Украина ес

Люди - это не их народ. Они нелюди...

Донбасс: проблемы и перспективы

Чем глубже становится украинский кризис, чем активнее прогрессирует развал украинской государственности, тем отчётливее всплывает проблема Донбасса

На сегодня его статус регулируется Минскими соглашениями, которые я, с первого дня их существования, называл и называю безальтернативными но нереализуемыми. Безальтернативность их заключается в том, что иного варианта остановить военные действия и запустить, при участии международных посредников, переговоры об условиях прекращения гражданской войны на Украине не было.

Военный разгром прозападной партии на Украине был возможен только при непосредственном вовлечении в боевые действия российских войск, а это моментально превращало гражданскую войну в международный конфликт. Россия из статуса посредника перешла бы в статус участника конфликта, а западные «друзья и партнёры» с удовольствием вынесли бы на мирную конференцию вопрос о восстановлении территориальной целостности Украины в границах по состоянию на 21 февраля 2014 года. Запад постоянно ищет повод перевести крымский вопрос из статуса решённого в статус обсуждаемого. Не то, чтобы кто-то реально рассчитывал, что Россия Крым отдаст, но Запад не может отказать себе в удовольствии создать Москве дополнительные сложности, а среди населения Крыма посеять неуверенность в завтрашнем дне.

Таким образом, Минск, если не решал, то замораживал целый комплекс проблемных для России вопросов, однозначно решить которые в свою пользу Москва в 2014-15 годах не могла.

Нереализуемы же они были не только потому, что население ДНР/ЛНР в подавляющем своём большинстве не желало возвращаться в состав Украины, но и Киев на деле не желал реинтеграции Донбасса. Для украинского руководства вопрос о вхождении республик Донбасса в состав Украины без всяких условий, на прежних основаниях, имеет принципиальное значение. Пришедшая в результате государственного переворота власть держится исключительно на силовом ресурсе. Террор, а больше угроза террора, против инакомыслящих — вот основная опора власти Киева. Иметь целый регион (миллионы людей) пользующийся особыми правами, имеющий свои силовые структуры и, таким образом, выпадающий из общей системы украинской террористической государственности, для нынешних властей смерти подобно. И не важно как зовут президента и какая партия имеет большинство в парламенте. Система не допускает прихода к власти альтернативных сил. Даже нынешняя официальная оппозиция действует не против системы, а в рамках системы.

С этой точки зрения, Минские соглашения, постулирующие особый статус Донбасса с правами широчайшей автономии (включая контроль над собственными силовыми структурами и право на собственную внешнеэкономическую деятельность) для Киева хуже, чем фактически отказ от региона. Именно поэтому Украина изначально не скрывала своего намерения саботировать выполнение Минских соглашений, используя переговорную площадку Минска, а заодно и Нормандский формат для продвижения своих пожеланий по пересмотру Минских документов.

Понятно, что если одни не хотят возвращаться, а другие не желают возвращать, то Донбасс на Украину вернуть невозможно. Но Донбасс не может существовать и самостоятельно (тем более, в текущих границах республик). Следовательно, единственный выход — интеграция региона в состав России.

Собственно, со второй половины 2015 года мы наблюдаем последовательные шаги, направленные на интеграцию Донбасса де факто (без закрепления этого статуса де юре). Первой вынужденно была интегрирована финансовая система, поскольку Украина прекратила банковское обслуживание ДНР/ЛНР и не осталось варианта, кроме их интеграции в рублёвую зону.

Почти в унисон с финансовой шла и экономическая интеграция. Часть предприятий, контролировавшихся Ринатом Ахметовым в 2014-16 годах реализовывали свою продукцию на мировых рынках, поскольку их центральные офисы формально находились в Киеве и там же платились налоги. Но большая часть промышленности ДНР/ЛНР оказалась в блокаде. Выход на мировой рынок был возможен только через Россию, что потребовало согласования правил работы путём вписывания в российскую экономическую реальность. После распространения, в результате очередной вспышки междоусобной борьбы на Украине, блокады на ахметовские предприятия, на них была введена администрация республик и они также пошли по пути экономической интеграции с Россией.

Вооружённые силы ДНР/ЛНР изначально строились по российскому образцу, государственный и административный аппарат также постепенно принимал российские очертания. Наконец, на пик политическая интеграция вышла когда Россия вначале признала паспорта ДНР/ЛНР, а затем начала массовый приём населения республик в российское гражданство.

Каждый из этих шагов делал возвращение Донбасса в состав Украины всё более нереальным. Прошу обратить внимание, что словосочетание «менее реальным» в данном случае не подходит, так как реинтеграция Донбасса была изначально абсолютно нереальным делом. Так что в данном случае не степень реальности уменьшалась, а степень нереальности росла.

Некоторое время о дальнейшей судьбе региона можно было не задумываться. Минские соглашения выполнили свою функцию подморозки ситуации и было ясно, что в течение нескольких лет существенных изменений в статусе региона не произойдёт.

Однако на данный момент геополитическая ситуация претерпела серьёзнейшие изменения. На Западе произошёл катастрофический раскол между правыми консерваторами и леволиберальными глобалистами, который в США достиг уже грани гражданской войны, а в Европе раскалывает ЕС на консервативные и леволиберальные страны. Этот раскол резко сократил внимание Запада к Украине и его заинтересованность втягиваться в решение местных проблем. Не то, чтобы Запад решил окончательно бросить Украину на произвол судьбы. Но она потеряла статус приоритетного партнёра, сменив ранг прямого протектората США на протекторат Польши, которая сама является протекторатом США, то есть перешла в статус вассалов второго (а скорее даже третьего) ранга. Ведущие страны Запада, прежде чем возвращаться к Украине, пытаются решить свои внутренние проблемы.

Без опеки и финансовой поддержки Запада, распад украинских государственных структур принял обвальный характер. Мы не знаем, пойдёт ли Украина по пути прогрессирующей регионализации (управляемого дробления на всё более мелкие регионы, чья подчинённость Киеву будет носить условный, чисто декларативный характер), по пути установления открытой диктатуры и последующей неуправляемой хаотичной фрагментации или по какому-то синтетическому пути, когда одни регионы будут жить в рамках одной системы, а другие — другой.

Факт заключается в том, что установившийся в 2014 году квазидемократический, а на деле террористический (прикрывающийся демократическим фасадом) режим в Киеве в нынешней ситуации долго протянуть не может. Всё, что может прийти на смену нынешней организации украинской власти, либо утратит международную легитимность, либо управляемость страной, за пределами правительственного квартала в Киеве, либо и то, и другое одновременно. Из Минских соглашений Украина может выйти сама (используя эту тему в рамках внутриполитической борьбы), но могут они быть дезавуированы и тремя другими участниками Нормандского формата, которые в последние 3 года всего раз встречались на высшем уровне (посмотреть на новоизбранного президента Зеленского). Это является свидетельством того, что не только Россия, но и Франция с Германией понимают полную бесперспективность дальнейших переговоров. Значит рано или поздно придётся документально зафиксировать исчерпание Минска.

Всё это поднимает вопрос о будущем Украины. Вернее территорий до сих пор формально входящих в её состав. Это вопрос сложный и только конкретная ситуация, сложившаяся в мире к тому моменту, как он станет неотложным, продиктует параметры его решения. Но эта же ситуация открывает возможность решения вопроса о Донбассе. Если Минские соглашения прекращают действовать, политическая система Украины деградирует, а население Донбасса постепенно поголовно становится гражданами России, то становится невозможным терпеть не только продолжение обстрелов ДНР/ЛНР, но и простое проживание миллионов граждан РФ, на собственных землях, но вне российских границ.

Ростислав Ищенко

Путин: снизим поставки, если Украина начнет воровать

Киев: «Такую свинью Путин нам еще не подкладывал»

Утомлённые дикарями

Наверное, все мы когда-нибудь сталкивались с излишне навязчивым гостем, не понимающим намёков и не желающим уходить. Но если против такого гостя есть универсальное средство ― начать просить денег взаймы, то против гостей из бывшей Украины у Европы никаких других средств не осталось, кроме как вытащить на белый свет так хорошо известный евроукрам лакированный сапог и хорошенько наподдать потерявшим берега «хозяевам мира», которыми почему-то мнят себя украинские беженцы.

Слабеющее гостеприимство

На Украине происходит определённое отрезвление. На фоне угрожающе нарастающей экономической катастрофы, как в государстве в целом, так и у каждого украинского громадянина в частности, компенсирующий эти тревоги поток пэрэмог с фронта превратился с тонкий ручеёк. После окончания позорной эпопеи с сидением на «Азовстали» дела на Донбассе у союзных сил заметно наладились, а у ВСУ наоборот ― земля стала гореть под ногами. Процесс деградировал до того, что на фронт стали отправлять представителей высшей украинской расы ― жителей местного Пьемонта, галичан. Эти ребята насколько зажигательно и ударно скакали на майдане, толпой унижая, избивая и убивая беззащитных, настолько стремительно потянулись к себе «додому, до хаты» из Донбасса ещё в 2015-м, когда стало понятно, что там живут какие-то неправильные люди, которые вполне могут убить в ответ.

Тогда, если вы поднимете сводки по погибшим тех лет, то увидите, что в основной своей массе погибали русские люди из Харькова, Днепропетровска, Херсона, Одессы и т. д. Рагулей из Львова, Тернополя и Ивано-Франковска в списках погибших было на уровне статистической погрешности. А теперь вот тех самых укроариев отправляют на самый настоящий фронт, где, помимо столь презираемых в Галиции шахтёров и металлургов, воюют вполне себе настоящие кадровые военные РФ на весьма непростой технике.

В общем, получилось некрасиво, после чего с театра боевых действий массово повалили зрадные видеоролики от солдат ВСУ, жалующихся на свою несчастную жизнь. Подобное, как было сказано выше, совершенно не способствовало умиротворению беспокойных душ освидомевших граждан. И совсем кисло стало, когда выяснилось, что последняя надежда на допомогу от белых господ также идёт прахом.

Есть старый французский анекдот, опубликованный Жаком де Планси в своих «Анекдотах XIX века» и популяризированный Дюма в его «Годе во Флоренции», где парижская газета «Ле Монитор» сначала называет Наполеона «каннибалом» и «чудовищем», но по мере его военных успехов меняет тон и ближе к финалу уже именует его императорским царским величеством. Аналогичное, только уже в реальности, произошло с британской «Телеграф», которая в конце февраля публикует статью под названием «Владимир Путин, возможно, совершил ошибку, поставившую точку в его кровавых правилах». В начале апреля там же выходит статья под названием «Запад побил Россию в её собственной игре». Чуть позже ― «Путинская война терпит фиаско». В начале мая ― «Униженная Россия терпит эпохальное поражение». Спустя неделю внезапно ― «Победа над Путиным может нам дорого стоить». И наконец, в конце мая ― «Путин может одержать шокирующую победу».

Данный цикл статей очень хорошо характеризует настроение европейцев, которые также с каждым днём ощущают всё большую зраду. С запада на них давят США, требуя отдавать всех себя ради интересов абстрактной демократии. С востока ― сотни тысяч украинских беженцев, категорически недовольных отсутствием в Бельгии и Германии, разукрашенных в жёлто-голубой цвет предметов уличного интерьера типа лавочек и урн. А сверху на них давит собственное же родное правительство, объясняющее, что двойное увеличение суммы в коммунальной платёжке ― это «ничего страшного».

Украинский чемодан без ручки

Если кому-то кажется, что не всё так однозначно и Европа ещё не утомилась, то вот вам несколько новостей. Немецкие СМИ на днях хором сообщили, что поставки тяжёлого вооружения в Киев будут сокращены до минимума, а путинский агент Олаф Шольц, дескать, персонально не хочет жертвовать Украине национальную бронетехнику. При этом самое интересное, что такого мнения придерживаются не только власти Германии, но и «остальные западные страны». На этом, во всяком случае, настоял статс-секретарь Минобороны ФРГ Зимтье Мёллер.

Европа обещала наложить вето на приобретение российской нефти. Казалось, что пэрэмога близка как никогда и что после этого путинская экономика рухнет, а Украина победит. Но вот спустя несколько дней выяснилось, что послы ЕС не смогли согласовать облегчённую версию нефтяного эмбарго. Подробности подобной сделки могут быть скучны для обывателя, поэтому отмечу главное ― грядущий общемировой запрет на покупку русской нефти, а по укро-СМИ это подавалось именно так, был фактически главной экономической новостью в мае на Украине. Тамошние аналитики объясняли, что эмбарго таки продавят, после чего российские войска начнут спешно отступать, ибо украинский конфликт якобы станет слишком токсичным для Москвы. Но этого не произошло, отчего обычно спокойный Арестович разматерился в адрес «европейских партнёров». В аналогичном ключе высказались и другие украинские чиновники во главе с министром иностранных дел.

А тут выяснилось, что никакую Украину ни в какой ЕС ни по какой упрощённой процедуре не возьмут, просто потому, что никакой упрощённой процедуры не существует. На Украине подобное видят в духе необходимости для молодого человека ради сохранения собственного достоинства срочно жениться на залетевшей подруге. Последняя в свою очередь согласна на всё ― отсутствие свадебного платья, самой свадьбы, медового месяца и обручальных колец, лишь бы получить печать в паспорте. Но, как выяснилось, не бывать и этому, и Украине снова сказали, что через 15–20 лет, может быть. Ровно то же ей обещали, к слову, в 2005 году в период буйства «Оранжевой революции».

Ну и наконец самое неприятное ― украинских беженцев начали гнать взашей оттуда, где только недавно принимали с распростёртыми объятиями. Тот самый украинский гость, явно не страдающий от лишней скромности, принялся устанавливать свои порядки в доме, где его от щедрот душевных и на волне русофобии приняли. То в Германии прекращают свою работу волонтёры, сворачивая свои палатки, то в Испании, Греции и Болгарии укробеженцев начали выгонять из дорогих приморских отелей, то поляки, нынешние первые друзья Украины, требуют у Евросоюза уже не миллионы, а миллиарды евро на содержание новых нахлебников. Этим же промышляют, кстати, Словакия, Венгрия и Румыния. В Польше жалуются, что лишь пять процентов от принятых беженцев нашли работу, а остальные предпочитают паразитировать на чужом гостеприимстве.

Чехия с 1 июня отменила евроукрам все льготы в общественном транспорте. Покатались бесплатно ― пора и честь знать. Венгрия снижает пособие для укробеженцев до минимума с планами его полной отмены в ближайшее время. В странах Прибалтики для евроукров отменяют льготное питание. Перечислять, на самом деле, можно ещё долго. При этом характерно то, что «тэрпэць увирвався» не только у правительства европейских стран, но и у простых европейцев, которые массово выкладывают в Интернет жалобы на евроукров. Основная масса жалоб имеет общий посыл ― эти ребята ведут себя неоправданно нагло, воруют, дерутся, агрессивно требуют подаяний и вообще больше похожи на городских сумасшедших, чем на невинно пострадавших жертв тоталитаризма. Ну, тут Европу можно поздравить. Вы сами принимали участие в психологическом эксперименте над украинскими громадянами, ввергая их в бездну психоза, замешанного на мании величия. Теперь можете наслаждаться плодами своих дел.

Короче говоря, каша вскипела и попёрла через край. Ощущая это ценой попадания на сайт «Миротворец», пан Генри Киссинджер ничтоже сумняшеся с высокой трибуны заявил, что Украина должна пойти на территориальные уступки и начать договариваться с Россией. Правда, хитрый пан Генри вёл речь лишь о Крыме и территориях Народных республик до начала Специальной военной операции, но тем не менее этого хватило, чтобы попасть в недруги к евроукрам.

В итоге в Европе начали происходить те же процессы, что и на самой Украине, где громадян всё меньше и меньше беспокоит нехватка пэрэмог на фронте на фоне собственных печальных социально-финансовых перспектив. Изнеженные европейцы больше не хотят заботиться об украинской победе, ибо всё их внимание в этой сфере переключилось на достижение победы собственной. Победы над наглыми украинскими гиббонами, заполонившими окрестности. Именно поэтому интерес к Украине в западном обществе обрушился в крутое пике. К примеру, в англоязычном сегменте «Телеграм» популярность украинской темы на конец мая упала в десять раз и теперь находится на уровне восьми процентов по сравнению с 98 процентами на 24 февраля, когда стартовала СВО. Это в спокойные времена можно неделями обсуждать какую-нибудь светскую ерунду, скандал во время футбольного матча или проблемы какой-нибудь далёкой страны, а когда у тебя в Литве или Латвии совсем не зимой коммуналка за однокомнатную квартиру вдруг составила 300 евро, притом что ещё в ноябре 2021-го она составляла чуть больше 100 евро, впору призадуматься.

На самой Украине от старых людей мне как-то доводилось слышать хуторянскую поговорку насчёт засидевшего гостя: «Первый день ― золото. Второй ― серебро. Третий ― медь. Собирайся и едь». И я так понимаю, что эта самая «медь» для европейцев уже наступила. Но есть проблема ― украинские беженцы не спешат возвращаться. Зря они, что ли, скакали на майдане, требуя разрушить свою страну ради возможности упасть в европейские объятия?

Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться. Но вряд ли вам понравится их, сбывшихся желаний, итоговая форма. Возникает вопрос, как быть? Массовая депортация в товарных вагонах? На это в Европе не пойдут. Слишком некрасивая картинка получится, начисто разрушающая наспех сколоченную конструкцию единства с Украиной. 95 процентов беженцев не работают, а деньги, знаете ли, имеют свойство заканчиваться. Нежелание работать на самом деле чуть ли не главная проблема нынешнего европейско-украинского романа. Как известно, работающему человеку, попросту говоря, некогда скандалить в общественном транспорте, некогда устраивать психопатические перформансы на площадях и затевать драки в общественных местах. Незачем ему и воровать. Но всё дело в том, что евроукры ехали в Европу, преисполненные чувства собственного достоинства. Как незаслуженно забытый ценный родственник, о котором в итоге вспомнили, засовестились и пригласили, устроив ради искупления грехов пышный приём. Из украинского шизофренического заповедника их выпустили как людей высшей касты, которым все должны. А как можно ходить на работу, например, по сбору клубники или облагораживанию клумб в местном парке, если ты ощущаешь себя самым ценным представителем всей человеческой цивилизации? Отсюда и непонимание. Отсюда и безмерная обида у шароварных мигрантов. Отсюда и заносчивые заявления украинских министров, позволяющих себе выходки с лидерами европейских государств далеко за гранью дипломатического этикета.

Итог ― стремительная маргинализация украинской эмиграции, что вызовет ещё более сильное раздражение простых европейцев и как результат ― провал на выборах политиков, делающих украинскую повестку одной из главных для себя и своих избирателей. Слыхали уже, наверное, о «предложении» итальянских политтехнологов по «урегулированию» конфликта на Украине? При всей несерьёзности и глупости того предложения оно всё же поступило, хотя, казалось бы, ещё совсем недавно тот же премьер Италии Марио Драги пафосно заявлял, что только Украина будет решать, какой мир она примет, и более никто. И это только самая первая ласточка. Вне всяких сомнений, Европа продолжит торговаться, и чем дальше, тем более выгодные предложения, в меру, конечно, зависимости от США, она будет делать. Потому что Украина и её фауна ― это чемодан без ручки, который с каждым днём всё тяжелее и тяжелее. И после того как его вскроют и извлекут всё самое ценное, он полетит на помойку.

Блицкриг снова буксует

Уже сейчас понятно, что объединённая Европа, как тогда в 1941 году, рассчитывала на блицкриг, а получила затяжной забег в ширину по пересечённой местности, да ещё и не евши с утра. А тут вдогонку, чтобы повысить сговорчивость «наших западных партнёров», к ним, конечно, по личному приказу Путина хлынули дикие орды евроукров. Получилось значительно круче той истории с беженцами, штурмующими польскую границу с территории Белоруссии. Возможно, это даже круче, чем было во времена войны в Ливии и Сирии, когда на Европу также обрушился поток беженцев из неспокойных стран Ближнего Востока.

Европейцам, так же как и евроукрам, месяцами кряду скармливали новости о скорой победе Украины в этой необъявленной войне. А тут ещё и силы СВО отступили из-под Киева и Чернигова, что тут же обнадёжило Европу. Как же, нужно потерпеть ещё совсем немного. Но по мере просачивания в западные СМИ совершенно зрадных новостей о новых провалах укровермахта на восточном фронте надежды на то, что украинские гости скоро отправятся восвояси, становится с каждым днём всё меньше, а вместе с этим растёт и раздражение, последствия чего мы все с вами будем видеть в ближайшее время всё чаще и всё ярче. Главное, не начать сильно портить отношения с Украиной до тех пор, пока оттуда не будет вывезено всё зерно. Украинский чемодан без ручки, прежде чем улететь на помойку, должен быть выпотрошен белым джентльменами до основания, с чем я и поздравляю наших украинских «небратьев».

Сергей Донецкий,

Дикие люди и дикое поле

Дискуссии в социальных сетях о том, надо ли тратить «русские деньги» на неблагодарных соседей, меня умиляют.

Во-первых, потому, что, как правило, «русские деньги» считают те, кто в жизни своей даже на собачью будку не заработал и мечтает, чтобы «вернулся СССР, в котором всем всё давали просто так». Во-вторых, и это гораздо важнее, потому что если большевиков ещё можно (хоть не всегда и не всех) упрекать в желании потратить «русские деньги» на мировую революцию, то трудно заподозрить, что многочисленные правители России ― от Ивана III, до Николая II ― спали и видели, как бы взять на «русское содержание» какой-нибудь ещё неблагодарный народец.

Все завоевания, захваты, «мирные продвижения», «добровольные присоединения» народов к России происходили потому, что того требовали государственные интересы. Никогда не задумывались, почему Иван Грозный, захватив Казанское и Астраханское ханства, отказался от предложений своих соратников начать войну за присоединение Крыма, а втянулся в длительную, сложную, закончившуюся катастрофой для страны и династии Ливонскую войну?

Совсем не потому, что он был злым или неадекватным. Как раз наоборот, в данном случае он проявил не просто адекватность, но и великую мудрость. Крым контролировал торговые пути по Днепру и Дону в Чёрное и Азовское моря. Его захват приводил к обязательному длительному конфликту с Турцией, но не давал никаких серьёзных дивидендов. Туристический бизнес в те времена отсутствовал априори, а торговля всё равно упиралась в подконтрольные Турции проливы и остальное побережье Чёрного моря. К тому же днепровский торговый путь контролировала Речь Посполитая. То есть Россия захватила бы кусок бесплодной земли с нелояльным (тяготеющим к Турции) населением, обеспечила бы себе на столетия вперёд конфликт с одной из сильнейших военных держав того времени и ничего бы не получила взамен.

Захватывая же земли Ливонского ордена, Россия обеспечивала себе свободный выход на Балтику ― в то время один из главных торговых регионов. Шведы, датчане и Орден наглухо закупоривали российский выход к морю в междуречье Наровы и Невы. Мало того, что море у этого побережья было мелководным и не способствовало организации серьёзного порта (Пётр свой Петербург строил в другое время, с другими технологиями и при другом военно-политическом весе России), так ещё и любые каперы (а тогда таковыми были едва ли не все купеческие суда) могли свободно душить русскую морскую торговлю, не давая кораблям даже выйти на просторы Балтики.

Между тем захват Казанского и Астраханского ханств сделал Россию полноправной владелицей волжского торгового пути, через который пролегала дорога в Персию, Индию и далее на Восток, в обход Турции. Насколько это важно, можно понять хотя бы потому, что европейские страны триста лет воевали за слом турецкого барьера. Кстати, Русь боролась за контроль над волжским торговым путём, начиная с походов Святослава Игоревича (третьего князя из династии Рюриковичей на киевском престоле). Святослав своими походами, в принципе, на тысячу лет предвосхитил основные направления российской внешней политики. Он, контролируя днепровский торговый путь, пытался установить контроль и над волжским, и над дунайским (планировал даже резиденцию свою перенести в устье Дуная), и над проливами Босфор и Дарданеллы.

Размах был слишком большим (ресурсов не хватило), почему и завершились походы Святослава неудачно. Но киевские князья с тех пор постоянно стремились хоть военной силой, хоть при помощи дипломатических усилий обеспечить себе свободную торговлю через проливы, а вот князья Северо-Восточной Руси, из которой и выросли вначале Московское государство, а затем Россия, начиная с Андрея Боголюбского, ходили на булгар, пытаясь установить контроль над волжским торговым путём.

Но все эти пути не заканчивались в Москве, Владимире или Новгороде. Их логическое завершение было в Европе. Кто контролировал балтийские порты, тот и получал основные барыши. Поэтому испокон веков датчане, шведы, немцы, литовцы, поляки стремились закрыть от русских выход в Балтику, а русские пытались его отворить. Крым Ивану Грозному был лишним обременением, а вот прибалтийские земли были логическим завершением его многолетних трудов. Потому и вёл он тяжелейшую Ливонскую войну, продолжавшуюся 25 лет, практически до его смерти. И преемники Грозного, как только Россия отошла от ужасов смуты, не за Крым воевали, а всё на Балтику ходили. Это была не просто экспансия, а экономически и финансово мотивированная экспансия. Победа, как показал пример Петра, быстро окупала все расходы и начинала приносить прибыль.

С тех пор ничего не изменилось. Если отбросить кратковременный советский период, когда экономическая выгода зачастую приносилась в жертву идеологическим догмам, любая экспансия предполагает получение выгоды, превосходящей ее издержки. Любой конфликт предполагает, что на некоей территории столкнулись интересы двух (и более) держав, которые полагают, что все издержки на конфликт окупятся в случае победы. Ещё раз напомню, что за полноценный выход к Балтике Россия вела войну 250 лет, и только после того, как этот выход был надёжно обеспечен, полученные доходы настолько усилили Россию, что в кратчайший период (меньше ста лет) она вернула все западные русские земли (входившие в состав Речи Посполитой), присоединила крымское ханство, ворвалась на Кавказ и заставила турок считаться со своими торговыми и военно-политическими интересами в проливах.

Поэтому, когда мы размышляем о «русских деньгах», мы должны говорить не об абстрактных тратах, а о конкретных вложениях, которые должны приносить прибыль. И сравнивать их с другими возможными вложениями, вкладывая деньги туда, где выгоднее (только если возникнет излишек, можно вкладывать куда пожелаешь, но опять-таки при условии, что они будут приносить прибыль).

Сегодня Россия находится примерно в таком же положении, как при Екатерине Великой до разделов Речи Посполитой. Да, мы потеряли некоторые петровские завоевания в Прибалтике. И Крым принадлежит России не в виде Таврии и Новороссии, а всего лишь в качестве полуострова (пусть и стратегически важного). Но современные промышленные, торговые и военные технологии позволяют использовать наличные территории с большим успехом, чем при Петре и Екатерине II использовались более значительные территориальные приобретения. У России нет критической нужды в прибалтийских портах, ей достаточно своих, а Балтийский флот надёжно защищает нашу торговлю в Балтийском море, опираясь на базы в Санкт-Петербурге и Калининграде.

Точно так же, как это было при Екатерине II, России не нужны западные земли, власти которых либо уже интегрировались, либо планируют интегрироваться в ЕС. Но есть нюанс. Точно так же, как это было во второй половине XVIII века, Запад не в состоянии полностью переварить лимитрофную зону между собой и Россией. В лучшем случае он претендует на её самое западное приграничье (Чехию, Словению, возможно Венгрию с Хорватией, и в крайнем случае, но не очевидно ― на Польшу). И то если хватит ресурсов, которых начинает не хватать на собственно Запад (Старую Европу).

Европа, в принципе, свои проблемы в лимитрофной зоне решила. Она уничтожила местные экономики. Все эти страны могут жить только при условии получения европейского финансирования, покрывающего от трети до половины расходов государственного бюджета. Даже самые удачливые из них просто интегрированы в западную систему как представители одной важной, но не эксклюзивной услуги (как правило, это туризм и сопутствующие услуги). Эти страны больше не являются для Запада конкурентами, а по мере выкачивания из них ресурсов становятся обузой, которую Запад с радостью готов передать России.

В первую очередь это касается Украины. Более разорённую Западом страну трудно найти не только в Европе, но и в Африке. Поэтому Запад (по крайней мере его русофобская часть) сейчас готов связать России руки Украиной, чтобы перехватить закачавшегося Лукашенко и украинизировать Белоруссию, экономика которой хоть и не является шедевром, но уцелела и может кормить свой народ, а значит, с точки зрения Запада подлежит уничтожению.

Некоторым кажется, что у нас в данном случае богатый выбор. Например, можно зайти на Украину и назначить там свою власть. Можно не заходить и подождать, когда «сами приползут», после чего продиктовать условия. Можно, как предлагают самые перевозбуждённые, вообще забыть о её существовании и не обращать внимание на то, что происходит на этих территориях, быстро превращающихся в дикое поле.

На самом деле выбор не так уж и велик. Во-первых, бесхозная территория на границе всегда может стать плацдармом для сильного врага. Если сейчас такого врага нет, не значит, что он не появится завтра. Впрочем, можно считать, что то, чего мы не видим сегодня, не произойдёт никогда, а если такой враг появится, мы всегда сможем его упредить. Но есть, во-вторых, атомные электростанции, химические производства и прочие мелкие радости, обильно построенные на Украине ещё во времена СССР и сейчас работающие бомбами с часовым механизмом. Рано или поздно эти бомбы начнут взрываться, и соседние области России с десятками миллионов населения окажутся в зоне поражения. Конечно, далеко не все заболеют и умрут, но и в организационном, и в финансовом плане мероприятия по эвакуации людей и обеззараживанию местности будут сопоставимы с расходами на военный конфликт малой, а может быть, и средней интенсивности и продолжительности. И потери будут, причём заметные. Кстати, валиться всё это барахло будет не разово (по принципу один раз пережили этот ужас и забыли), а пару десятилетий подряд. За это время население четырёх-пяти приграничных областей России просто убежит в глубь страны.

Значит ли сказанное, что Украину надо присоединять к России? Нет, ни в коем случае. Для начала к нам пристанут с украинскими долгами. Это не смертельно, но и немало. К тому же почему Россия должна платить за то, что при попустительстве (а в большинстве случаев при участии) Запада украли украинские олигархи? Но деньги ― не самая большая проблема. Если бы всё ограничивалось только ими, то это, как говорит еврейская пословица, была бы не проблема, а расходы.

На Украине нет политических сил, которые были бы готовы взять на себя управление хоть независимым государством, хоть российским регионом. Те, кто хотел бы строить «дружественную в отношении России Украину», видят её как возвращение в 2013 год, но без Януковича. Это, однако, невозможно. У Украины больше нет того ресурсного потенциала, который наличествовал в 2013 году. У неё не просто нет выхода на российские рынки (выход можно предоставить), у неё больше нет предприятий, способных что-то на эти рынки поставлять. Если дело дошло до того, что из России на Украину экспортируются уголь и гречка, то трудно представить себе, за счёт чего Украина собирается кормить свой народ, Финансировать же «мягких» евроинтеграторов, которые желают отдаляться от России за российские деньги, Москве ни к чему.

Люди, которые хотят просто интегрировать Украину в Россию, являются раритетными представителями маргинальных политических групп (по 10–30 человек в каждой). Они весьма обидчивы (на Россию обиделись ещё в 2014 году) и амбициозны (считают, что могут управлять вселенной, хоть никогда в жизни не управляли даже собственной семьёй). Они не обладают никаким весом в обществе и могут имитировать управление, только сидя на российских штыках, подкреплённых российскими деньгами. При этом Москву они слушать не собираются, а выстраивать украинскую внешнюю и внутреннюю политику будут как Бог на душу положит. По сравнению с ними Лукашенко покажется совершенно ручным и домашним.

Более того, есть ещё один нюанс, с которым Россия уже столкнулась в Крыму и в Донбасс, ― коррумпированность системы снизу доверху. Это не просто проблема на годы. В отдельно взятом регионе такую неприятность можно побороть за десяток лет (кого-то придётся посадить, а кто-то за ум возьмётся). Но для одного региона Россия, хоть и не найдёт достаточно подготовленных чиновников, чтобы заменить всех местных, всё же может подобрать руководителей критически важных структур (тех же силовиков) и установить за остальными жёсткий контроль. На целую Украину никаких сил не хватит, а те единицы, которых туда пошлют честными начальниками, будут в считанные недели «сожраны» местной традицией. Их моментально либо разложат, либо подставят. Мне в принципе жаль любого чиновника, который согласится работать на Украине, это практически гарантированный позорный конец карьеры, сколь бы мудр, достоин и благороден человек ни был.

Итак, опереться не на кого, власть вручить некому, деньги дать тоже некому. Значит ли это, что правы те, кто говорит, что об Украине надо забыть, как об ужасном сне? Нет не значит.

Мне тоже долгое время не давала покоя дурная последовательность: брать нельзя и бросать нельзя, что делать? И выхода вроде бы не было. До тех пор, пока я не вспомнил, что совсем не обязательно осваивать территорию государственными средствами. Например, британский бюджет официально ничего не вкладывал в Индию. С 1600 года до конца XIX века контроль и эксплуатацию территории обеспечивала Британская Ост-Индская компания. Деньги в Индию вкладывали акционеры (среди которых были и британские монархи, но выступали они в данном случае как частные лица), а прибыли получала вся Британия. И такие компании были не только в Британии.

Можно, конечно, сказать, что это несправедливо. Но ведь несправедливо и в очередной раз заставлять русский народ платить за «полубратьев», которые прогуляли выделенное им имущество, а теперь просят понять и простить. Несправедливо и русские земли разбазаривать, тем более что их не только кровь предков полила, но и сегодня там ещё живут миллионы вполне русских людей. Вообще много чего несправедливо делать, и нам надо как-то эти несправедливости между собой утрясти.

Можем ли мы привлечь к освоению Украины на коммерческой основе частные капиталы? Безусловно, можем. Думаете, российские банки из любви к искусству до последнего отказывались оттуда уходить? Навскидку могу сказать, что при наведении минимального порядка Украина представляет интерес с логистической точки зрения. Её географическое положение невозможно отменить. В случае нужды её можно обойти, но кратчайший путь на Балканы и в Южную Европу лежит через её территорию и будет всегда востребован. В сравнительно мягком климате при минимальной стоимости рабочих рук (население абсолютно обнищало) цена восстановления железных и шоссейных дорог будет минимальной. Реставрация трубопроводов позволит «Газпрому» не морочить себе голову возможными конфликтами со странами, через которые проходят «Турецкий» и потенциальный «Южный» потоки, равно как и газопровод «Ямал ― Европа», а все американские усилия по блокаде «Северного потока ― 2» пойдут прахом.

Земли Украины прекрасно приспособлены для выращивания всех основных видов продукции сельского хозяйства как для внутреннего потребления, так и на экспорт. Конечно, надо будет принять меры к тому, чтобы дешёвая местная продукция не разоряла российских фермеров, но такое регулирование государству вполне по силам, особенно если переориентировать основной поток этой продукции на экспорт (где она будет конкурировать уже не с российской, а с европейской, африканской, американской и т. д.). Для вывоза, кстати, понадобятся портовые мощности, которые здесь же под рукой.

Логистика и сельское хозяйство, равно как и добыча ограниченной номенклатуры полезных ископаемых (то, что выгодно), могут прокормить 20–25 миллионов населения. Это примерно столько, сколько находится на территории Украины, за вычетом гастарбайтеров, сейчас. Часть уедет в ЕС (если там ещё будут принимать) батрачить навсегда. Часть переориентируется на Россию, принеся дополнительно до 5 миллионов отнюдь не лишних рабочих рук, воспитанных в русской культуре.

Государству вкладываться нет нужды. С любой номинальной украинской властью (для этой цели несложно назначить какого-нибудь набоба из «прошлых» или «будущих») заключается договор, согласно которому она передаёт определённый набор суверенных прав, кроме права платить долги, какой-нибудь «Русско-украинской компании». Договор заключает сама Компания, акционерами которой являются заинтересованные крупные российские компании. Компания за счёт получаемых с территории доходов обеспечивает управление, военный и полицейский контроль над территорией, а также её денацификацию. Ответственность за соблюдение гражданских прав компания не несёт ― это проблема номинальной суверенной власти, которая собирает налоги с населения и с бизнеса (в том числе иностранного, но не с компании).

Ходатайство Компании облегчает процесс получения российского гражданства, каковое даёт возможность покинуть Украину и переселиться в Россию. Компания также обеспечивает завоз на свои предприятия в Россию украинской рабочей силы согласно заявленным квотам (по истечении срока контракта эти люди либо могут подать прошение о гражданстве, либо обязаны будут покинуть Россию в оговоренный законом срок). Аппарат Компании на Украине формируется как из местных кадров, так и из граждан РФ, работающих по контракту.

Может, сейчас такой подход кому-то покажется жестоким, но пройдёт немного времени и произойдёт то, в чём уже не сомневается ни один адекватный эксперт или политик даже на самой Украине, ― государство там исчезнет окончательно и жизнь простого народа станет невыносимой. Вот тогда приведенные выше условия, предполагающие наличие работы и власти, обеспечивающей порядок, будут представляться местному населению чем-то недостижимым, возвращением в утраченный «золотой век».

Ни самой России, ни её бюджету ничего не надо тратить. Все затраты на обустройство территории идут из бюджета Компании, который формируется за счёт её полученных на Украине доходов. Но вот налоги в государственный бюджет России Компания должна будет платить (возможно, не сразу, но после льготного периода точно), равно как и дивиденды акционерам, среди которых может быть и государство. При этом вопрос военно-политического контроля территории решается, вопрос восстановления местной экономики, не конкурентной российской, тоже. Проблема денацификации не просто решается. Через одно поколение, если на этой территории ещё останутся украинцы, их голубой мечтой будет получение российского паспорта, открывающего двери в большой мир. По украинским долгам Россия и Компания не отвечают, для этого есть суверенное «правительство», которое может хоть каждый день объявлять суверенный дефолт. Когда и если Москва сочтёт нужным, Компания передаст российским властям полный контроль над территорией.

Если паче чаяния Компания прогорит ― тоже ничего страшного. Это же частное предприятие. Кстати, в статье «Британское владычество в Индии» Карл Маркс, жёстко критикуя Британию за отдельные ошибки и неевропейские методы, тем не менее признаёт Британию «орудием истории», без действий которого была бы невозможна «социальная революция в Азии». Статья написана в 1853 году, Британская Ост-Индская компания передала свои полномочия короне в 1858 году, так что Маркс говорит о прогрессистской роли именно компании, выступавшей «орудием истории» там, куда государство вмешаться не могло.

Предшествующий абзац написан специально для современных леваков, которые любят критиковать «буржуазное государство» за «бесчеловечные методы». На деле же просто цивилизованное государство не может ни обобрать своих граждан ради населения присоединяемых территорий, ни принудительно послать их для освоения этих территорий. Оно может их только заинтересовать: в частности, получением более высокой нормы прибыли (более высокого личного дохода) на присоединяемых территориях.

Хочу заметить, что Украина просто первая, но ею современная история не завершается. У нас на глазах разваливается весь лимитрофный регион ― от Одера до Дона и Наровы и от Балтики до Адриатики. Кто-то из этого обязательно извлечёт прибыль. Почему это не должна быть Россия (отработавшая механизм на Украине), которая за последние сто-двести лет вложила в этот регион массу ресурсов и человеческих жизней. Если извлечение прибыли станет приоритетной задачей, а «спасение» в очередной раз перекрасившихся лимитрофов ― сопутствующей, то никаких проблем с «русскими деньгами» не предвидится. А вот если просто не обращать внимания на происходящее там, равно как и в случае повторения советской ошибки с финансированием «друзей и союзников» за счёт собственных интересов, потом придётся заплатить больше, но с гораздо меньшим эффектом.

Я, кстати, не настаиваю на том, чтобы обязательно использовать механизмы колониального ограбления, характерные для XVII–XIX веков. Можно придумать и нечто более современное, по форме более справедливое и где-то даже демократичное. Главное, не механизм, а принцип: «Спасающиеся сами оплачивают своё спасение». Это тот же принцип, что применяется при обучении детей. Если ребёнок желает чему-то научиться, он должен в первую очередь прилагать собственные усилия, а помощь и поддержка взрослых ― важный, но сопутствующий элемент. Блага, падающие на человека с неба как бы сами по себе, он никогда не ценит. Как и подателя этих благ.

Ну и последнее, для борцов за бесплатную «справедливость»: «Каждый труд должен быть оплачен».

Ростислав Ищенко