Зеленский и тактика катастрофы
Украина служит хорошим примером того, что бывает, когда побеждает безудержный милитаризм, когда государство пытается любую проблему продавливать силой и ни в коем случае не соглашаться ни на какие компромиссы. Тогда рано или поздно наступает катастрофа
Это объективный безальтернативный исход примата силы в отношениях. Неважно, о ком идёт речь — о беднейшем вождестве или о мировом гегемоне — в истории ещё не было случая, чтобы ставка на голую силу побеждала на более-менее длительном промежутке времени. Можно было победить несколько раз, можно было даже побеждать довольно долго, но в конечном итоге ресурсы делающей ставку на силу страны исчерпывались, причём исчерпывались самым непродуктивным образом — на захват, удержание и охрану того, о чём можно было спокойно договориться и не только сэкономить силы, но и получить прибыль, приобретя сильного союзника.
Уже древние знали, что сила производит куда большее впечатление, пока она не использована. Армия за спиной дипломатов значит больше, чем армия на поле боя. В последнем случае она подвержена всем случайностям войны, а противник не имеет выбора, кроме как биться за победу. В то время как сила, поддерживающая предложение политического компромисса, — серьёзнейший аргумент в пользу того, чтобы договориться и не испытывать судьбу.
Зеленского можно назвать самым украинским из украинских президентов. Он, не имея никакого представления об искусстве политического манёвра и опираясь на советы таких же дилетантов, считает, что просто обязан постоянно демонстрировать сильную и бескомпромиссную позицию.
Напомню, что в 2019 году после прихода к власти ему кровь из носу нужен был внешнеполитический успех. Правильно определить направление, в котором надо работать для достижения этого успеха, было несложно. Это Нормандский формат и Минские соглашения. Порошенко абсолютно провалил и войну, и мир в Донбассе. Зеленский шёл на выборы с обещанием мира. Мир был возможен посредством достижения компромисса с Путиным. Путин по просьбе Макрона и Мерклель согласился провести пробную встречу в Нормандском формате с новым украинским президентом.
Встреча была обставлена тяжёлыми для Украины условиями — Зеленского заставили парафировать текст итогового соглашения ещё до начала самого мероприятия. Однако она открывала двери для поиска конструктивного компромисса. Зеленскому надо было продемонстрировать гибкость и готовность сотрудничать, и он получил бы поддержку как Путина, так и Макрона с Меркель. Вместо этого под влиянием традиционной бескомпромиссности МИД Украины Зеленский попытался продемонстрировать жёсткость.
Тем самым он сразу и безвозвратно обнулил свои шансы. Путин, естественно, спросил у Меркель и Макрона, можно ли о чём-то договариваться с человеком, пытающимся уже сегодня обнулить только вчера взятые и скреплённый его подписью обязательства. Лидеры Франции и Германии были не в восторге от пережитого унижения, когда им продемонстрировали их неспособность контролировать руководителя собственного протектората. Зеленский лишился одновременно перспектив очередной встречи с Путиным и поддержки Парижа и Берлина (за пределами ритуальных заявлений).
Этот провал ничему его не научил. Во внешней политике украинское руководство за неимением партнёров по переговорам продолжало пыжиться перед зеркалом, демонстрируя самому себе свою «значительность». Но самое страшное, что тот же неудачный метод безудержного силового давления по всем азимутам Зеленский перенёс и на внутреннюю политику.
Пока он преследовал не пользующегося популярностью в народе и не любимого украинским политическим классом Медведчука, несмотря на тотальное нарушение конституции и законов, сопротивление было не слишком сильным. Медведчук практически был брошен украинскими политиками в одиночестве, принесён в качестве ритуальной жертвы на алтарь зеленских амбиций.
Но когда команда Зеленского попыталась повторить тот же фокус с Ахметовым, она столкнулась с далеко не академическим сопротивлением и оказалась перед перспективой досрочного ухода. Зеленский сам (хоть неубедительно и косноязычно) заговорил о возможности государственного переворота. Большинство украинских политиков и экспертов согласны с тем, что Ахметов начал работать на досрочное прекращение полномочий Зеленского и замену его более управляемой куклой.
Является ли поражение Зеленского в конфликте с Ахметовым фатальной неизбежностью? Нет, не является. Ресурс Ахметова велик, но не безграничен, потенциальные конфликты у него практически со всеми олигархическими семьями (там у всех так). Можно было поработать с оставшимся олигархатом, пообещать им сладкие части империи Ахметова за помощь в его уничтожении, указать, что опасность возвышения олигарха над президентской властью не менее актуальна, чем попытки президентов Януковича и Порошенко, опираясь на политический ресурс, построить собственные олигархические империи, низведя остальных олигархов с позиции равных на позицию слуг, заявить себя гарантом политического равновесия и неангажированным арбитром в олигархических спорах.
В таком случае Зеленский мог рассчитывать, что Ахметов останется один, а на стороне президента будет большая часть политического класса.
Произошло же всё с точностью до наоборот. Зеленский заявил себя единственным источником политической и экономической власти в стране, продемонстрировав намерение силовым путём подавить любую, даже самую лояльную и самую компромиссную оппозицию. Он стал угрозой для всех. С ним, помимо его Офиса, остался только Коломойский, и только потому, что ему некуда податься — с ним не хотят говорить ни США, ни Россия. Украина — его последнее убежище. Его власть на Украине — гарантия его безопасности.
Может ли Зеленский победить Ахметова? Может, хоть сделать это будет очень трудно. Тем не менее Ахметова можно и посадить, и выдавить из страны, и лишить большинства украинских активов, и даже убить (он тоже смертен). Приблизит ли эта гипотетическая победа Зеленского к вожделенному единовластию и спокойному президентству? Нет. Отдалит.
Во-первых, остальные олигархические семьи ещё сильнее сплотятся перед общей опасностью и задумаются о выводе с Украины оставшихся капиталов и производств, а также о собственном окончательном выезде за рубеж. Эти процессы резко подкосят остатки экономики, нанесут жестокий удар по благосостоянию граждан и естественно будут связаны с «антиолигархическими» планами Зеленского. Страдающий народ легко будет убедить, что лучше пять-десять конкурирующих между собой олигархов, чем один некомпетентный Зеленский.
Во-вторых, империю Ахметова легко разрушить, а вот перехватить управление ею (тем более с компетентностью Зеленского и его окружения) крайне сложно. Между тем это более половины украинской энергетики, ГОКи, металлургия — всё, что ещё хоть как-то платит налоги.
Затеянная Зеленским внутренняя борьба может закончиться его победой, хоть более вероятно поражение. Но в любом случае, при любом своём исходе она приведёт к катастрофическому истощению внутреннего украинского ресурса (как политического, так и экономического). Это тот случай, когда победитель получает меньше чем ничего. Он получает выжженную землю и необходимость как-то обеспечивать функционирование разрушенного государства и выживание на его руинах остатков населения.
3.2
