Голые девушки с Азова

Евровидение 2017 хотят провести в 4-и украинских города

Львов

Киев

Европа еще содрогнется от украинских беженцев

Зеленский – кладбище шансов

Когда Зеленский пришёл к власти у него открылось широкое окно возможностей для политического манёвра. С ним даже Путина уговорили встретиться. Что должен был в такой ситуации предпринимать ответственный президент Украины?

Независимо от реальных планов (дружить ли он хотел с Россией или враждовать) ему надо было стабилизировать ситуацию на Украине. Страна не выдерживала напряжение гражданской войны, численность населения сокращалась, а остатки экономики умирали. Всё это происходило не с такой бешенной скоростью, как после февраля 2022 года, но всё равно темп был весьма высок.

На столе лежали Минские соглашения, которые позволяли формально интегрировать Донбасс в состав Украины. При этом они не требовали от Киева признания российского статуса Крыма и Севастополя. То есть, Донецк с Луганском получали бы огромную самостоятельность, но признавали бы свою украинскость, а у Киева появлялись рычаги мирного воздействия на ситуацию в регионе.

Ситуация для ДНР/ЛНР напоминала бы ситуацию Богдана Хмельницкого после Зборовского договора, когда два воеводства получили автономию и казачье самоуправление, но в свои поместья начала возвращаться изгнанная шляхта. В данном случае речь бы шла о возвращении бежавших в Киев донецких политиков и олигархов, восстановлении ими своей клиентеллы и попытках вернуть контроль над утраченной собственностью.

Конфликт из формата Донбасс/Киев, перешёл бы в формат "старые донецкие"/"новые донецкие", открывая киевской власти пространство для манёвра.

К этому времени Украиной условие разоружения незаконных вооружённых формирований было уже формально выполнено – практически все они были узаконены путём включения в состав ВСУ или НГУ (нацгвардии). Оставалась проблема нескольких небольших отрядов "Правого сектора"*, которые несложно было убрать с фронта и разоружить, а также даже американцами признанного нацистским (несмотря на статус полка нацгвардии) "Азова". Но, как показал опыт СВО, у Киева на деле не возникло проблем с перелицовкой одиозного полка НГУ в номерную бригаду ВСУ. "Ловкость рук и никакого мошенства".

Фактически от Зеленского только требовалось начать прямые переговоры с республиками, на которых должны были бы обсуждаться тексты нескольких законов, включая конституционные, определяющие порядок взаимоотношений Донбасса с Киевом. Учитывая явное нежелание ДНР/ЛНР реинтегрироваться в состав Украины, они стали бы отрицать любой киевский текст. Но на этот случай у Зеленского было минимум два хода:

– предложить им самим составить текст, который бы устраивал республики и не противоречил бы нормам Минских соглашений;

В любом случае – прямые переговоры о реинтеграции были для Киева выгодны, а в Москве вызвали бы очередную волну патриотического недовольства.

Но Зеленский и его команда оказались неспособны к простейшему манёвру. Вместо этого они заняли тупую позицию требования невозможного, в кратчайший срок показав себя ещё менее договороспособными, чем Порошенко. Когда извлечённый из варьете президент полуразрушенной страны, находящейся в состоянии гражданского конфликта пытается хамить президенту процветающей сверхдержавы, заслуги и политический опыт которого признаны всем миром, итог несомненно предсказуем.

В результате, задолго до конца срока президентских полномочий Зеленского из состава Украины в состав России перешли уже не два, а шесть регионов, население страны разбежалось (уже даже западные эксперты, ещё вчера утверждавшие, что украинцев в стране осталось не менее 30 миллионов, прозрели и утверждают, что не более 20 миллионов, а на деле, скорее всего несколько меньше), кадровая армия, получившая восьмилетний опыт боёв в Донбассе уничтожена, а тотальная мобилизация проводится такими методами, за которые было бы стыдно даже чиновникам Третьего рейха в 1945 году.

Что остаётся у Зеленского?

– Только дипломатический манёвр.

Чем должен быть в его ситуации озабочен ответственный президент Украины?

– Как сохранить остатки украинской государственности на как можно большей территории. Это даёт шанс со временем, уже при другом президенте, восстановить экономику, вернуть часть беженцев, перевооружить армию, найти сильных союзников и постараться переиграть ситуацию, дождавшись момента, когда у России возникнут серьёзные проблемы (а они рано или поздно возникают у всех).

Казалось бы – ничего сложного. Тем более, что часть западного истеблишмента, чьи интересы не связаны с войной напрямую, пытается подать Зеленскому пас, не просто рассуждая о необходимости мира, но выдвигая инициативы, неприемлемые для России, но вполне подходящие для Украины. Как, например, последняя инициатива Стиана Йенсена начальника штаба генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга.

Йенсен предложил что-то вроде формулы "мир, в обмен не территории". Украина уступает "спорные" территории, но её принимают в НАТО. Его шеф, Столтенберг, тут же оговорился, что гарантий приёма нет, но вопрос рассмотреть можно. Медведев прореагировал резко, заявив, что у Украины все территории "спорные", но даже он не исключи

л, что может сохраниться некая Украина со столицей во Львове, если поляки не будут против.

Таким образом, все стороны высказались, запросные позиции были определены и можно было приступать к дипломатическому торгу. В результате, был бы несомненно снят вопрос о членстве в НАТО, а Россия постаралась бы занять как можно больше "спорных" территорий (за пределами уже присоединённых) к моменту прекращения огня, что создало бы для Киева возможность, поменявшись местами с Кремлём, уйти в глухую оборону, стараясь удержать Харьков и выход к морю.

В идеальном для Киева варианте, территориальные уступки ограничились бы уже отошедшими к России регионами (пришлось бы отдать занятые пока ВСУ части Запорожской, Херсонской и Донецкой областей). В худшем случае, пришлось бы также отказаться от Харькова, Николаева и Одессы.

В случае, если бы после неформальных консультаций, Киев и коллективный Запад заявили бы, что готовы обсуждать передачу России территорий, отошедших к ней по итогам референдумов и гарантировать нейтрализацию и демилитаризацию Украины, Москва не могла бы не согласиться на переговоры, поскольку это полностью отвечает заявленным целям СВО. Вопрос о денацификации однозначно был бы вынесен за скобки, поскольку ни один международный орган не признал киевский режим нацистским и нет никаких критериев кого считать нацистом, а кого нет. Татуировки со свастиками хороши для телепропаганды, но они не только у украинцев встречаются.

В конечном итоге у Зеленского был шанс сохранить от 2/3 до ¾ Украины и со временем "начать всё сначала".

Вернее шанс был бы, если бы Зеленский был политиком – ответственным президентом своей страны. Но Зеленского интересует только Зеленский. Если Зеленский сможет заключить мир, то надо будет провести выборы, на которых Зеленский проиграет любому кандидату. После этого ему места на Украине не будет – сожрут обиженные за годы его президентства. За пределами же Украины, он, как носитель конфиденциальной информации (к тому же психически неустойчивый и склонный к спонтанным решениям) представляет опасность для влиятельной части западного истеблишмента, что ставит под угрозу его жизнь.

Поэтому Зеленский, в лучшем стиле своих предшественников, каждый из которых пёр в лоб на каменную стену, с тем большей уверенностью, чем меньше у него было шансов её своим лбом прошибить, требует невозможного и надеется на невероятное.

Надеется он на то, что ядерная сверхдержава каким-то чудом проиграет войну Украине, а требует он полного вывода войск и после этого (только после этого) переговоров, причём о репарациях, контрибуциях и компенсациях Киеву.

Айболит-66 он не смотрел и потому не знает, что "нормальные герои всегда идут в обход".

России, как правило не везёт с окружением – много врагов, но зато довольно часто (хоть и не всегда) везёт с самими врагами – глупых мерзавцев всё же побеждать легче, чем умных мерзавцев.

* Организация, деятельность которой запрещена на территории РФ

Аркадий Гидрат. История, которую нельзя придумать

Был только один шанс из миллиона, что останки погибшего Аркадия Гидрата найдут, а содержимое медальона прочитают. И это случилось. Так что, будете ехать в метро, найдите на станции «Площадь Революции» скульптуру парня с книгой — теперь вы знаете кто он.

Есть в Москве станция метро «Площадь Революции». Ее вестибюль украшают скульптуры девушек и парней с красивыми лицами и вдумчивыми глазами. Пограничник с собачкой, которой все трут нос на удачу, девушка с петушком, тоже натертым до блеска, бравый летчик. 

В 1937 году, когда отливались эти фигуры, их прообразам — молодым парням и девушкам — было лет по 25-30. Сколько из этих ребят пережили войну? Как сложилась жизнь их близких?

По разным оценкам, от одного до четырех миллионов советских солдат, участвовавших во Второй мировой войне, до сих пор числятся пропавшими без вести. Многие из них были оставлены незахороненными на полях сражений. 

Поиском и захоронением останков таких солдат сейчас в России занимаются в основном волонтеры из поисковых отрядов. 

Однажды на закате дня в 2000 году поисковик Вячеслав Прохоренко находит останки солдата рядом с немецкими укреплениями на Синявинских высотах в Ленинградской области.

Петлицы младшего лейтенанта, бинокль, пистолет. А в кармане истлевшей гимнастерки — медальон с запиской. Раскручивают еле живой бланк уже в лагере. «Бумажка тонкая-тонкая, буквы еле видны. Оставлять до утра было нельзя. Буквы бы расплылись, а бумага бы засохла и рассыпалась. Собрали фонари со всех отрядов и решили разворачивать записку в темноте», — рассказывает участник той экспедиции Илья Прокофьев. 

Четыре часа напряженная тишина. Фонари дрожат в уставших и холодных руках. Наконец записку удается развернуть и прочесть: «Гидрат Аркадий Антонович, город Гусь-Хрустальный, посёлок Красный».

Начинается поиск данных о бойце, ребята посылают запросы в военкоматы и архивы. Несколько месяцев спустя выясняется, что Аркадий Гидрат родился в Калуге, был многократным чемпионом Москвы и рекордсменом СССР по прыжкам в высоту с результатом 191,5 см, преподавал в Государственном центральном институте физической культуры.

Аркадий Гидрат (справа) во время соревнований по легкой атлетике

Аркадий Гидрат вошел в число 50 лучших прыгунов в высоту за всю историю СССР

В 1939-м Аркадий добровольцем ушел на войну с Финляндией, служил в лыжном батальоне. Вернулся, начал писать кандидатскую диссертацию по педагогике. Но не успел ее закончить. Снова началась война — Великая Отечественная.

В августе 1941 года сержанта Гидрата, как отличившегося в боях, отправили на курсы для младших командиров «Выстрел». Выпускникам присваивали звание младшего лейтенанта и прочили большое военное будущее. Но уже в сентябре рота курсантов под командованием Гидрата насмерть встала на Синявинских высотах, пытаясь не допустить полной блокады Ленинграда.

Вячеслав Прохоренко (сидит) и другие поисковики отряда «Честь и долг» недалеко от того места, где были найдены останки Аркадия Гидрата

«Нам удалось найти в Москве дочь офицера — Ольгу Аркадьевну Гидрат. Мы встретились, и она попросила нас съездить в одно место», — рассказывает поисковик Николай Исаев. 

«На станции метро "Площадь революции" Ольга Аркадьевна подошла к фигуре парня с книгой, положила руку на ботинок скульптуры и тихонько произнесла: "Знакомьтесь, это мой папа», — тут голос Николая обрывается. Сдержать слезы почти невозможно. 

К скульптуре, которую лепили с Аркадия Гидрата, его дочь приходит до сих пор. 

«Мама всегда приходила с цветами, подолгу сидела рядом со скульптурой и плакала. Это единственное место, куда мы могли прийти. Ведь во всех документах папа числился пропавшим без вести. Я помню, как он посадил меня на плечи, и мы долго стояли перед зеркалом… А потом папа ушел, и больше вестей о нем не было», — вспоминает Ольга Гидрат. 

Весной 2001 года останки Аркадия Гидрата были захоронены с отданием воинских почестей на мемориале на Синявинских высотах. Личные вещи офицера поисковики передали дочери, она до сих пор хранит их как реликвию. 

Ольга всю жизнь проработала гидрогеологом, воспитала сына, которого назвала Аркадием — в честь отца. 

«Поймите, неизвестный солдат — это не что-то абстрактное, каждый неустановленный воин — это был живой человек! У него было имя, семья, любовь была своя!» — вздыхает Илья Прокофьев. 

Он и тысячи других волонтеров продолжают искать останки погибших солдат.

На полях записки, которую Аркадий Гидрат вложил в свой смертный медальон, он написал жене «Живи счастливо!». 
«Такое вот завещание любимой. Да и всем нам, наверное», — добавляет Прокофьев.

Будете ехать в московском метро, найдите на станции «Площадь Революции» скульптуру парня с книгой — этот пост о нем.

https://primechaniya.ru/obshchee/stati/istoriya-_kotoruyu_nelzya_pridumat