Александр Плотников

Победитель Лукашенко и побеждающий майдан. На самом деле все только начинается

Вторую неделю подряд оппозиции не удалось создать в Минске опасную для власти ситуацию. Полиция и независимые наблюдатели оценивают количество вышедших на улицы по призыву оппозиции граждан как примерно 2/3-3/4 от числа тех, кто выходил в прошлые выходные

Штурм правительственных и/или общественных зданий также не случился. С учётом того, что у оппозиции была неделя на подготовку своих мероприятий и на мобилизацию людей, можно констатировать, что белорусский майдан явно выдыхается. Но это не значит, что Лукашенко окончательно победил. Для него всё только начинается.

Напомню, что ещё до начала нынешних выступлений, по итогам антироссийских заявлений белорусского президента накануне выборов, мы писали, что Лукашенко, скорее всего, удастся подавить подготовленные против него выступления. Проиграть он мог только в случае массовой измены силовиков или же став жертвой политического убийства. Тогда же мы писали, что белорусский майдан должен проводиться в формате блицкрига (от трёх дней до недели). Только в этом случае у него есть надежда на успех. Если же оппозиция не сумеет захватить власть одним ошеломляющим ударом, то власть придёт в себя, оценит обстановку, увидит, что силы майдана крайне ограничены, и задавит их.

Собственно, так и произошло, главный кризис системы белорусской власти попал на третий-седьмой дни протестов. Но, поскольку оппозиция тогда дожать ситуацию не смогла, в дальнейшем Лукашенко стал постепенно отыгрывать инициативу. Впрочем, если массовое предательство в нынешних условиях уже сомнительно (майдан проигрывает, и стимул переходить на его сторону отсутствует), то угроза политического убийства, как метода устранения Лукашенко и дезорганизации системы власти, сохраняется.

Однако не это главная угроза власти Александра Григорьевича. Главная неустранимая фатальная угроза — он сам, проводимая им последние полтора-два десятилетия политика. Напомню, что свой майдан Лукашенко вырастил полностью самостоятельно. У него, в отличие от Януковича, даже националистического заповедника вроде Галиции не было. Это Лукашенко расколол единое в своём стремлении к интеграции с Россией белорусское общество, поддержав и распространив идеологию «литвинства». Это лукашенковские СМИ десятилетиями противопоставляли «чистую», «трудолюбивую», «европейскую» Белоруссию «грязной», «разрушенной», «олигархической» России, которая спит и видит, как бы отнять у белорусов МАЗ, БелАЗ, МЗКТ и «Беларуськалий», а также не в состоянии прокормиться без белорусской картошки и молочки.

В конечном итоге Лукашенко своего добился. В противовес пророссийским настроениям большинства, в белорусском обществе образовался и стал быстро расти (рекрутируя в свои ряды преимущественно молодёжь, то есть ориентируясь на будущее) проевропейский кластер. Эти люди видят будущее Белоруссии в Европе, почему-то уверены, что Европа также мечтает слиться в экстазе с Белоруссией. Но, что главное, они в упор не видят Лукашенко во главе «европейской Белоруссии». Наоборот, они не прочь отдать его под суд и упрятать в тюрьму до конца жизни.

Этих людей в белорусском обществе уже достаточно много, и их будет становиться всё больше. Они стали фактором общественной жизни. В одном оппозиция абсолютна права — прежней Белоруссии уже никогда не будет. С течением времени поддержка Лукашенко будет ослабевать, а силы оппозиции будут расти. Причём опыт последних нескольких лет показывает, что катастрофические политические изменения, вызванные сменой общественной приоритетов, могут происходить внезапно. Ситуация меняется в течение очень короткого времени. Власть зачастую не успевает не только среагировать на эти изменения, но даже заметить их. Да и окормлявшая минский майдан польская разведка со своей агентурой в органах государственной власти Белоруссии никуда не делась. Она сейчас выводит своих агентов из-под удара и будет работать на расшатывание власти Лукашенко дальше.

Лукашенко сумел подавить майдан (или почти подавить, какое-то время протесты будут продолжаться). Но у белорусского президента нет перспективы. Выращенные им в Белоруссии майданные силы будут укрепляться и рано или поздно окажутся сильнее власти.

Единственный доступный Лукашенко способ сохранить уже не свою власть, а своё политическое значение, стать заслуженным и уважаемым пенсионером — резко сменить курс последних лет и начать интеграцию в общие с Россией проекты в максимально высоком темпе. Этот курс потребует комплекса экономических (адаптирующих белорусскую экономику к российской) и политических (демонтирующих механизм личной власти Лукашенко) реформ. С одной стороны, эти реформы резко увеличат возможности России по влиянию на белорусское информационное пространство и политическую среду. Пророссийские силы в Белоруссии смогут организоваться и стать существенным фактором политической жизни. С другой, новая экономическая и политическая система неприемлема для Лукашенко прежде всего потому, что в таком режиме он управлять не умеет и не желает. Следовательно, президенту Белоруссии придётся уйти из активной политики на завершающем этапе реформ. Но уйти с честью и обеспечив своей стране будущее.

Альтернативным является вариант, предполагающий возвращение к проводившейся до майдана политике балансирования между Россией и Западом. Такой вариант приведёт к быстрому краху белорусской экономики — Россия давно дала понять, что её больше не устраивает сотрудничество в формате «деньги в обмен на улыбки». Отказ от интеграции быстро приведёт Белоруссию к работе «на общих основаниях», а в таких условиях большинство белорусских предприятий просто неконкурентны на российском рынке (равно как и на остальных). Тяжёлое экономическое положение только добавит темпов роста майданным силам и дополнительно подорвёт позиции властей. Переворот в результате очередного майдана в таком случае лишь поставит точку в истории с «европейской интеграцией» Белоруссии. Но в этом случае Лукашенко так же мало может рассчитывать на спокойную старость, как Белоруссия на процветание.

Пока что действия Лукашенко, предпринимаемые по итогам подавления (или полуподавления) белорусского майдана, оптимизма не вызывают. Чистка рядов бюрократии от польской агентуры не проведена. Перебежчики из журналистского корпуса (из государственных СМИ) официально прощены и могут вернуться на свои рабочие места (при желании). Организаторы и лидеры майдана на свободе. Большинству из них ничего не грозит. Большинство из нескольких тысяч задержанных представителей майданной пехоты также скоро выйдут на свободу в рамках «политики примирения». Можно ожидать, что свою увеличившуюся зависимость от России Лукашенко попытается традиционно компенсировать усилением прозападной риторики.

Даже политтехнологическая помощь России может сыграть с Лукашенко злую шутку. Ведь со стороны всё кажется просто и представляется, что освоить эти технологии может каждый. Теперь Лукашенко будет спрашивать у своих журналистов и технологов: «Ты что, не мог придумать «Саня останется с нами!»? Для этого мне надо было специалистов из Москвы выписывать?» И ему будет невдомёк, что действительно не мог. В белорусской политической системе по-другому поставлен отбор на ключевые должности. Там думать вредно — надо Бацьку любить. Эти люди заточены не на инициативу, а на скрупулёзное выполнение указаний.

Но Лукашенко-то будет считать, что теперь он и этой формой работы овладел (причём лично), выманил у Путина его политтехнологический секрет и ныне может по воле своей собирать и распускать майданы. Россия опять не очень-то и нужна. И вновь она является главной угрозой для власти Бацьки (по крайней мере, с точки зрения Лукашенко).

Если бы Александр Григорьевич мог спокойно расстаться с властью, я бы надеялся, что он поймёт всю пагубность продолжения «многовекторного» курса и пойдёт по пути ускоренной интеграции в рамках Союзного государства, ЕАЭС и ОДКБ. Но Лукашенко не просто не мыслит себя без власти. Он не представляет себе, что кто-то другой будет управлять Белоруссией. Эти черты его характера хорошо известны тем силам в его окружении, которые на паях с польской разведкой привели его к текущему майдану. Они же будут играть на данных струнах лукашенковской души с целью привести его к следующему майдану, который постараются подготовить получше.

Наполеон утверждал, что во время войны 1812 года выиграл в России все сражения. Утверждение спорно, но даже если бы это было так, войну он всё равно проиграл, а только это важно. Лукашенко находится в похожей ситуации. Он может выигрывать у майдана сражение за сражением, но конечный результат предопределён: либо реформированная Белоруссия быстро развивает интеграцию с Россией, либо «европеизированные» белорусы будут жить хуже, чем украинцы.

https://ukraina.ru/opinion/20200825/1028668938.html

СБУ пыталась похитить в России одного из лидеров ополчения Донбасса

https://ria.ru/20200820/1576018619.html

Макарка снова жалится!

Экономические причины европейской агрессии

У любой войны есть экономическое обоснование.

Сколько бы не рассказывали про «мы воюем за Гроб Господень», «вы молитесь неправильному Богу», «вы молитесь правильному Богу, но на неправильном языке», «вы молитесь правильному Богу, на правильном языке, но по неправильному ритуалу», «у вас кожа неправильного цвета», «мы несём вам демократию», «мы несём вам свободу» или «мы несём вам права гомогеев» – но на самом деле всегда реальная причина войны не в этом. Это только поводы.

Реальная причина войн: у вас есть ресурсы, которых нам не хватает, поэтому мы их у вас отберём.

Ресурсы могут быть самые разные: жизненное пространство, рабы, вода, еда, удобные торговые маршруты, подходящие для постройки портов места, месторождения полезных ископаемых и так далее.

Участники второго крестового похода решили «Да ну этот Гроб Господень, лучше пойдём пограбим язычников-венедов» (я утрирую, конечно, но не сильно). Участники четвёртого крестового похода сказали «Да ну этот Гроб Господень, лучше разграбим христианскую Византию». Ну, вы поняли.

Или возьмём более современные примеры. Есть в Венесуэле Мадуро. Он никого не убил и не репрессировал, но у него большие запасы нефти, которую он не желает отдавать даром американцам, поэтому он «злобный тиран», которого нужно свергнуть (правда, пока не получается).

И есть абсолютная монархия Саудов, которая десятками рубит головы и забивает женщин камнями насмерть «за колдовство». Но Сауды продают европейцам нефть задёшево и покупают много американских товаров, поэтому они «демократическая страна», к которой нет претензий. Даже зверское убийство и расчленение журналиста Джамаля Хашогги прямо в саудовском посольстве в Турции – ну и что? Это просто местный обычай, который нужно уважать. Понимать надо.

Опять же, США десятилетиями торговали с коммунистическим Китаем, не обращая внимания на идеологические разногласия – пока это было им выгодно. А вот когда Китай обогнал их технологически и экономически, то в Вашингтоне резко вспомнили, что в Пекине «людоедский коммунистический режим, угнетающий уйгуров и Далай-ламу».

Ну и пока Россия позволяла грабить себя в девяностые с помощью соглашений о разделе продукции (СРП), то она всему коллективному Западу очень нравилась. А потом соглашения разорвала, грабить себя больше не даёт, ещё и Сербию защитила от уничтожения (а потом и Абхазию, Осетию и Сирию) – и в России резко стало не хватать демократии.
В общем, экономика первична, идеология вторична. Единственные истинные ценности (для Запада) – материальные.

Если завтра Путин вдруг скажет «Забирайте наш нефтегаз», то из Брюсселя ответят «Можете отрезать Навальному голову. И Шендеровичу заодно». Кто-то сомневается?

Экономика Евросоюза переживает глубокий системный кризис. Глубочайшее неравенство регионов, где Германия длительное время богатела за счёт продажи своих товаров в кредит странам периферии. Огромные долги практически всех стран. Стареющее население. Миллионы сидящих на пособиях и не желающих работать агрессивных мигрантов. Львиная доля ценных бумаг находится в зоне отрицательной доходности (это когда проценты по этим бумагам ниже инфляции).

МВФ хотела и Россию заставить снизить учётную ставку сразу на четыре процента, чтобы мы тоже ушли в отрицательную доходность, но наш ЦБ послал их туда, где раньше были леса Швеции (давно спиленные, фотки оттуда постоянно выдают за наш Дальний Восток).

Ситуация для ЕС усугубляется «зелёной сделкой», когда уничтожаются атомные (и угольные) электростанции, создавая огромный дефицит энергии, а вменяемых альтернатив для них до сих пор не найдено.

В этих условиях Европа (которая и в раннем Средневековье уже была бедной на ресурсы и перенаселённой) пытается снова реализовать сценарий, по которому европейцы выходили из всех своих предыдущих кризисов – найти кого-нибудь, чтобы ограбить.

Набеги викингов, крестовые походы, «великие географические открытия» (которые тоже просто были поиском, кого ещё можно пограбить), завоевание Америк, ограбление Африки, Опиумные войны, ограбление Индии и других стран Юго-Восточной Азии и Океании – это настоящие источники европейского благополучия.

И бесконечные попытки «дранг нах остен», которые нам регулярно приходилось отбивать.

Вот и теперь, переживая очередной свой кризис, Европа привычно оглядывается, за счёт кого можно выжить в этот раз. И её взгляд неизбежно утыкается в огромную и богатую природными ресурсами Россию.

На что из Кремля им говорят «…а вы просто сдохнете».

Александр Роджерс 

В нашем доме поселился замечательный сосед.

______________________________________________________________________

(Заметки Тёмного Историка)

Сегодня в околоисторичных кругах очень часто любят говорить о советско-финляндской войне (1939-1940), как факте, подтверждающем империализм Советского Союза. Однако авторы этих рассуждений не особо любят говорить о том, что до советско-финляндской именно Советский Союз старался мирно решить назревшие проблемы, в то время как Финляндия, в начале своего пути была весьма агрессивна по отношению к молодому советскому государству, об этом и поговорим.

Данная статья является вводной в цикл по советско-финской дипломатии, автором сделана попытка минимизировать объём, для удобства читателей и привлечения максимально широкой аудитории к важному, на взгляд автора, вопросу.

Для начала, считаю нужным напомнить, как вообще Финляндия возникла на политической карте мира.

Финляндия всегда обладала довольно широкой автономией внутри Российской Империи. Можно вспомнить, например, тот факт, что Финляндия проводила собственную таможенную политику, которая шла вразрез с торговыми интересами России, таким образом в Финляндии Германия вытолкнула Россию с хлебного рынка. Так, Котов Б.С. в своей работе «Русско-германские торговые отношения накануне первой мировой войны в оценке русской прессы» пишет:

Движение за независимость Финляндии началось ровно в тот момент, когда имперское правительство начало понимать, что ситуация с государством внутри государства не очень порядочна. На действия по централизации государства финны отвечали промышленным саботажем, стачками, восстаниями и политическими убийствами.

Так, уже 6 декабря 1917 года не совсем понятно откуда взявшийся парламент Финляндии объявляет независимость страны. Надо сказать, что декларация независимости была принята с перевесом всего в 12 голосов, т.к. многие левые депутаты считали, что стоит сначала, ну, хотя бы проинформировать Россию. Кстати, угадайте с одного раза, кто первым признал независимость Финляндии? Да, совет народных комиссаров, во главе с Лениным. На благодарность финнского государства рассчитывать не пришлось…

Постановление Совета Народных Комиссаров о внесении в Центральный Исполнительный комитет предложения о признании независимости Финляндии.

С 23 февраля 1918 года начинается необъявленная война между Финляндией и РСФСР. В ней Финляндия пытается отжать как можно больше у неокрепшей российской советской власти, а у самой советской власти цели куда прозаичнее — не проебать страну, вверенную богом советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Эта война заслуживает отдельного образовача, однако здесь считаю нужным сказать, что Финляндия воевала не особо рьяно, поскольку в то время как советское правительство уже подтвердило её незалежнасць, белое правительство обещать ничего не могло.

Но война закончилась, стороны сели за стол переговоров, подписали мир и что вы думаете, всё стало спокойно? Ничуть. Дело в том, что великий русский генерал, который заслуживает памятные доски по всей России, а по совместительству видный политик Финляндии Карл Густав Маннергейм обещал, что «не вложит меч в ножны, пока не прогоним большевиков из Карелии», но воевать с крупным соседом в открытую как-то стрёмно, а предвыборные обещания выполнять надо…

Памятная доска Маннергейму в Санкт-Петербурге. (ныне демонтирована)

Так, с различной периодичностью, правительство Финляндии вооружало своих радикалов и показывало им направление советской границы, эти радикалы шли с оружием, и, кажется, даже без шоколада, учиняли различные диверсии на территории Советской России. Пользуясь сепаратистскими настроениями в Карелии, эти диверсанты смогли разжечь там в 1919 году настоящую гражданскую войну, но вскоре красные силы в Карелии одержали победу и диверсантам пришлось спешно бежать в сторону границы. Надо сказать, что после этих событий началась необычная дипломатическая коллизия.

РСФСР требовала от Финляндии осуществлять контроль за границей и создать приграничную полосу, в которой никто не мог бы селиться. Однако для Финляндии подобные соглашении означали бы не только признание ответственности за поведение банд. формирований в Карелии, но и признание поражения в этой необъявленной войне.

Так, было подписано Соглашение между Россией и Финляндией о мероприятиях обеспечивающих неприкосновенность границы, из которой я считаю необходимым сделать несколько выдержек с комментариями, объясняющими, почему для Финляндии этот договор — признание поражения.

Однако Финляндия смогла добиться сохранения своего лица через оговорку, касаемую выселения проживающих на приграничной территории. Так, эти люди могли уйти в любую сторону, независимо от того, находились они ранее в РСФСР или в Финляндии. Таким образом, финское государство приняло около 30 тысяч беженцев, что было довольно серьёзным прибавлением для немногочисленного населения Финляндии (около трёх млн человек), а также неприятной потерей для советской России, ведь территории Карелии и так были очень негустонаселёнными, а после ухода такого количества беженцев проблема стала ещё болезненней.

После этого, однако, пришла пора относительного спокойствия. Несмотря на то, что Финляндия продолжала засылать своих разведчиков, которых многие жители Карелии очень не хотели выдавать, создавая идеальные условия для сбора разведданных, серьёзных провокаций и угрозы миру между странами не было.

Однако во второй половине 30-х годов, когда стала очевидна неизбежность новой мировой войны, между странами остро встал вопрос, который просто не мог возникнуть в этих условиях. Вопрос о границе возле Ленинграда…

От любви до ненависти… 

_____________________________________

После подписания в 1922 году Соглашение между Россией и Финляндией о мероприятиях обеспечивающих неприкосновенность границы, советско-финляндские отношения начали значительно улучшаться. Несмотря на то, что в советской прессе никуда не ушёл образ белофинна, кроваво подавляющего народные массы, а в финской — красного палача, вырезающего братское карельское население, лидеры этих стран осознавали: «Война не нужна никому». Однако СССР не был единственной угрозой финскому суверенитету, исходя из этого в Финляндии началась довольно тонкая дипломатическая игра, которую можно охарактеризовать, как «пляски, вокруг двух стульев и отказ садиться на один из них».

Изначально Финляндия ориентировалась на Лигу Наций, постоянно гарантировала СССР свой нейтралитет в любых конфликтах в регионе, регулярно продливала договоры о ненападении и единственными странами, с которыми Финляндия заигрывала, были страны Северной Европы и Прибалтики. Такое положение, конечно, было неприятным для СССР, но вполне приемлемым. Внутри самой Финляндии, конечно были шовинисты, грезящие о Великой Финляндии до Урала, но их положение внутри финского общества было довольно незначительным, так, среди 200 мест в парламенте у финских правых фашистов было всего 8.

В будущем советская историография будет придавать фашистским кругам в Финляндии куда большее значение, нежели они имели на самом деле. На самом же деле в Финляндии раз за разом побеждали левые разных мастей, что не могло не способствовать улучшению отношений между государствами.

Подписание договора о ненападении. 21 января 1932, Хельсинки.

Несколько раз финские министры иностранных дел посещали Советский Союз. Каждый раз их встречали крайне тепло и радушно, что понятно, вопрос о нейтралитете Финляндии был очень важен в Советском Союзе. Так, в директиве начальника штаба РККА от 7 февраля 1932 г. имелось в виду учитывать "возможный нейтралитет Финляндии" и войскам исходить лишь из задачи "прочного удержания района Ленинграда".

И уже без оговорок Финляндия рассматривалась как второстепенный театр военных действий. Из этого видно, сколь существенными были выводы, сделанные высшим военным руководством Советского Союза на основе учета заключенного с Финляндией договора о ненападении и наметившихся признаков развития сотрудничества между обеими странами. На данном этапе СССР не волновал вопрос о границе с Ленинградом, поскольку угроза от финской армии исходила незначительная, даже вопрос об островах не стоял так остро, поскольку считалось, что при соблюдении Финляндией нейтралитета угрозы Ленинграда с моря СССР был способен нейтрализовать самостоятельно.

Однако Гитлер изменил всё…

Приход Гитлера к власти в Германии перечеркнул старания советских и финских дипломатов по поддержанию мира между их странами. Теперь, когда всем стало очевидно, что Германия планирует нападение на СССР, Финляндии, как и государству советов, пришлось спешно менять свою дипломатическую линию…

СССР вступает в Лигу Наций, начинает проталкивать договоры о коллективной безопасности в Европе, пытается подключить к этим договорам и Финляндию. Однако финны пытаются ограничиться гарантиями нейтралитета. Но для СССР эти гарантии уже не имели значения, почему же?

В декабре 1934 г. Маннергейм, в то время председатель Совета обороны Финляндии, предпринял двухнедельную поездку в Германию, где встречался с Г. Герингом, руководителями вермахта, интересовался вопросом приобретения новейшего немецкого вооружения. В ходе состоявшихся бесед с немецкой стороны затрагивался вопрос, касавшийся позиции Финляндии в условиях войны. При этом речь шла о Советском Союзе как о противнике.

По мере накаливания ситуации в Европе, министр иностранных дел Финляндии, Эйно Холсти вылетел в Москву, там его встретили всё также тепло, как встречали финских дипломатов 10 лет назад, по воспоминаниям организаторов приёма Холсти «Это было наибольшим, что мы могли сделать для улучшения наших отношений [с финнами]».

Литвинов, бывший на тот момент наркомом иностранных дел, выразил позицию Советского Союза довольно ясно: "в случае большой европейской войны Финляндия может очутиться в противостоящем нам лагере", беспокоит Советский Союз, а отнюдь не мысль о возможности "самостоятельного нападения на нас Финляндии". Об этом же говорил на последующей стадии переговоров Ворошилов, имея в виду возможность использования финляндской территории "третьим государством" при нападении его на СССР. "У Финляндии есть какая-то крупная держава — союзник…", — сказал он.

Финляндия же, после прихода Гитлера к власти, глядя на крах Лиги Наций, как организации, способной поддерживать мир, решили ориентироваться на альянс с Швецией. Однако, стоит ли говорить о крепости данного альянса, если в советско-финляндской войне 1939-1940, Швеция сохранила нейтралитет?

Ситуация усугубилась после того, как в Финляндии министром иностранных дел стал Юхо Эркко, который был ориентирован прогермански и имел довольно русофобские убеждения. Однако несмотря на это, Эркко пришлось вступать в переговоры с Ярцевым, который пытался обеспечить для СССР контроль финского залива, что являлось чрезвычайно важным, в условиях надвигающейся войны с Германией. Однако Финляндия продолжала гнуть свою линию «никакое государство не будет использовать нас, как плацдарм для нападения на Советскую Россию».

Стоит понимать, что в Швеции в 1939 году уже стояли немецкие войска и нарушить суверенитет Финляндии для такого блюстителя международного права, как Адольфа Гитлера — было раз плюнуть.

Последняя попытка к нейтрализации напряжённости между странами была сделана в культурном плане. Из Москвы в Финляндию и наоборот стали ездить артисты, представители интеллигенции, однако Германия, заметив такие подвижки, моментально их пресекла. Не случайно Геринг проявил беспокойство, предложив финляндскому посланнику в Берлине объяснить, «не подписал ли Холсти в Москве соглашение о культурном сближении».

После того, как СССР предложил гарантии независимости Финляндии, та категорически от них отказалась, при этом предупредив Советскую сторону, что если такие гарантии последуют в одностороннем порядке Финляндия будет воспринимать их как угрозу своему суверенитету.

Последовали изменения в оценке возможной позиции Финляндии в случае войны — летом 1939 г. наркомат обороны уже не рассматривал ее как нейтральную страну. При составлении в июне 1939 г. оперативного плана указывалось: «Против СССР на северном и западном направлениях выступят объединенные силы Германии, Финляндии и Польши».

Желание сохранения нейтралитета Финляндии было, на мой взгляд, довольно искренним, однако в тех условиях, которые сложились к 1939 году желание Финляндии не имело никакого значения.

__________________

https://vk.com/@alexandrshtefanov-soviet-finn1

https://vk.com/@alexandrshtefanov-soviet-finn2

Зачем России Лукашенко? У него еще есть время исправить ошибки

Белорусский бацька никогда меня не вдохновлял, ни как человек, ни как президент. Но в течение довольно долгого времени в западной части постсоветского пространства ничего лучше Лукашенко не наблюдалось. Он хотя бы на словах был за интеграцию и не ломался под давлением Запада

Такая позиция не оставляла ему вариантов — рано или поздно Белоруссия должна была оказаться настолько глубоко интегрированной в финансовые и экономические структуры России, что сохранение политического суверенитета вредило бы интересам и белорусского народа и белорусской элиты.

Однако много лет назад Лукашенко решил пойти иным путём, понемногу скатываясь к «многовекторности» и пытаясь балансировать российское влияние западным. Уже тогда было ясно, что рано или поздно он по этой дороге придёт к майдану. Не такому потешному, как те, что он привык разгонять каждый выборный цикл, а настоящему майдану, даже победа над которым не приносит умиротворения, но лишь откладывает неизбежное, причём на относительно непродолжительное время.

И вот Лукашенко к своему майдану, по примеру Януковича и регионалов заботливо выпестованному собственными руками, пришёл. На улицы городов Белоруссии вышло достаточно большое количество (уже не менее 20 тысяч человек) противников Лукашенко. Тех, кто отнесётся к этой цифре скептически и вспомнит про «миллионы» украинского майдана, хочу разочаровать. Майдан, сломавший в 2014 году власть Януковича, лишь изредка, в моменты наивысшей мобилизации, собирал на центральной площади Киева до 15 тысяч человек. Об этом говорили сами лидеры майдана, уже тогда боровшиеся за власть не столько с Януковичем, сколько друг с другом и поэтому усиленно друг друга разоблачавшие. Ещё тысяч пятнадцать активно майданило по регионам (впрочем, может быть и меньше, поскольку для создания массовки при попытках захвата облгосадминистраций провинциальных «активистов» последовательно перевозили из области в область.

Так что, с учётом четырёхкратного перевеса Украины 2014 года над Белоруссией по населению, текущий антилукашенковский майдан по проценту привлечённых к активным протестам белорусов уже масштабней того, что сверг Януковича, а по абсолютным цифрам количество мобилизованных практически совпадает.

История с «разоблачением» КГБ Белоруссии, «российских ЧВКшников», якобы прибывших свергать Лукашенко, свидетельствует о том, что в окружении бацьки влиятельных предателей не меньше, чем было в окружении Януковича. Кстати, из Белоруссии сообщают, что, пока Лукашенко подавляет майдан, люди Макея уже ведут переговоры с американским посольством.

Надо также отметить, что большинство вышедших на улицы — молодёжь до 30 лет. Это именно их лукашенковская политика последних лет сделала убеждёнными «евроинтеграторами» и строителями «литвинской» нации. Но это также означает, что даже победив майдан сегодня, Лукашенко проигрывает ему в перспективе. Даже если Россия возьмёт режим бацьки на полное содержание и начнёт выделять ему на поддержание штанов в два раза больше денег, чем в самые «светлые» годы двустороннего сотрудничества, он уже не сможет купить лояльность этой идеологизированной молодёжи. Для них он навсегда — камень на пути человечества к счастью. Они будут агитировать против него, и их ряды будут постепенно расти, с помощью, кстати, добровольно (в пику России) запущенных в Белоруссию Лукашенко поляков.

Они будут готовить следующие майданы, и какой-то из них (не думаю, что ждать придётся долго) станет для Лукашенко роковым (если он действительно сможет подавить текущий).

Естественно возникает вопрос, и многие его задают: а зачем России такой «и не друг, и не враг, а так», к тому же, совершенно бесперспективный? Почему Москва, вместо того, чтобы отомстить ему за нападки и отказаться признать его выборы, хоть и не слишком активно, без прежнего фанатизма, всё же пытается как-то помочь Александру Григорьевичу? Правда, не забывая напоминать, что главное в этом деле — самопомощь, так что львиную долю усилий должен приложить Лукашенко лично.

Происходит это потому, что в политике нет места мести. Она предельно прагматична и цинична. Тот, кто руководствуется эмоциями, всегда проигрывает. Его быстро просчитывают и банально загоняют в ловушку. Кстати, это хорошо видно на примере гиперэмоционального Лукашенко, которого собственное (не бог весть какое интеллектуальное) окружение развело, как мальчишку, и почти добилось, чтобы майдан для собственного свержения он организовал сам.

Если мы будем эмоционально мстить всем, кто нас обидел, и воевать со всеми, кто косо на нас посмотрел, то не пройдёт и пяти лет, как от страны останутся одни воспоминания. Даже США не выдержали необходимости контролировать то количество врагов, которое они сами себе без надобности наплодили, и в считаные годы (фактически за пятилетку) из мирового гегемона превратились в территорию гражданской войны.

Россия, безусловно, не заинтересована костьми ложиться за Лукашенко, если он не сможет сам почистить своё окружение от предателей и таки падёт «невинной» жертвой не этого, так следующего майдана. Но ещё меньше Москве нужна территория хаоса вместо Белоруссии. Тем более, что эту территорию уже собираются интегрировать в проект «Люблинского треугольника» (квадрат из него делать будут). Ракеты-то под Смоленском не разместят, так же как не разместили под Брянском и Питером. Но Белоруссия, по кратчайшему пути соединяя Прибалтику с Украиной, значительно повышает стратегическую ценность прибалтийского плацдарма (он уже не становится в случае войны одним большим лагерем военнопленных солдат НАТО, но вполне адекватной территорией развёртывания сил и средств). Снижается стратегическая роль Калининграда и Крыма. Даже экономическая связность региона между Балтикой и Чёрным морем резко повышается, а русофобская Польша реализует свою мечту о гегемонии в Восточной Европе и создании там новой Речи Посполитой (пусть и неформальной).

Если Лукашенко устоит перед натиском нынешнего майдана, ему придётся распроститься с «многовекторностью». Запад таких вещей не прощает. Януковича хотели убить за куда меньшее прегрешение. Единственной его военно-политической точкой опоры станет Россия. В Минске могут сколько угодно надеяться на китайскую альтернативу, но Китай далеко, Россия для него важна, как гарант надёжного тыла в противостоянии с США. Белоруссия же имеет ценность только в связке с Россией (без этого китайский транзит до Белоруссии просто не доберётся).

Но для того чтобы получить поддержку России, ему придётся демонтировать им же созданное евроинтеграционое подполье во властных структурах Белоруссии. Лукашенко, спасая себя, должен будет избавить свою страну и нас от выращенной им банды белорусских евроинтеграторов. Повод от них избавиться у него будет железный — они готовили белорусский майдан и расправу над президентом. Он также должен будет полностью избавиться от проникших в Белоруссию иностранных НКО. Но наиболее важная его задача открыто указана в тексте путинской поздравительной (по случаю победы на выборах) телеграммы. Александр Григорьевич должен закончить интеграцию в рамках Союзного государства, Евразийского экономического союза и ОДКБ. Как раз до следующих президентских выборов работы хватит. А там можно и на заслуженный отдых, к тому времени и преемник определится.

Может быть, это и не то, о чём мечтал Лукашенко, но это максимум, что ему может предложить Россия:

1. Активное и добровольное исправление собственных ошибок.

2. Почётное завершение президентства (не досрочно, а после окончания шестого срока), с букетами, наградами, слезами благодарных сограждан и памятником на малой родине.

3. Спокойная старость.

4. Благополучие семьи.

Альтернативой всему этому является бессмысленная борьба с майданами, которая завершится поражением и попыткой физической ликвидации задолго до истечения шестого президентского срока. Запад не прощает срыва своих планов, а предатели в следующий раз подготовятся лучше. Москва линию своих интересов очертила. Дальше дело Лукашенко — ему решать. И, хоть мне он не нравится ни как человек, ни как президент, ради интересов народа, проживающего на территории Белоруссии, мне бы хотелось, чтобы он принял правильное решение — спасся сам и спас девять миллионов вверенных ему душ. Иначе в Белоруссии будет хуже, чем на Украине, просто потому, что там ни народ, ни элиты (не имеющие опыта 90-х) не готовы к тому, что неизбежно последует за победой майдана, и не представляют себе, как в этих условиях выживать.

Надо понимать и помнить, что сегодня альтернативой Лукашенко является белорусский режим, подобный украинскому, а нам надо, чтобы альтернативой ему был абсолютно лояльный России преемник, не имеющий возможности даже подумать о каких бы то ни было манёврах между Россией и Западом. На это надо время, а время может обеспечить только сохранение ослабленного майданом и закрывшего себе путь на Запад бацьки во главе Белоруссии. Временно, конечно, ибо всё в этом мире временно.

https://ukraina.ru/opinion/20200811/1028508313.html