Чешский план стимуляции русского единства
Президент Чехии Петер Павел предложил ужесточить правила безопасности в отношении граждан России, уехавших в Европу, установив за ними строгое наблюдение.
Развивая свою мысль, чтобы ни у кого не было сомнений о ком и о чём именно идёт речь, высокопоставленный чех заявил, что ему, возможно, даже жаль этих людей, но при этом сослался на опыт США времён Второй мировой войны. Тогда американцы отправили в концлагеря на всё время боевых действий 125 тысяч находившихся в США этнических японцев, в большинстве своём американских граждан.
Президент Чехии плохо знает европейскую историю, в том числе историю собственной страны, а также Галиции, родившийся в которой нацистский режим Чехия сейчас пытается спасти на Украине. Задолго до американцев, ещё во время Первой мировой войны, аналогичные концлагеря были организованы в Канаде для эмигрантов из Австро-Венгрии (с которой Канада, как британский доминион, вступила в войну). В большинстве своём это были галичане, но попадались среди них и другие славяне, чехи в частности.
Хотя, с другой стороны, хозяевами как галичан, так и чехов, сейчас являются американцы, поэтому вопрос приоритета можно отложить, как несущественный. То, что сделано американцами, с точки зрения их европейских вассалов, не может быть плохим и заслуживает подражания.
Как вы понимаете, сейчас в Европе из русских, не считая давно эмигрировавших и натурализовавшихся, находятся, в основном, те, кто выехал в последние два года, будучи не согласным с политикой властей в целом и со СВО в частности (иноагенты, "свидетели Навального", "испуганные патриоты" и беглецы от мобилизации, в общем "хорошие русские"). Ну, а кого ещё Петер Павел может жалеть?
Тем не менее, отбрасывая жалость он предлагает применить к ним ограничительные меры (вплоть до заключения в концлагеря, если исходить из приведённого им примера) просто потому, что они русские. На самом деле они могут быть и не русскими, а гражданами России других национальностей, но для "просвещённой Европы" нет никакой разницы. Во многих европейских языках термины национальность и гражданство звучат одинаково. Даже по-украински (росіянин – это и русский и россиянин одновременно), так что для них даже на слух все мы русские.
Конечно, на фоне признаний советника президента Украины Подоляка в том, что целью украинского наступления является убийство как можно большего количества российских граждан (русских) русофобия Петера Павла может показаться какой-то детской, не серьёзной. Ну что такое, право, концлагерь в "цивилизованной Европе" по сравнению с геноцидом без затей?
Но ведь и Нюрнбергские расовые законы Рейха вначале "только" лишали евреев гражданских прав, изгоняли из армии и с госслужбы, ограничивали выбор рода занятий и стимулировали эмиграцию. Гетто и концлагеря появились несколько позже, а уж газовые камеры были окончательно легализованы и заработали на полную мощность только с весны 1942 года, после конференции Ванзее. И да, на фоне всеобщего геноцида некоторые этнические евреи остались на свободе, а некоторые даже воевали в составе вермахта. Только несколько сотен или даже тысяч "счастливых случаев" не отменяет ужас холокоста, унесшего жизни миллионов.
Прежде, чем начать массовое убийство евреев "цивилизованная Германия" соответствующим образом изменила свои законы. Петер Павел предлагает ровно то же самое сделать в отношении русских. Действительно неудобно получается: русские подвергаются в Европе постоянным внесудебным преследованиям по географическому признаку (даже не по принципу национальности или гражданства, а по факту рождения или проживания ранее на территории России), а закона соответствующего нет. А ну как ситуация изменится и пойдут массовые иски в суды с требованиями компенсации морального и материального ущерба?
Европейцам, ведь, всё равно кого репрессировать. Они с равным рвением выдавали нацистам евреев (до 1945 года) и нацистов евреям (после 1945 года). Зато какими честными глазами смотрели в глаза судьям немногие выжившие охранники концлагерей (большую часть убили сами заключенные или освобождавшие концлагеря войска, впечатлённые промышленным масштабом геноцида), заявляя, что они всего лишь выполняли приказ.
Большинству это не помогло отбояриться от петли или значительного срока. Европейская юриспруденция послевоенного времени различала выполнение приказа (который может быть преступным и тогда выполнявший должен доказать, что не мог отказаться от исполнения предписанного, иначе сам является преступником) и следования нормам закона. Законы, согласно европейской традиции, должны выполняться (dura lex sed lex - закон суров, но это закон (лат.)). За принятие преступных законов несут ответственность те, кто их принимал. Исполнителей же можно обвинить лишь в излишнем рвении, но не в самом факте следования требованиям закона.
Поэтому те, кто грабил евреев в рамках "германизации еврейского капитала", увольнял их с государственных должностей и т.д. в основном отделались лёгким испугом, если не совершили других преступлений. Они действовали в рамках Нюрнбергских законов, за которые ответила верхушка Рейха. А вот те, кто убивал и грабил евреев в гетто и концлагерях, на основании секретных решений конференции Ванзее (принятых исполнительной властью и законом не являвшихся), были обвинены в исполнении преступных приказов и действиях, законом не предусмотренных.
Петер Павел, предлагая законодательно оформить второсортность русских в Европе, не случайно говорит лишь о наблюдении, при этом настойчиво вспоминая американских концлагерный опыт. Принятие закона должно избавить организаторов геноцида русских от гражданских исков. Юридическую же ответственность, если что, должны будут нести те (козлы отпущения), кто "извратил закон", "превысил полномочия" и вообще решил, что в концлагерях за русскими наблюдать удобнее, чем на воле.
Надо сказать, что большая часть потенциальных "хороших русских" правильно поняла европейскую реальность ещё до выступления Петера Павла. К тому моменту, как он произнёс свою речь, по свидетельству помощника президента России Максима Орешкина, половина выехавших после начала СВО россиян уже вернулась на родину. При этом на погранпереходах из ЕС в Россию наблюдаются очереди не только русских (граждан России), но и граждан Украины, многие из которых выяснили, что если ты не нацист, не бандеровец, а просто беженец, не клянёшься в ненависти к России да ещё и говоришь по-русски, то ты для европейцев являешься русским, даже со своим тризубым паспортом.
В общем, вместо того, чтобы максимально опекать и привлекать на свою сторону русскую эмиграцию, получая поддержку уехавших и заставляя сомневаться оставшихся, Европа выталкивает назад в Россию всех не до конца коллаборировавших эмигрантов, принуждая их становиться русскими патриотами.
Нет ничего надёжнее собственного опыта. Человек, рванувший в Европу "за справедливостью" и наткнувшийся на концлагерь, вряд ли второй раз поверит в "общечеловеческие ценности". Это примерно как поколение, обжёгшееся на доверии к Западу в конце восьмидесятых, а потом пережившее ужас девяностых, на котором сейчас, в основном, и держится российский патриотизм.
Так что, хоть многие и возмущаются возвращением вчерашних предателей, надо сказать, что возвращение русских в Россию – процесс значительно более позитивный, чем бегство русских их России. Тем более, что разного рода мошенников от эстрады (от которых визгу много, а шерсти ноль) среди возвращенцев единицы, а вполне квалифицированных специалистов, отнюдь для страны не лишних, большинство.
Мы прямо по заветам Ильича: вначале размежевались, чтобы окончательно выяснить позицию каждого, а теперь объединяемся с теми, кто к объединению готов.
Кстати, война с глобальным Западом ещё далеко не закончилась. Так что каждый вернувшийся даёт нам двойную выгоду – это минус один сторонник "общечеловеческих ценностей" и плюс один сторонник ценностей традиционных. Итого 2:0 в нашу пользу.
Спасибо Петеру Павлу и другим русофобам за принудительное сплочение Русского мира.
