Смешные нацисты

Украина и стокгольмский синдром

Один мой читатель развивает идею, согласно которой население Украины просто "захвачено террористами в заложники" и поражено "стокгольмским синдромом"

Поскольку не ему первому и не ему последнему приходит в голову такая мысль, считаю необходимым и полезным разобраться с этим заблуждением, а это заблуждение.

Во-первых, преступления человека против государства и преступления государства против человечности и мира всегда различались. И это правильно. Государство обладает тем, чем не обладает никакая банда террористов – внутренним иммунитетом. То есть всё, что оно творит на своей территории, не может быть основанием для международного вмешательства, если не достигает гомерических размеров (как геноцид в Руанде) и не начинает (это тоже обязательно) создавать угрозу благополучию соседних государств и даже стабильности мира в целом.

Захватившие заложников террористы таким иммунитетом не обладают. Они прекрасно знают, что, даже если им удастся уйти, охота на них не прекратится. Убийство заложников будет служить отягчающим обстоятельством, которое осложнит поиск убежища. Поэтому они заинтересованы в том, чтобы заложники не ерепенились, не лезли на рожон, вынуждая их демонстрировать решимость идти до конца, а добровольно и заинтересованно сотрудничали с ними.

Поэтому стокгольмский синдром — это не только особое психическое состояние заложников, это в большей мере заинтересованное сотрудничество двух временно связанных сторон, из которых в итоге одна должна получить жизнь и свободу, а вторая свободу и выполнение её требований.

Во-вторых, государство — не абстракция, государство не существует без народа. Государство, не опирающееся на народную поддержку, не в состоянии проводить активную внешнюю и эффективную внутреннюю политику. При этом не надо даже активного сопротивления, достаточно «итальянской забастовки», то есть тихого саботажа большей части населения, и государство начинает сыпаться.

Не надо забывать, что низшие и средние слои чиновничества, полиции, армии и даже спецслужб — тот же народ, живущий той же жизнью и испытывающий те же, а иногда и большие трудности. Если массовая поддержка государственности отсутствует, то она не может опереться даже на своих потенциальных защитников. Поэтому разумные правители пытаются (как Путин) не опереться на одну крикливую, активную, но узкую социальную группу, а по возможности расширить социальную опору государства до размеров всего общества. Методы кнута и пряника здесь каждое государство применяет в разном сочетании и с различной интенсивностью, но ни одно не обходится без обоих.

В-третьих, государство, гипотетически «взявшее свой народ в заложники» не сможет вести продолжительную внешнюю войну. Народ, не идентифицирующий себя с государством, ощущающий его враждебность, просто не станет его защищать и сдастся. Классический пример из близкой к нам исторически, географически и политически области — переход Мазепы на сторону Карла XII. Гетманы и до Мазепы неоднократно переходили со стороны на сторону (порой не по одному разу). Власть Мазепы над Украиной была едва ли не самой прочной со времён Богдана Хмельницкого. Пожалуй, даже положение Богдана не было настолько стабильным.

Казачья старшина реально стремилась к «польским вольностям» и боялась растущего самовластия Петра Великого. Карл XII до Полтавы был непобедимым полководцем, а шведская армия не терпела крупных поражения до Лесной (где не было Карла) и Полтавы. Мелкие стычки и успешные для русских осады в Прибалтике не в счёт — это был второстепенный ТВД (театр военных действий. — Ред.), задачей командующих на котором было сковать русских, пока не явится Карл и не одержит окончательную победу. С этой задачей (сковать) они справились. Это Карл не смог победить во многом из-за Мазепы.

Мазепа должен был выставить в поддержку Карла 80-тысячное войско из казачьих, сердюцких полков и запорожцев. Кроме того, он обещал снабдить шведскую армию припасами и многочисленной артиллерией. Малороссийские крепости должны были стать надёжной базой шведской армии, а российские гарнизоны, ещё до прихода шведов, должны были перебить казаки.

Результат оказался катастрофическим для Карла. Артиллерию и припасы Меньшиков частично уничтожил, частично захватил в Батурине. При этом малочисленный русский корпус никогда бы не смог взять мощную крепость во враждебной стране, если бы не выяснилось, что большая часть малороссийских казачьих полков и практически всё население поддерживает не своего гетмана, а русского царя.

Кстати, телевидения и интернета тогда не было, а Мазепа активно распространял дезинформацию о том, что русские всех убивают и всё уничтожают (крадут унитазы, стиральные машинки, асфальт и микроволновки). Он рассчитывал, что народ начнёт защищаться, а там дело само пойдёт. Но ему не поверили, хоть проверить его правоту можно было только эмпирически (дождавшись прихода русских).

Сопротивление началось моментально по всей стране. Мазепа с трудом собрал для Карла порядка 20 тысяч сердюков, казаков и запорожцев, из которых половина покинула его в первые же дни после прибытия в шведский лагерь. Народ и армия выступили против государства, поскольку им приелась коррупционная тирания Мазепы и они видели в Москве альтернативу его правлению (неоднократно жаловались на него задолго до измены). Не помогли даже шведские карательные отряды, почти год оккупировавшие Малороссию и ни с кем особо не церемонившиеся. Полтавская битва, знаменовавшая перелом, состоялась 27 июня (8 июля) 1709 года, а изменил Мазепа в конце сентября 1708 года.

Подчеркну, что казна, войско и администрация у Мазепы были собственные, а с Россией его связывала примерно такая же вассальная зависимость, как в XV веке герцогов Бургундских с королями Франции, что не мешало Бургундии де-факто проводить самостоятельную политику (в том числе и военную), зачастую недружественную в отношении Франции и своих родственников, правивших ею.

Судьба Мазепы — классический пример народного несогласия с политикой правящей элиты. И никакого тебе стокгольмского синдрома, и никаких вопросов: а что же мы можем с голыми руками против Мазепы с сердюками, да ещё и лучшей на тот момент в мире шведской армией? Между тем окажись Пётр во враждебной стране против 120-тысячной армии Карла и Мазепы с мощной артиллерией и надёжным тылом, ему было бы куда как сложнее не то что побеждать, а просто воевать. Но народ свой выбор сделал.

Народ сделал свой выбор и в 1991 году, когда на референдуме 1 декабря большинство (90,32% при явке 84,18%) проголосовало за независимость Украины. Народ сделал свой выбор и в 2004 году, когда около половины населения проголосовало за Ющенко, не скрывавшего своей русофобии и намерения резко сменить внешнеполитический курс с «многовекторного» на проевропейский. Народ промолчал, сделав свой выбор, когда Ющенко дважды (в 2005 и 2007 году) незаконно захватывал власть.

Народ проигнорировал русофобский майдан 2013–2014 годов, без сопротивления смирился с победой мятежа и, поворчав для порядка, отправился в составе ВСУ усмирять Донбасс. Народ, которому вначале СВО постоянно предлагали переходить на сторону России, свергать путчистов при поддержке ВС РФ и приводить к власти народное правительство независимой Украины, разобрал розданные Зеленским десятки тысяч автоматов, но не повернул их против власти, а пошёл воевать против России.

К настоящему времени народ, якобы зараженный стокгольмским синдромом, положил в полях Украины полмиллиона только мёртвыми, ещё столько же получил искалеченными, воюя против России. И продолжает воевать. И Зеленский намерен вновь набрать полмиллиона человек к примерно такой же численности имеющихся во всех силовых структурах.

Если это стокгольмский синдром, то я испанский лётчик. Заложникам террористы не дают в руки оружие, чтобы себя защищать. Заложники не бросают в тюрьмы, не пытают и не убивают тех, кто пришёл их спасти. Они стараются выжить и могут не оказывать активного сопротивления террористам, но при первой же возможности они бегут на свободу (отдельные случаи полной потери психической адекватности в результате длительного стресса не в счёт).

Из «пророссийских активистов», остававшихся на Украине после 2014 года больше половины были не пророссийскими, а антифашистскими (это разные вещи). Они хотели независимой Украины, но без нацистского режима, государство-конкурента России с русской культурой и языком в основе, не понимая, что это невозможно. Часть из антифашистов уехала в Россию и здесь борется за «новую Украину», настаивая на том, что Россия должна её им создать. Часть антифашистов перешла на сторону нацистского режима, мотивируя это тем, что «Россия напала». Часть антифашистов попала в тюрьмы.

Точно так же частью погибли, частью оказались в тюрьмах, а частью в эмиграции реальные (хоть и немногочисленные) «пророссийские» (а на самом деле русские) активисты. Но среди них, русских активистов, оказалась ещё одна немногочисленная прослойка, оказавшаяся неспособной ни на активное сопротивление на родине (за что убивали и бросали в тюрьмы), ни на эмиграцию и борьбу за Россию из России (переезд в никуда некомфортен, влечёт за собой массу трудностей и ордена за него не дают).

Эта прослойка ждёт Россию, но не просто ждёт (если бы просто ждала), она постоянно учит Россию, как Россия должна этих людей освобождать, ругает за то, что Россия медлит и освобождает неправильно, злорадно сообщает, что обстрелы российской территории — это за то, что в 2014 году не пришли.

Вот эта-то прослойка и поддерживает, распространяя по мере своих скромных сил и возможностей, «теорию стокгольмского синдрома». Это же очень выгодно. Получается, что кроме, как они когда-то говорили, «2–3 тысяч нацистов, захвативших народ в заложники», виноватых на Украине нет. Россия виновата, потому что вовремя «не пришла» и «не спасла» — вот украинцы и заболели стокгольмским синдромом. Теперь их надо лечить. А в лекари, ясное дело, взять именующих себя адеватниками (чтобы ни в коем случае не спутали с лапотными пропутинскими охранителями, которые «ватники») «пророссийских», которые «ждали» и потому «заслужили».

В общем, как я уже много раз говорил и писал, Ленин, конечно, был тяжёлым человеком и представлял опасность для собственного народа в качестве государственного деятеля, но политтехнологом был от бога, возможно, величайшим за всю историю человечества. Он лучше других понимал механизмы политической борьбы и умел ими пользоваться без лишних эмоций: без гнева и пристрастия. И он был абсолютно прав, когда учил за любой политической теорией видеть экономический интерес определённого круга лиц.

Так что в случае с Украиной не стокгольмский синдром и лечение несчастных жертв террора, а нацистский режим, денацификация и ответственность как сознательных строителей режима, так их ограниченных попутчиков-коллаборационистов. А те, кто выживал, стараясь не быть запятнанным, должны радоваться уже тому, что выжили и не запятнали себя сотрудничеством с режимом.

Тем, кто просто ждал и не имел к России никаких претензий, станет хорошо как только Россия наконец придёт. Тем, кто злобствовал по поводу «не вовремя» и «не так», совсем хорошо уже никогда не будет, но они по крайней мере будут в безопасности, в нелюбимой ими за свою «неправильность», но всё же в России, которая, может быть, и поздно (для некоторых) приходит, но своих не бросает. И чужих тоже.

https://ukraina.ru/20230918/1049478363.html

Зрада

Украинский нацизм: особенности и сходство с фашизмом

Украинский нацизм, как своеобразное и по-своему уникальное явление превратился в государственную идеологию. Сегодня, 30 ноября, прошло ровно 9 лет с того дня, когда эта идеология стала отчетливо обретать нынешние черты. О том, что это такое, как и почему он появился в славянском стране, размышляет историк и политолог Ростислав Ищенко

Бывшие советские люди, не слишком обременённые знаниями истории даже в рамках школьного курса, после смены единомыслия разгулом свободы слова с удивлением узнали, что нацизм и фашизм – не совсем одно и то же (хоть суть у них и одна). Затем некоторые из них эмпирическим путём установили, что даже нацизмы бывают разные и радостно делятся этим своим знанием в социальных сетях с кем попало, важно вопрошая: "Что вы имеете в виду, говоря фашизм? Фашизм был только в Италии у Муссолини".

Им невдомёк, что практически все политические идеологизированные движения не только отличаются от региона к региону, но даже в одной стране может быть несколько партий, по-разному трактующих одни и те же идеологические постулаты. Например, в России сейчас несколько коммунистических партий, только официальных, а ведь есть ещё и неофициальные кружки и группки. Если же подняться на следующий уровень обобщения левых движений, обратившись к марксизму, как основной левой идеологии современности, то кроме стандартных коммунистов, к которым в нашей стране привыкли причислять в основном ленинистов и сталинистов, можно будет обнаружить массу просто социалистов, социал-демократов, социал-либералов, радикальных социалистов, троцкистов, маоистов, полпотовцев, чучхеистов, чегеваристов и прочих на любой вкус и цвет.

То же относится и к либералам, которые могут быть левыми и правыми, радикальными и умеренными, националистами и глобалистами, могут быть даже либерал-демократами (причём не только в России). Даже консерваторы и монархисты дробятся на бесконечное количество видов и подвидов.

Что уж говорить о нацистах, которые строят свою идеологию на лозунге "крови и почвы", а значит обязаны отличаться друг от друга, поскольку отличаются друг от друга разные народы. Если интернациональный марксизм имеет бесконечное количество национальных (русскую, французскую, китайскую, немецкую и прочие) версий, то уж нацизм, в основе которого лежит идея коренного отличия собственной нации от всех остальных, тем более должен быть крайне специфичен в каждом отдельно взятом государстве.

У нас привыкли сравнивать украинский нацизм с немецким, как потому, что именно с немецким нацизмом пришлось столкнуться нашим предкам в самой страшной войне в истории человечества, так и потому, что украинские нацисты в этой войне сотрудничали с нацистами немецкими.

Отличия двух этих нацизмов очевидны. Украинский называют потешной формой немецкого нацизма, всячески подчёркивают его бросающееся в глаза эпигонство (украинские нацисты не смогли предложить ничего своего ни на уровне идей, ни на уровне символики, до сих пор размахивают флагами раздавленного рейха и накалывают себе свастики, руны и германских орлов). Я бы даже сказал, что если немецкий нацизм позиционировал себя, как движение юберменшей, которые верят в свою исключительность и готовы силой забрать у остального мира то, что считают по праву принадлежащим себе, то украинский нацизм – движение унтерменшей, которые постоянно ищут себе хозяина и жалуются ему на злых соседей и злую судьбу, обделившую их всеми возможными благами, выпрашивают вспомоществование, а также просят наказать своих обидчиков. Украинский нацизм заунывен, плаксив и жесток.

Германскому нацизму психопатический характер придал Гитлер, экстраполировав собственные черты на всё движение. Остальные лидеры даже гитлеровской (наиболее радикальной) группировки, также были жестоки, уверенны в своём расовом превосходстве и, в большинстве своём, были антисемитами, но были прагматиками, а не психопатами. Впрочем антисемитизм в то время был родовой чертой практически всех европейских обществ, а главными антисемитами были поляки и румыны. Если немцы уничтожали евреев методично, но беспристрастно, потому, что привыкли к порядку и подчинению, а сверху поступил такой приказ, то поляки и румыны делали это вдохновенно, инициативно, с воодушевлением.

О польском предвоенном нацизме не принято говорить, поскольку Польша волею судеб и самоуверенности национальной элиты случайно оказалась жертвой рейха, с которым до этого вместе разбойничала в Европе и в конечном итоге (вот ведь ирония судьбы) оказалась среди победителей в той войне, которую в Варшаве видели, как совместный польско-германский поход против СССР.

Гитлер не случайно высоко ценил польского диктатора Пилсудского, который одним из первых протянул руку рейху заключив в январе 1934 года так называемый пакт Пилсудского-Гитлера.

В отличие от подписанного по инициативе Муссолини в июле 1933 года пакта четырёх держав (Великобритания, Франция, Италия, Германия), задачей которого заявлялось сотрудничество в Лиге Наций по предотвращению военных конфликтов, пакт Пилсудского-Гитлера, по форме являясь декларацией о неприменении силы в двусторонних отношениях, по сути был направлен против Чехословакии (раздел которой с участием Польши состоялся в 1938 году), а затем и против СССР. Как было сказано, в этой войне поляки случайно оказались не на той стороне, на которой планировали, что, впрочем не помешало польскому "лондонскому" правительству в изгнании строить против СССР всякие козни настолько рьяно, что подчас они раздражали даже Черчилля, которого трудно отнести к числу лиц, симпатизировавших СССР.

Так вот, уже польский предвоенный нацизм отличался от германского тем, что немецкий нацизм был реваншистской реакцией промышленной державы, потерпевшей поражение в войне и погрузившейся в затяжной экономический кризис, в результате которого были люмпенизированы широкие слои городского населения. Именно на люмпенизированный городской класс, в том числе на образованные университетские слои (Геббельс, Шелленберг, Гесс, Геринг, Розенберг) опирались нацисты первоначально (напомню, что НСДАП родилась из интеллигентского мистико-националистического "Общества Туле" и лево-националистической "Немецкой рабочей партии"). Это уж потом в неё массово пошли мелкие лавочники и бюргеры, всегда пытающиеся "быть как все", а значит ориентирующиеся на успешные политические силы. Немецкий нацизм создал тот же "сумрачный германский гений", что и "Фауста" Гёте, Гитлер только возглавил и адаптировал под себя уже готовое движение.

Польша же была страной аграрной. Поэтому и польский нацизм был стихийным народным движением. Поэтому еврейские погромы и выдавливание евреев из Польши продолжались после войны и победы даже более успешно, чем до войны и во время войны. Поляки – единственные европейцы, сумевшие построить монолитное, мононациональное и монорелигиозное государство, вытеснив всех, кого не сумели ассимилировать и ассимилировав всех, кого не вытеснили.

// // 

Однако польский крестьянин относительно зажиточный, потому и польский нацизм относительно цивилизованный, пытается делать вид, что соблюдает приличия. Но на Балканах окопалась вторая Польша – Румыния. Политика Бухареста, с момента провозглашения независимого королевства, демонстрировала не меньшие чем у Польши великодержавные амбиции, при гораздо меньшем потенциале. Находившиеся на перекрёстке цивилизаций, постоянно подвергавшиеся турецким, венгерским, польским, литовским, татарским вторжениям (даже казаки Хмельницкого на них нападали) княжества Молдавия и Валахия с XV века влачили жалкое нищенское существование, постоянно разоряемой сельскохозяйственной периферии Европы. Их элита в лучшем случае умела только воевать (в худшем и этого не умела, предаваясь местечковым интригам и предавая друг друга и своих господарей), народ же влачил настолько жалкое существование, что обычной смертью его и испугать было нельзя, она воспринималась как избавление. Поэтому "великие" молдавские (Стефан Великий) и валашские (Влад Дракула) господари, чтобы дисциплинировать население применяли совершенно изуверские казни и наказания, из которых сажание на кол был едва ли не самым мягким.

После того, как Румыния стала в конце XIX века независимым королевством, под властью германской династии, верхушка её элиты несколько (внешне) оевропеилась, но мрачная крестьянская масса, составлявшая основное население страны, по уровню жизни и развития мало чем отличалась от своих предков.

Например, германский фельдмаршал Эрих фон Манштейн, описывая порядки в румынской армии (румынские соединения находились под командованием Манштейна с сентября 1941 года по март 1944 года), обращает внимание на то, что, в отличие от германской армии, где офицеры и солдаты питаются из одного котла, румынские офицеры получают значительно лучшее питание, чем их подчинённые. Когда же румынские части попадают на германское обеспечение (и всем положен одинаковый паёк), то шоколад солдатам не достаётся, поскольку офицеры считают, что их подчинённые слишком грубы, чтобы оценить его по достоинству. Он констатирует неестественное для германской армии полное отчуждение офицеров от солдат. Фактически румынская элита чувствовала себя больше европейцами, чем румынами.

Зато, когда в Румынии "легионеры" нацистской "Железной гвардии" Хория Симы 21 января 1941 года подняли мятеж (подавленный Антонеску 23 января) они продемонстрировали массовую немотивированную жестокость. Например, зафиксирован случай, когда в ходе еврейского погрома, которыми отметились мятежники, легионеры загнали евреев на скотобойню, развесили на крюки для туш и разделали, как мясники разделывают туши.

Массовыми жестокостями сопровождались и убийства врагов "Железной гвардии" из числа интеллигенции и политических деятелей. Более того, за неполных полгода нахождения у власти, между свержением короля Кароля II (в сентябре 1940 года) и провалившимся мятежом "Железной гвардии" (в конце января 1941 года) румынские нацисты демонстрировали такую же немотивированную жестокость, не просто убивая своих противников в тюрьмах и на улицах городов, но предварительно их жестоко пытая и пытаясь сделать смерть как можно более болезненной.

Деяния современных украинских нацистов полностью сопоставимы не с холодной и рациональной жестокостью немцев, убивавших по приказу массово, но не пытавшихся (за исключением отдельных психопатов) доставить своим жертвам лишние страдания, а именно с угрюмым немотивированным садизмом румынского крестьянского нацизма. Украинские нацисты стремятся не убить, а изуверски замучить, попутно унизив.

Всё станет на свои места, если мы вспомним, что украинский нацизм родом из Галиции, где до сих пор есть места, по сравнению с которыми самая нищая дыра в Румынии – Гейдельбергский университет. Это ещё более забитая и нищая крестьянская дыра на окраине Европы, начисто лишённая собственной элиты (даже такой, как была в Румынии). За шестьсот лет иностранного (в основном польского, но также временами и литовского, венгерского, австрийского господства) местная элита окатоличилась и была ассимилирована поляками. Православную религию, объединявшую их с остальной Русью/Россией у них отняли, заменив униатством. Особенности местности и хозяйствования привели к появлению большого количества мелких (по сути родовых), соперничающих друг с другом за угодья и ненавидящих друг друга общин.

Жизнь и быт местного населения веками были как минимум не лучше, чем в дунайских княжествах, а то и хуже. Вокруг только чужаки. Общие по крови и культуре русские далеко, к тому же они православные, а местные - униаты. Венгры, поляки, австрийцы, мало того, что чужие, так ещё и угнетатели. Объединиться против общего врага разрозненные родовые общины не могут – не позволяет трайбалистское сознание. Жизнь так тяжела, что смерть представляется избавлением. Поэтому смерть не может быть наказанием – наказанием является ужасная, мучительная смерть. Отсюда и пыточная изобретательность бандеровцев. Мучения жертвы надо было максимально продлить, ибо простое убийство рассматривалось едва ли не как поощрение.

Эти люди веками ненавидели друг друга и весь мир, веками мечтали выбиться в господа, чтобы мучить своих холопов так, как мучили их. Это стало галицийской национальной идеей – сутью украинского нацизма, который именно выходцы из Галиции распространили в Центральной и Восточной Украине.

Массово бросившиеся в Киев после провозглашения независимости галицийские мальчики и девочки искренне недоумевали, почему столица независимой Украины является русскоязычным городом. Они постоянно публично жаловались, что чувствуют себя в своей столице людьми второго сорта, ибо говорят на галицийском суржике, в то время, как местные общаются на литературном русском. Когда власть оказалась в их руках, в соответствии с национальным менталитетом, они попытались отомстить, бессмысленно заставляя своих русских сограждан отказываться от родного языка. Когда же они поняли, что ни агитацией, ни умеренным давлением быстрой галицизации Украины не добиться, они решили, что лучше всех несогласных убить, а их экономическую базу разрушить, даже если это приведёт к деградации украинского государства.

УССР и наследовавшая ей Украина, были промышленными государствами, построенными на чуждой галичанам городской русской культуре. В их представлении это была не настоящая Украина. Заводы и фабрики, школы и больницы, театры, музеи и библиотеки – всё это было плодом "русификации". Это надо было разрушить, чтобы оказаться в комфортном, с детства знакомом мире забитого села, в которое почта приходит раз в три года, а жизнь, как три-пять веков назад, основана на натуральном хозяйстве.

Они наконец стали господами, господствующей нацией, и начали форматировать государство под себя. Вот и получился вместо государства хутор, населённый жестокими изуверами.

Они даже не понимают, что это именно государство обеспечивает хутору жизнеспособность, что если в хутор превратить всё государство – оно погибнет. Они слишком долго чувствовали себя людьми второго сорта, слишком долго мечтали о реванше. Они хотят получить всё и сейчас, считают себя вправе уничтожить всё, что им мешает и делают это так, как веками привыкли делать их предки – максимально болезненно для жертвы, ибо в их представлении обычная смерть не наказание, а избавление.

Поэтому украинские беженцы и в Европе себя ведут соответствующим образом. Мы говорим, как дикари, но не как, они и есть дикари. Причём это не оскорбление, а констатация факта. Помните, как возникали первые столкновения индейцев с колонистами просто потому, что индейцы, на своём уровне развития, привыкли рассматривать любую гуляющую на природе живность, как законную охотничью добычу. Институт частной собственности, тем более на скотину, был у них не развит и они просто не понимали, почему нельзя заохотить колонистскую свинью, корову или курицу. Колонисты же, не понимая индейцев, возмущались "наглостью вороватых дикарей".

Украинские нацисты и являются такими "индейцами", только уверенными, что являются носителями величайшей культуры и пытающихся поделиться своими "достижениями" со всем миром. Тех же, кто стоит на пути украинского нацистского "прогресса", они наказывают как умеют. Потому и удивляются, когда к ним прилетают ракетные послания непостижимой для них более высокой цивилизации, умильно спрашивая: "А нас за шо?"

Правда, они ведь несут в массы доисторический "прогресс", а заблудшие массы вместо того, чтобы радоваться отстреливаются.

Потому Украина и не может существовать, что хутор не может победить цивилизацию. Если же каким чудом хутор побеждает (например из-за деградации цивилизации), то гибнет вслед за цивилизацией, ибо является её не самой важной реликтовой частью.

Любой нацизм – путь назад, в миф о золотом веке, якобы утраченном нашими далёкими предками. Поэтому любой нацизм приводит к деградации. Но если германский нацизм – нацизм городской цивилизации, деградирует медленно, останавливая духовное развитие, но не уничтожая наличные технические достижения, то сельский нацизм отсталых регионов деградирует моментально, разрушая городскую цивилизацию для создания всемирного хутора, как разрушали города и засыпали каналы кочевники, чтобы получить пастбища для своего скота.

Если украинских нацистов понять и начать потакать их самолюбованию, то чужеземец может не только жить среди них, но даже стать, чем-то вроде галицийского мольфара (колдуна/ведуна/культурного героя). У Саакашвили, например, на короткий период получилось (потом конкуренты сожрали). А вообще Миклухо-Маклай даже среди людоедов жил и пользовался уважением. Но если вы не любите экстремальный спорт и не являетесь фанатичным этнографом, то чем дальше вы находитесь от мест обитания носителей украинской идеи, тем здоровее будете.

Хотели украинские нацисты провести украинизацию Украины, даже её как-то европеизировать, а получилась румынизация и та какая-то кривая. Нынешние румыны, хоть на Дракуле и зарабатывают, в его эпоху вернуться не хотят. Из нынешних же расово-правильных украинцев, каждый сам мечтает стать Дракулой. Именно Дракулой, даже не Гитлером. Этот немец какую-то книжку писал, какие-то речи произносил, пытался подвести под свои людоедские идеи какую-то интеллектуальную базу. То ли дело господарь валашский Влад Цепеш – на кол несознательного гражданина и нет проблем. Совершенно по-галицийски, по-украински, по-нацистки. Бандера бы одобрил.

https://ukraina.ru/20221130/1041345797.html

Европа и украинская опасность

Когда-то, в 1904 году, США и Великобритания натравили Японию на Российскую империю, с тем чтобы ограничить амбиции Петербурга на Дальнем Востоке. Затем, в 1914 году, США и Великобритания натравили Японию на Германскую империю, чтобы иметь возможность сконцентрироваться на главных театрах военных действий Первой мировой войны (в том числе военно-морских), не отвлекая силы на нейтрализацию германской базы в анклаве Циндао.

В 1930-е годы укрепившая свои позиции в АТР Япония сама набросилась на Китай, начав создание «Великой сферы сопроцветания Восточной Азии» — региона исключительных японских интересов, простиравшегося от Камчатки до Австралии и от Индии до Филиппин, охватывавшего всю восточную часть Тихого океана, западную часть Индийского океана и соединяющие их проливы, имевшие стратегическое значение для торговли западных государств и их связи со своими тихоокеанскими колониями.

США и Великобритания возмутились и попытались поставить японских нахалов на место при помощи санкций, но в результате нарвались на четыре года тяжелейшей войны, в ходе которой Великобритания вообще была вытеснена из тихоокеанских вод, а США с трудом удержались там, понеся ряд чувствительных поражений. Для окончательной победы понадобилось вступление СССР в войну против Японии и американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.

О чём говорит нам этот пример?

О том, что военно-политический инструмент, создаваемый для борьбы с геополитическими оппонентами, при определённых условиях может броситься на своего создателя. Япония, в частности, была возмущена тем, что ей отказывают в вознаграждении за жертвы, понесённые ею в войнах против России и Германии, а также за участие в оккупации советского Дальнего Востока в 1918–1925 годах. США и Британия внезапно «увидели» японский агрессивный милитаризм и начали бороться с тем, что недавно поощряли.

Сегодня мы имеем похожую ситуацию в отношениях Запада и Украины. Запад внезапно «увидел» украинский нацизм и начал активную кампанию против его глорификации. Кампания оказалась настолько внезапной и интенсивной, что вызвала отставку спикера канадского парламента, под угрозой отставки всё ещё пребывает постоянно оправдывающийся премьер Трюдо, в США греко-католическая церковь (униаты) закрыла ранее открытый при её активном участии памятник 14-й панцер-гренадёрской (моторизованной) дивизии СС «Галиция», ранее благожелательно «не замечавшая» бандеровских нацистов даже на своей территории Польша начала борьбу против них во всём мире, лицемерно озаботившись даже судьбой евреев, которых гитлеровцы и бандеровцы, без сомнения, убивали массово, но сами поляки после войны окончательно вытеснили с территории ПНР. И это только верхушка айсберга.

Нацизм внезапно вышел из моды на Западе. Правда, только украинский нацизм. Прибалтийские марши бывших эсэсовцев не привлекают внимания и не вызывают осуждения. Но что делать Украине? Что делать бедным «маленьким украинцам», которых более тридцати лет учили, что бандеровщина — это хорошо, что быть бандеровцем — значит быть европейцем, приобщиться к вершине мировой цивилизации.

Причём «борьба с нацизмом» на Западе началась параллельно с переходом в практическую плоскость разговоров о необходимости прекратить поддержку Украины, которую буквально накануне чествовали как передовой рубеж обороны Запада от «диких орд с Востока», и договариваться с Россией о компромиссном мире за счёт интересов Киева.

Конечно, политические группировки, в руках которых на Западе находится власть, пока Украину не бросили. В Киев всё ещё ездят министры обороны и иностранных дел, Украине всё ещё передают различные типы вооружений и поставляют боеприпасы. Даже финансирование для неё на следующий год какое-то пытаются выбить. Но прежнего раздолья уже нет. Даже те, кто Украине симпатизирует, вынуждены сквозь зубы осуждать бандеровский нацизм, дистанцироваться от наиболее радикальных украинских группировок и рекомендовать своим киевским подопечным хорошо думать, прежде чем делать заявления на острые политические и исторические темы.

Эпоха полной безнаказанности закончилась. Но Украина — страна майдана, а майдан потому и опирается на нацистские и фашистские группы и лозунги, что толпа маргиналов «с хорошими лицами, тремя образованиями и пятью иностранными языками» может выйти на улицы с целью терроризировать государственную власть и лояльных граждан только под гарантии полной безнаказанности. Первейшей задачей любого майдана всегда было добиться моментального освобождения без наказания всех задержанных вандалов и публичных гарантий от власти безнаказанности их дальнейших действий.

Таким образом не только парализовалась воля к сопротивлению защитников конституционного строя, но достигалось главное: массовка прекращала бояться применять к защитникам власти любое насилие, вплоть до убийства, поскольку любая царапина, любой синяк майданного деятеля становились поводом для разнузданной информационной кампании по дискредитации власти, а убийство или серьёзное (вплоть до инвалидности) травмирование защитников власти не вызывало никакой реакции, кроме насмешек и заявлений, что «псы режима» ничего лучшего и не заслуживают — мол, мало им ещё досталось.

На этой майданной психологической базе Украина и против России выступила. Деятели майдана просто перенесли привычную им внутриполитическую картину в область международной политики. Не случайно и украинские, и российские, и давно уже окопавшиеся в Европе и США пропагандисты майдана (даже те из них, кто делает вид, что они за Россию) базируют свою пропаганду на утверждениях, что российская власть постоянно вступает в некие «договорняки» и «выполняет указания» то ли Вашингтона, то ли Лондона, то ли обоих вместе.

Такова их убогая картина мира: будучи сами вторичны, работая лакеями при американских господах (ну как господах — командированными для надзора за аборигенами второстепенными слугами настоящих господ, но для жителя бантустана любой представитель метрополии, даже нищий оборванец, всё равно сахиб), они уверенны, что именно их господа — самые главные, самые сильные и самые непобедимые, правят не только ими, но и всем миром, никто не может им противостоять. Пример безропотной сдачи позиций в эпоху майдана собственной властью они переносят на все международные отношения.

Именно поэтому украинцы жаждали войны с Россией. Они считали, что это будет такой международный майдан: Запад запретит России сопротивляться, после чего украинцам останется только делить трофеи и устанавливать собственное господство. Отказ России покориться Западу украинцев отнюдь не обескуражил, но развеселил. «Вот же глупые москали! — подумали они. — Нет бы сразу сдаться, так они захотели помучаться».

Именно поэтому от каждого нового западного оружейного транша (пресловутые «джавелины», затем орудия, РСЗО, средства ПВО, танки, самолёты, ракеты) украинцы искренне ожидали поворота событий на фронтах и собственной почти моментальной победы: никто не может противостоять «стреляющей палке» сахиба. Несмотря на все понесённые жертвы, несмотря на все поражения, они были уверены, что осталось подождать совсем немного, вот буквально сейчас Запад топнет ножкой, пришлёт ещё больше оружия — «придут большие корабли, а с ними тысячи солдат» и всё вольётся в привычное майданное русло: Россия капитулирует, а им останется только ловить и вешать наглецов, посмевших выступить против воли Запада.

И тут вдруг выясняется, что Запад умывает руки, оставляя раздухарившуюся хрюшку наедине с медведем. Да ещё и говорит на прощанье, что, мол, нехорошо быть бандеровцами, они, мол, нацисты, коллаборационисты, и вы тоже не «древние укры», а такое же наци-коллаборационистское быдло. Обидно. Ведь сами же учили, что бандеровцы сражались за демократию на всех фронтах. Это же русские говорили, что бандеровцы нацисты, так что, они правы были? Между прочим, русские ещё много чего говорили — прям вспоминать страшно, а если окажется, что они всё время правду говорили, то ещё страшнее, хоть глаза не открывай.

Думаете, после этого украинцы покаются, посыплют голову пеплом и придут мириться? Как бы не так. Поколения выращены в уверенности, что они соль земли, носители сакрального знания, потомки бандеровских «перводемократов». От этого одномоментно не откажешься. Это идеологическая основа существования Украины. Если это не правда, то всё зря и сами виноваты, а такое человек принять не может.

Поэтому виновата будет Европа, которая предала. Так же, как Гитлер утверждал, что нож в спину немецкой армии в 1918 году всадили евреи, украинцы теперь скажут, что нож в спину Украине всадили европейцы, которые не смогли смириться с потерей барышей от торговли с Россией и отказались от великой идеи построения прекрасного нового мира ради своих мизерабельных меркантильных целей.

Они не перестанут ненавидеть русских, но европейцев возненавидят сильнее, ибо русские оказались сильными, а европейцы трусливыми предателями. Десять миллионов злых украинских нацистов (обоих полов) на территории ЕС, который был не в состоянии справиться с миллионом «сирийцев» и «иракцев», для которого прибытие на Лампедузу трёх тысяч мигрантов единовременно — миграционный кризис, — это очень много. А ведь если Украина исчезнет как государство, то злых, обманутых в лучших чувствах, нацистов в Европе окажется на несколько миллионов больше (за счёт тех, кто не может жить с русскими в одном государстве).

Между тем Европа уже дестабилизирована. Межгосударственные отношения хуже, чем были между республиками СССР накануне его распада. Внутри каждого государства вцепившиеся во власть посиневшими пальцами лево-либеральная трансгендерно-толерантная тусовка пытается предотвратить приход к власти консервативных сил, притом что консервативный поворот самих западных обществ уже состоялся. Экономика не в состоянии выйти из перманентного кризиса, в который её загнали идеологизированные политики.
Европа бурлит и готова к худшему.

В этих условиях наличие нескольких миллионов злых нацистов, умеющих самоорганизовываться (Запад сам научил); имеющих опыт как майданов, так и ведения современных боевых действий высокой интенсивности; ненавидящих Запад за «предательство» бандеровских идей — серьёзнейший дестабилизирующий фактор, способный стать запалом, инициирующим гигантские потрясения, находящиеся пока под спудом, но уже ощущающиеся тектонические процессы.

Бедная Европа — она сама вырастила, обучила, вооружила и приняла на своей территории новых варваров. Пока варваров кормили, они наглели не слишком — требовали от европейцев учить украинский язык и бандеровские кричалки. Сейчас наступает момент истины — бандеровцев кормить прекращают. Европа думает, что они после этого уедут. Но сами бандеровцы эту уверенность не разделяют. У них другие планы.

Возможно, скоро будем за бесценок скупать сокровища европейских музеев. Банедровским варварам они всё равно ни к чему.

https://alternatio.org/articles/articles/item/124332-evropa-i-ukrainskaya-opasnost

Друзья, братья и сестры!

Просчитались, но где?

Рано радовался....