КАРТЫ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 2020

День моряка-подводника

отмечают не только военные, но и конструкторы, строители подводных лодок, судоремонтники – все, кто обеспечивает строительство, ремонт и поддержание боевой готовности подводного флота.

https://ria.ru/20210319/podvodniki-1601627209.html

Потеря последнего украинского преимущества

Любое крупное сражение является итогом длительной подготовки. В том числе работы над предшествовавшими ему ошибками. Кто лучше эту работу провёл, тот лишил противника большинства его преимуществ. У того больше шансов на победу.

К началу СВО Украина обладала многими не очевидными, но существенными преимуществами. Её армия была отмобилизована и обстреляна в восьмилетней войне против ДНР/ЛНР. Тактические приёмы отработаны, создан обстрелянный профессиональный резерв, имевший актуальный опыт современной войны. Штабы всех уровней получили опыт планирования боевых действий и руководства ими в условиях современного военного конфликта средней интенсивности, с периодическими вспышками высокой интенсивности.

Узкие места снабжения были расшиты за счёт иностранной военной помощи и широкого волонтёрского движения. Население привыкло к жизни в условиях перманентных военных действий, военная пропаганда охватила все слои общества. Любая оппозиция действующей власти (в том числе и националистическая) была задавлена.

Общественное мнение Запада было мобилизовано в поддержку Украины, а на политическом уровне был отработан механизм введения против России санкций, которые, по замыслу авторов, должны были в короткий срок удушить её экономику. Даже механизм привлечения западных наёмников на службу в националистических формированиях был отработан ещё в ходе боевых действий в Донбассе. В плане финансово-экономическом Украина была заранее принята на полное западное обеспечение.

России же только предстояло проверить армию на поле боя (не ограниченной операции против полупартизанских формирований, а полноценной войны против сбалансированной современной армии). Войска в массе своей ещё только должны были побывать под огнём, проверить себя и поверить в себя, осознать, что на поле боя с большей гарантией выживает тот, кто стоит до конца, в то время, как пытающийся спастись бегством почти гарантированно гибнет.

Штабам предстояло проверить и исправить логистические цепочки, понять какие виды вооружений себя оправдали, какие не очень-то и нужны, а каких судорожно не хватает. Обществу ещё только предстояло осознать войну, как общее дело, очиститься от "испуганных патриотов" и начать не судорожно и вразнобой, а согласованно и организованно помогать армии.

Экономической и финансовой системам ещё только предстояло пройти проверку санкциями, обеспечить резкий рост военного производства, при сохранении достигнутого уровня гражданского потребления, да ещё и в условиях, когда масса компаний готовилась покинуть российский рынок, а источники сырья и комплектующих, необходимых для выпуска конечной продукции, Запад планировал наглухо закупорить. Экономика и финансы выдержали данное испытание с честью, на порядок лучше, чем ожидалось. Россия смогла не только не обвалиться в кризис, но и сохранить потенциал экономического роста. Однако никто не мог знать заранее, что так будет.

Российской дипломатии ещё только предстояло найти союзников, убедить их публично и последовательно поддержать Россию и технически оформить эти союзы.

Всё перечисленное не упущения. Как бы ты не готовился к конфликту, а Россия готовилась хорошо, заранее и долго, многие вещи ты можешь организовать и испытать только во время войны.

Пока нет боевых действий ты не можешь обстрелять всю армию, ты не знаешь, как именно поведут себя потенциальные союзники, когда перед ними станет вопрос выбора: поддержать тебя или промолчать, ты не знаешь точно как прореагирует экономика на санкции, насколько они будут всеобъемлющими, какие удастся обойти, а какие будут продуманы достаточно хорошо, чтобы обойти их не было никакой возможности. Даже колебания курса рубля зависят не только от воли Центробанка, но и от настроений населения.

Воюющее государство так или иначе решило многие из тех проблем, с которыми ещё только предстоит столкнуться государству, вступающему в войну.

К концу 2022 года Россия расшила все узкие места, кроме одного.

Армия из режима освободительного похода перешла в режим полноценной войны. Общество, консолидировалось вокруг власти. Сейчас непримиримые полюса ведут дискуссию не о том кто за СВО, а кто против, а о том, кто поддерживает СВО "правильно", а кто "не правильно". Если перевести с языка вечных лично-общественных дрязг на язык политики: это не партийная борьба за выбор цели, а фракционная борьба за лучший путь достижения цели, с выбором которой все согласны.

Экономика стабильна, уровень потребления не упал, ВПК обеспечивает армии больше танков, снарядов, артиллерийских орудий, БМП и БТР, чем в состоянии поставить Украине весь коллективный Запад. Центробанк следит, чтобы рубль не переукреплялся, обеспечивая, таким образом финансирование боевых действий за счёт профицита внешней торговли, то есть, в конечном итоге за счёт того же Запада, торговля которого дефицитна.

Средства массовой информации обеспечили не только эффективную консолидацию общества внутри страны, но и информационную экспансию в информпространстве стран Запада, на что последние постоянно жаловались, вводили тысячи запретов, но ничего не могли поделать.

К началу нынешнего лета из всех преимуществ Украины оставалось одно – в освещении боевых действий. В действиях информресурсов Киева была видна одна направляющая и организующая рука. Они почти не противоречили друг другу, а опровержение их фэйков оказывалось эффективным только для целевой аудитории – россиян, поддерживающих СВО. Остальные сомневались.

Сомневались потому, что единому потоку украинской фронтовой информации с российской стороны противостояли сухие сводки Минобороны и разрозненные сообщения военкоров и военблогеров, которые, конкурируя за количество подписчиков (дающее рекламу, выгодные заказы, гранты и даже просто сборы в поддержку соответствующего канала) традиционно разбились на непримиримые группы и вели друг с другом войну не на жизнь, а на смерть. Обычному человеку было тяжело, практически невозможно, ориентироваться в потоке фактов, опровержений, новых фактов и новых опровержений. Поэтому потребители информации пошли по методу выбора гуру, которому (или которым, если это была спаянная группа, они безоговорочно верили).

Такой подход, несмотря на патриотичность практически всех гуру (различавшихся, как было сказано выше, выбором пути, а не цели) в перспективе вёл общество к расколу на враждующие фракции, со временем оформляющиеся во враждебные партии, руководствующиеся в своей борьбе не здравым смыслом, а стремлением к информационно-политической вендетте. Поэтому он был потенциально опасен. Доверие "своему" означало автоматическое недоверие "чужому", а затем логичный вопрос: почему власть допускает "чужих" в СМИ? В конечном итоге фракционная борьба вела не только к фрагментации общества, но и к возникновению недоверия к власти, то есть к постепенной утрате консолидирующего начала, обеспечивающего нашу неуязвимость для враждебной пропаганды.

Я ожидал, что военные качественно подготовятся технически к отражению наступления. Но то, что они смогут ещё и вырвать из рук украинцев их последний информационный козырь я не предполагал. Это для них не совсем профильная работа, да и тяжело создавать что-то из ничего, не имея соответствующего опыта.

Не знаю кто именно больше отличился: МО, Генштаб, командование группировками на местах, но с начала так называемого украинского наступления, я не узнаю нашу военную пропаганду. Остались сухие сводки МО. Остались стремящиеся к хайпу блогеры. Но появилось то, чего раньше не было – убедительная картинка с поля боя, причём с разных ракурсов, безоговорочно подтверждающая официальную информацию.

В отличие от украинцев, которые большинство своих материалов снимают постфактум, мы видим картинку в режиме реального времени. Причём она настолько качественна, что её используют не только отечественные СМИ, но и те же блогеры, и даже враждебные нам западные медиа.

Это сразу привело к серьёзному перелому на информационном фронте. Украинцы начали жаловаться, что Запад перестал доверять их информации. Так и должно быть. Когда постановочной украинской съёмке в Буче мы могли противопоставить только возмущение и словесные опровержения, кто-то к нам прислушивался, но большинство людей устроены так, что они верят увиденному, а затем уже соотносят с этим услышанное. Поэтому, когда сейчас украинцы стали в своём любим стиле заявлять, что потерь нет, а успехи огромны им противопоставили картинку с коптеров, на которой ясно видна горящая украинская техника западного производства (с российской не спутаешь). И таких роликов много, разных и из разных мест.

И удар по дамбе Каховского водохранилища, которого по украинской версии "не было" мы показали. Неангажированные люди на Западе, увидев наши ролики стали принимать и нашу трактовку событий. Ведь вот же всё, как на ладони, своими глазами можно посмотреть. Русские не только рассказывают, но и показывают, а украинцы только говорят, ничего показать не могут.

В один момент мы поменялись с Украиной местами в плане убедительности пропаганды. Более того, эти ролики, не оставляя места альтернативным трактовкам, оказывают консолидирующее действие и на наших собственных "властителей дум". Тяжело выдвигать собственную хайповую версию происходящего, если она противоречит тому, что люди видят на экране.

У этого достижения есть ещё два измерения.

Во-первых, таким образом высшие командные инстанции могут проверить доклады подчинённых средствами объективного контроля. Это не малопонятная запись с вертолётного или танкового прицела, а цветной широкоформатный документальный фильм о происходящем на фронте. То есть теперь высшие командные инстанции будут обладать более точной информацией, а значит качественнее планировать следующие операции.

Во-вторых, надо надеяться, что технология видеофиксации будет развиваться и мы увидим такие же полноценные и многоформатные записи с освобождаемых территорий, с массовыми свидетельствами преступлений, совершённых украинским режимом и ВСУ против своего народа.

Это важно потому, что США уже сейчас готовят против нас обвинения в геноциде и этнической чистке. Опасно данное обвинение не западными неправосудными судами. Чтобы судить Россию, её победить надо, а это невозможно. Они опасны тем, что международное право однозначно утверждает, что изменение этнического состава присоединённой территории, не даёт проведшему этническую чистку права на её присоединение.

То есть США готовят почву для непризнания российского суверенитета над новыми территориями и для начала новой агрессии даже в том случае, если украинское государство исчезнет. Вашингтон просто собирается заявить, что Россия провела этническую чистку, а значит территории не могут быть признаны за ней.

Этот аргумент весьма существенен для большинства стран мира. Практически у всех есть территориальные споры с соседями и опыт этнических чисток. Особенно много проблем с этим у наших потенциальных союзников в Африке. Конечно, это обвинение не развернёт события вспять, но может создать серьёзные проблемы российской дипломатии, на решение которых уйдут годы и масса ресурсов и усилий, которые можно было бы потратить более продуктивно.

Есть, однако, один момент, который может сломать американскую игру. Этническая чистка предполагает наличие ряда умышленных последовательных действий, стимулирующих население к оставлению соответствующей территории. Наличие этих действий надо доказать.

Сейчас США совместно с Украиной пытается собрать хоть какие-то свидетельства, которые могли бы быть выданы за действия, направленные на изгнание населения с занимаемых ВС РФ территорий. Отсюда и истерика вокруг вывезенных из зоны боевых действий детей, объявленных украденными. Поэтому Киев пытается препятствовать (вплоть до обстрела мест сбора) эвакуации людей из затопленных районов Херсонской области вглубь освобождённых территорий. Киеву нужны трупы гражданских и гуманитарная катастрофа широкого масштаба, чтобы снять картинку и выдать её за последствия российских действий.

Оперативные, массовые на камеру свидетельства из освобождённых районов о зверствах киевского режима и его войск частично перебьют тренд на обвинение России. Но не может быть проблемы, без обвиняемого. А проблема есть: в ЕС и в России, а также в других странах мира в совокупности собралось не менее двадцати миллионов беженцев с Украины. Если есть беженцы, то их кто-то прогнал, или что-то прогнало.

Те, кто оказался в России, в большинстве своём, расскажут, как ВСУ обстреливали их города, убивая людей и разрушая жилища. Те, кто уехал в ЕС могут тоже выдать себя за жертвы обстрелов (только российских). Но подавляющее большинство из них бежали в Европу намного раньше, чем к их городам подошла российская армия. Они бежали от мобилизации или учуяв возможность интегрироваться в ЕС в личном качестве в то время, когда их сограждане ещё публично рассказывали, что всё у них хорошо: люди улыбаются, фестивали пысанок проводятся, рестораны забиты. Европейцам этот факт известен, поскольку беженцы прибывали в ЕС у них не глазах именно в то время, когда западные СМИ рассказывали, как Украина "побеждает" на всех фронтах.

Если подойти к делу сбора данных с должной вдумчивостью и дотошностью, то можно уже сейчас собрать массу свидетельств того, что именно украинские власти и их американские хозяева совершают на Украине комплекс действий, которые являются этнической чисткой. Сюда подпадает и насильственная мобилизация возрастов, под мобилизацию не подпадающих, и отправка в боевые порядки мобилизованных, не прошедших даже трёхнедельный курс начальной военной подготовки (не говоря уже о минимально необходимом двух-трёхмесячном обучении) – людей посылают на верную смерть без какой-либо необходимости, просто, чтобы увеличить количество трупов с украинской стороны.

Сюда входят и случаи умышленных обстрелов ВСУ собственных населённых пунктов во время раздачи гуманитарной помощи, чтобы затем обвинить Россию в жертвах среди мирного населения.

Но главное – это последовательная агитация населения покидать регионы, занимаемые российскими войсками и эвакуироваться вглубь Украины, при том, что затем эвакуированным отказывают в обещанной помощи, заставляя их перемещаться дальше (в ЕС) для демонстрации европейцам "миллионов беженцев". Агитация и запугивание "русскими зверствами" проводится украинскими СМИ и государственными органами на основе американских рекомендаций и под руководством американских инструкторов. Тех, кого не удаётся запугать пытаются вывезти насильно (принудительная эвакуация официально узаконена украинскими властями). У тех, кто пытается уклониться и от принудительной эвакуации, отнимают детей, организуя при помощи учебных заведений их вывоз отдельно от родителей.

Американцы не скрывают своего намерения оставить России на месте бывшей Украины выжженную землю, лишённую населения. Именно они и проводят на Украине одну из жесточайших и масштабнейших этнических чисток в истории человечества.

Разоблачить это преступление, сыграв на упреждение, можно только управляемой, консолидированной работой всех российских СМИ. В данном случае людям, которые сумели наладить поток объективной информации с фронта, контролируемый, несмотря на отсутствие военной цензуры и правдивый, несмотря на контролируемость, должна быть по плечу и более крупная задача – организовать убедительный (подкреплённый массовыми видеосвидетельствами) поток на Запад упреждающей информации, обвиняющей США и их союзников в умышленной организации на Украине масштабной этнической чистки, призванной создать России политические и экономические проблемы за счёт массовой ликвидации и эмиграции населения Украины, ведущих к масштабной деградации общественной, политической и экономической жизни, а также организации экологической катастрофы на огромных территориях, на которых до совершённого США и их союзниками преступления проживали десятки миллионов людей.

После провала украинского "контрнаступления", Россия готовится сама перейти в стратегическое наступление. Таковое ведётся масштабно, на максимальную глубину и с наиболее широким охватом. Информационное стратегическое наступление по принципам проведения ничем не отличается от обычного военного. Только в информационном плане мы украинское "контрнаступление" уже отбили и можем начинать своё стратегическое наступление без паузы, не дожидаясь армии, а помогая ей работой на упреждение.

https://ukraina.ru/20230613/1047186706.html

Свобода слова в действии

Осталось задать один последний вопрос: кто этих сук (Подоляку и Свинчука) вытащил в большой эфир? Да, Владимир Рудольфович?

Активизация вымирания

Во время войны работают механизмы не только прямого, но и косвенного воздействия на противника. Прямые — потери на поле боя и сопутствующие, среди гражданских, а также разрушение экономики в результате ударов по военным объектам в тылу, стратегическим предприятиям и логистическим узлам. Косвенные просчитать сложнее, ведь их влияние опосредовано и может быть разнесено во времени и пространстве.

До XX века косвенные потери в европейских войнах редко бывали существенными — в основном воевали армия с армией. Но известны и случаи, когда в армии было выжить проще, чем вне её, столь значительны были потери, полученные в результате механизмов косвенного воздействия. Например, в ходе Столетней войны самыми опасными для французских крестьян были периоды перемирий, когда армии распускались и по стране расползались банды экошеров (живодёров, свежевателей или потрошителей, в переводе на русский) — наёмников, которым в связи с окончанием боевых действий перестали платить. Изгнать их из страны центральная власть не имела ни сил (они совсем недавно составляли большую часть её армии и армии противника), ни желания (война может вновь начаться в любой момент и они снова понадобятся).

Самый же мощный геноцид случился в Священной Римской империи германской нации (в её немецких и чешских землях) в ходе Тридцатилетней войны. Тогда (с 1618 года по 1648 год) в целом по империи было потеряно от трети до половины населения. Были регионы утратившие 2/3 довоенного населения, некоторые города и отдельные районы сельской местности вовсе пришли в запустение. Причиной был новый подход к формированию и тыловому обеспечению армий. Профессиональные наёмники окончательно сменили феодальное ополчение. Численность армий резко выросла: накануне Тридцатилетней войны большой считалась армия в 20–25 тысяч человек, а в её ходе формировались армии и в 100 тысяч.

Правда такие массы практически никогда не собирались в одном месте. Причиной было то, что кормилась и пополнялась армия с территории на которой оперировала. Насильственная вербовка, грабёж и контрибуции очень быстро приводили местность в такое состояние, что оставшиеся мужчины вербовались в армию уже добровольно и с радостью — ибо таким образом получали шанс выжить.

Прокормить массу войск в одном месте было невозможно, поэтому армии действовали двумя-тремя корпусами на разных направлениях (каждый в своём регионе кормления). Результатом было то, что ареной не столько боевых действий, сколько грабежа становилась вся страна. Для мирного населения одинаковую угрозу представляла как чужая армия, так и своя — и та, и другая состояли из деклассированных наёмников, которые кормились за счёт местного населения.
Всё же до XX века такие эксцессы были исключением из правил. Реакцией на ужасы Тридцатилетней войны, которая и закончилась то лишь потому, что театр боевых действий больше не мог прокормить воюющие армии (война тихо умерла, пожрав саму себя), стало создание тыловых служб, магазинной системы и появление армий XVIII века — достаточно больших (одна армия могла насчитывать до 120 тысяч человек, а на одном поле боя подчас собиралось до четырёх армий одновременно, доводя численность сражающихся до 200–250 тысяч).

Чтобы прокормить такую ораву и не утратить смысл войны в виду полного разорения территории, на которой ведутся боевые действия и была введена магазинная система. Продовольствие и боеприпасы для армии централизовано закупались правительством в преддверии войны, размещались в «магазинах» — огромных складах, откуда доставлялись в действующую армию многочисленными обозами.
Армии стали малоподвижными и прикованными к «магазинам», их главной задачей стала охрана собственных коммуникаций, а война превратилась в бесконечные манёвры с целью выхода на коммуникации противника, сражения стали редкостью. Но и мирное население страдало значительно меньше.

Для возвращения армиям подвижности в эпоху войн революционной Франции и наполеоновских войн был возрождён и модернизирован принцип «война кормит войну». Хоть ситуацию старались не доводить до крайности, но насколько страдало местное население можно сделать вывод из того, что даже в мирное время, постановка на постой собственной, а не враждебной, армии во многих странах использовалась как наказание для недостаточно лояльных регионов.

Степень ограбления местности становится понятной и если учесть, что Наполеон 20 августа 1812 года (в этот день, после состоявшегося накануне боя у Валутиной горы выступила армия, император выехал 25 августа) покинул Смоленск и двинулся к Москве с армией в 160–170 тыс. человек (остальные силы были выделены для операций на флангах). В результате этого движения французов на Москву местность вдоль Старой Смоленской дороги, была разорена настолько, что через два месяца в Смоленск вернулось порядка 50 тысяч войск, из 110 тысяч выступивших из Москвы. Главные потери армия понесла не в боях, а от недостатка продовольствия и фуража в виду необходимости отступать по разорённой местности. Тем не менее в это время страдало население лишь той зоны, в которой непосредственно велись боевые действия. Остальными дыхание войны почти не ощущалось.

Первая мировая война перевернула представление европейского общества о боевых действиях. Армии стали массовыми, фронты протянулись на тысячи километров, увеличенная дальность артиллерии и появление авиации нивелировали понятие безопасного тыла на сотню километров вглубь от линии фронта. Одномоментное изъятие из экономики десятков миллионов рабочих рук и необходимость снабжать многомилионные армии вызвало прогрессирующее обнищание населения.

В Германии в результате вызванного войной недоедания умерло не менее 700 тысяч человек гражданских, что в конечном счёте вызвало ноябрьскую революцию 1918 года и капитуляцию. В остальных воюющих странах ситуация была не многим лучше.
Именно поэтому по окончании Первой мировой войны в европейских странах возобладало мнение, что этот ужас не должен повториться. Боязнь европейского общества вновь пережить ужасы войны повлияла на выбор Лондоном и Парижем политики умиротворения в отношении Гитлера, результатом которой стала война ещё более страшная — безопасный тыл отдалился на ещё большую глубину (дальние бомбардировщики проникали на тысячу и больше километров вглубь от линии фронта), а потери мирного населения впервые устойчиво превысили потери войск.

Ракетное оружие и ОМП делает потенциальную Третью мировую войну вообще тотальной. Для неё «фронт без тыла» — не фигура речи, а отражение реальности. Мирное же население имеет значительно меньше шансов выжить, чем военные. Повторяется история Тридцатилетней войны в глобальном масштабе. Тем не менее, все эти тысячелетия и даже сейчас любое адекватное правительство видит свою задачу в повышении уровня выживаемости населения в ходе военного конфликта. Поскольку самым опасным косвенным механизмом ослабления противника является разорение его мирного населения (влекущее как рост потерь нонкомбатантов, так и дестабилизацию внутренней обстановки, вплоть до массовых антиправительственных выступлений), власти стараются запустить механизмы финансовой и иной материальной поддержки мирного населения.

Дело в том, что победа, одержанная на поле боя ценой разорения экономики и вымирания мирного населения, легко превращается в поражение. Если Кутузов говорил «тот генерал, который сохранит ещё резерв, не побеждён», то в наше время не побеждено, то государство, которое сохранит возможность экономического и демографического воспроизводства. Разбитую армию можно собрать и обучить вновь — было бы кем комплектовать и чем вооружать. Но если вымерло или разбежалось население — не будет ни новых рекрутов, ни производства, ни налогов. Вслед за населением умрёт и государство, противнику не надо будет его даже добивать.

Как я уже сказал, эту простую истину понимали государственные деятели во все века, поэтому старались нанести максимальный ущерб экономике и населению противника, максимально оберегая свои. Во время той же Тридцатилетней войны шведский король Густав II Адольф не просто радовался тому, что боевые действия идут далеко от шведской территории, но и набирал новых рекрутов для своей армии на территории империи Габсбургов, чтобы поменьше напрягать собственное население и сохранить побольше ресурсов, как можно сильнее при этом «обезжирив» противника.

«Скифская» война, предполагавшая отступление и оставление противнику выжженной земли, требовала специфической организации общества и могла применяться в ограниченных масштабах, ибо является крайне обоюдоострым оружием — при бесконтрольном применении способна нанести собственному обществу и государству смертельную рану гораздо эффективнее, чем это сделает противник.

Главная задача любой власти в любой воюющей стране — максимальное сохранение своих ресурсов, в первую очередь, человеческого. Но совсем не так подходят к этому делу в Киеве. Когда в российских СМИ украинскую власть называют оккупационной — это не пропаганда, а констатация факта. Киевские власти относятся к своей стране и своему народу, как к завоёванным объектам. С самого начала СВО Украина стимулировала выезд своего населения в Европу, чтобы запугав ЕС десятками миллионов «беженцев», подвести доказательную базу под свой тезис о «геноциде Россией украинского народа» и получить как можно больше помощи в сжатые сроки.

Правда через некоторое время эта акция ударила по самой Украине: европейцы стали тяготиться необходимостью содержать миллионы наглых, не желающих работать и вечно требующих новых преференций «беженцев», украинская же власть внезапно для себя столкнулась с нехваткой мобилизационного ресурса. В результате Киев закрыл границу почти для всех, но было поздно — к полученному негативному эффекту от массовой эмиграции, добавились имиджевые потери от закрытия границ.

В ходе СВО, отступая, Киев каждый раз применял тактику выжженной земли в гомерических масштабах — уничтожить старались не только стратегические объекты, но и жилой фонд, не желающее выезжать население (которому государство никак не помогало обустроится на новом месте, не обеспечивало жильём, работой, пособием) пытались выгонять из оставляемых ВСУ населённых пунктов под угрозой уничтожения. То, что не успевали разрушить старались заминировать или хоть как-то испортить, сделать непригодным для использования.

Власти Украины демонстрировали, что готовы уничтожить свою экономику и население даже не для получения эфемерного шанса на победу над Россией (на это просто глупо рассчитывать), а для одноразового пиара. Их поведение убедительно свидетельствует, что киевский режим, вопреки своим декларациям, не планирует возвращать под свой контроль никакие территории — у него нет ресурсов, чтобы их восстановить и населения, чтобы вновь населить. Разрушение своей страны обменивается на западные кредиты ради разворовывания последних.

До сих пор на Украине вне людоедских инициатив правительства оставались, пожалуй, только пенсионеры и инвалиды, с которых просто нечего было взять. Но если нечего взять, то можно что-то не дать. И вот уже украинский премьер Шмыгаль заявляет: «Война всегда обостряет социальные вопросы. Количество людей, нуждающихся в поддержке, выросло и, к сожалению, продолжает расти. И старая постсоветская модель не может реагировать адекватно. Именно поэтому мы создаём новую систему. В её основе принцип — формирование способности, вместо зависимости».

В переводе на русский, киевское правительство будет вместо пенсионного обеспечения учить своих пенсионеров и инвалидов жить без него. Как цыган учил кобылу обходиться без пищи. И совсем уже было научил, но тут кобыла сдохла.
Вначале киевский режим уничтожил экономику, затем выгнал из страны и утилизировал на фронте экономически активное население. Теперь осталось только выморить пенсионеров и инвалидов и работа по полной утилизации одной из богатейших и населённых провинций Российской империи завершена. Если возможность использовать Украину против России закончилась, значит «не доставайся же ты никому!»

Круг замкнулся. Выживет только тот, кто сможет дождаться прихода российских освободителей от людоедского режима. Но таковых будет тем меньше, чем дольше преступный киевский режим просуществует.

https://voennoedelo.com/posts/id59106-aktivizatsija-vymiranija

Ветеран АТО живым не бывает. Минобороны отказывается от своих обязательств

Когда хотел на свадьбу в Сирии заработать.

В Озерске состоялись похороны 23-летнего Ивана Слышкина, погибшего при выполнении боевого задания в составе группы российских войск в Сирии. В церемонии прощания, которая состоялась в озерском храме Покрова Пресвятой Богородицы, приняли участие сотни озерчан.

Иван Слышкин провел детство в поселке Татыш, входящем в состав Озерского городского округа, активно занимался боевыми единоборствами. Во время срочной службы в вооруженных силах в начале 2010-х выполнял воинский долг в Чеченской республике, имел боевые награды «За службу на Северном Кавказе», «За мужество», «За отвагу». 

Тело погибшего было доставлено в Озерск его друзьями. Похороны состоялись 2 марта – в 24-й день рождения Ивана. Друзья и близкие планируют обратиться к городским властям с просьбой разрешить установку мемориальной доски в память о нем.