Геншин огромные сиськи

Квир-ядерное оружие: как включение ЛГБТК+ укрепляет безопасность и меняет разоружение

«Они недолжны подпускать психически больных людей к оружию массового поражения». Этобыл один из десятков уничижительных твитов, полученных Венским центром поразоружению и нераспространению в ответ на панельную дискуссию в декабре 2022года, посвященную идентичности ЛГБТК+ в ядерно-оружейном пространстве.  Большинство этихтвитов были чисто ненавистническими, написанными троллями.  Но некоторыереспонденты объяснили свое несогласие, заявив, что разговоры о гомосексуализмевставляют неактуальную тему и «сводят с рельсов» обсуждение ядерного оружия. Всепродемонстрировали острую решимость неправильно понять цель мероприятия. Хотяэто событие получило громкую и широкую поддержку со стороны некоторых из самыхизвестных деятелей в ядерной области, пренебрежительные твитыпродемонстрировали распространенное мнение о том, что квир-идентичность неимеет отношения к ядерной политике, и что изучение взаимосвязи междуквир-идентификацией ядерная политика предназначена для продвижения социальной повесткидня, а не для решения существенных вопросов. В течение этого месяца гордости мыхотели бы, чтобы читатели Бюллетеня поняли, что видимое представительство изначимое участие квир-людей имеет значение для результатов ядерной политики. Дискриминациягомосексуалистов может подорвать ядерную безопасность и увеличить ядерный риск.А квир-теория может помочь изменить отношение специалистов-практиков, экспертови общественности к ядерному оружию. Это о людях. Справедливость и инклюзивностьдля квир-людей — это не просто проверка этики и социальной справедливости; это также важно длясоздания эффективной ядерной политики. Исследования в области психологии ибихевиоризма показывают, что разные команды более тщательно изучаютпредположения и доказательства, делают меньше ошибок, более конструктивнообсуждают проблемы и лучше обмениваются новыми идеями и знаниями.

Когдаставки принятия наиболее обоснованных решений так же высоки, как в случае сядерным оружием, правительства не могут позволить себе упустить человеческийкапитал и инновационный потенциал квир-людей. Основываясь на своем жизненномопыте, квир-люди могут предложить определенные навыки, которые ценны вконтексте политики и дипломатии. ЛГБТК+ людям часто приходится ориентироватьсяв том, что они отличаются от окружающих;развивать умение слушать и сопереживать;мобилизовать навыкии настойчивость, чтобы их услышали. Разнообразие и инклюзивность особенно важныдля политического сообщества, занимающегося разработкой арсеналов и ядернымпотенциалом. Женщины, знакомые с этим «ядерным священством», описывают его как«мужское доминирование и неприветливость». Подобные однородные группы склонны кгрупповому мышлению и враждебно относятся к критическому анализу исходныхпредположений о том, как противники создают и определяют ядерные угрозы и риски.Для политики в области ядерных вооружений это означало увековечение таких теорий,как сдерживание и кризисная стабильность, которые способствовали увеличениюядерных арсеналов и увеличению риска применения ядерного оружия. Такая культурана рабочем месте также создает огромный психологический стресс для сотрудниковиз числа меньшинств, в том числе для ЛГБТ-людей, которые тратят много времени иэнергии на адаптацию к ролевым ожиданиям, вместо того чтобы сосредоточиться натом, чтобы полностью раскрыть свой подлинный потенциал в процессе разработкиполитики. Эта истина отражена в личном опыте квир-чиновников, занимающихсявопросами ядерных вооружений. Ричард Джонсон, заместитель помощника министраобороны США по ядерной политике и политике противодействия оружию массовогоуничтожения, вспоминает, что чувствовал себя подавленным, чтобы говорить ивносить свой вклад в культуру рабочего места, где доминирует традиционнаямужественность, которая рассматривает гомосексуальность как фактор риска. Исключениесоздает риски ядерной безопасности.  Исключение и несправедливое обращение сгомосексуалистами и другими меньшинствами со стороны однородного,цис-гетеронормативного сообщества практиков также создает уязвимости припринятии ядерных решений. Цис-гетеронормативность — это автоматическоепредположение о том, что кто-то гетеросексуален и идентифицирует себя с полом,присвоенным ему при рождении. Это создает представление о том, что бытьгетеросексуалом и цисгендером — это нормально и естественно, а быть квиром илитрансгендером — это отклонение. Исторически принадлежность к ЛГБТК+ считаласьугрозой безопасности. Подобно антикоммунистическому движению «Красная паника»,«Лавандовая паника» представляла собой кампанию по преследованию и увольнениюгеев и лесбиянок из числа федеральных служащих. Связь гомофобии и заботы онациональной безопасности, по-видимому, проистекает из ставших сенсационнымиисследований случаев бегства специалистов американской разведки в СоветскийСоюз во время холодной войны. Это наследие гомосексуальности, которое считаетсяугрозой безопасности, все еще широко распространено в ядерной области.

Даже там, гдесуществуют законы, защищающие людей от дискриминации по признаку сексуальнойидентичности, специалисты по безопасности могут решить, подходит ликвир-человек для работы, на основании того, полностью ли человек «отсутствует»,и рисков, которые, по мнению менеджеров по найму, это представляет. длянационального предприятия или предприятия ядерной безопасности. Частоупоминаемая причина исключения квир-людей заключается в том, что их можношантажировать, чтобы они стали внутренней угрозой, если против них будетиспользован риск раскрытия их сексуальности. Однако такие опасения основаны наустаревшем культурном отношении к сообществу ЛГБТК+, а не на доказательствахтого, что квир-люди представляют угрозу безопасности. Несмотря на неудачи,общественное признание квир-сообщества растет во всем мире, а предполагаемаясвязь между шпионажем и гомосексуализмом необоснованна. Тем не менее, ядерныеобъекты по-прежнему имеют репутацию неприветливых к квирам людей и нерасследуют заявления о гомофобии и домогательствах. Отчасти это связано сотсутствием разнообразия в ядерной области. Однородные организации подвергаютсяболее высокому риску изоляции квир-сотрудников, делая их уязвимыми для давления.Сотрудники в большинстве своем могут чувствовать угрозу со стороны тех, когоони считают «другими», и исключают их из-за дискомфорта, а не из-за каких-либозаконных факторов риска. Практика физической ядерной безопасности должнавоздерживаться от отношения к поведению или личности человека как к риску ивместо этого сосредоточиться на выявлении неправомерных действий, указывающихна злой умысел. Не создавая благоприятных рабочих мест на ядерных объектах —будь то военных или гражданских — специалисты-практики рискуют снизитьэффективность культуры физической ядерной безопасности в организации. В отчетеНационального управления ядерной безопасности США о сексуальных домогательствахговорится, что такие домогательства «могут нанести вред психологическим,физическим, профессиональным и экономическим последствиям для сотрудников,подвергающихся преследованиям. Это также может повлиять на среду, в которой ониработают, и привести к снижению организационной эффективности ипроизводительности и увеличению текучести кадров. В условиях национальнойбезопасности сексуальные домогательства могут подорвать основные ценности,сплоченность и готовность организации, а также общественную добрую волю». Этириски сексуальных домогательств также актуальны в контексте гомофобии иисключения ЛГБТК+ из ядерной области, и они демонстрируют уязвимости в планебезопасности, с которыми сталкиваются ядерные объекты, когда они не решаютпроблему дискриминации гомосексуалистов. Включение более широкого круга точекзрения при принятии решений в ядерной области создает более полное определениетого, кто или что представляет собой «угрозу» ядерной безопасности. Примеромэтого является угроза, исходящая от некоторых групп сторонников превосходствабелой расы с планами приобретения ядерного оружия или материалов, которые могутостаться незамеченными, если рабочая сила, состоящая из белого большинства, невоспринимает эти группы и их идеологические мотивы как реальную угрозу ихмиссии ядерной безопасности. . Лица, на которые нацелены такие группы, включаяженщин, цветных людей и сообщество ЛГБТК+, с большей вероятностьюидентифицируют эти типы поведения и отношения как угрозу безопасности и могутсыграть решающую роль в выявлении потенциальной внутренней угрозы. Квир-теория:изменение нарратива. Квир-идентичность актуальна и для ядерной области, потомучто она дает информацию для теорий, направленных на изменение взглядовчиновников, экспертов и общественности на ядерное оружие. Квир-теория — этообласть исследований, тесно связанная с феминистской теорией, которая исследуетнормы, основанные на половой принадлежности и гендере. Он проливает свет навред, наносимый ядерным оружием из-за добычи урана, ядерных испытаний иналоговых отчислений, потраченных на ядерное оружие (60 миллиардов долларов вгод в Соединенных Штатах), а не на образование, инфраструктуру и социальноеобеспечение. Квир-линза отдает приоритет правам и благополучию людей, а неабстрактной идее национальной безопасности, и бросает вызов общепринятомупониманию ядерного оружия, ставя под сомнение, действительно ли оно сдерживаетядерную войну, стабилизирует геополитику и снижает вероятность войны сприменением обычных вооружений. Квир-теория спрашивает: кто создал эти идеи? Как ониподдерживаются? Чьим интересам они служат? И чей опыт исключается? Квир-теория такжеопределяет гендерную специфику дискурса о ядерном оружии: ядерное сдерживаниесвязано с «рациональностью» и «безопасностью», а разоружение и справедливостьдля жертв ядерного оружия кодируются как «эмоции» и непонимание «реальной»механики. безопасности. Общий женский лагерь мира Гринхэма, 19-летний протестпротив хранения американских ядерных ракет в Соединенном Королевстве, привлеквнимание к гендерной природе ядерного оружия. Обитатели лагеря, многие изкоторых были лесбиянками, признали, что те же властные структуры, в которыхдоминируют мужчины, стояли за угнетением женщин и ядерным оружием. Их протесты,часто с использованием женских символов, таких как изображения детей,определяли ядерное оружие по экзистенциальной угрозе, которую оно представляет,а не по защите.

Квир-теория такженаправлена на отказ от бинарного выбора и мышления с нулевой суммой, например,на постулат о том, что ядерное сдерживание создает безопасность, а разоружениесоздает уязвимость. Он определяет предположения и интересы, на которыхпостроены эти идеи, и представляет альтернативы, которые служат более широкомукругу интересов, включая интересы невидимых и лишенных ресурсов. Действительно,квир-теория помогает нам не только увидеть плохое в мире с ядерным оружием, нои представить себе хорошее в мире без него. Он предусматривает использованиересурсов, высвобождаемых в результате ядерного разоружения, для созданияструктур, которые ощутимо повышают безопасность и благополучие людей за счетздравоохранения, социального жилья и т.  д.  Вэтом сценарии более 100 миллиардов долларов, которые ядерные государства тратятна ядерное оружие каждый годможет быть использована для преодоленияклиматического кризиса, который может привести к гибели до 83 миллионов человекк 2100 году. Квир-теория основана на жизненном опыте квир-людей. Из-за неприятия,с которым они сталкиваются в цис-гетеронормативном обществе, многие находятподтверждение и цель вне традиционных моделей сообщества, карьеры и семьи. Ивсе же они продолжают ощущать давление общества, которое заставляет ихадаптироваться, прятаться и изменять себя. Это усиливает способность квир-людейподвергать сомнению господствующие представления о том, что правильно, важноили разумно, и спрашивать, кто это решает. Это также создает чувствительность кборьбе других маргинализированных групп. Талли Старр, австралийский активист,поясняет: «Быть гомосексуалистом, открываться и сталкиваться с дискриминациейбыло катализатором для того, чтобы поставить под сомнение статус-кво… [квиры]тяготеют к единомышленникам, и каждый человек/сообщество дает возможностьрасшириться. наши представления о том, что возможно». Наконец, квир-теорияпомогает бороться за ядерную справедливость и разоружение. Например,квир-художник и писатель Джесси Бойлан подчеркивает вред, причиняемый ядерныморужием, документируя социальные и экологические последствия ядерных испытанийв Австралии в составе Гильдии атомных фотографов. Квир-теория помогает изменитьвосприятие ядерного оружия как инструмента безопасности, рассказывая скрытыеистории перемещений, болезней и травм, вызванных его производством ииспытаниями. Настало время сделать лучше. Поскольку ядерная сфера продолжаетразмышлять о своем наследии изоляции и однородности в течение этого месяцагордости, мы, как заинтересованные стороны, лица, принимающие решения, исторонники перемен, также должны осознать нашу привилегию иметь возможностьоткрыто обсуждать проблемы, стоящие перед сообществом ЛГБТК+, не опасаяськриминализация,возмездие или смерть. Самостоятельное участие в ядерной сфере — это право,которое должно быть распространено на всех. Однако вовлечение сообщества ЛГБТК+в ядерную сферу — это гораздо больше, чем просто социальная кампания. Союзники,люди у власти и учреждения, которым они служат, должны заявить о своейподдержке включения ЛГБТК+ не только потому, что это правильно, но и потому,что квир-люди вносят вклад в политику и дискурс ядерных вооружений. Лица,принимающие решения, должны стремиться к включению ЛГБТК+ для достижения лучшихрезультатов в ядерной политике и создавать среду, в которой квир-люди могут безстраха применять свои особые навыки и жизненный опыт. Аргументы против так жезастойны и устарели, как и те, кто их озвучивает.

https://thebulletin.org/2023/06/queering-nuclear-weapons-how-lgbtq-inclusion-strengthens-security-and-reshapes-disarmament/amp/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fdzen.ru%2Fmedia%2Fid%2F5afebb4c7425f5320aef2f97%2F64997feecf592a30066319c0

США несли «демократию» не только в Россию

Соединённые Штаты Америки, которые на самом деле являются соединёнными «государствами», известные разносчики «демократии». После того как американская «демократия» приходит в ту или иную страну, это по традиции оборачивается снижением количества народонаселения, увеличением территорий, потенциально опасных для проживания, и необходимостью присылать «одемокраченным» странам гуманитарную помощь.

К примеру, несмотря на то что война во Вьетнаме и Камбодже закончилась около 40 лет назад, до сих пор местные гиды во время экскурсий по джунглям запрещают туристам сходить с тропы. Дело в том, что, покидая этот многострадальный регион, янки не только заминировали всё, что могли, но и вывалили напоследок тысячи тонн бомб, не предоставив до сих пор ни карты минных полей, ни точных данных по количеству сброшенных боеприпасов.

Так или иначе, но «Сияющий град на холме» за свою короткую историю успел развязать и поучаствовать в более чем двух сотнях войн и конфликтов различной степени интенсивности. Сейчас это покажется поразительным, но американцы умудрились дважды напасть на… Канаду! Правда, оба раза янки бежали обратно на юг несолоно хлебавши. Что ещё более поразительно, так это то, что напали на Канаду американцы буквально сразу после обретения независимости. Конечно, чтобы сгладить острые углы, сейчас ту войну называют англо-американской, но самосознание будущих канадцев в некоторой степени сформировалось именно в тех боях.

Разумеется, во время разговора о распространении «демократии» обыватель в первую очередь вспомнит Вьетнам, Корею и Ливию с Ираком, так сказать, из свеженького. На самом же деле нужно чётко понимать, что США полноценно вводят собственные войска, только когда другие инструменты не сработали. В тот же Вьетнам американцы влезли после того, как спонсируемые ими французы потерпели крах, а на горизонте встали в полный рост местные коммунисты.

В разрезе американской экспансии, военной, экономической или политической, сразу следует взглянуть на «задний двор» США — Центральную и Южную Америку. Здесь янки развернулись в таких масштабах, что целый континент до сих пор из нищеты выползти не может.

Это наша корова, и мы её доим!

Нападение США на территорию современной Канады отнюдь не было каким-нибудь казусом истории. Агрессия в 1812 году против Канады, тогда ещё не получившей независимость, была обёрнута в изящную вуаль борьбы против имперских колониальных амбиций Британии, которая контролировала часть территории современной Канады. В Вашингтоне истошно кричали о том, что желают освободить канадцев от «британского ига». Под соусом этой демагогии янки рассчитывали получить в лице жителей Канады надёжных союзников. Но не срослось. В 1814 году англо-канадские войска даже сожгли Капитолий в округе Колумбия и разорили Вашингтон, а президент США Джеймс Мэдисон, который и объявил войну, бежал из столицы.

Истинные цели войны, разумеется, были далеки от идей какого-то «освобождения». Окрылённые получением независимости американцы в самом Вашингтоне прямо требовали немедленного расширения территорий. Феликсу Гранди, сенатору от Теннесси приписывают следующие слова: «Я горю нетерпением не только присоединить Флориду к югу, но и Канаду (Верхнюю и Нижнюю) к Северу нашей державы».

И это не предположения. Уже в 1823 году действующий президент Джеймс Монро выступил с ежегодным посланием. Его речь войдёт в историю под названием «доктрина Монро». Она определит всю внешнюю политику США почти на два столетия вперёд. И опять же, речь президента не обошлась без патетической демагогии.

Официально Монро призвал не допустить какого-либо давления европейских держав на молодые государства Западного полушария. Под «давлением» на самом деле понимались практически любые контакты латиноамериканских стран, недавно завоевавших независимость, со странами Старого Света. Данная доктрина была, по сути, более чем дальновидной, прагматичной и логически оформленной программой.

В Вашингтоне прекрасно понимали, что в Западном полушарии, если его законсервировать от вмешательства Европы, США будут самым промышленно развитым государством — сверхдержавой, довлеющей над соседями. В этой новой реальности даже торгово-экономические связи в безальтернативном пространстве, так или иначе, станут носить кабальный характер.

Монро ясно осознавал, что у Европы, погружённой в XIX веке в войны и революции, не было ресурсов ни вернуть полный контроль над Южной Америкой, ни полноценно прорвать неофициальную американскую блокаду, скрывающуюся за «доктриной Монро». Некоторые тропки оставались, конечно, особенно по договорённости с Британией, которую ныне называют 51-м штатом, но гарнир блюдом не считается. Тогда янки и поверили, что находятся в полной безопасности за двумя океанами.

На практике ограбление Латинской Америки началось с того, что эти страны стали рынком сбыта американских товаров. Конечно, ценовая политика в этой торговле диктовалась США. Но, оценив перспективы южноамериканской территории, американцы вскоре начали основывать предприятия непосредственно в южноамериканских странах. Благодаря практически бесконтрольной эксплуатации природных ресурсов и нищенской оплате труда рабочих продукция шла в США по смешным ценам. Поэтому, несмотря на колоссальный потенциал, страны Латинской Америки оставались нищими, а американцы к началу ХХ века выросли в промышленного гиганта. Поэтому, когда болтуны разводят демагогию про экономические чудеса, зрите в корень. Чудес не бывает…

Конечно, не гнушались США и открытой военной экспансией. К примеру, в 1897 году островной Пуэрто-Рико получил широкие права на самоуправление от Испании. Радовались недолго. Сразу после проведения первых же выборов у острова бросила якорь американская эскадра с броненосцем (предположительно «Айова») во главе. Так, остров, готовый освободиться от колониальных пут Испании, обрёл колониализм в лице США.

Кто посмел трогать наши бананы?

Можно, конечно, посвятить вмешательству США во внутренние дела формально независимых стран Латинской Америки целые тома. При этом по каждой стране отдельно взятой.

К примеру, показательна история Эквадора. В 1961 году в стране произошёл очередной переворот, а на трон взошёл Карлос Аросемена, уже тогда завербованный ЦРУ. Но кураторы Карлоса плохо осознавали положение Эквадора и требовали выслать не только представителей уже враждебной Кубы, но и польскую и чешскую делегации. Аросемена объяснял хозяевам, что в стране вспыхнет бунт, но те не слушали.

В итоге в 1963 году очередная хунта сбросила Карлоса и, вооружённая оперативной информацией от ЦРУ, начала зачистку «коммунистически» настроенных элементов. По сути, одного «сотрудника» ЦРУ сменили на другого «сотрудника» ЦРУ, чтобы выпустить пар из народных масс. И это не умозаключения — это факты, изложенные бывшим сотрудником Госдепартамента США Уильямом Блумом в книге «Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны». Но подобная ситуация не была уникальной даже близко — просто ещё одна иллюстрация.

Чтобы полнее осветить нюансы и мотивы американских действий в Южной и Центральной Америке, стоит обратить внимание на Гватемалу. Переворот в этой несчастной стране в 1954 году можно считать практически эталонным для США.

В 1951 году на неподконтрольных американцам выборах победил Хакобо Арбенс. Его считали «просоветским», хотя скорее этот гватемалец просто устал от «демократии» по-американски. Но последней каплей американского терпения стала не критика войны в Корее и не желание наладить отношения с СССР, а аграрная реформа.

Инициированная Арбенсом реформа предусматривала национализацию части земель, а абсолютным монополистом в стране в области земель сельскохозяйственного назначения была американская компания United Fruit Company. Кстати, это контора действует по сей день под брендом Chiquita Brands International (читатель, сам того не зная, с ней прекрасно знаком).

«Вероломство» Арбенса не знало предела. Он не только вывел из собственности американцев необрабатываемые в тот момент земли, но даже выплатил компании United Fruit компенсацию за каждый изъятый акр! Такого коварства янки стерпеть не смогли, а дальше всё было просто, как мычание.

Сначала стартовала колоссальная кампания по дискредитации законного правительства Гватемалы. Заранее был составлен целый фолиант различных преступлений гватемальской власти — от гонений на частный бизнес до предоставления территории для русских коммунистов. Повестку мигом поддержали вассальные режимы Латинской Америки, и понеслось.

Одновременно с информационной бомбардировкой началась подготовка военного переворота. Марионеткой на роль лидера свободолюбивых повстанцев был избран бывший полковник гватемальских ВС Карлос Кастильо Армас, которого два года дрессировали в командно-штабном колледже армии США в Форт-Ливенворт, штат Канзас.

Боевиков Армаса начали сосредотачивать и готовить на территории подконтрольного Вашингтону Гондураса. Заморачиваться с названием армии наёмников не стали — её именовали «Армия освобождения». Натаскивали эту «армию» кадровые военные США и сотрудники ЦРУ.

Летом 1954 года началось вторжение боевиков в Гватемалу, содействие которому неофициально оказывали ВВС и ВМФ США. Но, как это ни странно, нищая Гватемала дала достойный отпор подопечным янки на первых порах. Армас запросил у Вашингтона дополнительную авиацию, иначе «дело не выгорит». США согласились. После этого бомбардировке подверглись не только военные объекты, но и мирные города. Арбенс скрепя сердце подал в отставку. Янки потребовали посадить на трон Армаса, а заодно расстрелять все «коммунистические» элементы. Так сказать, чтобы дважды не вставать.

После недолгого сопротивления, связанного в основном с внутренней делёжкой власти, Армаса фактически назначили президентом, и в стране началась чудовищная волна репрессий. За считанные месяцы было арестовано или просто исчезло чуть менее ста тысяч человек. Из страны бежали все, кто только мог, а компании United Fruit Company вернули все земли, не считая того, что отныне американские фирмы получили эксклюзивное право эксплуатировать ресурсы Гватемалы. Операция по свержению законного правительства Гватемалы вошла в историю под названием PBSuccess.

Страна Иисуса — ад на земле, построенный не без помощи

Сальвадор даже по местным меркам крайне маленькая страна. Названа она была в честь Иисуса Христа, но вот Бог явно давно забыл про эту землю. Сейчас Сальвадор известен скорее одной из самых жестоких банд в мире «Мара сальватруча», эскадронами смерти и дикой нищетой.

А ведь когда-то Сальвадор славился «перуанским бальзамом» (смола, получаемая из коры бальзамного дерева Myroxylon peruiferum, которое произрастает не в Перу, а в Сальвадоре), кофе, цитрусовыми, хлопком и т. д. Но именно это богатство и сыграло с Сальвадором злую шутку. Со времён провозглашения независимости главенствующие позиции в экономике и промышленности заняло чуть более десятка кланов, называемых также «семьями» или кофейными баронами. А так как рынок продаж был почти безальтернативным, то все эти семьи находились с США в почти интимных отношениях. К 80-м годам насчитывалось 14 основных «семей», содержавших свои маленькие армии, чтобы сохранять контроль, вопреки политическому разгулу.

И всегда страну за горло держала та или иная диктатура. Хотя, по сути, эти диктатуры могли соревноваться друг с другом только в кровавости и жестокости, т. к. вассальные отношения с США были неизменными. И если янки видели хоть какие-то ростки суверенности, то сами свергали хунту другой хунтой.

Доктор Фабио Кастильо, бывший президент Национального университета и член одного из свергнутых правительств в 60-х годах, заявлял уже в СМИ США, что «члены военной миссии США открыто призывали к заговору и восстанию». Так создавалась имитация «демократических процессов».

При этом силовой блок формально независимого Сальвадора США не просто контролировали. Они его выращивали, как ананасы в оранжерее. Их дрессировали в комплексе военно-учебных заведений, получивших имя «Школа Америк», располагавшихся в зоне Панамского канала. Через эту контору, основанную армией США и конгрессом, прошли офицеры Национальной гвардии Сальвадора и «эскадронов смерти», полиции и специального отдела «Каин» (специалисты по допросам, т. е. пыточных дел мастера), регулярной армии и разведки. И это не считая представителей многочисленных военизированных политических групп вроде фашистского «Союза белых воинов» или Националистического республиканского альянса.

Особую славу по себе позже оставил батальон «Атлакатль», обучавшийся как раз в «Школе Америк». «Атлакатль» устроили самую настоящую бойню в деревнях Эль-Мозоте и Эль-Калабосо, уничтожив тысячу и двести мирных жителей соответственно всего лишь за день. Подсчёты крайне приблизительные, т. к. часть трупов сбросили в реку, а часть собрали в ямах и залили кислотой.

Но кровавой «звездой» «Школы Америк» среди сальвадорцев был майор Роберто д’Обюссон. Именно этот людоед командовал «эскадронами смерти». Выходец из богатой семьи Роберто с юности увлёкся фашистскими идеями, о чём заявлял открыто: «Я хочу создать систему, приемлемую для Сальвадора. Пусть она будет называться фашизмом, это меня мало волнует… Гражданских убивать будут, ведь война всегда велась таким образом».

Роберто д’Обюссон является также автором формулы «Мир за счет 100 тысяч мертвецов». Его организацию щедро финансировали и местные «семьи», и американцы, и нацисты из-за границы. Любые выходки «неистового Боба», как его звали в США за неуравновешенность и приступы паранойи, сходили ему с рук, т. к. его «эскадроны» были незаменимы в подавлении любых протестных настроений — от расстрела мирного митинга до карательного рейда против повстанцев.

Роберто вошёл в историю заодно как палач христианских священников, в которых этот психопат видел пособников социал-демократических партий. Роберто ввёл лозунг «Будь патриотом — убей священника», а его «эскадроны» под этим лозунгом развлекались забрасыванием церквей гранатами.

По сути, сальвадорские влиятельные группы если и боролись друг с другом, то это была драка за право грабить собственный народ на фоне более масштабного грабежа, совершаемого США. Все эти коллективные «д’Обюссоны» прекрасно понимали, что под соусом борьбы с «просоветскими» силами и открытыми коммунистами они могут творить всё, что захочется.

В 1980 году этот беспредел был оформлен законодательно в виде «декрета № 50». Декрет позволял арестовывать и держать под стражей до 120 дней любого подозреваемого. Статус подозреваемого определялся простым доносом, сделанным даже по телефону. Ордер прокурора не требовался вовсе. Также декрет определял «специальные» процедуры допроса. Под запрет подпадали любые собрания, профсоюзные объединения, организация митингов и т. д.

Вооружённые этим «законом» националистические банды подняли такую волну террора, которая меркла даже на фоне общей политической жизни региона. Точного количества убитых не знает никто. Одни исследователи считают, что погибли десятки тысяч, другие пишут о как минимум сотне тысяч. Одних только беженцев из пятимиллионного Сальвадора насчитали 700 тысяч.

При этом Сальвадор оставался надёжным поставщиком кофе, фруктов и бальзама на американский рынок, а заодно был отличным плацдармом для тренировки боевиков. Таким же покорным плацдармом, каким был Гондурас перед вторжением в Гватемалу. И стоит заметить, что США не приходилось присылать морскую пехоту в Сальвадор. Хватало посольства, больше напоминающего крепость посреди столицы Сан-Сальвадора, военных советников и сотрудников ЦРУ.

Если читатель пожелает проникнуться «экзотической» атмосферой Сальвадора того времени, то автор рекомендует посмотреть замечательную картину Оливера Стоуна «Сальвадор» 1986 года.

Это наш сукин сын!

Масштаб влияния США в Южной и Центральной Америке переоценить просто невозможно. Одна из самых знаменитых фраз в мировой политике «Да, он сукин сын, но он наш сукин сын» приписывается Франклину Рузвельту, а вот сказана она была предположительно по адресу Анастасио Сомоса Гарсии, никарагуанского диктатора и националиста.

Кстати, Сомоса был отчаянным поклонником Гитлера, а огромный портрет фюрера висел в гостиной диктатора Никарагуа. Анастасио снял портрет только после того, как американский посол попросил об этом. США уже вступили в войну, и было как-то «неловко». Правда, как позже стало известно, Сомоса просто перевесил его в свою спальню.

А простой народ был в лучшем случае просто заложником или расходным материалом в худшем. И взаимное проникновение олигархата и политики, как это сейчас можно наблюдать на Украине, только ухудшало положение народа. Вышеназванный Сомоса уже к 40-м годам прошлого века считался одним из богатейших людей в Центральной Америке. И хранил он свои капиталы не в каких-нибудь никарагуанских кордоба, а в долларах, что связывало его с «друзьями» с Севера ещё прочнее.

В Чили первый специальный агент США Джоэл Пойнсетт появился ещё в начале XIX века, только потом мир содрогнётся от кровавых событий переворота 1973 года, устроенного ЦРУ. Первый торговый договор с Аргентиной был заключен американцами в середине XIX века, а уже в 1970-х годах на территории «независимой» страны (а также Боливии, Бразилии, Парагвая и т. д.) развернулась операция ЦРУ «Кондор», в рамках которой преследовались и ликвидировались все «подрывные», главным образом социалистические, элементы.

И современная история «заднего двора» янки движется по старым алгоритмам Вашингтона. Чем принципиально отличается убийство Сальвадора Альенде и покушение на Николаса Мадуро? Чем отличается высадка в бухте свиней на Кубе и переброска отряда американских наёмников на территорию Венесуэлы в 2020 году? Только степенью успеха и применяемыми технологиями.

Сергей Монастырёв,

РФ вырвалась в лидеры по экспорту оружия. Запад негодует и скрежещет зубами

США и кризис: как и почему олигархи борются с трампизмом

Говоря о внутриполитическим кризисе в США мы неоднократно отмечали его прямую зависимость от глобального системного кризиса - кризиса, созданной США мировой политико-экономической системы, которая (по замыслу) должна была обеспечивать вечное доминирование США, а продержалась едва ли двадцать лет

Правда, лет десять она находится в перманентном прогрессирующем кризисе.

Мы также отмечали, что внутренний кризис в США принял вид борьбы финансового (компрадорского) капитала с промышленным (национальным). В этой борьбе Демократическая партия в целом оказалась на стороне финансового капитала, а Республиканская (благодаря феномену Трампа) на стороне капитала промышленного.

Впрочем, в выборе стороны партии не полностью едины. Серди демократов есть «отщепенцы», выдвигающие программу, аналогичную трамповской, а среди республиканцев есть немало сторонников финансового капитала. Таким образом мы имеем классический раскол элит, влекущий за собой раскол общества. Причём этот раскол элит происходит не по устоявшимся линиям, а чертит новые. По крайней мере на сегодня американские эксперты не исключают раскол не только Республиканской партии (что можно было бы объяснить её текущим поражением), но и Демократической (хоть вроде бы на гребне успеха, дополненного репрессиями против несогласных, партия-временный победитель должна была бы консолидироваться).

Это всё абсолютно понятно и прозрачно. Но всё это не даёт ответ на ключевой вопрос — какую Америку (вернее какие Америки) хотят построить противостоящие политические силы? И почему республиканцы в расколотом американском обществе оказались поддержаны правыми традиционалистами, а демократы левыми либералами? То есть, почему финансовый капитал, ранее опиравшийся на крайне правые силы, вдруг лет двадцать-тридцать назад сделал вывод в пользу троцкиствующих леваков? Именно троцкиствующих, а не троцкистов, поскольку по сравнению с нынешними левыми либералами Лев Давидович с его теорией перманентной революции, опорой на трудармии и, следовательно, на силу государственного подавления, казался бы правым похлеще Трампа.

Именно в этом, в вопросе об отношении к государству, заключается главное противоречие во взгляде в будущее противостоящих американских лагерей. Те, кто хочет сделать Америку вновь великой, нуждаются в сильном государстве. В государстве, сильном, как политически, так и экономически. Именно поэтому Трамп не только пытался любой ценой вернуть промышленные предприятия на территорию США и обеспечить реальный сектор оборотными средствами, умерив жадность банкиров, но и не решился ответить на силовой захват власти силой.

Для консервативных трампистов законность — главный фетиш. Хоть выборы фальсифицированы, а суды принимают неправосудные решения, они не могут и не желают нарушать закон даже в защиту закона. Трамп не случайно неоднократно публично восхищался Путиным. Он, как в своё время Путин, вступил в борьбу с олигархией, и, как Путин в России, ориентировался на создание в США бюрократической республики. Бюрократия — это класс (думаю, что для современного общества было бы правильнее сказать социальная группа), который более всего заинтересован в сильном государстве. Государство — главный актив коллективной бюрократии. Если этот актив находится под полным контролем бюрократии, то олигархов в стране нет, так как любой, даже самый богатый, человек должен склониться перед законом, а закон может в любой момент перераспределить любое богатство (как говорили древние римляне: «Император обладает великим правом конфискации»).

Для отдельного бюрократа взятка может быть вполне приемлемым способом обогащения, но для здорового бюрократического организма такое поведение неприемлемо, так как ослабляет позиции коллективной бюрократии, создавая условия для захвата денежными мешками контроля над государством, превращения их в олигархов. Поэтому здоровая бюрократическая республика борется с коррупцией в рядах государственного аппарата особенно последовательно. Победить коррупцию нельзя, но можно сделать не правилом, а эксцессом, что уже достаточно для нормального существования бюрократической республики.

Вспомним, что Трамп всё время обвинял своего оппонента и его команду во всеобъемлющей коррупции. То есть, он демонстрировал государственному аппарату, американской бюрократии, что демократы являются для неё неприемлемым выбором, так как стремятся утвердить в стране олигархический режим, превратив бюрократов из хозяев государства в лакеев при олигархах. Частично бюрократия этот посыл услышала и Трамп получил на удивление серьёзную поддержку в госструктурах, хоть её и не хватило для парирования пробайденовского путча.

Говорю о том, что поддержка была на удивление серьёзна потому, что во-первых, олигархизация американского государства происходила давно, то есть бюрократия была уже порядком разложена, а серьёзная чистка её рядов не была проведена. Впрочем, тут Трампа упрекнуть не в чем, тот же Путин к концу первого срока только начинал чистку государственного аппарата и не завершил её даже к концу второго, хоть продвинулся серьёзно, сделал аппарат достаточно надёжной и управляемой опорой. Настолько надёжной, что даже мог позволить четыре года поработать президентом Медведеву.

Во-вторых, и здесь уже Трамп полностью виновен в неадекватной оценке намерений своих политических оппонентов, он был уверен, что демократы, как и он сам, не станут приносить американское государство в угоду сиюминутному успеху, поскольку оно является для них такой же высшей ценностью, как и для него. Поэтому команда Трампа была уверенна, что собрав достаточные доказательства фальсификаций, опершись на солидную политическую поддержку и на работу лучшей в США команды юристов, они легко переиграют своих оппонентов.

Именно эта ошибка Трампа свидетельствует о том, что даже американские элиты не в полной мере понимали, а возможно и сейчас ещё не совсем понимают, как далеко зашло дело. Действительно, когда Трамп боролся за президентство с Клинтон, проолигархическим демократам сильная Америка была необходима не меньше, чем пробюрократическим трампистам. На тот момент американский финансовый капитал ещё считал, что может побороться за сохранение своей глобальной гегемонии. Поэтому тогда, в ноябре 2016 года, демократы, вплотную подойдя к рубежу госпереворота, всё же на него не решились. Они начали против Трампа цветную революцию, но не довели её дол конца, ограничившись парализацией значительной части государственного аппарата и ограничением возможностей команды президента.

За прошедшие четыре года много воды утекло. Несколько переориентировать американскую внешнюю политику удалось Трампу. Но главное заключается в том, что США продолжали опережающе слабеть и к данному моменту стало понятно, что восстановить глобальное доминирование они уже не смогут. Сильное государство больше не надо американской олигархии. Им нужна власть над его остатками.

Мы видим, как украинская олигархия, уничтожив своё государство, как действующий на основании определённых правил бюрократический аппарат, тем не менее при минимальной внешней поддержке семь лет продолжает мародёрство, обирая труп украинской государственности. Американская олигархия в лучшем положении.

США, после своих выборов, уже смешны, но всё ещё сильны. Их политическое и экономическое влияние даже в подконтрольных им регионах мира будет обвально падать, но не упадёт до нуля прямо завтра. Доллар всё ещё главная валюта мировых резервов и мировых торговых сделок. Даже если остальной мир будет вытеснять его организованно и согласованно, на это понадобится несколько лет, а до согласованности и даже до элементарного согласия в мире далеко.

США всё ещё обладают огромной, хорошо вооружённой армией, которая в ближайшие лет пять будет существенным аргументом в региональных конфликтах (затем начнёт всё сильнее давать о себе знать техническое отставание). У США в наличие огромный ядерный арсенал, позволяющий им и через десять лет не опасаться прямого военного нападения, а также дающий возможность снизить эффективность возможного поражения США в каком-то из региональных гибридных конфликтов — требуя компромисса на основе ядерного шантажа.

То есть, те функции американской государственности, в которых олигархия заинтересована, будут сохраняться в течение достаточно долгого времени, чтобы сегодня не думать о неприятном будущем. В то же время, отмирание функции демократических выборов (превращение их в фикцию), а также равенства всех перед законом, обеспечиваемого справедливым судом — естественный процесс. Они олигархам не требуются. Олигархи уничтожают эти функции в США так же быстро, как уничтожили на Украине, переходя к прямому открытому силовому подавлению своих политических противников, даже ценой разрушения государственности.

Олигополии (ТНК) продемонстрировали достаточные силовые возможности, позволившие им провести государственный переворот. Они уверены, что их возможностей хватит для подавления гипотетического внутриамериканского сопротивления и в будущем. Опять таки есть пример Украины, свидетельствующий в их пользу. Абсолютно ослабленное, практически уничтоженное украинское государство не мешает украинским олигархам обеспечивать свою власть при помощи террора, осуществляемого как частными армиями и бандами нацистских наёмников (на манер эскадронов смерти), так и приватизированными теми же олигархами частями бывших государственных силовых структур. Американские олигархи считают, что если получилось у их маленьких украинских лакеев, то получится и у них — таких великих.

Формально все нормы американские олигархи соблюли. Трамп обращался в суды, его сторонники требовали назначения расследования Конгрессом и везде получили отказ. Это не добавило байденовкой команде признания трампистов. Даже для многих их собственных сторонников фальсификации и насилие над законом были слишком очевидны. Но, подчеркну ещё раз, формальности соблюдены и теперь байденовцы представляют себя защитниками закона от «террористов»-трампистов. Это им надо ненадолго, пока они не укрепили только что захваченную власть необходимо исключить возможное организованное сопротивление бюрократии. Аппарат может съесть любых политиков и не поперхнуться, но укрепившись у власти политики могут зачистить аппарат.

Как я писал выше, уже производимые и будущие действия демократов разрушают американскую государственность. Однако американская олигархия почувствовала себя глобальной и настолько обнаглела, что уже не боится остаться без государства за спиной, рассчитывая, что если им хватило собственных ресурсов, чтобы захватить Америку, то хватит и на то, чтобы отстоять свои интересы в меняющемся мире.

Почему нам важно досконально понять, что происходит в США? Потому, что лево-либеральные (включая псевдо коммунистические) движения во всём мире ориентируются на финансовую олигархию. Часть из них искренне (по врождённой глупости), а часть за деньги орёт на каждом шагу, что они сражаются за разрушение «буржуазного государства», козыряя Марксом и Лениным, которых не читали, а кто читал не понял.

Они действительно работают на разрушение государства. Российские своего, германские своего, французские своего и так далее. Что бы они ни думали, де факто они делают это в интересах транс-национальной олигархии, глобального финансового капитала, который готов пожрать трупы США, России, Китая, ЕС и других так же, как сейчас пожирает труп Украины. Сильные бюрократические республики им в этом плане мешают. Им не нужны сильные государства. Им нужны ничтожные обломки.

Именно поэтому внутриполитическая борьба в США является для нас не просто интересным зрелищем, но научной экспериментальной базой для борьбы за свою государственность с международным финансовым капиталом (транснациональной глобалистской олигархией) и его лево-либеральными наёмниками.

Ростислав Ищенко

интересный видос онемецких сми

хохлы опять мерзнут

Forbes: Европа не намерена поднимать Украину из руин

ссылка на гифку