Просто не смотри

От создателей От создателей "В Счастье каратели вырезали всех женщин и детей" и" распятого мальчика! У тупого Шарика появились "конкуренты", зато у нс появятся новые лулзы!;)

О свободной Польше.

Лех Валенса - обыкновенный электрик. Отец шестерых детей, католик. Стал руководителем профсоюзного движения "Солидарность", боровшегося за права и свободы польских рабочих. Пришел к власти путем выборов, предварительно проведя круглый стол вместе с коммунистами.

Войцех Ярузельский - герой Великой Отечественной Войны, генерал, лидер Польской Народной Республики и последний коммунистический лидер стран Варшавского Договора. Отошел от власти без всякого свержения. Не смотря на многочисленные попытки отдать его под суд, он так и не был осужден.

Пришла повестка из военкомата. Простой вопрос самому себе: Почему я должен воевать?

Мир постамериканской эпохи

Человечество постоянно живёт в эпоху распада. В то же время человечество постоянно живёт в эпоху централизации. Диалектика истории работает просто: центры распада и централизации постоянно меняются местами как по горизонтали (одни государства слабеют, другие усиливаются), так и по вертикали (на фоне слабеющего центра всегда происходит укрепление власти в уделах, а слабость регионов приводит к усилению центра). Искусство руководства государством в том и состоит, чтобы верно определить его внутреннее и внешнее состояние.

В соответствии с этим необходимо перемещать центр тяжести управления с регионального на центральный уровень и обратно. В области же внешней политики в эпоху слабости стараться не слишком активничать, чтобы понести как можно меньшие потери (а лучше совсем ничего не потерять), во время же силы стараться осторожно приобретать дополнительный ресурс. В зависимости от эпохи этот ресурс может номинироваться в землях, людях, промышленной мощи, доступе на рынки, идейном лидерстве, информационном превосходстве и иных ресурсах. Как правило, важную роль играет несколько взаимосвязанных факторов из числа вышеперечисленных.

Империя коллективного Запада

Сегодня мы находимся в уникальной ситуации. В истории человечества такого ещё не было. Впервые распадается глобальная империя. Мы привыкли называть её американским миром, поскольку после распада СССР США на двадцать - двадцать пять лет (кто как считает) остались единственной сверхдержавой и стали символом западного доминирования. Но на деле это была империя коллективного Запада.

США делились прибылями, получаемыми за счёт ограбления остального человечества, с Канадой и Австралией, Новой Зеландией и Южной Кореей, Японией и ЕС не из любви к искусству и не по причине врождённой тяги к благотворительности. Просто без поддержки этих вассальных режимов Вашингтон был не в состоянии осуществлять управление глобализированным миром.

А, как известно со времён классического феодализма, вассал обязан господину ровно в той же мере, в которой господин обязан вассалу. Если князь или герцог не одевает свою дружину роскошно, не обеспечивает её дорогими лошадьми и оружием, не кормит до отвала и не поит до пьяна, то и дружина имеет полное право бросить такого лидера и искать себе нового господина (право отъезда).

СЭВ распался, когда СССР не смог больше обеспечивать Восточной Европе приток дополнительного ресурса.

В политике эти отношения выражаются в смене союзников. Например, когда СССР не смог больше обеспечивать Восточной Европе приток дополнительного ресурса (за счёт собственного населения) ОВД и СЭВ моментально растворились во времени и пространстве, а их вчерашние члены выстроились в очередь в НАТО и ЕС. Следующими на очереди оказались союзные республики, бежавшие из Союза в полной уверенности, что кормят Россию и самостоятельно будут жить лучше. При этом республики на деле тоже не помышляли ни о какой самостоятельности. Они заняли очередь «на Запад» за восточными европейцами, в полной уверенности, что надо только вступить в ЕС и НАТО и всё будет, как в СССР, только ещё сытнее и лучше.

Кто-то успел вступить, кто-то нет, но разочарованными оказались все. И совсем не потому, что, как думают некоторые, Запад не хотел кормить нахлебников. В ЕС и США прекрасно осознавали свои обязанности в отношении вассальных стран, а также понимали, что расходы на их «оружие, коней, одежду, еду и питьё» окупятся за счёт укрепления западного господства во всём мире. Присоединение Восточной Европы и постсоветских государств (кроме России и азиатских республик) должно было значительно улучшить геополитическое положение Запада, укрепить его военные возможности и сделать его политико-экономический диктат непреодолимым.

Продажа вооружения в Восточную Европу должна была привести к укрепления западного господства во всём мире.

Когда Запад переоценил свои силы

Поначалу так и получалось. Расходы на содержание Польши и демонстрацию успешности «балтийских тигров» более чем окупались хищнической эксплуатацией России (в 1990-е Запад установил прямой или опосредованный - через местных олигархов - контроль над большей частью российских ресурсов) и откровенным пиратством в остальном мире (Ирак, Афганистан, Югославия, а после неё Сербия).

Бурно развивавшийся экономически Китай был неспособен противостоять коллективному Западу в военном плане. Россия представлялась окончательно уничтоженной и только временно сохранявшей видимость единства. В этот момент Запад переоценил свои силы.

В любом обществе всегда есть разные группы, по-разному видящие цель и смысл существования и направление развития соответствующего общества. И пока наличествует очевидная внешняя опасность, эти группы отбрасывают внутренние противоречия, сплачиваясь против внешнего врага. Если по какой-то причине власть теряет возможность примирять и балансировать внутренние противоречия, происходит катастрофа образца 1917 года.

После падения Берлинской стены многие на Западе поверили, что они выиграли холодную войну.

В 1990-е годы коллективный Запад поверил в «конец истории», в то, что мир навечно вестернизирован, что роли управляющих и управляемых закреплены за разными странами навечно. Находясь в состоянии эйфории, западные левые либералы перешли в идеологическое наступление не только на внешнем фронте, но и на внутреннем, пытаясь сделать свой «толерантный новый мир» обязательным для всех не только в покорённых странах, но и среди тех, кто, по их убеждению, «выиграл третью мировую (холодную) войну».

Пока леваки не зарывались, сопротивление их экспансии в западном обществе оказывали отдельные маргинальные группы консерваторов, которых «новые левые» клеймили фашистами. Широких слоёв западного общества противостояние этих группировок практически не касалось до середины нулевых годов третьего тысячелетия. Более того, основная идеологическая экспансия Запада была направлена на освоение «покорённых территорий». Именно там создавались наиболее «продвинутые» «общественные организации», распространявшие на западные гранты пропаганду равенства нормы и извращения, даже преимущества извращения перед нормой, ибо оно «долго страдало».

Там, на «новых землях», работали «фонды Сороса» и их многочисленные подобия. А леволиберальные идеи, попав в посткоммунистическую идейную пустоту привыкшего к наличию «руководящей и направляющей» народа, пользовались наибольшим спросом. Дополнительную привлекательность этим идеям придавало то, что их местные адепты за счёт поддержки западных фондов моментально становились сверхуспешными людьми на фоне стремительно нищавшего (в 1990-е годы) постсоветского общества.

Основная идеологическая экспансия Запада была направлена на освоение «покорённых территорий», там работали «фонды Сороса» и их многочисленные подобия.

Трудно сказать, чем бы всё это закончилось, если бы у Запада хватило ума и терпения подождать, не сразу резать постсоветскую «курицу», а дать либералам возможность продемонстрировать хоть какие-то успехи. Тогда это недорого стоило. Но, вложившись в тонкую прослойку временно оказавшихся у власти людей, Запад решил, что все проблемы решены. Элиты справятся с воспитанием масс. И серьёзно ошибся.

Раскол в западном семействе

Запад столкнулся сразу с несколькими расколами. Во-первых, возникли расколы между консерваторами и либералами внутри каждой отдельной страны. Во-вторых, возник раскол между консервативной Восточной Европой и либеральной Западной Европой внутри ЕС. В-третьих, возник раскол между евробюрократией и национальными правительствами.

Причём, поскольку евробюрократия выступала с радикальных леволиберальных позиций, в борьбе с ней даже либеральные национальные правительства вынуждены были искать поддержки консерваторов, что ослабляло позиции либералов в каждой отдельно взятой стране.

Всё большее количество западного ресурса стало направляться не на поддержание гегемонии Запада, а на внутреннюю борьбу либералов за идеологическую монополию. Запад потерял возможность контролировать планетарные процессы, но, находясь в эйфории, на волне успеха, не сразу это заметил. А когда заметил, было уже поздно. Расколотое западное общество уже не могло объединиться и всё более скатывалось в состояние холодной, а затем и почти горячей гражданской войны. Борьба либералов с консерваторами, как любая борьба примерно равных сил, начала пожирать практически все доступные ресурсы и Запад начал ощущать ресурсный голод.

Борьба либералов с консерваторами начала пожирать практически все доступные ресурсы, и Запад начал ощущать ресурсный голод.

Поскольку возможность погасить ресурсную недостаточность за счёт России и/или Китая была утрачена (Запад считал, что временно, но на деле оказалось навсегда), пришлось заняться каннибализмом: более сильные страны Запада принялись перенаправлять в свою пользу ресурсы, ранее шедшие на поддержание более слабых и бедных стран. Сразу же усилился внутренний раскол. В Европе, помимо разделения на Запад и Восток, возникла проблема «богатого Севера» и «бедного Юга». Эти две части ЕС по-разному смотрели не только на перспективы экономической и финансовой политики Евросоюза, но и внешнеполитические цели перед собой ставили разные.

Возникли и начали углубляться расколы между США и ЕС, США и Израилем, США и Турцией, Турцией и Израилем, Израилем и ЕС, ЕС и Турцией. Позиции Вашингтона начали слабеть даже в традиционно верных ему монархиях Аравийского полуострова.

Политические законы неумолимы

Запад всё ещё пытается выступать единым фронтом. В частности, США формируют общезападную коалицию против Китая и пытаются сковать силы России на европейском направлении за счёт формирования единого общеевропейского антироссийского фронта. В заявлениях государственных деятелей, на бумаге подписанных соглашений и по оценкам финансируемых из западных бюджетов экспертных контор вроде бы получается, а вот по самоощущению населения стран Запада, которое всё чаще вынуждена с минимальной объективностью отражать пресса, не очень.

США используют НАТО для формирования общезападной коалиции против Китая и России.

Ощущение цивилизационного единства коллективный Запад пока сохраняет, но в условиях нарастающей ресурсной недостаточности это ему ничем не может помочь. Всё равно сильный, чтобы выжить, вынужден изымать ресурсы у слабого. При этом, даже если слабый не взбунтуется, а позволит себя обирать до конца, ослабление Запада будет прогрессировать нарастающим темпом. На примере Украины, Молдавии, Болгарии, бывших «балтийских тигров» мы видим, что рано или поздно наступает момент, когда обобранная государственность теряет возможность себя содержать. С этого периода надо либо закачивать в неё дополнительный ресурс только ради её сохранения, либо смириться с тем, что она де-факто исчезнет, вначале как экономическая, а затем и как политическая единица, что сократит количество доступного ресурса, соответственно усугубив проблему.

На сегодня Запад уже отчётливо разделился на три кластера: американский (основной, раздираемый в США борьбой правоконсервативных трампистов и леворадикальных байденитов); европейский (экономические интересы которого требуют сотрудничества с Россией, но правящие элиты большинства стран боятся, что не смогут удержать власть, если выйдут из-под американского зонтика); азиатско-тихоокеанский (уже попавший в сферу китайского экономического влияния, но не желающий это признать по той же причине, по которой не хочет рвать с Америкой современная Европа).

Исторический опыт свидетельствует о том, что политические законы неумолимы. Если ты пытаешься замедлить развитие естественных процессов, то чем дольше ты тянешь время, тем страшнее будет окончательная катастрофа. В 1990-е Запад ещё мог выиграть, в нулевые заключить компромиссный мир, находясь в выгодной позиции, в десятые можно было ещё говорить о компромиссе, но основные бонусы уже получали Россия и Китай.

На данном этапе Запад может рассчитывать только на полную и безоговорочную капитуляцию. Дальнейшее промедление приведёт к тому, что капитулировать будет некому. Люди, дома и города останутся, а вот система западная исчезнет.

В 2010-е основные бонусы уже получали Россия и Китай.

И всё же США пытаются продолжать игру на победу, а их союзники не имеют сил выйти из американской тени. Дальнейшее должно решиться в ближайшие три-пять лет. Либо США рискнут начать против Китая войну (тогда её надо начинать как можно раньше, так как, возможно, уже поздно), либо им придётся признать своё поражение в глобальном противостоянии. Для коллективного Запада это будет шок посильнее, чем тот, что потряс советскую сферу влияния при распаде СССР. Обломки коллективного Запада в виде младших партнёров США начнут искать себе новых покровителей ещё более судорожно, чем это делали постсоциалистические страны в 1990-е годы.

В этот-то момент и возникнет вопрос: где новая точка сборки, вокруг кого будет происходить новая централизация?

Квадратный трёхчлен и его политические корни

Пока что мы исходим из того, что такой точкой сборки может стать российско-китайская Евразия на основе ШОС, ЕАЭС, ОДКБ и других структур, созданных и создаваемых Россией и Китаем. Однако в последнее время Китай, пытающийся обезопасить себя на случай внезапного (но более чем вероятного) коллапса западных рынков, сделал несколько осторожных шагов к установлению собственного контроля над трансевразийскими торговыми путями, находящимися под контролем России. Возможным является столкновение интересов в Африке и Латинской Америке, где обе державы активно наращивают экономическую экспансию.

Точкой сборки может стать российско-китайская Евразия на основе ШОС, ЕАЭС, ОДКБ.

Наконец, пока не очевидное, но в перспективе самое опасное противоречие заключается в том, что осколки коллективного Запада, попадающие в китайскую сферу влияния (Республика Корея, Австралия и Новая Зеландия), наряду с уже находящимися там государствами Юго-Восточной Азии, имеют интересы, диаметрально противоположные интересам потенциально попадающей в российскую сферу влияния Европы. Плюс Индия и Япония являются слишком большим призом, чтобы Пекин и Москва могли допустить там единоличное влияния друг друга.

Эти противоречия объективны, удастся ли их преодолеть зависит от коллективной воли России и Китая. Сегодня мы не можем однозначно утверждать, что это удастся выполнить, хотя бы потому, что не знаем в каких геополитических условиях придётся переходить к строительству «прекрасного нового мира». Одно понятно точно: запоздалое признание Вашингтоном многополярности в виде заявления о том, что в сегодняшнем мире есть три центра силы (Россия, США и Китай), хоть формально и соответствует действительности, но никого не может удовлетворить, ибо динамика развития глобальных процессов для США негативна, и они всё равно будут пытаться её поменять, а значит трёхчленная конструкция не будет устойчивой по причине американского оппортунизма.

В общем на сегодня кризис развивается, катастрофа коллективного Запада представляется неизбежной, но и последующий катарсис не обещает покоя.

Ростислав Ищенко

Дружба паяцев: новости байденизма-зеленизма

С одной стороны, это был чисто олигархический дворцовый переворот, вырывавший власть у одной группы олигархов в пользу другой (к тому времени для Украины подобное было не новостью). С другой — путч принял форму нацисткой революции.

Янукович действительно не собирался отдавать власть, как Кучма, просто так. У него ведь не было зятя-миллиардера. Он сам был главой клана, только-только вошедшего во вкус бесконтрольного обогащения. Виктор Фёдорович планировал пересидеть майдан за стеной «Беркута». Он верил, что это «мирная революция», был уверен в том, что его силовики не «перейдут на сторону народа», да и мощь протеста, не выходившего за пределы Крещатика, не переоценивал. Янукович просто не знал, что за каждым мирным майданом стоят боевики, готовые решить вопрос насилием, если не получится мирно.

Боевики майдана могут вербоваться из разных радикальных движений. На американском майдане они представлены преимущественно леваками. В ходе «арабской весны» ударные отряды местных майданов формировали исламские радикалы. На традиционных киргизских майданах роль ударной силы играют молодёжные «дружины» традиционных кланов. Ударной силой украинского майдана были радикальные националисты и разных оттенков (от чисто украинских этнических до поборников глобального господства белой расы) нацисты.

Как это традиционно бывает у нацистов, социальная часть их программ была вполне левой. Только классические левые полагают возможным построить счастливое общество будущего на базе интернационального взаимодействия трудящихся, нацисты же обещают своим сторонникам процветание за счёт других (низших, согласно их взглядам) народов. Нацисты выходили на майдан под антиолигархическими лозунгами и позиционировали переворот (совершенно в духе Гитлера) как «народную революцию» против олигархов, в которой нацисты числили себя авангардом.

На Украине к 2014 году действительно сложились уникальные условия, в которых антиолигархическая революция могла быть совершена только руками нацистов. Классические левые давно и прочно сотрудничали с олигархатом, а те, которые не захотели коллаборировать, были вытеснены из активной политики и маргинализированы. Равным образом маргинализированы были пророссийские силы. Таким образом, нацисты стали не просто ударным кулаком, но и движущей силой майдана.

История свидетельствует, что, раз начавшись, любая революция (буржуазная, пролетарская, нацистская) может быть на время отложена, но не может завершиться, не выполнив поставленных перед ней задач. Отсюда превращение наци-олигархического режима, сформировавшегося в 2014 году по итогам майдана, в чисто нацистский было неизбежно. Однако этот процесс был заторможен субъективной волей США (желавших в тот момент сохранить у украинского режима хотя бы видимость «человеческого лица»), а в большей степени раздробленностью украинских нацистов, неспособностью их лидеров объединиться, осознать объективно стоявшие перед их движением задачи и понять, что, работая силовым ресурсом олигархов, они получают часть пирога, в то время как, уничтожив власть олигархов, могут получить всё.

Тем не менее установление нацистской диктатуры на Украине после путча было неизбежным. Вопрос заключался лишь в том, когда это произойдёт. В конечном итоге перейти к прямому тоталитарному подавлению своих политических оппонентов должны были сами олигархи, поскольку с исчерпанием внутреннего ресурса осуществлять управление с сохранением хотя бы видимости демократических процедур они не могли. Нацисты же были единственной реальной силой, способной осуществлять политику террора. Вопрос сводился к тому, станет фюрером Украины лидер одной из нацистских группировок (например, Билецкий активно примерял и примеряет эту роль на себя) или последний олигарх, подавивший всех остальных своих конкурентов.

История сыграла с Украиной злую шутку. Её фюрером (возможно, не последним, но точно первым из тех, кто перестал прятаться за демократическими процедурами) стал не матёрый нацистский лидер и не прожжённый олигарх, а жалкий клоун, ярмарочный паяц, трусливый и амбициозный лжец, не способный самостоятельно не то что управлять государством — даже понять огромность задач, перед ним стоящих, и меру своей ответственности перед поверившим ему народом.

Но история не просто великий шутник, она самый непревзойдённый из всех шутников. Поэтому Украина и её клоун не остались в одиночестве. В это же время аналогичные процессы, хоть и вызванные комплексом иных причин, происходили в США — заморской метрополии Украины. Там тоже власть была захвачена (причём не без применения насилия). Павда, захватившая её финансовая олигархия, в отличие от опиравшихся на правых радикалов украинских коллег, прикрывалась левыми лозунгами и задействовала в свою поддержку уличные банды левых радикалов. Однако суть дела от этого не менялась. В США также начал формироваться тоталитарный режим (ибо в режиме демократического правления удержать власть финансовая олигархия уже не могла), и он также развернул кампанию тотального террора против своих политических оппонентов, походя растоптав конституцию и законы США. Смешное же заключается в том, что в США тоталитарный режим формально также возглавил клоун — жалкая марионетка, утратившая в силу возрастных изменений способность мыслить самостоятельно.

Конечно, Байден не работал провинциальным комиком. Он старый опытный политик и ещё каких-то пять-шесть лет назад очень неплохо выполнял обязанности вице-президента. Но затем он в считаные годы превратился в «сонного Джо», плохо отдающего себе отчёт в том, чем он занят и где находится в каждый отдельно взятый момент. У Зеленского неспособность к политической деятельности врождённая, поэтому он до сих пор смотрится как клоун, играющий президента, а не как законный глава государства. У Байдена эта неспособность приобретённая. Поэтому сформировавшиеся за долгие десятилетия политической деятельности инстинкты позволяют ему до сих пор относительно прилично выглядеть на расстоянии, и только возможности современного телевидения позволяют увидеть, услышать и понять, что на деле не президент управляет страной, а протокол управляет президентом.

Украинские пособники нацистов любят подчёркивать наличие разницы между фашистскими и нацистскими режимами. Некоторая (хоть и несущественная) разница есть. В этом отношении интернациональные США, где тоталитарная власть опирается на разного рода меньшинства, создают у себя тоталитарное государство фашистского толка. А поражённая вирусом этноцентризма Украина создаёт у себя классическую нацистскую диктатуру. Настоящих украинцев (родившихся от обращённых в украинство дедов-прадедов) на этой территории жалкое меньшинство. Большинство же остальных только стали на путь превращения в украинцев и пока по-разному видят конечный результат. Есть даже такие, которые считают (подумайте, какая ересь!), что настоящий украинец может быть русскоязычным. А есть и те, кто идёт в своих заблуждениях ещё дальше, отрицая необходимость для настоящего украинца люто ненавидеть Россию и всё русское. От этого возникают проблемы с некоторыми законами (вроде языкового), которые вместо задуманной консолидации украинского общества приводят к его атомизации и разбалансировке.

Сопротивление украинизации (пусть и пассивное) усиливает потребность в установлении прямой террористической диктатуры. В рамках законов и конституции заставить говорить по-украински даже правоверных сторонников майдана получается плохо.

В общем, в силу ряда объективных и субъективных причин только на седьмом году после путча Украина пришла к той форме государственности, которая должна была возобладать ещё в 2014-2015 годах. Остановленный в последний момент американцами государственный переворот, начатый в марте 2015 года Коломойским (но слишком медленно проводившийся), как раз и должен был завершить переход Украины к открытой нацистской диктатуре (на тот момент команда Коломойского уже осуществляла таковую в Днепропетровске, Одессе, Запорожье и на подконтрольных Киеву территориях Донецкой и Луганской областей).

Тогда не сложилось. Зато теперь в Киеве могут гордиться тем, что Украина в унисон США совершила переход к открытой тоталитарной диктатуре, не озаботившись никаким, пусть самым примитивным оправданием.

В общем, как всегда бывает, логика развития исторических и политических процессов восторжествовала над прекраснодушными ожиданиями верующих в «святой» майдан, в мессианское предназначение Зеленского, в руководящую и направляющую силу Запада и прочий популистский бред. Меня только удивляет, почему теперь люди, попавшие в жернова машины нацистского террора, удивляются. Разве не предупреждали их, когда они вышли на майдан, что они сели в одну лодку с нацистами и что теперь вопрос не в том, окажутся ли они в концлагере, а в том, когда они там окажутся, кто будет в очереди перед ними и кто за ними? Разве они сами не одобряли массовые убийства в Днепропетровске и Одессе, посадки в Харькове, использование армии (включая авиацию) против мирного населения Донбасса, изгнание с работы массы журналистов и госслужащих по политическим мотивам, убийства политических (Чечетов, Семенюк) и общественных (Бузина) деятелей, фактическое изгнание из страны (под угрозой смерти) вначале сотен, а затем и тысяч людей по политическим мотивам?

Знали и одобряли. Подавляющее большинство стонущих сегодня по поводу закрытия трёх телеканалов ничего не имело против майдана, свято верило в «российскую агрессию», поддерживало репрессивные меры против инакомыслящих. В общем, не имело с системой идейных противоречий. Претензии системе предъявлялись в основном за неудачное ведение войны, развал экономики, уничтожение социальной сферы, всеобъемлющую неограниченную коррупцию и т.д. Что же касается внесудебных репрессий против политических противников, то даже такого человека, как Коцаба, который был одним из лидеров майдана и разошёлся с системой только по вопросу о явно незаконной мобилизации без объявления военного положения или состояния войны, когда его бросили в тюрьму, поддержали единицы. Остальные либо остались равнодушны, либо поддержали репрессии против «отщепенца».

Никто не выступил в защиту конституции, когда Зеленский, по сути, блокировал работу Конституционного суда и пытался вовсе заменить не нравящихся ему судей. И сейчас граждане Украины хоть и возмущаются в социальных сетях закрытием популярных телеканалов, но не выходят на улицы. Они в таких случаях говорят, что выступать против власти опасно, ибо власть пришлёт нацистские банды, но, во-первых, они же (включая формально оппозиционных политиков и экспертов) утверждали, что «нацизма на Украине нет», во-вторых, на своём майдане они орали, что если «майданная» власть окажется плохой, они её тут же сменят, в-третьих, когда дело касается экономических интересов, они очень даже выходят против власти и на «майдан ФОПов», и на «тарифный майдан» и не боятся ни нацистских банд, ни полиции.

Фактически украинское общество стало тоталитарным раньше, чем окончательно оформилась тоталитарная диктатура на государственном уровне. Уже с 2014 года общество поддерживает внесудебные репрессии против любой социальной группы, не поддерживающей позицию «майданной» власти. Да, большая часть общества не требует никого «расстрелять, как бешеных собак», она спокойно, а часто и с нескрываемым удовольствием смотрит, как репрессируют или «просто» травят «отдельных отщепенцев». Агрессивное нацистское меньшинство чувствует эту моральную поддержку, потому и ведёт себя предельно нагло. Власть же понимает, что «хвост собаке можно рубить по частям». Вначале убили и изгнали «пророссийских», затем вытеснили из политики коммунистов и прочих системных левых не потому, что они были опасны (вполне ручные были партии), просто надо было освободить место для правых радикалов. Затем постепенно стали ущемлять излишне демократичных сторонников майдана. За ними пошли гонения на русскоязычных (даже тех, кто позиционировал себя как врага России, декларируя любовь к «майданной» Украине). На данном этапе уничтожают уже центристскую оппозицию.

Этот «праздник террора» закончится только с полной юридической ликвидацией любых остатков украинской государственности. Но для этого необходимо, чтобы подавляющее большинство граждан Украины осознало, что преступление, уничтожившее страну и лишившее их нормальной жизни, было совершено на майдане и большинство из них ему способствовали, кто активно, а кто пассивно (своим равнодушием к государственному перевороту, к преступлениям, которые путчисты начали совершать с первого же дня захвата власти). Чтобы вернуться в нормальное состояние, надо не столько надеяться на внешнюю поддержку, сколько отречься от майдана.

Но отречение от майдана невозможно без отречения от украинства (хоть в его нацистском, хоть в квазиевропейском формате). Майдан и есть порождение украинства, его реакция на то, что название Украина есть, флаг есть, герб есть, гимн есть, есть армия, валюта и международное признание, а украинцев как таковых нет, ибо большая часть страны говорит и думает по-русски и не чувствует враждебности к России. Чтобы сломать эту русскость Украины, чтобы русские Украины осознали свою инаковость по сравнению с русскими России (даже с собственными братьями, сёстрами, детьми и родителями), чтобы они начали испытывать к России враждебность и презрение, а себя осознали «частью Европы» (в которую могут интегрироваться только в качестве чернорабочих и девушек по вызову), для этого и нужен был майдан.

Выход из кризиса остатков украинской популяции возможен только в рамках возвращения в свою русскость, отречения от майдана и породившего его украинства и покаяния за все преступления, которые вольно и невольно, коллективно и индивидуально были совершены на пути «строительства нации». Иначе хаос и террор будут только усугубляться, а вымирание и разбегание всех, кому не повезло жить на этой территории, — ускоряться.

Байдена поддерживает меньше половины населения США. Зеленского поддерживает намного меньше половины населения Украины. Но большинство украинцев, как и большинство американцев, всё ещё хранят лояльность системе, не желая замечать, что она себя изжила и несёт угрозу их и их близких благополучию, отнимает будущее у их детей и внуков. Если большинство населения осознает, что система их враг, они удивятся, как легко, практически без сопротивления, она рухнет. И никакие «эскадроны смерти» не помогут — первыми разбегутся. Но если против системы будет выступать абсолютное меньшинство, то террористическое, тоталитарное государство всегда его задавит, опираясь даже не на поддержку, а на равнодушие большинства. Но и большинству не жить. Система на Украине и в США превратилась в антисистему. Она больше не способна поддерживать жизнь общества, она его уничтожает и, если её не сломать, уничтожит до конца.

Впрочем, не знаю, как американцы, а украинцы пока производят впечатление людей, даже под страхом смерти не способных признать свою собственную глупость и отречься от «святого» майдана. Они всё ещё ждут, что за следующим поворотом им откроется европейский рай, где все богаты, потому что сколько ни воруй, а блага не заканчиваются. Так, в их представлении, устроена Европа в частности и Запад в целом: всё берётся неведомо откуда в неограниченном количестве и каждый берёт себе сколько хочет, а работать не надо.

Есть народы, которые так и сошли в могилу, не сумев отказаться от абсурдной мечты, а есть те, которые смогли в последний момент отступить от края пропасти. История ставит на наших глазах очередной эксперимент.

https://ukraina.ru/opinion/20210209/1030499184.html

В свете последних новостей...