Не опозорь нашу фамилию». Такой голове никогда не стать частью многоголосья и многоголовья, колоссальной и исполинской симфонии, совместного творчества и труда.

Зато такое ничтожество способно с блеском производить один из любимых продуктов и самых ходовых товаров современного мира — а именно пустоту. Пустоту своего мнения, пустоту «уникального видения мира», пустоту эмоционирования, пустоту «гиперценного переживания», пустоту бессмысленного «Я», «Я», «Я». А ведь советская цивилизация предупреждала…

Упасть духом — это пасть духом и пропасть духа

…Среди семи смертных грехов один у меня всегда вызывал удивление и непонимание. Можно понять прелюбодеяние или зависть: они как минимум противоречат Декалогу; можно понять чревоугодие или жадность: они угрожают выживанию другого человека рядом, подвергая его лишениям; но уныние? Чем уныние виновато?

И ведь современный пустой и опустевший мир, похлопывая по плечу, полностью поддержит этот вопрос. В конце концов, это личное дело каждого — быть в том или ином состоянии, правда? В конце концов, если ты можешь оплатить лишний визит к психоаналитику, то можешь хандрить и унывать сколько твоей душе (или что там у тебя) угодно.

Но вот наступил конец конца истории, наступила смерть Вязкого Третьвековья. И люди с удивлением и ужасом обнаруживают, что один за другим низвергаются в пропасть духа те, кого они считали своими соратниками или даже учителями. А вслед за этим происходило и духопадение: на месте подвижника, героя, спасителя оказывался кривляющийся шут, лжец, мракобес, лжегерой. Сколько таких антипреображений и метаморфоз мы видели?

Вот тут-то и стало понятно, что уныние — это не просто смертный грех. Уныние — это грех смерти человека. Человека, так долго шедшего к тому, чтобы стать человеком.

Именно из уныния растёт безверие. Как многие из «властителей дум» и «инженеров общественных душ» вокруг нас за этот год превратились в лжепророков неверия и безверия? И как многие из них начали с уныния — или, как минимум, с его распространения? Не стоит обсуждать, впали они в уныние сами или обратились к этой «промежуточной ступени», чтобы свою паству в неё ввергнуть, тут важнее сама эта логика пути вниз по лестнице, вымощенной вроде бы как добрыми намерениями и мыслями.

Именно из уныния растёт трусость и слабость. Потому что если «всё пропало», если «нас предали», если «генералы некомпетентны», если «у власти марионетка», если «десять лет тому можно было всё решить, а сейчас уже невозможно» — то что остаётся, кроме как упиваться собственной иллюзорной правотой? Что остаётся, кроме как бояться — и требовать того же от других, насаждать этот страх среди других, делиться им и умножать его?

Именно из уныния растёт предательство. Сколь во многих сюжетах литературы и кино это описано! И даже когда это предательство рядится в ризы благочиния и патриотизма (здравствуйте, А.А. Власов!) — оно остаётся предательством. И когда это предательство накидывает на себя белую тогу заботы о родине и «борьбы с коррупцией» (здравствуйте, ещё один А.А.!) — оно остаётся предательством. Ещё более грязным и подлым оттого, что оно рвётся к самым светлым и лучшим струнам в душах людей.

Именно из уныния вырастает зависть и гордыня. Потому что уныние нуждается в поддержке себя. В том, что оно право. В том, что мир именно таков — а значит, единственный правильный взгляд на него монополизирован носителем этого уныния.

Все эти признаки падшего духа и духа падения рождаются из мути уныния. Которое, как видите, вовсе не является «сугубо личным делом». Особенно во времена, когда ничего личного не осталось, а политическим и боевым становится всё — от патриотизма до любви, от счастья до спорта, от погоды до борща.

Дети Софии против детей Уныния

Но ещё больше растёт восхищение колоссальностью и ювелирной точностью постройки многовекового здания человеческого, когда ты внезапно осознаёшь, что тончайшую линию обороны против многочисленных детей уныния держат лишь три дочери Софии. Три дочери мудрости. Те самые Вера, Надежда и Любовь, о которых уже давно подзабыли.

Один из крупнейших и самых недооценённых геополитиков XIX века Фёдор Тютчев, человек глубоко интеллектуальный, мыслящий и образованный, — и тот в момент какого-то прозрения высветил из себя «в Россию можно только верить». И в тяжёлые времена, и в счастливые — верить.

Верить, потому что вера побеждает неверие, отчаяние, слабость, паникёрство, разобщённость.

Надеяться, потому что надежда побеждает отчаяние, трусость, предательство, разобщённость.

Любить, потому что любовь побеждает паникёрство, эгоцентризм, паразитизм, самоуверенность, разобщённость, зависть.

Они побеждают всё то, что вырастает из уныния. Уныния расчётливого, рационального, холодно-обоснованного, рассудочного, но не мудрого. Не мудрого той мудростью, той Софией, которая всегда дышит верой, надеждой и любовью.

Вот почему в чёрноротых «блогерах», «аналитиках», «корреспондентах», «экспертах» с лёгкостью можно найти кого угодно из многочисленных детей Уныния. Неверие, отчаяние, трусость, предательство, слабость, зависть, паникерство, эгоцентризм, паразитизм, самоуверенность, разобщённость, зависть — всё это пронизывает и жалобное «а вот нам не додали мавиков», и возмущённое «доколе?», и скандалящее «всё украли, сплошная коррупция!», и злорадное «а я ещё девять лет назад говорил».

Уныние разнообразно. Пятьдесят оттенков серого уныния найдут путь к любой душе. Упущенные в прошлом возможности (у кого их нету?) и недостатки в работе (вероятно, те, кто швыряют эти камни, сами безгрешны), поражения и отступления («мы долго молча отступали…») и вынужденные решения и действия (как будто нарекающие сами решают всё без исключения в этом мире) — любой из этих мостиков может стать лазейкой в крепость души человеческой для Уныния и его агентов.

Концлагерь «Улыбка»

И всё это обосновывается такими громкими словами, как «механизмы обратной связи» и «гражданский активизм», «неравнодушные граждане» и «живой контакт с общественностью». Но почему-то Князем Лжи и Тишины в своей собственной вотчине все они не допускаются. Недавняя история с грузинским «законом об иноагентах» стала в этом смысле очень показательной и характерной. Создавать иллюзию «возмущённой общественности» или «всепропальщического активизма» можно на территориях колоний и ленных владений, но никак не у сюзерена и в метрополиях.

Да элементарно достаточно вспомнить, как информкампания, сопровождавшаяся развал (а в том, что это был именно целенаправленный развал, а не стихийный распад, полагаю, уже нет никаких сомнений?) СССР, начиналась с «нагнетания чернухи», с «открытых архивов», с «а власти скрывали», с вала негатива.

Князь Лжи и Тишины насаждает уныние и слабость среди врагов своих — ибо именно так он отыскивает тропки, калитки, тайные ходы в души тех, кто ему сопротивляется.

А вот на своих владениях он не допускает этого. Концлагерь «Улыбка» должен жить по распорядку дня, всем надеть цаки и радоваться! Казалось бы, — нет ли здесь противоречия? Не выйдут ли из власти рабы Князя Лжи и Тишины?

Не выйдут. Ибо слуг своих он уже вверг в предельное уныние, которое прячется за спектаклем счастья и единения. Настолько спектаклем, что даже запредельно лживые и двуличные западные медиа что-то заподозрили.

Так, в бывшей УССР не допускается уныние. В бывшей УССР немыслим феномен массового «военкорства», так впечатливший за прошедший год здравомыслящую часть российского общества. В бывшей УССР невозможно массовое социальное критиканство. И все — даже бывшие оппозиционеры — превратились в баранов, шагающих в ряд и бьющих в барабаны.

Почему?

Да потому же, почему в одной детской книге император требовал носить улыбающиеся маски от всех подданных на своей планете.

Уныние нужно, чтобы взломать и сломать общество. Взломать и сломать противника. И сеющий уныние достоин разве что судьбы распространителей паникёрства восемьдесят лет назад — если, конечно, общество и государство собираются выживать и побеждать. И сеющий уныние должен задуматься: он сознательный враг или же бессознательный помощник врага? И сеющий уныние в первую очередь должен на себя поворотиться — уж во всяком случае, прежде чем проповедь прочесть возжелать людям.

Надежда на смелость

Запад залапал, затаскал, загрязнил много высоких и чистых слов и мыслей. Одно из таких словосочетаний мы уже затрагивали — и снова к нему возвращаемся. Потому что несложно надеяться, когда ты гегемон. Не представляет усилий лелеять упования, когда ты побеждаешь — или уже победил. И много сложнее веровать в тёмные времена.

А ещё Вязкое Третьвековье разучило нас понимать глубины слов. Не смелость надежды, ибо надежда всегда смела и храбра, и в этом смысле «смелость надежды» — это тавтология. Ведь надежда — это уже противопоставление себя миру. Надежда на смелость — вот что действительно важно. А уныние и головы этой гидры, которыми она прикусывает людей — вот главный охранник концлагеря.

И прежде всего надежда на смелость — это отказ от и от уныния, и от гордыни. Гордыня — это не неверное ощущение себя, это ощущение себя не тем, чем ты являешься на самом деле.

Именно гордыня — неизбежная спутница нытика и всезнайки, то есть того, кто отказался от надежды и впал в трусость. Всезнайки, который разменял светлую и высокую надежду на зелёную тоску и золотое во всех смыслах уныние. Всезнайки, который культивирует свою гордость под сурдинкой «я один понимаю, я один всё вижу, а вы дураки и не лечитесь». Всезнайки, который надувает щёки пустотой своих намёков, недоговорок, мнимой объективности и даже эмодзи — благо современный интернет вернул нас во времена доиероглифические, к пиктографическому и предметному письму.

Именно комплементарная пара «Гордыня — Уныние», убив надежду в одном человеке, рыщут вокруг, ища, кого бы пожрать. А для этого — собирают всё самое худшее (вот, к примеру), игнорируют все позитивные сигналы (вот, например). Для этого — насаждают свою «единственно истинную картину мира», ибо «незачем смотреть на что-то позитивное, вы смотрите только на негативное» (вот, например). Для этого создают целую мифологию то про «кремлёвских старцев», то про «безвольных куколдов» (о, как любят это бессмысленно-инфантильное словечко нынешние тупицы!), то про «продажный олигархат», то про «дворцы Путина», то про «непобедимый Запад», то про «изоляцию России»…

Да мало ли. Всё, что может стать неподсанкционным топливом для бледно-голубого свечения Уныния — всё идёт в ход. И гордыня тут оказывается немаловажным как для говорящего, так и для слушающего. Говорящий, нарциссично культивируя своё эго, убеждает свою паству в своей избранности, особенности, эксклюзивности, «инсайтности». Слушающий, трусливо убегая в обидчивое чванство, объясняет себе, почему вокруг него так мало кто паникует, так мало кто разделяет его религиозную веру в наступившие последние времена, так мало кто согласен с необходимостью задирать лапки вверх.

Нытики и унытики

Вот почему унытики (про которых мы уже писали в публичном пространстве — всегда союзники Князя Лжи и Тишины. Ибо если ты — гордое меньшинство, которое знает Истину, но обречено на непонимание Народом-Ибо-Не-Тот-с, то что-либо говорить уже бессмысленно. Ведь всё уже предрешено, никаких шансов нет. А значит — Тишина.

Унытик в личном пространстве — всегда соблазн к трусости. Ведь такой унытик самим своим присутствием являет, что можно искать чужую надежду, чужие силы, чужую веру, а не воспитывать, защищать и согревать свои собственные. И это соблазн страшный — как и любой соблазн паразитизма. А ежели твоя рука тебя соблазняет, что нужно сделать с рукой?

Что точно нужно помнить — так это то, что уныние есть с неизбежностью удар по микроячейке сопротивления и мысли. Паника противоположна мысли, даже когда рядится в тогу мышления. Впервые слова о том, что «у России закончились ракеты», я услышал в начале марта 2022 года. Услышал ли я за прошедший год от тех же людей — далеко не проукраинских! — извинения за ту панику, которую они нагнетали в моей жизни и моём мире?  Признали ли они свои ошибки? Сопоставили ли они свои слова с реальностью — а именно сопоставление и есть мысль? Нет, сколь бы жирным количеством ссылок, каким бы объёмом эрудиции и знаний ни сопровождали они свои жалобы и рыдания.

Вот почему ещё полтысячелетия тому было прямо заявлено: «Унынье — не лекарство, горький яд!» Вот почему спустя полтысячелетия было сказано: «Грех предаваться унынию, когда есть и другие грехи». Вот почему прежде, чем завопить в ужасе, стоит подумать и о том, поможет ли это избыть ужас; и о том, поможет ли это тем, кто борется с причинами ужаса; и о том, стыдно ли будет когда-нибудь за этот ужас.

Ведь, в конце концов, уныние — это не только самый страшный грех, это ещё и предательство примкнувшего к тебе локтём к локтю, предательство в гордыне и самоуверенности, в рабстве своего страха и эгоизма. А рабов бьют.

Андреас-Алекс Кальтенберг,