Русофобы в ПАСЕ

Украина: анатомия предательства

Но здесь внезапно сыграл негативную роль человеческий фактор. Сама по себе государственная структура абсолютно прагматична и не эмоциональна. Польза, приносимая государству, оценивается ею как добро, вред, наносимый государству, воспринимается как зло. Если бы эта структура могла существовать абсолютно автономно (не сепаратно, а автономно, то есть отдельно, но во взаимодействии) от человека, то компромисс между государством и обществом был бы достаточно легко достижим.Но государство как структура может воздействовать на реальность только при помощи государственного аппарата, состоящего из людей. Таким образом, сотрудники государственного аппарата изначально оказываются едины в трёх лицах: представляют себя как индивидуума, бюрократию — как составную часть общества, и государство как таковое. Конфликт интересов налицо.Именно поэтому история человечества — есть история попыток отдельных общественных групп узурпировать государственную власть, объявить себя государством и обществом в одном лице и, опираясь на возможности государства как аппарата принуждения, навязать свою волю и своё восприятие мира иным социальным группам. Например, в средние века европейским купцам было выгодно мирно торговать с мусульманским Востоком, крестьянам и городским ремесленникам до него вообще не было никакого дела, но, в принципе, развитие торговли, увеличивая спрос на их продукцию, теоретически могло быть выгодно и им.Однако средневековой Европой управляли два сословия: военное (аристократия и дворянство) и духовенство. Теократическая организация католической церкви, рассматривавшая папу как верховного не только духовного, но и светского сюзерена христианского мира, требовала чутко реагировать на нужды этого мира. Кроме того, в наследство от Римской империи католическому Западу осталась идея единой христианской империи как всемирной державы. Реализуя эту концепцию, а также реагируя на переизбыток в Европе представителей воинского сословия, который дестабилизировал внутреннюю ситуацию, церковь объявила, а военное сословие поддержало, борьбу за освобождение Гроба Господня от неверных при помощи крестовых походов.В последующие двести лет европейские монархи и осевшие в Палестине крестоносцы неоднократно пытались договориться с местными мусульманами о прочном и взаимовыгодном мире, но интересы европейского духовного и военного сословий, понимаемые как интересы христианской империи (то есть коллективного Запада), успешно блокировали все эти попытки. Запад потерял успешно было завоёванную Палестину, подорвал могущество Византии, прикрывавшей его от тюркско-мусульманской экспансии, нанёс себе огромный политический и экономический ущерб, но не отступил от программы тех сословий, которые назначили себя государством.В русских землях, где формирование военного сословия шло по иному (дружинному, а не личному) принципу, надолго сохраняя его достаточно малочисленным и открытым для выходцев из иных социальных групп, и где духовенство полностью зависело от княжеской власти, ничего похожего на идею крестовых походов не возникло. При том, что противостоять тюркско-монгольской экспансии, к XIV веку ставшей экспансией исламской, русским княжествам пришлось гораздо дольше и с гораздо большим напряжением.В России вплоть до преемников Петра I, завершивших превращение царства в империю, богатое купечество стояло всего на ступень ниже родовой аристократии (потомственных бояр и княжат-вотчинников), далеко опережая в социальном статусе обычное шляхетство (служилую знать), котировавшееся очень низко. «Породы самой подлой — ниже шляхетства», — такое мог написать только русский хронист, уже в Польше любой нищеброд с саблей считался куда благороднее богатейшего купца.С учётом же того, что со времён Ивана III значительная, а затем и большая часть русского воинского сословия стала формироваться за счёт людей «по прибору», а не «по породе», и так же формировался государственный аппарат до Смутного времени, Соборного уложения Алексея Михайловича и реформ его детей (Фёдора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Петра Алексеевича) Россия была государством в гораздо большей степени балансировавшем интересы всех сословий, чем любое из европейских государств того времени.Романовы были последней династией Европы, избранной на царство всесословным собранием (Земским собором). После них были династии, получившие власть из рук полубуржуазных парламентов, ни один из которых не избирался «всей землёй» и не представлял интересы всех сословий. Даже Украину в состав России принимал Земский собор (решение от 1 октября 1653 года), в то время, как в Европе территориальные изменения мотивировались исключительно династическими правами. Впрочем, в любом случае претензии на территорию следовало подкрепить военной силой.Таким образом, интересы государства определяются путём воздействия на его реальные интересы, интересов господствующих социальных групп, сословий или классов. Последние тем меньше искажают реальные государственные интересы, чем больше разных социальных групп, сословий, классов задействовано во внутригосударственной дискуссии в момент принятия решения. Чем шире база внутреннего консенсуса, тем больше номинальные государственные интересы соответствуют объективным.Взглянем с этой точки зрения на современную Украину. Большая часть её населения до начала 90-х годов ХХ века о независимости не задумывалась, за независимость не боролась и независимости не хотела. А уж от бандеровщины в первые полтора десятилетия существования украинского государства открещивались даже самые ярые националисты. Легализовал её в общественном пространстве только Ющенко.Констатируем первую проблему: государство Украина появилось случайно и вопреки воле большинства своих будущих граждан. Этот вывод подтверждается содержанием избирательной кампании Кучмы в 1994 году. Он, как и Лукашенко, избиравшийся в Белоруссии в то же время, делал акцент на поддержании и развитии связей с Россией, поддержании русской культуры и желании в перспективе восстановить единое государство. Такова была воля народа и Кучма одержал на выборах убедительную победу.Но у государства, как у каждого живого организма, есть инстинкт самосохранения. Если украинское государство не было нужно большинству народа, то это не значит, что как структура оно собиралось отмирать. В этих условиях государство начало поиск тех социальных групп, которые могут оказаться в нём заинтересованы и составить его базовую опору — будущий господствующий класс.Первая явная группа — государственная бюрократия. Она всегда заинтересована в существовании государства. Но украинская бюрократия была бюрократией провинциальной, и этот статус устраивал большую её часть. Для большинства получать команды из Москвы было даже выгоднее, чем из Киева — начальство дальше, контроля меньше, самостоятельности больше.Явную заинтересованность в собственном государстве поначалу проявляла небольшая часть бюрократического аппарата: министры и верхушка аппарата центральных ведомств, депутаты парламента и связанные с ними лица (аппарат Рады, помощники, советники), верхушка силовых структур, президент и его ближайшее окружение. Остальной аппарат находился в состоянии разброда и шатания: кто-то рассчитывал восстановить СССР, кто-то уже начинал строить «украинскую Украину», кто-то мечтал об Украине, связанной с Россией тесным союзом, а кто-то был совсем не против полной интеграции в состав России.В этих условиях провисшая верхушка государственной бюрократии нашла себе точку опоры в виде украинских националистов. В большинстве своём выходцы из Галиции, немного разбавленные экзальтированной киевской «революционной молодёжью» и диссидентами не националистического, а обычного антисоветского толка (часть из которых перенесла свою ненависть к СССР на Россию), эти люди видели цель жизни в сохранении свалившегося на них как снег на голову украинского государства.Высшая бюрократия передала националистам контроль над образованием, СМИ и гуманитарной сферой. Националисты же, не обладая никакой иной идеей независимой Украины, кроме бандеровской, стали постепенно, но с каждым годом всё активнее внедрять её в умы сограждан.Параллельно шёл процесс формирования «третьего кита», поддерживавшего украинскую государственность. Под чутким руководством высшей бюрократии прошла приватизация, в ходе которой «олигархи» были просто назначены президентом. Стратегические предприятия, которые даже в распиле на металлолом и разборке на кирпичи стоили сотни миллионов долларов, отдавались под «инвестобязательства», которые разрешалось выплатить за счёт прибыли этих же предприятий. Впрочем и эти обязательства не выполнялись.Поначалу формировавшийся украинский олигархат был аполитичен и в некоторых случаях (как, например, донецкие) с сильным региональным акцентом. Но «идеологи»-националисты быстро объяснили новым владельцам «заводов, газет, пароходов», что приватизировали они общесоюзную собственность, а Союз равно Россия. Следовательно, если Россия придёт, всё надо будет вернуть назад.Это, а также страх перед более мощным и интеллектуально более развитым российским капиталом, развернули украинский олигархат на Запад. В придачу к безопасности от прихода России, которую можно было обрести в НАТО и ЕС, там ещё можно было вложить деньги в привлекательную собственность, вывести их в офшоры. Ну и, конечно, каждый парвеню из днепропетровской хрущёвки или донецкого барака мечтал, как его на равных будут принимать Ротшильды и Вандербильды.Итак, на этапе формирования объективные интересы украинского государства оказались в остром противоречии с интересами большинства украинского общества. Государству как самодостаточной структуре, обладающей инстинктом самосохранения, было необходимо любой ценой устоять, а общество тяготело к его растворению в России. Если бы украинское государство, поначалу воплощённое в узком слое высшей бюрократии, обладало достаточным интеллектом, оно бы осознало, что в ближайшие десять-двадцать лет Россия просто не сможет интегрировать Украину (ей будет не до того, надо будет бороться за самосохранение).Объективный анализ сложившейся геополитической обстановки должен был толкнуть Украину к тесному сотрудничеству с Россией, которое позволило бы Киеву (как это сделал Минск) решать многие свои проблемы за счёт Москвы, ничем при этом не поступаясь. Кстати, в первые годы украинской независимости на такой схеме сотрудничеств настаивали американцы и европейцы. Только позднее, осознав, что мозги украинской элиты не приспособлены для реализации даже столь простых схем, они перешли к простому установлению прямого контроля. Поначалу же схема: Украина, процветающая за счёт выпитых из России соков, виделась американцам весьма привлекательной.Но страх перед русскими (олицетворявшими для киевской элиты советский центр), которые придут и всё отнимут, был сильнее здравого смысла. Тем более, что у украинской элиты было крайне плохо с мозгами, которые должны были по идее этим здравым смыслом обладать. В результате уже в средине 90-х правящая элита видела в России эсхатологическую угрозу — единственную угрозу украинской государственности, а значит и их господству. На борьбу с этой угрозой она направляла все свои силы вначале подспудно, а затем всё более открыто поддерживая любые антироссийские силы и вычищая из украинской политики не только тех, кто выступал за ускоренную интеграцию, но даже тех, кто предлагал строить с Россией прагматические взаимовыгодные отношения.В конечном итоге совпали четыре позиции: объективный интерес украинского государства как структуры избежать опасности слияния с Россией. Субъективные, превратно понятые ими самими ввиду острой интеллектуальной недостаточности, интересы высшей украинской бюрократии и сформированного ею олигархата оказаться от России подальше. Компенсационный эффект, приведший к превращению галицийского комплекса неполноценности (чувства ущербности перед городской цивилизацией) в комплекс сверхполноценности, диктующий потребность превратить весь мир в Украину, а Украину — в Галицию.И только Россия стояла на пути у всех этих мечтаний, являя собой разумную альтернативу взбесившемуся украинству.Не окажись в это время Запад в состоянии жестокого интеллектуального кризиса элит. Будь это Запад Никсона и де Голля, Киссинджера и Гельмута Шмидта, Тэтчер и Рейгана, он бы скорее всего устоял перед искушением, и Украина осталась бы изолированным маргинальным образованием, одиноко строящим Африку в Европе. Но Запад уже деградировал достаточно для того, чтобы соблазниться возможностью создать из Украины и окружающих постсоветских стран антироссийский противовес, с помощью которого он (Запад) собирался маргинализировать Россию.В результате внутренний антироссийский консенсус государства и контролирующих его социальных групп, дополнился внешнеполитическим консенсусом между украинскими и западными русофобами. Ну а после того, как собственные власть и бизнес получили в вопросе строительства антироссийской Украины поддержку «всего мирового сообщества», судьба населения была решена. Информационное давление, политическое подавление и элементарный подкуп потенциальных лидеров за пару десятилетий решили вопрос форматирования мозга стандартного гражданина Украины.Война с Россией до последнего украинца стала вопросом времени, но не принципа. «Пропал Калабуховский дом», — говорил в «Собачьем сердце» киевлянина Михаила Булгакова профессор Преображенский.https://ukraina.ru/20221025/1040097330.html

Утомлённые дикарями

Наверное, все мы когда-нибудь сталкивались с излишне навязчивым гостем, не понимающим намёков и не желающим уходить. Но если против такого гостя есть универсальное средство ― начать просить денег взаймы, то против гостей из бывшей Украины у Европы никаких других средств не осталось, кроме как вытащить на белый свет так хорошо известный евроукрам лакированный сапог и хорошенько наподдать потерявшим берега «хозяевам мира», которыми почему-то мнят себя украинские беженцы.

Слабеющее гостеприимство

На Украине происходит определённое отрезвление. На фоне угрожающе нарастающей экономической катастрофы, как в государстве в целом, так и у каждого украинского громадянина в частности, компенсирующий эти тревоги поток пэрэмог с фронта превратился с тонкий ручеёк. После окончания позорной эпопеи с сидением на «Азовстали» дела на Донбассе у союзных сил заметно наладились, а у ВСУ наоборот ― земля стала гореть под ногами. Процесс деградировал до того, что на фронт стали отправлять представителей высшей украинской расы ― жителей местного Пьемонта, галичан. Эти ребята насколько зажигательно и ударно скакали на майдане, толпой унижая, избивая и убивая беззащитных, настолько стремительно потянулись к себе «додому, до хаты» из Донбасса ещё в 2015-м, когда стало понятно, что там живут какие-то неправильные люди, которые вполне могут убить в ответ.

Тогда, если вы поднимете сводки по погибшим тех лет, то увидите, что в основной своей массе погибали русские люди из Харькова, Днепропетровска, Херсона, Одессы и т. д. Рагулей из Львова, Тернополя и Ивано-Франковска в списках погибших было на уровне статистической погрешности. А теперь вот тех самых укроариев отправляют на самый настоящий фронт, где, помимо столь презираемых в Галиции шахтёров и металлургов, воюют вполне себе настоящие кадровые военные РФ на весьма непростой технике.

В общем, получилось некрасиво, после чего с театра боевых действий массово повалили зрадные видеоролики от солдат ВСУ, жалующихся на свою несчастную жизнь. Подобное, как было сказано выше, совершенно не способствовало умиротворению беспокойных душ освидомевших граждан. И совсем кисло стало, когда выяснилось, что последняя надежда на допомогу от белых господ также идёт прахом.

Есть старый французский анекдот, опубликованный Жаком де Планси в своих «Анекдотах XIX века» и популяризированный Дюма в его «Годе во Флоренции», где парижская газета «Ле Монитор» сначала называет Наполеона «каннибалом» и «чудовищем», но по мере его военных успехов меняет тон и ближе к финалу уже именует его императорским царским величеством. Аналогичное, только уже в реальности, произошло с британской «Телеграф», которая в конце февраля публикует статью под названием «Владимир Путин, возможно, совершил ошибку, поставившую точку в его кровавых правилах». В начале апреля там же выходит статья под названием «Запад побил Россию в её собственной игре». Чуть позже ― «Путинская война терпит фиаско». В начале мая ― «Униженная Россия терпит эпохальное поражение». Спустя неделю внезапно ― «Победа над Путиным может нам дорого стоить». И наконец, в конце мая ― «Путин может одержать шокирующую победу».

Данный цикл статей очень хорошо характеризует настроение европейцев, которые также с каждым днём ощущают всё большую зраду. С запада на них давят США, требуя отдавать всех себя ради интересов абстрактной демократии. С востока ― сотни тысяч украинских беженцев, категорически недовольных отсутствием в Бельгии и Германии, разукрашенных в жёлто-голубой цвет предметов уличного интерьера типа лавочек и урн. А сверху на них давит собственное же родное правительство, объясняющее, что двойное увеличение суммы в коммунальной платёжке ― это «ничего страшного».

Украинский чемодан без ручки

Если кому-то кажется, что не всё так однозначно и Европа ещё не утомилась, то вот вам несколько новостей. Немецкие СМИ на днях хором сообщили, что поставки тяжёлого вооружения в Киев будут сокращены до минимума, а путинский агент Олаф Шольц, дескать, персонально не хочет жертвовать Украине национальную бронетехнику. При этом самое интересное, что такого мнения придерживаются не только власти Германии, но и «остальные западные страны». На этом, во всяком случае, настоял статс-секретарь Минобороны ФРГ Зимтье Мёллер.

Европа обещала наложить вето на приобретение российской нефти. Казалось, что пэрэмога близка как никогда и что после этого путинская экономика рухнет, а Украина победит. Но вот спустя несколько дней выяснилось, что послы ЕС не смогли согласовать облегчённую версию нефтяного эмбарго. Подробности подобной сделки могут быть скучны для обывателя, поэтому отмечу главное ― грядущий общемировой запрет на покупку русской нефти, а по укро-СМИ это подавалось именно так, был фактически главной экономической новостью в мае на Украине. Тамошние аналитики объясняли, что эмбарго таки продавят, после чего российские войска начнут спешно отступать, ибо украинский конфликт якобы станет слишком токсичным для Москвы. Но этого не произошло, отчего обычно спокойный Арестович разматерился в адрес «европейских партнёров». В аналогичном ключе высказались и другие украинские чиновники во главе с министром иностранных дел.

А тут выяснилось, что никакую Украину ни в какой ЕС ни по какой упрощённой процедуре не возьмут, просто потому, что никакой упрощённой процедуры не существует. На Украине подобное видят в духе необходимости для молодого человека ради сохранения собственного достоинства срочно жениться на залетевшей подруге. Последняя в свою очередь согласна на всё ― отсутствие свадебного платья, самой свадьбы, медового месяца и обручальных колец, лишь бы получить печать в паспорте. Но, как выяснилось, не бывать и этому, и Украине снова сказали, что через 15–20 лет, может быть. Ровно то же ей обещали, к слову, в 2005 году в период буйства «Оранжевой революции».

Ну и наконец самое неприятное ― украинских беженцев начали гнать взашей оттуда, где только недавно принимали с распростёртыми объятиями. Тот самый украинский гость, явно не страдающий от лишней скромности, принялся устанавливать свои порядки в доме, где его от щедрот душевных и на волне русофобии приняли. То в Германии прекращают свою работу волонтёры, сворачивая свои палатки, то в Испании, Греции и Болгарии укробеженцев начали выгонять из дорогих приморских отелей, то поляки, нынешние первые друзья Украины, требуют у Евросоюза уже не миллионы, а миллиарды евро на содержание новых нахлебников. Этим же промышляют, кстати, Словакия, Венгрия и Румыния. В Польше жалуются, что лишь пять процентов от принятых беженцев нашли работу, а остальные предпочитают паразитировать на чужом гостеприимстве.

Чехия с 1 июня отменила евроукрам все льготы в общественном транспорте. Покатались бесплатно ― пора и честь знать. Венгрия снижает пособие для укробеженцев до минимума с планами его полной отмены в ближайшее время. В странах Прибалтики для евроукров отменяют льготное питание. Перечислять, на самом деле, можно ещё долго. При этом характерно то, что «тэрпэць увирвався» не только у правительства европейских стран, но и у простых европейцев, которые массово выкладывают в Интернет жалобы на евроукров. Основная масса жалоб имеет общий посыл ― эти ребята ведут себя неоправданно нагло, воруют, дерутся, агрессивно требуют подаяний и вообще больше похожи на городских сумасшедших, чем на невинно пострадавших жертв тоталитаризма. Ну, тут Европу можно поздравить. Вы сами принимали участие в психологическом эксперименте над украинскими громадянами, ввергая их в бездну психоза, замешанного на мании величия. Теперь можете наслаждаться плодами своих дел.

Короче говоря, каша вскипела и попёрла через край. Ощущая это ценой попадания на сайт «Миротворец», пан Генри Киссинджер ничтоже сумняшеся с высокой трибуны заявил, что Украина должна пойти на территориальные уступки и начать договариваться с Россией. Правда, хитрый пан Генри вёл речь лишь о Крыме и территориях Народных республик до начала Специальной военной операции, но тем не менее этого хватило, чтобы попасть в недруги к евроукрам.

В итоге в Европе начали происходить те же процессы, что и на самой Украине, где громадян всё меньше и меньше беспокоит нехватка пэрэмог на фронте на фоне собственных печальных социально-финансовых перспектив. Изнеженные европейцы больше не хотят заботиться об украинской победе, ибо всё их внимание в этой сфере переключилось на достижение победы собственной. Победы над наглыми украинскими гиббонами, заполонившими окрестности. Именно поэтому интерес к Украине в западном обществе обрушился в крутое пике. К примеру, в англоязычном сегменте «Телеграм» популярность украинской темы на конец мая упала в десять раз и теперь находится на уровне восьми процентов по сравнению с 98 процентами на 24 февраля, когда стартовала СВО. Это в спокойные времена можно неделями обсуждать какую-нибудь светскую ерунду, скандал во время футбольного матча или проблемы какой-нибудь далёкой страны, а когда у тебя в Литве или Латвии совсем не зимой коммуналка за однокомнатную квартиру вдруг составила 300 евро, притом что ещё в ноябре 2021-го она составляла чуть больше 100 евро, впору призадуматься.

На самой Украине от старых людей мне как-то доводилось слышать хуторянскую поговорку насчёт засидевшего гостя: «Первый день ― золото. Второй ― серебро. Третий ― медь. Собирайся и едь». И я так понимаю, что эта самая «медь» для европейцев уже наступила. Но есть проблема ― украинские беженцы не спешат возвращаться. Зря они, что ли, скакали на майдане, требуя разрушить свою страну ради возможности упасть в европейские объятия?

Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться. Но вряд ли вам понравится их, сбывшихся желаний, итоговая форма. Возникает вопрос, как быть? Массовая депортация в товарных вагонах? На это в Европе не пойдут. Слишком некрасивая картинка получится, начисто разрушающая наспех сколоченную конструкцию единства с Украиной. 95 процентов беженцев не работают, а деньги, знаете ли, имеют свойство заканчиваться. Нежелание работать на самом деле чуть ли не главная проблема нынешнего европейско-украинского романа. Как известно, работающему человеку, попросту говоря, некогда скандалить в общественном транспорте, некогда устраивать психопатические перформансы на площадях и затевать драки в общественных местах. Незачем ему и воровать. Но всё дело в том, что евроукры ехали в Европу, преисполненные чувства собственного достоинства. Как незаслуженно забытый ценный родственник, о котором в итоге вспомнили, засовестились и пригласили, устроив ради искупления грехов пышный приём. Из украинского шизофренического заповедника их выпустили как людей высшей касты, которым все должны. А как можно ходить на работу, например, по сбору клубники или облагораживанию клумб в местном парке, если ты ощущаешь себя самым ценным представителем всей человеческой цивилизации? Отсюда и непонимание. Отсюда и безмерная обида у шароварных мигрантов. Отсюда и заносчивые заявления украинских министров, позволяющих себе выходки с лидерами европейских государств далеко за гранью дипломатического этикета.

Итог ― стремительная маргинализация украинской эмиграции, что вызовет ещё более сильное раздражение простых европейцев и как результат ― провал на выборах политиков, делающих украинскую повестку одной из главных для себя и своих избирателей. Слыхали уже, наверное, о «предложении» итальянских политтехнологов по «урегулированию» конфликта на Украине? При всей несерьёзности и глупости того предложения оно всё же поступило, хотя, казалось бы, ещё совсем недавно тот же премьер Италии Марио Драги пафосно заявлял, что только Украина будет решать, какой мир она примет, и более никто. И это только самая первая ласточка. Вне всяких сомнений, Европа продолжит торговаться, и чем дальше, тем более выгодные предложения, в меру, конечно, зависимости от США, она будет делать. Потому что Украина и её фауна ― это чемодан без ручки, который с каждым днём всё тяжелее и тяжелее. И после того как его вскроют и извлекут всё самое ценное, он полетит на помойку.

Блицкриг снова буксует

Уже сейчас понятно, что объединённая Европа, как тогда в 1941 году, рассчитывала на блицкриг, а получила затяжной забег в ширину по пересечённой местности, да ещё и не евши с утра. А тут вдогонку, чтобы повысить сговорчивость «наших западных партнёров», к ним, конечно, по личному приказу Путина хлынули дикие орды евроукров. Получилось значительно круче той истории с беженцами, штурмующими польскую границу с территории Белоруссии. Возможно, это даже круче, чем было во времена войны в Ливии и Сирии, когда на Европу также обрушился поток беженцев из неспокойных стран Ближнего Востока.

Европейцам, так же как и евроукрам, месяцами кряду скармливали новости о скорой победе Украины в этой необъявленной войне. А тут ещё и силы СВО отступили из-под Киева и Чернигова, что тут же обнадёжило Европу. Как же, нужно потерпеть ещё совсем немного. Но по мере просачивания в западные СМИ совершенно зрадных новостей о новых провалах укровермахта на восточном фронте надежды на то, что украинские гости скоро отправятся восвояси, становится с каждым днём всё меньше, а вместе с этим растёт и раздражение, последствия чего мы все с вами будем видеть в ближайшее время всё чаще и всё ярче. Главное, не начать сильно портить отношения с Украиной до тех пор, пока оттуда не будет вывезено всё зерно. Украинский чемодан без ручки, прежде чем улететь на помойку, должен быть выпотрошен белым джентльменами до основания, с чем я и поздравляю наших украинских «небратьев».

Сергей Донецкий,

Незамеченная катастрофа. Почему необандеровцы вновь и вновь идут убивать русских

Сейчас, на третьем году СВО, глубинный российский народ стал удивляться и часто
спрашивать: как же это получилось, что жившие на Украине родные братья и
сёстры (не в фигуральном значении "братства народов", а в прямом своём
значении – ближайшие родственники), вдруг стали "патриотами" Украины и
русофобами, будучи сами русскими?

При этом долгие годы, что Украина с Россией прожили как два разных
государства, никто не мог заподозрить в людях живущих там, симпатизинтов
бандеровщине.

Кто-то говорит, что они запуганы. Некоторые запуганы. Но кто их запугал?
Очевидно же, что если человек боится публично проявить свои истинные
чувства и высказать настоящие мысли, значит он ощущает общую
враждебность общества. Да и как может полмиллиона "запуганных" погибнуть
с оружием в руках, сражаясь против России, если это оружие можно было
повернуть против запугивающих (к чему, кстати, Россия призывала в самом
начале СВО)?

То есть, так или иначе, мы имеем дело с враждебностью украинского
общества, которое в большинстве своем состоит из людей, имеющих в России
ближайших родственников (мать, отец, сын, дочь, родные братья сёстры, в
крайнем случае: дяди, тёти, племянники, кузены). Вроде бы абсурд.
Десятилетиями ни в России, ни на Украине простые обыватели не верили,
что такое возможно, пока не обнаружили себя с оружием в руках
стреляющими друг в дуга.

Тут же обрела популярность теория стравливания. Мол, какие-то нехорошие
люди стравили хороших людей и заставили их друг с другом воевать. Об
этом говорят в России, об этом же говорят на Украине и продолжают
увлечённо и с энтузиазмом убивать друг друга.

Этот факт, лучше миллиона иных доводов опровергает теорию стравливания. Она
не работает потому, что если стравливаемые осознали, что их стравливают,
то они также осознают кто, как и в какой момент это сделал, после чего
объединяются против стравливающего. Но этого не происходит. Обыватели
говорят "нас стравили" непонятно кто (кандидатов в стравливающие вагон и
маленькая тележка) но воевать не прекращают.

Значит ментальная причина противостояния иная.

О причине дерусификации украинских элит мы уже писали. Она носит чисто
меркантильный характер. Именно поэтому эти люди до последнего момента,
даже воюя с Россией, пытались сохранять свои активы и бизнес на её
территории и очень удивлялись и обижались когда им закрывали въезд в
Россию и национализировали их активы. Они считали, что это у них просто
такой бизнес и российские политики просто обязаны понять их и не
принимать творимые ими гадости и подлости близко к сердцу ("Мыколо, ты
шо обидывся?")

Но у обычных-то обывателей вроде бы никакого гешефта от вражды с Россией
не намечалось. До начала разного рода майданов и расцвета русофобского
национализма, Россия даже не возражала против намерения украинцев стать
европейцами. Да и сейчас выступает только против вступления Киева в
НАТО, насчёт же ЕС просто предупреждает, что счастья там Украина не
обретёт и что интеграция более выгодна с ЕС (в рамках мощного ЕАЭС), а
не в ЕС, в качестве очень одинокой Украины, с которой европейцы по
традиции снимут последнюю рубашку.

Так чего ж им не хватало?

Давайте представим себе обычного обывателя. Неважно в каком населённом пункте
Украины он живёт, какое у него образование и чем он зарабатывает на
хлеб.

Был и исчез Советский Союз. Что для него изменилось? Поначалу ничего – даже
денежные купюры и паспорта остались те же. Потом поменялся цвет
паспорта и появились новые купюры. Ну что ж, в СССР тоже паспорта меняли
цвет – были серыми, стали красными. Украинские синие – а какая
обывателю разница? Паспорт – не "Девятый вал" Айвазовского, им не
любуются, его функция чисто техническая – удостоверять личность
владельца. Эту функцию он выполняет независимо от цвета обложки.

Денежные купюры в СССР тоже неоднократно меняли цвет и формат. Поменяли ещё раз.
Стали называться гривнами, так в СССР тоже были и червонцы, и рубли, да
и гривны на Украине многие называли рублями вплоть до 2014 года.

У власти в России все 90-е был бывший коммунист Ельцин, а на Украине
бывшие коммунисты Кравчук и Кучма. Границы открыты, чтобы поехать к
родственником в Россию надо только взять билет на поезд. Таможня?
Большинству она не мешает. Контрабанду обыватели обычно не возят, а у
таможенников глаз намётанный, они время на обывателей не тратят
–тридцать секунд – один вопрос, один ответ.

Цвет флага изменился, форма герба? В России тоже изменились. Отличаются
сильнее чем отличались флаги и гербы РСФРС и УССР – так даже удобнее,
сразу видно где чей.

Из всех видимых изменений – появилось собственное министерство обороны
(потому, как даже собственный МИД у УССР был). Часто ли обыватель бывал в
министерстве обороны СССР? А военкомат, как был, так и остался на том
же месте и даже военная форма до 2015 года по сравнению с советской
почти не изменилась.

Да и часто ли украинский обыватель ездил в Хабаровск или Екатеринбург? Он
даже в Сочи не ездил, а в годы независимости и Крыму стал предпочитать
Турцию и Египет, где, кстати, регулярно встречался со знакомыми и
незнакомыми россиянами. Ну переместилась "всесоюзная здравница" в
Анталью, так вроде даже лучше обслуживать стали.

Школьные учебники обывателя интересуют редко. Главное чтобы дети учились хорошо.
Правила школьной жизни остались примерно теми же. ВУЗы на тех же местах
стоят, а поступить туда стало легче.

Хуже стало с работой и зарплатой, зато исчезли очереди, да и экономика постепенно начала стабилизироваться, жить стало веселее.

Итак, с точки зрения привычного окружения, украинский обыватель жил в той же
УССР. Только цвет флагов изменился, но массовые мероприятия
организовывались по тому же лекалу, теми же людьми и с теми же
участниками. И даже своя Пугачёва в лице Ротару была.

Телевизор что-то бубнил про ЕС, в котором построили рай на земле. Обыватель
осознал, что вступить в ЕС значительно проще, чем строить неведомый
коммунизм, чем он якобы занимался в СССР. И никто не ругает за
"мещанское" стремление к личному комфорту. Наоборот, говорят, что это
правильно. Кстати, и в России в это время было так же.

Нарастающие
российские отличия от Украины обыватель, даже приезжая в Россию, не
замечал. У него слишком узкий для этого кругозор. В целом же всё было
так же, а в 90-е годы Украина жила даже богаче. В общем всё было
примерно так, как обещали при распаде СССР.

По телевизору обывателю говорили, что раз он живёт на Украине, значит
украинец и надо знать украинский язык. Так это и при СССР говорили и в
школах УССР украинский язык учили обязательно (в тех. где преподавание
велось на украинском с первого класса, а в тех, где на русском – со
второго). И то, что называлось украинской литературой тоже учили. И на
могилу Тараса Шевченко школьников возили.

Принципиально для обывателя (ещё раз подчеркну не для всех, но для обывателя,
каковых, правда 90% населения) не изменилось ничего. В 90-е кто хотел
даже работал и жил в России, годами не меняя гражданства и не испытывая
никаких проблем.

Постепенно правда обывателю стали рассказывать, что жадные русские хотят свой газ
украинцам продавать втридорога, а украинскую ГТС использовать бесплатно.
Обыватель возмущался. Ну так россияне тоже возмущаются, когда им
говорят, что надо какому-то очередному "союзнику" долги простить. Деньги
вроде и не свои, а жалко.

Потом обывателю сказали, что русские из вредности не пускают Украину в ЕС,
где сплошной евроремонт и каждому дают столько денег, сколько он хочет, а
работать совсем не надо. Потом добавили, что не только из вредности, но
из имперской заносчивости: они мол голые-босые, хотят, чтобы и украинцы
были такими же.

Обыватель же видит, что где Европа, там комфортнее (даже если это азиатская
Турция или африканский Египет). А вокруг, напомню, тот же СССР, только в
профиль – флаги другие. И у него создаётся впечатление, что всё плохое
осталось от СССР, а всё хорошее буквально вчера принесено из Европы. При
этом СССР у него отчётливо ассоциируется с Россией, где либо он "сам
был и всё видел", либо кум был, или брат, или сват и рассказывал.

То есть, на обывательском уровне против нас играло то, что раньше нас объединяло – похожесть быта.

В конечном итоге выросли новые поколения обывателей, которые СССР уже не
видели, для которых Украина – единственный дом родной, но которым
родители и телевизор рассказали, что всё плохое в стране из советского
прошлого, в которое украинцев якобы хочет вернуть Россия, а всё хорошее
из европейского завтра, куда Украина рвётся при поддержке
"альтруистического Запада".

В этой ситуации, когда российские родственники рассказывали украинским
как меняется Россия, те просто не верили. Так же, как у нас говорят, что
"они воюют, потому, что их запугали", они считали, что за каждым
россиянином бдит ФСБ и не позволяет ему рассказывать правду своим
зарубежным родственникам и знакомым. При этом, коллективное
обывательское мнение, что в России всё как на Украине, только страна
больше, а порядка меньше сложилось ещё в 90-е и практически не менялось.
Обыватель инертен и редко меняет сложившиеся взгляды.

В конце концов, всю эту толпу обывателей, состоящую уже из нескольких
поколений, из которых старшие видели СССР, а младшие зачастую о нём даже
не слышали, вызвали в военкомат, который к тому времени переименовали в
ТЦК, сказали, что на страну напал "страшный враг" и её надо защищать,
выдали оружие, форму и отправили на фронт.

Это никак не противоречило тому, чему учили обывателя в СССР. Даже те, кто
родился после распада, прожил часть жизни в России, а затем переехал на
Украину, не заметили никаких противоречий – и в российской школе, и в
украинской им говорили, что родину надо защищать, что это священный
долг, про патриотизм и т.д. При этом для большинства обывателей переезд
из России на Украину характеризуется только изменением цветовой гаммы
национальных праздников и названий популярных сортов водки в магазинах.
Остальное для обывателя тождественно.

Когда же он оказался в окопе, то "страшный враг" сквозь прорезь прицела, даже
на ста метрах виден как силуэт без индивидуальных черт – простая
мишень, в которую учили попадать. И когда в собственный окоп обывателя
прилетал снаряд, то просто взрывался и убивал, а кто его выпустил,
откуда он прилетел было не видно.

Вот так, незаметно для себя украинский обыватель, вчера ещё смеявшийся над
бандеровцами, сегодня сам стал бандеровцем. Он ненавидит не конкретных
русских, а некий собирательный образ агрессора-ретрограда, не желающего
обогащаться духовно и материально и мешающего это делать другим.

Врагами становятся все, кто пытается поколебать его в этом убеждении. Потому,
что пока он находится в украинской обывательской среде, действует
"принцип бандарлога": "Мы все так говорим, значит это правда". Когда же
его из этой среды изымают (он попадает в плен), то никак не может сам
себе объяснить зачем он воевал и все время воспроизводит простую
последовательность событий: повестка-ТЦК-окоп-плен. Или: поймали на
улице-окоп-плен.

Последовательность событий он помнит хорошо, а почему так произошло, что он вдруг оказался
с автоматом в руках против таких же русских как сам, защищая
ненавидимого им Зеленского, объяснить не может.

Обыватель en masse – тупая, страшная инертная сила, готовая смять и раздавить
любого, не вписавшегося в параметры этой силы, каковая, впрочем,
обеспечивает стабильность государства (любого государства). А по
отдельности многие из них немного наивные милые люди, с которыми иногда
приятно отдохнуть на природе или поболтать о пустяках.

Украина сохранила и выпестовала советского обывателя лучше, чем любая другая
постсоветская страна, и легко бандеризировала его, заменив ему большую
Родину (от Варшавы до Японии), которую он не может понять, поскольку
никогда не видел её целиком, на родину малую (от огорода до околицы),
которую легко можно окинуть взглядом.

Обыватель и идёт на фронт защищать свои "бурячки на грядке", а получается, что
защищал Зеленского и бандеровцев. Поэтому и получается, что в плену они
вроде как адекватные и всё понимают, а стоит их обменять, они вновь идут
на фронт умирать за совершенно чуждые и ненужные им американские
интересы, бандеровские идеи и зеленские активы.

И сделать с этим ничего нельзя. Такова человеческая природа. Немцы в
прошлом веке уложили в землю более 12 миллионов своих соотечественников
около пятидесяти миллионов граждан других государств, прежде чем
"осознали", что на самом деле они "антифашисты".

Только чтобы это осознание пришло, их понадобилось победить в страшнейшей
войне, в которой они гибли за Гитлера даже с большем энтузиазмом, чем
украинцы гибнут за США и Зеленского.

Тут уж ничего не поделаешь, чтобы хотя бы получить шанс вернуть
коллективного обывателя в нормальное состояние, необходимо убить сотни
тысяч индивидуальных обывателей.

Если же оставить всё как есть, то враждебно настроенный коллективный обыватель так и будет пытаться убить нас.

https://ukraina.ru/20240628/1055928603.html

Растерянность гегемона

Слышали новость? Анджелина Джоли после визита на Украину переименовалась в Джавелину Бджоли, а также усыновила Калыну и Волыну, доедающих последний собачий корм на «Азовстали». Знаете, как это известие восприняли в США? Приблизительно, как если бы у нас объявили, что певица Манижа смоталась с гуманитарной миссией в Судан. Ну, объявили и объявили ― подумаешь. Вот сейчас футбол начнётся ― ЦСКА ― «Ростов», это гораздо интереснее.

И Бджоли, и Манижа являются послицами доброй воли Управления Верховного комиссара ООН. Только если последняя попала в сию на редкость бесполезную должность лишь в 2019-м, то патентованная американка накатала уже более 60 так называемых полевых миссий, мотаясь по таким городам и весям, которые среднестатистический американец даже приблизительно на карте не найдёт. Естественно, результат подобных визитов для принимаемой стороны нулевой, и в данном случае основной профит получает визитёр, о чьём «самопожертвовании» растрезвонят у него дома, а может, даже ещё и медальку вручат на каком-нибудь гей-параде.

Практически одновременно на родину шаровар, кизяков и боевого гопака прибыла супруга Байдена миссис Джилл, тут же переименованная в Бджил. Эта «пчелиная» коллега голливудской актрисы приехала втихаря. Как витиевато пишет пресса, с «необъявленным визитом» в Ужгород. Видимо, покупаться в термальных источниках, попить местной водички, а заодно и передать пану Зеленскому кое-что не очень приятное. Так иногда бывает, когда мужьям не хочется связываться. Например, выяснять отношения со сварливой соседкой. В таком случае они отправляют жён, которые с присущей некоторым женщинам деликатностью стараются разрешить мужнины проблемы. Как это восприняли в США? Адепты демократов пафосно вознесли хвалебные речи о дружбе двух столь великолепных первых леди (Байденша была встречена женой Зеленского). Остальные отметили, что наверняка бабушка Джилл поехала заметать грязные делишки своего сынка, немало нашкодившего на Украине во времена оные.

О чём говорит подобное? О том, что Украина для США превратилась в Малави или, пусть простят меня поборники политкорректности, в Нигер. То есть в весьма далёкую страну, в которую никто из американцев, находясь в здравом рассудке и трезвой памяти, не по службе в жизни не поедет, никаких тамошних товаров покупать не будет и вообще в принципе не найдёт оную на карте. Какого цвета кожи люди живут в Малави: белые, коричневые или совсем чёрные ― для большинства американцев это также тайна за семью печатями. Но зато в американском сознании, как это верно подметил покойный уж ныне Джордж Карлин, существует привычный стереотип: если в какой-то стране живут слегка коричневые люди, значит там должна быть война, в которой может поучаствовать и армия США. Можно ли отнести евроукров к коричневым? Вне всякого сомнения. Достаточно немного знать историю, чтобы быть в курсе того, что первые штурмовые отряды нацистского террора в Германии 30-х годов прошлого века носили коричневую форму. Таков был цвет, и такова была униформа Национал-социалистической немецкой рабочей партии ― списанная форма боевых подразделений колониального образца. Так что всё, как видите, сходится.

Сложные вопросы

Есть твёрдая уверенность в том, что американским, с позволения сказать «ньюсмейкерам», то есть гражданам, выдумывающим новости для собственного стада, уже попросту нечего сказать, что ободрило бы «исключительную» нацию. Они, конечно, что-то пытаются: мол, экономика России разорвана в клочья, россияне поголовно недовольны властью, а Украина выигрывает войну, ― но потом на сцену выходит Байден, чью речь не дать в эфир нельзя, и на голубом глазу заявляет, что инфляция и прочие подорожания всего и вся ― это прямое влияние Путина.

Какой вывод после всего этого должен сделать условный Джошуа из Огайо? Даже при наличии самых минимальных умственных способностей он сложит два плюс два и задумается на очень любопытную тему. Если Россия и Путин повержены, то почему тогда они столь мощно влияют на его личную жизнь, как не влияло ни одно явление за последние лет сорок? И если Байден, президент самой могущественной, по мнению Джошуа из Огайо, страны, открыто признаёт, что его жизнь и жизнь вверенных ему граждан портит какой-то посторонний человек из далёкой «страны-бензоколонки», то не может ли так получиться, что именно он является более могущественным, чем мистер президент всея США? От таких вопросов, знаете ли, мозги Джошуа из Огайо может перекосить, но и не думать на эту тему он также не может.

В верховьях реки Потомак это чутко ощущают и, хотя чувствуют в себе уверенность обмануть любые механизмы любых выборов, всё равно не то чтобы нервничают, но просто испытывают некоторую, на мой взгляд, растерянность. Растерянность гегемона. Сами посудите, выпуск на арену Матери Всех Санкций не только не дал ожидаемого эффекта, но и сработал наоборот ― российский рубль стал набирать силу и к середине мая 2022-го вернулся к рубежам 2020 года. Вложенные в русский бунт денежные состояния обернулись пшиком одиночных пикетов в некоторых городах России. Опальные бояре и прочие российские олигархи не только не смогли замутить добротный майдан в украинском или хотя бы казахском стиле, но и вовсе даже встали в стройные ряды ревнителей российской государственности при нынешней её власти. Пусть и не все. Даже предельно либеральный и временами несерьёзный Дмитрий Медведев стал задвигать настолько суровые речи, что тут же в социальных сетях вспомнили, что это, на секундочку, Димитрий Принудитель. Всё происходило, как в том афоризме про крепчающего от пассивного полового акта, с тем лишь исключением, что кто над кем на международной арене этот самый акт производит, ещё нужно разобраться. Отсюда растерянность в глазах задающих тон мировой повестке.

Демократия до последнего евроукра

Теперь вернёмся к нашим баранам, в смысле к евроукрам. Украину накачивают оружием, как прожжённого наркомана героином. Будет ли хорошо накачиваемому от данного процесса? На каком-то этапе, несомненно, а далее последует известный финал. Помогали ли когда-нибудь американские железяки уничтожаемым американским сателлитам? Лишь эпизодично. Но на что только не пойдёт правительство США ради поддержания собственных корпораций, производящих вооружение.

Помните, как Порошенко бегал по оружейным заводам и артелям, тиская в руках различные образцы доморощенного вооружения? Со стороны это смотрелось одновременно показушно и глупо. В точности аналогичными вояжами сейчас пробавляется и старина Байден, недавно взявший в руки «Джавелин» и признавшийся, что никогда не думал, что они такие лёгкие.

Что объединяет в данном случае панов Порошенко и Байдена? В обоих случаях это была личная финансовая заинтересованность в виде конкретного владения теми или иными производствами либо элементарных откатов за заказы.

Хотите горькую банальность? Нет такого евроукра, уничтожение которого остановит американский военно-промышленный комплекс. Оборонный бюджет США на 2021 год, если верить «Википедии», составил 801 миллиард долларов. Это в разы больше, чем во всём остальном мире. У Китая, например, 293 миллиарда, а у России, находящейся на пятом месте этого хит-парада, почти 66 миллиардов. Так называемый оборонный бюджет США ― это гигантская дойная корова, к чьему влажному вымени хотят присосаться слишком многие влиятельные люди. Настолько многие и настолько влиятельные, что истребление последнего евроукра, занесённого в «Красную книгу», для них не станет ни малейшей помехой. И ещё долго после завершения Специальной военной операции на Украине сложившаяся инерция позволит выкачивать из бюджета США совершенно космические суммы на поддержание незалэжной демократии.

Расскажут ли об этом украинскому обывателю? Естественно, нет. Для него, опять же за счёт американских налогоплательщиков, создали особый информационный купол, где пэрэмоги следуют друг за другом, как дозы морфина в вену лежащего под капельницами смертельно больного.

Расскажут ли об этом обывателю американскому по американскому же телевидению? Лишь в очень редких случаях. Украина для него должна быть неким подобием святого Грааля или гроба Господня, за которыми в бытность оную полчища крестоносцев отправлялись на Восток, скрывая за этим банальный грабеж.

Только сейчас всё стало гораздо проще. Политологи вообще перестали заморачиваться, выдумывая какие-то особенные призы, предложив вместо них такую примитивную, абстрактную и совершенно бесполезную штуку, как демократия. Простые американцы в этот момент успокаиваются, предполагая, что теперь где-то в ещё одной стране стали жить хорошо и по справедливости. Американцы чуть поумнее в этот момент, отбросив мысли о высоком уровне жизни и социальной справедливости, просто считают, что ещё одна страна стала пусть и вынужденным, но союзником США, чья мировая гегемония не знает пределов. И лишь немногие, кому высшие силы дали настоящий разум, способный критически мыслить, понимают, что начинающаяся болтовня про нехватку демократии где-либо всегда означает одно из двух: либо США нужно кого-то ограбить, либо нужно дать заработать своему ВПК, либо в идеале и то и другое. Как ни странно, последних на самом деле не так много.

Похмелье по-американски

Знаете такое: «Сон разума рождает чудовищ»? Так вот, в случае с американским обывателем происходит несколько иное ― спящий разум начинает ощущать беспокойство со стороны голодного, а оттого неспящего желудка.

О бурном развитии такого процесса свидетельствуют результаты американских же социологических опросов. Как сообщил Институт Гэллапа в начале мая сего года, 69 процентов опрошенных американцев не доверяют собственному правительству. Как вам такой антирейтинг? С другой стороны поддувает Институт демократии, по чьему опросу 43 процента американцев согласны с поражением Украины в текущем конфликте. Это практически в два раза больше, чем было на момент начала СВО. При этом забавная вещь ― 53 процента опрошенных респондентов уверены в том, что антироссийские санкции вредят США больше, чем России. Совершенно изумительно. Американцам денно и нощно объясняют, что американский кулак бьёт по русской голове, а само американское большинство уверено, что кулаку от этого процесса значительно хуже. Ну и ещё 52 процента опрошенных считают, что старина Джо не справляется с украинским кризисом. Жаль, что в опросе Института демократии не было вопроса о том, сможете ли вы показать ту самую Украину на карте? Здесь бы, полагаю, отрицательный ответ дало абсолютное большинство.

Что получается в итоге? Пока некоторые в меру и не в меру пессимистичные граждане объявляют о «заафганивании» России, за океаном и не только происходят весьма занятные процессы, в соответствии с которыми можно сказать, что в это самое «заафганивание» вляпались совсем другие ребята, любящие называть себя исключительными.

Естественно, без всякого шапкозакидательства стоит отметить, что чем быстрее СВО достигнет своих целей, тем России будет лучше, но нюанс в том, что иногда бывает так, что чем хуже России, тем хуже и США. В этом мире всё сплелось и смешалось. Глобализация, развёрнутая самими же американцами, теперь даёт неожиданные плоды, горечь которых уже ощущают по всему миру.

В результате, пристально наблюдая за текущей американской новостной повесткой, со злорадной улыбкой обнаруживаю ту самую растерянность некогда великого американского гегемона, чей блицкриг пошёл не по плану, и чем дальше, тем меньше с изначально задуманным планом он будет иметь общее.

Тогда, в Великую Отечественную, за нас сыграли русские морозы и не менее русское бездорожье. Теперь ― дальновидность и расчётливость Москвы, которая всё это предусмотрела и, пусть и не без огрехов, сделала так, что «наши западные партнёры» стали задыхаться в сложившемся смертельном клинче гораздо раньше, чем они рассчитывали. Плюс чисто национальные особенности.

В то время как россиянам, пережившим «святые девяностые», по сравнению с которыми нынешние пертурбации доставляют лишь небольшой дискомфорт, граждане спокойного и зажиточного Запада со всего маху ввергаются во что-то, сравнимое с теми самыми «девяностыми», что им, и это проявляется всё сильнее, очень не нравится. Настолько, что они даже готовы пойти на немыслимое ― предать забвению нацистов, развёдших кровавый шабаш в одной из русских окраин. Ибо русофобия русофобией, а обед по расписанию, ну и табачок врозь.

Но есть у этого и своя обратная сторона. Весьма неприятная, нужно сказать. Неспособные достичь «демократической» победы на Украине военным методом, неспособные должным образом привлечь внимание и вызвать хроническое чувство стыда и сопереживания перед Украиной у западного обывателя, те самые ребята из «Града на холме» могут решиться на беспрецедентные меры.

Если запуск тяжёлой артиллерии в виде визита всемирно известной американской актрисы на Украину не дал результата, если говорящие головы западных телеканалов больше не вызывают в обывателе желания страдать и платить ради украинской победы, то кураторы этого процесса могут устроить что-то поистине кровавое и ужасное типа взрыва ядерной бомбы в одном из городов бывшей Украины, дабы, во-первых, снова крепко привлечь внимание к данному конфликту, а во-вторых, наглядно показать, что, мол, вы видите, что происходит? И если вы не будете платить, не прикрутите газ и не проголосуете поголовно за Байдена, то всё это придёт прямо к вам домой. В том числе и в дом к тому самому Джошуа из Огайо. Настолько ли сошли с ума кураторы Украины и настолько ли лишились разума простые европейцы и американцы? Это мы узнаем в самом что ни на есть обозримом будущем.

Сергей Донецкий,

специально для alternatio.org

Украина и стокгольмский синдром

Один мой читатель развивает идею, согласно которой население Украины просто "захвачено террористами в заложники" и поражено "стокгольмским синдромом"

Поскольку не ему первому и не ему последнему приходит в голову такая мысль, считаю необходимым и полезным разобраться с этим заблуждением, а это заблуждение.

Во-первых, преступления человека против государства и преступления государства против человечности и мира всегда различались. И это правильно. Государство обладает тем, чем не обладает никакая банда террористов – внутренним иммунитетом. То есть всё, что оно творит на своей территории, не может быть основанием для международного вмешательства, если не достигает гомерических размеров (как геноцид в Руанде) и не начинает (это тоже обязательно) создавать угрозу благополучию соседних государств и даже стабильности мира в целом.

Захватившие заложников террористы таким иммунитетом не обладают. Они прекрасно знают, что, даже если им удастся уйти, охота на них не прекратится. Убийство заложников будет служить отягчающим обстоятельством, которое осложнит поиск убежища. Поэтому они заинтересованы в том, чтобы заложники не ерепенились, не лезли на рожон, вынуждая их демонстрировать решимость идти до конца, а добровольно и заинтересованно сотрудничали с ними.

Поэтому стокгольмский синдром — это не только особое психическое состояние заложников, это в большей мере заинтересованное сотрудничество двух временно связанных сторон, из которых в итоге одна должна получить жизнь и свободу, а вторая свободу и выполнение её требований.

Во-вторых, государство — не абстракция, государство не существует без народа. Государство, не опирающееся на народную поддержку, не в состоянии проводить активную внешнюю и эффективную внутреннюю политику. При этом не надо даже активного сопротивления, достаточно «итальянской забастовки», то есть тихого саботажа большей части населения, и государство начинает сыпаться.

Не надо забывать, что низшие и средние слои чиновничества, полиции, армии и даже спецслужб — тот же народ, живущий той же жизнью и испытывающий те же, а иногда и большие трудности. Если массовая поддержка государственности отсутствует, то она не может опереться даже на своих потенциальных защитников. Поэтому разумные правители пытаются (как Путин) не опереться на одну крикливую, активную, но узкую социальную группу, а по возможности расширить социальную опору государства до размеров всего общества. Методы кнута и пряника здесь каждое государство применяет в разном сочетании и с различной интенсивностью, но ни одно не обходится без обоих.

В-третьих, государство, гипотетически «взявшее свой народ в заложники» не сможет вести продолжительную внешнюю войну. Народ, не идентифицирующий себя с государством, ощущающий его враждебность, просто не станет его защищать и сдастся. Классический пример из близкой к нам исторически, географически и политически области — переход Мазепы на сторону Карла XII. Гетманы и до Мазепы неоднократно переходили со стороны на сторону (порой не по одному разу). Власть Мазепы над Украиной была едва ли не самой прочной со времён Богдана Хмельницкого. Пожалуй, даже положение Богдана не было настолько стабильным.

Казачья старшина реально стремилась к «польским вольностям» и боялась растущего самовластия Петра Великого. Карл XII до Полтавы был непобедимым полководцем, а шведская армия не терпела крупных поражения до Лесной (где не было Карла) и Полтавы. Мелкие стычки и успешные для русских осады в Прибалтике не в счёт — это был второстепенный ТВД (театр военных действий. — Ред.), задачей командующих на котором было сковать русских, пока не явится Карл и не одержит окончательную победу. С этой задачей (сковать) они справились. Это Карл не смог победить во многом из-за Мазепы.

Мазепа должен был выставить в поддержку Карла 80-тысячное войско из казачьих, сердюцких полков и запорожцев. Кроме того, он обещал снабдить шведскую армию припасами и многочисленной артиллерией. Малороссийские крепости должны были стать надёжной базой шведской армии, а российские гарнизоны, ещё до прихода шведов, должны были перебить казаки.

Результат оказался катастрофическим для Карла. Артиллерию и припасы Меньшиков частично уничтожил, частично захватил в Батурине. При этом малочисленный русский корпус никогда бы не смог взять мощную крепость во враждебной стране, если бы не выяснилось, что большая часть малороссийских казачьих полков и практически всё население поддерживает не своего гетмана, а русского царя.

Кстати, телевидения и интернета тогда не было, а Мазепа активно распространял дезинформацию о том, что русские всех убивают и всё уничтожают (крадут унитазы, стиральные машинки, асфальт и микроволновки). Он рассчитывал, что народ начнёт защищаться, а там дело само пойдёт. Но ему не поверили, хоть проверить его правоту можно было только эмпирически (дождавшись прихода русских).

Сопротивление началось моментально по всей стране. Мазепа с трудом собрал для Карла порядка 20 тысяч сердюков, казаков и запорожцев, из которых половина покинула его в первые же дни после прибытия в шведский лагерь. Народ и армия выступили против государства, поскольку им приелась коррупционная тирания Мазепы и они видели в Москве альтернативу его правлению (неоднократно жаловались на него задолго до измены). Не помогли даже шведские карательные отряды, почти год оккупировавшие Малороссию и ни с кем особо не церемонившиеся. Полтавская битва, знаменовавшая перелом, состоялась 27 июня (8 июля) 1709 года, а изменил Мазепа в конце сентября 1708 года.

Подчеркну, что казна, войско и администрация у Мазепы были собственные, а с Россией его связывала примерно такая же вассальная зависимость, как в XV веке герцогов Бургундских с королями Франции, что не мешало Бургундии де-факто проводить самостоятельную политику (в том числе и военную), зачастую недружественную в отношении Франции и своих родственников, правивших ею.

Судьба Мазепы — классический пример народного несогласия с политикой правящей элиты. И никакого тебе стокгольмского синдрома, и никаких вопросов: а что же мы можем с голыми руками против Мазепы с сердюками, да ещё и лучшей на тот момент в мире шведской армией? Между тем окажись Пётр во враждебной стране против 120-тысячной армии Карла и Мазепы с мощной артиллерией и надёжным тылом, ему было бы куда как сложнее не то что побеждать, а просто воевать. Но народ свой выбор сделал.

Народ сделал свой выбор и в 1991 году, когда на референдуме 1 декабря большинство (90,32% при явке 84,18%) проголосовало за независимость Украины. Народ сделал свой выбор и в 2004 году, когда около половины населения проголосовало за Ющенко, не скрывавшего своей русофобии и намерения резко сменить внешнеполитический курс с «многовекторного» на проевропейский. Народ промолчал, сделав свой выбор, когда Ющенко дважды (в 2005 и 2007 году) незаконно захватывал власть.

Народ проигнорировал русофобский майдан 2013–2014 годов, без сопротивления смирился с победой мятежа и, поворчав для порядка, отправился в составе ВСУ усмирять Донбасс. Народ, которому вначале СВО постоянно предлагали переходить на сторону России, свергать путчистов при поддержке ВС РФ и приводить к власти народное правительство независимой Украины, разобрал розданные Зеленским десятки тысяч автоматов, но не повернул их против власти, а пошёл воевать против России.

К настоящему времени народ, якобы зараженный стокгольмским синдромом, положил в полях Украины полмиллиона только мёртвыми, ещё столько же получил искалеченными, воюя против России. И продолжает воевать. И Зеленский намерен вновь набрать полмиллиона человек к примерно такой же численности имеющихся во всех силовых структурах.

Если это стокгольмский синдром, то я испанский лётчик. Заложникам террористы не дают в руки оружие, чтобы себя защищать. Заложники не бросают в тюрьмы, не пытают и не убивают тех, кто пришёл их спасти. Они стараются выжить и могут не оказывать активного сопротивления террористам, но при первой же возможности они бегут на свободу (отдельные случаи полной потери психической адекватности в результате длительного стресса не в счёт).

Из «пророссийских активистов», остававшихся на Украине после 2014 года больше половины были не пророссийскими, а антифашистскими (это разные вещи). Они хотели независимой Украины, но без нацистского режима, государство-конкурента России с русской культурой и языком в основе, не понимая, что это невозможно. Часть из антифашистов уехала в Россию и здесь борется за «новую Украину», настаивая на том, что Россия должна её им создать. Часть антифашистов перешла на сторону нацистского режима, мотивируя это тем, что «Россия напала». Часть антифашистов попала в тюрьмы.

Точно так же частью погибли, частью оказались в тюрьмах, а частью в эмиграции реальные (хоть и немногочисленные) «пророссийские» (а на самом деле русские) активисты. Но среди них, русских активистов, оказалась ещё одна немногочисленная прослойка, оказавшаяся неспособной ни на активное сопротивление на родине (за что убивали и бросали в тюрьмы), ни на эмиграцию и борьбу за Россию из России (переезд в никуда некомфортен, влечёт за собой массу трудностей и ордена за него не дают).

Эта прослойка ждёт Россию, но не просто ждёт (если бы просто ждала), она постоянно учит Россию, как Россия должна этих людей освобождать, ругает за то, что Россия медлит и освобождает неправильно, злорадно сообщает, что обстрелы российской территории — это за то, что в 2014 году не пришли.

Вот эта-то прослойка и поддерживает, распространяя по мере своих скромных сил и возможностей, «теорию стокгольмского синдрома». Это же очень выгодно. Получается, что кроме, как они когда-то говорили, «2–3 тысяч нацистов, захвативших народ в заложники», виноватых на Украине нет. Россия виновата, потому что вовремя «не пришла» и «не спасла» — вот украинцы и заболели стокгольмским синдромом. Теперь их надо лечить. А в лекари, ясное дело, взять именующих себя адеватниками (чтобы ни в коем случае не спутали с лапотными пропутинскими охранителями, которые «ватники») «пророссийских», которые «ждали» и потому «заслужили».

В общем, как я уже много раз говорил и писал, Ленин, конечно, был тяжёлым человеком и представлял опасность для собственного народа в качестве государственного деятеля, но политтехнологом был от бога, возможно, величайшим за всю историю человечества. Он лучше других понимал механизмы политической борьбы и умел ими пользоваться без лишних эмоций: без гнева и пристрастия. И он был абсолютно прав, когда учил за любой политической теорией видеть экономический интерес определённого круга лиц.

Так что в случае с Украиной не стокгольмский синдром и лечение несчастных жертв террора, а нацистский режим, денацификация и ответственность как сознательных строителей режима, так их ограниченных попутчиков-коллаборационистов. А те, кто выживал, стараясь не быть запятнанным, должны радоваться уже тому, что выжили и не запятнали себя сотрудничеством с режимом.

Тем, кто просто ждал и не имел к России никаких претензий, станет хорошо как только Россия наконец придёт. Тем, кто злобствовал по поводу «не вовремя» и «не так», совсем хорошо уже никогда не будет, но они по крайней мере будут в безопасности, в нелюбимой ими за свою «неправильность», но всё же в России, которая, может быть, и поздно (для некоторых) приходит, но своих не бросает. И чужих тоже.

https://ukraina.ru/20230918/1049478363.html