История начала Второй Мировой войны по версии украинского министерства правды.
Результаты поиска по запросу «
Украинок ебут на войне
»
фэндомы Ватная АНАЛитика Я Ватник разная политота
Случайный мир с опасной Украиной
Бывает, что войны начинаются случайно: по недоразумению, из-за неправильной оценки намерений оппонента, из-за провокации третьей силы. Однако бывают ситуации, когда случайностью оказывается сохранение мира, настолько неизбежной представляется задействованным в кризисе сторонам война
Сейчас мы находимся как раз в такой ситуации. Причём главную опасность представляют не амбиции США, осознающих, что могут сохранить свою гегемонию лишь силовым путём. В Вашингтоне понимают весь риск большой войны с участием ядерных держав. Им нужна война не какая угодно, а в соответствующем формате. Поэтому действия США более-менее предсказуемы, и их можно контролировать.
Главную опасность являют собой выброшенные на обочину глобальной политики мелкие вассалы США (сами себя они числят союзниками Америки). Местные режимы не могут существовать без американской поддержки. Если таковая иссякает, последним средством вернуть внимание Вашингтона становится война. Причём война с Россией или война, которую можно продать «цивилизованному миру» как войну с Россией.
В столицах брошенных протекторатов смутно понимают, что Америке необходимо втягивание России в полномасштабные боевые действия, которые можно было бы превратить в войну некоей «европейской коалиции» против Москвы. Именно не войну НАТО и России, а войну ограниченной несколькими членами НАТО и ЕС коалиции с участием не входящих в данные объединения государств против России.
В случае начала войны в таком формате американцы получают возможность давить на своих европейских друзей и партнёров, требуя полностью обнулить все торгово-экономические связи с Россией, «воюющей против членов НАТО и ЕС», и Китаем как её союзником. Таким образом, проблема сохранения американского контроля над Европой решается без собственных усилий со стороны США. Кроме того, Америка получает возможность выступить «миротворцем», требуя от России, которая в состоянии быстро разгромить любую европейскую коалицию, остановить военные действия без приобретения существенных преимуществ.
Поэтому американцы не только не сдерживают воинственность мелких лимитрофов, но, наоборот, всеми силами поощряют её. Самой опасной в плане провокации военного конфликта является Украина.
Во-первых, Киев и так уже семь лет заявляет, что ведёт войну с «напавшей» на него Москвой.
Во-вторых, наличие неурегулированного военного конфликта в Донбассе позволяет в любой удобный момент разморозить кризис.
В-третьих, украинские власть и экспертное сообщество просто неадекватны. Большинство влияющих на принятие решений людей в Киеве считают, что коллективный Запад в случае открытого украинско-российского конфликта будет в полном составе воевать за Украину.
В-четвёртых, социально-экономическая ситуация на Украине столь катастрофична и бесперспективна, что война остаётся единственной надеждой нынешней власти уцелеть и сохранить подобие государственности.
Ситуация, сложившаяся на Украине и вокруг неё, абсолютно понятна и прозрачна для всех заинтересованных игроков. США внимательно наблюдают, старательно избегая каких-либо действий, которые могли бы интерпретироваться как стимулирование украинских властей к нагнетанию напряжённости, как Киев движется в нужном им направлении (к войне). Вашингтону надо, чтобы в момент начала войны никто не мог бы обвинить его в провокационных действиях. Украина должна всё сделать сама.
Париж и Берлин стараются «ничего не замечать», надеясь, что пронесёт, что Россия сама как-нибудь выпутается и им не придётся, к удовольствию Америки, рвать экономические связи с Москвой. Позиция страусиная, но подобного рода «итальянская забастовка» — максимум того, что нынешние власти Франции и Германии могут позволить себе во взаимоотношениях с США.
Поляки и прибалты радостно толкают Украину к конфликту, надеясь, что сами смогут избежать участи пушечного мяса США, что конфликт будет исчерпан за счёт Украины, что им ещё удастся поживиться за счёт её раздела. Впрочем, на Украину посягают только поляки, прибалты облизываются на Белоруссию (в которой польские интересы тоже есть).
Российское руководство ещё в прошлом году пришло к выводу, что киевские власти отказались от мирного пути разрешения украинского кризиса. Об этом свидетельствовал целый ряд дипломатических шагов Москвы, начиная с отказа о чём бы то ни было говорить с Киевом, пока не будут выполнены обязательства, принятые на себя Зеленским по итогам последней встречи в «нормандском формате», и заканчивая заявлением Лаврова о готовности к полному разрыву отношений с ЕС как организацией, притом что каждой отдельной стране Евросоюза двери к сотрудничеству Москва оставляет открытыми. Россия также предупредила Париж и Берлин, что они несут полную ответственность за поведение своих киевских подопечных.
Соответствующие политические (о претензиях народных республик на территории в границах бывших Донецкой и Луганской областей) и военные (приказ открывать огонь на упреждение по позициям ВСУ, с которых ведутся обстрелы территорий республик) шаги предприняли власти ДНР и ЛНР. Одновременно Россия постаралась максимально интенсифицировать процесс выдачи российских паспортов населению республик. Украинские власти заявляют о наращивании группировок российских войск в Ростовской и Белгородской областях, Москва эти сообщения не комментирует, при этом в российской прессе периодически появляется неподтверждённая (но и неопровергнутая) информация о вербовке добровольцев для участия в боевых действиях в Донбассе.
Россия открыто проводит дипломатическую и информационную подготовку к войне, используя демонстрацию своей готовности к худшему варианту для того, чтобы охладить горячие головы в Киеве и в ЕС (США, как уже было сказано, на планируют сами воевать, как минимум на первом этапе). Похоже, однако, что избежать худшего, несмотря на все усилия Москвы, не удастся.
Украинские власти потеряли всякую адекватность и официально объявили о своём намерении провести в прилегающей к линии разграничения в Донбассе зоне масштабные контртеррористические учения. В военной истории человечества учения часто использовались как предлог для проведения развёртывания сил вторжения. С учётом же того, что Киев называет террористами политиков, военных и население ДНР/ЛНР, а также памятуя о постоянных обстрелах территорий республик ВСУ, легко понять, что заявленные учения носят крайне провокативный характер и реально могут стать причиной «случайной» войны.
Сразу после заявлений Киева об учениях Москва запросила Париж и Берлин о переговорах на уровне президентов и канцлера в видеоформате, без Зеленского. Россия подчеркнула, что речь не идёт о «нормандском формате», поскольку с Украиной не о чем говорить. Фактически это недвусмысленное предложение Франции и Германии унять Украину, пока не случилось худшего.
Тем не менее, несмотря на очевидную необходимость срочных переговоров, из европейских столиц исходят противоречивые сигналы. То Париж и Берлин подтверждают намерение провести видеоконференцию, отмечая, однако, что конкретная дата пока не согласована, то из Берлина поступает информация о том, что конференцию по непонятным причинам провести невозможно. Судя по всему, немецкое и французское руководство просто тянет время, давая возможность Украине и США решить поставленные задачи.
В то же время наши европейские партнёры намекают на готовность провести видеоконференцию в «нормандском формате» (то есть с Украиной).
Последнее является бессмыслицей, так как Киев использует своё участие в конференции не для поиска решения проблемы, а для заявления своей «особой позиции», предполагающей необходимость переписать Минские соглашения так, как хочет Украина.
Как видим, действия сторон свидетельствуют о том, что все считают конфликт неизбежным и используют оставшееся время для занятия максимально выгодной позиции и попытки очистить себя от потенциальных обвинений в способствовании переходу кризиса в горячую фазу.
Кремль практически открытым текстом предупредил западных партнёров, что, если война на Украине будет развязана, её окончание будет далеко от любого из устраивающих Запад вариантов. Это можно считать последней отчаянной попыткой убедить Запад задуматься и заставить Украину отказаться от провокации войны. Вряд ли эта попытка будет успешной. Запад слишком далеко зашёл, все его расчёты исходят из неизбежности войны, его влечёт инерция уже принятых решений, и передумывать он (в частности, США) не собирается.
Остаётся надеяться на то, что худший сценарий будет предотвращён чудом, и понимать, что, если чуда не случится, победа (не только военная, но и политическая, и дипломатическая) всё равно будет за нами.
фэндомы Ватные вбросы Ватные вести Я Ватник разная политота
Сбылись на 99%: почему Никол Пашинян проигнорировал предостережения ОДКБ?
Бывший посол Армении в Ватикане Микаэл Минасян утверждает, что за 26 дней до начала последней войны в Нагорном Карабахе власти Армении получили секретный документ от ОДКБ, в котором содержалось предупреждение о предстоящей войне, ее характере, а также предложение запросить помощь союзников в превентивном режиме.
«За 26 дней до начала войны генсек ОДКБ Станислав Зась направил письмо секретарю Совбеза Армении Армену Григоряну, к которому приложил пакет документов с предложением провести военно-штабные учения в рамках ОДКБ. В сценарии учений описывалась война, к которой должна готовиться Армения, и призвал до начала войны обратиться в ОДКБ», — заявил Минасян.
По его словам, в письме говорилось, что в Армении с 2019 года действуют тайные агентурные сети, состоящие из террористов, которые готовились к проведению во время войны информационных и военных терактов. Подчеркивалось, что с 2018 года военный баланс был нарушен в пользу Азербайджана, а позиционные уступки в Нахичевани «создали стратегические проблемы для безопасности Армении и Арцаха».
«В том же документе было описано, что Армения уже два года проигрывает информационную и дипломатическую войну и ее ждет позорное поражение. В том же письме было написано, что с учетом всех проблем Армения и Арцах будут сражаться против Азербайджана и Турции и две эти страны привлекут наемников-террористов из Сирии», — заявил Минасян, подчеркнув, что Никол Пашинян «знал, что произойдет».
«Письмо и приложенные к нему документы были дипломатическим предупреждением, которое сбылось почти на 99%. Это было прямым месседжем агентурным властям Армении — обратитесь к ОДКБ, поскольку это случится, и вы не справитесь с этим», — говорит Минасян.
Почему же власти Армении не обратились за помощью в ОДКБ, задается он вопросом.
Стоит напомнить, что во время 44-дневной войны призывы в адрес Никола Пашиняна обратиться за помощью в ОДКБ звучали со всех сторон, но армянский премьер только под занавес войны обратился к своему российскому коллеге Владимиру Путину с предложением начать консультации, когда уже было слишком поздно.
Вопрос относительно невостребованности ОДКБ Ереваном поднимался и до последней карабахской войны. Необходимо сказать, что в армянских кругах, особенно имеющих отношение к диаспоре в США, есть силы, последовательно под диктовку Запада подтачивающие авторитет оборонного блока в глазах населения Армении. Как в свое время писало EADaily со ссылкой на собственные источники, приставленные к премьер-министру Армении Николу Пашиняну советники из США целенаправленно и методично разрушали доверие армянского общества к ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности — ред.), подрывая тем самым основы национальной безопасности союзнической для России республики.
https://eadaily.com/ru/news/2020/12/27/sbylis-na-99-pochemu-nikol-pashinyan-proignoriroval-predosterezheniya-odkbПС: почему-почему, тому що ми - незламні мураші քանի որ մենք անխորտակելի մրջյուններ ենք, хотя скорее бараны
просто ары, выехавшие из ридной неньки, как обычно причисляют себя к юберменшам, и считают, что долма и сациви - исконно армянские блюда, а остальные народы им завидуют
хоть и поздно, но
Ватные вести фэндомы Я Ватник разная политота
В России испытали самую мощную ракету: «Сармат» появился вовремя
Появился еще один аргумент в диалоге с США
В России осуществлен успешный испытательный пуск тяжелой стратегической ракеты «Сармат». Масса ее — 200 тонн. Это самая мощная ракета в мире, у США такой нет. Эксперты считают, что время для испытаний «Сармата» выбрана не случайно.
Впервые о разработке тяжелой жидкостной межконтинентальной ракеты взамен старых ракет РС-20 (по западной классификации - «Сатана») президент Путин объявил в марте 2018 года. РС-20 разработана в советское время днепропетровским КБ «Южное» и серийно строилась на заводе «Южмаш». Почти все эти ракеты пришлось списать по старости. В строю оставались ракеты последней версии РС-20В «Воевода». Но и у них подходит к концу срок службы.
РС-20 не зря на Западе прозвали «Сатаной». Ее масса — 200 тонн. Масса головной части порядка десяти тонн. Это до десяти ядерных зарядов мегатонного класса каждый. Не сравнить с тем же «Тополем-М», масса которого порядка 40 тонн и всего одна боеголовка.
Кстати, в советское время две ракетные дивизии РС-20 базировались на Байконуре. Их американцы боялись больше всего. Дело в том, что эти ракеты могли долететь до США не по кратчайшему маршруту — через Северный полюс, а через Южный. США совместно с Канадой располагают противоракетной обороной только для ракет, летящих с севера. Со стороны Мексики у США защиты от ракет нет. Именно поэтому американцы сделали все, чтобы байконурские дивизии РС-20 были ликвидированы в первую очередь.
Ясно, что РС-20 надо было искать замену. Работы начались лет 15 назад. Тендер на разработку выиграло КБ имени Макеева из Миасса. Вообще-то, это КБ специализируется на разработке стратегических ракет для атомных подводных лодок. Тем не менее, макеевцам доверили делать «сухопутную» ракету, хотя сомневающихся было много.
Полноценные летные испытания «Сармата» несколько раз переносились. Их ждали в 2019-м, потом в 2020-2021 годах. Было осуществлено несколько бросковых испытаний этой ракеты, когда реактивные катапульты выбрасывают полновесный макет ракеты из шахты на высоту включения маршевых двигателей.
И вот теперь осуществлен полноценный пуск на большую дальность. Боевые блоки доставлены на ракетный полигон Кура на Камчатке.
С другой стороны, время для успешного старта «Сармата» сегодня очень подходящее. Обстановка в мире наряженная. И хотя тот же президент США Джо Байден не раз говорил, что не хочет третьей мировой войны, но чересчур горячих голов, которые то и дело заявляют о возможности «ограниченной ядерной войны» с Россией, хватает и в США, и в Европе. «Сармат» - еще одно средство, чтобы вернуть их к реальности.
Особенность ракеты, как не раз говорил курирующий «оборонку» вице-премьер Юрий Борисов, как раз в то, что она, как и РС-20, способна доставить ядерные боеголовки мегатонного класса в западное полушарие по любой траектории, в том числе и через Южный полюс.
Не случайно президент Путин поздравил армию России с успешным испытанием не имеющего аналогов в мире «Сармата» и сказал, что эта ракета «обеспечит безопасность России, заставит задуматься тех оголтелых, кто пытается ей угрожать».
Минобороны РФ сообщило, что в Ужурской ракетном дивизии РВСН в Красноярском крае уже готовятся поставить первые ракеты на боевое дежурство. И они способны значительно усилить боевую мощь стратегических ядерных сил России.
фэндомы Россия 24 Телеканал донбасс Я Ватник разная политота
ВОЕННЫЙ ОБОЗРЕВАТЕЛЬ: Принуждение войной. Специальный репортаж
Несмотря на минские соглашения о мирном урегулировании конфликта на юго-востоке Украины, Киев уже восьмой год обстреливает и убивает жителей Донбасса, которых до сих считает своими соотечественниками. О киевских метолах урегулирования, от которых страдают жители Донбасса – в специальном репортаже Антона Степаненко.
Ватные вбросы Я Ватник разная политота
Великий круговорот бандеровцев в природе
Недавно давал интервью одному из российских телеканалов. Тема – коллаборационизм. Авторы подошли к вопросу на диво для нынешних времён комплексно – рассматривали и русский коллаборационизм, и европейский, и даже азиатский
Но феномен бандеровщины их, естественно, интересовал далеко не в последнюю очередь. В конце концов, а отличие от той же власовщины, необандеровщина является фактом сегодняшнего дня, причём не просто некоей абстрактной теорией, но конкретной политической практикой, оккупировавшей значительную часть русских земель и ведущей против России войну на уничтожение.
Естественна попытка разобраться в корнях этого движения, понять причину его возрождаемости, чтобы нашим детям и внукам не пришлось вновь воевать с необандеровцами.
В указанном интервью я постарался максимально подробно показать как то, что роднило бандеровцев 30-х – 50-х годов с другими коллаборационистскими движениями, так и их коренные различия. Кроме того, я попытался объяснить, что люди приходили в это движение по разным причинам: кому-то не нравился колхозный строй и запрет на частную собственность, у кого-то репрессировали родственника, а кому-то (и таких большинство) местный униатский «панотец» сказал, что надо идти в леса – бороться с безбожной властью.
Надо учесть и то, что Западная Украина более 600 лет была оторвана от русских земель, весь XIX век находилась в составе Австро-Венгрии и пережила геноцид русинов 1914-17 года – насильственную украинизацию, проведённую австрийской администрацией с крайней степенью жестокости (до 200 тысяч казнённых, 250-300 тысяч беженцев, не менее 50 тысяч заключённых в концлагеря, и всё это исключительно за отказ признать себя украинцем).
Таким образом, к 1939 году на этой территории проживало население лояльное даже не Польше, а бывшей империи Габсбургов, то есть немцам, то есть Третьему рейху, в состав которого Австрия к тому времени входила. Немцы были для них свои, а поляки и русские — чужие. Отсюда и массовый коллаборационистский энтузиазм.
Но был один нюанс, который я попытался передать в интервью, но не думаю, что это получилось достаточно акцентировано, чтобы попасть в конечный сюжет. В конце концов, как показывает практика, из полуторачасового интервью в часовой фильм попадёт от трёх до десяти минут — мелкими вставками в разных местах.
Дело в том, что необходимо различать обычную бандеровскую серую массу и бандеровских идеологов, а также бандеровцев времён Великой Отечественной войны и современных необандеровцев.
Сейчас модно связывать современное необандеровское движение на Украине с бандеровщиной середины двадцатого века. Между тем современные бандеровцы, за редким исключением, имеют с банедровцами прошлого века столько же общего, сколько имеют современные французские жандармы с жандармскими Ордонансными ротами (тяжёлой рыцарской кавалерией) XV-XVI веков – ничего, кроме названия.
Утверждение, что современная бандеровщина родилась из выпущенных Хрущёвым по амнистии недобитых бандеровцев 50-х годов, не выдерживает критики. Биографии современных бандеровских идеологов свидетельствуют, что в большинстве своём они выходцы из семей советской партийно-комсомольской элиты, оперативно сменившие идеологический окрас для того чтобы сохранить кормящее их идеологизированное государство и своё руководящее место в нём.
Многие из них, как пресловутая Фарион, в 70-е-80-е годы ХХ века были чуть ли не большими русификаторами, чем потом стали украинизаторами. Общая же масса бандеровской массы, хоть и пытается ориентироваться на представителей Западной Украины как бандеровскую «элиту», ничего не представляла бы из себя без серьёзной поддержки выходцев с Центральной и Восточной Украины.
Собственно, отсюда и идёт противостояние восточноукраинской русскоязычной бандеровщины (во главе с пресловутым террористическим, запрещённым в России «Азовом») и украиноязычной бандеровщины, представляемой Фарион и её подельниками из нацистской партии «Свобода». В этой борьбе за власть на Украине русскоязычная бандеровщина откровенно побеждает украиноязычную.
Объяснение этого феномена — простое: украиноязычная бандеровщина коснеет в рамках Галиции. Для неё даже остальная Украина является лишь приятным приложением к «расово-правильному» галицийскому региону. Полузабытый галичанский вождь Тягныбок где-то году в 2012 говорил, что если бандеровщине не удастся удержать всю Украину, то она без сожаления отступит в свой коренной регион – Галицию. Главное, мол, сохранить бандеровский контроль над Галицией.
Русскоязычная же бандеровщина позиционирует себя частью глобального неонацистского движения. Она надрегиональна и даже когда-то пыталась выйти за пределы Украины. Естественно, что большое поглощает малое.
Единственный вопрос, в котором галицийская бандеровщина пока ещё удерживает позиции – языковый. До последнего времени именно «мова» была для бандеровцев главным маркером свой/чужой. Но в процессе военных действий на первое место в качестве идентификатора вышло участие в войне против России, а среди фронтовиков большинство — русскоязычные.
Более того, русскоязычные бандеровцы начали упрекать галичан, что в войну страну втравили они, а защищать вынуждены представители восточных регионов – галичане на фронт не торопятся. Так что, если бы у Украины был шанс сохраниться в качестве независимого государства, то, очевидно, в ближайшие годы поднявшаяся на войне русскоязычная бандеровщина полностью подавила бы галицийскую. Не исключено даже, что Галиция вновь озаботилась бы отделением от «неправильной Украины» (хоть и «не России»).
Таким образом, для формирования на русских территориях бандеровской нации необходимы три основные составляющие: независимость, идейная русофобия, война. При наличии трёх этих условий (причём войны достаточно гражданской, но внешняя, с Россией, формирует бандеровское сознание быстрее и эффективнее) бандеровщина возникает из самого русского общества — как отрицание своего русского прошлого.
Именно так она возникла в 1914-17 годах (процесс начался значительно раньше, а завершился уже при Бандере в 30-е годы ХХ века, но перелом наступил именно во время геноцида русин австрийцами во время Первой мировой войны). Тот же путь (геноцид сохранивших свою русскость и внешняя война с Россией) сегодня прошла русскоязычная бандеровщина Восточной и Центральной Украины.
Однако, как показал как раз-таки опыт бандеровщины галицийской, основная масса рядовых бандеровцев относительно быстро прекращает сопротивление физическое и довольно быстро прекращает сопротивление внутреннее. У них нет для этого ни достаточной мотивации, ни теоретической подготовки.
Есть немало воспоминаний чекистов, работавших с высокопоставленными бандеровскими полевыми командирами – выходцами из обычной крестьянской массы, о том, как их подопечные перековывались просто за счёт демонстрации им достижений советской власти.
Даже небогатая послевоенная Украина этим выходцам из карпатских медвежьих углов казалась райским садом — и они тут же заявляли, что именно за такую жизнь они и боролись, что в целом соответствовало действительности. В обычной массе галицийских крестьян сохранялась не столько ненависть к русским, которых большинство из них до 50-х годов вообще не видели, сколько обычная настороженность крестьянской общины по отношению к чужим незнакомым людям. Чужак в селе — всегда на виду и всегда вызывает настороженную реакцию, а иногда и агрессию.
Фактически бандеровщина, как идеологическое движение, гнездилась в головах немногих ущербных личностей, таких как сам Степан Бандера. С их гибелью или эмиграцией корни идейной бандеровщины стали быстро засыхать. Украинизация Шелеста была не попыткой заигрывать с бандеровщиной, как кажется некоторым сегодня, а всего лишь местничеством амбициозного коммунистического лидера, который пытался, опершись на свой удел, поднять собственный политический вес в пределах всего СССР, а никак не отделить от него Украину.
Такие попытки совершались и руководителями других союзных республик, причём самая успешная была реализована Ельциным в России. Борису Николаевичу удалось резко увеличить объём собственной власти, правда, достигнуто это было за счёт распада Союза. Но в планах Ельцина распад не значился. Наоборот, он собирался весь Союз (пусть и под новым именем и в новом формате) возглавить. Просто когда произошло то, что произошло, пришлось довольствоваться оставшимся.
Поэтому, когда мы оцениваем опасность сегодняшней бандеровщины, нам надо не столько считать, сколько миллионов активно поддержало Зеленского и даже не сколько сотен тысяч сейчас воюет против нас. Нам надо выявлять и нейтрализовывать ущербных идеологов необандеровской русофобии. А вот они-то, в отличии от простых бандеровцев, которые воюют просто потому, что призвали (призвали бы в ВС РФ, воевали бы против Украины), гораздо опаснее.
Их можно разделить на две основные части: романтики и прагматики. Романтики в свою очередь делятся на убеждённых русофобов и на убеждённых нарциссов. Убеждённые русофобы – самая «безобидная» часть. Они в русском мире не могут жить по убеждениям. Следовательно, подавляющее большинство или погибнет на фронте, сражаясь, или уедет в эмиграцию, где растворятся в местном населении.
Насколько полно происходит это растворение, показал опыт бандеровцев ХХ века. Из всех непримиримых беглецов в США и Канаду на Украину в 1990-е годы вернулись единицы (включая потомков). Из известных бандеровских идеологов-возвращенцев заметна была только Ярослава Стецько. Из потомков, приехавших «на ловлю счастья и чинов», — Роман Зварыч, если не считать находившейся в «служебной командировке» Екатерины Чумаченко, ставшей женой и куратором от Госдепа США третьего президента Украины Виктора Ющенко.
Нынешние будут ассимилированы ещё быстрее, поскольку, в отличие от прошлой бандеровской эмиграции, участники которой считали себя украинцами, эти думают, что они европейцы.
Убеждённые нарциссы опасны тем, что они не являются адептами определённой идеологии. Это ущербные личности, недолюбленные в детстве и ныне ищущие всеобщей любви и признания. Они, как правило, выбирают творческие профессии (художники, поэты, писатели, актёры, певцы), но крайне редко обладают хотя бы зачатками таланта. Зато амбиции бьют через край. Они уверены, что пишут картины лучше, чем Великий Леонардо, что драматурги — лучше Шекспира, что Байрон, Теннисон и Киплинг годятся им только в поэтические подмастерья, а Пушкин разве что их перья чинить годен.
Гитлер – прекрасный пример такой личности. Он был, в своём представлении, и художником, и архитектором, и военным стратегом, и оратором, и политиком-новатором. Считал, что во всём велик, а профессионалы ему только мешают, поскольку якобы завидуют его таланту. Впрочем, Гитлер был последователен в своих заблуждениях и в конечном итоге застрелился, обнаружив провал своих идеологических построений. Нынешние необандеровские романтики легко меняют идеологически перчатки.
Вчера они были убеждёнными русофобами, бегали на майдан, спонсировали войну против Донбасса, поддерживали украинских нацистов самого худшего пошиба, а сегодня они уже русофилы, борцы с нацизмом, волонтёры и даже непризнанные идеологи Русского мира. Здесь они требуют того же, чего требовали там – обожания за то, что они такие «правильные». Очень обижаются, если встречаются даже не с отторжением (отторжение они трактуют, как зависть к своим отсутствующим талантам), а с равнодушием. Они знают, что истинное величие может вызывать или обожание, или ненависть, но всегда сильную эмоцию, поэтому остающихся равнодушными к их «талантам» и потугам подозревают в недобросовестной конкуренции.
Беда этих людей в том, что они в принципе не могут жить спокойно, как нормальные обыватели. И считают, что всё общество должно всё время стремиться к чему-то неизведанному. Иногда, в минуты кризисов, некоторые из них бывают полезны обществу. По большей же части они кончают жизнь с расстроенной психикой на руинах своих амбиций. Но они всегда пытаются расшатать общество, лишить его покоя, повести сами не зная куда и за это, наконец, получить причитающееся им всеобщее обожание.
Они первые на всех майданах и они же первые потом кричат «мы не знали, что так будет». Они требуют любви даже за то, что «признали свои ошибки» и теперь «могут поделиться» этим «сакральным знанием». Они даже не замечают, что выглядят как идиоты, которым долго говорили, что совать палец в огонь не надо – обожжёшься. Они сунули и теперь носятся с просветлённым лицом и пытаются всем рассказать, что огонь, оказывается, обжигает. Это люди, впавшие в детство раньше, чем успели из него выйти.
Они тем и опасны, что жизнь для них – большая песочница, в которой всё равно, что делать: город строить или куличи из песка лепить. Главное же – построенное можно в любой момент без жалости разрушить и приступить к созданию нового «шедевра».
Такие люди есть в России. Они легко и непринуждённо, сами того не заметив, перешли из адептов «белой ленты» в патриоты, и со временем так же легко и непринуждённо мигрируют в новую оппозицию, если в качестве патриотов их недостаточно будут любить (а им всегда недостаточно).
На Украине такие люди составляли на майдане костяк «людей с хорошими лицами, десятью высшими образованиями, двадцатью иностранными языками» и, как я добавляю в таких случаях, «стеклянными глазами и пустой головой». Часть из них продолжает биться на фронте против России, а часть оказалась слишком требовательной. Раз выйдя на майдан, они хотели любви и обожания навсегда. Выяснилось же, что майдан требует постоянного подтверждения верности своим меняющимся «идеалам». На каком-то этапе плата за любовь становится слишком высокой, а конкурентов — слишком много, чтобы перепадающей на душу бандеровского романтика любви было достаточно для удовлетворения его амбиций.
Вот эти, которым любви не хватило, которых «не оценили», собрались и уехали в Россию — делиться опытом своей «борьбы с бандеровщиной, после прозрения». Они не могут понять, почему люди, потерявшие из-за майдана своих близких, их не любят и по десять раз на день не рассказывают, как ими восхищены. Им уже становится тесно в рамках простого волонтёрства и простой жизни в России, им вновь нужны великие потрясения и они уже посматривают по сторонам на предмет какого-нибудь местного, если уж не майдана, то хотя бы «майданчика».
Они опасны не потому, что были бандеровцами. Они опасны потому, что были и остались по природе разрушителями. Всё, к чему они прикасаются, обращается в тлен.
Наконец, есть третья группа – простые прагматики. Они не бандеровцы и никогда ими не были. Они просто хорошо себя чувствовали на Украине Януковича и считали, что Россия ОБЯЗАНА предоставить им условия не хуже, чем они имели на Украине. Многие вообще так на Украине и остались, поскольку считали, что Россия ОБЯЗАНА прийти, сделать всё как было раньше и уйти. Оставшиеся либо обвиняют Россию в том, что она оказалась не такая, как они хотели и не пришла, когда им было надо, либо и вовсе в 2022 году заявили, что Россия «освобождает неправильно» и записались в русофобы.
Уехавшие оказались в России не особенно востребованы, поскольку, так ничего и не поняв, пытались убедить российское общество, что оно им лично и Украине что-то должно и не отдаёт. При этом профессиональную конкуренцию в России не выдержали, превратившись из «властителей дум» в обычных ремесленников среднего уровня.
Результат – желание вернуться на Украину и сделать её такой, как она была при Януковиче, когда им было хорошо и комфортно. Чем меньше существование даже не такой, а любой, Украины совпадает с интересами и планами России, тем сильнее у прагматиков проявляется недовольство Россией — вплоть до плохо скрываемой русофобии.
Чтобы не оказаться под ударом общественного неприятия, они скрывают свою русофобию, противопоставляя «вечно ошибающуюся» Россию, «героическому Донбассу» или «Одесскому подполью». Они умудряются даже разделять Россию и СВО, приговаривая «вот закончится СВО, вернутся ребята и всем покажут», как будто СВО — не дело всей России и как будто тыл не занят ежедневной помощью и поддержкой фронта. В общем, они делят русских на «правильных» и «неправильных». При этом «правильные» — это те, кто либо сам, по каким-то соображениям мечтает о сохранении независимой Украины, либо поддерживает их мечты.
В своём кругу они говорят, что главное — заключить мир и сохранить Украину, а уж потом они «мирным путём» «убедят Россию» и Крым отдать, и, тем более, остальные территории. Они ненавидят Зеленского (которого поддерживали против Порошенко) потому, что он обещал то, что они хотели – мир с Россией на украинских условиях, а вместо этого довёл дело до войны и (самое для них страшное) войну проиграл, поставив дальнейшее существование Украины, даже в порошенковском формате, под огромный вопрос.
Вот эти две последние группы «энтузиастов», нарциссические романтики и неудовлетворённые прагматики, являются наиболее опасными, с точки зрения возрождения новой бандеровщины, социальными стратами.
Сейчас большинство прагматиков — если не на стороне России, то придерживается благоприятного для России нейтралитета. Но их видение будущего, в котором обязательно присутствует сильная и независимая, ими управляемая, Украина, резко расходится с долговременными государственными интересами России, которые никакую Украину вообще не предусматривают. Самим же неудовлетворённым прагматикам Россия без присмотра не доверит даже надувным матрасом управлять – утопят матрас, утонут сами, ещё и постараются в процессе как можно больше народа вместе с собой утопить.
Уехавшие в Россию и ставшие русофилами нарциссические романтики также через некоторое время обнаружат, что Россия не приходит в восторг от их псевдохудожественных потуг, что толпы восторженных поклонников не осаждают их квартиры, что за пределами кружка человек в 20-30 таких же амбициозных ничтожеств они никому не нужны.
Вот тогда прагматики и романтики вновь объединятся в своей ненависти к не оценившей и не понявшей их России, и единственной идеологической базой такого объединения вновь сможет стать только необандеровщина. И тогда вновь найдутся люди, которые скажут, что бандеровщшина возродилась потому, что «мало их убивали».
На самом же деле, те, кто гибнет на фронтах борьбы с Россией, на 90% — обыватель, весь философский багаж которого составляет полторы страницы букваря и который о бандеровщине, кроме пары зазубренных под надзором сержанта лозунгов ничего не знает. Через десять лет он будет пахать землю, платить налоги и кричать другие лозунги, которым его обучат другие люди.
Необандеровщина же будущего сейчас сидит с нами за одними столами, работает в одних офисах, искренне смеётся над Бандерой, искренне ненавидит Зеленского и даже немного волонтёрит. Отличительная черта будущих необандеровцев, идеологов будущей бандеровщины – им нужна Украина.
Человек, говорящий вам, что мечтает сохранить независимую Украину и поехать туда «наводить порядок и бороться с бандеровцами», сам того, возможно, не ведая, фактически признаётся в том, что собирается очистить место от бандеровцев проигравших для себя и других будущих бандеровцев, которые вновь попытаются выиграть и вновь с тем же результатом.
Можно заменить термин бандеровщина на петлюровщина или на мазепинство, но смысл один – если человек с русскими корнями, воспитанный в русской культуре, признаёт своё родство с украинством хоть в какой-то малейшей степени, он не опасен, только пока занимается в России пропагандой украинского хорового пения. Если он отправляется на Украину и получает там малейшую власть и минимальную автономию – жди беды.
Встретившись с ним через некоторое время, вы не узнаете некогда милейшего приятнейшего собеседника, вашего почти единомышленника. Чем дольше он будет реализовывать свои мечты о «независимой, дружественной в отношении России Украине», тем отчётливее лик вчерашнего демократа будет сменяться нацистским мурлом, а некогда интеллигентная речь превратится в злобное карканье о том, что здесь «юбер алес» и кто здесь «юберменш».
Бандеровщина, как любой нацизм, – идеология ущербных людей, остро ощущающих свою истинную или мнимую социальную и профессиональную невостребованность, но относящих свои проблемы на счёт «враждебного», «не понявшего» их «величия» общества.
Оглянитесь по сторонам: любой милый несостоявшийся акварелист, которого хочется поддержать, который нуждается в вашем тепле, завтра может оказаться диким нацистским диктатором, а отданная ему частичка вашего тепла будет использована для растопки печей нового Освенцима.
Я Ватник разная политота
Бескомпромиссная воинственность Запада
Со стороны политика Запада в украинском кризисе выглядит предельно противоречиво. Запад в целом и каждая его страна в отдельности постоянно ратует за мир и переговоры, но как только переговоры между Россией и Украиной начинаются, Запад их либо срывает, либо выхолащивает достигнутые договорённости
Так было с обоими Минсками, так было со Стамбулом, такой же подход сохраняется и сейчас.
Но это не противоречие, это выверенная внешнеполитическая стратегия, в нынешних условиях не имеющая альтернативы.
В отличие от большинства пишущих на эту тему, я не считаю Мински и Стамбул неоправданными уступками России. Это были попытки решить проблему Украины без войны, без гибели сотен тысяч, а может, уже и миллиона украинских граждан, без миллионов беженцев, без разрушения инфраструктуры, без уничтожения экономики, без ненависти, разделивший некогда единый народ по линии административной границы УССР, главное же, без необходимости решать нерешаемую задачу, что делать с покорёнными регионами, где проводить новую границу, целиком ли включать Украину в состав России, частично ли, одномоментно ли или в несколько этапов, как легализовать новые границы и как работать с населением, отделённого от нас уже не только десятилетиями пропаганды, но реками пролитой крови?
Фактически до последнего момента Россия пыталась применить на Украине в качестве базового грузинский сценарий: блицкриг без посягательств на государственность и даже почти без территориальных изменений (поначалу, в 2014 году, Россия претендовала исключительно на Крым и Севастополь, и даже в 2022 году речь на переговорах в Стамбуле велась только о признании Киевом независимости Донбасса. Конечно, он (Донбасс) потом бы всё равно вошёл в состав России, так как самостоятельно существовать не в состоянии, но непосредственного изъятия его у Украины в свою пользу Кремль пытался избежать и ещё неизвестно насколько долгим бы оказался переходный период, если бы Стамбульские соглашения не были сорваны.
Даже когда стало ясно, что Западу удалось добиться затяжной войны, Россия продолжала ориентироваться на базовый сценарий, предполагавший сохранение украинской независимости при минимальных территориальных изменениях (которые теперь включали также Херсонскую и Запорожскую области) и при условии лояльности в отношении России, формально именуемой нейтралитетом. О том, что Россия готова была долго работать над задачей переформатирования Украины (с сохранением суверенитета Киева) свидетельствует грузинский пример: от Пятидневной войны 2008 года до яркого проявления реальной грузинской нейтральности (в 2022–23 годах) прошло 14–15 лет упорной, внешне незаметной работы.
При этом, хорошо зная украинских политиков и расстановку сил в высших эшелонах власти Украины, в которых практически полностью отсутствовали политики, которых в Киеве и Москве принято именовать пророссийскими, но которые в реальности просто выступали за хорошие прагматичные отношения между двумя государствами (редкие единичные экземпляры таких политиков были, организованной силы, хотя бы зачатка политической партии не было) я исходил из того, что амбициозный российский мирный план урегулирования украинского кризиса невыполним. Война была нужна Западу, войны хотели радикальные украинские националисты, прорвавшиеся же к власти в результате майдана (как и находившиеся у власти до него) политики-компрадоры не имели поддержки в обществе, поэтому смертельно боялись выступить против военных планов Запада и поддерживаемых им национал-радикалов.
Поэтому с первого дня подписания Минских соглашений я называл их безальтернативными, но нереализуемыми. Безальтернативными потому, что Россия не могла не пытаться до конца решить дело миром. Военный вариант нёс для неё двойную угрозу: как грозящее перерасти в мировую войну столкновение с Западом и как война внутри одного народа, то есть, несмотря на его разделённость между двумя государствами, имеющая все признаки гражданской.
Бисмарка хвалят за оригинально решение не вступать в Вену после битвы при Садовой. Он, мол, таким образом, сумел не озлобить австрийцев, ставших впоследствии главным союзником Пруссии/Германии в Европе. Но к французам (всего через пять лет) Бисмарк не был так же толерантен. Париж осаждали, в Париж вступали прусские войска, а условия мира были для Франции предельно унизительны.
Просто Австрия была немецким государством, война с ней рассматривалась как внутринемецкое дело (аналог "спора славян между собою"). Её необходимо было интегрировать в схему прусского доминирования в германском мире. А Франция чужая, с ней было церемониться нечего.
Москва в XXI веке смотрела на Киев примерно так же, как Берлин в XIX смотрел на Вену, — слишком крупный кусок, чтобы его проглотить, но слишком важный, чтобы позволить ему проводить альтернативную политику. Мирный метод был для России главным на постсоветском пространстве также в силу её относительной слабости. Восстанавливаться после катастрофы 90-х Россия начала только в нулевые. Ей были необходимы у границ не новые враги, а если не союзники, то хотя бы нейтралы, все наличные силы необходимо было концентрировать на противостоянии с Западом, причём их (сил) постоянно не хватало.
Всё это на Западе прекрасно понимали, поэтому и пытались максимально осложнить России реализацию её стратегии, а в идеале и вовсе сорвать её. Цель Запада как раз заключалась во втягивании Москвы в максимально длительные и максимально кровопролитные конфликты со всеми её соседями. Таким образом планировалось, не втягиваясь в конфликт непосредственно, подорвать военные и экономические силы России, создать вдоль её границ пояс вражды из постсоветских государств, изолировать Москву на мировой арене и маргинализировать её, заставив десятилетиями выяснять отношения с ближайшими соседями. При этом Запад ещё и выступал бы в роли арбитра.
Полностью реализовать этот план не удалось, хоть волна цветных путчей дважды прокатилась по постсоветскому пространству. Однозначно враждебными в отношении России к 2022 году остались только прибалты и Украина. Именно поэтому Запад не может допустить никакого компромиссного мира Москвы и Киева. Украина должна воевать до последнего украинца. Несмотря на потери и поражения, несмотря на явную бесперспективность борьбы должна воевать.
Эта уничтожающая Украину вопреки российской воле война нужна Западу, во-первых, для запугивания постсоветских соседей России и восточноевропейцев "российской агрессивностью" и "намерением восстановить СССР". Во-вторых, продолжительность войны и пролитая кровь укрепляют западную легенду об "украинской войне за независимость", укореняя её (легенду) в общественном сознании и создавая базу непризнания территориальных изменений по результатам СВО. В-третьих, кровь и лишения порождают ненависть, разделяя один народ на два разных.
В-четвёртых, сопротивление для его подавления требует продвижения. Продвижение ВС РФ на Запад для закрепления результатов (при ограниченной численности войск) требует опоры на местное население. Те, на кого Россия может опереться на освобождённых территориях, хотят в Россию. Чтобы не настроить против себя и их, это желание необходимо удовлетворять, проводя референдумы и включая в состав России всё новые бывшие украинские регионы. Запад не против — чем больше территорий присоединено, тем больше разрушений в ходе боёв за контроль над ними, тем больше беженцев, тем больше убитых, тем больше аргументов для русофобской пропаганды Запада, тем больше проблем у России с восстановлением разрушенной инфраструктуры, возрождением экономики и пацификацией населения.
Именно поэтому, несмотря на то, что уже год, как Запад утратил иллюзию возможности военной победы над Россией, он давно знает, что Украина обречена. Он постоянно предлагает России переговоры и постоянно дезавуирует свои предложения, выдвигая абсолютно неприемлемые для России условия даже не мира, а всего лишь начала переговоров. Сорвав же мирный процесс Запад регулярно переходит к очередному повышению ставок в конфронтации с Россией.
Несмотря на рост антивоенных настроений не только среди населения, но и среди политической элиты, выскочить из этого порочного круга Запад пока не может, так как его согласие на минимально устраивающие Россию условия мира будет признанием Западом своего поражения (именно признанием поражения Запада, а не Украины — инструмент не может выиграть или проиграть).
Так что ситуация в целом должна деградировать и дальше до тех пор, пока Запад не окажется в ситуации, когда дальнейший отказ от признания поражения будет вести к большим издержкам, чем его (поражения) констатация. До полного демонтажа Украины Запад о реальных переговорах о мире даже не задумается.
